Предел свободы. Часть третья (джен)

Литтл-Хэнглтон, кладбище, июнь 1995.

В среде волшебников широко известен факт, что ощущения от путешествия порталом сильно зависят от расстояния, на которое это путешествие совершается. Волшебник не заметит перемещения на пару километров, а вот трансатлантический перенос может повлечь за собой серьезные последствия для здоровья мага. Седрик Диггори, в отличие от Поттера, знал об этом, но посчитал, что даже в его состоянии перенос на сотню метров — сущая ерунда. Вероятно, если бы все было так, как предполагал хаффлпафский чемпион, их испытание благополучно бы завершилось. Однако вышло иначе. По приземлении отброшенный на несколько метров Седрик потерял сознание. То же самое случилось и с Поттером, вот только причины были совершенно другие...

Гарри очнулся от резкой боли в правой руке. Перед глазами все плыло, но в даже в таком состоянии он осознал, что темно-красная жидкость, текущая из пореза чуть ниже локтя — это отнюдь не кетчуп, которым его решили измазать милые чудаки, разыгравшие шутку с похищением. Все пошло не так. Вместо ликующих трибун и величественного Дамблдора их с Сдериком встретили многочисленные надгробные плиты. Гарри не успел даже подумать о том, что это плохой знак, когда луч оглушающего заклятья выполнил свое предназначение.

Когда он начал приходить в себя, непонятные действия вокруг огромного котла, на который он поначалу не обратил внимания, были близки к завершению. Поттер пытался прислушиваться к тому, о чем говорит невысокий человек в темной робе, однако уши словно были забиты ватой. Тем временем события развивались стремительно. Невысокий человек неожиданно отсёк себе руку и продолжил то ли причитать, то ли произносить заклинания. После того, как несколько капель непонятной жидкости отправились в котел, зелье в нём внезапно вскипело, а затем из-за железного бортика громадной посудины показалась рука; затем вторая точно так же ухватилась за другой бортик и мгновение спустя показался их обладатель, невероятно бледный, безволосый человек с красными глазами и двумя узкими щелями на месте носа. Гарри решил, что он все же поспешил, обозначив это существо как человека, и решил именовать его исключительно «оно». Причиной было не только отсутствие носа, но и каких-либо половых признаков.

— Мантию, — властно приказало существо и уставилось на Гарри. Последний решил не вступать в поединок взглядов, а вместо этого пытался отыскать хоть что-то, что могло бы помочь ему спастись, но поскольку он был привязан к надгробной плите, шансов на побег не было изначально. Внезапно его взгляд наткнулся на неподвижное тело Седрика. Только сейчас Гарри в полной мере осознал, что все очень и очень плохо.

— Гарри... Поттер... — прошептало существо, словно бы пробуя имя на вкус. — Я так долго ждал этой встречи...

— Мммм... Волдеморт? — неуверенно произнес Поттер.

— Верно, — поощрительно улыбнулся Темный Лорд. — Знаешь, Дамблдор когда-то говорил, что все в этом мире взаимосвязано. И теперь я ему верю. Подумать только, четырнадцать лет назад я пришел в дом твоих родителей, чтобы истребить вас всех. Но, благодаря прихоти судьбы ты остался жить, а я был вынужден скитаться в виде бесплотного духа долгие годы. А теперь с твоей помощью я вновь во плоти. Знаешь, о чем это говорит?

Гарри не стал отвечать. Вопрос был явно риторическим.

— Лорд Волдеморт выше судьбы! Выше смерти! И сегодня ты можешь убедиться в этом, Гарри Поттер! Когда ты окажешься в чертогах костлявой, передавай ей привет! — и Темный Лорд расхохотался, словно бы пародируя злодеев из худших постановок.

Страх стремительно отступал. Сколь ни устрашающей была обстановка, Волдеморт со своими дешевыми театральными эффектами просто сводил её на нет. Гарри понимал, что может умереть в любой момент, но ничего не мог с собой поделать. Змеелицый раздражал просто неимоверно.

— Осмелюсь спросить... — подал голос Поттер. — А, гммм... отсутствие гениталий — это побочный эффект? Или ты просто не имел понятия, что с ними делать?

— Я прошел по пути бессмертия дальше, чем кто-либо из когда-либо живших, — угрожающе прошипел Волдеморт. Похоже они оба обладали способностью невероятно раздражать оппонента. — Что значат грязные утехи по сравнению с возможностью жить и властвовать вечно?

Мантия Волдеморта зловеще заколыхалась. Гарри ошалело уставился на своего врага.

— В чем дело? — недовольно спросил Темный Лорд, вынужденный прервать свою пафосную речь.

— Ты похож на киноверсию Дракулы тридцатых годов, — честно ответил Поттер.

— Круцио!— яростно взревел Волдеморт, и привязанный к надгробию мальчишка забился в конвульсиях.

Наконец волшебник остановил пытку и принялся расхаживать перед пленником взад-вперед.

— Жалкое ничтожество! Ты такой же, как твой отец! Он тоже пытался сыпать остротами, пока я не оборвал его никчемную жизнь. Должен признать, отчасти это тебя и спасло. В это время твоя грязнокровная мамаша подготовила ритуал защиты... В тебе нет ничего особенного, Гарри Поттер. Просто в тот раз удача была на твоей стороне...

— Твой пафос разит меня сильнее Круцио — прохрипел Гарри.

— Твой отец был таким же, — уже спокойнее констатировал Волдеморт. — И, как и он, ты удостоишься чести сразиться с самим Лордом Судеб! Конечно же, я не ожидаю от тебя выдающихся способностей, но меня впечатлило то, как ты расправился с Квирреллом. Ни сожалений. Ни колебаний. Да и способ был весьма остроумным, надо признать.

Волдеморт взмахнул палочкой, и путы, удерживающие Гарри, исчезли. Гриффиндорец немедленно повалился на землю. Ему с огромным трудом удалось встать на ноги. Все его тело дрожало от последствий сильнейшего проклятья.

Темный Лорд бросил ему палочку, которую гриффиндорец с огромным трудом смог поймать двумя руками.

— Твоя запасная, — пояснил Волдеморт. — Я бы отдал тебе и основную, но не хотел бы превращать эту дуэль в битву Света и Тьмы. Символы в магическом мире имеют слишком большое значение. Итак, ты готов принять смерть?

— Она всегда приходит внезапно, — меланхолично ответил Гарри. — Кстати, меня удивляет отсутствие твоего фан-клуба. Учитывая твое самомнение, я думал, ты соберешь полный стадион желающих посмотреть на эту дуэль.

— Правда, — почти добродушно ухмыльнулся Волдеморт, в этот момент он напомнил Гарри Гринча, который пытался украсть Рождество. — Но, видишь ли, мне бы хотелось, чтобы мое возвращение осталось тайной. Отчего-то эта местность внезапно заинтересовала авроров, и большое скопление волшебников может привлечь ненужное внимание. Если бы я не знал, что это невозможно, то подумал бы, что в высших эшелонах Министерства появились компетентные люди. Кому, как не нам, волшебникам, верить в чудеса?

— Да уж, — промолвил Гарри, который постепенно приходил в себя. — Рад, что придется сражаться без зрителей.

— Сражаться? — усмехнулся Волдеморт. — Я даю тебе возможность достойно умереть, не более. Уж не возомнил ли ты себя равным мне, Лорду Судеб?

— Равным? У меня есть основания считать, что я намного лучше, — дерзко ответил Поттер.

— И чем же? — раздраженно спросил Темный Лорд.

— Во-первых, это не мне пришлось четырнадцать лет существовать в виде бесплотного духа, во вторых, я гораздо симпатичней, — перечислил Гарри, а затем слегка наклонил голову и доверительно поведал: — а еще у меня член больше!

— КРУЦИО!!! — взревел Волдеморт, но его противник успел уклониться.

Гарри начал уклоняться влево, одновременно стараясь начертить в воздухе рунный символ. Удержать концентрацию было невероятно сложно, и если бы не его дар, позволявший ему предвидеть опасность, он был бы уже мертв. В момент, когда знак наконец был закончен, Поттер напитал его энергией, и яркая ломаная линия устремилась к Волдеморту и... разбилась о мощный серебристый щит.

— Проблема рунной магии в том, что она требует слишком много времени и концентрации... — произнес Темный Лорд, приближаясь к Поттеру. — И, если твой противник знает руны, остановить любое заклинание не составляет труда. Даже высшая магия во многом эффективна лишь потому, что её мало кто знает. Ты ведь не думал, что я годами вселял ужас в сердца жителей магической Англии благодаря моим исключительным знаниям гербологии и истории?

Внезапно лицо Волдеморта скривилось. Из его ступни торчал небольшой каменный шип, трансфигурированный Поттером из обычного булыжника.

— Ты остави марку на моем новом теле, — практически прорычал Волдеморт. Он мгновенно развеял трансфигурацию, и серый луч заклятья устремился к Гарри.

Гриффиндорец, все еще страдавший от последствий Круциатуса, не успел полностью уклониться, и с ужасом осознал, что на его левом предплечье не осталось ни клочка кожи. Ему было невероятно больно. Если недавний Круциатус был лишь искусственной болью, то в этот раз его же нервные клетки настойчиво твердили мозгу, что с телом не все в порядке. Гарри вложил побольше сил в отталкивающее заклятье, которое вырвало из земли могильную плиту и отправило ее прямо на Волдеморта. Но вместо того, чтобы пытаться уклониться или каким-то образом уничтожить плиту, Темный Лорд... взлетел. Плита пролетела под ним и обрушилась на небольшой памятник, едва не обратив его в пыль. Волдеморт ответил взрывным заклятьем которое угодило в очередной памятник за спиной Гарри. Ему удалось укрыться за могильными плитами, но все же он чувствовал, как несколько небольших осколков впиваются в его спину.

Между тем, силы змеелицего тоже были не бесконечны, и он стремительно опустился на землю, посылая в Гарри очередное темное заклятье.

Дела Поттера шли все хуже. Он только и делал, что убегал и постоянно получал все новые раны, тогда как для Волдеморта их дуэль оставалась практически без последствий. Понимание того, что лишиться укрытий в виде памятников и надгробий значит умереть, держало его на кладбище. Кроме того, что бы его противник ни говорил о рунной магии, до сих пор он выпутывался из различных смертельно опасных ситуаций. И он продолжал носиться по кладбищу, время от времени выбивая на могильных камнях знаки силы, которые, по его замыслу, должны были сплестись в единый рисунок... А между тем Волдеморт продолжал неторопливо наступать. Из кружившей вокруг каменной пыли Поттер трансфигурировал удавку, которая сомкнулась на горле его противника, но в итоге не оправдала его надежд. Раздраженный Волдеморт, который обзавелся красной полосой на шее, мгновенно отменил трансфигурацию и обрушил на Поттера целый рой взрывных заклятий.

Гриффиндорец мог честно признаться себе, что уцелел только чудом. Еще несколько каменных осколков впились в его плоть. Но это было ничто по сравнению с осколком, угодившим в не защищенное кожей левое предплечье. Боль была адской, но, несмотря на это, самым худшим было ранение ноги, которое лишало его подвижности.

Собравшись с силами, Гарри, стремительно рванул в сторону последнего намеченного камня. Чуть левее полетело смертельное проклятье, брошенное Волдемортом. Едва добравшись до намеченной цели, Поттер рухнул на землю и стремительно добавил последний знак силы, замкнувший рунный узор. Он не смог бы активировать каждый знак по-отдельности, и потому мгновение спустя он произнес созданное для таких случаев заклинание, поглотившее почти весь его магический резерв. Почти видимая волна силы понеслась во все стороны. И там, где его магия соприкасалась со знаками, они зажигались золотым цветом, образуя единый рунный узор. Когда волна силы схлынула, все знаки силы были объединены толстыми золотистыми линиями. Мгновения спустя они пропали, и на части кладбища образовался круг огня в пятьдесят метров диаметром и высотой пламени выше человеческого роста. Откуда-то слева раздался полный боли нечеловеческий крик. Волдеморт, несмотря на всю свою похвальбу, так и не сумел распознать ловушки.

У Гарри не было ни времени, ни желания проникаться сочувствием к темному магу. Вместо этого, припадая на раненую ногу, он поспешил к Кубку Огня, лелея отчаянную надежду, что портключ двухсторонний. Он спешил как мог, постоянно ожидая какого-то подвоха. Крики Волдеморта все не утихали, хотя, казалось бы, волшебник был обречен на смерть. До Кубка оставалось всего несколько шагов, когда Гарри бросил последний взгляд на тело Седрика, которое он не мог взять с собой. Однако, как оказалось, он рано похоронил хаффлпафского чемпиона. Глаза Седрика были открыты, его рука чуть шевелилась, равно как и губы.

Спасение было совсем рядом, а чуть дальше лежал умирающий товарищ. Иные сказали бы — у меня не было выбора, прежде чем устремиться к спасению. У Гарри Поттера тоже не было выбора. Он не мог бросить Диггори умирать в компании Волдеморта. Хромая, он направился к лежащему поодаль семикурснику.

К сожалению, Гарри забыл, что в эту ночь на поляне находились не только они с Волдемортом, и потому появившийся словно из ниоткуда волшебник смог сполна использовать эффект неожиданности.

— Хозяин ! Я поймал его! — визгливо кричал сероглазый лысоватый толстячок, прижавший Поттера к земле и одной рукой сжимавший его горло. Обрубок второй был неуклюже замотан рукавом мантии. — Хозяин! Скорее!

Несмотря на не слишком впечатляющие физические данные, силы взрослого волшебника хватало для того, чтобы Гарри практически потерял сознание. Но он не мог позволить им с Седриком умереть вот так. Обставить Волдеморта лишь затем, чтобы погибнуть от руки его прихлебателя? Такой вариант даже не рассматривался. Гарри судорожно размахивал руками, то пытаясь оттолкнуть толстяка, то нащупать что-нибудь, чтобы нанести удар.

Полубессознательный, обессиленный Седрик наблюдал за схваткой, находясь буквально в десятке сантиметров от сражающихся. Тем обиднее для него было ощущать собственную беспомощность, но яд акромантула, магическое истощение, кровопотеря да еще и портальное перемещение через половину Англии делали свое дело. Он умирал. Но все его хаффлпафское естество было против того, чтобы просто умереть и оставить своего без помощи. Барсуки так не поступают. И потому, когда почти задушенный Гарри увидел возвышающуюся над толстяком фигуру, он так и не понял, что Седрик Диггори был уже мертв. То был его дух, вложивший остатки жизненных сил и немного хаффлпафского упрямства, чтобы помочь другу.

Увлеченный пожиратель так и не успел ничего заметить, пока направляемый рукой хаффлпафца булыжник приближался к его виску.

После этого дух Седрика окончательно покинул мир живых. Его тело безжизненной кучей повалилось на кладбищенскую землю. Уже мертвое лицо было умиротворенным. Седрик Диггори жил и умер как настоящий хаффлпафец.

Тем временем Гарри приходил в себя. Подсознательно он понимал, что он не может позволить себе разлеживаться. Кое-как отдышавшись, он сначала на четвереньках, а затем хромая на одну ногу направился к Кубку. Однако внезапно Кубок поднялся с земли и стремительно проплыл мимо Поттера.

Обернувшись, гриффиндорец увидел картину, достойную самых лучших фильмов ужасов.

Волдеморт не сгорел полностью, как можно было предполагать. Однако обгорел он основательно. Каким-то образом он не полностью обуглился. Большей частью он походил на кусок не до конца прожаренного мяса. Тут и там на землю сочилась темная, почти черная кровь. Губы сгорели целиком, обнажив совершенно белые, заостренные зубы.

— Нхе Тхак Бхысстрххо Харри... — звук его голоса был ужасен, видимо связки тоже пострадали.

Гарри бросился было бежать, но невербальное режущее подкосило его, как шар кеглю.

Поттер перевернулся на спину и увидел неуверенное, словно у марионетки в руках неумелого кукловода, приближение Волдеморта. Когда он наконец подошёл, Гарри увидел в его красных глазах такую лютую ненависть, что ни капли не удивился, когда неверно произнесенное смертельное проклятье идеально сработало и вышвырнуло душу гриффиндорца за грань мира живых...