Тень (гет)

Аристотель сидел на том же месте уже две недели. Дождь сменился солнцем, солнце — туманом, но он не двигался. Не ел. Не пил. Просто сидел на земле, обхватив колени руками, глядя в одну точку.

Он пришел сюда после того, как увидел пепелище, где раньше стоял их многоквартирный дом. Два подъезда, двенадцать этажей, где жили его мать и сестра на девятом этаже. Где он обещал вернуться через час, чтобы вместе поужинать. Но вместо этого он вернулся к руинам и крикам Стражей Порядка, улетающих куда-то дальше, спасая другие страны, вместо того чтобы помочь Москве.

— Они спасали других, — шептал он тогда, глядя на обгоревшие балки. — Они выбрали спасти других.

Две недели он сидел в этом лесу, умирая вместе со своими воспоминаниями. Мать, которая всегда ждала его с ужином. Сестра, которая смеялась над его шутками. Дом, который был их убежищем. Три сгоревших этажа — с девятого по одиннадцатый — напоминали о том, что выбор был сделан.

Он посмотрел на камень у своих ног. Простой, серый, ничем не примечательный. Но вдруг почувствовал что-то странное. Как будто внутри него что-то проснулось. Теплое, живое, мощное.

Он протянул руку к камню. Не думая. Просто инстинктивно. И почувствовал, как энергия течет от его ладони к камню. Как будто он видит каждую молекулу, каждую связь, каждую возможность.

Камень задрожал. Изменил форму. Цвет. Структуру. Превратился в яблоко.

Аристотель взял его в руки. Оно было реальным. Теплым. Сладким на вкус.

Он съел его. Впервые за две недели что-то попало к нему в желудок. И в этот момент он понял — это не конец. Это начало.

Он встал. Его ноги дрожали, но он чувствовал силу. Силу, которая была внутри него все это время, но проснулась только теперь, когда он потерял все.

Аристотель закрыл глаза и представил дом. Их дом. С белыми стенами и голубой дверью. С лестницей между подъездами, где мать звала его домой. С комнатой сестры на девятом этаже, где она рисовала на стенах.

— Я верну вас, — прошептал он, направляя энергию. — Я верну все.

Из пепла поднялись стены. Из обугленных балок выросли новые. Сломанные окна восстановились. Дом снова стал целым, как будто пожара никогда не было.

Он стоял перед домом, который был уничтожен огнем две недели назад, и не мог поверить своим глазам. Но самое страшное — он не мог поверить, что они улетели. Что они выбрали других.

Аристотель вошел внутрь. Все было так, как раньше. Но пусто. Тишина вместо смеха сестры. Пустые стулья вместо матери за столом.

Он поднялся на девятый этаж. В комнате сестры все было на своих местах. Ее рисунки на стенах. Книги на полке. Кукла, которую он подарил на прошлый день рождения.

— Ты обещал вернуться, — прошептал он, садясь на ее кровать. — Ты обещал.

Он впервые за две недели заплакал. Но слезы были не от горя. Они были от ярости.

Он встал. Подошел к зеркалу. Посмотрел на свое отражение. Грязное. Худое. С безумными глазами.

— Я уничтожу тебя, Тень, — прошептал он. — Ты думал, что выбираешь, кому жить, а кому умереть? Теперь я покажу тебе, что значит быть тем, кого оставили умирать.

Его руки дрожали не от слабости, а от силы. Он посмотрел на ладонь и увидел, как воздух вокруг нее искажается.

— Ты не герой, — продолжил он. — Ты убийца. И я сделаю так, чтобы весь мир узнал правду.

Аристотель вышел из дома. Посмотрел на небо. Где-то там, далеко, Тень думал, что спасает мир. Но он не знал, что создал монстра. Монстра, который может менять реальность. Монстра, который не остановится, пока не разрушит все, что Тень построил.

Он поднял руку и почувствовал, как земля под ногами начинает менять форму. Как деревья вокруг гнутся к нему, как будто кланяясь.

— Ты выбрал, кому жить, — прошептал он. — Теперь я выберу, кому умереть.

И впервые за две недели он улыбнулся. Улыбка безумца, который нашел цель. Улыбка человека, который больше не боится. Улыбка Скульптора реальности, который знает: если мир может быть таким, каким его создал Тень, то он может создать мир, где Тень больше не будет решать, кому жить, а кому умереть.

Тем временем Всплеск сидел в своей комнате. Точнее, не сидел — перемещался. Он не мог долго оставаться на одном месте, даже когда занимался тем, что ему нравилось. Его тело постоянно двигалось, как будто не могло удержаться в одном пространстве.

Перед ним стоял новый компьютер, который Тень только что собрал. Монитор, мышка, клавиатура — всё было настроено под его скорость. Никаких задержек, никаких лагов. Теперь он мог играть так, как всегда хотел.

Экран заполнился изображением шутера. Всплеск держал мышку в руке, но пальцы едва касались её поверхности. Он не двигал мышкой — он перемещался сам, оставляя мышку на месте. Каждое движение его руки происходило в несколько раз быстрее, чем мог видеть глаз, но благодаря новому оборудованию система успевала за ним.

— Интересно, — пробормотал он, уничтожая целую команду противников за считанные секунды. — Раньше я не мог так.

Он не просто играл — он был игрой. Его движения были настолько быстрыми, что казалось, будто он предвидит каждый шаг противника до того, как тот его сделает. Он не нажимал кнопки — он был этими кнопками. Не смотрел на экран — он был этим экраном.

Параллельно с игрой Всплеск занимался еще несколькими делами. Он готовил ужин — перемещался между холодильником, плитой и столом, нарезая овощи, разогревая суп, проверяя белье в стиральной машине. Все это происходило одновременно, но для него это было так же естественно, как дышать.

— Ты знаешь, что самое смешное? — спросил он у пустой комнаты, продолжая уничтожать виртуальных противников. — Все думают, что скорость — это просто бегать быстро. Но это не так. Скорость — это уметь делать всё сразу. И при этом не перепутать, где ты и что делаешь.

Он взял телефон, который лежал на столе, и за пару секунд ответил на все накопившиеся сообщения. Потом проверил почту, обновил приложения, посмотрел прогноз погоды. Все это происходило в фоновом режиме, пока его основное внимание было приковано к игре.

— Ты даже не представляешь, как это здорово, — продолжил он, уничтожая очередную волну противников. — Когда ты можешь делать всё сразу. Когда время не ограничивает тебя. Когда ты можешь быть везде и нигде одновременно.

Всплеск встал и подошел к окну. За стеклом проходила обычная жизнь города. Люди шли по улицам, машины ехали по дорогам, птицы летали в небе. Для всех них время текло нормально. Для него — иначе.

— Иногда мне кажется, что я единственный, кто видит всё как есть, — прошептал он. — Все думают, что время — это линия. Прямая. От прошлого к будущему. Но это не так. Время — это океан. И мы все в нём плывём. Просто я вижу больше, чем другие.

Он вернулся к компьютеру и продолжил игру. Его пальцы скользили по клавишам, как будто играли на невидимом пианино. Каждое движение было идеально рассчитано, каждая атака — точной. Он не просто играл лучше всех — он играл вне времени.

— Знаешь, что самое забавное? — спросил он у компьютера. — Большинство игроков думают, что я читерю. Но я не читерю. Я просто... быстрее. Им кажется, что это невозможно. Но это возможно. Просто нужно уметь видеть то, что другие не видят.

Всплеск встал и подошел к холодильнику. Проверил, как идет приготовление ужина. Вернулся к компьютеру. Посмотрел на часы. Все это происходило за доли секунды, но для него это было нормально.

— Иногда я думаю, что слишком много могу, — продолжил он, уничтожая очередную команду противников. — Все хотят быть быстрыми. Но никто не думает о том, что с этим делать. Как жить, когда ты можешь всё и сразу. Как не потерять себя в этом потоке.

Он взял телефон и снова проверил сообщения. Потом посмотрел в окно. Потом вернулся к игре. Все это происходило одновременно, но для него это было естественно.

— Ты знаешь, что я понял? — спросил он у пустой комнаты. — Скорость — это не сила. Это ответственность. Потому что когда ты можешь всё, ты должен решить, что делать. И что не делать. И это самое сложное.

Всплеск выключил компьютер и встал. Он посмотрел на часы. Время шло, как обычно. Для всех. Но не для него.

— Иногда мне хочется остановиться, — прошептал он. — Просто постоять и посмотреть, как время течет. Но я не могу. Потому что я — время. И я должен двигаться.

Он подошел к окну и посмотрел на город. Люди шли по улицам, машины ехали по дорогам, птицы летали в небе. Для всех них время текло нормально. Для него — иначе.

— Может, однажды я найду того, кто поймет, — сказал он. — Кто увидит то, что вижу я. Но пока... пока я просто играю в шутеры и готовлю ужин.

Всплеск улыбнулся и вернулся к компьютеру. Игра продолжалась. Время шло. Но для него это было не важно. Потому что он был вне времени.