Приказа верить в чудеса не поступало (гет)

С утра, как договаривались, подъехать в отдел Глухарев не смог: накануне мотался домой, требовалось решить кое-какие вопросы на фирме, да еще приболел Владик, нужно было достать какие-то дорогие лекарства, которых не нашлось ни в одной аптеке. Поэтому, дерганый и замотанный, Сергей вернулся в Москву с опозданием, зато с надеждой: Ирка по телефону сухо сообщила, что у нее есть какая-то полезная информация. Так что по коридору Глухарев буквально летел в предвкушении приятных новостей — если Зимина что-то выяснила, значит, дело не так безнадежно…

Однако на этом все приятное закончилось: Сергей только успел постучать, как дверь кабинета распахнулась и взгляду предстала картина, не оставлявшая никаких вопросов: довольный, словно сытый волчонок, майор Зотов со своей кривой ухмылочкой, и разрумянившаяся, с растрепанной прической Ирка. Зотов прошел мимо, не удостоив приветствием, зато Зимина набросилась сходу, окатив ледяным недовольством:

— Глухарев, в чем дело? Мы с тобой на утро договаривались, у меня, между прочим, и без твоих партзаданий полно работы!

Глухарев перевел взгляд с как попало накиданных на столе бумаг на затерявшийся у ножки стула форменный галстук. В груди болезненно толкнулось раздражение. Любовнички, мать их… Ну, Зимина, дает… В прямом и в переносном смысле. Неужели не могла найти более подходящей кандидатуры для лечебного секса, чем убийца и оборотень в погонах?

— Да я вижу, — вырвалось против воли ехидное. — Прям уработалась вся. Как новый начальник-то, доволен производительностью труда?

И без того горящие щеки Иры вспыхнули огнем.

— Знаешь что, Глухарев!..

— Извини, Ирк, — сразу же пошел на попятную. Устало потер лицо ладонью. — Сам не знаю, что говорю. Просто видеть не могу, что ты… с ним… тем более после того, что я тебе рассказал… Как ты вообще можешь!..

— А вот это уже не твое дело, — осадила жестко.

— Зимина, ну ты же вроде умная баба, неужели ничего не понимаешь? Да он же просто тебя использует!

— Как ты в свое время? — криво усмехнулась.

— Ирк, да причем здесь я!

— Вот именно, причем здесь ты? — холодно вскинула бровь. — Мы три года с тобой не общались, у тебя давно своя семья, с чего ты решил, что имеешь право читать мне мораль?

— Ирк!

— Все, Глухарев, — выдохнула устало. — Все. Я тебя позвала не затем, чтобы обсуждать мою личную жизнь. Вот, — достала из сейфа пухлую папку, — один знакомый из ОБЭП помог, они в свое время пытались привлечь этого твоего Торопова, так что информация сохранилась. Может, это чем-то поможет. Больше я для тебя сделать ничего не могу, по крайней мере сейчас. Но у тебя же наверняка сохранились нужные контакты, думаю, найдешь, как все это применить, не маленький.

— Спасибо, — буркнул Сергей. У двери обернулся. Зимина, как ни в чем не бывало углубившись в работу, что-то быстро печатала на ноутбуке и на Глухарева внимания больше не обращала. А он с каким-то странным чувством смотрел на выбившиеся рыжие прядки, прилипшие к шее, и внутренности обожгло — неуместно, но до оглушения отчетливо вспомнил, как они точно также запирались в ее кабинете, чтобы побыть наедине. Как он, он, а не этот гребаный Зотов, занимался с ней любовью за закрытыми дверями… именно — любовью, а здесь что? Как назвать это извращение, когда сотрудница спит со своим бывшим подчиненным, а теперь начальником, прекрасно зная, что он за человек? Хотя такого и человеком-то не назовешь…

* * *

— Ирина Сергеевна, что там слышно по убийству Олега? — на очередном собрании Исаев первым задал давно назревавший вопрос. — Все-таки столько дней уже прошло… Что следовать говорит?

— Да что он может говорить, — раздраженно отмахнулась Ирина. — СК работает, что-то ищут, что-то выясняют…

— Видимо, не очень-то успешно, — заметил Костя. — Мы сами, я так понимаю, ничего делать не будем?

— А что мы можем такого, чего не может СК? Тем более сейчас.

— Да, тем более сейчас, — нахмурился Щукин, разом помрачнев. — Когда в начальниках сидит Зотов. Ирина Сергеевна, а вы что, даже не попытаетесь вернуть себе место? Этот урод так и будет нами руководить?

По губам Иры скользнула скупая улыбка.

— Об этом можешь не беспокоиться, Костя. Есть надежная информация, что после повышения в нашем отделе его кандидатуру рассматривают в качестве заместителя начальника в управе. Если, конечно, он себя проявит.

— Ир, только не говори, что нам придется ему в этом помочь, — Измайлова скривилась так, будто хлебнула уксуса. — Этому, как справедливо заметил Костя, уроду мы помогать не нанимались.

Зимина недовольно повела бровью.

— А вы не ему будете помогать. Вы поможете мне и себе. Если Зотова переведут в управление, я смогу вернуться. Или что, я была худшим начальником, чем он?

— Ну это уже риторический вопрос, — хмыкнул Савицкий. — Конечно, если нет другого способа… мы готовы тебе помочь, Ир. Тебе, не ему.

— Спасибо, ребят, — вымученно улыбнулась Ирина и поднялась первой, с невеселой усмешкой подумав о том, как скоро друзья от нее отвернутся, узнав правду. Правду, черт бы ее побрал…

* * *

— Товарищ полковник? Какой приятный сюрприз, — когда Зимина оказалась в его машине на соседнем сиденье, Зотов расплылся в своей привычной нагловато-хищной улыбке. Самым бесцеремонным образом скользнул ладонью по обтянутому тонким капроном колену, постепенно пробираясь выше, под линию форменной юбки. — К вам или ко мне?

— Не паясничай, — одернула Ира. Резко оттолкнула его руку и даже отодвинулась, как-то разом закрывшись, заледенев. — Есть важный разговор.

— Ну так говорите, если важный.

Ирина глубоко вдохнула, разгладила пальцами юбку.

— Я была в день убийства Терещенко у него дома, — начала ровно. — И раньше следователя нашла в квартире одну любопытную вещицу. Случайно не знаешь, чье это?

Михаил, повернувшись, взглянул на раскрытую ладонь Зиминой. В горле вмиг пересохло.

Он сразу узнал свои наградные часы.