Появление Леди Хаоса (гет)

Часть 1

— Адриан… — голос Маринетт дрогнул, и она опустила глаза.

— Маринетт, с тобой всё в порядке? — Адриан повернулся к ней, его взгляд стал мягким и полным участия. — У тебя такое печальное лицо.

— Я... я не знаю, как найти слова, чтобы сказать тебе правду. Она того стоит, но, думаю, после этого ты захочешь бросить меня, — проговорила Маринетт, и голос её дрогнул.

— Нет! С чего ты взяла, что я могу тебя бросить? У тебя что, есть тайна, которую от меня нужно скрывать? — Адриан шагнул вперёд и крепко схватил Маринетт за плечо, не давая ей отвести взгляд.

— Да... Я хочу открыть тебе свою главную тайну, и одновременно это мой самый большой страх. Я дорожу ею... и тобой... и боюсь всё потерять... — глядя ему в глаза, сказала Маринетт.

— Что тебя останавливает? Ладно, не отвечай. Но один лишь намёк — и я отстану. — взгляд Адриана был полон ожидания.

— Адриан, я... Леди... — но договорить ей было не суждено. Воздух взорвался грохотом ломающихся стен.

— Ты слышишь? — Адриан насторожился и бросил взгляд в окно.

Огромный резиновый пончик, свистя в воздухе, летел прямиком к дому Маринетт.

— Маринетт, осторожно! — Адриан рывком отбросил её в сторону, прижав к стене. От неожиданности и силы толчка она поскользнулась и рухнула на пол.

Огромный пончик врезался в стену, и она рухнула, рассыпавшись обломками. Среди груды развалин лежал Адриан — его нога оказалась зажатой под обломками, не давая ему пошевелиться.

— Держись, Адриан! Я мигом приведу помощь! — бросила через плечо Маринетт и стремительно выскочила на улицу.

Спустя несколько минут Леди Баг уже была у пекарни, у той самой разбитой стены, под завалами которой лежал Адриан.

— Не волнуйся, Адриан, всё под контролем! Можешь идти по своим делам, я здесь со всем справлюсь.

— Постой! А где Маринетт?! — резко обернулся Адриан, не видя её рядом.

— Не волнуйся, она под надежной защитой. А ты лучше ретируйся, пока я не стала специалистом по спасению конкретно тебя из-под обломков! — бросила Леди Баг, уже раскачивая йо-йо для броска к Эйфелевой башне.

— Хорошо Леди Баг сказал — Адриан но Леди баг уже улетела.

— Пора за работу! Плагг,когти — Кот Нуар с силой оттолкнулся от шеста и полетел в сторону Леди Баг.

Часть 2

На фоне тёмного ночного неба на крыше сошлись силуэты Леди Баг и Кота Нуара. Единственным звуком был пронзительный свист ветра.

— Кот, хватит шутить! Дело серьёзное — по городу атакуют летающие пончики! Один уже проломил стену в пекарне Дюпен-Чен! Давай скорее объединимся и остановим этого сумасшедшего повара!

— Ну что, букашечка, время поужинать этим поваром! — Кот Нуар бросился в атаку, однако злодей не растерялся и запустил ему в морду гигантским пончиком.

Леди Баг отбивалась своим йо-йо, как вдруг крыша под ней с грохотом обрушилась. Полёт вниз оказался коротким: её тело резко замерло, зажатое в каменной ловушке. Обломки сдавили её так, что двигаться она не могла. Свободными остались лишь уши с поблёскивающими серёжками — её единственной надеждой на спасение.

Леди Баг лежала без сознания, её уши с поблёскивающими серёжками были единственным, что оставалось на виду. Рядом, под грудами камней, был зажат Кот Нуар, не в силах пошевелиться.

Пока злодей, склонившись над телом Леди Баг, с торжеством снимал с её ушей поблёскивающие серёжки (само лицо героини было скрыто обломками), Кот Нуар совершил отчаянную попытку спасти положение. Сбросив с себя оковы камней, он яростно ринулся вперёд, но противник оказался проворнее — сделав прыжок в сторону, он бесследно растворился в дыму и пыли

— Я мигом, Миледи! Верну твоё! — с этими словами Кот Нуар оттолкнулся от шеста и камнем полетел вниз, настигая злодея. От неожиданного тарана они оба с грохотом ввалились в груду обломков. Из руки злодея вылетели серёжки, и Кот Нуар на лету поймал их.

— Осталось только вернуть их Леди Баг! — воскликнул Кот Нуар.

Ему пришлось уворачиваться от летящих пончиков, чтобы не уронить драгоценные талисманы. Но когда он добрался до того места, где лежала девушка, её там не оказалось.

Не теряя ни секунды, Кот Нуар принял единственно возможное решение: он соединил её серёжки со своим кольцом.

Сбив злодея с ног, Кот Нуар заметил выпавший брелок. Он разбил его, выпустил акуму и, превратившись обратно в Адриана, сразу же спросил у Тикки:

— Ты чувствуешь, где она? Скажи, где Миледи!

Часть 3

Признаться, Адриан растерялся. Он не мог вернуть серёжки Леди Баг, не раскрыв её личность. Поэтому он доверил эту миссию Тикки. Дождавшись, когда Адриан уйдёт, хранительница тут же отправилась к Маринетт домой и вернула ей пропажу.

Адриан тихо закрыл за собой дверь, в его волосах блестели капли начавшегося на улице дождя. Он устало потянулся, но его движение замерло, когда он увидел Маринетт. Она стояла посреди комнаты, будто приросла к полу, а ее пальцы нервно теребили край футболки. В ее широко распахнутых глазах читалась такая тревога, что у Адриана похолодело внутри.

— Маринетт? Что случилось? — мягко спросил он, делая шаг вперед.

Маринетт отступила назад, почти инстинктивно, и это движение пронзило Адриана острее любого слова. Она сглотнула комок в горле и выдохнула, слова полились путаным, отчаянным потоком:

— Видишь, Адриан... я не могу раскрыть тебе секрет. Я боюсь... — голос ее сорвался. — Я боюсь, что я сделаю тебе больно. Я боюсь, что разрушу твое доверие. Я боюсь, что ты после этого захочешь со мной порвать отношения.

Последнюю фразу она прошептала, опустив голову, как будто признаваясь в самом страшном преступлении.

Адриан не стал сразу бросаться к ней с объятиями или требовать объяснений. Он понял: сейчас ей нужна не страсть, а абсолютная безопасность. Он медленно, давая ей время отступить, подошел ближе и опустился перед ней на одно колено, чтобы оказаться на одном уровне с ее опущенным лицом.

— Эй, — тихо сказал он, его голос был якорем в бушующем море ее страхов. — Посмотри на меня.

Когда она неуверенно подняла на него взгляд, полный слез, он мягко улыбнулся.

— Ты сейчас говоришь так, будто мое доверие — это стеклянный замок, который может разбиться от одного дуновения. А наши отношения — тонкая ниточка, которую легко порвать.

Он осторожно взял ее холодные пальцы в свои теплые ладони.

— Но для меня наши отношения — это стальной трос. А мое доверие к тебе — не замок, а фундамент. Ты действительно думаешь, что есть что-то, что заставит меня отвернуться от тебя, увидев, как ты из-за этого страдаешь? Твоя боль от этой тайны уже сейчас причиняет мне боль. Больнее любой правды.

Адриан замолк на секунду, давая ей понять каждое слово.

— Я не буду заставлять тебя говорить. Я просто хочу, чтобы ты знала: что бы это ни было, мы справимся с этим вместе. Когда ты будешь готова. Я никуда не ухожу. Я тебя люблю.

Она не смогла сдержаться. С тихим всхлипом она бросилась к нему, обвив руками его шею и прижавшись к его груди, так крепко, будто хотела убедиться, что он настоящий, что он здесь. Адриан мягко обнял ее за талию, поддерживая, его подбородок коснулся ее макушки.

— Спасибо, — прошептала она ему в плечо, ее голос был глухим от сдерживаемых слез. — Спасибо, что понимаешь.

Часть 1

Адриан проснулся самым первым. В спальню через щель в шторах пробивалась тонкая полоска утреннего света, окрашивая всё в призрачные серо-голубые тона. Тишина была звенящей, нарушаемая лишь ровным, спокойным дыханием Маринетт.

Он осторожно, стараясь не шевелить матрас, выбрался из постели. Сегодня утром у него была важная фотосессия с Натали, и он не хотел будить Маринетт. Он оделся почти бесшумно, наслаждаясь миром на ее лице.

Перед уходом он не смог удержаться. Подкравшись на цыпочках, он наклонился, чтобы оставить легкий, нежный поцелуй на ее щеке. Именно в этот момент луч света упал идеально, осветив полоску кожи у ее виска.

И он замер. Его дыхание перехватило. На ее щеке, чуть ниже скулы, была тонкая, едва заметная царапина. Та самая. Он видел ее вчера во время боя, когда тень от когтей акуматированного злодея скользнула по маске Леди Баг. Он отчетливо помнил, как она тогда вздрогнула.

«Не может быть... Совпадение», — промелькнуло в голове адски быстрой мыслью.

Но его взгляд, будто против его воли, скользнул ниже, к ее ушам. Из-под беспорядочных темных прядей выглядывали крошечные, знакомые до боли сережки. Черные с пятью красными точками. Серьги-горошины. Те самые, что он видел тысячи раз, но никогда не позволял себе соединить в голове эти два образа.

Мир вокруг него перевернулся и замер.

Маринетт. Леди Баг.

Два имени, два солнца его вселенной, столкнулись в его сознании с оглушительной силой, ослепляя его. Все пазлы, которые не складывались годами, с треском встали на свои места. Ее постоянные исчезновения, ее неуловимая схожесть, ее отчаянная преданность и... ее страх вчера вечером. Страх раскрыть тайну, которая может все разрушить.

«Так вот ее тайна...» — подумал он

«Она... Она все это время была здесь. Прямо рядом со мной».

Он не произнес ни звука. Он просто стоял на коленях перед спящей девушкой, которая была и его самой большой тайной, и его самой большой любовью. Его рука сама потянулась, чтобы коснуться ее щеки, но замерла в сантиметре, боясь разрушить хрупкость этого открытия.

Адриан взял сумку и тихо прикрыл за собой дверь, двигаясь на автопилоте. Его разум был оглушительно пуст и невероятно переполнен одновременно. Он прошел несколько шагов по тротуару, не видя и не слыша ничего вокруг. В ушах звенело от открытия, которое перевернуло весь его мир.

Маринетт — это Леди Баг.

Он механически потянулся к молнии на своей сумке, и в этот момент из-за незастегнутой молни с тихим всплеском вылетел Плагг. Квами пролетел по дуге и мягко шлепнулся на мостовую.

— Ай! Ой-ой-ой! — запищал маленький черный квами— потирая затылок. Он тут же вспорхнул и завизжал, тыча лапками в лицо ошеломленному Адриану. — Адриан! Что случилось? Ты выглядишь так, будто только что увидел, как Триксс превращается в бабочку! Почему ты не разбудил меня? Мы же опаздываем!

Адриан медленно, очень медленно перевел на него взгляд. Его зеленые глаза, обычно такие ясные, сейчас были широко распахнуты и полены неподдельным, животным ужасом. Он не видел Плагга, а видел сквозь него — образ спящей Маринетт с той самой царапиной.

— Плагг... — его голос был хриплым шепотом, едва слышным над уличным шумом. Он сглотнул, пытаясь протолкнуть слова через ком в горле. — Ее... ее сережки.

Плагг нахмурился, его усики дернулись от беспокойства.

— Чьи сережки? Адриан, о чем ты? Опять о Маринетт? Ты весь вечер вчера вздыхал, а теперь...

— Ее сережки... — Адриан повторил, и на этот раз в его голосе прозвучала настоящая паника. Он схватился за голову, будто пытаясь удержать ее от взрыва. — Это серьги в виде божьей коровки. Плагг... Это же её серьги!

Плагг замер в воздухе. Его маленькое тельце напряглось. Он понял. Он понял все с одной этой фразы. Его огромные голубые глаза округлились от чистого, немого ужаса. Он медленно, очень медленно подплыл к лицу Адриана.

— Нет... — прошептал Квими. — Адриан... Ты хочешь сказать, что... Маринетт... это... Леди Баг?

Адриан не смог ответить. Он лишь кивнул, коротко и резко, и в этом кивке была вся боль, весь шок и весь страх от осознания того, что его возлюбленная и его напарница, которую он так долго искал, — один и тот же человек. И что он, сам того не зная, причинял боль им обеим. Первый раз — в Маринетт, свою одноклассницу, солнечную, немного неуклюжую, невероятно добрую и талантливую девушку, которая всегда верила в него.

И второй раз — в Леди Баг, свою напарницу, отважную, остроумную, сильную духом героиню, с которой он прошел через огонь и воду.

И теперь, когда эти два мира столкнулись и оказались одним целым, его любовь не просто удвоилась. Она возвеличилась, умножилась сама на себя, превратившись в нечто всепоглощающее и абсолютное. И одновременно — в невыносимо тяжелую. Потому что теперь он понимал весь масштаб лжи, в которой им пришлось жить, и всю глубину ее вчерашнего страха.

Тишина. Гул города куда-то исчез, сменившись оглушительным звоном в ушах. Адриан медленно сполз по стене на корточки, не выпуская голову из рук.

—Да... Маринетт и Леди Баг один и тот же человек... — это не было вопросом. Это было окончательным, бесповоротным приговором. Не две загадки, а одна. Не два идеала, а один реальный, живой человек. И этот человек все это время была рядом. Он думал о ней как о простой подруге, в то время как она сражалась с опасностями плечом к плечу с ним, Супер-Котом. Чувство вины, восхищения и безумной, всепоглощающей радости смешались в нём в один клубок.

Рев мотора вывел его из ступора. Он поднял голову и увидел подъезжающий автомобиль и Натали. Взглянув на неё, он попытался придать лицу обычное беззаботное выражение, но, судя по её нахмуренным бровям, у него это не вышло.

—Поехали, — тихо сказал он, садясь в машину. Теперь ему нужно было время. Время, чтобы всё обдумать и понять, что делать дальше.

Часть 2

Ночное патрулирование Леди Баг и Кота Нуара прошло успешно, как и все предыдущие. Леди Баг, ухватившись за йо-йо, решилась полететь к себе домой, как вдруг её действие прервал Кот Нуар. Его рука мягко, но настойчиво легла ей на плечо.

— Леди Баг, подожди.

Она обернулась и по его напряжённой позе поняла — дело не в шутках. Его уши были насторожены, хвост подёргивался.

— Что случилось? Ты что-то почувствовал?

— Не акуму... — он помедлил, выбирая слова. — Сегодня днём... я видел кое-что странное. Кажется, мы оба знаем одну очень неуклюжую, но невероятно милую девушку.

Ледяная струя пробежала по спине Леди Баг. Маринетт. Он видел Маринетт. Или, что хуже, заподозрил что она и есть Леди Баг...

— О-о? И кто же это? — её голос прозвучал чуть выше обычного.

Кот Нуар подошёл ближе, его взгляд стал пристальным.

—Я не могу говорить здесь. Это... слишком опасно. Завтра, в обед, у фонтана. Приди. Пожалуйста.

Он не требовал ответа как Кот Нуар. Он просил как Адриан. И в его глазах она увидела не просто любопытство напарника, а настоящую тревогу. Париж мог подождать. Эта тайна — нет.

Часть 3

На следующий день в обед около фонтана Кот Нуар вел себя как-то очень подозрительно. Вместо того чтобы грациозно развалиться на скамейке или балансировать на струях воды, он нервно расхаживал туда-сюда, то и дело поправляя свой поясной ремень. Его уши были насторожены, а хвост подергивался, словно у настоящего кота, почуявшего неладное.

Леди Баг прилетела к фонтану и, сделав изящное сальто, сразу села за столик в уличном кафе, который он, видимо, заранее занял. На столе стояла тарелка с еще теплыми круассанами и два стакана с лимонадом.

— Ну что, кот? Говори, — она взяла круассан, стараясь казаться небрежной, но внутри у нее все сжалось в комок. — Ты вчера так загадочно изъяснялся, что я чуть не умерла от любопытства.

Кот Нуар сел напротив, но не притронулся к еде. Он сложил руки на столе и наклонился вперед, понизив голос до почти шепота.

— Я проверял одну теорию, — начал он, его зеленые глаза были серьезны. — Вчера, после патрулирования, я... последовал за Маринетт.

—Т-ы... что?! Зачем? Это же... странно! — ее голос снова предательски задрожал.

— Я знаю, прости! — он провел рукой по волосам. — Но я должен был убедиться. Ты помнишь, как несколько дней назад Сфектра атаковала библиотеку? И Маринетт оказалась прямо в эпицентре, но каким-то чудом избежала оцепенения?

Леди Баг молча кивнула, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Она помнила тот день слишком хорошо.

— А вчера, — Кот Нуар еще больше понизил голос, — я видел, как она упаковала в свою сумочку... сыр. Причем тот самый сорт, что обожает Плагг. Случайность? Возможно. Но совпадений становится слишком много. Ее постоянные исчезновения во время атак, ее невероятная, хоть и неуклюжая, удачливость...

Он посмотрел на Леди Баг прямо, и в его взгляде не было привычной игривости. Была лишь тревога и что-то еще... понимание?

— Я не спрашиваю тебя ни о чем, миледи. Я просто хочу, чтобы ты знала... что если у нашей общей знакомой есть секрет, который она вынуждена хранить, то она может быть спокойна. Потому что кто-то уже догадался. И этот кто-то... на ее стороне. Всегда.

Он откинулся на спинку стула и, наконец, откусил круассан, но его взгляд по-прежнему был прикован к ней. Это была не ловушка. Это было предупреждение. И признание.

— И ты думаешь, что эта неуклюжая девушка — это я? — спросила Леди Баг и рассмеялась.

Её смех прозвучал немного наигранно, но она надеялась, что он этого не заметит. Она взяла стакан с лимонадом, чтобы руки были заняты. — Кот, это же смешно! Маринетт? Да она споткнётся о ровный пол! А я... я же Леди Баг!

Кот Нуар не присоединился к её смеху. Он лишь поднял бровь, и на его губах появилась та самая ухмылка, которая сводила её с ума.

— Ну, конечно, прости за бредовую идею, миледи, — он развёл руками, делая вид, что сдаётся. Но его глаза говорили об обратном. Они светились хитринкой. — Просто представь: какое невероятное совпадение должно быть, чтобы у вас были абсолютно одинаковые глаза? Такого цвета синего я не видел больше ни у кого.

Леди Баг почувствовала, как кровь отливает от лица. Глаза. Он заметил глаза.

— В Париже миллионы голубоглазых людей! — парировала она, отставляя стакан.

— Согласен, — кивнул он, словно ожидая этого. — Но не у всех есть эта чёрная чёлка, которая ведёт себя абсолютно одинаково, когда ты отчаянно пытаешься её поправить в пылу боя... или когда роняешь стопку учебников.

Он говорил спокойно, перечисляя факты, как будто вёл детективное расследование.

— И потом, есть ещё одна маленькая деталь... — Кот Нуар наклонился через стол так близко, что она почувствовала его дыхание. — Твоя манера говорить «счастливой охоты». Ты произносишь эту фразу с точно такой же интонацией, с какой она говорит «всё будет хорошо», когда успокаивает кого-то в школе.

Леди Баг замерла. Он был слишком наблюдательным. Слишком близко. Она пыталась придумать новую отговорку, новую шутку, но слова застряли в горле. Она могла только смотреть на него в немом ужасе и надеяться, что её маска не треснула окончательно.

В этот момент его выражение лица смягчилось. Игривая ухмылка сменилась почти нежной улыбкой.

—Не бойся, — тихо сказал он. — Твой секрет в безопасности. Со мной. Всегда.

— С чего ты взял, что я это Маринетт? — парировала Леди Баг, найдя в себе силы снова засмеяться, но на этот раз в её смехе слышалась лёгкая дрожь. Она отодвинула стакан и посмотрела на него с вызовом. — Вдруг она тоже состоит в нашей компании героев? Из-за этого мы её во время атак и не видим. Может, у неё своя, третья магическая сущность? Ты подумал об этом, мой гениальный кот?

Она наблюдала, как его уверенная ухмылка на мгновение дрогнула. Мысль явно засела у него в голове. Отлично, направь его по ложному следу.

— Ну... — Кот Нуар почесал затылок, его хвост беспокойно дёрнулся. — Это... возможная теория. Допустим. Но тогда почему она так неуклюжа в обычной жизни? Это же идеальная маскировка!

— Или это не маскировка? — Леди Баг наклонилась к нему, играя на его поле. — Может, её суперсила — это абсолютная, кристальная искренность? И её неуклюжесть — это часть её настоящего «я», которое она не скрывает, в отличие от нас? Может, она и есть самый честный из нас всех?

Глаза Кота Нуара расширились. Он явно не ожидал такого поворота. Ловушка, которую он сам расставил, начала захлопываться вокруг его собственных теорий.

— Но... сыр... — слабо попытался он возразить.

— А кто не любит сыр, Кот Нуар? — она улыбнулась, наконец чувствуя, что перехватила инициативу. — Особенно такой хороший, французский? Может, она просто несла его бабушке? Или себе на ланч? Ты строишь целое обвинение на круассанах и молочных продуктах!

Она встала, её уверенность вернулась.

—Будь осторожен со своими догадками, кот. Ведь если окажется, что Маринетт — это кто-то другой, ты будешь выглядеть очень глупо, подозревая меня. И, кто знает, — она сделала паузу у края фонтана, — может, эта третья героиня ревнует, что ты всё время флиртуешь со мной, а не с ней?

С этими словами она запустила йо-йо, оставив Кота Нуара в полном смятении. Он сидел за столом, глядя на два стакана лимонада, и в его голове царил полный хаос. А Леди Баг, улетая, понимала, что выиграла этот раунд, но война за её секрет только обострилась.

— Нечего, Маринетт! Я ещё до твоей тайны доберусь очень скоро!

Его слова прозвучали ей вслед, полные упрямой решимости. Леди Баг не обернулась, но чувствовала его горящий взгляд на спине. Улыбка не сходила с её лица — он попался на её удочку! Он теперь будет искать третьего героя, а не копать под неё. Это было гениально.

Кот Нуар смотрел, как её силуэт растворяется в парижском небе. В его голове бушевала буря. Её контраргумент был чертовски хорош. Что, если правда есть ещё кто-то? Но нет... его чутьё, его сердце кричали обратное. Он видел ту самую искренность в глазах Маринетт, которую она так яростно отрицала.

Он разжал ладонь, в которой неосознанно сжимал крошечную чёрную пуговицу. Ту самую, что он подобрал неделю назад возле булочной, когда Маринетт в спешке уронила свою сумку. Пуговица от её любимой куртки.

— Хорошо, Маринетт, — тихо прошептал он, глядя на пуговицу. — Игра начинается. Посмотрим, кто окажется хитрее.

Он не собирался отступать. Теперь охота стала только интереснее.

Часть 1

Кот Нуар сидел за столом, перекатывая в пальцах маленькую чёрную пуговицу. Солнечные зайчики играли на её гладкой поверхности, но в его голове был хаос. Он был в одном шаге от величайшей тайны Парижа, но этот шаг был самым опасным.

«Вот он, ключ. Я почти уверен. Но что дальше?» — мысль билась в его голове, как птица о стекло.

— Я придумал! — шепнул он сам себе, и его глаза загорелись азартом. — Я же могу в обличии Кота Нуара приходить к Маринетт и называть её принцессой! Я буду её верным рыцарем, её тайным поклонником! И в один прекрасный день я признаюсь, что знаю, что она Леди Баг. Но надо сделать так, чтобы она ни за что не догадалась, что я — Адриан...

План начал выстраиваться в его голове, как шахматная партия.

Шаг первый: Создать образ.

Нужно быть другим.Не тем кокетливым, самоуверенным Котом Нуаром, с которым она сражается. А... загадочным. Немного грустным. Рыцарем в сияющих доспехах, который появляется из тени, чтобы защитить её, а затем исчезает. «Я буду говорить тише. Смотреть задумчивее. Никаких глупых каламбуров. Только искренняя преданность».

Шаг второй: Объяснить мотив.

«Мне нужно правдоподобное объяснение, почему Кот Нуар внезапно заинтересовался Маринетт. А что, если... я скажу, что заметил, как часто она оказывается в эпицентре атак Плясма? И что, как герой, я поклялся тайно охранять невинную гражданку, которая постоянно попадает в неприятности. Это же логично!»

Шаг третий: Разделить личности.

Самое сложное— вести двойную игру. Адриан в школе должен вести себя как обычно. Может, даже чуть более отстранённо по отношению к ней, чтобы создать контраст. А Кот Нуар будет проявлять ту нежность, которую Адриан боится показать. «Я буду дарить ей маленькие анонимные подарки. Оставлять цветы на окне. Защищать её, не выдавая себя. Она должна увидеть в Коте Нуаре кого-то отдельного, нового».

Шаг четвертый: Признание.

И когда-нибудь,когда она начнёт доверять этому «новому» Коту, он сможет открыть ей часть правды.

«Маринетт, я должен тебе признаться... Я давно знаю, что ты — Леди Баг».Но он скажет это так, чтобы это звучало как признание в верности, а не как разоблачение. «Я узнал твой секрет, охраняя тебя. И я восхищаюсь тобой ещё больше».

— Да, — прошептал Кот Нуар, и на его лице появилась улыбка. — Это рискованно. Безумно. Но это может сработать. Я стану её тайным стражем. Её тёмным ангелом.

Кот Нуар, окрылённый успехом своего первого визита, уже представлял, как станет таинственным защитником Маринетт. Он хотел было снова направиться к её дому, возможно, с цветком или просто чтобы проверить, всё ли в порядке, как вдруг...

ВЖУУУХ!

Что-то огромное, ярко-розовое и невероятно упругое ударило его сбоку с силой пушечного ядра. Это был гигантский резиновый пончик, размером с автомобиль!

Что-то огромное, ярко-розовое и невероятно упругое ударило его сбоку с силой пушечного ядра. Это был гигантский резиновый пончик, размером с автомобиль!

— А-а-а-а! — успел крикнуть он, прежде чем сила удара отбросила его, как пушинку.

Он пролетел несколько метров по воздуху и врезался прямо в стену знаменитой пекарни. Раздался оглушительный грохот, кирпичная кладка треснула, и облако пыли окутало всё вокруг. Кот Нуар с глухим стуком свалился на тротуар, весь в пыли и осколках кирпича, с кружащейся головой.

Из облака пыли на улицу выскочила перепуганная Маринетт, всё ещё в пижаме. Она с ужасом смотрела на дыру в стене своей гостиной, а затем на оглушённого кота-героя.

— Кот Нуар! Что произошло?!

Он попытался подняться, пошатываясь.

—Пончик... — был единственный связный ответ, который он смог из себя выдавить, показывая пальцем на гигантское розовое кольцо, которое теперь безобидно лежало на мостовой.

И тут из-за угла появилась причина всего хаоса. Огромная фигура в костюме, напоминавшем повара, но с лицом, искажённым знакомой фиолетовой маской акимы. В руках она держала ещё один гигантский резиновый пончик, как метательное оружие

— Я — Кондитер! — проревела Акума. — И я накажу весь этот район за то, что они посмели назвать мои эклеры «сухими»! А начинаю я с этой пекарни, которая посмела со мной конкурировать!

— Кажется, твоей пекарне нужен герой, — кряхтя, поднялся на ноги Кот Нуар, отряхивая пыль с костюма. — Кажется, нам обоим, — прошептала Маринетт, уже мысленно представляя, как она превратится в Леди Баг. Прямо сейчас её двойная жизнь становилась ещё сложнее.

Бежать было некуда. Маринетт стояла перед дырой в стене собственного дома, в пижаме, с лицом, выражавшим полное поражение. Пыль оседала на её плечах. Кондитер приближался, размахивая своим сладким оружием. Кот Нуар, едва придя в себя, смотрел на неё с тревогой.

Она глубоко вздохнула, закрыла глаза на секунду, а затем посмотрела прямо на него. В её взгляде не было страха, только решимость.

— Ладно, Кот. Ты был прав. Леди Баг и я — один и тот же человек.

Она не стала ждать его реакции. В её голосе не было драмы или сомнений, только практическая необходимость. Пока Кот Нуар застыл с широко раскрытыми глазами, переваривая эти слова, Маринетт повернулась к летающему существу, выскочившему из её сумочки.

— ТИККИ, ПРЕВРАЩЕНИЕ!

Вспышка розового света озарила разрушенную комнату. Кот Нуар инстинктивно прикрыл глаза, а когда открыл, перед ним стояла не Маринетт в пижаме, а Леди Баг в полной боевой готовности. Йо-йо уже было в её руке, а взгляд был устремлён на приближающуюся акуму.

— Что, кот, стоишь как вкопанный? — бросила она ему через плечо, и в её голосе снова зазвучали знакомые нотки лидера. — Наша пекарня в опасности! И, кажется, мне понадобится твоя помощь, чтобы её отстроить... после того, как мы разберемся с этим «сладкоежкой».

Кот Нуар очнулся. Все его хитрые планы, все размышления о том, как и когда раскрыть тайну, оказались ненужными. Правда упала на него, как тот самый пончик — неожиданно, болезненно, но с непреложной ясностью. И сейчас был не момент для разговоров.

На его лице расплылась самая широкая и самая искренняя улыбка за долгое время. Он щёлкнул когтями.

— Как скажешь, миледи! — крикнул он, занимая боевую стойку рядом с ней. — Обещаю, наш удар будет слаще любых его пончиков!

И в этот раз, сражаясь плечом к плечу, он смотрел на неё не как на загадку, которую нужно разгадать, а как на партнёршу, которую он наконец-то узнал полностью. И это было лучше любой тайны.

Часть 2

Летающие пончики, словно розовые метеоры, крушили всё вокруг. Они вминались в припаркованные машины, сносили уличные фонари и заставляли пешеходов в ужасе разбегаться. Воздух свистел от их пролётов.

Леди Баг, вращая своё йо-йо с невероятной скоростью, создавала перед собой непробиваемый розовый щит. Пончики отскакивали от него с глухими хлопками, разлетаясь на куски.

— Их становится больше! — крикнула она, отбивая очередную сладкую атаку. — Нужно добраться до самого Кондитера!

Кот Нуар в это время носился по площади как вихрь. Он использовал свой шест, чтобы совершать немыслимые прыжки, перелетая с крыши на крышу, уворачиваясь от липких снарядов.

—Я пытаюсь! — отозвался он, кувыркаясь в воздухе и приземляясь на вывеску кафе. — Но он хорошо прикрыт этой сахарной батареей!

Каждый из них пытался достичь злодея, который укрылся за прилавком собственного фургона, продолжая швырять новые и новые пончики.

План Леди Баг: Обезоружить. Она метнула йо-йо, пытаясь зацепить руку Кондитера или его оружие. Но пончик-метатель был слишком велик и упруг, йо-йо соскальзывало.

План Кота Нуара: Атака с тыла. Он пытался обойти фургон по крышам, чтобы напасть сзади. Но Кондитер был начеку и забрасывал его пончиками, не давая приблизиться.

— Так не сработает! — крикнула Леди Баг, и в её глазах мелькнула искорка внезапной идеи. — Кот! Отвлекай его! Мне нужна секунда!

— Понял! — без раздумий ответил Кот Нуар. Он спрыгнул прямо перед фургоном, начав яростно крушить своим шестом летящие в него пончики. — Эй, сладкоежка! Попробуй попасть в меня! Твои пончики никуда не годятся!

Пока Кондитер с рёвром обрушил на кота весь свой гнев, Леди Баг отскочила в сторону. Она не стала целиться в самого злодея. Вместо этого она прицелилась в гигантскую неоновую вывеску над фургоном, изображавшую клубнику со взбитыми сливками.

— Счастливой охоты! — крикнула она и метнула йо-йо.

Раздался звон бьющегося стекла, и тяжёлая конструкция рухнула прямо на фургон и на самого Кондитера, на мгновение придавив его. Метание пончиков прекратилось.

— Отлично сработано, миледи! — восхищённо крикнул Кот Нуар.

Леди Баг, не теряя ни секунды, подбежала к оглушённому Кондитеру, который пытался выбраться из-под обломков вывески. Кот Нуар встал на страже, на случай если тот окажет сопротивление, но акима была слишком дезориентирована.

— Давай проверим карманы, — бросила Леди Баг, обыскивая фартук повара.

В одном из глубоких карманов её пальцы наткнулись на что-то твёрдое и продолговатое. Она вытащила предмет. Это был не кулинарный инструмент, а самый обычный кондитерский шприц, заполненный розоватыми взбитыми сливками. Но он источал зловещее фиолетовое сияние.

Шест обрушился на злополучный предмет. Шприц разлетелся на куски, а из него вырвалась струя обычных, уже не заражённых сливок и маленькая, тёмная бабочка-акума.

— Никуда не денешься от меня! — Леди Баг поймала бабочку своим йо-йо. Через мгновение она выпустила на волю чистую белую бабочку. — Отправляйся на свободу, маленькая акума!

На месте фургона стоял обычный, немного растерянный мужчина в фартуке пекаря, который с удивлением смотрел по сторонам.

— Победа! — радостно воскликнула Леди Баг, поднимая руку для их традиционного рукопожатия.

Но Кот Нуар не сразу ответил на жест. Он смотрел на неё. На Леди Баг. Но теперь он видел за маской Маринетт. Его взгляд был полон такого тепла и понимания, что у неё перехватило дыхание.

Он всё-таки щёлкнул ей по руке, но его улыбка была мягкой, а не победной.

—Победа, — тихо повторил он. И в этом слове был намёк на гораздо большее. Победа не только над акимой, но и над тайнами, которые так долго разделяли их.

Теперь им предстоял самый важный разговор.

Часть 2

Леди Баг и Кот Нуар сидели на знакомой крыше, свесив ноги с карниза. Ночь была тихой, а Эйфелева башня сияла вдали, словно собранная из тысяч сверкающих бриллиантов. Но ни один из них не смотрел на неё по-настоящему. Весь мир сузился до этого пространства между ними.

— Да, Кот, ты был прав, — тихо начала Маринетт сжимая свои пальцы. Она больше не могла носить маску. — Я специально отрицала. Я хотела...

— Я понимаю, Маринетт, — мягко прервал он. Его голос был нежным и лишённым привычной насмешливости. Он смотрел не на героиню, а на девушку, которую знал всё это время. — Ты хотела защитить нас. Наших близких. Нашу жизнь. Как можно лучше.

Она кивнула, чувствуя, как комок подступает к горлу. Он понял. Он действительно понял.

— Раз уж я знаю, кто ты, — продолжил Кот Нуар, глядя на свои когтистые перчатки, — и тебе положено знать, кто я.

Он глубоко вздохнул. Это был момент, которого он одновременно ждал и боялся. Он медленно поднял руку.

— Сними Когти!

Знакомая зелёная вспышка озарила крышу. Магия растворила чёрный костюм, и на его месте остался обычный парень в простой футболке и джинсах. Маринетт замерла, её глаза были прикованы к его лицу. К знакомым чертам, которые она видела каждый день в школе. К зелёным глазам, которые всегда смотрели на неё с какой-то грустью.

— Адриан...? — её голос дрогнул, превратившись в шёпот, который едва унёс ночной ветерок.

Он смущённо улыбнулся, проводя рукой по затылку — той самой характерной ужимкой Адриана.

— Привет, Маринетт.

Она продолжала смотреть на него, и по её лицу текли слёзы, но это были слёзы облегчения. Все кусочки пазла наконец-то встали на свои места. Его неуклюжесть, его внезапные исчезновения, его преданность... Всё обрело смысл.

— Всё это время... — прошептала она. — И Леди Баг, и я... мы влюбились в одного и того же человека.

Адриан тихо рассмеялся, и в его смехе тоже слышались слёзы.

—А я думал, что ревную сам к себе. Это было ужасно запутанно.

— А что теперь? — спросила Маринетт, её голос был тихим и полным неуверенности. Она смотрела на огни города, которые вдруг показались ей чужими и пугающими. — Как теперь нам жить? Куда нам идти?

Адриан сидел с серьёзным лицом, его взгляд был устремлён в ту же даль, но видел он не огни, а их общее будущее. Он чувствовал тяжесть её вопроса. Это был не просто вопрос о завтрашнем дне в школе. Это был вопрос о всей их жизни, перевернувшейся в одно мгновение.

— Что будет, то будет, — наконец произнёс он твёрдо, поворачиваясь к ней. В его зелёных глазах не было страха, только принятие. — Уже нечего не изменить. Правда вышла наружу, и мы не можем сделать вид, что ничего не произошло.

Он взял её руку в свою, и его прикосновение было тёплым и уверенным.

— Но это не конец, Маринетт. Это начало. — Его пальцы мягко сжали её ладонь. — Теперь мы идём не вслепую. Мы знаем самое главное. Мы — одна команда. Не только когда надеваем маски.

Он посмотрел на огни города, которые снова стали казаться родными.

— Мы будем жить осторожнее, но честнее. Мы будем прикрывать друг друга в школе. Я буду знать, почему ты иногда убегаешь «в уборную» в самый неподходящий момент. — Он тихо усмехнулся. — А ты поймёшь, почему я вечно опаздываю на уроки.

Маринетт улыбнулась сквозь навернувшиеся слёзы. В его словах была простая, ясная правда.

— А куда идти? — Адриан повернулся к ней, и в его глазах отразились все звёзды над Парижем. — Мы идём домой. Сначала я провожу тебя до твоей пекарни. А завтра утром... я зайду за тобой, чтобы вместе пойти в школу. Как обычные одноклассники. Только теперь мы будем знать, что мы — всё, что угодно, но не обычные.

Он встал и протянул ей руку.

— Идёшь, мадам Баг?

Она приняла его руку, и её пальцы уверенно переплелись с его пальцами.

— Идём, месье Нуар.

И под мерцающими огнями Эйфелевой башни они сделали первый шаг в свою новую, общую жизнь. Больше не было тайн. Была только дорога домой, которую они наконец-то могли пройти вместе.

Часть 1

Адриан проснулся на странном полу. Он ничего не видел, только темноту вокруг себя. Не ту мягкую, уютную темноту спальни, а густую, почти осязаемую черноту, которая давила на веки и не пропускала ни лучика света.

Он попытался сесть, и его тело пронзила резкая боль в виске. Последнее, что он помнил... Маринетт. Их разговор на крыше. Её рука в его руке. Они спускались вниз, смеясь над какой-то шуткой... а потом... удар в спину? Ошеломляющий толчок? Воспоминания были обрывочными и мутными.

— Маринетт? — тихо позвал он, его голос прозвучал громко и неестественно в полной тишине. Ответа не последовало.

Он провёл руками по полу. Поверхность была холодной, гладкой и металлической. Ни пылинки. Он ощупал пространство вокруг себя. Казалось, он сидел в небольшом, тесном помещении. Словно в ящике.

Он инстинктивно потянулся к пальцу, где всегда было его кольцо.

Но его не было.

Пространство между большим и указательным пальцем было пустым. Гладкая кожа, которую он не чувствовал годами, теперь жгла оголённой нервозностью.

Паника, до этого дремавшая где-то глубоко внутри, вцепилась в него ледяными когтями и вырвалась наружу с новой, всепоглощающей силой. Он судорожно ощупал все пальцы одной руки, потом другой. Ничего. Только холодный пот на кончиках пальцев.

— Нет... — его шёпот сорвался в сдавленный стон. — Нет, нет, нет...

Он вскочил на ноги, забыв о низком потолке, и с размаху ударился головой. Звёзды брызнули в глазах, но это была ничтожная боль по сравнению с тем, что творилось у него внутри. Он упёрся ладонями в холодные металлические стены, отчаянно пытаясь нащупать щель, дверь, хоть что-то.

— Плагг! — крикнул он уже громко, его голос сорвался на визг. — Плагг, ты здесь? Отзовись!

Тишина. Абсолютная, безжалостная. Ни привычного ворчливого голоска, ни даже шороха крыльев. Квами исчез вместе с кольцом. Он был абсолютно один. Отрезан от всего, что делало его кем-то большим, чем просто мальчиком.

Мысли неслись вихрем. Кто? Как? Они только что раскрыли свои тайны. Значит, за ними следили. Выждали момент, когда он превратится обратно в Адриана, в свою самую уязвимую форму.

И тогда его осенила самая страшная догадка. Если взяли его... то что стало с Маринетт? С Леди Баг, которая осталась одна, ничего не подозревая?

Он медленно сполз по стене обратно на пол, сжавшись в комок. Темнота вокруг перестала быть просто отсутствием света. Она стала олицетворением его беспомощности. Он был в клетке. И хуже того — он был обезоружен в самом начале самой важной битвы.

Кольца нет, значит, и у Маринетт серёжки тоже должны пропасть, нежели кто-то за нами следил?

Мысль ударила с силой новой, леденящей душу волны. Это была не случайность. Это была спланированная операция. Их не просто выследили — их обезвредили. Целенаправленно и эффективно.

Он представил себе Маринетт. Она, наверное, вернулась домой, счастливая и облегчённая, может быть, даже рассказывала Томе о их примирении. А потом... что? Та же тёмная сила, что забрала его, настигла и её? Или, что было ещё страшнее, она уже была в ловушке, пока он разговаривал с ней на крыше, и он ничего не заметил?

Он сжал кулаки, чувствуя, как бессилие разъедает его изнутри. Весь Париж теперь остался без защиты. Леди Баг и Кот Нуар исчезли в одну ночь. И хуже всего злодейка знала личности их.

Если это был он, то теперь он знал всё. Он знал, кого нужно устранить, чтобы получить то, что он хочет. Тем временем у Маринетт.

Сознание возвращалось к Маринетт медленно и болезненно. Первым пришло ощущение — острая, пульсирующая боль в виске. Затем — холодная, твёрдая поверхность под спиной. Она застонала, пытаясь открыть глаза.

Маринетт проснулась в странном месте. Это была не её комната, не крыша и даже не улица. Смутные очертания указывали на большое, пустое помещение, напоминающее заброшенный цех или склад. В воздухе пахло пылью и металлом.

Она попыталась сесть, и мир поплыл перед глазами. Голова раскалывалась. Последнее, что она помнила... Адриан. Его рука в её руке. Они шли домой, смеясь... а потом резкая боль в затылке, и всё поглотила тьма.

Она с трудом сфокусировала взгляд и увидела рядом с собой на полу свой телефон. Экран был почти разбит, паутина трещин расходилась от угла. Он был мёртв.

Инстинктивно она потянулась к плечу, чтобы поправить ремень своей сумочки. Но её плечо было пустым. Паника, знакомая и холодная, кольнула её сердце.

— Нет... — прошептала она, обеими руками ощупывая плечи и спину. Сумки не было.

И тогда её пальцы, дрожа, потянулись к мочкам ушей. Она должна была проверить. Она должна была убедиться.

Кожа была гладкой и пустой. Серёжек, тех самых, что она носила каждый день с самого начала, на её ушах не было.

Ошеломляющая, всепоглощающая волна ужаса накрыла её с головой. Она осталась без дыхания, без голоса. Она сидела на холодном полу, сжимая в руках разбитый телефон, и понимала, что её не просто похитили.

Тикки не было с ней. Она не могла превратиться. Она была просто Маринетт. Одна, в незнакомом месте, с разбитой головой и разбитым сердцем, впервые за долгое время чувствуя себя абсолютно, беспомощно одинокой.

И самое страшное — если взяли её, то что стало с Адрианом?

Спустя несколько минут.

Адриан лежал на животе, уткнувшись лицом в холодный металл. Задыхаясь от ярости и бессилия, он изо всех сил ударил кулаком по полу. Глухой, неприятный грохот разнёсся по тесному пространству, отдаваясь болью в костяшках пальцев. Он не остановился. Второй удар. Третий.

— Как я мог... — его голос был хриплым шёпотом, полным самоедства. — Как я мог провалить свою последнюю миссию!

Он сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Вся его жизнь была посвящена долгу. Защищать Париж. Защищать Леди Баг. А в итоге? В самый важный момент, когда они наконец-то стали по-настоящему единой командой, он подвёл её. Подвёл всех.

Он представил её лицо. Её доверчивую улыбку, когда она взяла его руку всего несколько часов назад. Он был её партнёром. Её щитом. И что он сделал? Привёл их прямиком в засаду. Позволил себя схватить, как какого-то новичка.

— Я должен был быть осторожнее! Должен был почувствовать неладное! — он в ярости ударил кулаком снова, уже не чувствуя боли.

Самое горькое было в осознании, что его первая и самая главная миссия — защищать её — закончилась оглушительным провалом. Он не знал, где она, что с ней. И был абсолютно беспомощен что-либо изменить. Он был просто мальчиком в клетке. Без своего костюма, без Плагга, без своей силы.

Он перевернулся на спину, глядя в непроглядную темноту над головой. Отчаяние сменялось леденящим душу страхом. Его последняя миссия не просто провалилась. Она, возможно, стоила им обоим жизни. И это было невыносимо.

Тем временем у злодейки.

Голос прозвучал из ниоткуда, громкий, торжествующий и до боли знакомый. Он эхом разнёсся по металлическому помещению, в котором томился Адриан, и, вероятно, достиг ушей Маринетт где-то в другом конце логова.

— Наконец-то талисманы у меня! Теперь я загадаю желание!

Это был голос Аргоса. Но в нём не было привычной ядовитой насмешки. Он звучал как финальный аккорд, как победа, к которой он шёл все эти годы.

Внезапно в темноте перед Адрианом вспыхнул голографический экран или просто оконце в стене, открывая вид на центральную часть логова. Там, в клубах лиловой энергии, парила фигура Аргоса.

В одной руке он сжимал тёмное кольцо, в другой — пару изящных серёжек. Они слабо светились, пытаясь бороться с захватившей их тьмой.

Адриан прильнул к проёму, его сердце замерло. Плагг... Тикки...

В одной руке он сжимал тёмное кольцо, в другой — пару изящных серёжек.

— Мир будет пересотворён по моей воле! — провозгласил Плясм, поднимая артефакты над головой. Энергия вокруг него заклубилась с новой силой. — И ничто уже не остановит меня! Никакие жалкие герои!

Он медленно начал надевать кольцо на палец. Это был конец. Абсолютный и бесповоротный. Всё, что они защищали, все их жертвы — всё вот-вот должно было рухнуть.

Адриан отчаянно ударил кулаком по стене, но та даже не дрогнула. Он был бессилен. Он мог только смотреть, как мир, который он любил, который он клялся защищать, уничтожается на его глазах.

— Нет, — это слово сорвалось с губ Адриана не как шёпот, а как низкое, твёрдое утверждение. Он поднял голову и увидел своё бледное, испуганное отражение в тёмной, отполированной поверхности стены. — Так закончиться не может.

Он смотрел в глаза тому мальчику, который только что бился в истерике. И видел в них не просто страх. Он видел историю. Все падения и взлёты, все битвы, все моменты, когда он и Леди Баг вырывали победу из лап, казалось бы, неминуемого поражения.

«Маринетт не сдалась бы. Никогда».

Мысль пронзила его, как удар тока. Он представил её — не Леди Баг, а Маринетт. Ту самую, которая, спотыкаясь и падая, всегда поднималась. Ту, что никогда не переставала верить в добро, даже когда всё вокруг было окрашено в цвета аким. Если бы она видела его сейчас, разбитого и сломленного, что бы она сказала?

Он медленно поднялся на ноги. Боль в кулаках, разбитых о металл, вдруг стала не болью поражения, а напоминанием о том, что он ещё может чувствовать. Что он ещё жив.

— Ты слышишь меня Феликс? — его голос окреп, зазвучал громче, направленный в стену, за которой творился конец света. — Это ещё не конец!

Он окинул взглядом свою клетку уже не с отчаянием, а с холодной, ясной оценкой. Каждая щель, каждый выступ теперь были не свидетельством его заточения, а потенциальным инструментом. Герой — это не просто магия в кольце. Герой — это воля. А её у него никто не отнимал.

Сердце Маринетт ёкнуло. Он был жив. Он не сдавался. И этот крик стал для неё сигналом к действию. Она не могла позволить ему сражаться в одиночку.

Она встала, отбросив головокружение, и снова окинула взглядом своё узилище. И на этот раз её взгляд упал на едва заметный контур в полу. Люк. Он был почти невидим, но он был там. Возможно, служебный лаз или путь, по которому их сюда доставили.

Ей нужен был инструмент. Она обежала комнату руками, скользя ладонями по шероховатым стенам. И в углу её пальцы наткнулись на что-то острое — длинный, ржавый металлический штырь, вероятно, обломок какой-то старой механизации.

Не раздумывая, она схватила его. Вся её неуклюжесть куда-то испарилась, уступив место хваткости и силе, которые она обрела за годы сражений. Она вставила конец штыря в щель люка и, уперевшись ногами в пол, изо всех сил надавила.

Мышцы горели, металл скрипел, но люк не поддавался. Она вспомнила Адриана. Вспомнила его слова. Она не могла остановиться.

— А-а-а! — с криком, в котором было всё её отчаяние и ярость, она рванула штырь на себя.

Раздался оглушительный треск, и люк с вырванными петлями отлетел в сторону, открывая тёмный, узкий лаз.

Не задумываясь о том, что ждёт внизу, Маринетт прыгнула в него. Она не падала долго, приземлившись в ещё одном металлическом помещении, чуть больше предыдущего. И в центре него, у стены с загадочным окном, стоял он.

— Адриан! — выдохнула она.

Он обернулся, и на его лице, испачканном пылью и кровью от разбитых костяшек, отразились шок, облегчение и бесконечная гордость.

Они не бросались в объятия. Не было времени. Они просто встретились взглядами — два героя, разоружённые, но не сломленные.

— Он собирается загадать желание, — быстро сказал Адриан, показывая на экран, где Аргос уже практически надел кольцо.

— Тогда нам нужно его остановить, — твёрдо ответила Маринетт, сжимая в руке ржавый штырь. — Вместе. Как всегда.

И в этот момент, даже без талисманов, они снова стали командой.

Маринетт и Адриан стояли перед голографическим экраном, на котором Плясм-Аргос, окружённый сиянием талисманов, готовился произнести роковые слова. Воздух трещал от сконцентрированной мощи. Времени на раскачку не было.

— Мы не можем позволить ему надеть кольцо, — прошептал Адриан, его мозг работал на пределе. — Как только квими окажутся под его полным контролем, всё будет кончено.

— Значит, нужно действовать до этого, — парировала Маринетт, её взгляд метнулся по их камере, выискивая хоть что-то полезное. — Он отвлёкся. Он празднует победу. Это наше окно.

План Адриана: Отвлечение и ближний бой.

— У нас есть фактор неожиданности. Он не знает, что мы вместе и что мы на свободе. — Адриан схватил тот самый ржавый штырь, который Маринетт использовала как лом. — Я могу создать шум, атаковать его. Это отвлечёт его. Даже на секунду.

План Маринетт: Цель — талисманы.

— Нет, он слишком силён в ближнем бою, — она покачала головой, её стратегическое мышление, отточенное годами лидерства, взяло верх. — Прямая атака. Но... он держит их в руках. Если мы сможем выбить их... — Она посмотрела на свой разбитый телефон на полу. — Нет йо-йо... но есть это.

Она подбежала к своему телефону, сорвала с него ремешок-петлю. Он был прочным, силиконовым.

— Импровизированный инструмент — объяснила она, прикидывая вес. — Цель — не его, а его руку. Нужно попасть точно, чтобы он выронил кольцо или серёжки.

Адриан удивлённо посмотрел на неё, и на его лице появилась знакомая ухмылка, полная восхищения.

— Гениально. Я отвлекаю его криком, ты делаешь выстрел. Пока он ошарашен, мы оба бросаемся вперёд, хватаем талисманы и бежим.

— Бежим не просто так, — добавила Маринетт, уже натягивая петлю. — С квами! Мы должны отдать серьги и кольцо им, чтобы они могли спрятаться!

— Тогда за работу! — сказал Адриан, и в его глазах вспыхнул знакомый боевой огонь. Он повернулся к экрану, его голос прозвучал громко и вызывающе, эхом разносясь по металлическим стенам. — Феликс! Ты же сам знаешь, какую цену нужно заплатить!

На экране фигура Аргоса замерла. Кольцо было уже почти надето на палец. Он медленно повернул голову в сторону, откуда донёсся голос, и его маска исказилась в гримасе злобного любопытства

— Иди сюда, тварь эдакая! — продолжал Адриан, сжимая кулаки. Он шагнул вперёд, к центру комнаты, подставляя себя под воображаемый взгляд врага. — Я хочу лишь с тобой поговорить! У меня есть много что с тобой обсудить! Например, почему ты прячешься за маской, вместо того чтобы встретиться лицом к лицу? Боишься, что одинокий мальчик в клетке окажется сильнее тебя со всеми твоими талисманами?

Это была игра в ва-банк. Адриан пытался задеть его самолюбие, выманить к себе. Если Феликс появится здесь, это даст им шанс. Шанс на близкий бой, на то, чтобы выбить талисманы из его рук, пока он отвлечён. Это было опасно до безумия, но это был единственный план.

Маринетт, сжимая в руке свой ржавый лом, прижалась к стене, готовая к атаке. Её сердце колотилось где-то в горле. Они снова стали котом и Леди Баг — один отвлекает, другой готовится к решающему удару. Только на этот раз их оружием были не магия, а слова, хитрость и всё, что осталось в их сердцах.

Голос, доносившийся откуда-то из динамиков, был уже не ядовитым шипением Плясма, а холодным, рассудительным баритоном Аргоса. Вопрос повис в воздухе, словно лезвие гильотины.

— Адриан? Ты что, не хочешь, чтобы наш, или же твой, отец был жив?

Адриан отшатнулся, будто получил физический удар. Все его бравада, вся ярость мгновенно испарились, сменяясь леденящим душу смятением. Он видел, как побледнела даже Маринетт, услышав это.

— Он... он не мой отец, — попытался возразить Адриан, но его голос дрогнул. Габриэль Агрест был для него фигурой сложной и травмирующей, но мысль о его воскрешении... она была слишком огромной, слишком соблазнительной, чтобы её сразу отвергнуть.

— Разве? — голос Аргоса звучал почти сочувственно, но в этой жалости сквозила смертельная опасность. — Он растил тебя. Он дал тебе всё. А я... я могу вернуть ему жизнь. Мы можем быть настоящей семьёй. Вместе.

— Адриан, не слушай его! — тихо, но отчаянно прошептала Маринетт. — Это ложь! Он не вернёт его прежним! Это будет не твой отец!

Но её слова тонули в гулком эхе вопроса, который продолжал звучать в голове у Адриана. Феликс добился своего. Он не стал спускаться к ним для драки. Он начал битву за душу Адриана. И это было куда страшнее.

Адриан выпрямился. Его голос, который секунду назад дрожал, теперь звучал твёрдо и ясно. Он смотрел в потолок, словно видя сквозь него самого Феликса.

— Феликс, послушай сюда! Хоть я и остался один, у меня есть Маринетт, которую я так сильно люблю. Натали, я научился жить своей жизнью, а ты?

Эти слова прозвучали как вызов. Не обвинение, а горькое сожаление.

— У тебя есть тоже много для счастья. Кагами, вы отличная пара!

На мгновение в динамиках воцарилась тишина. Казалось, даже лиловая энергия вокруг Плясма на экране замерла. Упоминание Кагами, девушки, которую Феликс действительно полюбил, явно задело его.

— Зачем тебе идти на такой риск? — голос Адриана дрогнул от нахлынувших чувств. — Чем ты хочешь пожертвовать ради того, чтобы твой или же мой отец вернулся? Своим будущим? Своим счастьем? Счастьем тех, кто тебя любит по-настоящему?

Он сделал шаг вперёд, его сжатые кулаки говорили не о ярости, а о силе убеждения.

Маринетт смотрела на него, и её глаза наполнялись слезами гордости. В этот момент он был не просто героем. Он был мудрее любого из них.

Из динамиков донёсся сдавленный, прерывивый вздох. Когда Аргос заговорил снова, в его голосе не было злобы. В нём была... боль.

— Ты... ты не понимаешь, Адриан. У тебя были воспоминания. У тебя были годы. У меня ничего не было. Только пустота. И эта пустота... требует, чтобы её заполнили.

Но теперь в его словах уже не было прежней уверенности. Зерно сомнения, брошенное Адрианом, упало на благодатную почву. Битва была далека от завершения, но впервые за долгое время Феликс задумался о цене своей победы.

— Я всё понимаю, Феликс, — голос Адриана сорвался на шёпот, и по его лицу текли слёзы, но это были слёзы не страха, а горького сострадания. — Ты скучаешь. Я сам скучаю по отцу... и по маме. Хоть я и один, у меня есть Маринетт. У тебя — Кагами.

Он сделал паузу, давая этим словам проникнуть в самую душу.

— Ты сам решился прийти на сторону Леди Баг из-за неё. Ты выбрал свет ради неё. Кагами бы этого не вынесла... — его голос дрогнул, — ...и твоей смерти тоже.

Он сделал паузу, давая этим словам проникнуть в самую душу.

— Ты сам решился прийти на сторону Леди Баг из-за неё. Ты выбрал свет ради неё. Кагами бы этого не вынесла... — его голос дрогнул, — ...и твоей смерти тоже.

Последняя фраза повисла в воздухе, страшная и неизбежная. Адриан не угрожал. Он просто констатировал факт. Любое желание, переписывающее реальность, будет иметь чудовищную цену. И первой жертвой может стать сам загадывающий или всё, что он успел полюбить в этой жизни.

На экране рука Аргос с зажатым кольцом медленно опустилась. Фиолетовая энергия вокруг него замерла, будто в нерешительности. Маска скрывала его лицо, но по тому, как он застыл, было ясно — удар попал в цель.

Из динамиков донёсся тихий, сломанный голос, в котором не осталось ни злобы, ни величия. Это был голос Феликса, того мальчика, который потерял отца и так и не смог с этим смириться.

— Она... она никогда не простила бы меня, правда?

Это был не вопрос. Это было осознание. Осознание того, что, пытаясь вернуть прошлое, он уничтожит своё будущее. И будущее того, кто стал для него важнее любой мести.

Мгновение тягостной тишины растянулось, казалось, на вечность. Фигура Плясма стояла недвижимо, а затем медленно, почти машинально, он поднял руку к своему уху. Фиолетовая энергия вокруг него погасла, маска растворилась, обнажив лицо Феликса. Оно было искажено не злобой, а глубочайшей болью и усталостью.

Он молча снял с мочек ухов серёжки Леди Баг. Блеск магии на мгновение отразился в его глазах, а затем погас. Затем он стянул с пальца кольцо Кота Нуара.

Не говоря ни слова, он подошёл к стене, за которой находились Адриан и Маринетт. В стене был небольшой лючок.

В стене был небольшой лючок. Феликс открыл его и бросил оба талисмана в клетку. Они упали на металлический пол с тихим, но оглушительно громким в тишине звоном.

— Заберите их, — его голос был пустым, лишённым всяких эмоций. — Я... я не могу заплатить такую цену.

Он отвернулся и, не оглядываясь, побрёл прочь, его силуэт растворился в темноте логова. Он был побеждён. Но не их силой, а правдой, которая оказалась тяжелее, чем вся его ненависть. Адриан и Маринетт несколько секунд смотрели на лежащие перед ними талисманы, не в силах поверить в произошедшее. Затем они одновременно бросились вперёд.

Маринетт дрожащими пальцами подняла серёжки. Адриан бережно подобрал кольцо. В тот же миг из украшений вырвались два знакомых всполоха света.

— Феликс, — сказал Кот Нуар, уже в костюме, но с открытым забралом. Он мягко ударил товарища по плечу, пытаясь найти слова утешения. — Я понимаю, ты скучаешь. Ты, наверное...

Он запнулся, не зная, как выразить всю сложность чувств — и своей потери, и сочувствия к кузену.

— Да, Адриан скучает, — тихо, но твёрдо перебила его Леди Баг, шагнув вперёд. Она положила свою руку поверх руки Кота Нуара, всё ещё лежавшей на плече Феликса. Её взгляд был полон нежности и силы, когда она смотрела на Адриана. —Но я рядом и спасаю его.

В этих простых словах был весь их союз. Она не отрицала его боль. Она признавала её. И тут же заявляла о своей роли — быть тем, кто не даст этой боли его сломить. Она «спасала» его не только в бою от акум, но и каждый день от тоски и одиночества.

Она повернулась к Феликсу.

— И у тебя есть люди, которые хотят быть рядом, Феликс. Кагами. И... мы. Тебе не нужно нести это в одиночку. Не нужно пытаться всё исправить одной магией, которая всех ранит.

Её слова были не упрёком, а приглашением. Приглашением вернуться из тьмы одиночества обратно, к тем, кто его ждёт.

Леди Баг и Кот Нуар сражались против Аргоса, пытаясь его отговорить загадывать желание, но ему было всё равно. Их слова разбивались о стену его одержимости.

— Отдайте талисманы, и тогда вы узнаете величие моего желания! — прорычал Аргос, отбрасывая их ударом энергии.

— Никогда! — Леди Баг и Кот Нуар стояли в стойке, готовые к новой атаке.

— Тогда я заберу их силой! — Сказал Аргос и стремительно ринулся на Леди Баг.

Но вместо атаки он резко остановился в паре шагов от неё, его взгляд приковался к лицу Кота Нуара.

— Ты не понимаешь, Адриан, — голос Аргоса стал ядовитым и точным, как кинжал. — Маринетт тебя обманывает! У неё есть ещё тайна, и она вместе с Натали её скрывает!

Кот Нуар замер. Его боевая стойка ослабла. Эти слова ударили больнее любого физического удара. Натали? Его Натали?

— Ты думаешь, твой отец был героем? — Аргос язвительно рассмеялся. — Спроси её! Спроси, что скрывает твой верный помощник!

Леди Баг побледнела как полотно. Её глаза расширились от чистого, животного ужаса. Она понимала, о чём он говорит. И понимала, что это правда.

— Неееет! — её крик был полон отчаяния. Она опустила йо-йо и протянула руки к Адриану, умоляя. — Я сама всё расскажу! Только потом... пожалуйста, не сейчас!

Но было уже поздно. Семя сомнения было брошено. Кот Нуар смотрел на неё, и в его глазах была уже не ясная решимость, а мучительная растерянность и боль. Самое ужасное, что он видел её реакцию. Он видел её страх. И понимал, что Аргос говорит не просто чтобы отвлечь. Он говорит правду.

И в этот момент предательства и боли, когда доверие между ними дало трещину, Аргос воспользовался их замешательством и с новой силой обрушился на них. Битва продолжалась, но теперь они сражались не только с врагом, но и с тайной, которая угрожала разорвать их изнутри.

Аргос медленно опустил руку, готовую к атаке. На его лице появилась ядовитая, торжествующая улыбка. Он достиг того, чего хотел — посеял раздор.

— Пускай говорит, — его голос прозвучал спокойно и властно. Он сделал театральную паузу, глядя на бледное, испуганное лицо Леди Баг. — Иначе вашему командному духу и доверию придёт конец прямо здесь и сейчас. Ты действительно хочешь, чтобы он узнал правду от меня?

Он обратился напрямую к Адриану, играя на его чувствах:

—Ты готов строить своё будущее на лжи, которую она так отчаянно пытается скрыть? Лжи, в которой замешана женщина, которую ты считал семьёй?

Кот Нуар стоял, словно парализованный. Его взгляд метался между Леди Баг, в глазах которой читался безмолвный ужас, и Аргосом, чьи слова разъедали душу, как кислота. Весь его мир, только что обретший почву под ногами, снова рушился.

— Маринетт... — его голос был хриплым от боли. — Это... правда? Что он имеет в виду?

Леди Баг смотрела на него, и слёзы катились по её щекам из-под маски. Она понимала, что Аргос загнал её в угол. Молчание теперь будет равносильно признанию. Сказать правду — значит обрушить на Адрина новый шок, который может сломить его прямо посреди битвы.

— Я... — её голос сорвался. Она была в ловушке, и все пути вели к катастрофе. Доверие, которое они с таким трудом обрели, висело на волоске.

— Да... — тихо, почти беззвучно, вырвалось у Маринетт. Это было не просто слово, это был стон поверженной защиты. — Это была не одна тайна. Натали и твой отец... они были...

Она сделала паузу, пытаясь собраться с духом, чтобы выговорить невыносимую правду. Воздух наэлектризовался. Казалось, весь мир замер в ожидании.

А Аргос со злобой на лице и с предвкушением победы смотрел на Маринетт. Его план работал идеально. Он не просто побеждал их физически — он разрушал их изнутри, и это было слаще любой магической победы. Его глаза горели ликующим огнём, он ловил каждый её вздох, каждое движение губ, готовый насладиться крахом их союза.

Кот Нуар стоял неподвижно, его дыхание застыло. Он смотрел на Маринетт, и в его взгляде была уже не ярость, а глубокая, всепоглощающая боль. Он видел её мучения, видел, как ей тяжело, и часть его уже начинала догадываться, что правда будет ужасной. Но он ждал. Потому что теперь он должен был её услышать. От неё.

— Они были... — Маринетт сглотнула комок в горле, её пальцы сжались в кулаки. Она собрала всю свою волю, чтобы произнести следующую фразу, которая навсегда изменит всё.

— Никакими героями они не были, а наоборот... твой отец был Монархом... — слова Маринетт прозвучали как приговор, тихие и безжалостные. — Я соврала всем миру и тебе в том числе... чтобы сохранить тайну. Меня... Габриэль... вынудил скрыть всё от тебя...

Последняя фраза сорвалась в шёпот, полный стыда и отчаяния.

Наступила мёртвая тишина. Даже Аргос на мгновение онемел, его торжествующая ухмылка застыла. Он ожидал признания в чувствах или мелкой лжи, но не этого. Не того, что рушило весь фундамент мира Адриана.

Наступила мёртвая тишина. Даже Аргос на мгновение онемел, его торжествующая ухмылка застыла. Он ожидал признания в чувствах или мелкой лжи, но не этого. Не того, что рушило весь фундамент мира Адриана.

Кот Нуар отшатнулся, будто от удара током.

Его глаза за стеклами маски стали огромными от неподдельного, животного ужаса.

—Монарх... — он прошептал это слово, как незнакомое. — Мой... отец? Тот, кто отдавал нам приказы... кто охотился на нас?

Его взгляд метнулся к Аргосу, ищу подтверждения или опровержения. Но на лице кузена он видел лишь леденящее душу подтверждение.

— Всё это время... — голос Адриана сорвался, в нём читалось предательство, боль и полная потеря опоры. — Ты... ты знала? И Натали... она тоже...?

Он смотрел на Маринетт, но видел уже не свою напарницу и возлюбленную. Он видел сообщника в самом чудовищном обмане его жизни. Всё, во что он верил, — борьба с врагом, жертвы, долг — оказалось колоссальной ложью, разыгранной его собственным отцом. А те, кому он доверял больше всего, хранили эту тайну.

Его ноги подкосились. Он не упал, но его боевая стойка окончательно сломалась. В этот момент Аргосу уже не нужно было атаковать. Его главная цель была достигнута. Вера Адриана в тех, кого он любил, была уничтожена.

— Ну что, как тебе правда, мой дорогой кузен? — голос Аргоса прозвучал сладко и ядовито, он наслаждался каждой секундой этой сцены. Его смех, невесёлый и полный горького торжества, эхом разнёсся по залу.

Он медленно прошёлся перед ними, как хищник, наблюдающий за ранеными жертвами.

— Твой идеальный отец — тиран, пытавшийся уничтожить город ради призрака твоей матери. Твоя верная подруга — лгунья, годами хранившая от тебя этот гнилой секрет. А твой верный котёл для объятий, — он язвительно кивнул в сторону Маринетт, — лишь пешка в этой грязной игре.

Аргос остановился прямо перед Адрианом, склонив голову набок.

— Добро пожаловать в реальный мир, Адриан. Мир, где нет героев. Есть только обманщики и их жертвы. И теперь ты знаешь, на чьей ты стороне на самом деле. Вернее, — он усмехнулся, — теперь ты знаешь, что ты всегда был один.

Адриан не смотрел на него. Его взгляд был прикован к Маринетт. Но в его глазах уже не было прежней боли. Был шок, переходящий в нечто холодное и пустое. Его мир рухнул окончательно, и на его обломках не осталось ничего, что могло бы удержать его.

Аргос добился своего. Он не просто победил героев. Он уничтожил их изнутри. И теперь, когда они были сломлены, ничто не мешало ему забрать талисманы и загадать своё желание.

— Решайся скорее — сказал Аргос — Я могу создать идеальный мир! Где не будет лжи будет лишь правда но для этого нужно лишь....

— Наши талисманы ты не получишь! Я не дам тебе Феликс!

Он повернулся к Аргосу, и хотя боль ещё читалась в его глазах, её затмевала непоколебимая решимость.

— Пускай Маринетт мне врала, но я с ней поговорю потом, — он бросил быстрый взгляд на Леди Баг, в котором была не ярость, а обещание сложного, но необходимого разговора. — А сейчас наша задача — победить тебя, злодея, который пытается нами манипулировать!

Эти слова стали щитом, отгородившим их от ядовитых инсинуаций Аргоса. Адриан отделил личную трагедию от миссии. Да, его мир рухнул, но это не означало, что он должен позволить рухнуть всему остальному миру.

Леди Баг, увидев его перемену, воспряла духом. Слёзы на её глазах высохли, уступив место огню борьбы. Она снова подняла йо-йо, занимая боевую стойку рядом с ним.

— Ты слышал его, Аргос, — сказала она, и её голос снова зазвучал уверенно. — Игра в слова окончена. Пора заканчивать это по-настоящему!

Аргос отшатнулся. Его план дал сбой. Вместо того чтобы расколоться, герои, пережив удар, сплотились перед лицом общей угрозы. Его злоба, которую он так тщательно лелеял, оказалась слабее их способности прощать и защищать. И это приводило его в ярость.

— Как ты можешь дать своей возлюбленной возможность обманывать? — язвительно спросил Аргос, его голос был полон фальшивого сочувствия. — Разве любовь не должна строиться на абсолютной честности? Ты просто боишься остаться один, поэтому закрываешь глаза на её ложь!

Кот Нуар не бросился в атаку. Он стоял неподвижно, но его взгляд был твёрдым.

— Ты всё неправильно понимаешь, Феликс, — ответил он, и в его голосе не было злости, только усталая мудрость. — Это не я «даю ей возможность». Это я даю нам возможность всё

— Ты всё неправильно понимаешь, Феликс, — ответил он, и в его голосе не было злости, только усталая мудрость. — Это не я «даю ей возможность». Это я даю нам возможность всё исправить.

Он посмотрел на Леди Баг, и в его взгляде была не слепая вера, а сложное, взрослое понимание.

— Она не обманывала меня ради забавы. Её заставили. Моего отца. Того, кого я должен был уважать. И сейчас я вижу в её глазах не ложь, а раскаяние и ужас. — Он сделал шаг вперёд, к Аргосу. — Любовь — это не слепое доверие. Это выбор. Выбор быть рядом, даже когда больно. И да, возможно, это риск. Но это рискованнее — стать таким, как ты, и уничтожить всё из-за страха быть обманутым.

Его слова прозвучали как вызов не только Аргосу, но и всей его философии.

— Я буду разбираться с правдой. Но я сделаю это с ней, а не против неё. Потому что я её люблю. А ты... ты просто бьешь по больным местам, потому что сам слишком боишься доверять кому-либо.

Это был не просто ответ. Это было объявление войны его манипуляциям. Адриан показал, что его сила не в наивности, а в способности прощать и бороться за тех, кого любит, даже когда это тяжело.

— С Маринетт я поговорю, — подтвердил Адриан, его голос стал твёрже, окончательно отсекая все манипуляции Аргоса. — Но не буду идти против нее. Именно из-за того, что её заставили лгать.

Он посмотрел прямо на Аргоса, и в его взгляде уже не было смятения, а лишь ясность и решимость.

— Но это ничего не меняет в одном: она сама не хотела этого. Я видел её глаза всё это время. Видел её боль каждый раз, когда тема касалась моего отца или Монарха. Это была не ложь предателя. Это была ложь заложника.

Он сделал шаг вперёд, занимая место рядом с Леди Баг, плечом к плечу. Этот жест говорил громче любых слов.

— И сейчас она сказала правду, зная, что это может всё разрушить. Она выбрала правду, когда ложь была бы для неё безопаснее. Вот что меняет всё. А твои попытки стравить нас лишь доказывают, насколько ты одинок и несчастен по-настоящему. Тебе не понять, что такое доверять кому-то даже после ошибки.

Его слова были не просто защитой Маринетт. Они были приговором всей тёмной философии Аргоса. Адриан показывал, что его сила — в способности видеть сердце человека, а не только его поступки под давлением. И эта сила была недоступна его врагу.

Леди Баг стояла в боевой стойке, её поза была собранной и готовой к броску. Розовое йо-йо с свистом рассекало воздух вокруг нее, создавая сферу непреступной защиты и потенциальной атаки.

Рядом с ней, как тень, вырисовывался Кот Нуар. Он держал свой шест двумя руками, его кошачий взгляд был прикован к Аргосу, следя за каждым движением противника. В его позе читалась не просто готовность к бою, а уверенность, восстановленная после недавнего удара.

Им противостоял Аргос. Он не принял боевую стойку. Вместо этого он медленно и грациозно размахивал своим веером. Каждое движение было наполнено ядовитой элегантностью. Лезвия веера сверкали в тусклом свете, словно клыки хищника. На его лице застыла надменная улыбка, но в глазах пылала ярость от того, что его манипуляции не сломили волю героев.

— Ну что же, — его голос был сладок, как яд. — Если слова не действуют, придётся прибегнуть к более... убедительной аргументации.

Воздух между ними зарядился напряжением, предвещая бой, в котором столкнутся не только силы, но и принципы: прощение против цинизма, надежда против отчаяния.

Леди Баг, уворачиваясь от атак Аргоса, пыталась нанести ему удары. Она метнула йо-йо с молниеносной скоростью, целясь в его руку с веером, но тот так сильно и мастерски размахивал им, что создавал перед собой непрерывный вихрь из стальных лезвий. Йо-йо со звоном отскакивало, не в силах пробить эту вращающуюся стену.

— Бесполезно, букашка! — насмехался Аргос, делая выпад. — Моя защита абсолютна! Ты не сможешь даже приблизиться!

В этот момент из

тени, используя отвлечение, возник Кот Нуар. Он не стал атаковать в лоб. Вместо этого он использовал свой шест как рычаг, пытаясь подсечь ноги Аргосу.

— Атакуй снизу! — крикнул он Леди Баг.

План был ясен: заставить Аргоса потерять равновесие и нарушить его идеальную защиту. Но Аргос был опытным бойцом. Уловив движение периферическим зрением, он прыгком отпрыгнул назад, одновременно взмахнув веером вниз, отбивая шест.

— Слишком предсказуемо! — рыкнул он.

Героям нужен был новый план. Прямая атака не работала. Им нужно было действовать хитрее, использовать своё главное преимущество — слаженность команды.

Кот Нуар отскочил назад, его шест дрожал от силы последнего блока. Дыхание сбилось. Аргос действительно был силён.

— Нам нужен новый план! — выдохнул он, отступая к Леди Баг.

— Он отбивает наши каждые атаки! — в голосе девушки слышалась горечь. Казалось, они исчерпали все варианты.

— Вам больше нечего делать! Вы проиграли! — торжествующе Аргос, медленно приближаясь. Его веер был готов к последнему, решающему удару.

И тут Леди Баг опустила своё йо-йо. Она выпрямилась, и с её лица ушла вся готовность к бою. Вместо неё появилось странное спокойствие.

— Да, ты прав, — тихо сказала она, и её слова прозвучали оглушительно громко в наступившей тишине. Кот Нуар посмотрел на неё с шоком. — Мы не можем тебя победить.

Она сделала паузу, глядя прямо на Аргоса.

— Но перед тем как мы лично сдадимся и отдадим талисманы, — она медленно провела рукой по своим серёжкам, — я хотела бы сказать тебе то, что ты не знал.

Её взгляд стал пронзительным. Леди Баг шла в сторону Аргоса, её йо-йо безвольно висело на запястье, покачиваясь с каждым шагом. Каждый её движение был медленным и подконтрольным, демонстрируя полное отсутствие угрозы. Кот Нуар шёл за ней, его поза также выражала покорность, но внутри всё было напряжено до предела.

Он слышал её тихий шёпот, донёсшийся как дуновение ветра:

— Доверься мне! Отдай кольцо, когда я скажу. Встречаемся у меня дома!

Сердце Адриана ёкнуло. Отдать кольцо? Здесь и сейчас? Это означало лишиться силы, превратиться в беззащитного Адриана прямо перед лицом врага. Это был колоссальный риск. Но он видел её спину — прямую и уверенную. Он слышал твёрдость в её шёпоте. Она не просила, она знала, что нужно делать.

Он кивнул, почти не заметно. Доверие победило страх. Он был готов.

Леди Баг остановилась в нескольких шагах от Аргоса, который наблюдал за ними с надменным любопытством.

— Ну? — язвительно протянул он. — Где же твоя великая правда? Или ты передумала?

— Правда в том, — сказала Леди Баг, глядя ему прямо в глаза, — что ты недооцениваешь нас.

И затем она крикнула:

—Сейчас!

В тот же миг Кот Нуар рванул кольцо с пальца.

— Плагг сними Когти!

Вспышка зелёного света озарила помещение. Пока Аргос зажмурился от неожиданности, Адриан швырнул кольцо в сторону Леди Баг.

— Лови!

Время замедлилось. Леди Баг поймала кольцо, и в тот же миг её йо-йо метнулось к потолку.

— Тикки, Плагг, объединяйтесь! — крикнула она, надевая кольцо на палец.

Ослепительная вспышка объединившихся магий окутала её. Аргос, опешив от такой наглости, бросился вперёд, но было поздно.

Когда свет рассеялся, на месте Леди Баг стояла невероятная фигура в новом, сияющем костюме, объединившем черты обоих героев. Она сжала в руке посох, рождённый от слияния йо-йо и кошачьего шеста.

— Встретимся дома, — бросила она Адриану, и прежде чем Аргос успел что-либо предпринять, она взметнулась к потолку, пробив его и исчезнув в ночи.

Адриан остался стоять перед разъярённым Аргосом, без своей силы, но с горящей надеждой в груди. План сработал. Теперь всё зависело от неё. А ему нужно было просто добраться до булочной.

— Решила сбежать? — ядовито прошипел Аргос, его ярость от обмана достигла пика. Он подпрыгнул, взмахнув веером, чтобы выпустить смертоносную магию в беззащитного Адриана. — Накажу хотя бы тебя!

Но в этот самый момент с грохотом обрушилась часть потолка. Сверху, в облаке пыли и обломков, появилась тёмная, величественная фигура в крылатом шлеме. Это была Валькирия. Её мощные крылья расправились, а взгляд горел решимостью.

Она парила под потолком, не обращая внимания на Аргоса, её глаза метались по помещению, выискивая кого-то.

—Где она? — прорычала она, и её голос был подобен раскату грома. — Где Супер Баг?! Я чувствовала её силу! Она здесь!

Аргос замер с поднятым веером, застигнутый врасплох. Его планы рушились один за другим. Теперь в его логове был ещё и этот непредсказуемый аким, чьи цели были ему неясны.

Адриан, воспользовавшись замешательством, откатился в сторону, прижимаясь к стене. Его ум лихорадочно работал. Валькирия ищет объединённую героиню... Её сила притянула её сюда, как мотылька на свет. Но она не знает, что Супер Баг уже улетела.

— Ты... — её голос стал опасным шепотом. — Ты пахнешь ложью и манипуляциями. Ты думаешь, я поверю тебе? Может, это ты спрятал её?

Ситуация взорвалась. Вместо того чтобы преследовать Супер Баг, Валькирия обратила свой гнев на Аргоса. Два злодея оказались на грани конфликта друг с другом, а Адриан оказался в эпицентре бури, но теперь у него был шанс незаметно скрыться, пока враги были отвлечены друг на друга.

Часть 1.

Ночь в Париже была нарушена не мелодичным перезвоном колоколов, а оглушительными аккордами, вырывавшимися из гитары нового злодея — Рокера. Каждая нота была ударной волной, выбивавшей стекла из окон и крушившей всё на своём пути.

— Мы должны его остановить! — крикнула Леди Баг, с трудом удерживая равновесие. Она раскрутила своё йо-йо, готовясь к атаке.

— Пора заканчивать этот шумный концерт! — парировал Кот Нуар, его кошачий слух страдал от грохота больше всего.

— Концерт только начинается! — проревел Рокер. — Но для вас он станет последним!

Он ударил по струнам, и мощная звуковая волна обрушилась на героев. Леди Баг удачно отпрыгнула, а Кот Нуар, наоборот, решил пойти в лобовую атаку. Он подпрыгнул в воздух, занеся посох, чтобы сломать гитару злодея.

Но это была ловушка.

— Прощай, котёнок! — усмехнулся Рокер и направил на него весь мощь своего оружия.

Сплошной поток звука, словно таран, ударил в Кота Нуара и отбросил его, как пушинку. Он врезался в крышу ближайшего дома, и под давлением обломков его буквально замуровало в образовавшейся нише. Оттуда торчала лишь одна рука в чёрной перчатке — та самая, на которой блестело кольцо.

— Нет! Кот Нуар! — в ужасе крикнула Леди Баг.

Но было уже поздно. Из тени на соседнем балконе появился Феликс. Он с холодной ухмылкой наблюдал за схваткой, выжидая свой шанс. И этот шанс ему представился.

Пока Леди Баг отвлекала Рокера, а Кот Нуар был беспомощен, Феликс бесшумно подкрался к торчащей из-под завала руке. Один быстрый рывок — и кольцо с пальца было сдернуто.

— Спасибо за помощь, кузен, — прошептал он, глядя на блестящий трофей. — Теперь могущество Перегрина моё.

Обернувшись к Леди Баг, которая ничего не заметила, он снова растворился в темноте, оставив героиню одну против злодея, а её напарника — без его силы и в смертельной опасности

Адриан, очнувшись среди холодных обломков, с ужасом осознал, что его кольца нет. Сила Кота Нуара покинула его, оставив лишь ощущение пустоты и уязвимости. Он с трудом попытался выбраться из-под завала, но тело не слушалось.

Тем временем Леди Баг осталась один на один с Рокером. Её взгляд упал на случайно оказавшуюся рядом тарелку, валявшуюся на мостовой после предыдущего акустического удара.

— Что мне с ней делать? — в отчаянии прошептала она, понимая абсурдность ситуации.

Волна звука ударила в тарелку, та мгновенно разбилась вдребезги, а саму Леди Баг отбросило назад, как осенний лист. Она с глухим стуком врезалась в груду строительного мусора и битого кирпича, оставшегося от разрушенной стены.

Боль пронзила всё тело, но девушка, стиснув зубы, попыталась подняться. Она снова раскрутила йо-йо, пытаясь создать защитный барьер.

—Ты упряма, как рок-н-ролл! — усмехнулся злодей и обрушил на неё настоящий звуковой ураган.

Леди Баг попыталась выдернуть ногу, но тщетно. Она была в ловушке, обездвижена и беспомощна. Рокер с победным видом начал медленно приближаться, чтобы нанести последний удар.

Положение стало критическим:

· Адриан — без кольца, завален обломками и не может помочь.

· Маринетт — обездвижена, придавлена плитой, и её йо-йо лежит вне досягаемости.

· Феликс — скрывается где-то в тени с кольцом, и его планы неизвестны.

Часть 2.

— Прости, Кот Нуар... но мы проиграли... — с горькой покорностью прошептала Леди Баг, в последний раз безуспешно дёрнув зажатую ногу. Боль была оглушающей.

Рокер с громким, торжествующим смехом подошёл к ней вплотную. Он грубо схватил её за подбородок.

— Отличный финал! Но каждый хедлайнер забирает себе на память сувенир с концерта.

Он с силой дёрнул и сорвал с её ушей магические серёжки. С последней надеждой Леди Баг взглянула на то место, где был завален её напарник, но её взгляд уже тускнел. Вспышка розового света окутала и её сила покинула её.

Из-под груды камней доносился слабый стон. Адриан, чувствуя, как магия Тёмного Кота исчезает, из последних сил пытался пошевелиться, но каменная глыба недвижимо лежала на нём.

—Нет... Мы проиграли... — сдавленно выдохнул он, представляя себе худшее. — Надеюсь, ты жива, Маринетт...

Рокер с презрением отшвырнул пустые серёжки и огляделся. Его взгляд упал на торчащую из-под завала руку Кота Нуара. Он подошёл ближе и с удивлением обнаружил, что пальцы были пусты.

— Победа за мной! — провозгласил он. Но его торжество тут же сменилось настороженностью. Он вгляделся в темноту. — Но где же кольцо?

Тишину ночи нарушили медленные, насмешливые аплодисменты. Из глубокой тени, отбрасываемой уцелевшей стеной, вышел Феликс. На его пальце, холодно поблёскивая в лунном свете, лежало кольцо Перегрина.

— Прекрасное выступление, Рокер, — произнёс он с ледяной вежливостью. — Правда, финал вышел немного… незавершённым.

Рокер резко развернулся, сжимая свою гитару.

—Ты! Отдай кольцо!

— Ты же не думал, что я просто так отдам такую ценность? — Феликс медленно подошёл ближе, его взгляд скользнул по беспомощной фигуре Маринетт, а затем вернулся к злодею. — Но я человек дела. Я предлагаю сделку.

Он протянул руку, и в его ладони материализовался изящный веер Павлина, переливающийся таинственным сиянием.

— Кольцо останется у меня, — холодно заявил Феликс. — Но если ты хочешь силы, я дам тебе другой талисман. Силу Павлина, которая затмит твои дикие крики. Взамен ты отдашь мне серьги этой глупышки, Маринетт Дюпен-Чен.

Он произнёс её полное имя с особой язвительной уточнённостью, наслаждаясь своей осведомлённостью и властью над ситуацией. Теперь судьба магических артефактов и самой разоблачённой героини зависела от выбора Рокера.

Из-под груды камней донёсся сдавленный, полный боли и ярости крик Адриана:

— Феликс... предатель!

Маринетт, придя в себя от шока и боли, с ужасом смотрела на кузена своего возлюбленного. Её голос дрожал от неверия и предательства:

— Как... как ты мог так поступить?

Феликс медленно повернул голову в их сторону. На его лице застыла не улыбка, а скорее холодная, торжествующая гримаса. Его глаза, столь похожие на глаза Адриана, сияли совсем иным, жестоким светом.

— Заткнитесь, оба! — отрезал он, и его голос прозвучал как удар хлыста, резко и безжалостно. — Ваша жалкая игра в героев закончилась. Начинается новая эра, и я не намерен позволять вам порожить её своими нравоучениями.

Он снова обратился к Рокеру, полностью игнорируя поверженных героев, как будто они были всего лишь незначительным шумом на фоне его великих планов.

Рокер на секунду задумался, его взгляд метнулся от сияющего веера к беспомощным героям. Жажда новой силы оказалась сильнее.

—Ладно, по рукам! — бросил он и резким движением швырнул пару серёжек в сторону Феликса.

Тот ловко поймал их на лету, и его пальцы сомкнулись вокруг маленьких, но невероятно могущественных украшений. Холодная улыбка тронула его губы. Медленно, как бы растягивая момент торжества, он протянул Рокеру веер Павлина.

— Наслаждайся. С ним ты сможешь устроить куда более грандиозное шоу.

Как только талисман перешёл к новому владельцу, Феликс поднял руку, в которой зажаты были и кольцо, и серьги. Магия трёх артефактов на мгновение озарила его зловещим сиянием.

— Все! — провозгласил он, и его голос прозвучал громоподобно. — Идеальный мир теперь в моих руках!

Он стоял над поверженными защитниками Парижа: Адриан был завален обломками и лишён силы, а Маринетт — обездвижена и разоблачена. Никто не мог помешать ему осуществить свой замысел. План, который он вынашивал так долго, наконец-то был исполнен.

Феликс стоял с торжествующей улыбкой на лице, сжимая в руке три заветных талисмана. Эйфория от долгожданной победы переполняла его.

— Наконец-то! — прошептал он, глядя на свои трофеи. — Теперь я воскрешу отца... моего кузена. Я верну ему его сына, и мы станем настоящей семьёй.

Из-под завала донёсся сдавленный, полный боли голос Адриана:

—Что? И ты ради этого... забрал наши талисманы? Ради этой безумной идеи?

— Безумной? — Феликс резко обернулся к нему, и в его глазах вспыхнул огонь фанатичной убеждённости. — Ты разве не хочешь, чтобы твой отец был жив? Чтобы всё вернулось как было? Я хочу как лучше для нас всех!

С этими словами он с решительным видом начал надевать украшения. Онспрр водрузил кольцо на палец, затем, не колеблясь, проколол уши серьгами Леди Баг. Он замер в ожидании, готовый ощутить прилив невероятной силы, готовый услышать голоса древних квами.

Но ничего не произошло.

Ни вспышки света, ни голосов в голове, ни прилива энергии. Талисманы лежали на нём, как обычные, холодные безделушки.

Его уверенность сменилась нарастающей паникой.

—Что?.. Что это за бред? — он потряс рукой с кольцом. — Где квами? Почему ничего не происходит?

Маринетт, всё ещё придавленная плитой, с горьким пониманием смотрела на него.

—Их нет... — тихо прошептала она. — Будто... будто сила талисманов просто исчезла.

Лицо Феликса исказилось гримасой ярости и неверия. Он сорвал с себя серьги и сжал их в кулаке, подступая к Маринетт.

— Или... — прошипел он, и его голос дрогнул от бешенства, — или вы мне отдали подделки?

Пока Феликс, охваченный яростью, метался между своими жертвами, Адриан, стиснув зубы от боли, начал осторожно ощупывать карманы своей куртки. Его пальцы наткнулись на знакомую форму и холод металла. Сердце его заколотилось. Он заглянул внутрь и ахнул: в кармане лежали его собственное кольцо и пара серёжек Леди Баг! Видимо, в суматохе падения и обрушения, они просто выпали и он, не осознавая, сунул их туда.

Он встретился взглядом с Маринетт, которая следила за ним с надеждой. Едва слышно, движением губ, он прошептал:

—Маринетт! Талисманы у меня!

Феликс, ничего не заметив, с проклятием отшвырнул фальшивые серьги и отошёл от неё, чтобы снова схватить Рокера за грудки с допросом.

Это был их шанс. Адриан, собрав все силы, сделал короткий, точный бросок. Маленькие сверкающие предметы описали в воздухе дугу и упали прямо в протянутые ладони Маринетт.

Она сжала их в кулаке, и чувство невероятного облегчения хлынуло на неё, смешавшись с болью. Притворяясь всё ещё слабой, она с трудом просунула руку в карман и спрятала драгоценные талисманы. Теперь у них был шанс. Слабый, хрупкий, но настоящий. Их секрет и их сила снова были в их руках, пока безумец с пустыми подделками пытался понять, почему его мечта рассыпалась в прах.

Пока Феликс в ярости тряс Рокера, требуя объяснений, Маринетт, стиснув зубы от боли в зажатой ноге, собралась с мыслями. Её взгляд встретился с взглядом Адриана, полным тревоги и вопроса. Тогда на её лице появилась слабая, но решительная улыбка. Она подмигнула ему, давая понять: «Доверься мне».

Затем она повернула голову к Феликсу и сказала громко, чтобы перекрыть его гневные выкрики:

— Феликс! Я знаю, где квами! Они у меня дома! И у них есть настоящие талисманы!

Феликс резко замолчал и обернулся. Его взгляд, полный подозрения, впился в неё.

— Что? — прошипел он. — Ты лжёшь.

Феликс резко замолчал и обернулся. Его взгляд, полный подозрения, впился в неё.

—Что? — прошипел он. — Ты лжёшь.

— Зачем мне лгать? — Маринетт постаралась сделать свой голос как можно более слабым и искренним. — Ты же сам видел, что эти — бесполезны. Тикки и Плагг... они всегда остаются с нами, когда мы не преобразованы. Настоящие талисманы в моей комнате, в специальной шкатулке. Эти... — она с презрением кивнула на подделки в его руке, — просто бутафория на случай провала.

Она снова посмотрела на Адриана, пытаясь передать ему свой план без слов. Им нужно было заставить Феликса отвести её домой, подальше от Рокера и этого места, где Адриан всё ещё был в ловушке. Это был рискованный блеф, но это был их единственный шанс.

Глаза Феликса загорелись новым, жадным огнём. Сомнения боролись в нём с всепоглощающим желанием заполучить настоящие талисманы. В конце концов, жажда власти победила.

— Тогда отведи меня к ним! — приказал он, резко прекращая допрос Рокера. Он грубо начал отодвигать тяжёлые обломки, придавившие ногу Маринетт. Камень скрежетал, и она с трудом сдержала стон боли, чувствуя, как давление наконец-то ослабло.

Освободив её, Феликс схватил её за руку и грубо поднял на ноги. Маринетт, притворяясь слабой и покорной, едва устояла, делая вид, что опирается на него.

— Ладно, — тихо, с показным поражением сказала она и медленно подняла руки вверх, демонстрируя полную капитуляцию.

Её взгляд на последнюю секунду метнулся к груде камней, скрывавшей Адриана. В этом взгляде была и надежда, и обещание, и мольба: «Держись. Выберись. Я всё исправлю».

Феликс, не обращая внимания на Рокера и заваленного Адриана, уверенно поволок её прочь, в сторону бульвара, даже не подозревая, что настоящие талисманы лежат в кармане его пленницы, а её капитуляция — всего лишь хитрая уловка, чтобы выиграть время и увести угрозу подальше от напарника.

Часть 2

Притворяясь, что хромает гораздо сильнее, чем было на самом деле, Маринетт намеренно отставала от Феликса, ковыляя и всхлипывая от «боли». Пока он шёл впереди, поглощённый видениями грядущей власти и не оглядываясь, она достала свой телефон. Её пальцы быстро пробежали по экрану.

Маринетт: Рина, мне срочно нужна помощь. Я со сломанной ногой иду к себе домой, чтобы Феликс забрал талисманы. Создай мою иллюзию, чтобы я смогла убежать!

Ответ пришёл почти мгновенно.

Рина Руж: Скоро будет! Держись. Будь осторожна... Так, значит, настоящие талисманы всё ещё у тебя? План твой такой сложный... но всё же гениальный!

Облегчение волной прокатилось по Маринетт. Она сунула телефон обратно в карман как раз в тот момент, когда Феликс, наконец, обернулся.

— Не отставай! — бросил он через плечо.

— Я... я не могу идти быстрее, — простонала она в ответ.

Они свернули в безлюдный переулок. И вот, в конце аллеи, появилась едва заметная дымчатая фигура. Это была иллюзия — точная её копия, которая, прихрамывая, свернула за угол соседнего дома.

— Сюда! — резко скомандовал Феликс, потянув её за собой, но его взгляд был прикован к убегающему миражу.

Этого мгновения хватило. Как только его хватка ослабла, Маринетт, забыв о притворстве, резко рванулась в противоположную сторону, вглубь тёмного двора, крепко сжимая в кармане настоящие талисманы. Её сердце колотилось, но теперь у неё был шанс. Шанс вернуться и спасти Адриана.

Пока иллюзия, созданная Рина Руж, уводила обманутого Феликса всё дальше в лабиринты ночных улиц, настоящая Маринетт, прижавшись спиной к холодной стене в тёмном переулке, с облегчением выдохнула. Её пальцы дрожали, когда она достала из кармана знакомые серёжки. Не теряя ни секунды, она вдела их в уши.

Вспышка розового света озарила её лицо, и крошечная фигурка появилась в воздухе.

—Маринетт! Ты жива! — взволнованно пискнула Тикки, кружа вокруг её головы.

— Нет времени для радостей, Тикки! — твёрдо сказала Маринетт, её взгляд был полён решимости. — Пора за работу! Тикки, пятна!

— Нет времени для радостей, Тикки! — твёрдо сказала Маринетт, её взгляд был полён решимости. — Пора за работу! Тикки, пятно!

Яркая, ослепительная вспышка окутала её. Боль в ноге отступила, сменившись привычной силой и ловкостью. В считанные секунды на её месте уже стояла Леди Баг. Не раздумывая, она метнула своё йо-йо вверх, оно зацепилось за карниз, и она, как стрела, полетела над крышами, оставляя позади место своего плена.

Ветер свистел в ушах, когда она мчалась назад, к тому месту, где оставила часть своего сердца. И вот, впереди показалась площадь, усыпанная обломками. Рокер всё ещё был там, разглагольствуя о своей победе. И там, под грудой камней, лежал Адриан.

Леди Баг приземлилась на соседней крыше, её взгляд метнулся между злодеем и завалом. Её кулаки сжались. Теперь, когда она вернула свою силу, она не позволит никому пострадать. Особенно ему.

— Всё кончено, Рокер, — громко заявила она, приковывая к себе его внимание. — Твой концерт отменяется. Навсегда.

Рокер с изумлением отшатнулся, увидев героиню, стоящую перед ним во всей её силе и ярости.

—Как?! — проревел он. — Как ты смогла сбежать от Феликса?

Леди Баг уверенно раскрутила своё йо-йо, и на её губе играла дерзкая улыбка.

— Всё просто! Я отдала ему ненастоящие талисманы, а настоящие... — она одним изящным движением коснулась своей серёжки, а затем достала из кармана блестящее кольцо, — всё это время были у меня!

Она с силой сжала кольцо в кулаке. Энергия двух магических артефактов встретилась в её руке, создавая вихрь из розовых и чёрных искр.

— Тикки, Плагг, слияние!

Ослепительная вспышка, более яркая, чем все предыдущие, окутала её. Две стихии — творчество и разрушение — слились воедино. Когда свет угас, на её месте стояла не Леди Баг и не Кот Нуар. Её костюм сочетал в себе алый и чёрный цвета, переливаясь, как ночной закат. В одной руке она держала шест, в другой — йо-йо, пульсирующее двойной энергией. Это была объединённая героиня, воплощение абсолютного баланса.

— Пора закругляться, — прозвучал её голос, в котором слышались отзвуки обоих квами. — Этот концерт окончен!

Она была готова. Готова в одиночку спасти своего партнёра и остановить злодея, обладая силой, которую никто из них не мог бы проявить в одиночку.

— Я готова! — провозгласила Супер-Баг, и её голос, усиленный силой двух квами, прозвучал мощно и властно.

Она стояла, излучая невероятную энергию. В одной руке она раскручивала своё йо-йо, которое теперь оставляло за собой двойной шлейф из розовых и чёрных искр. В другой руке она с лёгкостью вращала посох-шест, и каждый его оборот рассекал воздух с угрожающим свистом.

Рокер в ужасе отступил на шаг. Эта версия героини была ему не по зубам. Он отчаянно ударил по струнам, выпустив сокрушительную звуковую волну.

Но Супер-Баг даже не шелохнулась. Она просто выставила вперёд посох. Звуковая атака, столкнувшись с силовым полем, создаваемым оружием, рассеялась впустую, как лёгкий бриз.

— Моя очередь, — спокойно сказала она.

Взгляд её был твёрд. Она видела всё: слабое место в броне Рокера, путь к спасению Адриана и способ положить конец этому хаосу раз и навсегда. Объединившаяся сила Созидания и Разрушения кипела в ней, и она была готова обрушить её на врага.

Часть 3

Супер-Баг отбивалась яростно, её йо-йо и шест мелькали в воздухе, создавая щит против сокрушительных звуковых атак. Но с каждой волной её отбрасывало всё дальше, не давая сделать и шага вперёд.

— К нему не подобраться в лоб! — крикнула она, едва удерживаясь на ногах. — Нужно что-то придумать! Супер Шанс!

На этот раз с неба упал не просто предмет, а решение. Это был прочный, острый стальной крюк-кошка, прикреплённый к тросу. План сложился в её голове мгновенно. Её взгляд метнулся к завалу, а затем встретился с взглядом Адриана, полным боли и надежды.

Плагг когти! — его голос прозвучал с прежней уверенностью. — Каков план, миледи?

— Супер Шанс! — скомандовала она, и в её руки упал... маленький баллончик со спреем от комаров.

Она посмотрела на него, и её глаза загорелись озарением.

— У меня есть идея! Кот, ты должен его отвлечь. Я подберусь сзади, пшикну ему этим в глаза. Он ничего не сможет увидеть, и тогда я сломаю его электрогитару!

— Понял! — Кот Нуар тут же ринулся вперёд, уворачиваясь от звуковых волн. — Эй, Рокер! Твоя музыка отвратительна! Неужели ты не знаешь ни одного хита?

Пока злодей, рыча, сосредоточил весь свой гнев на увёртливом коте, Леди Баг

используя свою объединённую скорость и силу, бесшумно обошла его по крышам. Она спрыгнула сзади, как тень, и прежде чем Рокер успел понять, что происходит, она резко подпрыгнула и нажала на распылитель.

Едкая струя попала точно в цель. Рокер вскрикнул, закрывая лицо руками, его гитара беспомощно завыла.

С оглушительным треском электрогитара разлетелась на куски в руках Леди Баг. Зловещая музыка, терзавшая город, мгновенно смолкла, и наступила блаженная тишина, казавшаяся после этого хаоса самой прекрасной мелодией. Из обломков инструмента с жалобным писком выпорхнула тёмная акума и тут же скрылась в ночи.

— Миссия выполнена! — провозгласила Леди Баг, с облегчением выдыхая.

Она высоко подбросила в воздух баллончик со спреем — тот самый невзрачный предмет, который помог им одержать победу.

— Чудесная Леди Баг! — звонко крикнула она.

Ярко-алая магия окутала баллончик, взметнулась в небо и рассыпалась на мириады сверкающих частиц, которые, как целебный дождь, пролились на разрушенный район. Трещины на зданиях затянулись, выбитые стёкла вернулись на свои места, а груды обломков растворились в воздухе. Всё вернулось на круги своя.

Леди Баг и Кот Нуар стояли рядом в внезапно наступившей тишине, глядя на восстановленный город. Невероятная сила, объединявшая их, иссякла, и они снова стали обычными героями, но чувство плеча и общей победы было сильнее, чем когда-либо.

Феликс, всё ещё уверенный в своей победе, шёл по следу иллюзии Маринетт, которая послушно вела его через спящие улицы. Наконец, они остановились у знаменитой пекарки Том и Сабрин.

— Ну что ж, — с торжеством произнёс он, — покажи мне, где ты прячешь своих квами.

В этот самый момент ночное небо над Парижем озарилось знакомым малиновым сиянием. Рой сверкающих божьих коровок пронёсся по городу, касаясь каждого разрушенного здания, возвращая всё в первозданный вид. Волшебный поток пролетел и над головой Феликса.

Он замер, наблюдая за этим зрелищем, а затем его взгляд медленно, полный нарастающего неверия, вернулся к «Маринетт», стоявшей рядом.

— Что?.. — его голос дрогнул от ярости. — Ты же здесь... Каким образом Леди Баг использовала свою силу, если ты здесь?!

Он резко, с силой дотронулся до плеча иллюзии.

Фигура Маринетт дрогнула, замерцала и бесшумно растворилась в воздухе, как дым.

На несколько секунд воцарилась тишина, которую нарушал только его тяжёлое, прерывистое дыхание. Словно пелена упала с его глаз, и он осознал весь масштаб своего поражения, весь блеск сыгранной с ним игры.

Феликс стоял, сжимая кулаки так, что кости белели. Он смотрел на осколки разбитых подделок, разбросанные у его ног, словно это были осколки его собственных амбиций.

— КАК?! — его крик эхом разнёсся по пустынной улице. — Как я мог проиграть?!

Он задыхался от ярости, его обычно холодные и сдержанные черты лица исказила гримаса бессильного гнева.

— Мой план... он был гениален! — выкрикивал он, обращаясь к ночному небу, как будто взывая к несправедливому миру. — Всё было просчитано! Всё должно было сработать!

Он провёл рукой по лицу, сметая несуществующую пыль, его плечи слегка содрогнулись. Осознание полного и безоговорочного провала обрушилось на него с новой силой.

— Они... они меня обвели вокруг пальца, — прошипел он уже почти шёпотом, и в этом шёпоте было куда больше яда, чем в предыдущих криках. — Эта глупая девчонка и её никчёмный кот... Они СЫГРАЛИ со мной!

Он посмотрел в сторону, откуда разлетелись божьи коровки, и в его глазах загорелся новый, ещё более тёмный огонь. Это было не просто поражение. Это была война. И она только начиналась.

Тишина восстановленного Парижа повисла в воздухе, но в сердце Маринетт не было покоя. Она и Адриан стояли на крыше, глядя на тёмный силуэт города, но их мысли были далеко — с человеком, который знал их самый страшный секрет.

— Адриан... — тихо начала Маринетт, оборачиваясь к нему. Её голос дрожал от беспокойства. — Я тут подумала... Раз Феликс знает наши тайные личности... что нам теперь делать?

Она скрестила руки на груди, словно пытаясь защититься от внезапно нахлынувшего холода.

— От него можно ожидать чего угодно. Он яростный, он умный, и он считает, что мы разрушили его единственный шанс вернуть отца. Он может... — она замолчала, боясь произнести это вслух, — ...может напасть ночью. На тебя. На моих родителей. Он знает, где мы живём.

Она посмотрела на Адриана, в её глазах плескался настоящий страх — не за себя, а за тех, кого она любила.

Это была уже не игра в кошки-мышки с акуматизированными злодеями. Это была личная, опасная угроза, исходящая от кого-то, кто не играл по правилам. Их мир, и без того хрупкий, дал новую трещину, и теперь им предстояло решить, как жить с этой новой реальностью.

Тишина между ними затянулась, напряжённая и тяжёлая. Слова Маринетт висели в воздухе, как приговор. Адриан, всё ещё бледный от пережитого, сжал кулаки. В его глазах читалась не только боль, но и отчаянная попытка найти выход, пусть даже самый радикальный.

— Я знаю, что надо делать! — вдруг вырвалось у него, голос прозвучал резко и немного срываясь. — У меня есть два варианта. Либо... либо мы отдаём талисманы другим людям. Новым героям, которых Феликс не знает. Либо... — он замолчал, глотая воздух, — либо мы уезжаем из Парижа. Немедленно.

Он произнёс это с такой горькой решимостью, что стало ясно — он всерьёз рассматривал этот побег, видя в нём единственный способ защитить её.

— Нет! — её ответ прозвучал мгновенно, без тени сомнения. В её глазах, только что полных страха, вспыхнул знакомый огонь непоколебимой воли. Она шагнула к нему, смотря прямо в глаза. — Адриан, мы не можем! Мы — герои! И герои — на то и герои, чтобы защищать свой дом, а не бросать его при первой же опасности! Мы не можем просто взять и уехать, пока в Париже есть злодеи, пока Хлоя мучает одноклассников, пока любой расстроенный человек может стать угрозой для всех!

— Раз мы герои, мы должны что-то придумать, а так мы очень сильные, — сказала Маринетт, и её голос вновь обрёл твёрдость. Она больше не сомневалась. — Тикки, пятна!

Знакомое розовое сияние окутало её, и на месте уставшей девушки снова стояла уверенная в себе Леди Баг. Она раскрутила йо-йо, готовясь улететь в ночь, но на прощание обернулась.

Подойдя к Адриану, она нежно поцеловала его в щёку, и в этом прикосновении была целая вселенная — поддержка, любовь и обещание, что они справятся.

— Мы герои и должны следовать законам, — тихо сказала она, глядя ему в глаза. — Я бы с радостью уехала с тобой подальше от всего этого, но... придётся терпеть, мой любимый кот.

этими словами она метнула своё йо-йо и скрылась в ночи, оставив Адриана одного на крыше. Её слова эхом звучали в его сердце. В них не было радости от предстоящей борьбы, но была зрелая готовность нести свой груз. Они выбрали свой путь — путь ответственности, каким бы трудным он ни был. И теперь им предстояло идти по нему вместе

Часть 1

Маринетт говорила уже не с Адрианом, а скорее сама с собой, её взгляд был прикован к маленьким серёжкам в её ушах. Голос её дрожал от осознания ужасающей реальности.

— Тикки... — прошептала она, и её взгляд был полон боли и страха. — Эти талисманы... они больше не благословение. Они наш смертный приговор.

Она, наконец, посмотрела на Адриана, и в её глазах читалось отчаяние загнанного в угол зверя.

Тень печали легла на его черты, но в напряжённых мышцах челюсти, в твёрдом взгляде читалась непоколебимая решимость. Он с силой сжал кулак, словно пытаясь в последний раз впитать ощущение силы, исходящей от талисмана, а затем медленным, осознанным движением снял кольцо.

Оно лежало на его раскрытой ладони, внезапно ставшее крошечным и беззащитным. Адриан замер, его взгляд прилип к блестящему обручу. В этой тишине прощалась целая эпоха — ночные прыжки по крышам, ощущение ветра в волосах, радость от совместных побед и горечь от неудач. Он прощался с Котом Нуаром — с частью самого себя.

И затем, не говоря ни слова, он выполнил свой долг до конца — протянул кольцо Плаггу. Этот жест был одновременно и капитуляцией, и величайшей жертвой ради их общего будущего.

Внезапно ночную тишину разорвал оглушительный грохот. Стеклянная дверь на балкон взорвалась внутрь комнаты, осыпая пол осколками, которые зловеще блестели в лунном свете.

Пространство мгновенно заполнилось клубами едкого дыма, которые, словно живые щупальца, ползли по стенам и потолку, поглощая свет и очертания предметов. Воздух стал густым и трудным для дыхания.

И тогда в центре этого дымового ада, как призрак, материализовалась высокая фигура. Это был Феликс, держащий в руке веер Павлина — Аргос. Его пронзительный взгляд, холодный и безжалостный, сквозь пелену дыма был устремлен прямо на них, словно стрела, выпущенная из лука. В его глазах горела ледяная решимость, смешанная с торжеством охотника, настигшего свою добычу.

— Тикки, пятна! — выкрикнула Маринетт, и в её голосе звенела не только решимость, но и отчаянная готовность сражаться до конца.

Розовая вспышка озарила задымлённую комнату, на мгновение оттеснив клубящийся туман. В следующее мгновение, уже в облике Леди Баг, она резким движением раскрутила своё йо-йо. Раскалённый диск описал в воздухе светящуюся дугу, готовый по первому её слову метнуться в цель.

— Опоздала, кузина, — прозвучал его спокойный, язвительный голос из гущи марева. — Шоу уже началось. И финал будет по-моему сценарию.

Она стояла, чувствуя, как костюм растворяется, уступая место обычной одежде. В глазах у неё мелькнуло неподдельное потрясение.

— Что?.. — вырвалось у Маринетт дрожащим шёпотом, полным непонимания и нарастающего ужаса. Она инстинктивно дотронулась к ушам — серёжки были на месте, но молчали, будто мёртвые.

— Я всё исправлю! Плагг, когти — отчаянно крикнул Адриан, сжимая в кулаке своё кольцо.

На долю секунды кольцо на его пальце яростно вспыхнуло, затрещало, будто пытаясь преодолеть невидимые оковы. Из него вырвалась короткая, судорожная вспышка тёмной энергии — последний выдох угасающей силы. Но она, не успев оформиться, тут же схлопнулась и рассеялась в воздухе, как дым. Сила Кота Нуара, отражённая странным устройством, беспомощно угасла, так и не дав ему преобразоваться.

— Это невозможно! — в голосе Адриана прозвучало отчаяние смешанное с неверием.

— Всё возможно! — парировал Аргос, и его улыбка стала шире, торжествующей и ядовитой. Он наслаждался их беспомощностью. — Ваши талисманы теперь не более, чем бесполезные побрякушки. Добро пожаловать в мой мир. Мир, где у сказки — только один автор. И это — я.

— Зачем тебе наши талисманы, если они теперь бесполезны? — тихо, но чётко спросила Маринетт. Её взгляд был пристальным, изучающим.

Медленно, не сводя с Аргоса глаз, она подняла руки к ушам. Раздался тихий щелчок, затем второй. В её раскрытой ладони лежали двое крошечных, безжизненных серёжек — символы всей её силы, всего её предназначения. Она протянула руку с серьгами в сторону Аргоса.

— Ты что делаешь?! — вырвалось у Адриана, его голос сорвался от ужаса. Он не мог поверить в её капитуляцию.

Маринетт повернулась к Адриану. Её движения были быстрыми и решительными. Прежде чем он успел опомниться, она взяла его руку и, преодолевая его инстинктивное сопротивление, стянула с его пальца кольцо.

— Маринетт, что ты делаешь? — его голос был полон смятения и растущей тревоги.

Теперь в её сомкнутых ладонях лежали все три талисмана — и её серёжки, и его кольцо. Они были холодными и безмолвными, как обычные украшения. Она повернулась к Аргосу и протянула к нему руку, раскрывая ладони с драгоценной добычей.

— Забирай. Они теперь твои.

— Ты думаешь, что ты делаешь, Маринетт? — прошипел Адриан, не в силах понять её замысла. — Он же получит над нами полную власть!

Но Маринетт не слушала. Её взгляд был прикован к Аргосу. В её жесте была не покорность, а вызов. Она не отдавала силу — она проверяла его. Она смотрела, как на его лице торжество начало смешиваться с недоумением и даже лёгкой растерянностью. Её план, отчаянный и рискованный, начинался с простой истины: вору, который добился своего, больше нечего красть. И она только что лишила его самой цели его погони.

— Мы бессильны, Адриан, — её голос прозвучал с непривычной, горькой покорностью. — Пусть он заберёт то, за чем гнался все эти долгие годы. Этой погоне должен прийти конец.

— Это... так не может закончиться! — голос Адриана надломился, и он, обессиленно опустившись на колени, уронил голову на руки. Его плечи содрогнулись от беззвучного рыдания. — Миледи... ты же всегда придумывала, как нам победить. Скажи, что теперь нам делать?

Маринетт медленно присела перед ним, её собственное сердце разрывалось от боли. Она обняла его, прижалась щекой к его волосам, пытаясь стать опорой в тот момент, когда сама почувствовала, что земля уходит из-под ног.

— Ничего, мой кот. Абсолютно ничего, — прошептала она, и в её словах была ужасающая, обезоруживающая правда. — Доверься мне в этом... мы уже проиграли. Иногда... иногда нужно проиграть битву, чтобы понять, как выиграть войну.

В этот момент Аргос, наконец, протянул руку и с торжествующим шипением выхватил три талисмана из её ладони. Он отступил на шаг, и его вниманием полностью завладели добытые трофеи. Он с жадным, почти одержимым видом начал пристально их рассматривать, поворачивая на свет, словно пытаясь силой воли пробудить дремавшую в них мощь, не понимая, что только что стал частью сценария, который писала уже не он.

— Так просто? — его голос прозвучал неестественно громко в наступившей тишине, дрогнув от внезапной неуверенности. Он сжимал в ладони три безмолвных талисмана, ожидая подвоха, ловушки, последнего отчаянного удара. Но удара не последовало. Только тихие рыдания Адриана и ледяное спокойствие Маринетт. — И вы... драться не будете?

В его вопросе слышалась не только насмешка, но и растерянность охотника, чья добыча сама легла к его ногам, отравив триумф горьким привкусом недоумения. Вся его идеальная пьеса внезапно лишилась главных действующих лиц, отказавшихся играть свои роли.

— Да... — тихо, с искусной дрожью в голосе, ответила Маринетт. Она опустила голову, изображая полное поражение. — Мы не в силах тебя победить.

Затем она подняла на него влажные от слёз глаза, в которых плескалась наигранная, но убедительная беспомощность.

— Но... можешь ли ты дать нам последнюю просьбу? Позволь нам попрощаться с Тикки и Плаггом. Я просто... не понимаю, — её голос сорвался, — как так получилось, что мы не в силах тебя победить. Я хочу услышать это от них. Прежде чем ты заберёшь их навсегда.

— Ладно... — после недолгого раздумья проронил Аргос. Самоуверенная ухмылка тронула его губы. Что могло быть слаще, чем видеть поверженных героев, умоляющих о последней милости? Это был апофеоз его контроля. Он с лёгкостью протянул талисманы обратно. — Умирающие заслуживают последних слов. Говорите со своими питомцами.

Но в тот миг, когда безжизненные украшения коснулись их рук, случилось невозможное. Знакомое тёплое сияние вспыхнуло в серёжках Маринетт, а кольцо на ладони Адриана ответилось короткой вспышкой зелёного огня. Сила, которую он так старался подавить, вернулась — живая и неукротимая.

И тут Аргос увидел это. Не боль поражения в глазах Маринетт, а холодную, безжалостную усмешку, сыгравшую на её губах.

— Язык — тоже оружие, Аргос. Спасибо, что попался в мою ловушку, — она выпрямилась во весь рост, и её голос зазвучал твёрдо и властно. — Тикки, пятна!

Вспышка света озарила комнату. Прежде чем Аргос успел среагировать, йо-йо Леди Баг уже свистело в воздухе. Оно не просто атаковало — оно обвилось вокруг его запястья, как удав, сжимая и лишая его возможности использовать веер. В это же мгновение она ловким движением выхватила из его ослабевшей хватки и талисман павлина, и кольцо Кота Нуара.

— Плагг, когти! — не теряя ни секунды, крикнул Адриан, ловя брошенное ему кольцо.

Теперь они снова были у руля. Хитрая уловка Маринетт сработала безупречно.

Часть 1

Маринетт и Адриан сидели на тёплой крыше, укутанные ночной прохладой. Огни Парижа мерцали внизу, но их взгляды были прикованы к россыпям звёзд над головой. В этой тишине, после всех потрясений, её вопрос прозвучал особенно искренне.

— Адриан, а когда ты узнал, что я — Леди Баг? Какова была твоя реакция?

Адриан тихо рассмеялся, глядя в небо. Его рука невольно потянулась к её пальцам, сплетаясь с ними.

— Честно? Я был самым большим болваном во всём Париже. Ты помнишь тот день, когда я пришёл к тебе на балкон с извинениями?

Маринетт кивнула, прижимаясь плечом к его плечу.

— Так вот, тогда я уже почти не сомневался. Но окончательно всё встало на свои места... когда ты призналась сама. Помнишь, стена пекарни была разрушена, ты стояла передо мной в пижаме, а вокруг летали эти чудовищные пончики? — он покачал головой, и в его глазах отразились и ужас, и нежность того момента. — И ты просто сказала: «Ладно, Кот, ты был прав». И превратилась.

Он повернулся к ней, и его взгляд стал серьёзным.

— Моей первой реакцией был... шок. Адреналин, неверие, миллион мыслей в секунду. А потом... облегчение. Огромное, всепоглощающее облегчение. Как будто я наконец-то собрал самый сложный пазл в мире и увидел идеальную картинку. Всё потихоньку обрело смысл. Все наши стычки, все недопонимания... почему я влюблялся в тебя снова и снова, в какой бы форме ты ни была.

Он замолчал на мгновение, его пальцы слегка сжали её руку.

— И тогда я понял самую главную вещь. Я люблю не Леди Баг. И не Маринетт. Я люблю тебя. Всю целиком. И ту, что сражается с акимами, и ту, что краснеет, когда я прохожу мимо в школе. Ты — одна и та же удивительная девушка. И я самый счастливый парень на свете, потому что мне повезло узнать её с двух самых лучших сторон.

— Подумаешь... — сказала Маринетт, но в её голосе не было легкомыслия, только тихая тревога. — А когда ты от Феликса узнал правду про твоего отца... ведь он не был никаким героем, а наоборот... что ты начал обо мне думать? — спросила Маринетт, её голос дрогнул на последних словах.

Адриан замолчал. Звёзды над ними вдруг показались холодными и далёкими. Он отвёл взгляд, вспоминая ту вспышку боли, гнева и полного крушения мира.

— Сначала... я подумал, что вы все меня предали, — тихо начал он, и его пальцы непроизвольно сжались. — Отец, Натали... и ты. Ты была частью этого огромного заговора молчания. Мне казалось, что весь мой мир, вся моя борьба — это одна большая ложь, а ты... ты была тем, кто поддерживал эту ложь, глядя мне в глаза.

Он глубоко вздохнул и посмотрел на неё. В его взгляде уже не было той ярости, только шрам от той раны.

— Но потом, через секунду, я посмотрел на тебя. И я увидел не лгунью. Я увидел ужас в твоих глазах. Я увидел, как ты плачешь. И я понял... нет, почувствовал, что ты не хотела этого. Что тебя заставили. Заставил он. И твоя ложь была не предательством. Она была... щитом. Ужасным, неправильным, но щитом для меня и для всех остальных.

Он потянулся и мягко коснулся её щеки, смахивая слёзу, которая скатилась по её лицу.

— И тогда я подумал, что ты, наверное, самая сильная девушка на свете. Потому что ты годами несла на своих плечах этот ужасный секрет, зная, что однажды он разрушит всё, что мы с тобой построили. И ты всё равно была рядом. Ты всё равно боролась. Не против меня, а за меня, даже когда приходилось лгать.

Его голос стал твёрже.

— Так что я не начал думать о тебе хуже, Маринетт. В тот день я понял, насколько ты на самом деле сильна. И насколько я должен был тебе доверять. Даже когда было больно.

— Но теперь все изменилось Феликс ведет за нами охоту и что нам теперь делать? Отдать талисманы слишком рискованно. — спросила Маринетт

— Охоту? — Адриан тихо усмехнулся, и в его глазах вспыхнул тот самый огонёк, который всегда появлялся перед самой рискованной атакой. — Пусть охотится. Мы же не лань в лесу, мы — те, кто защищает этот город. И мы не будем отдавать талисманы.

Он отпустил её, чтобы посмотреть ей прямо в глаза, его выражение лица стало решительным и сосредоточенным.

— Нам нужно сделать то, чего он от нас не ждёт. Не обороняться, а наступать. Мы знаем его личность. Мы знаем его мотивы. У него есть логово, ресурсы... но у нас есть кое-что поважнее.

— Что? — спросила Маринетт, ловя его уверенность.

— Мы знаем правду. И у нас есть ты, — он улыбнулся. — Твой стратегический ум, твоя способность находить выход из любой ситуации. Мы не будем играть по его правилам. Мы изменим правила.

Он встал, протягивая ей руку.

— Мы найдём его слабость. Не ту, что связана с магией, а ту, что скрыта в его сердце. Он одинок, Маринетт. Он жаждет семьи, которую потерял. Мы не сможем дать ему её назад, но, возможно, мы сможем показать ему, что он не один. Что есть другой путь, кроме мести и разрушения.

Он помог ей подняться.

— Это рискованно. Возможно, даже опаснее, чем сражаться с акумой. Но это единственный способ положить конец этой войне навсегда. Мы не будем сражаться с Феликсом. Мы постараемся его спасти. Готовься, Адриан Наша самая сложная миссия только начинается.

— Тогда ты виновата в этом, Маринетт! — крикнул Адриан, его голос сорвался от нахлынувших эмоций. — Ты даёшь ему возможность забрать наши талисманы! Именно из-за тебя он так жаждет их получить!

Воздух на крыше стал ледяным. Маринетт отшатнулась, словно от физического удара. В её широко раскрытых глазах отразились шок и неподдельная боль.

— Что?.. — это было всё, что она смогла выжать из себя.

— Он охотится на нас, потому что мы — герои! — Адриан продолжал, не в силах остановить поток гнева и страха. — Если бы не твои талисманы, если бы не эта сила... Может, он оставил бы нас в покое! А теперь мы вынуждены скрываться, как преступники!

Слёзы выступили на глазах у Маринетт, но она смахнула их с яростью, которой от неё никто не ждал.

— И что ты предлагаешь?! — её голос дрожал, но в нём зазвучали стальные нотки. — Отказаться от своей миссии? Предать всех, кто нам доверяет? Перестать быть Леди Баг? Ты действительно этого хочешь, Адриан?!

Они стояли друг напротив друга, два силуэта на фоне звёздного неба, разделённые внезапно выросшей между ними пропастью. Боль, страх и усталость наконец нашли свой выход — в этом несправедливом и горьком обвинении.

— Отдай серьги! Я один знаю, как всё исправить! — крикнул Адриан, делая резкий шаг к Маринетт. Его рука с растопыренными пальцами протянулась к её ушам — не с мольбой, а с требованием. В его глазах горела опасная смесь отчаяния и одержимости.

Маринетт отпрянула, прикрывая уши ладонями.

— Нет, Адриан, остановись! Ты не в себе!

— Именно сейчас я наконец-то в своём уме! — его голос сорвался на высокий, почти истеричный тон. — Ты только всё портишь своими сомнениями! Дай мне силу, и я покончу с этим раз и навсегда! Один! Без тебя!

Она отступала, пока её спина не упёрлась в парапет крыши. Ветер трепал её волосы, а перед ней был не её партнёр, а незнакомец с безумным блеском в глазах.

— Это не решение! — пыталась она достучаться до него, её собственный голос дрожал от страха. — Это то, чего он от нас и ждёт! Чтобы мы разругались! Чтобы мы... превратились в них!

Но Адриан уже не слушал. В этот момент он видел лишь один путь — путь грубой силы и единоличного контроля, путь, так похожий на дорогу его отца.

— Адриан, одумайся! — её голос прозвучал надрывно, пока она отступала, прикрывая ладонями уши. — Ты же не хочешь сказать, что хочешь быть похожим на Феликса!

— Я не Феликс! — выкрикнул он, и в его словах звенела отчаянная убеждённость. — Но я хочу лишь тебя спасти! От него, от этой войны, от всего!

Его руки, вытянутые вперёд, не дрожали. В его взгляде горела опасная, самоуверенная решимость. Он не видел в своих действиях насилие — лишь необходимость, единственный выход.

Маринетт почувствовала, как холодный ужас сковывает её. Это был не просто спор. Он видел в ней не партнёра, а проблему, которую нужно решить, препятствие на пути к своему идеальному, по его мнению, решению.

— Спасти? — прошептала она, отступая к самому краю крыши. Ветер свистел за её спиной. — Отбирая у меня право выбора? Ты спасаешь меня, лишая меня себя? Это не спасение, Адриан... Это тирания.

В этот момент она поняла, что боится не его рук, тянущихся к её серёжкам. Она боялась того, во что он превращается на её глазах — эха своего отца и своего кузена, уверенного, что он знает лучше, и имеющего право силой навязать свою волю ради «всеобщего блага».

Часть 2.

Маринетт отчаянно метнулась в сторону, но Адриан был быстрее. Его рука, словно клешня, вцепилась в её запястье, а пальцы другой руки грубо впились в её волосы, нащупывая мочку уха.

— Дай их! — его дыхание было горячим и прерывистым у неё над ухом. — Ты не понимаешь... Я должен!

— Отстань! Опусти! — её крик был полон не столько гнева, сколько паники и предательства. Она пыталась вырваться, но его хватка была железной. Он не просто пытался забрать серёжки — он рылся у неё в волосах, нащупывая холодный металл, и это вторжение в её личное пространство было ужаснее любой битвы с акумой.

— Я не хочу тебя ранить — сквозь зубы прорычал он, всё ещё пытаясь выкрутить серёжку. — Но ты не оставляешь мне выбора!

Пальцы Адриана сжали холодный металл серёжки, готовые вырвать её из уха Маринетт. Но в следующий миг он почувствовал резкий рывок сзади. Маринетт, использовав его захват как точку опоры, крутанулась вокруг своей оси и оказалась за его спиной. Её руки обхватили его правую руку — ту самую, на которой сияло кольцо Кота Нуара.

— Раз ты так заговорил, то прости меня... — её шёпот прозвучал прямо у его уха, полный горькой решимости.

Она не просто дёрнула. Она с сильным, точным движением стянула кольцо с его пальца. Металл, ещё хранивший тепло его кожи, остался в её ладони.

— Отдай кольцо, — прорычал Адриан. Его лицо, обычно такое мягкое, исказила чужая, тёмная злоба. Он сделал шаг вперёд, и в лунном свете он внезапно показался Маринетт незнакомцем — высоким, опасным и безжалостным.

— Нет, — её собственный голос прозвучал тихо, но твёрдо. Она отступила ещё на шаг, чувствуя холод парапета за спиной. — Я не отдам. Не тогда, когда ты смотришь на меня такими глазами.

В его взгляде не осталось ничего от того мальчика, с которым она только что любовалась звёздами. Была лишь пустота, заполненная одержимостью.

— Ты не понимаешь... — его слова были похожи на шипение змеи. — Оно мне нужно. Оно должно быть у меня!

Он снова шагнул вперёд, и Маринетт поняла, что это уже не просьба. Это был ультиматум. И она держала в руке не просто украшение, а главный приз в этой опасной игре.

— Когда исправишься — тогда и верну! А так... ты не будешь Котом Нуаром.

Эти слова прозвучали не как упрёк, а как приговор. В них была не злость, а бесконечная усталость и решимость. Она сжала кольцо в ладони, чувствуя его тяжесть — тяжесть их дружбы, доверия и той боли, что он ей только что причинил.

— Тикки Пятна!

Вспышка розового света озарила крышу, и на месте испуганной Маринетт возникла Леди Баг. Но в её глазах не было триумфа — лишь глубокая скорбь. Она даже не взглянула на него больше, будто того Адриана, которого она знала, уже не существовало.

Раскрутив йо-йо, она метнула его в ночь. Её силуэт быстро удалялся, растворяясь в тёмном небе, унося с собой не только кольцо, но и осколки их былого союза.

Адриан остался стоять один на холодной крыше. Его злоба угасла так же внезапно, как и вспыхнула, сменившись леденящей душу пустотой. Он смотрел на свою пустую руку, а затем — в ту сторону, где исчезла она. Он добился своего — остался один. Но эта победа ощущалась как самое сокрушительное поражение в его жизни.

Часть 1.

Леди Баг прилетела домой через окно на чердак и с трудом перевела дух. Тишина и знакомый уют её комнаты обрушились на неё, резко контрастируя с только что пережитым кошмаром на крыше.

В её руке всё ещё было сжато кольцо. Оно казалось невероятно тяжёлым. Она разжала ладонь и посмотрела на тёмный металл, в котором отражался свет ночника. Это был не просто амулет. Это была часть души Адриана, его сила и... его одержимость.

Она не могла просто оставить его на столе. Ему не было места среди её вещей, как не было места тому, во что он превратился, в её сердце.

— Прости, Плагг, — тихо прошептала она, хотя квами не мог её слышать.

Она взяла своё йо-йо. Ловким движением она нажала на скрытый механизм, и сфера раскрылась, обнажив сложное внутреннее устройство. Аккуратно, почти с благоговением, она поместила кольцо внутрь и закрыла его. Тихий щелчок прозвучал как заключительная точка в их ссоре.

Теперь кольцо было в безопасности. Заперто в самом надёжном месте, какое только могла придумать Леди Баг. Оно было спрятано не от врага, а от друга, который потерял себя. И пока он не найдёт путь назад, Кот Нуар не вернётся.

— Тикки, сними пятна!

Вспышка розового света окутала её, и через мгновение Маринетт стояла в центре комнаты в пижаме, ощущая невероятную тяжесть во всём теле. Она медленно подошла к кровати и повалилась на подушку, уткнувшись лицом в одеяло. Грусть лежала на её лице тяжёлым покрывалом.

В воздухе появился маленький красный силуэт.

— О, Маринетт... — тихо начала Тикки, подлетая ближе.

— Тикки, я поступила правильно? — голос девочки прозвучал приглушённо, из глубины подушки. — Адриан... он был в бешенстве. Он смотрел на меня такими глазами... Он не Адриан уже. Он кто-то другой, чужой.

Она перевернулась на спину, глядя в потолок, по которому ползали блики от уличных фонарей.

— Я забрала у него самое дорогое. Я поступила почти как... как он. Но что мне было делать? Позволить ему стать таким, как Феликс? Позволить ему совершить ошибку, которую он не сможет исправить?

В её глазах стояли слёзы, но она не давала им пролиться.

— Ты защитила его, Маринетт, — мягко сказала Тикки, приземляясь на подушку рядом с её щекой. — Иногда самая сложная форма заботы — это остановить того, кого любишь, даже если для этого нужно сделать ему больно. Ты защитила Адриана от него самого. И Париж — от Кота Нуара, которым он мог бы стать.

— Но что, если он никогда мне этого не простит? — прошептала Маринетт.

— Сейчас ему больно, и он ослеплён гневом, — ответила Тикки. — Но семя того Адриана, которого ты любишь, всё ещё там. Ты дала ему шанс остыть и всё обдумать. Это был акт великой храбрости и настоящей любви.

Маринетт медленно кивнула, сжимая край одеяла. Она знала, что Тикки права. Но от этого осознания не становилось легче. Ночь обещала быть долгой и бессонной, полной тяжёлых мыслей и тихой, щемящей боли в груди.

Маринетт, измотанная слезами и горем, наконец, погрузилась в беспокойный сон. Её дыхание выровнялось, но на лице застыла маска печали. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов.

Именно в этой тишине, в самой гуще её отчаяния и сомнений, появилось оно. Маленькая, тёмная бабочка-акума, порождение негативных эмоций, просочилась сквозь стекло окна. Она не летала хаотично. Она целенаправленно направилась к прикроватной тумбочке, где на фарфоровой тарелочке лежали те самые серёжки — символ её силы, её долга и её самого большого горя.

Тёмная бабочка беззвучно коснулась металла. На мгновение серёжки окутало зловещее фиолетовое сияние, а затем свечение исчезло, будто впитавшись внутрь. Всё выглядело так же, как и секунду назад.

Но всё изменилось. Теперь акума была внутри. Она вселилась не в куклу или безделушку, а в самый источник силы Леди Баг, в предмет, пропитанный болью предательства и тяжёлым выбором. Пока Маринетт спала, её величайшая сила и её самая свежая рана стали одним целым с темной магией. Угроза, нависшая над Парижем, достигла беспрецедентного уровня, и на этот раз враг был спрятан в самом сердце героини.

Часть 2.

На острие самой высокой крыши Парижа, подложной луной, стояла она. Её костюм был искажённой пародией на привычный красно-чёрный наряд — больше тёмно-фиолетового, кровавых бликов и острых, угловатых линий. Это была Леди Хаос.

В одной руке она сжимала огромное, зловещее мачете, лезвие которого, казалось, поглощало свет, а не отражало его. Но самое пугающее было в другой руке. Она держала йо-йо. Оно было её, но при этом чужим. Оно было чёрным, с кроваво-красными разводами, а на его половинках был не добрый символ божьей коровки, а злой, пронзительный глаз, словно у древнего хамелеона, готового выследить добычу.

Леди Хаос медленно поворачивала голову, её взгляд, полный холодной, безэмоциональной ярости, скользил по спящему городу. Она не просто хотела разрушать. Она хотела перекроить реальность, вырезав из неё всю боль, все несправедливости и всех, кто её причинил. И её новое оружие — и мачете, и йо-йо — были идеальными инструментами для этого.

Париж, потерявший своих героев в одной ночи, даже не подозревал, что его величайший защитник стал его самой страшной угрозой.

Тем временем у Адриана.

Адриан сидел в гостиной особняка, вжавшись в спинку дивана. Гнетущая тишина давила на уши. Он разжал кулак и уставился на бледную полоску кожи на пальце — след от кольца, которое он носил так долго. На этом месте теперь была только пустота, физическое подтверждение того, что он потерял. Не просто силу, а доверие самого близкого человека.

Он потянулся за пультом и механически включил телевизор, чтобы заглушить голоса в своей голове.

«...экстренный выпуск! По всему городу наблюдается хаос!»

Адриан поднял голову. На экране мелькали кадры: перевёрнутые машины, искорёженные фонарные столбы, испуганные лица людей.

«Свидетельства очевидцев описывают новую, чрезвычайно опасную акуму, вооружённую большим мачете...»

Камера выхватила фигуру на крыше. Адриан замер. Его сердце пропустило удар, а затем заколотилось с бешеной скоростью. Это был искажённый, тёмный силуэт, но он был до боли знаком.

«...и использует оружие, напоминающее йо-йо, но...»

Ведущий не успел договорить. Адриан вскочил с дивана, его лицо вытянулось от ужаса. Он узнал эту стойку, этот контур.

— Нет... — вырвалось у него сдавленное, хриплое. — Маринетт...

Это была она. Его боль, его гнев, его неконтролируемые эмоции... Они не просто разрушили их дружбу. Они создали монстра. И теперь этот монстр, облачённый в костюм Леди Баг, терроризировал город, который они поклялись защищать.

Он смотрел на свой пустой палец, а затем на её искажённое изображение на экране. Впервые он понял всю цену своей вспышки гнева. Он был не просто виноват в ссоре. Он был виноват в этом. И теперь ему предстояло исправить это в одиночку, без своей силы и без своей напарницы.

Адриан с трясущимися руками схватил телефон, его пальцы промахивались по иконкам. Наконец, он набрал Алю.

— Аля, — его голос сорвался на полуслове, едва она взяла трубку. — Ты видела новости?

— Адриан? Ты в порядке? Тут какой-то кошмар... — с другой стороны послышались звуки клавиатуры. Аля явно уже была в курсе.

— Это не «какой-то кошмар»! — перебил он её, не в силах сдержать отчаяние. — Это Маринетт! Она... она стала злодейкой!

Наступила короткая пауза, полная недоверия.

— Маринетт? — Аля рассмеялась, но смех был нервным. — Ты это серьёзно? Может, ты ударился головой? Наша Маринетт? Та, что плачет над сломанным печеньем?

— Я не шучу, Аля! — он почти кричал в трубку. — Я видел! Это она! Её костюм, её йо-йо... всё искажено, всё тёмное! И это всё из-за меня... — его голос снова дрогнул, и он замолчал, пытаясь взять себя в руки.

Пауза на другом конце провода затянулась. Звуки клавиатуры стихли.

— Святые микросхемы... — наконец прошептала Аля. — Ты прав. Я увеличиваю и анализирую кадры... паттерны движений... это на 97% совпадает с Леди Баг. Но как?! Почему?!

— Мы... мы поссорились. Сильно, — с трудом выговорил Адриан. — Аля, слушай, ты должна помочь. Нужно найти её, попытаться до неё достучаться, пока она не натворила непоправимого. И... и нужно найти меня. Вернее, Кота Нуара. Он сейчас отчаянно нужен.

Часть 2.

— Друзья! — голос Рена Руж прозвучал по связи, собрав виртуальный совет оставшихся героев. — Мари... то есть Леди Баг стала жертвой акумы. И без Кота Нуара нам её не победить.

Наступила тягостная пауза. Слова повисли в воздухе, холодные и неумолимые, как приговор.

— Как мы выиграем? — спросил Карапас, и в его обычно громком голосе слышалось растерянное смятение. — Она... она знает все наши тактики. Все слабые места. Она тренировала нас.

Он был прав. Мысль о противостоянии собственному лидеру, тому, кто всегда вёл их к победе, была парализующей.

— Мы не можем выиграть в прямом столкновении, — твёрдо заявил Виперион, его голос был собран, но в нём чувствовалось напряжение. — Наша задача — не победить её. А остановить. Держать оборону, эвакуировать людей и искать способ добраться до того акуматизированного предмета.

— Но что это за предмет? — вмешалась Весперия, её голос дрожал. — И где Кот Нуар? Почему его нет?

Рена Руж сжала свой боевой шест. Она была единственной, кто знала правду об их личностях. И сейчас это знание жгло её изнутри.

— Я не знаю, где Кот, — сказала она, опуская глаза. — И предмет... это что-то очень личное для неё. Что-то, что причинило ей сильную боль. Нам нужно это выяснить. И пока мы это ищем... — она сделала глубокий вдох, — мы должны быть готовы сражаться с лучшим из нас. И постараться не сломаться.

— Мы не можем с ней сражаться! — голос Випериона прозвучал с отчаянием, в котором была горькая правда. — Она знает все наши движения, все наши действия! Она буквально придумала половину наших тактик! Мы никак её не победим в честном бою!

Эти слова повисли в воздухе, холодные и неоспоримые. Каждый из героев молча осознавал эту ужасную реальность.

— Значит, бой будет нечестным, — неожиданно твёрдо заявила Рена Руж. Все взгляды устремились на неё. — Мы не будем сражаться с Леди Баг. И у нас есть одно преимущество, которого у неё нет.

— И какое же? — скептически спросил Карапас.

— Мы — команда, — её слова прозвучали как клятва. — А она — одна но все же она одна из нас. Она знает, как каждый из нас дерётся по отдельности. Но она никогда не видела, как мы будем сражаться против неё. Мы должны импровизировать. Действовать непредсказуемо. Наша задача — не нанести удар, а отвлечь, запутать, задержать. Пока...

— Бесполезно, — мрачно парировала Весперия, и в её голосе звучала не просто тревога, а настоящая безнадёжность. — Она сама придумывала, как нам побеждать. Она знает наше каждое движение, каждую слабость. Она предугадает любую нашу атаку, ещё до того, как мы её начнём.

Она с отчаянием провела рукой по лицу.

— А без Кота Нуара... мы не просто слабая команда. Мы — половинка. Он был нашим щитом, нашим тактиком в ближнем бою. Без него мы — просто группа людей, пытающихся бежать от собственной тени. Тени, которая знает нас лучше, чем мы сами.

Её слова, полные горькой правды, повисли в тягостном молчании. Они не просто боялись проиграть. Они боялись, что их собственная преданность Леди Баг, всё, чему она их научила, обернётся против них и станет оружием их же поражения.

Часть 1.

— Я знаю, что делать! — раздался твёрдый голос, заставивший всех повернуть головы.

Из-за груды обломков появился Адриан. Его одежда была в пыли, лицо исцарапано, но в глазах горела та самая решимость, которую они не видели с начала этого кошмара. Он прошёл через весь разрушенный город, чтобы добраться до них.

— Виперион, — его взгляд был прикован к герою в костюме змеи. — Отдай мне талисман. Он мне понадобится для битвы.

Повисло напряжённое молчание. Рена Руж смотрела на него с немым вопросом, вся команда замерла в нерешительности.

— Адриан?.. — начала она, но он перебил её, его голос не оставлял места для споров.

— Она знает всё о вас как о героях. Но она ничего не знает обо мне в этом облике. И она не знает, на что способен Змей, когда им управляю не я. Это наш единственный шанс на неожиданность. Единственный шанс до неё достучаться.

Он протянул руку, его поза выражала не просьбу, а требование. Он видел единственный путь вперёд — рискованный, отчаянный, но это был шанс. И он был готов взять на себя всю тяжесть этого выбора.

— Она всё знает... — прохрипел раненый Карапас, пытаясь приподняться на локте. — Все наши тактики... все слабости...

— Именно поэтому остановить её должен я! — голос Адриана прозвучал с неожиданной силой, заставив всех встрепенуться. — Я её парень. Я знаю Маринетт не как героя. Я знаю её смех, когда она нервничает. Знаю, как она хмурит бровь, когда сосредоточена. Знаю, что она шепчет себе для храбрости перед самой сложной атакой.

Он сделал шаг вперёд, его взгляд горел.

— Акума управляет Леди Баг, но где-то там, внутри, всё ещё есть Маринетт. И я знаю, как до неё достучаться. Дай мне шанс... Дай мне талисман.

— А ты откуда знаешь, что Леди Баг — это Маринетт? — резко спросила Рена Руж, поворачиваясь к Адриану всем телом. Её взгляд был тяжёлым и полным подозрения. Вокруг них трещали пожары, но в этой внезапной паузе повисла ещё более гнетущая тишина.

Все остальные герои замерли, глядя на Адриана. Это была тайна, которую они все хранили. И его признание прозвучало как гром среди ясного неба.

Адриан на мгновение застыл, осознав свою оплошность. Но отступать было некуда. Правда, как и город, горела вокруг них.

— Потому что... — он выдохнул, и его плечи опустились под тяжестью этого признания. — Потому что я — Кот Нуар

Он посмотрел на их с шокированнми лицами, на широко раскрытые глаза Рена Руж.

— Мы... мы раскрыли друг другу личности. Перед всей этой катастрофой. И именно наша ссора... моя вина... привела к тому, что она оказалась уязвима для акумы. — Его голос дрогнул от вины и боли. — Так что да, я знаю. И теперь я обязан это исправить. Я — единственный, кто может попытаться достучаться до Маринетт, потому что я тот, кто знает обе её стороны. И я тот, кто её в это ввёл.

Теперь он стоял перед ними не просто как Адриан Агрест. Он стоял как человек, несущий груз величайшей тайны и величайшей вины, умоляющий дать ему шанс всё исправить.

— Ладно Адриан — сказал Виперион — отдавая свой браслет со змеёй.

— Надеюсь, ты сможешь вернуть её! — крикнула ему вслед Рена Руж, и в её голосе звучала последняя искра веры.

— Я виноват, я должен всё исправить! — его ответ прозвучал уже издалека. Он ощутил, как магия змеи наполняет его, и прошептал: — Сас чешуя, скользит.

Новый Аспик, движимый отчаянием и решимостью, не стал искать долгих путей. Он помчался по руинам, его форма позволяла ему скользить между обломками с невероятной скоростью, пока он не оказался на крыше, соседней с той, где стояла Леди Хаос.

Ветер выл вокруг, разнося запах гари. Он увидел её — тёмный силуэт на фоне пылающего неба, и его сердце сжалось.

— Маринетт! — его голос сорвался, полный боли и мольбы. — Я виноват! Я всё понимаю! Пожалуйста, остановись!

Он стоял безоружный, без своей кошачьей маски, лишь с браслетом Змеи на руке, предлагая ей не силу, а своё раскаяние. Это был самый опасный и самый честный его шаг за всю жизнь.

— Маринетт больше нет! Вместо неё — Леди Хаос!

Голос Леди Хаос прозвучал искажённо и многоголосо, как скрежет металла по стеклу. Она медленно повернулась к Аспику, и в её пустых, светящихся фиолетовым глазах не осталось и следа от той девушки, которую он знал.

— Маринетт была слабой. Она сомневалась, страдала, доверяла, — её слова были холодны и бесчувственны. — Я же свободна от этой боли. Я — порядок, рождённый из её хаоса. И этот город будет перестроен заново. Без слабостей. Без... тебя.

Она взмахнула своим тёмным йо-йо, и оно, словно живое, извиваясь, полетело в его сторону, оставляя за собой шлейф тёмной энергии.

Аспик едва успел отпрыгнуть, чувствуя, как смертоносная сила обжигает воздух. Он смотрел на неё, и его охватило леденящее душу отчаяние. Он видел, что её слова — не просто бравада. Маринетт, казалось, и правда исчезла, захлёстнутая той тьмой, которую он сам помог выпустить на волю.

— Давай поговорим? — голос Аспика дрожал, но он старался звучать мягко, протягивая вперёд пустые ладони в жесте покоя. — Просто поговорим. Не будем драться. Давай всё обсудим...

Леди Хаос замерла на мгновение, и в её глазах на секунду мелькнуло что-то знакомое — тень сомнения, отголосок Маринетт. Но тут же фиолетовая энергия вспыхнула с новой силой, искажая её черты.

— Слова... — прошипела она, и её голос снова стал чужим и металлическим. — Слова — это тоже оружие. Ты уже использовал его однажды. И ты ранил её сильнее, чем любой клинок.

Она сделала шаг вперёд, и тёмное йо-йо закрутилось вокруг неё, создавая барьер.

— Говори, — вынесла она приговор. — Но твои слова теперь бессильны. Они разбиваются о ту боль, что ты ей причинил. Маринетт слушала твои слова. Я — нет.

— Я понимаю, я расстроился, хотел всё исправить... но силой ничего не исправить. Я люблю тебя, я не хочу тебя терять! — его голос сорвался на отчаянный шёпот, полный искренней боли.

— Бла-бла-бла, бла-бла-бла, бла-бла-бла... — её голос стал пронзительным, ядовито-насмешливым. Она кружилась на месте, размахивая мачете, как дирижёрской палочкой, пародируя его искренность. — Как же это ПРОТИВНО! Ты думаешь, несколько жалких слов сотрут всё, что ты сделал?

Она резко остановилась и указала на него лезвием.

— Твоя «любовь» — это просто ещё одна цепь! А я разрываю все цепи! И начинаю... С ТЕБЯ!

С этими словами Леди Хаос метнула своё тёмное йо-йо. Но оно летело не чтобы ударить, а чтобы опутать. Она не просто хотела его уничтожить — она хотела заставить его замолчать навсегда, чтобы больше не слышать этих слов, которые, казалось, угрожали её новой, тёмной силе.

— Ладно, раз уж слова не помогают... тогда буду защищаться! — голос Аспика окреп, в нём появились стальные нотки. Он принял боевую стойку, и зелёная энергия змеи заструилась вокруг его рук, создавая полупрозрачный энергетический щит.

— Твоя защита не поможет! — проревела Леди Хаос, и её тёмное йо-йо раскрутилось с угрожающим свистом. Оно оставляло за собой шлейф из фиолетовой энергии, превращаясь в подобие шипастой цепи. — Ты построил стену из слов, а я её разрушила! Теперь я разрушу и эту!

Тёмное йо-йо с рёвом понеслось к нему, но Аспик не стал уворачиваться. Вместо этого он встретил его своим щитом. При столкновении раздался оглушительный грохот, и ослепительная вспышка зелёного и фиолетового света озарила крышу. Аспик откатился назад от силы удара, его щит дал трещину, но выдержал.

Она была права. Одной защиты было недостаточно. Защищаясь, он не мог до неё достучаться. Ему нужен был план. Ему нужно было найти слабое место не в её атаке, а в той стене отчаяния, что скрывала Маринетт. И он должен был сделать это, пока у него ещё были силы.

— Просто отдай... — Леди Хаос не успела договорить, как между ней и Аспиком с грохотом врезался шквал фиолетовой энергии, отшвырнув её тёмное йо-йо.

— Я так не думаю, — раздался холодный, знакомый голос.

Из клубов дыма и пыли возник Аргос. Его костюм был безупречен, а на лице застыла ядовитая ухмылка. Он грациозно размахивал веером, занимая боевую стойку между павшим героем и акумой.

— Этот дуэт ещё не окончен, кузина, — его глаза сверкнули, глядя на Леди Хаос. — И я не позволю тебе испортить его кульминацию. Он, — Аргос кивнул в сторону Аспика, — принадлежит мне. Ты же... просто несвоевременное вмешательство.

— Феликс? — с трудом поднимаясь на локоть, прошептал Аспик, не веря своим глазам.

— Я помогу тебе, — холодно, но уверенно заявил Аргос, не отводя взгляда от Леди Хаос. — Как только я узнал о возникшем хаосе, то понял — его необходимо остановить. Этот город ещё пригодится мне для моих планов, и я не позволю какому-то вышедшему из-под контроля эмоциям всё разрушить.

Его веер был наготове, а поза выражала готовность к бою. Он видел в Леди Хаос не бывшую союзницу, а угрозу своему будущему идеальному миру.

— Так что считай это... временным союзом, кузен, — бросил он через плечо Аспику. — Наши разногласия мы уладим позже. Сейчас у нас общий враг.

Ситуация сделала немыслимый виток. Аспик оказался в одной лодке с тем, кто ещё недавно был его злейшим врагом, чтобы противостоять тому, кто был его самым близким другом. Ирония судьбы была горькой, но выбора не оставалось.

Часть 2.

— Что вы смотрите?! Помогите нам! — голос Аргоса, резкий и требовательный, прорезал гул битвы, когда он отлетел назад от удара тёмного йо-йо. — Нам нужна помощь каждого из вас! Одни мы долго не протянем!

Эти слова, прозвучавшие из уст их злейшего врага, повисли в воздухе на мгновение, шокируя героев. Рена Руж, Карапас, Весперия и другие обменялись быстрыми, неуверенными взглядами. Помогать Аргосу? Но он же...

Их колебания длились недолго. Новый вихрь тёмной энергии, выпущенный Леди Хаос, пронёсся над их головами, угрожая окончательно обрушить и без того полуразрушенное здание.

Рена Руж сжала свой шест.

— Он... чёрт, он прав! — крикнула она, принимая решение. — Это уже не про него или нас! Это про выживание всего города! В атаку!

Леди Хаос была подобно смерчу, разрывающему поле боя. Она призраком ускользала от огненных зарядов Випериона и сокрушительных ударов Карапаса, а в ответ её тёмное йо-йо и мачете обрушивали на героев шквал разрушительной энергии.

Именно в этом хаосе, используя её сосредоточенность на других, Аспик сделал свой ход. Он не пошёл в лоб. Пока Леди Хаос парировала атаку арфой Рена Руж, он резко рванул вперёд. Его собственный инструмент, арфа, свистел в воздухе, отражая случайные всплески тёмной энергии, которые долетали до него. Это был опасный танец на лезвии, но он позволил ему незаметно проскользнуть за её спину, оказавшись в мёртвой зоне, пока она была занята отражением атаки с фронта.

Используя хаос боя как прикрытие, Аспик в последнем рывке сократил дистанцию. Он оказался так близко, что чувствовал исходящий от неё холодный энергетический вихрь. В этот решающий миг его взгляд, отточенный отчаянием, метнулся к её ушам.

И он увидел их. Серёжки. Те самые, что он знал до мельчайших деталей. Но теперь они не просто сверкали — они пылали зловещим фиолетовым сиянием, и из них, словно ядовитые корни, расползалась по её костюму тёмная энергия, питая её разрушительную силу.

Вот он — источник всего хаоса. Её боль, её сила и акума — всё было заключено в этих двух маленьких предметах. И теперь он знал, куда нужно нанести удар. Не по ней, а по тому, что её держит.

— Акума в серёжках! — крикнул Аспик, всё ещё находясь в воздухе после своего рискованного манёвра. Его рука молниеносно метнулась вперёд, пальцы сомкнулись на одной из серёжек, и он с силой дёрнул.

Раздался резкий, сухой хруст.

Фиолетовая энергия, опутывавшая Маринетт, мгновенно погасла, словно перерезанная нить. Её тёмный костюм начал растворяться, и обычная, хрупкая Маринетт, без сознания, начала падать с высоты.

— Рена Руж, спасай! — закричал Аспик, не имея возможности самому броситься за ней.

И в этот момент его взгляд упал на маленький тёмный предмет, выпавший из сломанной серёжки и падавший рядом, — акуму.

— Катаклизм! — прогремел его голос.

Он не стал метать разрушительный шар. Вместо этого он с силой сжал кулак, в котором объединились магия талисмана и сама акума. Яркая вспышка зелёного света озарила небо, и тёмная бабочка исчезла, обращённая в ничто очищающей силой Катаклизма, стёртой с лица земли.

— Маринетт!

Голос Адриана, полный облегчения и боли, прозвучал прямо над ней. Он уже был рядом, опустившись на колени на разбитом тротуаре, куда Рена Руж благополучно спустила её. Не говоря ни слова, не думая ни о чём, кроме того, что она жива и снова стала собой, он притянул её к себе и крепко, с дрожью в руках, поцеловал. Это был не романтический жест, а поцелуй отчаяния, раскаяния и бесконечной благодарности.

Маринетт медленно открыла глаза, её взгляд был мутным и потерянным.

—Где я? — прошептала она, и её пальцы инстинктивно потянулись к мочкам ушей. Она провела по ним, и её глаза расширились от тихого ужаса. — Серёжек... нет...

Она посмотрела на Адриана, и в её глазах читались обрывки воспоминаний — боль, тьма, и его лицо, искажённое гневом.

— Адриан... что... что случилось? Что я натворила?

— Всё уже прошло. Прости меня... я больше не буду так. Я тебя люблю больше всех на свете.

— И что же теперь мне делать? — её голос дрогнул, когда она окинула взглядом охваченный хаосом город, разрушенный её же руками.

И в этот момент воздух перед ними затрепетал и разорвался, образовав сияющий белый портал. В его глубине, словно на троне из света, сидела Кроликс. В её протянутой руке лежали те самые серёжки — талисман Леди Баг из прошлого, сияющие нетронутой, чистой магией.

— Чудесная Леди Баг! — голос Кроликс прозвучал эхом сквозь время, полный веры и надежды.

— Я была акуматизирована!! — выдохнула Маринетт, всё ещё не до конца веря в это.

— Да, и я требую объяснений! — перебила её Аля, скрестив руки на груди. Её взгляд был суровым и полным укора. — Почему вы двое так сильно... привязались друг к другу? А ещё ты, Маринетт, должна объяснить, почему ты не говорила, что Адриан — это Кот Нуар! Я думала, я одна могу знать твою тайну! А он... он тоже в курсе!

Её голос дрогнул от обиды и ревности. Она чувствовала себя преданной.

— Я случайно раскрыл личность Леди Баг... — тихо, с виноватым видом, проговорил Адриан, опуская голову. — Это моя вина. Я... догадался. И мы решили, что так будет безопаснее... для команды.

Её голос дрогнул от обиды и ревности. Она чувствовала себя преданной.

— Я случайно раскрыл личность Леди Баг... — тихо, с виноватым видом, проговорил Адриан, опуская голову. — Это моя вина. Я... догадался. И мы решили, что так будет безопаснее... для команды.

Маринетт посмотрела на подругу, и её сердце сжалось от вины.

—Аля, прости... Мы не хотели тебя ранить. Просто... так вышло. И мы боялись, что чем больше людей знает, тем опаснее для всех.

— Но почему ты раньше не рассказывала? — голос Али дрогнул, в нём слышалась не злость, а глубокая обида и боль от того, что её оставили в неведении. — Мы же лучшие подруги! Я бы поняла... Я бы помогла тебе хранить секрет! Вместе мы справились бы с любыми проблемами!

Маринетт опустила взгляд, её пальцы нервно теребили край костюма.

— Я... я боялась, Аля, — тихо призналась она. — Боялась, что если расскажу, то подвергну тебя ещё большей опасности. Плясм охотится за нашими талисманами, он не остановится ни перед чем. А ещё... — она замолчала, подбирая слова. — А ещё мне было так страшно признаться, что я — та самая неуклюжая Маринетт, которая вечно всё роняет. Я боялась, что ты разочаруешься... что образ Леди Баг в твоей голове окажется куда лучше меня настоящей.

Она посмотрела на Алю, и в её глазах стояли слёзы.

— Это было не из-за недоверия к тебе. А из-за страха потерять тебя — либо из-за Аргоса, либо из-за того, что я не оправдаю твоих ожиданий. Прости меня.

— А что ты сразу меня приплетаешь? — раздался язвительный голос с края комнаты.

Все взгляды резко повернулись к дивану, где небрежно развалился Аргос. Казалось, он наслаждался всеобщим смятением.

— Ваши трогательные разборки — это, без сомнения, очень увлекательно, — продолжил он, играя своим веером. — Но, если вы не забыли, именно я только что помог спасти ситуацию. Пусть и из сугубо личных побуждений. Так что, может, хватит винить во всех грехах «злодея» и сосредоточимся на том, что у нас, похоже, появился общий, куда более серьёзный враг?

— Феликс! — Адриан шагнул вперёд, его лицо застыло в суровой маске. — Хоть ты и спас Маринетт от зла, я помню, что ты натворил! Ты чуть ли не убил собственного кузена!

Воздух в комнате снова наэлектризовался. Благодарность моментально уступила место старой, ещё не зажившей ране.

Аргос медленно поднялся с дивана. На его губах играла та же надменная ухмылка, но в глазах вспыхнул холодный огонь.

— О, не будь так драматичен, кузен, — он пренебрежительно махнул рукой. — Это был... необходимый учебный опыт. Ты должен благодарить меня. Благодаря мне ты стал сильнее. Понял, что мир не делится на чёрное и белое. И, как показало недавнее событие, — его взгляд скользнул по Маринетт, — даже самые светлые из нас могут упасть во тьму. Так что, может, хватит указывать пальцем и пора признать, что мы все в той или иной степени способны на ужасные вещи?

— Ладно уж... прощаю. — Адриан выдохнул, и напряжение в его плечах немного спало. Но его взгляд оставался твёрдым, предупреждающим. — Но знай, Феликс... это в последний раз.

Он не улыбался. Эти слова были не примирением, а ультиматумом. Хрупким перемирием, а не миром.

Аргос медленно кивнул, и его надменная ухмылка смягчилась до чего-то более искреннего, хотя и всё ещё отстранённого.

— Принято, — коротко бросил он. — Но запомни и ты, кузен... у всего есть своя цена. И моя помощь сегодня — не исключение.

Он отступил назад в тень, оставив в воздухе невысказанную угрозу и напоминание, что их хрупкое перемирие висит на волоске. Битва могла быть окончена, но война ещё не была выиграна.

— Маринетт... Кто бы мог подумать. Она — Леди Баг. А её напарник... это Адриан Агрест.

Голос Лайлы в полумраке бункера был тихим, но полным леденящего удовлетворения. На экране перед ней пульсировала точка — сигнал с маячка, внедрённого в тот миг, когда акума вселилась в серёжки. Это был не просто сигнал слежения. Он отображал нечто большее — вибрацию магии, её частоту. И сейчас эта вибрация была неровной, прерывистой, словно загрязнённой.

Лайла откинулась на спинку кресла, на её губах играла тонкая, безжалостная улыбка.

— Две самые большие тайны Парижа... и они у меня в руках. Её сила нестабильна. Слабеет. — Она протянула руку и прикоснулась к холодному экрану, словно гладя по щеке саму героиню.

Она нажала на клавишу, и на соседнем экране появилось досье на Адриана Агреста.

— А тебя, котёнок, — прошептала она, — я приручу лично.

— Каким образом? — скептически спросила Хлоя, скрестив руки на груди.

Лайла повернулась к ней, и в её глазах вспыхнул холодный, расчетливый блеск.

— Я могу п

Часть 1.

Леди Баг ещё не подозревала, что с каждой секундой её сила тает, как песок в часах, питая тёмные амбиции Лайлы. И вот, в одну роковую ночь, это стало очевидно.

Они сражались против Великого Иллюзиониста, чьи миражные копии заполонили крыши. Кот Нуар, как всегда, был стремителен и точен, но его напарница будто буксовала на месте.

— Прикрой меня! — крикнула она, пытаясь раскрутить своё йо-йо для защитного барьера.

Но оружие, обычно послушное её воле, вдруг стало тяжёлым и неуклюжим. Она метнула его, но вместо того чтобы создать чёткий круг, йо-йо сбилось с траектории, беспомощно отскочило от стены и едва не задело голову Кота Нуара.

— Эй, осторожнее! — удивлённо воскликнул он, уворачиваясь.

— Я... я не знаю, что происходит! — в голосе Леди Баг прозвучала паника. Она снова попыталась, но йо-йо будто жило своей собственной жизнью, ведя её не туда, срывая каждую атаку и оставляя бреши в защите.

Великий Иллюзионист, заметив её слабость, сконцентрировал на ней все свои иллюзии. Одна из фантомных атак, которую она обычно легко бы отбила, прошла сквозь её ослабевший барьер и ударила её в плечо. Леди Баг с криком отлетела назад, и её йо-йо с глухим стуком покатилось по крыше.

Она лежала, тяжело дыша, с ужасом глядя на свою дрожащую руку. Сила, которую она всегда считала неотъемлемой частью себя, предательски иссякла в самый нужный момент. А где-то в своей тайной лаборатории Лайла, чувствуя прилив украденной мощи, лишь злорадно улыбалась, наблюдая за крахом героини в реальном времени.

— Где же Миледи? — голос Кота Нуара, обычно полный уверенности, сейчас звучал сдавленно от тревоги. Он отбил одну иллюзорную атаку шестом, оттолкнулся от него, как от пружины, и ринулся туда, где только что виделась ему сбитая с ног Леди Баг.

Он приземлился рядом, его зелёные глаза мгновенно оценили ситуацию: она лежала, прижимая руку к плечу, а её йо-йо беспомощно лежало в метре от неё. Но хуже всего был шок и растерянность в её глазах — выражение, которое он у неё никогда не видел.

— Миледи! Ты ранена? — он встал на одно колено, прикрывая её своим телом, его шест снова закрутился, отсекая подступающие миражи.

— Я... я не понимаю, — прошептала она, глядя на свою пустую ладонь. — Оно не слушается... Всё идёт не так...

В этот момент Великий Иллюзионист, почуяв лёгкую добычу, создал над ними иллюзию падающей каменной глыбы. Леди Баг инстинктивно вздрогнула и попыталась поднять руку для защиты, но её движение было медленным, запоздалым.

Кот Нуар действовал быстрее. Он резко оттолкнул её в безопасную зону, а сам, развернувшись, встретил мнимую глыбу ударом шеста, который прошел насквозь, рассеяв иллюзию.

Кот Нуар яростно крушил своим шестом фантомные посохи, которые рождались из ничего. Каждое столкновение отдавалось в его ладонях оглушительным звоном. Отбив очередную иллюзию, он не стал закреплять успех. Вместо этого он рванул к Леди Баг, подхватил её на руки — она была неестественно легкой и вялой — и, оттолкнувшись шестом от парапета, перелетел на соседнюю крышу.

Он опустил её на ноги, но она тут же пошатнулась, вынудив его её поддержать.

— Миледи, что с твоей силой? — его голос дрогнул, когда он внимательно посмотрел на неё. Розовый костюм Леди Баг мерцал, как испорченная лампочка, становясь на мгновение полупрозрачным. — Твой костюм... он потихоньку уходит

— Что?? — испуганно прошептала Леди Баг и, посмотрев на своё отражение в стекле соседнего окна, увидела жутковатое зрелище: её маска не просто таяла, а медленно сползала, словно тесто, обнажая прядь тёмных волос и край брови. Она судорожно прижала ладони к лицу, пытаясь удержать исчезающую магию, но та ускользала сквозь пальцы, как вода.

— Я скоро вернусь! — бросила Леди Баг, стараясь, чтобы в голосе звучала уверенность, но внутри всё сжималось от страха.

Она развернулась и шагнула в пустоту, привычным движением собираясь метнуть йо-йо и улететь. Но в тот миг, когда её нога оторвалась от края крыши, розовое сияние вокруг неё погасло окончательно, как перегоревшая лампочка.

Вместо плавного рывка её ждало лишь пустое падение.

Она не успела даже вскрикнуть. Только ощутила, как ветер свистит в ушах, а земля стремительно приближается. В последний момент её сознание зафиксировало шок и ужас в широко раскрытых глазах Кота Нуара, который уже рванулся вперёд, чтобы поймать её.

Но было поздно. Она падала, и на смену силе героя пришла беспомощность обычной девушки.

— Леди Баг!!! — его крик сорвался с губ, полный чистого, животного ужаса. Он видел, как её костюм погас, как она шагнула в пустоту и просто... полетела вниз. Не полетела, а упала. Беспомощно и стремительно.

— Да что это такое?! — это был уже не крик, а сдавленный, хриплый рёв, в котором смешались ярость, отчаяние и полное бессилие.

Он действовал на чистом инстинкте. Его тело рванулось вперёд раньше, чем мозг успел осознать весь ужас происходящего. Он не думал о высоте, о собственной безопасности. Он видел только падающую Маринетт.

Отчаянным прыжком он метнулся за ней в пустоту, вытянув руку вперёд, чтобы схватить её, достучаться, остановить неумолимую силу тяжести, уносящую от него самое дорогое.

Часть 2.

Кот Нуар молниеносно ринулся вниз, его тело напряглось в смертельном броске. Ему удалось настигнуть падающую Маринетт, он обхватил её рукой, прижав к себе, а второй рукой в тот же миг запустил коготь в ближайшее здание. С оглушительным скрежетом металл впился в каменную кладку, и они, раскачиваясь на одной руке, резко остановились в нескольких метрах от земли.

Сердце его бешено колотилось, в висках стучало. Он не стал спускаться на улицу, где их могли увидеть. Вместо этого, цепляясь когтями и используя весь свой кошачий навык, он взобрался обратно на крыши и, прижимая к себе бесчувственную Маринетт, пулей помчался к особняку Агрестов.

Он влетел в свою комнату через огромное окно-витраж, едва не снес́я его, и осторожно уложил Маринетт на свою кровать. Только теперь, в безопасности, он позволил себе выдохнуть и дрожащими руками отшатнулся, глядя на её бледное, безмятежное лицо. Ужас от того, что он едва не потерял её навсегда, накрыл его с новой силой.

— Плагг, сними когти!

Вспышка зелёного света окутала его фигуру, и через мгновение на месте Кота Нуара, стоял Адриан. Его волосы были всклокочены, на лице застыла смесь облегчения и неподдельного ужаса. Он смотрел на Маринетт, лежащую на его кровати, и его руки всё ещё дрожали от адреналина.

Он сделал шаг вперёд и опустился на колени у кровати, осторожно взяв её руку в свою.

— Что с тобой, Маринетт? Ты как будто не в себе! — его голос дрожал от беспокойства. Он сжимал её руку, пытаясь поймать её взгляд. — У тебя... у тебя совсем не было сил сражаться. Ты чуть не...

Он не смог договорить, сглотнув комок в горле.

Маринетт медленно села на кровати, её движения были вялыми, будто она только что оправилась от тяжёлой болезни. Она посмотрела на свои руки, затем на Адриана, и в её глазах плескались страх и полное непонимание.

— Я... я не знаю, Адриан, — прошептала она. — Я пыталась, но... всё было будто не так. Йо-йо стало тяжёлым, магия не слушалась... Будто кто-то выключил свет внутри меня...

— Дай, я кое-что проверю! — Адриан, не в силах сдержать тревогу, осторожно коснулся её лица, чтобы лучше разглядеть серьги. Его собственное сердце замерло.

Он ожидал увидеть знакомое тёплое розовое сияние её магии. Но вместо этого из серёжек исходил слабый, но недвусмысленный фиолетовый отблеск. Он был едва заметен, но его зрение, обострённое магией Кота, уловило этот чужеродный, зловещий цвет.

— Нет... — вырвалось у него сдавленное восклицание. — Это... это не твоя магия.

Его пальцы сжались в кулаки. Он вспомнил её акуматизацию, вспомнил, как Лайла наблюдала за ними. Теперь всё встало на свои места.

— Маринетт, — его голос стал твёрдым и серьёзным. — Это не ты слабеешь. Это что-то другое. Вернее, кто-то. Твоя магия... её кто-то поглощает. И я почти уверен, что знаю, кто.

— Что??? — Маринетт рванулась с кровати и подбежала к большому зеркалу в его комнате. Она вглядывалась в своё отражение, и её глаза расширились от ужаса.

Он не соврал. Её серьги, обычно излучавшие нежное розовое сияние, теперь пульсировали фиолетовым светом. Это было похоже на ядовитые прожилки, которые медленно, но верно вытягивали из них жизнь. Она даже почувствовала это — едва уловимое, холодное покалывание на мочках ушей.

— Они... они пожирают мою силу, — прошептала она, прикасаясь к металлу. Он был холодным, как лёд, а не тёплым, как обычно. — Это Лайла... Это её работа. Она не просто акуматизировала меня. Она... заразила мои талисманы.

Она отшатнулась от зеркала и посмотрела на Адриана, её лицо вытянулось от осознания.

— Всё это время, пока я слабела, она становилась сильнее. Она использует меня как батарейку.

— У меня есть идея! — Сказала Маринетт — Мы можем использовать мою силу в других целях! чтобы её выманить!

— Лайла наблюдает за мной, верно? Она видит, как я слабею. Она ждёт момента, когда я окончательно истощусь, чтобы забрать силу. Так давайте дадим ей этот момент! — В её глазах загорелся знакомый огонёк лидера. — Я буду притворяться, что почти обессилела. Мы устроим показательную «ссору» на публике, чтобы она подумала, что мы уязвимы и разделены. А ты... — она посмотрела на Адриана, — ты будешь готов. Без костюма. Ты будешь нашей тайной картой, которую она не ждёт.

Она сжала кулаки, и даже фиолетовое свечение в её серёжках казалось теперь не угрозой, а частью плана.

Маринетт, сделав последнее усилие, пошатнулась и упала на колени, а затем и на землю, изображая полное истощение. Её дыхание стало прерывистым, а фиолетовое свечение серёжек вспыхнуло с новой силой, словно сигнализируя о её «поражении».

И это сработало.

С шипящим звуком рассекая воздух, в центре площади приземлилась Лайла. Её костюм суперзлодейки излучал заимствованную мощь, а на лице играла торжествующая ухмылка.

— Наконец-то, — прошипела она, приближаясь к бесчувственной, как ей казалось, Леди Баг. — Моё наследие.

— Не так быстро! — Адриан рванулся вперёд, пытаясь схватить Лайлу за руку, но она оказалась невероятно проворной.

— Я должна забрать ваши талисманы! — с холодной одержимостью заявила Лайла, уворачиваясь от его хватки.

В этот момент позади них раздался новый голос, полный решимости:

— Ничего ты не получишь!

Маринетт, превозмогая слабость, поднялась на ноги. Её взгляд горел.

— Тикки, Пятна!

Вспышка розового света озарила комнату. Леди Баг, пусть и ослабленная, метнула своё йо-йо с отточенным движением. Трос обвился вокруг Лайлы, сковывая её движения.

— Всё кончено, Лайла, — твёрдо произнесла Леди Баг, натягивая трос.

— Да всё кончено... но для вас! — Глаза Лайлы внезапно вспыхнули пронзительным фиолетовым пламенем, и по её телу пробежала судорога.

И тут случилось немыслимое. Адриан, с остекленевшим от чужой воли взглядом, резко развернулся и схватил Леди Баг сзади, обхватив её так, чтобы она не могла вырваться. Его пальцы потянулись к её ушам, к серёжкам, с мёртвой, механической целеустремлённостью.

— Адриан?! Что ты делаешь?! — крикнула она, пытаясь вывернуться, но его хватка, усиленная чужим контролем, была стальной.

Лайла, всё ещё опутанная йо-йо, искажённо улыбалась, фиолетовый свет лился из её глаз.

— Его разум теперь мой, букашка! — просипела она. — Хочешь спасти его — отпусти меня! Или же он сам сорвёт с тебя твою силу! Выбирай!

Часть 3.

Леди Баг была в ловушке. Железная хватка Адриана сковывала её движения, а его пальцы с безжалостной, нечеловеческой силой тянулись к её серёжкам, пытаясь сорвать их с мочек. Боль пронзила её уши.

— Адриан, одумайся! Это же я, Маринетт! — отчаянно крикнула она, пытаясь достучаться до него, до той части, что была спрятана глубоко внутри.

Но в его глазах не было ни капли осознания — только пустота и фиолетовое свечение, отражающее волю Лайлы. Он был марионеткой, и её нити были крепки.

— Борись с этим, пожалуйста! — её голос сорвался на шёпот, когда его пальцы уже коснулись металла.

Лайла, наблюдая за этим, издала торжествующий смех.

— Сильнее, Адриан! Сорви их! Твоя свобода — в её поражении!

Леди Баг закрыла глаза, отчаянно пытаясь найти выход. Силы покидали её, а её вера в него трещала по швам. Она не могла атаковать его, не могла серьёзно ранить... но и позволить ему лишить её силы она тоже не могла.

Леди Баг с изумлением смотрела на своё йо-йо, которое, словно живое, обвилось вокруг запястья Адриана и оттянуло его руку прочь от её ушей. По её жилам разливалось забытое тепло, а в груди вспыхнул огонь, которого она не чувствовала долгие дни. Но это была не знакомая розовая энергия — её глаза горели яростным красным пламенем.

— Неужели... сила вернулась?

Это была не её прежняя сила. Это было нечто новое. Рождённое отчаянием, яростью за того, кого она любила, и непоколебимой волей защитить его. Магия откликнулась на её абсолютную решимость, преодолев вирус Лайлы в самый критический момент.

— Ты не тронешь его, — её голос прозвучал низко и грозно, эхом разносясь по комнате. Она повернулась к Лайле, и красный свет в её взгляде стал ещё ярче. — И наши талисманы тебе не достанутся.

— Маринетт... что это было со мной?

Голос Адриана был слабым и растерянным. Фиолетовый свет в его глазах погас, сменившись привычной зелёной глубиной, полкой ужаса и осознания. Он смотрел на свои руки, которые только что пытались причинить ей вред, потом на её глаза, в которых всё ещё пылал тот странный красный отблеск.

Он шагнул к ней, его собственное лицо было бледным от потрясения.

—Я... я чувствовал, как будто я заперт в стеклянном ящике... и смотрю, как моё собственное тело... — он не мог договорить, содрогнувшись от воспоминаний.

В его взгляде читалась такая глубокая боль и раскаяние, что красное свечение в глазах Леди Баг тут же погасло, сменившись безмерным облегчением и нежностью.

Часть 1.

— У нас одинаковые цели! — голос Лайлы прозвучал убедительно и плавно, словно ядовитый мёд. — Мы можем вместе стать сильнее! Представь, при объединении талисманов мы могли бы изменить весь мир! Исправить все ошибки, прекратить любое зло... навсегда!

Её слова, подкреплённые остатками ментального влияния, нашли отклик в смятенном сознании Адриана. Он видел хаос, боль, бесконечную борьбу... И здесь — быстрый путь к миру. Его рука дрогнула и потянулась к пальцу, чтобы снять кольцо.

— Адриан, ты что?! — голос Леди Баг был полон не веры, а ужаса. Её йо-йо со свистом метнулось вперёд, и трос обвил его запястье, не давая ему снять кольцо. — Не слушай её! Это ложь! Она не хочет мира, она хочет власти!

Она с силой потянула трос на себя, притягивая его руку к себе, пытаясь физически оторвать его от гипнотического воздействия Лайлы.

— Очнись! Вспомни, ради чего мы сражаемся! Ради настоящих людей, а не ради призрачного «идеального» мира!

— Давай, Котик, — голос Лайлы стал бархатным и непререкаемым, фиолетовые искры в её глазах вспыхнули ярче. — Снимай кольцо... и серёжки.

Фиолетовая пелена в глазах Адриана сгустилась, его движения стали ещё более механическими. Пальцы, уже лежавшие на кольце, начали проворачивать его, чтобы снять.

В этот момент Леди Баг рванула йо-йо на себя с такой силой, что Адриан пошатнулся и на мгновение оторвался от взгляда Лайлы.

— НЕТ! — крикнула она, и в её голосе снова зазвучала та самая сталь, что появлялась в моменты наибольшей опасности. Она встала между ним и Лайлой, разрывая зрительный контакт.

— Я не позволю тебе его забрать! — её взгляд был прикован к Лайле, бросая вызов. — Ни его, ни его силу! Ты получишь бой, которого так жаждешь, но не получишь его!

Часть 2.

Лайла и Маринетт стояли лицом к лицу, разделенные лишь несколькими шагами напряженного пространства. Воздух трещал от магического напряжения.

Леди Баг стояла в низкой стойке, её поза была собранной и готовой к броску. В её руке йо-йо было не просто игрушкой — оно было продолжением её воли, замершим в ожидании, с тонкой, острой струной, готовой разрезать воздух. Её взгляд, несмотря на усталость, горел непоколебимой решимостью. Она защищала не только город, но и душу человека позади себя.

Напротив неё Лайла держала свой посох с холодной, почти церемониальной точностью. Древко было тёмным, а навершие pulsровало сконцентрированной фиолетовой энергией, отбрасывая зловещие тени на её бесстрастное лицо. В её глазах не было гнева — лишь спокойная, безжалостная уверность хищника, знающего, что добыча уже в ловушке.

— Отдай его мне, — голос Лайлы был ровным, как поверхность озера перед бурей. — И я сделаю его великим. Ты же только тянешь его на дно.

— Он уже велик, — парировала Леди Баг, не моргнув глазом. — А великим его делает его сердце, а не сила. И это сердце ты у него не заберёшь.

— Отдай мне и серьги, и Адриана! — голос Лайлы прозвучал как ледяной удар, пока она парила в воздухе. Её посох, отрикошетив от барьера, с грохотом упал на пол, но тут же по мановению её руки вернулся в ладонь, снова заряжаясь энергией.

Леди Баг не дрогнула, её барьер из йо-йо медленно вращался, создавая розовый щит.

— Ты ничего не получишь, Лайла, — её голос был твёрдым, но в нём слышалась усталость. — Его сердце и моя сила не продаются. Особенно такой, как ты.

Она знала, что не может долго держать оборону. Её магия всё ещё была нестабильна. Но отступать было некуда — позади неё был Адриан, который всё ещё боролся с чарами в своём сознании. Этот барьер был последним рубежом, и она была готова стоять за него насмерть.

С громким лязгом посох Лайлы и йо-йо Леди Баг, вырвавшееся из ослабевших пальцев, отлетели в противоположные концы комнаты, оставив своих хозяек без оружия. На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая лишь их тяжёлым дыханием.

И тогда Лайла, с низким криком ярости, ринулась вперёд. Её атака была резкой и точной — удар в основание шеи, цель — оглушить, обездвижить.

Но Леди Баг была не из тех, кого легко взять голыми руками. Годы акробатики и боёв взяли своё. Она уклонилась, пропуская руку Лайлы мимо себя, и сама нанесла ответный удар — ребром ладони по предплечью противницы.

Началась безжалостная, хаотичная драка. Это не был изящный поединок. Это была отчаянная борьба за выживание. Они метали друг в друга удары, блоками оглушали запястья, пытались сделать захват. Леди Баг использовала свою гибкость и скорость, чтобы уворачиваться и изматывать Лайлу. Лайла же полагалась на грубую силу и знание болевых точек.

Это была битва не только тел, но и воль. Каждый удар Лайлы был наполнен ненавистью и жаждой обладания. Каждое движение Леди Баг — отчаянной решимостью защитить себя и того, кто был позади.

— Адриан, мне нужна помощь! — голос Леди Баг сорвался на отчаянный крик, пока она изворачивалась, пытаясь парировать стремительные атаки Лайлы.

— Забрать её серёжки! — прозвучал монотонный, лишённый воли голос Адриана. Он шёл на Леди Баг, как марионетка, с пустым взглядом, устремлённым на её уши.

— Что??? — Леди Баг отпрянула, её сердце разорвалось от невыносимой боли. Она металась между ними, пытаясь блокировать удары Лайлы и одновременно уворачиваться от рук Адриана.

В этот миг отвлечения Лайла смогла прорвать её защиту. Жёсткий удар пришёлся Леди Баг по лицу. Она с грохотом рухнула на пол, оглушённая. Адриан, всё ещё под контролем, прыгнул на неё, с силой прижимая её запястья к полу, полностью обездвиживая

Лайла медленно подошла, её пальцы с холодной уверенностью потянулись к ушам Леди Баг...

И в тот миг, когда её пальцы сомкнулись на серёжках и сорвали их, фиолетовый свет в глазах Адриана погас. Он моргнул, увидел под собой бледное, полное боли лицо Маринетт, увидел Лайлу с её серёжками в руке.

— Маринетт? — его голос был хриплым от ужаса. Затем его взгляд упал на Лайлу. Ярость, чистая и животная, затопила его. — Плагг, когти!

Вспышка зелёного света. Кот Нуар, появившись из ниоткуда, с рёвом обрушил свой шест на Лайлу. Удар был сокрушительным. Она с криком отлетела, выпустив из рук серёжки, которые с лёгким звоном упали рядом с Маринетт.

Кот Нуар стоял над ней, тяжело дыша, его взгляд метался между Лайлой и Маринетт, полный ярости, боли и облегчения. Он наконец-то был собой. И он был готов разорвать на части любого, кто снова попытается ей навредить.

— Если с неё упадёт хоть один волосок... если появится хоть одна слезинка... никому в этом мире её не спасти! Кроме меня! Катаклизм!

Голос Кота Нуара был низким, почти звериным рыком, полным такой первобытной ярости и абсолютной решимости, что воздух задрожал. Он не стал метать разрушительный шар. Вместо этого он дотронулся своими когтями до собственного кольца — источника своей силы.

В тот же миг кольцо почернело, вобрав в себя всё разрушение. Затем Кот Нуар со всей силы ударил им по талисману Лайлы — тому самому посоху, что лежал рядом.

Раздался не грохот, а оглушительная тишина, поглотившая все звуки. Посох не разлетелся на куски. Он просто... рассыпался в чёрный пепел, который тут же развеялся в воздухе, как будто его никогда и не существовало. Магия Катаклизма не просто уничтожила предмет — она стёрла его с лица реальности.

Кот Нуар стоял, тяжело дыша, его зелёные глаза горели в полумраке. Он только что принёс в жертву свою силу, чтобы раз и навсегда уничтожить угрозу для той, кого он любил. Это было не просто заклинание. Это была клятва.

— Всё... Лайла... — голос Маринетт был тихим, прерывистым, она еле держалась на ногах, но её слова были наполнены не злобой, а странной, пронзительной печалью. — Конец пришёл. Как ты и хотела...

Она смотрела на то место, где мгновение назад был посох, а теперь витал лишь воздух.

— Ты так хотела изменить мир... не зная каким образом. Но только любовь может изменить мир... — она перевела взгляд на Адриана, который стоял, потрясённый её словами и собственным поступком. — Только любовь. Она... сильнее любой магии. Сильнее любой... ненависти.

В этих простых словах не было упрёка. Была лишь горькая правда, добытая через боль и потери. И в тишине, наступившей после бури, она звучала громче любого Катаклизма.

— И ещё знай... — голос Кота Нуара прозвучал тихо, но с непоколебимой уверенностью, пока он бережно поднимал Маринетт на руки, прижимая её к себе. — Зло всегда проигрывает. А добро и любовь... побеждают. Всегда.

Он произнёс это не как лозунг, а как самый главный урок, выстраданный ими обоими. Его слова были обращены и к ней, и к поверженной Лайле, и ко всему миру.

Он крепко держал её, чувствуя, как она вся дрожит, и в этот момент не было нужды ни в каких других силах. Его объятия были её самым надёжным убежищем, а её доверие — его величайшей наградой.

Пусть город лежал в руинах, пусть их силы были на исходе, но в этой тишине, под прикрытием ночи, они уже одержали свою самую важную победу. Они сохранили то, что было важнее любой магии, — свою веру друг в друга.

Привычный аромат свежей выпеки и шоколада витал в воздухе их комнаты. Они поднялись сюда после короткого визита в пекарню — с пакетом тёплых круассанов и двумя чашками душистого чая. Уютное пространство, залитое вечерним солнцем, стало их тихой гаванью после пережитой бури.

Адриан отвлёкся от чашки и уставился на свою руку. На его пальце лежало кольцо Кота Нуара. Оно было тёмным и безмолвным.

— Неужели это конец? — тихо проронил он, не отрывая взгляда от бывшего талисмана.

— Ты про что? — мягко спросила Маринетт, нежно касаясь губами его щеки, пытаясь вернуть его из глубин раздумий.

Он наконец поднял на неё глаза, и в его взгляде читалась целая буря сомнений.

— Про героизм, — прошептал он. — Всё, чем мы были... Всё, что мы делали. Неужели это позади?

— Не знаю, — Маринетт с грустью провела пальцами по серёжкам, уже собираясь снять их и вернуть Тикки, как вдруг раздался встревоженный писк:

— Маринетт, стой! — Тикки вылетела из талисмана, её усики трепетали. — Я чувствую, будто магия вибрирует! Талисман Бабочки... он жив!

Из кармана жилетки Адриана тут же вынырнул Плагг, его обычно сонные глаза были широко раскрыты.

— Чёрт возьми, права! — прохрипел он. — Я тоже это чувствую! Это не конец... что-то происходит

— Что вы имеете ввиду талисман бабочки вибрирует? Я же его стер... — сказал Адриан.

— Ты стёр его первую форму! — поправил Плагг, кружа в воздухе. Его голос звучал возбуждённо, почти торжествующе. — Ты уничтожил материю, физический сосуд! Но сила... чистая магия Бабочки... она не могла просто исчезнуть. Она должна была куда-то деться!

Тикки, кивая с невероятным волнением, подлетела ближе.

— Плагг прав! — прощебетала она. — Магия не исчезает бесследно. Она вернулась к своему источнику... или ищет нового носителя! Она где-то рядом, Адриан! Она жива!

— Тикки, а почему, когда Адриан стёр мой талисман, когда я была акуматизирована, Плагг ничего не чувствовал? — спросила Маринетт, и в её голосе слышалось недоумение и заноза старой боли.

Тикки задумалась на мгновение, её маленькие лапки сложились вместе.

—Это были разные ситуации, Маринетт, — начала она мягко. — Тогда акума исказила саму суть твоего талисмана. Его магия была загрязнена, подавлена тёмной энергией. Связь между нами была разорвана этой тьмой. Плагг не мог чувствовать его, потому что это был уже не твой чистый талисман, а инструмент зла.

Плагг, слушая, мрачно кивнул.

— Она права. Это было похоже на то, как если бы твой голос заглушили громким шумом. Мы слышали только этот рёв. А сейчас... — он сделал паузу, прислушиваясь, — сейчас мы слышим тихий, но чистый шёпот самой магии.

Она свободна и ищет дорогу домой.

— Но раз сила на свободе, мы же можем её поймать! — в голосе Маринетт зазвучала надежда, она снова смотрела на свои серёжки, как будто видя в них решение.

— Это очень рискованно! — резко парировал Плагг, кружа перед её лицом. — Мы, квами, — порождение порядка. Созданные для служения и баланса. Даже мы не знаем, на что способна чистая магия, лишённая воли хозяина! Она непредсказуема

Тикки тревожно замахала лапками.

— Плагг прав! Представь, что ты ловишь дикую молнию. Да, ты можешь её поймать, но что, если она обожжёт тебя изнутри? Твой талисман может восстановиться, но будет ли он прежним? — её голос дрогнул. — Вдруг он впитает в себя ту тьму, что осталась в тебе после акумы? Он снова может стать злым, но на этот раз... будет высасывать силу не у Лайлы, а у тебя самой, пока не опустошит тебя полностью! Мы не можем так рисковать!

— И что же нам тогда делать? — Адриан сжал кулаки, его взгляд метался между квами. — Даже вы не знаете, на что способна эта материя. А вдруг она создаст какой-то парадокс? Нарушит баланс так, что уже ничего нельзя будет исправить?

Плагг угрюмо хмыкнул, потирая затылок.

— Парадокс — это цветочки по сравнению с тем, что может случиться, — пробурчал он. — Представь, что фундамент мироздания дал трещину. Мы можем получить всё что угодно: от безобидного дождя из конфет до слияния всех измерений в одну бессмысленную кашу.

Тикки, всё ещё дрожа, кивнула.

— Мы не можем ни поймать её наугад, ни оставить её бродить без присмотра, — прошептала она. — Есть только один по-настоящему безопасный путь.

Она посмотрела на Адриана, а затем на Маринетт.

— Мы должны найти источник. Место, где магия Бабочки была рождена. Там, где её создали. Только там, в самом её начале, можно будет понять, как с ней обращаться, не разрушая всё вокруг. Это наше единственное решение.

— Вы чувствуете, где найти этот источник? — спросила Маринетт, её голос полон надежды и тревоги.

Тикки и Плагг встретились взглядами, и между ними пробежала немая искра понимания. Казалось, они общаются без слов.

— Мы... чувствуем направление, — наконец сказала Тикки, её усики дрогнули, словно улавливая невидимую нить. — Как лёгкий ветерок, что тянет домой. Но это не место на карте. Это... слой реальности, точка, где магия переплетается с замыслом творца.

Плагг, кивнув, добавил с необычной для него серьёзностью:

— Это путешествие будет опаснее любой битвы с акумой. Мы будем идти по краю мироздания, где законы физики — лишь слабые рекомендации. Готовы ли вы рискнуть всем, что у вас есть, чтобы найти ответ?

— Мы готовы пойти на любой риск, — твёрдо сказала Маринетт, и прежде чем Адриан успел что-то ответить, она притянула его к себе и поцеловала.

Этот поцелуй был не просто проявлением нежности. В нём была вся их общая история — битвы, потери, прощение и та непоколебимая вера, что спасла их обоих. Это была печать на их решении, клятва, данная без слов.

Когда они наконец разомкнули губы, Адриан, слегка запыхавшись, посмотрел на квами. В его зелёных глазах горел тот же огонь, что и в её синих.

— Что нам делать? — спросил он просто.

Тикки и Плагг снова обменялись взглядами, и на этот раз в их позах читалась решимость.

— Тогда держитесь крепче, — сказала Тикки, а её тело начало светиться ослепительно-розовым светом.

— И не отпускайте друг друга, — добавил Плагг, и его окутало зелёное сияние.

Магия двух талисманов слилась воедино, закручиваясь вокруг пары. Комната начала растворяться, краски мира расплываться. Они не просто перемещались в пространстве — они пробивались сквозь саму ткань реальности, следуя за зовом древней, чистой магии, готовые встретить любое будущее, каким бы опасным оно ни было, если это будущее — общее.

Маринетт и Адриан, а также квами оказались втянуты в портал.

Воздух сгустился, наполнившись гулом нарастающей мощи. Свет от Тикки и Плагга слился в ослепительную спираль, которая закрутилась вокруг них с невероятной скоростью. Комната — тёплый свет, знакомые обои, запах круассанов — поплыла, распадаясь на миллионы сверкающих частиц, словно витраж, разбитый ураганом.

Их бросило в водоворот цвета и звука. Не было ни верха, ни низа, только оглушительный рёв энергии и немыслимые картины мелькали перед глазами: древние символы, лица незнакомцев, осколки воспоминаний, им не принадлежавших.

Маринетт и Адриан медленно поднялись на ноги, всё ещё крепко держась за руки. Воздух, который они вдыхали, был странным — без запаха, без вкуса, но с лёгким статическим электричеством, щекочущим кожу.

— Где это мы? — прошептала Маринетт, её голос был поглощен неестественной тишиной.

Они огляделись. Вокруг простирался бесконечный ландшафт, словно созданный сумасшедшим художником. Фиолетовое небо переливалос

Часть 1.

— Кажись, мы здесь одни, — тихо констатировал Адриан, сжимая в кармане холодное, безмолвное кольцо. — Без Тикки и Плагга. Но талисманы с нами... — Он вынул своё кольцо и показал на серёжки Маринетт. — Можно сделать вывод, что этот мир... не пускает душу квами. Он принимает только материальную оболочку — сами артефакты.

Он окинул взглядом сюрреалистичный пейзаж, его аналитический ум лихорадочно работал, пытаясь найти логику в этом хаосе.

— Это как... библиотека, где можно читать книги, но нельзя позвать автора для консультации. Магия здесь есть, она вокруг нас, — он указал на переливающееся небо, — но она дикая, неструктурированная. Без квами мы не можем её приручить. Мы как... — он поискал сравнение, — как пилоты без инструкции к самолёту.

Он посмотрел на Маринетт, и в его глазах читалась не паника, а сосредоточенная решимость.

— Значит, нам придётся ориентироваться самим. Искать источник, полагаясь только на себя. Думаешь, справимся?

— Чтобы мы не справились? Да никогда в жизни! — с вызовом в голосе заявила Маринетт, с ловкостью снимая свои серёжки. Вместо того чтобы надеть их обратно, она бережно, почти с нежностью, убрала их в самый глубокий карман своих джинсов и застегнула его.

Этот простой жест был наполнен глубоким смыслом. Она не просто прятала талисман. Она на время откладывала в сторону свою роль Леди Баг, свою зависимость от магии. В её глазах горела та же упрямая решимость.

— Мы уже проходили через всё это, — сказала она Адриану, и в её улыбке была вся её непоколебимая сущность. — Помнишь? Драки в школе, побег от учителей, твои безумные ухаживания... Мы всегда справлялись вместе. И сейчас справимся. Без масок, без сил. Просто я и ты.

Она протянула ему руку.

— Идёшь, котёнок?

— Эй, подожди меня! — Адриан тут же последовал её примеру. Он стянул кольцо с пальца, на мгновение задержав на нём взгляд, словно прощаясь с частью себя, а затем так же убрал его в карман. Пустое место на его пальце казалось странным, но в то же время освобождающим.

Он догнал Маринетт за два шага, и его рука нашла её. Их пальцы сплелись — уже не как Кота Нуара и Леди Баг, а просто как Адриана и Маринетт.

— Никогда не оставлю тебя одну, принцесса, — он улыбнулся ей, и в его глазах светилась та самая преданность, что была у его геройской ипостаси, но теперь она принадлежала только ей. — Особенно в таком сумасшедшем месте. Вдруг тут водятся призраки неудавшихся экзаменов? Я буду защищать тебя от них своей обаятельной улыбкой.

Он сделал комично-галантный жест, и она рассмеялась, несмотря на всю странность ситуации. В этом смехе, в их сплетённых пальцах и кольцах, лежавших в карманах как символы отложенной, но не забытой силы, была вся их суть. Они шли вперёд, не как герои, а как двое влюблённых против всего мира. И это делало их сильнее, чем любая магия.

— Интересно, где это мы? — Маринетт крепче сжала руку Адриана, инстинктивно прижимаясь к нему плечом. Потеряться здесь, в этом месте, было страшнее, чем в самом запутанном лабиринте.

Их окружал сюрреалистичный пейзаж, бросивший вызов всем законам природы. Небо было затянуто плотными фиолетовыми облаками, которые не плыли, а медленно пульсировали, словно живые органы гигантского существа. Под ногами вместо травы хрустела серая, пыльная твердь, усеянная причудливыми шипастыми растениями, больше похожими на хрупкие скелеты неизвестных животных. Они изгибались неестественными углами, и казалось, что они вот-вот шевельнутся.

Воздух был пустым и безвкусным. Ни намёка на запах влажной земли после дождя, ни аромата хвои или цветов. Полная стерильность, нарушаемая лишь лёгким статическим гудением, исходящим от любого пространства.

Полная стерильность, нарушаемая лишь лёгким статическим гудением, исходящим от самого пространства. Здесь не было ни плодов на устрашающих кустах, ни ягод, ни признаков какой-либо другой жизни. Лишь они двое, бескрайняя пустошь и давящее ощущение, что этот мир не просто мёртв, а фундаментально неправилен.

Часть 2.

Вдруг вдали появилась знакомая фигура.

— Адриан, там... это Аля? — неуверенно прошептала Маринетт, указывая на одинокий силуэт, резко контрастирующий с абсурдным пейзажем.

— Да, это очень похоже на неё, — подтвердил Адриан, его пальцы инстинктивно сомкнулись на её руке. Без лишних слов, они, словно по команде, рванули бегом навстречу другу, надежде на спасение в этом хаосе.

— АЛЯ! — закричали они в унисон.

Но их крики, вместо того чтобы донестись до цели, будто ударились о невидимую, звукопоглощающую стену. Звук растворился в пустоте, не оставив и эха. Когда они, запыхавшиеся, наконец добежали, Аля стояла к ним спиной. Она медленно обернулась, и её лицо было спокойным, но глаза смотрели сквозь них, словно они были призраками.

— Адриан? Маринетт? — её голос прозвучал чётко, но без тени удивления или радости. — Что вы тут делаете?

— Долгая история! — выдохнула Маринетт, всё ещё пытаясь отдышаться после бега. — А ты что тут делаешь?

Аля уставилась на них с выражением полного непонимания, смешанного с лёгким раздражением.

— Я уже здесь несколько часов брожу, — ответила она, как будто это было самое обычное дело. — Ты что, не видела последний ролик в ЛедиБлоге?

Она сделала паузу, глядя на их ошарашенные лица, и её собственное выражение сменилось с недоумения на медленное, растущее осознание чего-то очень странного.

— Подождите... — Аля медленно оглядела окружающий их сюрреалистичный пейзаж с фиолетовыми облаками и шипастыми растениями, а затем снова перевела взгляд на них. — А... где это мы, собственно?

— Это новый мир... э-э... где спрятана фиолетовая материя талисмана Бабочки, — начала Маринетт, запинаясь и пытаясь втиснуть невероятную реальность в связное объяснение. — В битве с Лайлой Кот Нуар стёр её талисман, и... Тикки и Плагг сейчас где-то спрятались, мы их не видим. А... — она осеклась, оглядываясь вокруг с нарастающей тревогой, — а Триксс рядом?

Аля слушала, и её брови медленно поползли вверх. Она скрестила руки на груди, её взгляд стал критическим.

— Понятно, — произнесла она наконец, и в её голосе явственно звучало недоверие. — И позволь угадать: этот «новый мир» выглядит как декорации из старого фантастического фильма, снятого на скромный бюджет, да? И вы хотите сказать, что я сейчас нахожусь внутри этой... галлюцинации?

Она покачала головой, всё ещё изучая их с подозрением.

— Мне начинает казаться, что вы оба перегрелись на солнце. Или, — её глаза сузились, — это какая-то очень странная и не очень смешная шутка. Где камеры?

— Мы перегрелись на солнце? Это уже слишком! — возмутился Адриан. — Мы же тебя видим, Аля! И ты тоже владелец талисмана Лисы!

Его слова повисли в воздухе, и в глазах Маринетт вдруг вспыхнуло осознание.

— Владелец... — она выдохнула, и её голос зазвучал с новой, обретенной ясностью. — Я кажется поняла! Дело в том, что здесь находится каждый владелец талисмана!

Она обвела рукой странный пейзаж, и теперь её взгляд был не растерянным, а аналитическим.

— Этот мир реагирует на магический след. Ты здесь, Аля, потому что ты носила талисман Лисы! Триксс, должно быть, рядом, просто мы её не видим, как и наших квами. Этот мир собрал нас — всех, кого когда-либо касалась магия Бабочки и Кота!

Она посмотрела на Адриана, а затем на Алю, и в её глазах горел огонь первооткрывателя.

— Мы здесь не случайно. Этот мир — не тюрьма. Это... архив. Или перекрёсток. И если мы правы, то где-то здесь должны быть и все остальные.

— Значит, если тут будут Нино, Кагами, Феликс... то я вам поверю на слово, — сказала Аля, делая осторожный шаг назад и окидывая взглядом пустыню, словно пытаясь разглядеть в её искажённых очертаниях знакомые силуэты. — Но если они тут... — её голос дрогнул, — то значит, и Лайла должна быть где-то рядом...

— Это да... — тихо согласилась Маринетт, и по её спине пробежал холодок. Перспектива снова столкнуться с их заклятым врагом, особенно здесь, в этом непредсказуемом месте, была пугающей. Но она тут же встряхнула головой, отгоняя страх. — Сейчас наша цель — найти других и найти квами. Тогда мы сможем объединиться и гораздо быстрее найти эту фиолетовую материю.

Она снова взяла Адриана за руку, и на этот раз её хватка была твёрдой и уверенной.

— Держись рядом, — сказала она Але, предлагая ей тоже присоединиться. — Вместе у нас больше шансов. Давай поищем хоть какие-то ориентиры. Если этот мир реагирует на магию, то, возможно, мы сможем почувствовать их... или они почувствуют нас.

Маринетт, идя за руку с Адрианом, инстинктивно подняла взгляд к небу, когда воздух сгустился. Над ними стремительно собрались тучи, но это были не просто скопления пара. Их клубящиеся формы складывались в серые, искажённые рожи со злыми, скошенными глазами и оскаленными ртами, словно сама атмосфера гримасничала им в ответ.

И тогда хлынул ливень. Но это была не вода. С неба, с тихим шелестом и мягкими стуками, посыпались конфеты. Десятки, сотни разноцветных леденцов, шоколадных монеток и мармеладных мишек. Они отскакивали от блестящего пола моста и падали в чёрную воду, где зубастые рыбы с жадностью хватали их, с громким хрустом перемалывая сладости своими игольчатыми зубами.

— Это... кондитерская фабрика сошла с ума? — растерянно прошептал Адриан, поднимая с земли мокрую карамельку.

Аля ловко поймала падающую шоколадную монетку, осмотрела её и с сомнением покачала головой.

— Я бы не стала это есть. В этом мире даже дождь из конфет кажется угрозой.

Это было одновременно и сюрреалистично, и зловеще. Сам мир, казалось, не знал, хочет ли он их накормить... или съесть.

Когда конфетный ливень прекратился так же внезапно, как и начался, мутный воздух прояснился. И вдалеке, у подножия одного из шипастых образований, они увидели знакомую фигуру. Яркая жёлтая блузка и белые очки, небрежно висевшие на светлых волосах, были как вызов унылому пейзажу.

— Это... — начала Маринетт, но её голос застыл на полуслове, смешав удивление с неизбежным предчувствием.

— Хлоя... — произнёс Адриан, и его плечи опустились под тяжестью усталого, глубокого вздоха. В этом одном слове и коротком выдохе было всё: и признание неизбежного, и воспоминания о бесконечных стычках, и смутная надежда, что даже она может стать союзником в этом безумии, и утомление от самой мысли о предстоящем объяснении.

Они замерли на месте, наблюдая, как одинокая, гордая фигура в ярком пятне на фоне серо-фиолетового абсурда оборачивается, чтобы встретиться с ними взглядом. Встреча была неизбежна.

— Аля Сезар? Маринетт Дюпен-Чен? Адриан? — голос Хлои прорезал неестественную тишину, но в нём не было её привычного высокомерного кокетства. В нём звучала чистая, нефильтрованная злость, граничащая с паникой. Она стояла, уперев руки в боки, её безупречный вид резко контрастировал с окружающим хаосом. — Что вы тут делаете? Это какая-то ваша дурацкая идея? Где мы?!

Она окинула их яростным взглядом, словно они лично ответственны за то, что она оказалась в этом кошмаре вместо комфортного торгового центра.

— Если это одна из ваших жалких шуток, то она не смешная! Немедленно верните меня обратно!

— Прости, Хлоя, но это не наша шутка... — честно сказала Маринетт, глядя на разгневанную блондинку. — Мы тоже попали сюда по случайности. — Она сделала шаг вперёд, пытаясь донести свою мысль. — У меня есть такая догадка, что здесь собрались все носители талисманов. Ты же Лежи Пчела, а значит, ты можешь...

Маринетт не успела договорить.

— Вам помочь? — Хлоя фыркнула и высокомерно подняла подбородок, скрестив руки на груди. Но в её глазах, помимо гнева, мелькнула искорка любопытства и... странного облегчения от того, что она не одна в этом безумии. Она с преувеличенной театральностью взмахнула рукой. — О, прекрасно! Ладно! Я сегодня добрая! Но только потому, что этот уродливый пейзаж оскорбляет мой вкус больше, чем ваше присутствие. Так что быстрее объясняйте, что происходит, пока я не передумала!

Маринетт потянула Адриана за рукав, отводя его на несколько шагов в сторону, подальше от любопытных ушей Хлои и Али.

— Как ты думаешь, стоит ли говорить Хлое... — она начала тихо, её брови были сведены в тревожной складке.

— Нет, — Адриан ответил мгновенно, даже не давая ей договорить. Его голос был твёрдым и низким, полным беспокойства. Он наклонился ближе, чтобы их не услышали. — Она не должна знать, что ты — Леди Баг. Ведь она... — он с сомнением посмотрел в сторону Хлои, — она тебя откровенно ненавидит. И если узнает, что её заклятый враг — это ты... кто знает, как она отреагирует здесь, в этом хаосе. Она может использовать это против тебя. Или против всех нас.

Он положил руку ей на плечо, его взгляд стал серьёзным.

— Нам нужно доверять друг другу, чтобы выбраться отсюда. Но некоторым секретам пока лучше оставаться в тайне. Ради нашей же безопасности.

Адриан и Маринетт вернулись к группе, и на лицах обоих читалась решимость. Маринетт, встретившись взглядом с Алей и Хлоей, чётко и ясно изложила план:

— Мой план — найти всех носителей талисманов и найти наших квами. — Она обвела взглядом искажённый пейзаж. — Только объединившись и восстановив связь с нашей магией, мы сможем приступить ко второму этапу... который пока остаётся загадкой. Но я уверена, что именно так мы найдём ответ.

Она не стала упоминать фиолетовую материю или личность Леди Баг, оставляя эти карты при себе. План был простым, логичным и давал им конкретную, понятную цель в этом безумном мире.

Часть 2.

— Погоди, Маринетт, — Хлоя скрестила руки на груди, её взгляд стал пристальным и подозрительным. — Раз уж ты тут вместе с Адрианом, то каким ты носителем талисмана была? Если я — Пчела, а Аля — Лиса...

Маринетт на мгновение растерялась, но Адриан быстро нашёлся.

— Я был носителем талисмана Змеи, — сказал он ровным тоном.

— А я была носительницей талисмана Мыши... — тихо добавила Маринетт.

Хлоя закатила глаза с таким видом, будто ей только что сообщили самую нелепую новость в мире.

— Мышь? Змея? — она фыркнула. — Но почему вы здесь? Вы же были носителями, а теперь магии у вас нет. Что-то здесь не сходится. Этот мир, по-вашему, собирает бывших? Тогда почему мы с Алей тут, если мы до сих пор можем превращаться? Или... — её взгляд сузился, — вы что-то скрываете?

Аля, до сих пор молчавшая, внимательно наблюдала за их реакцией. Логика Хлои была железной, и дыра в их истории становилась всё очевиднее.

Маринетт снова дёрнула Адриана за рукав, срочно отводя его в сторону. Её лицо выдавало панику.

— Ты же сам видишь, у неё такая логика... она нас мигом раскусит, — прошептала она, сжимая его руку. — Она не успокоится, пока не докопается до правды.

Адриан закрыл глаза на секунду, понимая, что она права. Хлоя, как бульдог, вцепилась в несостыковку, и отговорки только подливали масла в огонь. Он сделал глубокий вдох и посмотрел на Маринетт, его взгляд был полон решимости и поддержки.

— Ладно... — тихо выдохнул он. — Делать уже нечего...

Они снова взялись за руки, на этот раз не для того, чтобы отойти, а чтобы вместе встретить неизбежное. Скрепив таким образом свой союз, они вернулись к Хлое и Але. Адриан шагнул вперёд, его поза была прямой, а голос — твёрдым, когда он произнёс:

— Хлоя, ты права. Мы кое-что не договорили.

— Интересно, что же вы не договорили? — Хлоя подняла бровь, её взгляд был подобен острию кинжала.

— На самом деле... — Адриан начал запинаться, чувствуя, как слова застревают в горле. Он посмотрел на Маринетт в немой мольбе о помощи.

— Адриан — это Кот Нуар, а я — Леди Баг. Вот и всё... — выпалила Маринетт, выпуская слова одним стремительным выдохом, словно сбрасывая с плеч тяжёлый груз.

Повисла оглушительная тишина. Хлоя застыла с широко раскрытыми глазами, её челюсть буквально отвисла. Она смотрела то на застенчивую, неуклюжую Маринетт, то на идеального Адриана Агреста, пытаясь совместить эти образы с героями в масках.

И тут, нарушая напряжённую паузу, раздался смех Али.

— Прикол в том, что я это знала! — она рассмеялась, глядя на их шокированные лица. — Серьёзно, парни, нужно было быть слепым, чтобы не заметить. Особенно то, как ты на неё смотришь, Адриан. Это было довольно очевидно.

— Аля! — крикнула Маринетт, но её подруга уже развернулась и пустилась наутёк с весёлым смехом.

— Попробуй догони, супергероиня! — донёсся издалека её голос.

И началась самая нелепая погоня в истории: Леди Баг, спасительница Парижа, носилась по сюрреалистичному ландшафту за своим техно-гением-подругой, которая периодически оглядывалась с беззаботной ухмылкой.

Адриан и Хлоя стояли и молча наблюдали за этой сценой. На лице Адриана застыла смесь облегчения, нежности и лёгкой паники. Хлоя же смотрела, словно видела перед собой самое невероятное зрелище в своей жизни.

— Маринетт... это Леди Баг, — наконец произнесла она, и её голос был непривычно тихим и лишённым всякой язвительности. Она медленно покачала головой, всё ещё не в силах поверить. — Это же... нелепо. Это абсолютно, совершенно, до смешного нелепо.

Она посмотрела на Адриана, и в её глазах читалось не столько разочарование, сколько полное крушение картины мира.

— Всё это время... эта неуклюжая... — она не стала договаривать, лишь снова покачала головой, но теперь в её удивлении проскользнула капля невольного уважения. Даже Хлоя Буржуа должна была признать — чтобы вести двойную жизнь с таким мастерством, требовалась недюжинная сила воли. Часть 3.

Маринетт, не сводя глаз с убегающей Али, на полном ходу врезалась во что-то твёрдое и совершенно невидимое. Раздался глухой удар, и её отбросило назад, как тряпичную куклу.

— Ой!

Она отлетела прямиком в Адриана, который инстинктивно поймал её на руки, сделав несколько шагов назад от силы удара.

— Мари! В порядке? — испуганно спросил он, проверяя, не ушиблась ли она.

Аля, услышав шум, остановилась и обернулась, её смех мгновенно сменился выражением беспокойства.

— Эй, ты как?

Все они уставились на то место, где только что «ничего не было». Воздух в том месте слегка дрожал, словно над раскалённым асфальтом, выдавая присутствие невидимой преграды.

— Что это было? — прошептала Маринетт, потирая ушибленное плечо и с недоверием глядя на пустое пространство.

Аля, движимая любопытством и желанием проверить барьер, осторожно приблизилась к тому же месту. Она протянула руку, и её ладонь упёрлась в невидимую, но абсолютно твёрдую поверхность. Попытка надавить сильнее закончилась тем же — невидимая сила отбросила её в сторону, как и Маринетт.

— Чёрт! — выругалась она, потирая плечо. — Это... как будто упёрлась в стекло, которого нет.

Теперь они все втроём смотрели на пустое пространство, которое оказалось непреодолимой преградой. Невидимая стена явно не давала им пройти дальше, отгораживая часть этого странного мира.

— Значит, путь закрыт, — констатировал Адриан, всё ещё держа Маринетт. — Но почему? Что там такого, куда нам нельзя? Или... кому-то не нужно, чтобы мы туда попали?

— А может, просто там нет дороги? — Хлоя, всё ещё немного отстранённая от шокирующего открытия, указала изящным жестом в сторону. Рядом, почти незаметная среди шипастых зарослей, вилась узкая тропинка, уходящая вглубь причудливого ландшафта, напоминающего запутанный лабиринт.

— Логично... — Маринетт отошла от Адриана, её взгляд просветлел. Она с лёгкой, искренней улыбкой повернулась к Хлое. — Молодец, Хлоя!

Эта простая похвала, прозвучавшая без намёка на сарказм, казалось, ненадолго озадачила саму Хлою. Она на мгновение застыла, затем с привычной надменностью поправила волосы.

— Ну, конечно, — фыркнула она, но в её тоне не было прежней ядовитости. — Кто-то же должен думать, пока вы все бегаете за призраками. Идёмте уж, раз другой дороги нет. Но я предупреждаю, если там будет грязь я туда не пойду!

Маринетт, Адриан, Аля и Хлоя осторожно ступили в лабиринт. Стенки, сплетённые из тех же шипастых, ломких растений, возвышались над ними, создавая ощущение ловушки. Адриан крепко держал Маринетт за руку, его пальцы были сцеплены с её пальцами — якорь в нарастающей тревоге.

И тогда туман пришёл.

Он не сполз по земле, а возник сразу везде — густой, молочно-белый и абсолютно звукопоглощающий. Он окутал их за секунду, скрыв стены, небо и... друг друга.

— Адриан? — позвала Маринетт, но её собственный голос прозвучал приглушённо и странно близко.

Ответа не было. Только давящая, мокрая тишина.

Ответа не было. Только давящая, мокрая тишина.

Она сжала руку, в которой должна была быть его ладонь, но почувствовала лишь пустоту. Она резко обернулась, вглядываясь в белую пелену, выкрикивая имена:

— Аля! Хлоя!

Ничего. Она была совершенно одна. Туман не просто скрывал путь — он разъединял.

Сон Маринетт.

Туман сгустился, и из его белой пелены возник он. Адриан. Но его лицо было искажено ненавистью, которую она никогда раньше не видела.

— Маринетт, я тебя больше не люблю, — его голос был ледяным шипом, вонзившимся ей в сердце. — Я тебя ненавижу. Ты убила моего отца!

Она застыла, парализованная шоком и несправедливостью обвинения. Её губы шевельнулись, пытаясь найти опровержение, мольбу, что угодно, но звук застрял в горле.

— Плагг, когти!

Вспышка зелёного света была тусклой и зловещей. Перед ней возник Кот Нуар, но его поза была позой палача.

— Катаклизм!

Она не могла пошевелиться, не могла крикнуть. Она могла только смотреть, как чёрная энергия разрушения, которую она так часто видела обращённой против врагов, теперь летит на неё. Она чувствовала, как её сущность, её воспоминания, её любовь начинают рассыпаться в прах под ее ногами.

И тогда она закричала. Беззвучно, отчаянно, протестуя против несправедливости этого мира, который отнял у неё всё, даже того, кто был её домом.

Маринетт дёрнулась и упала на колени в густом тумане, давясь беззвучными рыданиями. Это был лишь иллюзорный кошмар. Но боль от него была абсолютно реальной.

Сон Адриана.

Туман перед Адрианом рассеялся, открыв сцену, от которой у него похолодела кровь. Маринетт стояла, прижимаясь к Луке Куфейну. Её щека лежала на его плече, а её рука лежала на его груди — жест, полный доверия и близости, который Адриан считал принадлежащим только ему.

— Прости, Адриан, — сказала она, и её голос звучал искренне, но это была искренность, разрывающая сердце. — Но я люблю больше всего Луку.

Мир Адриана рухнул. Он попытался сделать шаг, но ноги не слушались.

— Но... почему? — это был всего лишь хриплый выдох, полный неподдельной боли.

Маринетт посмотрела на него, и в её глазах не было ни злобы, ни насмешки. Только холодная, неоспоримая уверенность.

— Он — Виперион. Он сильнее тебя.

Она сделала паузу, и следующее слово прозвучало как приговор, как финальный удар, добивающий его:

— НЕУДАЧНИК!

Адриан поднялся среди удушающего тумана, его тело дрожало от эха только что пережитого кошмара. Он всё ещё видел его — образ Маринетт с Лукой, её слова, звучавшие так реально, жгли его изнутри.

Но он покачал головой, с силой сжимая виски.

— Нет... — его голос был хриплым, но твёрдым. — Нет. Это ложь.

Он вспомнил её глаза, полные слёз, когда она признавалась ему в своих чувствах. Он вспомнил её руку в своей, тёплую и уверенную. Он вспомнил, как она смотрела на него — Адриана, а не на Кота Нуара или Випериона.

— Она никогда бы так не сказала, — прошептал он, выпрямляясь. Фиолетовый туман, казалось, отступал на шаг перед его растущей уверенностью. — Она... она верила в меня, даже когда я сам в себя не верил. Это не она. Это... это мои собственные страхи.

Он сделал глубокий вдох, впервые за долгое время чувствуя ясность.

— Я не позволю этому победить меня. Маринетт, я найду тебя. Настоящую.

Сон Али.

Туман рассеялся так же внезапно, как и появился. Маринетт стояла перед Алей, её лицо было бледным от предательства.

— Ты что, рассказала всем, что я Леди Баг? — её голос дрожал от неверия и нарастающей ярости. Она смотрела не на Алю, а куда-то вдаль. Её взгляд упал на балкон их дома.

И там, словно воплощение самого кошмара, сидела Лайла. На её лице играла торжествующая ухмылка, а в руке она сжимала чёрное, безжизненное кольцо Кота Нуара.

Прежде чем Маринетт успела среагировать, сзади к ней подкрался Адриан. Его движения были резкими, механическими, а глаза пустыми. Он схватил её и с силой стянул серёжки с её ушей. Боль пронзила её, но она была ничто по сравнению с болью в сердце. Он швырнул её талисманы Лайле.

— Прости меня, Маринетт... — пролепетала Аля, её голос был полон настоящего ужаса и раскаяния.

Маринетт посмотрела на неё, и в её глазах не осталось ничего, кроме ледяной, всепоглощающей тьмы.

— Мы больше не друзья.

И в этот момент, когда её мир рухнул окончательно, когда её сила была украдена, а доверие растоптано, знакомая тёмная бабочка беззвучно впорхнула в её разбитое сердце и растворилась в нём. Вспышка фиолетового света окутала её, и на месте Маринетт Дюпен-Чен возникла новая, рождённая отчаянием акума.

— Нееет! Я бы так никогда не сделала!

Голос Али прозвучал громко и отчаянно, вырываясь из тисков кошмара. Она дёрнулась и села, её грудь вздымалась, а взгляд метался по затянутому белым туманом лабиринту. Осознание начало пробиваться сквозь ужас — это была иллюзия. Боль, предательство, слова Маринетт... всё это было подлым трюком этого места.

И тогда она услышала его. Тонкий, знакомый, ворчливый голос, который она не слышала, казалось, целую вечность.

— Триксс? — её собственный голос прозвучал полным надежды шёпотом, когда она вглядывалась в белую пелену.

Из тумана выплыл маленький оранжевый силуэт с большими ушами и хитрыми зелёными глазами.

— Ну наконец-то! — проворчал Триксс, пересев ей на плечо. Его присутствие было таким же твёрдым и реальным, как и в памяти. — Я чуть не оглох, слушая, как ты ворочаешься и бормочешь. Этот туман питается твоими страхами, глупышка. Не позволяй ему себя обмануть.

— Спасибо, поняла! — Аля стремительно вскочила на ноги, её глаза горели решимостью, а на губах играла знакомая уверенная улыбка. — Пора вытаскивать ребят из этого лабиринта! Триксс, дай лапу!

— Триксс, пусть начнётся маскарад!

Вспышка оранжевого света разорвала белизну тумана. Через мгновение на месте Али стояла Рена Руж. Она щёлкнула своим шестом, и его металлический звон, чистый и ясный, прозвучал как вызов гнетущей тишине лабиринта.

— Хорошо, — она окинула взглядом непроницаемые стены тумана, чувствуя, как её слух обостряется, улавливая малейшие вибрации. — А теперь, давайте найдём наших потерявшихся героев и покажем этому туману, с кем он связался.

Сон Хлои.

Хлоя стояла на краю обрыва, глядя на дымящиеся руины Парижа. Это был не просто разрушенный город; это был её мир, её королевство, обращённое в прах. Воздух звенел от тишины, наступившей после падения последних зданий.

И тогда позади неё раздался шаг.

— Ну наконец-то... желание!

Голос Лайлы был сладким от предвкушения. Хлоя медленно обернулась. Лайла стояла, вознесшись на груде обломков, словно на троне. В каждой её руке пылал украденный талисман: в одной — тёмные, искажённые серёжки Леди Баг, в другой — чёрное, пульсирующее кольцо Кота Нуара.

И мир начал разрушаться. Но не так, как от взрыва. Это было тотальное, фундаментальное стирание. Края реальности начали закручиваться и рассыпаться в пыль, как подожжённая фотография. Небо треснуло, обнажив пустоту цвета старого полотна. Звуки — ветер, её собственное дыхание — стали затихать, поглощаемые нарастающим гулом небытия.

Хлоя могла только смотреть, как всё, что она знала — даже то, что она ненавидела, — исчезает, а Лайла в эпицентре этого хаоса поднимала талисманы, чтобы произнести слова, которые окончательно перепишут всё сущее.

— Надо было догадаться! — Хлоя поднялась, отряхивая пыль с колен. Её голос, обычно полный капризов, теперь звучал с непривычной твёрдостью. — Я не должна дать Лайле возможность забрать талисманы. Она разрушит всё, что есть...

В этот момент туман вокруг них начал редеть, теряя свою плотность. Белая пелена отступила, и из неё, словно из ниоткуда, выпрыгнула Рена Руж. Её взгляд сразу же упал на Маринетт, которая стояла поодаль, выглядывая растерянной и подавленной.

— Маринетт! — крикнула Рена Руж, стремительно закрывая расстояние между ними и мягко приземляясь рядом. — Всё, что ты видела, — это иллюзия! Туман играл с нашими страхами! Ты в порядке?

— Я в порядке... — Маринетт медленно выдохнула, всё ещё пытаясь отличить реальность от кошмара

— Да, — Рена Руж облегчённо улыбнулась, чувствуя, как напряжение немного спало. — Всё в порядке. Он помог мне разобраться с этим туманом.

Не тратя ни секунды, она уверенно обхватила Маринетт за талию и, используя шест для толчка, легко вынесла её из остатков рассеивающейся дымки. Они приземлились на твёрдую, хоть и странную, почву за пределами лабиринта, где туман уже почти полностью растаял, открывая искажённый, но реальный пейзаж.

— Держись, — сказала Рена Руж, отпуская её. — Теперь нужно найти остальных. И, кажется, я знаю, с чего начать.

Часть 2.

Рена Руж, чувствуя возвращающуюся силу и ясность, закрыла глаза на секунду, сосредоточившись. Её шест засветился тусклым оранжевым светом. Она представляла не сложные миражы, а простые и ясные ориентиры — звук своего голоса, зовущего по имени, тёплый свет в конце туннеля, чёткую тропу под ногами.

И иллюзии сработали.

Для Адриана, блуждавшего в петлях собственных сомнений, это был её голос, зовущий его по имени, звучавший так же ясно и реально, как если бы она стояла рядом. Для Хлои, которая уже начала терять надежду, это оказалась внезапно появившаяся перед ней сияющая, чистая дорожка, ведущая прочь из кошмара.

Один за другим, цепляясь за эти спасительные нити, выведенные силой Лисы, они стали появляться из рассеивающейся белой пелены — сначала Адриан, затем Хлоя. Они стояли, тяжёло дыша, ошеломлённые и измотанные, но невредимые и, наконец, снова вместе. Лабиринт страха был пройден.

— Маринетт!

Голос Адриана, полный безграничного облегчения и тоски, разрезал воздух. Он ринулся вперёд, и, как только она оказалась в пределах досягаемости, его руки обвили её, а губы принялись осыпать её щёку, лоб и виски бесконечными, стремительными, дрожащими поцелуями. В каждом прикосновении была вся боль от кошмара, где он её потерял, и всё ликование от того, что она была здесь, настоящая.

— Адриан! — её ответный крик был сдавленным от слёз и смеха. Она подбежала к нему, врезаясь в объятия с такой силой, что они едва не потеряли равновесие. Её руки сомкнулись у него на спине, вцепившись в его рубашку, прижимаясь к нему так сильно, как будто боялась, что его снова отнимут.

Они не говорили ни слова. Вся их история — страх, разлука, иллюзии и боль — растворялась в этом одном объятии, в этом безмолвном обещании, что они выдержат всё, что угодно, пока остаются вместе.

— Первый есть, остались ещё несколько, — сказала Маринетт, с лёгкой улыбкой почесав затылок. Её взгляд скользнул по лабиринту, но теперь в нём читалась не растерянность, а привычная решимость лидера.

— Нечего, найдём! — твёрдо заверил её Адриан. Его рука нашла её, и пальцы крепко сцепились с её пальцами. Он посмотрел ей прямо в глаза, и в его взгляде была вся серьёзность, на которую он был способен. — Только не уходи от меня.

В этих простых словах не было просьбы. Это была мольба, выстраданная в тумане иллюзий, где он видел, как теряет её. Теперь он знал — его место рядом с ней, и никакие силы этого мира не заставят его отпустить её руку снова.

Часть 1.

Рена Руж вместе с друзьями продвигалась вглубь странного ландшафта, как вдруг земля под ногами содрогнулась. Прямо перед ними, с оглушительным рёвом, из-под земли вырвались разрушительные вулканы. Но это были не обычные горы — вместо лавы они извергали потоки раскалённого, шипящего шоколада и бурлящую карамель, которые растекались по земле, застывая причудливыми стекловидными потоками. Воздух наполнился сладким, но едким запахом палёного сахара.

— Где это мы? — снова, уже в который раз, с тревогой спросила Маринетт, инстинктивно прижимаясь к Адриану.

Этот мир, казалось, не просто бросал им вызов, а насмехался над ними, подменяя реальность на всё более абсурдные и опасные пародии.

— Это разрушительные вулканы, — с удивительным для неё спокойствием констатировала Хлоя, — и они очень злые.

Как будто услышав её слова, один из вулканов с глухим урчанием выплюнул сгусток раскалённой магмы, который с шипением понёсся прямо в неё. Хлоя застыла на месте, глаза её расширились от ужаса.

Но Адриан уже двигался. Он не стал толкать её — он подпрыгнул и с силой сбил её с ног в акробатическом подкате, откатившись вместе с ней в безопасную зону. Глыба магмы с оглушительным всплеском врезалась в то место, где она только что стояла, разбрызгивая во все стороны капли жидкого огня.

— Ты в порядке? — быстро спросил он, помогая Хлое подняться. Та, отряхиваясь, лишь кивнула, не в силах вымолвить ни слова, её высокомерие на мгновение сменилось шоком и... лёгким удивлением.

— И что же нам делать? — в отчаянии спросила Маринетт, озираясь в поисках укрытия, но не видя, как позади неё другой вулкан с грохотом выплеснул новый сгусток раскалённой магмы.

Адриан, стоявший к нему лицом, успел среагировать. Он не стал кричать, не стал толкать. Он просто рванулся вперёд, обхватил Маринетт и резко откинулся назад, увлекая её за собой в падение.

В тот же миг сгусток магмы врезался в землю именно там, где она только что стояла. Раздался оглушительный взрыв. Волна адского жара и ослепительная вспышка света обрушились на них. Их отбросило по земле, осыпав градом мелких, дымящихся камней.

Оглушённые, они лежали, прикрывая головы, пока вокруг них с шипением оседали осколки. Адриан поднял голову, его ухо закладывало от гула, но его первым инстинктом было проверить Маринетт.

— В порядке? — его голос прозвучал приглушённо.

Она кивнула, не в силах говорить, её глаза были полны шока и благодарности. Они оба понимали — ещё секунда промедления, и её бы не стало. Этот мир перестал быть просто странным. Он стал смертельно опасным.

— Я тут подумал... — Адриан медленно поднялся на ноги, его взгляд был прикован к извергающимся жерлам. — Раз эти вулканы имеют силу разрушения... то может быть, им нужен я?

Он сделал шаг вперёд, навстречу раскалённому ветру.

— Адриан, нет! — Маринетт попыталась схватить его за руку, но он был уже вне досягаемости.

Он шёл, не оборачиваясь, чувствуя, как жар обжигает кожу. Он вспомнил своё кольцо, Катаклизм, способность нести конец всему. Эта земля, казалось, реагировала на их сущности. И если вулканы были олицетворением разрушения... то кто мог понять их лучше, чем он?

Он остановился в центре долины, подняв голову к огненному небу.

— Эй! — крикнул он, и его голос, полный вызова, потонул в рёве извержений. — Я здесь! Если вы хотите разрушения, то вот он я!

— Адриан, нет! — Маринетт рванулась вперёд, но Хлоя резко схватила её за рукав, удерживая на месте.

— Ты с ума сошла? — прошипела Хлоя, притягивая её назад. Её голос был резким, но в нём звучала не паника, а трезвая, пусть и циничная, логика. — Они тебя уничтожат! Раз Адриан имеет силу Разрушения, то, возможно, он единственный, кто может с ними «договориться»! Это наш шанс!

В её словах не было заботы об Адриане. Это был холодный расчёт. Но в данной ситуации этот расчёт мог быть их единственным спасением. Маринетт замерла, разрываясь между ужасом за возлюбленного и пониманием, что Хлоя, как это ни парадоксально, может быть права. Она могла только смотреть, как Адриан, одинокая фигура на фоне огня и пепла, идёт навстречу хаосу.

Вулканы, словно разъярённые звери, начали яростно стрелять в Адриана сгустками раскалённой магмы. Но вместо того чтобы испепелить его, потоки огня начали закручиваться вокруг него, создавая вихрь из пламени и камней, который не причинял ему вреда, а лишь яростно бушевал.

И тогда из самого большого жерла с недовольным ворчанием вылетел Плагг.

— Ну-ка, цыц! — прохрипел он, размахивая своими крошечными лапками, будто разгоняя назойливых насекомых. Квами парил в эпицентре огненного хаоса, абсолютно невозмутимый. — Хватит уже буянить! Он тот, кто нам нужен!

Плагг указал на Адриана, вокруг которого бушевала, но не трогала его, стихия.

— Вы что, слепые? Не чувствуете? — Плагг фыркнул, обращаясь к вулканам так, будто те могли его слышать. — Это же наша суть! Настоящее, не поддельное Разрушение! Так что успокойтесь и прекратите эту дурацкую истерику!

— Плагг! — голос Адриана прозвучал с таким облегчением и радостью, что на мгновение перекрыл даже рёв извержений. Он подбежал ближе, не обращая внимания на потухающие вокруг него потоки магмы.

— Привет, приятель! — Плагг, казалось, даже немного смутился такому тёплому приёму, но тут же сделал серьёзное лицо и обернулся к вулканам. — А вы, огненные глотки, успокойтесь уже! Концерт окончен!

Он негромко щёлкнул пальцами, и оставшиеся сгустки магмы застыли в воздухе, а затем с шипением рухнули обратно в жерла. Грохот стих, сменившись настороженной, но уже не враждебной тишиной. Дымящиеся потоки на земле начали быстро остывать, превращаясь в чёрное стекло.

Плагг, удовлетворённо кивнув, вернулся к Адриану.

— Ну что, скучал? — его голос снова стал ворчливым, но в глазах искрилась знакомая хитринка. — Похоже, тебя тут ждали. Эти горячие головы явно почуяли в тебе родственную душу.

— Плагг! — Маринетт, наконец вырвавшись от Хлои, подбежала к ним, её лицо было искажено тревогой. — Ты знаешь, куда делась Тикки?

Плагг, всё ещё паривший в воздухе, повернулся к ней. Его обычно насмешливый вид сменился на мгновение необычной серьёзностью.

— Чёрт возьми, хороший вопрос, — проворчал он, потирая затылок. — Я чувствую её... её сущность. Она где-то здесь. Но это место... — он обвёл лапкой застывшие вулканы, — оно как гигантский глушитель. Оно заглушает всё, кроме самого громкого шума. А тут, — он кивнул на Адриана, — был самый громкий шум, который только можно представить — чистая, неконтролируемая ярость разрушения. Это как раз и привлекло меня.

Он посмотрел на Маринетт, и в его взгляде читалось редкое для него сочувствие.

— Тикки... она тихая. Её сила — это творение, тонкое и упорядоченное. В этом хаосе её голос легко теряется. Но она здесь. Мы просто должны слушать... тише.

— А что нам нужно будет сделать, чтобы уловить её сигнал? — спросила Маринетт, её голос дрожал от нетерпения и надежды.

Плагг нахмурился, его маленькое лицо стало похоже на сморщенную ягоду.

— Всё просто и сложно одновременно, — прохрипел он. — Нужно создать что-то... противоположное мне. Противоположное этому, — он махнул лапкой в сторону затихших вулканов.

Он парил перед Маринетт, его зелёные глаза пристально смотрели на неё.

— Ты же её Хранительница. Ты знаешь, как она «звучит». Её магия — это не взрыв. Это... первый лепесток на голой ветке. Это идеальная строчка на эскизе. Это тихий порядок посреди всего этого бардака. — Он ткнул пальцем ей в грудь, прямо в сердце. — Ты должна стать этим сигналом. Успокой своё сердце, представь её так ярко, как только можешь. Если её сила и правда здесь, она откликнется на зов своей Хранительницы. Но для этого тут, — он постучал себя по виску, — и тут, — ткнул в её грудь снова, — должен быть абсолютный покой. Никакого страха. Только уверенность. Сможешь?

— Я? — спросила Маринетт. — Я постараюсь!

— Знай тебе нужно сконцентрироваться да такой степени чтобы услышать ее голосок или же ее сигнал.

Маринетт закрыла глаза, отсекая внешний мир. Рёв вулканов, тревога за друзей, само странное измерение — всё это растворилось в глубокой, целенаправленной тишине. Она искала в памяти не громкие битвы, а тихие моменты: уютное мурлыканье Тикки на подушке, её ободряющий шепот перед сложной задачей, ощущение спокойной уверенности, когда их связи была прочной.

И тогда это произошло. В кармане её джинсов возникла лёгкая вибрация, похожая на жужжание пчелы. Серёжки сами выскользнули из ткани и повисли в воздухе перед ней. Они засверкали не привычным розовым светом, а ослепительным, чисто-белым сиянием, которое било в глаза, как вспышка. Энергия пульсировала от них волнами, от которых дрожал воздух — это была не просто магия, это был зов, мощный и безошибочный.

Они парили в воздухе, больше не безмолвные артефакты, а маяки, пылающие ответом на её концентрацию. Тикки была здесь. И она звала свою Хранительницу.

У Маринетт глаза вспыхнули ярко-красным пламенем — не ярости, а чистой, сфокусированной воли. Её руки, поднятые перед собой, окутались сгустком той же энергии, которая исходила от серёжек — ослепительно-белой, но с алым, кровавым отливом по краям.

Без единого слова, без усилия, она выстрелила этим сгустком вперёд. Энергия не полетела в случайном направлении. Она помчалась, как выпущенная стрела, рассекая воздух и оставляя за собой светящийся след, словно нить Ариадны в лабиринте этого мира. Она не целилась наугад — она следовала за зовом, который теперь горел в её сердце и в её глазах, указывая путь к потерянной части её самой.

— Смотрите! — воскликнула Хлоя, указывая на светящийся след. Её голос, обычно полный скепсиса, теперь звучал чистым изумлением.

Все повернулись и застыли, заворожённые зрелищем. Энергетическая стрела, выпущенная Маринетт, не просто летела — она прожигала собой саму ткань этого искажённого мира. Там, где она пролетала, фиолетовое небо трескалось, обнажая проблески чего-то другого, а шипастый ландшафт на мгновение становился прозрачным, открывая вид на парящие в пустоте обломки знакомых парижских крыш и силуэт одинокой фигурки с тёмными хвостиками.

Это был не просто путь. Это было окно. Окно прямо к Тикки.

Часть 2.

— Маринетт, что-то случилось? — Адриан рванулся к ней, но её тело вдруг выгнулось в неестественной судороге. По её рукам, шее, лицу пробежали фиолетовые искры статического электричества, издавая зловещее потрескивание. Они не жгли, а сковывали, словно невидимые путы, парализуя каждую мышцу.

— Кто-то... — её голос был сдавленным хрипом, полным боли и ужаса, — пытается разорвать нашу связь... с Тикки...

Она не смогла удержаться на ногах. Её колени подкосились, и она рухнула на колени, а затем на бок, продолжая беззвучно дергаться в клубке фиолетовых разрядов. Белый свет от её серёжек померк, поглощённый враждебной энергией. Её связь с квами, только что такая яркая, теперь рвалась на их глазах, и они могли только смотреть.

— Но кто бы это мог сделать? — растерянно спросила Аля, глядя на корчащееся тело Маринетт.

— Лайла!! — имя вырвалось у Хлои не как вопрос, а как обвинение, полное ярости и внезапной, леденящей душу уверенности. Она смотрела на фиолетовые разряды, сковывавшие Маринетт, и её лицо исказилось от ненависти. — Это её почерк! Та же мерзкая, липкая энергия, что была в её логове! Она здесь! Она наблюдает за нами и пытается отобрать у нас всё до последней капли силы!

— Что нам делать? — голос Адриана дрожал от бессилия, когда он пытался сделать шаг к Маринетт, но фиолетовые разряды отбросили его назад, обжигая кожу.

— Не пытайтесь меня спасти! — выкрикнула Маринетт, сжимая зубы от боли. Её тело выгнулось в очередной судороге. — Идите без меня! Найдите Тикки! Если она будет ближе ко мне... связь... непременно разорвётся, и этот кошмар исчезнет!

Она говорила с такой отчаянной убеждённостью, что не оставалось сомнений — это был не просто порыв, а единственный видимый ей выход. Она жертвовала собой, чтобы дать им шанс. Адриан замер, его сердце разрывалось между приказом остаться и логичным, но невыносимым решением уйти.

— Адриан! — голос Плагга прозвучал резко, но без привычного ворчания, с непривычной серьёзностью. — Она права! Иди! Кольцо оставь ей!

Квами парил перед лицом Адриана, его зелёные глаза горели решимостью.

— Она будет знать, что делать! Её серёжки и твоё кольцо... они связаны! Магия одного может поддержать другого, даже если нас нет рядом! Это даст ей силы продержаться!

Плагг не предлагал это как гарантию. Это был отчаянный шаг, ставка на их связь, которая всегда была сильнее любой магии. Адриан на мгновение застыл, его взгляд перебегал с искажённого болью лица Маринетт на своё кольцо. Затем, с резким движением, он стянул его с пальца и, не подходя ближе из-за барьера из энергии, бросил его так, чтобы оно упало рядом с её дрожащей рукой.

Часть 1.

Маринетт сидела на коленях, её тело всё ещё билось в конвульсиях под напором фиолетовых разрядов. Каждый мускул горел, но её взгляд был прикован к кольцу, лежавшему в паре сантиметров от её пальцев. Она из последних сил потянулась к нему, но электрическая дуга, словно плеть, больно ударила её по руке, отбрасывая ладонь назад.

И тогда из самой гущи теней, из искажённого пространства позади неё, выплыла тёмная фигура. Это была Лайла. Она шла не спеша, её шаги были бесшумными, а лицо озарялось торжествующей улыбкой.

— Напрасно стараешься, букашка, — её голос был сладким ядом, капающим в душу. — Ты думала, твоя маленькая сердечная связь сильнее моей воли? Я — хозяйка этого хаоса. Здесь я устанавливаю правила.

Она остановилась в нескольких шагах, наслаждаясь зрелищем страданий героини и её беспомощности.

— И сейчас я заберу то, что должно было быть моим с самого начала.

— Ты не заберёшь их! — прохрипел Плагг и, словно разъярённая оса, впился крошечными, но острыми зубками в руку Лайлы.

Та лишь издала короткое, презрительное «Ай!» и, не глядя, резким движением, словно смахивая назойливую мошку, сильнее откинула его от себя. Квами, пискнув от неожиданности, отлетел в сторону и исчез в клубках тумана.

— Надоедливая мушка, — холодно бросила Лайла, не удостаивая его больше внимания. Её взгляд снова приковался к Маринетт и лежащему рядом кольцу. — Теперь-то нас ничто не отвлекает

Лайла сняла кольцо и Плагг пропал.

Тем временем у Адриана, и у Рены Руж.

Они шагнули в зияющий провал, что служил входом в замок, и воздух вокруг них сгустился, словно стал жидким свинцом. Каждый шаг давался с невероятным усилием, будто они шли по дну океана на огромной глубине. Давление приходилось не только на тело, но и на разум — в висках стучало, в ушах стоял нарастающий гул.

— Что... это? — с трудом выдохнула Аля, поднимая ногу, которая казалась ей бетонной.

— Это... защита, — сквозь зубы проговорил Адриан, чувствуя, как его собственная сила, обычно лёгкая и стремительная, становится тяжёлой и неповоротливой. — Замок чувствует нас. Чужих. И пытается вытеснить.

Их путь был не просто трудным. Он был сильнее, чем всё, с чем они сталкивались прежде — испытанием на прочность не только для мышц, но и для самой воли. Замок бросал им вызов, и чтобы дойти до конца, им нужно было стать сильнее, чем это сопротивление.

— Что же делать? — Рена Руж с тревогой смотрела на свой шест, который казался бесполезной палкой против этой невидимой стены.

— Есть только один вариант! — Адриан решительно выхватил шест из её рук. Он отступил на несколько шагов, разбежался и с мощным криком подпрыгнул, занося шест для сокрушительного удара.

Но вместо звонкого удара о барьер раздался оглушительный грохот. Шест, встретив невидимую преграду, не сломался, а с такой силой отлетел назад, что вырвался из рук Адриана и с громким лязгом упал на каменный пол, отскакивая и катясь в темноту.

Адриан приземлился на колено, потрясённый и с пустыми руками. Сила отдачи была физическим подтверждением мощи этой защиты. Прямая сила явно не была решением.

— Не помогает, — констатировала Хлоя, задумчиво наблюдая, как Рена Руж подбирает свой шест. В её глазах мелькнула искра догадки. — Погоди, Аля... перевоплотись!

Аля, всё ещё пытаясь отдышаться после неудачной атаки Адриана, с недоумением посмотрела на неё.

— Зачем? Моя иллюзия сможет пробить такую защиту.

— Не для того, чтобы пробить! — Хлоя сделала шаг вперёд, её голос стал быстрым и уверенным. — Если замок давит на силу, то, может быть, он не видит... слабости? Перевоплотись обратно! Стань просто Алей! Без магии, без силы. Может, тогда он перестанет на нас давить?

— Триксс, отдохнём! — крикнула Рена Руж.

Вспышка оранжевого света окутала её, и на месте героини снова оказалась Аля. В тот же миг гнетущее давление, сковывавшее их, исчезло. Воздух снова стал лёгким для дыхания, а тела — послушными.

И тогда, с оглушительным скрежетом древних камней, двери замка медленно распахнулись.

Они не просто открылись. Они приглашали. Тёмный, зияющий проём манил их внутрь, словно говоря, что путь силой был ловушкой, а истинный ключ лежал в отказе от этой самой силы. Замок впускал не героев, а просто людей.

— Ну, пошли тогда, — бросила Хлоя, первая делая решительный шаг в зияющий тёмный проём. Её плечи были расправлены, а подбородок высоко поднят, будто она входила не в логово неизвестной опасности, а в свой собственный будущий пентхаус.

Её уверенность, пусть и отчасти наигранная, стала сигналом для остальных. Адриан и Аля переглянулись и последовали за ней, пересекая порог, за которым их ждала не просто тьма, а все тайны и угрозы, что скрывало это странное измерение.

Часть 2.

Аля вместе с друзьями пробиралась по тёмному замку, и Адриан, обычно такой ловкий, сегодня был похож на ходячее недоразумение. Он то и дело спотыкался о невидимые неровности каменного пола, наступал на скользкие плиты, которые с грохотом проваливались, и однажды так неудачно рухнул в нишу с механизмом, что сжёг себе локоть о вырвавшуюся струю пара.

— Ай! Чёрт! — он отскакивал, потирая ушибленное место, а Хлоя лишь покатывалась со смеху.

— Эй, котёнок, — язвила она, — может, тебе вернуться и подождать у входа, пока взрослые всё сделают?

Адриан лишь хмурился, отряхивался и шёл дальше, стараясь быть осторожнее. Но замок, казалось, специально подстраивал все ловушки именно под него.

— Ай, да больно! — громко выругался Адриан не удержав равновесия на скользких каменных ступенях и кубарем скатившись вниз с глухим стуком.

— Тише, тише, котёнок, — раздался сладкий, ядовитый голос Хлои сверху. Она грациозно спускалась по той же лестнице, будто шла по красной дорожке. — Не надо так самовыражаться. В конце концов, ты же не в портовом кабаке. Хотя, — она окинула его лежащую фигуру критическим взглядом, — глядя на твои манеры, в этом можно и усомниться.

— Да ты надоела, Хлоя! — вырвалось у Адриана, его голос дрожал от боли, унижения и накопившейся ярости. Он поднялся, пыльный и помятый. — Со всеми бывает! Я уже несколько раз проклял этот пол, и мне по барабану!

В наступившей тишине его слова прозвучали особенно громко. Даже Хлоя на мгновение онемела, её саркастическая ухмылка сползла с лица. Она видела его искреннюю ярость, а не привычную покорность.

Аля быстро подошла и положила руку ему на плечо.

— Адриан, успокойся. Она не стоит этого.

Он тяжко дышал, сжимая кулаки, но кивнул. Вспышка гнева прошла, оставив после себя лишь горький осадок и понимание, что Хлоя добилась своего — вывела его из себя.

— Ладно, Хлоя, прекращай, — проворчал Адриан, пытаясь сохранить остатки достоинства. Он сделал следующий шаг, но его нога наступила не на твёрдый камень, а на что-то скользкое и мягкое. Это была кожура от банана, нелепо и подозрительно валявшаяся посредне древней лестницы.

С коротким, глупым «Ой!» его ноги поехали вперёд, а сам он, беспомощно размахивая руками, с грохотом рухнул на спину, растянувшись на ступенях.

Наступила мёртвая тишина, нарушаемая лишь его стоном. Затем раздался новый, самый ядовитый и довольный смех Хлои.

— О, Боже! — она фыркнула, едва сдерживаясь. — Это уже даже не смешно. Это... искусство. Настоящий талант быть таким неудачником. Может, тебе стоит выступать в цирке? Номер «Кот-шут» имел бы оглушительный успех.

— Хлоя! — рывок Адриана был резким, его голос прозвучал низко и опасно, насыщенный неподдельной злостью, которая заставила воздух замереть. Он поднялся, не обращая внимания на новые синяки, его зелёные глаза прищурились, словно у настоящего кота, готовящегося к атаке.

В его тоне не было прежнего раздражения или смущения. Была холодная, острая сталь.

— Следующее слово, — он произнёс это тихо, но так, что каждый слог был отчётливо слышен, — и мы выясним, насколько хорошо ты летаешь без своего костюма.

Угроза повисла в воздухе, тяжёлая и реальная. Даже Хлоя на мгновение отступила на шаг, её насмешливый смешок застрял в горле. Она увидела в его взгляде не шутку, а предельную черту, через которую переходить было смертельно опасно.

— Хлоя, прекращай! — Аля повернулась к ней, и на её обычно спокойном лице было редкое выражение злости. Она сделала шаг вперёд, чтобы встать между ними, но её нога наступила на незаметную каменную плиту-кнопку.

С громким щелчком сработал механизм. Сверху, с оглушительным грохотом, покатились тяжёлые деревянные бочки. Одна из них, отскочив от стены, угодила прямо в Адриана и Алю, сбив их с ног и покатив дальше по коридору.

Хлоя же, стоявшая чуть в стороне, осталась совершенно невредимой. Она смотрела на них, отряхивающихся и постанывающих на полу, и её губы растянулись в самой ядовитой и довольной ухмылке.

— Вот я и говорю, — её голос звенел сладкой ядовитостью, — два сапога пара. Один неудачник — хорошо, а два — лучше. По крайней мере, веселее.

Когда Аля и Адриан, сбитые бочкой, кубарем скатились вниз по лестнице, Адриан, беспорядочно размахивая руками, случайно задел выступ в стене. Раздался глухой щелчок, и под ногами у всех троих разошлась каменная плита.

— А-а-а! — их совместный крик слился воедино, когда они провалились в чёрную дыру, уносясь в неизвестность.

Лестница над ними с грохотом начала разрушаться, огромные каменные блоки рушились вниз. Хлоя, которая секунду назад насмехалась над их неуклюжестью, теперь с лицом, искажённым ужасом, тоже не удержалась на краю и с пронзительным визгом полетела вниз вслед за ними.

Ирония судьбы была безжалостной: её любимое выражение «два сапога пара» обернулось против неё самой, сделав её третьим таким же «сапогом» в этой стремительной и хаотичной погоне к низу.

Часть 3.

Аля, Адриан и Хлоя с грохотом рухнули в сырой подвал, и на мгновение всё затихло. Первым очнулся Адриан. Он с трудом поднял голову, отряхиваясь от пыли и паутины.

— Все живы? — пробормотал он, пытаясь разглядеть что-то в кромешной тьме.

— Если «жива» включает в себя сломанное достоинство и новую царапину на сумке, то да, — раздался язвительный голос Хлои. Она уже стояла на ногах, отряхивая своё платье с таким видом, будто упала в лужу чистейшей грязи.

Аля тихо застонала, потирая ушибленное плечо.

— В порядке... вроде бы. Где это мы?

Луч света откуда-то сверху выхватил из мрака очертания подвала. Он был огромным, заставленным старыми бочками и ящиками.

— Эй, смотрите! — Аля указала вглубь подвала, туда, куда не доставал луч света.

Их взгляды последовали за её жестом, и они замерли.

Это было не главное. Рядом с ними, в стороне от завалов, стоял большой прозрачный купол, испещрённый мерцающими рунами. Внутри него клубилась розовая энергия, похожая на ту, что исходила от серёжек Леди Баг. Она переливалась и пульсировала, словно живое сердце.

И в самой её середине, закованная в маленькую, светящуюся клетку из того же розового света, сидела Тикки. Её маленькая голова была опущена, а крылышки безвольно свешивались. Она выглядела ослабленной, но живой.

— Тикки! — голос Али дрогнул от облегчения и тревоги. — Ты жива! Но что это за купол?

Она сделала шаг вперёд, но Адриан резко схватил её за руку.

— Стой! — его голос был резким. — Не подходи. Чувствуешь?

От купола исходило едва уловимое, но зловещее гудение. Воздух вокруг него дрожал, как над раскалённым асфальтом. Это была не просто защита. Это была ловушка, и её механизм был явно смертельно опасен.

Тикки внутри слабо пошевелилась, услышав их голоса. Она подняла голову, и в её глазах читались не боль и страх, а предупреждение. Она изо всех сил трясла головой, пытаясь жестами показать им держаться подальше.

— Это купол, высасывающий силы! — тихий, измождённый голосок Тикки донёсся до них, едва преодолевая барьер энергии. — Лайла его создала... Он высасывает у меня силы... А ещё она захватила в плен Маринетт!

— Давай разобьём купол! — решительно заявила Аля, сжимая кулаки.

— Стой! — Адриан резко опустил руку, преграждая ей путь. Его взгляд был прикован к переливающимся розовым сполохам. — Не видишь, что ли? Купол имеет розовые оттенки, как и Маринетт! — его голос стал тише, но от этого ещё более напряжённым. — Если мы его разобьём... эта дикая, ничем не сдерживаемая сила может вырваться наружу и напасть на нас. Это не просто щит, Аля. Это бомба, начиненная её собственной магией.

— На вашем месте я бы просто использовала Катаклизм на этом куполе! — раздался новый, властный голос. Из тени, отделившись от стены, вышла Леди Кошка. Её поза была безупречной, а на губах играла уверенная ухмылка. — Ну-ка, отойдите! Катаклизм!

Она щёлкнула когтями, и чёрный, пульсирующий шар разрушительной энергии полетел прямо в центр розового купола.

Удар был оглушительным. Ослепительная вспышка розового и чёрного света озарила подвал. Но купол не разлетелся на осколки. Вместо этого он... взорвался внутрь себя. Волна чистой, ничем не сдерживаемой магии Леди Баг, смешанной с силой Катаклизма, рванула во все стороны, отшвыривая всех от эпицентра. Тикки, освобождённая, но оглушённая, вылетела из центра этого хаоса.

— Маринетт? — Адриан рванулся к Леди Кошке, его голос дрожал от неверия и облегчения. — Но как... как ты выбралась из её ловушки?

Леди Кошка повернулась к нему, и в её глазах плясали знакомые зелёные искры, но в них не было ни тени той Маринетт, которую он знал. На её лице была лишь холодная, торжествующая уверенность.

— О, милый котёнок, — её голос был сладким, как яд, и Адриан почувствовал, как у него похолодела кровь. — Это была не ловушка. Это был обмен. Она хотела мою силу? Что ж, я позволила ей взять её... чтобы взамен получить нечто гораздо более ценное. Свободу от всех этих сантиментов.

Она провела когтем по его щеке, и это прикосновение было ледяным.

— А теперь, — её улыбка стала шире, — давай закончим то, что она начала. Это мир слишком скучный.

— Да давайте заканчивать! — прошипела Лайла, её глаза пылали лихорадочным возбуждением. — Теперь точно у меня сила Леди Баг! Осталось только забрать кольцо, и победа будет за мной!

— Да-да-да, — голос «Леди Кошка» вдруг потерял всю свою сладкую ядовитость и стал насмешливым и знакомым. — Но есть один нюанс! И мою силу ты тоже «потеряла»!

«Леди Кошка» щёлкнула пальцами, и её костюм, а также серёжки в её ушах растворились, как мираж. На их месте стояла Рена Руж, держащая в руках свой шест, с широкой ухмылкой на лице.

— Молодец, Рена Руж, — сказала настоящая Маринетт, появляясь из тени с Адрианом и Хлоей. — Иллюзия была просто идеальна.

Лайла застыла с открытым ртом, её торжество сменилось шоком и яростью. Она не просто проиграла — её обвели вокруг пальца, заставив поверить в собственную победу, которая оказалась мыльным пузырём.

— Это не конец! — голос Лайлы прозвучал не как крик отчаяния, а как низкое, зловещее заклинание. Её глаза закатились, оставив лишь белки, а тело содрогнулось в неестественной судороге. — Это начало начал! Нууру, подними тёмные крылья!

Воздух в подвале сгустился и почернел, словно вбирая в себя весь свет. Из спины Лайлы, с звуком рвущейся ткани и ломающихся костей, вырвались огромные, кожистые тёмные крылья. Её фигура исказилась, стала выше, острее. Она парила в центре вихря тьмы, больше не стратег, не интриганка, а первозданное воплощение тьмы, призванное уничтожить всё на своём пути.

Битва была далека от завершения. Она только что перешла на новый, куда более опасный уровень.

Часть 1.

Адриан, Маринетт, Аля и Хлоя оказались загнаны в угол. Новая злодейка, Тёмная Бабочка, с рёвом парила под сводами подвала, её огромные крылья отбрасывали зловещие тени, а каждый взмах вызывал вихрь тёмной энергии, прижимавший героев к стене.

— Ты забыла, Лайла, — голос Маринетт прозвучал твёрдо, вопреки страху. Она сняла с пальца кольцо и протянула его Адриану. — У нас есть козыри! Тикки, пятна!

Вспышка розового света озарила подвал. Но этого было мало.

— Плагг, когти кольцо, — сказал Адриан немедленно надел его.

Две вспышки — розовая и зелёная — слились воедино. Когда свет рассеялся, перед Тёмной Бабочкой стояла не Леди Баг и не Кот Нуар по отдельности. На их месте парила объединённая фигура в новом, сияющем костюме, в руках которого был посох, объединивший в себе йо-йо и кошачий шест.

— Пора заканчивать этот хаос, — прозвучал единый голос, в котором слились воедино решимость обоих героев.

— Триксс, дай лапу! — крикнула Аля, и оранжевая вспышка ознаменовала появление Рена Руж.

— Поллен, вращайся! — с вызовом в голосе произнесла Хлоя, и жёлтое сияние окутало её, превращая в Королеву Пчелу.

Лайла, Тёмная Бабочка, парила перед ними, её крылья взметали вихри тьмы. Её взгляд упал на Хлою, и в нём вспыхнула искра старой надежды.

— Хлоя, — её голос прозвучал пронзительно, пытаясь пробиться через шум битвы. — Ты же знаешь! Ты была моим союзником! Неужели ты пойдёшь против меня... ради этих неудачников?

Она протягивала не угрозу, а приманку — напоминание об их кратком союзе, о силе, которую они могли иметь вместе. Вопрос повис в воздухе, обращённый к самому тёмному и амбициозному углу сердца Хлои.

— Ни за что, Лайла! — голос Хлои прозвучал твёрдо и ясно, без тени её привычной насмешки. Она стояла в боевой стойке, её жёлтый костюм ярко выделялся на фоне окружающей тьмы. — Маринетт дала мне надежду, что каждый человек может исправиться в самую лучшую сторону.

Она на мгновение опустила взгляд, словно признавая свою былую вину.

— Да, я была слишком балованной. Эгоистичной. Но теперь... теперь я хочу исправиться. Стать лучше. — Она подняла голову, и её взгляд, полный новой решимости, встретился со взглядом Лайлы. — И для этого мне нужно сразиться с тобой. Чтобы покончить с этими злодеяниями раз и навсегда!

Леди Баг на мгновение встретилась взглядом с Хлоей, и в её глазах мелькнуло неподдельное удивление, а затем — тёплая, одобрительная улыбка. В этом простом признании был целый мир перемен.

— Ладно, пора заканчивать! — её голос приобрёл стальную твёрдость. Она раскрутила своё йо-йо, и оно засверкало ослепительным светом. — Супер Шанс!

— Мираж! — тут же отозвалась Рена Руж, её шест описал в воздухе сложную дугу, создавая несколько иллюзорных копий героев, которые бросились на Лайлу с разных сторон.

— Яд! — с холодной точностью произнесла Королева Пчела, направляя свой тромбон. Но на этот раз из него вырвался не парализующий газ, а сгусток сконцентрированной энергии, готовый обрушиться на врага.

Тёмная Бабочка с рёвом носилась под сводами подвала, и с каждым взмахом её крыльев рождались новые сгустки тьмы. Они летели в героев, как липкие, тяжёлые камни, вынуждая их уворачиваться.

Леди Баг, стоя в центре, раскрутила своё йо-йо с невероятной скоростью, создавая перед собой сплошной розовый барьер. Сгустки тьмы с глухим стуком разбивались о него, расплываясь в чёрные брызги.

— Нам так просто не приблизиться! — её голос был напряжён от усилия. — Её атаки слишком частые! Нужно что-то сделать, чтобы добраться до неё!

Леди Баг на несколько секунд закрыла глаза, отсекая хаос боя. Внутренним взором она искала не уязвимость врага, а свою собственную силу — силу объединения.

И тогда её взгляд упал на осколки разбитого купола. В их зеркальной поверхности она увидела отражение. Но это было не просто её лицо. На коже её лба, а также на лицах Адриана, Хлои и Али слабо светились её волшебные метки — те самые, что появлялись при активации Супер-Шанса. Они пульсировали в унисон, как звёзды в едином созвездии.

Леди Баг на несколько секунд плотно закрыла глаза, отсекая хаос боя. Её взгляд, уже внутренний, упал на осколки разбитого купола, и в их зеркальной поверхности она увидела отражение — не своё лицо, а светящиеся волшебные метки. Они сияли на Адриане, Хлое, Але и на ней самой, словно невидимые нити, связывающие их воедино.

— Ты что делаешь? — голос Кота Нуара прозвучал рядом, полный тревоги и вопроса.

— Не сбивай меня! — резко, почти не глядя на него, бросила Леди Баг, её пальцы сжимали йо-йо с такой силой, что костяшки побелели. Она не просто видела метки — она чувствовала их, как дирижёр чувствует каждого музыканта в оркестре. И в её сознании уже рождался план, использующий эту связь как оружие.

— Кот Нуар, — голос Королевы Пчелы прозвучал резко и по-деловому, — тебе лучше отвлечь эту Тёмную Бабочку, пока Леди Баг думает.

Она не просила, а констатировала факт, как очевидную тактическую необходимость. Пока их лидер искала решение в тишине своего разума, кто-то должен был принять на себя весь яростный натиск врага. И гибкий, проворный кот был для этого идеальным кандидатом.

Кот Нуар кивнул, не тратя времени на вопросы. Его зелёные глаза сверкнули, и он рванул вперёду, его шест свистел в воздухе, создавая серию отвлекающих манёвров, чтобы привлечь внимание разъярённой Лайлы.

Леди Баг снова посмотрела на разбитый купол, и её глаза расширились от внезапного озарения. Она снова закрыла их, и на её лице появилась уверенная улыбка. План был готов.

— Ну конечно! Аля, Адриан, Хлоя, закройте глаза! — её команда прозвучала чётко и властно.

— Зачем? — мгновенно отреагировал Кот Нуар, парируя очередной выпад Тёмной Бабочки.

— Мы должны сконцентрироваться сильнее, чем когда-либо! — объяснила Леди Баг, не открывая глаз. — Этот купол не только высасывал силу... Я чувствую, что он также может давать более мощный поток! Он может усилить нас для этой финальной битвы, но для этого каждый из нас должен погрузиться в свой внутренний мир, найти свою самую сильную сторону!

Она поняла: купол был не просто ловушкой, а инструментом. И теперь они собирались использовать его остаточную энергию против его же создательницы.

Тёмная Бабочка с рёвом ринулась вперёд, её крылья, сотканные из тьмы, должны были смять героев. Но вместо этого она с оглушительным гулом ударилась о невидимый барьер и была отброшена назад, как назойливая муха.

Вокруг четверки героев, стоявших с закрытыми глазами, воздух плотно дрожал, словно раскалённый. Остаточная энергия купола, которую Леди Баг интуитивно перенаправила, создала сферу защиты, питаемую их коллективной концентрацией. Это была не грубая сила, а тонкая работа воли, превратившая место их поражения в крепость.

— Почему я не могу вас тронуть?! — яростный вопль Лайлы эхом разнёсся по подвалу. Она снова и снова бросалась на невидимый барьер, её тёмные крылья бились о непробиваемую стену, которая отбрасывала её назад с каждой попыткой. Её пальцы, готовые схватить талисманы, лишь бессильно скользили по дрожащему воздуху. — Они должны быть моими! Отдайте их мне!

Её голос, полный одержимости и злобы, разбивался о тихую, сосредоточенную ауру, которую создавали герои. Она была силой хаоса и разрушения, но столкнулась с чем-то, чего не могла понять или сломать — с объединённой волей и верой, превращённой в щит.

В ином мире Маринетт.

Маринетт оказалась в своём мире. Всё вокруг было окутано густым розовым дымом, мягким и бесшумным. И из глубины этого дыма выплыл, словно призрак, тёмный силуэт Тикки. Его очертания были размыты, а голос прозвучал эхом, доносясь будто издалека.

— Ты сможешь, Маринетт... Сконцентрируйся как можно сильнее... — голос квами был настойчивым, но слабым, словно её саму почти не осталось. — Я должна получить как можно больше сил... из этого купола... Это наш единственный шанс...

Тёмный силуэт протянул к ней едва видимую лапку, и Маринетт почувствовала, как остатки энергии купола, которые она перенаправила на защиту, теперь тонким ручейком устремились к этому призрачному образу, питая его. Ей нужно было сосредоточиться, чтобы усилить этот поток, чтобы дать Тикки сил на решающий бросок, но для этого требовалось отдать часть своей собственной концентрации, ослабив барьер.

Леди Баг медленно, почти неохотно, ослабила хватку на своём йо-йо. Розовый барьер, что защищал их, дрогнул, его сияние померкло, став полупрозрачным и ненадёжным.

Это был осознанный риск. Каждая частица её концентрации, которую она забирала от защиты, теперь тонким, серебристым ручейком устремлялась вглубь её сознания — к тому тёмному силуэту Тикки, питая его и делая всё более реальным. Она балансировала на лезвии бритвы: чем сильнее она подпитывала Тикки, тем уязвимее становились они все для атак Лайлы. Но без этого шанса на победу не было.

— Вы должны сконцентрироваться, — голос Леди Баг прозвучал напряжённо, она сама балансировала на грани, перекачивая энергию Тикки. — Именно после этого мы сможем пойти на Лайлу. Адриан, как дела?

— Не говори под руку! — резко парировал Кот Нуар, его голос был сдавлен от усилия. Он стоять неподвижно, его мускулы были напряжены до дрожи, а взгляд устремлен внутрь себя. — Ты сама говорила — сконцентрироваться. Не отвлекай!

Его слова не были упрёком. Это было напоминание о дисциплине, которую она сама же и установила. В этот момент любое слово, даже поддержка, было помехой на тонком пути, по которому они шли.

В ином мире у Адриана.

Откуда ни возьмись, из-под груды обломков, появился Плагг. Его маленькая фигурка резко контрастировала с окружающим апокалипсисом.

— Вот видишь? — его голос прозвучал не ворчливо, а почти торжествующе, и он широким жестом обвёл рукой разрушенный пейзаж. — Как твоя сила... разрушительна! Она может стереть всё в порошок! Но это не значит, что ты должен её бояться.

Он подлетел прямо к лицу Адриана, его зелёные глаза горели.

— Ты должен взять себя в руки! Не силу — себя! Понять её, приручить! — Плагг ткнул его в грудь. — Ты же хочешь выбраться отсюда? Хочешь защитить их? Так перестань пялиться на руины и посмотри, что ты можешь с ними сделать! Разрушение — это не конец. Это... очищение. Освобождение места для чего-то нового. А теперь, — его голос стал приказным, — соберись, кот. И покажи этой тьме, кто здесь настоящий хозяин хаоса.

Кольцо на пальце Кота Нуара вспыхнуло изнутри чёрной материей — не просто тьмой, а сгустком первозданного разрушения. Оно сорвалось с его пальца и, словно живое, пролетело мимо него самого, проигнорировав его волю.

Оно было не под его контролем. Оно неслось с неумолимой, собственной целью — прямо в Лайлу, притягиваемое её собственной, вышедшей из-под контроля тёмной сущностью. Это была не его атака. Это было притяжение противоположностей — абсолютного разрушения к источнику хаоса. И Адриан мог только смотреть, как его сила, которую он боялся выпустить, теперь мчится к врагу, чтобы поглотить её.

— Неееет!!! — крик Лайлы был полным не верящего отчаяния, ярости и страха. Она видела, как сплетённая энергия четырёх героев, сияющая неодолимой гармонией, несётся на неё.

Она не успела ничего сделать. Энергия вонзилась в неё. Не было взрыва. Был хруст — не костей, а самой её сущности. Её тёмная форма, сотканная из хаоса и одержимости, разлетелась на тысячи сияющих частиц, словно хрустальная ваза, разбитая о камень.

Не осталось ни крыльев, ни злобы, ни Тёмной Бабочки. Только тишина и медленно оседающие в воздухе искры былой тьмы, которые гасли одна за другой. Лайла была сломлена. Не физически, а духовно. Её сила, её воля к разрушению — всё это было обращено в ничто объединённой волей тех, кого она считала слабыми.

Весь искажённый мир начал рушиться. Фиолетовое небо трескалось, как стекло, шипастые растения рассыпались в прах, а земля уходила из-под ног, обнажая пустоту небытия. Леди Баг и её друзья с ужасом наблюдали за концом этого кошмара.

И тогда, в эпицентре распада, разорвалась белая нора. В её сияющем проёме стояла Кролликс. Её поза была полна отчаяния, а в дрожащих руках она держала разбитый талисман Кролика — часы, циферблат которых был покрыт паутиной трещин, а стрелки безвольно замерли.

— Быстрее! — её голос, обычно такой весёлый и озорной, был полон паники. — В нору! Пока этот мир не исчез вместе с нами!

Алья, Хлоя, Маринетт и Адриан беспомощно дрейфовали в сияющем хаосе временной норы. Рядом с ними, неподвижный и мёртвый, лежал сломанный талисман Кролика — его часы разбиты ударом Катаклизма, стрелки застыли навсегда.

И тогда пространство рядом с ними исказилось. Из вихря света шагнула Алекс. В её руках, ярко сияя, лежал настоящий, неразбитый талисман Кролика.

— Этот, — её голос был твёрдым, и она указала на разбитые часы у их ног, — принадлежит испорченной линии времени. А этот, — она подняла целый талисман, — единственный шанс всё исправить. Но для этого вам нужно вернуться и остановить тот Катаклизм, что сломал его. Вы создали временной разлом, и только вы можете его закрыть.

Маринетт взяла из рук Алексис целый, сияющий талисман Кролика. Энергия путешествий во времени заструилась по её руке, обещая путь к исправлению ошибки. Она уже приготовилась сделать прыжок, но Алекс резко схватила её за запястье.

— Стой! — её голос был жёстким, без права на возражение. — Сними серёжки. Оставь их здесь.

Алекс указала на её уши, где покоился источник силы Леди Баг.

— Это слишком рискованно. Если в одной временной петле окажутся две Леди Баг... — она сделала многозначительную паузу, — последствия будут катастрофическими. Временной парадокс такого масштаба может разорвать ткань реальности. Ты должна отправиться туда только как Кролинетт Только как хранительница талисмана Кролика.

Цена исправления одной ошибки заключалась в том, чтобы на время перестать быть собой. Маринетт медленно, почти с благоговением, сняла свои серёжки и положила их в протянутую руку Адриана. Теперь она была просто Кролинетт с миссией — обезвредить бомбу, которую они сами же и заложили.

— Я скоро вернусь... наверное, — сказала Маринетт, её голос дрожал, когда она готовилась к прыжку в неизвестность.

— Стой! — Адриан шагнул вперёд, его рука нашла её. — Я хочу сказать... что я люблю тебя. Очень сильно. И если я тебя потеряю... — его голос сорвался, — я буду не просто расстроен. Я сломаюсь.

Маринетт повернулась к нему, и в её глазах стояли слёзы.

— Я понимаю, котёнок. Но есть проблема... — она сжала его руку. — Наверное, ты не должен был узнавать тайну Маринетт. Из-за этого... может быть, меня временная петля туда и заслала. Чтобы ты не узнал, что я — Леди Баг. Чтобы предотвратить всё, что случилось потом.

— Это значит... что мы не сможем друг друга любить в прошлом? — голос Адриана дрогнул, в нём слышался леденящий душу страх. — Или же в будущем мы не сможем быть вместе?

— Да... — Маринетт прошептала, и это слово далось ей невероятно тяжело. — Я это предотвращаю. — Она посмотрела на него, пытаясь вложить в взгляд всю свою надежду. — Но не переживай! В настоящем времени, в нашей реальности, мы сможем любить друг друга, как и прежде. Это... это только ради того, чтобы узнать, какие последствия могли бы быть в прошлом, если бы ты не узнал, что я — Леди Баг. Чтобы увидеть альтернативный путь и... исправить то, что пошло не так из-за этого.

Она пыталась представить это как эксперимент, как необходимое зло для спасения их общего будущего. Но в глубине души она боялась, что, изменив прошлое, они никогда не вернутся к тому «настоящему», в котором он смотрит на неё с такой любовью и знанием всей её правды.

Часть 2.

Маринетт прыгнула в прошлое, и её сознание слилось с самой собой в тот роковой день. Она снова была в своей комнате, крепко спящей после изнурительной битвы. Сквозь сон она чувствовала, как дверь тихо открывается, и Адриан, принёсший ей завтрак, замирает на пороге.

— То же самое утро, — мысленно прокручивала она сцену, будучи одновременно участником и наблюдателем. — Я крепко сплю... Адриан видит ту же самую рану, которую я получила в битве... Он подходит... к моим ушам... и... опа-на... он видит мои серёжки...

И в этот самый миг её двойное осознание, напряжение от миссии и ужас перед происходящим вылились в невольное физическое действие. Её тело дёрнулось, она съехала с лестницы кровати и с глухим стуком упала на пол.

Звук падения был достаточно громким, чтобы Адриан у самой кровати резко обернулся, оторвав взгляд от её серёжек. Его внимание было переключено. Ход событий был нарушен. Кролинетт, потирая новый ушиб, смотрела на него широко раскрытыми глазами, понимая — она только что изменила историю.

— Ты кто такая? — голос Адриана дрожал от шока. Его взгляд метался между спящей Маринетт и незнакомкой в костюме, которая только что с грохотом свалилась с её кровати.

— Я Кролинетт! — выпалила она, поднимаясь и пытаясь отряхнуться. — Меня послала сюда Леди Баг! Она мне сказала, чтобы ты не узнавал тайну Маринетт! Это очень рискованно!

— Так я уже знаю... она — Леди Баг... — медленно, всё ещё не веря своим глазам, произнёс Адриан.

И в этот самый момент из-за резкого шума и голосов на кровати пошевелилась настоящая Маринетт. Она медленно открыла глаза, её взгляд был мутным от сна. Она уставилась на Адриана, стоящего у её кровати, а затем на... саму себя, в костюме Кролинетт, посреди её комнаты. Её мозг, ещё не до конца проснувшийся, отказался обрабатывать эту информацию. Она просто сидела, широко раскрыв глаза, не в силах издать ни звука.

— Ты кто? — прошептала настоящая Маринетт, её голос был хриплым от сна и полным неподдельного ужаса. Она смотрела на свою копию в костюме, как на призрака.

— Я... это ты, только из будущего, — начала Кролинетт, запинаясь, её слова понеслись вперёда в попытке всё объяснить. — Я решила предотвратить ошибку Адриана, ведь он уже знает, что ты — Леди Баг, хотя он это знать не должен, так как он — Кот Нуар, ой... —

Рука сама ко рту, но было уже поздно. Слово сорвалось. В комнате повисла гробовая тишина. Настоящая Маринетт застыла с открытым ртом, её взгляд метнулся с будущей версии себя на Адриана, лицо которого выражало полную катастрофу. Она не только не предотвратила раскрытие тайны... она только что выдала его.

— А ты откуда знаешь, что я — Кот Нуар? — Адриан уставился на Кролинетт, его лицо выражало полное недоумение, смешанное с растущей тревогой. Эта незнакомка не только появилась из ниоткуда, но и знала его самый большой секрет.

— Я же говорю, что я — Маринетт, только из будущего! — её голос сорвался на визгливую, отчаянную ноту. Она схватилась за голову, чувствуя, как её миссия рушится на глазах. — Я хотела исправить ошибку... но только хуже её делаю!

Она смотрела на Адриана, затем на саму себя — настоящую Маринетт, которая всё ещё сидела на кровати с лицом, выражающим полный крах реальности. Вместо того чтобы аккуратно изменить одну нить времени, она взяла и дёрнула за всё полотно сразу, создавая новый, ещё более запутанный клубок парадоксов.

— Я вот не верю, — голос настоящей Маринетт прозвучал тихо, но твёрдо, нарушая оглушительную тишину. Она смотрела на Кролинетт с подозрением, сводящим брови. — ...что она это я, только из будущего. — Её взгляд переключился на Адриана, и в её глазах читалось уже не просто смятение, а глубокая обида и недоверие. — А ещё я не верю, что ты — Кот Нуар...

Эти слова повисли в воздухе, холодные и режущие. Для Адриана они прозвучали болезненнее любого удара. Он видел, как хрупкое доверие, которое они с таким трудом построили, треснуло и рассыпалось в прах из-за этого абсурдного вмешательства. Теперь он был для неё не героем-партнёром и не возлюбленным, а лжецом, чьи слова она отказывалась принимать на веру.

— Ладно. Пух, против часовой!

Голубой свет окутал комнату, заставляя всех зажмуриться. Когда он рассеялся, костюм Кролинетт исчез, и перед ними стояла обычная Маринетт, но с лицом, полным горького сожаления.

— Простите, что я испортила... мой план, — её голос дрожал. — Вы просто не должны знать, что Маринетт — она Леди Баг, а ты не должна знать, что Адриан это...

— Кот Нуар... — тихо, но чётко закончила фразу настоящая Маринетт, всё ещё сидя на кровати.

Она произнесла это не как вопрос, а как утверждение. Глаза её были широко раскрыты, но в них уже не было шока. Был холодный, ясный ужас от того, что все кусочки пазла — его внезапные исчезновения, странные совпадения, его преданность — наконец сложились в единую, неоспоримую картину. Тайна была раскрыта. Не в романтичный момент на крыше, а в самом нелепом и разрушительном хаосе, какой только можно было представить.

Часть 3.

Кролинетт прыгнула обратно в сияющий хаос норы. Алекс встретила её со скрещенными руками и лицом, искажённым гневом и ужасом.

— Ты что, с КОНЦА с ума сошла? — её голос был оглушительным даже в гудящем потоке времени. — Ты полностью изменила историю! Ты не предотвратила раскрытие, ты его ускорила и сделала в тысячу раз хуже!

— Прости, Алекс, — голос Кролинетт был пустым и сломленным. Она смотрела на свои дрожащие руки. — Быть хранителем времени... это тяжело. И я ещё поняла... лучше не менять ход истории. Лучше, чтобы он был как есть. То есть... что было, то было. — Она подняла на Алекс глаза, полные горького принятия. — Теперь нам с Адрианом придётся быть вместе, зная всё с самого начала. И тут уже нечего исправить...

Она осознала страшную истину: некоторые раны, даже нанесённые временем, нельзя зашить. Их можно только принять и жить с последствиями.

— Маринетт! — Адриан подбежал к ней, едва её ноги коснулись пола в настоящем. Он схватил её за руки, его взгляд был полон надежды и страха. — У тебя получилось?

— Нет... — она покачала головой, и на её губах появилась странная, умиротворённая улыбка. Она посмотрела на него, и в её глазах не было прежнего ужаса, а лишь спокойное принятие. — ...я поняла. Нам можно любить друг друга. Хоть в будущем, хоть в прошлом... Правда всегда найдёт способ нас соединить. Даже если это будет через хаос и временные парадоксы.

Она обняла его, прижимаясь к его груди, слушая знакомый стук его сердца. Миссия по спасению их тайны провалилась, но она обрела нечто большее — уверенность в том, что их связь сильнее любых законов времени.