Гарри Поттер и Кружка бедняка (джен)

Было довольно холодно. Гарри шагал к Хогсмиду, поеживаясь от пронизывающего ветра и пряча руки под толстым красным шарфом, который Джинни намотала ему на шею. Она шла рядом, зацепившись за его локоть. В трех шагах впереди них шли Рон и Гермиона. И внешне вроде все было как раньше, когда они по выходным бегали в «Сладкое королевство», а потом грелись в «Трех метлах». Но ничто уже не могло быть прежним... Вот, примерно на этом месте на Кэти Белл подействовало проклятие, вспомнил Гарри. Это был последний год, когда он учился в Хогвартсе. Еще был жив Дамблдор. Все еще были живы...

Дорожку к кладбищу замело снегом. Сюда давно никто не ходил. Гермиона подошла к невысокой кованой калитке, достала ключ.

— Хорошо, что у школьных старост есть кое-какие привилегии, — сказала она, отпирая замок.

Рон потянул на себя калитку, загребая снег.

Гарри проводил друзей до самого кладбища, но сам с ними не пошел. А они ни о чем его не спрашивали. Рону нужно было побыть на могиле брата, а Гермиона не могла оставить его одного.

— Увидимся в «Трех метлах», — бросила Джинни. И они с Гарри отправились дальше, в деревню, где в стороне от главной дороги стоял обшарпанный трактир «Кабанья голова». Аберфорт просил зайти к нему. И уж точно не для того, чтобы выпить сливочного пива...

— Рон не был здесь с самого мая, — сказала Джинни вполголоса. — Пусть погорюет спокойно.

Гарри посмотрел ей в глаза.

— А ты сама как?

Джинни чуть сжала губы, потом ответила:

— Я за полгода свое отплакала. Мы ведь с Гермионой каждые выходные здесь. Сегодня я хочу побыть с тобой.

— Мне пока все это не под силу, — честно выдохнул Гарри. — Я...

— Ты не должен ничего объяснять, — ответила Джинни. — Только не мне. Я вообще была категорически против, чтобы тягать тебя сюда. Зная, что сказали невыразимцы... Но у Макгонагалл выхода другого не было.

Она покрепче взялась за его локоть, и они, загребая ботинками свежевыпавший снег, пошли к трактиру Аберфорта.

Там мало что изменилось с тех пор, как Гарри был здесь в последний раз. Посетителей почти не было — в углу сидела старая карга в ветхом полушубке, траченном молью, и почему-то в роскошной малиновой шляпе, и пара каких-то типов, по внешнему виду больше похожих на бродяг. Ребята прошли внутрь и сели у стойки, ожидая, пока придет владелец. Гарри размотал шарф, потер озябшие руки и начал протирать стекла запотевших очков.

— О, это вы! — сказал Аберфорт, появляясь из двери за стойкой. — Поднимайтесь ко мне, я приду через минуту.

Гарри и Джинни вошли в знакомую комнату, подошли к камину, над которым висел портрет Арианы, сестры Дамблдора. Девочка, как и прежде, кротко улыбалась.

Аберфорт вернулся, на ходу снимая потрепанный передник.

— Поттер! Рад тебя видеть!

Они обменялись рукопожатиями, взяли себе по стулу. Джинни тихо пискнула «здрасьте». В присутствии могучего Аберфорта она всегда немного робела.

— В Хогвартсе опять какие-то пакости, — начал мистер Дамблдор. Потом вынул палочку, ткнул в дверь:

— Оглохни!

И продолжил:

— Лишние предосторожности не повредят. Тут всякого можно ждать. Кстати, может, медовухи? По полстакана. А то холодина стоит...

Он достал пыльную темную бутылку, разлил в три кружки. Все сделали по глотку.

— Так вот, Поттер, — снова начал Аберфорт. — Вы же с Уизли теперь в аврорате. Вам будет интересно. За пару дней до того, как отравились первые ребятишки, у меня в трактире ошивался Наземникус. Вид у него всегда был потрепанный, а сейчас... Его будто дракон жевал и выплюнул. Его всю осень не было видно. А тут заявился... В общем, мне он плёл про какую-то выгодную сделку насчет котлов. Но тот тип, который сидел рядом с ним, принес ему маленький сверток. Это совсем не было похоже на торбу с котлами.

— Ну, может, все просто, и они, как Гермиона, используют чары незримого расширения? — предположил Гарри.

Аберфорт покачал головой:

— Эти чары под контролем министерства. За них наказывают, как за непростительные заклятия. Вам все эти шалости простили, потому что вы ради общего блага старались. И жизнями рисковали. Но вообще за такое по головке не погладят. Да и не под силу это Флетчеру, ума ему не хватит на чары такой сложности. Был бы умный, не торговал бы крадеными котлами по притонам.

— Что ж, тоже верно.

— Так вот. Этот мерзавец всегда был скользким типом, но в тот раз у него так бегали глазки, он так суетился и трещал... В общем, Поттер, мне он очень не понравился. Это было подозрительно даже для Наземникуса. Потом он тёрся у Розмерты в «Трех мётлах». И она тоже заметила, что ведет он себя слегка странно. Может, говорит она, его конфундусом кто шибанул слегка или еще чем... А когда в Хогвартсе начались все эти гнусности, я сразу вспомнил его рожу. И подумал: может, он как-то связан с этим делом? За малую мзду он родной маме подсунул бы яду. Совсем ведь скатился.

Гарри задумчиво почесал голову.

— А как выглядел этот второй тип?

Аберфорт поморщился, пытаясь вспомнить.

— Да никак особо не выглядел. Молодой, это точно. Невысокий, темноволосый. Не толстяк, скорее жилистый. Лицо такое... Неприятное, в общем. Я и видел-то его секунды три, не больше. Он в капюшоне был, да и я не особо вглядывался. Говорили они шепотом. Тип быстро слинял, а Наземникус остался, пиво допить.

— А вы когда-нибудь видели его раньше?

Аберфорт снова поморщился.

— А вот это хороший вопрос, Поттер. Кажется, нет. Но крутится в голове что-то такое... Будто все это уже было. Если вспомню или узнаю чего, пришлю весточку Смиту, в «Рыцаря и дракона». Если что срочное, через него всегда можно связь держать.

Гарри поднялся. Они с Джинни допили медовуху, поблагодарили седовласого трактирщика и попрощались.

Рон и Гермиона уже были в «Трех метлах». У Рона были красные, припухшие глаза, он был необычно тихий, словно уставший. Гермиона сидела, положив голову ему на плечо, а тот рассеянно крутил пальцами дымящийся стакан. Гарри и Джинни присоединились к ним, тоже взяли себе по порции горячего смородинового грога.

— Гермиона, — тихо попросил Гарри, — сделай какое-нибудь заклинание от любителей подслушивать. Надо обсудить кое-что.

Она достала из рукава палочку и шепнула:

— Муффилиато. Теперь порядок. Говори.

Он коротко рассказал им о подозрениях Аберфорта. Гермиона хмурилась, дослушав до конца, ответила:

— Да, у нас тоже кое-что есть. Как раз из области подслушиваний. Мы случайно... В общем, это касается могилы Дамблдора. Гарри, ты опять скажешь, что я паникую, но в деревне ходят упорные слухи, что кто-то снова пытался ее открыть.

— И все из-за этой поганой Скитер, — подал голос Рон. — Она на каждом углу верещала про то, что великий спаситель магического мира решил вернуть Бузинную палочку своему любимому учителю. В знак вечной преданности.

— Я этого вообще не помню. Когда это было? — удивленно спросил Гарри.

— Как раз после битвы. Ты тогда с утра до ночи вкалывал в Выручай-комнате, как домовик, и вообще ничего не читал.

— Получается, что все подписчики «Пророка» знают, где можно найти Бузинную палочку? — воскликнула Джинни, громко стукнув стаканом по столу. — Просто потрясающе! Я прикончу эту Скитер!

— Да, это очень плохо! — не на шутку встревожилась Гермиона. — А если кому-то придет в голову завладеть ею? Гарри, ты можешь быть в большой опасности!

Он спокойно отпил грога. Задумался.

— Нет, Гермиона, не переживай. До палочки они не доберутся.

— Они захотят добраться до тебя! Чтобы быть полноправным владельцем Бузинной палочки, нужно убить прежнего хозяина! Гарри! Ну включи же мозги!

— А. Ты об этом... Ну, вообще да.

Он посмотрел на лица девчонок, улыбнулся устало:

— Хорошо-хорошо, торжественно обещаю быть очень осторожным! Только не смотрите на меня так! Сегодня уже темнеет... Значит, завтра перед тем, как пойти в «Зонко», заглянем на могилу Дамблдора и все как следует проверим. На всякий случай.

* * *

На ночь они остались в Хогвартсе. В гостиной на доске объявлений Гарри увидел их фотографии с Роном и Гермионой и большой портрет Фреда. Близнец весело улыбался и подмигивал... Гарри с тревогой оглянулся на Рона: тот тоже наткнулся взглядом на лицо Фреда, застыл на мгновение, потом сжал губы и быстро прошел к камину. Гермиона поспешно сняла портрет с доски и сунула в руки Деннису Криви, что-то сердито шепнув ему на ухо. Деннис виновато кивнул.

Весь вечер Гарри терпеливо подписывал все протянутые ему листки, пожимал все протянутые ему руки, выслушивал все сбивчивые признания взволнованных и ошалевших от радости гриффиндорцев, снова рассказывал им про полет на драконе... Рон увлеченно описывал семикурсникам учебу в аврорате. Девчонки расспрашивали его про Азкабан и ахали, разглядывая золотой жетон мракоборца. Гермиона и Джинни сидели неподалеку и с непроницаемыми лицами наблюдали за всем этим фан-клубом. Потом к Гермионе снова подошел Деннис, и они, отойдя в дальний угол, о чем-то сосредоточенно беседовали. Гарри казалось, что вечер длился примерно миллион лет, но он чувствовал, что сегодня нужно дать этим ребятам все, что они просят. Без остатка. Сегодня он не принадлежит себе.

В какой-то момент Джинни потеряла терпение и утащила Гарри из гостиной.

— Мне кажется, хватит, — проворчала Джинни, закрывая дверь спальни. — Эта комната сейчас пустует, и вы отлично здесь переночуете. Прежняя спальня занята, там первокурсники, — Джинни вдруг фыркнула. — Знаешь, они даже бросали жребий, кому достанется ваша комната. Победители устроили там мини-музей отряда Дамблдора. Эта спальня теперь так и называется. «Комната ОД». Кровать Поттера, кровать Долгопупса, кровать Уизли...

Гарри усмехнулся.

— Чувствую себя старым, как Мерлин. В Годриковой впадине памятник стоит. Тут музеи... Безумие какое-то.

— Ну, ты с этим ничего не поделаешь. Такая твоя судьба, Гарри Поттер. А с сегодняшнего дня в каждой комнате башни Гриффиндора будет свой экспонат. Миллиард автографов, которые ты дал, будет помещен в рамочки и развешан на всех стенах.

— Ну ладно тебе, Джинни! Не мог же я ответить им «нет»! Родной факультет все-таки. Мне пришлось. Я же не жлоб какой-нибудь!

— О да! Не жлоб, конечно. А ты в зеркало себя видел? Ты бледный, как бумага. На тебя смотреть страшно. Уже поздно. Рона я тоже сейчас сюда загоню.

Гарри хихикнул.

— Всё-всё! Сдаюсь! Я хороший мальчик и делаю, что мне велят!

Джинни засмеялась, кинула в него полотенцем.

— Давай ложись спать! Завтра у вас много дел.

* * *

Утром они с Роном, одевшись потеплее, отправились к могиле Дамблдора. Гермиона и Джинни были на занятиях.

Белая гробница на берегу озера была засыпана снегом. Было очень тихо, ни единого ветерка. Гарри подошел к гробнице, смахнул рукой снег с небольшого участка мрамора. Рон поглядел на него, достал палочку, и через мгновение весь снег исчез. Они постояли молча, потом обошли гробницу вокруг, осмотрев ее со всех сторон. Внешне все было совершенно обычно. Гарри прочертил палочкой длинную горизонтальную линию в воздухе и произнес:

— Специалис Ревелио!

Они почувствовали, как по месту, где они стояли, прошла чуть заметная волна. Раздался тоненький звон, будто треснул хрустальный бокал. Рон снова обошел вокруг гробницы.

— Эй, Гарри, смотри!

На белом мраморе виднелись едва заметные знаки.

— Ну-ка, давай еще разок. Теперь ты.

— Специалис Ревелио!

Снова чуть заметный толчок, волна. Будто кто-то тряхнул ткань, чтобы расправить складки. Снова тоненький звон.

Знаки обнаружились и на других углах гробницы. Ни Рон, ни Гарри не знали, что это.

— Да, кто-то явно здесь был, — Рон наклонился, чтобы внимательнее рассмотреть надпись. — Что это за чертовщина, а? Я никогда не встречал таких знаков, а ты?

Гарри покачал головой.

— Надо показать это Гермионе. А пока было бы неплохо перерисовать их куда-нибудь.

Рон подобрал какую-то ветку, обратил ее в длинный карандаш. Гарри похлопал себя по карманам и возблагодарил судьбу за заботливую эльфиху Лину — в кармане штанов он нашел чистый носовой платок и тут же трансфигурировал его в лист плотного пергамента. Они всё тщательно перерисовали. Руки немного зябли, Гарри неловко повернулся, уронил карандаш. А когда наклонился, чтобы его подобрать, нашел еще кое-что.

— Рон! Взгляни сюда!

Зерна пшеницы (их было почти не видно под выпавшим снегом) насыпаны по периметру всей гробницы. Горсть белого песка по четырем ее углам. И какая-то темная замерзшая субстанция, которая явно была жидкостью...

Гарри нашел другую ветку, осторожно поворошил ею в кучке белого песка. В середине песок сплавился в стекло.

Они отпрянули. Здесь явно пытались совершить какой-то ритуал.

— Что, черт подери, здесь происходит, а? — спросил Рон, морщась от отвращения.

— Не знаю. Об этом надо срочно сообщить Уильямсону. Тебе придется смотаться в аврорат, Рон.

— А ты?

— А я попробую порасспрашивать кого-нибудь в школе.

Рон вдруг с ехидцей улыбнулся.

— Я, кстати, опоздал на твое вчерашнее выступление, но Гермиона говорит, что никогда не слышала от тебя ничего подобного. Что еще я о тебе не знаю, Гарри? Умеешь убивать драконов, покорять рыжих красоток, воскресать из мертвых. А еще, как выяснилось, и речи толкать!

Гарри на ходу слепил снежок и, смеясь, кинул его в рыжего балбеса. Тот ответил метким попаданием в голову. У Гарри слетели очки, он, все еще смеясь, поднял их, начал протирать. Потом поднял взгляд. Застыл. Надел очки.

— Гляди!

В нескольких шагах от величественной гробницы Дамблдора было еще одно надгробие, маленькое и темное.

— Не знал, что здесь еще кого-то похоронили, — сказал Рон.

— Снегг, — выдохнул Гарри. Он вспомнил слова Макгонагалл.

— Странно. Все вокруг в снегу, а там слой очень тонкий, — добавил он. — Будто кто-то побывал здесь недавно.

Они подошли к могиле профессора зельеварения. Низенькое надгробие. Имя и даты. На серой плите лежала ветка какого-то растения с множеством лиловых цветков.

— Не знал, что у Снегга были такие преданные поклонники, — проговорил Рон. — Ишь ты! Цветы принесли посреди зимы. Интересно, кто. Держу пари, что не Малфой.

— Рон, ты помнишь трансфигурацию растений? — вдруг тихо спросил Гарри.

— Нуу... Смотря что надо. Вдвоем-то, наверное, справимся.

— Все, порядок. Пойдем. Нам еще в «Зонко» надо заглянуть, — через десять минут произнес Гарри.

После долгих упражнений на надгробие Северуса Снегга рядом с лиловой веткой от неизвестного ученика легла большая белоснежная лилия от сына Лили Поттер.