Появление Леди Хаоса (гет)

Привычный аромат свежей выпеки и шоколада витал в воздухе их комнаты. Они поднялись сюда после короткого визита в пекарню — с пакетом тёплых круассанов и двумя чашками душистого чая. Уютное пространство, залитое вечерним солнцем, стало их тихой гаванью после пережитой бури.

Адриан отвлёкся от чашки и уставился на свою руку. На его пальце лежало кольцо Кота Нуара. Оно было тёмным и безмолвным.

— Неужели это конец? — тихо проронил он, не отрывая взгляда от бывшего талисмана.

— Ты про что? — мягко спросила Маринетт, нежно касаясь губами его щеки, пытаясь вернуть его из глубин раздумий.

Он наконец поднял на неё глаза, и в его взгляде читалась целая буря сомнений.

— Про героизм, — прошептал он. — Всё, чем мы были... Всё, что мы делали. Неужели это позади?

— Не знаю, — Маринетт с грустью провела пальцами по серёжкам, уже собираясь снять их и вернуть Тикки, как вдруг раздался встревоженный писк:

— Маринетт, стой! — Тикки вылетела из талисмана, её усики трепетали. — Я чувствую, будто магия вибрирует! Талисман Бабочки... он жив!

Из кармана жилетки Адриана тут же вынырнул Плагг, его обычно сонные глаза были широко раскрыты.

— Чёрт возьми, права! — прохрипел он. — Я тоже это чувствую! Это не конец... что-то происходит

— Что вы имеете ввиду талисман бабочки вибрирует? Я же его стер... — сказал Адриан.

— Ты стёр его первую форму! — поправил Плагг, кружа в воздухе. Его голос звучал возбуждённо, почти торжествующе. — Ты уничтожил материю, физический сосуд! Но сила... чистая магия Бабочки... она не могла просто исчезнуть. Она должна была куда-то деться!

Тикки, кивая с невероятным волнением, подлетела ближе.

— Плагг прав! — прощебетала она. — Магия не исчезает бесследно. Она вернулась к своему источнику... или ищет нового носителя! Она где-то рядом, Адриан! Она жива!

— Тикки, а почему, когда Адриан стёр мой талисман, когда я была акуматизирована, Плагг ничего не чувствовал? — спросила Маринетт, и в её голосе слышалось недоумение и заноза старой боли.

Тикки задумалась на мгновение, её маленькие лапки сложились вместе.

—Это были разные ситуации, Маринетт, — начала она мягко. — Тогда акума исказила саму суть твоего талисмана. Его магия была загрязнена, подавлена тёмной энергией. Связь между нами была разорвана этой тьмой. Плагг не мог чувствовать его, потому что это был уже не твой чистый талисман, а инструмент зла.

Плагг, слушая, мрачно кивнул.

— Она права. Это было похоже на то, как если бы твой голос заглушили громким шумом. Мы слышали только этот рёв. А сейчас... — он сделал паузу, прислушиваясь, — сейчас мы слышим тихий, но чистый шёпот самой магии.

Она свободна и ищет дорогу домой.

— Но раз сила на свободе, мы же можем её поймать! — в голосе Маринетт зазвучала надежда, она снова смотрела на свои серёжки, как будто видя в них решение.

— Это очень рискованно! — резко парировал Плагг, кружа перед её лицом. — Мы, квами, — порождение порядка. Созданные для служения и баланса. Даже мы не знаем, на что способна чистая магия, лишённая воли хозяина! Она непредсказуема

Тикки тревожно замахала лапками.

— Плагг прав! Представь, что ты ловишь дикую молнию. Да, ты можешь её поймать, но что, если она обожжёт тебя изнутри? Твой талисман может восстановиться, но будет ли он прежним? — её голос дрогнул. — Вдруг он впитает в себя ту тьму, что осталась в тебе после акумы? Он снова может стать злым, но на этот раз... будет высасывать силу не у Лайлы, а у тебя самой, пока не опустошит тебя полностью! Мы не можем так рисковать!

— И что же нам тогда делать? — Адриан сжал кулаки, его взгляд метался между квами. — Даже вы не знаете, на что способна эта материя. А вдруг она создаст какой-то парадокс? Нарушит баланс так, что уже ничего нельзя будет исправить?

Плагг угрюмо хмыкнул, потирая затылок.

— Парадокс — это цветочки по сравнению с тем, что может случиться, — пробурчал он. — Представь, что фундамент мироздания дал трещину. Мы можем получить всё что угодно: от безобидного дождя из конфет до слияния всех измерений в одну бессмысленную кашу.

Тикки, всё ещё дрожа, кивнула.

— Мы не можем ни поймать её наугад, ни оставить её бродить без присмотра, — прошептала она. — Есть только один по-настоящему безопасный путь.

Она посмотрела на Адриана, а затем на Маринетт.

— Мы должны найти источник. Место, где магия Бабочки была рождена. Там, где её создали. Только там, в самом её начале, можно будет понять, как с ней обращаться, не разрушая всё вокруг. Это наше единственное решение.

— Вы чувствуете, где найти этот источник? — спросила Маринетт, её голос полон надежды и тревоги.

Тикки и Плагг встретились взглядами, и между ними пробежала немая искра понимания. Казалось, они общаются без слов.

— Мы... чувствуем направление, — наконец сказала Тикки, её усики дрогнули, словно улавливая невидимую нить. — Как лёгкий ветерок, что тянет домой. Но это не место на карте. Это... слой реальности, точка, где магия переплетается с замыслом творца.

Плагг, кивнув, добавил с необычной для него серьёзностью:

— Это путешествие будет опаснее любой битвы с акумой. Мы будем идти по краю мироздания, где законы физики — лишь слабые рекомендации. Готовы ли вы рискнуть всем, что у вас есть, чтобы найти ответ?

— Мы готовы пойти на любой риск, — твёрдо сказала Маринетт, и прежде чем Адриан успел что-то ответить, она притянула его к себе и поцеловала.

Этот поцелуй был не просто проявлением нежности. В нём была вся их общая история — битвы, потери, прощение и та непоколебимая вера, что спасла их обоих. Это была печать на их решении, клятва, данная без слов.

Когда они наконец разомкнули губы, Адриан, слегка запыхавшись, посмотрел на квами. В его зелёных глазах горел тот же огонь, что и в её синих.

— Что нам делать? — спросил он просто.

Тикки и Плагг снова обменялись взглядами, и на этот раз в их позах читалась решимость.

— Тогда держитесь крепче, — сказала Тикки, а её тело начало светиться ослепительно-розовым светом.

— И не отпускайте друг друга, — добавил Плагг, и его окутало зелёное сияние.

Магия двух талисманов слилась воедино, закручиваясь вокруг пары. Комната начала растворяться, краски мира расплываться. Они не просто перемещались в пространстве — они пробивались сквозь саму ткань реальности, следуя за зовом древней, чистой магии, готовые встретить любое будущее, каким бы опасным оно ни было, если это будущее — общее.