Грязный поток (гет)

Привет, дорогие читатели! Давно не было новых глав, но я думаю, что история будет дописана! Спасибо тем, кто ждал и дождался!

(не бечено)

Лили вынырнула из чаши и резко обернулась — почти ожидая, что позади неё обнаружится Северус с перекошенным лицом, но в Выручай-комнате по-прежнему было пусто.

Лили находилась в смешанных чувствах. Если бы на месте Пандоры оказалась любая другая девушка, она бы, вероятно, была не в силах больше оставаться вместе с тем, который сделал… такое. Но на месте Пандоры оказалась именно Пандора. И, если она проболтается… Или — что более вероятно — к ней применят легилименцию, то Северуса ждут неприятности. И исключение из школы — самая маленькая из них. Лили чувствовала себя грязной. Это ведь ненормально — защищать Северуса в такой ситуации. Лили буквально каждой клеточкой чувствовала, как переносится гнев — с Северуса на Пандору.

«Она. Сама. Виновата!» — не переставала убеждать себя Лили, летя по запутанным школьным коридорам, перепрыгивая через ступеньки. Она ещё успеет перехватить Пандору — сегодня выходной, до обеда несколько часов — значит, Пандора либо в библиотеке, либо на озере — на их любимом, — зло подумала Лили, — с Северусом месте. Лили влетела в библиотеку, едва не снеся удивлённую и не успевшую даже возмутиться мадам Пинс.

Худенькая Пандора сидела за рабочим столом у окна. Лучи заливали раскрытые книжки, большой стопкой сложенные друг на друга. Противная Олливандер что-то сосредоточенно выводила на пергаменте, не обращая внимания на то, что перо оставляет жирные заметные кляксы. После возвращения Северуса она стала выглядеть куда лучше, но лицо всё ещё оставалось неестественно бледным. Увидев Лили, Пандора оторвалась от записей и уставилась на неё, надувшись, словно ребенок, которому не разрешили позавтракать сладостями.

— Ну, здравствуй. И как это понимать? — шикнула она, сдув белёсую прядь с носа. — Мы с тобой вместе перелетели через полстраны, а ты оставила меня в Норе!

— Пандора, прости, — Лили приняла самый виноватый вид, на который сейчас оказалась способна. — Я слишком переживала, — она понизила голос почти до шёпота, — и вела себя глупо.

Пандора одним жестом сгребла учебники и тетради в сумку, вскочила и, схватив Лили под руку, повела на выход из библиотеки.

— Поговорим в другом месте, — предложила Пандора. От обиды на Лили в её голосе не осталось и следа. — Пройдём через кухню? Я жутко проголодалась, а Пузырь делает чудесные сэндвичи с ветчиной.

* * *

Девушки устроились под раскидистыми ветвями ивы прямиком у Чёрного озера — краешек зелёного пледа в шотландскую клетку, который Пандора выудила из безразмерной сумки, касался воды. Пандора, видимо, действительно проголодавшись, выпросила у Пузыря, который оказался одним из молодых домовиков-поварят, не только сэндвичи, но и пирожки с почками. Чай у Пандоры тоже нашёлся — в совершенно магловском термосе.

План был прост, как тыквенный сок. Предатели крови выбирают идеи, а не близких людей. Лили Эванс — наследница Слизерина, а не предатель крови. Она не может подвести ни Северуса, ни Люсьена.

В теории Лили знала, как накладывать Обливиэйт. Рука то тянулась к палочке, то, напротив, отдергивалась и хватала летающую чашку с тёплым травяным чаем.

— Мне это немного надоело, Лили, — растягивая слова и улыбаясь, сказала Пандора — именно в тот момент, когда пальцы Лили стиснули кожаную кобуру. — Тебе вовсе не стоит стирать мне память.

Лили уставилась на Пандору, как будто на месте её увидела грима.

— Ты… легелимент? — единственное, что смогла выдавить Лили.

— Вот ещё, — почти весело сказала Пандора. — Просто всё сходится. Ты прибежала с восьмого этажа, зачем-то меня искала — значит, была в Выручай-комнате и увидела, вероятно, то, что для твоих глаз не предназначено. До этого ты избегала меня несколько дней, как будто бы ничего не произошло. К тому же, ты поставила довольно тёмное заглушающее — изобретение Северуса, он при мне его уже использовал… От этой заглушки в ушах немного жужжит — он его не совсем доработал. Вряд ли ты искала меня, чтобы поговорить про Блэка — как показала практика, ко мне за помощью ты бы просто так не обратилась. Значит, ты узнала про то, что сделал Северус, и…

— И почему же я не должна стереть тебе память? — прищурилась Лили, тут же ужаснувшись своему голосу — он звучал будто издалека.

— О, не беспокойся так, — Пандора поймала чашку и отхлебнула чай. — Северус сам стёр мне память. По моей же просьбе. И, надо сказать, очень искусно! То есть, я помню, что он сделал что-то ужасное и могу догадаться, что, но сам случай совершенно не помню. Мы поговорили с ним, я его простила, и, правда, не хочу знать, что там действительно было — надеюсь, ты будешь добра и не расскажешь. Лили, пожалуйста, — она снова улыбнулась.

Лили не знала, как ей реагировать на признание Олливандер. Получается, Северус раскаялся в своём поступке, а Пандора… интересно, почему она хотела забыть? Чтобы защитить Северуса, или чтобы не помнить, что её предмет обожания способен на такой поступок? Скорее всего, и то, и другое.

— И после этого… плохого поступка ты залезла в магловский багажник, чтобы его попытаться его спасти, — Лили почти выпала из ступора. Она почти бессильно плюхнулась спиной на плед.

— Поистине, человек — это грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым*. Мой папа где-то прочёл и любит это повторять, — пожала плечами Пандора в ответ на недоумённый взгляд Лили. — Знаешь, ты можешь мне довериться. Если Северус выбрал тебя, значит, я и тебя в обиду не дам, — уже бесхитростно добавила она.

Лили встала и отряхнула подол мантии — он был весь в засохшей траве.

— Ничего бы не произошло, если бы ты отстала от Северуса, как он тебя много раз и просил!

Она знала, что обвинять Пандору — ужасно, неправильно, но слова вылетели изо рта раньше, чем Лили смогла понять, что именно она сказала.

— Извини, — быстро сказала Лили. — Я не это имела ввиду…

Но на этот раз терпение Олливандер, кажется, кончилось. Она парой взмахов палочки собрала плед и остатки сэндвичей, не упустив возможность вырвать плед из-под ног Лили — так, что та едва удержалась, — забросила сумку через плечо, взмахнула растрёпанными косичками, и быстро ушла по направлению к теплицам, оставив растерянную Лили стоять на берегу.

* * *

Прошла неделя, а Хогвартс не переставал гудеть от новостей — про арест Сириуса Блэка и предстоящую регистрацию волшебных палочек. Про Северуса все забыли — чему и сам Снейп, и Лили только порадовались. На фоне общего помешательства на Блэках почти неприлично смешной выглядела новость, которую ей рассказал Северус в коридоре, после сдвоенной Трансфигурации.

— Я всё же нашел в себе силы снова полетать, — признался Северус. После заключения в теле совы он боялся, что не справится с трансформацией. — И, знаешь, что? Оказывается, есть кто-то, кто летает куда хуже меня, — он усмехнулся. — Кажется, анимаги не спешат регистрироваться в Министерстве и их явно в десятки раз больше, чем мы привыкли считать.

— Эрли Коннор, — пробормотала Лили. Пазл начинал складываться. — Это ведь Эрли Коннор, из Равенкло?!

— Верно, — посерьезнел Северус. — Он, в отличие от меня, не слишком удачно скрывается — я застал его в момент превращения прямо в совятне.

— А ты, конечно, удачно, — обеспокоенно сказала Лили. Она так и не решилась не то, что поговорить с Северусом о Пандоре, но и гнала любую мысль о том случае прочь, поэтому была почти рада, что сейчас у неё нашлись другие поводы для беспокойства. — Не думаю, что тебе следует продолжать заниматься анимагией под носом у Дамблдора.

— Ты что-то скрываешь, — сказал Северус. — Откуда ты знаешь про Коннора?

Лили закусила губу.

— Хорошо. Я расскажу тебе, но на каникулах. А сейчас просто поверь — это именно Коннор должен был быть на твоём месте. Ты видел, я показывала тебе ужасные стихи, которые прислали анонимно за завтраком?

— Я решил, это опять Поттер, — недовольно прошипел Северус.

— Ему сейчас не до любовных посланий. После случая с Блэком он сам не свой.

— К черту Поттера. Что значит «Коннор должен был быть на моём месте»? Ты… — лицо Северуса озарила догадка. Он приложил палец к губам, торопливо завёл Лили в пустующий класс, предварительно осмотрев кабинет на наличие портретов, и наложил заглушающие чары. — Ты хочешь сказать, что Коннора могли сделать Стрелкой вместо меня? Я пока не буду спрашивать, откуда ты знаешь, я верю тебе, но тогда всё становится на свои места. Лили! Дамблдор знает, что ты — наследница Слизерина. И пытается, насколько может, оградить тебя от влияния... Коннор… он ведь был тогда на собрании, — неохотно признался Северус.

— Значит, всё пропало, — мрачно заключила Лили. — Меня опоят зельем, сведут с Поттером, а тебе сотрут память. И это в лучшем случае.

— Невесёлые перспективы, — ядовито ухмыльнулся Северус. — Но ты демонизируешь директора — точно так же, как некогда Тёмного Лорда. Я почти уверен, что Дамблдор ни в чём тебя не подозревает. Он догадывается, что Тёмный Лорд знает, что ты имеешь отношение к Слизерину. Тёмный Лорд — но не ты. Не думаю, что он даже предполагает, что я могу учить тебя тёмным искусствам. Вероятнее всего, что он действительно искренне, — Северус вновь скривился, — боится за тебя — если бы директор считал опасной именно тебя, а не твоё окружение, то действовал совершенно иначе. Посмотри, что случилось с Блэком. Своеобразное проявление заботы.

Лили неуверенно кивнула.

— Сегодня собрание. Нам нельзя выходить из школы и у нас есть всего лишь одни сутки. Завтра на палочки ставят Надзор. И мне… поручено настоятельно пригласить на собрание и тебя, — почти побелев, сказал Северус, и протянул ей два неприметных камня, похожих на гладкую гальку — один совершенно серый, как магловский асфальт, второй — светлый, с мраморными прожилками. — Это «слепок», — пояснил он Лили. — Тебе нужно просто сжать их в руке и произнести заклинание Патронуса.

— И что будет?

— Ты сделаешь как бы… временную копию своей магии, и перенесёшь её в серый камень — его нужно оставить в спальне после отбоя. А белый камень спрячет твою магию, действуя, как сильная, но временная мантия-невидимка. Благодаря этим камням мы сможем на 12 часов покинуть Хогвартс.

Лили нахмурилась. Люсьен рассказывал ей о слепках — он и сам зачаровывал подобные артефакты, ещё в юности, когда скрывался от заботливых Гонтов. Эта была сложная магия — даже сложнее, чем зачарование порталов.

— Это ведь… очень серьёзные артефакты, Сев. Откуда они у Малфоя?

— Купил в лавке Горбина. Упоминал, что это едва ли не безделушка Певереллов, хотя Малфой склонен прихвастнуть.

— Если нас не будет в спальнях после отбоя, МакГонагалл и Слизнорт это точно заметят, и никакие слепки нам не помогут.

— Профессорам не до того. Видишь ли, завтра назначено слушание по делу Блэка — и, по словам Малфоя, Блэка никто не собирается выпускать из Азкабана. Даже протекция старшего Малфоя, Абраксаса, не помогла. Так что Дамблдор ночует в Министерстве, играя роль обеспокоенного директора, а Слизнорт, как глава дома Слизерин, отправился вместе с ним. МакГонагалл, как ты понимаешь, остаётся заместителем — и вряд ли будет дежурить в вашей гостиной именно в эту ночь.

* * *

Лили вошла в гостиную Гриффиндора. Ужин только закончился, и в гостиной собрался весь факультет. Лили было попыталась незаметно прошмыгнуть на лестницу в спальню девочек, как её окликнула Алиса Крауч и Мэри Макдональд.

— Ты совсем бледная! — воскликнула Мэри, едва Лили обернулась.

— Устала, — быстро сказала Лили. Встреча с однокурсницами была очень не кстати.

— Да и переживать есть о чём, — участливо подхватила Алиса. — С тех пор, как Блэк оказался предателем, на тебе лица нет.

— Я, действительно, не ожидала такого от Си…Блэка, — спохватилась Лили. На Гриффиндоре теперь стало принято называть Сириуса не иначе, как по фамилии.

— Вот и Джеймс не ожидал, — закивала Мэри. — Хорошо, что у него остался Ремус и Питер. Не хочешь присоединиться к нам? Мы с Алисой и мальчиками пытаемся отвлечь его игрой в плюй-камни.

— Вы молодцы, — вымученно улыбнулась Лили, — но я правда неважно себя чувствую. Нужно поспать.

— Действительно, не дави на неё, Мэри, — сказала Алиса, посмотрев на подругу с лёгкой укоризной. — Ты можешь проспать завтрак — я принесу тебе сэндвичей и тыквенный сок, хочешь?

Лили поблагодарила девушек и скрылась в спальне. На кровати под пологом развалился, посапывая, Пэл. Зачаровав слепок, Лили не придумала ничего лучше, чем завернуть камень в носок, а носок спрятать под матрац. Времени оставалось мало — через несколько минут собрание начиналось. И присутствие на нём, как прозрачно намекнул лорд Марволо Гонт в доме на площади Гриммо, было её платой за освобождение Северуса.

— Пэл, перенеси меня в Хогсмид!

*Ф.Ницше, "Так говорил Заратустра"