Написанному верить (джен)

Газеты пестрели заголовками, и каждый был невероятней предыдущего. Пресса магического мира подозревала неладное от очередного воскрешения Темного лорда, до потери рассудка у министра. Теории заговора, скандальные разоблачения и вполне мирная аналитика актуального положения дел вот лишь то немногое, что всколыхнуло общественную жизнь волшебной Британии за последнюю неделю.

Новоявленный герой, спасший французского ученого от верной гибели и оказавший содействие в возвращении бесценных реликвий в Англию, теперь Люциус Малфой снова был в фаворе, и его имя не сходило с уст каждого, уважающего себя сплетника. Стоило отдать Малфою должное, он блестяще справлялся с представительскими функциями, в конце концов, все, что действительно по-настоящему умел делать этот потомок древнего рода, это создавать видимость. Трудно найти что-то более значимое для подобного рода должности.

Северус был готов закрыть это дело и сесть за бумажную работу, если бы не одно обстоятельство — он все еще не получил пыльцу бессмертия. Авроры, которые отправились по наводке Люциуса после допроса пойманных магглов, нашли только еле живого Кюри. Причина выяснилась очень быстро, раненный Гермионой злоумышленник, которого держали в комиссариате Интерпола в Лионе, умудрился сбежать. Оставалось только догадываться, были ли при нем амулеты, и каким образом он ухитрился остаться незамеченным спецслужбами двух миров.

Одно было ясно, злодей решил затаиться. Надолго ли? Рано или поздно он решит продать артефакт, потому что слишком хорошо наслышан о его стоимости. С такими деньгами просто так не прощаются и, возможно, имеет смысл его слегка подтолкнуть к продаже. Искать выгоду в магическом мире он вряд ли отважиться снова, слишком велика пропасть между ними, но вот попытать счастья в мире магглов представлялось весьма вероятным.

По договоренности Северуса ожидали на набережной Альберта. В который раз он посмеялся иронии момента — штаб-квартиру МИ-6 в народе именовали не иначе как Вавилон-на-Темзе. Спустившись на девятый уровень бетонного зиккурата, Северус попал прямиком в тесные объятия напарника:

— Вот скажите мне, дорогой Гудини, — произнес Феликс старательно двигая усами — Что такого ценного в том, что мы ищем, для нас, простых смертных, обделенных даром престидижитации?

— Я волшебник, а не фокусник, дорогой Феликс, — снисходительно улыбнулся Снейп — но даже мне, со всей своей, не самой слабой заметь, магией, не ясно, что ты имеешь, против ювелирных украшений? Всегда думал, что уж в этом мы с вами похожи.

— Украшение? Серьезно?! То есть, никаких фокусов?! — Феликс был разочарован и почти обижен — А на кой черт тогда понадобилась разведка?

— А затем, что в умелых руках и камушек может достать кролика из шляпы — он многозначительно посмотрел на товарища и размашистым шагом устремился вдоль по коридору на встречу с М.

Традиция скрывать настоящие имена высших должностных лиц спецслужб обоих миров искренне умиляла Северуса. И если с мистером Блэком дела обстояли вполне с соблюдением всех необходимых условий секретности, то вот персона загадочной М была известна очень хорошо, но традиция была такова, что имена на высшем уровне не произносились. Что ж, традиции он уважал, однако и от того, чтобы залезть в голову своему маггловскому начальнику, отказаться не мог. С возрастом Снейп, наконец-то, смог позволить себе немного пошалить.

— Вот и вы. Проходите, агент … — приземистая женщина с короткой стрижкой неловко повернулась от окна: «Черт! Какой у него номер?» — Надеюсь, вы в добром здравии?

— Благодарю вас.

— Мы изучили материалы, что вы предоставили нам. Наши люди уже следят за ювелирным рынком, если украшение появиться, мы его не упустим, — она снова посмотрела в окно — но вам известно не хуже, чем мне, что он вряд ли станет продавать его в Англии. А то, что он на острове сомнений не вызывает.

— Почему? В конце концов, его появление на родине мы пропустили. Что изменилось? — нахмурил брови шпион.

— Многое, Северус, — с этими словами женщина села за стол: «Да к черту!» — скажем так, сотрудничество с магическими властями стало несколько ближе, чем раньше. Помимо наших людей, мы привлекли еще некоторое количество ваших сыщиков… — женщина потерла переносицу: «Чтоб их! Дурацкое название!».

— Вот как? Могу я узнать, Оливия, — он выдержал паузу, наслаждаясь взглядом своего патрона а-ля «обязательно это делать?!», и продолжил, ничуть, впрочем, не желая щадить ее рассеянность, — по какой схеме будут работать авроры?

— Как мне объяснили, они создадут что-то вроде магической паутины… — на мгновение ее взгляд стал почти умоляющим — Вы снова работаете с Феликсом. Будьте аккуратны, преступник вас знает.

— Я могу привлекать к делу своих людей? — спросил он, уходя.

— Да. Как я поняла, ваше правительство крайне заинтересовано в том, чтобы найти это украшение, поэтому вам предписано делать для этого все возможное. Дерзайте, агент… — она снова поднялась к окну: «Какова черта я еще не на пенсии?!».

* * *

В мультимедийном зале, расположенном в цоколе здания Британского музея, на этот раз собрались дети. Школьные экскурсии теперь одна за другой, посещали музей, открывая его богатства подрастающему поколению, которое не то чтобы ими интересовалось, с куда большим энтузиазмом дети осаждали киоски с сувенирами. И, тем не менее, лекции о Древнем Египте неизменно пользовались успехом у детворы. Сама опытная мать, Гермиона прекрасно знала, чем привлечь внимание детской аудитории. И будь ее воля, в свою лекцию она включила бы больше подробностей мумификации и состояния здоровья фараонов — этих жертв династических инцестуальных связей, если бы не строгие требования касательно информации, предоставляемой детям. Что и говорить, в ее детстве к информации относились куда проще!

Неторопливо убирая в сумку конспекты, она наблюдала, как шумная толпа шестиклассников, подгоняемая тьюторами, освобождает зал. Пол, вечно взъерошенный молодой человек, который отвечал за техническое сопровождение лекций, передал ей диск:

— А что, эти древности действительно такие ценные? Вроде же навалом их в музеях?

— Ценные, Пол, очень ценные. И чем меньше до нас дошло сведений о культуре или цивилизации, тем ценнее то, что удается найти.

— А конкретней? — не унимался юноша, теперь подсевший к Гермионе.

— Ну, так сразу и не вспомнишь…- по старой привычке, почесав макушку карандашом, продолжила — Кажется, лет двенадцать назад, точнее не скажу, был найден клад на одном из островов, неподалеку от Чили. Так вот его стоимость была что-то около десяти миллиардов долларов.

Пол присвистнул и о чем-то задумался. Усмехнувшись, Гермиона поспешила вернуть парня на грешную землю:

— Но это редкость. В основном, если что и удается найти, так это отдельные украшения или монеты. Их стоимость может доходить до нескольких миллионов, в зависимости от того, к какой культуре принадлежат найденные артефакты.

— А шумеры ценные? — выражение лица Пола стало таким же, как у Хьюго, когда он пытался выпросить у Рона очередную вредилку.

— Да, Пол, шумеры очень ценные. А почему ты спрашиваешь? — спросила Гермиона без всякой задней мысли, просто на всякий случай, раз уж она теперь почти шпионка.

— Да так, просто интересуюсь, — улыбнулся Пол, опустив глаза совсем как Хьюго, когда пытался скрыть от нее шалость — До скорого!

Ей не понравился конец этого разговора. Пол был прекрасным коллегой, Гермионе нравилось работать с ним. Он мог пошутить во время лекции, и всегда это бывало кстати. Она считала, что они отлично сработались. Ей крайне импонировали его скромность и деликатное чувство юмора. И вот поэтому ей так не хотелось, чтобы он влез в неприятности.

Работая в музее уже несколько лет, она, пусть и не была полноценной штатной единицей, тем не менее, знала, как часто на сотрудников выходят перекупщики краденного или другие нечестные на руку дельцы, желающие поживиться за счет музея, поэтому вопросы Пола беспокоили ее. И снова шумеры... Из рассказов Северуса она знала, что Кюри удалось освободить, но один из злоумышленников сбежал с ценным артефактом и теперь находится в розыске спецслужбами двух миров. А вдруг…

Она ухитрилась почти сразу поймать такси, едва выбежав на улицу. Через полчаса она уже сражалась с сычом, не признававшим ее даже в качестве источника корма. «Да, чтоб тебя!» — в сердцах выругалась бывшая волшебница и стала думать, как еще она может связаться со Снейпом. Ведь сотовые телефоны у волшебников попросту не работали. «Ну, конечно! У волшебников они не работают!» — обрадовалась она и вернулась в гостиную. Там в кресле лежала ее сумочка с телефоном, а в нем на всякий случай был записан номер Феликса Янга:

— Алло! Феликс? Простите, что беспокою, но я не знаю, как связаться с Северусом. Вы не могли бы ему передать, что он мне нужен?

— Гермиона! Какой приятный сюрприз! Я, конечно, ему все передам. Но вы взволнованы, могу я вам чем-нибудь помочь? Вам грозит опасность?

— Нет, что вы, ничего такого. Прошу вас, не беспокойтесь, я просто должна кое-что рассказать Северусу, может быть это и не важно, однако, я бы хотела перестраховаться — тараторила Гермиона, сама не узнавая себя и от этого еще больше волнуясь.

— В таком случае, я все ему передам. Можете быть спокойны.

— Спасибо вам, Феликс. И всего доброго! — она положила трубку и устало присела на край дивана: «И чего я так разволновалась, в самом-то деле! Надо выпить чаю».

Она уже снимала чайник с огня, когда ее напугал хлопок аппарации на заднем дворе. Обжегшись, она вскрикнула и неловко выпустила чайник из рук, разлетевшийся по всей кухне горячими осколками и набухшей заваркой. В эту же секунду дверь открылась, и в кухню просто влетел Северус, едва не сбив ее с ног:

— Вы целы? Вы кричали, — он крепко схватил Гермиону за плечи.

— Все хорошо, я просто обожглась. Вы напугали меня, — она ошарашенно смотрела на Снейпа.

— Покажите, — попросил он.

Очень нежно, с каким-то внутренним трепетом, он взял ее левое запястье и стал шептать заклинания. Спустя минуту, кожа снова вернула свой изначальный цвет, и боль отступила. Северус не спешил отпускать руку:

— Вы тоже напугали меня, Гермиона — сказал он, так и не решаясь посмотреть ей в глаза.

— Простите, я не хотела, — почти прошептала она, смущаясь все больше.

Вместо ответа он поцеловал ее руку. Нежно огладил запястье и снова поцеловал, на этот раз с внутренней стороны:

— Вы напугали меня, Гермиона — повторил он, не отрываясь от ее пальцев.

— Простите, Северус, — она запустила пальцы свободной руки ему в волосы — простите…