Осень на двоих. Пороги безмолвия (джен)

— Мистер Поттер, задержитесь.

Гарри махнул рукой Блэйзу, чтобы тот его не ждал и обернулся к профессору целительства. Он так и стоял, облокачиваясь на свой рабочий стол, и разглядывал слизеринца без всякого выражения на лице.

— Сэр? — мальчик подошел ближе, гадая, чего хочет от него учитель.

— Мне стало любопытно, как продвигается ваша работа над эссе.

— Эссе? — Поттер растеряно моргнул, пытаясь сообразить, о чем вообще речь, потом моргнул снова: — А, эссе! Ну да... — он смущенно почесал затылок. — Я пока не разобрался что к чему, — признал он, — в голове жуткая путаница.

— Могу себе представить, — кивнул мужчина.

Мгновение помедлив, он обошел свой стол и, открыв верхний ящик, достал оттуда небольшую потрёпанную книжицу. Гарри с любопытством вытянул шею, пытаясь рассмотреть название.

— Это весьма интересное пособие, мистер Поттер, — профессор вертел в руках книгу, — своего рода руководство по высшей магии. Она сама по себе приближена к природным способностям волшебников, полагаю, вы можете найти там несколько достойных внимания идей.

Он протянул книгу мальчику, и тот принял её, глядя на Айскальта с удивлённой улыбкой:

— Спасибо, сэр...эээ,...когда я должен вернуть её?

— Когда закончите своё эссе, — целитель с легким безразличием махнул рукой, — не то чтобы она постоянно была мне нужна.

— Ого...в смысле, спасибо, сэр! Я обязательно её прочитаю! — он бережно убрал книгу в сумку, не переставая удивляться тому, насколько внимательным и отзывчивым оказался этот с виду холодный человек. Ведь Гарри больше не просил у него помощи или советов и совсем не ожидал, что Айскальт вообще вспомнит об этом эссе.

— Я надеюсь на это, — мужчина кивнул. — Взамен я хочу попросить вас поделиться результатами вашего исследования.

Эта просьба застала мальчика врасплох. Все мысленные восторги слизеринца вмиг улетучились: "Что?" — Поттер уставился на своего преподавателя, гадая, как ему теперь выкручиваться.

— К-конечно, профессор, — промямлил он, запустив пальцы в волосы, — хотя, я не думаю, что напишу что-то выдающееся, я это скорее для себя делаю,...так что это может показаться вам скучным ...

— Тем не менее, я заинтригован выбранной вами темой, — настаивал Айскальт, хотя по-настоящему заинтригованным он вообще-то совсем не казался, — если ваша работа окажется достойной внимания, я зачту её как ваш дополнительный проект.

— О...ух ты...но...я же не писал заявления...

— Об этом не беспокойтесь, — ровно ответил учитель, — работайте над эссе.

— Да, сэр... — Гарри начал отступать к двери, — спасибо, сэр...

На этом он трусливо капитулировал, снова и снова отчитывая себя за легкомысленность. Ну кто тянул его за язык? Зачем он вообще придумал, что пишет какое-то нелепое эссе? Мог бы просто сказать, что ему стало любопытно. Гарри обозвал себя болваном. Теперь придется действительно писать дурацкое сочинение. Сообразив, что опаздывает на зелья, Поттер ускорил шаг, продолжая увлеченно ругать себя за неосмотрительность.

У кабинета зельеварения уже толпились два третьих курса Гриффиндора и Слизерина. Гарри сдержано поприветствовал нескольких своих знакомых с львиного факультета, улыбнулся Гермионе и принялся озираться по сторонам в поисках лучшего друга. Том обнаружился чуть поодаль, он стоял на расстоянии от галдящих сокурсников, в задумчивости глядя себе под ноги. Поттер потихоньку подошел к нему, но лучший друг так глубоко о чем-то задумался, что сначала даже его не заметил. Гарри нарочито громко прочистил горло и только тогда Арчер соизволил обратить на него внимание.

— Где ты был?

— Задержался у Айскальта, — пояснил мальчик, — хотел кое-что уточнить.

— Что уточнить? — без особого интереса поинтересовался друг.

— Ничего такого, — чересчур поспешно соврал Поттер, — просто возник вопрос по новой теме.

— Хм... — Том прекратил допрос и снова о чем-то задумался.

— Всё нормально? — такое поведение показалось ему странным, и Гарри принялся буравить Арчера сосредоточенным взглядом.

— Да-да, — он выплыл из своих размышлений и закатил глаза, — хватит пялиться, словно у меня вторая голова выросла.

Поттер весело хмыкнул и как раз собирался ответить что-нибудь в меру язвительное, как прозвучал сигнал к началу урока. Ученики потянулись к кабинету зелий, голоса третьекурсников постепенно стихали, пока они рассаживались по своим местам и доставали учебники. Последним, как обычно, шествие замыкал Снейп и, когда профессор перешагнул порог, в аудитории повисла гробовая тишина.

— Сегодня работаем в парах, — объявил декан Слизерина, — задание на доске. Зелье должно быть вам хорошо знакомо, если, конечно, вы соизволили уделить своему домашнему заданию достаточно внимания. Приступайте.

Гарри быстро изучил инструкцию приготовления на доске и хмыкнул. Задание и правда было несложным, учитывая, что он только пару дней назад написал сочинение об этом зелье. Студенты тихонько перешептывались, подготавливая свои рабочие места. Пока Поттер возился с горелкой и котлом, Том принёс необходимые ингредиенты из шкафа в другом конце аудитории и принялся с неторопливой уверенностью нарезать и измельчать их в нужном порядке. Мальчикам не нужно было обсуждать ход работы, все их действия были настолько слажены, словно они читали мысли друг друга, в отличие от других пар, которые негромко спорили, переругивались или обсуждали особенности приготовления зелья и обязанности своих партнёров.

— Принеси ещё полынь, — примерно тридцать минут спустя, вдруг попросил Том.

Гарри оторвался от созерцания содержимого их котла, которое как раз приняло правильный сероватый оттенок, и недоуменно посмотрел на лучшего друга:

— Зачем? Ты же её приносил.

Арчер недовольно фыркнул.

— Я неаккуратно её измельчил, — нехотя признался он.

— Ну и что? — Поттер беспечно пожал плечами, — для сонного зелья это не имеет значения.

Том вперил в друга раздраженный взгляд.

— Это имеет значение для меня, — прошипел он, — принеси мне чёртову полынь.

Ничуть не обидевшись на повелительный тон, Гарри пожал плечами.

— Ты чокнутый педант, ты в курсе? — беззлобно прокомментировал он и, не дожидаясь ответа, отправился к шкафу за недостающим ингредиентом.

Поттер только успел открыть дверцы, когда за спиной раздался оглушительный взрыв такой силы, что стеклянные створки шкафа разбились вдребезги, оставив после себя только деревянные рамы, а самого Гарри взрывной волной практически впечатало в шкаф. По аудитории начал расползаться едкий запах горелой резины, ученики с криками повскакивали со своих мест, забыв про собственные зелья.

— Тишина! — рявкнул Снейп, который уже стремительно шагал между рядами к эпицентру взрыва, одновременно избавляясь от ядовитых испарений испорченного зелья при помощи волшебной палочки и пытаясь удостовериться, что никто не пострадал. — Всем оставаться на своих местах!

Несколько оглушенный, Гарри тряхнул головой и обернулся, ища взглядом парту, за которой сидел Невилл, он предполагал, что только этот гриффиндорец мог устроить такой взрыв, но к его удивлению, на этот раз Лонгботтом оказался ни при чем. Он замер возле своей парты, на которой стоял целый и невредимый котел, и смотрел куда-то в сторону с выражением абсолютного шока на лице. Поттер проследил за его взглядом и с шумом втянул в себя воздух, не желая верить собственным глазам. Их с Томом парта, точнее то, что от неё осталось, была покрыта остатками зелья, отвратительного фиолетового цвета и местами обуглилась, а все, что было на ней: перья, учебники, конспекты и оборудование было безнадежно и непоправимо испорчено. В каком-то бездумном ступоре Гарри несколько секунд разглядывал последствия взрыва и то, во что превратились их с Томом вещи, не совсем понимая, почему такой урон был нанесен именно их парте, пока очень медленно не перевел взгляд туда, где толпилось большинство слизеринцев, и где остановился их декан. На полу в нескольких метрах от парты лежал Том. Опираясь на локоть, он пытался подняться, прижимая руку к плечу. Вся его мантия была заляпана зельем и покрыта слоем сажи, на скуле алела кровоточащая ссадина, а тонкие губы кривились, словно мальчик изо всех сил пытался сдержать стон боли. Гарри стоило только взглянуть на лучшего друга, как охватившее его оцепенение тут же отступило и уже через мгновение, Поттер, растолкав своих сокурсников, упал на колени возле Арчера.

— Том! — он помог ему принять сидячее положение, пытаясь определить, как сильно пострадал его друг, — ты в порядке?

Тот бросил на него ядовитый взгляд, словно отвечая: «А что? Похоже, что я в порядке, болван?». В это же время Снейп взмахнул волшебной палочкой, накладывая на Арчера диагностирующее заклинание.

— Не в порядке, — прокомментировал он, — мистер Арчер, отправляйтесь в больничное крыло.

— Да сэр, — слизеринец медленно выдохнул, пытаясь справиться с болью и головокружением, пока Гарри помогал ему подняться на ноги.

— Ты сможешь сам дойти? — обеспокоенно спросил Гарри и посмотрел на профессора: — сэр, может его лучше положить на носилки?

— Я сам дойду, — процедил сквозь зубы Том, вцепившись в плечо лучшего друга, чтобы сохранить равновесие.

— Я пойду с тобой, — Гарри искоса глянул на Снейпа и тот кивнул, отворачиваясь от него к встревоженным студентам.

— Возвращайтесь на свои места, — громко велел он, — урок никто не отменял.

Чувствуя на себе любопытные и недоуменные взгляды всех слизеринцев и гриффиндорцев, Гарри вышел из аудитории, поддерживая под руку прихрамывающего друга и сходя с ума от беспокойства. Что случилось с Томом, если он умудрился испортить такое простое зелье?

* * *

Том, кошмарно мрачный, сидел на больничной койке, пока мадам Помфри обрабатывала его ожоги и порезы целебным зельем, а лучший друг безустанно буравил его встревоженным взглядом со своего насеста на соседней кровати, куда его согнала медсестра, чтобы тот не путался под ногами. Когда все раны были перевязаны, Поппи дала Арчеру успокоительную настойку, которую тот презрительно отставил в сторону, и оставила мальчиков наедине.

— Да прекрати ты так на меня таращиться, — закатил глаза Том, как только они остались вдвоём, — я не растаю от одного неудачного зелья.

— Ты точно в порядке? — напряженно уточнил Гарри, склонив голову к плечу.

— Да, — грубо рыкнул друг, — пострадала только моя гордость, а так я в норме.

— Я не об этом, — Поттер покачал головой, продолжая смотреть на друга с исключительной нервозностью, — я не понимаю, как это вышло.

— А, так вот почему ты такой пришибленный, — хмыкнул Том и пожал плечами, — подумаешь, ошибка, с кем не бывает. Посмотри на Лонгботтома, он вообще родился одной большой ошибкой.

Гарри, не оценив плоской шутки, даже не улыбнулся.

— Том, — очень тихо и медленно заговорил он, — за все это время ты никогда, ни разу не испортил ни одного зелья, не говоря уже о том, чтобы взорвать котёл. Ты вообще никогда не ошибаешься, потому что ты чёртов гений и одержимый перфекционист. И ты думаешь, что я поверю, будто это случайность? — на лице мальчика, наконец, отразилось его настоящее чувство — абсолютная подозрительность. — Вот что я тебе скажу, — с нотками угрозы в голосе продолжил Гарри, — или ты расскажешь мне все как есть, или я попробую выяснить это сам, и ты страшно об этом пожалеешь.

Арчер выдержал долгую паузу, пристально глядя в глаза лучшего друга. Какое-то время он словно действительно прикидывал насколько реальна эта угроза. Наконец, прикрыв глаза, вздохнул, осознавая, что Гарри сделает все, что в его силах, чтобы усложнить жизнь и себе и ему, просто из принципа.

— Ну хорошо, — он с легким раздражением посмотрел на Поттера, — это был эксперимент.

Гарри уставился на него с непониманием.

— Что за эксперимент?

— С зельем, — поморщился Том, — я подумал заменить полынь на мяту.

— Заменить полынь на мяту? — эхом переспросил подросток.

— Да, — Том пожал плечами, — везде пишут, что сонное зелье вызывает привыкание и зависимость, если часто его использовать. Вполне очевидно, что дело в полыни, — фыркнул Арчер. — По сути, полынь несет функцию успокаивающего и расслабляющего настоя, но и мята обладает теми же свойствами, только без наркотического эффекта. Вот я и решил поэкспериментировать.

Гарри снова надолго замолчал.

— У тебя проблемы со сном? — наконец, спросил он.

Том недоуменно моргнул.

— Нет.

— Тогда зачем тебе улучшать зелье?

— Научный интерес, мне вдруг стало любопытно...

— Любопытно.

— Ну да.

— Любопытно усовершенствовать сонное зелье, в которое кто-то когда-то стал добавлять именно полынь, когда, по твоему мнению, её можно было с легкостью заменить на мяту. И за последние триста лет ты первый до этого додумался.

— Как оказалось, не с такой уж и легкостью.

— Том.

— Что?

— Никогда не пытайся врать мне, если в этом замешаны зелья, — взгляд Поттера похолодел, — я слишком хорошо в них разбираюсь, чтобы ты успешно мог вешать мне лапшу на уши.

Арчер с весельем глянул на лучшего друга.

— И в чем же я соврал?

— Во всём, — Гарри закатил глаза. — Ты скорее публично признаешь себя слабоумным, чем выкинешь такой фокус, не выяснив досконально все вероятные последствия своего эксперимента. Особенно обидной твоя ложь мне кажется потому что ты и меня, похоже, пытаешься держать за кретина. Это одно из самых простых зелий и я просто не могу не знать все свойства его компонентов. Более того, даже для тебя было бы верхом высокомерия допустить мысль, что за последние лет триста ни одному мастеру зелий не пришло в голову как-то усовершенствовать сонное зелье, просто заменив один ингредиент на другой, если это дошло даже до школьника. И уж, конечно, как человек настолько внимательный к деталям, который сумел разглядеть отсутствие пальца на лапе у крысы Рона, случайно попавшей на фото в Ежедневном Пророке, ты не мог не заметить и не запомнить заметки в учебнике, что в сочетании с пыльцой Белой Бабочки практически все компоненты успокоительного характера, включая мяту, приобретают взрывоопасное свойство. Именно поэтому последним ингредиентом решено было использовать полынь. И, в конце концов, ты не настолько увлечен зельями, чтобы вообще устраивать с ними эксперименты, причем посреди урока. — Гарри сделал паузу, смерив друга мрачным взглядом. — Из всего вышесказанного я могу заключить, что ни черта ты не пытался усовершенствовать. Ты взорвал зелье, потому что хотел устроить взрыв. Именно поэтому ты отправил меня за якобы недостающими ингредиентами, ты знал что делаешь и знал, чем это закончится. Я только не понимаю, зачем ты это сделал? — тон слизеринца преисполнился ехидством: — По-моему, это немного неудачный способ уйти из жизни.

Арчер немного помолчал, но выглядел скорее раздосадованным, чем сердитым.

— Знаешь что, Гарри, — лениво протянул он, — какой-то ты стал слишком умный, так что катись ка ты отсюда, пока я не решил пустить в тебя каким-нибудь заклинанием.

— За что? — тут же обиделся Поттер.

— Много лишнего болтаешь, — туманно пояснил Том.

— Ты скажешь мне, зачем ты это устроил? — мальчик насупился.

— Захотелось острых ощущений, — продолжал увиливать лучший друг, Гарри подавил желание швырнуть в него подушкой.

— Ты всегда требуешь от меня правды, — колко напомнил Поттер, — но сам вечно что-то скрываешь от меня.

— Я не один здесь такой скрытный, — язвительно заметил Арчер.

— Что ты...

— Вот только не надо врать мне, — едко перебил его лучший друг, — я знаю, что ты начал какое-то самостоятельное исследование своих приступов и отчего-то не горишь желанием со мной этим делиться, несмотря на то, что я потратил кучу времени, помогая тебе найти лекарство. Так что давай не будем бревнами в глазу меряться.

— Я не просил тебя помогать! — ощетинился Поттер.

— А тебе и не надо было, друзья на то и нужны, чтобы не решать все проблемы в одиночку.

— И ты, тем не менее, их всегда так и решаешь, точнее пытаешься! — гаркнул Поттер. — И я вот никак не пойму, ты весь такой самостоятельный, потому что я для тебя что-то вроде домашней зверушки от которой толку ноль или потому что ты меня и другом-то не считаешь, раз не посвящаешь в свои проблемы?! Только кто в итоге потом всегда вытаскивает твою задницу из передряг?

— Я прекрасно решаю свои проблемы без постороннего вмешательства, — скучающе сообщил Арчер.

— О да! В прошлом году ты блестяще это продемонстрировал!

— Я сделал это из-за тебя, между прочим! — Голос Тома раздраженно дрогнул, хотя он всё ещё пытался держать маску ленивого безразличия.

— Да? Не припомню как-то, чтобы я просил тебя открывать Тайную Комнату и выпускать оттуда гигантскую психованную змею!

— Ой, да, ты же с нимбом и крыльями родился, Гарри!

— Я, по крайней мере, не планирую мировой заговор!

— Да ты вообще ничего не планируешь! — наконец, сорвался Арчер, — Не думаешь, не анализируешь! Живешь, как безмозглая бабочка-однодневка, пока живется! И мне приходится думать за двоих!

— А кто тебя просит?!

— Если бы я этого не делал, ты бы ещё на первом курсе отчалил в лучший мир, гений!

— Том, мне не нужен телохранитель, хватит мнить себя супер-героем!

— О нет, эта дебильная привилегия по праву рождения досталась тебе, Гарри, — ядовито процедил Том, — к несчастью для тебя, у супер-героев всегда проблемы с мозгами.

— Ну куда уж мне до злого гения! — всплеснул руками Поттер, — ты только будь осторожен, Том, а то лопнешь от самодовольства.

— О, обязательно, Гарри, очень мило с твоей стороны так заботиться о моём здоровье.

Поттер понял, что если это сейчас не прекратить, то дело закончится ссорой и резко поднялся на ноги:

— Всё ясно, Том, — зло бросил он, — ты у нас как всегда самый умный.

— Я бы потеснился на пьедестале, да нет достойных претендентов, — Арчер с комфортом развалился на больничной койке.

— Шел бы ты... — проворчал Гарри и стремительно покинул палату, гадая, как это лучшему другу удается так легко выводить его из себя. И ведь он добился своего — слизеринец совсем забыл об их изначальной теме разговора. — Умник чёртов, — пробурчал мальчик, выходя их лазарета в коридор, где практически нос к носу столкнулся с Драко и Блэйзом.

— О, Поттер! — Заулыбался Забини, — уже уходишь?

Он невнятно промычал что-то вроде согласного "угу" и внимательно посмотрел на неунывающего Забини и немного дерганного Малфоя.

— А вы Тома идете навестить?

— Да! — Не дав другу и рта раскрыть, кивнул Блэйз, — Драко очень беспокоился...

— Ничего подобного! — тут же встрепенулся блондин.

— Не верь ему, Гарри, — доверительно прошептал Поттеру Блэйз, словно они в коридоре были одни. — Он пришел, чтобы убедиться, что с его идолом всё нормально и собирается тайком запечатлеть поцелуй почтения на краешке его одеяла. А я решил составить ему компанию, а то он такой стеснительный.

— Ещё слово, Блэйз, и я вырву тебе язык...

— Видишь? Я же говорил, он очень стесняется.

— Всё с вами понятно, — Поттер со смешком покачал головой. — Том вроде бы в порядке, но он, наверное, уже спит. Мадам Помфри влила в него столько успокоительного и снотворного, что он и до утра не проснется.

— Так что все-таки произошло? — не удержался Драко, с любопытством уставившись на Гарри. — Как наш идеальный Арчер умудрился выступить хуже Лонгботтома?

Гарри испустил тяжелый вздох. Он знал, что рано или поздно начнутся расспросы, оставалось только дать правильные ответы. Мальчик для вида помедлил, словно тема была ему неприятна и поморщился:

— Неудачный эксперимент, — объявил он, несколько мгновений наслаждаясь полным непониманием в глазах сокурсников.

— Арчер решил поэкспериментировать с зельем во время урока? — выкатил глаза Блэйз.

— Нет, — Гарри напустил на себя максимально скорбный вид, — это я решил.

— Ты решил поэкспериментировать, но подорвался Арчер? — недоверчиво изогнул брови Драко.

— Он специально это сделал, — Гарри посмотрел на сокурсника так, словно это был самый идиотский вопрос, который он когда-либо слышал, — он знал, что дело закончится лазаретом.

— Так зачем же калечить себя? — изумился Забини, — не проще ли было позволить тебе взорвать котел, раз ты к этому так стремился, и позволить раз и навсегда усвоить этот урок?

— Нет, — к удивлению Гарри, это сказал Малфой, который смотрел на него в хмурой задумчивости, и усиленно о чем-то размышлял: — гораздо поучительнее получается, когда по твоей вине страдает кто-то другой... для Поттера, по крайней мере. Свои увечья он воспринимает не так болезненно. Арчер знал, что делает, — он покачал головой и отстраненно добавил с ноткой скрытого восхищения в голосе: — совершенно больной...

Поттер мысленно возликовал. Как там любил повторять Том? "Просто молчи и позволяй людям верить в собственные фантазии". О да. Достаточно было дать им почву для размышлений, а дальше они и сами додумают за него недостающие факты и искренне в них поверят. То, что казалось небрежной ошибкой Тома, очень быстро превратилось в его же коварный план. Как просто. Гарри даже не потребовалось выдумывать подробности.

Распрощавшись с сокурсниками, которые все же решили заглянуть к больному, слизеринец отправился дальше по коридору, позволив себе короткую довольную улыбку. Своей цели он добился. Теперь все будут думать, что Том намеренно устроил взрыв, чтобы преподать урок лучшему другу, а не допустил глупейшую ошибку на уроке, из-за чего загремел в лазарет. Это удержит людей от уничижительных комментариев. Не то чтобы Поттер сильно беспокоился за безупречную репутацию лучшего друга, скорее он опасался реакции Тома, если кто-то зайдет слишком далеко в своих насмешках. Драко Малфой очень наглядно продемонстрировал судьбу человека, который сумел разозлить Томаса Арчера и Гарри не жаждал узнать на какую ещё расправу способен его лучший друг. Впрочем, куда больше мальчика сейчас беспокоило даже не это, а настоящая причина, по которой Том устроил взрыв. Чего он добивался? Затерявшись в своих мыслях, мальчик прошел ещё несколько метров, прежде чем понял, что кто-то окликнул его. Обернувшись, он заметил у окна Гермиону. Гриффиндорка шагнула к нему:

— Ты в порядке? — Спросила она, когда они поравнялись.

— Я? — Поттер недоуменно моргнул, — да. Почему я должен быть не в порядке? Не я же попал в лазарет.

— Я просто знаю, как ты о нём печёшься... и беспокоилась за тебя.

— О, — Поттер скривился, — кстати, с Томом всё хорошо, спасибо, что спросила.

Гермиона на его язвительный тон только тихонько хмыкнула.

— Я знаю, что он не сильно пострадал, — она пожала плечами и ехидно усмехнулась: — Его гордость, полагаю, пострадала куда больше.

Гарри недовольно глянул на неё:

— Я смотрю, ты прямо таки сама не своя от переживаний, — прокомментировал он.

— Меня больше волнует, как Томас Идеальный вообще умудрился так опозориться? — насмешливо полюбопытствовала девочка.

— Сам не понимаю, — со вздохом признался слизеринец, запустив пальцы в волосы. — Он что-то бормотал по поводу какого-то эксперимента, что он хотел посмотреть, что будет, если вместо полыни добавить мяту. Чушь какая-то, он не хуже меня знает, что будет. Зачем он вообще затеял этот... — Гарри замолчал, заметив, что после его слов гриффиндорка вдруг сделалась белее полотна. — Гермиона?

— Это из-за меня, — прошептала она, растеряв все свои желчные интонации, — Гарри, прости, пожалуйста, я не хотела!

— Ты вообще о чем? — совершенно опешил Поттер.

Грейнджер повздыхала, собираясь с мыслями.

— Мы с ним поспорили... — начала говорить она, — я случайно обмолвилась о том, что не понимаю, почему никто не усовершенствует сонное зелье, попробовав чем-нибудь заменить полынь. Том, он...ну ты же знаешь его...он в этой своей дурацкой самодовольной манере тут же меня высмеял. Я разозлилась, наговорила ему кучу всего, — в её карих глазах мерцало искреннее раскаяние, — я сказала ему, что он пустышка, что мнит о себе невесть что, а на самом деле ничего из себя не представляет, что он узко мыслит. Что ему ничего не интересно, и не нужно. Что ему плевать на других, даже на тебя... Гарри, прости меня! Я не думала, что он так близко к сердцу всё воспримет!

— Да не злюсь я, успокойся, — мальчик шумно выдохнул. — В чём ты виновата? Это же он решил себя взорвать, ты же его на это не подталкивала.

Гермиона покраснела и сделалась ещё печальнее.

— Вот именно что подталкивала! Я сказала, что он так и останется серостью с раздутым до невозможности самомнением, если не начнет мыслить шире своих консервативных убеждений! Гарри, я же понимала, что не права! Что с самого начала моя теория была ошибочна. Это же именно я сказала ему про мяту!

Гарри раздраженно цокнул языком, слушая её причитания.

— И что, по-твоему, он пытался доказать, взорвав котёл? Что ты не права? — Гарри с удивлением понял, что то же самое он только что пытался внушить собственным однокурсникам. Удивительно, насколько бредовым выглядело это объяснение со стороны. — Гермиона, он знал, чем это закончится, неужели ты думаешь, что он...

Тут Поттер замолчал. Хотя в этом был смысл. Конечно, если бы спор состоялся с Малфоем, к примеру, Том бы просто прилюдно его засмеял, унизил и смешал с грязью, но Гермиона...с ней всё было иначе. Арчеру было мало просто унизить её. Так бы она всего лишь взбесилась. Но вот обставить все это с максимальным количеством драмы и взрывов, оказавшись в конце пострадавшей стороной... Зная совестливость и благородство этой девочки... Очевидно, что после такого она и в глаза ему не сможет посмотреть из-за надуманного чувства вины. Чёрт, да это было гениально! Опомнившись, Гарри поумерил свои восторги. Только обидно, что Гермиона в итоге пострадала.

"Мне-то он почему не рассказал? — мысленно обиделся Поттер, — тоже мне тайна за семью печатями" — он нахмурился. Ответ пришел мгновенно — Том знал, что Гарри не оценит подобных методов.

— Вот ведь болван, — сквозь зубы пробормотал слизеринец.

— Что?

— Ничего, — Поттер решил, что пора уходить, он был уверен, что где-нибудь по дороге в подземелья его ещё перехватит Снейп, чтобы выяснить, что творит Арчер, и ему нужно было подумать, чтобы такого соврать, чтобы Тому не влетело от их декана за эту выходку. — Мне пора. Снейп вызвал меня к себе.

— Зачем?

— Хочет знать, что произошло, — развел руками Поттер, — зачем ещё?

— О...и...что ты ему скажешь?

Гарри закатил глаза.

— Скажу, что я перепутал мяту с полынью, а Том не заметил.

— Но Гарри, — девочка на мгновение забыла о своих переживаниях, — тебя могут наказать...

— И что он мне сделает? — слизеринец беззаботно хмыкнул, — назначит отработку?

— Охота тебе с ним ругаться? — с сомнением нахмурилась гриффиндорка.

— Ну предложи идею получше! — недовольно огрызнулся Гарри.

— Ты можешь сказать, что это из-за меня.

— О, Гермиона, — застонал он, — успокойся ты ради Мерлина! Том сам принял решение взорвать свой котел, он знал, чем это закончится. То, что ты как-то его на это вдохновила, совершенно не имеет значения. Он не тот человек, на которого кто-либо способен повлиять, если он сам того не хочет. Прекрати обвинять себя.

Она кивнула, но особенно убежденной не выглядела. Гарри решил оставить её в покое. В конце концов, она была достаточно умна, чтобы самостоятельно сделать все необходимые выводы касательно манипуляций Тома. У Поттера не было никакого желания обсуждать с ней мотивы поступков его лучшего друга. Поэтому, он оставил гриффиндорку раскаиваться в одиночестве, отправившись в подземелья, где его поджидал Слизеринский декан.

Гарри постучался и заглянул в кабинет зельеварения. Снейп сидел за столом и проверял какие-то работы, но, когда мальчик открыл дверь, профессор поднял голову и взглянул на него.

— А, Поттер, заходите, — несколько отвлеченно велел он, откладывая перо и убирая пергаменты в стол.

Гарри подошел к рабочему столу своего декана и остановился, ожидая первой реплики профессора.

— Как мистер Арчер?

— В порядке, сэр. Мадам Помфри сказала, что завтра его выпишет, — отрапортовал мальчик.

— Хорошо. Есть догадки, зачем он взорвал свой котел? — будничным тоном поинтересовался Снейп.

Гарри мысленно усмехнулся. Ну конечно, Снейп сразу понял, что это было сделано умышлено.

— Он опровергал мою теорию, сэр, — Гарри решил придерживаться своей легенды.

— Какую теорию? — поинтересовался зельевар.

— Я подумал, что если заменить полынь мятой, но сократить само количество мяты в зелье, можно избежать побочных эффектов зелья и взрыва.

— Всё ясно, — кивнул декан Слизерина, он выглядел на удивление спокойным, хотя по подсчетам Поттера уже должен был начать на него орать. Впрочем, как выяснилось, он не так уж и ошибся, потому что буквально через секунду Снейп, неторопливо сцепив пальцы замком, пристально взглянул ему в глаза и спросил: — Вы идиот, Поттер?

Гарри моргнул.

— Эм...что?

Декан Слизерина испустил тяжелый вздох.

— Просьба на будущее, Поттер, — ровно произнёс он, — если в вашу гениальную голову с легендарным шрамом забредет ещё какая-нибудь кретиническая мысль... Например, поэкспериментировать с зельями из школьной программы во время урока, потрудитесь предупредить меня заранее, чтобы я вовремя эвакуировал класс.

Подросток удивленно изучал хмурое лицо своего учителя, после чего его губы дрогнули в еле заметной улыбке:

— Конечно, сэр, — кивнул он и в некотором смущении принялся ковырять пол носком ботинка: — то есть, вы меня...ну не накажете?

— Если бы за глупость полагались отработки, Поттер, вы бы драили у меня котлы весь оставшийся год, — сухо заметил Слизеринский декан, — но полагаю, травмы вашего друга итак стали для вас весьма познавательным уроком.

Мальчик согласно кивнул, помрачнел на мгновение и вдруг вновь улыбнулся.

— Спасибо, сэр.

В душе Северус, конечно, готов был оторвать мелкому недоумку голову за эту выходку, но слабая улыбка на губах мальчика совершенно его обезоружила. Впервые за долгое время холодная отстранённость, сопровождающая Поттера, каждый раз когда он так или иначе вынужден был общаться со своим деканом, отступила и в изумрудных глазах зажегся слабый отголосок того расположения с которым Гарри смотрел на него до той отвратительной сцены в больничном крыле. За это проклятое расположение Снейп готов был простить ему все его глупости на год вперёд.

После того как мальчишка ушел, Северус ещё какое-то время провел в размышлениях об их разговоре, снова и снова убеждая себя в том, что поступил правильно, не став устраивать разнос Поттеру, пока до него не дошла одна кошмарная истина — Гарри ему соврал.

Этот мелкий изворотливый паразит со своими щенячьими глазками-бусинками опять обвел его вокруг пальца! Этот мальчик был лучшим учеником на потоке и блестяще разбирался в зельях. Он всегда обращал внимание на все мелочи и детали, никогда не упускал нюансов, по сто раз перепроверял все данные и до сих пор писал эти свои психоделические эссе, разбирая каждое новое зелье по пунктам. Даже Снейпа поражала эта его дотошность, хотя он сам был мастером зелий. Этому ребенку просто не могла прийти в голову такая чушь, как добавление в зелье взрывоопасного ингредиента. Для Поттера такая халатность была бы святотатством.... Если только он не пытался намеренно испортить зелье. Точнее, спланировать взрыв вместе со своим приятелем. А вся эта ересь, которую наплел тут паршивец, была придумана только ради того, чтобы прикрыть своего дружка.

Не ясно, зачем Арчеру понадобилось устраивать взрыв, но Поттер из кожи вон лез, чтобы взять всю ответственность за случившееся на себя. Но что эти маленькие маньяки опять задумали? Обиднее всего было то, что Снейп "повелся" на эту блажь словно хаффлпаффская первокурсница. Мальчишке достаточно было только принять нужное выражение лица и пару раз печально вздохнуть, и его, по логике безжалостный, деспотичный и хладнокровный, декан тут же распустил нюни и простил ему всё на свете.

Северус серьезно задумался, не догнать ли ему лохматого гаденыша, чтобы вытрясти из него весь дух и всё-таки назначить каких-нибудь особенно жутких отработок до конца года, но потом решил, что шанс упущен и преследовать Поттера с криками по всей школе будет ниже его достоинства. Поэтому зельевар остался сидеть в кресле, тихо кипя от ярости и выдумывая разнообразные способы поквитаться с паршивцем.

* * *

Арчер спал, но мадам Помфри все же нехотя позволила Гермионе зайти к нему на пару минут, чтобы воочию удостовериться, что слизеринцу не оторвало взрывом все конечности. Гриффиндорка крадучись подошла к его кровати и осторожно присела на самый краешек стула, в задумчивости уставившись на спящего мальчика. Это было странно — видеть его настолько умиротворенным. Без своей раздражающей ехидной ухмылки на бледном лице и надменного взгляда Том выглядел совершенно иначе, казался мягче. Пользуясь возможностью, Гермиона внимательно изучала его лицо, с каким-то отстраненным удивлением отмечая, что он был куда привлекательнее, чем ей казалось. Всё это время девочка видела в нём чахлого задохлика, тощего, угловатого, с узким заостренным лицом, тонкими губами и глазами такими черными, что в них, казалось, отражается сама пустота... Но сейчас, пока Арчер спал и не строил из себя невесть кого, Гермиона наконец по-настоящему разглядела его плавные черты лица, высокие скулы, красивый изгиб бровей, прямой узкий нос, густые чёрные волосы, мягкими волнами спадающие на лоб. Кожу, не болезненно-бледную, как ей казалось, а просто очень светлую, словно Том всячески берег её от солнца. Спустя несколько минут, Гермиона вдруг отчетливо осознала, почему даже некоторые гриффиндорки с интересом поглядывали на него. Арчер был красив... если честно, слишком красив для такого паршивого характера. Возможно, Гермиона заметила бы это и раньше, если бы он так сильно её не раздражал.

"О чём я вообще думаю?" — девочка тряхнула головой, отгоняя странные мысли, когда со стороны Арчера послышался язвительный голос:

— Если ты пришла порыдать над моим бездыханным телом, то можешь уходить, я всё ещё жив.

Гермиона вздрогнула от неожиданности, а через мгновение осознала, что Том уже не спит, а она смотрит в его обсидиановые глаза, словно завороженная и никак не может вспомнить, зачем вообще пришла в лазарет. Щеки девочки вспыхнули от смущения. Разозлившись на саму себя за такое глупое поведение, она фыркнула и поспешно отвернулась. Надо сказать, что Том её реакцию воспринял с недоумением, явно не понимая, что это вдруг на неё нашло.

— Если ты не спал, то так бы и сказал, зачем притворяться? — с укором заметила Гермиона, скрестив руки на груди.

— Я не притворялся, — Том пожал одним плечом и зевнул, — просто ни один нормальный человек не сможет спать, когда у него так назойливо и громко сопят над ухом, — он нахмурился. — Что ты вообще здесь делаешь?

— Пришла узнать, как ты себя чувствуешь, — пробормотала девочка.

— Зачем? — он подозрительно сощурился.

Гермиона сделала глубокий вдох:

— Затем, что ты болван! — рявкнула она, Том удивленно моргнул, но ответить она ему не дала, тут же продолжив развивать мысль. — Зачем ты всё это устроил?! Я знаю, что много чего тебе наговорила, но тебе не нужно было мне что-то доказывать, Том! Ты же мог серьезно пострадать! — она запнулась, — ты и так пострадал! А Гарри? О нём ты подумал? На нём же лица не было, когда с тобой это случилось. Почему ты никогда не думаешь о других, когда принимаешь решения? Да, я была не права, и мне очень жаль! Я не хотела говорить тебе, что ты посредственность, но зачем так реагировать?! Не нужно было доказывать мне ошибочность моей теории таким образом, Том, это не честно!

Пока она говорила, недоумение на лице Арчера постепенно сменялось пониманием и злорадством.

— Так вот что тебя сюда привело, — медленно протянул он с приторной улыбкой на губах, когда Гермиона, наконец, замолчала: — нашу правильную, благородную девочку замучило чувство вины?

— Но я не...ведь я не могу врать самой себе, отрицая, что это я отчасти виновата, — забормотала гриффиндорка, — только я не понимаю, зачем ты так поступил...

— Всё просто, — он развел руками, словно фокусник, исполняющий замысловатый трюк, — Ты права, Грейнджер, это полностью твоя вина.

— Что? — Гермиона растеряно посмотрела на него, почему-то она не ожидала, что он так легко начнет её обвинять.

— Ты возомнила себя самой умной. Пришло время спуститься с небес и перестать мерить людей по критериям твоего идеального мирка. Пойми одну простую истину, твоя навязчивость и неспособность принимать людей такими, какие они есть однажды может навредить тем, кто тебе действительно дорог. Людям не нужна твоя деспотичная правильность и твои бессмысленные советы. Друзья нужны не для того, чтобы вечно отчитывать их и поучать, — он презрительно хмыкнул, — впрочем, почем тебе знать, у тебя ведь нет друзей.

Гермиона молча открывала и закрывала рот, не в силах выдавить из себя хоть слово. Он был прав. Он был до обидного прав. И это самое отвратительное во всей этой ситуации. Покачав головой, гриффиндорка медленно поднялась со стула:

— Поправляйся, Том, — прошептала она и торопливо оставила слизеринца в одиночестве. Сейчас ей было все равно, что он смотрит на неё с насмешливой улыбкой, улыбкой человека выигравшего в споре. Больше всего она боялась, что расплачется прямо у него на глазах.

Когда гриффиндорка скрылась за дверью, Арчер закинул руки за голову и медленно улыбнулся: "Какая же ты дура, Грейнджер" — почти с жалостью подумал он.

* * *

Со всеми событиями этого дня, Гарри допоздна засиделся в гостиной за домашним заданием и опомнился лишь когда часы на стене уже показывали полночь. Потерев глаза, подросток зевнул и потянулся, разминая затекшие от долго сидения в одной позе мышцы. Пора было ложиться спать. Гарри собрал разбросанные по столу книги и исписанные пергаменты, закинул на плечо сумку и поплелся в спальню. Драко и Блэйз уже спали, поэтому он на цыпочках пробрался к своей кровати и, стараясь не шуметь, свалил школьные принадлежности на тумбочку, придавив все это сумкой, чтобы ничего не рассыпалось. Уже собравшись переодеваться в пижаму, Поттер замер, хмуро глядя себе под ноги. В спальне было темно и очень тихо. Пустующая кровать Тома у противоположной стены давила на нервы, воскрешая в памяти сегодняшний урок зельеварения. Гарри практически физически ощущал отсутствие друга, и это внезапно так испугало его, словно он остался совершенно один во всем мире, запертый где-то глубоко под землёй в абсолютной темноте. От этих мыслей по спине подростка пробежал холодок, и он тряхнул головой, отгоняя это пугающее видение. Понимая, что уснуть в таком состоянии он определенно не сможет, Гарри, помедлив, залез в тумбочку и вытащил оттуда альбом с фотографиями, который подарил ему Люпин на первом курсе. Мальчик надеялся, что снимки родителей развеют его мрачные настроения хотя бы немного. Скинув ботинки и бросив мантию и галстук на спинку стула, Гарри забрался на кровать прямо в школьной форме, совершенно не заботясь о том, что она может помяться, и задёрнул полог, чтобы беспрепятственно зажечь слабый огонек на конце волшебной палочки, не мешая спящим однокурсникам и не привлекая к себе внимания, если кто-то из них вдруг проснется. Какое-то время подросток бездумно листал альбом, разглядывая смеющиеся лица родителей и забавляясь бесчисленным множеством деталей, которых он раньше не замечал. К примеру, на одном из снимков Гарри заметил хмурого молодого человека, одетого в форму Слизерина. По-видимому, он попал в кадр случайно, просто проходил мимо, когда Джеймс кривлялся перед камерой для фотографии, и лишь мельком глянул в его сторону, но мальчик мгновенно узнал его. Потому что только профессор Снейп мог вложить в один единственный взгляд такую бездну презрения. Оказалось, он и в шестнадцать лет умел так смотреть. Гарри несколько минут с глупой улыбкой рассматривал фото. Это было так необычно — видеть своего строгого, требовательного декана, который до одури пугал половину школы, всегда такого собранного, сдержанного и надменного, обычным подростком, с немного взъерошенными тёмными волосами, ссутуленными плечами, одетого в школьную мантию, которая явно была ему немного коротковата. До этого мгновения Снейп всегда казался Поттеру в какой-то степени недосягаемым, будто он сразу родился хмурым взрослым в длинной черной мантии со званием мастера зелий, исключительно невыносимым характером и способностью ответить на любой вопрос. Гарри даже не задумывался, что его декан когда-то тоже был сопливым подростком. Это внезапно заставило мальчика пересмотреть своё отношение к профессору. Раньше Гарри почему-то находился под впечатлением, что его декан непогрешим, безупречен и просто не способен допускать ошибок в силу своего блестящего ума и исключительной выдержки, но сейчас, глядя на тощего мальчику с болезненно-бледной кожей, худым, некрасивым лицом и спутанными, грязными волосами, он вдруг впервые увидел живого человека. Со своими страхами, предрассудками, неуверенностью, мечтами и желаниями. И это так потрясло его, что Гарри вдруг совершенно перестал на него злиться. Да, Снейп скрыл от него правду, да он пошел на поводу у директора, но он ведь обычный человек. Разве люди не имеют права на ошибки? Профессор ведь даже хотел всё рассказать ему... Скорее всего, Слизеринский декан был растерян и сам не знал как поступить и, тем не менее, он пытался помочь, как мог, как считал правильным. Может ли Гарри винить его за это? Он ведь и правда нарисовал в голове некий идеальный образ, искренне поверил в него и страшно разозлился, когда этот образ разлетелся на части. Мальчик задумчиво почесал бровь и перевернул страницу альбома. Возможно, ему не стоило так реагировать? Возможно, пора было по-настоящему узнать, что за человек его профессор, а не обижаться на него за то, кем он не является? Поттер медленно выдохнул и улыбнулся. Холодный ком, застрявший где-то в груди после того случая в больничном крыле постепенно таял и исчезал, оставляя после себя лишь слабое покалывание.

Гарри листал альбом, выискивая на фотографиях другие знакомые лица, отчего каждый снимок вдруг оживал, приобретал особую неповторимость и ценность. Вот Флитвик, читает лекцию, в то время как кто-то тайком сфотографировал спящего Джеймса и Ремуса, рисующего какие-то закорючки на полях тетради. МакГонагалл отчитывает какого-то студента на заднем плане в то время, пока Джеймс с заговорщицкой улыбкой подсовывает Лили какую-то записку и та мрачно смотрит на него в ответ. Мадам Помфри в дверях больничной палаты с опасным блеском в глазах угрожающе хмурится, пока Джеймс, сидящий к ней спиной на больничный койке с ватными тампонами в разбитом носу, левитирует по комнате огромное количество перышек из разорванной больничной подушки и широко ухмыляется. А вот ещё один лучший друг Джеймса, который почему-то был запечатлен только на одной фотографии. Одной рукой он обнимает старшего Поттера за шею, а во второй держит гриффиндорский шарф, размахивая им словно флагом. Гарри так и не узнал, как его зовут, он даже не знал, что с ним случилось. Возможно, он тоже погиб? Мальчик все смотрел на его красивое улыбающееся лицо и пытался понять, где он мог видеть этого человека раньше, когда внезапное осознание буквально вышибло весь воздух из его легких. Гарри сделал судорожный вдох и поднес альбом ближе к глазам, словно мог ошибиться. Да, на фото в "Ежедневном пророке" он был старше и выглядел изможденным и больным, но это определенно был тот же самый человек.

— Сириус Блэк, — сипло прошептал подросток, вцепившись в альбом с такой силой, что обложка тихонько затрещала под его пальцами, — это же Сириус Блэк.

Мальчик застыл на мгновение, а потом дернулся, словно кто-то с размаху влепил ему пощечину. Чуть не разорвав страницу, слизеринец порывисто вырвал фотографию Блэка из альбома. Отшвырнув его в сторону, Поттер вскочил с кровати, попутно пытаясь запихнуть снимок в карман и, запутавшись в балдахине, чуть не рухнул на пол. Позабыв обо всем на свете, не задумываясь о том, сколько сейчас времени, он не глядя натянул на себя ботинки, схватил мантию-невидимку, почти бегом выскочил из спальни и уже через пять минут шагал по коридору в сторону кабинета ЗОТИ, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Ему нужно было поговорить с профессором. Ему необходимо было сделать это прямо сейчас. Он готов был стучать в дверь кабинета хоть всю ночь, пока Люпин не откроет дверь. Он не уйдет, пока не получит ответы. И эти ответы ему даст только Ремус. Гарри ускорил шаг, попутно прислушиваясь к тишине коридоров и надеясь, что он не наткнется сейчас на Филча, Снейпа или ещё кого-нибудь. Но Хогвартс, на счастье, был тих как никогда. Молчаливая ночь взирала в узкие стрельчатые окна замка бесчисленным множеством звезд в иссиня-чёрном небе, разливая на укрытую снегом землю холодный свет полной луны, что расчерчивала сумеречные окрестности школы блеклыми тенями.

* * *

Джошуа Ренклифт тихо выругался, чуть не угодив в ловушку на лестнице, пока спускался в собственное общежитие, и вот уже который раз за вечер тихо проклял идиота Эвирсона, который уговорил его подежурить в коридорах вместо него. И какого дьявола он вообще согласился? Мог бы уже видеть десятый сон, а вместо этого он вот уже час блуждает по стылым коридорам замка в поисках нарушителей. Эвирсон, конечно, хорошо устроился. Светит на каждом углу своим значком старосты, клеит девчонок, а потом игнорирует свои прямые обязанности. Ренклифт скрипнул зубами. Если бы не проклятый Поттер, то он мог бы стать старостой в этом году. А вместо этого он застрял на шестом курсе, словно какой-то тупой неудачник. И ещё этот змеиный гаденыш никак не желал подыхать. Сколько можно выкручиваться? Ему же тринадцать лет всего! Давно пора было сыграть в ящик. Так в итоге чертов щенок даже от дементоров сумел избавиться. Рейвенкловец досадливо поморщился. И какого чёрта он вообще поверил, будто стражи Азкабана — это слабость Поттера? Мальчишка умудрился избавиться от них всех разом и даже бровью не повел. И что теперь? Как долго он будет отравлять их существование, прикидываясь невинной овцой? Как скоро директор поймет, что этот змеёныш не спаситель? Нет. Джошуа знал, что должен избавиться от него пока не поздно. Он должен спасти школу. Спасти их всех. Мальчишка может обмануть кого угодно, строя глазки сокурсникам и профессорам, но Джошуа видел его насквозь. Видел все его лживые уловки, видел, как он отравляет всех в этой школе своими приторными речами и льстивыми улыбками. Этот ребенок лишь казался невинным. Ренклифт знал, что однажды Гарри Поттер погубит их всех. И он не позволит этому продолжаться. И если потребуется раздавить дьяволенка своими руками, он с радостью это сделает.

Ход мыслей Ренклифта оборвался, когда навстречу ему из тени выступила высокая фигура. Юноша вздрогнул от неожиданности и на мгновение напрягся, но, увидев, кто стоит перед ним, быстро взял себя в руки. Мимолетный испуг и недоумение тут же сменились презрением.

— Ты? — злобно выплюнул он. — Какого чёрта ты тут забыл? Хочешь нарваться на проблемы? — он самодовольно указал на значок старосты у себя на груди. — Выходить из общежитий после отбоя запрещено, или ты решил, что ты у нас исключение из правил?

Волшебник напротив него глумливо усмехнулся:

— Каких правил? Меня здесь даже нет...

Прежде чем Джошуа успел хоть как-то среагировать, его собеседник молниеносным движением, выхватил из рукава волшебную палочку и через долю секунды в рейвенкловца ударил бледно-фиолетовый луч заклинания.