Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Я аппарировал с набережной, исчезнув с легким хлопком и появившись в одной из сильно защищенных подсобных комнат студии Гармент. На самом деле, вся студия в этот момент считалась сильно защищенной, и до такой степени, что это казалось немного смешным даже для меня. Неестественное мастерство в камнеобработке, понимание проклятий и тот факт, что фэн-шуй теперь был реальной вещью, позволили встроить в структуру здания мощные и незаметные защитные механизмы. Дополнительные обереги, защищавшие расширенные части подсобных комнат, вероятно, были излишними, но лучше было ошибиться в сторону избыточности, когда имеешь дело со способностями паралюдей.

Как и в случае с широким спектром защитных эффектов, которые использовались для сокрытия моего разговора со Сталеваром и Флешеттой. Честно говоря, я, вероятно, мог бы просто подражать части силы скрытника Аиши, чтобы заставить людей на набережной игнорировать нас, но это был не совсем универсальный эффект. Пока не представился абсолютный вариант, многослойная защита была лучшим доступным мне выбором, даже если это могло быть немного чрезмерным.

Сталевар и Флешетта понятия не имели о количестве магических, псионических, божественных и технологических эффектов, которые были задействованы во время нашего разговора. Возможно, это и к лучшему. Было достаточно сложно пройти через пункты, которые мне нужно было охватить, не добавляя еще один брифинг в эту смесь.

Всё прошло довольно хорошо. Я имею в виду, что теперь у меня действительно были социальные навыки, благодаря этим расширенным способностям навыков Звёздного Пути. Ну, на самом деле, благодаря этим расширенным способностям навыков Звёздного Пути я мог осознать, что у меня всегда были социальные навыки, или, по крайней мере, мне не так сильно не хватало их, как я думал.

Возможность переоценить свои прошлые действия с помощью навыков и знаний, полученных из другой вселенной, была интересным опытом. Это, как правило, подчеркивало ошибки и упущения, но также давало более глубокий контекст того, как эти оплошности произошли. Внезапно обретение уровня мастерства Звездного Флота в области Коммуникации и Шпионажа определенно показало, как я мог бы лучше справляться с различными ситуациями, но также помогло мне понять обоснование моего подхода, который я выбрал.

Я знал, какие ошибки и заблуждения я совершил, но также и почему я их совершил. Было легко просто думать, что я должен был поступить лучше, и, вероятно, так я бы думал о вещах раньше в своей жизни, но когда у вас достаточно знаний и контекста, чтобы понять «почему», а не просто «что», это определенно изменило впечатление от того, как всё произошло. Понимание того, почему вы всё испортили, не обязательно должно быть личной неудачей, и это может стать основой для лучшего обращения с вещами в будущем.

Как у меня было со Сталеваром и Флешеттой. Реальное общение с людьми на героической стороне уравнения без массовых заблуждений, которые, вероятно, вызвали бы катастрофические чрезмерные реакции. Или, по крайней мере, никаких реакций, с которыми я не мог бы справиться. Еще раз, я хотел бы сделать это раньше в своей карьере, но эти проблемы с общением не были полностью на мне. Окружающая среда в Броктон-Бей не была столь дружелюбной для людей, которые не играли в установленный баланс сил. Учитывая, как быстро он рухнул сам по себе, такая реакция была понятна, если не совсем простительна.

— Всё прошло очень хорошо, — сказала Тетра, внезапно появившись передо мной.

— Примерно так же хорошо, как мы могли надеяться, — сказал я, не реагируя и продолжая идти по задним комнатам. — Извини, тебе пришлось это пересидеть.

— Не то чтобы меня там не было, я просто не стала там больше, чем уже была, — объяснила она. И снова уникальный способ взаимодействия Тетры с миром подразумевал свой собственный набор опасений. — Мне бы хотелось как следует познакомиться со Сталеваром и Флешеттой, но они и так уже очень нервничали. Наверное, было к лучшему, что ты был единственным, кто с ними разговаривал.

Потому что я мог бы справиться с этим сейчас. Ну, нет. Я мог бы справиться с этим до того, как мне загрузили в голову безумно продвинутые навыки дипломатии и шпионажа, я бы просто был на грани нервного срыва из-за всего этого дела и постоянно паниковал из-за мысли, что я всё испорчу. На самом деле, проблема обычно заключалась не в моем подходе, а в моей обеспокоенности ситуацией и неспособности распознать другие факторы, которые были в игре.

Это, пожалуй, самое важное в этих навыках общения. Они не позволяли мне идеально подходить к любой ситуации, потому что не существует единого идеального подхода. Они позволяли мне быть активным в ответ на неожиданные факторы. Не существовало универсально правильного способа иметь дело со всеми и всем. Нужно было понимать ситуацию и взгляды других людей на неё и соответствующим образом корректировать вещи. Даже тогда не было способа быть уверенным, что всё пойдет хорошо, но при достаточном опыте можно было, по крайней мере, распознать, что пошло не так, и исправить это, или, по крайней мере, не винить себя за вещи, которые были вне контроля.

— Учитывая, с чем пришлось столкнуться Сталевару, это, вероятно, было к лучшему, — сказал я. — Не думаю, что он еще знает о твоей новой форме.

Тетра кивнула.

— Он бы подумал, что я Дело 53, — сказала она: — Многие так думают. Они на самом деле не понимают, что означает эта классификация.

— Это стало своего рода сокращением для «чудовищный кейп». Они также, как правило, привлекают больше внимания СМИ. — И обычно не по хорошим причинам. Гостевая роль Сталевара в той подростковой драме была исключением из исключений.

Тетра кивнула.

— Я бы хотела увидеть пассажира Сталевара. И Флешетты тоже, — сказала она.

Я кивнул в ответ. Дело 53 и пассажир кластер-триггера могли бы стать полезными точками данных. Подключив к ним Тетру, было бы проще их обнаружить, чем оставлять все на усмотрение Флота.

Конечно, Флот любит, когда все оставляют на его усмотрение. Долгий и трудный поиск в Пассажирском Пространстве, требующий координации тысяч кораблей, не был в его глазах обузой.

— Что ты собираешься делать с контрактом Сталевара? — спросила Тетра. — Я имею в виду, что ты уже и так собирался помочь другим Делам 53.

Я кивнул.

— Я собирался начать предлагать общее лечение, как только всё успокоится достаточно, чтобы это не дестабилизировало ситуацию. Им просто придется немного подождать.

— Но не Траншее? — спросила Тетра.

— Нет, — сказал я. — Я думаю, есть более чем достаточно оснований, чтобы сделать ее особым случаем.

Плюс любая паника или поспешные политические решения, которые, вероятно, будут приняты в ответ на лечение Траншеи или из моего разговора со Сталеваром и Флешеттой, будут немного забыты в последствиях подавления Бойни.

При условии, что они действительно доберутся до города за приличное время. Вот почему я шел проверить Слежку.

— И что ты собираешься делать? — спросила Тетра.

— Учитывая ту реакцию, которую я вызываю, я мало что могу сделать, — сказал я. — То есть, конкретно я.

Глаза Тетры расширились.

— Значит, мы можем помочь? — спросила она. — Ну, я и Матрикс, и, может быть, помощь в координации от Слежки.

— Определенно координационная помощь от Слежки, — сказал я и наблюдал, как Тетра очаровательно надулась. Да, она могла обрабатывать информацию с сверхъестественной скоростью, но у нее не было шести заранее подготовленных отчетов по Делам 53 в городе и предложенных методов решения их проблем.

Ну, шесть было предположением. Проверяю записи Мастерской… На самом деле их было четырнадцать, с пятью наборами комментариев от её параллельных итераций в рамках процесса рецензирования коллегами. И два ответа от неё в попытке рецензировать их рецензии.

По крайней мере, никто не мог сказать, что она не проверяла свою работу.

— Мы не сможем полностью исправить ситуацию, но в этом-то и суть, верно? — спросила Тетра.

— Вроде того, — сказал я. — Я, вероятно, мог бы составить некое базовое лечение, которое было бы умеренно эффективным без необходимости персонализации, но это потребовало бы отвлечения от текущих проектов, и учитывая, с чем мы сталкиваемся…

Тетра кивнула. Полное исправление ситуации, в том объеме, в котором я был готов предложить Траншее, не рассматривалось, но остальная часть моей команды была более чем способна справиться с незначительными процедурами и временными решениями, по крайней мере на том же уровне, что получил Сталевар при первом лечении.

— И это будет означать, что мы сможем что-то сделать, прежде чем всё станет безумным после того, как мы уничтожим Бойню, — весело сказала Тетра.

Обычно убийство не было бы яркой темой, но с Девяткой всё было по-другому. Никогда не было времени, чтобы угроза такого уровня была снята с доски. Некоторые угрозы S-класса сдерживались или побеждались до того, как они смогли нанести непоправимый ущерб, но гниль существования Девятки продолжалась дольше, чем я жил, по крайней мере, если считать их годы при Короле. Я не думаю, что люди даже серьезно рассматривали идею, что их можно победить, больше нет, не после десятилетий, когда они становились только сильнее и опаснее.

— После Девятки мы, вероятно, сможем действовать более свободно, — сказал я. — Хотя это, скорее всего, всё усложнит.

Опять же, это преуменьшение. Я едва мог подойти к людям для «повседневного» разговора в моей текущей ситуации. После устранения давней угрозы S-класса всё станет намного сложнее.

— Это будет означать взаимодействие с большим количеством паралюдей, — взволнованно сказала Тетра. — Так что хорошо, что нам не нужно беспокоиться что это будет передано Джеку Остряку.

— Контрмеры против протоколов наблюдения пассажирских сетей работают превосходно, — раздался к нам голос Слежки, когда мы вошли в её прорицательскую комнату.

Ну, не совсем «комната», по крайней мере, она намного больше. Чрезмерное использование расширяющих чар и связанных с ними эффектов было применено к наблюдательному посту Слежки так же сильно, как и к любой другой части задних комнат Гармент. То, что было набором инструментов для прорицания, теперь стало скорее структурой, специально построенной конструкцией в центре узла лей-линий и сфокусированной мантической энергии, предназначенной для усиления божественного прорицания до безумной степени.

На возвышенном холме в центре точно выровненного ландшафта стояло сооружение из мраморных колонн и помостов. Эфемерная фигура в струящемся белом одеянии, облегающем ее стройную и элегантную фигуру, порхала между колоннами. Её шаги были такими легкими и грациозными, что она практически парила. Иногда буквально парила, когда она двигалась между тщательно расставленными зеркалами, жаровнями, бассейнами с водой, досками с рунами и жетонами и другими бесчисленными инструментами гадания.

Вся конструкция могла немного напоминать Дельфийский Толос, по крайней мере, если бы он был полностью целым и не был руинами. Это могло быть как-то подчеркнуто тем фактом, что Гармент сговорилась с моими дубликатами, чтобы создать усиливающую прорицание одежду в форме греческого гиматия и хитона, по сути, их версии тоги. Слежка полностью приняла эстетику, хотя в первую очередь из-за её практических преимуществ. Тем не менее, учитывая роль символизма, когда дело дошло до усиления сил с помощью Тайного Ремесла, её полный переход на образ божественного оракула, вероятно, был выгоден.

Хотя, возможно, было к лучшему, что это ограничилось Мастерской. Появление Слежки вызвало достаточно шума в сети только с ее стандартным кейп-нарядом. Это была та вещь, которая могла бы в конечном итоге стать причиной нового модного тренда, если бы она просочилась. Или если бы Гармент каким-то образом удалось убедить Слежку сделать ту фотосессию, которую она хотела.

— То есть, не было проблем с тем, чтобы сохранять тишину во время разговора? — спросил я, когда мы с Тетрой подошли. Я получил отчеты о том, что информация была скрыта, но не имел возможности изучить детали.

Когда мы достигли храма, фигура Тетры расплылась, заменив её костюм на светящуюся красную версию развевающегося одеяния Слежки. Слежка кивнула Тетре, затем выжидающе повернулась ко мне.

— Э, нет. Я в порядке, — сказал я.

— Эстетическая и тематическая согласованность улучшают качество процесса гадания, — сообщила Слежка. — Пока Бойня Номер Девять активна, я бы предпочла поддерживать оптимальную эффективность.

— И я бы предпочел носить брюки, — сказал я. Гармент работала с моими дубликатами и предоставила полный комплект мантий, усиливающих прорицание, для всей команды, даже Матрикс, хотя использование было необязательным. Что значит я не буду этого делать. — Даже базовый уровень выходит за рамки нашего предыдущего наблюдения. Я уверен, что мы сможем справиться с продолжительностью разговора.

Слежка признала этот момент, хотя я был наполовину убеждён, что всё это начинание было частью попытки Гармент заставить меня играть в переодевание.

— Наблюдение показало, что пассажир Джека Остряка поддерживает агрессивную систему уведомлений, которая проникла в пассажирскую сеть через неизвестный механизм. Она обеспечивает активные оповещения о любой соответствующей информации, с которой сталкивается парачеловек через общение с его пассажиром, — объяснила она. — Вероятно, его пассажир каким-то образом внутренне связан с методологиями общения, учитывая очевидный уровень доступа.

— Но мы смогли их заблокировать? — спросил я, мысленно просматривая журналы действий «Файнал Фронтир» в Пассажирском Пространстве.

— Мы это сделали, — сказала она, слегка самодовольно. — И сеть, и пассажир, о котором идет речь, оказались весьма адаптивными к попыткам перехвата, но сосредоточенные усилия экспедиции смогли сохранить информационную безопасность. — Её улыбка стала шире, когда она продолжила. — Более того, попытки обойти наше вмешательство выявили дополнительные детали относительно механики общения пассажиров, которые оказались полезными для продвижения теоретических оценок и запланированных мер противодействия влиянию пассажира Джека Остряка на других паралюдей.

То есть, чем больше пассажир сопротивлялся нашим усилиям, тем больше он выдавал. По всей вероятности, он не осознавал, что что-то серьезно не так, иначе предупредил бы Джека в качестве меры предосторожности. Уровень адаптации означал, что пассажирской космической экспедиции нужно было сосредоточиться на контроле и мониторинге информации, что замедлило бы поиск скрытого измерения Бакуды, но с продублированным сигналом и спасенными заложниками это можно было отложить на полдня.

— Значит, мы уверены в том, что можем активизировать взаимодействие с другими паралюдьми? — спросил я. Я мог бы сделать собственные выводы из анализа, но Слежка жила этой проблемой уже несколько дней. Она лучше всех могла бы оценить соотношение риска и выгоды.

— Я не думаю, что случайные встречи будет трудно подавить, но прямое информирование незащищенного парачеловека о скором прибытии Девятки может перевесить контрмеры, которые мы смогли принять, — пояснила она. — Не говоря уже о реакции, которую такая информация, скорее всего, вызовет у конкретного человека.

— Согласен, — сказал я, взглянув в одно из зеркал для прорицания.

Девятка бегала вокруг, готовясь к прибытию в Броктон-Бей. Как бы им ни нравилось изображать себя необузданной силой разрушения, в их подходе было удивительно много осторожности. Были подготовлены меры, собрана информация, разведаны места отступления, а тактика была продумана и оценена. Сила Джека могла бы вести их через годы, но, похоже, этот человек не был полным идиотом, когда дело доходило до борьбы с сильными противниками.

Конечно, благодаря совместным усилиям Флота, Слежки и Матрикс все их приготовления были сорваны, их тактика подорвана, а их резервные площадки были ничем иным, как подделками, специально подготовленными для представления ложного набора безопасности. Мы делали всё возможное, чтобы ускорить их осторожный подход, но даже в этом случае они вряд ли прибудут до следующего утра.

Всё было под контролем, но в то же время было трудно не расстраиваться из-за каждого момента нерешительности, препирательств и раздоров, которые наблюдались. Да, они были бандой безумных убийц. Без силы Джека, связывающей их вместе, они бы, несомненно, раскололись или убили бы друг друга к этому моменту, но даже с таким мощным эффектом на месте, казалось, что конфликты всё ещё должны были разыграться. Только теперь со всё более раздражённой аудиторией.

— Душечка и Птица-Хрусталь снова спорят, — сказала Тетра почти усталым голосом. Я не стал спрашивать, в чем была суть новой перепалки, а Тетра, похоже, не была заинтересована в том, чтобы рассказывать. Слежка просто кивнула.

— Я обновлю прогнозы по их прибытию, — сказала она. — Хотя окончательные оценки будут невозможны, пока не будет разрешен текущий конфликт.

Я выдохнул и кивнул. Можно было с уверенностью сказать, что вся таинственность, которой когда-либо обладала Бойня Номер Девять, к этому моменту окончательно и бесповоротно исчезла, по крайней мере, в том, что касается моей команды. Можно было бы подумать, что, учитывая зверства, за которые они были ответственны, мелкие неприятности не будут особо заметны, но каким-то образом необходимость играть роль зрителя худшего реалити-шоу в истории человечества делала обратный отсчет до того, как наконец-то можно будет покончить с ними, ещё более раздражающим.

— В любом случае, — сказал я, отворачиваясь от различных устройств наблюдения. — Мне всё ещё нужно доставить два других комплекта нанитов Тейлор и Панацее.

— Дело Эми Даллон рассматривается с особой осторожностью и конфиденциальностью, но наблюдения указывают на то, что условное освобождение запланировано на конец этого дня, — сказала Слежка, переключив несколько резервных зеркал от членов Девятки во внутреннюю часть СКП, где, предположительно, рассматривалось дело Панацеи.

— Это хорошо. — И сильно запоздало. — Но на самом деле приблизиться к ней будет сложно.

И, вероятно, будет самым сложным из трех предложений, и это включало тот факт, что встреча Тейлор должна была включать её объяснение ситуации, которая привела к тому, что Эмма напала на неё вчера. Возможно, что может быть какой-то пробел, когда я смогу подойти к Панацее без помех, но это потребует большой удачи.

И я был удачлив. Обычно я бы сказал, что энергия удачи не работает в таких случайных событиях, но, похоже, энергия удачи была тем, что заставляла вещи происходить, а не предотвращала плохие вещи. Вполне возможно, что необычайная и пугающе неконтролируемая природа моей удачи создаст ситуацию, в которой я смогу встретиться с Панацеей до того, как мне придется иметь дело с Девяткой.

Это не было чем-то, на что я полагался, но такие вещи, похоже, были моментами, когда удача решала разыграться при маловероятных обстоятельствах, так что на самом деле, можно было только гадать, что произойдет. Это была определенно необычная ситуация, когда у меня была точная оценка вероятностей различных событий, а затем мне нужно было добавлять звездочки, чтобы отметить всё, что было невероятно маловероятным, но также это было именно тем, от чего энергия удачи сходила с ума.

Странно было фактически жаловаться на «удачу», но для большинства людей удача не была активно навязчивой силой, которая управляла важными событиями в вашей жизни. Черт, вполне возможно, что вся встреча, предшествовавшая моему свиданию с Кристал, была моей удачей, решившей воспользоваться невероятно маловероятной возможностью.

Я покачал головой.

— Мы будем следить за вещами, на случай, если появится возможность. В противном случае нам придется иметь с этим дело после Девятки.

— Это значительно усложнит ситуацию, — заявила Слежка. — Кроме того, было бы целесообразно обеспечить выдачу всех комплектов до раздора, который, скорее всего, последует за поражением Девятки.

— Я знаю, но нет никакой уверенности, что она примет наниты. — Не было никакой уверенности, что она вообще заговорит со мной, но опять же, вполне возможно, что возникнет какая-то запутанная ситуация.

Я бы определенно чувствовал себя лучше, если бы у Панацеи была такая защита, прежде чём все действительно выйдет из-под контроля. В дополнение к физическому бессмертию, лечебные эффекты могли бы противостоять любой силе властелина, зависящей от изменения нейронных процессов, а временные эффекты мантических ядер обеспечивали некоторый уровень сокрытия от предвидения. Это было настолько близко к абсолютной защите, насколько я мог дать кому-либо, хотя это явно было несколько упущено Флешеттой.

Возможно, мне придется изменить свою подачу в будущем или, по крайней мере, немного изменить подход к презентации.

— Если ты объяснишь, она, скорее всего, примет, — весело сказала Тетра.

— Существует высокая степень уверенности в вашей способности донести серьезность ситуации и убедительно обосновать необходимость принятия предлагаемых мер, — добавила Слежка.

Я моргнул.

— Ты учитываешь мои коммуникативные навыки в своих оценках? Как положительный фактор? — спросил я.

— Да, — прямо сказала она. — Я понимаю, что вы, возможно, склонны придерживаться своих ранних и в значительной степени ошибочных оценок своих межличностных навыков, но, учитывая влияние предоставленных способностей и информацию, предоставленную вашими дубликатами, повышенный уровень уверенности вполне оправдан, — сказала она, пока Тетра кивала.

— Э-э, ну да, — сказал я немного неловко, и не только потому, что я не мог опровергнуть ничего из этого. — Мне нужно поговорить с Гармент.

Быстрая проверка подтвердила, что она вернулась в свою студию, а это означало, что мне не нужно было портить замедление времени в Мастерской.

— Это из-за Флешетты? — спросила Тетра.

Я выдохнул и кивнул. Даже не присутствуя физически, Тетра, похоже, смогла уловить эту деталь.

— Удачи, — искренне пожелала она мне, когда я уходил. Я ценю поддержку, но я был в большой растерянности относительно того, как подойти к этому вопросу.

Это был внезапное откровение. Я имею в виду, более внезапное, чем я ожидал. Я чувствовал себя наполовину слепым, пропустив это, но на самом деле, это было больше похоже на то, что я не искал этого.

Не помогло и то, что эту идею выдвинула та одержимая фантка кейпов на дебюте Гармент, заставив меня сразу же её отвергнуть. Но нет, на этот раз безумные теории с ПЛО действительно попали в точку.

У Флешетты есть чувства к Гармент. Узнать об этом через благословение Афродиты, когда она умоляла о помощи от имени Гармент, это показалось немного навязчивым. Тем не менее, оглядываясь назад, это было на самом деле довольно очевидно. Я имею в виду, если вы не отфильтровывали активно такие вещи.

Вот о чем мне нужно было поговорить с Гармент. Это была необычная ситуация, и не только из-за того, что сексуальная ориентация Флешетты не была публично раскрыта, или из-за «уникальной» натуры Гармент.

И тот факт, что Гармент было либо две недели, либо столько же лет, сколько и самой концепции моды, в зависимости от того, как считать. Всё становилось только сложнее, когда вы добавляли эффекты ускорения времени, но, учитывая, что Гармент, казалось, возникла с полной компетентностью и зрелостью, это не было главной проблемой.

По крайней мере, не по сравнению с тем фактом, что Флешетта была Стражем. Старшим Стражем, но тот факт, что она была Стражем, означал, что она все еще училась в старшей школе или, по крайней мере, в старшем школьном возрасте. Существование Гармент на самом деле не соответствовало человеческому развитию, но устоявшийся парачеловек с собственным бизнесом и обширными связями по всей стране находился в совершенно иной ситуации, чем кто-то с трастовым фондом и минимальной зарплатой, выданной ей Протекторатом.

И всё указывало на то, что ситуация Флешетты, вероятно, была ещё хуже. Оценка её истории показала необычное количество переводов между различными командами Стражей Нью-Йорка. Либо у нее были очень сговорчивые родители, которые были готовы к частым переездам, либо её ситуация была менее обоснованной. Тот факт, что её выбрали для краткосрочного перевода в Броктон-Бей, предполагал последнее, что подразумевало некоторые вещи о её личной ситуации.

По крайней мере, не было похоже, что кто-то из родителей переехал в город вместе с ней. Это означало, что, как ответственная за Стражей Броктон-Бей, директор Суинки должна была действовать в интересах Флешетты и защищать её интересы. Это не звучало как здоровая ситуация на любом уровне. Не в лучшие времена, и я сомневаюсь, что было много беспокойства по поводу ситуации Флешетты со всем остальным, с чем имела дело директор Суинки.

Перевод Флешетты был осуществлен в чрезвычайно короткие сроки и сразу же поставил её в чудовищно хаотичную ситуацию, в которой, как я предполагал, было очень мало источников поддержки. Стражи Броктон-Бей справлялись с последствиями колоссального поражения, а Эгидарез Тейлор действительно возымел эффект. Учитывая, что двое их давних членов, занимавших высокие должности, были переведены, чтобы освободить место для Сталевара и Флешетты, я сомневался, что кто-то из них был так тепло принят. Флешетта, казалось, хорошо ладила со Сталеваром, но то, что он затерялся в заливе, а затем был изолирован, не могло облегчить ситуацию в первые дни. Даже после того, как он вернулся, эти двое, по-видимому, были в команде с Призрачным Сталкером, что не казалось приятным соглашением.

Это было достаточно плохой ситуацией, даже не принимая во внимание войну банд. Учитывая всё, с чем ей пришлось столкнуться, неудивительно, что её тянуло к Гармент. Честно говоря, по сравнению с абсолютной катастрофой, которая была в городе и СКП во время срока Флешетты в Стражах Броктон-Бей, любая социальная отдушина была бы облегчением, тем более такая динамичная, как Гармент. Было легко понять, почему Флешетта так сильно за неё уцепилась.

Вот откуда у меня возникло беспокойство. Флешетта не была ребенком, но она была в уязвимом положении. Я не беспокоился о том, что Гармент воспользуется ситуацией, но я не мог игнорировать тот факт, что это был Страж. Это добавило дополнительный уровень беспокойства, помимо просто влюбленности молодой девушки в кейпа.

Конечно, учитывая, что я только что предложил ей медицинскую технологию, даже не намекнув, что она может обсудить это со своим опекуном, я не был в положении, чтобы выносить суждение. Тем не менее, защитные меры были меньшей проблемой, чем романтические запутанности, даже если я, вероятно, нарушил достаточно медицинских кодов этим предложением чтобы заполнить телефонную книгу.

Несмотря на характер моих опасений, я не смог поднять их, когда подошел к Гармент в её студии. У неё была гораздо более насущная проблема, которую ей нужно было решить.

— Эм, Гармент, ты уверена… — Она агрессивно постучала по своему альбому, и я вздохнул. — Ладно, в чем проблема?

Она постучала по нескольким эскизам костюма Флешетты, затем по отдельному набору эскизов различных форм бумажного меча. В частности, контраст между белой бумагой и синими чернилами с темно-фиолетовыми и металлически-белыми частями её костюма.

— Я не пытался координировать цвета, и это не выглядит так уж плохо, — сказал я в свою защиту. Гармент признала этот момент, хотя это было больше похоже на то, что мои способности к стилю взяли верх, чем на результат каких-либо сознательных усилий с моей стороны.

Что было основной проблемой, с которой столкнулась Гармент в этой ситуации. То, что это было спонтанное творение, созданное из обрезков исключительно для демонстрационных целей, не было достаточной причиной для игнорирования стилистических соображений, по крайней мере, по мнению Гармент. Было четкое различие между дизайном бумажного меча и тематикой костюма Флешетты. Хотя поразительная природа этого контраста имела свой собственный уровень привлекательности, было ясно, что Гармент считала, что с этим можно было справиться лучше. И в настоящее время планировала заняться этим при первой возможности.

— Вероятно, будет лучше, если ты хотя бы притворишься, что не знаешь об этом заранее, — сказал я. Гармент сделала слегка успокаивающий жест и убрала эскизы концептов для модификаций костюма на основе меча. Я заметил, что была еще одна стопка рисунков, предназначенных для Сталевара, учитывающая влияние мифрила на его общий вид. Несмотря на ее раздражение, она явно была взволнована возможностью работать с новой эстетикой для двух кейпов.

— У тебя будет возможность… — начал я, прежде чем Гармент показала мне свой телефон.

Сообщение от Флешетты с вопросом, может ли она зайти ближе к концу своего патруля, с однословным подтверждением от Гармент по этому вопросу. Что объясняло, почему она готовила главную студию, или, по крайней мере, создавала впечатление, что именно тут она делала большую часть своей работы, а не на огромной территории, которую она отвела под свои проекты в Мастерской.

— О, хорошо, — сказал я. — Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.

Гармент отложила свои эскизы и повернулась ко мне с явным выражением интереса.

— Эм, да. Наверное, мне стоило заметить это раньше, но я не искал этого, и это не было очевидно, пока я не поговорил с Флешеттой лично, — начал я. — Я знаю, что ты ей писала и встречалась несколько раз, но… ты знаешь, что она к тебе чувствует? — спросил я.

Гармент немного успокоилась, обдумывая вопрос. Это был сложный вопрос, и он вызвал довольно сложный ответ. Без моего уровня понимания и знаний моды у меня не было бы надежды понять, что она пыталась передать. Все детали и чувства взаимодействия Гармент с Флешеттой суммировались в нескольких движениях, позах, вспышках ткани и дизайнерских отсылках.

Я кивнул.

— Правильно, но это больше, чем просто это, — сказал я. Гармент сделал озадаченный жест. — Романтически. — Я видел, что Гармент настроена скептически. — Нет, я уверен. Благословения подтвердили это. — Она снова сделала жест, и я выдохнул, вспомнив некоторые из её более ранних взаимодействий с Гармент, как в студии, так и на благотворительном шоу.

— Она пыталась дать тебе знать, — сказал я. Гармент сделала слегка раздражённый жест. — Потому что она из Стражей. У них строгие правила относительно костюмов. Они не могут одеться так, как нужно для свидания, если им кто-то интересен.

Потому что, конечно, Гармент в первую очередь обращала внимание на моду, когда оценивала, что кто-то пытался передать. Честно говоря, я точно знал, насколько показательными могут быть такие вещи. Что-то столь простое, как выбор одного ремня вместо другого, расстегивание одной пуговицы или поправка рубашки перед выходом из дома, могло нести в себе огромный смысл. У моды был свой язык, даже когда вы работали с ограниченным словарным запасом.

Дело в том, что для героев, особенно героев, которые работали под Протекторатом и Стражами, они не просто работали с ограниченным словарным запасом. Это было больше похоже на видеоигру, где нужно было выбирать между четырьмя заранее написанными ответами без возможности добавлять изменения или нюансы. Мода была языком, но для героев Протектората было много усилий, чтобы убедиться, что они всегда говорят одно и то же и как можно яснее.

Ситуация усугублялась тем, что Флешетта явно имела лишь смутное представление о том, как мода может передавать идеи, и тем, что это было основным средством, с помощью которого Гармент взаимодействовала с миром. Она не была полностью ограничена этим, но если убрать это из уравнения, то будет разница между её способностью передать всю историю её взаимодействия с кем-то посредством легких движений её платья и её тратой пяти минут на подбор нескольких слов на клавиатуре.

— Да, — сказал я, наблюдая, как Гармент обрабатывала «новую» информацию. Это был первый раз, когда я сказал кому-то, что другой человек влюблен в него. Я думаю, что это то, с чем большинство людей учатся справляться в начальной школе. И, честно говоря, тот факт, что я был тем, кто имел больше понимания в таких вещах, просто казался неправильным. С другой стороны, буквально в любой другой ситуации, кроме той, где человек, о котором идет речь, взаимодействовал только в строго предписанной униформе с четкими правилами имиджа, Гармент заметила бы вещи задолго до того, как я даже подумал бы посмотреть.

По иронии судьбы, из-за ограничений костюма, в которых работала Флешетта, на самом деле вы имели сложные и динамичные взаимодействия со стороны Гармент и совершенно плоские ответы от Флешетты, что, вероятно, было полной противоположностью тому, как Флешетта видела вещи. Для того, кто был явно очарован Гармент, она явно имела проблемы с самым базовым уровнем взаимодействия.

Что могло бы вызвать некоторую неопределенность в реальной динамике отношений, по крайней мере с точки зрения Флешетты. Если вообще был потенциал для отношений.

— Ты вообще интересуешься… чем-то вроде этого? — спросил я.

Гармент повернулась ко мне, слегка изменив позу, затем сделала довольно очевидный жест в сторону нарядов, выставленных в её студии. В основном платья разной степени формальности, но также и повседневная одежда, и всё, что создано с намерением. И если вы могли прочитать это намерение, то не было никаких сомнений.

Мода не существовала сама по себе. Были некоторые дизайны, которые были по сути импрессионистским искусством на подиуме, попытки стиля и динамичного дизайна с лишь самой поверхностной связью с условностями, но для большинства людей мода вырастала из определенной цели. Одежда служила функции прежде всего, и при этом невероятно широкому спектру функций.

Это было еще более актуально, когда дело касалось романтики. Даже самые утилитарные культуры сохраняли определенные элементы одежды для ухаживаний. Идея о том, что кто-то мучается над тем, что надеть на свидание, была практически клише на тот момент. В ситуации, когда открытое общение не всегда было возможным или социально приемлемым, способность передать интерес или доступность посредством выбора моды была невероятно важна.

Гармент жила ради моды, но она не относилась к ней как какой-то ученый, делающий беспристрастные наблюдения и минимизирующий влияние на изучаемую им систему. Она погружалась в неё и во всё, что она представляла. А это означало погружение в жизнь, в человеческое общество, культуру и, да, в отношения. Взаимодействия всегда будут осуществляться через призму моды и дизайна, но это не значит, что они будут менее искренними из-за этого.

— А, понятно, — сказал я, затем сделал паузу. И с этим контекстом и некоторыми конкретными нарядами, на которые она обращала моё внимание, можно было различить дополнительные подтексты из дизайнов и модных предложений, выдвинутых Гармент, возможно, восходящие к той первой поездке на мотоцикле в город.

— Эм, верно, — продолжил я. Я был тем, кто должен был сообщить Гармент новости. Я действительно не ожидал, что разговор в конечном итоге выявит еще большее невнимание с моей стороны.

— Итак, о Флешетте… — сказал я, быстро меняя тему. От Гармент мелькнула забава, когда она приняла смену темы. — Я не знаю, хочешь ли ты это поддерживать, или стоит ли это делать, учитывая её ситуацию, или как это будет сделано…? — Гармент сделала непочтительный жест в ответ на этот вопрос. Я полагаю, что физическая практичность была наименьшей из текущих забот.

Гармент сделала несколько сложных жестов, и я кивнул.

— Правильно, — сказал я. — По крайней мере теперь ты знаешь.

Гармент снова проявила недовольство и указала на одну из своих книг по дизайну.

— И да, было бы неплохо, если бы в костюмах Протектората было больше разнообразия.

По крайней мере, это сделало бы вещи менее неловкими, когда они пытались засунуть кейпов в ситуации, отличные от боя. Это было особенно неловко для тех, кто использовал силовую броню, когда они должны были посетить какое-то мероприятие по сбору средств. Люди в боевых костюмах пытались справиться с канапе или завязать светскую беседу с людьми, которые в данный момент не носили половину танка.

Контрапунктом было то, что люди, которые приходили на эти мероприятия, как правило, хотели встретиться с героямив том виде, в котором они были на поле боя. Если вы платили сотни или тысячи долларов за возможность сфотографироваться с кейпом, вы хотели, чтобы это было в силовой броне, а не в каком-то формальном костюме, вдохновленном силовой броней, независимо от того, насколько хорошо он был разработан.

— Я имею в виду, пока ты знаешь о ситуации… — сказал я. Гармент дала понять, что согласна, хотя все еще с оттенками раздражения из-за того, что политика Протектората в отношении имиджа фактически заткнула рот Флешетте во время их более ранних взаимодействий. Учитывая мой собственный опыт романтических недопониманий, даже если не было никакого интереса, лучше было прояснить ситуацию, чем оставлять недопонимание на месте.

На тот момент не было четкой позиции, вероятно, потому, что, насколько это касалось Гармент, не было четкого намерения со стороны Флешетты. Я мог сказать, что она чувствовала довольно сильно, когда делала эту просьбу от имени Гармент, но её ситуация в сочетании с тем фактом, что она все еще была Стражем, значительно усложняли ситуацию.

Флешетта должна была навестить её ближе к концу своего патруля. Гармент была взволнована перспективой новых возможностей стиля, учитывающих влияние меча. Синий, фиолетовый и белый могли бы работать вместе, если бы вы действительно пытались создать последовательный стиль, даже если бы Гармент была ограничена в том, что она могла предложить. По крайней мере, Флешетта, вероятно, выйдет отсюда с новым плащом.

И, надеюсь, с меньшим замешательством относительно её ситуации. Было ясно, что Гармент не собиралась ни во что прыгать, но, по крайней мере, они обе будут говорить на одном языке, а не постоянно говорить друг мимо друга.

Что было странным способом обозначить вещи, учитывая, что это включало все аспекты общения, кроме ясных и прямых заявлений. И снова, на самом деле иметь возможность справиться с такого рода вещами, понимать их и осознавать их значимость, было для меня всё ещё новым опытом. Новым, но не совсем плохим, особенно потому, что это могло позволить мне предотвратить потенциальные проблемы до того, как они выйдут из-под контроля.

Очень жаль, что такая возможность не появилась раньше.

Разговор был внезапно прерван уведомлением через сеть Мастерской. Звонок от Сплетницы. Учитывая её общую неохоту к нашим ежедневным разговорам, я немного беспокоился, что это может быть что-то серьезное, но никакого особого приоритета у звонка или других оповещений с её часов не было.

— Мне нужно ответить на этот звонок, — сказал я Гармент. — Ты в порядке или…

Она дала понять, что с ней все в порядке. Максимум — легкое раздражение ситуацией, но, по крайней мере, способна справиться с ситуацией. Никаких четких указаний на то, что произойдет, если что-то произойдет, но, по крайней мере, никто не пойдет на это вслепую.

— Правильно, — сказал я, прежде чем аппарировать из её главной студии в один из офисов, которые были встроены в задние комнаты. Не на уровне моего офиса в Мастерской, но все еще вполне функциональный.

Я подключил звонок и вывел голографический экран.

— Привет, Лиза, — сказал я, когда появилось изображение.

— Джо, — слегка кивнула она. Лиза сидела в своей квартире за кухонным столом, заваленным распечатками. Её волосы были завязаны в хвост, а одета она была в повседневную одежду — подходящую футболку и легкую куртку.

Я видел, что она всё ещё устала, но, похоже, не была в заметно худшей форме, чем вчера. Были некоторые признаки недосыпания в виде намеков на темные круги под глазами. Они были оставлены видимыми, явно с осознанием того, что я их замечу, но также и с осознанием того, что моё чувство манипуляции сможет распознать причину, по которой они остаются видимыми, но также распознает манипуляцию, пытаясь скрыть признаки усталости. Весь цикл логики был сосредоточен на том, наносить ли макияж перед звонком.

Несмотря на явные последствия цикла логики умника, тот факт, что она держалась, был обнадеживающим зрелищем. Даже если ситуация не позволяла ей восстановиться, она, по крайней мере, не была измотана, как в дни после Безбожного Часа.

— Ты в другом офисе, — добавила Сплетница, взглянув на изображение с видеозвонка.

— Ты застала меня вдали от дома, — сказал я. На её лице промелькнула легкая дрожь при известии о том, что у меня есть второе место за пределами моей мастерской, даже если уровень разделения был немного произвольным.

— Ясно, — сказала она. — Обычно я не в восторге от таких проверок, но после всего что произошло, я не могла ждать звонка.

— Всего что произошло? — спросил я.

Это её раздражало.

— Перевод заложников из города. Слежка и Котаклизейн уничтожают Зубов и публично унижают Империю. Флот делает то же самое прошлой ночью с ещё большим конфликтом. А также что-то с участием Бесстрашного, что СКП отчаянно пытается сохранить в тайне, в то же время привлекая всех экспертов, с которыми они могут связаться.

— Да, — сказал я, и этот небрежный ответ явно не задобрил её. — Но я же тебе об этом рассказывал. Большую часть.

— О заложниках и о том, что кто-то из твоей команды МОЖЕТ вмешаться, если ситуация выйдет из-под контроля. Это было не совсем «вмешательство», — сказала она.

— Что, по-твоему, я имел в виду? — спросил я. — Что кто-то появится и строго напомнит им об условиях? — Я видел выражение её лица. — Что, серьёзно?

— Так обычно и происходит, — сказала она: — Со злодеями много хвастовства и позерства. Люди обычно не бросаются в бой в мгновение ока.

— Ты серьезно думаешь, что это был бой? — спросил я. В моем голосе была доля юмора, которая исчезла, когда я увидел её лицо.

— Нет, — мрачно сказала она. — Я так не думаю, но это считается по меркам этого города, или, честно говоря, любого кейпа в стране. — Она вздохнула. — Такого рода реакция только больше обеспокоила людей, а они и так были на грани.

— Как мы должны были со всем этим справиться? — спросил я.

— Обычно люди выдают предупреждение, когда кто-то заходит слишком далеко, чтобы они могли отступить, — пояснила она. — Это не переходит от нуля до апокалипсиса за долю секунды.

Я покачал головой.

— Мне неинтересно возиться, пока люди пытаются выяснить, насколько далеко они могут зайти за рамки дозволенного. Не тогда, когда на карту поставлены жизни мирных жителей.

Сплетница слегка кивнула.

— Я понимаю, но кейпы не привыкли к жестким позициям, или, по крайней мере, не к таким жестким. Это люди, которые предпочитают раздвигать рамки. Было бы неплохо, если бы рамки устанавливались с некоторым пространством, чтобы их можно было раздвигать.

— Ты имеешь чтобы они могли зайти слишком далеко, а затем отступить? — сказал я, качая головой. — Нет, то, что я установил — это уже минимальный уровень. Это и так предел, что-то чего люди должны были бы придерживаться и без моих позиций.

— Я понимаю это, — сказала Сплетница. — Но такая абсолютная позиция необычна в кругах кейпов.

Я улыбнулся.

— Ну, я тоже.

Сплетница посмотрела на меня, на мгновение шокированная дерзостью. Весёлая улыбка, возможно, мелькнула на её лице, прежде чем снова смениться усталым выражением.

— Хорошо, справедливое замечание, — сказала она. — Не нужно оставлять место для переговоров.

— Я не вёл переговоров, — сказал я.

— Да, но не все это осознали. — сказала она. — По крайней мере, пока.

— Ага, — сказал я. — Так что теперь, когда они знают, что рамки реальны, они начнут смотреть, насколько близко они могут к ним подобраться или что? Попытаются загнать в них другие группы?

— Возможно, — сказала она: — Хотя не скоро. После Флота никто не хочет нести ответственность за третий инцидент.

Ну, он, конечно, произвел впечатление. Заявление о том, что «отдельные члены изменят свой подход к ситуации», было достаточно расплывчатым, чтобы вызвать бесконечное беспокойство, в чем и была суть.

— Надеюсь, у тебя нет проблем с решением вмешаться? — спросил я.

Сплетница выдохнула.

— Нет. Предпочла бы что-нибудь менее агрессивное, но определенно нет. Особенно с Флотом, — сказала она, зажмурившись. — Я копалась в размытых видео с мобильных телефонов, снятых обкуренными Барыг, чтобы попытаться восстановить инцидент, но ясно, насколько всё могло обернуться плохо.

Я посмотрел на измученную девушку на экране.

— Знаешь, ты могла бы просто попросить запись инцидента.

Она моргнула.

— Что?

— У Флота есть полная разбивка всего столкновения. Если ты хотела что-то проверить, ты могла бы просто попросить отснятый материал, — объяснил я.

Она сделала глубокий вдох, подняла руку ко лбу, затем медленно выдохнула. Я подождал, пока она закончит, прежде чем ответить.

— Полагаю, это не пришло тебе в голову? — спросил я.

— Не самый очевидный источник информации, хотя, вероятно, он должен был быть таковым, — сказала она. — И мне было лучше использовать публичные источники для анализа. По крайней мере, технически, — она звучала так, будто пыталась убедить саму себя.

— Анализ для Выверта? — спросил я. — Я так понимаю, это то, о чем идет речь?

Она кивнула.

— Он хотел подтверждения, что Скребок действительно убил бы Мясника, если бы Флот не вмешался. Многие надеялись, что он поторопился, но половина из них не хотела признавать, что могло произойти, а половина боялась того, что это может означать для возможностей Флота, — она с надеждой посмотрела на меня.

— У тебя есть его номер, — сказал я с улыбкой. — Он на связи, если хочешь спросить.

Мне пришла в голову забавная мысль.

— Или ты можешь просто посплетничать с Рейчел.

Это на самом деле вызвало короткий смех.

— Она не из болтливых. И немного оборонительная по отношению к Флоту. Что бы ни случилось на том «уроке верховой езды», Рейчел относится к этому серьезно.

Я пожал плечами.

— Это ее дело, — сказал я. — Но я предполагаю, что эта ситуация влияет на следующую волну запланированных операций?

— Если под «влияет» ты подразумеваешь, что все планы были отменены, и все начали с нуля, то да, это примерно так, — объяснила она. — И Барыги, и Зубы напуганы тем, что почти произошло, даже если они не показывают этого. Дела Империи пошли не так хорошо, как надеялся Кайзер, поэтому он занимается внутренней политикой, и есть серьезные опасения по поводу Крестоносца, которые они пытаются скрыть. — Она посмотрела на меня. — Мне действительно нужно знать, что сделал с ним Котаклизейн?

— Он взял копье Крестоносца, — сказал я.

— Я знаю. Все видели это на видео. Это не должно было быть возможным, но я предполагаю, что с Котаклизеином… — она выжидающе посмотрела на меня. Я просто сделал жест в сторону своих часов. — Точно, его номер, — сказала она ровно. — Но это было нечто большее, чем просто взаимодействие с его призраками, верно?

— Да. Он взял копье Крестоносца, — сказал я. Сплетница бросила на меня холодный взгляд. — Концептуально.

Она моргнула.

— Концептуально? Типа, концепция того, что у него есть копье?

— Или вообще любое другое оружие, — сказал я. — Он больше не может проявлять их через свои проекции.

Она сделала глубокий вдох, поднесла руку ко лбу и медленно выдохнула, пробормотав в конце «ебать». Затем она опустила руку и посмотрела на меня.

— То есть сила Крестоносца была… навсегда? Изменена высокоуровневым эффектом Козыря, который серьезно ухудшает его способность действовать в наступательном режиме.

— Совершенно верно, — сказал я.

— А у Котаклизеина все еще есть… нет, на самом деле я не хочу этого знать, — сказала она, снова вздохнув. — Это связано с искажением реальности между твоей гражданской личностью и тревожным количеством других неуказанных целей?

— По касательной, — сказал я. Они оба считались проклятиями, хотя использование шикигами было совсем другой категорией эффекта.

— Ясно, — пробормотала она, опуская голову.

— Полагаю, Выверт всё ещё давит на тебя по этому поводу? — спросил я. — Это из-за него ты позвонила раньше?

— Он давит, и да, — сказала она. — Официально у нас есть единственная надежная линия связи с Апейроном, а это значит, что Выверт может вести себя так, будто у него есть единственная надежная линия связи с Апейроном.

— И ты продолжаешь поддерживать это впечатление, — сказал я.

Она кивнула.

— Поверь мне, ты не хочешь знать, что случится, если Выверт потеряет это чувство контроля, — сказала она.

На самом деле, я очень даже хотел, потому что был почти полностью уверен, что смогу противостоять этому с помощью тривиальных усилий, и абсолютно уверен, что это будет совершенно бессмысленно, если моя команда станет серьезной. Тем не менее, опасения Сплетницы должны были откуда-то исходить. Я мог позволить себе убедиться, что всё безопасно, прежде чем делать свой ход, хотя бы для того, чтобы свести к минимуму объем необходимой очистки.

И я мог сказать, что Сплетница прочитала большую часть этого по моему выражению лица. Я имею в виду, что я на самом деле не пытался скрыть это, и это явно во многом успокоило её беспокойство. Кроме признания того, что я мог заметить, что это успокоило её беспокойство, из-за чего она чувствовала себя выставленной напоказ и смущенной.

— Ты делаешь это гораздо лучше, чем вчера, — заметила она, и в её голосе прозвучала лишь легкая горечь.

Я пожал плечами. Приход навыков дипломатии и шпионажа уровня Звёздного Пути не ожидался, но они определенно были полезны, даже если сбивает Сплетницу с толку немного. Хотя, возможно, это было потому, что они сочетались с манипулятивным чутьем, которое означало, что ей фактически пришлось открыто иметь дело с кем-то, кто внезапно понял, как иметь дело.

— Динамика роста сил, — сказал я. — Иногда я получаю что-то полезное, а не просто инструкции по созданию лучшей мышеловки.

— Это милая отсылка, но я не могу отделаться от ощущения, что все остальные считаются мышами в этой аналогии, — сказала она, прежде чем покачать головой. — Ну, мыши напуганы и пытаются понять, что произойдет дальше. У Выверта были планы, но теперь они под вопросом. Вот почему он настаивает на анализе и уверениях.

— Уверениях о мне? — догадался я. Сплетница кивнула. — Какие например?

— В основном, что ты не проводишь никаких крупных операций. Ни ты, ни кто-либо из твоей команды, — объяснила она.

— Всё, что мы сделали, было реакционным и было ответом на условия, которые мы установили на саммите, — сказал я.

— Да, но реакция может зайти довольно далеко, — сказала она.

Я кивнул.

— Я предполагаю, что это не столько вопрос его собственного спокойствия, сколько ради возможности предложить определенный уровень гарантий другим бандам, которые теперь могут решить быть немного более консервативными в своем подходе к ситуации. — Что было своего рода моим намерением, но явно не соответствовало тому, что планировал Выверт. — Гарантии, которые позволили бы любым планам Выверта вернуться в нужное русло после того, как моей команде удалось их сорвать.

— Цинично, но не неправильно, — сказала она. — Осторожные и консервативные банды — это на самом деле не то, чего кто-либо ожидал. Даже с гарантиями это отбросит всё назад.

На её лице промелькнуло тревожное выражение. Она знала, что демонстрация эмоций может быть расценена как манипуляция, но это было бы менее манипулятивно, чем всё остальное, что она могла бы попробовать. И снова я увидел, как Сплетница завязывает себя в ментальные узлы, прежде чем просто двинуться вперед.

— Это также отбросит всё назад для меня, — сказала она. — Потребуется больше времени, чтобы полностью войти в курс дела, больше времени, чтобы подтвердить всё. Это сдвинет график на несколько дней, как минимум.

— Хорошо, — сказал я.

Сплетница замерла, потом посмотрела на меня.

— «Хорошо»? С тем как ты меня торопил до этого?

— Да, — сказал я. Быстрая связь с «Файнал Фронтир» подтвердила, что ни одна часть этого не имела шансов вернуться к пассажиру Джека. Тем не менее, я держал всё как можно более неопределенно. — Я буду занят посторонним делом в течение следующих нескольких дней, так что задержка не проблема.

— Ты будешь занят, — сказала она. — Занят несколько дней. Мне нужно объяснить, насколько это ужасающе?

Я приподнял бровь.

— Я подумал, что ты будешь рада получить небольшую отсрочку.

— Не в обмен на то, что ты считаешь приоритетным. О чём, как я полагаю, я даже знать не хочу? — спросила она. Идея не хотеть знать что-то звучала для неё чуждо, но это, похоже, не повлияло на её убежденность в этом вопросе.

— Нет, если ты хочешь остаться на нынешнем уровне нашего сотрудничества, — сказал я. Она вздохнула и откинулась на спинку стула в ответ на намек. — Твоё дело, но некоторые вещи, над которыми я работаю, требуют строгого контроля информации. Строже, чем это возможно при наших нынешних рабочих отношениях.

— Спасибо, но, учитывая выбор, я думаю, я бы предпочла остаться независимой, — быстро сказала она. Особое ударение было сделано на слове «выбор». Я кивнул, и она заметно расслабилась. — Просто, что бы это ни было, ты держишь это под контролем?

— Очень даже, — уверенно ответил я, и она это явно уловила.

— Точно. Верю тебе на слово. И надеюсь, не потеряю из-за этого слишком много сна, — пробормотала она.

Я не мог предложить многого в плане заверений, особенно когда даже мысли о масштабах предстоящего могли лишь усилить стресс.

— Соглашения о сотрудничестве остаются в силе, — сказал я. — Мы просто не расширяем их.

— Я знаю, — сказала она, и снова тень усталости пробежала по её лицу. — Я просмотрела её информацию о… ситуации в Нью-Йорке.

Я кивнул.

— Значит, ты не знала об этом?

Она медленно покачала головой.

— Нет. Это исключение. Значительное исключение, но оно кое-что объясняет.

Эта конкретная страховка Выверта, угроза S-класса, ожидающая своего часа, со встроенными эпидемическими и козырь протоколами, только что стало более сложным. Тот факт, что Скитальцы оставили после себя сорок трупов, или, что еще более тревожно, отсутствие сорока трупов, определенно выставил их в ином свете.

Плюс, анализ Слежки не ограничивался полицейскими отчетами и новостными статьями. У Сплетницы был полный анализ ситуации каждого исчезновения, а также нескольких других пропавших без вести лиц, которых она подозревала в причастности. Как злодейка Сплетница была довольно цинична, но у каждого есть пределы, и я сомневаюсь, что даже она могла это проигнорировать.

— Это будет проблемой? — спросил я, как будто потеря сорока человек за одну ночь могла считаться незначительным инцидентом.

— Это всё усложнит. Эта ситуация более нестабильна, чем я думала, поэтому, пожалуйста, позволь мне с этим разобраться, — умоляла она.

— Всё ещё? — спросил я.

Она кивнула.

— Это сдержано. Останется сдержанным, по крайней мере, на некоторое время. — Она подняла свои часы. — Если я смогу сделать сканирование, мы сможем быть уверены в любых контрмерах. До тех пор позволь мне разобраться с этим.

— Ладно, — сказал я. По крайней мере, на данный момент у меня было достаточно дел. — Что-нибудь еще?

— Это не относится к Выверту, — сказала она. — Но я полагаю, ты знаешь, что случилось с Тейлор?

Я кивнул.

— Часы засекли атаку.

— Имеет смысл, — сказала она. — Ты не вмешивался?

— Связался с ней. Предложил кое-какие советы и техническую помощь, но это связано с тем, что с ней случилось в январе, — объяснил я.

— Да, это… — Сплетница замолчала. — Ты действительно не знаешь, что с ней случилось, — это был не вопрос, а скорее утверждение, смешанное с удивлением и усталостью.

— Некоторые из моей команды знают, но я специально избегаю разбираться в этом, — сказал я. — Тейлор хотела иметь возможность объяснить всё сама. Мы встретимся сегодня позже, чтобы обсудить всё.

— А, — сказала она в ответ. Я приподнял бровь от такой неестественной реакции, и она продолжила. — То, что произошло, было плохо. Действительно плохо. Учитывая всё, что было с Тейлор…

— Ты беспокоишься о том, как я отреагирую, — сказал я. Что само по себе беспокоило, насколько всё было плохо.

— Я думаю, это обоснованное беспокойство. Поэтому, если сегодня днем небо расколется, я, по крайней мере, знаю, почему.

Я перевел дух.

— Неважно, насколько всё плохо, если бы Тейлор хотела такой помощи, она бы уже попросила. — Она скептически посмотрела на меня. — Я не могу обещать, что останусь в стороне, но я постараюсь уладить всё разумным образом.

— Ну, это уже что-то, — сказала она.

Я пожал плечами.

— Что Тейлор рассказала тебе о нападении? — спросил я.

— Ей не нужно было ничего мне говорить. К тому времени, как мы заговорили, я уже посмотрела видео. — Я поднял бровь. — Тейлор — интернет-знаменитость.

— Серьезно?

Я намеренно избегал такого рода медиа, поскольку они почти наверняка содержали некий контекст того, что произошло в январе. Я знал, что видео распространилось за пределы студентов Уинслоу, но у меня не было четкого представления о том, насколько далеко оно зашло.

Сплетница кивнула.

— Это задело много ран для текущего состояния города. А также разнесло в пух и прах стервозную девчонку, и всем нравится видеть такое. Помогло то, что у неё было место на мероприятии Гармент до того, как она сошла с ума.

— Как Тейлор с этим справляется? — спросил я.

— Она в ужасе, — остроумно сказала Сплетница. — Её отец сделал заявление о том, что не будет говорить по этому поводу, и она прячется дома, пока люди монтируют видео, накладывают музыку или что-то еще.

— Понятно, — сказал я. Это имело смысл, учитывая, как невероятно хорошо это было снято и в какой удачный ракурс это поставило Тейлор. Этого я действительно не ожидал.

— Подожди, — сказала Сплетница. — Ты слил это видео? Взломал и слил видео? Это ты считаешь технической помощью?

— Учитывая, что школа пыталась сделать, это казалось разумным, — объяснил я. — Не ожидал, что всё зайдет так далеко.

— Правильно, — сказала она. — И, вероятно, гораздо дальше.

— Ты всё ещё волнуешься, — сказал я.

Она выдохнула.

— Просто пообещай мне, что не сожжешь город из-за того, что она тебе скажет. — Я приподнял бровь. — Серьезно.

— Я обещаю. Никаких поджогов, — сказал я ровно. — Полагаю, нам будет что обсудить в следующем звонке.

— Если только это не приведет к войне банд, я могу с этим жить, — сказала она.

— Это я могу обещать, — сказал я уверенно. Если что, моя уверенность оказалась еще одним поводом для беспокойства для Сплетницы.

— Точно, — сказала она, не совсем подавляя зевок, который, как я мог сказать, был на самом деле искренним, а не попыткой передать уровень стресса, который она испытывала, хотя она осознавала, что это действительно передавало, и была не особенно рада манипуляции через стратегию не-манипуляций, в которой она была заперта. — Я думаю, достаточно ужасающих откровений на один день. Я позвоню завтра, чтобы получить мою ежедневную дозу надвигающегося и экзистенциального ужаса.

— Конечно, — сказал я, закатив глаза. — Хотя, как я уже сказал, ты можешь связаться с остальной частью моей команды, если тебе нужно.

— Нет, спасибо, — резко сказала она. — Одной точки контакта для меня более чем достаточно. Не думаю, что я смогу выдержать полноценный дискурс. И что-то мне подсказывает, что разговор со Слежкой не пройдет особенно хорошо.

— Она не так уж плоха, — запротестовал я.

— Она отправила пять гигабайт подтверждающих данных для десятистраничного отчета, — прямо заявила Лиза.

— Ей нравится быть доскональной, — ответил я. Теперь настала очередь Лизы закатить глаза. Почему-то я сомневался, что она привыкла к такому уровню анализа, по крайней мере, не от кого-то другого, и её собственные оценки, вероятно, не были столь тщательно документированы.

Мы завершили звонок, который вычеркнул еще один пункт из моего довольно плотного графика на день. И вызвал некоторые опасения по поводу предстоящего разговора с Тейлор. В первую очередь это касалось доставки ей нанитов, но, судя по всему, её школьная ситуация, скорее всего, была довольно серьезной. Мне хотелось бы думать, что если бы это было критично, она бы попросила о помощи, но, учитывая, что это была Тейлор, был неплохой шанс, что она упрямо решила справиться со всем самостоятельно, несмотря на мои предыдущие предложения о помощи.

Ну, помощь во всем, кроме большего количества оружия, которое, похоже, было единственным, что она действительно запросила бы, если бы оно было среди вариантов. По крайней мере, наниты, которые я раздавал, были полностью ограничены лечением, и регенерация могла быть использована как оружие только ограниченным количеством способов.

Я отвлекся от своих давних опасений по поводу жестокого обращения Тейлор с моей технологией из-за ощущения движения от Небесной Кузницы. Медленное вращение созвездия привело к трем пропущенным соединениям с тех пор, как я приобрел доставку продуктов Мастерской, и два из них приземлились на созвездие Инструментария, в котором осталась только одна сила. Это означало, что это соединение поступало с достаточной досягаемостью, чтобы захватить любую из оставшихся сил в созвездиях.

Созвездие Знания качнулось в мою сторону, и я почувствовал связь с одной из больших сил. Она сместилась и опустилась на меня, как палящее солнце, омывая меня, пока новые знания и понимание вливались в мой разум.

И я понял. Тени прошлого проложили путь в будущее, простираясь до небес. Cтоит оглянуться назад, как увидишь, что, руины и останки великого народа, затерянные во времени, создали карту, руководство по тому, как могли проявиться их величайшие творения.

Сила называлась Ксеноархеолог. Она дала мне невероятное понимание древних цивилизаций, но это было лишь основой для реального эффекта силы. Благодаря эффекту Ксеноархеолога мое понимание прошлых цивилизаций улучшило мое понимание инопланетных технологий. Связь двух не связанных между собой областей звучала как что-то из теории заговора древних инопланетян, вероятно, потому что так оно и было. Или, по крайней мере, так было в том мире, из которого эта сила произошла.

Эта сила была из версии Земли, где инопланетяне определенно построили пирамиды. Я мог понять это, как древние структуры интегрировались в их технологию и как другие инопланетные технологии могли быть различимы из тех же принципов, независимо от того, насколько запутанной была связь между археологией и ксеноинженерией.

Я также мог осознать отсутствие этой связи, по крайней мере в этом мире. Я был на планете, где пирамиды не были инопланетными посадочными площадками, но я также знал, что они могли бы ими быть, и что это говорило бы о природе инопланетных кораблей и технологии, которую они будут использовать.

По крайней мере, в расплывчатых выражениях. Эта сила на самом деле не давала мне никаких прямых технических знаний, только возможность легко распознать их посредством случайного исследования. Простого наблюдения за частью инопланетной технологии или примером их научных принципов было достаточно, чтобы получить информацию о базовых принципах и операциях, а фактическое взаимодействие с технологией значительно ускорило процесс.

Это была крупная сила, которая была полностью сосредоточена на обратном проектировании инопланетных технологий, хотя и с помощью крайне тупого метода. Это не меняло того факта, что она была невероятно мощной, позволяя мне распознавать назначение любой части технарских технологии одним взглядом и полностью понимать принципы работы, вплоть до репликации и улучшения, всего лишь с помощью краткого осмотра рассматриваемого устройства.

Сила была «ограничена» инопланетной технологией, но это было значительно менее ограничивающим, чем могло бы быть, учитывая то, с чем я работал. Особенно учитывая, что Пассажирское Пространство фактически было огромной полувиртуальной средой, созданной для облегчения работы пассажиров, которые сами по себе фактически были биомеханическими конструкциями инопланетного происхождения.

И это были только паралюди. Любые примеры инопланетной технологии или науки, доступные мне, могли быть так же легко расшифрованы. По иронии судьбы, это включало механику, лежащую в основе одежды из Нитей Жизни. Эта сила позволила бы мне обойти необходимость в способности Портной и разработать создание Камуи с самых первых принципов. Даже сейчас она могла бы легко заполнить любые пробелы, которые остались в этой базе знаний, но это было только начало.

Это также распространялось на техноорганические ядра Зоидов, значительную часть моего оборудования, основанного на Нулевом Элементе, некоторые избранные конструкции, присутствующие в ментальных схемах Технофиксера, Оружедела и Бронедела, различные части технологий из Звездных Войн и Halo, а также все технологии Трансформеров, включая саму Кибертронскую Кузницу.

Но, конечно, для самого сильного впечатления нужно было вернуться в Призматическую лабораторию. Всё в том месте, от цветов до существ, душ, янтаря и горящего символа, было несомненно жутким, но не хаотичным. Или не совсем хаотичным. С самого начала было ясно, что все они следовали какой-то извращенной логике, науке, непохожей ни на одну традиционную область изучения.

Теперь всё стало ясно. Наука была не просто нетрадиционной, она была полностью чуждой. Чужой, но тесно связанной с древним прошлым. Не такой, какой могли быть пирамиды, но и не совсем другой. Через способность Ксеноархеолог я мог видеть, как практики древнего мира, городов до записанной истории, формировали и использовали силы, которые теперь присутствовали в этой лаборатории. Каждый невозможный аспект был основной частью какой-то области изучения или скрупулезного искусства, и я мог видеть, как всё это безумие складывалось вместе, чтобы создать что-то почти логичное.

И всё это было чуждым. Всё от инопланетян. Не только невозможные цвета были результатом инопланетных научных принципов, тот же эффект можно было обнаружить в горящих буквах и даже в жизненной эссенции, содержащейся в янтаре. То, что люди-кальмары на самом деле оказались инопланетянами, не было чем-то удивительным, но тот факт, что горящие сигилы ада также считались, казалось, указывал на что-то довольно странное в версии дьяволов той вселенной.

Как бы то ни было, это было еще одним преимуществом в использовании этих элементов для борьбы с влиянием Джека, и преимуществом довольно существенным.

Я мысленно потянулся к своим дубликатам. Замедление времени затрудняло это, но всё равно можно было получать обновления.

— Да, это уже помогает работе Аиши, — передал мой первый дубликат. — Так что нет нужды входить и сбрасывать временное ускорение.

Это было сказано с юмором, и я мог понять раздражение от того, что им приходилось фактически страдать от случайных сдвигов в течении времени всякий раз, когда мне нужно было на минутку заглянуть в Мастерскую.

— Работа идет и над другими способностями, — добавил мой второй дубликат. — Ну, не над силой оскорбления, но это более специализированное применение.

Освободите Снарка. Это была одна из трех бесплатных способностей, которые были в комплекте с Ксеноархеолог. Некоторые из «бесплатных» способностей, которые я получил, были непропорционально мощными, но улучшенное мастерство в оскорблениях не собиралось попадать в десятку лучших. Это была забавная способность, но несколько затменная двумя другими.

Токсикологические Отчёты — это сила, которая изменила мое тело, внедрив в мой кровоток следы инопланетного металла под названием Наквада. Это был материал, способный усиливать энергию посредством сложных эффектов, связанных с физикой более высокого уровня. Для производства значительных объемов энергии требовались значительные количества высокой чистоты, но следов в моей крови было достаточно, чтобы запустить обратную связь, что позволило использовать технологию на основе Наквада.

Следы в моей крови были недостаточно большими, чтобы перекачивать или концентрировать в сколько-нибудь значимое количество, но их было достаточно, чтобы предоставить полную модель того, как функционирует Наквада, чего было более чем достаточно, чтобы начать его изготовление. Его можно было бы скопировать с некоторыми трудностями, трансмутировать несколько легче, или один из моих дубликатов смог просто написать короткий текст, используя восемь триграмм, и превратить плиту гранита в огромное количество высококачественного инопланетного металла.

Этого было достаточно, чтобы открыть приложения последней бесплатной способности, которую я получил. Круглый Телефон был силой, которая давала навыки, необходимые для работы с определенной частью технологии на основе Наквада. С эклектичным и архаичным интерфейсом, основанным на символике, соответствующей передовым научным концепциям небесной навигации. Связь между древними принципами и передовой инопланетной технологией сделала её архетипичным примером того, что был призван расшифровать Ксеноархеолог. Древняя часть инопланетной технологии, способная создавать стабильные червоточины между звёздными системами.

Я знал, как управлять Звёздными Вратами. Как расшифровать интерфейс и использовать его для перемещения из одного мира в другой. К сожалению, это было всё, что я знал. Я знал, как выглядит устройство, как им управлять и какую функцию оно выполняет, но я не имел ни малейшего понятия о реальных внутренних процессах, за исключением того, что они включали значительные объемы высококачественного Наквада и были способны перемещать людей и материалы на тысячи световых лет за один шаг.

Это было похоже на то, как если бы кого-то, кто только научился пользоваться планшетным компьютером, спросили, как работает это устройство. Они знали, как его включить, какие значки нажимать, чтобы получить нужный эффект, и даже знали, как устранять мелкие неполадки, но не имели никакого представления о компьютерной науке, которая сделала это устройство возможным. Единственное, в чем они могли быть уверены, так это в том, что это возможно.

И это было возможно. Справедливости ради, с Кибертронскими Космическими Мостами межзвездные путешествия по червоточинам не впечатляли, но надежность, устойчивость и простота использования, которые могла обеспечить сеть врат, делали её достойной изучения. Её нужно было бы разрабатывать с нуля, но было возможно проводить исследования и испытания в Спиритронном Ядре, позволяя полностью использовать его временное ускорение в сочетании с тем, на что была способна Мастерская.

Целая новая область физики, позволяющая совершать мгновенные межзвездные путешествия, и это был по сути побочный проект для меня. Незначительный интересный момент для целей воссоздания устройства из другой вселенной, с которым у меня был смутный опыт эксплуатации. Не что-то, что потрясет мир, но что-то, что можно было бы исследовать и анализировать для возможной интеграции в другие проекты.

Но это было нечто гораздо более второстепенное по сравнению с непосредственными проблемами.

— У Наквада есть большой потенциал, — продолжил мой второй дубликат. — Особенно после того, как у нас появится возможность передать свойства.

Никаких сомнений. Усиление энергии было большим делом, и становилось всё больше по мере того, как мои различные методы ковки улучшали свойства материала, но с помощью Вулкана я мог наделять аспекты одного материала другим. Свойства генерации энергии Рагнита, добавленного к усилению энергии Наквада, могли быть огромными. Или Наквада, добавленной к Рагниту, или любому другому естественному энергетическому материалу.

Ксеноархеолог был невероятной силой, и она открывала тысячи возможностей для исследований и развития, но это были всего лишь возможности. Наквада был чем-то, что давало немедленные выгоды, которые можно было распространить по всей Мастерской. Особенно с интересом Матрикс к тому, что произойдет, если его внедрить в Мантическое Ядро.

— На данный момент мы займёмся этим, — передал мой первый дубликат по нашему соединению. — Знаешь, потому что у нас нет удобной версии силы контакта Флешетты, с которой мы могли бы поэкспериментировать.

Я слышал горечь в их словах, и это заставило меня улыбнуться. Увидев, как Флешетта полностью заряжает меч своей силой, я мог воссоздать его с помощью своих проекций Dark Slayer и, возможно, в конечном итоге воссоздать его с помощью рунических чар. Более того, как бумажный меч с аспектами стихий, он мог перестраиваться и менять форму, позволяя мне формировать его практически в любую конфигурацию. Добавьте к этому тот факт, что он будет спроецирован из синей демонической энергии, и были приличные шансы, что никто не поймет, что это была копия оружия, которое я отдал Флешетте.

Ну, никто, кроме мощных умников, которые почти наверняка рассмотрят любую существенную демонстрацию силы с моей стороны.

— Следующий набор дубликатов сможет его спроецировать, — ответил я. — До тех пор вы всегда можете использовать меч Марш.

Я действительно мог чувствовать псионический отпечаток возмущения через оба ответа моих дубликатов. Мы все чувствовали себя примерно одинаково по отношению к дурацкому мечу Марш, который чуть не был использован, чтобы убить меня. Наличие еще одного источника этой силы контакта было огромным облегчением, особенно потому, что он был сделан с действительно приличным мастерством. Ну, мусор по моим стандартам, но на много миль лучше декоративного оружия из магазина.

Я спроецировал версию меча Флешетты, заряженную «меньшей» версией её силы. Это было похоже на силу Марш, но эффект должен был разворачиваться в пространстве, а не нарастать как запал. Это было фактически ограничивающим фактором для моей уменьшенной версии.

Флешетте требовалось время, чтобы «зарядить» предмет своей силой, прежде чем она могла его использовать. Процесс на самом деле включал в себя расширение предмета через бесчисленные вселенные, при этом отделяя его от любого количества физических законов и эффектов. Для Флешетты это обычно было трение и гравитация, что позволяло ей стрелять без какого-либо падения или беспокойства о сопротивлении воздуха или ветре.

Моя уменьшенная версия разворачивалась на полную мощность дольше и не могла игнорировать столько физических законов. Также был аспект времени, который я раньше не учитывал. Флешетта обычно рассчитывала продолжительность эффекта своей силы, что позволяло ей сливать свои болты с другими объектами. Дело в том, что эта продолжительность не была опциональной. Процесс разворачивания объекта ставил его на таймер. Такая сила могла поддерживаться лишь определенное время, прежде чем она возвращалась обратно.

По всей вероятности, это был какой-то механизм сохранения энергии. Даже в самом незначительном выражении силы Марш или Флешетты были действительно безумные объемы энергии, но, судя по всему, почти вся эта энергия была возвращена обратно. Единственным расходом было то, что было фактически необходимо для преодоления защиты того, что было поражено.

Обычно это было бы ошибкой округления в масштабе использованной энергии, но я не мог не задаться вопросом, была ли атака Марш, примененная ко мне, на самом деле значительной тратой со стороны её пассажира. Недостаточным, чтобы остановить взрывы, но достаточным, чтобы представить нежеланный счет за её усилия. Сколько же именно энергии потребовалось, чтобы прорвать столько плоти с прочностью магически усиленного божественного металла? Вероятно, намного больше, чем ожидал её пассажир.

Суть в том, что то, что у меня была копия силы Флешетты, не означало, что у меня был неудержимый меч, которым я мог бы уничтожить всё на своем пути. Меч нужно было заряжать, раскрывая весь потенциал, и он мог удерживать этот эффект лишь на короткое мгновение. Конечно, мгновение было всем, что нужно было, чтобы полностью уничтожить цель, но это всё равно было немного разочаровывающим.

Я мог бы улучшить эффект посредством изучения и практики, но это должно было бы подождать, пока следующий набор дубликатов не смог бы проявить свою собственную версию. В то же время я с радостью передал свой собственный опыт того, насколько невероятен был меч и насколько лучше его было имитировать, чем дурацкий бутафорский клинок Марш.

Судя по их реакции, мне, вероятно, повезло, что моя осведомленность о содержании Мастерской означала, что они не смогли спрятать больше никаких неожиданных проектов, которые я мог бы обнаружить позже.

— Есть ли еще новости о проекте? — спросил я, позволяя спроецированному бумажному мечу раствориться в синей демонической энергии.

— На фронте Призматической лаборатории дела идут хорошо, — ответил первый дубликат. Каждый обмен замедлялся с моей стороны и ускорялся для них, с длинными паузами между моими ответами. Но все же это было лучше, чем задерживать работу. — Это может быть на самом деле способом разобраться с Джеком.

— Конечно, Флот считает, что нам следует просто построить Биг и позволить ему самим со всем разобраться, — добавил второй.

— Мегадеус? — спросил я. Ну, Мегадеус Биг, что было совершенно другим зверем, нежели «базовые» конструкции гигантских роботов из моих способностей «Ценные воспоминания».

— Технически, он мог бы справиться с такого рода вещами. Особенно, если учесть, что мы говорим о воспоминаниях, — ответил дубликат.

— Мог бы, но это… — я замолчал. Технически это было то, на что я был способен еще до Безбожного Часа. Но была причина, по которой я держался подальше от этой технологии.

Термин «Мегадеус» не был большим преувеличением, когда дело касалось типа гигантских роботов, которых я научился строить благодаря своим способностям «Ценные воспоминания», но Биги были классом даже выше. Это были божественные машины с чрезвычайно сложными способностями и натурами, которые лучше всего можно было бы описать как «темпераментные». На полной мощности они были, по сути, двигателями реальности, но такая сила имела свою цену. Это была не та вещь, к которой можно относиться легкомысленно.

Но опять же, то же самое можно сказать и о невозможных цветах, и о горящих сигилах реальности. И о проектах супероружия, требующих целых пассажиров в качестве компонентов. И о глобальных проклятиях, подрывах парачеловеческих сетей, псионических вмешательствах в коллективное бессознательное человечества или любых других отчаянных и безумных методах, которые предлагались для противодействия десятилетиям парачеловеческой промывки мозгов пассажиром Джека Остряка.

Строительство Бига могло пойти совсем не так. Это было вмешательство в невероятные силы, находящиеся за пределами понимания смертных, но это не было чем-то необычным для моей команды. И в этот момент я действительно не мог позволить себе исключить какие-либо варианты из рассмотрения.

Я не ожидал, что так скоро займусь еще одним крупным проектом, но у меня неплохо получалось с Духовной энергией. Даже интенсивные разговоры считались тем взаимодействием, которое мне было нужно для подзарядки. Хотя я искренне сомневаюсь, что Директор Армстронг, Сталевар или Флешетта ожидали, что я в конечном итоге использую духовную энергию из наших взаимодействий для создания тридцатиметровой божественной машины.

— Передайте Флоту, что мы разберемся, — сказал я.

И вот Флот оказался рядом со мной в офисе. Я мог фактически следить за его ускоренными движениями, но даже так, как полностью божественная конструкция, он двигался невозможно быстро. И это не было гиперболой.

— Это отличные новости, — сказал он. — Я думаю, что Матрикс также были бы заинтересованы в оказании помощи в работе.

— Так и есть, — передали они по сети. — И, учитывая масштаб и характер проекта, у машинных духов и черепов Лабораториума есть значительный энтузиазм.

— Держу пари, что так и есть, — сказал я, прислонившись к столу в офисе. Не было недостатка в энтузиазме на этом фронте, как и в разочаровании, что мой низкий ранг технопровидца означал, что я не мог выполнять или не знал о некоторых обрядах и ритуалах.

Их главной заботой был тот факт, что различные Квестор Импералис в мастерской не имели приписанных им рыцарских домов. Конечно, как «простой» технопровидец, я не имел полномочий наделять новые рыцарские дома. Те полномочия, которые у меня были, в основном были связаны с тем, что я был техножрецом, отвечающим за крупный объект, а не с моим личным званием. Это также создавало некоторые трудности с различными кербалами, которые очень хотели присоединиться к Адептус Механикус, но фактически были заперты на звании претендента, пока мы не нашли какой-то обходной путь.

— Я готов рассмотреть это, но мне понадобится больше времени, чтобы оценить наши варианты. И я хотел бы подождать хотя бы до следующего набора дубликатов, — объяснил я.

— Понятно, — сказал Флот, слегка кивнув. — В настоящее время усилия в первую очередь сосредоточены на использовании новейших возможностей для анализа поведения пассажиров.

Он открыл ссылку, поток данных с «Файнал Фронтир», где мои дубликаты использовали Ксеноархеолог, чтобы получить любую информацию, которую возможно получить из Пассажирского Пространства. В частности, чем активнее был пассажир, тем больше Ксеноархеолог мог рассказать нам о том, как он функционировал.

На самом деле, если бы кто-то вызвал фундаментальные операционные реакции от пассажира, вроде тех, что вы видели от триггера, или триггероподобную реакцию на серьезное нарушение, то это дало бы невероятную возможность проанализировать динамику Пассажирского Пространства и этого пассажира в частности. Достаточно, чтобы помочь с любым парачеловеком, который может быть связан с пассажиром, о котором идет речь, если бы они имели дело с какой-либо конкретной проблемой от сил.

— Это интересно. И потенциально полезно. — Я улыбнулся Флоту. — Думаю, пришло время сообщить Траншее о контракте, который был заключен от ее имени.

* * *

Примечания:

Способности Jumpchain в этой главе:

Ксеноархеолог (Звёздные Врата SG-1) 600:

По какой-то причине, понимание древних цивилизаций означает, что вы можете понять инопланетные технологии намного лучше. Вы можете не знать всё с самого начала, но с первого взгляда у вас есть представление о том, для чего это было предназначено… и чем дольше вы смотрите на это, тем больше информации вы можете почерпнуть. Возня с этим позволит вам ознакомиться с этим быстрее.

Круглый Телефон (Звёздные Врата SG-1) Бесплатно:

Звёздные Врата — это довольно важная часть технологии, это точно. Это в названии франшизы, так что КОНЕЧНО это важно. У вас есть знания о том, как расшифровать их интерфейс, и, таким образом, вы можете использовать их, чтобы перемещаться из мира в мир.

Выпускайте Снарка (Звёздные Врата SG-1) Бесплатно:

Все эти инопланетяне, ведущие себя высокомерно… кто-то должен сбить с них спесь. Вы всегда знаете, что сказать, чтобы поиздеваться над другими, будь то начальник, террорист или инопланетная угроза. У них может быть оружие и лазеры, но словесная битва всегда ваша.

Токсикологические Отчеты (Звёздные Врата SG-1) Бесплатно:

Откуда это взялось? По какой-то причине в вашей крови сейчас содержится немного Наквада. Недостаточно, чтобы вы могли осушить себя и выкачать его, но достаточно, чтобы использовать технологию Гоа’улдов. В качестве бонуса это позволяет вам чувствовать, когда другие симбиоты Гоа’улдов находятся поблизости.

---

Примечания:

Дата следующей главы: ~ 03.04.2025