Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Директор Армстронг медленно кивнул паралюдям, паралюдям, которые появились прямо внутри его временного командного центра.

— Слишком долго, особенно для такого серьезного дела. — согласился он.

Ему потребовалось приложить усилия, чтобы приспособиться к ситуации. Обычно он бы хотя бы уделил время подготовке к прибытию представителей крупных организаций кейпов, не говоря уже о такой могущественной, как Небесная Кузница. Обычно любая встреча проводилась бы в комнате, предназначенной для этой цели, а не в той, которая была покрыта разбросанными документами для облегчения передачи заложников и их размещения в кратчайшие сроки.

Были слои притворства, которые были сняты решением Апейрона просто вмешаться прямо в сердце операций Армстронга, но, вероятно, в этом и заключалась суть. Тенденция СКП представлять более профессиональный и скоординированный образ не сработала бы против организации, которая ясно понимала каждую деталь того, что он пытался достичь за последние двадцать четыре часа.

После карьеры в СКП инстинкт точно управлять взаимодействиями и выставлять сильный фронт было трудно игнорировать, но это была крайне нетипичная ситуация. Если уж на то пошло, решение Апейрона прибыть прямо в командный центр было уступкой ситуации Армстронга, а не той силовой игрой, которой это обычно было бы. Если вы рассмотрите ситуацию с точки зрения единого фронта, а не двух отдельных организаций, работающих в свободном сотрудничестве, то это действительно было очко в его пользу.

И был ещё один элемент, который нужно было учесть. Он был полностью уверен в агентах, которые работали вместе с ним. Каждый из них был известным фактором, кем-то, на кого он мог положиться как в преданности, так и в благоразумии. К сожалению, остальной персонал не обладал тем же уровнем доверия. Необходимый уровень был просто слишком высок, чтобы постоянно ожидать его от более рядовых сотрудников. Хотя он был рад сказать, что его отделу не хватало вопиющих и очевидных информационных провалов как у СКП Восток-Северо-Восток, они также были более крупным подразделением и, как и все отделы СКП, имели дело с вопросами чрезвычайной важности и конфиденциальности.

Ни один офис СКП не был полностью защищён, но, с другой стороны, ничто, связанное с паралюдьми, не могло быть защищённым. Лучшее, на что вы обычно могли надеяться, — это принять меры по предотвращению утечек и ограничить поток важной информации. По крайней мере, вы могли гарантировать, что если прорыв всё же произойдёт, он будет быстро выявлен и решён. Так что в худшем случае вы увидите разовые проблемы, а не постоянное подрывное действие вашего отдела.

Организация надлежащего приема и места для встреч для представителей Небесной Кузницы привлекла бы слишком много внимания. Честно говоря, для некоторых людей даже простое присутствие на месте могло бы оказаться слишком сложным. У них было преимущество в том, что им требовалось всего несколько дней охраны, но даже это могло оказаться невозможным, учитывая общественный резонанс любого появления членов команды Апейрона.

По иронии судьбы, ему нужно было беспокоиться не только об утечках в СМИ или злодейские организации. Он использовал значительные директорские полномочия, чтобы организовать перевод. Хотя это входило в его компетенцию как главы Бостонской СКП, ему нужно было отвечать и обосновывать каждое принятое им решение, включая сохранение вопроса участия Апейрона «внутри компании», а не обращение в Национальный офис за инструкциями, как это было в текущей политике.

Были технические детали ситуации, которые можно было бы привести в его пользу, но это не имело бы большого значения для фракций, которые могли бы быть склонны обрушиться на него за его действия. И многие из этих фракций были бы рады вмешаться. Если бы они могли нарушить активную ситуацию, а не позволить Армстронгу решать вопросы, тем лучше.

Это была мрачная мысль, но такие проблемы, скорее всего, исходили от союзников директора Суинки в более широком СКП. По правде говоря, критическая природа ситуации в Броктон-Бей была лишь половиной того, что удерживало эту женщину на её должности. Были и другие должностные лица, которых она поддерживала и которые оказывали ей свою поддержку в ответ. Как бы СКП в целом ни пыталась изобразить и её, и её ситуацию как крайние исключения, было много тех, кто выражал поддержку её действиям и позициям даже во время развивающегося кризиса.

Когда Эмили Суинки в конце концов расплатится, это ударит по тем, кто её поддерживал. Не в той же степени, но, по крайней мере, будет значительное возмущение и потеря влияния. Голоса, которые когда-то высоко ценились за их проницательность, скорее всего, будут отвергнуты без обсуждения. Лица, претендующие на более высокие должности, обнаружат, что их карьера застопорилась, поскольку их действия и позиции подверглись переоценке.

Короче говоря, масштаб падения директора Суинки был на уровне, где она могла потянуть вниз всех, даже слабо связанных с ней. Учитывая годы опыта этой женщины и силу её связей в СКП, это была очень широкая сеть заинтересованных лиц. Лиц, которые могли бы быть заинтересованы в том, чтобы отвести часть упрёков от Броктон-Бей, даже если это повлечет за компрометацию такого важного начинания, как лечение и переселение заложников Бакуды.

Это было бы более опасно, если бы лечение заняло больше времени, чем полдня. Скорее всего, ситуация будет устранена до того, как могло бы произойти какое-либо существенное нарушение информационной безопасности. Было бы всё равно предпочтительнее полностью скрыть ситуацию, пока Бакуда не будет полностью нейтрализована, но, по крайней мере, не было бы никакого риска для благополучия заложников.

По выражению лица Апейрона было ясно, что он имел представление о ситуации, которая висела на плечах Армстронга. Возможно, не точная природа внутренней политики СКП, которая была в игре, но, по крайней мере, трудности, связанные с транспортом, жильем и передачей власти.

— Я понимаю, что это сложная ситуация, как с точки зрения практической логистики, так и более широких последствий. Я благодарен за работу, которую вы проделали по этому вопросу, — сказал он.

Армстронг перевел дух и на мгновение задумался, какова будет ценность благодарности Апейрона в более широком СКП, в дополнение к тому, что именно она может подразумевать. Скорее всего, это было поверхностное заявление, но он мог легко представить себе команду умников, слетевших с катушек в навязчивом анализе подтекста и скрытых значений, как они, казалось, были склонны делать с каждым отчётом о действиях этого человека.

— Спасибо, но я чувствую, что это самый минимум того, чего следовало ожидать. Я понимаю, что ситуация в Броктон-Бей не способствовала этому, но такое количество людей, в такой ситуации, это не то, что следовало бы держать в режиме ожидания.

Даже Армстронгу было легко проглядеть ситуацию с заложниками. Сразу после Безбожного Часа, когда небо раскололось почти от Восточного побережья США до Северной Африки, а экзотические частицы создали псевдополярное сияние, видимое на полпути через всю страну, были гораздо более важные вещи, о которых стоило беспокоиться, чем ситуация с заложниками. Особенно учитывая, что эти заложники были частью активно враждебных вражеских сил, находящихся в открытом конфликте с Протекторатом и силами СКП, пока они не перестали.

Армстронг знал, что сочувствие к людям, которые пытались тебя убить, — это сложная задача. Даже без этого всегда было что-то, омрачающее ситуацию с заложниками.

Сначала ошеломляющая реакция на последствия конфликта Апейрона с Луном, затем отчаянная работа по ограничению ущерба и спасению захваченных и раненых, затем публикация записей АПП, что привело ко второй волне ударов и новому фокусу на спасенных жертвах их операций по торговле людьми. Затем попытка понять и ограничить последствия технологии Апейрона. Чтобы устранить ущерб и поддержать граждан, опустошенных и перемещённых конфликтом.

Всегда что-то ещё, что отвлекало внимание, довольно удобно, особенно для отдела, который не может найти вариантов, когда у него и так слишком много дел. СКП Броктон-Бей работала над тем, чтобы отвлечь внимание от ситуации с заложниками, и состояние города давало им достаточно материала для работы в этом направлении.

— Вы не услышите от меня никаких возражений по этому поводу, — ответил Апейрон, и оба его товарища по команде кивнули. — И это, безусловно, улучшение по сравнению с условиями в лагере.

Это было мягко сказано.

— Спасибо, но даже с учетом краткосрочного характера этого соглашения… — Он на мгновение замолчал. Точные сроки отслеживания скрытого измерения Бакуды не были тем, на чем он хотел бы настаивать, не тогда, когда у него и так было достаточно дел. — Даже с сокращенными сроками есть еще аспекты, которые я надеюсь улучшить.

По правде говоря, заложники, скорее всего, были бы довольны провести два или три дня в тренировочном лагере, особенно после завершения эвакуации. Удобства были ограничены, но, опять же, сравнение с их предыдущими условиями было разительным. Теплый душ, горячая еда и крыша над головой были исключительно низкой планкой, которую Армстронг смог преодолеть относительно легко. Относительно.

Армстронг заметил, что шлем Матрикс приподнялся от его слов. Трудно было что-либо прочитать у бронированного парачеловека, особенно с учетом того, что подразумевала конкретная компоновка брони. Это могло быть результатом какой-то технарской невозможности ради приверженности эстетике того конкретного мультсериала, но было ясно, что человек с нормальными пропорциями не смог бы влезть в этот костюм. Либо у Матрикс была нестандартная анатомия, либо тело достаточно малое, чтобы уместиться в грудной части, либо, как предполагали некоторые аналитики, Матрикс на самом деле и есть броня.

Конечно, были и более экстремальные вариации, замеченные у паралюдей, и Прото Айма ранее была одной из них. По крайней мере, до того, как она стала веселой рыжеволосой девушкой, которая присоединилась к Апейрону и Матрикс в офисе Армстронга.

Несмотря на отсутствие выражения, между Матрикс и Апейроном, похоже, был некий уровень общения. Технарь слегка кивнул, прежде чем повернуться к Армстронгу.

— Я знаю, что в этом проекте участвовало несколько сторон, но было ли что-то конкретное, что вызвало у вас трудности? — спросил Апейрон с явной искренностью.

По правде говоря, в переезде было легче пересчитать моменты, которые не считались бы «трудностями», но сейчас едва ли было время выплеснуть эмоции на такие темы. Апейрон, казалось, был совершенно искренен в своем вопросе. Это было суровое напоминание о том, что человек хотел ещё больше ускорить сроки.

Одна деталь Небесной Кузницы становилась открытым секретом на высших уровнях СКП, но чрезвычайно тщательно охраняемым секретом за пределами этих областей. Не было никаких сомнений, что Гармент, новый модный кейп в Броктон-Бей, имела некоторый уровень связи с Небесной Кузницей. Её явное желание выделиться от остальной группы было не тем, во что кто-либо стремился вторгнуться, но масштаб её способностей и их прогрессирующая природа делали эту связь довольно очевидной.

Одна из таких способностей проявилась в анализе её благотворительного шоу. Точная координация в чрезвычайно сложных системах. Довольно поэтическая сила для кейпа, связанного с шитьем. Что-то, что могло бы объединить людей в большее целое так же легко, как ткань и нитки превращаются в безупречное платье.

Конечно, если бы такие способности были в распоряжении Небесной Кузницы, то было бы логично, что чувство масштаба и сложности Апейрона было бы немного искажено вне присутствия способностей к координации с помощью силы умника. Вместо того, чтобы прокомментировать более масштабные вопросы, Армстронг просто натянуто улыбнулся и сделал сухую попытку пошутить.

— Вы имеете в виду помимо языкового барьера? — спросил он. Апейрон просто моргнул в ответ.

— Да, это должно быть довольно сложная проблема, — искренне сказал Апейрон. — А ваш персонал…? — Он оставил вопрос в подвешенном состоянии.

— Для некоторых языков найти переводчиков проще. Для других это оказалось сложнее, — признался он.

— Это должно быть достаточно просто решить, — сказал Матрикс, говоря впервые на встрече.

Его голос был менее роботизированным, чем ожидал Армстронг, хотя в нем был отчетливо нечеловеческий элемент. Почти намеренно. На самом деле, голос не звучал особенно мужественно или женственно, просто своего рода нейтральный тон с достаточной интонацией, чтобы передать базовый уровень эмоций.

— Можно было бы на это надеяться, но необходимость секретности и безопасности значительно всё усложняет, — объяснил он золотому кейпу, который умудрялся не слишком выделяться, несмотря на свои внушительные размеры и относительно небольшое пространство офиса.

Возникла небольшая пауза, пока Матрикс, казалось, оценивал Армстронга.

— Я считаю, что вы неверно истолковали мои намерения, — объяснил он. Армстронг заметил, как на лице Апейрона появилась легкая улыбка. — Чтобы прояснить мое заявление, проблему должно быть достаточно просто решить для меня. Лично и напрямую.

Матрикс поднял руку в перчатке, или, возможно, просто руку, которая выглядела как перчатка. Армстронг наблюдал, как нити золотого металла начали распространяться, вырастая из руки Матрикс, когда они расходились и сплетались вместе.

Они кружились в воздухе с артистизмом, который вернул Армстронга к предполагаемой связи между Небесной Кузницей и Гармент. Как и в случае с модным кейпом, в действиях мужчины чувствовалось представление, когда нити золота сплавлялись вместе, образуя сверкающую решетку в воздухе, которая быстро заполнялась, когда сложные узоры накладывались друг на друга и сливались в массу из цельного золота в форме большого портфеля.

Затем золото отступило, оставив сверкающий серый металл очень настоящего алюминиевого портфеля, который был полностью отделен от Матрикс. Он держался в руке массивного кейпа почти изящно. Все это искусство, чтобы произвести что-то болезненно нормальное. Чрезмерно нормальное, что, казалось, могло быть специально.

Не было никаких украшений или сверхсовершенного дизайна, как вы видели в работе Апейрона. Это сверхсовершенное почти эфирное качество отсутствовало, оставляя что-то простое и практичное. Что-то, с чем можно было бы взаимодействовать без почтения, которое, казалось, вызывали даже самые незначительные работы Апейрона. Матрикс создал предмет, который отличался чистой полезностью, а единственное зрелище было в самом процессе создания.

Армстронгу пришлось задаться вопросом о намерении, стоящем за такого рода демонстрацией. Там была какая-то особая динамика, что-то столь же уникальное для Матрикс, как и для самого Апейрона. Он предположил, что перед лицом кого-то с навыками Апейрона человеку нужно было бы напрячься, чтобы найти способ не оказаться в тени. К данному момент уже были высказаны предположения, что Апейрон на самом деле не может ничего произвести без уровня приукрашивания, которым стало известно его оборудование. Если это так, то это была странная, хотя и интересная динамика. Матрикс мог выделяться, просто работая с более простым подходом.

Высокий кейп поставил кейс на стол рядом с Армстронгом и открыл крышку с ловкостью, которая была удивительной, учитывая его бронированные руки. Внутри были ряды и ряды наушников-вкладышей, тщательно упакованных в пену. Крошечные устройства, меньше, чем большинство коммерческих моделей для смартфонов, и без видимых элементов управления.

— Эмм… извините? — сказал он, глядя на крошечные устройства, а затем снова на Матрикс и Апейрона.

— Переводчики, — ответил Апейрон. — Универсальные переводчики. У вас были трудности с диапазоном языков. Это должно решить проблему.

— Технология перевода? — спросил он. Он осторожно наклонился и поднял одно из устройств. Оно было легким. Невероятно легким. Настолько легким, что, казалось, даже не хватало массы для батареи. И особенно ненавязчивым. Он сомневался, что человек вообще заметит, что носит его, после первых нескольких минут.

— Это с задержкой на каждое утверждение? — спросил он, а затем пожалел о вопросе. Было немного оскорбительно сравнивать что-то, созданное Небесной Кузницей, с обычной технологией, но попытки компьютерного перевода уже предпринимались. Работа с одним утверждением за раз, часто с оторванным контекстом и встроенными неточностями, а также трудность распознавания правильного языка в первую очередь.

— Нет, — ответил Матрикс. — Они обеспечивают двустороннюю коммуникацию в реальном времени. Скульптурные звуковые паттерны облегчают целевой перевод на несколько диалектов, хотя по умолчанию вербальное смещение не будет исправлено. — Возникла пауза, пока Матрикс оценивал выражение лица Армстронга. — Это означает, что губы человека не будут соответствовать тому, что говорится.

— И это по умолчанию? — спросил он. Внезапно крошечный наушник стал намного тяжелее.

— Голографическая коррекция восприятия с помощью фильтра возможна, но может рассматриваться как чрезмерно навязчивая. — продолжил Матрикс.

Армстронг перевел дух и более внимательно осмотрел устройство. И определенно не увидел ничего, что указывало бы на способность генерировать голограммы, которые могли бы изменять видимые движения рта, но, учитывая репутацию Небесной Кузницы, было ли это действительно удивительно.

Просто намек на то, что устройство может достаточно фильтровать и изменять восприятие в такой степени… ну, были применения для такого рода технологий, которые были существенно серьезнее, чем сглаживание проблем перевода. Если бы вы могли фильтровать восприятие в такой степени, то вы могли бы заставить человека увидеть или услышать что угодно.

— Голографические элементы отключены? — осторожно спросил он.

— Только в отношении исправления видимого произношения. Низкоэнергетическая голография, проецируемая в поле зрения пользователя, по-прежнему используется для перевода письменного языка. — Матрикс объяснил так, как будто это была самая обычная вещь в мире. И по меркам Небесной Кузницы так и могло быть.

Письменный язык. В дополнение к двусторонней коммуникации в реальном времени, способной справиться с несколькими языками одновременно. Всё, по-видимому, производилось на месте за несколько секунд. В отличие от часов или работы и десятков услуг, которые он вызвал, чтобы попытаться заполучить хотя бы одного агента с опытом работы по одному из языков, которые ему всё ещё были нужны.

— Это чрезвычайно впечатляет, — сказал он. Матрикс, казалось, немного выпрямился от его слов. — Это результат специализации с вашей стороны?

— Основная технология происходит от Апейрона. — Матрикс ответил, но не было и намека на стыд или зависть. Он казался совершенно довольным использованием работы другого человека. — Дизайн был адаптирован мной для цели и собран на месте.

— Что оценено по достоинству, — искренне сказал Апейрон. — Моя собственная работа немного выходит за рамки чего-то подобного.

— За рамки полного универсального перевода в реальном времени? — сухо спросил Армстронг.

Апейрон понимающе улыбнулся.

— Немного. Это то, что можно назвать «высокоэнергетической лингвистикой». — Казалось, это намек на какую-то общую шутку между тремя кейпами. Армстронгу потребовалось мгновение, чтобы сложить воедино то, о чем они говорили.

— Да, сигнал Бакуды. Я понимаю, что это было большим достижением, — сказал он, кивнув. Была небольшая пауза, прежде чем Апейрон ответил собственным кивком.

— Да, это. По правде говоря, Бакуда вряд ли полностью понимала, с чем она работает, — сказал он. — Для решения этой конкретной проблемы потребовались значительные усилия, но работа была… поучительной.

— Ясно, — сказал Армстронг, хотя понятия не имел, что могло бы поучительного в том проекте. Он был уверен, что это было существенное достижение для области криптографии, но у него были более насущные проблемы, на которых нужно было сосредоточиться.

Он посмотрел на крошечное устройство. После минутного раздумья он совершил колоссальное нарушение протокола и вставил устройство-переводчик в ухо.

Не было никакого большого сдвига. Никакого гудения мощности или технического наложения, заполняющего его зрение. Фактически, казалось, что вообще ничего не изменилось.

Ничего, кроме того, что небольшие части иностранных языков, которые были включены в некоторые документы, внезапно стали читаемыми на английском. Шрифт был выделяющимся, что давало понять, какие части были переведены, но в остальном не было никаких явных признаков наложения. Это было словно кто-то переписал документ.

— Работает? — спросила Прото Айма, но говорила она с отчетливым акцентом. Она звучала почти…

— Похоже да, — сказал он, поворачиваясь к девушке. — Это ведь был не английский, да?

— Мандарин, — подтвердил Апейрон.

— Акцентированное произношение включено как средство идентификации исходных языков, — пояснил Матрикс. — Эту функцию можно отключить, но, учитывая условия предполагаемого использования, четкая идентификация переведенного диалога показалась выгодной.

— Да, так и есть, — сказал Армстронг. Он вынул наушник и снова посмотрел на бумаги. Пока он смотрел, текст мгновенно вернулся к своей первоначальной форме. Или он предположил, что изменилось только его восприятие текста.

— Это невероятно, — сказал он. — Эм, протоколы для принятия технологий, а также логистика распределения и компенсации… — На быстрый взгляд устройств было более чем достаточно для всего его персонала. Значительно больше. — Я имею в виду, что… — Он замолчал, когда Матрикс медленно поднял руку.

— Я понимаю, что вы привлекли независимые предприятия для решения логистических вопросов этой операции, — сказал человек в броне.

— Э-э, да. — Армстронг потянулся к одной из стопок, которые накапливались все утро. — У нас есть поставщики, с которыми мы связались по этому вопросу. Соглашения всё ещё находятся на стадии завершения, особенно в отношении конкретных проблем безопасности, которые мы должны учитывать.

— Я желаю сделать конкурентоспособную ставку, — сказал Матрикс.

Армстронг моргнул. Ему потребовалось мгновение, чтобы полностью обработать слова.

— Простите? — Он перевел взгляд с Матрикс на Апейрона, но технарь просто улыбнулся и посмотрел на своего товарища по команде. — Ставка на…

— Все материальные, поставочные и строительные нужды этой операции. Согласно прецеденту СКП, я предлагаю эти сто пятьдесят устройств перевода в качестве бонуса за подписание, — объяснил Матрикс.

Взгляд Армстронга метнулся обратно к открытому портфелю. Внутри были выстроены ряды и ряды наушников. Чудо-устройства, любое из которых считалось бы сокровищем. И они предлагались фактически бесплатно. Ну, при условии принятия сделки о поставках.

«Прецедент», на который ссылались, обычно применялся к новым технарям, которые передавали незначительные работы с самого начала своей карьеры, как правило, в качестве демонстрации характера своей технологии. Он не предназначался для чего-то такого масштаба.

И он упомянул «конкурентоспособную ставку». Честно говоря, Матрикс мог бы потребовать в десять раз больше, чем Армстронг сейчас платил за снабжение лагеря, и это всё равно было бы безумной сделкой. У него не было никаких гарантий, как долго прослужит устройство, насколько хорошо оно будет работать в полевых условиях, или каких-либо доказательств, кроме этого, единственного показа, но он почему-то сомневался, что они не оправдают ожиданий.

Ах да, Апейрон назвал их Универсальными Переводчиками. Армстронг почему-то сомневался, что он преувеличил в этом описании.

— Конечно, — быстро сказал он. — Это будет формальным соглашением с Небесной Кузницей?

— С Матрикс, — твердо сказал Апейрон. Золотые доспехи снова выпрямились, а Прото Айма посмотрела на них с улыбкой. — Что должно в какой-то степени упростить ситуацию, учитывая мое нынешнее положение в СКП.

Армстронг поморщился. Внезапное решение его языковых проблем вызвало волну восторга, достаточно сильную, чтобы сдержать весь стресс и истощение предыдущего дня. Когда Апейрон упомянул о всё ещё действующих полномочиях директора Суинки, эта волна рухнула, оставив его еще более измотанным, чем прежде.

— Я хотел бы еще раз извиниться от имени всей СКП, — сказал он, почти сквозь зубы. Было бы не так плохо, если бы мандат был ограничен одним городом, но объявление чрезвычайного положения изменило ситуацию. Для ситуации, достаточно критической, чтобы требовать внешней поддержки, дополнительный вес был придан чрезвычайным мандатам местных директоров.

Это было основано на предположении, что любые принятые ими меры будут необходимы за пределами их города. И часто так и было. В идеале такие ситуации подразумевали специальные меры, принимаемые для решения особо опасных проблем. Требование, чтобы эти меры соблюдались внешними департаментами в случае чрезвычайного положения, служило для предотвращения катастроф и сдерживания угроз, которые могли бы оставить неподготовленных директоров в затруднительном положении.

Конечно, это предполагало, что первоначальные поручения были сделаны добросовестно и отменены или обновлены по мере необходимости. Это не учитывало директора, строящего карточный домик из своих личных указаний до такой степени, что единственным решением ситуации, выходящей из-под контроля, было нагромождение все большего и большего количества поручений на ситуацию.

Определенно, ситуацию не улучшило то, что Марш фактически свела на нет систему безопасности умников, которая должна была предотвращать подобные ситуации, но суть проблемы по-прежнему заключалась в директоре Суинки.

— И чтобы внести ясность, мои текущие действия, особенно в отношении этого дела, не ограничены политикой, введенной СКП Восток-Северо-Восток, — пояснил он.

На самом деле это был замечательная маленькая лазейка, о которой он сомневался, что директор Суинки вообще знала, когда одобряла перевод. Широкий характер её полномочий вытекал из руководства отделом СКП в условиях чрезвычайного положения. Передав ответственность за заложников Бакуды в бостонский СКП, Суинки поставил Армстронга в положение равной власти, по крайней мере, в отношении элемента чрезвычайной ситуации, с которой он имел дело.

Этого было недостаточно, чтобы отменить беспорядок введенных в действие мандатов, но он смог действовать независимо от них, исходя из того, что теперь он достаточно близок к ситуации, чтобы вынести собственное обоснованное суждение.

— Я рад это слышать, но это будет ограничиваться только этой ситуацией. Я не думаю, что это позволит принять официальные меры, — ответил Апейрон.

Армстронг моргнул, затем повернулся к Матрикс.

— Вы хотите стать официальным контактом СКП? — спросил он.

Мужчина кивнул бронированной головой.

— Формализация соглашения помогла бы точно определить параметры и гарантировать, что все потребности будут адекватно удовлетворены. Учитывая предыдущие упущения, я предпочитаю убедиться, что такие вопросы решаются должным образом.

— Правильно. В соглашении о материалах и поставках, с бонусом за подписание контракта на передовые технологии… — Он прокручивал в голове логистику. — И я предполагаю, что требуемые объемы не будут… — Выражения лиц Апейрона и Прото Аймы говорили достаточно. Каким-то образом даже неизменный металлический шлем Матрикс сумел передать своего рода покровительственное веселье. — Правильно. Правильно. Минутку.

Он обдумал свой следующий шаг и все последствия, которые он мог бы иметь. Способы, которыми эта ситуация могла бы быть разрешена, и последствия того, что он решил сделать дальше. Затем он покачал головой и достал свой мобильный телефон. Вытащив функцию вызова, которая, как и ожидалось, не зарегистрировала предыдущий звонок от Апейрона, он ввел контакт и подождал, пока звонок соединится.

— Палмер? Пожалуйста, встретьтесь со мной в центральном офисе, — сказал он. На линии раздалось быстрое подтверждение, и он завершил разговор.

Быстро осмотревшись, он задумался, можно ли что-то сделать, чтобы предстоящая встреча стала менее обескураживающей. Наверное, нет. Лучше просто прыгнуть в это и разбираться с вещами по мере их развития.

Дверь открылась, и вошла женщина со строгим лицом и седеющими волосами. Она серьезно кивнула Армстронгу, поправляя деловой костюм, затем остановилась и медленно перевела взгляд на членов Небесной Кузницы.

— Это Хеллен Палмер. Она будет заниматься регистрацией Матрикс в качестве контактного лица СКП, с классификациями поставщиков и подрядчиков. Палмер, не могли бы вы предоставить Матрикс обзор наших потребностей в поставках, оборудовании и логистике? Была выражена заинтересованность в подаче заявки.

— Конкурентоспособная ставка, — пояснил Матрикс.

— Эм, я… Да, директор. — Она пробормотала. — Я сейчас посмотрю… Здравствуйте? — Она замолчала, когда Прото Айма внезапно преодолела расстояние между ними.

— Привет. Приятно познакомиться. Я знаю, Матрикс очень понравится работать с вами, — сказала она, пожимая руку ошеломленной женщине.

— Да, — сказала она, осторожно разглядывая очевидо кейпа. — А вы…?

— Палмер, это Прото Айма. Я полагаю, вам уже знакомы Апейрон и Матрикс, — объяснил Армстронг и увидел, как глаза женщины расширились. В отличие от него, большинство его сотрудников не были посвящены в отчеты о встрече Бесстрашного с Апейроном накануне, в недавние изменения в Прото Айме.

— Понятно, — медленно сказала она. — Мне… нравится, что вы сделали со своими волосами?

— Спасибо, это новое, — сказала девушка, пока волосы, о которых идет речь, пульсировали с той же энергией, что и её костюм. — Ну, скорее новое расположение дополненных базовых материалов, но, учитывая природу структурных и метафизических изменений, это, вероятно, можно квалифицировать как новое даже с общей связью, верно?

— Э-э, да. Конечно, — сказала Палмер, кивнув. Затем бросила на Армстронга взгляд, давая понять, что ей не нравится быть внезапно вброшенной в такие дела. Она помедлила, чтобы успокоиться, прежде чем повернуться к Матрикс. — Если вы пойдете со мной, я буду рада уладить все вопросы.

— Спасибо. — Золотые доспехи сказали, нырнув под дверной косяк, когда он последовал за Палмер из офиса. Армстронг слышал, как остальные его сотрудники замолчали при появлении мужчины, а некоторые вытянули шеи, чтобы заглянуть в офис, хотя Палмер быстро закрыла дверь.

Не было никакой возможности сохранить прибытие Апейрона в тайне. Теперь вопрос был только в том, может ли он доверять людям, которых он выбрал для этой миссии, или это просочится в новостные сети в течение часа.

Прото Айма внезапно исчезла, и Армстронгу пришлось сдержаться, чтобы не подпрыгнуть. Особенно, когда он понял, что она не просто переместилась в другую часть офиса.

— Куда она ушла? — спросил он как можно более нейтральным тоном.

— Матрикс уже давно с нетерпением ждет возможности взяться за более крупные проекты. Прото Айма обсуждает этот вопрос с остальной командой, — с улыбкой сказал Апейрон.

Армстронг обдумал объяснение. Это был искренний и честно милый ответ. Мало кто знал что-либо о Матрикс, кроме его открытого противостояния с Луном, когда главарь банды был в состоянии, которое поставило в тупик Губителя. Имея доступ к записям Дракон об инциденте, которые всё ещё не были обнародованы, Армстронг знал о независимых действиях роботизированной формы, а также о том, как она восстанавливала себя и проявляла ошеломляющее количество дополнительного вооружения в середине боя.

Это было представление, которое вызвало серьезную обеспокоенность у многих как в Протекторате, так и в СКП, но подробности были известны только самым высоким уровням организаций. Для остальных и широкой публики всё, что у них было, это очевидная связь с гигантской роботизированной формой, очевидный интерес к классической японской анимации и, по слухам, предпочтение коктейлям с джином.

Это был новый и довольно откровенный взгляд на динамику между членами Небесной Кузницы. Не как на монолитную коллекцию чрезвычайно могущественных кейпов, которыми они были коллективно известны или подозревались, а как на группу людей со своей собственной динамикой интересов, поддержки, страстей и достижений. Идея о том, что кейп, которого большинство людей знали только как титанического противника для угрозы уровня Губителя, будет взволнован участием в работе по поддержке СКП, или что остальная часть Небесной Кузницы, очевидно, будет рада за него, не была чем-то, что было бы принято во внимание в анализе Протектората.

Не для людей, склонных смотреть на ситуацию на двадцать слоев глубже и предполагать скрытые намерения за каждым движением и жестом. Предполагая, что каждое действие имеет некий высший смысл как часть плана, который могут увидеть только самые сильные умники.

Сказать, что часть анализа вокруг Апейрона сошла с рельсов, было бы преуменьшением. Даже если не принимать во внимание полностью безумные теории, которые выросли благодаря вмешательству Марш, в этом человеке было что-то, что, казалось, приводило аналитиков, как умников, так и технарей, в неистовство. Честно говоря, такая реакция вызвала своего рода переоценку роли и использования умников в Протекторате, особенно учитывая, насколько они были полностью запутаны Марш.

Было мучительно думать, что твоя страховочная сетка может быть какой угодно, но не безопасной. Возможно, что Марш была настоящим исключением, чем то, с чем сталкиваешься один раз, но сам факт её существования создал прецедент, который нельзя было игнорировать. Раньше умники использовались для регулирования умников, полагаясь на множественные формы анализа, чтобы противостоять любым индивидуальным прогнозам или оценкам, которые могли стать скомпрометированными или неверно направленными. Теперь даже этого казалось недостаточно, и СКП с трудом находила решение.

СКП с трудом старались сделать много вещей, и он включил себя в эту категорию. И несмотря на всё, чего он изо всех сил пытался достичь, он обнаружил, что у него есть редкая возможность прямого разговора с Апейроном. Не телефонный звонок, а личный разговор с этим человеком. Человеком, который обладал такой силой, что большинству людей было трудно думать о нем как о чем-то меньшем, чем сила природы. Более загадочная версия Эйдолона или, возможно, просто угроза S-класса, которой удалось избежать официального признания таковой.

Такие ситуации Армстронг считал одной из своих сильных сторон. Прямое взаимодействие с существами, которых люди считали бы непостижимо могущественными или инопланетными. Он всегда был больше сосредоточен на исследованиях и понимании, чем на более масштабных общественных проблемах интеграции и социальной сплоченности. Идея о том, что можно применить политический подход к интеграции наделённых силой лиц, предполагала, что есть некая всеобъемлющая мера, которая будет применяться повсеместно, тогда как реальность заключалась в том, что каждый человек был уникален и к нему нужно было относиться как к таковому.

Это не было популярной точкой зрения среди некоторых директоров. Директоров, которые стремились к чрезмерному управлению имиджем и восприятием, чтобы обеспечить то, что они считали плавным переходом к интеграции. Протекторат существовал для интеграции паралюдей в общество, но были противоречивые мнения о том, как что-то подобное должно быть достигнуто.

Он предпочитал более личный и индивидуальный подход. Тот, который был основан на сострадании и понимании, по крайней мере, насколько это было возможно. Это не был идеальный подход, и он не хотел притворяться, что он идеален. За свою карьеру он видел свою долю неудач, и одна из самых заметных из этих неудач сейчас носила модифицированную нацистскую форму в Броктон-Бей. Он старался изо всех сил с Эшли Стиллонс, но, похоже, всё, на что он мог надеяться, — это смягчить ситуацию и отсрочить катастрофу как можно дольше.

Но у него также были свои успехи. Он считал Сталевара главным среди этих успехов, но это могла быть просто отцовская гордость в нём. От испуганного и потерявшего память металлического мальчика, найденного на свалке, до самого узнаваемого в стране Дела 53. Кто-то на пути к командованию ВСВ Стражей с назначениями и повышениями, ожидающими его, когда он перейдет в Протекторат.

Всё это теперь было под вопросом, но не по той причине, по которой Армстронг мог бы когда-либо винить Сталевара. На самом деле, это вполне могло быть даже лучшим решением, чем он осмеливался надеяться.

Надежда. Забавное слово, особенно если учесть, что оно означало раньше по сравнению с тем, что оно представляло сейчас. Раньше «надежда» для Дела 53 подразумевала общественное признание и большую заметность. Понимание их ситуации и более легкую интеграцию для тех, кто был менее обаятелен и фотогеничен, чем Сталевар. Это была надежда со звездочкой рядом. Надежда на то, что проблемы, с которыми ежедневно сталкивались десятки Дел 53, могут быть смягчены, хотя бы немного.

Это было уже не так. После встречи Сталевара с Апейроном, после того невозможного лечения и того воздействия, которое оно оказало, внезапно появилась настоящая надежда. Для Сталевара, для Армстронга, для Горба и для Сквиба и для каждого другого Дела 53 или «чудовищного» кейпа, который никогда не осмеливался мечтать о чем-то лучшем, просто о чём-то менее плохом.

И это было возможно. Он видел это со Сталеваром, и он видел… что-то с Прото Аймой. Что-то за пределами того, что кто-либо мог себе представить. Переход от того, что присутствовало во время боя Апейрона с Луном, к её появлению на Сомерса Рок, к её встрече с Бесстрашным, и теперь это.

Увидев ее своими глазами, Армстронг был уверен. И снова, Аналитики разбушевались, работая над отчетом о деятельности Апейрона. Теоретизируя различия между тем, что Бесстрашный думал, что видел, и тем, что могло происходить на самом деле. Действительно ли Прото Айма претерпела трансформацию или это было просто проявлением какой-то технологии или эффекта поддержки. Как будто можно было спутать гуманоидную норку с девочкой-подростком.

Он был уверен. Он встретил девушку лицом к лицу, пожал ей руку и поговорил с ней. Не было никакой иллюзии или обмана. У неё была человеческая форма, хотя раньше её не было. И Апейрону это напрямую приписывалось. Из членов Небесной Кузницы она была самым сильным исключением. Теперь эта позиция досталась кому-то другому. Армстронг выпрямил спину, спрашивая о мужчине, о котором шла речь.

— Матрикс? — начал Армстронг. — Его интересует строительство? Или техническая работа? — спросил он.

— Их, — непринужденно сказал Апейрон.

— Простите? — спросил Армстронг.

— Их интересует строительство. Строительство, сборка и качество продукции. Это их страсть.

Их. И из контекста это звучало более значимо, чем типичный выбор местоимения. Было легко делать предположения о личности, основываясь на размере и структуре тела Матрикс, но Армстронг не был чужд разнообразным натурам кейпов, как умственным, так и физическим.

— Понятно, и мои извинения за любое оскорбление. Если вы простите мой вопрос, это будет «их» в нейтральном смысле или во множественном числе? — спросил он.

Его вопрос вызвал легкую улыбку у Апейрона.

— На самом деле, немного того и другого, хотя любые другие вопросы личного характера лучше адресовать Матрикс.

— Конечно. — Он ответил. На его ноутбуке выскочило уведомление, сообщающее, что Палмер начала процесс регистрации. И аккуратно обошла все вопросы пола, зарегистрировав Матрикс как организацию. Что, возможно, было ближе к правде, чем нет, а также упростило использование множественного числа.

— Не хочу продолжать вопросы «личного характера», но буду ли я прав, если предположу, что особенности ситуации Матрикс отличаются от ситуации Прото Аймы? В частности, учитывая её недавнее… лечение? — спросил он.

— Все наши ситуации различны. Что, я полагаю, верно для большинства людей, и вдвойне верно для паралюдей, но можно с уверенностью сказать, что это еще более верно для нас конкретно, — объяснил Апейрон.

— Понятно, — начал он. — Но в отношении Прото Аймы, это было…

— Это касается Сталевара, — сказал Апейрон, напрямую переходя к сути вопроса. Честно говоря, Армстронг был благодарен, что ему не пришлось ходить вокруг да около этой темы.

— Извините, и я не хотел отвлекать вас от такой важной задачи… — Апейрон отмахнулся от него. Очевидно, у него было время поговорить, прежде чем он начал лечить заложников. — Но это нечто очень важное для меня. И не только в связи с ситуацией Сталевара. — Он объяснил.

Лечение, которое Сталевар уже получил, было больше, чем кто-либо из них мог когда-либо надеяться. Четкое заявление Апейрона о том, что контракт Сталевара покрывал дополнительные процедуры, в пределах его возможностей, имело серьезные последствия. Последствия, которые только росли вместе с возможностями, продемонстрированными этим человеком.

— Вы хотите знать, смогу ли я его исцелить. Полностью. — Апейрон наклонил голову набок. — Как с Прото Аймой, по крайней мере, поверхностно.

— Поверхностно? — спросил Армстронг.

Апейрон улыбнулся.

— Её положение сложное. Есть элементы, которые не очевидны для поверхностного наблюдения.

— В самом деле? Но эти элементы, они не мешают ей? — спросил он. И Апейрон, казалось, был удивлен этим предложением.

— Нет. Я не пытался сказать, что произошедшее с ней было какой-то ошибочной полумерой, просто есть аспекты, которые значительно сложнее, чем те, которые можно увидеть в среднестатистическом Деле 53.

Формулировка была конкретной. Прото Айма была описана как отличная от Дел 53. Лично, как человек, знакомый с аспектами, которые определяли «правильное» Дело 53, Армстронг не считал, что кто-либо из членов Небесной Кузницы подходил. Определенно были аспекты, которые у них были общими, но не конкретный набор общих обстоятельств, которые определяли эту классификацию.

— Полагаю, мне следует набраться смелости задать свои вопросы напрямую, — сказал Армстронг. Апейрон слегка кивнул, что он воспринял как поощрение. — В настоящее время вы можете полностью вылечить состояние Дела 53?

— Да, — сказал он, не задумываясь о последствиях такого ответа. — В разной степени и разными методами.

— Но эти методы эффективны? — спросил он.

Апейрон перевел дух.

— Что касается устранения негативных аспектов состояния Дел 53, вплоть до внешнего вида, да, они могут быть полностью устранены. Однако в зависимости от особенностей проявления силы или тяжести состояния могут возникнуть осложнения.

— Осложнения? — спросил Армстронг, не в силах скрыть беспокойство в голосе.

Апейрон кивнул.

— Потенциальная регрессия некоторых черт или пагубное влияние на способности человека. При чисто биологических проявлениях это в основном было бы обязательным для эффективного лечения, но для предотвращения осложнений некоторый уровень подавления сил был бы необходим.

Теория о технаре сил. Хотя он всё ещё не был убежден, что это действительно специализация Апейрона, разговоры о модификации или подавлении парачеловеческих способностей ясно дали понять, что это вполне в пределах его возможностей. Как будто ситуация с копьем Бесстрашного оставила какие-либо сомнения.

— Конечно, для идеального лечения потребуется более фундаментальный подход, — продолжил он.

Армстронг нахмурился.

— Фундаментальный? — спросил он. — Извините, но я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

— Я уверен, что вы знакомы с трудностями, с которыми пришлось столкнуться при предыдущих попытках лечения состояний, описанных в Деле 53, — сказал Апейрон.

Армстронг кивнул. Вероятно, больше, чем большинство людей. С другой стороны, большинство людей не понимали разницы между Делом 53 и паралюдьми с проявлениями силы, которые изменяли их физиологию. Феномен Дел 53 сумел привлечь внимание общественности через серию громких событий. К сожалению, эти события достигли такой высокой известности из-за ущерба и гибели людей, приписываемых им. Либо через откровенно злодейские действия, либо через ущерб от неконтролируемых способностей, действия Дел 53 привлекли внимание всей страны.

Этому способствовало непропорционально большое количество конфликтов между Делами 53 и устоявшимися паралюдьми. Такие конфликты привели к тому, что многочисленные Дела 53 стали известными величинами, хотя бы из-за их решительного и часто одностороннего фокуса на определенных героях. Было высказано предположение, что тот же эффект, который отвечает за потерю памяти, может привести к навязчивым моделям поведения.

Несмотря на это, это привело к тому, что общественность узнала идею «Дела 53» до такой степени, что это обозначение стало использоваться почти как общий термин, а не как точное обозначение, которым оно должно было быть.

— С Делами 53 вы не просто смотрите на измененную биологию или последствия использования силы, вы смотрите на активные проявления силы. Физическая структура Дел 53 задается их триггерными условиями, и если эти условия не могут быть пересмотрены, будет активное противодействие любой попытке существенных корректирующих действий, — пояснил он.

Первая реакция, которая пришла в голову Армстронгу, была: «Значит, это безнадежно». Казалось, именно к этому вела логика, и, без сомнения, к этому стремился бы любой другой с таким объяснением. Краткое изложение того, как состояние индивидуума из Дела 53 не может быть полностью исправлено, а только смягчено в небольшой степени в рамках исходного выражения. Те же самые сдвиги, которые были известны из многочисленных эффектов Козыря, изменение некоторых аспектов способностей парачеловека за счет других.

Но это было не то, на что намекалось. Не здесь и не Апейроном. У этого человека было другое определение того, что считалось невозможным. Если он утверждал, что необходим фундаментальный подход, и это требовало изменения первоначального выражения силы парачеловека, то…

— Дело 69, — сказал Армстронг. Он видел, как Апейрон вздрогнул от этой отсылки, и, честно говоря, он его не винил. Неудачный номер дела значительно отвлекал от того, что представляло собой само дело.

— Не совсем так, как это расценивают аналитики СКП, но исходя из тех же принципов, — пояснил он.

Армстронг выдохнул.

— Фундаментально. — Тихо сказал он. Более фундаментального не было. Два примера из Дела 69 испытали значительно измененное выражение силы, в основном в сторону проявления новых классификаций способностей, и значительно возросшее осознание своих сил, до такой степени, что почти полностью подтвердили теорию пассажиров.

Два примера, о которых он слышал. Учитывая уверенность, которая была применена к эффектам Дела 68 и Дела 69, и было бы намного проще, если бы цифры дел поменяли местами, он был готов поспорить, что в истории их существовало больше. Больше примеров, чем просто два, разрешенных к публикации. Он не получил даже намека на то, что что-то скрывается, но после своего времени в СКП он научился распознавать, когда люди действовали на основе информации, которой не делились с региональными директорами, даже не с директором в соседнем городе.

— Это эффект, который вы можете воссоздать? И контролировать? — спросил Армстронг. Из всего, из всего невозможного, что Апейрон смог осуществить, это было шагом вперед. Изменение парачеловеческих способностей. С таким не имело значения, был ли человек технарём сил или нет. Он был достаточно близко, чтобы это не имело значения.

— Это звучит как вопрос, который будет иметь последствия, выходящие за рамки беспокойства о лечении Сталевара, — хитро сказал Апейрон. — И технически моя политика в том, чтобы не обсуждать мои технологии остаётся в силе.

— Извините, если я был слишком бесцеремонен, — быстро сказал он. Апейрон отмахнулся от него. Честно говоря, то, чем они поделились до этого момента, было революционо. Либо Апейрон оказал ему огромное доверие, либо он достиг такой силы, что даже скоординированный ответ всего Протектората не будет проблемой.

Не то чтобы такой ответ был вероятным. Возможно, если бы менее признанный технарь намекнул на такие возможности, реакция была бы сильнее, но на тот момент было трудно представить, что Апейрон мог бы раскрыть что-то, что вышло бы за рамки сильно раздутых моделей предполагаемых способностей человека. Как только были преодолены определенные пороги, всё на самом деле стало проще. Вероятно, потому что как только игла паники была закопана, больше некуда было идти. Вы просто ступали осторожно и надеялись, что кто-то знал, что он делает по отношению к Апейрону.

К несчастью для директора Армстронга, в данном случае этим кем-то оказался он. Он был тем, кто установил контакт, проявил инициативу и теперь имел дело лицом к лицу с тем, кто просто небрежно показал, что обладает святым Граалем парачеловеческих сил.

Он сглотнул и повернулся к мужчине.

— Я рад, что вы можете помочь Сталевару с полным лечением. Если предположить, что ваша договоренность…

— Как я уже сказал, Сталевар уплатил за будущее лечение, — заверил его Апейрон. — Он не был доступен, а сроки и характер этого лечения — это то, что нужно будет обсудить. — Просто факт того, что были варианты. Несколько вариантов, и Сталевару позволяли выбирать, как к ним подходить.

— Хотя у меня есть несколько вариантов, их всё равно нужно персонализировать для каждого конкретного парачеловека — пояснил Апейрон.

— Нет универсального лекарства? — спросил Армстронг.

— Может быть для симптомов, но не для полного излечения. — Было странно слышать, как Апейрон признает такие ограничения. — По крайней мере, пока. — Он продолжил, и переосмысление больше соответствовало тому, что Армстронг знал об этом человеке.

— Я понимаю, что несколько человек из Дела 53 направлялись в Броктон-Бей, — нейтрально сказал Армстронг.

Апейрон кивнул.

— Не идеальные обстоятельства, учитывая текущую ситуацию в городе, но пока всё стабильно.

Невозможно сказать, останется ли всё так после начала любого уровня лечения, будь то Сталевара или других Дел 53.

— Ситуация в Броктон-Бей… — начал Армстронг. — Я видел вчерашние видео и читал отчеты прошлой ночи, с Флотом?

Апейрон кивнул.

— Баланс сил между бандами был чем-то вроде постоянной политики для Броктон-Бей. Честно говоря, идея натравливания друг на друга жестоких организаций оставляет желать лучшего.

— Поверь мне, я знаю, — мрачно сказал он.

— Бостонские игры? — спросил Апейрон.

Армстронг мрачно кивнул.

— Не лучший момент в моей жизни и не то, что я хотел бы увидеть снова. Учитывая ситуацию в Броктон-Бей и то, как она развивалась, я…

Армстронг затих. Он увидел выражение из Апейрона. Выражение, которое было одновременно хорошо известно и полной загадкой. Все знали, что оно было значительным. Прелюдия к серьезным делам и склонно возникать в любое время. Было ли это на самом деле стратегическим трансом или элементом роста его сил, никто не мог сказать.

Он не был уверен, что ему следует сказать или сделать. Стоит ли ему подождать или прервать. Мужчина не выглядел не осознающим окружающий мир. Скорее, он внезапно обрабатывал гораздо больше, чем кто-либо мог себе представить.

А потом он вернулся. Или он сосредоточился, чего было достаточно на данный момент. Мужчина устало улыбнулся Армстронгу.

— К сожалению, текущая ситуация в Броктон-Бей, похоже, затмила Бостонские игры. — Армстронг наклонил голову. Не то, о чем он бы стал спорить, учитывая потери, которые понес Броктон-Бей до и во время Безбожного Часа.

— Возможно, точнее будет сказать, что Бостонские игры заложили основу для ситуации в Броктон-Бей, по крайней мере, в общественном сознании, — ответил он. — Люди привыкли к идее опустошения города внешними силами, Губителями или Бойней Номер Девять. — Апейрон слегка кивнул, и Армстронг продолжил. — Идея о том, что подобные разрушения могут возникнуть из-за внутренних сил, что банды и злодеи, которые называют город своим домом, могут выплеснуться наружу до такой степени… — Он покачал головой.

— Война никогда не меняется, — сказал Апейрон. Армстронг посмотрел на него. — Неандертальские племена, мобилизованные армии или паралюди, сражающиеся на улицах. Можно изменить масштаб и декорации, но Война? Война никогда не меняется.

В его голосе слышалась усталость. Это было то, чего Армстронг не слышал от Апейрона до этого задумчивого момента.

— Это звучит несколько пессимистично, — предположил Армстронг.

— Неужели? — спросил Апейрон. — Война никогда не меняется из-за людей. Не потому, что война неизбежна, а потому, что люди последовательны. Есть причина, по которой люди всё ещё читают трактаты о войне, написанные тысячи лет назад. Если что, то это точка соприкосновения. Одни и те же факторы двигали человечеством на протяжении всей его истории. Та же жадность, ссоры и мелкая зависть, но также одни и те же надежды и мечты. Потому что это одно и то же человечество, борющееся с теми же проблемами. Проблемы, которые слишком часто состоят из той же самой человечности.

— Вы утверждаете, что конфликт был неизбежен? — спросил Армстронг.

— Я говорю, что фантастические элементы не меняют глубинную природу человечества. Лун был мелочным диктатором, который правил с помощью страха и угнетения. Мир увидел, за что он был ответственен. Жестокости, не поддающиеся описанию. Бакуда строила на его примере, и последствия её работы заполняют этот лагерь. Никто этого не ожидал, и никто не хотел верить, что это происходит, даже имея доказательства прямо под носом.

— Потому что они думали, что война изменилась, — сказал Армстронг, понимая, что он имел в виду.

Апейрон кивнул.

— Люди сражаются по глупым причинам. По человеческим причинам. Это то, что не меняется. Конфликты в Броктон-Бей были вызваны гордостью и эго в той же степени что и заботами о территории и ресурсах. Ошибкой, вероятно, было то, что мы верили, что Лун не сожжет город из-за личного оскорбления. — Он бросил на Армстронга более прямой взгляд. — Или что Мясник сдержит себя против более агрессивных противников.

Армстронг сглотнул. Отчеты о том, что произошло между Барыгами и Зубами, были из вторых рук. Не было никаких удобных записей, или если они были, они еще не были распространены, но возможность того, что аннигилятор станет Мясником, не была чем-то, к чему можно было относиться легкомысленно.

После Безбожного Часа идея о том, что определенные вещи не происходят или не произойдут, была отброшена на обочину. В этом отношении он был вынужден согласиться с Апейроном. Война не изменилась, особенно там, где речь шла о конфликтах паралюдей. Масштаб и зрелищность, конечно, но не суть конфликта. Не сама война.

— Я так понимаю, вы не очень довольны текущим положением дел в Броктон-Бей? — спросил Армстронг.

— Я понимаю, что решительные действия со стороны меня или моей команды были бы неразумными, — сказал Апейрон, невероятно смягчая правду.

После Безбожного Часа весь мир был на грани. Еще одно крупное проявление Апейрона и ответ S-класса были бы наименьшей из их забот. Международные силы смотрели на Броктон-Бей, в буквальном смысле, в случае некоторых сил умников. Вызывание погодных явлений глобального масштаба сделало бы это. Люди стояли и ждали, станет ли Апейрон следующим пришествием Трех Скверн или даже следующим Спящим.

Это было то, что могло привести к массовому ответу на всё, что он пытался сделать, или даже на всю страну в целом. Мысль о том, что международные отношения зависят от действий одного кейпа в одном городе, была ужасающей, но такова была реальность той силы, которую продемонстрировал Апейрон. Его решение отступить, сохранить позицию невмешательства и передать дела в руки других организаций принесло больше пользы, чем можно было бы выразить словами.

Но в то же время, возможно, самый могущественный кейп на планете наблюдал за нелепыми попытками других организаций справиться с ситуацией, которую, как он был уверен, он сможет разрешить за считанные часы.

— Ваша сдержанность была высоко оценена. Я знаю, что это было нелегко, — сказал Армстронг.

Апейрон выдохнул.

— Я заключил соглашение, зависящее от определенных условий. Я готов придерживаться его, пока эти условия выполняются. — Он повернулся к Армстронгу. — И, кроме того, есть другие вопросы, которыми я занимаюсь.

Он кивнул.

— И должен сказать, я благодарен, что вы здесь. — Он повернулся к двери своего кабинета. — Что касается извлечения бомбы, у нас ограниченные медицинские возможности, а логистика…

Апейрон улыбнулся.

— Вообще-то, я планировал сделать большую часть этого удалённо.

— Удалённо? — спросил он.

— Технология, похожая на ту, что использовалась для транспортировки в это место. — Апейрон поднял руку, и вокруг нее появились десятки сверкающих пятнышек. Они представляли собой смесь цветов и оттенков. Некоторые были яркими, как солнечный свет, а другие были почти темными. Сосредоточившись на них по отдельности, он понял, что видит.

— Порталы, — сказал он.

Апейрон кивнул.

— Точно и концентрированно. Достаточно, чтобы нести эффекты моей лечебной технологии. — Раздался звук электромотора, и синие линии схем поползли по его руке. — Этого более чем достаточно, чтобы сломать имплантированные устройства без необходимости хирургического извлечения. И заняться любыми другими проблемами, которые могут потребовать лечения.

Дистанционное, целевое исцеление сотен людей, точное и способное уничтожить имплантированную технику технаря без проблем с безопасностью. Ну, обезвреженную технику технаря. Армстронг знал, что были некоторые люди, которые предпочли бы заполучить как можно больше образцов взрывчатки Бакуды, но мысль о том, что Апейрон передаст их СКП после извлечения, была смехотворной. Лично он предпочел бы увидеть их полностью уничтоженными, он просто не ожидал, что это будет сделано так эффективно.

Нужно ли было Апейрону быть ЗДЕСЬ, чтобы совершить нечто подобное? Он готов поспорить, что первый портал простирался от самого Броктон-Бей. Если меньшие порталы имели схожий радиус действия без потери точности…

И снова, далеко не самое страшное, на что был способен этот человек. По сравнению с признанием о ситуации с Делом 69… это все равно было значимо. Просто не приоритет номер один.

— Ах. — Это было лучшее, что он мог сказать в данный момент. Учитывая, что он зашел так далеко, не лишившись дара речи, это было своего рода личным достижением, но, по-видимому, у каждого есть пределы. Он успокоился и повернулся к человеку с сотнями сверкающих порталов, кружащихся вокруг его руки.

— Вы планируете начать немедленно? — удалось ему выдавить.

— Если у вас нет возражений? — спросил Апейрон.

— Не конкретно, — сказал он. — Хотя было бы желательно убедиться, что все надлежащим образом проинформированы, прежде чем мы начнём лечение.

Что-то, что было на самом деле возможно с помощью переводчиков. При условии, что он мог бы покрыть их распространение, что технически зависело от состояния заявки Матрикс.

— Конечно. Я сейчас раздам формы согласия. — Апейрон сосредоточился, пока Армстронг был в растерянности. Звук электромотора начал нарастать, и вдруг в его дверь застучали.

— Директор? У нас ситуация. — Голос Митчелла донесся из-за двери. Он сглотнул и распахнул дверь.

— Да, Митчелл? — сказал он, обращаясь к молодому агенту. Мужчине было трудно оторвать взгляд от светового шоу Апейрона, но он прочистил горло и повернулся к Армстронгу.

— По всему лагерю появляются голографические экраны. — Он поднял планшет, на котором отображалась компоновка каналов безопасности.

Судя по всему, перед каждым заложником появился небольшой экран. Некоторые из них уже демонстрировали признаки лечебной технологии Апейрона, но он наблюдал, как один человек нажал что-то на экране, после чего на его теле немедленно появились синие схемы.

Это был каскадный эффект, и другие последовали его примеру, поскольку всё больше и больше людей делали свой выбор. Армстронг увидел, как Митчелл подпрыгнул, и обернулся, чтобы увидеть Прото Айму, стоящую рядом с Апейроном, проводящую рукой по массе порталов с интересом в глазах.

— Спасибо, Митчелл. А формы согласия? — Он изо всех сил старался продемонстрировать понимание и контроль, поскольку годы работы в сфере связей с общественностью служили ему хорошую службу.

— Предоставлено на английском и персонализированном родном языке, где это применимо. Все записи были загружены в ваши системы, — небрежно сказал Апейрон.

— Правильно. Агент Кроуфорд? — спросил он, обращаясь к женщине, работающей за одним из рабочих мест.

— Эм, я не… — Она помолчала, затем нажала что-то на экране. — Я имею в виду, да, всё здесь. Стандартное медицинское разрешение СКП. Видеозаписи индивидуального согласия, как на извлечение, так и на «дополнительное лечение». И… отказы?

Армстронг вернулся к Апейрону.

— Дистанционное лечение было необязательным. Личное лечение доступно по запросу, а традиционное извлечение — для тех, кто не желает получать медицинскую помощь на основе технарского лечения.

В этом было гораздо больше понимания, чем ожидал Армстронг. Тем не менее, судя по экрану, более восьмидесяти процентов выбрали немедленный вариант, и, честно говоря, он не мог их за это винить. Тем не менее, он не ожидал, что так быстро обойдет столько людей.

Конечно, последние двадцать процентов, вероятно, будут самыми сложными. Принцип Парето снова поднял голову, и никакое отчаяние не удержит некоторых людей от создания трудностей.

Армстронг наблюдал, как исчезли и синие линии контура, и масса крошечных порталов. Один акт превратил почти непреодолимую задачу в просто раздражающую. С которой они могли бы справиться за час или два, а не по кошмарному графику, к которому он был готов.

— Кроуфорд, пожалуйста, предоставьте обновленную информацию персоналу о ситуации. Нам нужно будет запланировать осмотры излечённых лиц, чтобы подтвердить их состояние и обновить их медицинские записи. Начните разделять тех, кто запросил альтернативное лечение.

— Да, сэр, — сказала она и тут же включила радио.

— Очень хорошо. — Он повернулся к Апейрону. — Если вы дадите нам минутку, мы займемся организацией дополнительных процедур. — Теперь, когда их было десятки, а не сотни, стало гораздо проще.

— Не проблема, — сказал он, затем повернулся к агенту Палмер, возвращающейся с Матрикс. — Просто дайте нам знать, когда будете готовы.

Он кивнул, когда Матрикс прервались и вернулись, чтобы, по-видимому, обсудить дела с Апейроном и Прото Аймой. Было ясно, что у них есть средство невербальной коммуникации, в которое он даже не собирался совать свой нос.

Вместо этого он оставил командный центр в руках этих троих и воспользовался возможностью поговорить с Палмер.

— На самом деле ничего из этого не было запланировано, не так ли, сэр? — откровенно спросила она.

Он просто улыбнулся.

— Я не думаю, что планы, как правило, выдерживают контакт с Апейроном, — пошутил он, за что женщина слегка фыркнула. — Как они справляются?

— Агенты достаточно быстро справились с этим. Это было более шокирующим, чем что-либо еще, хотя последующее сдерживание лечения может быть проблемой, — пояснила она.

— Два-три дня. Оправдано для медицинского наблюдения. — Не то чтобы он ожидал каких-либо проблем на этом фронте. — И мы могли бы организовать некоторые посещения членами семьи, при условии, что сможем обеспечить безопасность.

— Это значит, что они не смогут уйти, — сказал Палмер.

— Три дня. — Он ответил. Надеюсь, три дня, если не случится ничего, что привлечет внимание Апейрона. Кейп был настроен оставить дела в Броктон-Бей другим группам, но было бы слишком ожидать что это всё что он будет делать, когда это был его город. И это напомнило ему о другом беспокойстве.

— Члены АПП? — спросил он.

— Уже проверили. Получили только предложения по извлечению, а не по общему исцелению, — ответила Палмер.

Что, возможно, было мстительностью со стороны Апейрона, или, возможно, уступкой, чтобы избежать необходимости иметь дело с членами банды в совершенном здоровье. Он слышал историю о бабушке, которая получила лечение Апейрона, и нанесла увечья агенту СКП, когда её попытались взять под стражу, но это, вероятно, было преувеличением.

— Хорошо. — Сказал он. Не то чтобы они все заслуживали полученных травм, но список людей, заслуживающих исцеления раньше торговцев людьми, был довольно большим. — А как насчет Матрикс? Еще какое-нибудь безумие направляется в нашу сторону?

— Похоже, что так и есть, — призналась она. — Они спрашивали о строительных потребностях, рекреационных сооружениях, одежде, предпочтениях в еде, медицинских учреждениях… — Она покачала головой. — К счастью, они сбавили обороты до просто самого важного.

— Правда? — спросил он.

— Правда. — Она вытащила распечатанную копию стандартного контракта на поставку СКП. — Вместо прямых поставок или строительных контрактов Матрикс выдадут нам какую-то технологию генерации материи. — Она покачала головой. — Они сказали, что этого будет достаточно для наших нужд, и что это «домашняя модель».

— Имеется в виду урезанная версия какой-то ужасающей технологии Апейрона, которая приведет к проведению экстренных совещаний по всему СКП? — спросил Армстронг.

— Не могу сказать, — сухо ответила она, передавая документацию. — В любом случае, её должно хватить на несколько дней. У нас всё ещё есть поставщики в резерве, и мы получим переводчики в любом случае.

Армстронг проверил документ и кивнул.

— Это главное, и более чем стоит своих денег. По сравнению с этим, этот «ГЭКК» — просто бонус.

* * *

Примечания:

Способности Jumpchain в этой главе:

Сертифицированный техник (Fallout) 600:

Вы один из самых ярких умов 23-го века! Теперь вы понимаете довоенную науку и даже можете провести обратную разработку существующих технологий, чтобы узнать, как они работают, и как их воссоздать. Плюс, если вы можете изучить основы по-настоящему инопланетной науки, этот перк поможет вам освоить её таким же образом.

Отмеченные Навыки (Fallout) Бесплатно:

Всего три навыка, и вы получите немедленное повышение своей компетентности в них. Недостаточно, чтобы стать экспертом, заметьте. Достаточно, чтобы перейти от новичка к приличному или от приличного к совершенно компетентному. Вы также быстрее освоите этот навык, так что при достаточной практике вы действительно станете совершенным. Большинство также идут с инструментами, просто чтобы облегчить вам жизнь.

Медицина: Возвращение людей в строй — включает в себя первую помощь и хирургию, а также лечение болезней, радиационного отравления и других состояний. Начните с аптечкой первой помощи.

Ремонт: Практическое применение науки — создание вещей, починка их, если они сломались. Начните с набором инструментов.

Наука: Различные высокие технические навыки, включая компьютеры, биологию, физику и геологию. Начните со стильным лабораторным халатом и перчатками.