Ангелы не умирают (гет)

По небу быстро плыли облака, море бушевало: огромные волны бились о берег. Ремус обнял на прощание жену и сына и ступил в воду, высокая волна тут же накрыла его с головой, но надо было идти. Он уже перестал чувствовать дно под ногами и поплыл… Обернувшись, он кинул взгляд на берег — Дора положила маленького Тедди на большой камень и тоже вошла в воду. Ремус стал махать ей руками, пытаясь уговорить вернуться, но она упорно плыла прямо к нему.

— Дора, не надо! Вернись! Останься с Тедди! — кричал он. Но она была уже рядом.

— Я с тобой, — улыбнулась Дора, — за сына не волнуйся, он будет в порядке.

Они поплыли вместе, очередная огромная волна накрыла их с головой. Ремус вынырнул и стал искать глазами Дору — ее нигде не было. Он нырнул и тут он увидел ее — она медленно опускалась на дно, удивленно глядя на него своими огромными серыми глазами. Ремус занырнул глубже, пытаясь достать Дору, но расстояние между ними все увеличивалось. Какое-то подводное течение подхватило его и вынесло на поверхность. Он снова нырнул, он погружался все глубже и глубже, попал в водоворот и стал захлебываться… Сквозь толщу воды он слышал как плачет Тедди, его сын…

Ремус вздрогнул и проснулся. Он тяжело дышал и пытался понять, что это было. В комнате царил полумрак, рядом с ним, прижавшись к его плечу и обняв его одной рукой, сладко спала Дора, в своей кроватке сопел Тедди.

— Все в порядке, — успокаивал себя Ремус, — это просто дурной сон.

Он долго еще лежал и думал о своем сне, но потом снова заснул.

Проснулся он от того, что Дора пальчиком обрисовывала его брови, линию носа, губы…

— Дора, — не открывая глаз, взмолился он, — дай мне поспать.

— Не смей спать, Ремус Люпин, — требовательно сказала она, — когда я хочу с тобой поговорить.

Делать нечего, придется просыпаться.

— О чем ты хотела поговорить?

— Скажи, ты кого хочешь: мальчика или девочку?

Брови Ремуса взлетели вверх.

— Ты… ты… что, хочешь сказать, что ты — беременна?

— Ну…, — лицо Доры слегка покраснело, — я не совсем уверена… но очень похоже на то…

Ремус думал о том, что это было бы неплохо, если бы у Тедди появились братик или сестренка. Он сам был единственным ребенком в семье и очень страдал от этого. Конечно, это было немного неожиданно и, пожалуй, слишком рано, но не избавляться же от ребенка, если он уже есть. Когда-то Ремус уже чуть не совершил подобную ошибку и сейчас был безмерно рад, что жена его не послушалась. Он уже не представлял, как бы он мог жить без сына.

Дора прервала его размышления.

— Ремус! Так кого ты больше хочешь: мальчика или девочку?

Она так нараспев сказала последнее слово, что Ремус даже не сомневался, какой должен быть правильный ответ.

— Конечно, девочку. Она будет очень похожа на тебя, и мы назовем ее Нимфадора…

Дора сердито посмотрела на него.

— Ты нормальный? — спросила она, точно как когда-то говорил Сириус.

Ремус засмеялся.

— Хорошо! Ты сама дашь имя нашей девочке.

Он попытался прикинуть, когда родится их ребенок.

— А какой срок, Дора? Два месяца?

Она рассмеялась.

— Если бы было два месяца, я бы уже не сомневалась. Нет, я думаю: дней десять… или две недели… где-то так…

— Две недели? — удивился Ремус, — а как ты определила?

— Ну, есть такие женские штучки… Ой, Ремус, зачем тебе это надо?

«И вправду — зачем?» — подумал он. Он уже стал привыкать, что всегда все случается так, как говорит его жена.

Вечером того же дня неожиданно явились Билл и Флер. Они рассказали, что Гарри с друзьями в Хогвартсе и туда, по всей видимости, направляется Волдеморт. Все члены Ордена спешат туда. Ремусу не надо было объяснять дальше — он сам просил позвать его, как только понадобится помощь. Он кинулся в свою комнату: собраться и попрощаться с женой. Дора услышав новость, тоже стала собираться. В эту минуту Тедди всегда такой тихий спокойный мальчик заплакал.

— Нет! — твердо сказал Ремус, — ты останешься дома с сыном.

— Но я ведь тоже — член Ордена!

— Прежде всего, ты — кормящая мать! — сказал он строго. Никогда он так не разговаривал со своей женой, и от этого ему стало очень не по себе. Он добавил, уже помягче, — ангел мой, я ненадолго, мы просто присмотрим, как там Гарри и сразу назад. Я очень скоро вернусь…

Он сам не верил в то, о чем говорил. Дора, по-видимому, тоже. Но она не стала с ним спорить.

— Надень свитер, милый, ночи еще холодные, — с трудом сдерживая слезы, сказала она. Тедди продолжал плакать, она была вынуждена взять его на руки.

Ремус послушно надел свитер, подошел к Доре и обнял ее и Тедди. Запах сирени — любимых Дориных духов, смешивался с запахом молока, запахом его сына. Он глубоко вдохнул эти такие родные любимые ароматы, как бы пытаясь надышаться ими в последний раз, крепко поцеловал жену, коснулся губами лобика сына и решительно вышел из комнаты.

Внизу к нему подошла Андромеда.

— Береги себя, Ремус, — взволновано сказала она, — мы все будем ждать тебя.

Она обняла его, впервые за время их знакомства, и поцеловала в обе щеки. В глазах ее были слезы.

— Возвращайся… сынок.

Билл и Флер ждали его в прихожей, они вместе вышли из дома и трансгрессировали в Хогсмид, прямо в «Кабанью голову». Там их встретил Эберфорс, как сказал Билл, родной брат Дамблдора. Он показал им вход в тоннель, который вел прямо в Хогвартс. Там они наткнулись на Артура и Молли Визли, те тоже спешили на помощь детям. Выйдя из тоннеля, они очутились в странной комнате, похожей на кубрик корабля, там было полно народу: все дети Визли, целая куча учеников и выпускников Хогвартса, Кингсли Шеклболт, другие члены Ордена Феникса… Тут в комнате появился Гарри, он был крайне удивлен такому скоплению народа. Все кинулись к нему с вопросами. Гарри рассказал, что Миневра Макгонагал собирает всех в Большом зале для принятия решения об обороне замка. Большинство присутствующих тут же ринулись вниз, в комнате остались только Гарри, Ремус и семейство Визли.

— Что происходит, Гарри? — спросил Ремус.

— Волдеморт направляется сюда… Снейп бежал… Там идет эвакуация младших детей. Мы готовимся к обороне.

В этот момент Молли Визли поймала за руку Джинни, самую младшую в их семье, которая тоже собиралась бежать в Большой зал.

— Ты немедленно уйдешь отсюда домой! Ты — несовершеннолетняя! Я запрещаю тебе здесь находиться.

Джинни пыталась отстоять свое право участвовать в бою, но наткнувшись на суровый взгляд отца, все же направилась к входу в тоннель. Там раздались шаги и глухой удар, как будто кто-то упал. Вскоре в проеме показалось взволнованное лицо с перекошенными очками в роговой оправе — Перси Визли, третий сын Молли и Артура, который два года назад отказался от своей семьи ради карьеры в Министерстве.

— Я не очень опоздал? Уже все началось? Я только что узнал… и я… я…

Перси замолчал, он явно не думал, что увидит всю свою семью в полном сборе. В комнате нависло напряженное молчание. Умница Флер решила прервать эту паузу, она обернулась к Ремусу.

— Ну, как там наш маленький Тедди?

Ремус вздрогнул, но тут же подхватил разговор.

— О, все хорошо! Он вместе с Дорой, у ее матери. Вот, у меня есть фотография! — он достал из внутреннего кармана фото, с которым не расставался в последнее время, на нем Тедди размахивал маленькими пухленькими кулачками. Флер и Гарри внимательно стали рассматривать фото.

— Я был дураком! — громко крикнул Перси, — идиотом…

— И влюбленным в Министерство бараном, — добавил Фред.

— Да…, это все правда…, — тяжело вздохнул Перси.

Молли кинулась к сыну, обняла его и зарыдала. Перси смущенно обнимал мать и, глядя через ее плечо на отца, сказал.

— Прости, папа…

Все успокоились и направились вниз, маленькая Джинни собиралась проскользнуть мимо матери, но та ее опять поймала.

— Джинни!

Ремус пожалел смелую девочку.

— Послушай, Молли, пусть она останется здесь. Будет в курсе событий, но сама участвовать в битве не будет.

— Неплохая мысль, — поддержал его Артур, и строго наказал дочери, — только, Джинни, отсюда ни ногой!

Они вошли в Большой зал, там председательствовала Миневра Макгонагал, она велела младшим школьникам выстроиться и покинуть школу через тоннель. Вскоре в зале остались только члены Ордена, преподаватели Хогвартса, и немало учеников, пожелавших принять участие в бою. Кингсли Шеклболт взял на себя обязанность руководителя. Он вместе с Ремусом и Артуром должен был возглавить защиту школьного двора от захватчиков.

В доме за сотню миль от Хогвартса не спали. Не смотря на поздний час, в окнах горел свет. Все обитатели дома собрались в одной комнате. Дора Люпин ходила из угла в угол, пытаясь успокоить сына, Тедди Люпин, всегда спокойный веселый мальчик, начинал истошно кричать, как только мать пыталась уложить его в кроватку. Казалось, малыш чувствовал волнение матери и переживал вместе с ней. Андромеда Тонкс стояла, прислонившись к стене, и невидящими глазами смотрела в пустоту… Дора укачивала сынишку, даже пыталась спеть ему колыбельную, но голос ее не слушался… Андромеда, как будто очнувшись ото сна, строго сказала.

— Теодор Ремус Люпин! Ты ведешь себя безобразно!

Малыш замолк, никогда любимая бабушка не разговаривала с ним таким тоном. Он удивленно посмотрел на нее.

— Ты почему так себя ведешь? — продолжала Андромеда, — почему расстраиваешь мамочку? Ты же видишь, что ей и так плохо.

Она взяла ребенка из рук дочери.

— Спасибо, мама, — вздохнула Дора. Видно было, как она измотана.

Андромеда посмотрела на дочь.

— Дора…, — с трудом начала она, — я все вижу. Ты хочешь быть с ним… Знаешь, дочка… ты иди… иди к нему.

Дора удивленно смотрела на мать.

— Ты серьезно, мама? А как же Тедди?

— С Тедди я побуду. Не волнуйся... А ты иди.

Дора благодарно обняла мать.

— Спасибо, мамочка! — она поцеловала сынишку, — мы скоро вернемся… очень скоро…

Андромеда ничего не ответила, чтобы не разрыдаться, она просто кивнула дочке и улыбнулась. Дора еще раз поцеловала Тедди и выбежала из комнаты. Едва дверь закрылась, Андромеда бессильно опустилась в кресло. «Что я наделала? — спрашивала она себя, — я только что отпустила свою дочь на войну, возможно, на смерть…» В чувства ее привел плач внука, она встала и принялась ходить по комнате, баюкая малыша.

— Все правильно, — говорила она маленькому Тедди, — все правильно. Они победят темного лорда и вернутся. Они ведь — наши с тобой ангелы, а ангелы не умирают.

Враги надвигались со всех сторон, их было значительно больше, чем защитников Хогвартса. Они наступали из Запретного леса и от ворот школы черной стеной. Ремус бился яростно, как и все защитники. Вокруг тут и там летали заклятия, уже несколько поверженных лежало на земле. Очередной пожиратель появился перед Ремусом, ни секунды не сомневаясь, он выставил вперед палочку, «Авада кедавра!», и враг упал. Прямо перед ним возник еще один, Ремус узнал его — Дологов, с ним он уже встречался во время битвы в Министерстве. Они стали обстреливать друг друга заклятиями. После очередного выпада Ремуса Дологов упал, его палочка беспомощно валялась в стороне. Надо было бы подойти, убедиться, что враг мертв, но тут он увидел того, с кем давно хотел сразиться — Фенрира Грейбека, тот направлялся к входу в школу.

— Грейбек! Стой! — закричал Ремус, но тот не слышал его. Ремус метнулся за ним, на ходу отбиваясь от нападения очередного приверженца темных сил. Он вбежал в здание школы и заметил, что Грейбек поднимается вверх по ступенькам, но когда поднялся, не смог его найти. Зато в конце коридора он заметил знакомую фигурку, розовые волосы… Он оцепенел. Дора! Зачем она здесь? Женщина тоже узнала его и неслась ему навстречу.

— Ремус, любимый…, — она крепко обняла его.

Ремус схватил жену за руку и потащил в нишу в стене.

— Зачем ты пришла? Ты же должна быть дома с Тедди.

— Я с тобой! — ответила она так же, как в том сне, — за Тедди не волнуйся, он в порядке.

— Дора, родная моя, любимая, — взмолился Ремус, — возвращайся домой, пожалуйста. Если со мной что-то случится…

Он не закончил, Дора его перебила.

— С тобой ничего не случится, пока я рядом. Ты что забыл?

Ремус понимал, что переубедить Дору невозможно.

— Только никуда не уходи, будь рядом, чтоб я тебя видел.

— Даже не сомневайся, — она поцеловала мужа.

Времени на разговоры не было. Они вышли из ниши и тут же довелось вступить в бой. Ремус постоянно оглядывался на Дору, они стояли спиной к спине и таким образом прикрывали друг друга. Вдруг, в какой-то момент, он не увидел ее — она, увлеченная битвой, преследовала противника. И тут перед Ремусом как из-под земли выросла фигура — Беллатрисса Лестранж. Ремус даже обрадовался, что Доры в данный момент не оказалось рядом, ведь та обязательно захотела бы с ней расправиться. Красивое лицо Беллатриссы исказила презрительная ухмылка.

— Волк! Какая удача!

Она сделала первый выпад, Ремус отбил его, и тут же послал заклятье в ответ. Белла увернулась. Ремус очень волновался, он не хотел, чтобы Дора сейчас появилась здесь, он спешил поскорее расправиться с Беллой. И тут он совершил ошибку — оглянулся в ту сторону, куда убежала Дора и его палочка выскользнула из рук и упала к ногам Беллатриссы. Та ударом каблука сломала ее. Ремус стоял перед врагом, безоружный и беспомощный.

— Что, волк? Думаешь, я сейчас убью тебя? Надеешься умереть быстро и безболезненно, как мой никчемный брат? Нет, — на ее лице появилась блаженная ухмылка, — ты будешь умирать медленно, истекая кровью, слыша крики своих товарищей, но никто к тебе не подойдет, ведь все так заняты…

Она взмахнула своей палочкой.

— Сектумсемпра!

И тут между Ремусом и Беллатриссой как будто из воздуха возникла Дора, она резко дернулась и медленно стала оседать на пол. Ремус подхватил падающую жену. На лице Беллатриссы было непритворное удивление, но тут же оно сменилось радостью.

— Надо же, какая удача! Хотела убить волка, а попалась волчица. Надо бы еще до вашего волченка добраться, — она направила палочку на Ремуса, но что-то отвлекло ее, и она, досадливо поморщившись, пробежала мимо и скрылась за поворотом.

Ремус хотел было броситься ей вдогонку, но на руках его была раненая жена. Она растерянно оглянулся вокруг и, вдруг, обнаружил, что стоит напротив кабинета преподавателя по защите от темных сил — его бывшего кабинета. Руки были заняты, дверь открыть было практически невозможно. Откуда только силы взялись — он ногой выбил дверь и вошел в кабинет. Бережно уложил он жену на диван. Грудь и шея Доры были залиты кровью, он хотел остановить кровь, возможно, это получилось бы у опытного колдомедика, но у Ремуса не было даже палочки. Кровь, пульсирующей струей, вытекала из множественных глубоких ран и вместе с ней вытекала жизнь. Лицо Доры стало мертвенно бледным, она смотрела на мужа своими огромными серыми глазами и шевелила губами, пытаясь что-то сказать. Ремус наклонился к ее лицу, чтобы лучше слышать.

— Я же говорила: с тобой ничего не случится, пока я рядом…

Ремус дрожащими пальцами гладил лицо жены.

— Дора… счастье мое… ангел мой… не уходи…

По щеке Доры покатилась слеза, она с большим трудом шепотом произнесла.

— Ремус… любимый… Тедди…

Голова ее безвольно скатилась набок. Ремусу хотелось трясти ее за плечи, звать ее, но он понимал, что все это — бессмысленно. Доры больше нет. Он погладил ее волосы, которые потеряли свой привычный розовый цвет, и стали светло-русыми, какими и были от природы, поцеловал уже холодные губы жены, стащил с кресла плед и укрыл ее. Теперь можно было подумать, что она просто спит. Он вышел из кабинета, в коридоре нашел палочку, которая выпала из рук Доры, и пошел. Не будет теперь никогда у Ремуса дочери, но у него есть сын. Он думал о Тедди, маленьком мальчике, который минуту назад стал сиротой и, пока жива Беллатрисса Лестранж, он не может быть в безопасности.

Ремус увидел ее внизу в холле, она сражалась с Кингсли Шеклболтом.

— Кингсли! — крикнул он, сбегая вниз по лестнице, — оставь ее мне!

И тут позади он услышал: «Авада кедавра!» и почувствовал сильный удар в спину. В этот момент что-то изменилось: он перестал ощущать боль в раненом боку, и увидел, как он, Ремус Люпин, катится вниз по ступенькам, а наверху стоит Дологов, и торжествующе смеется. Ремус почувствовал, что его тело и все остальное отдаляется от него, и он видит это все уже как в тумане. «Дора, я иду к тебе…» — была его последняя мысль.