Саларианец? Почему бы нет? (джен)

Михась успел немного прийти в себя, омываемый холодными волнами моря Веймара. Успел попрощаться с жизнью и ощутить кровопотерю от раны на роге. Успел теперь уже начать замерзать, но не успел пойти ко дну. Тёмные воды прорезала голубая рука. С несаларианской силой она выдернула Михася из-под гнёта морской стихии и оказалась принадлежащей азари. Парень сначала не понял, что уже не захлёбывается, а кто-то тянет его на мелководье. Он старался не мешать своей спасительнице и лишь иногда загребал ногами по дну, взбаламучивая воду до мутного состояния. Азари была одета в костюм учёного, который намок и льнул к телу, словно вторая кожа. На мгновение, Михась засмотрелся на очертания стройного девичьего тела, но надсадный кашель прервал это приятное занятие. Эйфория от спасения длилась всего несколько мгновений, и к Михасю вернулись ощущение болезненной пульсации на месте оторванного рога и холод во всём теле. И похоже, тащившая его азари тоже начала выбиваться из сил. Она обернулась на свою ношу и процедила:

— Ты! Ты теперь мой должник, саларианец. И будешь им дважды, если мы успеем убраться отсюда раньше, чем произойдёт взрыв.

— Взрыв? Да, да, я знаю! Шепард собирается уничтожить базу Сарена*.

— Что?! — азари снова уставилась на Михася, — Так ты знал об этом? И почему же не доложил? База смогла бы подготовиться чуть лучше к приёму «гостей»!

— Доложил? Я не понимаю, о чём ты! А… А кто ты?

— Холод совсем выморозил твои мозги, что ты даже меня не узнаёшь?

— Не… не узнаю, — запинается Михась и ёжится от холода.

— Ничего, это поправимо, — с угрозой в голосе произносит азари. — Сейчас доставлю тебя к Сарену, и ты вспомнишь всё-всё.

Михась дрожит, но теперь не только от холода. Встреча лицом к лицу с турианцем, уничтожившим кучу невинных жизней, никак не входила в планы парня. Слова азари стали пророческими, когда из-за территории базы появилась платформа с Сареном, преследуемая по пятам тенью Нормандии. Лишь отлетев на порядочное расстояние, он вызвал и свой корабль. Это был небольшой челнок, с плавными обводами, выкрашенный в матовый чёрный. Пролетая над азари и саларианцем, челнок выпустил грави-луч, подняв обоих на борт, а затем открыл люк для платформы с Сареном.

Когда двери люка захлопнулись, Михась испытал острое чувство дежа вю. Полутёмное помещение, чудовище перед ним и невозможность покинуть западню. По кораблику прошла дрожь, когда он покидал атмосферу планеты, а саларианца грубо встряхнули, бросив к ногам Сарена. Последний обратил на распростёртого у своих ног парня взгляд пронзительно безумных глаз:

— Амиттере**, что ты тут делаешь? Разве ты уже выполнил мой приказ?

— Я… я… — залепетал Михась. Он перестал понимать что-либо. Голова кружилась от слабости, а в мыслях царил кавардак. Саларианец мелко сглатывал и пытался сдержать дрожь в руках.

— Сарен, господин, — вмешалась в разговор азари, — У него, похоже, все мозги проморозило от купания в ледяном море Веймара. Но я прекрасно видела, как он спрыгнул с Нормандии, после чего выловила его. Значит…

— Значит, ему всё же удалось втереться в доверие к Шепард и побывать на её корабле, — в голосе Сарена проскользнули нотки удовлетворения. — Ты всегда отличался исполнительностью, поэтому до сих пор служишь мне, а не превращён в хаска, как другие. Ты ведь понимаешь, о чём я говорю, верно?

Михась утвердительно закивал головой, капельки крови разлетелись от повреждённого рога и заляпали одежды азари:

— Амиттере! — отскочила та в сторону.

— Рана* * *

, помолчи. — приказал Сарен. — Видишь, он всё понимает и сейчас мне доложит. Ну?

«Вот и пришло время блеснуть знаниями канона, » — с тоской подумал Михась. От Сарена распространялась странная подавляющая аура. Наконец землянина готовы были выслушать. Да хоть и так! Сознание, казалось, уплывало, а что-то чуждое Михасю хотело показаться наружу. Оно не желало зла, оно лишь жаждало… выжить. Оно знало, кто перед ним, знало, что ждёт разочаровавшего своего господина.

— Да, я был на корабле Шепард. Только мало что удалось увидеть. Сарен… — Михась на секунду задумался, — господин. Но я был на Новерии и видел, как Шепард убила Матриарха Бенезию, а та… что-то передала ей, — слова лились легко. Всё это — дело прошлого. А Сарен вряд ли пощадит саларианца, если он будет молчать. Когда он произнёс эти слова, наваждение исчезло, словно смытое волной. А спросить о том, почему его назвали Амиттере, Михась побоялся: тут уж точно никто не должен знать, что он попаданец.

Ощутимый толчок сотряс кораблик: они вырвались из зоны притяжения планеты. Пора было задавать следующие координаты:

— Лацерт* * *

, держи курс на Ферос, — приказал Сарен, повернув голову в сторону рубки. От этого движения более явственно проявилась его синтетическая природа: множество трубок, впаянных в тело, металлических пластин. Михася пробрала дрожь от этого зрелища.

— И что же Бенезия передала Шепард? — Сарен снова вернулся к разговору с Михасем-Амиттере.

В жгучем желании жить, Михась был готов на что угодно:

— Координаты ретранслятора* * *

, господин.

— Так значит, теперь Шепард на шаг впереди меня! — эти нерадостные новости заставили Сарена в ярости развести мандибулы. — Амиттере, ты хоть и принёс мне плохие новости, но принёс их вовремя. Из твоего предыдущего доклада с Цитадели мне стало известно, что Шепард отправится и на Ферос. И мы как раз туда и держим курс. Ты хорошо послужил мне, Амиттере, поэтому разобраться с Шепард и нашими проблемами на Феросе я поручаю тебе. Вот данные по Феросу, — с этими словами Сарен активировал свой уни-инструмент, передавая небольшой пакет данных Михасю. — Пока ты будешь отвлекать её внимание, я займусь поиском данных по Жнецам.

— Да, я готов, господин, — несмотря на то, что головокружение и слабость усилились, голос Михася остался ровным, будто говорил не он, а за него. — Но, чтобы послужить Вам как можно лучше, я бы хотел попросить предоставить мне возможность получить медицинскую помощь.

— Хорошо, ступай. Пусть Рана поможет тебе. Всё же она нейробиолог, — и Сарен быстро потерял интерес к этим двоим, отправившись в рубку давать указания Лацерту.

Таноптис скриривилась: она же учёный, а не медсестра. Но ослушаться приказа… Поэтому азари помогла саларианцу подняться, поддерживая его под локоть. Парня отвели в маленькую каюту, где из мебели была только откидная койка и шкафчик с медикаментами. Рана на несколько секунд зарылась в него, а затем вытащила коричневую губку и склянку с мутной жидкостью. Жидкость была вылита на губку, а губка шлепком наложена на культю рога, а затем утрамбована в рану. Противно защипало, затем от губки вниз стал распространятся холод.

— Не смей снимать губку в течение часа. За это время подействует дезинфицирующая жидкость, а сама губка остановит кровь. Понял? — Рана до сих пор сомневалась во вменяемости пациента.

— Да… я… понял, — запинаясь, пробормотал Михась. Куда-то подевалась выдержка, что он демонстрировал в разговоре с Сареном.

— Тогда ложись и отдыхай, — сжалилась азари, помогая откинуть койку, чтобы не потревожить губку.

Как только Михась принял горизонтальное положение, всё снова закружилось в хороводе смазанных картинок. Но он казался себе сторонним наблюдателем. Какая-то его часть в ужасе тряслась от осознания опасности ситуации, в которой он оказался, а другая тасовала перед его взглядом образы. В конец утомлённый, саларианец постепенно погружался в дремоту, а его разум накрыли сумерки.

Рана неслышно прикрыла дверь каюты, выходя. Она давно была знакома с Амиттере и знала, что он шпионил для Сарена в Цитадели. И то, что саларианцу удалось попасть на Нормандию, удивило Таноптис. Она в восхищении покачала головой: попасть на корабль, от действий экипажа которого зависит судьба галактики, разумному со стороны было практически невозможно. И как Амиттере подгадал к прилёту Сарена на Веймар. Может, он и правда что-то знает? Может, он знает, как и им спастись от Жнецов? Азари боялась попасть под влияние машины Властелина и надеялась избежать такой участи. Но, похоже, её расчёты оказались ошибочны: как иначе объяснить тот факт, что она добровольно вернулась к Сарену. Но, с другой стороны, как ещё можно было убраться с Веймара? Личного корабля-то у неё не было. Пришлось лететь вот так. Она обмирала от ужаса, стоя рядом с Сареном, когда он допрашивал саларианца. Она хотела жить, но остатки разума говорили, что выжить не удастся никому. Рана обернулась на дверь каюты, где спал Амиттере. Надо присмотреться к нему. И к Лацерту. Потому что жить хотелось нестерпимо.