Киберпанк для Учихи. Перезапуск (гет)

Хирузен смотрел на своего давнего друга через металлические прутья решетки. Кто бы мог подумать, что человек, с которым они почти всю жизнь разделяли одни и те же взгляды, вместе служили деревне и ее жителям, пойдет на убийство собственных подчиненных ради силы. И вот чем он закончил: сидит, связанный по рукам и ногам, с повязкой на глазах. Непроизвольно из груди вырвался вздох сожаления.

— Хирузен, это ты? — Данзо поднял голову. — Стоишь тут уже полчаса и молчишь. Скажи уж хоть что-нибудь…

— Зачем? — ответил Хирузен. — Ты и сам знаешь, что у меня на уме.

— Ха. — Данзо надрывно хохотнул. — Ты ничего не понимаешь! Ты никогда не видел всей правды, всегда предпочитал закрывать глаза. Ты посадил в тюрьму не того. Этот мелкий засранец все подстроил, неужели не ясно?

— Подстроил? — Хирузен покачал головой. Конечно, давно было известно, насколько радикален в суждениях и действиях его товарищ и друг, но кто знал, что до такой степени. — Это он заставил тебя вживлять в собственное тело шаринганы погибших Учиха? Как вообще такое пришло тебе в голову?

— Они владеют непозволительной силой, неужто ты все еще не понимаешь этого? Сегодня Фугаку защитил с помощью своих способностей деревню, а завтра разрушит ее!

— Достаточно. — Хирузен отвернулся. Сейчас он не узнавал старого доброго Данзо, который обещал поддерживать всю жизнь. — Вижу, что ты не раскаиваешься.

Данзо расхохотался.

— Нет, — произнес он, когда успокоился, и добавил язвительным тоном: — Сочувствую. Теперь тебе придется самому окунуться во тьму, скрытую в корнях, а не купаться в лучах света с зелеными листьями. Вот только знаю наперед, ты не сможешь сделать этого, не сможешь казнить меня вместе с моими подчиненными, чтобы не допустить моего побега и мести, ты много чего не сможешь, Хирузен. Придет время, и ты пожалеешь, что вырвал корни древа под названием Коноха и выставил их под палящим солнцем. Без меня это древо увянет раньше, чем ты думаешь.

Данзо дернулся и зарычал от бессилия и злобы. Хирузен подумал, что в самом деле был слеп, раз у него под носом друг превратился в чудовище.

— Я следовал воле Огня, как завещал Первый, и продолжу следовать ей, — сказал он тихо. — Отдыхай, Данзо, теперь у тебя будет достаточно времени для этого.

Хирузен медленно пошел по темному тюремному коридору. Позади тенью следовали два личных АНБУ. Надо было встретиться с людьми Данзо и проверить, насколько они преданы своему начальнику. Не хотелось делать так, как сказал Данзо, лишние жертвы ни к чему, ведь все они шиноби Конохи.

* * *

Обито зажег свечу и разложил на столе карту материка. Бегло оглядев ее, он подумал, что в нынешнем положении еще несколько убежищ для Акацки не помешает. Приготовления к плану "Глаз Луны" шли своим чередом, хоть и медленно. Обито не хотел торопиться. Нужно было укрепить убежища, собрать денег, завербовать больше людей, и только тогда начать поиски джунчуурики. Вечное Цукуеми — непростая техника, нельзя допустить даже малейшую оплошность.

Но последнее событие в Листе нарушило планы, заставило поспешить. И дело было не только в Вечном Цукуеми, Обито мечтал отомстить. Опять. Старая, утихшая с годами ненависть поднялась из глубин души и снова разъедала разум, мешала спать. И Обито думал, как поскорее воплотить свой план.

«Может быть, попробовать поймать первого? — рассуждал он, упершись взглядом в страну Ветра на карте. — Скрытая деревня Песка владеет Ичиби…»

— Обито, — черный Зетцу появился без своего вечного белого спутника. — Что ты задумал?

Тот вздохнул и свернул карту.

— Постараюсь убедить Пейна поторопиться с нашим планом. Пусть отправит разведку в Суну.

— Не слишком рано? — Зетцу прищурился.

Обито осмотрел черную человекоподобную фигуру, на которой не отражались блики от свеч, — она впитывала в себя свет, словно бездна. В отличие от пресловутой Воли Огня, которой прикрывались Хогаке Конохи, воля и ненависть истинного Мадары до сих пор не покинула этот мир. Разрушительная, мощная воля, пережившая саму смерть. Обито поражался силе этого человека. Он умер дряхлым немощным стариком, но сумел продолжить свое дело и после собственной смерти. Когда настоящий Мадара воскреснет с помощью техники Пейна, вдвоем они с легкостью исполнят свой план. Но это будет финальным действием в истории этого мира. А пока Обито собирался показать людям настоящую боль. Пусть и другие почувствуют то, что пережил он.

— Нельзя тянуть. — Обито отвернулся от своего странного помощника. — Не после всего, что случилось в Конохе. Шпионы доложили Пейну, что дайме страны Огня получил послание с просьбой рассмотреть угрозу Акацки и вынести на совет Стран. Понимаешь, что это значит?

— Не думаю, что стоит беспокоиться. Они не придут к единому мнению.

— А если придут?

— Тогда нам следует затаиться, — прошипел Зетцу.

Обито презрительно фыркнул.

— Пока нам не объявили войну, я не собираюсь прятать голову в песок. Нельзя позволить странам объединиться. Мы украдем Ичиби Песка, подставим Коноху.

Пусть снова дерутся между собой. А мы начнем воскрешение статуи Гедо.

— Хм… — Зетцу наклонил голову набок. — Можно попробовать.

Обито свернул карту. Надо было поторопиться к Пэйну, пока его верная собачка Конан на миссии по вербовке. Она никогда не выражала несогласия, но Обито не чувствовал над ней власти. Ее разум служил только одной единственной цели, ради которой она была готова на все. Но, к сожалению, эта цель не была целью Обито, а целью Пейна. Так что лучше ей не вникать в то, что больное сознание ее обожаемого лидера генерирует не совсем собственные идеи.

— Кстати, узнал что-нибудь о «Мадаре»? — спросил Обито перед выходом.

Белая улыбка изогнулась углами вниз.

— К сожалению, нет, — ответил Зетцу. — Пока не напал на его след. Подозреваю, что его чакра была изменена при помощи специальных пилюль.

— Вот как? Такое возможно?

— На основе «военных пилюль», которые увеличивают запас чакры и выносливости, создается множество других стимуляторов. Думаю, этот человек воспользовался подобным средством. Иначе почему белый Зетцу до сих пор не может отыскать следы его чакры?

— Да, чувствительности белого Зетцу можно только позавидовать, — пробормотал Обито и почесал подбородок. — Может быть, стоит вернуться к девчонке?

— Какой?

— Девчонке-чужачке. Я потерял связь с Яширо, но в его последнем послании была новость о том, что Учиха Итачи заступился за нарушительницу перед руководством. А до этого она была замечена на скале Хокаге с каким-то неопознанным Учихой. Может быть, все эти события связаны?

— Ах, к этой… — Зетцу покачал головой, раздумывая. — Я отправлю белого Зетцу, он проследит за ней.

Обито надел оранжевую маску на лицо и направился к Пейну.

* * *

Наама сидела в кресле напротив рабочего стола Хокаге и улыбалась. Теперь этот старичок не казался ей противным. Он с любопытством и неподдельным интересом расспрашивал об укладе жизни в ее мире, иногда охал и делал какие-то заметки.

— Вы в самом деле далеко зашли в развитии общества, — покачал головой он, когда Наама отвлеклась на горячий чай. — Особенно удивительно место, где ты росла в детстве. Неужели правда, на всей планете так безопасно?

— Ага, — беззаботно кивнула Наама. — Мы с сестрой ездить в другие города без сопровождений мама и папа на учебу или выставки. Даже на несколько дней.

— Ох…

— На безопасность в Нирске средств уходить больше, чем где-либо еще. Но в этом их фишка. Богачи не отправить бы туда своих детей и не вкладывать огромные средства, если бы малышам грозила хоть одна опасность.

— Но все-таки торговля людьми существует и у вас? — Хирузен нахмурился, видимо вспомнив один из рассказов.

Наама вздохнула.

— В Альянс входить двадцать семь планет. — Она поставила чай на стол, уж слишком горячим он показался. — Половину из них обнаружить не так давно — всего пару столетий. Их культура и развитие не достигли главных планет. Так что их дикарские обычаи до сих пор влияют на наш мир.

Наама пожала плечами, подумав, что нижние кварталы на планете разрослись и превратились в то, во что превратились, буквально у нее на глазах.

— А как поступает ваш Альянс, когда обнаруживает новую планету, населенную людьми? — Хирузен скрестил руки на груди.

Наама откинулась на спинку диванчика.

— Устанавливает постоянные врата, изучает планету и ее жителей, вступает в контакт и объясняет пользу вступления в Альянс.

— А какая польза? — Хирузен хитро прищурился. — Каждый мир живет своей жизнью, привычной и понятной. Зачем им такое сильное и опасное соседство? Ведь Альянс непременно начнет влиять на порядки, диктовать свои условия. Что обещают главам государств за такое очевидное вмешательство в их владения?

— А вы корыстный человек, — хмыкнула Наама.

— Дело не в этом. — Хирузен отложил письменные принадлежности. — Я хочу понять, как происходит это ваше вступление. Насколько я знаю правителей собственного мира, вряд ли бы кто-то из них с радостью согласился на радикальные изменения. Чтобы у нас прижилась какая-то новая идея, требуется не один год. А тут появляются пришельцы и требуют подчиняться…

— Неа. — Наама хитро улыбнулась. — Вы мыслить примитивно. Альянс не подчиняет. Не это его задача.

— Какая же тогда?

— Расширить границы познания, принести цивилизацию в другие миры, найти ответ на вопрос, где же все-таки человек появиться, как вид! — торжественно пояснила Наама. — Если имеется так много миров с существами, похожими на людей, значит, где-то есть некий общий предок.

— Хм. — Хокаге недоверчиво прищурился. — Все равно не понимаю выгоды для вашего Альянса. Вероятно, есть что-то еще…

— А вы догадливый. — Наама рассмеялась. — Ну ладно, я рассказать. Альянс пользуется ресурсами звездных систем вновь открывшегося мира и стоить там базы. Проще разобрать никому не нужный космические тела рядом с населенной планетой, где есть врата, чем лететь на кораблях огромные расстояний. И мы не вмешиваться в порядок стран. Просто вести взаимовыгодный диалог. Если жители не настроены на познание и развитие, их просто не трогают и запрещают туризм, чтобы обезопасить граждан.

Хирузен выглядел озадаченно.

— Вы разбираете целые планеты?

Наама кивнула.

— Но только такие, где нет жизнь.

Тот помотал головой, видимо не очень веря в услышанное.

— Еще ходить слухи… — вспомнила Наама, — что Альянс хочет взять под наблюдение все планеты с сильной природной энергией. Такой как ваш, например. В мой мир энергия природы слабее.

— Зачем? — Хирузен напрягся, словно разглядев угрозу.

— По легендам, некоторые люди растить кристаллы чакры, и обретать с помощью этого невероятные способности. Существование таких людей являться настоящая опасность для Альянса.

— Ну что ж, если так, то понимаю, — кивнул Хирузен, встал, подошел к окну и, оглядев раскинувшуюся в долине деревню с множеством разноцветных крыш, добавил: — Скажи вот еще, неужели всегда вступление в Альянс проходит гладко, и жители соглашаются без проблем?

Он повернулся и внимательно смотрел, ожидая ответа. Наама нахмурилась и мотнула головой. Раз уж начала рассказывать, надо говорить все.

— Случаться и такое, что договориться не удается никак. Тогда изучается уровень развития местного населения, и… — Она с сожалением вздохнула. — Власти Альянса считать, что, если раса не в состоянии сотрудничать, они вредны для Вселенной. В лучшем случае врата закрываются навсегда, в худшем…

— Вот как… — Хирузен опять посмотрел на свои владения, а потом вернулся к столу. — До этого момента я думал о твоем мире, как об идеальном.

Стало немного стыдно, ведь она столько раз восхваляла собственную родину перед собой и этими людьми, но совсем не упоминала о ее темной стороне.

— Ничто не идеально, господин Хокаге… — Наама пожала плечами. — Но граждане Альянса могут рассчитывать на мирную, спокойную жизнь. Солдатами становятся люди взрослые и, не пройдя серьезный обучений, никогда не попадают на поле боя. Да и поля боя как такового у нас нет. Только на отдельных отсталых планетах.

«Вроде Ангоары», — добавила Наама про себя.

— Ну что ж, верно. — Хирузен устроился в кресле. — Как видишь, мир достигается долгим и болезненным путем, ничего с этим не поделаешь. Но я рад слышать, что у людей есть шанс на более спокойное общество. Благодарю за ценные сведения, я воспользуюсь ими в будущем. Спасибо, что развлекла старика, но мне пора заняться делами, — он кивнул в сторону кипы бумаг на столе.

Наама хихикнула и глотнула наконец остывший, слегка терпкий, но приятный напиток.

— Счастливо оставаться! — отрапортовала она и направилась к выходу. — Ой… — Она вспомнила почти на пороге то, ради чего, собственно, пришла в резиденцию. — А у меня деньги закончились… вот…

— Аха-ха-ха. — Хирузен тихонько рассмеялся. — Ну конечно, я совсем забыл. Молодец, что не стесняешься. — Я подумаю, какую сумму смогу выделить, и передам через Какаши. Ты ведь с ним уже подружилась, насколько я понял.

Наама кивнула.

— Спасибо! — она поклонилась на местный манер, но почувствовала себя странно. Совершенно непривычный жест.

Наама шла по улицам Конохи и рассуждала о том, что, возможно, невольно станет мостом к этому миру. Если подумать, хотя бы один из важных шишек согласен вести диалог. А вот остальные? Не испугаются ли? Не затеют ли войну? Хотя, о чем это она?! Еще неизвестно, получится ли вернуться, а уж установить врата между мирами и подавно. Если их с Итачи связь исчезла, дорога к этому миру будет потеряна.

— Онэ-чан! — знакомый голос прозвучал сверху.

Наруто стоял на мостике через дорогу и махал рукой. Наама помахала в ответ. Как хорошо, что у нее появилась компания. Шисуи и Какаши заняты своими делами, других надзирателей ей не приставили, а знакомиться сама она пока не решалась. Все-таки Наама не знала здешних обычаев, а искать дополнительные приключения не хотелось.

Мальчишка спрыгнул с мостика и моментально вскочил, как будто, так и должно быть.

— Ты чего? — удивился он и прищурился. — Чего испугалась?

Наама напряженно сглотнула и поглядела на мост. Люди, проходившие по нему, совершенно не отреагировали на то, что мальчик спрыгнул с такой высоты.

— Какая у вас гравитация? — нахмурилась Наама, прислушавшись к собственным ощущениям. Мысленно она обратилась к модулятору для расчетов.

«Здешняя гравитация составляет 0,97 относительно стандартной единицы», — выдал модулятор, и Наама опять вспомнила, как Итачи нес ее на спине, буквально летя между деревьями. Но он взрослый тренированный мужчина, а Наруто — мальчик!

— Сколько тебе лет? — спросила Наама.

— Шесть! — гордо ответил он. — Так что с тобой?

— Ты не боялся подвернуть ногу? — Наама нахмурилась. — Прыгать с такой высоты… А если я спрыгну? У вас все так могут?

— А-а-а… — Наруто окинул взглядом расстояние до моста и гордо заулыбался.

— Я в этом году поступил в академию, так что умею и не такое!

— Академию?

— В академию шиноби. — Он самодовольно кивнул. — Хочешь, покажу, чему нас учат?

Наама согласилась. Делать все равно было нечего. Они пришли на поле с вкопанными в землю столбами, которые были испещрены царапинами и вмятинами. Наруто достал из кармана несколько металлических острых «звездочек».

— Что это? Это оружие? Разве детям можно носить оружие? — удивилась Наама.

— А если ты пораниться?

Тот фыркнул.

— Это сюрикены, — важно заявил он. — Я уже шиноби!

— Ужасный место… — покачала головой Наама, но было любопытно, и она согласилась покидать эти штуки.

Из пяти попыток только один раз Наама попала звездочкой хотя бы просто по столбу, но ей понравилось. И она, собрав все оружие, стала практиковаться вновь. Наруто потешался над ней, схватившись за живот, а потом принялся демонстрировать правильную технику метания. Вот только, когда он бросил, его результат был немногим лучше Наамы. И теперь они уже вдвоем по очереди кидали сюрикены, ругаясь на ветер-влажность-потные ладошки-кривоту оружия.

— Вот ты где, Наама? — раздался знакомый голос позади, и они оба обернулись.

— Не ожидал увидеть тебя на тренировочном поле.

— Ой… — Наруто неуверенно отступил.

— Какаши! — Наама радостно помахала рукой и подбежала к нему, кинувшись обнимать. Все-таки увидеть знакомое, пусть и скрытое маской, лицо в чужом месте огромная радость.

Тот удивленно посмотрел на нее, и в голове Наамы прозвучал будто над ухом голос Итачи: «Не обнимай мало знакомых людей в моем мире».

— Ой… — Она отступила. — Извинить… Привычка из мой родина.

Собственный голос резанул по ушам. Наама поймала себя на том, что, когда волнуется, получается хуже произносить слова и согласовывать их между собой. Она глянула на Какаши и виновато улыбнулась. Тот еще несколько секунд растерянно моргал, а потом, как ни в чем не бывало, заговорил:

— Хокаге просил передать тебе это. — Он протянул серый мешочек.

— О, это деньги! — Наама схватила его и запихнула в карман. — Передавай благодарность!

— Обязательно. Чем это вы тут занимаетесь? — Он осмотрел валяющиеся вокруг столба сюрикены, — хм, понятно.

Наруто надулся и кинулся собирать их.

— А покажи, как правильно. — Наама хлопнула в ладоши. — Мы точно делаем что-то не так.

Наруто недовольно пробурчал что-то себе под нос, скрестил руки на груди, но спорить не стал.

— Ну что ж… — Какаши достал из сумки три таких же сюрикена и взял их между пальцами. Он мельком глянул на цель и одним коротким, но точным движением сделал бросок. Все три воткнулись практически посередине мишени.

— Вот это да!

— Ничего себе!

Тот пожал плечами.

— Просто надо тренироваться.

— Я тоже так хочу! Какаши-сэнсей, научите! — возликовал Наруто.

Тот смущенно рассмеялся, но все-таки согласился. Несколько минут он показывал, как правильно держать оружие, как размахиваться и бросать. Несколько раз бросал Наруто, действительно получалось чуть лучше, хотя и не так, как у Какаши. Потом пришла очередь Наамы.

— Смотри, правильно держу? — она самодовольно продемонстрировала хватку.

Какаши кивнул. Почему-то вспомнился элемент Танца, и Наама вместо того, чтобы повторить все в точности, как учил «Какаши-сэнсэй», прокрутилась вокруг оси, сделала руками замах из популярной комбинации и резко бросила сюрикен в сторону столба. Тот улетел выше, чем хотелось, но глубоко воткнулся в дерево.

— Вот это да! — Наруто похлопал ее по спине.

Какаши недоверчиво прищурился.

— Ты говорила, что не умеешь сражаться, — произнес он.

— Не умею, — мотнула головой Наама.

— Но эти движения только что… Не такие, как я показал, но удивительно точные. Я бы сказал — идеально выверенные.

Нааме сделалось приятно. Ох, это были самые простые движения, к тому же без музыки. Интересно, а что он скажет на другие? И только она собралась продемонстрировать кое-что посложнее, как на поляне показалась девушка с длинными фиолетовыми волосами.

— Какаши-сэнпай! — Она хмуро оглядела Нааму и подошла ближе. — Третий просил передать, для наших команд есть общее задание. Он ждет через сорок минут у себя.

— Хорошо, Югао, спасибо. — Какаши кивнул.

Девушка еще раз оглядела всех, а Наама не удержалась, улыбнулась и помахала рукой. Югао растерянно моргнула, удивленно поглядела на Какаши и тихо произнесла:

— Не опаздывайте пожалуйста, Какаши-сэнпай.

Когда она ушла, Наама задумчиво произнесла:

— А сколько лет этой девушке? Мне кажется, около двадцати трех или около того…

— Нет, ей пятнадцать или шестнадцать, не больше.

— Ого! — Наама совершенно удивилась. Выходит, девушки в их мире выглядят старше.

— Какаши-сэнсэй. — Наруто уже крутился перед ним. — Посмотрите, как я концентрирую чакру! Наама, а ты хочешь потренироваться?

— Ага, — кивнула она и сложила руки в жесте, повторив за Какаши и Наруто.

Она помнила то странное ощущение, когда медитировала с Итачи и Шисуи в пещере. Интересно, сейчас будет то же самое? Из-за последних происшествий она совершенно забыла, что хотела проверить вновь.

— Сконцентрируйтесь, закройте глаза, почувствуйте линии чакры, — командовал Какаши.

Наама ощутила циркуляцию энергии в теле, но ей захотелось почувствовать ее снаружи. В чем прок концентрироваться на самой себе, когда можно подпитаться извне? Сделав несколько равномерных вдохов-выдохов, она сместила внимание с собственного тела, напряглась, чтобы ощутить силу природы, найти ее, поймать. Она делала это дома столько раз, чтобы восполнить собственные силы, что для нее это было настолько же привычно, как ходить. И в отличие от прошлого раза, она ощутила энергию почти сразу. Эта энергия была настолько сильной, густой, плотной и мощной, что перехватило дыхание.

Наама ахнула, распахнула глаза, но руки не расцепила. Наруто и Какаши смотрели на нее с удивлением. А вокруг собиралась толстым слоем чакра, фиолетово-прозрачная, плотная. Она обволакивала тело, уплотнялась, нагревалась, но не обжигала.

— Наама, что это? — Какаши, кажется, заволновался. — Ты можешь прекратить?

Наама пока не понимала, что происходит. Но ощущала такой прилив сил, что казалось, еще немного, и она будет готова свернуть горы.

— Наама, ты слышишь? Прекрати!

Среди эйфории и наполненности энергией она ощутила что-то еще. Странное жжение в центре груди. Опустив взгляд туда, где виднелся кусочек татуировки, Наама удивилась — он налился перламутровым свечением.

— Пожалуйста, перестань! — голос Какаши звучал будто издалека. Энергия все быстрее впитывалась, буквально вытягивалась из земли и неба уже без усилий со стороны Наамы, подобно тому, как затягивает материю черная дыра под действием всевозрастающей гравитации.

— Наама!

Обеспокоенное лицо Какаши окончательно расплывалось из-за слоя чакры, а вокруг свистел сильный ветер, трепал волосы Наруто и Какаши, но Наама не чувствовала — он не пробивался сквозь плотный покров вокруг ее тела.

И чем больше чакры она «всасывала», тем сильнее поднимался ветер. Наконец «включив мозги», Наама испугалась. Она расцепила руки, выдохнула, оборвав медитацию. Раздался хлопок, заложило уши. Вся энергия, собранная до этого в ее теле, точно взрывной волной понеслась в разные стороны, пригибая деревья к земле, ломая ветви и поднимая столбы пыли в воздух. Какаши с трудом удержался на ногах, схватив в охапку испуганного Наруто.

— Простите, Какаши-сэнсэй… — пробормотала Наама и обессиленно упала на колени. Перед глазами поплыло. Силы улетучились, голова закружилась.

— Наама! — Какаши подхватил ее до того, как она упала на землю лицом.

— Держись!

Ее подняли, понесли. Небо, трава, земля, лица людей, собственные воспоминания мелькали перед глазами бессмысленными картинками.

— Она потеряла слишком много чакры…

— Подлечите ее…

— Что произошло?

— Похоже на покров джинчуурики…

— Или режим отшельника…

— У нее на груди странная структура…

— Концентрированная чакра…

— Надо сказать Хокаге…

Голоса доносились со всех сторон, но Наама плохо понимала, кто их говорит. Слабость разливалась по телу, а в груди все еще пекло в месте татуировки.

* * *

Итачи еще нельзя было напрягаться, но он не мог просто сидеть без дела и спускался к реке, чтобы ловить рыбу. Наловив больше, чем достаточно, он вернулся в пещеру и развел огонь. Разделав пару рыбин, он установил их над костром на палках, а остальные оставил в корзине. Пусть Шисуи заберет, деньги целее будут. В конце концов ему нелегко приходится. Из семьи только дядя, который уже давно не мог зарабатывать из-за травм. На душе потеплело. Пусть и в чужой реальности, но его друг жив. Этого уже достаточно.

Кашель в самом деле за два дня уменьшился. Если восстановление пойдет так хорошо и дальше, то совсем скоро он отправится на поиски решений для Наамы. Тянуть нельзя, ведь Мадара неустанно ищет его. Нельзя, чтобы он обнаружил его, пока Наама остается здесь. Итачи был наслышан о способностях этого шиноби, а прочитав недавно некоторые свитки, освежил в памяти. Человек, противостоявший Первому Хокаге Хашираме, сражавшийся с ним на равных. Человек, способный подчинить своими глазами Кьюби. Человек, победивший смерть…

Рыба на костре поджарилась, Итачи снял ее и положил в глиняную тарелку, которую принес для него Шисуи. Вспомнив о Мадаре снова, Итачи подумал, что в этой истории кое-что не сходится. Мадара, о котором он читал, никогда не использовал техники, подобные тем, что он видел у человека в маске. И вообще, если подумать, он очень мало видел его техник. То, что этот человек — Учиха, несомненно, но настоящий ли это Мадара? Да, он многое знает, да, он руководит Акацки из тени, да, он призвал Кьюби восемь лет назад. Но все это ничего не доказывало. Будь оно так на самом деле, разве не напал бы Мадара вместе с Кьюби, когда деревня ослабла? Чего ждал? Все из-за того, что он стар или был тяжело ранен после битвы с Хаширамой?

Итачи смотрел на огонь в костре и чувствовал, что истина ускользает, будто вода между пальцами, оставляя лишь мокрый след. Раздумья прервал взволнованный Какаши, появившийся у входа. Его приближение Итачи не успел заметить, значит, тот переместился шуншином, а до этого или бежал, или сражался.

— Что-то случилось в деревне? — Итачи подскочил. Тревога моментально охватила его. — Или с Наамой?

— Вариант второй. — Какаши подошел ближе. Весь его вид выражал недовольство, смешанное со страхом. — Почему не рассказал о ее способностях? Когда доверяешь кому-то защиту человека, надо предупреждать и о рисках! Если бы я знал, я бы ни за что… Я бы…

Он замолчал, опустив взгляд.

— В чем дело? — Итачи с трудом сдержался, чтобы не схватить Какаши за шиворот. — Какие способности? О чем ты? Ничего особенного она не умеет…

Он осекся, вспомнив тот вечер в пещере, когда Наама пробовала медитировать.

— Проклятье! — Он отвернулся от Какаши и сжал кулаки. — Я же просил ее так не делать…

— Не делать как? — строгий голос Какаши звучал непривычно.

Итачи снова развернулся.

— Что с ней? Она цела?

— В госпитале, но кажется все нормально. — Какаши сделал шаг навстречу. — Ты скажешь, что это было?

— В госпитале… — Итачи нахмурился, вспоминая, что видел у Наамы в ее мире. — У них чакра используется по-другому. Они медитируют, чтобы подпитать истощенные силы. У них нет ниндзюзу, нет техник. И Наама часто делала так дома, но у них на планете чакра истощена, ее трудно найти, там вообще труднее пользоваться чакрой. Не знаю, почему так… Когда мы перенеслись сюда, она один раз попробовала помедитировать… Но она не умеет контролировать это тут, не такие объемы чакры. Тогда я прервал технику, все обошлось временной потерей сил.

Какаши уселся на пол пещеры, покачав головой, и устало протер глаза.

— Ты мог сказать об этом раньше? Сегодня она с моей подачи чуть не разнесла полигон для тренировок академии, и едва не умерла от истощения. И я ничего не мог сделать, потому что невозможно было пробиться к ней из-за покрова чакры. Как вообще такое возможно? Разве природная энергия не изменяет тело человека?

Итачи тоже сел и мотнул головой. Он не предусмотрел это, вообще забыл о способностях Наамы к впитыванию чакры. Ведь, казалось бы, что плохого может случиться от обычной медитации? После инцидента в пещере он наивно полагал, что Наама испугается и больше не станет даже пробовать ничего подобного. И с чего он решил, что она будет паинькой? Эта девчонка шаталась у себя по нижним кварталам, кишащим опасностями, влезла в подозрительную секту, приютила у себя незнакомца… Ее любопытство граничит с глупостью. Как он мог так безответственно понадеяться на ее благоразумие?

— Пожалуйста, больше не позволяй ей медитировать. — Итачи посмотрел на товарища. — Позже я обучу ее контролю. Я думал отправиться на поиски один, но, видимо, придется переиграть планы. Это слишком опасная способность. И для нее, и для окружающих.

— Мне на всякий случай наблюдать за ней круглосуточно? — голос Какаши звучал ровно, но Итачи вздрогнул от его слов. — Хокаге все равно временно отстранил меня от миссий.

Итачи сделал глубокий вдох. Откуда эта злость и раздражение? Какаши желает лучшего, он обещал в конце концов. Неужели, Итачи хотел бы сейчас сам быть рядом с ней? Зачем? Он сжал кулаки, надеясь, что не выдал собственных глупых эмоций.

— Если не сочтешь за труд, — выдохнул он и склонил голову. — Прошу, помоги мне еще немного. Мы должны отправить Нааму домой.

— Да, конечно. Ты помог нам, мы обязаны тебе.

Он сам низко поклонился, коснувшись лбом холодного камня.

— Не надо. — Итачи приподнял его за плечо. — Мы вместе сделали все, что могли.

— Кстати. — Какаши выпрямился и нахмурился. — Когда она бросала сюрикены… Ты говорил, она не умеет сражаться, но ее движения настолько точные, что я подумал…

— Нет. — Итачи встал и пошел на улицу.

Какаши вышел следом.

— Надеюсь, ты не скрываешь чего-то важного, как со способностью впитывать чакру, — произнес он.

— Это не относится к способностям шиноби и не приносит вреда окружающим, — выдавил Итачи. Совершенно незачем кому-то из его мира знать о профессии Наамы.

* * *

Обито сидел на склоне обрыва и смотрел на заходящее солнце. Мысли его скакали от прошлого к настоящему и обратно. Сожаления вихрем крутились в голове. Как же давно ему не было так отвратительно, как сейчас. Он думал, что чувства умерли, думал, что уже все равно… Неужели нет? Неужели его душа еще жива?

Почему все обернулось так? Почему он не успел тогда? Какая-то минута…

Если бы он спас Рин, если бы вернулся в Коноху…

Его почти мертвому сердцу снова было больно. Он самонадеянно полагал, что боль ушла, но ошибался. Никуда она не делась, он все еще любит Рин, все еще злится на Какаши, на Коноху и на весь мир.

Прикрыв глаза, Обито несколько раз глубоко вдохнул. Поскорее бы оказаться в иллюзии, где они с Рин будут вместе. И у него будет нормальное, здоровое человеческое тело, а не это отвратительное и искалеченное, к которому Рин ни за что не прикоснулась бы в реальности. Он будет вместе с ней и с Какаши. Да, в его иллюзии Какаши будет другом, который не бросает в беде, не убивает своих.

— Прекрасный закат, — противный голос белого Зетцу раздался внезапно сзади, развеяв ореол болезненных мечтаний.

Обито лениво повернул голову к нежданному гостю. На лице Зетцу расплылась хитрая ухмылка.

— Как ты и приказал, я следил за девчонкой весь день. — Он хитро прищурился, выдержал паузу и продолжил: — И увидел кое-что интересное…