Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Армстронг ожидал большего хаоса в результате удаленно развернутых процедур Апейрона. Этого следовало ожидать при любой крупной демонстрации парачеловеческой силы или передовой технологии технаря. Учитывая, что весь проект был различными оттенками сдерживаемого хаоса с того момента, как он его принял, это казалось безопасной ставкой.

После демонстрации Апейрона, фактически объявившего о своем присутствии через сотни голографических экранов, за которыми последовало дистанционное лечение и извлечение бомбы, он был просто счастлив, что его персонал смог поддерживать уровень порядка. Помогло то, что они были спокойны и прямолинейны с заложниками, но он подозревал, что они создавали ложный вид уверенности и делали всё возможное, чтобы вести себя так, будто они понимают, что происходит. СКП была хороша в этом, и сейчас было не время демонстрировать неуверенность.

Агенты предлагали пустые банальности о ситуации, одновременно убирая с дороги недавно выздоровевших людей и выявляя тех, кому всё ещё требовалось лечение. Сотни людей полностью выздоровели, а не просто избавились от взрывного устройства, которое было в них имплантировано. Остались десятки, которые отказались от дистанционного лечения, но по сравнению с тем, с чем им приходилось иметь дело раньше, это было вполне управляемо.

И становилось более управляемым. Он наблюдал, как одного заложника вели в зону ожидания вместе с другими, которые отказались от дистанционного лечения. Женщина посмотрела на толпу людей в зоне ожидания, затем громко объявила, что она хотела бы изменить свое решение. Заявление не было сделано кому-то конкретному, просто выкрикнуто в воздух, но даже так голографический экран появился перед ней. Женщина улыбнулась, и с нажатием кнопки синие линии, похожие на контуры, распространились по её телу.

Через несколько секунд линии исчезли, и один из агентов, снова адаптируясь к фантастическому представлению и действуя так, как будто они понимали, что происходит, взял на себя инициативу увести её от группы. Когда они уходили, еще несколько человек объявили, что они пересмотрели свой выбор.

Было что-то обнадеживающее в том, что у заложников был выбор. В том, что его давали людям, у которых было так мало контроля над своей жизнью и безопасностью с тех пор, как начался весь этот бардак. Армстронг не знал, поступил бы он так же, как директор СКП, но, с другой стороны, он даже не знал, какие возможности здесь задействовал Апейрон. Очевидно, он мог позволить себе такой индивидуальный контроль и внимание и, что ещё важнее, был готов продлить его, а не налететь, «исправить» всё и исчезнуть, не заботясь о последствиях.

Многие кейпы действовали таким образом, но Армстронг понял, что это не то, о чем он думал. Не случайные кейпы, которые действовали, не заботясь о последствиях своих действий. Конкретный кейп, который действовал таким образом, и, вероятно, единственный кейп на планете, которого можно было бы вообще считать на одном дыхании с Апейроном.

Это было не то, как Сын разобрался бы с вещами, если бы он вообще позаботился бы разобраться с ними, но это был буквально единственный кейп, которого Армстронг мог себе представить, который мог бы справиться с проблемой такого масштаба в таком временном отрезке. Апейрон с порталами и магическим исцелением или Сын с золотым светом. Апейрон казался более приземленным, с силами, которые основывались на несколько понятных эффектах, а не на импульсах энергии, которые с таким же успехом могли бы быть магией, но не было никаких сомнений относительно масштаба того, что было достигнуто здесь.

Такой масштаб должен был бы беспокоить людей. В этом не было никаких сомнений. Вероятно, было к лучшему, что он решил внедрить меры информационной безопасности, которые распространялись на другие отделы СКП. Малейший намек на то, что здесь делал Апейрон, отправил бы аналитиков в очередной виток панических оценок.

Даже без преимущества способностей умника он мог ясно видеть последствия того, чего добился Апейрон. Каждый из этих ох каких небрежных подвигов, использованных для разрешения невозможной ситуации, говорил об ужасающих уровнях силы. Небрежное создание устройств перевода, которые работали чудесным образом, но, по общему признанию, редактировали всё, что человек видел и слышал, и даже то, как оно было услышано. Огромный и точный охват силы или технологии, которая ранее требовала прямого контакта. Постоянное наблюдение за большой группой людей, достаточное для предоставления персонализированной голографической информации и форм согласия и постоянное наблюдение за теми, кто отклонил первоначальное предложение.

Апейрон был могущественен. Это было наименее полезное откровение, которое можно было получить на данный момент, но люди всё ещё приспосабливались к тому, что именно это значило. Многие кейпы были могущественны, но это обычно было потому, что они были сильны или опасны или способны на большую демонстрацию своих способностей. По своей природе силы паралюдей обычно были узкими по области применения. Определённые способности, которые функционировали с определенными параметрами. Даже для технарей их специализации и методологии накладывали ограничения на то, как их технологии могли быть применены.

По всей видимости, у Апейрона не было таких ограничений. На самом деле, это было почти смешно. Одна из самых очевидных ошибок дилетанта, которую мог совершить кейп, состояла в выборе имени, которое идеально описывало его способности. Это точно сообщало, на что он был способен, всем, кто с ним сталкивался. Вот почему Александрия больше не была известна как Александрийская библиотека, с ее идеальной памятью и способностями умника, в значительной степени преуменьшаемыми во внимании публики, чтобы позволить ей те преимущества, которые она могла получить. Вот почему в последнее время стали популярны более абстрактные имена.

Люди предполагали, что Апейрон следовал той же тенденции. Что он либо делал амбициозное заявление, либо, что более тревожно, принимал мифологическую идентичность. Поскольку последняя, к сожалению, ассоциировалась со злодеями, это давало пищу для ранних опасений относительно намерений этого человека.

Но, похоже, ни одна из теорий не была верной. По всем признакам, Апейрон не делал высокопарных заявлений о намерениях, он описывал свою силу так прямо, как это делал любой кейп. Имя, которое буквально означало «неограниченный», выбранное кейпом, который, по всем признакам, не был связан никакими ограничениями. По крайней мере, никакими практическими ограничениями, которые можно было бы легко различить.

Это был еще один тревожный аспект этих взаимодействий. Истинный масштаб того, насколько этот человек сдерживал себя, был ошеломляющим. Несмотря на все, что было достигнуто за шокирующе короткое время, не было никакого ощущения, что что-либо из этого было каким-либо образом сложным. Человеческие элементы заняли больше времени и внимания, чем технологические чудеса, которые были так небрежно выпущены на свободу.

Вот почему паника будет со стороны каждого аналитика. Апейрон был осторожен и сдержан, к счастью, но его в основном сдерживала ситуация в его городе. Сдерживало желание мирного восстановления. Это было очень человечно, в отличие от многих вещей в этом человеке и его команде, но с этим Армстронг сделал шаг к решению одной из самых насущных проблем, которая сдерживала руку Апейрона.

Как только заложники будут в безопасности, как только с Бакудой будет покончено, как только присутствие Мясника больше не будет держать всю страну в напряжении, и как только административный беспорядок, который представлял собой СКП Броктон-Бей, будет решен, что тогда произойдет? Что сделает человек с властью Апейрона, когда он сможет действовать свободно и открыто?

Это была пугающая концепция. Не настолько пугающая, как могла бы быть. Тот факт, что он был здесь, работая с его отделом в том, что можно было бы назвать полуофициальным, ясно дал это понять. Сила угрозы S-класса, которая была готова встретиться и поговорить с представителями СКП, была неслыханной. Непостижимой. Потому что никогда не было такого сильного кейпа, который был бы готов сесть и поговорить.

Это должно было что-то изменить, и людям это не понравится.

Существовала динамика власти между основными организациями мира. Балансы внутри и между странами. Даже внутри самих групп. Неконтролируемый элемент, такой как беспрецедентно мощный кейп, был разрушительным, но к нему можно было приспособиться. Это произошло, когда появился Спящий. Это произошло с Пепельным Зверем. Это произошло со Сквернами. Большие силы могли изменить ландшафт, и мир адаптировался к новому положению дел. Но работать в обход большой силе было совсем не то же самое, что играть против неё.

Когда последствия первоначального исцеления начали успокаиваться, вся тяжесть ситуации начала давить на Армстронга. Он был не в своей тарелке, без вопросов. Была веская причина, по которой решения относительно Апейрона были переданы по цепочке командования. Технарь мог быть доволен тем, что сейчас сидит в Броктон-Бей, но как только это закончится, либо через внутреннее разрешение, либо через внешнюю провокацию, он собирался изменить баланс сил для всей планеты.

Армстронг перевел дух. Всё, что он мог сделать, это то, что он всегда делал. Подойти к ситуации с состраданием и пониманием. Так как он имел дело с личностью, а не с рейтингом угрозы или классификацией силы. Фраза «надейся на лучшее и готовься к худшему» пришла ему на ум, за исключением того, что когда имеешь дело с Апейроном, худшее было за пределами воображения, и никто не мог надеяться подготовиться к этому.

Он покачал головой и переключил внимание на свой командный состав.

— Палмер? Ситуация, — спросил он.

Женщина подняла глаза и кивнула.

— Лучше, чем мы могли надеяться. Эти наушники меняют всё.

— Всё ещё непроверенная технология технаря, — сказал он со вздохом. — Убедитесь, что длительность использования индивидуально документируется, с проверками в начале и конце каждой смены.

— Уже в протоколе, — заверила его Палмер.

Армстронг был готов применить свои полномочия в вопросе с переводными наушниками, но процедуры нельзя было игнорировать. Не было никаких оснований подозревать какие-либо вредные эффекты или опасность от устройств, и Матрикс даже предоставили полную оценку безопасности в соответствии с рекомендациями СКП, но без надлежащих процедур тестирования были ограничения в том, как их можно было использовать.

В основном, невозможность предписать использование и необходимость обширных проверок и опросов для любых пользователей. Это не остановило его агентов от того, чтобы воспользоваться шансом, не после их личного опыта с раздражением от управления более чем полудюжиной различных языков. Как только они смогут отступить, будет тяжелый объем бумажной работы и проверок безопасности, но он с радостью обменял это раздражение на полное устранение самого большого препятствия, с которым им нужно было справиться.

Невероятно, как способность эффективно общаться изменила тон всей операции. Не просто способность передавать информацию и инструкции, но и распознавать высказанные опасения и правильно их решать. Его собственный наушник превратил фоновый шум накладывающихся языков во что-то понятное. Он мог вычленять слова из особенно жарких разговоров даже на расстоянии. Даже этого было достаточно, чтобы он мог прочитать тон ситуации и начать разрабатывать меры, которые помогут сгладить ситуацию. Для агентов, работающих с группами напрямую, это имело ещё большее значение.

Чудо, но чудо, которое было одновременно сдержанным примером технологии Апейрона и огромной проблемой для тех, кто пытался оставаться в курсе возможностей Небесной Кузницы. Практически невыполнимая задача, учитывая тот факт, что «технология трехдневной давности» определенно не была просто мемом, но даже оценки, которые пытались это учесть, явно были далеки от истины.

— В лазарете? — спросил он.

— Более чем достаточно места, — сказала Палмер. Что имело смысл. Они готовились, ожидая, что им придется лечить более семисот человек на индивидуальной основе. — Последние случаи сейчас перемещаются. — Она проверила показания на своем планшете. — Четырнадцать заложников отказываются от «лечения по методу технаря». Их проинформировали об ожидании традиционной хирургии, и они согласились на это. — Она сделала паузу. — Ну, на самом деле их было семнадцать, прежде чем их проинформировали об ожидании.

— Понятно, — сказал Армстронг. Опасения по поводу неизвестных методов исцеления были довольно распространены, но, если сопоставить их с необходимостью проводить дополнительное время с бомбой в голове, решение стало гораздо более однозначным.

— Для АПП всё сложнее, — объяснила Палмер. Что имело смысл, учитывая разделение между членами банды и заложниками. — Некоторые полностью отказываются от извлечения, некоторых пришлось сдерживать, когда были сделаны первоначальные предложения. Несколько человек хотят встретиться с Апейроном, прежде чем принять решение. — Она покачала головой. — Группа не в приоритете до тех пор, пока не будут осмотрены заложники, но, похоже, некоторые из молодых членов надеются извиниться.

— И некоторые из старших до сих пор не верят, что Лун мертв? — спросил он. Палмер мрачно кивнула. Это был неудачный аспект всей ситуации. Лун достиг почти мифического статуса среди кадровых членов своей банды. Многие наотрез отказывались верить, что его могли когда-либо убить.

Справедливости ради, даже Протекторат не считал его официально умершим. Высокоуровневые регенеративные бугаи слишком часто засчитывались мертвыми, и потом снова появлялись живыми и здоровыми. Без полной оценки тела статус Луна был ограничен предполагаемой смертью.

Тем не менее, Армстронг не мог не задаться вопросом, была ли эта фанатичная уверенность в том, что Лун вернется, спасет захваченных членов своей банды и обрушит месть на Апейрона и город Броктон-Бей, скорее стратегией выживания, чем подлинной верой. Были люди, которые посвятили годы своей жизни АПП, только чтобы увидеть, как он был полностью разрушен менее чем за две недели. Ожидать от таких людей рациональной оценки их ситуации было довольно сложной задачей, и не тем, что его особенно беспокоило.

— Скажите агентам, чтобы начали организовывать лечение. Я пойду и сообщу Апейрону, — сказал Армстронг.

— Думаете, он еще не знает? — спросила она, когда один из ожидающих заложников решил озвучить изменение своего решения и тут же получил голографический экран, за которым последовала уже знакомая синяя схема исцеления Апейрона.

Армстронг покачал головой.

— Он оставляет некоторые элементы того, как это делается, нам. Ждет, пока мы не будем готовы к нему. — И учитывая, сколько стоило его время, это был значительный подарок. — Ему не нужно играть эти роли, но он все равно это делает.

— Что ж, это обнадеживает, — сказала Палмер, оглядываясь по сторонам. — По крайней мере, он не начал диктовать условия, как только прибыл.

Потому что он мог бы, и всё, что они могли бы сделать, это улыбнуться, кивнуть и согласиться с его требованиями. Множество кейпов бы надавили на него. Черт, множество директоров попытались бы сделать то же самое. Он не знал, была ли сдержанность Апейрона основана на каком-то уровне уважения к нему или его офису, или он просто был настолько выше их, что не было смысла выставлять силу напоказ.

Это не была тема, которую он планировал поднимать. Не тогда, когда было гораздо больше неотложных вопросов и мало возможностей для ответов. Он снова покачал головой, когда постучал в дверь своего собственного командного центра, прежде чем войти. Апейрон и Матрикс стояли молча, но было ясно, что у них был невербальный метод общения, который Армстронг даже не собирался пытаться анализировать.

Никаких признаков Прото Аймы не было, но, учитывая продемонстрированные ею способности, это неудивительно. А затем она вернулась, стоя рядом с двумя другими кейпами с широкой улыбкой на лице.

— Они готовы к нам! — сказала она. Это был не вопрос. Тем не менее, Апейрон посмотрел на Армстронга, ожидая подтверждения.

— Действительно, — сказал он. — Мы модифицировали лазарет лагеря, ожидая, что это будет гораздо более сложный процесс. Таким образом, у нас более чем достаточно возможностей для лиц, которые запросили прямое лечение.

— Тогда нам пора начинать, — сказал Апейрон, и Армстронг обратил внимание на формулировку.

— Эм, вы все будете… — Он не был уверен, как описать использование неизвестной лечебной технологии, и не хотел просить разъяснений по поводу технологии, которая, скорее всего, только создаст больше головной боли для неизбежного анализа.

— Матрикс предложили свою помощь и способны управлять тем же целебным эффектом, который использую я, — объяснил Апейрон.

— В меньшей степени, — без тени стыда в голосе пояснили Матрикс. — Но достаточно для этой задачи.

— Мы посчитали, что лучше всего стандартизировать методологию, чтобы упростить ваши собственные обследования и отчеты, — пояснил он.

— А, спасибо, — сказал Армстронг. Было известно, что у Апейрона было несколько методов исцеления, и, вероятно, на данный момент их было еще больше. Было бы достаточно проблем, связанных с последствиями узнаваемого исцеления «синих схем». Смешивание различных неизвестных методов только добавило бы дополнительных проблем.

— Значит, Прото Аима не способна на тот же эффект? — спросил он, надеясь, что его слова не покажутся слишком навязчивыми.

— Нет, я способна, — сказала она. Одна рука была поднята, и поверхность начала вибрировать и размываться. Она приобрела красное свечение с линиями, похожими на контуры, видимыми под размытием, сопровождаемым тем же звуком электромотора. Свечение и размытие исчезли, когда звук снова исчез. — Не лучший способ сделать это, и довольно сложный, но я могу помочь, если хотите.

Армстронг вспомнил деталь из отчета Бесстрашного. Прото Айма трясла рукой и распускала её на красные нити. Учитывая всё, что произошло, это можно было считать незначительной деталью встречи, но всё же это вызывало много беспокойства. Что-то, что явно имело серьезные последствия.

— Хотя я бы в конечном итоге оставил это решение за теми, кто проходит лечение, это может создать некоторые дополнительные осложнения, — сказал Армстронг. — Хотя Матрикс, по крайней мере, известны по репутации, ваши недавние изменения могут потребовать больше объяснений, чем вы готовы раскрыть.

— Я не против, — весело сказала Прото Айма. Армстронгу пришлось моргнуть. Идея о том, что подробности лечения Прото Аймы могли быть раскрыты не из-за тщательно контролируемого раскрытия информации со стороны Небесной Кузницы или из-за договорных обменов с СКП, а из-за беспокойства о спокойствии заложников, которых еще нужно было лечить…

Он перевел дух. Учитывая, сколько раз ему приходилось пересматривать свои ожидания с момента прибытия Апейрона, можно было подумать, что он к этому привык. Видимо, нет. Не помогало и то, что Небесная Кузница полностью бросала вызов условностям не только в плане силы, но и в плане процедур.

— Я, конечно, предоставлю это решение вам, — дипломатично сказал он. — Лазарет готов принять вас, если вы захотите пройти туда.

И без единого слова прямоугольный портал появился позади Апейрона. Сквозь размытую серую поверхность Армстронг узнал интерьер лазарета с подготовленными процедурными кабинетами. И лица медицинского персонала, который был рядом, чтобы помочь с тем, что, как все предполагали, будет больше, чем день работы.

Он сделал всё возможное, чтобы напустить уверенный вид для своего персонала, когда Апейрон и Матрикс шагнули через специальный разлом, а не прошли двести ярдов через переделанный тренировочный лагерь, в то время как Прото Айма просто появилась по ту сторону портала. Мужчина слегка кивнул ему, когда портал закрылся, оставив Армстронга одного в командном центре.

Та же технология, которая могла, как минимум, переходить из одного города в другой, использовалась, чтобы избежать короткой прогулки. Это также позволило избежать того, что наверняка было бы экстремальной реакцией на присутствие человека как со стороны заложников, так и со стороны собственных агентов Армстронга, но всё равно это было похоже на то, как если бы Эйдолон использовал силу, которая контролирует электромагнитное излучение, потому что пульт от телевизора был немного вне его досягаемости.

Это была возмутительная демонстрация силы, но хуже всего было то, что было совершенно очевидно, что Апейрон не видел в этом ничего такого. Не было никакого самодовольства, которое исходило от типичной демонстрации силы. Никакого показухи или понимающих подмигиваний, чтобы убедиться, что их сообщение получено. Это было даже не сообщение — или не преднамеренное. Фоновый шум сил этого человека был подавляющим сам по себе. Каким-то образом тот факт, что Апейрону не нужно было выставляться напоказ, и он знал, что ему не нужно выставляться напоказ, был самым тревожным аспектом всей ситуации.

Выдохнув, он вытащил телефон и набрал защищенный номер.

— Палмер? Командный центр снова у нас. Соберите команду и приступайте к обновлению статуса и пересмотру списка приоритетов.

Она быстро подтвердила, прежде чем повесить трубку. Армстронг обнаружил, что снова устраивается в центральном кресле, где он получил свой последний звонок от Апейрона. Несколько минут общения, и вся их ситуация перевернулась с ног на голову. Конечно, учитывая, насколько запутанной была ситуация изначально, это могло помочь им встать на ноги.

Он стряхнул с себя запутанный беспорядок метафор и сосредоточился на текущей ситуации. Отсутствие необходимости тратить часы на управление серией медицинских процедур стало неожиданным благом, но ускорение графика принесло больше проблем. Он решил не делиться подробностями преследования Бакуды Апейроном. Вероятно, большинство людей так бы и предположили, но это отличалось от подтверждения. Однако без этого подтверждения было бы сложнее оправдать удержание заложников.

Заложники, которые теперь были в значительной степени свободны от своих имплантированных бомб и полностью исцелены практически от всех медицинских проблем. И которые превосходили численностью его собственных агентов в десять раз. Не то чтобы он предвидел какие-то проблемы, но история о той бабушке и агенте СКП должна была откуда-то взяться.

Медицинское наблюдение было приемлемым оправданием для сдерживания, по крайней мере, на несколько дней, которые, по словам Апейрона, ему понадобятся. Было бы полезно иметь более точный график, но для Армстронга было достаточно одного факта, что он был уверен в своей способности выследить женщину. Мысль о том, что Бакуда сбежит после хаоса, который она развязала, и ужасов, которые она причинила, была немыслима.

К сожалению, это было своего рода немыслимое, что случалось слишком часто, хотя в целом эти случаи привлекали меньше внимания общественности, чем Бакуда. Без участия Апейрона, возможно, департамент Броктон-Бей смог бы замести всё под ковер, переключив внимание на следующую катастрофу или сосредоточив общественное внимание на других аспектах кризиса. Это был циничный взгляд, но он был более честным, когда дело касалось того, как работали департаменты СКП.

Даже он был виновен в том, что ему приходилось иногда играть на общественном восприятии, преуменьшая их потери и преувеличивая незначительные победы. Не в той степени, в какой это, очевидно, делала директор Суинки, но это был просто факт жизни, который вытекает из управления отделом, работающим с общественностью.

Конечно, теперь он столкнулся с противоположной задачей. Не контролировать подачу информации общественности, а максимально её скрывать. Это будет сложно, особенно учитывая нынешнее состояние Бостонского Протектората.

Бастион был проблемой. Честно говоря, он был проблемой уже давно, и только недавно это достигло апогея. Сила умника Апейрона, по-видимому, подсказала ему, что он не будет хорошо работать с Оружейником, но он не мог себе представить, что этому человеку было бы легче с главой Бостонского Протектората.

Была причина, по которой члены Протектората были исключены из этой операции. К счастью, Бастион считал это неблагодарным занятием, которое, скорее всего, закончится катастрофой. Он выступал против этого после того, как решение уже было принято, что не принесло ему никакой пользы в отделе, учитывая его недавнюю катастрофу в связях с общественностью. Тем не менее, это, по крайней мере, означало, что ему не нужно было беспокоиться что этот человек который вмешается в ситуацию, чтобы предложить свою «помощь».

Так то, Бастиону скорее нравиться, что Армстронга не было в городе. Рабочие отношения между ними были стабильными, но не особенно дружескими. Не то соперничество, которое, казалось, возникло между Оружейником и Директором Суинки, но и не то сотрудничество, на которое надеялся Армстронг.

Что касается безопасности от других интересов СКП, то её было труднее гарантировать. Изоляция и меры контроля информации могли зайти лишь до определенного момента. Он мог бы скрывать вещи, но если что-то не привлечет внимание всей страны в течение следующего дня или около того, его действия, вероятно, просочатся в национальный офис. Он надеялся, что они поймут логику в том, чтобы придерживаться курса, и воздержатся от его разоблачения, пока Апейрон не закончит с Бакудой. После этого вряд ли кто-то будет особенно мотивирован преследовать его за незначительные нарушения политики.

Что потенциально могло бы включать регистрацию члена Небесной Кузницы в качестве контакта СКП. Точная природа «ГЭКК» была немного туманной. Она в основном была представлена в терминах гарантий, касающихся требований к поставкам и размещению, с которыми они имели дело.

Технология генерации материи не была чем-то неслыханным, но обычно имела достаточно существенные ограничения или побочные эффекты, чтобы не позволить ей решать те проблемы, с которыми они сталкивались. Он не сомневался, что технология Апейрона или адаптация Матрикс технологии Апейрона будет намного более продвинутой, чем другие примеры той же концепции, но всё ещё были опасения.

Какие бы гарантии ни предоставлялись, нельзя было приказать людям есть сфабрикованную еду или спать в сфабрикованных помещениях. Независимо от того, на что был способен ГЭКК, был бы определенный уровень сопротивления. С более чем семьюстами людьми это было неизбежно.

Хотя идея возможности изготавливать здания казалась немного чересчур. Скорее всего, они будут снабжены сгенерированными готовыми частями, которые можно будет собрать в дополнительное жилье. Это казалось разумным для того рода вещей, которые описывались.

Даже если так, это значительно упростит проблемы с поставками, если не полностью устранит их. Само устройство не будет выдано до завершения лечения. Надежда была, что это позволит им избежать необходимости пополнения запасов в течение всего срока их содержания. Если нет, то только «бонус за подписание» стоил стоимости контракта.

— Как мы обрабатываем счета Матрикс? — спросил Армстронг. Это была довольно обыденная проблема, но она могла легко навалиться на них как снежный ком. Если бы безопасность проекта оказалась под угрозой из-за оплаты подрядчику, это было бы более чем стыдно.

— В настоящее время бюджетные ассигнования переводятся на внутренний счет, — пояснила Палмер. — Обычно мы предлагаем помощь с регистрацией бизнеса и налоговым менеджментом, но… — Она замолчала, пожав плечами.

По всему столу были видны веселые улыбки. Решение бронированного кейпа зарегистрироваться в качестве контакта СКП было одним из самых странных событий этого дня, даже по сравнению с общим безумием, которое, казалось, сопровождало все действия Апейрона. Тот факт, что они технически следовали тем же процедурам, что и для недавно прошедшего через триггер технаря, который вошел через парадные двери отдела СКП в самодельном костюме и с горсткой изобретений, собранных из спасенного хлама, был каким-то образом глубоко забавным.

Что было еще забавнее, так это то, что Матрикс специально запросили эту категоризацию. Они могли бы потребовать любые постоянные условия, своего рода договоренность, которая вырабатывалась с коллективами технарей или крупными независимыми организациями кейпов, но вместо этого с ними разбирались на индивидуальной основе. Они настаивали на том, чтобы с ними разбирались на индивидуальной основе.

Армстронг не знал, почему Матрикс сосредоточились на работе с ними в этом качестве, но он не жаловался. Было ощущение, что это было своего рода потворство со стороны Апейрона, что он содействовал хобби или интересу своего товарища по команде. Такая ситуация обычно была бы слишком серьезной для полетов фантазии, но, учитывая, что эти полеты влекли за собой со стороны Матрикс, Армстронг был более чем счастлив содействовать договоренности.

— Сэр? — сказал Митчел, привлекая внимание Армстронга. — У меня есть новости от агентов, которые управляют заложниками, которым оказали помощь. Они работают над формальным отчетом, но произошло кое-что, на что вам следует обратить внимание.

Армстронг взял сводку ситуации от Митчелла. И снова переводчики сыграли решающую роль. Технически выборочно, но его агенты набросились на них так же быстро, как и он сам. Отношения определенно улучшались. Некоторые заложники сочли устройства отталкивающими, но большинство были рады возможности получать четкую информацию и сообщать о своих опасениях без проблем с языковым барьером.

Это было сутью сводки Митчела. Четкое общение позволило заложникам поднять вопросы, которые были упущены из виду. Опасения по поводу их ситуации, статуса членов их семей, обновления о ситуации в городе, действия Апейрона и…

И вот оно. То, что они упустили из виду, или, скорее, то, что они подозревали, но не полностью понимали. Увидев то, что было напрямую сообщено агентам по обработке или просто подслушано ими благодаря технологии перевода, возникло целое множество новых опасений.

— Как нам с этим справиться, сэр? — спросил Митчелл. Армстронг выдохнул, прежде чем ответить.

— Продолжайте собирать информацию. Наш главный приоритет — избежать паники или существенного сбоя, который может нарушить безопасность, — сказал он.

— Как вы думаете, до этого дойдет? — спросила Палмер. — Должны ли мы вызвать дополнительную поддержку?

— Поставьте их в режим ожидания, но пока не двигайтесь, — сказал он. — Если это станет проблемой, нам, возможно, придется изолировать пострадавших членов. В то же время я поговорю с Апейроном.

И по крайней мере, это был для них вариант. На этот раз им не пришлось терпеть последствия действий этого человека, имея только надежду и смутные заверения умников. Это было поводом для беспокойства, но это было то, о чем он мог спросить этого человека напрямую. Лично он не видел никакого ответа, который мог бы его успокоить или решить проблему, но, по крайней мере, у них была возможность попробовать.

Поскольку у него не было возможности изменять пространство по своей воле, Армстронгу пришлось фактически пройти короткое расстояние до лазарета лагеря, а не просто создать портал. Не в первый раз ему пришлось задуматься о слишком небрежном использовании парачеловеческих способностей, но, как и во всём, что касалось Апейрона, масштаб был несколько перекошен.

Агенты кивнули ему, когда он вошел в лазарет. Зона ожидания существенно опустела с тех пор, как Апейрон и его команда начали свою работу. Конечно, они подготовились к гораздо более масштабным и более суматошным мероприятиям, так что это вряд ли было логистической проблемой для всего лишь нескольких десятков человек.

Агенты справлялись с последними пациентами превосходно, снова с помощью переводчиков. Даже люди с хорошими навыками английского как второго языка, казалось, наслаждались возможностью говорить на родном языке.

Конечно, было почти пугающе видеть эффективность и точность переводчиков своими глазами. Перевод осуществлялся в режиме реального времени без задержек, как будто устройство предвосхищало высказывание, прежде чем оно было сделано, чтобы обеспечить синхронный перевод. Единственным намеком на то, что что-то вообще происходило, был легкий акцент в речи и то, как губы человека не соответствовали тому, что он говорил. Всё остальное, от тона до интонации, было идеальным.

Ну, не совсем идеальным. Были некоторые разговорные выражения, которые были переведены буквально, но всегда с изменением тона, чтобы предупредить о природе неточного перевода. Достаточно, чтобы можно было попросить разъяснений, и то же самое возможно для любых разговорных выражений на английском языке, которые могли бы проскользнуть в речи.

Это было настолько близко к идеальному переводу, насколько Армстронг мог себе представить, и служило еще одним знаком того, с какой именно силой он имел дело. Странно, как маленькие вещи могли бить сильнее, чем гигантские проявления силы. Все знали, что Апейрон обладал способностью стирать города с карты и развертывать оружие, подобного которому не было со времен Теории Струн, но когда видишь, что такая сила была направлена так точно, это меняет характер всего опыта.

Армстронг перевел дух и продолжил. Это было всё, что он мог сделать. Он, по-видимому, был наиболее подготовленным членом СКП к работе с Апейроном и, вероятно, был о нём более высокого мнения, чем многие его коллеги, но он не был слеп к тому влиянию, которое Небесная Кузница окажет на мир, или к тому виду силы, с которой он имеет дело.

Сила, которая в настоящее время использовалась для ускорения лечения последнего из заложников Бакуды, которые выбрали удаление бомбы. Что-то, с чем технически могла справиться любая хирургическая бригада, если предположить, что Апейрон был прав относительно обезвреживания устройств. Учитывая, что это предположение было основой всего этого предприятия и что не было никаких слов о реакции Бакуды после разрушительного удаления сотен её устройств, это, вероятно, была безопасная ставка.

Члены команды Апейрона были размещены в трех смотровых комнатах, к каждой из которых была своя очередь пациентов. Неудивительно, что очередь, чтобы лично увидеть Апейрона, была самой длинной. Матрикс ждали всего два человека, в то время как очередь Прото Аймы была пуста, за исключением пациента, которого она сейчас принимала.

Дверь в ее смотровую комнату открылась, и Армстронг увидел, как красноволосая кейп прощается с молодым человеком с лицом примерно того же цвета, что и её волосы. Армстронг поднял бровь и повернулся к Оуэнсу, одному из агентов, управляющих лазаретным отделением. Мужчина просто улыбнулся ему.

— Большинство из них ждут Апейрона, сэр, — объяснил агент Оуэнс. — Остальные двое здесь для «переполнения», но для большинства пациентов речь не только о лечении.

Люди, выбирающие любого из других членов Небесной Кузницы, скорее всего, либо обеспокоены идеей «дальнего» исцеления, либо, возможно, очарованы новизной Матрикс или природой Прото Аймы.

Или, возможно, более простые причины вступили в игру с Прото Аймой. Девушка не была Слежкой, но у неё была несомненная энергия и харизма, когда она пыталась вовлечь ожидающих пациентов в разговор, пока краснеющего мужчину выводили из лазарета.

— Я не думаю, что будет много возможностей поговорить напрямую с Апейроном, — согласился Армстронг. — Надеюсь, это не станет для него непосильной ношей. — Хотя, учитывая то, что он узнал, он мог только догадываться о том, что обсуждалось.

— Это не так, — сказала сияющая красноволосая девушка, которая внезапно оказалась прямо рядом с ним и Оуэнсом. — Большинство из них просто хотят поблагодарить его или задать несколько вопросов. Это занимает больше времени, но это не проблема.

Армстронгу удалось не вздрогнуть при внезапном появлении девочки-подростка, но агент Оуэнс почти не отреагировал.

— Она делает это, сэр, — сказал он голосом, в котором смешались смирение и нотки веселья. — Это нормально, когда привыкаешь.

Не помогло и то, что девушка мельком пересекла комнату, чтобы обменяться парой слов с парой пациентов, но тут же исчезла из комнаты.

— Да, — сказал Армстронг. — Хотя я не думаю, что она делает это специально чтобы напрячь нас.

— Я не специально, — сказала Прото Айма, снова рядом с ними. — Просто приятно иметь возможность встретиться со всеми, даже если они предпочли бы лечение от Апейрона или Матрикс.

Как по команде дверь в третью процедурную комнату открылась, и вышел мужчина средних лет, держа в руках довольно простой портфель. Армстронг поднял бровь и посмотрел на Оуэнса.

— Этот большой парень раздает праздничные сувениры всем, кого он лечит, — весело сказал агент.

Армстронгу нужно будет выпустить заявление о взаимодействии с Матрикс. Они не казались слишком склонными к оскорблениям, но было хорошей политикой предупредить это, особенно с учетом их рабочих отношений.

— Праздничные сувениры? — спросил он.

— Свежая одежда, туалетные принадлежности, даже несколько книг, — объяснил Оуэнс. — Мы всё проверили и инвентаризировали, но, учитывая, с чем мы имеем дело, это не показалось проблемой.

— Это не будет необходимостью с ГЭКК, но Матрикс хотелось персонализировать вещи для людей, которых они лечили, — объяснила Прото Айма.

— Простите, сэр, ГЭКК? — спросил Оуэнс.

Прото Айма, казалось, была готова пуститься в подробное объяснение предлагаемой технологии генерации материи, но Армстронгу удалось её прервать.

— Мы договорились, чтобы помочь с некоторыми вопросами поставок, — сказал он. — Позже будет полный брифинг по этому поводу. — Он повернулся, чтобы обратиться и к Прото Айме, и к агенту Оуэнсу. — Хотя мне нужно будет поговорить с Апейроном как можно скорее.

Агент Оуэнс выглядел обеспокоенным, но Армстронг не был особенно удивлен понимающим кивком, который ему дала Прото Айма. Потому что, конечно, она знала. Как и Апейрон. Что-то вроде этого действительно следовало бы сделать раньше, но Армстронг едва ли был в том положении, чтобы выдвигать требования. Не после всего, что его отдел уже получил от Небесной Кузницы.

— Он почти закончил, — сказала девушка и посмотрела в сторону двери первой смотровой комнаты, когда она как раз открылась.

Их встретило зрелище того, как Апейрон нежно выводит из комнаты пожилую женщину. Слезы текли по её лицу. Маленькая женщина держалась за руку Апейрона, пока он вел ее к ожидающим агентам. Не говоря ни слова, Прото Айма мелькнула и начала говорить с женщиной, которая очень ясно выразила благодарность обоим кейпам.

Оуэнс прочистил горло.

— Такого было много, сэр, — сказал он. — Много всего накопилось. В основном это срывы, но некоторые люди злятся. Слышно крики через дверь, но Апейрон справился с этим нормально.

— Нам повезло, что он не из тех, кто плохо такое воспринимает, — сказал Армстронг.

Вероятно, он был просто мишенью для выплеска раздражения. Он знал это по опыту. После катастрофы людям было легко ссылаться на всё, что они могли сделать, чтобы предотвратить худшее или, по крайней мере, чтобы худшее не случилось с ними. Несомненно, было много людей, готовых критиковать действия Апейрона, но и вины было более чем достаточно. В справедливом мире она была бы направлена на стороны, которые создали проблему, а не на человека, который, по их мнению, не сделал достаточно, чтобы её исправить.

Армстронг покачал головой и оглядел оставшихся людей, ожидающих лечения. Меньше половины от первоначальной группы, и люди, похоже, пересмотрели Матрикс или Прото Айму как способ пропустить очередь, так сказать.

— Мне нужно, чтобы вы на мгновение приостановили всё это, — сказал он Оуэнсу. Агент кивнул ему.

— Мы могли бы использовать это время для финальных проверок и отчетов, — сказал он. — И некоторым из них нужно было некоторое время после, ну… — Он наклонил голову в сторону плачущей женщины.

— Позаботьтесь об этом, — сказал Армстронг. Апейрон передал пожилую женщину одной из женщин-агентов, которая вела её в более тихую часть лазарета. Они не подготовили места для людей, чтобы расслабиться после лечения, хотя это было бы явно хорошей идеей. Меньший объем давал им пространство для такого рода вещей, и он был благодарен за это.

Апейрон проводил взглядом уходящую женщину, затем повернулся к Армстронгу.

— Директор, — сердечно сказал он.

— Апейрон, — ответил он на приветствие. — Надеюсь, это не слишком для вас. — Технические возможности этого человека не вызывали сомнений, но вот с человеческим фактором было совсем другое дело.

— Всё в порядке, — сказал он, поворачиваясь к двери. — И это был особый случай, — Армстронг поднял бровь. — Миссис Сун Вон, — сказал он.

Армстронг не узнал это имя, но он только бегло просмотрел список заложников во время процесса передачи. Несколько человек были отмечены как представляющие интерес, но она не была одной из них.

— Вы знакомы с ней?

— Её сыном был Майкл Вон, — объяснил Апейрон. — Он работал в одной из инвестиционных компаний в Броктон-Бей. Когда его схватила АПП, он был одним из брокеров, которого заставили участвовать в торговой схеме Марш.

Армстронг медленно кивнул. Эта деталь была в значительной степени затмеваема в преддверии Безбожного Часа. Кажущаяся случайной атака Апейрона на убежище банды привела к раскрытию точной схемы манипуляции акциями, проведенной прямо под носом у Сторожевых Псов. Тот факт, что такое было возможно, должен был значительно повысить оценку угрозы как для Марш, так и для АПП, но большая часть общественного внимания по-прежнему была сосредоточена на действиях Апейрона и его открыто транслируемой борьбе с роботами Убера и Элита.

— Я так понимаю по её реакции… — Армстронг не закончил свое заявление. Намека было более чем достаточно, учитывая то, что пришлось пережить жителям Броктон-Бей.

Апейрон перевел дух и медленно выдохнул.

— Марш использовала угрозу имплантированных бомб, чтобы заставить людей следовать её указаниям по времени. Это позволило ей так эффективно распространять свое влияние. Работа Майкла Вона была прервана при попытке торговли, и его бомба взорвалась. — Выражение лица Апейрон потемнело. — Это произошло до того, как я пришел. Других трейдеров заставили продолжить работу, пока его тело все еще было в комнате.

Армстронг медленно кивнул. Со всеми этими зрелищами и демонстрациями сил, которые стали ассоциироваться с городом, было легко забыть о повседневной жестокости и варварстве, которые творил АПП. Ужасные условия, в которых жили их заложники до… ну, честно говоря, до сих пор. Взгляд на вытянутые лица тех, кто всё ещё ждал своей очереди, возможности встретиться с Апейроном напрямую по какой-то причине, которой они придерживались, говорил достаточно.

Это была та ситуация, то отчаяние, которое могло привести к фанатизму. Вот почему ему нужно было заняться этим вопросом, даже если это означало прерывание последнего этапа лечения.

— Простите, что прерываю, но мне нужно обсудить с вами один вопрос, — дипломатично сказал он, стараясь, чтобы его не слышали остальные пациенты.

— Конечно, — сказал Апейрон, затем повернулся к комнате. На каждом лице было сдержанное напряжение, когда они смотрели на кейпа широко раскрытыми глазами. — Я скоро вернусь. Тем временем, Прото Айма и Матрикс будут рады помочь любому в моё отсутствие.

Красноволосая девушка внезапно оказалась рядом со своим кабинетом для осмотра, радостно махая рукой, пока Матрикс проводили одного из двух оставшихся пациентов, которые стояли в очереди за ними, в их собственный кабинет для осмотра. Были проблески выражения, предполагающие переоценку, и шепот между пациентами, но никаких движений пока.

И никаких возражений или беспорядков. Маловероятно перед лицом кого-то вроде Апейрона, но любой, кто был достаточно зол, чтобы кричать, как кейпа S-класса, вероятно, вышел за рамки общепринятой сдержанности. Армстронг был просто благодарен, что это не было обычным явлением.

Он провел Апейрона в небольшой кабинет в задней части лазарета. Не лучшее место для обсуждения такой важности, но он предпочел бы быстро и конфиденциально обсудить всё, чем пытаться идеально подготовить сцену. Он закрыл дверь, затем сел напротив более высокого мужчины, раздумывая, с чего начать.

— Вы знаете, о чем пойдёт речь? — спросил он. — Я имею в виду, что Прото Айма, похоже, знала.

Апейрон улыбнулся.

— У Прото Аймы довольно широкий уровень осведомленности. Не спросив её, я не могу знать точно, хотя могу предположить, основываясь на временной шкале.

Он не казался обеспокоенным. Что ещё более важно, не было никаких намеков на проступок, что, вероятно, было обнадеживающим фактором для рассматриваемого эффекта, но все же Армстронгу нужно было убедиться.

— Переводчики, которые предоставили Матрикс, оказали большую помощь. Они помогли с интеграцией и опросом заложников на уровне, который был невозможен во время первоначальной передачи. — Армстронг сглотнул. — Что привело к тому, что определенный эффект был доведен до нашего сведения.

И снова никакой реакции от Апейрона. Просто жест, чтобы он продолжал.

— Я понимаю вашу политику относительно ответов на вопросы о ваших возможностях, но, учитывая то, что было замечено… — Армстронг снова вздохнул. — Апейрон, похоже, с вами связан еще один активный эффект скрытника.

Он старался не акцентировать внимание на словах «еще один». На самом деле, именно из-за таких вещей ему нужно было оставаться сдержанным в своих взаимодействиях, несмотря на его личные чувства и благодарность к этому человеку. Долгосрочные, косвенные и постоянные эффекты скрытника были тем, что обычно оправдывало создание целевых групп СКП и постоянные политические решения, но, как и во многих других случаях, связанных с Небесной Кузницей, то, что должно было иметь ужасные последствия, было просто еще одним пунктом в куче проблем.

Апейрон слабо улыбнулся ему.

— Я предполагаю, что это связано с какими-то видениями, связанными с определенной деятельностью?

— Вы не знаете? — спросил Армстронг с явной обеспокоенностью.

— Не вдаваясь в подробности, я знаю природу эффекта и условия, при которых он активируется, — пояснил он.

— Апейрон, люди видят то, что кажется религиозными видениями, когда они МОЛЯТСЯ вам, — заявил он прямо, сделав акцент на особо беспокоящей части.

Мужчина просто кивнул.

— Я бы предпочел, чтобы они этого не делали.

Голова Армстронга вскинулась.

— Есть ли какой-то уровень риска? Проблема сдерживания? — Тысяча кошмарных сценариев пронеслась в его голове. То, что было в глубине его сознания с тех пор, как он согласился работать с угрозой S-класса во всем, кроме названия. Сдерживание, изоляция, протоколы реагирования Протектората и…

— Нет, — сказал Апейрон, обрывая панические мысли. — Я бы просто предпочел не иметь с этим дела.

Армстронг моргнул.

— Вы не хотите иметь с этим дело? С… чем? Религиозным эффектом скрытника?

Он кивнул.

— Исходя из ваших собственных опасений, вы, вероятно, понимаете, как подобные вещи могут обостриться. Я надеялся, что смогу этого избежать, но, похоже, это не так.

Армстронг выдохнул. Это не был какой-то эффект, призванный создать культ или вызвать фанатизм. По крайней мере, так не казалось. Если уж на то пошло, реакцией Апейрона было отсутствие интереса и легкое раздражение. Это перевернуло контекст вещей, отдалив их от худших опасений Армстронга.

— Могу ли я предположить, что это нельзя отключить? — спросил он.

— Не более, чем мой «титул» или эффект названий атак, — признался Апейрон.

Неконтролируемый эффект. Когда дело касалось таких могущественных кейпов, как Апейрон, подобные проблемы с контролем были скорее нормой, чем исключением. Апейрон всегда казался исключением в этом отношении, имея только теоретические эффекты, связанные с его трансформацией, проявлением или Прото Аймой, и различными эффектами скрытника.

Странным образом, тот факт, что какой-то элемент его нелепого уровня силы следовал условностям, был успокаивающим. Ну, не успокаивающим. Скорее один набор проблем был обменян на другой. Идея, что вы больше не ждете, когда проблема покажет себя. У Апейрона на самом деле было неконтролируемое выражение силы, которое ассоциировалось с кейпами его уровня.

Это просто были эксцентричные названия или видения, связанные с его действиями, а не порождение чудовищных существ, неконтролируемые эффекты эпицентра или субсуммация целых регионов планеты. Всё ещё вызывает беспокойство, но сравнительно это едва ли стоило отмечать.

— Я уверен, вы понимаете, что нас может беспокоить тот факт, что у людей, по всей видимости, возникают религиозные видения относительно кейпа, — сказал Армстронг.

— Поверьте мне, я понимаю, — сказал он. — Я могу только представить, насколько плохими могут быть такие вещи.

Армстронг кивнул. Культы Кейпа всегда были грязным делом. Учитывая, что Падшие технически попадали в эту категорию, это могло быть преуменьшением.

— У меня есть личный опыт, — сказал он. — К счастью, они не склонны долго оставаться в крупных городах с устоявшимися департаментами Протектората.

В последний раз ему пришлось иметь дело с чем-то подобным, когда Пророк пытался основать свою церковь, прежде чем его выгнали из Бостона. Это было почти год назад, но некоторые департаменты считали такие вещи обычным явлением.

— Так что с точки зрения предотвращения эффекта… — начал он.

— Не молитесь, — сказал Апейрон.

— И это всё? — спросил Армстронг.

— Разве этого не должно быть достаточно? — спросил Апейрон. — Я бы предположил, что это будет разумное действие по умолчанию.

— В целом да, но, учитывая вашу репутацию и отношение, которое обычно распространяется на кейпов, будут некоторые исключения, — сказал Армстронг.

— Я знаю, — сказал Апейрон. — Но если бы я объявил всему лагерю, что предпочел бы, чтобы люди не включали меня в свои молитвы, как вы думаете, это увеличило бы или уменьшило бы случаи такого поведения? — Он посмотрел на Армстронга. — Или если бы я объявил об этом Протекторату? Или сделал бы публичное заявление?

— Нет, — тяжело сказал Армстронг. — Извините, если я говорю об этом слишком резко, но это не тот вопрос, который я предполагал решать сегодня.

— Если это хоть как-то вас утешит, то я тоже не в восторге, — сказал он.

Армстронг серьезно посмотрел на Апейрона.

— Ваши силы… Вы говорили с Бесстрашным о том, что они становятся сильнее.

Мужчина улыбнулся, и его визор блеснул от движения.

— Я думал, что в какой-то момент вы получите от него стенограмму.

— Ничего столь подробного. — Стенограмма отчета Панацеи была понятным болезненным моментом, учитывая её роль в реализации стольких деструктивных политик. — Но он упомянул, что вы подтвердили этот эффект. Я понимаю, что это очень личный вопрос, но буду ли я прав, если предположу, что этот рост возможностей не является точно направленным?

Апейрон устало ухмыльнулся, когда ответил.

— Вы думаете, я хотел бы быть динозавром-оборотнем? — спросил он ровным голосом.

— Я уверен, что есть много людей, которые бы это хотели, но я понимаю вашу точку зрения, — ответил Армстронг. — Но такие эффекты, особенно если они неконтролируемы и вызваны нестабильностью, беспокоят людей.

— Вы хотите сказать, что люди уже не обеспокоены? — спросил Апейрон. — Я предполагал, что у них и так достаточно поводов для беспокойства.

— Быть обеспокоенными — это своего рода специальность СКП. Существует личная заинтересованность в том, чтобы ни одна возможность для обеспокоенности не осталась без внимания, — ответил Армстронг, но попытка легкомыслия в значительной степени провалилась. — Хотя я не имею в виду ничего, касающегося вашей собственной ситуации, я уверен, что вы знаете, как всё обычно развивается с чрезвычайно могущественными кейпам.

— Зелёная Госпожа. Нилбог. Спящий, — сказал он, небрежно перечислив имена потенциально способных уничтожить мир кейпов. — И меньшие примеры на ваш выбор. — Апейрон посмотрел прямо на Армстронга и он обнаружил, что ему хотелось бы видеть глаза этого человека, а не только безупречно сделанный визор. — Все ждут этой трещины. Знака, что я собираюсь пойти тем же путем. — Он взглянул в сторону двери. — Я или моя команда.

Армстронг с сожалением кивнул.

— Лично я очень благодарен за то, что вы сделали, как для меня лично, так и для города Броктон-Бей. Но я также являюсь директором отдела СКП в крупном городе. Я видел больше, чем мне положено, подающих надежды кейпов. — Он сглотнул. — Надежды, которые слишком часто оказывались неуместными.

Апейрон вздохнул и покачал головой.

— Довольно удручает, что позиция по умолчанию заключается в том, что любое потенциально «хорошее» развитие должно иметь какой-то недостаток. Полагаю, люди ждут, что я начну говорить о феях или объявлю себя первобытным богом-королем технологий?

— Ничего такого экстремального, но есть моменты, вызывающие беспокойство, — сказал он. — Обычно я бы не стал на этом настаивать… — Апейрон отмахнулся от него.

— Вам придется иметь дело с этой молитвенной чепухой. Поскольку технически я свалил это на вас, я могу смягчить свою политику в отношении прямых вопросов, — сказал он.

Армстронгу пришлось улыбнуться. Полное презрение к эффекту, который многие другие кейпы выдавали бы за доказательство своей божественности, было освежающим, но оно не решало основных проблем.

— Спасибо, хотя, учитывая принятые мной меры, любая информация, которой вы поделитесь, вряд ли дойдет до остальной части СКП, пока этот вопрос не будет полностью решен, — пояснил Армстронг.

— Тогда для вашего же спокойствия, — сказал он. — Что вы хотите знать?

Армстронг кивнул и выпрямил спину.

— Вчера утром, после вашего разговора с Бесстрашным, был… он описал это как ритуал. Я не хочу предполагать, но было бы полезно узнать, что это было на самом деле.

— Это был ритуал, — прямо сказал Апейрон.

Армстронг моргнул. Он посмотрел на Апейрона и снова моргнул.

— Ах, — сказал он. — Ритуал?

— Серия действий, выполняемых в соответствии с предписанным порядком, имеющих значение, выходящее за рамки самих действий, — откровенно сказал он.

Армстронгу потребовалось время, чтобы осмыслить это.

— Я предполагаю, что в этом есть нечто большее, чем символизм? Какая-то связь с вашими способностями.

Апейрон улыбнулся.

— Символизм — это и есть связь с моими способностям.

— Правда? — спросил он. — Некое уникальное выражение того, как действуют ваши силы?

— Нет, — мужчина звучал развеселённым. — Вовсе не уникально.

Армстронг почувствовал, как его лоб наморщился.

— Что вы имеете в виду?

Апейрон откинулся на спинку стула.

— Копье Бесстрашного способно выпускать и стрелять электрическими разрядами. Его ботинки позволяют ему летать. Его щит создает барьер, его броня увеличивает его прочность, а его шлем усиливает его мыслительные процессы.

Армстронг кивнул, но замедлился, когда Апейрон продолжил. Помимо копья, щита и сапог, он не мог подтвердить эти эффекты. Тот факт, что шлем имел ментальные способности, связанные с ним, был для него совершенно новым, но Апейрон видел этого человека лично. Он смог оценить природу копья Бесстрашного и признался в использовании похожих эффектов. Было логично, что он сможет собрать воедино остальные детали.

— Понятно, но как это связано с «ритуалом»? — спросил Армстронг.

— Потому что Бесстрашный не может создать пару перчаток, которые усиливают его зрение, или пояс, который увеличивает его точность. Это не ограничение структуры наделяемой силы, это качество выбранных предметов, — пояснил он.

— Вы говорите, что существует некое внутреннее значение отдельных частей оборудования? То, которое простирается до ритуала и действия? — Армстронг почувствовал, как его лицо исказилось от замешательства, когда он задал этот вопрос.

— Нет, — объяснил Апейрон. — Сами по себе копье, шлем или доспехи — это просто набор металла. Они не имеют никакого внутреннего значения, когда речь идет о парачеловеческих силах. Значимость исходит от человека, владеющего этой силой.

Армстронг медленно кивнул.

— Теория силы, основанная на восприятии, — сказал он. К счастью, он хорошо разбирался в исследовательских темах. — Это исследовалось, но никогда не было никаких подтверждений в экспериментах с контролируемыми условиями.

— Никогда не было контролируемого состояния, — сказал Апейрон. — Или, точнее, они исследовали неправильные состояния.

— События-триггеры, — с пониманием сказал Армстронг. — Вы говорите, что проявление силы основано на восприятии концепций во время события-триггера человека.

— Это упрощение, но в целом да. Я уверен, что вы знаете о произвольных ограничениях сил. Силы структурированы через человеческую систему отсчета, но они не обновляются активно. Изменение перспективы не меняет выражение того, как функционирует сила после того, как она была установлена, — пояснил он.

Как только она было установлена. Конкретно установлена, какой-то внешней силой. Теория пассажиров всегда была спорной, хотя вера Апейрона в эту концепцию и очевидное подтверждение после инцидентов Дела 68 и Дела 69 изменили это.

Конечно, идея руководящего интеллекта, стоящего за парачеловеческими способностями, имела свой собственный набор проблем, не последняя из которых возникла из условий, которые испытывали Дела 53 и другие люди, которые боролись с силами, что были скорее проклятием, чем благословением. И если силы определялись через человеческую систему отсчета, что происходило, если эта система отсчета была искажена или неполна? И что это говорило о природе самих пассажиров.

Несмотря на то, что обсуждение зашло на темы, с которыми Армстронг был близко знаком, он чувствовал себя не в своей тарелке. Его внимание к исследованиям постоянно устремляло его понять механизм, лежащий в основе парачеловеческих способностей. После краткого изложения Апейроном этой механики реальная проблема перешла к обоснованию этих способностей. Не как работают парачеловеческие силы, а почему они даны и кто были сущности, направляющие их.

В некотором смысле, идея о том, что менталитет формирует силы человека, перекликалась с популярной ложью Протектората о хороших и плохих триггерах. Те, кто оказался на высоте, чтобы преодолеть вызов, сравнивались с теми, кто впал в отчаяние и безысходность. Это была удобная ложь, призванная удерживать детей сосредоточенными на превосходстве, а не на поиске обстоятельств, которые могли бы привести к событию-триггеру, но были и непреднамеренные последствия. Людей с неудачными проявлениями силы часто относили к категории «плохих триггеров». Предполагалось, что они каким-то образом навлекли на себя беду, что лишало их общественного сочувствия к их бедственному положению.

Для Дел 53 дела обстояли еще хуже. Дихотомия хороший триггер/плохой триггер уже была на месте, когда несчастные начали появляться. Это просто дало им еще одно препятствие для борьбы и еще один пункт «оправдания» дискриминации против них и других чудовищных кейпов.

— Вы утверждаете, что простое заблуждение в момент триггерного события у человека может радикально изменить параметры его способностей? — спросил Армстронг.

— Птица-Хрусталь не должна иметь способности повредить электронику, — сказал Апейрон.

— Что? — Армстронг почувствовал, что запнулся от этого внезапного заявления.

— Нет структурного сходства между стеклом и кремниевыми пластинами, которое позволило бы одной силе воздействовать на каждую из них. Кроме того, она способна воздействовать на песок, но не на материалы с высоким содержанием кремния, включая гранит. — Он бросил на Армстронга тяжелый взгляд. — Люди слышат слово «кремний» и думают о стекле. Они знают, что в компьютерных чипах есть кремний. Они знают, что стекло сделано из песка, но они не думают о камне и стекле в одной категории. Сила, сосредоточенная на стекле, расширяется, чтобы включить электронику и песок, не из-за механизма силы, а из-за восприятия человека, который её получил.

Армстронг медленно кивнул. Это было довольно убедительное объяснение, хотя выбранный им пример не был тем, который он бы использовал, чтобы доказать это. С другой стороны, имело смысл, что у Апейрона не было тех же опасений по поводу Бойни Номер Девять, как у других людей.

— Эм, ну да, — сказал он, изо всех сил стараясь скрыть свой дискомфорт. Не было ни одного директора, который бы не жил в страхе перед тем, что эта конкретная группа решит выбрать их город для следующей вылазки. Единственным смягчающим фактором была их склонность преследовать города в критических и нестабильных ситуациях, усугубляя ущерб, уже нанесенный угрозой S-класса, войной банд или другим крупным конфликтом.

Его взгляд на мгновение метнулся к Апейрону, затем он намеренно отбросил эту мысль. Сейчас не время рассуждать о таких проблемах, не с теми проблемами, с которыми он уже сталкивался.

— Точно, — повторил он. — Но с учетом диапазона человеческого опыта и восприятия, не говоря уже о культурном контексте, можно увидеть практически любое проявление способностей.

— Именно, — категорически ответил Апейрон.

— А. Да, полагаю, я признаю это, — ответил Армстронг. — То есть этот символизм, система отсчета, это то, что вы можете использовать?

Апейрон кивнул.

— Не хочу вдаваться в точные подробности, особенно учитывая то, чем я уже поделился, но силы работают через контекст. Я понимаю, что люди выдвинули теорию, что я «технарь силы», но это было бы упрощением довольно широкого спектра эффектов и принципов. Структура, символика, ритуал и восприятие эффекта — это значительная часть этого.

Он поднял руку ладонью вверх.

— Например, огонь.

В руке Апейрона возник огненный шар, и Армстронг обнаружил, что вжимается в своё кресло. Пламя отбрасывало мерцающие тени по всему маленькому офису. Он чувствовал, как жар давит на его лицо, когда запах дыма наполнил комнату.

— Для большинства людей огонь разрушителен. Это источник опасности и беспокойства. Их опыт с ним ограничивается минимальным использованием в свечах и газовых плитах и опасениями по поводу пожарной безопасности и профилактики. — Шар пламени забурлил в руке Апейрона. — Если парачеловек проявляет опасные или разрушительные силы, это удобная среда для его выражения. Часто это даже не огонь, а просто появление плазменных образований, которые колеблются таким образом, что они думают о пламени. Наступательная способность, которая могла бы с таким же успехом проявляться любым количеством других эффектов.

Внезапно шар пламени в руке Апейрона изменил свой желто-оранжевый градиент на насыщенный яркий красный. Запах дыма исчез, оставив лишь намек на прежнюю интенсивность, напомнив Армстронгу о кострах и дровяных печах. Интенсивный жар исчез в своего рода тепло, которое, казалось, наполнило его тело, облегчая боли и страдания одного из самых напряженных дней в его жизни.

— Но огонь — это не только разрушение. Это изменение, промышленность и тепло. Маяк безопасности и символ сообщества. Огонь служит средством поддержки и защиты тех, кто находится под вашей опекой. Он по-прежнему разрушителен, по-прежнему опасен, если его использовать неосторожно, но он также является самым фундаментальным элементом цивилизации. Путеводная звезда, а также источник силы и комфорта. Он включает в себя все эти вещи и даже больше, не уступая ни в чём другим.

Армстронг посмотрел в огненный шар. Это было безумие, но он мог видеть, что имел в виду Апейрон. Все описанные аспекты. Тепло, поддержка и сила, которые были взяты из чего-то принципиально опасного. Что-то, что могло разрушить так же легко, как и утешить. Хаос и порядок, заключенные в одной субстанции.

Это было то, с чем он был знаком. Направленный хаос, использование фундаментально опасной силы для обеспечения поддержки и стабильности. Огни цивилизации, которые могли бушевать или быть укрощены и контролируемы, обращены ко благу всех, за кого он был ответственен. Всех, перед кем он имел долг.

Его глаза расширились, когда он заглянул глубже в пламя. Фигуры выросли и быстро затвердели. Знакомые лица мелькали с каждым движением пламени. Изображения его агентов, следящих за заложниками или за станциями пополнения личного состава вокруг лагеря. Контрольно-пропускные пункты безопасности и наблюдательные пункты, которые действовали как промежуточные станции для поставок.

Затем изображения штаб-квартиры Бостонской СКП. Его заместитель провела брифинг в его отсутствие, информируя полевых командиров о состоянии города и о том, на что следует обратить внимание, пока он занят в лагере. Затем еще больше лиц. Агенты и сотрудники, которые выполняли свои обязанности. Кейпы Протектората, с которыми он работал особенно тесно. Стражи, которых он поддерживал. Горб сидит с Блокадой, делясь своими прогнозами со своим коллегой Стражем.

Затем сцена за пределами Бостона. Сталевар готовится к патрулированию, проводит последние проверки полностью по книге. Рядом девушка с тихим весельем сносила его действия. Фиолетовый костюм с визором и недавно добавленным плащом. Флешетта и Сталевар готовятся к пешему патрулированию в Броктон-Бей.

Армстронг моргнул и откинулся на спинку стула. Без фокусировки на пламени видения стали нечеткими, но они всё ещё были. Каждый аспект был феноменально мощным эффектом, с которым он едва мог смириться.

— Это было… — начал он, прежде чем сглотнуть. — Я действительно видел Бостон и Броктон-Бей?

Апейрон кивнул.

— Вот что я имел в виду под диапазоном эффекта. Символизм чего-либо может кардинально меняться в зависимости от того, как вы это интерпретируете. — Он посмотрел на пламя в своей руке. — Очаг всегда был важным символом. Символом власти, но также и обязательства. Обязательства, которое действует в обоих направлениях. У огня также была история как инструмента гадания.

— Силы умника, основанные на огне, — сказал Армстронг. Он бы не стал это рассматривать, но в каком-то смысле это имело смысл. Кейп со способностью видеть сквозь пламя может показаться странным, но только в современном контексте.

Апейрон снова кивнул.

— Если есть кто-то в центральной власти, работающий на благо тех, кто находится под его командованием, и вы расширяете это до символических концепций пламени в контексте дома, сообщества и защиты, тогда… — Он поднял шар красного пламени. — Метод наблюдения за теми, кто находится под вашей опекой.

Мгновенная сила умника, которую могут использовать другие, и, судя по всему, созданная под влиянием момента, основанная только на символизме и метафорических концепциях. В этом контексте описанный ритуал имел гораздо больше смысла.

Армстронг покачал головой.

— Я и не предпологал, что вы технарите с силами посредством абстрактных концепций.

Апейрон ухмыльнулся.

— Ну, я также технарю с технологиями, что, как правило, намного проще, чем такие вещи.

Учитывая возможности технологий Апейрона, это было не так утешительно, как, вероятно, надеялся мужчина.

Армстронг прочистил горло.

— Что касается «таких вещей», это новый силовой эффект, связанный с проявленным пламенем?

— По сути, — сказал Апейрон.

— Значит временный? — спросил Армстронг.

Апейрон посмотрел на огненный шар, который он держал.

— Технически, но, думаю, нет смысла тратить его впустую. — Он оглядел офис, затем указал на стол рядом с Армстронгом. — Не могли бы вы передать мне эту скрепку?

Армстронг посмотрел на свободную скрепку, лежащую на столе. Он осторожно поднял ее и передал Апейрону. Мужчина взял ее в свободную руку и зажал между большим и указательным пальцами. Проволока скрепки засветилась белым, заставив Армстронга прищуриться. Он мог только различить, как Апейрон одной рукой отливает крошечный кусочек металла, а затем подносит его к огненному шару.

Когда он моргнул, чтобы убрать пятна в глазах, он увидел, как Апейрон поставил на стол искусно гравированную жаровню, в которой пылало то же самое темно-красное пламя. Глядя в пламя, он мог видеть мерцающие образы людей, находящихся под его командованием, перескакивающих с одной сцены на другую, снабжая его информацией быстрее, чем это мог сделать любой брифинг.

Он отвернулся и на мгновение успокоился.

— Вы построили устройство слежки для всего моего отдела, из огня. — Слова казались невероятными, даже когда он их произносил. — Эм, даже для человека в моем положении это массовое вторжение в личную жизнь.

— Не совсем так, — сказал Апейрон. — Это пламя очага и дома, а не пламя тирании.

— Такое возможно? — спросил Армстронг с явной обеспокоенностью в голосе. Апейрон отмахнулся от него, что, честно говоря, было еще более тревожно.

— Я имею в виду, что уровень вторжения ограничен поддержкой и защитой. Вы не сможете заглядывать в дома агентов или шпионить за личными моментами. Только информация, связанная с работой отдела или активными угрозами. — Он снова взглянул на чашу пламени. — И, кстати, об этом…

Армстронг проследил за его взглядом и снова посмотрел на пламя. Изображения сместились, и внезапно он увидел то, что узнал как отдаленную часть тренировочного лагеря. Один из молодых агентов, Кеннеди, печатал на нестандартном сотовом телефоне, одновременно оглядываясь через плечо.

— Это то что я думаю? — мрачно спросил Армстронг.

— Он пытается отправить сообщение Кэтрин Миллер, редактору Capewatch. Я думаю, что они предлагают вознаграждение за информацию, связанную с моей деятельностью. К счастью, у него сейчас проблемы с получением сигнала, — сказал Апейрон с хитрой улыбкой и большим весельем, чем того требовала ситуация.

Армстронг выругался себе под нос и вытащил свой собственный телефон. После быстрого звонка он смог наблюдать, как еще два старших агента приблизились к позиции Кеннеди. Молодой человек попытался спрятать свой личный телефон, но не смог спрятать устройство до того, как агенты набросились на него. И, очевидно, не смог найти выход из ситуации.

Армстронг покачал головой и отвернулся от жаровни.

— Прошу прощения. Мой отдел проверил каждого члена команды, но, учитывая временные рамки и кадровые требования, похоже, мы не были столь тщательны, как следовало бы.

— Ну, тогда хорошо, что у вас будет способ решить любые проблемы в будущем, — сказал Апейрон. Армстронг посмотрел на него, затем на жаровню.

— Вы отдаёте это мне? — спросил он. Устройство, которое само по себе, вероятно, квалифицировало бы пользователя как минимум как умника четыре, возможно, значительно выше, в зависимости от того, что считалось «активными угрозами».

— Это просто демонстрационный образец, и это лучше, чем позволить этому пропасть впустую, — небрежно сказал Апейрон. Он потянулся и поправил устройство, заставив его сложить из жаровни в настольную лампу, затем в горящий фонарь, затем в… зажигалку? Еще один сдвиг вернул его в форму чаши пламени.

— Это… — Армстронг затих. Так ли себя чувствовал Бесстрашный, когда Апейрон решил усовершенствовать его копье, выбросив годы тщательно спланированного графика усовершенствований и радикально увеличив силу человека? Апейрон просто собирался вбросить предметы силы, меняющие жизнь, каждому, кто встретится с ним на дружеских условиях? Или что-то в его нынешнем положении позволяло это? Он был достаточно уверен в своей силе и положении, что даже что-то столь фундаментально сбивающее, как ЭТО, было для него незначительной проблемой.

Армстронг сглотнул.

— Спасибо за это и за то, что ответили на текущие вопросы. — В результате многочисленных откровений вопрос о потенциальных религиозных видениях был в значительной степени забыт. Он не был решен, но Армстронг, по крайней мере, доверял намерениям и методам Апейрона. Было облегчением знать, что он не опускается до заблуждений о божественности, несмотря на уровень своей силы.

— Пожалуйста. — Апейрон оглянулся в сторону зала ожидания лазарета. — Я знаю, что предыдущий вопрос еще не полностью решен, но…

— Я понимаю. — Вероятно, это будет проблематично, особенно когда новости распространятся, но в этот момент еще один эффект скрытника, связанный с Апейроном, будет… ну, это всё ещё будет очень тревожно. Все они были. Но это будет то, с чем СКП, по крайней мере, привыкла иметь дело от этого человека.

— Хотя должен сказать… — сказал Армстронг, пытаясь придать немного легкомыслия. Он потянулся к жаровне и каким-то образом сумел активировать механизм, сжав его до фонаря, а затем и до зажигалки с первой попытки. — Я не ожидал, что уйду с важным предметом технарь-технологий из нашего совместного времени.

К его удивлению, Апейрон одарил его растерянным взглядом.

— Матрикс выдает ГЭКК вашему отделу, верно? — спросил он.

— Да, агент Палмер занималась организацией, — сказал он. Выражение лица Апейрона не изменилось. — Система генерации материи, чтобы решить наши проблемы с поставками? Я очень благодарен, но по сравнению с этим…?

— Директор Армстронг, возможно, вам стоит потратить немного времени и прочитать, что именно вы приобрели, — серьезно сказал Апейрон.

Вот так он снова оказался в командном центре с агентами Палмер, Митчелом и Кроуфорд, в то время как Апейрон занимался последним из заложников.

— Директор, в свою защиту могу сказать, что полные спецификации и оценка безопасности были предоставлены только после того, как был окончательно определен статус сотрудничества с Матрикс, — напряженно сказала агент Палмер.

— Это обычная процедура? — спросил Митчел.

— Да, когда мы отдаем приоритет бонусу за подписание, — сказал Армстронг, потирая лоб, прежде чем снова обратить внимание на открытый кейс перед собой. — Хотя, возможно, было немного недальновидно предполагать, что переводчики будут более продвинутыми устройствами.

— Называть это просто «продвинутым» — это, возможно, преуменьшение, — сказала Кроуфорд. Она просматривала довольно обширную документацию по ГЭКК, включая полное название устройства.

«Генератор Эдемских Кущ Компактный». Громкое название, даже с включенным отказом от ответственности, гласящим, что название аллегорическое и что устройство является исключительно продуктом технологии без каких-либо божественных, духовных или теологических элементов, присущих его работе.

Это был небольшой портфель, что до сих пор было чем-то вроде темы с работами Матрикс. Он открывался в удобный пользовательский интерфейс, который предоставлял руководство по работе устройства и его возможностям. Все его возможности. Это довольно ошеломляющее количество возможностей.

Митчел посмотрел на голографический интерфейс и наклонил голову.

— Может, стоит переместить его на юг?

Основываясь на описании Палмер, Армстронг ожидал некую систему генерации материи, способную производить еду, одежду и другие предметы первой необходимости. Впечатляющая технология, выходящая за рамки того, что обычный технарь мог бы сделать без обширной поддержки в течение длительного периода времени, но это казалось нормой, когда дело шло о Небесной Кузнице.

— Я пробовал. Думаю, проблема в уровне земли, — сказал Армстронг, корректируя входные параметры.

Вполне возможно, что он поддался ошибке технологии трехдневной давности. Или, может быть, более чем трехдневной давности. В конце концов, они были в двух трехдневных циклах от Безбожного Часа. Ожидать, что Небесная Кузница предложит что-то, просто выходящее за рамки работ лучших технарей Протектората, было глупо, как они теперь прекрасно понимали.

— Вероятно, проблема в близости, — сказала Кроуфорд, не отрываясь от документации устройства. — Так оно и было последние три раза.

Потому что Небесная Кузница ничего не делала полумерами. У Армстронга сложилось впечатление, что Матрикс их недооценивает, когда они перешли от прямого решения проблем поставок к выпуску ГЭКК, но это определенно было не так.

— Это такое же расстояние, как и два других, за исключением площадки, — сказал Митчел, прищурившись, глядя на голограмму.

Кроме того, лёгкий комментарий Прото Аймы относительно персонализированных комплектов одежды и эффектов, которые Матрикс производили для своих пациентов, теперь имел гораздо больше смысла. Учитывая, на что было способно небольшое устройство на столе перед ними, несколько комплектов чистой одежды были, по сути, ошибкой округления.

— Тогда, может, убрать площадку? — предложила Палмер. — Или просто забыть об этом? — Она указала на структуру, обведенную красным. Структура, которая была зеленой около четверти секунды, когда Армстронг впервые выбрал её, прежде чем небольшая корректировка заставила её не возвращать ничего, кроме ошибок размещения. — У вас уже есть кинотеатр и баскетбольные площадки. Вам действительно нужна игровая площадка?

— Нужно — это сильное слово, — весело сказал Митчел. Нелепость игры в архитектора с устройством создания и терраформирования большой площади мешала держать в уме всю серьезность ситуации.

— Матрикс заявили, что они «с нетерпением ждут, когда мы полностью используем устройство», — зачитала Кроуфорд один из документов на своем экране. — Что можно считать договорным обязательством полностью использовать доступные функции.

Палмер выдохнула и повернулась к голографическому макету.

— В это просто трудно поверить. — Она повернулась к Кроуфорд. — У Бостонской СКП теперь действительно есть устройство терраформирования, способное разместить и поддерживать население небольшого города?

— Многоразовое устройство, — сказала Кроуфорд, вытаскивая другой документ. — Было включено условие «Отсутствие онтологической инерции». Устройство интегрируется при развертывании, но может быть извлечено, отменяя изменения. — Она сделала паузу, просматривая еще несколько документов. — За исключением удаления загрязняющих веществ и «биологической интеграции».

Потому что ГЭКК мог создавать деревья. Деревья, траву и огромное количество другой растительности, иначе это были бы не совсем кущи.

— Надеюсь, армейский резерв не будет против небольшого озеленения, — сказал Армстронг. Честно говоря, состояние лагеря, когда он его вернет, сейчас волновало его меньше всего. Нет, он был сосредоточен на использовании смехотворно избыточного устройства, на которое они, по-видимому, подписались, и на том, чтобы приспособиться к тому факту, что теперь он является владельцем двух крупных предметов значительной мощности, каждый из которых был передан либо бесплатно, либо по оскорбительно низкой цене.

— Если у Апейрона есть такая технология, то почему Броктон-Бей до сих пор…? — спросил Митчел.

Армстронг стиснул зубы, услышав этот вопрос, но, к счастью, Палмер ответила раньше него.

— Поскольку директор Суинки придерживалась политики несотрудничества с самого начала кризиса, — сказала она, — это затрудняет обращение за гражданской помощью.

Упоминание отдела ВСВ притупило то немногое веселье, которое было в игре с нелепой технологией. Тем не менее, Армстронг продолжал играть в модель железной дороги с голографическими зданиями и одобрял рекомендуемые положения о снабжении как для заложников, так и для своих собственных агентов.

Мысль о том, что технология вроде этой могла бы сделать после атаки Губителей или для городов, которые давно списаны. Матрикс включали параметры уровня загрязняющих веществ, которым устройство могло противостоять. Армстронгу нужно было, чтобы Кроуфорд дважды проверила, чтобы убедиться, что не было ошибки в десятичной точке.

Если цифры точны, это устройство сможет развернуть парк над активно плавящимся ядерным реактором. Зоны атак Бегемота, которые были оцеплены в течение многих лет, будут незначительными, и любое количество других зон катастрофы может быть потенциально восстановлено.

Может быть, но, вероятно, не ими. К тому времени, как они смогут вернуть устройство для повторного использования, пройдет не менее трех дней. Если это текущий уровень Апейрона, где бы он будет тогда?

Нет, это был неправильный вопрос. Это не был текущий уровень Апейрона. На самом деле, он понятия не имел, какой у Апейрона текущий уровень. Это была безделушка, как и невозможный фонарь, который давал ему пугающий объем надзора за его отделом. И позволял ему проверять Сталевара, что было гораздо менее спорным.

Суть в том, что не было никаких признаков того, что какое-либо из этих устройств было каким-либо вызовом для Апейрона. Вся эта затея, со всеми чудесами, задействованными для облегчения невыполнимой задачи, была не более чем утренним развлечением для его команды, и к тому же довольно сдержанным.

Армстронгу удалось получить представление о характере этого человека. Он был меньше обеспокоен властью, которой располагал Апейрон, чем раньше, и был гораздо меньше обеспокоен, чем его коллеги в СКП. Ирония заключалась в том, что эти коллеги не имели ни малейшего представления о том, насколько далеко за пределами их оценок на самом деле находится Апейрон или чего им следует ожидать, когда он, наконец, сможет действовать свободно от забот о своём родном городе.

Он выдохнул и вернулся к работе. В итоге потребовалась небольшая перестройка библиотеки, спортзала, обоих бассейнов, двух жилых блоков и нескольких подземных сооружений, но он наконец увидел этот великолепный зеленый контур. Он немедленно зафиксировал здание на месте и откинулся назад, чтобы посмотреть на свою работу.

Над открытым портфелем плыла медленно вращающаяся карта границ тренировочного лагеря. Низкие здания, не заметные снаружи периметра безопасности, с обширными подземными сооружениями. На самом деле, это было чем-то вроде специализации для этой технологии.

Это казалось чрезмерным. Ну, чрезмерным в целом, но особенно чрезмерным для того, что называлось «домашней моделью». Справедливости ради, ГЭКК мог создать только жилые и рекреационные объекты. Были меры безопасности, но минимальная поддержка его собственных Агентов. Хотя эта технология вполне могла быть использована для развертывания бункеров и военных баз, это было не то, что им передали.

Нет, им дали способ обеспечить комфорт и заботу заложникам, пока их не смогут безопасно освободить. Предоставив им жилье, которое было ближе к курорту, чем к изолятору. Это был приятный жест. Чудовищно чрезмерный, но явно исходящий из места беспокойства.

Легкое потрескивание в воздухе позади них возвестило о появлении одного из порталов Апейрона. Он и Матрикс вышли из теперь уже пустого лазарета, в то время как Прото Айма просто появилась, склонившись над моделью.

— Апейрон, — сказал Армстронг, поднимаясь на ноги. — Я полагаю, что ваша работа завершена.

— Для всех, кто решил пройти лечение, — сказал он. — Остается возможность удаленного удаления или запланированного последующей операции, если кто-то передумает.

— Спасибо, но мы должны быть в состоянии справиться. — Менее дюжины обычных операций, которые можно было бы провести амбулаторно с местной анестезией, вряд ли были проблемой после всего, что им удалось сделать в этот день.

— Вы отлично использовали возможности предоставленной технологии. — Некоторый уровень одобрения, казалось, проскользнул в тон Матрикс, когда они изучали макет. Административные и охранные структуры остались на месте, но казармы, столовая, лазарет и тренировочные дворы были полностью заменены улучшенными вариантами или дополнены дополнительными помещениями.

— Спасибо, — сказал Армстронг. Как и Кроуфорд, он не знал, считается ли это заявление частью их соглашения, но не собирался рисковать. — Мы проинформировали персонал и переместили заложников на нейтральные территории, — сказал он, указывая на части лагеря, которые останутся неизменными. — Вы останетесь на активацию? — спросил он.

Это было не такое уж большое событие, как ожидал Армстронг. Несмотря на всю мощь, заключенную в устройстве, оно было довольно утилитарным, когда дело дошло до эксплуатации. После окончательной проверки как Апейроном, так и Матрикс, когда Прото Айма выразила свое одобрение выбора объектов, Армстронг активировал устройство. Никаких громких речей или разговоров о знаменательных событиях или великих сотрудничествах. Один кивок Апейрона, и внезапно весь пейзаж изменился одним нажатием кнопки.

Активация устройства могла быть слишком лёгкой, но не было ничего невпечатляющего в том, чтобы увидеть ГЭКК в действии. Импульсы зеленого света вырвались вперед, разрушая ландшафт и формируя очертания новых структур, зданий и даже деревьев. Очертания, которые заполнялись по мере того, как всё больше и больше импульсов энергии вытекало из устройства. Менее чем за минуту весь лагерь преобразился с дополнительными удобствами, элегантными пейзажами, богатой растительностью и достаточным количеством зданий, чтобы разместить и развлекать заложников в сто раз дольше, чем было необходимо.

Он наблюдал за репортажами, как агенты вели заложников в их новые помещения, отдельные комнаты, а не казарменные койки. Агенты делали всё возможное, чтобы воспринимать всё спокойно и держаться крепко, в то время как заложники оглядывались на трансформацию с широко открытыми глазами.

Армстронг был готов поспорить, что до конца дня будет еще несколько случаев тех видений, которые нужно будет решать. Честно говоря, после такого дня он не мог их винить.

— Ну, я думаю, мы закончили здесь, — сказал Апейрон, как будто это было всего лишь незначительное поручение после напряженного дня. Был вызван еще один портал, на этот раз в комнату, которую Армстронг не узнал.

— Да, спасибо за всю вашу помощь, — сказал он, пожимая мужчине руку. — И за… — он сделал паузу. Как можно поблагодарить кого-то за такие вещи, которые были так небрежно розданы. «Спасибо за то, что сделали меня умником четыре и эпицентром семь» звучало немного чёрство. Он сглотнул и просто сделал свой лучшую попытку. — За всё.

— Не упоминайте об этом, — сказал Апейрон, затем понизил голос. — Серьезно. Я бы предпочел, чтобы большую часть этого вы могли держать всё в тайне.

Армстронг кивнул.

— Мы фактически молчим, пока всё не разрешится, в том числе с национальным офисом. После этого я обещаю, что буду настолько сдержан, насколько смогу.

Честно говоря, для всех, наверное, было бы лучше, если бы он просто не упоминал ничего о волшебных фонарях своему начальству. Что касается остальных деталей, то это будет зависеть от ситуации после того, как с Бакудой будет покончено. Если повезет, у департамента будут более важные приоритеты, чем его действия по поддержке заложников.

— Отлично, — сказал Апейрон. — Мы будем следить за всем на случай, если вам что-то понадобится, но… — Он оглядел преобразившийся лагерь. Каким-то образом Матрикс казались слегка самодовольными, несмотря на отсутствие какого-либо выражения лица.

— Я думаю, мы справимся, — сказал Армстронг. Честно говоря, с такой технологией они, вероятно, справятся с чем угодно легче ядерного апокалипсиса. — И ещё раз спасибо.

Он наблюдал, как Апейрон и Матрикс ушли через портал, а Прото Айма просто помахала на прощание, прежде чем полностью исчезнуть. После быстрой проверки окружения Армстронг вздохнул с облегчением и прислонился к ближайшей стене.

— Поздравляю с завершением сделки с Апейроном, — сказала Палмер, к большому веселью остальных.

— Напротив, это только начало, — сказал Армстронг.

Иметь дело с такой силой, которой обладал Апейрон, было изнурительно, даже когда он, по-видимому, был к тебе хорошо расположен. Особенно если он был к тебе хорошо расположен. Если бы этот человек был только нейтрален, он, вероятно, не передал бы Пламя Знаний или какой бы там громкий титул ни был применён к зажигалке в кармане его куртки.

Он снова вздохнул.

— Это только начало, но, по крайней мере, это хорошее начало. — Он слегка улыбнулся, оглядывая преобразившийся тренировочный лагерь. Это было нелепо и чрезмерно, но нелепо и чрезмерно в хорошем смысле. — Палмер, эти объекты следует тщательно осмотреть, прежде чем мы введём в них заложников. Как только всем покажут их новое жилье, начинайте организовывать смены, чтобы агенты могли посещать рекреационные объекты по их предпочтениям, — сказал он с усталой ухмылкой.

— Так точно, сэр, — сказала она с ухмылкой.

Он кивнул. После самого напряженного дня за последнее время агенты заслужили немного отдыха. Честно говоря, они все заслужили.

---

Примечания:

Дата следующей главы: ~ 27.03.2025