Любовь - сложная штука. (гет)

— Директор! Директор! Профессор Дамболдор, вы спите? – Обеспокоенный голос Поппи Помфри раздавался по кабинету Альбуса Дамболдор.

— Поппи? – Профессор появился из-за двери ведущей в комнату. – Что случилось?

— Директор, у меня тут группа учеников с травмами различной тяжести! – Взволнованно проговорила медсестра и камин погас.

Уже через мгновение директор появился из камина Больничного крыла, где суетилась магичка, бегая от одной койке к другой, на которых находились пятеро слизеринцев.

— Минутку профессор, мне нужно влить еще одну порцию восстанавливающего зелья Флинту, мальчик в очень тяжелом состоянии! Но к счастью, ничего смертельного, и думаю, через несколько я его выпишу. Все остальные смогут покинуть лазарет уже через день. – Она закончила с зельем и, задернув ширму, подошла к директору.

Я отправляла профессора Слизнорота за вами сразу, как только он обнаружил учеников в подземелье в бессознательном состоянии и вызвал меня, но вас не было. Мы с подошедшими профессорами левитировали мальчиков сюда. На них кто-то напал, директор! Сильнее всего из пятерых ранен Мистер Флинт. К нему два раза применили Круцио, и у него несколько переломов. Профессор МакГонагалл направила всех деканов проверять палочки у учеников на применение каких-либо из этих заклинаний. Как хорошо, что вы вернулись!

— Боюсь, Поппи, мы ничего не найдем. Вы проверили палочки пострадавших?

— Нет…занимались их лечением.

— Думаю, что все было совершенно палочкой одного этих пятерых ребят. – Директор сокрушенно покачал головой.

Дверь больничного крыла тихо открылась и вошла МакГонагалл.

— Альбус, вы вернулись!

— Миневра…результаты?

— Мы не чего не обнаружили. Что же делать, Альбус? Сначала нападают на ученицу! Потом еще на пятерых учеников! Родители поднимут панику!

— Я думаю, все догадались, что это взаимосвязано между собой, но мы не сможем никого обвинить без доказательств.

— Но,директор…

— Поппи, ты могла бы нас оставить на минутку. – Попросил директор, и когда медсестра скрылась, продолжил. – Миневра, ты помнишь, откуда мисс Грейнджер? Все ее действия в этом времени, уже влияют на будущее в той или иной степени. И этому мы не можем мешать, ведь она попала сюда из-за первоатрефакта, а ты прекрасно понимаешь, что это означает. Все ее действия важны. Она здесь для того что бы встретить, принять свою судьбу. Но при этом мисс Грейнджер не может вносить существенных коррективов. Она должна следовать судьбе, а не менять, что-то. Ведь когда она вернется, ничего что она знает о своем времени, не должно изменится. Изменится она сама. Если бы в нитях жизни не было того, что эта девушка перемещается во времени, ее мир был бы уже другим, потому что она не на что тут не повлияла бы. Ведь достаточно изменения одного человека, что бы все пошло как надо или наоборот. Что-то я разговорился….

— Я поняла, Альбус, мы не можем вмешиваться не во что, что связано с этой девушкой. Но почему вы решили, что этот конкретный случай как-то связан с мисс Грейнджер, а не простое совпадение?

— У меня везде есть уши и глаза, Миневра. Не зря же я директор этой школы. – Улыбка у Дамболдора вышла насмешливой. – Главное, что с этими учениками, все будет в порядке. Они получили жестокий урок, может что-то поймут, может — нет. Мы не могли никого наказать, потому что Гермиона ничего конкретного нам не рассказала. Все действия имеют последствия….и мы уже ничего не могли с этим поделать.

* * *

Гермиона сидела в гостиной гриффиндорцев и листала книгу, делая попутно какие-то пометки на пергаменте, когда голос Лили заставил ее отвлечься.

— О, привет, Лили! Я думала вы ушли в Хогсмид.

— Ребята ушли. – Ответила староста, и направилась в сторону спальни для девочек. Через минуту, вернувшись с теплой мантией в руках, продолжила : — А я пришла за тобой!

— Но я не собиралась сегодня никуда.

— Тебе сначала удалось убедить меня в этом. Но я иду покупать подарки рождество родителям и сестре. И мне нужна твоя помощь. Ты же составишь мне компанию? – Лили улыбнулась, протягивая подруге мантию. – К тому же я уверена ты тоже что-нибудь присмотришь.

— Но я…

— Гермиона, уроки подождут! Даже я знаю, что за ними не стоит проводить все свое свободное время! Ну же, пошли со мной, не буду же я таскать по магазинам Джеймса.

— Ну хорошо, уговорила. Возможно ты права и что-нибудь куплю Люциусу.

— Отлично! Одевайся. – Лили нахлобучила на голову подруги шапку и пихнула в руки мантию.

* * *

Погода в этот выходной была прекрасной: светило яркое зимнее солнышко и в его лучах, словно драгоценные камни, сверкали снежинки покрывавшие деревья и все вокруг. В Хогсмиде царило оживление. То тут, то там раздавались смех и громкие голоса. На площади, рядом с большой украшенной елью, пел хор. Чуть поодаль группа ребят играла в снежки. Все это еще больше говорило о приближение Рождества. Такая веселая суета, как нельзя лучше создавала и поддерживала праздничное настроение.

Две гриффиндорки приближающиеся к площади тоже весело смеялись: Лили отряхивалась от случайно прилетевшего в нее снежка.

— Лил, какая красота! – Воскликнула Гермиона, указывая на ель.

— Ага,здорово! В прошлом году Мародеры разукрасили ее во все цвета радуги, а в позапрошлом — рождественские носки, заменили на носки всех пуффендуйцев. – Лили рассмеялась. – Слава Мерлину, что они такого не проделывали с главной елью в Большом зале.

— Видимо до этой они не добрались еще. – Елка была высокая, пушистая, украшенная игрушками и обсыпанная серебреным снегом. А вечером, когда начнет темнеть, можно будет увидеть, как начнет мерцать разноцветными огоньками гирлянда. А как загорится еще множество гирлянд, развешенных по всей деревне.

— Ха! Хотели. Но в этом году я запретила. Хотя когда их останавливали мои запреты? Думаю, раз мы выпускной год…они устроят что-то такое, что в Хогвартсе еще долго не забудут! Надеюсь, они не разрушат школу.

— Ты не собираешься их остановить? – Лукаво поинтересовалась Гермиона.

— Джеймс умеет уговаривать на безобразия! – со смехом ответила староста и потащила подругу в магазин.

* * *

Первый магазин в который ее затащила Эванс, оказался книжным и она облегченно вздохнула. Гермиона не очень любила ходить по магазинам с одеждой, зато в книжных могла провести, даже не заметив, несколько часов подряд.

— Как думаешь, если я куплю маме эту книжку с неизданной, в магловском мире, поэзией Гете, это будет хорошим подарком?

— А ты своей любовью к книгам и чтению, в отца или в мать?

— В маму.

— Тогда думаю, это будет замечательным подарком!

— А Петунье, я куплю это перо и исчезающие чернила!

— Лили, зачем тебе здесь нужна была я? Ты и сама прекрасно справляешься. – Рассмеялась Гермиона.

— Затем, что бы ты подтвердила, что я делаю правильные покупки. – Подмигнула Эванс. — Ну и затем что бы ты не кисла, сидя там одна.

Во втором магазине, в котором все вещи были в единичном экземпляре, Лили сразу уцепилась за шарф, висящей на витрине, объясняя это тем, что ее папа постоянно забывает где-нибудь шарфы, и из-за этого мерзнет, а этот шарф заколдован, и он не потеряется. Грейнджер согласно покивала и стала медленно осматривать витрины. Она вспомнила, как Люциус во время их редких прогулок ругал ее, за то, что она ходит без перчаток, и грел ее руки в своих ладонях. К чему она это вспомнила? К тому, что Малфой тоже, постоянно ходил без перчаток. Хотя взрослого Малфоя, в своем времени, практически все разы, которые она его видела, был в перчатках. В кожаных перчатках, с небольшими витиеватыми украшениями из серебра, на основании. Вот как раз с такими! «Стоп!»

— мысленно остановила себя девушка. « А что если…?»

— Простите, Сэр, а сколько стоят эти перчатки?

— Пятнадцать галеонов, мисс! – Ответил продавец, достал перчатки, что бы девушка лучше рассмотрела их, и пошел запаковывать шарф.

— Ого…

— Гермиона, я …. Ого!

— Вот и я говорю.

— Знаешь, на них смотришь, и видишь Малфоя. В его стиле, не зря ты на них засмотрелась. – Прошептала Эванс.

— Ты права…я их возьму! – Кивнула Гермиона, мысленно занеся еще пятнадцать галеонов, к той сумме, которую собиралась вернуть директору, когда только вернется в свое время.

— Мистер Даутер, я их возьму.

* * *

— Спасибо, Лили. – Грейнджер улыбнулась и сделала глоток горячего шоколада. Девушки сидели в «Три метлы», и ели пирожные, запивая горячим шоколадом.

— За что?

— За то что вытащила меня. Сегодня был замечательный день. Сегодня….оххх. – Гермиона шумно выдохнула и отвернулась от вошедших в кафе.

— Что там? – Эванс глянула в сторону входа и скривилась. За столик в углу садились только что вошедшие Малфой с Нарциссой, и Яксли с какой-то пятикурсницей, тоже слизеринкой. Блек нежно держала Малфоя за руку и прижалась щекой к его плечу. – Ты поэтому не хотела идти? Боялась их увидеть?

— Да. Лил, я наверно пойду… — Девушка встала, сняла мантию со спинки стула. – Правда, ты не торопись, а должна уйти. – Она поймала взгляд Люциуса и направилась к выходу, но тут в кафе ввалилось трое гриффиндорцев. И огласили помещение радостными приветствиями.

— Привет, девчонки! Эвельсон, куда собралась? — Сириус поймал Гермиону за плечи и развернул обратно к столу. – Ты должна посидеть с нами. – Он подтолкнул девушку. – Ну же Гермиона! Пожа-а-а-алуйсто!

— Ну ладно, ладно! Уговорил. Только не долго.

— Ура! Садись.

— Что вы накупили, красавицы? – Спросил Джеймс, отпивая напитка из кружки Лили.

— Я купила подарки родным, а Гермиона мне помогала. – Ответила Эванс.

— Угу. – Кивнула Грейнджер, старя в окно, что бы не видеть столик со слизеринцами.

— Что вы такие взволнованные? Уже успели что-то натворить? – поинтересовалась староста. – А где Питер?

— Он ушел практически сразу, как мы пришли в Хогсмид. – Сказал Ремус.

— Да, да , что невнятно пробормотал и ушел.

— Странно….Ну так что вы все-таки уже натворили? – Лили попыталась забрать у Джеймса свою кружку и тарелку с пирожным. — Если ты съешь еще хоть ложечку от моего пирожного, Джим, ты купишь мне еще десять новый.

— Я куплю тебе их так, моя сладкоежка, даже без твоих прозра-а-а-ачных намеков! – Рассмеялся Поттер и поцеловал девушку.

— Мы ничего не натворили, Лил. – Ответил Сириус, пока Люпин ушел за сливочным пивом. – Вы разве не слышали про слизеринцев?

— А что они? – Слишком быстро откликнулась Гермиона.

— Ну как сказать…весь Хогвартс знает, что сегодня ночью пятеро слизернцев были доставлены в лазарет. Мередит, ну та, с Когтервана, с которой я сейчас встречаюсь, помогала днем мадам Помфри и поэтому, информация, так сказать из первых уст. Получается, что на них кто-то напал, четверо выйду уже завтра, а вот Флинту досталось сильно. У него переломы, и что-то там еще…я точно не запомнил. Но представляете: напали на слизеринцев, не слизеринцы напали на кого-то, а на них!

— Ты серьезно? – Грейнжджер неверяще смотрела на Блэка.

— Да…Гермиона…, что-то не так? Гермиона?

— Нет, все в порядке…извините, я пойду. – Девушка схватила свою мантию и бегом выскочила из кафе, даже не заметив взволнованный взгляд Малфоя и не отреагировав на крики друзей.

* * *

«Да как он мог, черт его побери! Он же обещал мне!» — Гермиона быстрым шагом брела к Хогвартсу. К вечеру стало холоднее и повалил снег. – «Слизеринец! Как он мог? Холодно…» — Она поплотнее закуталась в мантию, и только сейчас осознала, что оставила свои шапку и шарф у Лили в пакете, вместе с подарком для Малфоя. Девушка увидела ворота замка и побежала.

«Ну и как быть? Скоро ужин, а я не хочу его видеть! Он меня обманул…не оправдал доверия! Мерлин, о чем я думаю, я же и не ожидала, что он все так оставит, что не отомстит. Это же Малфой…а Малфои не любят когда кто-то трогает их собственность. Я для него очередная вещь? Тьфу, нет! Со мной он совершенно другой….и все же он не сдержал обещания…»

Войдя в школу, Гермиона быстрым шагом направилась в башню Гриффиндора, что бы поскорее отогреться у камина и отправится на ужин, как можно раньше.

В гостиной были только несколько младшекурсников, играющих в шахматы, остальные видимо, гуляли по территории либо замку. Скинув манию, девушка взяла подушку с кресла и села на нее рядом с камином, поднеся руки к огню. С перемещением в это время, девушка часто не могла объяснить не свои мысли, не свои действия. Ведь раньше бы она и половины и из этого не сделала, при том что она подруга Гарри Поттера, и уж точно, она бы не стала думать о Малфое-старшем. Когда то она считала, что влюблена в Рональда, но это был лишь симпатия. Только здесь, с появлением в ее жизни Люциуса, настоящего Люциуса, она узнала, что такое сильная любовь. Что значит, когда захватывает дыхание лишь от простого прикосновения. Какое ощущение спокойствия и безопасности, появляется, когда он обнимает. Она уже никогда не сможет без него…

«Пора на ужин, вон и ребята уже вернулись, а я ведь собиралась придти к самому началу.»

— Гермиона, ты почему убежала? – Сириус подошел к подруге.

— Извини, …эм…мне стало не хорошо.

— Сейчас лучше?

— Да, немного.

— Эй, я положила вещи,которые ты забыла, на твою кровать. – В гостиную спустилась Лили следом за ней остальные Мародеры. – Пойдем ужинать, ребята.

* * *

Волшебный потолок Большого зала, всегда завораживал Гермиону. Сегодня небо было мрачным и тяжелом, и крупными хлопьями падал снег, который конечно, не долетал до студентов. За ужином царило оживление, все обсуждали, ситуацию со слизеринцами и гадали, кто же мог это сделать? В Хогвартсе, даже все самое тайное, знает каждый первокурсник, но что удивительно, за пределы школы, ничего обычно не выходило. За столом Гриффиндора, самое активное обсуждение вели Блэк и Поттер, Люпин лишь усмехался и изредка что-то добавлял.

— Хватит уже спорить! Джеймс, ешь давай! – Лили поднесла вилку с картошкой ко рту Поттера. – Ну?!

Гриффиндорец покорно принялся жевать. Но все же не замолчал.

— Лил, но ведь интересно же!

— Мы все равно ничего не узнаем, ведь никто не признается.

— Да ладно, этот парень герой, так проучить этих слизняков!

— Ага! А ты что думаешь? – Сириус толкнул локтем Гермиону, и та подавилась соком.

— Сириус, ты невозможен! Ничего я не думаю, вообще об этом думать не хочу!

— Зануда. – Фыркнул Блэк взял куриную ножку.

— Малфой пришел, и он не сводит с тебя глаз. – Прошептала Лили, наклонившись к подруге.

— Ну и что?

— Гермиона…ты считаешь это он?

— Не важно, Лили… — Девушка мельком глянула на слизеринский стол, Малфой там сидел рядом с Нарциссой, которая положила голову на его плечо, а тот что-то шептал ей на ухо. — Я пойду.

— Но…

— Я наелась. – Гриффиндорка встала и быстрым шагом направилась к выходу.

«Сволочь…, слизеринская сволочь! Сказал что любит, а сам не сдержал обещания, нежничает со своей будущей женой! Смешно…Какая же я дура! Он слизеринец, она для него прекрасная партия…в будущем у них сын…а у нас будущего нет…У него оно есть. С Нарциссой. А у меня не будет. Без него я уже не буду счастлива.»

Гермиона бежала по длинному коридору освещенному луной, он казался устрашающем, лишающем последней надежды. Надежды на счастье. Она бежит и бежит, в надежде скрыться от своих мыслей, от боли.

* * *

Переговариваясь с Нарциссой, Малфой украдкой наблюдал за гриффиндорским столом. Он видел как их староста староста наклонилась к Эвельсон и что-то той сказала. После короткого разговора Гермиона посмотрела на него, в ее глаз мелькнули слезы и она ушла.

« Черт! Что с ней? Она убежала днем, а сейчас в ее глазах боль от предательства! Неужели все из-за того, что я наказал этих ублюдков, посмевших ее обидеть? Черт, Черт!»

— Извини, Цисси, я должен идти.

— Иди. – Она понимающе улыбнулась.

Парень быстрым шагом направился к дверям, а как только оказался в коридоре, перешел на бег. Он успел заметить ее хрупкую фигурку в конце коридора.

— Гермиона! Гермиона! – Он кричит, зовет ее, уже не думая о том, что кто-то может услышать его! – Гермиона!

Но она все бежит, не останавливаясь, и скрывается за дальним поворотом.

— Черт! – Слизеринец остановился и ударил кулаком по стене. Раз, другой, третий! Костяшки пальцев начинают нещадно болеть, кожа на них содрана, и по руке текут струйки алой крови. Он смотрит на свою разбитую руку, но будто не видит крови, будто не чувствует боли… Парень обессилено саданул кулаком по стене, и, развернувшись, прижался к ней. Тяжелый, и, казалось, тихий вздох, словно гром разнесся по пустынному коридору. Как же он себя корил…Зажмурившись, Люциус съехал по стене, согнув ноги в коленях. Он не обращал внимания ни на холод каменного пола, ни на ноющую боль в руке…его мысли были поглощены лишь ей. Эта девчонка нагло ворвалась в его жизнь, завладела его сердцем… а сейчас она убежала, скрылась только потому, что обиделась. Ну что он мог поделать со своей слизеринской натурой? Умение унижать заложено в нем с детства, так же, как надменность и хладнокровие, но он влюбился, его старый мир рушился… а она не понимала, как ему сложно.

— Мерлин! Я устал просить прощения! — он в бессильной ярости сжал кулаки. Он представитель известной магической династии, он богат и красив, и не в его правилах унижаться перед гряз…магглорожденными! Однако он унижается, он просит его простить каждый раз, когда она считает, что он виновен. Борется с гордостью и старается первым сделать шаг к примирению… ведь он уже не может без нее, она необходима ему как воздух! Люциус резко поднялся на ноги и побежал в ту сторону, в которую умчалась Гермиона. Он бежит быстро, очень быстро, он не знает ее точного пути, но он уверен, что она на восьмом этаже. «Чертовы лестницы! Неужели они не могут двигаться быстрей?!»

Вот он на восьмом этаже, он подбегает к нужному гобелену, думает о том месте, что совсем недавно стало для него одним из любимых. Наконец перед слизеринцем появляется дверь, и он с затаенной надеждой открывает ее. Она здесь… она сидит на кровати, сложив ножки по-турецки и уткнувшись лицом в подушку.

Закрыв за собой дверь, Малфой неуверенно замер, и вдруг резко сорвался с места и подбежал к девушке.

— Гермиона….— Произнес он, но гриффиндорка продолжала плакать, не отрываясь от подушки. – Милая….

Люциус опустился на кровать и взял заплаканное личико любимой в ладони и начал целовать.

— Прости меня, милая, прости. – Шептал слизеринец, до тех пор пока девушка не ответила на поцелуй и не обняла его. – Открой глаза…все хорошо, не плачь.

Гермиона, наконец, посмотрела на него, и Малфой в который раз подумал, какие у нее красивый, каждый раз когда она на него смотрит, будто заглядывает в душу. Наверно, поэтому она увидела его настоящего…

— Люц…зачем, зачем ты напал на них? – Прошептала она. – Ты же обещал.

— Неужели ты не понимаешь? Они обидели тебя! Они издевались над тобой, причинили боль. Они должны были за это ответить. Все должны отвечать за свои поступки.

— А за слова? Ты же обещал.

— Прости, я знаю…я виноват. Но, Гермиона! Они ходили бы безнаказанными! И могли снова напасть на тебя…а теперь они тебя не тронут. Мужчина должен защищать свою, любимую женщину. Даже если она против. Я думал такие вещи не нужно объяснять, такой умной особе.

— О, как это звучит. – Девушка невольно улыбнулась.

— Ты на меня больше не обижаешься?

— Нет. – Гермиона покачала головой. – Ты умеешь убеждать, особенно когда так обнимаешь.

— Я хитрец, правда? – Люциус лукаво улыбнулся, и прижал гриффиндорку к себе еще сильней.

— Еще какой…

— Тебя что-то еще тревожит?

— Нет.

— Врешь. И у тебя скверно получается, должен тебе сказать.

— Знаешь…я смотрю на вас с Нарциссой и…

— Ого, ты ревнуешь?

— Нет! Еще чего! И я не об этом.

— А я как раз об этом. Ревнуешь! Приятно. – Слизеринец нежно поцеловал, девушку в шейку.

— Дурак.

— Ну по многим поступкам и не скажешь, что я умный, поэтому я согласен.

— Я говорила, о том, что она хорошая пара для тебя. Она будет отличной миссис Малфой.

— Давай договоримся, что я сам буду решать, кто для меня хорошая пара. Я уже говорил, что б ты не волновалась по поводу Нарциссы. И повторяю еще раз. Я ее не люблю. Люблю тебя. И она любит другого. Все наши совместные прогулки, для того что бы наши родители, не узнали раньше времени. И если меня мнение моих родителей не волнует, то Нарцисса своих боится. Она мой друг и нечего больше. Доходчиво?

— Очень.

— Надеюсь мы больше не будем возвращаться к этому разговору.

— Хорошо. Я люблю тебя, Малфой.

— Вот и отлично. Знаешь, что я теперь с тобой сделаю, за глупые вопросы?

— Нет, и что же?

— Сейчас узнаешь. – Слизеринец ухмыльнулся и опрокинул девушку на спину, увлекая в жадный поцелуй.