Гарри Поттер и Поиск убежища (джен)

Рон принес успокоительное зелье, Гарри проследил за тем, чтобы Дуглас принял лекарство, и, видя, как тот приходит в себя, погасил свет и запер камеру.

— Пусть очухается, — пояснил он, накладывая на дверь заклинание. — Потом будем думать, что делать дальше.

Но всем было понятно, что думать тут не о чем. Это был тупик.

Три человека, пришедших из «Убежища», чтобы похитить Тедди Люпина, были связаны непреложным обетом и ничего не могли сказать. Их оставалось только судить за нападение и запереть в Азкабане. Но это никак не помогало решить основную проблему.

Гарри был очень подавлен из-за этой неудачи. Нужно было начинать заново. Освобождение пленников опять отодвигалось на неопределенный срок. Он мрачно перебирал бумаги у себя в кабинете, время от времени с ожесточением швыряя какую-нибудь папку в угол. Тревога, досада и гнев сжигали его изнутри и мешали сосредоточиться на повседневных делах.

Так прошло три дня.

В четверг ранним утром, придя на работу, Гарри обнаружил у дверей своего кабинета Шумова, Рона и Невилла.

— Привет! — удивленно воскликнул он. — По какому поводу здесь такое собрание?

Все молча переглянулись друг с другом. Гарри застыл.

— Что случилось? — хрипло спросил он. — Почему у вас такие лица? Кто-то пострадал? Да не молчите же!

— Ничего не случилось, — торопливо заговорил Рон. — Во всяком случае, пока. Но... Гарри, у нас новости.

— Мерлин бородатый! — выдохнул Гарри. — Я думал, что кого-то убили. Меня чуть кондрашка не хватила.

Он сердито сунул ключ в замочную скважину, ткнул в него палочкой. Ключ что-то пискнул, внутри замка послышалось тихое звяканье, и дверь открылась.

Все вошли внутрь. Гарри привычным движением смахнул со стульев бумаги, переместив их на стол и на полку, бухнулся на свое место и воззрился на всех присутствующих.

Шумов сел напротив. Рон и Невилл чуть поодаль.

— Гарри, — начал Шумов. — Дуглас... Он снова хочет видеть тебя.

— Отлично, я немедленно готов пойти, — ответил Гарри. — Только все мы знаем, что это абсолютно бесполезно. Они связаны непреложным обетом и ничего не могут сообщить.

Все снова переглянулись.

— Все дело в том, — продолжил Шумов, — что Дуглас... В общем, он хочет все рассказать.

Гарри был до такой степени потрясен, что у него не хватило дыхания, чтобы издать хоть какой-то звук. Он молча смотрел на Шумова, потом посмотрел на лица Рона и Невилла, потом снова на Шумова.

— Но ведь это значит, что...

Он вскочил. Снова сел.

— Объясните, — жестко и коротко бросил он.

Шумов вздохнул.

— Здесь особенно нечего объяснять, — проговорил он. — Вчера дежурил Невилл. И Дуглас попросил...

— Да, Гарри, — вставил Невилл. — Он позвал меня и сказал, что долго думал и принял решение. Что он хочет все рассказать тебе. Именно тебе, и никому другому. Очень просил передать.

Если бы это был кто-то другой, а не Невилл, Гарри мог бы допустить жуткую мысль о том, что на Дугласа как-то воздействовали, что его вынудили к страшному, чудовищному шагу. Но Невилл — нет, никогда. Он был склонен к подобному насилию еще меньше, чем сам Гарри.

— Он ведь понимает, что это верная смерть? — глухо произнес Гарри. — Он должен понимать...

— Да, — ответил Невилл. — Я о том же самом спросил. Он говорит, что у него было время подумать, что он принял решение и что он хочет тебя видеть. Сегодня.

— И поэтому вы все здесь, — проговорил Гарри.

Они снова переглянулись.

— Мы все знаем, как на тебя действуют такие вещи, — осторожно ответил Рон. — И... Гарри. Ты не один. И...

Он запнулся, окончательно смешался и умолк, не найдя подходящих слов.

— Почему, — тихо спросил Гарри, закрывая лицо руками. — Почему все это постоянно валится на меня...

Еще целую минуту он пытался овладеть собой, унять охвативший его ужас. Друзья терпеливо ждали, не сводя с него взглядов, полных сострадания.

Наконец он встал. Тряхнул плечами и вылез из-за своего стола.

— Идем, — коротко бросил он, ни на кого не глядя.

Рон чуть тронул его за плечо. Гарри поднял на него взгляд, от которого у того мороз пробежал по коже. Друзья молча расступились, пропуская его вперед.

Гарри, не оглядываясь, стремительно вышел из кабинета.

* * *

Дуглас сидел на своей арестантской койке, откинувшись назад и закрыв глаза. Лицо его было мертвенно бледным, на нем словно отпечаталась вся жестокая борьба, которую он выдержал за последние три дня, все муки совести, весь перенесенный им страх.

Гарри вошел и прикрыл за собой дверь, стараясь сделать это бесшумно. Однако узник услышал и открыл глаза.

— Это вы, — бросил он устало. — Я ждал вас, мистер Поттер.

Гарри подошел и сел рядом. Наступила пауза. Он никак не мог найти какие-то слова и просто судорожно переводил дух и сглатывал.

— Вам передали, да? — проговорил наконец Дуглас.

Гарри кивнул.

— Зови меня по имени, Брайан, — тихо произнес он. — К черту официоз.

— Я много думал, — глухо продолжил тот. — Я молился всю вчерашнюю ночь. Молился впервые за последние тридцать лет. И я решил...

Он сделал паузу.

— Мне так или иначе конец, — почти неслышно выдохнул узник. — Вернуться после такого провала я не смогу. А молча гнить в Азкабане... Какой смысл?

— Ты не должен... — начал Гарри чуть хрипло. — Дуглас, никто не может принудить тебя к подобному.

Тот усмехнулся.

— Конечно! Только не думай, что меня кто-то заставил. Нет, ваши коллеги были крайне вежливы и корректны. Нет... Я...

Дуглас снова сделал паузу, потом выпрямился и посмотрел на Гарри пронзительно и печально.

— Я думал о тебе, Гарри Поттер, — произнес он. — Все эти три дня. О том, что ты сделал. Для меня, для всех нас. Через что тебе пришлось пройти.

Гарри со стоном уронил голову в руки.

— Это тут совершенно ни при чем! Дуглас! Нет!

— Я хочу помочь, — ответил узник.

— Но не такой ценой! — воскликнул Гарри. — Мы найдем другой способ! Другой выход! Не так!

Дуглас покачал головой.

— Другого выхода нет, поверь мне, — ответил он. — Я знаю это. И я все решил. Не останавливай меня, прошу. Не отговаривай. Мы только тратим драгоценное время на ерунду. Я дошел до конца своего пути, Поттер. Не мешай мне, пожалуйста. Я уверен, что ты понимаешь меня, как никто другой.

Гарри с трудом перевел дух.

— Брайан, посмотри на меня, — попросил он.

Их взгляды встретились.

— Тебе не нужно делать это. Не из-за меня... Только не из-за меня. Я... Я тогда не мог иначе, — с усилием выдохнул Гарри. — У меня не было выбора. И...

— Я тоже не могу иначе, — спокойно, устало ответил Дуглас. — И у меня тоже нет выбора. И знаешь, я ни о чем не жалею. Я прожил довольно бестолковую и бесполезную жизнь. Я натворил много ужасных вещей, о которых не могу вспоминать без содрогания. Сейчас я могу помочь стольким людям... Может, это всё искупит.

— Святые небеса, — прошептал Гарри, тщетно пытаясь овладеть собой.

И снова наступила тишина.

— Гарри! — тихонько позвал Дуглас. — Я... Я хотел...

— Что? — с последней надеждой обернулся на него Гарри.

— Это больно? Умирать? — спросил Дуглас едва слышно.

У Гарри потемнело в глазах, будто его со всей дури ударили в живот. Ему было нечем дышать.

— Нет. Нисколько, — одними губами прошептал он слова, когда-то услышанные им самим. — Это быстрее и легче, чем засыпать.

Боль была лютая. Нестерпимая. Он поднес ко рту ладонь, чтобы ничем не выдать того, что чувствует. Нечаянно коснулся губами обручального кольца. «Джинни, помоги мне, — взмолился он всем сердцем. — Помоги мне все это перенести...»

— У меня к тебе есть только одна просьба, Поттер, — снова послышался усталый и спокойный голос узника. — Когда... Когда я расскажу всё. Не отходи от меня, хорошо? До самого конца.

— Дуглас, я прошу тебя, — сдавленным голосом проговорил Гарри. — Подумай еще раз. Я не хочу, чтобы ты... Чтобы ты вот так...

— У меня нет выбора, — ответил тот. — Не останавливай меня. Ты сам поймешь, когда узнаешь.

— Мне нужно будет позвать еще людей, — еле выговорил Гарри. — Чтобы все это слышал не только я один. Чтобы все зафиксировать...

— Да, конечно, — безмятежно откликнулся Дуглас. — Я подумал об этом.

— Скажи, когда будешь готов, — Гарри снова едва заставил себя говорить. — Но я еще раз прошу. Ты в любую секунду можешь передумать. Ты не должен...

Тот только покачал головой.

— Не о чем спорить. Я вполне готов. Хоть сейчас.

Гарри бросил на него быстрый взгляд и поднялся.

— Я ненадолго. Я скоро вернусь.

Он вышел.

Рон, все это время ждавший его за дверью, молча и крепко прижал к себе Гарри, который, едва щелкнул замок камеры, почти что упал в его руки. Он был белый, как бумага, не мог говорить, не мог даже открыть глаза. В коридоре больше никого не было, но люди или их отсутствие... Все это не имело никакого значения. Под ногами будто разверзлась бездна.

— Я не выдержу, — произнес Гарри одними губами. — Рон, я не смогу... Опять все это.

— Ты не один, — ответил Рон гулким, срывающимся шепотом. — Гарри, ты не один, слышишь? Я здесь. Я рядом. И мы сделаем это вместе. Нам нужно вытащить их оттуда. Из этого чертова «Убежища». Никто не сделает это за нас.

Они долго стояли, не шевелясь. Наконец, когда Гарри перевел дух и чуть-чуть порозовел, Рон выпустил его из рук.

— На, глотни, — протянул он Гарри фляжку с огненным виски. — А я пойду позову Шумова.