Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Траншея неловко стояла в подворотне, пока радостный крик Фейстайм эхом раздавался из её телефона. Она привыкла чувствовать себя неловко, даже когда вокруг никого не было, но такая неловкость была определенно новым опытом. Не помогло и то, что Фейстайм перешла от её радостного крика к потоку вопросов, казалось, не останавливаясь, чтобы дышать.

— О Боже! Ты это сделала! Как ты это сделала? Это была Гармент? Я думала, ваша встреча будет позже. Как это произошло? Ты знаешь, как хорошо ты выглядишь? Это новый костюм? Почему ты не показываешь мне общий план кадра?

Траншея моргнула. По крайней мере, это она могла осознать. Она вытянула руку, держа в ней телефон, который Фейстайм сделала для неё на заказ. Это было всё ещё массивное устройство, хотя даже в её увеличенной форме её руки больше не были такими непропорционально большими, как раньше. Тонкие пальцы сжимали экран, с чистыми овальными ногтями, а не толстыми шелушащимися кусками, с которыми она жила всю свою жизнь.

Утончённые вещи, которые выглядели ухоженными, несмотря на то, что сформировались в результате её трансформации. Она вспомнила, что сказала Лета о том как её собственный разум, возможно, повлиял на вещи. Она не могла себе представить, что ее пассажир предпринял шаги, чтобы её ногти выглядели готовыми к фотосессии, так что, может быть, в этом была доля правды?

Еще один вопль восторга отвлек её внимание от руки и вернулся к изображению на телефоне, поскольку Фейстайм каким-то образом еще больше оживилась от более широкого плана новой формы Траншеи. Честно говоря, она всё ещё привыкала к тому факту, что женщина на экране — это ОНА.

Ну, версия её. Она улыбнулась этому, тому факту, что у неё была своя собственная идентичность, вторая идентичность. То маленькое изящное тело, которое просто ощущалось правильным. Даже несмотря на шок от пробуждения после процедуры, от того, что она оказалась в совершенно новом теле, каким-то образом это тело не было незнакомым.

Память. Это было чем-то другим, с чем нужно было разобраться. Вероятность того, что она сможет вернуть свою память, сможет узнать, что с ней случилось и кем она была до того, как стала номером дела, которое Протекторат должен был заархивировать.

Но это прошлое не было полностью пустым. Всегда было чувство того, что чего-то не хватает, только достаточно осознания, чтобы знать, насколько неправильно было её нынешнее тело. Когда она проснулась, это чувство было особенно заметно в своем отсутствии. Эта сравнительно крошечная девушка была той, кем она была.

Более крупная форма не была ею, но это «не она» в манере, которая была гораздо менее навязчивой, чем её предыдущее тело. Дело было не только в том, что она была… ну, реакция Фейстайм, вероятно, говорила сама за себя. Увидев себя в камере, с немного нисходящего ракурса, который поймал изгибы, которых у неё никогда не было, которые она даже не могла себе представить, она выглядела… хорошо.

Более чем хорошо, на самом деле. Лета, и она всё ещё не могла поверить, что смогла так поговорить со скрытником, предположила, что могло быть влияние из «мира пластической хирургии». Правда, Калифорния имела тенденцию перегибать палку в таких вещах, но она не шла ни в какое сравнение с Протекторатом.

Герои должны были выглядеть определенным образом. Они не были обычными людьми, они были больше, чем жизнь. Иногда буквально, но в целом это означало уровень внешности, который выходил за рамки того, что ожидалось даже от Голливуда. «Героическое» телосложение или «героические» пропорции. Сторона работы супергероя, о которой никто не любил говорить. Планы диет, программы упражнений, косметика, тщательно подобранные элементы костюма и даже некоторая внешняя помощь, на которую намекала Лета. И если вы не были одним из счастливчиков, у которых были способности, облегчающие такого рода вещи, это было в значительной степени недостижимо.

За исключением того, что у нее были способности, которые облегчали «такие вещи», и таким образом, который не доминировал над её жизнью. Она могла просто надеть на себя всё, что требовалось от профессионального кейпа, как тяжелое пальто, а затем снять это, когда захочет. Маленький браслет со стилизованным талисманом лопаты был едва заметен, но для неё он имел больший вес, чем всё, что она когда-либо держала.

Но это было больше, чем просто поверхностные элементы её внешности, хотя, учитывая, насколько они были поразительны, было бы дёшево называть их «поверхностными». Она привыкла быть высокой, иметь силу и вес за своими движениями. Теперь веса было меньше, а за этой силой больше грации, но ей не нужно было учиться функционировать как кейп снова. Каждое тренировочное упражнение, каждая стратегическая сессия, каждая полевая миссия, через которые она прошла в своем предыдущем теле, принимали во внимание её размер.

Она могла бы функционировать в своем меньшем теле, в своем нормальном теле, но это было бы приспособлением. Динамика изменилась, когда вы перешли от возвышения над всеми остальными к тому, чтобы доходить им только до груди.

Она улыбнулась этому. Тот факт, что она вернула себе свою жизнь, жизнь, о которой она даже не знала что должна была иметь, но ей не нужно было отказаться от всего, чему она научилась и что построила как Дело 53. Она бы это сделала, она бы с радостью обменяла всё на лекарство, но ей не нужно было это делать. Это казалось невозможным идеальным решением, но, видимо, это было то, что случалось с участием Апейрона. Этот человек действительно не верил в ограничения.

Улыбка на её лице, теплая, счастливая, естественная улыбка, внезапно застыла. Инстинктивно она изменила выражение лица на более сдержанное, которому её обучила команда по связям с общественностью СКП. Затем она поняла, что именно она делала.

Более широкая улыбка, более естественная улыбка не была ошибкой. Она не обнажала грубые и неровные зубы или не натягивала толстые коллагеновые массы по бокам её лица. Она не превращала её лицо в чудовищную гримасу, которую она пыталась минимизировать вопреки всем естественным инстинктам. Она сдерживала себя инстинктивно, потому что её учили всегда минимизировать вещи настолько, насколько это было возможно.

Оглянувшись на телефон, она увидела понимающее выражение лица Фейстайм. Девушка точно узнала, что произошло. Даже с её новой внешностью, с новой формой её лица, она узнала танец выражений. Траншея почувствовала, как её лицо вспыхнуло, и впервые увидела намек на румянец на её загорелой коже.

— О Мой БОГ, ты прелесть! — воскликнула Фейстайм, пока её глаза скользили по экрану. — И гораздо больше, чем прелесть. Я имею в виду, посмотри на себя! Это больше, чем просто сногсшибательно!

— Эм, да, — сказала Траншея, глядя в сторону. Её горло чувствовалось толстым, но не так, как она привыкла. Эмоции нахлынули. Чувства, которые она едва сдерживала, грозили вырваться на свободу.

Когда имеешь дело с Апейроном, со всеми его чудесами, невозможностями, безумными обещаниями и заверениями, это было… ну, не совсем легко, но можно было держать свои реакции под контролем. Всё это было настолько невероятным, что едва казалось реальным. Теперь, здесь, в «реальном» мире, когда Фейстайм видит её впервые, всё это ударило по ней, всё сразу.

Это действительно произошло. Она была исправлена. Лучше, чем исправлена. Лучше, чем всё, на что она когда-либо надеялась. Всё, с чем она боролась, всё, что она вынесла и через что прошла, внезапно закончилось. Не только большие вещи, вроде людей, которые смотрели на неё с ужасом, отвращением или жалостью. Это было всё остальное. Каждый аспект её жизни, который должен был быть построен вокруг ее деформированного тела, внезапно перестал быть проблемой. Каждый обходной путь, каждый компромисс, всё, чего ей приходилось избегать или от чего она должна была отговаривать себя, внезапно перестало быть проблемой.

Внезапно. Слишком внезапно. Как и сказал Апейрон, меньше получаса для его первоклассной работы. Она ожидала больше времени. Больше подготовки. Что, возможно, она получит наводку, которой она сможет следовать для знакомства, а затем период переговоров, в течение которого она сбалансирует то, что она может себе позволить в обмен на то, что Апейрон может сделать для неё. Что-то медленное и постепенное, что даст ей время смириться с вещами.

Но это был бы не Апейрон. Он работал с другой скоростью, чем остальной мир, и она оказалась такой же подавленной, как и любой другой, кто имел дело с этим. Как можно было справиться с тем, что вся ваша жизнь перевернулась с ног на голову или встала на правильную сторону менее чем за полдня.

— Я… — попыталась она, но слова застряли у нее в горле. Она хотела быть сильной, хотела быть способной с ходу взяться за дело и нырнуть во всё то, что вдруг стало для неё возможным, но сама необъятность этого ужасала её. Это было слишком, и что бы она себе ни говорила, она не была к этому готова. Не была готова. Не то чтобы она поступила бы иначе, но все же, как кто-то должен был справиться с чем-то подобным?

Когда появились слезы, они, вероятно, давно запоздали. И даже это служило подтверждением того, как много изменилось. Крошечные слезинки, которые нежно стекали по её гладким щекам, а не густые капли, которые собирались в мозолистой коже возле глаз, прежде чем хлынуть наружу, как лопнувшая плотина.

— Боже мой, ты даже плачешь красиво. — воскликнула Фейстайм, её собственный голос был полон эмоций. Траншея ответила чем-то средним между смехом и рыданием, пытаясь взять себя в руки.

— Я… Я волновалась, что ты меня не узнаешь, — сказала она между рыданиями. Это казалось глупым, но со всем, с тем, как многое изменилось, насколько всё должно быть было по-другому…

— Да ладно, — сказала Фейстайм, фыркнув. — Я знаю тебя лучше, чем ты. — Глаза девушки сами стали влажными. — К тому же твои волосы все еще выглядят великолепно, — добавила Фейстайм, сморгнув собственные слезы.

Раздался еще один короткий смех между всхлипами, когда Траншея потянулась назад, взяв свою косу в руку. Так долго она чувствовала, что это единственное в её теле, что она могла контролировать. Её волосы были жесткими и грубыми. БЫЛИ жесткими и грубыми. Теперь её коса казалась практически шелковистой в её руках. Она была почти неуправляемой, но, заплетая её, она могла обрести некоторый уровень контроля. Некий аспект её внешности, который доказывал, что она не просто неуклюжее чудовище. Долгое время ее волосы были самой человеческой частью в ней, поэтому она отращивала их как можно длиннее. Почти такой же длины, какой она была высокой.

И каким-то образом её волосы оказались в идеальной косе после ее трансформации. Лучшая коса, чем та, которую она могла бы сделать раньше, не с ограниченной ловкостью её старых пальцев. Еще одно доказательство того, что в деле был не только её пассажир, особенно если она могла переключиться в свою большую форму с идеальной одинарной французской косой, которая тянулась почти до земли.

Это работа Апейрона? Какая-то особенность, связанная с лопатой-украшением, которая позволяла ей трансформироваться? Идея, что что-то столь огромное, столь фундаментально мощное, может включать в себя укладку и кондиционирование, возможно, маникюр и, кто знает, какие еще особенности, казалась безумной, но какая часть работы с Апейроном не была безумной?

Технически, она могла спросить. У нее была связь, но словами не описать, как пугающе было иметь Небесную Кузницу в качестве отдела технической поддержки. Беспокоить их из-за чего-то столь тривиального казалось почти оскорбительным, особенно потому, что она подозревала, что ответом будет усталое подтверждение того, насколько это было очевидно, за которым, вероятно, последуют еще более безумные функции, которые она даже не успела рассмотреть.

Вместо этого она просто чувствовала шелковистую косу в своей руке и смотрела на свои волосы на экране телефона. Её темно-каштановые, почти черные волосы, того же цвета, что и были, даже если они были более блестящими и гладкими, чем она могла когда-либо надеяться. Челка, которую она использовала, чтобы скрыть комковатые неровности вокруг глаз и щек, теперь идеально обрамляла лицо, привлекая внимание к чертам, которые она раньше скрывала.

Её новое лицо. Необычное по сравнению с тем, какой она была раньше, но даже отличающееся от её уменьшенной формы. От её обычного тела. Не кардинально, но оно было немного полнее, немного более очерченным. Неся в себе те тонкие намеки и тени, которые, как она знала, обычно требуют тщательного использования макияжа, того точного использования макияжа, которое выглядит так, будто на тебе на самом деле нет макияжа.

Это было искусственно, но в каком-то смысле в этом и был смысл. Это была маска. Маска, которую она могла использовать или снимать, когда бы ни захотела. Это было каким-то образом освобождающе, даже больше, чем полное лечение. Она не просто переопределила себя как кейп, она получила возможность отстраниться от этого. Быть по-настоящему нормальной так, как она никогда не могла раньше, но не отказываясь от чего-либо, чего она достигла.

И она могла видеть то, что распознала Фейстайм. То, что всё ещё делало её узнаваемой как Траншею. Не только манеры, но и общие черты, которые были включены в её новую форму, хотя и в очень усовершенствованном состоянии. У нее не было многих вещей, которые были бы знаковыми для её личности как кейпа, по крайней мере, не тех, от которых она не была бы более чем счастлива избавиться, но несколько элементов, которые ей нравились или, по крайней мере, вызывали некоторую гордость, они всё ещё были там.

В основном это касалось её волос, которые были практически единственным, что можно было назвать узнаваемым в ней, но её кожа была того же загорелого цвета. Немного более выраженно, чем в её обычной форме, но это был приятный контраст с её темными волосами и глазами. Глазами, которые теперь были заметной чертой, а не крошечными, косящими, скрытыми чрезмерными бровями. Её костюм также был похож, хотя в этом отношении она смогла сделать лишь немногое. В основном это был комбинезон, разработанный для прочности и чтобы скрыть как можно больше, а не… подчеркнуть.

К этому нужно было привыкнуть. Не то чтобы она действительно возражала, но масштабы перемен были слишком велики, чтобы с ними справиться. Тем не менее, это не было так странно, как она ожидала, вероятно, из-за этих знакомых элементов. Это было похоже на то, как будто лекарство взяло скудную горстку элементов, которыми она действительно гордилась, пригвоздило их, а затем перестроило всё остальное с нуля.

Возможность стоять прямо всё еще была в новинку, без искривленного позвоночника и массивных мышечных пластов, заставляющих её сгорбиться, но стоять прямо означало, что она на самом деле выше, чем была раньше. И она могла видеть, как Фейстайм распознала это, когда девушка переместила взгляд с Траншеи на фон кадра.

— И ты все еще чертовски высока, — сказала она, снова моргая, чтобы прочистить глаза. Фейстайм держалась лучше, чем она, но просто иметь кого-то, кто так сильно о ней заботилась, это значило так много. Достаточно, чтобы почти снова пробить ей на слёзы.

Вместо этого она шмыгнула носом и кивнула, переместив телефон так, чтобы Фейстайм могла увидеть её перед заколоченной дверью в переулке.

— Выше, чем раньше, — подтвердила она, сумев подавить эмоции. — Теперь, когда я не сутуллюсь. Примерно восемь футов и шесть дюймов.

Глаза Фейстайм расширились, и на ее лице появилась улыбка.

— Тебе идет, — сказала она, и ее улыбка стала слегка нахальной.

Траншея улыбнулась в ответ и почти поддалась своей старой привычке сдерживать выражение лица, прежде чем спохватилась. Лицо в камере, её лицо, оно выглядело мило, когда она улыбалась. Даже со слезами, бегущими по её щекам, оно выглядело хорошо.

Она могла улыбаться. Она могла улыбаться по-настоящему, не беспокоясь о том, что напугает людей или будет выглядеть угрожающе. Если бы она дала волю эмоциям и усмехнулась не вовремя, в интернете не появились бы фотографии предсмертной гримасы, а также неудобный разговор с отделом по связям с общественностью, за которым последовали бы часы тренингов, помогающих ей научиться себя преподносить.

— Поклонники Нарвал сойдут с ума, — добавила Фейстайм, и ее улыбка превратилась из нахальной в совершенно проказливую.

Она почувствовала неустойчивость в животе.

— Эм, да, — сказала она, затем поймала застенчивое выражение на своём лице в телефоне и снова покраснела. Улыбка Фейстайм стала шире, когда Траншея обнаружила, что запинается. — Я не знаю, готова ли я к такому.

— К ТАКОМУ никто не готов, — заверила её Фейстайм. — Но мне нужны подробности. Скажи, я первая, кому ты позвонила?

— Кому ещё как не тебе, — сказала Траншея.

— Чертовски верно! — Фейстайм самодовольно кивнула, заставив Траншею закатить глаза.

И удивиться, как это стало узнаваемым выражением, а не легким изменением косоглазия, которое доминировало на её предыдущем лице. На самом деле, быть способной выражать себя должным образом, нормально, это было таким большим делом, и в то же время таким совершенно незначительным.

Она почувствовала, как ее горло снова наливается тяжестью, и шмыгнула носом, сдерживая волну эмоций. На самом деле, она не хотела ничего, кроме как просто сломаться. Найти уединенное место и выкрикнуть всё, пока не сможет справиться с масштабом случившегося, но она сдерживалась, цепляясь за профессионализм, который она выковала за годы работы в Стражах.

— Это была Гармент? — заговорщически прошипела технарь, затем замолчала. — На самом деле, ты можешь говорить?

— Эм, вокруг никого нет, — сказала она, затем замолчала, не понимая, как она могла быть в этом так уверена. Маленький амулет на ее запястье, он все еще был связан с ее силой, даже когда он не сдерживал вещи. У неё всегда было грубое ощущение земли и камня вокруг нее, но точность этого была намного яснее, чем раньше. Достаточно ясной, чтобы справиться с небольшими сдвигами в материале от ударов шагов и движения транспортных средств. Она знала, абсолютно знала, что в квартале от неё никого нет. — Я около тёмной зоны, так что район довольно заброшенный. Мы можем поговорить.

— Отлично! — сказала она, затем переключила внимание на что-то за пределами камеры, прежде чем снова сосредоточиться на Траншее. — Я переключила все на шифрование R-Zero F-One, так что нас никто не потревожит.

Траншея моргнула.

— Подожди, разве тебе не запретили использовать это шифрование на личных устройствах? — что-то о нагрузке на сервер и проблемах с пропускной способностью, насколько помнила Траншея.

— Пожалуйста, как будто есть хоть какой-то шанс, что они узнают, — Траншея бросила на нее холодный взгляд. Одно из немногих выражений, на которые она была способна раньше, даже если оно было настолько нюансированным теперь, когда кожа на ее лице не была толщиной в несколько дюймов и ужасно перекошенной. — Кроме того, ты стоишь всех наказаний в мире. А теперь выкладывай!

— Точно, — сказала она, переводя дыхание. — Не Гармент. Я увижу её только сегодня вечером.

Глаза Фейстайм заблестели.

— Как раз вовремя для новой тебя?

— Да, — сказала она со слабым смехом. — Забавное совпадение, а?

— Уморительно, — ровным голосом сказала Фейстайм. — И что, Апейрон просто появился из ниоткуда, — девушка замерла, наблюдая за выражением лица Траншеи. Казалось, её глаза расширились до пределов её маски. — Не может быть!

— Кто-то заключил договор от моего имени, — сказала она, вспомнив точные слова Апейрона. — На полное лечение.

— Святое дерьмо, — пробормотала себе под нос Фейстайм. — Как, черт возьми, ты это провернула, подруга? — спросила она.

Траншея сглотнула и нервно пошевелилась, хотя то, как она видела, как движется её новое тело, когда она двигается, скорее отвлекало, чем нервировало.

— Моя работа в городе, — объяснила она. — Он сказал, что это было оценено им и его командой. Я не уверена, кто заключил контракт, но…

— Эм, даже с… — Фейстайм потянулась и взяла крошечный пузырек с желтым порошком. Как только она коснулась пузырька, её ярко окрашенные волосы встали дыбом, хотя она, казалось, совсем не беспокоилась об этом.

Траншея кивнула.

— Он сказал, что это не так уж и важно, и что хорошо, что кто-то это убирает, — она увидела шокированное выражение лица Фейстайм через её маску. — Да, я знаю.

— Апейрон, — пробормотала Фейстайм, качая головой, хотя и с легкой улыбкой на лице. Улыбка быстро расцвела в широкую ухмылку. — По крайней мере, он увидел, как много моя подруга сделала для усилий по восстановлению. Давно пора было чтобы кто-то дал тебе должное.

— Да, — пробормотала Траншея. Она все еще не знала, что она чувствует по этому поводу. Лечение, которое полностью поменяло её жизнь просто потому, что она не бросила людей, которым нужна была помощь. Не то чтобы у неё было что-то получше чтобы делать. Никаких зацепок, от которых она отказалась, чтобы помочь с восстановлением. Она фактически убивала время, надеясь, что что-то подвернется, как во время её встречи с Леди Хепри. По-видимому, всё, что нужно было, — это оказаться в нужном месте в нужное время.

— И что случилось? — спросила Фейстайм. Затем она увидела выражение лица Траншеи. — Я имею в виду, расскажи мне основные моменты. Оставь полный отчет на тот момент, когда у нас будет возможность отпраздновать как следует.

Траншея кивнула.

— Мы, эм, пошли в его мастерскую, — она увидела, как Фейстайм буквально прикусила язык, чтобы не прерывать, но волнение, исходящее от девушки, было ощутимым. Она издала один звук понимания и жестом дала Траншее возможность продолжить, несомненно, проглотив сотню вопросов, которые она бы с удовольствием задала.

— Он объяснил, что он может сделать, чтобы помочь, почему методы лечения для Дел 53 не работали раньше. Незначительные исправления или другие варианты и что потребуется, чтобы полностью вылечить кого-то, — объяснила она.

— Ты ведь это и выбрала, да? — спросила Фейстайм с понимающей ухмылкой.

Траншея кивнула.

— Да, — она вздохнула. — Много подробностей, я не хочу вдаваться в них. Я не уверена, что мне стоит вдаваться в них, но ему по сути пришлось сбросить мои силы, чтобы они работали как надо.

— Черт возьми, — прошептала она. — Это… — она покачала головой. — И, при этом, я имею в виду, ты все еще такая высокая?

Траншея покраснела.

— Часть моей силы, та часть, которая влияет на мое тело, она как бы доводит вещи до крайности, — объяснила она. — Раньше всё было не сфокусировано, поэтому я в итоге стала такой… — она не закончила предложение. Фейстайм кивнула, и она продолжила. — Даже когда всё работает как надо, это всё равно то, что доводит вещи до крайности, так что…

Она замолчала и взмахнула телефоном, чтобы показать всю полноту своего нового тела. Честно говоря, она могла бы обойтись без свиста от Фейстайм, но выражение лица девушки было настолько нелепым, что Траншея могла только рассмеяться в ответ.

— Так что даже Апейрон… Я имею в виду, он не мог… или не… — начала Фейстайм, но Траншея покачала головой.

— Нет, он… — она замолчала, потом огляделась. Она знала, что в радиусе полуквартала никого не было, но ради чего-то такого она не могла рисковать. Она даже подняла глаза, как будто кто-то мог подслушивать с неба.

— Что? — спросила Фейстайм, наклонившись вперед. Она проверила что-то сбоку, затем оглянулась. — Всё в порядке, никаких шансов на утечку. А теперь выкладывай эти пикантные подробности.

Траншея выдохнула и прижалась к стене переулка, как будто это что-то меняло. Но она понизила голос настолько, насколько могла.

— Я могу отключить это, — прошептала она. Глаза Фейстайм расширились, и Траншея увидела, как под поверхностью бурлит волнение. — Это не часть моей силы, но Апейрон дал мне способ отключить физическую часть моей силы, — она переложила телефон в другую руку и продемонстрировала браслет с подвесками. — Я могу вернуться к нормальной жизни.

— Нормальной? — с нетерпением спросила Фейстайм, внимательно разглядывая изящный браслет.

Траншея кивнула, переориентируя телефон.

— Как и раньше… — она вздохнула. — До того, как что-то сделало меня Делом 53.

— То есть, ты действительно видела… Я имею в виду, он смог это сделать? — спросила Фейстайм, затаив дыхание.

Траншея кивнула.

— Я проснулась нормальной после того, как он провел лечение, — объяснила она, вспомнив реакцию мужчины. — Он хотел поговорить со мной об этом, — сказала она, указывая вниз.

— А что насчет этого? — спросил Фейстайм.

Траншея поёрзала на месте.

— Эм, устраивало ли это меня, учитывая, что сделала моя сила и какой я в итоге оказалась.

— И тебя устраивало? — спросила Фейстайм. Траншея почувствовала, как её лицо вспыхнуло, а на лице её подруги появилось выражение искреннего восторга. — ПОДРУГА! — воскликнула она.

— Просто, я имею в виду, после всего, и поскольку я могу снова стать прежней, я подумала… — запинаясь, пробормотала она.

— Тебе не нужно оправдываться, — уверенно заявила Фейстайм. — Определенно не для меня, — масштаб одобрения Фейстайм был немного нервирующим, но Траншея сделала все возможное, чтобы с этим справиться.

— Так как же выглядит нормальная Траншея? — продолжила Фейстайм.

Траншея замолчала, размышляя, как она должна была суммировать всё, что было таким разным в… во всем.

— Эм, низкая? — сказала она.

— Ну, очевидно, по сравнению с… — начала Фейстайм, но Траншея прервала её, покачав головой.

— Нет, я имею в виду едва ли пять футов, — объяснила она. — Или даже меньше, — затем она увидела, как на лице Фейстайм расцвела еще одна широкая улыбка.

— Ты ниже меня! — воскликнула девушка ростом пять футов четыре дюйма (~ 162 см). — Боже мой, это невероятно! И ты можешь просто превратиться назад в любой момент? — Траншея кивнула. — Нам нужно будет сходить за покупками, когда ты вернешься!

Траншея улыбнулась, а затем почувствовала, как из бурлящих эмоций, которые она пыталась сдержать, поднимается волна беспокойства.

— Что? — спросила Фейстайм. — Что такое?

Траншея сглотнула и покачала головой. Легко покачала головой, пока её челка немного закружилась вокруг головы, вместо того, чтобы ей пришлось бороться с жесткими кусками мышц, чтобы сделать что-то похожее на жест. Она отбросила эту мысль и сосредоточилась на Фейстайм.

— Я не… то есть, я не думала о том, что произошло дальше, — сказала она.

— Что ты имеешь в виду под «дальше»? — спросила Фейстайм, на её лице не было ничего, кроме сосредоточенной радости.

— Я действовала за спиной Протектората. Заключила сделку с Апейроном. Получила лечение от непроверенного козыря-технаря. — Что, вероятно, было наименьшим из его обозначений. Было так легко втянуться во всё происходящее, что она даже не задумалась о том, каким будет следующий шаг. В основном потому, что она никогда не представляла себе, что сделает такой большой шаг так быстро.

— Думаешь, это будет иметь значение? — спросила Фейстайм.

Траншея снова покачала головой, пытаясь не поддаться влиянию того, насколько легким и естественным было это движение.

— Город всё ещё находится в чрезвычайном положении. У директора Суинки всё ещё есть распоряжения относительно Апейрона. Они не были отменены.

— Итак, ты получишь дисциплинарное собрание, на котором, возможно, тебя шлепнут по твоему прекрасному, элегантному запястью и твой послужной список потеряет немного в идеальности, — парировала Фейстайм. — И только если они действительно решат придерживаться любой из этих глупостей.

— Это не просто политика, — сказала Траншея, прислонившись к стене переулка. — Это меняет все.

— Ну, конечно, — непочтительно сказала Фейстайм.

Траншея слегка улыбнулась ей, прежде чем покачать головой.

— Я знаю, но как со всем этим справиться?

— Ты имеешь в виду, когда ты вдруг вся ТАКАЯ? — пошутила Фейстайм, а затем увидела выражение лица Траншеи. — Чёрт, ладно, я знаю, что это безумие, но поверь мне, это лучший вид безумия, — она улыбнулась Траншее. — Кроме того, ты не можешь просто спрятаться и надеяться, что всё пройдёт.

Выражение лица Траншеи стало хрупким, и она взглянула в сторону, когда выражение лица Фейстайм сменилось с осознания на ужас, а затем на возмущение.

— Нет, — сказала она. — Подруга, НЕТ! Ты не можешь серьезно думать об этом, — настаивала она. — Мир и так достаточно мрачен. Не лишай его этих ног.

Лицо Траншеи исказилось в замешательстве, когда Фейстайм намеренно посмотрела на нижнюю часть экрана. Наглость этого была достаточной, чтобы Траншея разразилась смехом, смехом, который больше не был похож на камнепад, смешанный со смертью какого-то крупного животного. Она вытерла остатки слез с лица, прежде чем снова повернуться к телефону.

— Хорошо, но я имею в виду, каким будет следующий шаг… как мне с этим справиться? — спросила она, обращаясь в основном к себе.

Она была сильно изменена, и единственный свидетель этой трансформации был известно недоступен. Она никогда не думала, что ей придется беспокоиться о подтверждении личности. Честно говоря, это было, вероятно, наименьшей из её забот, но это была, по крайней мере, практическая проблема. Все остальные беспокойства были связаны с политикой Протектората, связями с общественностью или превращением в центр медиа-цирка.

Внезапно возвращение в свой бюджетный номер в отеле показалось ей более выгодной идеей, даже если это, скорее всего, привлечет столько же внимания, сколько и всё остальное, что она могла бы сделать.

— Неприятно это говорить, поскольку мне нравится быть твоим единственным доверенным лицом, но нам, вероятно, придется нарушить условия содержания, — сообщила Фейстайм.

Траншея вспомнила предупреждение Леты и покачала головой.

— Дела в офисе Броктон-Бей начались не очень хорошо. Сомневаюсь, что сейчас дела идут лучше. — Заверение в том, что скрытник Небесной Кузницы вмешается, если ситуация выйдет из-под контроля, было не таким утешительным, как могло бы быть, поскольку это было всего лишь гарантией того, что ситуация выйдет из-под контроля ещё больше.

— Офис в Броктон-Бей может катиться к черту, — с явной насмешкой сказала Фейстайм. — Всё, что касается Апейрона, должно проходить через национальный офис, и они это знают. К тому же, не то чтобы ты работаешь на них.

Она моргнула.

— Думаешь, это можно передать через Уэтстоун? — спросила она, используя разговорное название восьмого отдела СКП в Сан-Диего.

— Так и должно быть, — весело сказала она. — Знаешь, они заставляют меня проходить все эти курсы правил.

Траншея кивнула. В основном это была попытка заставить Фейстайм последовательно следовать правилам, хотя девушка обычно воспринимала это как способ тщательного выбора, какие именно правила она будет игнорировать, основываясь на собственном наборе показателей затрат/выгод.

Траншея сглотнула и посмотрел в сторону южной части города.

— Звонка будет недостаточно. Мне все равно придётся явиться в офис СКП, даже если они занимаются делами в Сан-Диего.

Внезапно она обнаружила, что оценивает стоимость билета на автобус до Бостона и возможные осложнения из-за пропуска приема у Гармент. И ужина с Тектоном. Две вещи, которые были невероятно позитивными, особенно после её лечения, но также и ужасали её до невероятия. Все опасения по поводу того, как она справится с тем, что произошло, только усиливались, когда она имела дело с кем-то таким динамичным, как Гармент, или таким близким, как Эверетт.

— Всё будет хорошо, — заверила её Фейстайм. — То есть, они могли бы подтасовать или передать юрисдикцию, если бы ситуация была иной, но больше никто не делает поблажки СКП Восток-Северо-Восток.

Траншея перевела дух. Действительно, какой еще был выбор? Выйти в город и притвориться, что ничего не произошло? Она была недостаточно уверена, чтобы справиться с чем-то подобным. Она всегда справлялась, погружаясь в работу, в процедуры и обязанности. Вот почему было так легко вляпаться в усилия по восстановлению. Это то, что позволяло ей функционировать, несмотря на всё, с чем ей приходилось сталкиваться ежедневно.

Теперь то, с чем ей приходилось сталкиваться, ушло, но её ждал совершенно новый набор проблем. Другие проблемы, менее серьезные проблемы, но проблемы, с которыми у неё не было опыта решения. И что ещё хуже, если она не сделает этот первый шаг и не займется своим новым статусом, у неё даже не будет структуры, на которую она полагалась.

Ей не нравилось полагаться на это, она не хотела полагаться на это, но она не хотела отказываться от этого. Особенно по такой слабой причине, как её собственное опасение.

— Ты уверена? — спросила она Фейстайм.

Девушка кивнула.

— Ты же знаешь, что директор Кастильо и Каркас любят тебя. Они никогда не позволят Суинки уйти от ответственности за любые силовые игры.

Траншея опустила голову.

— Они были не совсем довольны моим решением приехать сюда, — сказала она, вспоминая, как директор СКП Сан-Диего и глава Протектората ответили на её сообщение. Хотя обработка всего в сжатые сроки и по электронной почте, вероятно, не пошло ей на пользу.

— Они просто беспокоились о тебе, — заверила её Фейстайм. — Знаешь, потому что они так сильно тебя любят.

Траншея закатила глаза.

— А ты не беспокоилась?

Она откинулась назад и демонстративно взмахнула одной из своих ярко окрашенных челок.

— О чем было беспокоиться? Я знала, что ты достаточно крута, чтобы справиться с этим, — сказала она с широкой улыбкой.

— Спасибо, — сказала она серьезно. Фейстайм выдохнула и посмотрела в сторону, прежде чем снова повернуться к ней.

— Так ты готова отправиться в логово льва? — спросила она. — Может, стоит сделать это официально. Я имею в виду, что тебе в любом случае предстояло сменить имя.

— Не раньше, чем этим летом, — сказала она, чувствуя старые беспокойства. Переход от Стражей к Протекторату всегда был тяжелым делом, даже если вы не были в Делом 53. Ей не обязательно было скрывать свой день рождения, чтобы защитить свою личность, но она не торопилась к таким переменам.

И даже это было микроскопично по сравнению с тем, с чем ей придется иметь дело. Но ей нужно было с ними справиться. Она могла взять себя в руки и справиться с ситуацией в течение нескольких часов. Достаточно, чтобы встретиться с СКП, увидеть Гармент, поговорить с Эвереттом, а затем как следует рухнуть, потому что она не могла представить, что в баке что-то останется после того, как она справится со всем этим, да еще и после внезапнонго лечения.

— Хорошо, — сказала она, заслужив самодовольную улыбку от Фейстайм. — Но я не хочу, чтобы что-либо из этого проходило через местный СКП. Ничего из того, что я тебе говорила, и никаких оценок или чего-либо еще, что они могут захотеть проверить или подтолкнуть, и я не передам ничего, что было сделано Апейроном.

Она только что получила шанс на нормальную жизнь. Она не собиралась позволить СКП Броктон-Бей разрушить это, потому что они не могли справиться с информационной безопасностью или хотели играть в политику с подробностями её лечения. Она даже не хотела, чтобы они знали о её нормальной форме, и она не собиралась ничего отдавать

— Верно, — сказала Фейстайм. — Вето на браслет и… костюм?

Траншея улыбнулась.

— Костюм на самом деле от Матрикс.

Глаза Фейстайм расширились.

— Ты встретила Матрикс? — спросила она.

Траншея кивнула.

— И Лету, и Прото Айму, и Слежку. Ну, что-то вроде того. Слежка делала голографическое телеприсутствие во время лечения. И у Прото Аймы новая форма, которая выглядит как человек.

— А Флота? — с надеждой спросил Фейстайм, и Траншея с трудом сдержалась, чтобы снова не закатить глаза.

— Он работал над чем-то связанным, но мне не удалось с ним встретиться, — объяснила она.

— Боже, это просто… — Фейстайм фыркнула. — Мне нужны эти подробности. Когда всё успокоится и мы вернем тебя сюда, ты мне все расскажешь, кей?

— Всё, что смогу, — пообещала Траншея. Фейстайм была невероятной, но она не знала, как её подруга отреагирует на некоторые детали, которые она узнала. Перспектива её возвращения в Сан-Диего и то, как это будет выглядеть, были достаточно туманны, поэтому Траншея спокойно откладывала всё это на потом, но в конце концов ей придется с этим разобраться.

В конце концов ей придется со всем разобраться, и, к сожалению для неё, это начнется с общения с СКП. Фейстайм была права. Она могла либо взять инициативу в свои руки и разобраться с делами через Директора и лидера Протектората, с которыми она работала всю свою карьеру, либо попытаться избежать проблем и надеяться, что она не начнет медийный цирк, который заставит Директора Суинки сделать что-нибудь глупое.

— Хорошо, — сказала она. — Мне позвонить… — она замолчала, увидев выражение лица Фейстайм. — Или ты хочешь сказать директору?

— Я была бы рада! — воскликнула она, начав возиться в своей лаборатории. — Ты сиди спокойно и позволь своей лучшей подруге обо всём позаботиться.

— Спасибо, — сказала она, когда звонок оборвался.

Траншея прислонилась к кирпичной стене позади нее и сунула телефон в невероятно удобный карман своего костюма. Ее рука поднялась, чтобы провести по шелковистой длине её косы. Это была не жесткая, грубая завитушка волос, которую она носила на протяжении всей своей карьеры, но это была её. Что-то, одна из немногих вещей, которая была уникальна для неё. Она была рада, что у неё все еще есть это. Рада, что ей не пришлось отказываться от всего, чем она была, от всего, к чему она стремилась.

От большей части этого она была более чем счастлива избавиться, но, как ни странно, было что-то вроде… не тоски, а острого осознания отсутствия. Внезапно не иметь дело со всем, с чем она боролась столько, сколько себя помнила. Она была рада, что это ушло, но без этой постоянной борьбы она оказалась на незнакомой территории.

Это не было проблемой, которую она предвидела. Честно говоря, это была проблема, которую она приветствовала. Каждый раз, когда её охватывало это чувство отсутствия, это чувство, что ей внезапно не нужно учитывать какой-то элемент её размера, или объема, или веса, или внешности, возникало чувство странности, незнакомости, но также и облегчения. Абсолютного облегчения от того, что ей не нужно беспокоиться ни о чем из этого. Отсутствие этого бремени было странным, но это была странность, которую она была более чем счастлива испытать.

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Воздух тёк более равномерно, более гладко, чем раньше. Она не имела дела с той же структурой ребер или беспорядком мышц вокруг диафрагмы. Она имела дело с чем-то другим там, но она могла с этим жить, даже если глубокие вдохи делали фразу «вздымающаяся» довольно подходящей для этой конкретной области.

Это было то, что её волновало и радовало в равной степени. У неё была только реакция Фейстайм, из которой она могла исходить. Ну, Фейстайм и Леты, но бронированная скрытник была настолько непочтительна, что было трудно понять, насколько серьезно она настроена. Что касается Фейстайм, она знала, какое внимание получает Нарвал, как лично, так и онлайн. Она не знала, готова ли она к таким вещам, но, честно говоря, это было лучше, чем «такие вещи» никогда невозможны.

И кроме того, она всегда могла вернуться в прежнюю форму. Снять маску, которая была её личностью героя, и просто наслаждаться жизнью обычной некоторое время. Невысокая девушка, но в остальном ничем не примечательная. Полностью способная влиться в толпу и стать её частью. Способная вести нормальную жизнь, без всего багажа её личности-кейпа, до или после её лечения.

Она почувствовала, что снова расплывается, и попыталась удержать контроль. После нескольких глубоких вдохов ей удалось успокоиться. Это было слишком, слишком много, но она могла справиться. И она ни за что не позволит себе проявить слабость перед директором Суинки.

Она нашла неожиданный носовой платок в одном из карманов своего костюма и использовала его, чтобы вытереть лицо. Она понятия не имела, как Матрикс сделали костюм или почему они включили что-то подобное. Или как включенные карманы сидели необычно вровень с остальной частью наряда, несмотря на очень большой размер. Костюм уже изменял размер вместе с ней, так что кто знает, какие еще свойства были добавлены к нему?

В любом случае, он был идеально подогнан и чрезвычайно удобен, что помогло. Если бы ей пришлось иметь дело с публичным дебютом, а также с повторной регистрацией в СКП, по крайней мере, она не чувствовала бы себя неловко из-за своей одежды.

Жужжание телефона вырвало её из раздумий. Она быстро оттолкнулась от стены и выудила громадное устройство. Видеозвонок, напрямую от директора Кастильо. Она сглотнула, промокнула лицо в последний раз, затем ответила на звонок.

Директор Кастильо сидела за своим столом в административном центре Уэтстоуна. Рядом с ней стояла Фейстайм в полном костюме, с широкой улыбкой, которая резко контрастировала с серьезным выражением лица директора.

— Траншея? — начала она.

— Да, директор, — ответила она, возвращаясь к формальности. Казалось, это смягчило что-то в выражении лица женщины, но она ответила строгим тоном.

— Подтверди личность и состояние, — приказала женщина.

— Да, директор, — кивнула она. — Кило Сьерра Джульетта Пять Оскар Ноябрь Квебек Семь Браво. Состояние Белый Альфа Сапфир.

Директор Кастильо выдохнула, а Фейстайм умудрилась выглядеть ещё более самодовольной, чем обычно.

— Спасибо, Траншея. Хотя позже потребуется дополнительная проверка, я рада видеть тебя в безопасности, — Фейстайм прочистила горло, заслужив слегка раздраженный взгляд директора. — И, судя по всему, поздравления уместны.

— Спасибо, директор. — Это было лучше, чем она боялась, даже если во всем диалоге все еще чувствовалась напряженность. — Эм, Фейстайм должно быть…

Директор Кастильо сузила рот, прежде чем ответить.

— Фейстайм предоставила одновременный отчет мне и национальному офису относительно твоей ситуации.

— В соответствии с действующей политикой СКП по вопросам, касающимся Апейрона, — добавила технарь.

— Да, Фейстайм. Твоё строгое соблюдение протокола похвально, хотя и беспрецедентно, — ответила директор Кастильо. — Я говорила с офисом главного директора, и Фейстайм была достаточно любезна, чтобы предоставить собственную версию ситуации.

— И поручиться за твою личность, потому что кто может знать лучше, верно? — сказала она с самодовольной ухмылкой.

— Отбросив легкомыслие, это было на самом деле весьма полезно, — сказала директор. — Особенно в такой деликатной ситуации.

Галли почувствовала напряжение.

— Вы вызываете меня в Сан-Диего? — спросила она.

Директор выдохнула.

— Хотя это упростило бы дело, у меня нет полномочий делать это. Кроме того, я понимаю, что у тебя запланирована встреча с кейпом, известной как Гармент, на сегодняшнюю вторую половину дня? — это был очень наводящий вопрос.

— Да, директор, — сказала она, следя за своей реакцией.

Директор Кастильо вздохнула.

— Учитывая важность Гармент для местного сообщества и её недавние усилия по восстановлению, СКП не намерена негативно влиять на её график. Хотя требуются дополнительные шаги по проверке и повторная регистрация, мы позаботимся о том, чтобы твой прием не был отложен.

— Спасибо, директор, — ответила она.

Она этого не говорила, директор этого не говорила, и Фейстайм этого не говорила, но они все знали. К данному моменту связь между Гармент и Небесной Кузницей не могла быть яснее, и тот факт, что Апейрон заглянул перед её встречей с Гармент, вряд ли был случайностью. Никто не был уверен в точной динамике в игре, но никто не хотел быть тем, кто её нарушит.

— Я понимаю твоё нежелание обращаться в СКП Восток-Северо-Восток, но я заверяю тебя, что и Каркас, и я будем работать над тем, чтобы этот процесс прошел гладко, — заверила её директор Кастильо.

Траншея очень хотела бы, чтобы она могла пропустить этот беспорядок. Было приятно представить, что Апейрон взмахнет волшебной палочкой и справится не только с проблемами, с которыми она боролась, но и со всеми административными препятствиями, которые возникли после этого. К сожалению, какими бы фантастическими ни были способности Апейрона, они не распространялись на бюрократию СКП. Необходимость проверки её личности казалась мелочью, но она не могла просто прийти, чтобы сделать новую фотографию для удостоверения личности как Стража. Для такого рода инцидентов существовали серьезные процедуры, процедуры, которые могли растягиваться на недели, если отдел хотел быть тщательным.

Вот о чем она беспокоилась. Что местному СКП не придется ничего делать, просто запереть её от всего, пока она не придет к ним, чтобы подтвердить, что она та, за кого себя выдает, а затем они смогут спрятать её в медицинском учреждении, пока им не будет удобно её освободить. Без угрозы Леты это был бы вполне вероятный сценарий, но если бы Лета приняла меры против СКП, это было бы ещё грязнее.

Это было аккуратнее. Ну, нет, это будет кошмар юрисдикции, который, вероятно, очень быстро станет очень отвратительным, но конфликт будет между департаментами СКП и между местным и национальным офисом, а не с ней и не с Апейроном.

И с дополнительным бонусом в виде крайнего срока. Она сомневалась, что что-то неблагоприятное произойдет, если ей придется отменить встречу с Гармент, но СКП явно не хотела рисковать. Честно говоря, с текущим состоянием репутации СКП и её собственной ролью в этом конкретном беспорядке, Гармент не потребуется многого, чтобы вызвать серьезную проблему. Даже если она не была связана с Апейроном, от кого-то её положения, после такого мероприятия, как-то, что она провела накануне, одно слово раздражения по поводу действий СКП могло вызвать лавину возмущения.

Тот факт, что в случае с Гармент это, скорее всего, по умолчанию будет одно слово, был само собой разумеющимся.

— Спасибо, директор, — сказала она, выпрямляясь. — Тогда, полагаю, мне пора идти.

— Да… — сказала директор Кастильо. После того, как формальности были улажены, женщина, похоже, наконец-то заметила детали формы героя Траншеи, включая размер и… размер. — Если ты предпочитаешь, я могу организовать для тебя транспорт к СКП Восток-Северо-Восток.

Имея в виду фургон СКП, с ней, скорчившейся сзади. Что-то, с чем она не была незнакома, хотя это было с её старым телом. Неуклюжая и негибкая, почти занимающая целый фургон сама по себе. Он все еще будет мал для неё, но, вероятно, теперь менее неудобен, поскольку у нее больше свободы движений.

Тем не менее, это было не то, к чему она хотела возвращаться. Не сейчас, не прямо сейчас, когда она имела дело со всем, и не только потому, что это будет фургон СКП ВСВ. Насколько она доверяла директору Кастильо, она знала, насколько сложным был образ СКП, и насколько она запуталась в этом конкретном беспорядке. Директор Кастильо могла дать все гарантии, только для того, чтобы изменение политики или встречный приказ пересилили её. Было много людей в СКП, которые хотели бы убрать Траншею с глаз долой, даже до того, как она фактически стала ходячим возвещением о том, что Апейрон может лечить Дела 53.

Она сглотнула и выпрямилась.

— Нет, — твердо сказала она. — Мне не нужно прятаться. Я могу сама добраться до штаб-квартиры СКП.

Фейстайм выглядела очень гордой за ней, но она видела, что директор Кастильо поняла всю важность того, что она сказала. Честно говоря, это было раньше, чем Траншея предпочла бы предстать перед публикой, но она не могла откладывать это вечно. Она могла бы покончить с этим и ограничить тот вид дерьма, который могла бы вытворять СКП, пока она этим занимается.

— Понятно, — сказала директор. — Если ты уверена… — Траншея решительно кивнула ей. — Очень хорошо, — она взглянула на Фейстайм, затем снова на Траншею. — Прежде чем мы продолжим, Фейстайм упомянула, что ты получила предмет, касающейся твоего лечения, но не вдавалась в подробности.

Траншея перевел взгляд с Фейстайм на директора Кастильо. Технарь выглядела такой же взволнованной, как и всегда, а директор выглядела обеспокоенным. Траншея просто слегка кивнула.

— Хотя ты не обязана делиться такими подробностями, это было бы полезно для смягчения некоторых опасений по этому поводу, — пояснила директор. — Я полагаю, это как-то связано с твоим новым костюмом?

Траншея вздохнула и отвернулась от телефона. Опять же, это не то, что она хотела бы обнародовать так скоро, но она не могла хранить это в тайне вечно, и если она собиралась иметь какое-то будущее в Протекторате, по крайней мере, директор Кастильо должна была знать.

— Фейстайм, этот звонок защищен? — спросила она.

— Вдвойне и втройне надежно, подружка. Отсюда ничего не просочится, — гордо сказала она. — То есть, если только сам Апейрон не захочет подслушать, ну ты понимаешь, да?

Как ни странно, она это понимала. Вероятно, лучше, чем большинство людей.

— Это не о костюме, — сказала Траншея, переложив телефон в левую руку и держа браслет с подвесками перед камерой. Директор Кастильо наклонилась, чтобы поближе рассмотреть в тот самый момент, когда Траншея потянула за связь с предмет.

Была вспышка света, когда браслет вырос из крошечного размера в искусную лопату, которую Апейрон сделал для неё. Ее сила гудела, когда она подняла его для директора.

— Ага, — сказала директор Кастильо. — Я вижу.

— Я этого не видела! — запротестовала Фейстайм. — Как ты могла скрыть от меня что-то настолько потрясающее? Ты знаешь, как хорошо я могла бы подготовить раскрытие?

— Извини, — сказала Траншея. — Мне пришлось многое пережить, это как-то не всплыло.

— Этот предмет связан с твоим восстановлением? — спросила директор Кастильо. — С процессом, который изменил твою форму?

— Нет, — сказала Траншея, еще раз тщательно проверяя область своей силой на предмет любого намека на движение. Не найдя ничего, она переключила свое внимание обратно на телефон. — Он позволяет мне вернуться, — сказала она. — К тому, какой я была, до того, как стала Делом 53.

— До того, как…? — Траншея не могла вспомнить, чтобы когда-либо видела директора Кастильо в растерянности, но, видимо, масштаб подвигов Апейрона был достаточно велик, чтобы поставить в тупик даже таких, казалось бы, невозмутимых людей, как она.

Хотя, по-видимому, не надолго. Женщина прочистила горло и быстро сосредоточилась.

— Понятно, — сказала она, выпрямляясь в кресле. — То есть с помощью этого… устройства ты можешь… свободно? Принимать другую, явно человеческую форму?

— Да, — сказала она слегка нервно. — И я действительно не хочу, чтобы это просочилось из Броктонской СКП. — Она прочистила горло. — Я уверена, что они внесли изменения, но из того, что я слышала, и это… — Она выдохнула, затем посмотрела на телефон. Смотрела на директора Кастильо не как Страж, которая бежала через всю страну в погоне за отчаянной надеждой, а как девушка, которая провела годы под её руководством. — У меня есть шанс быть нормальной, иногда. Я не хочу терять его из-за того, что происходит в этом городе.

— Будь уверена, Траншея, я позабочусь, чтобы этого не произошло, — твердо сказала директор. Выражение её лица слегка смягчилось, когда она продолжила. — Будет много административных и политических вопросов, которые необходимо решить, прежде чем ты сможешь вернуться к какому-либо подобию активной службы и официальным комментариям по принятым тобой решениям, но неофициально я хочу, чтобы ты знала, как я рада за тебя, и что всё получилось.

Траншея кивнула, чувствуя, как накатывают эмоции, которые она изо всех сил пытается сдержать.

— Мне жаль, что я беспокоила вас. Всех вас.

— Не меня, — заявила Фейстайм. — Ни на секунду в тебе не сомневалась.

— Конечно, — сказал директор Кастильо ровным голосом. — Траншея, спасибо, что позвонила и согласилась связаться с местным офисом. Я позабочусь о том, чтобы они были готовы к твоему приезду. Национальная позиция по этому вопросу ясна и должна быть достаточной, чтобы предотвратить любые противоречащие действия на местном уровне.

То есть это должно было стать политическим. Траншее это не нравилось, но она не могла оставаться в стороне от этой стороны вещей. Раньше ей это удавалось в основном потому, что люди, как правило, игнорировали Дела 53, когда это было возможно. Они не были теми кейпами, которые привлекали общественное внимание, или, по крайней мере, не хорошее внимание, или такое, которое можно было использовать для продвижения крупных инициатив. Это позволяло ей вести тихую жизнь, по крайней мере, в официальном качестве. Что-то, что, вероятно, было далеко позади.

— Спасибо, директор, — она закинула лопату на плечо. Удобное движение, даже если она больше привыкла делать это с большим садовым инструментом, чем с безупречным произведением искусства, которым она сейчас орудовала. — Я пойду.

— Удачи, Траншея, — сказала директор Кастильо.

— Срази их наповал! — крикнула Фейстайм, когда звонок закончился.

Траншея выдохнула, только сейчас осознавая, как она затаила дыхание. Ей нужно было связаться с местным СКП. Она только что пережила крупный оборотень-инцидент. Это было то, чего просто ожидали. Тем не менее, она не могла не волноваться, и не только потому, что ей предстояло пересечь половину города, чтобы в одиночку справиться с тяжестью местного офиса СКП.

За исключением того, что она может быть не одна. Траншея на мгновение замерла, затем открыла приложение для обмена сообщениями и написала Кристал.

‘Эй, ты все еще в штаб-квартире СКП? ’

Через некоторое время пришел ответ.

‘Ещё не уходила.’ Вскоре пришло второе сообщение. ‘Мама занимается бумажной работой, а все остальные держат оборону в ожидании Эми. Хотелось бы поговорить, но сейчас не могу.’

‘Я сейчас направляюсь туда.’

‘Правда? Зачем? ’

‘Мне нужно заняться кое-какими административными делами. Только что звонила директор Кастильо из Сан-Диего.’

‘Что? Тебя отзывают? ’

‘Нет.’ Траншея помедлила, размышляя, стоит ли рисковать и отправлять текстовое сообщение, но на самом деле, это станет очевидно, как только она выйдет из переулка. ‘Я только что видела Апейрона.’

‘Что? ’ ‘На улице? ’ ‘Что-то случилось? ’

‘Ничего не случилось.’ Траншея сглотнула. ‘У меня контракт.’

‘Серьёзно? Апейрон тебе поможет? ’

‘Не поможет.’

'Что? '

'Помог.'

‘Помог? ’ Была лишь небольшая пауза, прежде чем пришло следующее сообщение от Кристал. ‘Апейрон уже вылечил тебя? ’ ‘Вот почему ты едешь в штаб-квартиру СКП? ’

‘Да.’ ‘Нужно подтвердить мою личность.’

‘Серьёзно? Что он изменил? ’

‘Практически всё, ’ — с улыбкой отправила сообщение Траншея.

‘Ты должна мне показать.’

Траншея помедлила, затем подняла телефон и слегка наклонила его вниз. У нее не было большого опыта в селфи, но Фейстайм считала их формой искусства, и она усвоила некоторые моменты через осмос. Она сделала снимок себя с замысловатой лопатой Апейрона, лежащей на ее плече, затем отправила снимок Кристал. Ответ не заставил себя долго ждать.

‘Святое дерьмо.’

‘Да, ’ — ответила она.

‘Я знаю, что это Апейрон, но, святое дерьмо.’ Кристалл снова отправила сообщение. Траншея не могла не поморщиться. Видимо, опасения Апейрона по поводу ассоциации были не так уж далеки от истины.

‘Он на самом деле дал мне выбор, ’ — ответила она.

‘Вау! ’ Односложный ответ оказался гораздо более весомым, чем ожидала Траншея.

‘Отчасти это произошло из-за моей силы, но я не ненавижу то, как все обернулось.’

‘Могу себе представить, ’ — ответила Кристал. ‘И ты спустишься в штаб-квартиру СКП из Доков? ’

‘Да. Немного страшно, но не хотела ждать фургон СКП.’

‘Я поняла, ’ — ответила Кристал. ‘С тобой всё будет в порядке? Я могу встретиться с тобой внизу, когда ты придёшь.’

‘Я должна быть в порядке, ’ — ответила она. ‘Но мне будет приятно тебя увидеть.’

‘Взаимно. Ты должна будешь рассказать мне всё, как только разберешься с делами СКП.’

‘Я обещаю.’

Траншея успокоилась. Теперь стало намного легче, когда она знала, что не будет бежать вслепую. Что её кто-то ждет, кто-то рядом с ней, кто не находится на другом конце междугороднего звонка. Она не знала, насколько Кристал или её семья могли бы помочь, со всем остальным с чем они имели дело, но это было что-то.

Она перевела дух и вышла из переулка на улицы города.

Траншея привыкла, что на нее пялятся. Это было то, с чем она сталкивалась с тех пор, как себя помнила. Каждый раз, выходя на публику, она знала, что создаст зрелище. Она была готова к таращащимся на нее пешеходам с их взглядами ужаса, отвращения или болезненного любопытства. Она научилась с этим справляться. Как игнорировать это, по крайней мере, насколько это возможно. Как держать плечи прямо и смотреть вперед, притворяясь, что не замечает реакции, которую она всегда вызывала.

Эти навыки хорошо послужили ей на пути в штаб-квартиру СКП, даже если реакция сильно отличалась от той, к которой она привыкла. Хотя ей потребовалось больше времени, чем следовало бы, чтобы понять, что расправление плеч имело другой эффект в её новом теле, чем в предыдущей форме. Тем не менее, она привыкла к широко открытым глазам, повернутым головам и шепоту, когда она проходила мимо. Тон определенно был другим, но пока она продолжала двигаться, реакции затухали.

Обычно. Иногда реакции нарастали. Особенно когда она попадала в более плотную толпу, приближаясь к центру города. Она могла видеть поток реакций вокруг себя, будучи на голову выше всех остальных на улице. То, как реакция на её присутствие распространялась по толпе и отбрасывалась вслед за ней. Камеры и телефоны, которые вынимали, были все сосредоточены на ней.

К счастью, длина её шага означала, что она могла проскочить мимо любого, у кого могли возникнуть вопросы. Дело было не только в том, что она стала легче и более скоординированной. Тяжелые пласты мышц её старого тела заставляли её неуклюже ходить. Было трудно двигаться быстро, по крайней мере, не рискуя ногами всех вокруг. Теперь она могла ступать легко, покрывая вдвое большее расстояние, чем обычный человек за один шаг.

На самом деле, только на пешеходных переходах всё и задерживалось. Минуты ожидания, пока все вокруг неё вытягивали головы, чтобы посмотреть на неё, взгляды метались между её лицом, лопатой и костюмом, пока они боролись с очевидными вопросами.

Она была кейпом, очевидно, и это заслужило ей определенный уровень уважения, но пока никто не сложил всё воедино. Были вспышки узнавания и подозрения, но никто к ней не подходил. Было безумием думать, но на самом деле она могла быть более устрашающей теперь.

К счастью, она добралась до здания СКП, не будучи потревоженной, хотя, вероятно, её фотографировали больше во время этой прогулки, чем за всю её остальную карьеру вместе взятую, включая официальные фотосессии. Она оставила это позади, когда подошла к дверям вестибюля. Двое солдат СКП стояли снаружи, оба наблюдали за ней широко открытыми глазами, но не сделали ни единого движения, чтобы остановить её, когда она приблизилась. Она кивнула им, затем пригнулась, чтобы протиснуться через главный вход.

Это было легче, чем было, даже с её ростом выше, чем раньше. Лучшая ловкость и более узкая форма, в сочетании с тем, что она не постоянно беспокоилась о том, что раздавит или сломает всё, к чему прикасается. Она встала во весь рост, наслаждаясь высоким сводчатым потолком вестибюля, когда перед ней внезапно расцвело красное свечение.

— Боже мой, — прошептала Кристал. Она была на уровне глаз Траншеи, но для этого ей пришлось парить в добрых трех футах от земли. — Это правда ты?

— Да, — сказала она с улыбкой, когда блондинка уставилась на неё. — Спасибо, что встретила меня.

— Как будто я могла бы это пропустить, — сказала она. — И, знаешь, я уже была здесь.

— Как дела? — спросила Траншея, наслаждаясь возможностью обсудить что-то, помимо себя самой.

— Последний этап. Они должны привезти Эми из изолятора довольно скоро, и тогда мы сможем забрать ее домой, — Кристал покачала головой. — Ну, возьмём официальную ответственность и дадим кучу обещаний о доступе и оценках, но она будет дома.

— Это облегчение, — сказала Траншея.

— Да, — ответила Кристал, заметив, что все в вестибюле устремили на них взгляды. — Немного чувствуется что это наименее значимое событие дня, — она повернулась к Траншее. — Как ты держишься?

— Я в порядке. Никаких проблем с лечением не было, — заверила она другую девушку.

— Да, — сказала Кристал, понизив голос. — Но как ТЫ держишься?

Траншея выдохнула, позволив своей позе слегка поникнуть.

— Это много, — сказала она. — Намного больше, чем я была готова. Я не ожидала, что перейду от одной встречи к… этому.

— Это много, — сказала Кристал, слегка отлетая назад и оглядывая Траншею с ног до головы, затем с лукавой улыбкой подняв глаза. Траншея фыркнула, а Кристал просто приподняла бровь.

— В любом случае, я держусь, — сказала она. — Я должна. Больше я ничего не могу сделать.

Кристал кивнула.

— Я понимаю. Это не слишком?

— С этим можно справиться, — сказала она. — Мне просто нужно подтвердить свою личность и зарегистрироваться, что должно быть быстро, — она надеялась. — Потом я увижу Гармент, потом… — Траншея сглотнула.

— Тектон? — спросила Кристал. Траншея кивнула. — Ты ему уже сказала?

Траншея покачала головой, затем снова посмотрела на стеклянные двери, где толпились туристы с телефонами-камерами.

— При таком раскладе он, вероятно, узнает из Twitter раньше, чем я успею ему рассказать.

— Всё будет хорошо, — сказала Кристал. — Поверь мне, ты его поразишь.

Траншея издала короткий смешок, который не слишком помог скрыть её беспокойство по поводу всей ситуации.

— В любом случае, мне следует покончить с этим, прежде чем это станет чем-то большим, — сказала она, оглядываясь в поисках стойки регистрации и едва не пропустив агента, которая подошла к ней.

— Мисс Траншея? — спросила женщина. В её голосе слышался серьезный скептицизм.

— Просто Траншея, — пояснила она, глядя вниз.

Женщина кивнула, затем вытянула шею.

— Директор Суинки и Мисс Ополчение ожидают встречи с вами.

Траншея замерла и обменялась быстрым взглядом с Кристал.

— Директор Кастильо сказала мне, что всё улажено.

— Директор Кастильо и Каркас приглашены на совещание. Мне сказали попросить вас присоединиться к ним, как только вы приедете.

Ранее возникшие опасения вспыхнули в голове Траншеи. Беспокойства о прямом предательстве или о том, что авторитет директора Кастильо будет подорван для содействия какой-то схеме или инициативе в СКП. Траншея оглянулся на дверь и на толпу, которая собралась там, затем снова на женщину.

Кристал ободряюще посмотрела на неё.

— Я уверена, что всё будет хорошо, — сказала она, и почти звучала так, будто она в это верила.

Так или иначе, Траншее придется иметь дело с беспорядком, который там творится. Она вздохнула и посмотрела на агента.

— Хорошо, показывате дорогу, — сказала она.

— Конечно, — сказала она, глядя на искусно гравированную лопату, лежащую на плече Траншеи. — Могу ли я взять вашу лопату?

— Нет, — решительно сказала она. — Теперь показывате дорогу.

Кристалл слегка хихикнула, и, по-видимому, агент не чувствовала, что она в состоянии настаивать на своем. Её провели к лифтам здания, затем в кабинет директора. Она могла чувствовать структуру здания, когда двигалась, но она также могла чувствовать все места, где было спрятано встроенное оружие или дозаторы пены сдерживания. Лопата и точность ее способностей были источником уверенности, но если СКП решит стать серьезной, она не так уж много могла сделать.

Тот факт, что она бы сделала это, чтобы спасти их от Леты, был слабым утешением, как и всё предложение скрытника. Это была прекрасная палка, которую можно было бы держать в заднем кармане, но не та, которую она когда-либо хотела бы увидеть использованной. Не с тем, как Лета рассматривалась практически всем Протекторатом.

Итак, Траншея оказалась там же, где и начала. Буквально в первом месте, которое она посетила, когда приехала в Броктон-Бей больше недели назад, с жизнью хаоса, втиснутой в несколько дней. Она снова была в кабинете директора Суинки, только на этот раз женщину сопровождала Мисс Ополчение. Прямая трансляция показывала директора Кастильо в её деловом костюме и Каркаса в его зубчатых доспехах на одном из настенных экранов. И, как и в прошлый раз, когда она была в офисе, на другом экране проецировалось цифровое лицо Дракон.

— Добрый день, Траншея. Рада снова тебя видеть и поздравляю с успешным лечением, — произнес цифровой аватар Дракон с легким ньюфаундлендским акцентом.

— Спасибо, Дракон, — сказала Траншея, затем повернулась, когда директор Суинки прочистила горло.

— Я считаю, что вопрос идентичности всё ещё решается, — сказала блондинка.

— Он был решён к удовлетворению Департамента Восемь, который обладает юрисдикцией в этом вопросе, — строго сказала директор Кастильо. — Вашему департаменту было поручено обработать вопрос, а не начинать независимое расследование.

— Когда рассматриваемый вопрос может вызвать хаос в моем городе, я имею полное право вмешаться, — парировала Суинки. Она хлопнула рукой по стопке файлов на своем столе. — В этом городе или на пути к нему находятся десятки людей из Дела 53, многие из которых имеют историю нестабильного поведения или даже действующие ордера на арест. И всё это в городе, который сталкивается с активной войной банд и последствиями разрушительного нападения.

— Что именно вы предлагаете? — спросил Каркас, наклонившись вперед.

Директор Суинки выдохнула.

— Уровень недосмотра, предоставленный делу такого рода, абсурден. По крайней мере, «Траншее» следует провести полное медицинское обследование и оценку, чтобы подтвердить её личность и определить, что с ней сделали. — Она сердито посмотрела на директора Кастильо. — Что должно было быть вашей позицией с самого начала, а не выставлять ее напоказ по улицам.

— Моя «позиция» была представлена национальным офисом, который, если вы помните, отвечает за все вопросы, касающиеся Апейрона, — парировала директор Кастильо.

— Но не вопросы, касающиеся фракций Броктон-Бей, — пояснила Мисс Ополчение.

— Я не знал, что Дела 53 в целом считается фракцией в преступном мире города, — ответил Каркас, проверяя устройство на столе перед собой. — Я предполагаю, что у вас есть некое официальное заявление по этому вопросу, подкрепленное аккредитованными аналитиками.

— Если и так, то оно не было сделано за пределами этого департамента, — ответила Дракон.

— Вы не можете принимать решения относительно того, что считается угрозой моему городу, — ответила директор Суинки.

— И вы не можете произвольно объявлять группы людей преступными элементами, чтобы способствовать достижению своих собственных целей, — парировала директор Кастильо.

— После предыдущей попытки могли бы уже понять это, — тихо сказал Каркас.

Суинки уставилась на него.

— И что вы имеете в виду? Это официальное обвинение от официального лидера отделения Протектората?

Директор явно ожидала, что он отступит, и была явно встревожена, когда вместо этого он наклонился вперед.

— Это может быть.

Он посмотрел на Траншею.

— Траншея, я очень рад видеть тебя в целости и сохранности и лучше, чем когда-либо. То, что ты сделала, было невероятно глупо, и мы поговорим об этом позже, но я счастлив, что у тебя всё получилось. — Он быстро повернулся обратно к директору Суинки. — И учитывая, что у тебя всё получилось, это дает довольно убедительный контрапункт ранее выданным директорским распоряжениям. Так что да, как лидер Протектората Сан-Диего, я считаю, что могу выдвинуть официальное обвинение по поводу обращения и оценки лиц, вовлеченных в это дело.

И без того суровое лицо директора Суинки побледнело ещё больше.

— Этими вопросами занимается национальный офис, — строго сказала она.

— И вы та, кто решает, где проходит эта граница? — спросила директор Кастильо. — Апейрон втянут в каждый элемент этого города. Вы даже не смогли изолировать его команду от вашей разгорающейся войны банд, и всё же вы чувствуете себя комфортно, вмешиваясь в это дело? Дело, которое напрямую затрагивает самого Апейрона?

Директор Суинки прищурилась.

— Я бы предпочла не вмешиваться в этот вопрос, но это будет зависеть от других сторон, которые будут действовать ответственно. Я уверена, что вы очень взволнованы перспективой такого лечения, но это один из дюжины активных кризисов, которые я пытаюсь предотвратить от перерастания в повторение Безбожного Часа. — Она повернулась к Траншее. — При любых других обстоятельствах несколько дней медицинского наблюдения считались бы снисходительными, учитывая суть дела.

Траншея почувствовала напряжение.

— Я не пойду в изоляцию, — быстро сказала она.

— И вы не имеете права требовать от нее этого, — сказала директор Кастильо. — Или просить меня выдвинуть такое требование от вашего имени.

Суинки заскрежетала зубами.

— Я прошу вас уберечь мой город от того, что может спровоцировать волну неуравновешенности от группы людей, чья нестабильность была тщательно задокументирована.

— Если вы рассчитываете на благосклонность, то, по-моему, вы уже изрядно в долгах на этом фронте, — сказал Каркас с ухмылкой, видневшейся под его шлемом.

Суинки посмотрела на Дракон с мольбой. Изображение просто покачало головой.

— Ваши возможности для предписания действий весьма ограничены, особенно по вопросу, который уже был передан в национальный офис. Я бы посоветовала активные меры для решения проблем с растущим сообществом Дел 53.

— И если бы у нас были ресурсы на половину… — пробормотала Суинки. Она повернулась к Траншее, фактически напрямую обращаясь к ней впервые с тех пор, как она вошла. Траншея заметила что-то в выражении лица Директора, когда она осматривала её новую форму, что-то, что она не могла определить. — Я бы попросила вас, ради стабильности моего города, остаться на месте на несколько дней, чтобы пройти полное медицинское обследование и позволить внешней ситуации стабилизироваться.

Это было почти убедительно. Даже будучи измотанной, директор Суинки обладала навыками оратора. Она могла убедительно излагать свои доводы. К сожалению, все остальные факторы работали против неё.

Траншея была далека не убеждена, что директор знает, что лучше для города. Упоминание о «нескольких» днях было крайне тревожным, и Траншее пришло в голову, что это может означать от двух до двенадцати или больше. Она также была совсем недовольна тем, что у СКП Броктон-Бей есть какая-либо информация о ней, не говоря уже о полной медицинской проверке и, вероятно, оценке оборудования, которое ей предоставили.

— Нет, — сказала она. Суинки выглядела так, будто собиралась снова разразиться тирадой, но Траншея её оборвал. — Это будет противоречить контракту.

Блондинка подняла брови, и её удивление разделили и другие участники встречи.

— Вас не беспокоит, почему Апейрон хочет помешать вам пройти медицинское обследование? — спросила Суинки, и в её голосе прозвучало обвинение.

— Речь шла не о медицинских осмотрах. Это было беспокойство, что СКП попытается заключить меня из-за того, что произошло, — объяснила она.

— Ну, конечно, Апейрон… — начала Суинки, но Траншея перебила её.

— И это был не Апейрон, — сказала она, глядя через комнату. — Это была Лета.

Офис внезапно затих. Она видела широко раскрытые глаза у всех, даже у аватара Дракон.

— Лета? — спросила директор Кастильо с явной обеспокоенностью.

Траншея кивнула.

— Она сказала, что может «пообщаться» с любым, кто решит заняться «незаконным лишением свободы».

Мисс Ополчение прочистила горло.

— Технически, ограничение движения и осмотр СКП не будут официально классифицироваться как незаконное лишение свободы.

— Хотя я уверен, что вам понравится изложить этот довод скрытнику Небесной Кузницы, остальная часть Протектората предпочла бы более осторожный подход, — сказал Каркас в ответ. — Честно говоря, я думаю, что этот вопрос решен.

— Я не думаю… — начала Суинки, но тут же услышала, как Каркас повысил голос.

— Он решён, потому что если директор СКП сознательно спровоцирует члена Небесной Кузницы по вопросу, который не нарушает никаких законов, это будет основанием для вмешательства. — Его лицо потемнело. — Если вы собираетесь попытаться втянуть Протекторат в борьбу с Небесной Кузницей, вас выбьют прежде, чем у вас появится такая возможность.

Директор Суинки поднялась, глядя на экран.

— Это угроза?

— Нет, это заявление о политике. Возможно, вам стоит освежить в памяти концепцию, — парировал Каркас. Директор Суинки стиснула зубы и перевела взгляд с Каркаса на Директора Кастильо, но не нашла там никакой помощи.

Это был плохой знак. Траншея знала, что обычно СКП пыталась выступить единым фронтом, но если Суинки открыто бросали вызов и она оказывалась без союзников… ну, это заставляло её чувствовать себя лучше по поводу своих предыдущих решений.

— Ладно, — сказал Суинки почти болезненным голосом. Или на самом деле болезненным голосом. — У меня нет на это времени, но я буду настаивать на медицинском осмотре и оценке силы, прежде чем подпишу какую-либо «новую регистрацию».

— Вы не можете всерьез думать, что Траншя — самозванец, — сказал Каркас.

Директор Суинки прищурилась.

— Я думаю, что, учитывая обстоятельства, следует принять минимальные меры предосторожности.

— Я не хочу, чтобы меня осматривал кто-либо из СКП Восток-Северо-Восток, — сказала Траншея.

— И учитывая качество вашей информационной безопасности, я полностью согласна, — кивнула директор Кастильо.

— Тогда я рекомендую вам организовать поездку в Бостон, — сказала Суинки усталым голосом. Крайне усталым голосом. Видя состояние здоровья женщины и явное истощение, с которым она боролась, этого было почти достаточно, чтобы заставить Траншею пожалеть ее. Почти, но не совсем. По крайней мере, это объясняло, почему она была так склонна спорить, хотя это был просто еще один плохой знак для того, кто управляет парачеловеческим реагированием города.

— Я была бы рада предложить свои услуги Траншее, — сказала Дракон. Директор Суинки резко повернула голову к экрану, но она промолчала. — Я могу гарантировать конфиденциальность информации и предоставить необходимые гарантии Департаменту Восемь. Также есть достаточно техников из альтернативных отделов, чтобы оказать надлежащую помощь.

Траншея посмотрела на директора Кастильо и Дракон.

— Я бы с этим согласилась.

Аватар Дракон кивнула.

— Потребуется использование резервной силовой лаборатории. Учитывая, что в настоящее время она предназначена для альтернативных силовых исследований, это не должно повлиять на работу отдела.

Директор Суинки что-то пробормотала себе под нос, затем покачала головой.

— Допустим, при условии, что любая информация, касающаяся безопасности города, будет передана.- Она посмотрела на лопату на плече Траншеи. — И полное обследование этого устройства тоже.

Траншея крепче сжала лопату, но под ободряющим взглядом аватара Дракон расслабилась.

— Ладно, — сказала она и выдохнула.

Остальная часть встречи была гораздо менее спорной и в основном, казалось, включала формальное изложение того, что было согласовано, хотя и с большей агрессией со стороны Каркаса, чем она ожидала. Она не была уверена, что двигало этим, но, честно говоря, с диапазоном катастроф и ужасных историй, которые вышли из Броктон-Бей, можно было только гадать, что именно из этого могло его вывести.

К счастью, из этого ничего не вышло, кроме позерства, и Траншея вскоре оказалась в знакомой обстановке испытательной лаборатории СКП, где за ней следила страшая женщина-техник из Нью-Йорка, в то время как Дракон координировала работу с терминалов лаборатории.

— Эм, тебя это действительно устраивает? — спросила Траншея.

— Я с радостью помогу в этом вопросе, особенно с учетом той выгоды, которую это может принести другим участникам Дела 53, — пояснила Дракон.

— Да, но разве ты не… и Апейрон… — Она на самом деле не знала, куда что сказать. Помимо некоторых подозрительных заявлений Дракона по поводу ее преследования Апейрона и диких интернет-теорий никто не знал, что именно между ними происходит, только то, что что-то определенно происходит.

— Апейрон представляет собой почти непреодолимую задачу, которая с каждым открытием становится все более пугающей, — объяснила Дракон. — Например, изменение основ сил — это то, чего ни один технарь, включая меня, никогда не мог достичь. Как и в случае со многими открытиями, это требует полной переоценки всех ранее рассмотренных контрмер и экстраполяции новых областей рассмотрения.

Траншея задумался над словами Дракон.

— Тебе нравится, что он заставляет тебя думать в новых направлениях? Как вызов, даже если ты не можешь его выполнить?

— Это разумная аппроксимация, — сказала Дракон более бодро, чем это казалось оправданным. — Итак, ты готова?

— Я так думаю, — сказала она, протягивая лопату. — И ты уверена, что это безопасно?

— Абсолютно. Никакие данные не хранятся локально, и все каналы направляются в мои собственные банки памяти. Данные тщательно зашифрованы и недоступны ни одному местному персоналу, — пояснила она.

— Кроме мисс Грей, — сказала Траншея, глядя на женщину.

— Не беспокойтесь обо мне, — сказала она, вытягивая шею. — Я из нью-йоркского офиса, и лицо Стража — это не то, чем я хочу делиться. Нам просто нужно убедиться, что с вами всё в порядке.

— Правильно, — сказал Траншея, поворачиваясь к Дракон. — А после этого?

— Я предоставлю отчет в Департамент Восемь и подтверждение директору Суинки, но без правительственного распоряжения или прямого доступа к моим системам никто не сможет получить к этому доступ, — сказала она. — Итак, ты готова?

Траншея кивнула.

— Да, если ты уверена.

Дракон кивнула, и Траншея повторила жест, прежде чем сосредоточиться на своей лопате.

Это не было похоже на то, как будто мир увеличился. Такого не было с тех пор, как она впервые трансформировалась. Не было никакого уменьшения, как и не было никакого роста. Просто вспышка, и внезапно она оказалась в своем меньшем теле. Её обычном теле, без всех изменений её пассажира.

Тот факт, что мисс Грей теперь стояла над ней, а не вытягивала шею, явно забавлял женщину.

— Примерно четыре фута десять и семь восьмых, — сказала Дракон, когда включились сканеры лаборатории. — Физический возраст — поздний юношеский, без признаков нарушений развития.

— Значит, я просто невысокая? — сказала Траншея. Честно говоря, более легкое телосложение было немного свободнее, хотя ей не хватало некоторых аспектов её более крупных форм. Глядя в зеркало, её волосы были просто связаны сзади, а не заплетены в сложную косу, вокруг которой она выстраивала свою героическую личность. У нее не была плоская грудь, но она уменьшилась, может быть, на четыре размера чашки? Она не знала точно. Это было то, о чем ей действительно нужно было узнать, теперь, когда это имело для неё значение.

— Возможно, в ближайшие несколько лет будет дополнительный рост, но, похоже, твой естественный рост находится на нижнем конце процентильного распределения, — объяснила Дракон. — Хотя я бы рекомендовала ещё одно полное медицинское обследование, хотя бы для того, чтобы предоставить базовые данные для любых развитий.

— Правильно, — сказала Траншея, когда техник помогла ей дойти до смотрового стола. — Извини, если это доставило всем проблем.

— Я считаю, что ты скорее результат проблем, чем источник, — сказала Дракон, и мисс Грей улыбнулась в ответ.

— Может быть. Так что происходит, все сходят с ума? — спросила она. — Я боялась, что будут всякие чрезмерные реакции.

— Национальный офис проявляет большой интерес, но на местном уровне реакция минимальна, — пояснила Дракон. — За исключением того, что чикагскую команду перенаправили в штаб-квартиру СКП для неожиданного отчета.

Траншея замерла.

— Тектон? — спросила она.

— Действительно, — сказала Дракон слишком знающим голосом. Даже техник улыбалась, и у неё не должно было быть никакого контекста происходящего. Если только она не видела достаточно Стражей, чтобы просто сложить всё воедино по намекам. — Он должен быть на месте примерно тогда, когда запланировано окончание твоего обследования.

Траншея выдохнула. Это была манипуляция. Она знала это, Дракон знала это, и тот, кто подтолкнул команду Чикаго к этому, знал это. Мысль о том, что люди достаточно знали о её не-отношениях с Тектоном, чтобы думать, что бросая его в неё это либо остановит её, либо сдержит, была оскорбительной.

Но такова была ситуация со стороны. Это был всё ещё Тектон. Он был такой же жертвой манипуляции, как и она, и если они посылали его сюда, если у неё был шанс поговорить с ним до их ужина, даже до встречи с Гармент.

— Эм, Дракон? — спросила она. — Я знаю, как в штаб-квартире СКП всё действительно надежно защищено. Есть ли шанс, если я захочу поговорить с кем-то, не проливая информация в остальной отдел, это возможно?

Аватар Дракон улыбнулась.

— Я думаю, что кое-что можно устроить, — сказала она. — Особенно, если есть что-то важное, чем ты хотела бы поделиться вдали от посторонних глаз.

Траншея почувствовала, как её лицо вспыхнуло, когда она села на край медицинской койки, болтая ногами. Это было еще одно новое ощущение, и его было почти достаточно, чтобы отвлечь её от того, как она нервничала из-за разговора с Эвереттом. Эта возможность, она не была причиной того, почему она это сделала, почему она пошла на невозможный риск, но потому, что она это сделала, эта возможность внезапно стала реальной. Это было что-то достижимое.

Ей просто нужно было это схватить и не колебаться в последнюю минуту. Учитывая всё остальное, что она пережила, насколько плохим может быть разговор с парнем?