Где наша не пропадала (джен)

В Пенсионном фонде при очередном появлении Александра Александровича Курочкина со служащими обычно приключался нервный тик. Этот старик приходил сюда каждый год в один и тот же день с кипой бумаг для очередного перерасчёта пенсии с учётом новых лет стажа и заработной платы на должности председателя ОСМД и не то, что отбрасывать коньки, но даже стареть, похоже, не собирался.

Лань Цижэнь лишь мысленно усмехался, слыша (а слух у совершенствующегося был отменным), как его в очередной раз называют бессмертным прапорщиком, частенько сокращая до «беса».

Ни помирать, ни стареть он в ближайшее время, конечно же, не собирался. Недосуг было. Ведь, рассудив, сколько тепла теряется на протяжении теплотрассы от котельной до дома (а это видно было по протаявшему над ней снегу и цепочке греющих задницы котов), он задумал установить в подвале своего дома автономный котел, снабжавший бы его теплом. Заодно и регулировать температуру было бы проще. А то ведь эти неразумные операторы котельной каждый год врубали батареи на полную катушку во время осеннего потепления, а потом начинали экономить газ, когда наступали морозы. Кучу времени и нервов угоробил, выбивая все необходимые для этого документы, ища подрядчиков для выполнения работ и качественное оборудование. Вот поставит Лань Цижэнь котел, законсервирует на зиму дачу, и можно будет, наконец, махнуть в Китай.

Дом, в котором он жил и работал, давно получил звание образцового в своем районе. В подъездах было чисто, потому что там еженедельно проводилась влажная уборка, а на входе в них были установлены кодовые замки и система видеонаблюдения. У подъездов стояли лавочки, в вечернее время исправно горели фонари, освещая роскошные клумбы, огороженные изящными оградками, и детскую площадку. Так что никто чужой не смог бы войти в дом самовольно и безнаказанно напакостить, а своих шкодников Лань Цижэнь быстро отучил марать стены, заставив каждого такого художника от слова «худо» писать маслом на испорченном участке стены ветку цветущей сливы, а в общей тетрадке — все китайские эвфемизмы мужского детородного органа. На китайском, разумеется, дабы уяснили всю убогость своей лексики и узость кругозора. Некоторые после этого так проникались великим и могучим китайским языком, что просили товарища Курочкина о частных уроках. А их родители, видя, что после этих уроков великовозрастные чада приходят домой просветлёнными и вместо привычных хуев обкладывают оппонентов нефритовыми жезлами, радостно несли управдому честно заработанные им деньги.

Котел Лань Цижэнь выписал китайский, не слишком дорогой, но довольно экономичный. Так что собранные с жильцов и вложенные в его покупку деньги должны были окупиться в течение трёх лет. Как раз сегодня должны были прийти специалисты, чтобы подключить его, и потому Лань Цижэнь сурово поглядывал на возившуюся с его документами служащую Пенсионного фонда, у которой то сканер не работал, то сеть барахлила, то компьютер и сканер отказывались друг друга узнавать. Наконец все, что нужно, было отсканировано и отправлено по назначению, а также распечатано и подшито в личное дело, а гражданину Курочкину была выдана справка о новой сумме его пенсии.

Лань Цижэнь так спешил, что даже не стал подниматься к себе, а сразу пошел в подвал. Вышколенная им бригада техников и сантехников к этому времени уже успела подключить все трубы и теперь вышла во двор на перекур и перекус в ожидании представителей горгаза и водоканала, которые должны были провести проверку безопасности и опломбирование счётчиков.

Внезапно обесточенный агрегат заискрил и стал медленно исчезать вместе со стеной, рядом с которой стоял. А за стеной Лань Цижэнь с удивлением увидел себя, вернее, свое прежнее тело, вот только почему-то с обрезанными волосами и непривычного вида бородкой. Тело ругалось на ползавшего по полу, исправляя магическое поле, адепта в черном ханьфу с красной ленточкой в волосах:

— Вэй Усянь! Ты что творишь?! Я же приказал своим племянникам отправляться за новым котлом в Цинхэ пешком.

— А меня изволили а Облачных Глубинах оставить, — возразил тот, — а значит, я не смогу выполнить данное своему мужу обещание о том, что каждый день…

— Мгм! — прервал его откровения знакомый звук, обычно издаваемый Ванцзи.

— Вот я и решил создать магическое поле для мгновенного перемещения котла, чтобы Лань Чжаню не потребовалось никуда уезжать, — как ни в чем не бывало продолжил Вэй Усянь (а кто ещё кроме него осмелился бы спорить с учителем Ланем?).

Это что получается, старейшина Илина жив и женат на его младшем племяннике, и они каждый день предаются забавам южного ветра? Его драгоценный нефрит и этот, этот… И ещё его котел умыкнуть собирается! Лань Цижэнь схватился за сердце. Потом передумал лишаться чувств и шагнул вперёд, желая вцепиться в бороду самозванцу, который допустил подобное безобразие в стенах его родного ордена.

Когда он приблизился вплотную к мерцающей завесе, тот, другой в его теле, заметил его и снова заговорил:

— Ты, куда, паршивец, портал открыл? Это явно не Нечистая Юдоль. Это котел из моего мира, а за котлом — мое тело.

Вышеозначенный чернокнижник встал на ноги и тоже воззрился на Лань Цижэня в теле отставного прапорщика Курочкина. Повадки у него остались те же, но лицо и тело были теперь другими.

— А у тебя, Вэй Усянь, как я погляжу, теперь новое тело, — заметил Лань Цижэнь. — Интересно, как тебе удалось его заполучить? Не иначе как посредством темного ритуала. И как я сразу не догадался, что это ты играл тогда на флейте в минши?

Вышеозначенный Вэй Усянь переводил взгляд с одного Лань Цижэня на другого. А Ванцзи снова издал лишь свое обычное: «Мгм…».

— Так что, умник, давай поскорее придумывай ритуал, чтобы обменять нас с засевшим в моем теле прапорщиком Курочкиным телами. Я пятнадцать лет тут вместо него просидел, и все это время хотел вернуться домой, — заявил Лань Цижэнь, вновь пытаясь пересечь незримый барьер.

— Но, уважаемый старейшина Лань, я не согласен возвращаться назад, у меня тут жена, хозяйство, дети этих оболтусов… — внезапно возразил и не думавший двигаться с места самозванец в его теле, указывая на основателя темного пути и Ванцзи.

— У меня тут, в твоём мире, тоже беспокойное хозяйство: дача, кролики, работа председателем ОСМД… Думаешь, легко многоквартирным домом управлять? А вы ещё и мой новый отопительный котел хотите умыкнуть. Немедленно верните обратно!

— Кролики! — прыснул Вэй Усянь. — Так вот почему поведение твоего дяди казалось мне странным! — хлопнув себя ладонью по лбу, воскликнул бывший старейшина Илина, до которого наконец-то дошло.

— Да, незаконно присвоенную вещь придется немедленно вернуть, — поддержал Лань Цижэня прапорщик Курочкин, все это время обитавший в его теле. — А вот с обменом тел придется повременить, поскольку я не хотел бы расставаться с Сы-Сы.

— Что за странное имя у супруги старейшины клана Лань? — поинтересовался Лань Цижэнь. — Она, что, из простолюдинок?

— Это не имя, а прозвище, полученное нынешней госпожой Лань во время ее работы в весеннем доме, — злорадно сообщил ему Вэй Усянь, от чего Лань Цижэня едва снова не хватил Кондратий.

Час от часу не легче — его младший племянник оказался обрезанным рукавом, женатым на воскресшем старейшине Илина, а он сам, выходит, теперь женат на продавщице весны.

— Как вы посмели превратить Облачные Глубины в ивовый дом?! — возмутился Лань Цижэнь, которого отнюдь не прельщала мысль получить в жены падшую женщину. — Только не говорите мне, что и Сичэнь устроил нечто подобное.

— Обижаете, уважаемый, у меня в ордене полный порядок, — ответил прапорщик Курочкин, на голове которого красовалась клановая лента с вышитыми на ней облаками. — А Январь ваш до сих пор в холостяках ходит и все вздыхает об этом подлеце Яо.

— Вы имеете в виду Верховного Заклинателя? — уточнил Лань Цижэнь.

— Бывшего Верховного Заклинателя, а ныне убийцу и преступника, отбывающего наказание в ордене Гусу Лань, — ответил Вэй Усянь.

— Час от часу не легче, — проворчал Лань Цижэнь.

Вэй Усянь снова опустился на пол и принялся чертить на нем кровью из прокушенного пальца какие-то знаки. Котел вернулся на место, однако те, кто были за незримым барьером, стали постепенно исчезать.

— Эй, а как же мое возвращение домой? — крикнул Лань Цижэнь.

— Как только Вэй Усянь придумает решение, мы напишем для вас инструкции и зароем их под Стеной Послушания, — ответил ему Сан Саныч Курочкин в его теле. — Надеюсь, вы сможете добраться до Облачных Глубин.

— Я как раз туда собирался, но у меня не было то денег, то времени, — ответил ему Лань Цижэнь.

Его собеседники исчезли. Ничего, теперь Лань Цижэнь точно изыщет и то, и другое для поездки в Китай.