Саларианец? Почему бы нет? (джен)

Земля. Короткое замыкание.

2012 год. В Солнечной системе вокруг желтой звезды вращается голубая планета.

Этот день Михась ждал с нетерпением: восемнадцатый день рождения и возможность забрать свои водительские права, на получение которых он потратил целых три месяца. Конечно, впереди его поджидала и армия, но разве может что-то быть романтичнее службы на благо Родины?! Так думал Михась, вернувшись с очередных пар в химическом университете.

Прыгая на одной ноге, а со второй пытаясь скинуть ботинок, молодой человек не переставал слушать свою любимую рок-группу и даже пытался подпевать ей, хотя немного фальшиво. Михась скинул сумку на пол, толстовку бросил на кресло, а сам понёсся на кухню: осталось ли что-то перекусить? Пока грелись остатки завтрака, парень направился к своему компьютеру, чтобы в очередной раз насладиться игрой в свой любимый Mass Effect. При втором прохождении он уже дошёл до миссий на Цитадели. Парня манил космос: недостижимая и глубокая высота, тайны других планет (ведь на Земле не осталось неисследованного уголка). Иногда он задумывался о том, чтобы пойти служить в космические войска.

Микроволновка урчала, а Михась уже был в наушниках и искал последнее сохранение. Таймер готовности обеда сработал слишком неожиданно, и молодой человек дернул мышкой (а мышки тогда ещё были проводные), выдирая из неё провод. Провод заискрил, затрещал, и по руке Михася, которой он нечаянно коснулся места разрыва, прошла судорога. Судорога распространилась от руки по плечу, а затем и к сердцу. Перед взором Михася всё поплыло и завертелось в причудливой пляске.

Цитадель. Короткое замыкание.

2183 год. Отражательная туманность Змея окружает Цитадель.

Шепард прогуливалась по верхним рынкам в поисках приключений или, на худой конец, заданий. За ней хвостиком следовали Гаррус и Кайден. Они успевали поглядывать по сторонам и через смотровые окна, из которых открывался потрясающий вид на никогда не спящую Цитадель. За стеклом носились кары, блестя серебром, переливались неоном вывески никогда не закрывающихся баров и клубов. Цитадель влекла своей мирной, но насыщенной жизнью, лишь маленькое событие выбивалось из общей картины.

Внимание Кайдена привлек разговор саларианца и турианца, стоящих перед одним из панорамных окон. Первый что-то пытался продемонстрировать на своем уни-инструменте, а второй всячески мешал ему, тыкая куда попало. Это не закончилось ничем хорошим, и уни-инструмент саларианца засбоил, рвано замерцал и потух, обдав своего владельца ворохом искр. Казалось, ничего страшного не произошло, но саларианцы — хрупкий вид, потому он вдруг завалился прямо на пол Цитадели. Их сразу же окружили зевка, кто-то крикнул: "Врача!"

Конечно, Шепард не могла оставить такой случай без внимания: разве можно пройти и не спасти гражданского, особенно если с того можно получить благодарность в виде кредитов? женщина с напарниками протолкалась через собравшуюся вокруг пострадавшего толпу, быстро отдала несколько команд, разгоняя зрителей. Она бегло осмотрела саларианца: он дышал, но как-то поверхности и сипло, сердце билось еле-еле. Когда капитан оглянулась в поисках его спутника, то турианца нигде не обнаружила. В итоге совместными усилиями Кайдена и Гарруса саларианец был доставлен в Клинику Хлои Мишель, которая располагалась совсем рядом.

Когда мужчины ввалились в Клинику с саларианцем на руках, тот практически не подавал признаков жизни. Доктор Мишель сразу же велела отнести пациента в палату. Там она осмотрела его и ввела пострадавшему лекарство. Она была профессионалом, поэтому дыхание пациента выровнялось, а сердце — быстро забилось.

— Теперь, когда я помогла вашему спутнику, Шепард, не окажешь ли и мне услугу? — в голосе Мишель смешались отчаяние и надежда.

— Так уж он мне и спутник, — махнула рукой Шапард. — Но я тебе и так помогу. Ты ведь, если что, всегда подлатаешь моих бойцов. И всякие там улучшения… — капитан заговорщически подмигнула Хлое.

— Ах да, улучшения… Но это разговор не для палаты. Пройдём в мой кабинет. — доктор ещё раз оглядела пациента и данные приборов. — Как только он придёт в себя, диагност сразу сообщит и мы сможем побеседовать с ним.

И саларианец остался в палате один. Он пришёл в себя очень скоро, хотя это уже был не просто саларианец, а… Михась.

Примечания:

Михась — производное от Михаил. ГГ предпочитает, чтобы его назвали не полным именем, а вот так: "Михась".

Не успел Михась потерять сознание и встретиться головой с клавиатурой, как обнаружил себя уже лежащим на спине. Он чувствовал странное покалывание в правой руке, легкость в голове и пустоту в желудке. Лежать на твердом было не то что неудобно, а как-то непривычно, словно все изгибы тела в миг поменялись местами. Парень попробовал потянуться, как делал обычно после длительного лежания, но что-то пошло не так.

Во-первых, распахнутые наконец глаза узрели совсем не обстановку родной квартиры: не было ни привычного старенького компьютера, ни полок с фигурками героев игр, ни стен, увешанных плакатами с Гаррусом, Рексом и Нормандией. А были лишь стены, выкрашенные в серый цвет, пара пустых кушеток и специфический больничный запах лекарств. «Да я же в больнице!» — немного успокоился Михась. Во-вторых, тело казалось легким, кости мягкими, а на руках будто не хватало пальцев (1).

Вероятно, по каким-то своим датчикам медперсонал определил, что пациент пришёл в себя, потому что в дверях палаты (которые, на взгляд молодого человека, как-то странно открылись) вошла… Наверное, это была доктор. В первое мгновение Михасю показалось, что он где-то видел её: медицинский халат коричневого и зеленого цвета походил на униформу служащих с Цитадели (как не кстати парню вспомнилась игра, к которой он приступил перед тем, как оказался в больнице) и темные волосы, уложенные в аккуратное каре. Михась вздохнул от некстати всплывших мыслей о Mass Effect, а врач восприняла это как стон боли и быстро подошла к койке, на которой лежал пациент:

— Я доктор Мишель и ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете, уважаемый саларианец?

Осознать сказанное Михасю помешала ещё одна женщина, зашедшая в палату как к себе домой. Увидев её, парень снова разволновался: чёрные волосы, забранные в хвост и оставлявшие лоб открытым, чёрная же помада на губах и бледная кожа — о, Михась отлично помнил, какую Шепард он создал, начиная играть в Mass Effect. Также до него начало доходить, что доктор, теперь молодой человек был абсолютно уверен, что это именно Хлоя Мишель, назвала его… Саларианцем! Пока Михась переваривал новую информацию, Шепард продолжила, вероятно, начатый ещё в коридоре, разговор с Хлоей:

— Так что, где я могу найти этого Морлана (2)? — обратилась Шепард к доктору Мишель, крутя в руках что-то похожее на жетон с выгравированной эмблемой.

— В торговых кварталах, Шепард, — вздохнула доктор Мишель, — Он саларианец, Вы его ни с кем не спутаете.

— А этот что? — Шепард указала на Михася-саларианца рукояткой Стингера (3). — Он уже здоров? Попридержи его тут, пока я разбираюсь с твоей проблемой. Потом я побеседую и с ним. — голос капитана звучал несколько угрожающе.

— Что? Я кто? И вообще, где это я? — запаниковал Михась.

— В частной клинике на Цитадели, и тебя доставила сюда капитан Ш…

— Да-да, это я, — перебила Хлою Шепард. — Когда я вернусь, саларианец, желаю тебе не забыть, что быть в должниках Шепард очень почетно.

С этими словами коммандер резко развернулась на каблуках и покинула палату. Теперь всё внимание Хлои было обращено на саларианца:

— С вами, уважаемый саларианец, случилось практически невероятное: сбой в работе уни-инструмента. Короткое замыкание, если хотите, но которое привело к стиранию всей информации, хранящейся на устройстве. В физическом плане Вы совершенно не пострадали, а вот волны, которые посылает ваш мозг, показывают что-то странное. Итак, мне требуется заполнить вашу медицинскую карту, — перешла к делу доктор Мишель, видя, что пациент ни на что не жалуется, а просто смирно лежит и быстро моргает нижними веками.

— Кто саларианец? Я саларианец? — Михась не до конца мог поверить, что он оказался в игре, пусть безумно любимой, но игре. И что теперь он больше не Михась.

Хлоя начала терять терпение: у неё ещё были несколько пациентов под наблюдением.

— Да, гражданин, вы саларианец. А теперь давайте восстановим данные на вашем уни-инструменте.

Всё это было до боли знакомым, только тогда Михась создавал персонажа не взаправду, а в игре. Уни-инструмент приглашающе засветился, предлагая восстановить биометрические данные владельца. Раса: саларианец. Биологический возраст: 23 года. Биотические умения: Отравление (4). Инженерные умения: Дешифровка, Электроника. Боевые умения: пистолеты, Химические патроны. Ношение брони: только легкая. «Какой-то хлипкий саларианец получается», — пришло в голову Михасю.

— Загрузка генетического кода и проверка данных картотеки, а также поиск по базе Цитадели в архиве матриц личностей может занять некоторое время, — меж тем доктор продолжила сканирование пациента, — Надеюсь, вы подождете. К тому же капитан Шепард дала распоряжение задержать вас в клинике до своего возвращения. Надеюсь, к этому моменту данные уни-инструмента будут восстановлены, и вы сможете оплатить услуги пребывания в палате и расходы на медикаменты для вашего выздоровления.

«Похоже, попасть в саларианца — это ещё полбеды, самое страшное — это попасть без денег», — такой вывод сделал Михась по окончанию осмотра.

Примечания:

(1) У саларианцев скелет включает значительное количество хрящевых элементов. А на руках по три пальца.

(2) Морлан — торговец-саларианец, который шантажирует Хлою Мишель лекарствами (Mass Effect 1).

(3) Стингер — наименование пистолета.

(4) Отравление — такой прием отсутствует в оригинальной игре

Всю свою сознательную жизнь Михась жил с родителями и с трудом мог представить, как зарабатывают кредиты, а тем более на Цитадели. Увы, школа к этому не готовила. Ко всему прочему голод дал о себе знать в очередной раз. Михась с содроганием вспомнил, что метаболизм саларианцев гораздо быстрее человеческого. Пусть спят они меньше, но и живут тоже меньше. Доктор Мишель куда-то запропастилась, лежать Михасю наскучило, потому он решил пройтись по палате и занять голову размышлениями, а за одним и отвлечь желудок от отсутствия пищи.

«Итак, что мы имеем… — размышлял саларианец, — я не знаю, кем до сегодняшнего дня был прежний владелец тела среди саларианцев, а значит, не связан ни с кем обязательствами. Это плюс. Я похож на человека больше, чем кроган. И это хорошо. У меня более или менее привычный рот, а не мандибулы, как у турианцев. Это радует. А ещё, мы, саларианцы, двуполы, в отличие от азари, что вообще прекрасно. Как ни крути, мне повезло попасть именно в саларианца.» Убедив себя таким образом, Михась сделал ещё один круг по палате: пока никто не видел, он трогал стены, кушетки и даже попытался обнаружить какие-нибудь скрытые шкафчики на стене. Но от прощупывания и простукивания стены его отвлекло шуршание открывающейся двери и голос доктора Хлои, возвестившей, что принесла ему еду. Парень попытался покраснеть, осознав, что даже не помнит, чем там питаются саларианцы, но Мишель, похоже, знала это и без его подсказок.

— Стоимость питания будет включена в ваш счёт, гражданин, — доктор обратилась к Михасю подчёркнуто сухо, вернув его к размышлениям о том, где достать кредитов. Затем она слегка нахмурилась. — Мне так и обращаться к вам: гражданин — или Вы всё же представитесь? — Хлоя поставила Михася в неудобное положение. Сейчас бы ему признаться, что он попаданец или что ничего не помнит, но парень не был уверен, хорошим ли это обернется. Он боялся быть запертым в какой-нибудь клинке и быть подвергнутым опытам, а потому…

— Я… Доктор, вы же знаете… наши полные родовые имена очень многосоставны, потому мы можем обойтись просто сокращенным: Михась, — перед последним словом саларианец сделал паузу, но проще назваться так, как есть, чтобы не путаться, когда к тебе обращаются. В том случае, если настоящее имя владельца тела отличается, то можно сказать, что так его называют друзья.

— Хорошо, гражданин Михась, так я и отмечу в вашей медицинской карте. — Мишель была сама официальность, но в конце её голос смягчился. — Увы, запрос в саларианское посольство по поводу вашего генетического кода пока не дал результатов. — После непродолжительного молчания, будто ожидая на это реакции пациента, она добавила. — Сейчас я оставлю вас, советую хорошо подкрепиться перед выпиской.

Михась и рад был приступить к трапезе, начала уточнив, что выпало ему на обед. Доктор Мишель в удивлении приподняла брови:

— Неужели Вы не узнаете validus (1). Любимое блюдо саларианцев. — На тарелке возвышалась горка чего-то фиолетового, напоминавшего морские водоросли, но сухое на вид.

Что ж, теперь Михась знал, что ему можно есть на Цитадели. Увы, вкус оказался на любителя, консистенция — на гурмана, а запах — его не было. Удивительно!

Приятное занятие в виде поглощения пищи было прервано открывшейся дверью. Когда доктор уже почти покинула палату, а парень пытался подцепить двумя пальцами одну из «водорослей», вошла Шепард. На этот раз её сопровождали Эшли и Рекс. Глядя на массивную фигуру крогана, Михась чувствовал себя маленьким и ничтожным, а вот при взгляде на Эшли рождались совсем иные мысли. Темно-коричневые блестящие волосы, уложенные прямым пробором, чуть полноватые розовые губы, румянец на щеках, ладная подтянутая фигура, закованная в чистенькую и опрятную светло-серую с красными вставками броню — разве можно не любоваться ею?

А вот на броне Рекса виднелись следы свежей крови, и потому саларианец справедливо решил, что разговор с Морланом прошёл продуктивно и красноречие Шепард не понадобилось. Шепард обвела взглядом палату и довольно оскалилась. Здесь были все, кто сейчас требовался ей для разговора:

— Итак, Хлоя, твоя проблема улажена, — коммандер погладила рукоятку Стингера, — нет разумного — нет проблем, как говорили когда-то. Согласись, не все понимают слова, и мне вряд ли захочется прерывать очередной полет, чтобы отмазать тебя от очередных неприятностей, — затем капитан перевела тяжелый взгляд на Михася, — Надеюсь, этот, — кивок головой в направление искомого объекта, — пришел в себя?

— О, Шепард, я бесконечно рада, что вы снова вступились за меня! Я у вас в неоплатном долгу! Пожалуйста, пользуйтесь услугами моей клиники в любое время! — Доктор светилась от счастья, но не позволила своей радости затмить профессиональный подход к больным, — Но при всём моём уважении, не «этот», а гражданин Михась!

— Эм, спасибо, доктор Мишель, — парень попытался неуклюже высказать свою признательность за всё, что сделала для него Хлоя.

— Ну да, Хлоя, ну да, — Шепард нетерпеливо махнула рукой, — сейчас не время разводить политесы, — Я здесь, чтобы забрать этого саларианца, — а затем добавила, — Знаю, знаю, расходы на его лечение запиши на мой счёт. А ты, — Шепард снова взглянула на парня, — отработаешь свой долг уже мне.

— Постойте, капитан, я запросила данные генетического кода на Михася, но посольство молчит в ответ на запрос. Мне кажется, что не очень разумно…

— Под мою ответственность, — отчеканила Шепард.

Михась был обескуражен: неужели вот так, просто, он сейчас отправится с самой Шепард на Нормандию! Стать членом экипажа, бороздить бескрайние просторы космоса, высаживаться на неисследованных планетах, а главное — спасать человечество от Сарена и Коллекционеров — что может лучше?! Разве служба в армии на Земле сравнится с тем вкладом, что он внесет в благополучие всего разумного населения космоса! На Нормандию надо было попасть любой ценой. Глаза саларианца увлажнились, веки затрепетали ещё быстрее, а Шепард обеспокоилась:

— Эй, эй, как там тебя, Михась, ты что, решил удариться в слезы? Не бойся, ничего страшного с тобой не случится.

Михась последовал примеру Хлои и рассыпался в заверениях в преданности Шепард, нервно поглаживая свои плоские рога:

— Капитан Шепард, я с удовольствием послужу вам! Вы мой спаситель… — Немного лести, по мнению Михася, лишним никогда не бывает.

— Тогда следуй за мной! — Шепард развернулась и вылетела вон из палаты, уверенная, что саларианец подчинится приказу беспрекословно. Иногда Шепард забывала, что гражданские немного не от мира сего.

Пока внимание присутствующих было обращено на коммандера, Рекс оскалился, гладя на Михася, и изобразил движение челюстями, будто перекусывает что-то. Кроган замер прямо на выходе из палаты и, кажется, не хотел выпускать своего извечного врага (2). «Похоже, на Нормандии будет весело», — подумал саларианец: «Но я слишком хочу попасть туда, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как кроганы!», — и Михась аккуратно протиснулся в проход мимо застывшего гиганта. Если бы не присутствие Шепард, саларианец мог бы оказаться в больничной палате снова, не успев покинуть её.

Двигаясь немого боком, саларианец не заметил, как Эшли проводила его полуулыбкой.

Примечания:

(1) validus — латинское, питательный. Данное блюдо не упоминается в оригинальной игре.

(2) Саларианцы участвовали в создании генофага, который лишил кроганов возможности нормального размножения.

Михась так был занят разглядыванием Цитадели, что ему в голову даже не пришла мысль о том, что его могут вести отнюдь не на Нормандию. Станция жила своей особенной жизнью, и ей не было дела до букашек, расхаживающих по её поверхности, как у себя дома. В интерьере цитадели преобладали серо-голубые цвета, разбавленные всполохами рекламных вывесок: бордовых, кислотных, лимонно-желтых, лазоревых. Опомнился саларианец только тогда, когда они оказались в торговых кварталах. Вот тут Михась начал подозревать, что идут они отнюдь не на Нормандию, а уж когда вошли в один из торговых отсеков…

То в нос Михася ударила смесь запахов свернувшейся крови, содержимого кишок и паленого мяса. Трехпалые конечности саларианца задвигались с удвоенной скоростью, выписывая невероятные фигуры. Михась пожалел, что поел.

— Итак, — сразу перешла к делу Шепард, пока Михась пытался удержать содержимое желудка внутри себя, — с Морланом вышла небольшая неувязочка: он скончался до того, как передал мне коды доступа к своему сейфу. Но и я не осталась в долгу перед ним, — Шепард движением фокусника протолкнула застывшего на пороге комнаты саларианца.

— Взгляни, этот кроган особенно яростно сопротивлялся, а эта азари была отличным биотиком, — коммандер поворачивала Михася по часовой стрелке, с воодушевлением комментируя, — этот турианец неплохо владел винтовкой, хотя сам Морлан был той ещё крысой. Но ты, Михась, — хороший саларианец?

Михась догадался, что здесь подразумевается только положительный ответ:

— Да, конечно, капитан, — промямлил он, поднимая нижние веки и закрывая глаза, — Чем я могу помочь? — Ох, скорее бы всё это закончилось. Если бы не желание спасти человечество, саларианец сбежал бы или грохнулся в обморок.

— Именно, помочь, — Шепард повела Михася вглубь помещения, к дальней стене, где распростерся мертвый саларианец, — Смотри, это Морлан, — указала капитан на мертвеца, а затем и на сейф, который словно врос в стену. — А это — сейф, который настроен распознавать именно саларианца, я не хочу тратить время на поиск ещё одного саларианца: время дорого. Как понимаешь, скоро тут будет СБЦ, и нам требуется убраться отсюда до её прихода: не хочу отвечать на лишние вопросы.

«Так вот это какого — быть Спектром», подумал Михась: «Можно устроить пальбу в центре Цитадели при свете дня, а вся угроза со стороны СБЦ — «лишние вопросы». Хочу тоже быть Спектром…» Увы, саларианец не сразу смог сосредоточиться на поиске способа, чтобы отпереть сейф: слишком богатое воображение рисовало картины того, что могло случиться в этом помещении до того, как разговор с убитым свернул не в то русло. Вот Рекс, не ведая страха и сомнений, бросился вперед, чтобы впечатать незадачливого Морлана в стену, вот пули Банши (1) в руках Эшли изрешетили грудную клетку азари, а Бросок (2) Шепард выбил турианца из его укрытия, одновременно гарантируя столкновение со стеной, особенно в таком маленьком пространстве. В воображении парня послышался хруст ломаемых костей. Михась зажмурился. Шепард тряхнула его за плечо, а Рекс выплюнул:

— Надо было поискать кого другого, это убожество только и может, что лупать (3) глазами.

— Постой, Рекс, не торопи его, — Эшли легонько тронула Урднота за бронированное плечо.

Удивительно, в реальности голос Эшли казался совсем не таким скрипучим, как в игре, а скорее, имел бархатистые нотки. Не желая разочаровать единственного члена Нормандии, который отнесся к нему по-человечески, точнее, по-салариански, Михась осторожно приблизился к стенному сейфу. В глаза сразу бросалась трехпалая выемка, судя по всему, реагирующая на тепло, излучаемое саларианцем, руку усопшего Морлана приставить к выемке не получилось бы, так как он был мертв и уже успел остыть. Не без внутреннего содрогания, но стараясь моргать не очень быстро, Михась опустил руку на выемку и интуитивно активировал свой уни-инструмент. Тот засветился, по руке прошла вибрация, но через некоторое время инженерные умения Дешифровка и Электроника сработали, и сейф с тихим щелчком отворился. Всё произошло так быстро, что парень и понять не успел, как так, ведь он с роду не имел управляться с подобной техникой. «Память тела, что ли?» — подумал он. Тут же Рекс оттащил за воротник саларианца от открывшейся ниши, а Шепард запустила туда руки. Вероятно, она была удовлетворена найденными богатствами, потому что засчитала Михасю долг не только за спасение, но и за лечение. К сожалению, богатств всё же было недостаточно много, чтобы Шепард расщедрилась ещё и на Михася, поэтому доли саларианец не получил.

— Я думаю, нам стоит покинуть нижние рынки, — проговорила Эшли, — Фора, которую нам дала СБЦ заканчивается.

И Шепард, и Рекс признали справедливость слов Уильямс, потому что резво покинули бывшее торговое помещение саларианца Морлана. Судьба ещё живого Михася их также мало волновала. Парень остался снова один, но теперь не в стерильной палате клиники, а залитом кровью помещении. Что не изменилось, так это отсутствие кредитов. Но Михась когда-то был начитанными молодым человеком и знал, что на поле боя герой всегда собирает трофеи. Стараясь перебороть отвращение, он приблизился к хозяину торговой точки. Занятый мародерством, саларианец не слышал реплики Эшли, сказанной незадолго до того, как покинуть нижние рынки:

— А этот саларианец оказался крепче, чем я ожидала.

— Конечно, я никогда не ошибаюсь, — фыркнула Шепард.

Рядом с мертвым шантажистом поблескивал какой-то предмет. Пачкая руки в крови (ах, как много следов оставил саларианец, теперь СБЦ быстро его найдет), Михасть поднял эту металлическую штуку. Жетон с выгравированными на нём надписями, на… саларианском! Чтобы понять это, Михасю хватило и быстрого взгляда. В череде потрясений этого дня затесалась и хорошая новость: знание языка, не только устного, но и письменного. Пусть не сразу, но саларианец припомнил, что похожую вещицу крутила в руках Шепард, когда первый раз зашла к нему в палату. Что же выгравировано на жетоне? «Капитан Шайлон» (4), — прочел Михась. Не зная, что делать с находкой, саларианец сунул его за пазуху, впереди его ждал осмотр ещё трёх мертвых тел.

Примечания:

(1) Банши — штурмовая винтовка

(2) Бросок — биотическое умение

(3) лупать глазами — хлопать глазами

(4) см. https://ficbook.net/readfic/6884670/17580549#part_content

Уходя с места убийства четырех разумных, Шепард набрала код вызова СБЦ:

— На связи капитан Шепард, соедините меня с дежурным.

— Дежурный слушает, — ответил уни-инструмент.

— Мною только что был уничтожен опасный криминальный элемент — торговец запрещенным товаром Морлан. Он не желал добровольно проследовать в СБЦ, а оказал вооруженное сопротивление. Высылаю координаты места происшествия.

— Благодарим за службу, капитан!

— Но это ещё не всё. На месте происшествия я оставила саларианца, чью личность база Цитадели подтвердить не смогла. Он назвает себя «Михась» и обладает исключительными навыкам взлома электронных систем. В этом я смогла убедиться, когда он обошел защиту сейфа, в котором содержались важные данные, проливающие свет на одно из дел, которым сейчас занимаюсь я, как Спектр. Я бы настоятельно советовала вам задержать его до выяснения личности или как можно дольше. Он может начать рассказывать всякие небылицы, будьте бдительны! Не возбраняется применять методы устрашения.

— Вас понял. Приступаем к выполнению. Конец связи.

— А мы двинемся в сторону Нормандии, — а это Шепард обратилась уже к своим спутникам.

Михась, как и многие другие жители Земли двадцать первого века, видел насильственную смерть по телевизору или на экране компьютера. Увы, реальность оказалась куда реальнее, чем нарисованные пиксели или жертвы бандитов в боевиках. Михась волновался и непроизвольно потирал рога на голове, пачкая их кровью с рук. С него достаточно. Он не готов осматривать оставшиеся трупы. Это не так занимательно, как в книгах. И впредь от мертвецов захотелось держаться подальше. Пытаясь зажать нос, а дышать ртом, он пробирался к выходу, желая поскорее покинуть место бесславной гибели своего соотечественника. Но, видимо, тех минут промедления, что он потратил на изучение жетона, хватило СБЦ, чтобы оперативно достигнуть места совершения преступления.

Когда Михась был готов ступить за порог, показались сотрудники СБЦ: два турианца, закованные в среднюю броню. Они без промедления наставили на саларианца оружие:

— Гражданин, к вам обращается СБЦ. Вы были замечены на месте совершенного преступления. Сдайте оружие. Проследуйте с нами для выяснения обстоятельств происшествия.

— Но я ничего делал! Меня сюда привела Шепард! — Воскликнул Михась, нервно потирая конечности друг о друга.

Турианцы переглянулись, один кивнул другому: похоже, это тот, о ком говорила Шепард. Михась заметил, как один из СБЦшников подал знак второму кивком головы, в голове у парня начали рождаться смутные подозрения. Один из турианцев обыскал его, но оружия при Михасе не было. Зато был жетон, который и конфисковали. Слегка двинув стволом, саларианца пригласили на выход, а ему ничего не оставалось, как последовать за представителями СБЦ. За порогом маячила ещё одна группа, вероятно, направленная, чтобы убрать «беспорядок». К сожалению, более детальный осмотр Цитадели Михасем временно откладывался.

Турианцы подпирали парня с обеих сторон, пока вели до транспорта, что был припаркован неподалёку, они были настороже, будто ожидали побега задержанного. Михасю это могло бы польстить, если бы ему не было так страшно. Страх развязал ему язык:

— Куда вы ведёте меня? Я ничего не совершал! Это Шепард убила тех четверых! А потом она его ещё и ограбила!

На что турианцы не отреагировали. Михась вертелся, зажатый жесткими телами, моргал, заламывал руки. Турианцы застыли, словно скалы, вдавив его в сиденье кара. Дороги Михась толком не запомнил: окна спецтранспорта оказались затемнены и всё за стеклом слилось в мелькание ярких линий на сером фоне.

Также под контролем саларианца выгрузили из кара, и Михась смог увидеть саму СБЦ в живую. Здание было неприглядным, серого цвета, только ярко-оранжевым светилась вывеска СБЦ. Туда-сюда сновали представители разных рас, но больше всего было турианцев и людей, одетых в военную форму. Михася провели по узким коридорам, столь же серым и безликим, Ничего спрашивать не стали, будто знали, кто он такой. Саларианец заволновался.

После нескольких поворотов и открывания бронированных дверей Михася наконец доставили к месту временного содержания, грубо толкнув в одиночную камеру. А дверь с противным скрипом вернулась в пазы за его спиной. Парень осмотрелся: камера была маленькая, у стены примостилась невысокая кушетка, застеленная тонком серым одеялом, другой мебели или окон не было. Михась присел на нары в ожидании конвоиров, а затем и лёг, когда никто к нему так и не пришёл и на допрос не отвёл. Иногда саларианец засыпал, но ненадолго, его сны были мутные и тревожные. В мелькании образов трудно было что-то разобрать: блеск металла, сияние уни-инструмента, жвалы турианца — ничего определённого или знакомого.

Сколько Михась пробыл в камере, он не знал. Некстати разыгрался аппетит. Будь проклят этот ускоренный метаболизм саларианцев!

Оставшись один, в тишине четырёх стен, Михась практически впервые с момента попадания на Цитадель так остро почувствовал, что он не на Земле, не в родной квартире, а за много лет и парсеков от них. И он теперь не человек, а, черт возьми, инопланетянин, у которого на голове растут рога, вместо костей — хрящи, а на руке три пальца. Своё тело в миг оказалось чужим, а проблемы выживания человечества отодвинулись на второй план, вытесненные проблемами собственной физиологии. В голову лезли одни вопросы: «Зачем он здесь? Почему? Когда он вернется домой и вернется ли вообще?» Всё, что в начале казалось просто игрой, обрело плотность и ограненность неизбежной действительности. Койка в камере была жесткой, стены гладкими, а уни-инструмент при попытке его активизации не реагировал. Почему? То ли тому виной было блокирующее поле, которым, по идее, должна быть оснащена камера, или то, что на сознательные действия Михася уни-инструмент не отвечал, реагировал лишь на бессознательное его применение телом саларианца в критической ситуации. Хотя куда уж критичнее? Михасю нестерпимо захотелось домой. Предложи ему сейчас выбрать отправку домой или место на Нормандии, он был не уверен, что выберет второй вариант.

Четыре шага от одной стены и три до другой — такой маршрут Михась проделал столько раз, что сбился со счета. Но всё когда-нибудь кончается. Кончилось и его одиночество появлением очередного турианца:

— Хе, а ты тут, вижу, не скучал, — насмешливо протянул тот, видя взвинченное состояние подозреваемого, которого застал на середине шага. — А теперь можешь даже не останавливаться, а сразу проследовать со мной к следователю.

— Да-да, конечно, — Михась надеялся, что сумеет всё объяснить. Солдат вызывал опаску: броня пластин, острота углов мандибул, пики гребня на голове. И ствол какого-то оружия, пока покоящийся в кобуре.

Сотрудник СБЦ пропустил саларианца вперёд, а сам пристроился на полкорпуса позади и сбоку. «Сейчас будет допрос», — догадался Михась: «Они спросят, кто я. И что я скажу?.. Ох, у меня же есть жетон, если жетон не на владельце, значит, владелец мертв. Если владелец мертв, то не сможет ни опровергнуть, ни подтвердить то, что я скажу про жетон. Ладно, пусть этот жетон — мой опознавательный знак. Если, конечно, они так и не получили данные о прежнем владельце тела. Вот если получили…» Додумать саларианец не успел. Они проследовали по безликим коридорам, бесчисленным поворотам и, наконец, достигли кабинета следователя. Им оказался человек, ближе к среднему возрасту, облаченный в форменный мундир, застегнутый наглухо. Его бульдожья челюсть сразу навевала мысли о крепкой хватке при ведении дел. Пронизывающий взгляд заставил саларианца замереть, как добыча перед варреном. Михасю даже не предложили сесть. Турианец застыл у дверей, а следователь подался с места. Его вкрадчивый голос сочился патокой и был обманчиво ласков:

— Подойди-ка поближе, гражданин. И постарайся ответить на мои вопросы как можно полнее и правдивее.

Удерживаемый взглядом следователя, Михась сделал шаг вперед.

— Итак, что это? — Резко начал мужчина, сунув под нос саларианца памятный медальон. — Кому это принадлежит? Где ты его взял? — Выстреливал вопросы следователь.

— Это… Жетон. Там же написано: капитан Шайлон, — прошептал Мизас. — Это. Моё. То есть, он… Принадлежит… Мне, то есть… Моему отцу… Принадлежал, то есть, — запинался в своей речи Михась. Он был ошеломлён быстротой развитии ситуации, поэтому сориентироваться сразу не смог. Его веки нервически подрагивали, а пальцы дрожали. Насмотревшийся земных боевиков про бандитов и ментов, парень представлял одну картину хуже другой.

— Славно, славно, — казалось человек одобряет всё сказанное саларианцем. — Значит, ты Михась Шайлон. Но почему же тогда база данных и Цитадели, и, в частности, саларианского посольства так и не предоставила нам никакой информации? Ведь нет такого гражданина, а, Михась?

Что мог на это парень ответить? Он не знал:

— Я… Не знаю.

— Ах, ты не знаешь, — и тут следователь повысил голос, — А кто знает-то? Ну, говори! Зачем тебя принесло на Цитадель? Что ты тут замышляешь? Когда идет борьба с недобропорядочными Спектрами, что задумал ваш Саларианский союз? Какой далатрессе ты служишь?

Как отвечать на этот шквал вопросов? Единственно:

— Я не знаю… Не знаю… Не знаю! Я никому не служу! Я ничего не замышлял! Это всё Шепард! Это она притащила меня с собой! — Михась чуть не плакал. Ещё немного, и он был готов признаться, что он попаданец, ведь перед ним человек, а человек обязательно поверит человеку!

— Не знаешь, говоришь, Шепард, говоришь, — голос дознавателя снова стал низким и обволакивающим, — знаешь ли ты, что ожидает тех, кто не знает и сваливает всю вину на доблестных военных Альянса? — Когда саларианец нервно затряс головой, сотрудник СБЦ продолжил:

— Тогда я тебе расскажу: их переводят в камеру к таким же незнающих и очерняющим добрые имена, а там обычно коротают свой срок кроганы. Ты ведь знаешь, как кроганы относятся к саларианцам?

Михась знал: ему удалось прочесть историю геноцида кроганов саларианцами. Но парень молчал, он не мог признаться, что он попаданец вот так сразу: кто ему поверит? Его же отправят на опыты! И следователь решил проиллюстрировать взаимоотношения кроганов и саларианцев, подойдя к Михасю вплотную и пребольно стиснув один из его рогов:

— Меньше слов — больше боли! Больше боли — больше правды!

— Я, я. Я всё скажу! — Воскликнул Михась, а охранник у дверей ощутимо напрягся. Михась затараторил:

— Я не саларианец, я человек! Правда! Я из другого времени…

Охранник расслабился, а дознаватель грубо перебил саларианца:

— Достаточно. Такие, как ты, всегда готовы отмазать себя, но, чтобы нести такую околесицу! Это надо умудриться! В камеру его! — Приказал сотрудник СБЦ.

— Вы не верите мне! Но я говорю правду, — пытался ещё возражать Михась, но его сопровождающий за шкирку вытащил его из кабинета своего начальника. Однако в камеру Михась так и не попал…

Когда за двумя инопланетянами закрылась дверь, следователь вернулся к себе в кресло. До чего же удивительные истории придумывают задержанные, лишь бы не говорить правды. Сейчас этого типчика немного подержат в одиночке, ну или к кроганам. Зато он выслужится перед Спектром Шепард. Первый человек Спектр! Кто бы мог подумать! Неожиданно отличная мысль посетила следователя, и тот сразу связался по уни-инструменту с конвоиром:

— А отведи-ка ты его к следователю-азари: пусть они разберутся, что за лягушка попала к нам в сети.

— Принято к исполнению, — отчитался охранник.

К сожалению, Михась не мог слышать это сообщение, иначе уцепился бы за шанс, что, использовав на нём своим умения слияния, азари подтвердят его иномирное происхождение, и многие вопросы будут сняты. Вместо этого Михась был подавлен: похоже, он испортил всё, что мог. Он опустил плечи и заторможено моргал глазами, не обращая внимания, куда его ведут. Саларианец уже представлял милую «беседу» с кроганами, горящими желанием расквитаться хоть с одним из своих кровных врагов. Занятый такими мыслями, Михась не заметил, как они свернули совсем в другой коридор. Пришёл он в себя только будучи притиснутым к стене мощным телом своего конвоира-турианца:

— Здесь слепая зона. Так что слушай внимательно.

Будучи попаданцем, не знакомым с историей бывшего владельца тела, Михась не сразу понял, зачем сотрудник СБЦ обратился к нему, а вот последнему всё было предельно ясно:

Турианец (а ведь это был тот самый турианец, с которым общался бывший владелец тела до того, как его уни-инструмент взбесился (1)) на сегодня закончил службу в СБЦ и проводил встречу с одним из агентов — саларианцем — на верхних рынках. Они как раз спорили у смотровых окон, когда саларианцу стало плохо: турианец не сразу понял, почему его собеседник вдруг закатил глаза и рухнул на пол Цитадели. Он не успел ничего предпринять, а рядом уже оказалась капитан Шепард, чтобы тут же переместить саларианца в ближайшую клинику. Стараясь не привлекать к себе внимания, он проследил за перемещениями Шепард и местоположением саларианца, периодически докладывая обстановку посреднику для связи с Боссом. Было похоже, что Шепард заинтересовалась саларианцем и куда-то повела его. Турианец рассчитывал, что тому удастся втереться к ней в доверие, но вместо этого Шепард вызвала СБЦ, чтобы те задержали саларианца. Вот тут начались проблемы: зная, что СБЦ способно развязать язык кому угодно, турианец видел два варианта: устранение или побег. Он сразу же доложил об угрозе со стороны саларианца, которому неминуемо грозило разоблачение. Оставаясь на связи с руководством, турианец приступил к своим непосредственным обязанностям: конвоирование заключенных. И досталось конвоировать ему именно неудачливого агента-саларианца. Затем повезло присутствовать и на неудачном для следователя допросе, но вот удачном для их ячейки: саларианец увиливал и ни в чём не признавался.

Сначала турианец думал по-тихому придушить этого размазню и списать на попытку побега. Но увидев, как тот упорно не сознается перед грозным ликом следователя и перспективой расправы, турианец незаметно для увлекшегося дознавателя отправил сигнал посреднику, а тот, по-видимому, и Боссу, потому что на уни-инструмент с неопознанного номера пришёл неоднозначный приказ доставить саларианца на Новерию в целости и сохранности. Было немного обидно, что саларинца оценили выше, чем карьеру самого турианца, которая должна была завершится с выполнением приказа, но ослушаться конвоир не посмел и сменил первоначальный план:

— Я восхищен твоей стойкостью и фантазией! Вижу, что ты любыми способами готов отстаивать интересы нашего дела. Не ожидал такого от саларианца.

— Что? — Михась недоумённо распахнул глаза, но потом снова быстро заморгал.

— Ладно-ладно, сейчас можешь не играть простачка. Похоже, ты стоишь того, чтобы рискнуть и вытащить тебя из той дыры, где ты оказался, а потому я предлагаю тебе убежище. Новерия подойдет лучше всего. Там тебя точно искать не станут. Отсидишься чуток и вернешься к выполнению своих обязанностей.

— Какое убежище?! На Новерии! — Воскликнул Михась, мало что понимая.

— Ну, сам посуди. Тебя же нашли, всего измазанного кровью трупов! Кому поверят: прославленной капитану Шепард или тому, чья личность не была установлена?! Я на твоей стороне, я слишком хорошо представляю произвол, царящий в рядах СБЦ. Вспомнить хотя бы Харкина (2), на чьи делишки столько лет закрывали глаза, а уволили его совсем недавно! Неужели ты хочешь сгнить в камере за то, во что тебя так бесцеремонно втянули, а потом оставили на растерзание СБЦ?

В словах турианца была своя правда. К тому же, будучи хоть частично, но знакомым сюжетом игры Mass Effect, Михась знал, что Шепард прибудет на Новерию. В этом случае у него был бы ещё один шанс (пусть и призрачный) на встречу с ней, чтобы пролить свет на некоторые события, которые ждут команду Нормандии по ходу игры, и позволить сэкономить время для подготовки мер по противодействию Сарену и избежать многих жертв, в том числе среди гражданского населения. Михась ещё не оставил надежду влиться в состав команды Нормандии, пусть в начале всё и пошло наперекосяк. Потому он решил ответить на настойчивое предложение турианца согласием, но сначала:

— Почему ты помогаешь мне?

— Это же очевидно! Помимо прочего ты оказался стойким кадром, а разбрасываться такими — грех. Обо всём остальном давай поговорим позже. Сейчас нужно выбираться отсюда, — турианцу нужно было любой ценой не допустить, чтобы саларианца допросили и получили информацию об их ячейке.

Михасю очень хотелось верить нежданному помощнику, потому он последовал за ним. Всё оказалось подозрительно легко, будто на них смотрели и не видели. Турианец миновал несколько пропускных постов, каждый раз находя объяснение присутствию рядом с ним спутника. В качестве аргумента по закрытой линии он всем отвечал, что ему приказано доставить задержанного на сеанс глубокого воздействия к следователю-азари. Несогласных пропустить его отсылал к дознавателю Бульдожья Морда, с которым связываться никто не хотел. Заминка вышла уже на выходе из здания СБЦ: дежурный всё же решил связаться с ответственным следователем, турианцу пришлось слегка оглушить его и поспешить на выход, пока тревога не поднялась.

Завыли сирены, но парочка уже достигла точки быстрого перемещения. На космодроме их ждал транспорт на случай экстренного отлёта с Цитадели.

Примечания:

(1) см. Пролог https://ficbook.net/readfic/6890472/17583152#part_content

(2) Харкин — первый человек, ставший офицером СБЦ. Он был уличен во взяточничестве, злоупотреблении служебным положением, алкоголем и наркотиками, а также в воровстве во время его службы в таможенном контроле. Харкин уволен из СБЦ за месяц до событий первой части.

Полёт проходил в штатном режиме, и Михась мог вдоволь налюбоваться видами сверкающей мириадами звёзд бездной космоса. Звёзды… Что такое звёзды? Раньше, когда он видел их на экране монитора не самого мощного компьютера, они казались ему всего лишь яркими белыми точками. Пикселями, плоскими и скучными в своей бессмысленности. Человек в нём вдруг ярко, остро осознал всю ничтожность жизни человека-пылинки на Земле. Как можно было этим довольствоваться? Как можно всю жизнь не получить и мизерного шанса даже близко соприкоснуться с этой необъятной Вселенной? В это мгновение Михась наблюдал звезды совсем близко, настолько близко, что лишь протяни руку и эта бурлящая мощь ядра, неистовое сияние фотосферы, переполненные упругой силой протуберанцы… Все это здесь, рядом, пылает, будто ждет, что ты схватишь, сожмешь в ладони, спрячешь в кулак… Чтобы никогда не отпускать! Чтобы в миг перечеркнуть короткую и унылую жизнь человеческой букашки сиянием и жаром хвоста кометы! «Ах, как же коротка жизнь саларианца, гораздо короче, чем человеческая,» — раскалённой иглой пронзила впалую грудь Михася мысль, придавая особую остроту каждому прожитому мгновению.

Пока саларианец наслаждался глубокими размышлениями и любовался видами звёзд за обзорными окнами их небольшого кораблика, турианец, который, конечно же, не посчитал нужным представиться своему вынужденному напарнику, отчитывался по коммуникатору о ходе выполнения задания:

— Саларианец проявил смекалку и скормил офицеру СБЦ безумную сказочку о том, что он на самом деле человек. Следователь, ясное дело, взбесился, но отправил меня конвоировать саларианца. Этим я и воспользовался, чтобы вытащить того с Цитадели. Но теперь мы оба окажемся в розыске. И мне нельзя возвращаться на Цитадель. Неужели этот малахольный саларианец так важен, что нужно было жертвовать моей карьерой в СБЦ?!

— Не волнуйся, Цитадель не единственное место, где можно сделать карьеру. Но на время вы останетесь на Новерии, — собеседник помолчал и добавил, — но, да, на саларианца у Босса есть планы. Надеюсь, ты достаточно разумен, чтобы этим особо не интересоваться? Сейчас нам нужно выправить вам обоим новые идентификаторы. Для саларианца оставим имя, которым он назвался в СБЦ, — Михась Шайлон, а тебе…

— Почему бы и ему не сменить имя? — попробовал возмутиться турианец, но его оборвали:

— Таково распоряжение Босса. А тебе достанется имя Лацерт (1). Скоро на Новерию прибывает правая рука Босса. По прибытии она уведомит Анолеиса (2) о вашем с Михасем прибытии, чтобы вы смогли без проблем и проверок попасть на Вершину 15. Анолеис получает хорошие отчисления, чтобы вами сильно не интересовались. По прибытии на Вершину 15 судьба Михася не должна будет тебя волновать. Надеюсь, тебе всё ясно?

— Да, мне всё ясно, — подтвердил получение приказа турианец Лацерт.

Их разговор закончился как раз вовремя, потому что Михась, раззадоренный новыми впечатлениями, оставил обзорные окна в покое и отправился выяснять их дальнейшие планы у турианца. Здесь, на корабле, всё было ему в новинку: «Интересно, а какая внутри Нормандия?» — размышлял Михась по дороге к рубке управления. Его трехпалые конечности нежно касались внутренней отделки корабля, на ощупь похожей на пластик, но казавшейся такой же теплой, как дерево. На грани слышимости звучал реактор этого космического судна, но вот тряски от движения, как это обычно бывало при поездках на машине или поезде, не ощущалось. Этот мир был удивителен, неповторим, и Михасю хотелось стать не просто его частью, а сыграть важную роль в истории этой Вселенной. Он предвкушал очередную встречу с Шепард и её командой, но пока следовало познакомиться со своим спасителем.

Парень нашёл его в рубке, где перемигивались светлячками окна управления полетом, мерцали разные индикаторы, танцуя под слышную только им музыку космоса. По восхищенному вздоху саларианца Лацерт узнал о его присутствии.

— Можешь обращаться ко мне Лацерт, — предваряя всякие вопросы, перешёл к делу турианец, — сейчас наш путь лежит на Новерию, как одну из самых близких к Цитадели планет. Я уже связался по своим каналам, чтобы нас приняли без проблем в порте Ханьшань. Ты когда-нибудь бывал на Новерии?

— Нет, Лацерт, никогда. Но я слышал, что там расположены несколько крупных исследовательских корпораций. Мы летим в одну из них?

— Совершенно точно, нас ждут на Вершине 15.

«Вершина 15? Какое приятное совпадение! Я точно помню по сюжету игры, что Шепард отправится именно туда. Но…»

— Почему именно Вершина 15?

— Она принадлежит Байнери Хеликс, которая занимается биотехнологическими и биотическими модификациями. А я видел, как ты безуспешно пытался реанимировать свой уни-инструмент, но он не отвечал. Потому Байнери Хеликс — это те, кто смогут тебе помочь разобраться, почему уни-инструмент не отвечал на твои команды.

Да, Михась припомнил, что в камере уни-инструмент молчал на все его попытки воспользоваться им. Что же, посещение Байнери Хеликс — отличный шанс разобраться с этим устройством.

— Я так признателен тебе, Лацерт, что даже не знаю, как благодарить тебя! Не знаю, что бы и делал без твоей помощи! — растянул в лягушачьей улыбке рот Михась. — Но зачем Байнери Хеликс помогать мне?

— Это же очевидно! У саларианцев редки какие-либо биотические умения, но я уверен, что у тебя они обязательно сыщутся, а значит, это поможет Байнери Хеликс и дальше углублять свои разработки.

— Ну да, вроде у меня и были какие-то биотические умения… — задумался Михась.

— Ладно, ладно, довольно слов. Мы уже прибываем на Новерию, в порт Ханьшань. Сейчас я произведу стыковку, а ты оставайся на корабле, пока я пойду согласовывать наше прибытие с охраной Эланус Риск Контрол Сервисез.

Михась подчинился. За бортом, казалось, царила вечная зима: белый снег кружил в небе, снежинки танцевали причудливый танец, сверкали на солнце белоснежные шапки гор. Под белым покровом снега корпорации проводили свои эксперименты на живых, исследования механизмов и махинации с кредитами. Увы, красота зимы и скрываемые ею тайны приелись офицеру Маэко Мацуо, которая, пребывая в скверном настроении, долго не хотела давать добро Лацерту на проход комплекс. Только непосредственное вмешательство Анолеиса разрешило проблему. И правда, Байнери Хеликс хорошо платила ему.

Прогулка по комплексу произвела на Михася особое впечатление. Холод заставлял жителей Новерии использовать большие нагретые камни, чтобы не дать себе пасть жертвой холода, пробирающего до костей и замораживающего кровь в жилах. Пока двое инопланетян следовали через административный комплекс, а затем петляли на Гризли (3) по серпантину, змеиными кольцами обвивающему гору, на которой располагалась лаборатория Вершина 15, где-то там к Новерии сквозь бездну космоса неслась Нормандия. Похоже, Шепард, исследуя планеты, задержалась в туманности Конская голова, потому что Нормандия лишь входила в доки, когда турианец и саларианец уже были на Вершине 15, а порт Ханьшань потонул в снежной метели.

Редактировать часть

Примечания:

(1) от лат. Lacerta — ящерица

(2) Бэл Анолеис — администратор порта Ханьшань на Новерии и представитель Совета директоров, контролирующий сферу арендной платы корпораций и занимающийся повседневными делами порта.

(3) Гризли — вид транспортера.

Что такое Вершина 15? Для кого-то это всего лишь биотические лаборатории, для кого-то — место сделать карьеру, а для Михася Вершина 15 стала тем, что изменило его жизнь в Mass Effect. Сначала комплекс показался саларианцу лабиринтом коридоров, лестниц, лифтов и отдельных лабораторных помещений, по которым сновали инопланетяне. Катастрофа, свидетелем последствий которой станет Шепард, ещё не разыгралась, но в воздухе ощутимо пахло форс-мажором.

По прибытии Лацерт получил указания передать Михася на попечение доктору Палону, тоже саларианцу. Ученый был одет в традиционный для саларианца двубортный пиджак и сужающиеся к стопам брюки. Михась тут же сравнил одежду другого саларианца с тем, во что же одет он сам. На нём было что-то вроде легкой брони: обтягивающие штаны, что-то похожее на свитер с широким горлом и жилетка. Этот костюм тоже имел синий цвет, но более насыщенного оттенка, на жилетке и штанах присутствовали светло-серые вставки. В целом цветовая гамма выглядела нейтрально и не привлекала особого внимания, и парень не смог бы сразу сказать, кем был владелец тела до появления Михася на Цитадели.

Прикрывая глаза, парень представлял, как Нормандия пристыковывается в порту, как Шепард закупается товарами в магазинчике ханара, относит посылку крогану и разоблачает местного администратора Анолеиса. К сожалению, коммандеру не удастся прибыть на Вершину 15 достаточно быстро, чтобы защитить Михася и сотрудников от той катастрофы, что должна вскоре разыграться на Байнери Хеликс.

Между тем, доктор Палон был достаточно любезен, что ввёл Михася в суть того, чем сейчас занималась на Вершине 15:

— Совсем недавно на Вершину 15 доставили остатки заброшенного и мертвого корабля, — в комплексе редко появлялись новые лица, и потому доктор был рад поделиться новостями, хотя его и связывал контракт о неразглашении. К тому же Палон знал, что тех, кто прибыл на Вершину 15, выпускают за её пределы только в наглухо запаянных коробках, чаще по частям.

— Представляешь, этот корабль имел столь непривычную конструкцию, что наши спецы чуть ли не на винтики разобрали его, но так и не смогли определить, каким народом или цивилизацией он построен.

Михась был не на шутку заинтересован этой находкой:

— Могу ли я посмотреть на него? — Удивительное дело, в Байнери Хеликс его встретили довольно приветливо, а доктор Палон разрешил издали посмотреть на мертвый корабль. Всё было внове Михасю, а второй в жизни увиденный корабль, даже выпотрошенный, поражал мощью, но грацией. Ах, как нестерпимо захотелось парню иметь свой собственный корабль! Отдавать приказы с капитанского мостика! Разве сравнится с этим быть членом пусть и прославленной, но Норманидии — чужого корабля?

Доктор продолжил свой рассказ:

— Что касается меня, то я вообще-то токсиколог, но вместе с этим кораблем я получил удивительный источник токсинов — яйцо рахни. Ты знаешь, кто такие рахни? — обратился Палон к Михасю

— Нееет, — пробормотал парень, а по его спине пробежали мурашки, заставив отчего-то заволноваться.

— Это великое открытие последнего тысячелетия! Точнее, не открытие, а возрождение легенды! Эти насекомоподобные существа две тысячи лет назад чуть не стерли с лица многих планет всю разумную жизнь. Для нас с тобой, саларианцев, это шанс снова получить возможность взять под контроль этих тварей, ведь это именно наш народ первым вступил в контакт с рахни, но который, увы, закончился плачевно и открыл доступ этим существам к пространству Цитадели. Но теперь, я уверен, наша Леди сможет подчинить этих тварей, а мне выпадет шанс изучить их способности к отравлению. Сейчас несколько рахни содержаться в риск-лабораториях, а нам поступают образцы: их выделения, части тел и т.д.

— Рахни?! Зачем Леди разводит их?

— Зачем? Ну конечно же, чтобы они стали её верными слугами. А ещё из их слюны получаются отличные яды и токсины, они могут стать козырем в любой войне, например, если мы, саларианцы, решим положить конец существованию кроганов, отравляющих нашу жизнь своим существованием!

Пока парень любовался остовом звездного скитальца и выслушивал истории из жизни рахни, турианец Лацерт отправился на доклад к Правой руке Босса. Эта азари излучала власть и силу, хотелось склониться перед ней и никогда не вставать с колен. Увы, но даже ей не удастся предотвратить неизбежную катастрофу, которая в очередной раз покажет самоуверенность разумных в их попытках перехитрить саму природу. Мысли азари, внимательно слушавшей краткие итоги миссии по спасению саларианца, были прерваны сообщение тревоги, пришедшей из риск-лабораторий.

Неприятный звук резанул по ушам Михася:

— Что это?

— Сигнал тревоги! — воскликнул Палон, — Следуй за мной, по инструкции мы должны собраться в главном офисе для получения инструкций. Мы переходим в подчинение офицера Вентралиса.

Двое саларианцев поспешили в главный офис, а солдаты Вентралиса занимали оборонительные позиции рядом с риск-лабораторией. Увы, приручение рахни дало обратный эффект: те превратились в одержимых жаждой крови монстров, плюющихся кислотой и отравляющих своих противников. Рахни появлялись из самых неожиданных мест: взламывали решетки вентиляции и падали на головы защитникам Байнери Хеликс и охранникам ЭРКС (1), в ряды которых органично влился Лацерт. Военные оказались не готовы к атаке и в первые же минуты сражения потеряли нескольких своих бойцов, остальным пришлось сократить время отдыха и всё время пичкать себя стимуляторами.

Жертвой же отравления вышедшими из-под контроля токсинами рахни пали уже несколько сотрудников Байнери Хеликс, и доктор Зев Коэн, руководитель проекта, но не настоящий врач, а микробиолог, в срочном порядке искал способ найти противоядие, чтобы спасти ученых. Очевидно, что Михасю было предписано оставаться в лазарете, а не лезть к военным, но тот и не стремился к этому, здраво рассудив, что с физиологией саларианца лучше не поднимать ничего тяжелого, например, штурмовую винтовку. Парень вызвался позаботиться об пострадавших ученых:

— Доктор Коэн, я кое-что смыслю в отравлениях, но мой уни-инструмент сбоит последнее время…

Зев Коэн задумался на минуту, но потом ответил:

— К сожалению, особыми биотическими или техническими умениями я не обладаю, но, кажется, знаю, кто разбирается во всем этом.

Так Михась познакомился с Леди Бенезией, Правой рукой Босса. Эта азари была безжалостна, но прагматична: потеря нескольких потенциальных боевых единиц способна подорвать и так истощенные в схватке с рахни силы. Кончено, Матриарх могла бы выставить на баррикады гетов, но тогда высока вероятность лишится своих органических слуг, не готовых к сотрудничеству с синтетиками. После подобных размышлений она решила посмотреть, что там случилось с уни-инструментом саларианца, которого к ней направил Босс. А уж если у последнего на Михася имелись некие планы… Не дело разочаровывать своего союзника.

— Не вижу никаких проблем с твоим уни-инструментом, Михась, — после осмотра вынесла вердикт Матриарх азари.

О, той даже не надо было представляться: Михась прекрасно помнил, как его Шепард сражалась с ней в игре. Более тёмного, чем у других азари, синего цвета кожа, открытое декольте, заставившее человека в нем на миг позабыть, что перед ним как бы игровой персонаж, странный головной убор, напоминающий тюрбан, но черного цвета и с усиками, словно у насекомого. Саларианец затрепетал, но отнюдь не от хорошей новости, а от того, что он стоит совсем рядом с другом своего врага — Сарена.

Пробежавшую по телу саларианца дрожь азари списала на его страх перед ней и продолжила:

— Попробуй активировать уни-инструмент, — приказала она. Но у Михася ничего не вышло, хотя он страстно хотел использовать своё умение Отравления, чтобы вывести из игры Бенезию и заслужить благодарность Шепард.

— Значит, вот оно как… — к счастью, Леди не могла читать мысли, иначе уже размазала саларианца по стене лаборатории, — ты, что парадоксально, слишком сильно концентрируешься на том, чтобы активировать уни-инструмент, а надо делать всё рефлекторно. Думаю, чтобы снять сформировавшиеся в твоем сознании блоки, — матриарх бросила Стазис в сторону Михася, — я использую Стазис, который замедляет не только протекающие в организме физиологические процессы, но и умственные — тоже.

Пока Михась пребывал в ступоре и не мог никак помешать, Матриарх провела быструю диагностику его уни-инструмента и выяснила, что одной из специализаций парня является Отравление. Бенезия на секунду задумалась, а затем, обратив холодный взгляд на доктора Коэна, приказала:

— Отведи его в карантинные лаборатории, и пусть продолжит уже начатые до него работы по поиску антидота.

Доктор Зев подобострастно поклонился и отволок Михася в карантинные лаборатории. За стенами комплекса бушевала метель, а Шепард уже спешила, чтобы освободить сотрудников Байнери Хеликс от гнета Матриарха Бенезии и рахни. Похоже, память разумных оказалась столь короткой, что они позволили угрозе из глубин космоса снова вернуться в обжитые системы.

Примечания:

(1) ЭРКС — Эланус Риск Контрол Сервисез, частная охранная организация, предоставляющая широкий спектр услуг, от обычного обеспечения безопасности нанимателя до предоставления в пользование профессиональных наёмничьих групп и боевых кораблей для борьбы с пиратами.

Нормандия вошла в док Тяньшань уже после того, как разразилась ужасная метель, а рахни вышли из-под контроля. На поверхность планеты сошли сама Шепард, Эшли Меделин Уильямс и Лиара Т’Сони. Капитан, выслушав донесения, ожидала встретить на Новерии саму Бенезию, потому предпочла видеть в своей команде дочь матриарха в надежде на то, что последняя будет сговорчивее. Но то, что встретила Шепард на Вершине 15, превосходило все её ожидания. Да, Бенезия продалась Сарену, а ещё притащила с собой гетов. Вероятнее всего, за возможность встречи с Матриархом, следует благодарить именно вышедших из-под контроля рахни. Оборону против них организовал офицер Вентралис, которого Шепард не могла не облагодетельствовать и не помочь отбить парочку атак рахни.

Рахни были неприятным противником. Когда против тройки Шепард и двоих бойцов Вентралиса выступила шестерка рахни, коммандер получила шанс использовать все свои умения по паре раз. Вентралис и один из солдат, турианец, который показался Шепард смутно знакомым, а также Эшли вышли первой линией обороны, а Лиара, сама Шепард и второй подчиненный Вентралиса, человек, поливали рахни огнем из укрытий. Твари были до мерзкого прытки: одна умудрилась запрыгнуть на баррикады, составленные из каких-то ящиков, и метко отравить Лиару. Стегая своими отростками, насекомоподобное существо мерзко визжало и плевалось ядом, игнорирующим щиты до тех пор, пока Эшли точнехонько не пристрелила эту мерзость. В итоге сама девушка угодила под удар одного из отростков другой рахни, что её правая нога почти онемела. На выручку сразу двинулся Вентралис: прекрасные воительницы в прочной броне всегда были его слабостью. А вот турианец старался держаться вне поля зрения Шепард, конечно, это не помешало ему пустить пару пуль прямо в распахнутую пасть рахни, изготовившейся к плевку, но и самому получить легкое отравление. Лиара тоже не осталась в стороне от общего веселья: её Броски резко поднимали рахни к потолку и заставляли смешно перебирать в воздухе лапками и щелкать жвалами. Солдат-человек постреливал в тех, кого выбирал целью его командир, а Шепард просто палила по всему, что движется. Схватки, подобные этой, всегда пленили её, разжигали боевой азарт и согревали холодное сердце. Число рахни постепенно сокращалось, хотя они продолжали визжать и плеваться, их песенка была спета. Последняя рахни получила пулю от Шепард прямо в мягкое подбрюшие, когда пыталась совершить прыжок на Вентралиса. Тот, конечно же, был благодарен за помощь в отражении атаки:

— Капитан, вы прибыли как раз вовремя. Мои бойцы устали от затянувшихся боев. Столько времени на стимуляторах — это вам не шутки.

— Что же здесь произошло? — Шепард не видела смысла терять время понапрасну, когда цель — Бенезия — была так близка.

— Несанкционированный прорыв в лабораториях, из-за этого эти твари выбрались наружу. Больше я ничего не знаю, так как почти не покидаю свой пост.

— Ладно, с этим я разберусь. А где Бенезия? Она ещё здесь?

Вентралис на секунду замялся, удивившись, откуда Шепард знает о присутствии на безе Матриарха:

— Да, думаю, она ещё на Вершине 15. Вряд ли в такую погоду можно покинуть комплекс. Тем более, когда он оказался отрезан от остальной планеты.

— Хорошо, тогда я улажу ваши проблемы, — величественно кивнула Шепард. Миру (1) она уже успела починить, а значит, дело за малым.

Михась медленно приходил в себя после стазиса, но доктор Палон не дал ему долго прохлаждаться, и они засели за поиск противоядия. Михась чувствовал себя необычно: его знания, полученные в прошлой жизни во время учебы на химика, могли пригодиться, чтобы спасти несколько жизней. Никогда ещё от знаний и навыков парня не зависело жить или умереть кому-либо! Человека в нём пьянила такая, пусть и незначительная, но власть. Разве на Земле ему удалось бы держать в руках чьи-то судьбы? О нет, навряд ли: в их небольшом городке обычные семьи, вроде его, вели обывательский образ жизни, никуда не вмешивались и не принимали судьбоносных решений. Игры — вот его страсть, что давала призрак могущества, бледное право решать за кого-либо. Удивительное дело, но, будучи погруженным в эти мысли, как только парень попытался считать данные, полученные его предшественником в деле поиска противоядия, уни-инсутрумент справился с этим без проблем:

— Удивительно, как это Матриарх Бенезия сумела его починить! Я ничего не почувствовал и ничего не помню.

— Она говорила что-то про стазис, в который ввела тебя, — попытался объяснить доктор Палон, — Но я мало что понял из её объяснений: не мой профиль, сам понимаешь.

Палон говорил и потирал лоб, его веки моргали чуть медленнее, чем это принято у саларианцев, что говорило о его усталости: они трудились уже несколько часов, а сам доктор до этого не сомкнул глаз. Он начал ошибаться в расчетах и бессмысленно переплетать длинные пальцы. Михась заметил, что с его коллегой не всё в порядке, потому предложил проводить его до комнат отдыха, а самому вернуться к работе чуть позже. Когда Михась укладывал саларианца на койку, по всему комплексу что-то завибрировало, замигало освещение, засбоили компьютеры.

— Похоже, отключился ИИ комплекса — Мира, — пробормотал кто-то рядом.

В такой темноте и на аппаратуре, выдающей беспрерывно ошибки, никто не смог бы работать. Поэтому Михась оставил своего напарника отдыхать, а сам пошел побродить по лабиринту переходов в надежде встретить Шепард и предупредить её о том, что ждёт на Вершине 15. В коридорах мигало аварийное освещение, создавая причудливые тени, за которыми Михасю чудились то Сарен, то рахни, то геты. Поиски принесли Михася прямо к посту Вентралиса, где он сам, человек и турианец ожидали атаки рахни. Саларианцу хотелось перекинуться парой слов с Лацертом, который в броне с эмблемой ЭРКС тоже защищал гражданских, но тот заметил Михася раньше офицера и знаками приказал выметаться, чтобы не попасть под дружественный огонь, если его по ошибке примут за рахни. Парню пришлось удалиться.

Только он успел отступить за поворот, как снова послышался треск, но освещение коридоров пришло в норму. «Значит, Шепард уже починила Миру», — пронеслось в голове Михася. Он, в предвкушении встречи, провел рукой по рогам. «Где же состоится финальная битва?» — Пытался припомнить человек в теле саларианца: «Где-то в закрытой части Вершины 15. А как туда попала Шепард? Хм, сначала она, конечно же, создала противоядие. По моему, между прочем, рецепту! И забрала всю славу героя себе. Потом она, в благодарность, получила пропуск у доктора Коэна, затем с черного хода пробралась прямо к логову Бенезии! Я должен догнать её, или мне придется гнить на этой ледяной планете». Но сделать это оказалось сложнее, чем сказать: Михась постоянно сворачивал не туда и чуть не уехал на лифте совсем в другую сторону. Похоже, у обитателей станции нашлись более серьезные проблемы, чем следить за новичком, даже доктор Палон не так вспомнил о парне, когда первого разбудила Шепард, устроив так любимый ею допрос.

Всё же редкие указатели вывели Михася куда надо. Он как раз выбегал из-за поворота, когда Шепард миновала последние двери, отделяющие её от встречи с Бенезией. Потому-то капитан и не услышала, как громко заурчал живот саларианца, требуя восполнить нехватку энергии, растраченной на всю эту беготню.

Примечания:

(1) Мира — виртуальный интеллект на объекте «Вершина 15».

С тихим скрипом двери очередного отсека закрылись прямо перед носом Михася. За створками дверей оказался балкон с балюстрадой, в виде четырехугольника опоясывающий центральную площадку, на которой располагалась Бенезия и пульт управления свободой царицы рахни. Сунуться туда сразу же за боевой тройкой Шепард саларианец не решился. Как помнил парень по игре, сейчас предстоял разговор между дочерью и её заблудшей матерью, а затем схватка за царицу рахни…

— Матриарх Бенезия! Вот мы и встретились! Сдавайся! — удовлетворенно произнесла Шепард.

— Кто ты такая? — высокомерно отозвалась старшая азари, демонстративно игнорируя дочь, которую, конечно же, узнала.

— Мама! Это же капитан Шепард, ВКС Альянса и первый человек Спектр! — в голосе Лиары звенела неприкрытая гордость сопричастности к такой выдающейся личности!

— Лиара… Шепард, зачем ты притащила с собой этого ребенка? Думаешь, я сразу же почувствую раскаяние и последую за тобой на Цитадель? Но подумай сама, это ТЫ вломилась на мою территорию, это ТЫ убивала моих слуг! Я здесь хозяйка, ты здесь — лишняя.

— Мама, это мой выбор, я с капитаном Шепард, потому что так решила… — нотки возмущения звенели в голосе Лиары.

Т'Сони не успела закончить свою речь, как, повинуясь всплеску силы Леди, из укрытий высыпали три десантницы-азари. Одновременно с этим Матриарх применила на Шепард умение Стазиса и скрылась из поля зрения команды Нормандии. Капитан безумно вращала глазами, когда показалась противницы. Прекрасная выправка, соблазнительные формы и слепое повиновение — вот что испокон веков характеризовало этих воительниц. Михасю всегда было сложно стрелять в красоток азари, но Шепард, Эшли и Лиара не знали подобных сомнений: враг перед глазами, и он должен быть уничтожен. Стазис спал как раз вовремя, чтобы команда Нормандии успела скрыться от штурмовых винтовок десантниц, спрятавшись за стоящими рядом ящиками. Теперь их и азари разделала лестница и площадка с колоннами, где предпочла затаиться Бенезия. Всплеск чьей-то силы — и ящики оказались в воздухе, но Шепард не растерялась: Нервный шок заставил впереди бегущую азари остановиться, пошатнуться, а затем схватиться за голову. Этим воспользовались напарницы капитана: Эшли меткой очередью скосила враз ослабевшую противницу.

Казалось, Лиара на секунду замешкалась, не уверенная, что способна так хладнокровно уничтожать своих соотечественниц, как это делали человеческие женщины, но её Бросок остановил спешащую на подмогу напарнице азари, поднял её в воздух, а затем отбросил на пару метров, заставив перекувырнуться через голову и болезненно вскрикнуть: вероятно, броня десантницы не выдержала атаки обиженной на свою мать доктора Т’Сони. Третья десантница почти разминулась с пролетевшим рядом телом товарки и на секунду замешкалась. За щитком своего шлема Шепард неуловимо ухмыльнулась: тихая ученая археолог превращалась в машину смерти, когда дело касалось сражений бок о бок с Шепард. Эшли не отставала от подруг и, скорчив злобное выражение лица, бросилась вверх по лестнице, почти доведя свою штурмовую винтовку до перегрева, всадила очередь в замешкавшуюся противницу. Что же, минус две. Добивать беспомощную жертву Броска Лиары досталось Шепард. Похоже, это может войти у неё в привычку: завершать начатое другими или, иными словами, умерщвлять тех, кто не может оказать достойного сопротивления. Шепард уже было обрадовалась, что что путь к Бенезии расчищен…

Звуки стрельбы, доносившиеся из-за дверей, на миг прекратились, а Михась сжался в ожидании теперь уже волны гетов. И могущественная Леди не разочаровала. Волна силы прокатилась от неё, призывая послушных приказам шестерых гетов. Казалось, Михась видел всё это как наяву. Припомнились рассказы сотрудников космопорта о том, что вместе с Матриархом-азари прибыло несколько контейнеров, которые, вероятно, и содержали в себе синтетиков. Парень припомнил, что с появление гетов, сражение переместится чуть дальше от дверей, через которые приникла тройка Шепард. А значит… Это его шанс вмешаться в судьбу рахни. О, как же он жалел, что в игре позволил царице давно уничтоженного народа истаять в кислоте! А ожидать другого решения от Шепард и не стоило. Нападение гетов означало сбои в системе распознавания радаром Шепард и противников, и союзников, а значит, если Михась тихонечко проберётся поближе, то никто и не заметит! Решение казалось гениальным…

Матриарх не дремала, и призванные ею шесть гетов обрушились свою огневую мощь на Шепард. Синтетики действовали слаженно: пока трое затаились в укрытиях, оставшиеся двинулись в лобовую. Под плотным огнем противника, Шепард, Эшли и Лиаре пришлось отступить вдоль балкона вправо, всё дальше смещаясь от дверей, через которые они проникли в отсек. При этом они потеряли Бенезию из вида. Но Матриарх и не думала упускать их из поля зрения: одно из примененных ей умений сбило с ног Эшли, и та, корчась и постанывая, упала на пол, загремев бронёй и выпустив из рук винтовку. Лиара, хотя не могла похвастаться столь же совершенной спортивной формой, как Уильямс, бросилась на помощь, пытаясь поднять товарку. Шепард пришлось прикрывать их, ругаясь сквозь зубы, тратя умения и постреливая в гетов. Машины не знали сомнений и не чувствовали боли. Они спешили окружить женщин с двух сторон.

— В укрытие! — приказала Шепард, указав поворотом головы на очередные ящики.

Лиара поволокла туда постепенно приходящую в себя Эшли. Было чудом, что лишь Шепард получила несколько подпалин на броне и полностью обнулила щиты, но никто не был серьезно ранен. Женщины оказались в сложном положении, затаившись в укрытии под обстрелом гетов с двух сторон балкона. Шепард упивалась адреналином схватки: он кипел в крови, даря неповторимую радость и опьянение. Геты занимали позиции для стрельбы, Шепард ждала отката умений и восстановления щитов, Лиара опасалась сунуться вперед со своим легким пистолетиком и просевшими щитами, но Эшли, движимая ненавистью и жаждой мести за всех людей, которые пострадали от оружия гетов, сдернула с брони Шепард пару гранат и швырнула прямо в противника. Высунувшаяся из укрытия Уильямс была словно богиня войны и отмщения, яростная и грозная. Вдохновленная атакой подруги, Лиара не замедлила использовать очередной Бросок против другой группы гетов, разнося в щепки ящики рядом с ними. Взрывная волна отбросила одного гета за перила балюстрады, второго отшвырнула к стене, а третий просто пошатнулся, но его прицел сбился, и Шепард успела хорошенько поджарить его электронные мозги.

Но радоваться было рано: оставались ещё три гета, подобравшихся достаточно близко к трём воительницам. Радары до сих пор сбоили, потому пополнения в рядах органиков женщины не заметили. Сидевшим в укрытиях было невдомёк, что Михась тихонечко приоткрыл двери, ведущие на балкон, низко-низко пригибаясь к полу, перетек по лестнице прямо на площадку, где затаилась Матриарх Бенезия. Ах! Как холодна и неприступна была эта женщина! «Роковая красотка,» — пронеслось в голове парня. Его всегда привлекали женщины с налётом аристократичности, в слегка открытых нарядах, с точёными фигурками. Но увы, это всегда были игровые красотки. Стоящая перед ним азари тоже была всё же персонажем игры, но тяжёлая грудь приподнималась и опускалась, перечеркивая свою нарисованность. Лицо уже немолодой женщины сохраняло следы былой юности, но приобрело что-то хищное. Однако во взгляде застыла обреченность, будто Бенезия знала, чем закончится сегодняшнее противостояние. Ещё в игре Михась воспринимал её как запутавшуюся женщину, желавшую хоть как-то уменьшить урон, наносимый Сареном, ибо Михась знал, что турианец преступник завладел разумом Леди и держит её мысли и поступки под контролем. Выпрямившись, саларианец направился к Бенезии, демонстративно держа руки на виду. Всем своим видом он демонстрировал отсутствие угрозы и тем самым избежал немедленной гибели от одного из умений Матриарха. Было видно, что она чрезвычайно утомлена применением способностей.

Не давая старшей азари и слова произнести, он выпалил:

— Я знаю, что Серен контролирует вас, Матриарх Бенезия, — Михась предпочёл продемонстрировать хоть крупицы уважения, чтобы немного расположить к себе женщину, — я знаю, что вы совсем не этого добивались! Пожалуйста, сообщите Шепард координаты нахождения цели Сарена, когда она будет здесь! А мне дайте коды от саркафага с царицей рахни! Я перенастрою его так, чтобы коммандер не смогла лишить ту жизни. Ведь вы не хотите, чтобы ваша ценнейшая находка так бездарно сгинула?!

— Ты! Михась Шайлон! Что ты здесь делаешь? И… как ты узнал? Хотя, чему я удивляюсь*… — Матриарх с минуту помолчала, — Я хочу жить и да… я хочу, чтобы мои исследования продолжались! Я знаю, ты на моей стороне*. И надеюсь, знаешь, что делаешь. Давай сюда свой уни-инструмент! — Минутная слабость прошла, и к Матриарху вернулась былая уверенность. На уни-инструмент Михася были переданы данные, полученные при работе над царицей рахни, хотя и зашифрованные, а также ключи взлома терминала, подключенного к вместилищу царицы.

Всё это заняло совсем немного времени. Саларианец опасался, что капитан Нормандии что-то заподозрит, поэтому не рискнул напрямую освободить царицу. Михась, совсем не задумываясь, успел перенастроить терминал управления капсулой, в которую была заточена рахни, а Шепард — разобраться с оставшейся тройкой гетов. Словно почувствовав слабину своей хозяйки, последние геты действовали не столь слаженно и точно, поэтому Эшли без труда разбила прикладом своего оружия голову слишком близко оказавшемуся гету, Лиара под натужный скрип сочленений другого противника размазала его о стену, а Шепард просто меткой очередью отделила голову от тела. Впереди троицу ждала последняя цель — Матриарх. Здесь Шепард следовало задуматься, а что чувствует доктор Т’Сони, идя убивать собственную мать? Но коммандер уже и не помнила, когда задавалась столь сентиментальными вопросами, и просто бегом взлетела на площадку.

Каково же было её удивление, когда вместо одного инопланетянина она обнаружила двоих! Что здесь делал этот саларианец? Ведь капитан точно помнила, что оставляла его на попечение СБЦ Цитадели.

— Какого дьявола! Михась! Ты-то как здесь оказался!

В пылу погони за Шепард парень и не продумал ответ на этот вопрос! Хотя…

— Я… Меня похитили и… меня… ставили на мне опыты! — придумывал на ходу Михась.

Но Бенезия будто нарочно перетянула внимание команды Нормандии на себя:

— А разве не меня убивать ты пришла, Шепард? Так вот она я! — Бенезия раскинула руки в стороны и засмеялась так весело, будто не стояла одной ногой в могиле. Она чувствовала легкость, разом помолодев. Легкость от того, что сейчас вольна и способна сбросить оковы приказов Сарена. А этот саларианец… Он словно дал её лазейку, пробудил ото сна своими словами.

— Мама! — пронзительно взвизгнула Лиара, сделала шаг к Матриарху, но Эшли удержала её.

— Почему ты так ведешь себя? Ты никогда не была такой! Одумайся! — доктор Т’Сони не оставляла надежду на воссоединение с семьёй, не желая верить, что это последние мгновения, когда она видит свою мать живой.

— Хватит! — подняла руку в повелительном жесте Леди, — У меня мало времени, пока волна влияния Сарена на мой разум не захлестнула меня снова. Поэтому, Шепард, слушай внимательно. Здесь, — она протянула коммандеру запоминающее устройство, напомнившее Михасю флеш-карту из его времени, — Координаты того, что ищет Сарен. Я, присоединившись к нему в своё время, хотела сдержать его разрушающую мощь, но моих духовных сил оказалось недостаточно, и я сама стала его рабой. Сейчас, когда силы во мне остаются лишь крохи, его влияние чуть ослабло, но это ненадолго. Убирайтесь прочь, пока я — ещё я! — С этими словами руки человека и азари встретились.

О нет, Шепард не хотела никуда уходить. Эта сумасшедшая Матриарх заслужила жестокого наказания за свои злодеяния! Смерти. Но что-то смущало Шепард. Ах да, Лиара. Опыт подсказывал, что после хладнокровной казни Бенезии, её дочь может решить покинуть Нормандию, а это пока не входило в планы коммандера. Значит, нужно спровоцировать старшую азари на нападение. Но как? За раздумьями капитан выхватила у той из руки информационный накопитель и… послала легкий импульс силы, будто активируя способность. Этого оказалось достаточно, чтобы инстинкты Леди восприняли произошедшее как нападение, а с задействованием последних резервов силы Бенезии вернулись и все контролирующие установки Сарена. Поэтому она напала…

Шепард, стоявшая ближе всего к Матриарху, словила Стазис, Лиара опешила, а Эшли действовала на одних рефлексах, и меткий выстрел оставил зияющую рану на груди Бенезии. Та захрипела. Из раны толчками выплескивалась голубая кровь, осветляя мрачные одежды Леди-азари и знаменуя острую кровопотерю. Не даром Уильямс считалась мастером боевой подготовки: с такого расстояния выстрел в сердце был смертельным. Лишь стазис не давал Шепард удовлетворенно улыбнуться: мать её подчинённой умерла не от руки капитана Нормандии, но теперь, в добавок, вряд ли Лиара станет сближаться с Эшли, а значит, останется предана только ей, Шепард. Казалось бы, защищая командира, Уильямс сделала всё правильно, но доктор Т’Сони не простит человека. Лиара бросилась на колени к опустившейся на пол Бенезии. Силы покидали Леди, но теперь уже окончательно.

— Лиара… — в последний раз шептали губы старшей азари. — Там терминал… Капсула с рахни… — голос леди затихал.

— Шепард, где панацеллин? — в голосе Лиары слышалось отчаяние, но надежда не расцвела прекрасным цветком: стазис с Шепард не спал, а значит, та не смогла бы применить панацеллин. Коммандер внутренне ликовала: преступница наказана, и её приговор в высшей степени суров: смертная казнь. «Теперь не забыть бы наведаться к Лиаре на Нормандию, чтобы успокоить бедняжку и посильнее привязать к себе. В таком расстроенном состоянии молодые азари через чур впечатлительны», — подобные мысли проносились в голове Шепард, пока последние крохи жизни, сил и влияния Сарена, истончаясь, покидали тело Бенезии. Аристократка до мозга костей, Матриарх даже на смертном одре была величественна и не сломлена. Лиара тихо скулила подле матери. А Эшли… прятала глаза, боясь смотреть на боевую подругу. А подругу ли теперь? Убивала Эшли без колебаний, но сейчас, будь шанс повернуть время вспять, она без раздумий бы просто оглушила Бенезию. Уильямс не могла без горечи смотреть на Лиару. Солдат вертела в руках свою винтовку, не зная, что сделать или что сказать.

— Лиара, я… — но та не слушала ничего, оплакивая свою потерю. Прозрачные слезинки-бусинки скользили по идеальной коже и падали на остывающее тело Бенезии, смешиваясь с голубой кровью преступницы поневоле.

Для Михася произошедшее тоже стало неожиданностью. Он почесал свои рога: «Что-то я не помню такого в игре…» Однако далее всё пошло своим чередом. Как только взор Бенезии потух, закончилось и время стазиса, а Шепард получила свободу передвижения. Она огляделась, отмечая детали, упущенные из вида ранее: саларианца, сжавшегося в комок и с ужасом глядящего на труп Бенезии, броню Эшли, несущую следы нескольких схваток, а значит, требующую ремонта сразу по прибытии на Нормандию, и молодость и невинность Лиары, ещё только что столкнувшуюся с настоящим, глубоким горем. Однако лишь одно заслуживало пристального внимания в этот момент, а именно — прозрачная капсула с рахни. Похоже, последние слова Бенезии относились как раз к узилищу древнего чудовища. Приказав Эшли приглядывать за саларианцем, Шепард направилась к терминалу, отвечающему за герметичность капсулы. Уильямс же была рада отвлечься от стонов Лиары и сосредоточила своё внимание на Михасе. Её тоже удивило появление этого инопланетянина так далеко от Цитадели. Какое странное совпадение…

Эшли оглядела Михася с ног до головы. Чистенький и опрятный, в отличие от побывавших в бою женщин, однако было видно, что и он так близко со смертью не сталкивался и был растерян. Уильямс не очень жаловала инопланетян, но этот напомнил ей при первой встрече неразумного ребёнка, заблудившегося и запутавшегося. Хотелось подойти и погладить его по этим мило топорщащимся рогам. Убивать инопланетян было просто, но сейчас Эшли не хотела убивать. На сегодня с неё достаточно. Если Шепард прикажет пустить в расход этого… Эшли тяжело вздохнула.

Шепард уже приблизилась к терминалу, как вдруг странная сила будто из ниоткуда притянула труп одной из десантниц-азари, словно на клей притиснула к стеклу капсулы. Лиара в ужасе вскрикнула, видя такую картину, Шепард отпрыгнула от саркофага с рахни, а Эшли нацелила оружие на труп азари. Мертвые глаза десантницы распахнулись, словно приглашая окунуться в вечный мрак и холод смерти, а её голос, искаженный и глухой, вещал:

— Шшшепард… Я спала много веков, но пробудилась вмешательством тех, кто заточил меня в этой стеклянной клетке. Я царица рахни, но моя судьба в твоих руках. — Десятиметровое чудовище было разумно. Она склонила свою голову, увечанную пастью с расходящимися в стороны пластинами, а обрамляющие её жгуты покорно повисли. Многие конечности отстукивали им одним понятный ритм, а массивное тело слегка извивалось.

— Ты… говоришь? — Шепард была удивлена не меньше своих спутниц.

— Да, Шшшепард. В твоём понимании это — речь, но в моём — песня. Сейчас я пою тебе, как пою мои детям, которых меня лишили.

— Твои дети? Это те паукообразные твари, что заполонили коридоры лаборатории и убивают её сотрудников?

— Ах, мои дети… Шшшепард, мои дети обезумели! Я пела им, но они не слышали! Я не могла научить их жить и слышать песню. Они не слышали меня! — Пусть эти слова безразлично выговаривали губы мертвой азари, но и Шепард, и Михась, и остальные слышали в них горечь матери, разлучённой со своими детьми. — Мои дети потеряли себя. Шшшепард! Помоги им!

— Что? Помочь? Как я должна им помочь? Вылечить что ли? — скривила коммандер губы в саркастической усмешке.

— Убей их. Их судьба предрешена. А вот что ты сделаешь со мной… Позволь мне уйти. Я буду жить в неосвоенном космосе и выращу новых детей, я буду петь им песни и научу жить в мире с этой галактикой.

— С радостью! — не уточнила Шепард, что именно сделает с рахни и её безумными потомками.

Шепард снова приблизилась к терминалу. Ей никто не мешал вводить коды. Михась притаился в углу, его трехпалые конечности сплетались в замок и расплетались. Лиара беззвучно плакала, обнимая тело матери. Эшли старалась удержать на прицеле как мертвую десантницу-азари, так и королеву. Капитан споро вбила команду, позволяющую заполнить капсулу кислотой и растворить тело ещё живой царицы, но капсула вдруг содрогнулась и… отъехала в сторону, в ней открылся люк, и рахни с проворностью многоножки выбралась из капсулы, чтобы скользнуть в один из технических коридоров.

— Что?! — воскликнула Шепард. Она не могла понять, что же сейчас произошло. Она прекрасно помнила, как набирала команду на уничтожение. Если бы не шлем, то ей в пору было бы почесать затылок.

— Шепард! Зачем ты её отпустила? — недоумевала Эшли. — Она же наплодит ещё сотни и тысячи этих тварей. Знаешь ли ты, какой ценой была одержана победа более 300 лет назад?

— Эшли! Да помню я! Но… — Разве могла Шепард признаться, что из-за её ошибки на свободе разгуливает инкубатор-оружие массового поражения! — Разве ты не слышала! Эта рахни научит своих детей жить в мире с другими расами в галактике. Она — мой должник, а я сумею воспользоваться этим обстоятельством. — Шепард соображала на ходу и, видимо, успешно, раз Эшли в итоге отступила.

Что же, похоже, дела на Вершине 15 подходили к концу. Осталось разобраться с двумя проблемами: саларианцем и оставшимися рахни. Шепард допускала, что с первым будет чуть проще:

— Эшли, бери этого саларианца и отконвоируй его на Нормандию. Мне о многом нужно поговорить с ним.

Михась мелко-мелко закивал головой. Он до конца не верил, что всё удастся: и спасение царицы рахни, и попытка попасть на Нормандию. Всё же, недаром его предшественник разбирался в Дешифровке и Электронике: Михась сумел изменить то решение, что принял в игре, у себя дома, повернул историю вспять и спас царицу. Теперь дело за малым: убедить Шепард оставить его на Нормандии. Но за треволнениями сегодняшнего дня он забыл, что давно ничего не ел, о чём возвестило утробное урчание его живота, да такое неожиданное, что Лиара подняла голову и недоуменно взглянула на него. Эшли едва заметно улыбнулась, а Шепард скривилась:

— Не забудь его хорошенько запереть. А ты, Лиара, пойдешь со мной: необходимо уничтожить ещё один выводок рахни в риск-лабораториях.

— А мама…

— Я пошлю сотрудников Вершины 15 подготовить всё для погребения. — Шепард не хотела бы тратить время на подобное, но удержать расположение Лиары стоило того.

После этих слов команда Нормандии разделилась: Эшли, ухватив Михася крепкой хваткой за плечо, направилась на Нормандию. Шепард и Лиара, как помнил парень, активировали какую-то бомбу у взорвали обиталище рахни.

Обратный путь запомнился саларианцу урывками, только тяжесть ладони Эшли не давала ему отключиться от усталости, голода и пережитого стресса. Шепард закончила с уничтожением кризисных лабораторий и оставшимися там рахни на удивление быстро. Коммандеру доставило ни с чем не сравнимое удовольствие решать проблему столь радикальным способом: одно нажатие кнопки — и ты избавился от всех противников. Они с Лиарой довольно быстро догнали Эшли и Михася. Бросив брезгливый взгляд на вяло плетущегося саларианца, приказала грузиться в транспорт. Поездка на транспортёре запомнилась Михасю смутно: извилистая дорога, хлопья снега на лобовом стекле и остовы защитных турелей, уже почти полностью скрытые под снежными шапками. А в порту всё так же сновали не подозревающие ни о чём люди и инопланетники, парили камни, защищая поселение от стужи Новерии. Если бы Михась бросил взгляд в панорамные окна, создававшие иллюзию единения посёлка и естественной красоты планеты, то его взгляду открылись бы бескрайние просторы, занесённые снегами. Да, теперь эти снега укроют и тех, кто пал в неравной борьбе против рахни, и самих чудовищ из прошлого. К счастью, метель пошла на убыль, и её завывания сменились тонким скрипом трущихся друг о друга снежинок. Лишь воронка, оставшаяся после взрыва, сравнявшего с землёй часть комплекса Вершины 15, портила мирную картину. Люди всегда умели разрушать очарование природы.

В самом порту Ханьшань команда снова ненадолго разделилась: Шепард посчитала необходимым сообщить о произошедшем на Вершине 15 в офис Алонеиса (или кого там назначили вместо него), а Эшли, конвоирующую саларианца, и Лиару, пережившую серьёзный стресс, отправить на Нормандию. Но сначала были отданы некоторые приказы:

— Эшли, доставить этого… Михася, — Шепард удалось-таки вспомнить имя саларианца, — на Нормандию и… — коммандер недолго раздумывала, — запереть его в свободной каюте. — В этот момент женщина остро пожалела об отсутствии на Нормандии карцера.

— Будет исполнено, капитан! — Отрапортовала офицер Уильямс. Она сочувственно взглянула на Михася и, поправив прядь волос, ободряюще кивнула ему. Он же предпочёл просто помалкивать и судорожно обдумывать то, что скажет Шепард на закономерно возникшие вопросы.

— А ты, Лиара, — глава их группы взглянула на Лиару, раздвинув губы в дружелюбной улыбке, — возвращайся к себе в каюту и хорошенько отдохни. Я зайду к тебе, когда улажу все формальности в порту. — Шепард очень надеялась, что способности азари к слиянию с объектом и умение разговорить его помогут прояснить ситуацию с этим странным саларианцем.

— Хорошо, Шепард, — доктор Т’Сони была благодарна подруге за проявленное участие и не подозревала об истинных целях коммандера.

Шепард повернула направо, в офис Алонеиса, а оставшаяся троица прошла прямо, на Нормандию. Михась споро переставлял ноги следом за женщинами и вновь мечтал о плотном завтраке, обеде и ужине. Лиара была подавлена, а Эшли радовалась возможности вернуться на корабль и привести в порядок себя и броню. Нормандия встретила их шипением открывающегося шлюза, дезинфекцией и снующей туда-сюда командой. Бросив короткий взгляд на Уильмс, доктор Т’Сони проследовала в каюту, где, даже не раздеваясь и не приняв душ, упала на лежак. Её плечи сотрясались от беззвучных рыданий, а из глаз текли голубые слёзы: девушка оплакивала свою мать, ставшую жертвой Сарена. В эти минуты рождалась та, кто последует за Шепард куда угодно, лишь бы только отомстить турианцу предателю.

Эшли же тяжело вздохнула, сочувствуя Лиаре и понимая её боль, но приказ капитана требовал сначала разобраться с Михасем. Уильямс покрепче ухватила несопротивляющегося саларианца за плечо и проследовала к пустующей каюте. Парень попытался завязать разговор, видя относительную доброжелательность Эшли:

— Эм… офицер Уильямс, куда мы идём?

— Я сейчас отведу тебя в каюту и буду ждать дальнейших инструкций коммандера на твой счёт, — сочла нужным отреагировать Эшли.

— Да-да, офицер, конечно, но… — сил терпеть больше не было, — будут ли меня кормить?!

Эшли с любопытством взглянула на сопровождаемого:

— Кормить? А ты, что, голоден? — И добавила, видя судорожные кивки Михася, — ладно, поищу что-нибудь для тебя у кока. А пока, посиди-ка тут, — они как раз пришли к нужной каюте.

Когда за саларианцем заблокировалась дверь каюты, он испытал де жавю: также точно он сидел в камере на Цитадели, а затем отправился на допрос. Какая-то мысль упорно маячила на периферии сознания… Что-то связанное с допросом. Ах да, конечно… Но он не успел додумать мысль до конца, когда вернулась Эшли с подносом, на котором аппетитно пахла какая-то белёсая субстанция и зелёными прожилками. Также на подносе присутствовал прозрачный стакан с красным напитком. Михась очень хотел верить, что это пюре и морс. Безусловно, это должен быть оптимально сбалансированный паёк, но его внешний вид… Оставлял желать лучшего. Уильямс торопилась наконец-то заняться собой, посетить доктора и проверить броню, поэтому молча поставила поднос и вновь оставила саларианца одного. Михась быстро обнаружил что-то похожее на ложку и принялся уплетать принесённую порцию. Даже оставшись один в каюте, он старался есть аккуратно и не глотать сразу — почти так, как учила его мама за столом. От этой мысли он вздрогнул. Каким эгоистом он оставался всё это время! Ведь где-то там, на Земле, остались его родители, его друзья, его институт. Как они восприняли его исчезновение… Смерть? Михась замер с ложкой, занесённой ко рту. Там, на Земле, что стало с его телом?! Так и не доев «пюре», он заметался по каюте, на находя себе места. Что он здесь вообще делает? Зачем он здесь? Эти мысли лезли в голову непрошеными жуками и… Михась не находил ответа. Он должен — что? Помочь Шепард? Но разве по сюжету игры она и сама не сможет решить проблему с Сареном? Тогда… он хочет — что? Михась замер. Он тоже хочет сыграть важную роль в жизни этой Вселенной, как и Шепард? Он хочет, чтобы его имя также гремело на многие галактики? Но пока все его достижения — это карцер, закрытая лаборатория и запертая каюта. Шепард… как же она смотрела на него… как на букашку? Он должен доказать, что значит что-то большее, чем просто какой-то там инопланетник. И первое, что ему нужно сделать, — это разорвать порочный круг пребывания в неволе.

В то время, как Михась размышлял, чем же заинтересовать Шепард, Эшли привела себя в порядок, перекусила и спустилась в ремонтный отсек, где столкнулась с Рексом, пытающимся увеличить мощь своей пушки.

— Хо, Эшли, как там на Новерии? — Рекс был настроен дружелюбно, видимо, ремонт проходил успешно. — Что там было интересного?

— Рекс, ты не поверишь, кого мы там встретили, прямо в логове Матриарха Бенезии! А как ты знаешь, она является… являлась правой рукой Сарена. — Эшли выжидающе уставилась на крогана, давая ему шанс угадать. Но последний не поддался на провокацию и лишь презрительно хмыкнул.

— Ладно. Сама скажу, — сдалась Эшли. — Помнишь того саларианца, которого Шепард привлекла для взлома сейфа торговца-преступника на Цитедели? Так вот, этот саларианец, его зовут Михась, — посчитала нужным уточнить Уильямс, — оказался на Новерии. Но вот как? Даже не спрашивай меня. Сама теряюсь в догадках. — Пожала плечами девушка.

— Салариаааанец… — Кровожадно протянул кроган. — А где он сейчас?

— Шепарад приказала доставить его на Нормандию, и сейчас он заперт в одной из кают. Как думаешь, зачем он капитану?

Зачем? Да крогана это мало волновало. Гораздо важнее было то, что сейчас, на одном с ним корабле, в открытом космосе, находился извечный враг расы Рекса — саларианец:

— Что? Капитан притащила этот кусок дерьма сюда! Да что бы я, благородный кроган, летал на одном корабле с этой дрянью! Не бывать этому! — поудобнее ухватив своё оружие, Рекс двинулся на выход из ремонтного отсека.

— Эй-эй, подожди! — Забеспокоилась Эшли. — Куда это ты собрался! Скоро вернётся Шепард, она вряд ли будет рада, если Михась не дождётся её в целости и сохранности! — Уильямс пыталась удержать Рекса, но тот просто поволок её за собой на буксире. — Ты даже не знаешь, где его искать! — Пыталась образумить крогана девушка.

— Вот ты мне и покажешь! — Не остался в долгу Рекс.

На поиски саларианца крогана будто чутьё вело, как охотничью собаку по следу добычи. Он двигался безошибочно в сторону Михася, иногда бросая косые взгляды на пытавшуюся задержать его Эшли. Как только Рекс заметил, что взгляд девушки всё чаще обращается на одну из дверей, он сразу же двинулся к цели. К несчастью Михася, Шепард ещё не вернулась, а допуска Рекса хватило для разблокирования двери. Та неслышно отъехала в сторону, и саларианец, допивающий красный напиток, предстал перед очами крогана. От неожиданности вторжения Михась расплескал питьё: красные струйки полились по подбородку и запачкали одежду на груди. На миг Рексу показалось, что это кровь ненавистного саларианца брызнула из распоротой глотки. Разум крогана застилала злоба и желание мести. С утробным рычанием он двинулся на Михася…

Пока Михась расправлялся со своим пайком, Шепард, сдав короткий доклад о наведении порядка на Вершине 15, поднималась на корабль. В мышцах чувствовалась приятная усталость после успешно проведённого боя, и Шепард уверилась, что поимка Сарена станет приятным путешествием, где можно от души пострелять и поубивать синтетиков. Мысленно она потирала руки, закованные в среднюю броню, когда нездоровое оживление команды привлекло её внимание. Коммандер, уже находясь на Нормандии, скинула шлем, её короткие волосы слегка растрепались и стояли торчком. Пригладив их рукой, она потребовала отчёта у вахтенного. Выслушать доклад на тему, что происшествий на борту не зарегистрировано, до конца помешало появление турианца Гарруса. На его бесстрастном лице можно было угадать волнение:

 — Коммандер, почему ты так задержалась на Новерии? Эшли и Лиара давно вернулись. И… с ними был саларианец.

 — А, — отмахнулась Шепард, — это тот саларианец, которого мы с тобой и Кайденом встретили на Цитадели.

 — Ох, Шепард! Неужели ты рискнула привести на корабль, где служит кроган, саларинца! — Мандибулы турианца неодобрительно щелкнули.

 — Чёрт, Гаррус! А ведь ты прав! — Воскликнула капитан. — Вахтенный, куда поместила нашего «гостя» Эшли? — Потребовала разъяснений Шепард.

 — Каюта номер 2, мэм! — Сверившись с планшетом, отрапортовал вахтенный.

 — Гаррус, за мной! — Приказала Шепард.

И они двинулись ко второй каюте. Гаррус шёл позади и отмечал даже незначительные детали в облике Шепард: подпалины на броне, непорядок в причёске, усталый разворот плеч. Эта женщина заинтересовала его с первой встречи, её уверенность в собственных силах и целях захватывала дух молодого турианца. Вдруг Шепард ускорилась, за ней поспешил и Вакариан. Перед их глазами разворачивалась неравная схватка.

Все же ума Рекса хватило не пускать в ход своего Мстителя*: его выстрел внутри корабля мог повредить важные системы Нормандии, и в этом случае Шепард могла выбросить Урднота прямо в открытый космос. Иногда крогану казалось, что коммандер относится к кораблю, как к своей младшей сестрёнке.

Для Михася с его быстрым метаболизмом нападение Рекса превратилось не в бесконечное мгновение, а в череду кадров кинофильма с увеличенной до максимума резкостью. Вот он швыряет стакан с недопитой жидкостью прямо в грудь несущейся на него бронированной смерти. Вот напиток растекается по броне Рекса, что, кажется, приводит его в ещё большую ярость. Вот Эшли с грацией пантеры протискивается в каюту вслед за Рексом и бросается тому наперерез. Вот его тяжелый кулак впечатывается не в лягушачье лицо саларианца, а приходится в захват натренированных рук Уильямс. Вот Михась обхватывает Эшли за талию всеми шестью пальцами и приникает к её спине. Вот грозный окрик Шепард заставляет Урднота замереть с второй поднятой для удара рукой.

 — Отставить! — Шепард была крайне недовольна самоуправством одного из членов её экипажа.

Как ошпаренный Рекс вылетел из каюты, по пути что-то злобно прорычав. Но Шепард не успела приказать тому остановиться до того, как кроган скрылся за поворотом коридора. Затем она перевела взгляд на Михася, большая часть которого продолжала скрываться за спиной Эшли.

 — Что здесь, забери вас чёрная дыра, произошло?! — Сощурив глаза и пытаясь сдержать раздражение, прошипела Шепард. Она уставилась на саларианца, которого осторожно извлекла из-за своей спины Уильямс. Она старалась действовать как можно аккуратнее, боясь переломать тонкие косточки этого не-человека. На лице и груди Михася неопрятной корочкой подсыхали подтеки красного напитка. Увидев эти разводы, так похожие на кровь, Шепард широко раскрыла глаза и произнесла на тон выше:

 — Вы что, избивали этого? — Конечно, имея в виду Михася. Такого ожидать от своей команды Шепард до этого момента и не могла.

Положив руки на плечи саларианца, который мелко дрожал от пережитого страха и быстро моргал веками, но старался стереть с лица выражение ужаса, Эшли доложила:

 — Мэм! Я представила нашего нового пассажира важному члену команды, Рексу. Он поспешил поприветствовать его в каюте, но, зная напряженные отношения между кроганами и саларианцами, новый пассажир так удивился визиту крогана и его попытке поздороваться, что пролил свой напиток. — И показала на валяющийся на полу стакан, из которого пролилось несколько красных капель.

От таких слов Михась мгновенно пришёл в себя, недоумевая, зачем Эшли защищать Рекса:

 — Поздороваться?! — Срывающимся голосом прокричал он, — если это поздороваться, то… — Эшли не дала ему возможности договорить, легонько встряхнув парня и проведя рукой по рогам. Он подавился заготовленной тирадой от сквозившей в этих прикосновениях нежности. С момента попадания в Mass Effect никто ничего подобного по отношению к нему не демонстрировал.

Казалось, Шепард удовлетворило подобное объяснение, но она решила непременно поговорить с Рексом по поводу его странного поведения. Количество разговоров по душам начинало быстро накапливаться: это и Лиара, и Рекс. Мысленно Шепард выругалась: все эти задушевные беседы нагоняли невообразимую скуку на коммандера. Между тем они непозволительно долго задержались на Новерии, а метель почти прекратилась. Пора было стартовать к их новой цели — Феросу. По данным разведки Цитадели, там можно было найти ещё одну зацепку по делу Сарена.

Двигатели взревели едва слышно. Легкая вибрация тронула корпус корабля. А Михась снова остался в каюте в одиночестве. Шепард направилась к себе, Гаррус — в грузовой трюм, желая проверить состояние транспортёра после поездки по заснеженному серпантину Новерии. Эшли, больше не обращая на саларианца внимания, снова двинулась в ремонтный отсек, чтобы наконец заняться тем, от чего её отвлекла вспышка агрессии со стороны Рекса. Последний просто слонялся по коридорам Нормандии, не желая никому попадаться на глаза. Постепенно злоба выцветала, а ей на место пришло осознание непродуманности своего поступка. Он бросился на врага их расы — с этим как раз всё было правильно, но ошибкой было сделать это на глазах у всей команды, а тем более, капитана. Отличающая Рекса от других кроганов рациональность, наконец, возобладала над эмоциями. Он уединился в трюме, в одном из дальних помещений, скрытый в тени ящиков с запасными частями, и углубился в планы по незаметному умерщвлению саларианца.

Пусть не в столь кровожадном ключе, но о саларианце вспоминала и Шепард. Она думала сначала воспользоваться помощью Лиары, чтобы та обеспечила большую сговорчивость Михася, но поговорив с ней, изменила первоначальные планы. В каюте археолога Т’Сони состоялся следующий разговор:

— Лиара, как ты себя чувствуешь? — Шепард посчитала нужным поинтересоваться состоянием важного члена своей команды.

— Шепард… — лицо азари было заплаканным. — Не могу поверить, что моей матери больше нет. И то, что она оказалась одурманенной Сареном.

— Эм, Лиара, — Шепард аккуратно присела на краешек кровати девушки, неловко обняла её за плечи, — твоя мать… она же хотела сделать как лучше. — Слова утешения выходили так себе, и Шепард это понимала. — И она до конца сопротивлялась влиянию предателя. Мне жаль, что тебе пришлось увидеть её гибель своими глазами… — Шепард очень уж хотела, чтобы к Лиаре вернулась прежняя собранность. Ради этого можно было даже немного изобразить сочувствие.

К сожалению, в отношении Шепард все способности азари к глубинному пониманию собеседника давали сбой, и она лишь проговорила:

— Нет, Шепард, не вини себя. Это я благодарна тебе за возможность последний раз увидеть мать и поговорить с ней, попытаться понять её. — И глаза Лиары снова наполнились слезами.

Видя, что ничего от той не добьётся, Шепард пару раз провела рукой по спине азари, предприняв попытку утешения, а затем покинула каюту девушки, раздумывая, кому поручить допрос саларианца, ибо сама она не хотела тратить на него времени. И тут…

— Кайден, зайди-ка ко мне в каюту. — Передала приказ по корабельной связи Шепард. «А почему бы и нет? Кайден уже давно отсиживается без дела, пусть немного разомнётся», — подумала коммандер.

— Есть, мэм. — Кайден был на месте уже через пару минут.

Глядеть на Шепард всегда было для лейтенанта Аленко удовольствием: солдат до мозга костей, безупречная выправка и лицо настоящей воительницы — его привлекали сильные женщины. Но если быть откровенным, часто он чувствовал себя рядом с ними… нерешительным и безвольным. Вот как сейчас:

— Вот что, Кайден. Надо бы допросить этого саларианца. Но мне… У меня есть более важные дела. («Например, поболтать с Гаррусом» — но Шепард этого, конечно же, не сказала). Я бы попросила Лиару, но она сейчас… несколько расстроена. Поэтому, разберись-ка ты с ним и узнай, почему ещё там, на Цитадели, запрос по поводу его личности не дал результатов, — начала загибать пальцы Шепард, — как он умудрился сбежать от СБЦ, а тем более, как оказался на Новерии. Его имя Михась Шайлон, он хорош в электронике, но, по-видимому, оружием владеет слабо: я при нём никогда его и не видала, — Шепард умела подмечать детали. — Он достаточно впечатлительный. Думаю, если ты его хорошо припугнёшь, то проблем не должно возникнуть.

 — Будет исполнено, мэм! — Видя, что Шепард уже потеряла к нему и к разговору интерес, Аленко поспешил покинуть её каюту. Внутренне он был рад, что ему поручили хоть какое-то задание, а то в последние миссии коммандер не брала его в качестве спутника, что сильно расстраивало Кайдена.

Узнать, где держат саларианца, было просто. А вот потом начались трудности, причиной которых стало поганое настроение Михася. Ему порядком наскучило сидеть взаперти. На монотонно выкрашенных стенах каюты не за что было зацепить взгляд, а уж тем более посчитать трещинки. Поднос с едой так и не забрали. Попытки разобраться с санузлом потерпели фиаско. «То есть, о нём просто-напросто забыли,» — так думал человек в шкуре саларианца. А ведь он владеет такой важной информацией — и такое отношение! Он был зол.

— Эй, саларианец, — окликнул Кайден, зайдя в каюту и подливая масла в огонь негодования Михася. — Шепард поручила мне задать тебе парочку вопросов.

В голосе Кайдена звучало пренебрежение тем, кто не умеет держать в руках оружие. Такое отношение задело Михася, и он перебил уже готового начать допрос Кайдена:

— У меня есть имя, Кайден Аленко. Изволь проявить больше уважения и им воспользоваться.

— Что?! — Кайден немного недоумевал: откуда этот не-человек знает его имя? — Откуда тебе известно, как меня зовут?

— Я знаю не только это, но много всего. Но говорить я буду не с тобой, а с капитаном. — Почему они не воспринимали его всерьёз? — Или… коммандер Шепард прислала тебя, считая, что я буду разговаривать с какой-то мелкой сошкой? — Михась, играя в Mass Effect никогда особо не уважал Кайдена, считая его крайне невыразительным персонажем, что проявлялось в обращении к нему теперь.

— Как ты меня назвал, задохлик?! — взвился Кайден. Он не был уверен, что правильно понимает мимику саларианцев, но у людей подобной выражение лица называлось бы «презрение». — Да кто ты такой вообще, чтобы так разговаривать с одним из офицеров Альянса!

И правда, кто такой этот Михась для команды и Шепард? Не более, чем интересный экземпляр, с которым может позабавиться кто угодно и когда угодно!

— Как слышал! — Храбрился Михась. — А сейчас лучше бы тебе вернуться к Шепард и передать ей, что я буду говорить только с ней, а владею я информацией, которая может сильно повлиять на ход её миссии. — Михась всё ещё опасался говорить, что он пришелец из… другой реальности, и решил придерживаться тактики, будто подслушал о планах Сарена в разговорах Матриарха Бенезии, когда был на Новерии.

— С чего это ты решил, что я мелкая сошка? — Не унимался Кайден. — Шепард поручила твой допрос МНЕ, а не кому-нибудь другому.

— Позволь узнать, а не сказала ли она при этом, что с подобным справится и кто-то вроде тебя? — Михась намеренно задирал Аленко, чтобы тот побежал докладывать Шепард и чтобы хоть как-то привлечь внимание последней. Увы, чаще всего в глазах коммандера по отношению к нему сквозила скука, что видеть было обидно, ведь он прибыл в Mass Effect с такими знаниями, которые точно заинтересуют Шепард.

— Да что ты знаешь?! — Не унимался Кайден. — Если ты сейчас не начнешь говорить, то я… — Но что он сделает, Аленко сказать не успел, так как по корабельной связи прозвучало сообщение от флота Альянса, призывающее проследовать на Веймар и разобраться с проблемами саларианской миссии. Где-то на другом конце корабля Шепард прошипела сквозь зубы: «Опять эти саларианцы». Но ослушаться приказа не посмела. Потому ей пришлось прервать свои путь к грузовому отсеку, где она предвкушала разговор с Гаррусом. И Кайден тоже был вынужден оставить Михася в покое, чтобы начать готовиться к скачку в другую систему.

На Веймаре в очередной раз не обошлось без гетов. Взрывы от попаданий пушек Мако отлично гармонировали с белоснежными молниями, бьющими с фиолетового неба и исчезающими в волнах бушующего океана, по кромке которого двигался транспортёр. Потеряв одно переднее и одно среднее колёса, по нескольку раз восстанавливая щиты Мако, Шепард добралась до лагеря саларианцев. Ей с трудом удалось не скривиться, видя такое обилие этих инопланетян. А тут ещё и Рекс! Услышав, что саларинской разведке удалось обнаружить базу Сарена, где этот турианец боролся с генофагом (не дающим кроганам размножаться) и выращивал кроганов, Урднот потребовал оставить лабораторию в покое и чуть… не застрелил Шепард. Михась будто воочию видел происходящее, но, увы, играя в своё время, он выбрал реплику, убеждающую Рекса, что эти выращенные в лаборатории Сарена кроганы — рабы, а сам турианец предатель желает поработить весь народ кроганов. И Шепард не разочаровала парня.

В этом он убедился, когда дверь каюты неожиданно открылась, а на пороге возник Рекс. Михась похолодел. Кроган не разменивался на ненужные приветствия или поиск правых и виноватых. Он был в таком бешенстве, что просто схватил не успевшего ничего предпринять саларианца за рог и поднял над полом каюты. Там, на поверхности Веймара, саларианский капитан Киррахе вдохновлял бойцов пожертвовать жизнью во имя справедливость, а здесь, на борту Нормандии, саларианец Михась беспомощно сучил ногами и пучил глаза, умоляя не убивать его. Ощущение близости смерти было ничем по сравнению с ощущением своей беспомощности и ничтожности в руках бронированного чудовища. Хотелось ударить, защититься, доказать, что он не какой-нибудь там слизняк, а… А кто? Усталость и перенапряжение последних дней рождали в голове странные мысли и образы. Веки моргали быстро-быстро. Рекс рычал и скалился. Крупные зубы готовы были впиться в незащищённое горло Михася, рог которого уже пылал и посылал непрерывные болевые импульсы в мозг своего владельца. Саларианец чувствовал, как под сильными пальцами превращается в желе часть его тела. Он застонал. Казалось, Рекс этого и ждал. Остатки разума твердили ему не устраивать смертоубийства на борту. Но почему бы тогда… не выкинуть того, кто мог быть причастен к вымиранию расы кроганов, за борт? Перехватив саларианца за шею другой рукой, а первой практически оторвав ему рог, Урднот двинулся к трапу. По несчастью для парня, экипаж разбрёлся кто куда, и на дороге жертве и её мучителю никто не встретился. Михась живо представил, как хрустят его хрупкие косточки шеи в бронированной лапе изверга, как полетел сквозь открытый выходной люк прямо в бушующие волны веймарского океана. «И об этом не узнают ни Шепард, ни Эшли, ни Кайден, которых коммандер отдала в помощь саларианским разведчикам…» — пронеслось с голове Михася, когда волна накрыла его, словно одеялом.

Пока Михась пытался справится с волнами и кровопотерей, ужасом смерти и безысходности, страшная угроза нависла и над Шепард с отрядом: Лиарой и Гаррусом. База Сарена встретила их заслоном из гетов и одержимых кроганов. С собой на вылазку Шепард побоялась брать Рекса, который мог при встрече со своими одурманенными сородичами повести себя неадекватно и попытаться спасти рабов Сарена. Шепрад не могла допустить подобного. Поэтому она взяла с собой Лиару, по блеску глаз которой догадалась, что та хочет хоть так, но отомстить Сарену за гибель своей матери, Матриарха Бенезии. Шепард в душе радовалась, что смогла перевести стрелки с себя на Сарена, а не быть обвинённой в гибели старшей азари. А Гаррус… он просто хотел приглядеть за Шепард, опасаясь неприятных подарков со стороны Сарена, потому крутился рядом при высадке, а затем на поверхности Веймара оказался в поле зрения коммандера, когда та отправилась на штурм исследовательской базы Сарена. И вот теперь они пытались уничтожить летающих дронов гетов, чтобы помочь отряду саларианцев в параллельном штурме базы. Вместе с капитаном саларианцев Киррахе был разработан план по одновременному нападению на базу, а конечной целью стала бы установка бомбы и подрыв всего комплекса. Капитану Нормандии пришлось отдать в помощь саларианцам одного из своих напарников: Кайдена. Уж больно тот рвался в бой, пытаясь заслужить одобрение коммандера, особенно после проваленного допроса тщедушного Михася. Шепард в тайне ото всех предвкушающе облизывалась, представляя, как исследовательский центр сложится, словно карточный домик, погребая под собою труд многих учёных… А, возможно, и самих учёных. С тех пор, как Шепард стала СПЕКТРом желание разрушать временами становилось практически неодолимым. Ей нравилось смотреть, как от меткого попадания или применения умения геты разлетаются на искрящие куски, как скрипят при получении урона их сочленения, как заваливаются навзничь шагающие танки гетов и застывают кучей металла…

Как подступах к базе, так и на ей самой Шепард сполна удовлетворила эту потребность. Так она приказала Гаррусу обеспечить отключение системы безопасности для облегчения штурма отряду Киррахе. Хотя последний благодарил её, но истинной целью Шепард было лишь подстрелить побольше гетов, которые болезненно отреагировали на манипуляции Гарруса и атаковали отряд с Нормандии.

Коммандер осторожно выглянула из-за створки отъехавшей в сторону двери, приметила пятерых гетов и попала под лазерный луч шестого гета-снайпера, но успела вовремя укрыться. Подъем, а затем Бросок Лиары не оставили первому из синтетиков и шанса, превратив в металлический блин от соприкосновения со стеной. Гаррус поступил хитрее, взорвав бак с горючим, а вместе с ним и двух синтетиков. Под стеклом шлема его мандибулы были раздвинуты с выражением триумфа. Скривившись, Шепард поспешила сама внести сумятицу в ряды противника и, мелкими шажками сменив позицию, нацелилась на снайпера. Она использовала Дешифровку, чтобы вызвать перегрев снайперской винтовки гета, а затем, безоружного, расстреляла его из своего пистолета. В этот момент, миновав щиты, в наплечник её брони цвета прелой листвы прилетел залп от одного из оставшихся на ходу синтетиков, поэтому женщине пришлось переключиться на нового врага. Как и Лиара ранее, коммандер использовала Подъём, а Гаррус расстрелял поднятого в воздух гета. Приземлился на пол комплекса синтетик уже «мёртвым». Двух оставшихся противников команда окружила, зажала в тиски. Но синтетики не знали ни страха, ни усталости, поэтому среагировали равнодушно, продолжив стрельбу. Пока Лиара под усиливающим защиту Барьером палила, выйдя из-за укрытия, и при помощи Сингулярности заставляла механические внутренности врагов скручиваться в узлы, Шепард уничтожила щиты одного из гетов умением Электроника, а Гаррус добил его, воспользовавшись умением Штурмовые винтовки, повышающим точность данного оружия.

— И это вся охрана комплекса? — презрительно протянула Шепард. Она ещё не знала, что скоро она встретится с гораздо более серьезными противниками.

А сейчас команда продолжила исследовать базу Сарена, и уже на нижних уровнях ей встретились несколько запертых в клетках учёных-саларианцев. К сожалению, лишь один из них сохранил разум, остальные же были не в себе. Это оказался агент ГОР* лейтенант Ганго Имнесс, третий секретный отряд. Он пожаловался Шепард, что все его бойцы сошли с ума под воздействием внушения. Шепард была неприятно удивлена:

— Что здесь происходит? Безумные кроганы, одержимые саларианцы…

— Мы выяснили, что Сарен проводил на этой базе опыты: он разводил кроганов и превращал людей в хасков. Но мы не успели помешать ему. Не знаю почему, но весь мой отряд сошёл с ума. Но я ещё держусь. Ты выпустишь меня? — через прочное стекло на Шепард смотрел измученный заключением и голодом инопланетник.

Она колебалась недолго:

— Я открою двери камеры, но учти, что скоро здесь всё взлетит на воздух: мои люди вот-вот готовы установить бомбу, — Шепард было всё равно, что станет с этим агентом ГОР, но если есть шанс, что он расскажет всем о её доблести и героизме, пусть живёт и донесёт до командования, а может, и Совета, какой незаменимый СПЕКТР она, Шепард.

На этом встречи не закончились и, пробившись через очередной заслон из саларианцев и кроганов, в одной из лабораторий Шепард наткнулась на азари, которая пряталась под столом.

— Кто ты? — коммандер не разменивалась на приветствия, выволакивая женщину из её укрытия: время дорого.

— Рана Таноптис, нейробиолог, — коротко отрапортовала обескураженная азари.

— Ты работаешь на Серена? Чем ты тут занимаешься?

— Да… Я изучала влияние Властелина на органический мозг и то, как с помощью его можно управлять органическими существами. Но теперь я чувствую, что это влияние распространяется и на меня, союзника Сарена. Почти все из обслуживающего персонала уже не помнят себя самих, а лишь послушные марионетки в игре Властелина! Я хочу покинуть базу, пока не поздно, пока сама не разделила их участь! Мне кажется, что я уже чувствую шёпот Властелина в моей голове! Если вы позволите мне уйти, то я дам вам доступ к персональной лаборатории Сарена и всю имеющуюся у меня информацию по Властелину, — Рана была довольно умна, чтобы понимать, что «гости» с оружием наперевес пришли далеко с не добрыми намерениями по отношению к Сарену, и сейчас у неё есть шанс выжить и…

Шепард не дала ей додумать:

— Ладно, проваливай. Всё равно здесь скоро камня на камне не останется, — коммандер с удовольствием пристрелила бы эту учёную из пистолета, но с ней была Лиара, а заставлять ту видеть гибель ещё одной азари не хотелось.

Таноптис благодарно закивала и, выполнив обещания, опрометью бросилась вон из помещения. Напоследок она бросила:

— Я… сомневаюсь, что Сарен сам способен управлять процессом, скорее всего, сигнал Властелина действует и на него, — закрытие двери лифта оборвало речь Раны.

Похоже, Шепард не зря сохранила жизнь нейробиологу: в личном кабинете Сарена капитан обнаружила очередной маяк протениан, и он снова показал ей видения, окрашенные в красные цвета. Обрывки образов, скрежет, боль и тоска — вот чем были наполнены видения. После них голова стала тяжёлой, будто свинцовой, и немного кружилась. Так, пошатываясь, Шепард побрела вон из кабинета, но перед самым выходом будто из воздуха соткался багровый образ Жнеца — многосуставчатой машины, обратившейся к коммандеру механическим скрипучим голосом:

— Кто ты такая, что пытаешься помешать нам?

— Я СПЕКТР, защитник людей и всех разумных рас, — гордо произнесла Шепард. — А что, или кто, ты? Ты Властелин? Что ты хочешь от нас?

— Ваши скудные биологические мозги не в силах понять нашу природу. Имя, которым ты зовёшь нас, дали нам протениане, но появились мы гораздо раньше их. То, что ты называешь Цитаделью и ретрансляторами, — это наследие нашей расы. Мы — вершина эволюции. Мы были, есть и будем. А цикл твоего вида подходит к концу, как и всей органической цивилизации. Пришло время жатвы. Узри свою ничтожность и не пытайся помешать нам завершить этот цикл!

— Что? Разве ретрансляторы — это не творение протениан! Я не понимаю… — была обескуражена Лиара.

— Мы за пределами твоего понимания, а ретрансляторы служили нам, чтобы пустить ваши цивилизации по нужному нам пути развития. А теперь наступает время жатвы.

— Я не позволю этому произойти! — и Шепард пообещала уничтожить Жнеца. Но он воспринял её реплику как писк комара над ухом, а силуэт Жнеца растаял, словно туман по утру.

Более ничего не держало Шепард внутри комплекса, да и головные боли прошли, поэтому она направилась к точке рандеву, где по плану должна была быть установлена бомба. К неудовольствию коммандера в числе несущих то, что должно по плану сровнять здесь всё с землей, была и Эшли. Ожил коммуникатор и голосом Киррахе сообщил, что его отряд попал в окружение и несёт серьёзные потери. Оставив Уильямс охранять бомбу, Шепард двинулась на соединение с отрядом капитана Киррахе и Кайденом, но достигнуть их не успела. Коммуникатор снова заговорил: звуки стрельбы перемежались голосом Эшли, докладывающей, что на них было совершено нападение превосходящего их числом отряда гетов. Эшли была готова даже ценой собственной жизни взорвать бомбу и уничтожить базу. Но и Кайден, включившийся в разговор, горел желанием героически погибнуть, доказав таким образом свою преданность делу. Перед Шепард встал трудный вопрос: к кому на выручку броситься…

Кайден смотрел в небо Веймара, затянутое дымом от взрывов. Чужая планета, чужая война. Что он здесь делает? Почему именно он? Сотни вопросов крутились в его голове, но ответам уже не суждено было найтись? Нет, ответ всё же был. Он прояснял все вопросы, развеивал все сомнения. Он звучал в выстрелах, в стонах раненых и умирающих саларианцев, в натужном скрипе сочленений гетов. И он уже прозвучал в динамиках переговорного устройства, когда Шепард назвала лишь одно имя. Это было правильно, но где-то внизу живота скручивался тугой холодный узел, он полз вверх, к сердцу, пытаясь заморозить то, что когда-то звалось душой, а сейчас истончалось, оставляя после себя лишь пустоту. А причиной стало лишь одно слово: Эшли — солдат, которую выбрала Шепард.

Когда решение было принято и озвучено, Шепард развернулась на сто восемьдесят градусов, и её бронированные ботинки гулко зазвучали по пустым коридорам базы Сарана в обратном направлении, туда, где осталась охранять бомбу Эшли. Она удалялась прочь от Кайдена — солдата, который давно отдал ей своё сердце. Но чьё сердце не было услышано, а было принесено в жертву расчётливости коммандера. Ни Гаррус, ни Лиара никак не прокомментировали выбор Шепард: они понимали, как это трудно — решать, кому жить, а кого обречь на верную гибель. Позади осталось несколько поворотов, и вот створки огромных дверей, за которыми уже были слышны звуки разгорающегося сражения. Ударив кулаком по открывающей двери панели, Шепард вскинула пистолет.

Они почти опоздали: прямо перед Шепард, на расстоянии выстрела завалился на спину солдат из сопровождения бомбы. Гаррус и Лиара незаметно перевели дыхание: это была не Эшли. На Шепард накатила ярость: на каком основании какие-то жестянки имеют право уничтожать её солдат направо и налево? Это ЕЁ солдаты, её собственность. Да, Шепард уже начинала понимать, что, вероятно, Аленко не вернётся с этого задания. Поэтому сейчас пришло время заняться спасением Уильямс. «Хватит глазеть!» — прикрикнула на себя Шепард и ускорилась.

Она, словно Нормандия на разгоне, вылетела из бокового коридора на площадку, где была установлена бомба. Капитан в приказном порядке велела Эшли оставаться рядом с бомбой. Взгляд Шепард фиксировал каждую мелочь: гета-ракетчика, гета-разрушителя, гета-прайма, гета-снайпера и… бак с горючим! Решение было принято мгновенно: серия метких выстрелов и горючие полыхнуло, как сверхновая, мгновенно превратив гета-снайпера в оплавленный остов. Вот тут до Шепард дошло, что в битве пригодилась бы Тали с её техническими умениями. Коммандер на секунду пожалела, что взяла с собой именно Лиару, чьи навыки были мало рассчитаны на синтетиков. Пришлось приказать напарнице поднимать гетов в воздух, а Гаррусу — поливать оставшихся огнём из штурмовой винтовки. Самым первым оказался в воздухе гет-разрушитель: он задорно летел, переворачиваясь в воздухе, а Шепард разрядила в него целую обойму из пистолета Стингер. Дешифровка на гета-ракетчика, пока Лиара помогала разрушителю встретиться корпусом со стеной. Меж тем гет-прайм пёр прямо на них, его высокоуровневая защита плохо поддавалась умениям Гарруса. К счастью, синтетики почти не обращали внимания на Эшли, притаившуюся рядом с бомбой. Шепард похолодела: один шальной выстрел — и они все взлетят на воздух вместе с базой Сарена. Но это всего лишь машины: приказ уничтожить капитана Нормандии они выполняли дословно, не догадываясь, что подрыв бомбы раньше времени решил бы эту задачу быстрее и проще. А Шепард нужно было двигаться, перемещаться от одного укрытия к другому, чтобы не стать жертвой ракет гетов. Ни одна броня или щиты не выдерживали прямого попадания гета-ракетчика. Шепард отдавала приказы, обильно потея в броне, но позволить команде действовать, как им вздумается здесь было нельзя. Деформация азари снесла часть щитов гета-снайпера, а применённая затем сингулярность стала затягивать синтетика словно в чёрную дыру. Гаррус бил без промаха: прицелившись, он мастерски пробил одно из сочленений гета-прайма, заставив один из верхних манипуляторов (рук) бесполезным грузом повиснуть на одной провОдке. Шепард добивала гета-ракетчика, уворачиваясь от его ракет. Сейчас ей предстояло играть роль приманки, пока Гаррус и Лиара меняли позиции, дожидаясь восстановления умений. Осталися лишь гет-прайм, подходящие к концу боеприпасы и не откатившиеся умения. Воспользовавшись панацеллином, Шепард подбодрила команду и, петляя как пьяный гонщик кара, бросилась наперерез синтетику. Гаррус перехватил поудобнее винтовку, Лиара перезарядила пистолет и залепила несколько выстрелов в корпус гета. С минимальным эффектом. Когда умение Дешифровки Шепард обновилось, она, применив его, резко свернула в сторону, открывая доступ к замедлившемуся синтетику Гаррусу. Лиара перебежала чуть в сторону и подняла в воздух теперь уже этого гета. «Прекрасно!» — ликовала Шепард, паля по извивающейся в воздухе безответной мишени. Вакариан помог коммандеру применённой на враге Дешифровкой, заставившей оружие прайма взорваться и оторвать тому второй верхний манипулятор (руку). Всё остальное было уже делом техники.

Тут бы Шепард и её товарищам расслабиться, но появление летающей платформы с турианцем на ней стало неприятным сюрпризом. Шепард хватило и доли секунды, чтобы вспомнить заседание Совета Цитадели и выступление Сарена на голограмме: спутать этого турианца с кем-либо было нельзя. Из самых неожиданных мест на его теле торчали трубки, а лицо было так обезображено шрамами, что возникали сомнения в его способности открывать рот и двигать мандибулами, чтобы произнести даже пару слов. Гребень же казался то ли обгорелым, то ли пожёванным. Сарен мерзко заскрипел мандибулами:

— Я-то думал, что это лишь саларианская диверсия. А тут сама Шепард! Не ожидал, не ожидал, что всё будет столь масштабно. Но неужели ты думаешь, что я позволю тебе тут всё разрушить?

— Сарен, собственной персоной! — неприятно удивилась Шепард. Она пыталась рассмотреть на нём следы влияния Властелина, — Ты всего лишь марионетка машины — Пожинателя. Думаешь, что помешаешь мне снести тут всё до основания?

— Марионетка? Как бы не так! — не согласился Сарен. В его голосе прорезались нотки фанатичности, — Я присоединился к Властелину добровольно. Это ты, ничтожная, не понимаешь, что он уничтожит всё и всех, и только склонившись перед ним, я смогу выжить и сохранить жизни избранных мною.

— Сарен, ты разве не видишь, что уже стал жертвой его влияния, Жнец полностью управляет тобой! — Гаррус ещё помнил, что перед ним представитель его народа, пусть и совершивший много злодеяний.

— Вы ничего не понимаете! Я изучил Властелина и его влияние на разумы. И нужен ему, чтобы найти канал, по которому в наш мир придёт обновление! Властелин никогда не сделает меня безвольным рабом, ведь пока мой разум чист, я могу с большей пользой служить ему. И выжить.

— Неужели ты так хорош для Властелина? Даже лучше гетов, например? — саркастически удивилась Шепард.

— Геты — лишь инструменты. Для них Властелин как божество. А они для него — лишь разменная монета. А я доказываю ему свою полезность, приближая его триумфальный приход!

— Нет, Сарен, — подалась вперёд Лиара, — ты уже в его власти, а эта бездушная машина уничтожит всех. Единственный способ спастись — остановить Властелина.

— Лиара права. Присоединяйся к нам, только вместе мы сможем сохранить наш мир! — Шепард сменила модуляцию голоса, чтобы достучаться до Сарена. В её видениях спасения от машины-Пожинателя не было. Поэтому в случае чего, в первую очередь можно будет отдать ей Сарена, чтобы отсрочить свою кончину. Если он, конечно, сейчас согласится.

— Нет, Шепард. Ни тебе, ни кому другому не остановить Властелина. Это всего лишь машина, он лишь оценивает полезность тех, кто служит ему. Если ты полезен, то ты ценен. А я — полезен. Он не тронет меня. — Сарен приблизился к Шепард, одним ловким движением схватил её за горло и приподнял над землёй, словно кутёнка.

Гаррус и Лиара нацелили на него своё оружие, но турианец предатель столь же молниеносно отбросил Шепард от себя. Его платформа взмыла к небесам. Под перекрёстным огнём членов экипажа Нормандии, едва завидев тень самого приближающегося корабля, Сарен предпочёл скрыться.

В пылу битвы было не до Эшли, которая всю битвы просидела, скрючившись за бомбой и выполняя приказ коммандера не высовываться и не стать мишенью для атак гетов. С каждой секундой, пока команда оставалась жива, в Уильямс росла уверенность, что и её вытащат отсюда. А вот Кайден…

Несколько взрывов разделили Кайдена Аленко и оставшихся в живых саларианцев. Дым и копоть не давали ничего разглядеть капитану саларианцев Киррахе. И пусть, с потерями, им удалось отбить нападение синтетиков, но тела Кайдена они не нашли. В угрюмом молчании они погрузились на борт Нормандии, следующей точкой маршрута которой было место схватки команды Шепард и гетов.

Когда Нормандия подлетала к месту установки бомбы, то её экипаж сумел заметить лишь силуэт спасающегося бегством Сарена. При помощи грави-луча Шепард со спутниками были подняты на борт. На бомбе был выставлен таймер на пару минут, за которые Нормандия успела оказаться далеко от места взрыва. Никто из команды не обратил внимание на то, что в этот момент происходило внизу, и никто поначалу не заметил пропажу Михася.

Михась успел немного прийти в себя, омываемый холодными волнами моря Веймара. Успел попрощаться с жизнью и ощутить кровопотерю от раны на роге. Успел теперь уже начать замерзать, но не успел пойти ко дну. Тёмные воды прорезала голубая рука. С несаларианской силой она выдернула Михася из-под гнёта морской стихии и оказалась принадлежащей азари. Парень сначала не понял, что уже не захлёбывается, а кто-то тянет его на мелководье. Он старался не мешать своей спасительнице и лишь иногда загребал ногами по дну, взбаламучивая воду до мутного состояния. Азари была одета в костюм учёного, который намок и льнул к телу, словно вторая кожа. На мгновение, Михась засмотрелся на очертания стройного девичьего тела, но надсадный кашель прервал это приятное занятие. Эйфория от спасения длилась всего несколько мгновений, и к Михасю вернулись ощущение болезненной пульсации на месте оторванного рога и холод во всём теле. И похоже, тащившая его азари тоже начала выбиваться из сил. Она обернулась на свою ношу и процедила:

— Ты! Ты теперь мой должник, саларианец. И будешь им дважды, если мы успеем убраться отсюда раньше, чем произойдёт взрыв.

— Взрыв? Да, да, я знаю! Шепард собирается уничтожить базу Сарена*.

— Что?! — азари снова уставилась на Михася, — Так ты знал об этом? И почему же не доложил? База смогла бы подготовиться чуть лучше к приёму «гостей»!

— Доложил? Я не понимаю, о чём ты! А… А кто ты?

— Холод совсем выморозил твои мозги, что ты даже меня не узнаёшь?

— Не… не узнаю, — запинается Михась и ёжится от холода.

— Ничего, это поправимо, — с угрозой в голосе произносит азари. — Сейчас доставлю тебя к Сарену, и ты вспомнишь всё-всё.

Михась дрожит, но теперь не только от холода. Встреча лицом к лицу с турианцем, уничтожившим кучу невинных жизней, никак не входила в планы парня. Слова азари стали пророческими, когда из-за территории базы появилась платформа с Сареном, преследуемая по пятам тенью Нормандии. Лишь отлетев на порядочное расстояние, он вызвал и свой корабль. Это был небольшой челнок, с плавными обводами, выкрашенный в матовый чёрный. Пролетая над азари и саларианцем, челнок выпустил грави-луч, подняв обоих на борт, а затем открыл люк для платформы с Сареном.

Когда двери люка захлопнулись, Михась испытал острое чувство дежа вю. Полутёмное помещение, чудовище перед ним и невозможность покинуть западню. По кораблику прошла дрожь, когда он покидал атмосферу планеты, а саларианца грубо встряхнули, бросив к ногам Сарена. Последний обратил на распростёртого у своих ног парня взгляд пронзительно безумных глаз:

— Амиттере**, что ты тут делаешь? Разве ты уже выполнил мой приказ?

— Я… я… — залепетал Михась. Он перестал понимать что-либо. Голова кружилась от слабости, а в мыслях царил кавардак. Саларианец мелко сглатывал и пытался сдержать дрожь в руках.

— Сарен, господин, — вмешалась в разговор азари, — У него, похоже, все мозги проморозило от купания в ледяном море Веймара. Но я прекрасно видела, как он спрыгнул с Нормандии, после чего выловила его. Значит…

— Значит, ему всё же удалось втереться в доверие к Шепард и побывать на её корабле, — в голосе Сарена проскользнули нотки удовлетворения. — Ты всегда отличался исполнительностью, поэтому до сих пор служишь мне, а не превращён в хаска, как другие. Ты ведь понимаешь, о чём я говорю, верно?

Михась утвердительно закивал головой, капельки крови разлетелись от повреждённого рога и заляпали одежды азари:

— Амиттере! — отскочила та в сторону.

— Рана* * *

, помолчи. — приказал Сарен. — Видишь, он всё понимает и сейчас мне доложит. Ну?

«Вот и пришло время блеснуть знаниями канона, » — с тоской подумал Михась. От Сарена распространялась странная подавляющая аура. Наконец землянина готовы были выслушать. Да хоть и так! Сознание, казалось, уплывало, а что-то чуждое Михасю хотело показаться наружу. Оно не желало зла, оно лишь жаждало… выжить. Оно знало, кто перед ним, знало, что ждёт разочаровавшего своего господина.

— Да, я был на корабле Шепард. Только мало что удалось увидеть. Сарен… — Михась на секунду задумался, — господин. Но я был на Новерии и видел, как Шепард убила Матриарха Бенезию, а та… что-то передала ей, — слова лились легко. Всё это — дело прошлого. А Сарен вряд ли пощадит саларианца, если он будет молчать. Когда он произнёс эти слова, наваждение исчезло, словно смытое волной. А спросить о том, почему его назвали Амиттере, Михась побоялся: тут уж точно никто не должен знать, что он попаданец.

Ощутимый толчок сотряс кораблик: они вырвались из зоны притяжения планеты. Пора было задавать следующие координаты:

— Лацерт* * *

, держи курс на Ферос, — приказал Сарен, повернув голову в сторону рубки. От этого движения более явственно проявилась его синтетическая природа: множество трубок, впаянных в тело, металлических пластин. Михася пробрала дрожь от этого зрелища.

— И что же Бенезия передала Шепард? — Сарен снова вернулся к разговору с Михасем-Амиттере.

В жгучем желании жить, Михась был готов на что угодно:

— Координаты ретранслятора* * *

, господин.

— Так значит, теперь Шепард на шаг впереди меня! — эти нерадостные новости заставили Сарена в ярости развести мандибулы. — Амиттере, ты хоть и принёс мне плохие новости, но принёс их вовремя. Из твоего предыдущего доклада с Цитадели мне стало известно, что Шепард отправится и на Ферос. И мы как раз туда и держим курс. Ты хорошо послужил мне, Амиттере, поэтому разобраться с Шепард и нашими проблемами на Феросе я поручаю тебе. Вот данные по Феросу, — с этими словами Сарен активировал свой уни-инструмент, передавая небольшой пакет данных Михасю. — Пока ты будешь отвлекать её внимание, я займусь поиском данных по Жнецам.

— Да, я готов, господин, — несмотря на то, что головокружение и слабость усилились, голос Михася остался ровным, будто говорил не он, а за него. — Но, чтобы послужить Вам как можно лучше, я бы хотел попросить предоставить мне возможность получить медицинскую помощь.

— Хорошо, ступай. Пусть Рана поможет тебе. Всё же она нейробиолог, — и Сарен быстро потерял интерес к этим двоим, отправившись в рубку давать указания Лацерту.

Таноптис скриривилась: она же учёный, а не медсестра. Но ослушаться приказа… Поэтому азари помогла саларианцу подняться, поддерживая его под локоть. Парня отвели в маленькую каюту, где из мебели была только откидная койка и шкафчик с медикаментами. Рана на несколько секунд зарылась в него, а затем вытащила коричневую губку и склянку с мутной жидкостью. Жидкость была вылита на губку, а губка шлепком наложена на культю рога, а затем утрамбована в рану. Противно защипало, затем от губки вниз стал распространятся холод.

— Не смей снимать губку в течение часа. За это время подействует дезинфицирующая жидкость, а сама губка остановит кровь. Понял? — Рана до сих пор сомневалась во вменяемости пациента.

— Да… я… понял, — запинаясь, пробормотал Михась. Куда-то подевалась выдержка, что он демонстрировал в разговоре с Сареном.

— Тогда ложись и отдыхай, — сжалилась азари, помогая откинуть койку, чтобы не потревожить губку.

Как только Михась принял горизонтальное положение, всё снова закружилось в хороводе смазанных картинок. Но он казался себе сторонним наблюдателем. Какая-то его часть в ужасе тряслась от осознания опасности ситуации, в которой он оказался, а другая тасовала перед его взглядом образы. В конец утомлённый, саларианец постепенно погружался в дремоту, а его разум накрыли сумерки.

Рана неслышно прикрыла дверь каюты, выходя. Она давно была знакома с Амиттере и знала, что он шпионил для Сарена в Цитадели. И то, что саларианцу удалось попасть на Нормандию, удивило Таноптис. Она в восхищении покачала головой: попасть на корабль, от действий экипажа которого зависит судьба галактики, разумному со стороны было практически невозможно. И как Амиттере подгадал к прилёту Сарена на Веймар. Может, он и правда что-то знает? Может, он знает, как и им спастись от Жнецов? Азари боялась попасть под влияние машины Властелина и надеялась избежать такой участи. Но, похоже, её расчёты оказались ошибочны: как иначе объяснить тот факт, что она добровольно вернулась к Сарену. Но, с другой стороны, как ещё можно было убраться с Веймара? Личного корабля-то у неё не было. Пришлось лететь вот так. Она обмирала от ужаса, стоя рядом с Сареном, когда он допрашивал саларианца. Она хотела жить, но остатки разума говорили, что выжить не удастся никому. Рана обернулась на дверь каюты, где спал Амиттере. Надо присмотреться к нему. И к Лацерту. Потому что жить хотелось нестерпимо.

Пока Михась отсыпался, Рана решила расспросить своего второго спутника о саларианце.

— Лацерт, давно ли ты знаешь этого Амиттере?

— Ну, Рана, пожалуй да. Мы вместе работали на Цитадели, только я — в СБЦ, а чем занимался Амиттере — он мне никогда не докладывал.

— Неужели он такой ценный кадр, что Сарен выбрал именно его для руководства миссией?

— Вполне возможно, — и турианец оторвал взгляд от приборной панели, бросив пристальный взгляд на Таноптис, — мне было приказано вытащить его из СБЦ. При этом, — мандибулы Лацерта недовольно щёлкнули, — я лишился своей должности.

— Как это?

— Очень просто. Мне пришлось организовать ему побег, а потом улетать с Цитадели вместе с Амиттере. Он себя ещё Михасем тогда называл, выдумывал всякую чушь про своё происхождение.

— И куда вы полетели?

— На Новерию. Помнишь Матриарха Бенезию? Амиттере и её заинтересовал. Но Шепард убила советницу-азари Сарена. Они забрали Михася на Нормандию, а на меня вышел Сарен и взял своим пилотом. Дальше ты знаешь.

— Странный этот саларианец… — азари задумалалсь, а её взгляд блуждал по рубке, натыкаясь на различные индикаторы, но Рана мало что в них понимала. — Скажи, Лацерт, а ты… хочешь жить? — Таноптис надеялась, что не она одна хотела бы избежать участи быть порабощённой Властелином.

Лацерт бросил острый взгляд на застывшую азари. Пусть мимика других разумных отличалась от турианской, но он понимал, что Рана волнуется, её что-то тревожит. Но доверять той, с кем познакомился совсем недавно, турианец не мог:

— Жить все хотят.

Рана кивнула. Это исчерпывающий ответ от того, кто работает под прикрытием.

* * *

После пробуждения Михась чувствовал себя лишь немного отдохнувшим: его сон был неспокойный и не принёс долгожданного облегчения. Но это был первый раз, когда парню удалось увидеть настоящий сон. Ему снилось, как он гуляет по Цитадели, заходит в апартаменты советников и… что-то там делает при помощи своего уни-инструмента. Рядом он ощущал кого-то уверенного в себе, но расчётливого и безразличного. Что-то подобное уже было, когда Матриарх Бенезия применила на нём Стазис, но тогда Михась не обратил на свои ощущения никакого внимания. Сейчас, проснувшись, он всё прекрасно помнил. Он оглядел каюту новым взглядом. Там, за переборками, жили своей жизнью Сарен, Лацерт, Рана. А он смотрел на свои трёхпалые конечности и не мог вспомнить, почему считал раньше, что пальцев должно быть пять. Там, за переборками, светили мёртвые звёзды, а песчинка-Амиттере-Михась мечтал сжать в кулаке эти негаснущие искорки. Он сжал руку в кулак. Ожил уни-инструмент, будто желая поделиться со своим хозяином тем, что скрывал столько времени. И Михась попытался сосредоточиться на управлении этим гаджетом, но последний неожиданно погас. И всё снова стало, как прежде: человеческий юноша в оболочке инопланетного существа.

Живот Михася требовательно заурчал, напоминая хозяину о насущных потребностях. Эхом зародился зуд в одном и рогов, и Михась потянулся почесать его, чтобы нащупать пустоту. В таком положении: с поднятой вверх рукой и выражением недоумения на лице — саларианца застала азари Рана Таноптис. Она растянула губы в едва заметной улыбке и пригласила парня в рубку управления, чтобы обсудить дальнейшие их действия.

Рубка оказалась такой же маленькой и тесной, как и сам кораблик. Призывно сверкали всякие приборы, названия которых парень не знал. За приборной панелью сидел Лацерт. Он казался сосредоточенным, но профессиональным в своём деле. «Как Джокер», — подумал Михась: «Но не такой весельчак, полагаю». Саларианец с тоской подумал, что так и не исследовал «реальную» Нормандию. Да и Цитадель тоже. Попасть в игру и не изучить её самые удивительные локации — надо же так умудриться! А в добавок ко всему оказаться в ней калекой! Парень снова ощупал пенёк рога. Но его рефлексия была грубо прервана голосом Раны:

— Пока ты там отсыпался, Сарен покинул корабль и оставил всё руководство, — она воззрилась на саларианца, — на тебя.

Лацерт утвердительно покивал. Михась ждал продолжения.

— На меня? — быть признанным частью команды — то, о чём он мечтал с самого попадания в игру, сбылось. Но совсем не той команды, как мечталось. И не на том корабле.

— На тебя. Что ты переспрашиваешь. И поторопись заняться делом: мы уже на подлёте к Феросу.

Михась нервно переступил с ноги на ногу, напрягая свои геймерские мозги, чтобы вспомнить, как встретит команду Нормандии Ферос и воплотить это в жизнь. Итак…

Как только Шепард с друзьями погрузилась на Нормандию и отчиталась перед Советом, к ней на терминал поступил новый вызов от командования Альянса. В нём настоятельно рекомендовалось отправиться на планету Элетания и забрать блок данных о гетах, затерянный где-то на просторах зелёной планеты. Шепард порядком наскучили подобные приказы принеси-подай, но она скомандовала прыжок в сторону Фероса, в соседней системе с которым вращалась и Элетания. Коммандер уже была на пути в каюту, когда голос Лиары заставил её притормозить:

— А как же Кайден?

— Никак, Лиара. Смирись. Взрыв не оставил и воспоминаний от базы Сарена, а капитан Киррахе уже успел мне доложить, что Аленко исполнил свой долг до конца.

— И ты даже не расстроена его гибелью? — Лиара оказалась проницательнее, чем думала Шепард.

Она обернулась к девушке и постаралась вложить в свои слова всю силу убеждения:

— Почему ты так решила, Лиара? Все вы не просто моя команда, а моя семья. Но я не хочу показывать вам, мои друзьям, как я разбита и огорчена гибелью Кайдена. И ещё: сейчас я хочу побыть в одиночестве.

— Да, Шепард, прости. Иногда я забываю, какой сильной выдержкой ты обладаешь. Я оставлю тебя, но, если ты захочешь разделить свою утрату с кем-либо, то я всегда готова выслушать тебя.

— Спасибо, Лиара. Ты всегда поддерживаешь меня. Но сейчас мне, действительно, нужно побыть одной.

Доктор Т’Сони утвердительно кивнула, и поспешила уйти. Шепард смотрела ей вслед ещё несколько мгновений. «Неужели я и в правду так безразлично отнеслась к гибели Кайдена? За время полёта мы лишь немного узнали друг друга. Но двое людей, близких по духу и ремеслу… Возможно ли, что наша дружба смогла бы окрепнуть со временем. Да, жаль, что тела Аленко не доставили на борт. Поэтому, лучше я буду считать, что он просто пропал без вести. И придётся организовать поминальный ужин. Но это, наверное, уже на Цитадели», — с этими мыслями Шепард продолжила путь.

Лиара же решила проведать ещё одного пассажира Нормандии — Михася. И тут её ждал сюрприз: незапертые двери каюты-тюрьмы и отсутствие саларианца. Она заволновалась и хотела уже было доложить Шепард, но вспомнила слова той, что женщина хочет побыть одна. Поэтому Лиара устремилась к Гаррусу, наиболее рассудительному, после Шепард, конечно, другу. Вместе с Гаррусом они расспросили других членов экипажа, но никто ничего не заметил. Пришлось обратиться к Джокеру, пилоту, и запросить видео с камер наблюдения. Оказалось, что внутри корабль ими оборудовал не был, а наружные камеры давали мало информации. Однако удалось выяснить, что Михась покинул Нормандию через… входной шлюз. Казалось, что он просто выбросился из корабля, упал в море, а затем его след терялся под толщей воды. Также рядом с люком было найдено несколько капель крови, совсем незаметных, если не приглядываться.

— Надо доложить Шепард, — Гаррус был настроен серьёзно.

Но Лиара, по той же причине, снова решила не докладывать коммандеру, а сказала:

— Нет. Давай сначала спросим Рекса. Может, он что видел?

И Т’Сони с Вакарианом спустились в грузовой отсек в поисках Урднота. Тот нашёлся за модификацией свое брони, уже успокоившимся после вспышки гнева на Веймаре. По словам Рекса выходило, что Михасю как-то удалось выбраться из каюты («Помните, как легко он вскрыл сейф того торговца на Цитадели? Вот и тут, думаю, также.»), а сам Рекс уже стал свидетелем только того, как саларианец спешил к выходному шлюзу.

— Рекс, а ты не видел, был ли он ранен или нет? — поинтересовался Гаррус.

Кроган насторожился, но по его грубой морде этого было не понять:

— Пожалуй, да. Желая задержать его, я поспешил за саларианцем. Даже хотел схватить его, чтобы остановить, но не рассчитал сил, а в добавок он как-то неудачно извернулся, и я лишь сумел цапнуть его за рог. Уж не знаю, что он там подумал, но рванул ещё быстрее, да так, что кусочек рога остался у меня в руке.

Лиара судорожно вздохнула. Лицевые пластины Гарруса удивлённо разошлись в стороны. Оснований не верить Урдноту у них не было. Но что-то настораживало в рассказе крогана. Азари и турианец переглянулись, и последний взял на себя смелость доложить капитану об инциденте. Передёрнув плечами, Гаррус отправился на доклад к коммандеру.

Та сразу же впустила его. В каюте Шепард царил полумрак, разгоняемый лишь мерцанием экранов терминалов. Сама капитан была одета лишь в белую обтягивающую майку и короткие шорты камуфляжной расцветки. Её кожа слегка сияла после водных процедур, и Гаррус отметил про себя разительный контраст между человеческими и турианскими женщинами. «Не время разглядывать начальство», — одёрнул себя Вакариан и приступил к докладу:

— Капитан, произошло непредвиденное: саларианец Михась самовольно покинул корабль.

— Что? — не по-военному переспросила Шепард.

— По свидетельствам очевидцев, он умудрился взломать запирающий каюту замок, миновал корабль, а затем спрыгнул в море. Далее его след теряется.

— И кто же, позволь узнать, были эти очевидцы? — прошипела раздосадованная Шепард.

— Докладываю. Наружные камеры Нормандии и Урднот Рекс.

— Рекс? Ты ничего не путаешь? Зная нелюбовь его народа к саларианцам, я бы, скорее, подумала, что он сам прикончил его, а труп выбросил за борт.

— Никаких свидетельств этому обнаружено не было. А наружные камеры чётко фиксируют, что Михась в тот момент был жив, — но про себя Гаррус подумал: «Всё же, как-то всё странно выглядит. Зачем саларианцу бежать? Не понимаю».

Шепард тоже обдумывала сказанное: «Что за странный этот тип? Появляется, будто случайно, из ниоткуда. Исчезает в никуда. А потом снова тут-как-тут. Ох, чувствую, что мы с ним ещё свидимся, хотя и мало верится.» Шепард помолчала.

— Как бы то ни было, взрыв должен был достичь и места приводнения Нормандии. Вряд ли Михась выжил. — «А не выжил — и хорошо: одной проблемой меньше», — Шепард быстро вернула голосу безразличные нотки. — Знаешь, меня больше тревожит гибель Кайдена. И я чувствую себя причастной к этому. Как думаешь, Гаррус, стоит ли нам по прибытии на Цитадель собраться и помянуть его?

— Да, Шепард, конечно, мы так и сделаем. А сейчас… — в полумраке каюты Вакариан шагнул ближе к женщине. От неё исходил незнакомый цветочный запах, а кожа казалась мягкой и тонкой. — Не вини себя. Ты сделала всё возможное, чтобы спасти как можно больше жизней. И ты знаешь это. Я знаю это. Он тоже знает… знал это.

— Спасибо, Гаррус. Твои слова очень много значат для меня, — она сделала шаг вперёд, разглядывая в полутьме контуры турианца. На его лице ярко сияли светло-голубые глаза и контрастно выделялись тёмно-синие колониальные метки, особенно на мандибулах. Представители двух разных видов оказались так близко друг к другу, что первым заговорил мужчина:

— Меня… ждёт калибровка. Да, нужно откалибровать… оружие.

И наваждение разлетелось на осколки, как бокал вина, падая, соприкасается с мраморным полом. Шепард улыбнулась:

— Да, конечно, иди. Если будут новости, то немедленно доложи мне.

— Есть, капитан, — отрапортовал Гаррус, развернулся и почти бегом вылетел из каюты коммандера.

«Что это было?» — недоумевала Шепард. Но дальше продолжить мысль ей не дал сигнал терминала, напомнивший об очередном задании от командования Альянса.

Сквозь тьму космоса мялся маленький кораблик с тремя разумными на борту: азари, турианцем и саларианцем. Каждый из них был занят делом: туриацец следил за показаниями приборов, маневрировал в метеоритных потоках, избегал сенсоров вояк Альянса; азари перечитывала на уни-инструменте данные по Властелину: его влиянию на разум — и пыталась разработать средства защиты. Саларианец тоже был занят важным делом: он придумывал название их корабля.

— Итак, как же назвать эту посудину? — бурчал он про себя, — Стремительный? Отважный? Эй, Лацерт, как называется наш корабль? — вызвал пилота Михась по внутренней связи.

— Как? Да никак. У него есть только регистрационный номер.

— Какой? — поинтересовался Михась.

— Sar-658.

«Sar? Что значит это «Sar»?» — призадумался Михась: «Уж не «Сарен» же?! Если это так, то с таким номером нам нечего делать на планетах, подконтрольных Альянсу. Значит, надо переименовать корабль».

— Лацерт, а можно дать кораблю другое имя?

— Ты капитан, ты и решай, — избавился от груза ответственности турианец.

«Я — капитан!» — восторг затопил душу Михася. Он забегал по каюте: казалось, сейчас саларианец запрыгнет на стены и будет носиться уже по ним. Его губы были растянуты в довольную, но глупую улыбку. «Это… мой корабль и моя команда!» — никогда ещё жизнь не казалась парню столь прекрасной. Одно дело управлять космическими судами на экране монитора, а другое — самому вот так разрезать скопления созвездий. «Наивный», — сверхновой взорвалась чужеродная мысль.

— Мне же надо теперь что-то делать на Феросе, как-то подготовиться к прибытию Шепард! — всполошился Михась. — Дай-ка подумать, сколько у меня есть времени? — размышлял он вслух. — Я точно помню, что Шепард после Веймара отправится на Элетанию, — Михась закрыл глаза, вспоминая своё прохождение…

Элетания встретила команду Нормандии зелёными лугами и токсичным воздухом. Шепард решила высадиться вместе с Гаррусом и Рексом: первый последнее время странно себя вёл, да и Урдноту не мешало бы развеется. Сверяясь по карте, троица быстро достигла места крушения зонда, с которого им было поручено забрать блок данных. Гаррус уже разобрал обломки на запчасти, но никакого блока данных обнаружить не удалось Шепард скривилась за стеклом шлема:

— Что, чёрная дыра всех поглоти, здесь происходит?

Рекс оглядывал окрестности в поисках опасности и ничего не ответит, зато Гаррус после ползания по земле обнаружил странные следы:

— Похоже, тут пробегало что-то наподобие обезьяны. Возможно, блок данных был ими и украден? — он вопросительно взглянул на коммандера.

— Какие ещё обезьяны! — негодовала Шепард. — Джокер, просканируй-ка планету, поищи места скопления живности.

— Будет исполнено, капитан! — с этими словами карта Шепард обновилась несколькими отметками.

Команда высадки забралась в транспортёр и двинулась к ближайшей точке. Шепард внимательно оглядывала Рекса, посадив за штурвал турианца.

— Рекс, скажи, ведь всё было так, как ты описал? — с ленцой поинтересовалась женщина.

— О чём ты, Шепард? — спросил кроган, хотя начинал догадываться, о чём речь.

— Я надеюсь, мы не встретим этого саларианца на Феросе? — коммандер внимательно посмотрела на Рекса.

— Мне-то почём знать? — удивился Урднот.

Этот малоинформативный разговор прервал Гаррус, остановив транспортёр рядом с вросшей в холм постройкой, вокруг которой скакали фиолетовые обезьяны. Команда, покинув транспорт, дружно взяла оружие на изготовку и стала гоняться за обезьянами. Лучше всех выходило у Вакариана: турианец напрыгивал на животных, тряс их, чтобы уж наверняка. Рекс больше топтал бедных обезьянок, а Шепард поставила оружие на минимальную мощность и метко выводила из строя животинок. Но все ухищрения были напрасны, и блока памяти обнаружить не удалось.

— Проверим то сооружение? — предложил Гаррус и оказался прав: первая попавшаяся обезьянка грызла блок памяти. Но стоило команде только отобрать нужную вещь, как со всех сторон повалили геты.

Михась удовлетворённо усмехнулся: он несколько раз проходил этот бой, поэтому надеялся, что и Шепард застрянет там на подольше.

Команда Нормандии оказалась запертой гетами в пещере, вероятно, рукотворной, но покинутой. Ещё тускло светили вделанные в стены лампы, но большая часть помещения оставалась неосвещённой. Обзор загораживали наставленные в беспорядке ящики и коробки: некоторые были выше Шепард, а другие — доставали ей только до пояса. Радар высветил сигнатуры синтетиков:

 — Раз, два, три, … — начала считать Шепард. — Девять, десять… пятнадцать. Их слишком много. Рекс, возьми на себя ближайших, а мы с Гаррусом будем отступать вглубь пещеры.

Урднот активировал усиление брони и начал отвлекающий манёвр. Гаррус и Шепард расположились по сторонам, за ящиками. Женщина привалилась спиной к высокому ящику, задержала на секунду дыхание, затем применила Саботаж**, приметив взглядом высунувшегося снайпера. В этот момент лазерная дорожка второго снайпера прошла совсем рядом с Гаррусом. Но Боевая Подготовка** турианца не подвела, и ближайший к нему гет-солдат беззвучно завалился прямо на пол пещеры. Рекс тоже наслаждался боем: он улажил прикладом двух оказавшихся близко гетов-солдат. Но он был так занят исстреблением противника, что не заметил появление гета-разрушителя. Если бы Шепрад не откинула этого синтетика Броском**, то Урднот лишился бы не только остатков щитов, но и жизни. Парящего разрушителя настиг выстрел снайперской винтовки Вакариана. Геты размеренно и неспешно смыкали кольцо вокруг органиков, и Шепард приказала:

 — Отходим.

Они попятились вглубь пещеры. На счастье команды, им удалось закрепиться в одном из отнорков, где тоже стояло несколько ящиков. Теперь геты немного отстали и могла нападать только по паре: проход был слишком узок для большего количества противников. Время восстановления умений подходило к концу, поэтому Шепард применила Электронику**, чтобы уничтожить щиты первого показавшегося в проходе гета. Взрыв щитов противника был так силён, что следующие за ним пара гетов тоже последовали в свой синтетический ад. С рычанием кроган активировал Деформацию**, заставившую разлететься на куски появившегося следом гета. На экране радара отображалось три красные точки. Похоже, двое гетов остались на своих позициях, до которых мощности радара не хватало.

Гаррус прицелился и метко снял головную часть сунувшегося в проход гета-солдата. Ожидая отката умений, Шепард до перегрева опустошила обойму в следующего противника.

 — Да, мы их разорвём! — ликовал Рекс.

Из-за поворота показались разрушитель и солдат. Удар первого отбросил Гарруса к противоположной стене, и в это время Рекс активировал Барьер** и понёсся вперёд, впечатав вильным ударом гетов в стены. Они заискрили, и их головы безвольно повисли.

 — Стой, Урднот! — приказала Шепард. Она бросилась к Гаррусу. Он уже пришёл в себя и был готов в бой, но в груди женщины что-то неприятно заныло. Это длилось лишь несколько секунд, поэтому Шепард решила не обращать внимание.

Дождавшись выставления умений, друзья покинули это ответвление и снова вернулись в основную пещеру. Они были наготове, поэтому с легкостью увернулись от красных лучей снайперов гетов. Работали по прежней схеме: Шепард подбрасывала гетов в поздух, а там их расстреливали Гаррус с Рексом.

Когда с синтетиками было покончено, они ещё раз обыскали пещеру, чтобы убедиться в её бесполезности и заброшенности, а потом вернулись на Нормандию, чтобы загрузить данные блока памяти и отчитаться перед Советом Цитадели.

За размышлениями парень и не заметил, как они прибыли на Ферос. В космопорте на месте остатков колонии садиться было неразумно, поэтому они приземлились сразу на территории комплекса «Экзо-Гени». Научная база располагалась на месте руин, а местность вокруг была истыкана торчащими на высоту небоскрёба опорами, оплетёнными то ли трубами, то ли металлическими лентами. Парень прошёл в рубку, чтобы руководить посадкой, а затем приказать Лацерту сменить одну букву в регистрационном номере корабля. Сквозь панорамные экраны он могли видеть приближающуюся поверхность с остатками небоскрёбов некогда великой цивилизации.

— Что это? — поинтересовался Лацерт.

— Это научная база «Экзо-Гени», — уверенно ответил Михась. И хотя он никогда не видел её с высоты птичьего полёта, а только на экране компьютера, сомнений у него не было. — Это один из крупнейших офисов этой корпорации, они изучают планеты и возможности их колонизации. На Феросе они также финансируют колонию.

— Что такого в этой колонии? — поинтересовалась незаметно подошедшая Рана Таноптис.

— Протенианские руины, — ответ Михася был краток, — которые интересуют и «Экзо-Гени».

«Не зря Сарен назначил Амиттере руководить миссией: этот саларианец достаточно хорошо осведомлён», — задумалась Рана.

— «Экзо-Гени» вызывает неопознанный корабль. Назовитесь! — вдруг раздалось по внешней связи.

— Наш регистрационный номер… — хотел ответить Лацерт, но Михась перебил его:

— …Sal-658. — разница была всего лишь в одной букве, но теперь с Сареном их никто не свяжет.

— Посадка разрешена.

Как только корабль приземлился на верхних этаж небоскрёба, где базировалась «Экзо-Гени», азари страшно закричала, схватилась за голову и повалилась на пол рубки. Из её рта вырвались стоны и хрипы, с трудом складывающиеся в осмысленную речь:

— Мы… Властелин… видим… прибываем…

Михась вздрогнул: он отчётливо вспомнил, что после того, как Шепард отобьёт атаку гетов на колонию, с планеты стартует корабль-Пожинатель. Его передёрнуло. Что же было в начале: он попал в игру или игра случилась раньше? Пока Лацерт руководил посадкой, Михась осторожно приобнял Рану, стараясь облегчить её страдания. Похоже, как бы та ни хотела избавиться от влияния разумной машины, всё старания были напрасны.

Троица покинула корабль только тогда, когда Таноптис пришла в себя. Она не помнила, что случилось, только размытые образы и головную боль. Михась сделал для себя вывод, что не хочет кончить как Сарен в игре, а хочет защитить свою команду от влияния Властелина. Поэтому он решил подбодрить азари:

— Рана, как ты себя чувствуешь?

— Мне дурно, Амиттере.

Михась уже понял, что так назвали его тело когда-то. Ему следовало привыкнуть к новому имени. Или попросить всех назвать его Михась? Лацерт же его так и называл. С другой стороны, Шепард знает его как Михася, а встречаться с ней у парня последнее время желание не возникало. Рядом с ней саларианец чувствовал себя неуверенно, скованно, ненужным, лишним. В обществе Лацерта и Раны такого не ощущалось: он словно был на своём месте, среди своих. И этот Амиттере, кем бы он ни был, точно не знаком с Шепард, а значит, не вызовет никаких подозрений при упоминании.

— Лацерт, и ты называй меня Амиттере, — попросил Михась.

Турианец непонимающе раздвинул мандибулы:

— Ты и есть Амиттере. Мы же с тобой вместе работали на Цитадели под прикрытием*.

— Да-да, конечно, — покивал ничего не помнящий Амиттере. Затем он перевёл взгляд на Рану. Вблизи нейробиолог показалась ему гораздо более привлекательной, чем при первой встрече. Уголки губ девушки были слегка опущены вниз, выдавая перенесённое напряжение, кожа липкая от пота, но глаза цвета морской волны глубокими и выразительными. «Всё же, азари — красивая раса, » — подумал Михась. В голове всплыл образ Эшли Уильямс, заставив на секунду парня заволноваться: кого же выбрала Шепард на Веймаре: Эшли или Кайдена, — чтобы умереть. В груди заныло. «Кто бы ни был…» — несвойственные Михасю мысли скользнули на границе сознания. И он вернулся к состоянию Таноптис:

— Ты же хорошо изучила методы воздействия Властелина. Разве от его влияния ничем нельзя защититься?

— Я… не знаю. Я пыталась, — голос Раны был ещё слаб.

— Нам нужно идти, — поторопил Лацерт.

— Иду-иду, — с запинкой проговорил Михась и подставил азари плечо. — Ты сможешь идти?

— Да, командир. — и Рана, тяжело опираясь на саларианца, побрела к входному шлюзу.

— Стойте! — истеричный выкрик Михася заставил Лацерта, только ступившего на поверхность планеты, затормозить.

— Что случилось, капитан? — турианец плотно свёл мандибулы, выражая неудовольствие.

— Я вспомнил. — уже спокойнее произнёс саларианец. — Ториан. На Феросе обитает Ториан. Он очень опасен.

— Что? Какой ещё Ториан? — пилот продолжал недоумевать.

— Подожди, Лацерт, — прошептала Рана Таноптис, пытаясь утвердиться на плече своего капитана поудобнее и не придавить его ненароком. — На базу Сарена на Веймаре поступали донесения от шпионов в «Экзо-Гени», и мне попались некоторые из них. Они действительно изучали некое дерево под именем Ториан.

— И какую опасность может представлять… дерево? — Лацерт был настроен скептически.

— Шпион не предоставил достаточно информации… — начала Таноптис, но её перебил Михась:

— Потому что к этим данным имели доступ только некоторые сотрудники. Рана, скажи, а кто был этим шпионом?

— Один тупица — кроган.

— Кроган? Что же, у него точно не получилось бы взломать искусственный интеллект (1). Но дело даже не в этом, а в том, что Ториан распыляет споры, которые при вдыхании делают из разумного послушную марионетку дерева.

— И откуда ты это знаешь, Амиттере? — подозрительно поинтересовалась азари. Турианец же привык к странностям своего капитана, поэтому промолчал.

— Я… Я… — «Что ей сказать-то?» — Знаю это… потому что… — Михась завращал глазами: оказалось, что демонстрирующие всем подряд свои знания попаданцы выглядят подозрительно. Саларианец сглотнул, — Сарен… — «Он тоже ищет Ториана!» — мелькнуло на задворках сознания, — отправил меня на Ферос как раз-таки за этим, — нашёлся с ответом Михась.

— Ладно тебе, Рана. Сама же слышала, что Сарен хвалил Амиттере, — попытался разрядить обстановку Лацерт. «Хотя я и не понял, за что», — подумал он про себя, — и господин сам же передал ему информацию по Феросу (2). Но к чему ты завёл этот разговор, Амиттере?

— К чему? К тому, что если мы не хотим стать рабами дерева, то должны всё время носить шлемы и держать фильтры в исправном состоянии! — повысил голос Михась. Он не ожидал, что Лацерт поддержит его. «Неужели у меня появился… друг?» — крамольные мысли нашёптывала надежда.

— Ладно. Рана, сейчас я найду тебе и капитану шлем. — Лацерт заскочил на корабль не несколько минут, а когда вышел оттуда, все трое наконец-то спустились на посадочную площадку «Экзо-Гени».

Там их встретил огромный кроган, представившийся командиров наёмников, охранявших офис. «Это тот самый?» — мелькнуло в голове у Михася. Словно прочитав его мысли, кроган что-то прорычал в своё переговорное устройство, и захват «Экзо-Гени» начался со словами:

— Господин Сарен сообщил о твоём прибытии, Амиттере. Сейчас мы займёмся офисом «Экзо-Гени» и колонией Надежда Чжу, а ты продолжишь поиски Ториана за нас.

Откуда ни возьмись повалили геты, с поверхности земли медленно и величественно поднялся корабль-Пожиратель, а Михась смотрен на всё это, разинув рот. Послышались выстрелы, крики о помощи. Несколько гетов подбежали и к команде Sal-658. Лацерт взял на изготовку снайперскую винтовку, нацелив её на крогана и гетов. В кого попадёт, как говорится.

— Мы… иметь… разговор… — проскрипел один из них. — Мы…звать… Интерцион (3).

— Со мной? — указал на себя пальцем Михась. — Что вообще тут происходит?

— Захват офиса. Я же сказал тебе, — грубо ответит кроган.

— Ты… идти… мы… — продолжил гет, назвавшийся Интерцион.

— Никуда я не пойду! — запаниковал Михась. Только он успел сказать это, как четвёрка гетов окружили их с Раной, двое подхватили азари, а оставшиеся — Михася. Лацерт не знал, что делать: вроде геты служат Сарену, Амиттере служит Сарену, кроган служит Сарену, сам турианец служит Сарену. И ни кроган, ни геты явной агрессии не демонстрируют по отношении к нему и команде.

Рана безвольно обвился в руках гетов: будучи штатской, у неё не было никаких шансов против боевых машин. Михась пытался извиваться и что-то вопить, но геты держали крепко. Вся их сплочённая компания, возглавляемая Интерционом, двинулась прочь со взлётной площадки. Рану и Михася препроводили в медицинский отсек, Лацерт поплёлся следом. Кроган же влился в дружные ряды предавших «Экзо-Гени» наёмников и при поддержке гетов захватывал одно помещение за другим. Саларианца поместили на одну из коек, а Рану заставили сделать ему наркоз, а затем один из гетов… Увы, тут Михась и уснул.

Пробуждение было отвратительным: тело не слушалось, казалось, что на голове поселилось что-то чудеродное и её клонит в одну сторону под тяжестью этого чего-то. Михась заворочался и попытался разлепить веки. Тут же в поле зрения возникло встревоженное лицо Раны:

— Капитан, ты как, в порядке?

— Ну, по крайней мере я живой, — попробовал пошутить Михась, но Таноптис не поддержала его настроя:

— Не знаю, что они хотели с тобой сделать, но я уже не уверена, то ты полностью… живой.

— Рана, а что случилось? Меня усыпили, и я ничего не понял.

— Геты, точнее этот Интерцион, восстановили тебе рог.

— Рог? — удивился Михась. — Зачем?

— Не знаю. Но теперь твой рог… из металла, с торчащими оттуда проводками. — в голосе Раны слышалось недоумение. Вдруг она вздрогнула.

— Мы… говорить, — проскрежетал механический голос. «Интерцион», — подумал Михась. И тут у него в голове со скоростью калейдоскопа замелькали картинки.

Мелькают ступени лестниц, построенных прямо в шахте. Неровная поверхность каменного колодца удобна, чтобы прыгать. И перекрытия удобны, чтобы прыгать. И братья рядом, сливаясь с ним в единое целое. Они славят божество, а божество желает уничтожения слабой человеческой плоти, слабой плоти азари, турианцев, кваринцев и кроганов. Это их шанс восславить божество, уничтожив троих разумных, что посмели встать на пути у их божества. Впереди движется женщина в красной броне, сжимает в руках пистолет. За ней с дробовиком — кваринка — их исконный враг. Создатель и поработитель. Третья — тоже самка человека, со штурмовой винтовкой в руках.

Сквозь вереницу образов прорывается узнавание: Шепард, Тали’Зора, Эшли. Михасю и радостно видеть их на Феросе, и одновременно грустно.

Многие из них погибли, сражаясь с похожими тройками, но их гибель была не напрасна. Их гибель приближала пришествие божества. Человек с пистолетом заметила их и применила Дешифровку, что превратила его брата в бессознательную груду запчастей. Но всего опаснее кварианка: её щиты плохо поддаются огню его братьев, а умение Электроника заставляет их терять разум и аварийно завершать свою работу. Он носится по стенам, но несколько серьёзных попаданий из штурмовой винтовки обрывают поток сознания.

Михась почувствовал, как падает, сорвавшись со стены, на которой только что, зацепившись, висел, и закричал. К нему подскочила азари: она попыталась коснуться его сознания, чтобы успокоить, но ничего не вышло. В мыслях Михася-Амиттере сталкивались сотни образов и картинок, заставляя того хвататься за голову и стонать. Саларианца отрезвило прикосновение к холодному металлу на том месте, где раньше был живой и тёплый рог. Он отнял руки от лица, осмотрел медотсек. Вокруг него столпились геты, Рана и Лацерт. В глазах каждого органика и на бесстрастных головных отростках синтетиков (если это можно назвать выражением) застыло выражение ожидания. Восемнадцатилетний парень смотрел на свою команду и понимал, что игры закончились. И в этой войне реально умирают. И будут умирать. Неужели от него зависит, кто станет следующим и сколько выживет, а сколько умрёт?

Очевидно, что Шепард с командой уже на Феросе. А то, что он увидел, — это первое столкновение коммандера с гетами. У него ещё есть время: пока Шепард перебьёт варренов…

— Из укрытий не высовываемся! Бьём их по одному. — отдала приказ капитан.

Тали и Эшли молча присели у входа в загон для варренов, выцеливая собакоподобных тварей по одиночке. Шепард намечала цель, подбрасывая животной в воздух, или используя какое-нибудь другое умение, а Эшли разносила на их на клочки. Пока добирались до Фероса, Шепард успела модернизировать их оружие, которое теперь не только было оснащено радиоактивными и токсическими снарядами, но и хорошенько обновлено. Наконец капитан взяла с собой Тали: Шепард надеялась, что умения кварианки будут эффективно работать против синтетиков. Кроме этого, Тали и Эшли обладали самыми прочными щитами, что позволяло пускать их в лобовую атаку, а самой применять умения и стрелять из легкого пистолета из укрытия. Эти варрены оказались лёгкой добычей, и Шепард могла незаметно улыбаться, вспоминая их высадку на Ферос. Ах, как забавно крутилась подле неё Лиара, умоляюще заглядывая в глаза и ожидая чего-то. Ах, какой нерушимой стеной замер рядом Гаррус, не одобряя выбор отряда. А Эшли была только рада, если им встретятся геты: уж так женщина хотела отомстить за Кайдена. Под эти мысли Шепард на автомате стреляла и применяла умения, и варрены неожиданно закончились. Чуть больше хлопот доставил вожак — крупная и ловка тварь — но после хасков, безумных кроганов и гетов-ракетчиков для команды он стал легкой добычей. «Теперь колонисты пусть сами охотятся на остальных, им же это мясо нужно, не мне».

… взорвёт передатчик гетов, который охраняет тройка кроганов…

«Хорошо, что я не взяла с собой Рекса», — похвалила себя Шепард, когда оказалось, что передатчик стерегут три крогана. Только завидев врагов, охранники бросились в лобовую. Бугущего впереди удалось повалить и отбросить при помощи Подъёма и Броска, расстреляли его совместными усилиями. Двое оставшихся словно озверели и окружили Тали. Та пыталась отбиваться прикладом, но кулаки кроганов мелькали так быстро, что щиты 'Зора начинали опасно проседать.

— Перемани их на себя! — приказала Шепард Эшли. Сама капитан ждала отката умений и пыталась не попасть по Тали, когда палила по кроганам. Их защищала броня, а пистолет коммандера лишь в очередной раз перегрелся. Жар рукоятки ощущался даже сквозь прочную перчатку.

Казалось, Тали держится на ногах из последних сил. Шепард попыталась перекричать шум драки:

— Не дай себя повалить!

Умения восстановились, и сдвоенный удар коммандера и Эшли повалил сначала одного крогана, дав возможность кварианке отбежать. На оставшегося врага они насели уже вдвоём, и, хотя это был сильный боец, долго он не выстоял.

…перебьёт гетов, попадающихся рядом с системой отладки вентиляции, гоняет по аэрошоссе…

Прятаться за поваленными на пол блоками в тоннелях колонии на Феросе стало доброй традицией. Отстреливать гетов-снайперов, гетов-соладат и гетов-охотников Шепард уже надоело. Они всегда «умирали», кто с оторванными конечностями, кто с разнесённой головой, кто с огромной дурой в корпусе. «Тупые машины», — думала Шепард. Периодически они носились на транспортёре по аэрошоссе, виляя и отстреливая из пушки шагающие танки гетов. Рулила Тали, Эшли сидела за пушкой, а Шепард знала, на кого в случае провала спихнуть вину. Повсюду ей чудилось чьё-то присутствие, будто кто-то невидимый наблюдает, оценивает и посылает новых противников.

В этот момент Михась увидел транспортёр Шепард как наяву, с высоты птичьего полёта, но немного сбоку. Казалось, он снова завис на стене какой-то постройки, но теперь его размеры значительно больше, как больше и конечностей, которыми он впивается в твердь этого сооружения. Обрывки мыслей проносились в голове:

— Цикл наступил… Цикл должен быть завершён… Ретрансляторы должны быть очищены… Органический мусор должен быт утилизирован…

Михасю стало страшно. Его уни-инструмент окутался мертвенным сиянием, на нём медленно затухали иконки Дешифровки и Электроники (4).

Примечания:

1 — Как помнят проходившие МЕ, на базе "Экзо-Гени" шепард и Ко встречает крогана-командующего, пытающегося разговорить ИИ базы, но только по пропуску Элизабет, сотрудника "Экзо-Гени", Шепард получает информаци. А крогана убивает.

2 — см. Главу 17

3 — intercessor — посредник (лат.)

4 — см. умения Михася в главе 1.

Долго вращать глазами, сплетать и расплетать пальцы, трястись от страха Михасю не дали его спутники.

— Ну что, ты пришёл в себя? — голос Раны Таноптис вывел саларианца из транса, прервал видения, призывал собраться.

Михась снова провёл рукой по новому металлическому рогу: «Это… неспроста. Я могу видеть глазами… окулярами гетов.» Волнующие мысли завладели его сознанием: «Я могу проследить за Шепард. За каждым её шагом.» Михась на мгновение ощутил радость: у него появилось ещё одно преимущество, помимо знания игры. (Но которым он до сих пор не имел возможности воспользоваться в полной мере.)

— Интерцион, — обратился к, по-видимому, главному гету Михась, — я знаю, что здесь ищет Шепард, помимо Сарена. Это растение Торианин. Ты что-то знаешь об этом?

— Мы не знать. Мы искать информацию. ВИ* не признать мы. ВИ не считать мы братья.

Михась покивал головой, будто всё понимает. Но сейчас понимал парень лишь одно: если он хочет встретиться с Шепард, чтобы не допустить уничтожение Властелином планет, то отличным местом рандеву должно стать пристанище Торианина. Но Шепард двигалась туда довольно быстро, а значит, его задача — замедлить движение команды.

— Интерцон, выведи мне на терминал план туннелей Экзо-Гени, которые успели захватить геты.

— Да, посланник посланника Бога.

И перед Михасем волной проносились картинки того, что видят подконтрольные Властелину геты до того, как пасть от огня Шепард.

Ракеты, выпущенные с транспортёра Мако гасили сознания гетов, но синтетики шли вперёд, не испытывая сомнений и страха. Уверенный шаг, тяжесть оружия в верхних манипуляторах. Контуры органиков подсвечиваются алым. Контуры стен и камней, за которыми можно присесть, притаиться, серы. Но видеть впереди кварианку, погасить её алый контур — значит сражаться не только во имя Бога, но и за независимость от своих создателей и поработителей. Теперь в их механическом существовании есть Цели! Но гета подбросило к потолку волной невидимой энергии, и его сознание погасло.

Михась очумело замотал головой. «Шепард найдёт Торианина… А мы до сих пор в офисе Экзо-Гени. Её нужно задержать!» После непродолжительного задумчивого молчания Михась продолжил:

— Какие силы в нашем… моём распоряжении?

— Мы, Интерцион и геты, десяток кроганов, — был ответ.

— Тогда… — парень ткнул пальцем в предоставленную ему карту, — вот эта комната. Прикажи своим гетам притащить туда ящик с каким-нибудь… хламом: ненужными оружием или модификациями для оружия или брони. Шепард не сможет устоять и не пошарить в нём. А рядом оставь ходячего танка гетов, но неактивным. Как только Шепард опустошит контейнер, сразу активируй его**, — Михасю было не особо жалко пары уничтоженных гетов, но время надо было потянуть и задержать Шепард, чтобы та добралась до Торианина не слишком быстро.

— Интерцион понимать. Посланник посланника Бога задумывать ловушка.

— Эй-эй, не называй меня так. У меня есть имя… — парень, однако, замолчал на пару секунд. «А кто он такой? Человек с планеты Земля — Михась? Или шпион-саларианец — Амиттере?» Сейчас он не был уверен, какой ответ правильный. Но молчать дальше было подозрительно. — Амиттере, — выбор был в пользу второго имени: увы, некого Михася здесь, в этой реальности, никогда не существовало.

По внешнему виду Интерциона было непонятно, выполнил ли он приказ, отдав приказ подконтрольным синтеткам: гет всё также бессмысленно таращился на саларианца.

— Рана, Лацерт, нам нужно выдвигаться к Торианину. Там мы встретимся с Шепард. Но мы пойдём одни, без гетов… чтобы не привлекать внимание и не спугнуть колонистов раньше времени. — Михась боялся оставаться наедине с синтетиками, а, тем более, обсуждать при них то, что вертелось на языке: «Если мы хотим выжить, то должны помешать Сарену. Неужели вы двое этого не понимаете!»

— И ты знаешь, где это дерево и как туда добраться? — Рана была удивлена теми изменениями, что произошли с саларианцем: он был более уверен, да и хорошо осведомлён. «Не зря Сарен с ним так возится», — подумала азари, вспоминая, как в полёте Лацерт рассказывал ей, что ему было приказано вытащить Амиттере из лап СБЦ.

— Скоро узнаю, Рана. Но и Шепард скоро узнает. Интерцион, — Михась снова выделил точку на карте, — отправь к терминалу ВИ в зачищенном комплексе крогана-командующего, пусть и он попытается взломать ВИ Экзо-Гени, — распорядился саларианец, но промолчал о том, что: «И задержит Шепард.»

Затем парень продолжил:

— Дай мне доступ к базам Экзо-Гени: я отсюда попробую разобраться с местоположением Торианина. Также направь пару гетов охранять опоры, которыми корабль… твоего Бога прикрепился к стене комплекса, а тройку кроганов поставь вот в этой точке, — на экране засветилась комната с очередным информационным терминалом.

Затем Михась приказал гетам оставить его наедине со спутниками и сделал вид, что изучает уни-инструмент в поисках местоположения Торианина. Решив всё для себя, Михась с двумя напарниками (Лацертом и Раной) двинулся в путь. Они осторожно продвигались по коридорам научной базы. Хотя мельтешащие тут и там геты не проявляли к ним никакого интереса, Михась с опаской поглядывал по сторонам. Лишь встретив пару обугленных трупов, он предпочёл смотреть только перед собой. Большинство коридоров преграждали завалы или заблокированные двери, но геты сумели расчистить и наметить маршрут, по которому было удобно добраться до колонии.

Как вспомнил Михась по игре, Торианин обитал именно под колонией Надежда Чжоу, но сейчас вход на нижние этажи туда преграждал грузовой корабль гетов. Но разве это проблема, когда ты можешь связаться при помощи своего нового, модифицированного рога с Интерционом? Парень выпросил у него трёх шагающих танков гетов, и они втроём забрались на них, чтобы добраться от Экзо-Гени до колонии. «Как жаль, что у меня нет транспортёра!» — вздыхал про себя Михась: «Вот теперь мы вынуждены трястись на этих четырёхногих каракатицах, пока Шепард с ветерков мчится по аэрошоссе». Чтобы хоть как-то затормозить команду Нормандии, да и чего греха таить, проредить гетов, Амиттере приказал Интерциону расставить посты на каждом этапе аэрошоссе.

«Надеюсь, мы успеем до того, как колонисты обезумеют под влиянием Торианина!» — молился про себя Михась. Похоже, его спутники тоже были не очень довольны их средством передвижения: Рана всё норовила соскользнуть с гладком спины танка, а Лацерт пытался покрепче ухватиться когтями за броню гета. Турианцу всё же было чуть комфортнее: врождённая броня защищала его от неудобств лучше, чем мягкие кожные покровы саларинца и азари. Но все трое радовались, что успели одеть хоть какую-то броню. Михась кривился: шагающие танки двигались медленно, но скорее, чем их быстрый шаг. И Рана, и Михась не были уверены, что выдержали бы марш-бросок на своих двоих.

Аэрошоссе продувалась всеми ветрами, но парень испытывал огромное удовольствие от этой «поздки»: когда бы ему ещё удалось воочию увидеть величие, бескрайнее небо и древние сооружения другой планеты. До колонии команда Сарена добралась без проблем, но шагающих танков пришлось оставить в качестве ещё одной преграды перед Шепард. Оглядываясь на них, Михась на мгновение притормозил: «Разве эти машины виноваты, что их обманули и поработили? Разве недостойны они выжить?».

Прикосновение к плечу мягкой ладошки азари вывело его из задумчивости. Колония уже близко, и команда Сарена могла слышать как переговариваются между собой люди. Троица старалась держаться в тени и лишний раз никому на глаза не попадаться. Казалось, колонисты не обращают на них внимания, занятые своим делом. Несмотря ни на что, Михась не забывал о том, что Шепард дышит ему в затылок.

На этот раз коммандер была довольна своим выборов спутников: Эшли и Тали хорошо дополняли друг друга в уничтожении гетов. У всех членов команды щиты были способны выдержать большой урон, а кваринка была особенно хороша против гетов, и Эшли при помощи тяжёлого вооружения легко расправлялась с синтетиками.

Под строенным огнём и умениями не было шанса ни у шагающего танка гетов, ни у одинокого крогана-командующего. Шепард повеселили попытки последнего разговорить ВИ Экзо-Гени без ключа-допуска. Самой же ей передала своё удостоверение Елизабет Бэйнем, лаборант, поэтому Шепард бросала презрительные взгляды на труп крогана, когда расспрашивала ВИ о Торианине. Оказалось, что объект 37 смог с лёгкостью подчинить себе разумы колонистов. Но действовал он совсем не так грубо, как Властелин, а позволял своим слугам жить обычной жизнью, если это не вредило самому дереву.

Увы, этот кроган оказался не единственным из своего народа на Феросе. Чуть дольше женщины возились с другими тремя кроганами. Шепард прекрасно помнила об их усиленной регенерации, поэтому скомандовала сосредоточить огонь сначала на одном, потом на втором, а затем и на их подоспевшем напарнике. В этом бою они испробовали радиоактивные патроны, поэтому Шепард удалось понаблюдать, как тела противников разъедает зелёная субстанция, а на полу остаются лишь неприятно попахивающие лужицы слизи.

Лишь один факт омрачал боевое настроение Шапард: на пути команде встретилось преграда в виде фиолетового непроницаемого поля. В коридорах же, по которым пробирались женщины, царила разруха, а в воздухе летали хлопья пепла. Они сразу обратили внимание на странные кабели, тянущиеся вдоль стен. Тали разумно предположила, что как раз-таки по ним передаётся энергия, чтобы питать преграждающее поле.

— Тогда наша задача — обесточить это поле, — Эшли сразу нашла решение проблемы.

— Как ты собираешься сделать это? — удивлённо спросила Тали, — у нас нет подходящего оборудования, чтобы перерезать кабели.

— Но стоять на месте смысла нет. Думаю, если мы осмотрим комплекс, то найдём способ сделать это, — Шепард попыталась подбодрить напарниц.

Капитан оказалась права. Но сначала нужно было разделаться с шестью гетами, которых женщины заметили уже с лестницы. В мерцании экранов терминалов синтетиков в команду устремились ракеты, а геты солдаты выставили шестигранные защитные поля. Полутьму разрушенных коридоров осветили проблески огня из пистолета Шепард, тишина заброшенного комплекса разбилась на осколки от скрипа сочленений подбитых гетов и щелчков затворов напарниц. Подъём заставлял синтетиков врезаться в потолок, Бросок — в стены. Технические умения Тали с лёгкостью уничтожали щиты гетов, а крупнокалиберное оружие Эшли разрывало их металлические тела на осколки. Шепард же в основном перемещалась между укрытиями, запуская Дешифровку в ближайших противников. Женщины действовали так слаженно, что за несколько минут зачистили это помещение.

Перед Щепард предстал пульт управления воротами:

— И что нам это даёт? — призадумалась она.

В это время Тали внимательно изучала комнату, а Эшли угощала синтетиков контрольными выстрелами и давила тяжёлыми сапогами их хрупкие суставы.

— Капитан, взгляни! — Тали указала на одну из лап, принадлежащую прицепившейся снаружи комплекса разумной машине, — похоже, эти кабели и крепления помогают удержаться Пожирателю на стене.

— А вот и створки ворот! — удовлетворённо воскликнула Шепард, поняв, куда указывает кварианка. Следуя инструкциям на пульте управления, коммандер перегрузила систему, и ворота с противным скрежетом и удивительной скоростью захлопнулись. В итоге кабели и крепления разрезало, словно лазером. По ушам команды ударил противный визг и скрежет, а в это время…

А в это время Михась содрогнулся от такой боли, словно его руку сдавило в тисках, из его горла вырвался хрип, голова закружилась, пол выскользнул из-под ног, мир завертелся, и ему показалось, что он летит вниз. Парню казалось, что он разрывает облака, скрипя сочленениями суставов, а потом — удар, скрежет, похожий на стон.

Неожиданно саларианец стал заваливаться прямо на глазах у своих спутников. К нему подскочил Лацерт, удерживая от столкновения головы Амиттере и твёрдого грунта.

— Что с ним, Рана? — в голосе турианца слышалась тревога.

— Не знаю, — азари была растеряна, — дай мне осмотреть его.

Таноптис опустила веки саларинца, чтобы увидеть закатившиеся зрачки, но смогла нащупать тонкую ниточку пульса на шее.

— Похоже, он жив, но без сознания. Но что послужило причиной… я не знаю.

Трое инопланетян застряли на подходах к колонии Надежда Джоу, куда идти дальше, без своего командира ни азари, ни турианец не знали.

Команда Шепард назад двигалась тем же путём: бесконечные коридоры и ответвления, большинство из которых было завалено обрушившимися частями перекрытия. Если бы не их уни-инструменты, загружавшие план комплекса «Экзо-Гени» по ходу движения команды, то женщинам пришлось бы долго ещё блуждать по полуразрушенному зданию. Их грела мысль о том, что одной машиной стало меньше, но настораживал тот факт, что машин, оказывается, не одна.

Геты стали для них обычной целью, поэтому проблем не доставляли. Команда научилась работать слаженно: Шепард поднимала синтетиков в воздух, а Тали или Эшли расстреливали беспорядочно вращающиеся над землёй цели. В этот момент командер выискивала тех, кто подобрался слишком близко, разнося их на запчасти при помощи Электроники или Дешифровки.

Добивая остатки воинства гетов, напарницы достигли места парковки транспортёра, который оставили рядом с лагерем выживших сотрудников «Экзо-Гени». Тем пришлось доложить, что научный комплекс очищен от синтетиков, а за одним и порасспрашивать о том, что здесь, чёрная дыра их раздери, творится! Эшли не могла сдержать возмущённый крик, узнав о том, что учёные изучали влияние никого Торианина на жителей колонии Надежда Чжу. Она опасалась, что подопытные так глубоко завязли в сетях этого растения, что могут представлять опасность. Она умоляюще смотрела на Шепард, когда один из научных сотрудников предложил уничтожить поселенцев, если те взбунтуются. За непроницаемым шлемом кварианки же не угадывалось никаких эмоций. Но вряд ли она волновалась за жизнь каких-то чужих ей людей. Шепард молча выслушала доводы всех учёных, молча заправила в свой гранатомет снаряды с парализующим нервную систему одержимых Торианином людей составом и решила действовать по обстоятельствам. Одним штатским меньше, одним больше — всё можно списать на военные действия. А вот если кто-то из них подстрелит одну из её команды — это будет крайне неприятно.

Под эти размышления команда погрузилась в транспортёр и на полной скорости вылетела на аэрошоссе.

На этот раз за рулём была Тали’Зора, а Эшли Уильямс сидела за пушкой их транспорта. Задачей Шепард было вовремя заметить сигнатуры синтетиков на радаре уни-инструмента и указывать цели Эшли. Кажется, Уильямс всячески старалась показать свою полезность: возможно, она хотела доказать, что выбор в пользу её, а не Кайдена, был правильный, и уж теперь она покажет себя с лучшей стороны. Тали мало знала Кайдена, не стремясь к общению практически ни с кем, кроме Шепард и Гарруса, поэтому не скорбела. Ну, а Шепард… для неё это не первая потеря и не последняя, не первый и не последний выбор, кому жить, кому умирать.

Так незаметно троица добралась до последних шлюзовых ворот перед входом на территорию колонии Надежду Чжу. Но там им пришлось притормозить, заметив подозрительный сгорбленный силуэт не то человека, не то чудовища.

Шепард ловко выпрыгнула из кабины транспортёра, осторожными шагами приблизилась к подозрительному объекту. Это было похоже на человека, но покрытого запечённой до состояния угля корочкой. Наверное, оно чем-то пахло, но фильтры шлема не пропускали чужеродные запахи, исправно фильтруя воздух. Вдруг этот «человек» резко распрямился и сразу же бросился на Шепард, что та инстинктивно выхватила пистолет и выстрели прямо в грудь чудовищу. Оно затормозило, но следующие выстрелы отправили его бетонное покрытие аэрошоссе. «Человек» несколько раз конвульсивно дёрнулся и затих.

— Это… те самые одержимые? — Эшли высказала вслух то, что крутилось в головах у команды.

— Вероятно, так, — утвердительно кивнула Шепард.

— Тогда… их уже не спасти… — горько проговорила Уильямс. На что Шепард безразлично пожала плечами.

Не только команде Шепард выпал шанс столкнуться с мутантами Торианина, но они пробуждались по всей колонии. И от забот над потерявшим сознание Амиттере-Михасем Лацерта и Рану Таноптис отвлекли раздававшиеся то там, то тут звуки шаркающих шагов. Турианец уже успел оттащить Михася за один из валявшихся на земле обломков строения колонии, как последняя ожила, словно растревоженный улей: что-то заскрипело, за шуршало со всех сторон.

Думая на что угодно, Лацерт осторожно высунулся из-за укрытия и обомлел: по всей колонии разгуливали странные человекоподобные существа с серо-чёрной кожей. Причём самих колонистов это не смущало: те словно и не замечали ничего. Пока на троих посланцев Сарена внимания не обращали, но долго ли?

— Рана, — подозвал азари поближе турианец, — ты знаешь, что это? — в голосе Лацерта слышалось напряжение.

— Нет. Понятия не имею, — был ответ. — Надеюсь, наш… лидер, когда очнётся, сможет просветить нас. — Таноптис так и смогла до конца определиться, как же относиться к этому Амиттере. Лацерт тоже бросил на саларианца скептический взгляд.

От разглядывая копошащихся людей и существ их отвлекла раздавшаяся неподалёку стрельба. Лацерт приказал затаиться и не высовываться, да и Ране самой не хотелось знать, кто это там палит: она же, в конце концов, учёный, а не боевик. Звуки выстрелов приближались. Странные существа активизировались, задвигались и, нелепо переваливаясь, но перебирая ногами всё быстрее, устремились на звуки выстрелов. Снова выглянувший Лацерт заметил и несколько колонистов, тоже сосредоточивших огонь на приближающихся гостях. Троицу инопланетян одержимые не замечали.

Тем неожиданнее стало для Лацерта и Раны появление Шепард с двумя спутницами. О да! Каждый из них узнал коммандера: её слава гремела на всю Цитадель, её успехи освещались по всем новостным каналам. «Вот так-так, — подумал Лацерт, — это шанс расправиться с Шепард. Но имея на руках один полутруп и одну бесполезную учёную, шансов, как всегда, хоть отбавляй».

Словно почувствовав появление коммандера, Михась слабо завозился и разлепил глаза. В голове постепенно затихал гул и звон, зрения прояснялось. А вот в уши лез звук выстрелов и взрывов.

— Где это мы? И что сейчас происходит? — слабо простонал саларианец, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Мы в колонии Надежду Чжу, — быстро проговорил Лацерт, — у места приземления Нормандии.

— Ах, вот как… А… одержимые уже… нападают? — Михась покрутил головой, пытаясь прогнать туман из мыслей.

Рана про себя хмыкнула: «Да он же только что валялся в отключке, как же Амиттере узнал, что здесь повсюду одержимые? Он, что, провидец?»

— Ещё как нападают. Но пока только на Шепард, — турианец бросил заинтересованный взгляд на их лидера, ожидая расспросов, но Амиттере лишь кивнул, ничуть не удивленный.

— Сейчас, пока одержимые заняты Шепард, мне надо… — Михась на секунду запнулся. Он нестерпимо захотел исправить одну из игровых несправедливостей, что так раздосадовали его в своё время. Зачем убивать Торианина? Это растение просто жило, веками жило. А Шепард просто отправила его в бездну.

— Мне надо… получить некоторую информацию, — нашёлся Михась. — Я… Мы… спустимся на нижние этажи поселения… и поговорим там… с азари. Поэтому, Рана, ты… пойдешь со мной. — хотя это и было приказ, но сказан был таким тоном, словно говоривший сомневается в том, что его вообще будут слушать.

— Азари? Хорошо, пошли, — кивнула Таноптис. Всё же Амиттере формально оставался их командиром.

— Тогда вы двое идите, а я попробую подстрелить Шапард! — воодушевленно заключил Лацерт.

— Нет-нет, ни в коем разе, — замахал руками Михась. И подумал: «Шепард, наверное, хорошо подняла уровни. Что ей Лацерт…»

— Ты понадобишься мне, если вдруг возникнут проблемы с одержимыми. Разрешаю стрелять, но, пожалуйста, не убивай поселенцев. Я знаю, что их ещё можно… вылечить.

— Слушаюсь, — недовольно щелкнул мандибулами Лацерт.

Но тревоги Михася оказались напрасными: одержимые не пробуждались при их появлении, а те, что уже очнулись, уделяли всё внимание Шепард. Контрольная панель, открывающая доступ на нижние этажи, нашлась быстро. Спуск тоже не занял много времени. Достигнув пещеры и колодца, где обитал Торианин, Михась увидел огромное, раздувшееся дерево, корни которого ввинчивались в стены. Кора была зелено-коричневой, и оно вздыхало, словно живое.

— Старый корень… — попытался обратить на себя внимание Михась.

Дерево особо глубоко вздохнуло и вытолкнуло из своих недр азари. Не желая тратить время попусту и опасаясь, что Шепард уже на подходе, Михась заговорил первым.

— Старый корень, я знаю, что тут был Сарен, я знаю, что он обманул тебя. И ты теперь никому не веришь. Но я пришёл чтобы предупредить тебя! — воскликнул Михась.

— Кто ты такой? Откуда ты знаешь, как я называю себя? — проскрипела азари голосом дерева.

— Я… Ми… то есть Амиттере. Я знаю, что сейчас сюда спешит капитан Шепард! Ты ведь следишь за колонией через своих марионеток и должен знать, кто это такая и как коммандер опасна! Она хочет узнать от тебя то, что ты поведал когда-то Сарену.

— Сарен? Ты служишь Сарену?

— Да… то есть нет… — Михась начинал путаться. — Но это неважно сейчас! Важно то, что я пришёл тебя спасти! Если ты хочешь жить, что даже не пытайся предложить Шепард служить тебе! Она скоро будет здесь! Просто позволь ей поговорить с клонами Шиалы, которую тебе подарил Сарен!

— Заставить Шепард служить мне? А ты говоришь интересные вещи, — Торианин будто не слышал предостережения Михася.

— Да нет же! — Михась нервно заморгал. — Даже не вздумай делать это! Она не согласится и уничтожит тебя!

— Ты служишь Сарену, я понял это сразу. С чего я буду тебе верить? Со мной армия марионеток и бесконечное число клонов этой азари Шиалы — чего мне страшиться?

Михась попытался бы ещё раз воззвать к инстинкту самосохранения Старого корня, но эхо донесло звук шагов. «Это Шепард!» — панические мысли бились о черепную коробку Михася. Он застыл. Лацерт и Рана сделали несколько шагов вглубь пещеры, с тревогой поглядывая на Амиттере. Они постарались слиться с тьмой в углах пещеры, чтобы не быть замеченными. Лацерт молился, чтобы Шепард не решила взглянуть на экран своего уни-инструмента. Он не был уверен, что его сигнатура окрашена в зеленый. В бою один против трёх — Лацерт сомневался в своих силах.

— Идём же, скроемся, пока есть шанс! — заскрипел мандибулами Лацерт.

Но Михась не сдвинулся с места. Наконец он встретится с Шепард! Он всё ей объяснит, ведь так? Она поймёт его и возьмёт на Нормандию? И коммандер не заставила себя ждать: легкой и уверенной походкой, в окружении верного эскорта, с пистолетом наперевес, она показалась в пещере. И опешила.

— Ты! Что это ты тут делаешь?! Как ты тут оказался? — слова были обращены явно не к Торианину, а к саларинцу.

— Я могу всё объяснить! — воскликнул Михась!

— Это непременно. Но сначала я поговорю вот с ним, — и Шепард указала на дерево-долгожителя. — Эшли, присмотри-ка пока за нашим неуловимым саларинцем.

— Вот про Торианина я и хочу объяснить! — настаивал Михась.

— Даже не вздумай заговаривать мне зубы. Много чести верить такому скользкому типу, как ты, — припечатала Шепард и приступила к допросу Старого корня.

Опасаясь, что добром это не кончится, Лацерт поспешил высунуться из тени и схватить Амиттере, утаскивая за собой в одно из ответвлений пещеры. Вслед им прилетело несколько зарядов плазмы, вероятно, от Эшли, раздосадованной исчезновением объекта.

— Что ты творишь? — возмутился Михась.

— Спасаю твою и свою шкуру! — не остался в долгу Лацерт. — Теперь нам сильно повезет, если мы сумеем где-нибудь укрыться.

— Шепард мне ничего не сделает… — недоумевал Михась: он же главный герой, попаданец, разве с попаданцами может случиться что-то страшное?

— Тебе, может, и не сделает, но не нам с Раной, — Лацерт не желал слушать доводов саларинца. Он уже не верил в благоприятный исход их миссии.

— Хорошо… я знаю… где мы можем спрятаться… — отчаянно не желая терять шанс договориться с Шепард, пробормотал Михась. Но потребность защитить своих напарников оказалась сильнее. И саларианец двинулся вглубь прохода, ища лестницу, ведущую на верхние, но обрушившиеся этажи.

— Мы затаимся здесь, — Михась ткнул пальцем на углубление под лестницей.

— Не будь таким наивным: Шепард легко определит, где мы, используя показания своего уни-инструмента. У нас нет ничего, чтобы сбить его сигнал.

— Это так… Да… Но как только она будет здесь, все эти одержимые проснутся, и ей будет не до нас.

— Ты уверен в этом, командир? — в голосе турианца звучало сомнение. На это Михась лишь слабо кивнул. Троица схоронилась под лестницей. Азари не протестовала: кабинетная ученая, она вообще не знала, что делать, и полностью положилась на мужчин.

Удивительно, но всё произошло именно так, как и предсказывал Михась: как только Шепард занялась истреблением одержимых, Лацерт, Михась и Рана скользнули прочь из-под лестницы. Не ожидавшая подобного манёвра команда Шепард лишь успела пальнуть им вдогонку пару раз, не рискуя отвлекаться от изничтожения марионеток Торианина. Как бы Михась ни спешил выбраться на поверхность, но он бросил взгляд на то место, где обитал Старый корень: колодец был пуст. Вздох разочарования вырвался у него из груди.

На поверхности приходили в себя колонисты: перевязывали раненых, разбирал завалы, паковали трупы. В такой толчее никому не было дела до трёх инопланетян, бросившихся прочь от поселения. Следовало убраться с планеты как можно быстрее, чтобы не попасть под горячую руку Шепард. Михась начал сомневаться, что ему удастся поладить с коммандером. Сейчас с ним были те, кто не бросил его в трудной ситуации. Не предаст ли он их доверия, если переметнётся к Шепард?

То, что ситуация усложнилась, Михась понял только тогда, когда его группа отдалилась от колонии на порядочное расстояние и затерялась в переходах разрушенного комплекса. Что тут скажешь? Все попытки Михася наладить контакт с Шепард терпели неудачи. Она, похоже, считает его врагом теперь. Кроме этого, вся эта беготня сильно вымотала и саларианца, и его спутников. При этом прилетевшая на Ферос машина Властелина сейчас покоится где-то на поверхности планеты, все шагающие танки гетов, что не были взорваны Шепард, недееспособны. Как теперь прикажешь им добираться до оставленного корабля, любезно одолженного Сареном?

Михась схватился за рога, один из которых ожёг руку металлом. Это немного привело его в чувство. На саларианца смотрели две пары глаз. Во взглядах сквозило ожидание. «Что вы от меня хотите?!» — мысли Михася панически ударялись о стенки черепа.

— Эмм… вот мы и выбрались, верно? — неуверенно пробормотал командир сареновской команды.

— Выбрались, да. Но теперь-то что? — Рана Таноптис была настроена скептически. Видя неуверенный вид их предводителя, она начала сомневаться, что всё это закончится благополучно. Никакой информации в этом полёте они не добыли, хотя, как сейчас стала понимать азари, вспомнив разговор Амиттере со Старым корнем, саларианец что-то знал. И хотел, чтобы это что-то узнала и Шепард? Но как такое может быть? Разве Амиттере не служит Сарену?

— Командир, — голос Таноптис звучал несколько саркастически, — что это Старый корень должен был сообщить Шепард?

— Я… То есть он поделился с Сареном информацией о местонахождении Канала и о мю-ретрансляторе.

— Ладно, я не спрашиваю, зачем это нужно Сарену. Но с какой стати ты хотел, чтобы эти сведения попали к Шепард? — с этими словами Рена выразительно посмотрела на Амиттере.

После этих слов некоторое несоответствие заметил и Лацерт: в горячке боя не до этого, особенно, если двое твоих напарников — гражданские с ног до головы и даже пистолет в руках нормально держать не могут. А ты должен как-то обеспечить им безопасность под огнём профессиональных бойцов.

— Я… — Михась запаниковал. Он судорожно пытался придумать, что бы такое сказать в своё оправдание. Почему-то захотелось, чтобы что-то холодное и чуждое подсказало ответ. И он пришёл:

— Эта информация мало что даст Шепард сама по себе, а Сарену надоело гоняться за капитаном по всему космосу. Шепард предсказуема, поэтому, имея эти сведения, полетит на Цитадель, но советники трусливы и никогда не поверят словам человеческой женщине. Поэтому ей придётся задержаться на Цитадели, а Сарен прихлопнет их всех одним махом. Смерть Шепард неизбежна. Это поможет быстро разобраться со всеми, кто мешает планам господина свершиться, — Амиттере помолчал. — А ты, Рана, разве сомневаешься в решениях Сарена? Может, это как раз ты что-то против него и задумала? Помни, что это меня он назначил командиром, не вас.

От этих слов азари вздрогнула: она и правда совсем недавано помогла Шепард, рассказав о Сарене.

— То-то же, Рана. Не забивай свою хорошенькую головку сомнениями, — Лацерт поддержал саларианца. — Лучше бы нам подумать, как выбраться с Фероса, — затем турианец немного подумал, — и куда двинуться дальше.

— На второй вопрос я могу сразу дать ответ, — Михась был намерен держаться сюжета игры, — мы отправимся на Цитадель, чтобы там встретиться с Сареном. «И увидеть, как тот погибнет», — закончил про себя мысль парень.

— Тогда нам нужно добраться до нашего корабля, — равнодушно пожал плечами Лацерт. Будучи военным до мозга костей, он привык выполнять приказы командования.

— И как вы собираетесь это сделать? — Рана указала рукой на аэрошессе, к которому они приблизились за разговорами. На дороге чадили остовы гетов, а совсем рядом безжизненной грудой металла застыл их шагающий танк.

— Может быть, нам удастся его… отремонтировать? — неуверенно протянул Михась, переводя взгляд с одного спутника на другого. Да, мало удовольствия трястись на гладкой спине гета, но это лучше, чем идти пешком до места посадки.

— Я что, похож на механика? — возмущенно щёлкнул мандибулами турианец. Азари лишь поджала губы.

Михась отвёл глаза и часто-часто заморгал. Какое-то зудящее чувство не давало ему так просто отбросить идею ремонта. Его трёхпалая конечность огладила уни-инструмент на руке, какое-то забытое воспоминание шевельнулось в голове. Что же тогда произошло? Ах да, он же с удивительной лёгкостью взломал сейф какого-то мафиози на Цитадели! Ощущение чужого присутствия вновь вернулось, но парню не было страшно, Михась ощущал какую-то правильность и целостность — правильность и целостность, которых ему не хватало всю его короткую жизнь. Словно во сне он поднёс руку с уни-инструментом к заснувшему гету, и того осветили оранжевые блики мельтешащих на уни-инструменте надписей. Парень завороженно наблюдал, как его пальцы ловко скользнули под кожух шагающего танка гетов, чтобы возродить в синтетике жизнь. «Это мой гет», — металлически колкая мысль пронеслась на периферии сознания.

Сочленения синтетика заскрипели, лапы распрямились, и он неуверенно, словно новорождённый оленёнок, поднялся на свои опоры. От неожиданности Михась отпрянул, Рана с долей уважения взглянула на саларианца, а Лацерт остался спокоен:

— Раз проблемы с транспортом решена, то можно выдвигаться.

Гет слегка присел, будто повинуясь мысленной команде, и, когда все оказались на его спине, неспешным шагом, слегка переваливаясь, двинулся по аэрошоссе. Зажатый между двумя своими спутниками, утомлённый событиями дня, саларианец задремал. И снилась ему капитан Шепард и её попытки убедить совет Цитадели в существовании Канала, и её побег на Нормандии на Ил.

Ил был по-своему величественен, но безжизнен. Мако подобрался прямо к руинам, где засели геты. Это каменные грандиозные постройки за давностью лет уже оплели лианы, стены и пол были покрыты трещинами, однако кое-где ещё сохранились следы культуры некогда великого народа: статуи человекообразных существ со щупальцами и заснувшие на веки механизмы. Шепард взяла с собой на вылазку Гарруса, как того, к кому последнее время питала особую симпатию и хотела постоянно видеть рядом с собой, и Тали, как специалиста по электронике и синтетикам.

Продвижение было плавным лишь до тех пор, пока он не оказались в огромном зале, разделенным на несколько секций. Уни-инструмент, только они вошли туда, стал выдавать помехи, что говорило у трудности предстоящего боя. Шепард мысленно настроилась на напряжённую схватку и оказалась почти права.

Окинув опытным взглядом поле боя, Шепард сместилась вправо, где приметила пандус, вероятно, ведущий на балкон. По внутренней связи капитан приказала бойцам рассредоточиться, но нацелить атаки на тех, на кого она укажет. С балкона вся комната хорошо просматривалась, а сама женщина могла спрятаться за идущим по внешней стороне балкона ограждением. Каменное и прочное — оно защищало даже от мощных атак разрушителя и гета-прайма. Про себя Шепард выругалась, обнаружив эти разновидности гетов: хорошо бронированные и живучие, с мощными щитами. «Вот и первые цели,» — капитан наметила направление атаки. Было приятно вновь ощутить тяжесть пистолета в руке. Шепард не следила за применяемыми командой умениями, она одним глазом контролировала уровни своих щитов, а другим — целилась сначала в разрушителя, а потом, когда её пистолет остыл от бесконечной очереди выстрелов, — в гета-прайма. Умения Перегрузки и Броска завершили схватку с двумя сильнейшими среди гетов противниками. Цепь молний охватила разрушителя, затем прайма, и Шепард переключилась на «мелких» гетов. Те весело летали под потолком, стоило применить нужное умение, а затем плющились о пол и стены. На периферии зрения мелькали индикаторы щитов и здоровья команды, но ни Гаррус, ни Тали не получили серьёзных ранений. Даже панацеллин применять не пришлось. С довольной улыбкой Шепард спустилась с балкона.

От шагов тяжёлых армейских ботинок пригибались большие листья прибившихся через каменные плиты пола растений, Шепард с напарниками окружали странные статуи, однотипные, но искусно выполненные и практически не повреждённые временем. «Будь со мной Лиара, она, наверняка, заинтересовалась бы ими». Но азари, к которой Шепард относилась как к младшей сестре, была на Нормандии. Снова капитан пожалела, что Т’Сони с ними нет, когда они обнаружили чудом уцелевший древний терминал. Ни Гаррус, ни Тали не поняли ничего, что произнесла появившаяся над терминалом голограмма, но Шепард удалось распознать несколько слов, сказанных на языке претеан. Это было предупреждение о вторжении Пожирателей, но, похоже, оно не помогло, и когда-то высоко развитая цивилизация сгинула в огне.

Далее путь команды Шепард лежал в некие архивы. Лифт поднял их на террасу, нависавшую над котлованом, облюбованным всё теми же разлапистыми растениями, украшенным статуями и светящимися механизмами. Бросок, Саботаж, Перегрузка и несколько очередей из пистолета позволили быстро зачистить территорию. Под слаженными действиями напарников геты-солдаты быстро превращались в груды дымящихся останков. Чуть дольше возились с гетом-снайпером, но только потому, что пришлось подбираться к нему с тыла, чтобы выкурить из укрытия. В итоге блуждание по бесконечными лестницам и поворотам начало выводить Шепард из себя.

К счастью, скоро они добрались до оставленного у входа Мако, чтобы продолжить путь уже «верхом». Тали оказалась за рулём, в Гаррус в очередной раз завёл разговор на тему того, что это ловушка. Шепард незаметно улыбнулась: последнее время она стала замечать, что Вакариан стал опекать её чуть больше, чем других членов команды. Туннель, по которому двигался Мако, казался бесконечным, и Шепард вновь пожалела, что не взяла с собой Лиару: та, вероятно, будет расстроена, что не имела возможности взглянуть на творения так страстно изучаемого ей народа.

И не узнать, как этот народ погиб, будучи истреблённым Пожирателями, преданный теми, кому пытался помочь, и отключённый от питания в криокапсулах. Возможно, хорошо, что Шепард не взяла с собой Лиару: весть о судьбе обожаемого ею народа могла бы стать трагичным ударом для азари. Известие о том, что хранители — это проводники машин на Цитадель, поразило и Шепард, и Гарруса с Тали.

Зная больше про Канал и роль Цитадели в наступлении армии Пожирателей, Шепард бросилась к Каналу, чтобы успеть остановить Сарена, уже хозяйничавшего на Цитадели. Путь Мако лежал по почти пересохшему акведуку, по трупам гетов и парочки колоссов. Из-под колёс транспортёра весело летели брызги, и можно было представить, как скрипят геты, разносимые меткими ударами пушки. Гаррус оказался точным стрелком. Выжимая максимальную скорость из Мако, команда влетела в сияющую и безумно вращающуюся сферу Канала. Мгновение тошноты и дезориентации, и страшный удар о землю потряс транспортёр. «Вот мы и на Цитадели», — подумала Шепард.

В этот момент, когда Михась во сне смотрел в прицел Мако, они с Раной и Лацертом наконец добрались до цели. Когда гет, наконец, пришагал к их оставленному сареновской командой кораблю, Михась вполне пришёл в себя, чтобы отдать приказ выдвигаться на Ил для соединения с Сареном. Сейчас парень не питал иллюзий того, что Шепард примет его в команду, тем более, когда до окончания игры осталось только финальное сражение с боссом. Михась лишь хотел самолично присутствовать при этом и убедиться в победе капитана. Страсть к компьютерным играм оказалась сильнее опасности пострадать в финальной битве. Их путь лежал на Цитадель.

На месте стыковки корабля Михася было безлюдно, посадочная площадка тускло подсвечивалась мигающим синим. Когда они приблизились, рядом с кораблём что-то шевельнулось, поднялось в полный рост, оказавшись матово поблескивающим в холодном свете гетом. «Интерцион!» — припомнил Михась.

— Что ты здесь делаешь? — спросил парень встревоженным голосом.

— Мы передавать приказ. Приказ есть лететь на Цитадель. Мы лететь с вы.

— Эммм… хорошо, — согласился Михась. Всё равно на Цитадель лететь. Путь и с опасным довеском. Парень боялся, что неподчинение приказу приведёт к тому, что этот гет их застрелит. Тем более сейчас, как он запоздало вспомнил, что армада синтетиков во главе с кораблём Властелином двигалась на Цитадель. И Интерцион — их билет сквозь блокаду.

Отлёт с планеты пришёл без проблем. Сияние бездны перехода захватило Михася, слегка спутало мысли, вызвало ноющие боли в отсутствующем роге, словно помехи на радио, белый шум. Михась коснулся металлической поверхности, почесав её, но пальцы ничего не ощутили.

Их маленький кораблик оказался в пространстве Цитадели, сразу же смешавшись с многочисленными машинами Властелина. Лацерт, не готовый к подобному и не предупреждённый, грязно выругался, пытаясь маневрировать между ними. Михась от страха обмер. Это зрелище совсем не так смотрелось на экране монитора: несколько кадров короткого ролика и близко не стояли с надвигающимся на Цитадель роем синтетков. На обзорных экранах саларианец мог видеть, как в безмолвии космоса величественно надвигался на Цитадель огромный корабль, похожий на кальмара, а его окружили мелкие рыбёшки, и летели они механически неотвратимо. Тут и там вспыхивало пламя взрывов от столкновения защитников Цитадели и синтетиков. Корабли разумных форм жизни не выдерживали и сгорали в огне, унося жизни ни в чём неповинных существ. Вот она, смерть. Настоящая, а не цифровая. Михась остро пожалел, что поддался эгоистичному желаю стать частью команды Норманидии вместо того, чтобы попытаться предупредить жителей Цитадели о грозящей им опасности. Сколько жизней он сумел бы спасти! По щуплому телу саларианца прошла дрожь ожидания смерти. Но синтетики не тронули их.

Машины уступили им место в своих рядах, и Лацерт смог наконец выровнять ход корабля. Только тут Михась обратил внимание на спутницу. Рана ухватилась побледневшими пальцами за спинку сидения пилота, её глаза были широко раскрыты, а зрачок занял всю радужку. Нижняя губа, которую она закусила, стала отчётливо фиолетовой, ярко выделяясь на бледно-голубой коже. Азари могла бы выглядеть соблазнительно, если бы не ситуация.

— Мы говорить с Властелин. Властелин считать вы союзники. — слова Интерциона, произнесённые механическим скрипучим голосом, разбили на осколки тишину, воцарившуюся между забывшими дышать напарниками. Рана нервно рассмеялась. Лацерт ослабил хватку на штурвале. Михася передёрнуло.

— Держись ближе к Властелину! — приказал Михась. Зачем он продолжал лезть на рожон? Он не знал, в это мгновение его вела чья-то воля. Чужая и беспощадная.

Корабль с сареновскими агентами пристыковался поодаль от корабля Властелина, на второй уцелевшей платформе.

— Что теперь? — голос Лацерта звучал хрипло.

— Я пойду туда, — Михась не узнал свой голос, он не мог поверить, что сказал это, но всё усиливающийся зуд в роге гнал вперёд.

— Ты сошёл с ума! — истерично закричала Рана Таноптис, — Там… там же эта огромная штука, — и она указала на Властелина. — Зачем мы вообще сюда прилетели? Мы все умрём! — азари как-то удалось избежать гибели в ядерном взрыве, но сейчас она снова добровольно сунулась в пасть к молотильщику. — Я никуда не пойду! — и она сцепила руки на груди.

— Не ходи. — Михасю она и не была нужна. Он откуда-то знал это. — И ты, Лацерт, можешь не ходить. Оно зовёт только меня, — признался Михась.

Друзья — ведь он мог их так назвать в первый и последний раз? — смотрели на него встревоженно. Они не понимали навязанного командира: что двигало им, откуда он знал так много наперёд и о планах Сарена. Был ли он простым исполнителем? Сейчас в его голосе не было привычной им неуверенности или колебаний. Саларианец знал, чего хочет — или за него хотят — и шёл к своей цели.

Не слушая больше возражений, Михась открыл створку люка и оказался на платформе. Цитадель словно вымерла: не сновали туда-сюда представители всяких рас, его не досмотрел сотрудник службы безопасности, и саларианец сделал первый шаг прочь от корабля — от своего последнего шанса покинуть Цитадель. В этот момент Михась позабыл про Шепард и Нормандию.

* * *

Мако потряс страшный удар, после которого что-то внутри затрещало, отвалилось несколько панелей, обнажая провода. С кривой улыбкой Шепард подумала: «По возвращении Гаррусу будет, чем заняться». Вот со скрежетом были разблокированы двери, и ползком вслед за Шепард выбрались Лиара. Турианец уже ждал их снаружи. На его броне виднелось несколько подпалин, но вид был боевой: он поводил стволом винтовки по сторонам. Но на них никто не напал. Шепард обвела взглядом Цитадель. На подвесном мосту, где они приземлились, валялось несколько остовов двух человекоподобных гетов: одного разорвало на две половины, другой обгорел. А прямо перед капитаном раскручивался второй конец Канала: два светящихся голубым кольца, ожившие через много веков по приказу давно почившего протеанина. Чудо технической мысли, которое никого не спасло.

Шепард пришлось пробираться вперёд по шахтам коммуникаций, идущим по внешней стороне Цитадели, так как основные пути на подступе к залу совета, где сейчас засел Сарен, оказались непригодны для передвижения. Бросок команды Нормандии был быстрый. Они почти нигде не задерживались: группа работала слаженно, и встретившиеся на пути геты-солдаты и ракетчики не представляли никакой угрозы. Рывок — и укрыться за переборками, активировать Бросок или умения Дешифровки — геты не были способны ничего этому противопоставить. С каждым убитым гетом Шепард чувствовала, как её ненависть к этой расе растёт, но и увеличивалась лёгкость, с которой капитан уничтожала синтетиков. Она даже поймала себя на мысли, что стало скучно. Где же там Сарен? Хоть он бы был достойным противником.

Когда Шепард поднимала глаза к небу, застланному смогом и с пролетающими по нему обломками, она могла видеть, как перебирает исполинскими лапами Властелин. Он уже здесь! В душе капитана разрастался азарт битвы. И вот тот кроган и несколько гетов солдат и штурмовиков только мешали ей. Она отправила их полетать Броском, а умения Дешифроки и кварианская Электроника хорошо путали что-то такое в электронных мозгах гетов, их электрические цепи коротило, и они мазали, замирали на месте, становясь легкими целями для штурмовой винтовки Гарруса. Он осматривал поле боя через голубой окуляр визора и держался поближе к Шепард, не давая никому зайти ей за спину.

Всё же Шепард оказалась чересчур самоуверенной, когда в очередном столкновении с группой гетов-штурмовиков и ракетчиков первыми не выдержали энергетические щиты Тали — уступающие по мощности лишь защите Шепард, но превосходящие таковые у Гарруса. Капитан и сама не заметила, как кварианка упала оглушённой на пол, а прямо на капитана с Гаррусом неслись двое штурмовиков. Энергетические щиты Гарруса просели почти до нуля, пока он отвлекал ищущую укрытие Шепард. Используя систему внешнего контроля на своём уни-инструменте, капитан активировала подачу панацеллина в кровь обездвиженной Тали и с облечением отметила, что индикаторы, показывающие состояние напарницы, перестали тревожно мигать красным. Этих нескольких секунд хватило последнему уцелевшему синтетику, чтобы достигнуть Гарруса почти неповреждённым и способным на ближний бой. Шепард широко раскрытыми глазами видела, как удар приклада гета-штурмовика пришёлся прямо в лицевой щиток шлема турианца. Тот зашатался, но устоял. Шепард с удивившей её саму злостью, забыв даже активировать умения, выпустила прямо в противника обойму из пистолета. Она ещё долго вслушивалась в холостые выстрелы, когда изломанное и изрешечённое пулями тело гета валялось на полу. Она смогла прийти в себя только тогда, когда Гаррус положил ей руку на плечо. Вместе они помогли Тали принять сидячее положение, а затем и уверенно утвердиться на ногах.

* * *

На Цитадели царили разруха и запустение: Михась всё норовил соскользнуть вниз по покатому полу, а над его головой пролетали обломки каких-то конструкций. Как ни странно, но Лацерт увязался за ним, а вот Рана Таноптис предпочла остаться у корабля, пообещав, что дождётся их возвращения.

— Лацерт, я же сказал, чтобы ты не ходил со мной, — саларианец оглянулся, бросив короткий взгляд на напарника.

— Мне было приказано сопровождать тебя, и этот приказ всё ещё в силе, — Лацерт привык следовать приказам, с одной стороны, а с другой, он воспринимал Михася как командира, а бросать командира не в природе турианцев. — Каков будет приказ, командир?

— Нам нужно будет заняться советниками, пока Шепард отвлеклась на гетов, — принял решение Михась. Зная эту Шепард, саларианец был уверен, что та обречёт советников на мучительную смерть под огнём гетов. Похоже, ему удалось вернуть хоть частичный контроль над своими разумом и действиями. Саларианец оглянулся: Интерцион куда-то подевался, а никто и не заметил. Странное совпадение, но пелена, что окутала разум Михася, немного рассеялась.

Михась поспешил к залу совета, где должна была состояться решающая битва между Сареном и Шепард. Путь туда был только один, и, похоже, парень следовал точно за капитаном Нормандии: на пути ему встретились только безжизненные турели, трупы кроганов и обломки гетов. Михась вертел головой по сторонам, боясь попасть в засаду, со всех сторон слышался гул и отголоски взрывов, в воздухе летал пепел и чувствовался запах гари и крови. Саларианец задрожал всем телом. Он бросил взгляд на Лацерта: тот держал винтовку наготове, поводя стволом в разные стороны, вселяя уверенность. Как ни странно, трупов практически не попадалось, иначе Михась не ручался, что не опустошил бы желудок прямо на пол Цитадели.

Парень воспользовался лифтом, чтобы, наконец, оказаться, в зале совета. Совсем рядом послышались выстрелы. Лацерт напрягся, но Михась поспешил предупредить его:

— Это Шепард и последний заслон из гетов. Но не думаю, что он её остановит.

— Мы пойдём туда? — уточнил Лацерт. Он чувствовал, как что-то невидимое и бездушное давит на него.

— Да, — с этими словами Михась внимательно уставился на Лацерта. Что-то холодное и расчётливое коснулось его мыслей. — Если мы сейчас не вмешаемся, то к тем, кто уже умер, присоединятся десятки погибших, сейчас спасающихся на «Пути Предназначения» совета.

Лацерт нахмурился:

— Я не думал, что тебя беспокоит их судьба. Разве Сарен не желал бы обратного?

— Ты видишь только внешнюю сторону дела, но на самом деле вместе с победой Сарена нас всех ждёт смерть. — видя, что турианец ничего не понимает, Михась-Амиттере продолжил, — совсем недавно мне было видение того, к чему приведёт победа Сарена. Он привёл к нам машин-убийц, целью которых является истребление всего живого. Ты ведь не хочешь подобной судьбы для себя и своего народа?

— Нет, не хочу, — в голосе Лацерта звучала тревога. Ему казалось, что происходило что-то странное, незапланированное.

— Тогда я, как твой командир, приказываю следовать за мной и занять позицию, на которую я укажу. А затем, когда я подам условный сигнал, выстрелить в того, кто будет… — Михась задумался на мгновение, — парить в воздухе рядом со мной. Справишься?

— Мне это не нравится, но ты — мой командир. Поэтому я… сделаю, — голос турианца звучал глухо.

— Тогда идём, — махнул рукой вперёд Михась.

Они обогнули очередное поле боя между Шепард и гетами. На этот раз синтетики задержали капитана достаточно надолго, чтобы саларианец и турианец сумели прокрасться к консоли. Михась задрожал всем телом, когда увидел парящего на гравидиске Сарена. Лацерт коснулся плеча командира и едва слышно прошептал: «Ты хочешь, чтобы я убил… Сарена?» Михась утвердительно кивнул. «Или он уничтожит весь обжитый мир!». Турианец прикрыл глаза; до него доходили слухи о зверствах гетов, об огромном количестве их жертв. До поры до времени он закрывал глаза на это. Но в голосе командира звучала незнакомая ему ранее уверенность и решимость, будто сейчас рядом стоял тот прежний Амиттере, который уже давно подбивал его отказаться от шпионской деятельности в пользу Сарена. Прежний Амиттере, который когда-то был его другом. До той нелепой ссоры (1), из-за которой саларианец привлёк внимание Шепард. Прежний Амиттере, с которым они вместе развлекались с азари лёгкого поведения и зависали в барах. И Лацерт согласился:

— Каким будет условный знак?

Михась почесал свой металлический рог:

— Вот такой.

На это турианец лишь молча кивнул, принимая правила игры. А Михась спокойно, но обречённо, вышел из-за укрытия и направился к Сарену.

— А, Амиттере? — в голосе Сарена тенью проявилось удивление. — Что ты здесь делаешь? Я же посылал тебя проследить за Шепард. Но все отчёты приходили не от тебя, а от Интерциона.

То, что хотел сказать Михась, с языка так и не сорвалось. Что-то металлически чуждое коснулось его разума. И саларианец механическим голосом произнёс:

— Я пришёл предупредить, что скоро здесь будет Шепард.

Лацерт в укрытии всё слышал. Он в удивлении раздвинул мандибулы: разве они не хотели только что спасти Цитадель, но Амиттере-Михась выдал Сарену, что Шепард — их единственный шанс спастись — здесь. Руки Лацерта, сжимающие винтовку, задрожали.

— Шепард? Откуда она здесь? — Сарен уставился на Амиттере немигающим взглядом.

— Она хочет уничтожить тебя и Властелина. — Рот Михася произносил все эти слова независимо от желания самого парня. Где-то там, в глубине своего разума, как пойманная пауком бабочка бился разум человека. И ему на помощь пришла прохладная волна, превозмогая бессилие и апатию, толкая ближе к свету. На несколько мгновений разум Михася прояснился. Но этого оказалось недостаточно. — А ещё она задумала спасти «Путь Предназначения».

— Ей это не удастся. Всего через несколько минут доступ на Цитадель будет открыт для Властелина, и наконец органика и синтетика сольётся в первозданной гармонии! — в голосе Сарена звучал неприкрытый пафос.

— Я не смею мешать господину, — саларианец слегка поклонился.

Словно услышав его слова, на ступеньках, ведущих на площадку, где стоял Михась и рядом парил Сарен, появилась Шепард, Гаррус и Тали. От подобной встречи все на секунду замерли, а затем Сарен напал на команду Нормандии. «А Шепард же даже не успела попытаться уговорить его покончить с собой!» — мелькнуло в голове Михася, когда бой между двумя монстрами войны завертелся. С началом атаки Сарена давление на разум саларианца ослабло, и он смог почесать металлический рог и даже активировать свой уни-инструмент, чтобы подключиться к консоли. У него почти получилось, когда чья-то биотическая атака прошла мимо очевидной цели и угодила прямо в спину Михася. Перед его глазами всё завертелось, руки задрожали, уни-инструмент погас, а консоль осталась неактивированной. Саларианец, падая вниз, отчётливо видел, как где-то там, в космосе, сотни огненных вспышек расцвечивают корпус «Пути Предназначения» — флагманского корабля совета.

Примечания:

Написано под: Destination Calabria (Radio Edit; feat. Crystal Waters) — Alex Gaudino, Crystal Waters, Mariola (Extended Version) — Minelli

(1) см. Пролог

Михась приходил в себя мучительно долго. Сначала он почувствовал, что лежит на чём-то твёрдом и гладком. Потом он попробовал пошевелить рукой, та отозвалась ноющей болью, а пальцы одной руки нащупали несколько стеблей травы, другой же — острые осколки. Видимо, при падении он что-то разбил. Затем были ноги: их тянуло, а от каждого движения по ногам пробегали искры боли. Михась лежал на спине, а потому, приоткрыв глаза, на секунду ослеп от льющегося из дыры в потолке света. Пришлось зажмуриться. Парень попытался помотать головой, чтобы прогнать туман, поселившийся в ней, но та отозвалась вспышкой боли в затылке. Парню стало страшно: если у него что-то сломано, то кто поможет ему. И где он вообще? Стараясь отрешиться от боли, Михась снова открыл глаза и повернул голову в бок. От увиденного на несколько мгновений он даже забыл, где и что болит: рядом валялся чей-то труп. Саларианец судорожно стал вспоминать, что произошло последним и практически сразу же опознал в мертвеце Сарена. Шепард одержала победу в первом раунде их боя, но с минуты на минуту турианец-предатель должен был ожить. Ожить здесь, подле него, Михася.

Парень затаился, ловя каждый шорох и малейшее изменение в положении мёртвого Сарена. Было тихо, только настенные светильники отбрасывали тревожные белёсые блики на пол и стены. Михасю пришла мысль, что стоит убраться отсюда подальше, пока Сарен не ожил и не начал палить во всё подряд.

Но встать удалось не сразу: сначала Михась перевернулся на бок, подтянул колени к животу и утвердился на руках и коленках. Под ним оказалась примятая трава с выглядывающими то тут, то там остатками напольного покрытия. Про себя Михась хихикнул: упади он на мраморный или кафельный пол, то, наверное, так легко не отделался бы. Он задрал голову вверх и увидел проделанную в стеклянном потолке дыру. Осколки стекла больно впивались в его руки, и, кажется, парочка застряла в спине.

Руки и ноги кровоточили, но Михась поспешил отползти от трупа. На счастье, неподалёку оказалось несколько вросших в земляной пол камней, за которыми и поспешил укрыться саларианец, лишь услышал эхом разнёсшиеся по помещению голоса Шепард, Гарруса и Тали. Похоже, они обсуждали Сарена. И его скромную персону.

— Гаррус, Тали, проверьте, что там с Сареном, — относительную тишину нарушил приказ капитана. — И проследите, где этот подозрительный саларинец.

— Разве мы не оставили его на Феросе? — в голосе Гарруса звучало удивление, но и подозрительность.

— Именно что оставили! Откуда он здесь? — голос Шепард приближался.

— Не мог же он узнать и наших планах? — предположила Тали.

— Узнать-то, может, и не мог. Но ты сама видела, что он стоял рядом с Сареном и что-то делала с терминалом. Они явно заодно. — от подобного предположения Шепард внутри Михася всё заледенело. Несколько провальных попыток попасть в команду Нормандии подточили его желание путешествовать вместе с ними. Но одно дело — быть просто чужим для капитана, а другое — стать её врагом. Теперь она его не пощадит!

Михась, затаившись за камнем, сжался в комок. Он весь превратился в слух. И услышал приближающиеся шаги, звук предохранителей и скрежет-скрип-стон с той стороны, где лежал труп Сарена. Михась вжался в камень ещё сильнее, хотя это и казалось невозможным. Кажется, его пока не заметили.

— Сарен мёртв, — послышался рядом голос Тали.

— А этот… саларианец? — откуда-то сверху приглушённо прозвучал голос Шепард.

— Его не видим, — ответил за двоих Гаррус. — Рядом с Сареном его, по крайней мере, нет.

— Оставайтесь начеку. Он будто преследует нас, всегда появляясь на нашем пути. Причём непонятно, как появляясь, — голос капитана приближался.

На мгновение Михасю захотелось выскочить из-за камня и закричать, что он невиновен, что он не связан с Сареном, а только хотел помочь. Но парень усилием воли сдержал свой порыв: похоже, Шепард не доверяла ему. Нужно было только пережить бой с Сареном, а потом затеряться среди пострадавших с Цитадели, чтобы потом… А что потом? Михась не знал, что будет делать потом. Его изначальная цель — стать частью команды Нормандии — не была достигнута. И нестерпимо захотелось вернуться домой. Подобными размышлениями саларинец пытался отвлечься от мыслей о шальном выстреле, на который он мог бы нарваться в уже завертевшемся бое между Шепард и Сареном. Михась посчитал наиболее безопасным шагом затаиться за камнем и не лезть под огонь.

Скрипели сочленения возродившегося Сарена, вязкое ожидание резали, как ножом, очереди из пистолета Шепарад. Но вдруг мир вокруг Михася перевернулся, и он увидел под собой пропасть, а вокруг — рой кораблей-защитников Цитадели. На месте ног и рук у него оказались металлические сочленения, а голос ему заменяли кодовые команды. И боль вернулась: она жалила огненными укусами, расцветала взрывами на его металлическом теле. И сочленения лап, державшие его на стыковочной площадке, стонали и дрожали, вот-вот угрожая отцепиться и низвергнуть неповоротливую на поверхности Цитадели металлическую тушу вниз. В сознании Михася сплетались вереницы символов и образов других машин, пока спящих в глубоком космосе. Ему казалось, что он тянет к ним руки, чтобы пробудить ото сна.

Но это видение прервалось, когда рядом от взрыва сареновской ракеты вспучилась земля, обдав Михася комьями земли вперемешку с осколками напольного покрытия. Звуки взрывов и затихшая пальба вернули саларинца в состояние здесь и сейчас. Последний раунд. Вероятно, сейчас Шепард с командой также укрывались за одной из колонн, выжидая паузы между запусками Сареном ракет, ловя его на мгновениях замедления, чтобы выпустить во врага весь боезапас. Стены тряслись, сверху сыпалось стекло и какая-то труха, а укрытие Михася — камень — пошло трещинами.

И Михась не зря прокачивал Шепард, готовя к решающей схватке: и взрывы, и выстрелы наконец затихли, запахло палёным и кровью. От этих запахов саларианца замутило, голова закружилась. Нужно было выбираться отсюда, но его сознание вновь обнаружило себя висящим в пространстве Цитадели, а металлическое тело снова рвали на части взрывы ракет. Лапы наконец ослабели и разжались, огромное тело задрожало, накренилось. А сверху на него падала Нормандия. Михась увидел её так близко: величественный, быстрый и мощный корабль выпустил в него залп из всех бортовых орудий. Раздирающая боль зародилась в области солнечного сплетения саларинца, он закричал, когда к ней добавились впивающиеся в разум осколки кодовых цепочек. Он сорвался со стыковочной площадки и был низвергнут вниз, он падал, вздымая к темнеющему небу Цитадели свои металлические лапы, беспомощно загребая вдруг ставший непригодным для дыхания воздух. Под тяжестью тела и взрывной волной опоры посадочной площадки подломились, и один из её кусков влетел прямо в зал совета.

Зал совета сотряс удар, когда балка прошила его насквозь. Огонь взвился, получив больше пищи, разрастаясь. Шепард приказала срочно эвакуироваться, когда с потолка на них стали падать куски барельефа, до этого украшавшего зал. Поддерживая и подсаживая друг друга, команда Нормандии поспешила покинуть помещение, где нашёл последний покой турианец-предатель. И Михась, взволнованный начавшимися в зале разрушениями, тоже выскочил из-за камня, чтобы поскорее выбраться оттуда. Его силуэт мелькнул в клубах поднявшегося от пожара дыма, и Шепард, настороженная по отношению к очередному воскрешению Сарена, пальнула в этот силуэт.

Короткая вспышка света подвела черту под мечтами о Нормандии, о собственной команде, желанием как-то повлиять на историю этого мира, родив холод в области груди, который расползался, ширился, сковывая руки, шею, туловище, спину, переходя на ноги, а затем сменился болью, смывающей все мысли, оставляя лишь скрежет и надсадный скрип разбившихся от удара сочленений. Сознание Михася будто раздвоилось: он одновременно видел, как тяжело опускается на пол тело саларинца, как толчками из раны на груди выплёскивается кровь и как в последней конвульсии содрогаются механические ноги Властелина, а высоко в небе, словно коршуны, кружат корабли-защитники Цитадели. Боль туманила зрение, лишала воли и, наконец, погасила сознание.

Сначала Михась не поверил, что боли больше не чувствует. Он осторожно пошевелился, но тело ощущалось просто скованным, как после долгого сна. Парень осторожно разлепил веки, чтобы тут же недоумевающе вытаращиться на то место, где оказался. Его комната! Его компьютер! Его плакаты на стенах! Но как? В это верилось меньше, чем в реальность пребывания в Mass Effect. Михась резко встал. От неловкого движения мышка, что уснула под его рукой, упала на пол. Голова немного кружилась, но, осмотрев себя, Михась не обнаружил ни ран, ни царапин, ни ушибов. Он вернулся домой! А всё, что только что случилось, было сном, ведь так?

С этими мыслями парень поднял мышку и оживил экран компьютера. Он надеялся увидеть Цитадель на месте его последнего прохождения, но взамен этого просмотрел ролик, в котором Шепард предлагали возвести человечество во главу угла правления Цитадели. Михась вытаращился на монитор. Он, что, прошёл игру, пока спал? На последних репликах Шепард, предлагающей Хакета в качестве представителя от людей, голова Михася снова закружилась, а перед глазами замелькали какие-то символы. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение. «Переиграл,» — подумал парень.

Скоро должны были прийти родители, поэтому он поспешил по-быстрому поесть, а затем сделать вид, что сел за выполнения домашнего задания. На самом деле Михась лишь бездумно крутил ручку, глядя в пустую тетрадь, а его мысли были далеки от институтских дел. Он бросал тревожные взгляды на компьютер. И удержаться не смог — включил его, сам не зная, зачем. Может, чтобы найти объяснения тому, что с ним произошло?

Сначала ему попадались ссылки на всякие фанфики про попаданцев, но он перефразировал запрос, и поиск привёл его на форум тех, кто пережил клиническую смерть и сопутствующие ей видения. Пробегая глазами заметку одного из пользователей, Михась наткнулся на размышления о том, что этот человек получил послание от высшего разума, говорящего на неизвестном на земле языке. Парень хотел рассмеяться абсурдности данной идеи, но неожиданно вспомнил те значки, что посещали его в видениях на Цитадели. «Это тоже какой-то язык?» — спросил сам себя Михась.

Он открыл блокнот и перелопатил весь перечень символов в поиске похожих. И нашёл! Парень попытался воспроизвести ту цепочку символов, что засела у него в голове с момента возвращения из игры. Почему-то набранная в блокноте по памяти абракадабра напомнила ему простейшие программные коды, которые они изучали в школе на информатике. Что-то чуждое и механическое шевельнулось где-то на задворках сознания. Пальцы стали двигаться увереннее, добавляя всё новые значки к уже написанным. «Что это такое!» — хотелось кричать, но язык не слушался Михася, а руки всё быстрее печатали на клавиатуре. Почему-то голова стала кружиться, как он долгого перенапряжения, но парень не прекратил своей работы. Холодное и расчётливой шевельнулось на задворках разума, и пальцы на мгновение замерли, но лишь на несколько секунд. Захотелось почесать несуществующие уже рога, но руки парню не повиновались.

Он не смог бы сказать, сколько времени прошло, когда весь лист блокнота был испещрён странным рисунком из непонятных символов. Что это? Будет ли оно работать? Нестерпимо хотелось узнать. Руки дрожали, когда Михась переносил только что написанную программу на хостинг. Казалось, на руке заработал уни-инструмент, так легко чужой хостинг принял эту программу. Что-то чуждое билось на границе восприятия, тормозило, но металлические мысли уже просчитывали, сколько времени потребуется, чтобы разделить эту программу между максимальным количеством подключённых к интернету компьютеров.

То, что можно было назвать теперь вирусом, перепрыгивало с компьютера на компьютер, чтобы в итоге попасть на один из передающих спутников, кружащих на орбите Земли. И в тот же момент спутник вышел из-под контроля своих владельцев, слегка развернулся и отправил закодированный сигнал в самые тёмные, самые дальние уголки космоса. Где в глубоком сне пребывали машины пожирателей.

А Михась будто вынырнул из мутного сна, когда прописанная программа не заработала. Из его разума пропадали странные значки, стирались видения, а документ в блокноте был навсегда удалён, не найдя применения.

P.S.

Дорогие читатели! Спасибо, что следили за приключениями с Михася и команды Нормандии! Я надеюсь, что вам понравился этот фанфик, и мне интересно знать, хотите ли вы прочесть продолжение приключений Михася в Mass Effect 2? Пожалуйста, напишите ваше мнение в комментариях к работе и/или поучаствуйте в опросе в группе: https://vk.com/hibernafb?w=wall-175632517_418