Принц тёмного королевства (джен)

Пароль для входа в гриффиндорскую башню, как ни странно, остался прежним. Гарри пришло в голову, что пароль не стали менять на исходе недели именно из-за него. Теперь тот казался огоньком, оставленным для блудного сына на крыльце отчего дома. А может, Гарри просто чересчур сентиментален.

Ни в общей гостиной, ни в спальне первокурсников уже не было ни души, и Гарри первым делом открыл свой сундук и быстро нашёл самые дорогие ему вещи, которые не рискнул брать с собой на матч: волшебную палочку, слегка потеплевшую в руках хозяина, и подаренные Гермионой часы, которые обожгли ему пальцы.

— Я не виноват, что опоздал, — вслух объяснил им Гарри. — Меня задержали кое-какие... проблемы.

Мгновение спустя часы успокоились и заметно остыли. Мальчик взглянул на циферблат. Судя по времени, все были на ужине. Не желая снова оказаться в центре внимания всего Большого Зала, Гарри устроился в своём любимом кресле в гостиной и принялся делать наброски в том самом злосчастном дневнике, из-за которого и начались все его приключения. Дневник был необычный: стоило Гарри начать что-то рисовать, оно тут же исчезало со страницы, но появлялось снова, если он об этом просил. Время от времени дневник даже оставлял собственные замечания или рисунки.

Сегодня он оказался особенно разговорчив.

Где ты был? И чем занимался? Тематика для тебя очень необычная.

Гарри на мгновение оторвался от беглого наброска Ремуса в волчьем обличье. У него никак не получалось одними лишь чернилами передать яркость волчьих глаз, пронзительно глядящих на зрителя, поэтому он рад был отвлечься.

Ты не поверишь, что со мной произошло за эти дни. Я выиграл квиддичный матч, был похищен и чуть не убит, встретил оборотня, который оказался старым другом отца и моего крёстного, который тоже оборотень. Так что получается, мои родители были волшебниками. Видимо, они забыли мне об этом сказать.

Гарри принялся отрабатывать прорисовку глаза на краю страницы. Дневник ответил лишь несколько минут спустя.

Я-то думал, ты даёшь выход своей творческой натуре только в рисовании. Но ты, оказывается, ещё и сочинительством балуешься.

«Отвали», — раздражённо написал Гарри.

Вместо остроумного ответа дневник заставил наполовину законченный набросок исчезнуть.

— Эй! — негодующе воскликнул мальчик.

Пылая гневом и чувствуя надвигающуюся головную боль, он засунул дневник в сумку и сразу почувствовал себя лучше. Ему пришло в голову, не могла ли эта зачарованная книжка питаться магией хозяина для того, чтобы взаимодействовать с окружающим миром, и не от этого ли у него часто бывают приступы головной боли. Но дневник ему нравился, и Гарри, имеющий так мало вещей, которые он мог бы назвать своими, не решался избавиться от него или рассказать кому-то, кто мог бы его забрать. В первую очередь речь шла о Гермионе, которая, будучи хорошим другом, отличалась некоторой мнительностью. Узнав о вещи, которая хотя бы с малейшей вероятностью могла быть проклята, подруга потратит не один день на тщательные исследования.

И Гарри очень повезло, что он спрятал дневник именно сейчас: минуту спустя в гостиную ворвалась Гермиона. Он ещё никогда не видел подругу такой обеспокоенной... и такой сердитой.

— Глупый, упрямый, бесчувственный... нести такую чушь!.. — кипела она, пробираясь через проём в стене. Следом за ней в гостиную вошёл Клайд с куском сэндвича в руке. — Разве Гарри стал бы просто сбегать! Конечно, он был так несчастен после собственной потрясающей победы в квиддиче и криков ликующих фанатов! Сказал, что объяснит всё позже, а потом решил пробежаться через Запретный Лес! Неужели Драко считает меня настолько наивной? Или глупой?

— Гермиона, — возразил Клайд, не прожевав до конца хлеб, — наверное, он просто хотел тебя успокоить. Ты только и знаешь, что предсказываешь Гарри всякие ужасы, это не очень-то помогает, знаешь ли.

— Если ему так хочется меня успокоить, пусть лучше присмотрится к своим слизеринским товарищам. У кого и была возможность или мотив напасть на Гарри, так это у них! Всё это время они вели себя подозрительно, а сегодня Моргенсона и Уайтхолла не было на ужине, ты видел? Как думаешь, в Правлении считают, что они имеют отношение к исчезновению Гарри?

— Ну, теперь они точно так думают, — Гарри решился, наконец, покинуть свой укромный уголок.

Друзья ошеломлённо вскрикнули и уставились на него, как на привидение... ну, как на привидение, которого они ещё ни видели в Хогвартсе. Гарри весело улыбнулся.

— Я надеялся на более тёплый приём, но...

Не успев закончить фразу, он оказался в крепких объятиях всхлипывающей девочки.

— Слава Богу, — прорыдала Гермиона. — Мы думали, с тобой случилось что-то ужасное...

Затем, догадавшись, что с ним и вправду могло случиться нечто ужасное, она отстранилась от друга и принялась внимательно рассматривать.

— Гарри, дружище! — поприветствовал его Клайд. — Больше не пугай нас так!

— Ну, я подождал несколько секунд, чтобы ты успел дожевать сэндвич. И... Гермиона, перестань. Школьная медсестра меня уже осмотрела, всё хорошо.

Гермиону это не убедило.

— Что произошло, Гарри? Когда ты не вернулся в башню, Фред с Джорджем пошли тебя искать, но не нашли. Мы рассказали МакГонагалл, она подняла на уши всю школу, но никто не мог тебя отыскать. На следующее утро даже Правление подключилось: весь замок обыскали и даже часть Запретного Леса. Ходили слухи, что там нашли что-то из твоей одежды или спортивного снаряжения.

«Не в том лесу искали», — хотел сказать Гарри и вовремя остановился. Его так и подмывало просто взять и рассказать обо всех событиях последних дней, включая сегодняшнюю встречу с Волдемортом. Вместо этого он постарался наскоро составить рассказ, основанный на инструкциях Снейпа.

— Это просто слухи, — произнёс он. — Хотя насчёт Уайтхолла и Моргенсона ты была права — они устроили мне засаду около раздевалки.

— Я знал! — провозгласил Клайд, пылая праведным негодованием. — Знал, что во всём виноват кто-то из этих проклятых слизеринцев!

— Правда? — бесцветным тоном переспросила Гермиона. Одноклассник немного смутился.

— Но я же не противоречил тебе...

— Так вот, — продолжил Гарри и поведал им надуманную историю о том, как его оглушили и оставили одного в маггловском мире, как его нашли работники социальной службы и как он вернулся в замок рано утром. Поступок слизеринцев он старался представить как неудачную шутку, пытаясь рассказывать весело и непринуждённо. Клайд был полностью поглощён рассказом, но Гермиона с каждым произнесённым словом всё больше выходила из себя.

— Такого я ещё не видела! — кипела она. — Ты же мог погибнуть! На тебя могли напасть, избить, украсть или даже изнасиловать! Поверить не могу, что они могли так ужасно и безответственно поступить, и всё из-за какой-то дурацкой игры!

— Эй! — обиделись ребята за свою «дурацкую игру».

— Да ну вас! — фыркнула Гермиона.

Назревал серьёзный спор о достоинствах квиддича, но тут портрет у входа в башню снова повернулся, и в гостиную вошли мальчик и девочка с третьего курса. Увидев Гарри, они отреагировали так же, как Гермиона и Клайд, удивлённо вскрикнув и уставившись на него во все глаза. Сильно смутившись под их пристальными взглядами, первокурсник натянуто улыбнулся и слегка помахал.

— Привет.

— Не может быть! — воскликнула девочка с рыжеватыми волосами. — Ты жив!

— Думаю, да, — согласился Гарри и даже проверил пульс у себя на запястье. — Ага, ещё бьётся.

— Кому скажу — не поверят! — выдохнул мальчик с веснушчатым лицом и мгновение спустя скрылся в проёме.

Его однокурсница, оказавшись один на один с Гарри Поттером, недавно ставшим знаменитостью, заволновалась, открыла рот, чтобы что-то сказать, потом передумала и убежала в коридор вслед за мальчиком.

Трое первокурсников замерли перед выходом из гостиной, а потом обменялись взглядами.

— И что это было? — спросил Клайд.

— Не знаю, — отозвался Гарри, — но надеюсь, такая реакция будет не у всех. В первый раз это забавно, но быстро надоедает.

Гермиону эта сцена явно развеселила. Девочка внезапно осознала, что её друг действительно здесь, целый и невредимый, даже в хорошем настроении, и её тревоги рассеялись.

— А чего ты ожидал? — поддразнила она. — Не каждый день, знаешь ли, ученик с твоего факультета выигрывает матч против Слизерина, бесследно исчезает, так что его считают погибшим, а потом возвращается. Держу пари, о тебе напишут в «Волшебном еженедельнике».

Гарри застонал. Как и многие, он иногда мечтал чем-то прославиться, но ему даже в голову не приходило, что это будет так его смущать.

— И конечно, тебя ожидают интервью, — продолжала Гермиона. — Несколько репортёров уже следит за событиями, они приезжали в школу, задавали вопросы преподавателям и ученикам, а теперь их наверняка станет в три раза больше.

Клайд скорчил недовольную мину.

— До чего надоедливые! Им, видимо, кто-то сказал, что мы друзья, поэтому они слонялись за мной и Гермионой, как собачки на привязи... жутковатые такие собачки с фотоаппаратами и блокнотами и без всякого уважения к чужой частной жизни. А один вообще пошёл за мной в туалет, представляешь?

Гарри решительно не хотел это представлять.

— Точно! — прибавила Гермиона, всем видом выражая негодование. — Наверное, этот самый, что пытался пройти за мной в спальню... в iдевичью спальню! Сработали защитные чары, и в гостиную ворвалась МакГонагалл. Такой рассерженной я её ещё не видела! Она трансфигурировала его блокнот в птицу и вышвырнула в окно! А журналисту хватило наглости накричать на неё, что-то насчёт свободы прессы или свободы слова...

— И что было потом?

— Она превратила фотоаппарат в рыбу и тоже в окно, прямо в озеро! И сказала, что если ещё раз заметит его в нашей башне, то обратит в свинью и отпустит гулять по Запретному Лесу, — выдавил Клайд и взвыл от смеха.

— Но тебе будет намного тяжелее, Гарри, — посочувствовала Гермиона. — Твою историю захотят услышать не только журналисты, но и излишне любопытные ученики и преподаватели. А ведь они могут преследовать тебя по всей школе.

Гарри надеялся, что подруга преувеличивает, но не прошло и часа, как её предсказания сбылись. Те два третьекурсника, которые увидели его первыми, мигом побежали обратно в Большой Зал и поведали всему факультету, что у Чёрного кота Гриффиндора, видимо, осталось ещё семь-восемь жизней. Слух быстро разлетелся по другим факультетам, и не успел закончиться ужин, как половина школы вскочила с мест и направилась штурмовать гриффиндорскую башню. В толпе затерялось несколько репортёров, которые очень удачно задержались в замке на один день.

Вскоре Гарри и его друзей окружили в общей гостиной, и ускользнуть от полчища любопытствующих не получалось ни уговорами, ни обычным бегством. На них обрушился град вопросов, на большинство из которых Гарри вообще не мог ответить, а в остальных случаях был вынужден солгать.

Некоторые вопросы были очевидны: «Где ты был?», «Почему ты исчез?», «Кто виноват?».

Некоторые были просто странными: «Как на тебя повлиял парад планет?», «Есть ли у тебя повреждения магического происхождения?», «У тебя всегда были такие яркие глаза?».

А другие — явно неуместными: «Кто-нибудь из этих лондонских магглов прикасался к тебе, Гарри?», «Если бы ты мог отомстить обидчикам, как бы ты их наказал?» и даже «Ты согласен с тем, что на пути к дому тебя направляла любовь твоей девушки?», что вызвало громкое возмущение Гермионы.

На все вопросы мальчик отвечал лишь: «Мне запрещено об этом говорить, это помешает следствию» или «Не знаю. Большую часть времени я был без сознания». Полчаса спустя, когда вопросы повторились уже по нескольку раз, а конца по-прежнему не было видно, Гарри замолчал и приготовился к долгой и бессонной ночи.

Время шло к полуночи, когда в гостиную, наконец, пришла МакГонагалл и отправила всех спать, прогнав ребят с других факультетов и репортёров, захвативших её территорию. Декан мягко похлопала измученного Гарри по плечу и отправила его в спальню, но даже там одноклассники пытались забросать его вопросами, пока за друга не заступился Клайд, велев оставить его в покое хотя бы на восемь часов.

На следующий день легче не стало. Гарри приходилось на полную катушку использовать смекалку (не отказываясь от помощи Гермионы и близнецов Уизли), чтобы дойти до класса без допросов и опозданий. Только на занятиях он получал передышку, потому что ни один журналист не осмеливался прерывать уроки профессоров Хогвартса. Те проявляли редкостную раздражительность и, не скупясь на неприятные заклятия самого узкого профиля, строго пресекали любые разговоры на уроке. Гарри даже испытал облегчение, когда Снейп заявил, что в субботу ему придётся наверстать упущенное на практическом занятии по зельям. До этого мальчика угнетала перспектива провести все выходные без всякой защиты со стороны преподавателей.

Гарри не появлялся в Большом Зале, а ел на кухне у домовиков, которые сдували с него пылинки и не задавали вопросов, помимо «Сколько кусочков сахара желает мистер Поттер, сэр?». Сложнее всего было делать уроки, потому что для этого приходилось неоднократно посещать библиотеку, а репортёры дежурили у дверей, пока сам Гарри или кто-то из его друзей не появится поблизости. Он попытался проскользнуть мимо, сняв очки и сменив цвет галстука — этот маневр сработал дважды, но журналисты быстро его раскрыли. К счастью, близнецы Уизли решили, что помогать кумиру страшно весело, и у них были наготове целый арсенал идей по маскировке и разнообразным проделкам.

К пятнице Гарри уже был готов кого-нибудь проклясть.

— Чёрт, да когда же это кончится?

Клайд угрюмо пожал плечами. Последние дни стали серьёзным испытанием его терпения и большим ударом по гордости: его засыпали вопросами, пока Гарри не было рядом, и абсолютно игнорировали, когда друг появлялся поблизости. Гермиону это тоже раздражало, но благодаря активной политической деятельности приёмного отца у неё уже был некоторый опыт общения с репортёрами.

— Тёмного Лорда не было в школе почти всю неделю, — рассуждала она. — А директор слишком озабочена своей репутацией — ведь ей не удалось уберечь ученика от опасности, — чтобы сейчас заниматься журналистами. Только поэтому никто не прекращает это безобразие. Едва вернётся Тёмный Лорд, репортёрам запретят пересекать границы Хогвартса. Скорее всего, они обоснуются в Хогсмиде.

Раньше Гарри и не представлял, что такое возможно, но он действительно с нетерпением ожидал возвращения Волдеморта, которое планировалось недели через две, а может, и раньше.

На эти выходные был назначен матч Хаффлпафф — Равенкло. Гарри бы с удовольствием посмотрел на игру, но учитывая исполинские объёмы невыполненного домашнего задания, Гермиона сумела убедить его позаниматься в библиотеке, когда все будут на матче и замок опустеет. К удивлению мальчика, к ним присоединились Драко и Натали, заявившие, что на улице слишком холодно, чтобы наблюдать за тем, как барсуки и книжные черви болтаются в воздухе верхом на мётлах. Рон явно был не согласен, но всё равно увязался за одноклассниками — домучивать эссе по зельям.

Шёпотом они принялись обсуждать алхимию, свойства аконита, эльфийско-оркскую войну 1222 года, затем плавно перешли к более приземлённым вещам.

— А где твой второй приятель? Как его там, Клод, что ли, — поинтересовался Драко, не отрываясь от учебника по защите.

— Клайд? Ну, у него, в отличие от меня, была целая неделя, чтобы сделать домашние задания, — ответил Гарри, тоже не отвлекаясь от работы — перед ним лежал учебник астрономии.

— А ты, Гермиона? Какое у тебя оправдание? — спросила Натали, отодвигая учебник и лукаво улыбаясь.

— Меня не интересует квиддич, — отозвалась гриффиндорка, намеренно не поднимая головы.

— Зачем же ты тогда ходила на матч Гриффиндора против Слизерина, если тебе не нравится игра? — не отставала Натали. Услышав это, Драко исподтишка взглянул на неё.

— Потому что меня попросил Гарри.

— Правда? — слизеринка с любопытством повернулась к нему. В её взгляде читалось смутное обвинение, хотя Гарри и представить себе не мог, что он такого сделал.

— По-другому она бы точно не пришла, — объяснил он. — Мне нельзя было никому рассказывать, что я буду играть, поэтому я не мог предупредить её заранее. Но Гермиона бы наверняка обиделась, не пригласи я её посмотреть на мой первый матч.

— Но как ты вообще попал в команду, Мерлина ради? — выпалил Рон. Этот вопрос явно уже давно не давал ему покоя.

— Это наказание, — ответил Гарри. В глубине души он не мог сдержать некоторого злорадства.

— Наказание? — хором переспросили слизеринцы. Гермиона, которая уже слышала эту историю от близнецов и от самого Гарри, обменялась улыбкой со своим неприкаянным другом.

— Да. Меня заставили играть в квиддич, — разъяснил Гарри, — в наказание за то, что я ослушался приказа учителя на уроке полётов.

Рон побледнел, как полотно.

— Н-н-но... я... мне пришлось чистить котлы! Почему меня тоже не заставили играть в квиддич?

Гарри считал, что ответ очевиден, но Уизли был так расстроен, что у гриффиндорца не хватило духу ему на это указать.

— Должно быть, деканы факультетов назначают наказания, исходя из того, что принесёт школе и, в первую очередь, факультету больше пользы. Наверное, Снейп решил, что чистые котлы Слизерину нужнее, чем новый ловец.

— Вот-вот, — вмешался Драко. — Мы с отцом были на матче Гриффиндор-Слизерин в прошлом году. Гриффиндорцев просто по полю размазали. Мне даже смотреть на это было как-то неловко. Но всё же... выбирать квиддич в качестве наказания?..

— Да ты видел нашу игру? Я думал, меня там прикончат. У вас злющая команда.

Драко снова опустил взгляд в книгу. Никто из слизеринских приятелей Гарри до сих пор не задавал вопросов о его таинственном исчезновении, в первую очередь, потому что им не давали такой возможности. Остальные факультеты словно оберегали Поттера, и он не оставался наедине ни с кем из слизеринцев ни разу с тех пор, как вернулся в школу. Поэтому его ничуть не удивило, что Малфой воспользовался представившейся возможностью, чтобы самым незаинтересованным тоном задать вопрос, который на самом деле его очень и очень интересовал.

— Да уж, кому как не тебе это знать. Я слышал, Уайтхолла и Моргенсона исключили из-за того, что они были как-то замешаны в твоём неожиданном исчезновении. Надеюсь, они тебя не сильно помяли?

— Не знаю, я был оглушён, не помнишь? — машинально ответил Гарри.

На лице Драко на миг проступила досада. Рон, несколько успокоенный объяснениями соперника по поводу наказаний, вернулся к своему несчастному эссе. Натали смотрела на Гарри в упор, элегантно заломив бровь и не скрывая скептицизма.

— Но должен же ты хоть что-то помнить.

— Ничего такого, чего бы я уже раз двадцать не рассказывал половине репортёров Британии. Не понимаю, почему все до сих пор засыпают меня вопросами. Социальные службы, наверное, знают даже больше, чем я. Спросите Снейпа, он наверняка что-то знает. Я же хочу, чтобы меня оставили в покое и прекратили, наконец, вспоминать эту историю.

Почувствовав, что время для вопросов упущено, Драко с лёгкостью сменил тему.

— Отец велел мне пригласить тебя к нам на Рождественский приём.

— Что??

Мадам Пинс, суровый библиотекарь Хогвартса, сидевшая у себя за столом, послала шумной компании недовольный взгляд.

Как ни удивительно, удивлённый возглас исходил не от приглашённого гостя Малфоев, а от их приёмной дочери. На лице Гермионы застыло выражение такого ужаса, что Гарри не мог избавиться от мысли, что «Рождественский приём у Малфоев» — это кодовая фраза, на самом деле обозначающая апокалипсис.

— А что тебя так удивляет? — Драко закатил глаза. — Он в хороших отношениях с Тёмным Лордом и появлялся в газетах два раза по разным поводам. И при этом ему ещё нет двенадцати!

— Драко Нарцисс Малфой, мои друзья — это не игрушки для отца! Я не позволю ему использовать Гарри в мерзких политических играх!

Малфой проигнорировал яростный выпад Гермионы и заговорщически ухмыльнулся Поттеру.

— Если мой отец захочет поговорить с тобой наедине, беги. С него станется обручить тебя с Гермионой... или со мной, в зависимости от того, что, на его взгляд, тебя больше привлечёт.

Гарри ошарашенно уставился на слизеринца, не понимая, шутит тот или нет. Гермиона фыркнула и покраснела до корней волос.

— А, ну и конечно, вы оба тоже приглашены, — продолжил Драко, небрежно махнув приятелям.

— Надо же! — саркастически протянула Натали. — Спасибо, что вспомнили о нас, скромных и никому не известных.

— Да, нужно ведь и простолюдинов приглашать время от времени...

— Драко!

Мадам Пинс громко хлопнула каким-то ветхим томом.

— Вы замолчите когда-нибудь? Библиотека — не место для пустой болтовни!

* * *

После обеда Гарри отправился на нижние уровни подземелий, чтобы отработать у Снейпа пропущенные занятия. Ему нужно было сварить два зелья, которые, по словам Клайда, требовали не меньше трёх часов, и Гарри просто светился от радости.

— Поттер, — раздражённо прорычал Снейп, увидев, что вся одежда мальчика покрыта пылью и паутиной. — Хотя сегодня и не учебный день, вы должны следить за своим внешним видом.

Гарри покраснел и попытался стряхнуть с одежды хотя бы часть пыли, но в итоге только расчихался и ещё больше рассердил учителя.

— Простите, профессор, просто репортёры подстерегали меня у выхода из библиотеки. Пришлось идти через тайный ход.

Не говоря ни слова, Снейп взмахнул палочкой над головой Гарри, и вся пыль и паутина моментально исчезла. Мантия казалась свежее выстиранной и выглаженной.

— Спасибо, — нерешительно проронил мальчик.

— Не стоит. Паутина является ингредиентом во многих зельях, и я не хочу напрасно тратить время из-за того, что она окажется лишней в вашем котле, — усмехнулся профессор, указывая на приготовленное для него рабочее место.

— Ну, тогда спасибо просто так, — пробормотал Гарри, направляясь к столу. Пробежав глазами написанные на доске инструкции, он наполнил водой котёл на треть и поставил на огонь, затем подошёл к шкафчику с ингредиентами. Снейп устроился за учительским столом со стопкой эссе, но вместо проверки работ коршуном уставился на ученика.

— Вы закончили эссе об экстрактах растительного происхождения и их воздействии на снотворные зелья? — осведомился он с таким видом, будто ожидал, что ответ его не удовлетворит.

— Почти, — отозвался Гарри. — Кстати, ваша полынь покрылась плесенью.

— Это для шестикурсников, свежая лежит чуть правее. Видимо, моя крестница предупредила вас об этом?

Гарри вернулся к столу и рассортировал все компоненты в том порядке, в котором их следовало добавлять в зелье.

— Нет, с чего вы взяли?

— Вы лишь третий по счёту гриффиндорец, который заметил плесень на полыни. И насколько «почти» готово ваше эссе? Вы должны сдать его в понедельник, вместе с сочинением о перцовой настойке.

— Мне осталось написать заключение и всё перепроверить. Я бы уже закончил, но нас выгнали из библиотеки из-за того, что Гермиона повысила голос.

Снова сверившись с инструкциями на доске, Гарри принялся извлекать семена молочая из стручков. Это было не так-то просто: стоило на миг отвлечься, и лёгкий пух, в котором лежали стручки, мог взлететь в воздух в опасной близости от котла.

— Гермиона повысила голос в библиотеке? Значит, в этом замешан Драко, — пробормотал профессор себе под нос.

— А, ну да. И Малфой-старший тоже, наверное. Меня пригласили на Рождественский приём. Драко уверяет, что его отец может предложить мне обручиться с Гермионой, но я думаю, он просто шутит.

— Я бы на вашем месте не был так уверен, — фыркнул Снейп. — Драко был обручён уже дважды, а Гермиона наверняка будет помолвлена ещё до окончания школы.

— Ч-что? Но это же...Как так?

Снейп в ответ только мрачно усмехнулся.

— Понимаю, узнать такие неприятные подробности про друзей непросто.

— Я не это имел в виду, и вы это прекрасно знаете, — оскорбился Гарри. Он убавил огонь под закипевшим котлом и веткой полыни размешал зелье двенадцать раз. Наконец, мальчик нарушил затянувшуюся тишину: — Он что, правда, может договориться со мной о помолвке?

—Обручить вас он может, но договариваться будет не с вами. Вы несовершеннолетний и находитесь на попечении школы. Если Малфой и станет спрашивать разрешения, то только у директора или у самого Тёмного Лорда.

— Почему? Почему они имеют право решать за меня?

Снейп раздражённо уставился на него.

— Вы на попечении школы, забыли?

— Но почему Волдеморт?..

— Да, формально вовсе не он управляет школой, но неужели вы думаете, что директриса осмелится оспорить какое-либо решение Тёмного Лорда?

Ответ был очевиден, и Гарри промолчал. Работая над зельем, он размышлял, как поступить. Он определённо не хотел, чтобы его женили против воли, но если именно этого хочет Малфой-старший, то отсутствие на приёме потенциального жениха вряд ли помешает его планам.

— Как вы думаете, что мне делать? — наконец, решился спросить Гарри.

Поглощённый проверкой работ, Снейп не ответил, и мальчик решил, что тот либо не расслышал вопроса, либо специально его проигнорировал. С тяжёлым вздохом он вернулся к своему зелью и чуть не уронил черпак, услышав голос профессора:

— Почему вы меня об этом спрашиваете?

— Ммм... ну, вы с Малфоями друзья, так что... я подумал... ну, слизеринцы...

— Прошу прощения, я не понимаю вашу обрывистую речь. Может, нам понадобится переводчик?

— Ну, вы хотели бы, чтобы я стал ещё одним вашим крестником... крёстным зятем?

Профессор демонстративно внимательно осмотрел его и явно остался недоволен тем, что увидел. Гарри в ответ послал ему самый злобный взгляд, на который был способен.

— Вряд ли вам... нам стоит сейчас об этом беспокоиться. Несмотря на то, что вы привлекли к себе внимание, оно может принести вам как пользу, так и вред, а может и вовсе сойти на нет. Люциус Малфой не пойдёт на риск так рано.

— Так мне идти на приём или нет?

— Если не хотите оскорбить семейство Малфоев, то вы должны их посетить.

Гарри облегчённо кивнул, радуясь, что пришёл хоть к какому-то решению. Однако облегчение длилось недолго: зелье, которое должно было стать бирюзового цвета, на глазах превратилось в тёмно-зелёное — верный признак перегрева. Испуганно вскрикнув, Гарри поспешно снял котёл с огня.

— Разумеется, — самодовольно продолжил Снейп, наблюдая, как Гарри мечется у стола, пытаясь спасти своё варево, — слизеринцы дают советы только в корыстных целях. Поэтому их рекомендуется принимать в малых дозах.