Никогда не оставайтесь в долгу (гет)

Субботнее утро наступило для Катарины поздно. Ночное дежурство прошло как обычно. Пара пойманных нарушителей комендантского часа и семь часов на ногах. Пару раз Катарина захаживала на кухню, чтобы выпить горячего кофе и перекусить вкусными крендельками от домовиков.

Со своими сборами, Катарина думала, что пропустит еще и обед в Большом Зале, но это предположение так и осталось неисполненным. Потому что, приняв ванну, надев красивое черное платье и надушившись любимыми духами, девушка таки вышла из своего укрытия и спустилась вниз.

— Ого! — сказал Римус, отвлекаясь от тарелки и пододвигая стул Катарины. — Прекрасно выглядишь.

— Благодарю, профессор Люпин.

— Римус.

— Благодарю, Римус.

Слушая этот разговор, Северус закатил свои глаза, не выпуская из рук газеты.

— Доброе утро, Северус, — сказала Катарина, привлекая внимание зельевара.

Снейп, хоть и отвлекся от газеты и посмотрел на Маршалл, но ничего кроме: «Доброе утро» так и не вымолвил. Ну конечно, он ведь предупреждал. Никаких букетов, никаких свиданий. Вот только о комплиментах речь не шла!

И, накрутив себя пуще прежнего, обиженная Катарина принялась за свой завтрак.

Остаток дня и вовсе казался ей отвратительным. Она уже была зла на себя оттого как вырядилась на обед и как мужчина, в которого она была влюблена, не одарил ее ни единым приятным словом.

Целый день Катарина сидела в своем кабинете и проверяла домашние задания школьников. Троллей на ее занятиях никому еще не приходилось получать, однако сейчас девушка серьезно задумалась над этим. Возможно с помощью этого Северус хоть как-то спускает свой пар.

Но чтобы спустить свой пар, Катарина отправилась за любимую и самую дальнюю теплицу профессора Стебель. Да благословят Боги эту женщину! И ее теплицы!

Сигареты хоть как-то помогли девушке прийти в себя и успокоиться. И пусть Северус сегодня даже не придет к ней, как обещано. Она все равно добьется своего. Может быть и не сейчас, но она будет стараться завтра, через неделю, через месяц.

— Минус… Ой, простите. Я думал здесь кто-то из школьников.

Римус Люпин, решивший поймать с поличным курящих студентов, увидел Катарину, докуривающую сигарету и отошел обратно.

— Ничего страшного, — успокоила его Маршалл. — Так и знала, что стоит отойти подальше.

Римус лишь улыбался, смотря на то, как девушка тушит окурок об подошву собственного ботинка и убирает в маленький тканевый мешочек, будто специально приспособленный для такого.

— Не думаю, что какой другой учитель дошел бы до этого места. Я пришел лишь потому что Сириус вечно курил здесь. Я надеялся, что традиция осталась.

— Она осталась, — улыбнулась Катарина, возвращаясь с Люпином обратно в Хогвартс. — Я вечно курила за последней теплицей. Если у Стебель нет уроков — это было лучшим местом для этого.

— Верно. Мисс Маршалл, — неуверенно сказал Римус. — У вас есть планы на день?

— Только на вечер. До этого момента я свободна словно птица.

* * *

— Это был ужас! — громко говорила Катарина, пытаясь перекричать толпу старшекурсников в пабе. — С одним, ну, максимум, двумя, я бы справилась! Но трое! Я каждый день думала, что начнется очередная магическая война.

Римус смеялся, слушая очередную историю про лето мисс Маршалл. Он был очень рад знать, что Сириус оставался в таких заботливых руках. Еще и умудрился ужиться с Северусом под одной крышей.

Медленно время подкрадывалось к ужину. Как бы сильно Римус не уговаривал девушку посидеть подольше и перекусить едой мадам Розмерты, была компания, которой Катарина обрадовалась бы куда больше.

Маршалл вместе с новым профессором зашла в Большой зал под серьезным взглядом Северуса Снейпа. Однако, Катарина его даже не заметила, увлеченная разговором про бурную молодость четверки Мародёров.

— Надеюсь наша встреча все еще в силе, — не глядя на девушку, спрашивал Снейп.

— Конечно! — воскликнула девушка, но затем сделалась тише и почти шепотом произнесла. — С чего такие вопросы? Это как раз я думала, что ты найдешь повод отказаться от вечера со мной.

— Я от своих слов предпочитаю не отказываться, — стойко заявил зельевар и, поднявшись со своего места, покинул зал. — Встретимся у Вашего кабинета.

Будто Катарина могла думать о еде после такого заявления! Поэтому, попрощавшись с Люпином, она просто вышла из зала вслед за Северусом.

Остаток их пути до кабинета Катарины прошел в молчании. Ни один из преподавателей не проронил ни слова, впредь до того момента, пока девушка не закрыла дверь за профессорами.

— А я думал вы предпочтете компанию Римуса, моей, — говорил мужчина, поднимаясь в гостиную девушки.

— Ты готов свести меня с кем угодно, но только не с собой! — негодовала она, уже зажигая огонь в камине и доставая из шкафа пару стеклянных бокалов.

А Северус не помедлил наполнить их.

— Мне кажется, что любая кандидатура куда лучше моей. Тем более для тебя.

Сердце Катарины затрепетало. Первый комплимент от зельевара был ей засчитан как неплохой. Если бы за это давали баллы, то она начислила бы Северусу пять.

— Я так не думаю, сэр. Вы определенно себя недооцениваете, — говорила Маршалл, забираясь с ногами на диван, на котором уже расположился профессор зельеварения.

Северус залпом осушил бокал и подлил себе еще. Катарина повторила его действия. Никто из них не знал что делать и огневиски в этом случае давало им обоим повод хоть немного открыться разговору.

Он — открывшийся однажды и обжегшийся настолько, что пришлось закрыться от всех. Перестать принимать заботу за должное. И доверять только себе.

Она — словно открытая книга, от этого вечно израненная, но не сдающаяся в поисках чего-то, что вновь поставит ее на ноги и поможет в этом жестоком мире, где она учится выживать самостоятельно.

Один ли прошел бокал с того неловкого комплимента? Или два? Сложно сказать. Однако, во время одного из них, Северус расстегнул левый рукав своей черной рубашки и показал Катарине известную каждому, пережившему страшные дни, метку. Череп, переходивший в образ змеи и переплетающийся между собой в замысловатый узор. Будто анаконда не знала с какого конца стоит начать обвивать свою жертву, поэтому подходила каждый раз с разной стороны.

— Но я ведь был пожирателем. Тем, кого все так ненавидят даже спустя больше чем десять лет.

Катарина, ничего не ответив, взяла левое предплечье зельевара в свои руки и провела большим пальцем по черной татуировке. Она уже слегка потеряла свой цвет и казалась больше серой. Неуверенно девушка закатала рукав рубашки Северуса повыше и поцеловала мужчину в предплечье. Прямо в рисунок черепа на бледной коже Снейпа.

Тот не отстранился, хотя было видно, что он не знает как ему стоит реагировать. И, пожалуй, он сделал самый правильный выбор из всех.

Мужчина свободной рукой дотронулся до подбородка Катарины и медленно подвел ее лицо к своему.

А затем поцеловал.

В этот раз это был не поцелуй одного человека. Не поцелуй Катарины в сухие и холодные губы Снейпа. Это был поцелуй, желанный с двух сторон. Он был мягким и неловким. Каждый боялся сделать что-то лишнее. Спугнуть. А оттого они и не знали когда стоит закончить.

— Сейчас вам стоит включить свою неудержимость, мисс Маршалл, — тихо и в губы девушки произнес зельевар.

— Не указывай мне что делать, Северус.

Однако Маршалл перекинула свою ногу через бедра мужчины и уже сидела на нем сверху, упираясь руками в спинку дивана. Теперь у Снейпа точно не было ни малейшего шанса сбежать.

Смотря на него сверху вниз, девушка почувствовала такую власть, какую испытает не каждый диктатор, находясь на своем золотом троне.

А потому, она медленно нагнулась к его лицу и поцеловала в очередной раз. Завлекающе и страстно, намекая на то, что только этим данный вечер не окончится. Ей нужно было больше.

Северус, чувствуя это, положил свои руки на талию девушки и медленно водил ими по спине, шее, забирался в волосы и спускался обратно. А девушка не уставала отстраняться от мужчины, продолжая смотреть на него полузакрытыми глазами сверху вниз, будто боялась, что сейчас на месте зельевара может оказаться кто-то другой.

Но каждый раз это был он. И тепло, согревающее Катарину расходилось по всему телу, заставляя ее чувствовать нечто будоражащее, срывающее голову окончательно. И спустя пару секунд от расслабленной Маршалл не осталось ничего.

Так как сам Северус, поддавшийся эмоциям, повалил ее на диван. Теперь он властно смотрел на девушку, но ей от этого было не менее приятно. Его лицо нависало над ее лицом.

Он смотрел на нее, пока проводил своей рукой от ее колена до внутренней части бедра. Он упивался увиденным. Щеки Катарины розовели, а глаза не знали куда себя деть, пока с молящимся видом не уперлись в глаза Северуса.

Снейп усмехнулся, но продолжил дотрагиваться до всех частей тела, кроме самых желанных. Это сводило Маршалл с ума.

И девушка снова решила взять все в свои руки, снимая платье и оставаясь лишь в нижнем белье и черных колготках.

Но Северус по-прежнему смотрел лишь в ее глаза. Зона его прикосновений увеличилась, однако так же не доходила до предметов одежды. Он пальцами вел невидимую тропу от щеки до шеи. Смыкал руку на шее, будто сейчас начнет душить Катарину. От этого ее дыхание перехватывало, но мужчина тут же вел руку ниже, проводя аккуратные линии по ключицам.

Все нутро профессора по древним рунам горело. Поэтому, положив свои руки на плечи зельевара, она мягко поменяла их положение, присаживаясь сверху на мужчину.

Ее совершенно не устраивало такое положение дел, где она была полуголой и беззащитной. Первостепенной задачей для девушки стало привести Северуса Снейпа в точно такое же состояние.

Поэтому медленно расстегивая черную рубашку, она осыпала его шею, а затем и грудь поцелуями, опускаясь все ниже с каждой расстегнутой пуговицей. И вот, рубашка уже полностью была расстегнута и Катарина увидела тело профессора, испещрённое шрамами из его прошлой жизни.

Северус закрыл глаза, чтобы не увидеть жалостливое лицо девушки, но та лишь поцеловала каждый из заживших рубцов, которые отныне скрывались под белой кожей, а затем вновь вернулась к губам профессора.

Эта ночь могла длиться до бесконечности, ровно как и места на теле мужчины, до которых еще не успела дотронуться Катарина. Минуты растягивались, словно мед, капающий с ложки, в часы, а девушка так и не могла поверить своим глазам.

В ее руках находился мужчина, которого она полюбила еще на старших курсах. Он был старше девушки на семь лет. Он был умнее, загадочнее, сильнее. А оттого и казался таким недосягаемым.

Но сейчас он лежал под Катариной. Смотрел на нее так, будто ничего в мире больше не существовало, не смея отвлекаться ни на что. Кроме, разве что, рассветного солнца.

— Гриффиндорцы по-прежнему приходят к Вам по воскресным утрам? — задал он лишь один вопрос и глаза его вновь стали серьезными.

Девушка кивнула головой, понимая, что сейчас их ночь закончится, так и не дойдя до кульминации. Спустя пару секунд Катарина станет гимнасткой, ходящей по канату, который оборвется.

— Тогда, думаю, мне стоит идти. Сегодня состоится суд Гарри. Я хочу чтобы ты поспала.

Маршалл лишь снова кивнула, обнимая собственные колени и смотря на то, как Северус вновь застегивает свою черную рубашку. Ей хотелось плакать. Она была готова отправить сову ребятам, чтобы они не приходили и попросить сопровождать Гарри Поттера в суде кого-нибудь другого. Только бы растянуть эту ночь еще немного дольше.

Но она сама подписала себя на это.

— Мы ведь еще встретимся? — спросила она.

— Мы работаем в одной школе, Катарина. Конечно мы встретимся.

Девушка замялась, кутаясь в плед.

— Я имею ввиду в такой же обстановке, — неуверенно произнесла она.

— Приложу все силы, чтобы это случилось, — произнес зельевар, а затем вышел из гостиной преподавателя.

До воскресного прихода Гарри, Рона и Гермионы оставалась пара часов. Но сон совсем не шел к Катарине. Она так и осталась сидеть в нижнем белье, лишь закутанная в плед. Девушка боялась, что стоит ей уснуть и она проснется в своей постели в ночном платье и все это окажется сном.

Северус за завтраком вновь будет холоден будто лед, а единственной связывающей их вещью снова станет рецепт древнего зелья на тюркских рунах.

Чтобы окончательно отойти от своего состояния, девушка набрала прохладную ванну и заказала у домовиков крепкого кофе. Этот день она продлит дольше и осознание того, что это не было сном укрепится в ее голове.

И тогда у Северуса Снейпа точно не будет путей к отходу! Так же как и у Катарины Маршалл.

Три стука в дверь застали ее за приведением себя в порядок. С еще мокрыми волосами Катарина побрела в класс, чтобы открыть дверь трем нерадивым ученикам с факультета гриффиндор.

— Доброе утро, мисс Маршалл! — произнесла Гермиона, входя в класс.

— Доброе утро, — вторили ей мальчики.

Девочка села за одну из парт и положив подбородок на скрещенные ладони принялась выжидательно смотреть на Маршалл.

— Что-то случилось? — спросила профессор, присаживаясь напротив детей.

— Кажется, у вас здесь страсти похлеще, чем у наших старшекурсников происходят, — произнес Гарри, наливая себе чашку зеленого чая.

Мальчик по-прежнему чувствовал себя комфортно, словно дома, рядом с преподавателем, поэтому иногда мог позволить себе в общении больше, чем остальные.

— Да-а-а… — растянула Грейнджер. — Когда вы зашли на ужин с профессором Люпином, нам показалось, что Снейп убьет его.

— Надеюсь, Снейп никогда не посмотрит на меня так, — боязно поделился Уизли.

— А потом вы ушли вместе куда-то, — заговорщицки прищурилась третьекурсница.

— Гарри, встретимся после обеда у главного входа? — попыталась перевести тему Маршалл.

— Конечно, — ответил мальчик со шрамом. — Если скажете что между Вами и профессором Снейпом.

— Это шантаж, — девушка сложила руки на груди и напустила на себя суровый вид. — Эта поездка нужна не мне, Гарри. Если хочешь остаться у Дурслей, то я отвечу на твой вопрос.

— Это тоже шантаж! — воскликнул мальчик.

Но Катарина уже победно улыбалась, открывая дверь и выходя из кабинета вместе с детьми. Их ожидал завтрак в Большом зале.

Зал был не таким наполненным как обычно. В воскресенье дети предпочитали просыпаться позже обычного, а поэтому приходили на завтрак лишь к десяти. Зато весь преподавательский состав был снова в сборе.

Катарина заняла свое законное место между Северусом и Римусом и приступила к завтраку.

— Надеюсь, что сегодня вы не будите отрицать случившегося из-за своей потерянной памяти, мисс Маршалл? — спросил тихо Северус, чтобы его слова донеслись исключительно до девушки.

— И не думала, сэр. Вряд ли я вообще забуду это.