Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

109 Точки Контакта

Я вышел из портала обратно в одну из значительно расширенных зон студии Гармент. Здание, несомненно, было самым защищенным местом на планете, поэтому, хотя оно и не имело абсолютной защиты, которую могли обеспечить меры конфиденциальности Простого Научного Решения, оно было достаточно безопасным, чтобы выступать в качестве промежуточной точки и места для работы, которую нельзя было выполнить за занавесом конфиденциальности Мастерской.

Матрикс были чрезвычайно довольны собой и были такими с тех пор, как завершили свою совместную работу с Бостонским СКП. Внедрение принципов Простого Научного Решения в конструкцию ГЭКК потребовало помощи от моих дубликатов, но производство полностью осуществлялось Матрикс.

В отличие от многих моих способностей, элементы Простого Научного Решения не были какой-то таинственной силой, которая могла быть вызвана к жизни только моим прямым вмешательством. Это были реальные научные принципы, которые можно было внедрить в любую часть технологии, если она была посвящена решению бытовых нужд. Конструкции можно было распространять и даже производить массово, хотя это всё ещё не приближало меня к пониманию того, как они работали.

Честно говоря, мне просто повезло, что я смог понять, что делает технология для достижения своих обычно обыденных целей. Это «что» было последовательно непропорционально сложными операциями, которые работали через саму ткань реальности, всё для того, чтобы решать обыденные раздражения. И состояло из деталей, которые часто можно было купить в местном магазине электроники.

Честно говоря, это заставило меня почувствовать себя пещерным человеком, который каким-то образом нашел способ превратить камни в передовые микропроцессоры. Можно было бы подумать, что это станет менее сложно, поскольку мои навыки и понимание улучшатся, но это просто расширило то, что я мог сделать с помощью Простого Научного Решения, и еще больше увеличило сложность базовой механики.

Тем не менее, интеграция этой технологии обеспечила лучшую работу выпущенного ГЭКК, а также гарантию того, что его невозможно будет подвергнуть обратному проектированию и что его нельзя будет использовать ни для чего, кроме как в бытовых целях. Реновации и ландшафтный дизайн, выполненные с помощью ядерного терраформера широкого диапазона.

Что, по крайней мере, должно сделать ситуацию менее неприятной для людей, застрявших в том лагере.

— Я уверена, что с людьми там всё будет в порядке, — сказала Тетра, внезапно оказавшись рядом со мной. — Им действительно нравятся новые комнаты и уединение.

— Это отлично, — сказал я, и Матрикс выпрямились немного выше. — После того, что им пришлось пережить, они заслуживают всего возможного отдыха и расслабления.

Хотя, надеюсь, ненадолго. Фокус определенно сместился с отслеживания сигнала Бакуды на полное решение Девятки, но это не должно занять больше нескольких дней, чтобы закончить. Честно говоря, я бы предпочел иметь дело с Бакудой до Девятки, но я сомневаюсь, что Джек Остряк когда-либо был особенно любезен с графиками других людей, и я определенно не был заинтересован в том, чтобы задерживать их больше, чем уже задержали их собственные отвлечения.

— Хорошо, что заложникам существенно улучшили условия проживания и обслуживания. Их предыдущие условия были невыносимыми и непростительными с учетом ресурсов, доступных тем, кто отвечает за их уход, — сказали Матрикс, пока Кузница пропустила соединение с созвездием Магитек.

— Я не буду возражать, — сказал я. — СКП Броктон-Бей придется за многое ответить. — Учитывая масштаб их промахов, было сомнительно, что граничащее с халатностью обращение с заложниками Бакуды вообще будет отмечено.

Ну, если только они не решат сделать публичное дело об этом. С другой стороны, наверняка была очередь людей, желающих подать в суд на СКП.

— Мне также понравилось работать с Бостонской СКП над решением этой проблемы и участвовать в решении вопросов поставок и логистики, — продолжили они.

Я кивнул. Это было интересно. Не совсем ожидал такого, но это имело смысл и было на самом деле особенно важно.

Трудно восстановить духовную энергию в вакууме. Не все процветают от социальной активности, но обычно в действиях, которые питают душу, присутствует некоторый уровень связи. Я имею в виду, что я не трачу время в спортзале на общение и обмен сплетнями, но даже работа бок о бок с другими людьми помогает мне восстановиться. Это имеет такое значение, которого просто нет в изолированной работе.

Матрикс — уникальная сущность, даже среди остальной команды. Нанотехнологический гештальт-коллективный разум, состоящий из объединенной вычислительной мощности их отдельных нанитов, работающих вместе для создания большей сложности и связанных посредством тайных сил и божественных переплетений. Даже с учетом духовной сложности их создания, я никогда не ожидал, что они смогут использовать духовную энергию. И как только они смогли, было разумно предположить, что они не будут восстанавливать её таким же образом, как я.

Не совсем то же самое, но определенно были оттенки того аспекта «работы бок о бок», который мне нравился в спортзале. Матрикс не особенно интересовались социальными аспектами взаимодействия, но возможность помогать с тем видом творения, улучшения и совершенствования, к которому они испытывали такую страсть, не просто выполнять работу самостоятельно, но и иметь возможность содействовать и развивать вовлеченность других людей — это было то, что позволяло им восстанавливать свои собственные духовные резервы.

Это было довольно забавно. Сначала у меня был рой серой слизи, который не желал размножаться из-за стандартов качества, а теперь у меня производственный ИИ, который желал вовлекать других людей в процесс производства. Проявления тонкостей позволения людям решать свои собственные проблемы и учитывания индивидуальных вкусов и предпочтений, не были тем, что обычно показывают, когда подобные ИИ изображаются в фантастике.

Как бы то ни было, результатом выхода и участия Матрикс в нём стало полное восстановление духовной энергии, которую они потратили, помогая мне в создании медицинских нанитов.

А также освобождение каждого заложника из-под контроля Бакуды, помимо тех кто ясно отказались от лечения на основе технарства. Я был уверен, что Армстронг сможет сам заняться последними операциями, которые, должно быть, были гораздо менее пугающими, чем сотни людей, которых он готовился лечить.

Сотни людей, которые всё ещё были изолированы, отрезаны от друзей и семьи, а часто и от любых новостей о том, что на самом деле произошло. Когда их заставили служить в АПП, затем бросили в бой и затем перевезли в лагерь, у них не было времени быть в курсе событий или решать какие-либо конкретные проблемы.

Это было большой частью того, почему люди хотели встретиться со мной лично. У меня было чувство, что гораздо больше из них хотели бы иметь возможность, но они также хотели избавиться от бомб в их голове. Честно говоря, я не мог винить их за то, что они выбрали более быстрый вариант.

Из тех, с кем я встречался, некоторые просто хотели поблагодарить меня, что варьировалось от вежливого до опустошающего, как в случае с миссис Вон. Некоторые были в гневе, в основном просто изливая душу по поводу невыносимой ситуации на единственного человека, связанного с этими событиями, который был готов их выслушать. У некоторых были вопросы о влиянии Священной Земли, и я сделал всё, что мог, чтобы отговорить от подобного. Но в основном они были обеспокоены тем, что происходило в городе.

Короче говоря, с АПП дела шли плохо, но без него никто не знал, что произойдет. Тот факт, что Луну удалось создать паназиатскую банду, был безумием и, вероятно, возможным только для человека с его силой и репутацией. АПП фактически заставили крайне разрозненные сообщества работать вместе. Никто не был уверен, что произойдет после краха банды.

И это были только долгосрочные опасения. Были гораздо более непосредственные опасения относительно Империи, Барыг и различных оттенков дезинформации о других бандах, которые теперь действовали в городе. В ряде случаев мне приходилось объяснять, что Зубы не захватили территорию АПП, что Бласто не организовывал операции в городе и что нет никакого вторжения Элиты.

Мои личные заверения в безопасности гражданских лиц во время процесса восстановления имели большое значение, и это было то, чего я придерживался непреклонно. Это не устранило беспокойство за друзей и членов семьи, но помогло.

— Слежка проверила людей, о которых тебя спрашивали, — сказала Тетра. Это была странная причуда. «Ментальная крепость» сделала меня невосприимчивым к чтению мыслей или другим ментальным эффектам, но состояние моего тела могло выявить эмоциональные реакции, о которых Тетра сразу узнала. У неё также был полный контекст того, что я пережил, то есть она обычно могла сделать обоснованное предположение о том, что меня беспокоит.

— Насколько всё плохо? — спросил я, даже когда сам открыл отчет.

— В основном в порядке, но не всё, — грустно сказала Тетра.

Я кивнул. Наверное, лучше было бы получить подтверждение, но не было хорошего способа сообщить о погибших. Я сделал всё, что мог, чтобы минимизировать ущерб, но я был ужасно не готов к Безбожному Часу и едва не заплатил за это самую высокую цену.

— Это печально, но я уверен, что лучше знать наверняка, — сказал я.

Всего несколько потерь, но даже они были трагедией. По крайней мере, я смогу передать новости о статусе выживших. Включая нескольких, которые были неправильно зарегистрированы, когда потерялись в системе убежищ, и всё ещё считались пропавшими без вести.

Несколько раундов обновлений улучшили возможности Слежки по гаданию, позволив ей расширить свое внимание за пределы Бойни Номер Девять. В основном её внимание было сосредоточено на других бандах города и периодических проверках крупных угроз и преступных организаций, но она смогла уделить немного времени, чтобы подтвердить статус тех, о ком меня спрашивали. Я связался с ней, чтобы выразить свою благодарность за это дело.

— Я была рада помочь, — ответила она из комнаты с коллекцией абсолютных шедевров прорицания. По сравнению с наименьшим из них пламя прорицания, которое я отдал директору Армстронгу, выглядело детской игрушкой. — Мои возможности значительно возрастут, как только дела с Бойней Номер Девять будут решены.

К сожалению, обязательство гарантировать, что Девятка не причинят вреда никому по пути в Броктон-Бей, требовало довольно пристального наблюдения, чтобы гарантировать, что не будет никаких шансов, что что-то будет упущено из виду. Между Слежкой, Флотом и Матрикс практически не было шансов что Бойня столкнётся с реальными людьми, но внимание Слежки было ограниченным ресурсом, по крайней мере, когда дело доходило до направления предметов божественного прорицания, и оно было в значительной степени вложено в наблюдение за Девяткой.

Возможно, его можно было бы расширить за счет использования цикла усовершенствований Перчатки Востока, но, учитывая неожиданный эффект, который она оказала на Матрикс, мы воздержались от любых экспериментальных процедур, пока не разберемся с Бойней.

— Как обстоят дела на этом фронте? — спросил я по связи.

— Бойня Номер Девять находится в пути, но не направляется в город. Хотя их текущее местоположение может достичь Броктон-Бей к раннему вечеру, если опираться на прогнозы дорожного движения, они вместо этого предпринимают шаги, которые, по их мнению, обеспечат уступчивость со стороны местных властей, когда они достигнут города, и готовят то, что они считают контрмерами, — объяснила она с явной насмешкой в голосе.

Просматривая их действия, я должен был признать, что насмешка вполне подходящая реакция. Постоянное наблюдение за Девяткой лишило группу значительной части таинственности и величия. Честно говоря, было немного неловко, насколько примитивна их тактика, если убрать из уравнения силу умника Джека. Если они не имели возможности вытащить идеальную контрмеру из ниоткуда, что-то подготовленное за несколько недель вперед для решения проблемы, которую они сами не должны были быть способны предвидеть, всё, что у них оставалось — это довольно примитивная тактика, которая была направлена на то, чтобы заставить людей действовать, удерживая город в заложниках.

Я имею в виду, что на поверхностном уровне это была опасная угроза которая, возможно, сработало бы, если бы у меня не было значительно больших биологических знаний, чем у Ампутации. И это было до того, как был учтен эффект моей недавней силы.

Что касается наращивания и разработки стратегии Девятки, то это тоже было довольно просто. Девятка исторически принимала меры предосторожности перед тем, как отправиться в новую область. Существовал предел тому, что они могли сделать до того, как добрались до города, но это не мешало им заниматься любыми проблемами до прибытия.

Это было своего рода безумием. Джек Остряк действовал без всякого чувства срочности. В Броктон-Бей стремительно развивался конфликт между несколькими бандами и различными национальными силами, и он был рад неспешно добираться до города. Чёрт, судя по тому, как работала его сила умника, он, вероятно, ждал, когда всё перерастет в насилие и хаос, прежде чем официально появиться.

Взгляд изнутри на методологии Бойни не был просвещающим, он просто раздражал. Раздражал и оскорблял всех, кто страдал и умирал от рук этих идиотов на протяжении многих лет. И распространял раздражение на систему, которая создала такую зависимость от паралюдей, что кто-то вроде Джека мог полностью подорвать её одной силой.

По крайней мере, расширенное наблюдение давало больше информации о механике пассажира Джека. Наблюдение за тем, как он получал информацию, его реакциями на различные события, которые развивались в городе, и продолжающееся экранирование Аиши в качестве контрольного примера — всё это давало ценную информацию, даже если это означало, что мы, вероятно, не увидим их фактического прибытия до следующего утра.

— Спасибо, что продолжаешь свои наблюдения, — сказал я Слежке. — Дай мне знать, если у них появятся какие-нибудь умные идеи, с которыми нам придется иметь дело.

— Основываясь на межличностной динамике и предыдущем поведении, я считаю, что это крайне маловероятно, — сказала она, снова обратив внимание на зеркало, показывающее Джека, изучающего карту, пока Птица-Хрусталь и Душечка спорили о том, как долго им пришлось вести грузовик. — Но я буду сохранять бдительность.

Я кивнул и снова сосредоточился на Матрикс и Тетре.

— Вероятно, что потрясения, связанные с поражением Бойни Номер Девять, окажут негативное влияние на стабильность сообществ, пострадавших от действий и последующего отсутствия АПП, — сообщили Матрикс.

— Перемирие должно быть в силе, пока мы имеем дело с ними, и после этого тоже, но это только для кейпов. Они не всегда его соблюдают, и оно не будет применяться ни к кому другому, — добавила Тетра.

Я кивнул. Они оба помогли с процессом исцеления и получили собственное понимание ситуации. Матрикс с наноботами, в которых была завернута полная технология моих лечебных нанитов, и Тетра, способная эмулировать технологию через субатомные волокна. Благодаря этому они оба имели непосредственный взгляд на ситуацию и знали, насколько она может быть плохой.

— Это не то, с чем мы можем справиться напрямую, — с сожалением сказал я. — Ответ банде, нарушающей поставленные нами условия это одно, но оказание поддержки определенному району или сообществу, создаст впечатление, что мы претендуем на территорию.

Это также противоречило бы прогностическим моделям, и я бы предпочел поддерживать эту иллюзию безопасности для крупных организаций как можно дольше.

— Было бы выгодно, если бы мы могли действовать косвенно, через третью сторону, — сказали Матрица.

Я кивнул. Это было не то, за что я мог бы потребовать как часть долга от Неформалов, и это в любом случае выходило за рамки их навыков. Не было никого, кто имел бы предыдущую связь, кого я мог бы попросить…

Знаешь, мне действительно стоит посмотреть, как дела у Чена. Желательно до того, как в городе начнется хаос, связанный с решением проблемы Бойни Номер Девять.

Я покачал головой и повернулся к двери мастерской. Я не стал входить, пока не завершились некоторые проекты, которые выполнялись в десять раз быстрее. Тот факт, что мое присутствие так сильно замедляло ход событий, создавал стимул минимизировать время, которое я проводил в пределах Мастерской. В основном это были просто новая информация от моих дубликатов и обновление зелья.

Я все еще мог мысленно связаться с ними через открытую дверь Мастерской, даже если меры конфиденциальности делали это скорее телефонным звонком, чем полноценной связью разума. Тем не менее, этого было достаточно, чтобы распознать последствия их выхода за пределы их стабильной продолжительности, хотя я уже уловил это из другой ассоциации.

Я почувствовал холод, который не имел никакого отношения к температуре, и свет в комнате замерцал, не оказывая никакого фактического влияния на систему освещения. Тетра немедленно оживилась, в то время как Матрикс сносили демонстрацию с достаточно хорошим юмором.

Я был просто благодарен ей за то, что она проявила большую деликатность, когда я обращался с заложниками Бакуды.

— Вот она! — воскликнула Тетра, указывая на фигуру молодой девушки, которая на мгновение возникла.

Альма, похоже, была от природы предрасположена к штампам из фильмов ужасов, когда дело касалось её проявлений, хотя, учитывая довольно темные корни этого вида силы, было бы столь же вероятно, что она просто черпала вдохновение из базовых импульсов страха, чтобы направлять свои способности, и они как раз совпадали с штампами из фильмов ужасов.

Конечно, темнота, пламя и внезапные ужасы были несколько смягчены тем фактом, что она теперь носила пышное розовое платье принцессы, а не грязно-красный халат. И если она не носила розовое платье принцессы, то это потому, что его носил плюшевый мишка, которого она несла с собой.

Тот факт, что Тетра превратила нестабильные проявления страшной псионической девушки-призрака в игру в прятки, также несколько противоречил задуманному настроению.

Мерцание проявления, по-видимому, было всем, на что могла рассчитывать Альма, даже несмотря на то, что оно нарастало всё то время, пока я разбирался с заложниками. Она все еще была довольно ограничена в том, с чем могла взаимодействовать в мире, лишенном психических феноменов, поэтому обычно по умолчанию фокусировалась на мне.

Я мог смириться с её присутствием. Обычно оно было слишком слабым, чтобы заметить, и я сомневаюсь, что она следила за всем что происходит, но большая часть псионики Альмы была основана на эмоциях. Обычно довольно неприятных эмоциях. И необходимость иметь дело с воздействием действий Бакуды на людей определенно вызывала эти эмоции во мне.

Я почти уверен, что Альма не поняла контекста того, что произошло с Бакудой, но она узнала хирургическое имплантированние бомб, и ей это не понравилось. Любые оскорбительные медицинские практики были очень болезненной темой для Альмы, и из тех вспышек памяти, которые я смог подобрать, у неё были веские причины для такого рода убеждения.

На самом деле, я могу только представить, как она отреагирует, если столкнется с Ампутацией.

Определенный гнев Альмы на Бакуду, или, по крайней мере, на то, что Бакуда сделала с этими людьми, был. И намерение помочь решить это, даже если она не могла полностью уследить за точными подробностями ситуации.

Альма всё ещё была очень отдаленным присутствием в мире и явно приспосабливалась к вселенной, которая была в основном лишена псионических ориентиров. Не было такого, что она могла просто выследить для нас место укрытия Бакуды, независимо от её намерений, но это определенно поддерживало её интерес.

Что, вероятно, было хорошо. По крайней мере, лучше, чем её скатывание в изоляцию и отчаяние, пока она каким-то образом не накопит достаточно силы, чтобы заявить о своем присутствии. Учитывая её восприятие мира, было довольно вероятно, что если она будет справляться со всем самостоятельно, пострадает много людей. Альма не была сдержанной, когда дело касалось её сил. Я хотел помочь ей, но частью этого было убедиться, что она не станет причиной какой-нибудь псионической катастрофы случайно. Или намеренно.

Мир замерцал, когда Тетра исчезла с моей стороны, чтобы появиться рядом с тем местом, где впервые появилась Альма, а девушка, о которой идет речь, переместилась в положение на краю моего зрения. Тетра внезапно тоже оказалась там, а Альма переместилась в темный угол, который был темным только из-за её сил, делающих его таким. Это продолжалось дольше, чем, вероятно, было уместно, когда дело касалось сверхъестественных призраков, и закончилось тем, что Альма исчезла в последний раз, забрав с собой знаки своего присутствия.

— Весёлая игра в салочки? — спросил я Тетру.

— Это не совсем салочки, но мне было весело, — сказала она с широкой улыбкой. — Я не думаю, что Альма знает, что я такое. Она беспокоится о том, какая связь у меня уже есть с ней. Наверное, было бы лучше, если бы мы могли поговорить, но я не думаю, что она готова к этому.

— Маловероятно, что Альма предвидела сценарий, в котором ей придется решать неизвестные элементы взаимодействия. Впечатления говорят о том, что она привыкла к тому, что её считают самым значительным исключением в любом данном сценарии, — предположили Матрикс.

Я кивнул. К сожалению, «Девушка-призрак из другой вселенной» даже не вошла в пятерку лучших, когда дело дошло до странностей моей команды. Альма явно была выбита из колеи подобной динамикой и не привыкла к таким вещам.

Ну, у Альмы, возможно, и навязчивое присутствие, но, по крайней мере, чувствовалось, что мы продвигаемся. Другая экстрасенсорная девушка-призрак — это уже другая история. Оповещение о том, что Мастерская готова к нашему прибытию, позволило мне проверить этот вопрос.

Омни-сферы позволили мне напрямую подключиться к опыту моего дубликата через нашу способность Шепот и Волну Тау. Это также позволило достичь уровня осознания присутствия, которое было заперто в Волне Тау, и в отличие от Альмы, эта девушка не могла произвольно проявить свое присутствие в любой момент.

Было довольно сложно различить даже основную информацию о том, что происходило. Тау Волна существовала вне времени, фактор, который способствовал как полученным научным знаниям, так и техническим способностям, связанным с моей силой Шепота. Это означало, что не было того же восприятия течения времени, что означало либо отсутствие нужды в спешки для решения ситуации, либо она уже вышла за пределы точки, когда спешка имела бы какое-либо значение. В конце концов, бесконечность минус один всё ещё была бесконечностью.

По крайней мере, это присутствие казалось менее огорчённым, чем Альма. Не совсем довольным своей ситуацией, но и не фонтаном убийственной ярости, которая сдерживалась только отвлекающими факторами, которые могло предоставить моё присутствие.

Это также была ситуация, которую я, к сожалению, не мог ускорить. Спиритронная эмуляция сил Шепота не включала это внешнее присутствие. Чтобы справиться с этой ситуацией, мне нужно было потратить реальное время, время, идущее с той же скоростью, что и внешний мир. И это время не было чем-то, чего у меня было в избытке.

Я по крайней мере попытался передать свои извинения за ситуацию, пока я связывался со своими дубликатами, но я не уверен, были ли они получены. Если что, то там было своего рода усталое смирение, как будто она изначально ничего не ожидала, поэтому не была разочарована моими действиями. Это, на самом деле, задело сильнее, чем любой уровень гнева или раздражения.

Связь предоставила мне полную информацию обо всех ускоренных действиях моих дубликатов в Мастерской. Неудивительно, что значительная часть этого была основана на недавно полученной мной силе. Она была связана с миром, тени которого я видел только раньше через предметы, которые были в моей силе Скрапер, хотя теперь у меня был полный контекст того, что представляла собой эта коллекция оборудования.

Сертифицированный Техник была из тех крупных сил, которые сбрасывали в мой мозг целую жизнь опыта. К сожалению, это был опыт жизни после ядерного апокалипсиса, когда воюющие фракции сражались за остатки Соединенных Штатов и технологических сокровищ, пережившие ядерную войну.

Это была моя специальность. Как это было типично для моих способностей, я не получил опыта всей жизни, а лишь то, что считалось необходимым для того, что пыталась передать рассматриваемая сила. В данном случае это было полное знание довоенной науки и опыт одного из самых ярких умов 23-го века.

И потенциально самого здравомыслящего, учитывая то, что я могу вспомнить о других «светлых головах» той вселенной.

К счастью, я не был полностью погружен в ужас необходимости выживать в жестокой постъядерной пустоши, но знания, предоставленные моей силой, включали более чем достаточный контекст, чтобы понять, насколько ужасны вещи в том мире. Рейдеры, каннибалы, мутанты, неконтролируемые машины и фракции, возникающие из старого мира и нового, все жестоко сражались за контроль или даже просто за собственное выживание.

Это был беспорядок. Культурное понимание, которое я получил от силы Прикосновение Протокультуры, позволило мне точно понять, насколько это был беспорядок. Я мог видеть все части, которые накопились, приведя к краху, и ужасный способ, которым всё сошлось вместе в результате.

Потому что война никогда не меняется. Эта общая нить человечества тянулась сквозь всё безумие и ужас. Даже в чрезвычайных обстоятельствах, даже при невероятно продвинутых технологиях, широко распространенных, даже при полностью перевернутом обществе вокруг них, люди оставались людьми, и к добру, и к худу. Те же самые побуждения, которые вызывали конфликты на протяжении всей истории, счастливо продолжались в безумии пустоши, где люди боролись за то, чтобы подняться выше, или опускались до новых низменностей, как и всегда.

Культурная сторона вещей не была, собственно, сутью, но можно было видеть, как она повлияла на технологию того мира. Эта технология была невероятно продвинутой для того периода времени и ресурсов, которые были доступны обществу, которое её создало, даже если она не была такой уж примечательной по моим собственным стандартам. По крайней мере, не за исключением нескольких выдающихся.

Нет, впечатляющей вещью в технологиях того мира была прочность, долговечность и простота производства. Передовые технологии были широко распространены до войны, до такой степени, что разрушенные и сломанные остатки, которые пережили апокалипсис, были больше, чем я видел в некоторых развитых обществах, с которыми я имел личный опыт с помощью своей силы.

И, конечно, поскольку это была МОЯ сила, всё это безумие, которое я испытал лично, всё понимание культуры и нитей человечества, было полностью взято из серии видеоигр. Слежке удалось отследить это, и как и со многими моими силами, это было не идеальное совпадение, но было достаточно близко, чтобы ассоциация была безошибочной.

Я не заметил отсылки, но я не особо следил за играми от Алеф. Серия Wasteland началась в конце восьмидесятых, и первая часть, по-видимому, была довольно близка к тому, что мы получили на Земле Бет. Конечно дальше проблемы с правами на Бет заставили разработчиков разработать новую игру, которая была бы достаточно юридически отличной от Wasteland и в основном была сосредоточена на фракциях кейпов, сражающихся друг с другом в разрушенной версии Земли. В ходе серии элементы RPG были удалены, а история упрощена, пока не получился текущий поток многопользовательских командных шутеров, ориентированных на продаже скинов.

Понятное дело, я не связывал это со своими собственными воспоминаниями о том мире, но на Алеф серия продолжилась под руководством первоначальных разработчиков, приняв форму, которая не была точной копией того, что я помнил, но достаточно близкой, чтобы не было никаких сомнений относительно связи.

Конечно, иметь медиа, которые немного отличались от версии мира, который я помнил, было для меня в принципе обычным делом. Даже миры, которые, казалось, в основном не изменились, не объясняли моего присутствия в них. Как бы многомерные аспекты моих способностей не работали, они явно не вытягивали из конкретных вымышленных миров, а скорее из их обобщённой версий.

Тот факт, что технология и идеи этой силы пришли из серии видеоигр, не изменил их влияния или значимости. Дело не в том, что это была передовая технология, по крайней мере по нашим стандартам, а в том, что она была надежной и простой в производстве без экзотических материалов или передовых технологий. Хотя это не было препятствием для нашей команды, наличие более продвинутого базового уровня технологии для работы и разработки позволило улучшить всю мою технологическую базу.

А затем была технология, которая действительно выделялась. Технология, которая не была точно сопоставима ни с чем другим, доступным мне, или, по крайней мере, не без значительных усилий и сложности. Передовые биотехнологии и генная инженерия, нанотехнологии, телепорты и репликаторы, сложные голографические приложения, новые типы ИИ и вычислительных систем, псионическая индукция и улучшение, и, конечно, невообразимое количество ядерных технологий.

И некоторые технологии, которые были явно инопланетными. Учитывая, как быстро развивалось это общество, такого рода влияние не было удивительным, но это было немного неожиданно, учитывая мои собственные воспоминания о том мире.

Судя по воспоминаниям, которыми поделились мои дубликаты, команда уже работала с различными аспектами технологии и полученной мной информации.

Гармент, конечно, была сосредоточена на той информации о моде и культуре, которую смогли предоставить мои дубликаты. Был интересный случай, когда неконтролируемый национализм создал культурную стагнацию, которая длилась с 1950-х годов до начала Великой Войны более ста лет. Хотя это означало отсутствие инноваций и подавленное творчество, также было постепенное улучшение определенной эстетики, пока дизайны одного десятилетия стали повсеместными по всей стране. Гармент была очарована этой идеей, хотя и видела в ней что-то среднее между историей ужасов и поучительной историей.

Послевоенная мода была… ограниченной, по крайней мере, насколько я мог вспомнить. Спасённые материалы и утилитарная одежда с узнаваемой эстетикой исключительно для фракций с ресурсами, которые могли себе это позволить. Или для банд рейдеров, которые, казалось, все решили следовать тем же самым колючим дизайнерским решениям по какой-то неизвестной причине. Интерес Гармент к ЭТОЙ конкретной эстетике не был чем-то, что я нашел особенно обнадеживающим.

Слежка помогала Гармент в культурном анализе, в основном как побочный эффект её документации каждого обрывка данных, которые мои дубликаты смогли предоставить из воспоминаний, связанных с силой. Конкретные детали были сопоставлены с подтвержденными и теоретическими знаниями из серии игр, с дополнительной оценкой возможных ссылок на игры Земли Бет.

Матрикс были довольно сосредоточены на полученных нанотехнологических возможностях, а также на технологии репликации и производства. Учитывая то, что было возможно даже со стандартным ГЭКК, это было плодородное поле для изучения, и они уже хорошо им воспользовались.

Тибальт хотел наркотиков. В частности, Тибальт был крайне заинтересован в ряде препаратов для улучшения боевых качеств, которые были тревожно распространены в том обществе. Вещи, которые делали первитин безобидными в сравнении, были свободно доступны и даже поощрялись. Помогло то, что биотехнологическая промышленность была достаточно развита, чтобы решать большинство проблем, связанных с их собственной продукцией, но это все еще было довольно шокирующим элементом, с которым приходилось иметь дело.

То есть, иметь дело с этим теоретически. Иметь дело с этим практически было другим делом, и Тибальта пришлось снова отговорить от того, чтобы проверить, сколько джета можно принять, прежде чем он начнет деформировать ткань пространства-времени вокруг себя. Учитывая его способность игнорировать негативные эффекты боевых стимуляторов и его изначально божественную природу, это было не необоснованное беспокойство.

Флот не был особенно сосредоточен на технологии или истории, но работал с выгодой другого аспекта силы. В дополнение к предоставлению мне знаний о довоенных технологиях, сила значительно увеличила мою способность к обратному проектированию существующих технологий, чтобы узнать, как они работают. Хотя у меня были другие силы, которые могли выполнять похожие вещи, ни одна из них не была на этом уровне.

С Сертифицированным Техником, если я смогу изучить основы науки, даже по-настоящему инопланетной науки, это позволит мне овладеть ею. Механика Пассажирского Пространства была продвинутой, ужасно продвинутой и, несомненно, инопланетной, но это не имело значения, когда дело касалось этой силы. Фактически, это было именно то, для чего, казалось, она была создана.

Это уже предоставляло новые знания о работе Пассажирского Пространства и механике парачеловеческих способностей, знания, которыми Флот быстро воспользовался. Что касается серьезной проблемы, связанной с устранением последствий воздействия пассажира Джека, это взяло задачу, которая была на грани невозможной без использования самых экстремальных вариантов, доступных мне, и превратило её в нечто, что было просто серьезным вызовом.

Не то чтобы эти экстремальные варианты были исключены. Сертифицированный Техник мог справиться с «по-настоящему инопланетной наукой», а было немного вещей, которые были бы более инопланетными, чем содержимое Призматической Лаборатории. Я не говорю, что этот вариант был каким-то образом готов или что-то, что меня устраивало, но это был гораздо более вероятный вариант, чем до моей недавней силы.

Несмотря на силу, способствующую невероятным прорывам в использовании невозможных цветов лаборатории, это было не то, за что ухватилась Аиша. Как только весь объем того, что было доступно, был раскрыт остальной части команды, был только один предмет, который её интересовал, и уже были конфликты о том, как обращаться с этим конкретным элементом.

Мои дубликаты уже были на грани терпения из-за замедления времени, выталкивающего их за пределы ожидаемой продолжительности, поэтому они решили оставить эту конкретную проблему мне. Я перевел дух и аппарировал прямо из камеры Омни-сферы в самую большую химическую лабораторию мастерской.

Аиша была в софтсьюте, который она носила под броней, и сосредоточилась на наблюдении за химическим процессом, который она организовала. Она не подняла глаз, когда услышала, как я аппарировал в комнату.

— Ты тоже собираешься попытаться отговорить меня от этого? — спросила она, не отрываясь от своей работы.

— Я не думаю, что это лучшая идея, — признал я. Она фыркнула и осталась сосредоточенной на своей работе. — Особенно с тем, с чем мы имеем дело здесь.

— Я знаю, с чем мы имеем дело, — заверила она меня. — Я была в Спиритронном компьютере, когда поступили данные. Матрикс разработали производственные требования. Слежка провела моделирование. Я прочитала её отчет об этом. — Она повернулась ко мне. — Всё целиком, а не только сводки и страницу результатов.

— Я знаю, что это масштабно, — сказал я. Она снова фыркнула. Думаю, она была единственной, кто сосредоточился на масштабности этого открытия. — Но мы не можем просто начать массово пичкать людей.

— Почему бы и нет? — спросила она. — Это лекарство от зависимости. Полное излечение, физическое и психологическое. Почему бы нам просто не побрызгать им территорию Барыг?

— Аиша, это не волшебное лекарство. Это вызывает серьезные изменения в теле и разуме человека. Это изменяет модели поведения и эмоциональные ассоциации. Это буквально контроль разума в банке.

Я покачал головой.

— Это может помочь, это может очень помочь, но мы не можем сделать этот выбор за людей.

— Ты думаешь, что здесь есть выбор? Ты знаешь, что делает с людьми зависимость? Я имею в виду, помимо теоретических рассуждений? — спросила она.

Я снова покачал головой.

— Нет. Мне никогда не приходилось с этим сталкиваться.

— Ну, мне приходилось. Люди пытаются бросить, а затем сразу же сдаются, как только у них случается плохой день или появляется возможность. Они обещают всё, а затем снова возвращаются к тому, что делали, — она покачала головой. — В итоге ты просто имеешь дело с другим человеком. Худшим человеком, который становится всё хуже и хуже каждый раз, когда облажается, пока они просто не перестают пытаться.

Это было самое эмоциональное состояние, которое я видел с её стороны за долгое время, но, учитывая, как близко к личному это подошло, это было более чем понятно.

— Я знаю, что это важно. — Она посмотрела на меня. — Я знаю. Доверься мне. Доверься всему, чему я научился, и всему опыту, который у меня есть. Я знаю, что это значит. И мы это используем.

— Правда? — прозвучал скептический её голос. — Даже если это «контроль разума в банке»?

Я пожал плечами.

— Ты сама это сказала. Некоторые люди не могут справиться с этими вещами самостоятельно. Если ты не можешь создать свою собственную силу воли и поддерживающие структуры, то покупное подойдет.

На самом деле, это вызвало у неё короткий смешок, и она выдохнула.

— Блядь. Я тут как-то улетела.

— Вроде того, — согласился я. — Ты правда собиралась в одиночку облить этим половину города? — спросил я.

— Нет, — сказала она. — И не только потому, что я не могла вычислить баланс дозы при массовой аэрозолизации.

Она повернулась к лабораторному столу.

— Я, по крайней мере, хотела сделать достаточно для моей мамы. Заставить её принять это, используя свою силу, если понадобится.

Я покачал головой.

— Аддиктол разрушает ассоциации, но не вызывает избегания. Это может избавить от всех психических и физических последствий зависимости, но если кто-то не изменит своё окружение или поведение, то, вероятно, в конечном итоге скатится назад.

— В конечном итоге, — сказала Аиша. — Это было бы хотя бы некоторое время без… — Она выдохнула. — Бля.

Я улыбнулся.

— Я удивлен, что тебе понадобилась лаборатория.

Она посмотрела на рабочий стол и покачала головой.

— Не доверяю себе такую сложную химию. Не с моей алхимией.

Это было справедливо. Аддиктол был чудовищно сложным соединением. На самом деле, кластером родственных препаратов, позволяющим полностью устранить каждый аспект, как либо связанный с зависимостью. Он был безумно всеобъемлющим на уровне, в который было трудно поверить. Даже для меня надежно выполнить хотя бы один аспект препарата было бы чудовищной задачей. Честно говоря, чтобы провернуть что-то подобное, мне, вероятно, пришлось бы схитрить с магией или божественными аспектами.

Вместо этого все это можно было сделать одной ингаляционной дозой. Одно лечение, чтобы полностью очистить негативные эффекты любой зависимости. Это было чудо, техническое достижение наравне с любой из самых передовых технологий, которые я получил от этой силы.

И это имело соответствующее влияние. Как бы мы ни старались держать Тибальта подальше от боевых препаратов, это не было пределом наркотической культуры в том мире. Без нужды беспокоиться о последствиях или зависимости, на рынке свободно продавался целый ряд препаратов для улучшения.

Использование было бы обычным делом, и такие продукты, как Ментаты, вероятно, объясняли по крайней мере некоторые из невероятных достижений в области технологий, которые были достигнуты. Но постоянное использование наркотических веществ означало постоянное использование Аддиктола. И хотя лечение было удивительным, это не меняло того факта, что вы радикально меняли свой разум с каждой дозой.

Более того, он ломал все виды зависимости. Это было следствием того, насколько мощным был Аддиктол. Он охватывал наркотики, конечно, но также алкоголь, азартные игры, сахар, шопинг, секс и, по сути, любое компульсивное поведение, построенное вокруг негативного цикла, который мог в конечном итоге дойти до разрушительного уровня. Идея людей, использующих Аддиктол в качестве диетического препарата, казалась странной, но он был вполне способен устранить компульсии и психологические ассоциации с едой и восстановить баланс систем организма и инсулиновой реакции. Если это что-то и означало, так это то что его стали использовать еще чаще, и в этом была проблема.

Лечение ломало компульсивное поведение и меняло эмоциональные реакции, но это не сброс на ноль. Изменение реакции на опыт не то же самое, что его отсутствие. Люди, которые регулярно проходили циклы зависимости и лечения, накапливали слои измененного опыта, и это не могло не повлиять на них.

Учитывая, насколько… «особенными» были некоторые части того мира, вероятно, были веские причины быть осторожными с Аддиктолом.

— Я имею в виду, что это просто сделать, — продолжила Аиша. — Проще, чем что-то подобное, вероятно, должно быть.

— Это своего рода общая черта для технологий того мира, — сказал я.

— Конечно. — Она впервые усмехнулась с тех пор, как я начал с ней говорить. — Надо вписать это в механику крафта видеоигр.

Я вздохнул, но не поддался на уловку.

— Вероятно, это результат усовершенствования в условиях массового производства, — сказал я. — Большая часть медицинских технологий достаточно зрелая и до смешного оптимизированная.

Я имею в виду, что одни только стимуляторы были бы революционными, если бы я получил их немного раньше в своей карьере.

— Точно. — Аиша посмотрела на меня. — Но мы собираемся это использовать? — спросила она. — Это не какая-то технология, которая может изменить мир и будет лежать на полке неделю, потому что мы не можем рисковать испортить модели умников?

— Нет, мы воспользуемся этим, — заверил я её.

— Да, но когда? — спросила она, оглядываясь на химическое оборудование. — Я понимаю, что ты хочешь, но у тебя есть реальная дата или только намерение?

— После Бойни, — уверенно сказал я. — Мы собираемся разобраться со всем ущербом, который они нанесли за свою карьеру. Сотрём их влияние на мир до абсолютного предела, на который мы способны. Это означает исцеление и устранение ущерба, но на этом дело не заканчивается.

Я открыл некоторые оценки Слежки воздействия от действий Девятки и поделился ими с Аишей. Её глаза светились синим, когда она просматривала отчет. Всё ещё используя персональный дисплей, а не нейронный интерфейс её нанитов.

— Действия Девятки сильно ударили по людям. Целые сообщества, даже люди, удаленные от них на несколько степеней, были опустошены. И некоторые из них… — Я не стал продолжать, пока Аиша читала оценки.

Когда вся твоя жизнь разрушена бродячей бандой неприкасаемых убийц, это, как правило, имеет неблагоприятные побочные эффекты, часто включающие медленное или не очень медленное скатывание в злоупотребление наркотиками. У нас не было полных данных обо всех, кто оказался в таком месте из-за Девятки, но Слежка была настолько всеобъемлющей, насколько это было возможно.

— Итак, это начало, — сказала Аиша. — Дашь Аддиктол этим людям, а затем добьёшься более широкого распространения, когда люди узнают, что он может всё исправить.

— Дадим им возможность, если они хотят ею воспользоваться, — сказал я. Я видел, что Аиша всё равно предпочла бы распространить лекарство с помощью кукурузного опылителя по всем крупным городам, но она, по крайней мере, похоже, приняла представленные сроки.

— Нам также нужно быть осторожными с тем, как это используется и распространяется, — сказал я. — Оно полностью оптимизировано для борьбы с зависимостью, но, учитывая силу и тип путей, на которые оно действует, кто-то, вероятно, попытается злоупотребить или изменить формулу.

— Обычно я бы сказала, что никто не будет настолько туп, чтобы рисковать этим, но мир большой, и в нем много тупых людей, — сказала она с легкой усмешкой. Я кивнул. — И что ты думаешь? Наблюдение? Отслеживание каждой дозы? Поговорить немного с теми, кто решит, что хочет попробовать использовать это, чтобы сыграть Сердцееда на минималках?

Это была та конкретная ассоциация, которая меня больше всего беспокоила. Учитывая, что должно было стать моим триггером, Аддиктол был связан с ним в почти тревожной степени. Я точно знал, насколько плохим может быть такое психическое изменение, и я не рисковал с тем, что могло произойти.

— За что-то столь серьезное это может действительно оправдать проклятие, — сказал я. Брови Аиши приподнялись от этого предположения.

— Что, кара на всех, кто попытается оскорбить или подорвать твои труды? — спросила она. Я пожал плечами. — Ты можешь это сделать?

— За это? Определенно. — Проклятие было по сути актом злого умысла. Вы не могли вложить энергию в проклятие без настоящей убежденности в этом вопросе. За это? За потенциально изменяющее жизнь лечение, которое было в одном идиотском шаге от того, чтобы превратиться в преступление против человечности? О да. Недостатка в убеждениях не было, и у меня было достаточно злобы.

— Я рада, что ты решила не заставлять свою мать принимать препараты, — сказала Тетра, внезапно оказавшись между мной и Аишей. И напомнив нам обоим, что технически она была здесь всё это время. Аиша восприняла «вторжение» с достоинством.

— Да, ну, он высказал хорошую мысль. И я знаю, что вы все пытались донести ту же мысль, но… — Она фыркнула. — В любом случае, на другом конце всё хорошо?

— Лагерь в порядке. Я связана с заложниками и многими сотрудниками СКП. Есть много беспокойства, но они действительно рады, что бомбы исчезли, и им нравится то, что Матрикс предоставили им, — объяснила она.

— И это было нормально? Я имею в виду, для тебя, связываться так? — спросила Аиша. — Я знаю, это по-другому, но я имею в виду…

— Просто быть там достаточно для связи. Физический контакт укрепляет её, но просто поговорить с кем-то достаточно, чтобы знать всё, что ему говорят с этого момента, — объяснил я. Вместо того, чтобы негодовать, Тетра явно гордилась тем фактом, что она могла так легко устанавливать связь.

— А, ну да, — сказала Аиша. — И это не слишком много? Я имею в виду все эти разговоры, всё, что люди делают и говорят.

— Всё в порядке, — сказала Тетра. — Я не обрабатываю информацию так, как это делают люди. Быть действительно связанным — это нормально, не подавляюще. На самом деле становится легче с большим количеством связей. Низкие цифры отвлекают, но достаточное количество становится как бы… своего рода текстурой?

Аиша моргнула.

— То есть, теряется фокус? Как будто смотришь на книгу «Найди Уолдо» вместо картинки с двумя-тремя людьми?

— Не то чтобы теряется фокус, но что-то подобное? Это более общее и стабильное, когда больше связей и когда связи лучше, — она покачала головой. — Не так, как связи с людьми, которые смотрели видео из шоу.

— Да, я не могу поверить, что ты смогла что-то из этого получить, — сказала Аиша.

— Немного, но все равно что-то, — сказала Тетра. — Возможно, самое слабое, что у меня есть, но оно всё ещё есть.

Природа Нитей Жизни в сочетании с божественным мастерством. Это было напоминанием о том, что вид Тетры был разработан для одновременной связи с населением целой планеты. Это было основой её способностей до того, как мои собственные силы создания повлияли на всё. Учитывая тот факт, что Нити Жизни, похоже, не верили в пределы, можно было только гадать, где она окажется в конечном итоге.

Формирование связей можно было бы считать чрезмерным, но буквально единственный способ предотвратить это — полностью изолировать Тетру от любого взаимодействия. Этика вокруг навязчивого наблюдения была минным полем, но это было несколько смягчено очень нечеловеческим восприятием мира Тетры. В руках обычного человека или даже Слежки такого рода связь была бы крайне навязчивой, но Тетра, похоже, могла обрабатывать вещи по-другому.

По крайней мере, на данный момент. События развивались быстро, и не было способа сказать, куда это приведет. Связи были потенциально оскорбительными, но пока им удавалось оставаться ниже этого порога.

— Точно, — сказала Аиша, затем снова взглянула на химическое оборудование. Она сделала поправку, затем отступила на шаг. — Думаю, я могу законсервировать это на время, чтобы вам не пришлось беспокоиться о том, что я убегу и накачаю людей.

— Это была хорошая работа, — сказал я в знак поддержки. — Но когда придёт время, Матрикс будут рады сделать столько Аддиктола, сколько нам нужно.

— Держу пари, что так и будет, — сказала Аиша. — Ты не собираешься сделать своё?

— Нет, — твердо сказал я. — Моя работа выходит за рамки моих же ожиданий. Аддиктол уже невероятно всеобъемлющ. Я не хочу представлять, каким он будет после повышения качества и придания ему божественных аспектов.

— Было бы интересно посмотреть, — сказала Аиша. — Может, тебе стоит начать заканчивать либации этим. Знаешь, предотвратить любые проблемы с алкоголем, которые ты мог бы создать для олимпийских богов.

— Я серьезно сомневаюсь, что я стану ПРИЧИНОЙ каких-либо проблем с алкоголем у олимпийцев. Я почти уверен, что они сами с этим справятся, — сказал я с улыбкой.

— Ладно, любые проблемы с алкоголем, которые ты усилил, — усмехнулась она в ответ, а Тетра ухмыльнулась в ответ. — Хотя, полагаю, мне стоит вернуться к работе в Призматической лаборатории.

Я неохотно кивнул. Можно было бы подумать, что доступ к принципам инопланетной науки обеспечит вам некоторый уровень комфорта или безопасности, но до сих пор следствием изучения природы и потенциала этих невозможных цветов был новый набор проблем, которые с каждым прорывом становились всё более цветущими.

— Нужна помощь? — спросил я.

— Да, ты можешь уйти отсюда, чтобы мы могли снова набрать темп, — сказала Айша, не совсем шутя. — Но если серьезно, дубликаты справятся. Они могут справиться с разбором принципов. Плюс, это свежая партия, и с ними всегда легче работать, пока они не вышли на время сверх срока.

— Они настолько плохи, когда выходят за рамки обычного срока? — спросил я.

— Они другие, и видно, что им некомфортно, но они продолжают работать, потому что считают, что то, над чем они работают, важно. — Она посмотрела на меня с усмешкой. — Честно говоря, я не думала, что такие вещи им передаются. Думала, что саморазрушительная переработка всегда остается с тобой.

— Ха, — сказал я ровно. Не помогло и то, что Тетра явно была полностью согласна с ней.

Из моих собственных воспоминаний, разборы принципов не ограничивались только невозможными цветами. Они распространялись на горящий язык, жизненную энергию образцов янтаря и даже механику душ. Огромный потенциал с таким же огромным количеством проблем, которые его сопровождали. Я был совершенно уверен, что мы могли бы придумать какое-то стабильное и умеренно этичное применение тому, что мы изучали, такое, которое могло бы даже решить проблему влияния Джека, но мы также обнаружили бы множество чудовищно неэтичных применений этих принципов по пути туда.

Если Аиша и мои дубликаты хотели найти морально нейтральную иголку в стоге сена преступлений против Бога, природы и человечества, им потребуется столько времени, сколько я могу им дать.

Я остановился, когда почувствовал, как Кузница установила связь с кластером огней из созвездия Персональной Реальности, закрепив их все, одновременно потребляя всю накопленную мной досягаемость. Это была одна маленькая сила и две побольше, каждая из которых усиливала предыдущую. Мастерская грохотала вокруг нас, пока происходили изменения.

— Что это было? — спросила Аиша. — Что-то добавилось?

— Больше услуга, чем физический товар, — объяснил я. — У нас есть доставка продуктов для Мастерской.

— Серьёзно? Это возможно? — спросила Аиша.

Я кивнул.

— Три силы. «Базовое Питание», «Немного Менее Базовое» и «Намного Менее Базовое». Первая даёт раз в неделю доставку продуктов для всех в Мастерской. Две других улучшают её.

— Для всех? — спросила Аиша.

— Ну, для всех, кто достаточно считается, чтобы получить дом, — сказал я. — Так что кербалы включены, но Желания, черепа и Титаны исключены.

— Имеет смысл. Но мы на самом деле не нуждаемся в еде, так что это одна из тех вещей, где она бесполезная с момента прибытия? — спросила Аиша.

— Не совсем так, — сказал я, прокручивая в голове свое осознание новой силы, пока мои дубликаты работали над обновлением остальной части команды. — Первый уровень для нас на данный момент — ничто. Пятьдесят долларов разнообразных базовых вещей на каждого.

— Пятьдесят долларов? — спросила она.

Я пожал плечами.

— Более или менее. Это как-то привязано к текущей оценке продуктов питания. Второй уровень увеличивает бюджет до ста пятидесяти долларов на каждого и позволяет устанавливать общие предпочтения, в основном основанные на рационе питания конкретных культур.

— Так, значит, третье — это еще одно увеличение бюджета и больше возможностей? — спросила Аиша.

— Намного больше, — сказал я. — Вот что на самом деле выделяет это. Вы получаете еду на триста долларов и можете указать процентное соотношение различных видов еды для каждой поставки и выбрать любую культуру, которую вы хотите, в качестве источника, — сказал я.

Айша кивнула.

— Ладно, это не так уж и плохо. Я имею в виду, это не будет близко к твоим суперпродуктам, но я думаю, это интересно. — Она посмотрела на меня. — Так ведь? Что я здесь упускаю?

— Любая культура. — повторил я. Аиша моргнула, соображая, что я имел в виду.

— То есть еда от кого угодно и откуда угодно? — спросила она.

Я кивнул.

— Если они существовали, — сказал я с ухмылкой.

— Любое место на Земле? Любое место в истории? — спросила Аиша.

— Не настолько ограничено, — самодовольно сказал я. Аиша одарила меня растерянным взглядом. — Мои дубликаты привязали настройки из Центрального Контроля к сети Мастерской. Ты можешь открыть список.

Аиша посмотрела на меня, затем проявила голографический экран. Она посмотрела на него, затем прокрутила опции. Затем прокрутила еще немного. Затем перешла в режим карты. Затем в режим временной шкалы.

— Чёрт, — сказала она, — Здесь действительно есть всё. Можно придерживаться палео-диеты с едой из палеолита. Типа, настоящий мамонт и всё такое.

Которых мы могли бы клонировать. Я имею в виду, у меня были и другие способы вернуть вымершую мегафауну, но это всё ещё было неожиданным путем.

— То есть каждый может просто выбрать то, что хочет? — спросила Аиша, пролистывая еще варианты. — Даже если это…

— Масаи, — сказала Тетра, делая свой собственный выбор. Благодаря моему знанию об инвентаре Мастерской, я зарегистрировала первую поставку продуктов, появившуюся на общей кухне нашего дома в «Высоком Чердаке».

— Масаи? — спросила Аиша.

— Кровь — часть их рациона, — объяснила она. — Смешанная с молоком, но я действительно хотела попробовать это, как только узнала.

— Ну, это хорошо, — дипломатично сказала Аиша. — И да. Я имею в виду, всё ещё не так уж и много по сравнению с остальным, что ты получил от этого места, но я понимаю твою точку зрения. — Она снова посмотрела на выражение моего лица и замолчала. — Что?

— Возможно, тебе стоит проверить другие наборы вариантов, — сказал я.

— Какое наборы? Это вся планета, — сказала Аиша.

— Наша планета, да, — сказал я.

— О, так Земля Алеф? — спросила она, найдя вариант. Затем замолчала. — Не просто Земля Алеф. — Она посмотрела на меня. — Это возможно?

— По-видимому, — сказал я, пожав плечами. Поставки охватывали каждую культуру на Земле и каждую, с которой я сталкивался. По-видимому, это учитывало варианты из миров, из которых были получены мои силы.

Служба доставки продуктов позволяла выбирать еду из любого из миров моих способностей. Многие из них были просто разными версиями Земли, но были и некоторые диковинные варианты. Я мог получить закуски из энергона из «Трансформеров» или синее молоко банты из «Звездных Войн».

Ну, не одновременно. Были ограничения на только одну культуру в доставке и одну доставку в неделю. Можно устанавливать предпочтения и даже запрашивать определенные бренды, если знаешь о них, но это не позволяло составить точный список покупок.

Тем не менее, это была культурная золотая жила для Слежки и в меньшей степени для Гармент. Поскольку ни одна из них не нуждались в еде, их решения определенно были направлены на варианты, которые позволяли максимально исследовать рассматриваемые культуры. Фактически, учитывая ограниченные потребности в еде группы в целом, большинство заказов делалось из любопытства.

Тем временем Тибальт уже отправил запросы на еду из мира, откуда произошли Фелайны, и они прибыли с впечатляющим набором больших кусков мяса. Основываясь на его волнении, я сомневался, что доставка действительно продлится неделю. Вероятно, это следствие того, что объем был откалиброван для взрослого человека, а не подогнан индивидуально.

— Эм, «еженедельно»? Это «недели» здесь или «недели» там? — спросила Аиша. — Потому что разница довольно большая.

— Оно зависит от времени в Мастерской, — объяснил я. — Как бы ни была устроена эта система, она не позволит умереть с голоду только потому, что ускорение времени было включено.

— Хм, — сказала Аиша. — То есть получается чуть больше одной доставки в день. — Она посмотрела на меня. Предполагая, что кое-кто действительно готов выйти из дома хоть раз.

Она произнесла это таким преувеличенным тоном, что я не мог не улыбнуться.

— Я просто заканчиваю, а потом уйду с вашего пути. — Честно говоря, у меня и так было достаточно дел за пределами Мастерской.

— Ты сначала составляешь список покупок? — спросила Аиша.

Я покачал головой.

— У Слежки есть план, чтобы пройти по многим из миров, в которых мы не уверены, чтобы посмотреть, сможем ли мы начать заполнять некоторые пробелы в том откуда пришли силы. Я направляю свои заказы в этом направлении.

— А разве нельзя было сделать это за один раз с кербалами? — спросила Аиша. — Я имею в виду, они ведь тоже не едят.

— Они уже разместили заказы на вредную еду из Wasteland, — заявила Тетра.

— Правда? — спросила Аиша у Тетры. — Зачем им… — Она замолчала и снова посмотрела на химическую установку. — Консерванты и радиоактивные соединения, верно? Они собираются делать ракетное топливо из сахарных бомб и ядер-колы.

— Возможно, — сказал я. — А ты? Сделала свой выбор?

— Да, — сказала она, глядя на экран и выбирая вариант. — Я хочу узнать, что считается походом за продуктами в Лотлориэне.

— Эльфийская еда? — спросил я.

— Да. Ну, это должно было быть это или из Кхазад-дума, но гномьи штучки, скорее всего, будут подавать с пивом, так что…

— Да, не вариант, — сказал я. — Наслаждайся своими эльфийскими продуктами. — Я проверил своё внимание на наличие товаров в Мастерской, когда прибыла поставка. — Хм. У них восемь видов чая.

— Черт возьми, ДА! — вскрикнула она, слегка вскинув кулак. Я улыбнулся и покачал головой. Потом эта улыбка померкла.

— Что? — спросила Аиша. — Не может быть уже другой силой.

— Звонок от сестры, — сказал я, пока в моей голове продолжало крутиться цифровое осознание звонящего телефона.

— А, — сказала Аиша, обменявшись взглядом с Тетрой. — Ты собираешься послать её к черту?

Это вызвало у меня слабую улыбку.

— Может быть. Зависит от того, о чем речь. — Я покачал головой. — Я собираюсь перенести это в подсобные помещения Гармент. Позволю вам вернуться в ускоренное время.

Потому что я уверен, что все в Мастерской сразу же вернутся к своим активным проектам, а не будет сидеть и смотреть или строить гипотезы о том, что происходит с этим звонком. Это было связано с уровнем осведомленности Слежки и связями Тетры. Я был подвержен этому точно так же, как и любой другой. Возможно, даже больше, учитывая, что к моей ситуации у них был реальный интерес.

Навязчивое наблюдение Слежки имело некоторые преимущества. Она смогла сообщить мне, что Алена звонит с работы, в конце обеденного перерыва. Учитывая ситуацию, вряд ли это было сделано по конкретному указанию моей матери.

На немного более навязчивой ноте Слежка подтвердила количество звонков между Аленой и моими родителями, как с домашнего телефона, так и с мобильного. Не так много, как я ожидал, и тот факт, что они, похоже, прекратились после нашего последнего разговора, определенно был хорошим знаком.

Было очевидно, что Алена застряла в этом. Я сочувствовал её ситуации, но я не был в ней виноват. Ей было нелегко, но и мне тоже было нелегко. Нелегко было с этим справиться и нелегко уйти, но я нисколько об этом не жалел. Я мог сочувствовать тому, что переживала Алена, но я ни за что не собирался уступать ни по одному вопросу.

Я расположился в одном из служебных кабинетов в расширенных комнатах студии Гармент и ответил на звонок.

— Привет, Алена.

— Джозеф, — сказала она, вздохнув. — По крайней мере, с тобой все в порядке.

— Почему бы не было в порядке? — спросил я.

— Кейп-бои? — раздраженно сказала она. — Те, что были вчера утром и вечером? Я знаю, что ты не смотришь новости, но ты должен был о них слышать.

— Те, которые были разбиты, и все были либо отогнаны, либо схвачены? — спросил я.

— Это не шутка. Все знают, что город опасен. Мама и папа беспокоятся, что это снова всё взорвет, — сказала она.

Я перевел дух.

— Ты звонишь просто для того, чтобы попытаться заставить меня снова переехать домой? — спросил я.

— Нет, — сказала она, и это прозвучало искренне. — Это бы всё упростило, но это не то, о чем идет речь.

Были тени признания нашего последнего разговора. Очевидно, что убежденность, которую она извлекла из этого, в какой-то степени померкла, но, по крайней мере, она не возвращалась полностью к старой тактике.

— Тогда в чём дело? — спросил я.

— Папа хочет тебя видеть, — сказала она.

— Папа? — спросил я. — Только папа?

Обычно мои подозрения зашкаливали бы, но я буквально видел манипуляцию. Здесь была некоторая манипуляция, но, честно говоря, оглядываясь на наше семейное взаимодействие, было бы подозрительно, если бы её не было. Я мог сказать, что она, по крайней мере, была искренна в этом, или хотя бы думала, что она искренна. И это, вероятно, не было сговором. Не потому, что моя семья была лучше подобного, а потому, что это была не та тактика, которую они бы использовали.

— Зачем? — спросил я напрямую.

— В основном, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке, так как тебя никто не видел с начала месяца, — сказала Алена. — Поскольку все знают, что ты злишься на маму и не звонишь им, папа хочет встретиться с тобой за обедом в Закусочной.

Алена звучала почти завидующей, и я понимала почему. Время вдали от мамы было редкостью в детстве. Разговор с отцом, возможно, был не из приятных, но он был бы гораздо менее конфронтационным, чем если бы рядом была мама.

Обед в Закусочной означал Блювей Кафе, расположенное на окраине Капитанских Холом или в начале Броктон-Бей, в зависимости от того, как вы это себе представляете. Это было простое и незамысловатое место с хорошими бургерами и превосходными молочными коктейлями, но это, вероятно, говорила ностальгия. Это было неотъемлемой частью, когда я рос, особенно когда выбор ресторана зависел от моего отца.

Конечно, ему это место нравилось гораздо больше, чем маме, что, честно говоря, могло быть частью привлекательности. Это была довольно откровенная ностальгическая приманка, базовый уровень манипуляции, который не нужно иметь сверхспособностей, чтобы разглядеть. Справедливости ради, обед с отцом был, вероятно, самым близким к мирному предложению, которое было у моей семьи.

Плюс, выбор встречи за обедом, вероятно, был вызван беспокойством, что я не питаюсь как следует. Ну, нет. В обычных обстоятельствах они бы беспокоились, что я не питаюсь как следует. Учитывая отсутствие контактов и состояние города, они, вероятно, были убеждены, что я полуголодный и слишком упрям, чтобы просить о помощи. Что даже если это не сработает так, как они надеялись, они, по крайней мере, могут быть довольны тем, что я ем как следует.

И я ненавидел, что эти опасения не были полностью беспочвенными. Во время моего первого срыва я был не в лучшем состоянии. Это было вдвойне тяжело, когда ты имел дело с людьми, которые, как правило, помнили твои худшие моменты и устанавливали их как новую точку отсчета на будущее.

— Ясно, — сказал я. — И что ещё?

Я даже не допускал мысли, что это был светский визит, целиком и полностью посвященный моему благополучию.

Алена вздохнула.

— Он также хочет поговорить с тобой обо всём этом, с твоей работой в гараже и прохождением удаленных курсов, чтобы закончить степень.

Идея дистанционных курсов была скорее возможностью, которую я обдумывал, чем серьезным делом, которое я планировал, но неудивительно, что именно за неё ухватились мои родители.

— Чтобы отговорить меня от этого? — сказал я, но это показалось мне неправильным. Мой отец не был тем человеком, которого послали бы, чтобы так на меня давить. Он мог поддержать мать в этом, конечно, но не настаивал бы самостоятельно.

— Он думает, что это хорошая идея, — сказала она, почти так же удивленно, как и я, услышав это. — Он сказал, что практический опыт будет полезен, поскольку ты хотел заняться автомобилестроением, если с штуки с технарями не сложатся.

В её словах прозвучала явная нотка насмешки, когда она упомянула программу поддержки технарей из инженерной программы четвертого года обучения в Университете Броктона. Это было не необоснованно, поскольку желание работать с Протекторатом обычно рассматривалось как примерно такая же разумная карьерная цель, как ожидание стать астронавтом. Если бы я остался в своей программе, я бы, безусловно, смог работать с технарской технологией на последнем году обучения, но шансы на то, что это превратится в настоящую карьеру, были катастрофически низки. Это было бы маловероятно даже для лучшего ученика нашего класса, а это был не я. Мои оценки были приличными, по крайней мере, до того, как всё пошло к черту, но не такими, которые могли бы дать работу по поддержке СКП.

Честно говоря, автомобильная идея была скорее мимолетным комментарием, который так ни к чему и не привел. Может, так бы и вышло, если бы я остался в программе, но больше всего меня удивило, что мой отец помнил, что я проявлял интерес к такого рода вещам.

Честно говоря, это, вероятно, во многом помогло сделать всю историю более правдоподобной.

— Понятно, — сказал я. — А мама?

— Ты же знаешь, какая мама, — сказала Алена. Это было более откровенное заявление, чем я ожидал от неё. Возможно, это был признак того, что постоянное промежуточное состояние её измотало. — У неё была идея использовать твою восстановительную работу, чтобы помочь вернуться в университет осенью.

Я моргнул.

— Что? — Это было всё, что я мог выдавить из себя.

Я услышал, как она вздохнула. Если бы она не звонила с работы, я готов поспорить, что разговор был бы громче и более конфронтационным, так что, возможно, это было к лучшему.

— Было уделено много внимания всем людям, помогающим с вещами после атак. Предполагая, что ты работал с одной из реальных организаций, а не просто делал что-то еще… — Она сделала паузу, но я не удостоил это ответом. В конце концов она продолжила. — Были уступки для людей, пострадавших от атак и участвовавших в восстановлении, включая условия со стороны университета относительно зачисления и расписания курсов.

Я быстро открыл оценку того, о чем она говорила. Технически, были уступки от университета, но об этом упоминалось только в двух статьях и неопределенном заявлении о намерениях. Обрывки информации, зарытые в горе новостей о городе. Это означало, что либо моя мать наткнулась на них случайно, либо она одержимо отслеживала каждый аспект ситуации.

Думаю, я знал, что вероятнее. И это даже не говоря о том, что если бы я не получил свои способности, я бы, вероятно, не был готов вернуться к полноценным занятиям осенью.

— Она думает, что университет примет меня обратно только потому, что я помогал? — Тот факт, что меня отчислили до того, как город превратился в ад, остался невысказанным.

— Возможно, стоит попробовать? — Я слышал, как она устала. У меня было ощущение, что она привела те же аргументы, что и я, когда в последний раз говорила с моей матерью, и добилась примерно такого же успеха, как можно было бы ожидать. — По крайней мере, сейчас есть большой толчок, чтобы помочь, даже обычным людям. Не то чтобы у тебя есть одно из пальто Гармент или что-то в этом роде, но всё ещё есть шанс.

— Что насчет пальто Гармент? — спросил я.

— Она раздала их всем, кто помогал в организации мероприятия. Они все персонализированные, так что это действительно важное дело.

— Я знаю. У меня есть одно, — сказал я.

— Что? — сказала Алена. — Ты серьезно? — в её голосе начала просачиваться капля энергии.

— Да, — ответил я прямо.

— Боже, я слышала, что некоторые люди получали их за помощь с дорогами вокруг Редженси Центра и тому подобное… Ты знаешь, как тебе повезло? — спросила она. И снова, объем, вероятно, был бы в десять раз больше, если бы у неё не заканчивался обеденный перерыв. — Пожалуйста, скажи мне, что оно всё ещё в конверте?

— Эээ, нет? — сказал я.

— Конечно, — пробормотала она. — Ты хоть представляешь, почем продаются нераспечатанные? Ты серьезно потратил это вот так?

— Ну, мне нужно было его надеть, — сказал я.

— Тебе «нужно было» его надеть? Ты не мог подождать? — парировала она.

— Нет. Все были в них на мероприятии, — сказал я.

— Что? — сказала она.

— Мероприятие. По сути, это была униформа персонала, — объяснил я.

— Я знаю. Но какое это имеет отношение к чему-либо? Не то чтобы ты был… — Она прервалась, и послышался звук щелчка. Мое технологическое чувство с радостью сообщило мне, что она нашла сайт мероприятия, затем список волонтеров. А затем моё имя.

— Ты там был? — прошептала она. — Техническая настройка? Ты делал техническую работу на мероприятии Гармент?

— Да? — сказал я. Не то чтобы я мог отрицать это, когда это было в сети.

— Почему ты мне не сказал? Знаешь, какое значение это имело бы? — спросила она.

— Я был немного занят, — сказал я. — График был плотный.

Я услышал, как она выдохнула.

— Это… справедливо. — Ну, пока она так думала. — Думаю, это объясняет, почему ты не позвонил. — Действительно, так великодушно с ее стороны. — Но ты знаешь, что это значит? Насколько это важно?

— Я знаю, что мероприятие имело большой успех. Оно уже оказало серьезное влияние на город, — сказал я.

— Не это, — сказала она, а затем, казалось, услышала себя. — Я имею в виду, это хорошо, но в этом есть много престижа. Точно как сказала мама. — Ауч. — Была статья о людях, которые получали финансовую поддержку или предложения о работе за свою работу на этом мероприятии.

— Ну да, — сказал я.

— Что? — спросила Алена. — Ты хочешь сказать… Кто-то предложил тебе работу? Тебе?

— Ну, работа по контракту, если бы у них было что-то похожее на то, что было в Редженси Центре, — объяснил я.

— Почему ты ничего не сказал? — спросила она.

— Потому что я это не принимал? — сказал я.

— Ты им отказал? — потребовала она.

— Нет, я просто не обращался. Это не имеет большого значения.

— Это имеет огромное значение. В твоей ситуации, когда все беспокоятся о тебе, какая у тебя может быть причина отказаться от чего-то подобного?

— Это было от Элиты, — сказал я.

— Что? — сказала она: — Ты… Ты не можешь быть серьезным. Ты ждешь, что я поверю, что Апперкраст, Апперкраст просто…

— Это не Апперкраст, — сказал я. — Это был его глава по связям со СМИ. Он проверил работу по настройке, которую я сделал, чтобы убедиться, что все готово к приезду Апперкраста. Он сказал связаться с ним, если меня интересует работа по контракту, — объяснил я. — Это даже не будет работа на полный рабочий день. И, кроме того, это Элита.

Алена вздохнула.

— И ты в этом уверен? Он не просто из вежливости это сказал?

— У меня есть его визитка. Я имею в виду, ты хочешь, чтобы я отправил тебе фотографию, чтобы доказать это? Я могу также показать в кадре сегодняшнюю газету. Сделаю всю эту штуку с фотографией заложника.

— Не будь таким драматичным, — усмехнулась она. — Джозеф, тебе действительно стоит обдумать это предложение.

— От Элиты? — спросил я. Серьёзно, в каком мире такая ассоциация могла бы уменьшить беспокойство моей семьи о моей ситуации.

— Апперкраст не такой же как филиалы в Калифорнии, которые получают освещение в боях с Протекторатом. Большинство офисов в этой части страны на самом деле не так уж плохи. Даже моя компания имеет контракты с некоторыми из них.

— Возможно, — уклончиво ответил я.

— Возможно. — сказала она: — У тебя есть предложение настоящей работы, даже без высшего образования, а ты говоришь «возможно».

— У меня уже есть предложение о работе, — напомнил я ей. — И я понятия не имею, что это будет за работа от Элиты. Это может быть работа за пределами штата, или одно мероприятие каждые три месяца, или вообще провалиться из-за того, что у меня нет диплома.

— Это всё ещё стоит рассмотреть, — настаивала она, затем снова выдохнула. — Просто не отвергай это, ладно?

— Я обещаю, что сохраню карточку, — сказал я. Это не было обязательством, но, похоже, её это удовлетворило.

Обычно я бы не стал оправдываться перед ней, но я мог бы хотя бы проявить сочувствие. Опять же, чувство манипуляции было там, и оно шло только ради одной цели. Она хотела, чтобы я попал на этот обед. Она также надеялась минимизировать количество промежуточных моментов, с которыми ей пришлось иметь дело, но в основном была сосредоточена на этой одной цели.

— Спасибо, — сказала она: — И ты собираешься встретиться с папой за обедом?

Я выдохнул.

— Когда?

— В субботу, в двенадцать тридцать, — сказала она.

Это было то, что на самом деле могло быть выполнимо. Или это могло ужасно провалиться в огромной куче хаоса. Было слишком много элементов, балансирующих на лезвии бритвы, и я не знал, активирует ли уничтожение Девятки хоть один из них.

— Что, ты занят? — спросила она.

— Ты не представляешь, насколько я занят, — сказал я.

— Я знаю, что, возможно, пришлось много работать, помогая с мероприятием, но теперь тебе должно быть легче. Или ты занят чем-то другим? — спросила она, подразумевая, что я либо пользуюсь ситуацией, либо влезаю в ситуацию, где мне не рады.

Это не было чем-то, за что я должен был ей что-то объяснять, поэтому я ничего не стал делать. И честно говоря, было бы неплохо увидеть папу. По крайней мере, в отсутствие мамы. Я имею в виду, что все, что «мы» решали, всегда было бы оспорено ею, поэтому я был очень рад сохранять дистанцию, но это? Я мог бы с этим справиться.

— Я пойду, но у меня есть одно условие, — сказал я.

— Ты получаешь бесплатную еду от папы, и у тебя дополнительные требования? — спросила она.

— Да, — сказал я, игнорируя намек и попытку вызвать чувство вины. — Я хочу свою скрипку.

— Что? — спросила она.

— Моя старая скрипка? Та, которую мама всегда грозится отдать, потому что я перестал на ней играть? Я хочу, чтобы папа привез её мне, — сказал я.

— Зачем тебе это? — спросила она. — Ты же знаешь, что это ничего не стоит, да? Если тебе нужны деньги, можешь просто попросить.

— Я не собираюсь её продавать, — сказал я.

— Но почему? Ты всегда ненавидел… Ох. — сказала она: — Это о Boundless Music, да?

— Что? — спросил я.

— Этот музыкальный канал, который работает с Гармент. Я слышала, что — люди берутся за скрипку из-за него, — уверенно сказала она. — Ты действительно планируешь снова играть?

Я прекрасно знал, что она думает о моих музыкальных талантах или об их отсутствии.

— Может быть. — Не то чтобы я был обязан ей отвечать. Честно говоря, это было больше из сентиментальных соображений, чем из-за чего-либо еще. — Это проблема?

Раздался еще один вздох, и у меня возникло ощущение, что ко мне относятся как к капризному ребёнку. Я не позволил этому беспокоить меня.

— Хорошо. Если папа принесет твою старую скрипку, ты встретишься с ним за обедом? Дашь всем знать, что с тобой всё в порядке? — спросила она.

— Если он принесет, — повторил я, но она, похоже, не придала большого значения моим словам. Ну что ж. В прошлом я мог быть в невыгодном положении, но у меня была возможность заранее контролировать ситуацию и возможность уйти, если они попытаются что-то предпринять. Я не думал, что они это сделают, не с моим отцом, но было приятно знать, что у меня есть убежденность занять позицию, если это необходимо.

— Спасибо, — сказала она. И это прозвучало почти искренне. — И поздравляю с работой над этим мероприятием. Не знаю, насколько это была твоя заслуга, но все это было действительно невероятно.

— Спасибо, — сказал я. — И да, было здорово видеть, как всё так складывается.

— Точно, трансляция… — Она сделала паузу. — Подожди, ты был НА мероприятии? — Раздался звук щелчка. — Тут написано, что ты просто настраивал.

— Настройка продолжалась до начала мероприятия. И меня не было на выставочной площадке. Меня оставили рядом с медиа-комнатой, чтобы я мог помочь с любыми корректировками.

— Но ты же видел это вживую? — спросила она. — Вся эта штука с баннерами и гобеленами?

— Да, это было действительно впечатляюще, — согласился я.

Раздался еще один вздох.

— Джозеф, ты даже не представляешь, как тебе повезло.

Честно говоря, она даже не представляла, насколько мне повезло, но с другой стороны, она и не представляла, что удача — это ощутимая сила, которую можно накапливать.

— Слушай, мне пора идти. Я сообщу маме и папе о субботе, если ТЫ не хочешь…

— Я не буду звонить домой, — сказал я спокойным голосом.

— Конечно. — Она звучала скорее устало, чем раздраженно. — Я обо всем позабочусь. Просто постарайся оставаться в безопасности, и, серьезно, поздравляю. Всё это было невероятно, и тебе повезло быть частью этого.

— Я знаю. До свидания, Алёна, — сказал я. Сестра повесила трубку, оставив меня осмысливать то, на что я только что согласился.

Если я на самом деле согласился на что-либо. В случае, если бы напряжение вышло за рамки или ситуация в городе достигла апогея, мне пришлось бы либо отменить, либо послать дроида-реплику. Или одного из моих дубликатов. Нет, определенно дроида-реплику, при условии, что хаос не будет достаточным, чтобы оправдать закрытие всего города, что опять же было реальной возможностью.

Лично я не хотел иметь дело ни с какими семейными делами, но я был готов хотя бы развлечь отца на эту тему. С ним всегда было легче иметь дело, особенно без остальных членов семьи. По всей вероятности, он придет со списком проблем и тезисов от моей матери, но, по крайней мере, будет готов выслушать мою версию событий. Возможно, он ничего не сделает по этому поводу, но, по крайней мере, не усугубит их.

Да, даже с моим отцом это могло быть крайне некомфортно. Вероятно, еще одна тема для доктора Кэмпбелла сегодня вечером. И, по крайней мере, постоянные задержки Бойни Номер Девять означали, что у меня будет еще один сеанс, чтобы попытаться разобраться с существенным отставанием в вопросах, которые возникли за последние два дня. И нерешенными вопросами из более раннего периода. И всем, что могло возникнуть из того, с чем мне пришлось иметь дело в течение оставшейся части дня.

Внезапно час показался мне слишком малым сроком.

Говоря о моем расписании на остаток дня, я был готов отправиться на встречу с Флешеттой, а также, по совпадению, со Сталеваром. Они оба были на расширенном пешем патруле по районам города, которые на самом деле не нуждались в патрулировании. Что, учитывая, что они были Стражами, вероятно, и было целью.

Честно говоря, было немного странно видеть, как к Стражам в Броктон-Бей относятся с таким вниманием, которого можно ожидать от других департаментов. Не потому, что было что-то неправильное в обеспечении безопасности детей или, по крайней мере, надлежащем присмотре за ними в случае опасности, а потому, что это служило для того, чтобы подчеркнуть, насколько далеко от нормы ушёл город за эти годы.

Этот спокойный, безопасный и длинный маршрут был для меня преимуществом. Множество возможностей подойти и поговорить с ней о темах, которые, вероятно, будут немного тяжелыми для тихого дня четверга. Учитывая то, что я предлагал, я не мог быть действительно уклончивым в своих объяснениях, что означало, что мне нужно было бы вдаваться в темы, которые я бы предпочел держать вне публичного оборота.

И подальше от Джека Остряка. Обычно приближаться к любому парачеловеку с такой информацией так близко к прибытию Девятки было бы неприемлемым риском, но я не был в той же ситуации, что была этим утром. Флот значительно расширил свои усилия в Пассажирском Пространстве благодаря возможной проницательности Сертифицированного Техника. Хотя этого было недостаточно, чтобы обратить вспять эффект силы Джека, этого должно было быть достаточно, чтобы заблокировать доступ к новой информации.

Его пассажир находился под пристальным наблюдением с помощью специально построенных кораблей и станций, разработанных специально для всех технологических знаний, которыми я обладал для Пассажирского Пространства и его коммуникационной механики. Каждое взаимодействие будет отслеживаться, контролироваться и фильтроваться. Слежка наблюдала за Джеком с таким уровнем точности, что полиграфы показались бы неопределенными и ненавязчивыми. Если бы был хотя бы намек на то, что его предупреждают, мы бы знали и были готовы прервать. Или вмешаться, в зависимости от того, что потребовалось.

И вдобавок ко всему этому у нас были мои дубликаты, оба действующие в ускоренном времени и оба с преимуществами всех моих сил и знаний. Когда один в Спиритронном Ядре, а другой, связан с «Файнал Фронтир», они могли анализировать любые события и реагировать за доли секунды.

Это был риск, но это был рассчитанный риск. Это было то, что мне нужно было сделать, и было бы намного сложнее приблизиться к Флешетте после уничтожения Бойни, чем во время затишья перед бурей.

Я связался со своей Мастерской, подтвердив окончательный набор приготовлений. Всё было на месте, подготовлено настолько, насколько это было возможно. Пришло время поговорить с Флешеттой.

* * *

Аддендум Лили

Лили следовала за Сталеваром через некоторые из менее пострадавших частей Броктон-Бей. Её новый плащ развевался позади неё, пока они шли, иногда принимая драматический вид из-за дующего с залива ветра. Она все еще привыкала к плащу, но, честно говоря, ей нравилось его воздействие. Он был достаточно легким, чтобы струиться вместе с её движениями и не мешать ей в бою, но принимал величественную форму в более спокойные моменты, такие как этот.

Это, пожалуй, было единственное хорошее в более спокойных моментах, в которые она попала. Текущий маршрут вел её и Сталевара в пеший патруль, который петлял от штаб-квартиры СКП через центр города, затем петлял по набережной и прилегающим районам, возвращаясь в штаб-квартиру. По сути, это была дневная прогулка, замаскированная под работу героя.

Она уже выполнила свою долю более медленных патрулей в свое время, и, учитывая, как в прошлом развертывались отделения Броктон-Бей, она могла понять стремление к более сдержанным заданиям. Тем не менее, вся ситуация казалась удушающей.

Во многом это было связано с тем, что она патрулировала пешком, по земле. Она скучала по бегу между зданиями, установке зиплайнов и использованию своей силы для обмана равновесия и трения. Даже на относительно безопасных маршрутах такой темп всегда был захватывающим.

Это было до того, как её вырубили во время Безбожного Часа. Полностью выведенная из строя эффектом, который они до сих пор не могли определить. По всей вероятности, это было какое-то одноразовое событие, плохая реакция или побочный эффект какого-то кратковременного воздействия всего, что швырялось вокруг той ночью, но даже так, её «заземлили», пока они не убедились, что этого не повториться, когда она будет прыгать между зданиями.

Это было неприятно, но более размеренный темп, по крайней мере, дал ей возможность поразмышлять о городе. И пообщаться с местными жителями, что, вероятно, и было целью всего этого. Что-то среднее между связями с общественностью и общим успокоением. Показывать, что герои всё ещё тут, готовые поддержать город. Что всё не полностью вышло из-под контроля.

Хотя, честно говоря, она не была уверена, было ли их присутствие необходимо или приносило ли оно какую-то пользу. Она все еще была удивлена Броктон-Бей. Переезд в крошечный город, по крайней мере по сравнению с Нью-Йорком, рассматривался как что-то вроде отпуска. Шанс уехать и не торопиться.

Немного иронично, если учесть все обстоятельства. Вместо этого её ударили всеми безумствами, которые город мог ей подкинуть. Всё, что накапливалось, и всё, что достигло апогея. Культура округов, очевидные конфликты и напряженность между Протекторатом, СКП и городскими агентствами, все конфликты банд, достигшие апогея, и во всём этом — люди города, которые всё выдержали и продолжали терпеть, как бы плохо всё ни становилось.

Она никогда не думала, что увидит это, но, честно говоря, здесь есть люди, которые могут по праву считаться более жесткими, чем жители Нью-Йорка, особенно после того, что им пришлось пережить за последний месяц.

Пока она улыбалась и обменивалась приветствиями, пожимала руки и раздавала автографы, ей пришлось бороться с чувством вины за всю ситуацию. Она знала, что это не то, что возлагают на неё, но это не меняло того факта, что инициирующим событием всего этого был тот момент, когда она ухватилась за предложение о переводе.

Из-за этого Марш последовала за ней в Броктон-Бей. Было время, когда она считала это незначительной неприятностью, но тогда никто не знал, насколько Марш сильна на самом деле. Не тогда, когда она бегала с бандами детей, которые в основном рисовали граффити или громили магазины.

И Марш прибыла в город раньше нее. Это означало, что она получила информацию до публичного объявления. Вероятно, как только было принято решение. Она всё ещё не была уверена, где были утечки, но это была серьезная проблема для Протектората Нью-Йорка. Определенно были более серьезные утечки в СКП Броктон-Бей, но это вряд ли утешало.

Конечно, с силой Марш есть сотня способов, которыми она могла бы провернуть что-то подобное. Та же сила координации, которая играла городом как марионеткой, позволила Марш узнать внутренние детали из нью-йоркского отделения, позволив ей уйти в тот момент, когда она узнала, куда направляется Флешетта, и дав ей достаточно времени, чтобы снискать расположение АПП. Достаточно времени, чтобы усилить их начальную атаку.

Это было на Марш, но Флешетта не могла не чувствовать себя ответственной за то, что обрушила всё это на город. Не только потому, что Марш последовала за ней, но и из-за того, почему она вообще взяла перевод.

Она подписалась, когда они это предложили, и не по каким-то хорошим причинам. Всё с Дженн только-только развалилось. Всё было запутанно. Хуже, чем запутанно. Слово «запутанно» не охватывало катастрофу, которая была заключена в плохом разрыве с коллегой, причём коллегой-кейпом.

Была причина, по которой люди предостерегали от свиданий в одной и той же команде Стражей. В Нью-Йорке, где по всему городу разбросано несколько команд, казалось, что все будет не так уж плохо, но это было просто её мечтами.

Это также не помогало, когда её сексуальная ориентация всё ещё была технически неизвестна, по крайней мере, в её публичной идентичности. Когда это было единственное время, которое она постоянно проводила со своей девушкой, всё становилось только хуже.

Она пыталась управлять вещами, справляться с ними с той же решимостью и преданностью, которые она применяла ко всему в своей жизни как кейп, но это только ухудшало ситуацию. Слишком агрессивно, слишком настойчиво, слишком контролирующе. И поэтому, когда всё рушилось, всё было на ней. Даже люди, которые сочувствовали тому, как все обернулось, казалось, чувствовали то же самое.

У нее было два варианта: либо тратить время на переходы из одной команды округа Нью-Йорка в другую, чтобы попытаться дистанцироваться от Дженн, либо поступить трусливо и покинуть город при первой же возможности.

Всё это разрушение вырвалось наружу, потому что она сбежала от неудачных отношений. Неудача, которая даже по мнению её друзей, была в основном на ней. Она приехала с отдаленной надеждой начать всё заново, найти кого-то нового, но с небольшой командой вариантов было не так уж много.

Вероятно, это благословение, учитывая характер Софии.

Хотя по крайней мере тут была Гармент. Даже со всей виной, связанной с тем, ПОЧЕМУ она приехала в город, и всем, что из-за этого последовало, Гармент была светлым моментом. Одним из немногих светлых моментов в те первые дни.

Проводить время с ней было невероятно. Она была прекрасной, динамичной и абсолютной силой природы, но временами раздражающей. Не из-за чего-то, что она делала, а просто из-за реальности взаимодействия с ней. Неопределенность, которая витала вокруг любых потенциальных отношений, была даже хуже, чем обычно. Даже текстовое общение не помогало. Односложные ответы на сообщения, как правило, со значительными задержками. Это было то, что Лили обычно воспринимала как плохой знак, по крайней мере, если это был кто-то другой, а не Гармент. Но Гармент была не похожа ни на кого другого.

Она вспомнила, как впервые встретила её. Конец того первого ночного патруля, погоня за Софией, когда поведение и личность девушки медленно подтачивали её терпение. А затем Гармент. Этот проблеск поврежденного в бою платья, когда она удерживала двух грабителей точно подобранными лентами. Это присутствие, которое заполнило темный переулок, подавляя попытки Софии надавить и полностью контролируя ситуацию без единого слова.

Это был невероятный момент. Лучший из того, что оказалось очень плохой ночью. Невероятный новый кейп, и Флешетта была той, кто установил с ней контакт. Она лелеяла довольно простые надежды о том, что Гармент присоединится к Протекторату и будет работать вместе с ними. О том, как всё могло бы пойти.

Могло бы. Они пошли другим путем. Тем, который всё ещё был очень в духе Гармент. Она взяла под контроль свою собственную жизнь, создав себе место, независимое от Протектората. Это было достойно восхищения, особенно учитывая, как много она достигла. Даже до вчерашнего шоу.

Это было много. Гораздо больше, чем ожидала Лили. Всего за несколько дней до мероприятия Гармент удалось собрать нечто невероятное. Что-то большее и грандиозное, чем крупные мероприятия в Нью-Йорке. Единственное, что она могла вспомнить, что хотя бы приблизилось к этому, был Met Gala, и это едва ли можно было сравнить.

Всё это было ошеломляющим. Это было, по сути, подтверждением силы умника Гармент. Её координационной силы умника, о которой подозревали с её первого публичного появления. Это была куча сигналов тревоги для многих аналитиков. Неизвестная сила умника была тем, что должно было беспокоить и Флешетту, но, честно говоря, она могла видеть её признаки в том, как Гармент себя вела.

Она также могла распознать места, где у Гармент были проблемы, и то, как она принимала вещи, которыми она была увлечена. Всё хорошее, что она делала, от её маленьких поступков до грандиозного мероприятия, которое она организовала.

Это не заставило Флешетту беспокоиться о том, что она попала под влияние могущественного умника. Скорее, это заставило её беспокоиться о том, что она не в своей лиге. Такие вещи были другими для героев, но даже так было ясно, что Гармент не была второстепенным модным кейпом, как предполагали люди. Только из-за демонстрации этого события она заявила о себе как о крупной силе в городе и игроке на национальном уровне.

Она была рада за Гармент, но должна была признать, что это немного пугало. Она едва могла понять, какие у них отношения, и вдруг Гармент стала национальной фигурой, а Флешетта осталась Флешеттой, просто в очень красивом плаще и с медицинским диагнозом, который не позволял ей лезть на крышу.

Ей не нравилась мысль о том, что она неправильно истолковала вещи, что она делала это с самого начала. Просто глупая девчонка с устремлениями, которые ей не по плечу, которую потешали в данный момент, а потом отпустят, погладив по голове, когда Гармент перейдёт к более важным делам.

Но это было бы не в духе Гармент. Совсем нет. Было бы несправедливо даже думать об этом, но после Дженн всё было поставлено под сомнение. Всё, что она думала, что знала, перевернулось с ног на голову после той катастрофы. Она отчаянно пыталась заставить что-нибудь работать, хотя бы для того, чтобы доказать, что она может.

И это было нелегко с Гармент. Это было неприятно, но не из-за Гармент или из-за того, что Гармент делала. Или из-за того, что она могла сделать. Лили просто не могла установить связь после определенного уровня. Это была фундаментальная проблема. Что-то, с чем Гармент буквально не могла справиться самостоятельно, несмотря на все свои способности. Ожидать, что она сможет просто игнорировать свои ограничения или обижаться на неё за то, что она не может этого сделать, было неразумно. Лили хотела иметь возможность установить связь, но не могла, или, по крайней мере, не могла так последовательно, как некоторые люди.

На благотворительном шоу Гармент была эта новая помощница. Откровенно потрясающая темнокожая девушка из Аркадии, той же школы, что и большинство Стражей города. Она выглядела немного моложе Лили и каким-то образом могла читать Гармент лучше, чем Флешетта могла надеяться.

Трудно было не испугаться этого. Не только из-за её внешности. В конце концов, даже адвокат Гармент была потрясающей на уровне интернет-мема. Она не видела никаких признаков интереса со стороны Гармент ни к её адвокату, ни к помощнице, но она не была уверена, что видела интерес и к себе.

Ну, был интерес, просто не тот интерес. Или МОЖЕТ БЫТЬ не тот интерес. Определенно разные виды интереса, она просто не была уверена, что это были за интересы или что они значили.

— Ты задумчива, — сказал Сталевар, вырывая ее из раздумий.

— Извини, — сказала она, машинально улыбнувшись проходившему мимо пешеходу.

— Ты шла на автопилоте с тех пор, как мы покинули штаб-квартиру, — сказал он.

— Просто у меня много мыслей, — сказала она, пока они шли дальше по улице.

— Ладно, — сказал Сталевар. — Хочешь проверить, сможем ли мы зайти в Студио Гармент после патруля? Выкинешь из головы хоть что-нибудь из этого?

Она фыркнула, но втайне оценила предложение.

— Наверное, слишком большое отклонение. И нам следует дать ей восстановиться после шоу.

— Гармент не нужно восстанавливаться, — сказал Сталевар. Она посмотрела на него и вспомнила контекст. Природа его собственных проблем со сном и вовлеченностью. То, как он мог в принципе отключиться без своей музыкальной коллекции, которая помогала ему справляться.

— Извини, — сказала она.

— Всё в порядке, — сказал он. — И это не слишком большое отклонение. Маршрут патрулирования свободен, и чикагская команда продвигается за его пределами. Всё более доступно пешком. Плюс нам не нужно беспокоиться о том, что Сталкер убежит.

— Слава Богу за это, — пробормотала Лили. Она понизила голос. — Ты знаешь, что там происходит?

— Заперта на базе из-за чего-то из её гражданской жизни, — сказал он.

— Из-за такого запирают на базе? — спросила Лили.

— Из того, что я слышал, это проблема с личным мобильным телефоном. Проблемы безопасности, поэтому им нужно, чтобы она была рядом. Лично я думаю, что её дерьмо наконец-то настигает её, — объяснил Сталевар, убедившись, что поблизости нет никого, кто мог бы подслушать.

— Я бы поспорила, что ей достанется более чем достаточно, — сказала Лили. Многие из Стражей Броктон-Бей играли быстро и вольно с условностями и правилами, но София была единственной, кто, казалось, была активно враждебна к этим правилам. Конечно, она также была активно враждебна к остальной части своей команды, так что это не было чем-то удивительным.

— Так что мы определенно можем втиснуть быстрый визит в Студию Гармент, — сказал Сталевар. — А теперь, когда с подкупом покончено, хочешь рассказать мне, что тебя беспокоит?

Она выдохнула.

— Это, — сказала она, сделав неопределенный жест в сторону города. — Всё это, всё, что произошло с тех пор, как я пришла. — Она понизила голос. — Потому что я пришла.

— Потому что пришла Марш, — сказал Сталевар, собирая всё воедино. — Это вина Марш, а не твоя. И её больше нет.

Лили кивнула.

— И это странная мысль. Я имею в виду, мне пришлось иметь с ней дело так долго, но это был другой человек по сравнению с тем, что мы видели здесь. Теперь её нет, но я продолжаю ожидать, что она будет ждать меня с другой командой подростков-вандалов, когда я вернусь в Нью-Йорк.

— Никто не знал, кем была Марш, или на что она была способна, — сказал Сталевар. — Я думаю, что это похоже на многих паралюдей. Люди начинают понимать, как мало они на самом деле знают о том, что происходило в конфликтах кейпов.

Флешетта начала кивать, затем краем глаза что-то уловила. Фигура, выскочившая из поля зрения обратно в переулок. То, что выглядело как пятнистый костюм, на самом деле было частью тела человека. Она напряглась, но сдержалась. С угла переулка Сталевар должен был увидеть фигуру, но он не отреагировал. И судя по нечеловеческой форме…

— Сталевар…? — спросила она, не проявив больше никакой реакции.

— Дело 53, — сказал он. — Он следовал за нами пару кварталов, стараясь не попадаться на глаза. Вероятно, исходя из известных маршрутов патрулирования.

— Ты знаешь, кто это был? — спросила она, пока они продолжали идти.

Он слегка кивнул.

— Только по репутации, но да. Оборванец. Герой из Цинциннати. Или, может быть, бывший герой. — Он уловил её беспокойство и покачал головой. — Не злодей, просто неактивный. Раньше был в Протекторате Цинциннати, но был выдворен. Проблемы с силами и личностные конфликты. Также был одним из Дел 53 с навязчивой сосредоточенностью. Злодей по имени Даркофф. Слишком много неловких потерь и несколько конфликтов с администрацией, и он ушел, чтобы «исследовать другие варианты».

— Он это сделал? — спросила Флешетта.

— Поработал в паре независимых команд, но столкнулся с теми же проблемами, что и в Протекторате. Вероятно, здесь по той же причине, что и все остальные, — объяснил он.

— Ты ему не звонил? — спросила она.

Он покачал головой.

— Слухи уже зашли далеко за эти рамки. — Его взгляд метнулся к другому входу в переулок, вероятно, последнему, где кто-то мог бы спрятаться, прежде чем город откроется для Залива. — Слухи разошлись. В город пришло много Дел 53. Конечно, у них нет особых зацепок. Они сосредоточены на мне, потому что ни у кого нет других идей о том, что делать, но я не могу связаться с Апейроном для них.

— Даже на ПЛО? — спросила она.

Он покачал головой.

— Больше не разрешено выходить в онлайн. По крайней мере, без целой команды умников, которые всё будут анализировать. — Он выдохнул, и она знала, что на самом деле ему это не нужно, а значит, это было просто для шоу. — Когда всплыл этот титул, они заставили меня заспамить его аккаунт вопросами. Это как бы сожгло весь уровень контактов, который у меня был. Сожгло мост как раз вовремя, чтобы задержать каждого Дело 53, который приехал в город.

Они прошли мимо последнего переулка, оставив бывшего героя Дела 53 наблюдать за ними, пока они продолжали путь к Заливу. Сталевар мог ходить на открытом воздухе и приветствовать людей с распростертыми объятиями, в то время как Оборванец остался позади.

— Ты ведь тоже чувствуешь себя виноватым, не так ли? — спросила она, когда им удалось на минутку побыть в тишине вдали от толпы.

— Похоже каждый сейчас чувствует что-то такое, — сказал он. — Но да.

Он посмотрел на свою металлическую руку. Тускло-серая отделка едва мерцала на полуденном солнце. При другом освещении он, вероятно, мог бы сойти за необычно бледного человека, а не за сплошную массу блестящего металла, которой он был раньше.

— По мнению большинства людей, я был самым удачливым Делом 53. Тот, кто меньше всего нуждался в этом лечении, и я получил его раньше всех остальных. — Он покачал головой. — Я единственный, кто получил это лечение.

Она кивнула. Она знала, что это изменило ситуацию; с чем боролся Сталевар и какие возможности были открыты для него сейчас, но со стороны казалось, что наименее пострадавший Дело 53 был единственным, кому повезло получить даже больше преимуществ.

— Тот факт, что больше не было лечения, — это вина СКП, а не твоя, — тихо сказала она. — Люди знают, на что способен Апейрон. Другие департаменты выстроились бы в очередь за такие вещи, а не делали бы его врагом общества.

Сталевар неуверенно кивнул.

— Вероятно, это не то, что нам следует обсуждать. Местному офису и так хватает дел.

— Я знаю, — сказала Лили, прислонившись к перилам набережной. Залив выглядел бы почти мирно, если бы не обломки штаб-квартиры Протектората и видимые повреждения в северной части города. — После всего, что произошло вчера, и той истории о Флоте вчера вечером…

— Не история, — сказал Сталевар. — Он столкнулся с Барыгами, Империей и Зубами. Судя по всему, Мясник чуть не погибла от стрелка Барыг.

— Чёрт, — сказала Флешетта.

Сталевар кивнул.

— Нет хороших видео драки. Только несколько от членов Барыг, и те в основном не в фокусе или направлены в неправильном направлении. Из-за этого они не знают точно, что произошло или насколько всё могло быть плохо, но, похоже, это было довольно близко. «В последний момент» близко.

— Да, похоже, нам просто повезло, что Апейрон и его команда знают, в какой момент появиться, — сказала Лили.

— Это действительно, как правило, необычайно удачные моменты, — раздался голос позади неё.

Флешетта обернулась и увидела Апейрона, стоящего посреди набережной. Апейрона, в полном облачении в военной куртке, с металлическим визором и светящейся прядью волос. Апейрона, которого полностью игнорировали остальные пешеходы на набережной.

И их тоже. Оглядевшись, она узнала это. То, как к ним не подходили для рукопожатия, автографа или фотографии. То, как люди даже не смотрели на них. Глаза просто скользили из стороны в сторону, даже не замечая их присутствия. Два Стража и самый могущественный кейп в стране — и их полностью игнорировали.

— Сталевар, Флешетта, — сказал он в приветствии, его небрежность не соответствовала значимости его внезапного появления. — Я надеялся, что у нас будет возможность поговорить.

* * *

Примечания:

Способности Jumpchain в этой главе:

Базовое Питание (Персональная Реальность) 100:

Этот вариант обеспечивает базовую (хотя и минималистичную) доставку еды для вас и всех ваших спутников (измеренную для обычных человеческих диетических потребностей). Эта доставка осуществляется раз в неделю и представляет собой то, что вы бы купили при очень строгом бюджете; Рамен, арахисовое масло, обычные хлопья, сухие бобы, яйца, тофу, свежие обычные фрукты и овощи, консервированные фрукты и овощи, сухие макароны, соль, перец, молоко, бутилированная вода, рис, мука, масло, ячмень и т. д. (Обратите внимание, что вы не можете продать соль или перец за деньги.) По сути, покупательная способность составляет 50 долларов США в неделю на человека.

Немного Менее Базовое (Персональная Реальность) 200:

Хотя это и не огромное улучшение, это увеличивает базовую норму продуктов питания до того, что можно ожидать от бюджета работающей семьи среднего класса. Вы можете установить ее на основе тех вещей, которые может купить ваша родная культура… или просто установить ее на случайную выборку покупок продуктов питания в различных культурах. Честно говоря, интересно наблюдать за тем, что покупают люди. Если можете, загляните на Hungry Planet. Это фактически 150 долларов США в неделю на человека, с учетом стоимости жизни и всего остального. У вас очень ограниченный контроль над брендом.

Намного Менее Базовое (Персональная Реальность) 200:

Это обновление дает вам конкретную культурную (сельская Франция 1880-х годов, Москва при коммунистах, библейский Израиль и т. д.) и общую разбивку покупок (X% зерновых, Y% нездоровой пищи, Z% свежих фруктов и т. д.), а также увеличивает бюджет на продукты питания до 300 долларов США покупательной способности на человека в неделю. Каждую неделю вы можете менять, какой вид еды вы получаете и откуда она поступает, включая любую культуру, в которую вы прыгнули во время своих путешествий. Это всё ещё не дает вам прямого контроля над тем, что вы получаете, а только общую партию вещей, которая соответствует вашим требованиям. Однако вы можете указать бренды, которые вам нравятся.

---

Примечания:

Дата следующей главы: ~ 29.03.2025