Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Я повернул за угол, разгоняя свой Пинто в угасающем свете позднего дня. Я легко разделял свое внимание между дорогой и звонком, что был активен на заднем плане. Ну, между этим, и примерно сотней других вещей, в которые мне не нужно было вникать в данный момент, но в основном дорога и звонок. Худшая часть напора от Сильной Искры утихла, но даже когда эта сила не выходила за рамки, она никогда не исчезала по-настоящему. Идея ограничить мой фокус внимания была несколько невозможной, но это всё ещё оставляло достаточно внимания для звонка.

— Значит, всё будет хорошо? — спросил голос Тейлор.

— Всё в порядке, — уверенно сказал я и в основном говорил правду. — Всё решается по официальным каналам. Я просто немного помог делу.

Это было сильным преуменьшением практически во всех отношениях, но мне не нужно было сейчас об этом говорить.

— Официальным, — сказала Тейлор, выдохнув. — Это не… Я имею в виду, я рада, что ты не сделал ничего безумного, — Что было весьма иронично. — Но просто сказать, что это «официальные каналы», не так уж и обнадеживает.

— Это то, какими такие вещи должны быть, — сказал я. — Система может быть неидеальной, но когда она действительно работает, она не ужасна.

Конечно, количество усилий, необходимых для того, чтобы убедиться, что «система» работает так, как «должно», было тем, что было действительно безумным. И это было «должно» в том смысле, для чего, по мнению людей, была предназначена структура общества, а не все невидимые механизмы, которые позволяли фактам изгибаться и сгибаться в пользу людей, обладающих знаниями, властью или влиянием, чтобы формировать переменные в своих интересах.

Обычно люди реагируют на такие ситуации разочарованием или отчаянием, но я не был большинством людей. Фундаментальные недостатки и несправедливость «системы» были просто ещё одним вызовом. Тем, с которым я мог бы справиться, хотя в дальнейшем я, вероятно, буду отвечать на него более сдержанно.

Вероятно.

— Возможно, — сказала Тейлор. — Честно говоря, я просто рада слышать это от тебя. После того, что случилось, я волновалась, что не услышу ничего, пока что-нибудь не появится в новостях.

Учитывая мое состояние, скорее всего, это была бы Система Экстренного Вещания, но, опять же, вдаваться в такие подробности не имело смысла.

— После того, что случилось, я не собирался оставлять тебя в неведении, — заверил я её.

— Но ты также не собираешься рассказывать мне, что ты сделал, — ответила она.

— Я сделал много вещей, — сказал я, очевидно отклоняя обвинение. — Не все из них напрямую связаны с твоим делом.

Я услышал как она фыркнула на другой стороны звонка.

— Это «моё дело», как в случае с Эммой, Софией, Мэдисон и школой, или «моё дело», как в случае со всеми остальными, кто мог быть замешан.

Я остановился на этом. Мой разум метался, перебирая сотни деталей, сценариев непредвиденных обстоятельств и активных мер, прежде чем отбросить их в сторону и выбрать нормальный ответ.

— Когда ты сказала замешаны… — начал я.

Тейлор снова выдохнула.

— Я знаю, что ты осторожен с… вещами. Деталями, личностями и тому подобным. Это, наверное, хорошая идея. Оставить такие вещи, даже если… ты знаешь.

— Ты хочешь сказать, что знаешь, — наводяще ответил я, внимательно слушая её ответ.

На этот раз пауза была со стороны Тейлор.

— Может быть, — наконец сказала она. — Но это… есть причина, по которой ты не вникаешь в такие вещи, верно? Почему ты оставляешь такое неопределенным.

Я обдумал свой ответ. Это было практически как если бы Тейлор напрямую сказала мне, что она вычислила личность Софии, со всем беспорядком, который это принесло, но она также признала этот беспорядок. Моя обычная политика заключалась в том, чтобы держать вещи неопределенными и ограниченно подтвержденной информацией, в основном ради того, чтобы иметь дело с мыслителями вроде Сплетницы. Это было меньшей проблемой для Тейлор, но у меня было чувство, что её нежелание полного подтверждения было больше связано с нежеланием вникать во всё, что подразумевал статус Софии как кейпа и её членство в Стражах. По крайней мере, пока.

— У меня есть свои причины, — сказал я. — Они не относятся конкретно к тебе, и в таких вещах не обсуждать такое открыто — это скорее вопрос благоразумия.

— Да, ну, осторожность сейчас кажется хорошей идеей, — устало сказала Тейлор.

Я обдумал свой следующий шаг.

— Если хочешь поговорить об этом… — предложил я.

— Я думаю, что я уже почти выговорилась, — сказала она. — Это… Я всё ещё разбираюсь со всем, что это значит. Я просто хотела проверить и убедиться, что ты не собираешься… Я имею в виду, ты ведь не побежал делать что-то против организаций, стоящих за этим?

Имелась в виду не школа. Она говорила о СКП, и, возможно, не только о местном СКП.

— Пока нет, — сказал я.

Я услышал, как Тейлор вздохнула с облегчением.

— Это хорошо.

— По крайней мере, ничего, что имело бы непосредственное отношение к делу, — добавил я.

— Точно, — ответила она немного более неуверенно. — Но ты собираешься?

— Я должен, — сказал я непреклонно. — Такие вещи я не могу оставить без внимания. И это не изолированная проблема. Даже не близко.

Мой голос немного повысился к концу этого заявления, подхватив тот тон, которого я так старался избегать. Было пугающе легко впасть в монолог, с потенциальным маниакальным смехом в качестве бонуса. Это могло бы быть прекрасным источником снятия стресса, но это имело практически противоположный эффект на любого, с кем ты говорил.

— Я знаю, — осторожно сказала Тейлор. — Когда ты сказал или не сказал о том что… Боже, говорить вокруг этого так раздражает.

— Если хочешь, мы можем бросить отговорки, — предложил я, стараясь смягчить свой тон и сделать его более ровным.

— На данный момент я почти уверена, что отговорки — единственное, что меня удерживает, — сказала Тейлор. — Я имею в виду, я хочу вникнуть в это, но после всего, после последних нескольких дней, это слишком. Если ты не собираешься ничего делать прямо сейчас, я думаю, готова закончить на сегодня. Я имею в виду, если не будет никаких пожаров, которые нужно тушить.

Я улыбнулся, когда завернул за угол.

— Лиза специально заставила меня пообещать не сжигать город после того, как я узнаю, что произошло. Я рад сказать, что мне удалось сделать хотя бы это.

Тейлор негромко рассмеялась, прежде чем ответить.

— Ну, это хорошо. Это уже что-то, — она снова вздохнула. — И всё в порядке? Я имею в виду, ты не собираешься убежать, чтобы сделать что-то ещё безумное?

— У меня намечается важная встреча, но я могу обещать, что это совсем не безумное, — сказала я, заезжая на парковку возле кабинета моего психотерапевта.

— Если ты так говоришь, — она сказала это не совсем убежденно, но явно не желая продолжать. — Эм, я хотела поблагодарить тебя. За… за заботу об этом.

Я моргнул, замерев на мгновение, пока въезжал на парковочное место.

— Как я уже сказал, любой был бы расстроен из-за чего-то подобного.

— Но никто на самом деле ничего не делал по этому поводу, — ответила она.

— Они бы сделали, если бы могли, — твердо заверил её я. — Никто не любит оставлять такие вещи, у них просто не было выбора. Мне в этом отношении повезло больше.

— Да, — сказал Тейлор. — Без вопросов. Эм, удачи в том, что у тебя будет дальше. Это не вызовет никаких проблем, верно?

— Я же говорил, совсем наоборот, — сказал я с некоторой долей сдержанного веселья по поводу направления разговора.

— Точно, — сказала она. — Ну, пока, и еще раз спасибо.

Это была неопределенная и немного противоречивая благодарность, что я мог понять, но она всё равно звучала искренне.

— Пожалуйста, — сказал я, всё ещё не вникая в то, что именно было сделано, или, что еще хуже, почти сделано. — Пока.

Я закончил разговор, поставив машину на парковку, а затем рухнул обратно на сиденье. Я оказался в неудачной ситуации, будучи одновременно крайне взвинченным и истощенным. Последние остатки этой маниакальной энергии моей последней силы всё ещё танцевали в моем теле, мешая мне сделать что-либо даже близкое к расслаблению. Ну, не моей «последней» силы, поскольку погружение в научное безумие на самом деле не остановило движение Кузницы.

К счастью, в зависимости от того, как на это посмотреть, следующие два соединения были с созвездием Персональной Реальности, поэтому мне не нужно было иметь дело с какими-либо новыми переживаниями или установками, конфликтующими или усугубляющими эффект Места Безумия. Не сказать, что полученные мной предметы не были значительными дополнениями к моей Мастерской, просто они были далеко не такими «плохими», как Сильная Искра.

Первая была на удивление маленькой силой, учитывая то, что она позволяла мне делать. Экструдер Реальности был улучшением, которое позволяло мне проявлять что угодно из моей Мастерской во внешнем мире. Это было именно так безумно, как и звучало, позволяя мне смещать или даже переопределять внешний мир, когда я заставлял части моей Мастерской проникать в остальную реальность.

Конечно, были недостатки. Недостатки, которые можно было смягчить, и в какой-то степени они были смягчены, учитывая уровень, на котором я работал, когда появилась эта способность. Самым вопиющим было то, что всё, что я проявлял, было связано с моей Мастерской. Это звучало очевидно, но это означало, что будет реальная физическая связь, которая позволит любому войти в мою Мастерскую, минуя каждую защиту Указа⁽¹⁾, которая обычно не пускала их. Это не обязательно должен был быть очевидный вход, но он всегда будет присутствовать. Если бы я хотел проявить дом во внешнем мире, то был бы шкаф или что-то подобное, что вело бы в мир внутри моей Мастерской.

Да, и учитывая, что теперь у меня там другой поток времени, я невольно еще больше склонялся к сравнению с Нарнией. К счастью, хотя моя защита Указа не работала, моя защита почти Указа всё ещё держалась. Простое Научное Решение всё ещё работало просто отлично, несмотря на то, что я мог фактически развернуть части того, что оно считало «домом» где-то ещё. Я имею в виду, что эти части не были защищены, когда они были развернуты, но всё, что было связью с Мастерской, всё ещё учитывалось, будучи защищенным как занавесом сокрытия, так и системой безопасности. Поэтому я мог развернуть активы из моей Мастерской, не ставя под угрозу эту защиту, если я не работал на границе реальностей.

В моей Мастерской было много вещей, о которых я всё ещё достаточно беспокоился, чтобы держать их подальше от мира. Сейчас их было больше, чем было до моего маленького безумного эпизода. Вещи, которые я не хотел бы выносить за пределы занавеса от предвидения , не говоря уже о мерах безопасности. Тем не менее, было много других вещей, которые было бы удобно использовать во внешнем мире, как сами здания, так и различные эффекты Указа, связанные с ними.

Фактический процесс развертывания не был чем-то, что можно было бы использовать в бою, по крайней мере, на базовом уровне. Эффект того, что я пытался проявить, распространялся наружу примерно со скоростью сиропа, выливаемого на поверхность. К счастью, он сохранял кажущуюся скорость сиропа, выливаемого на поверхность, то есть, хотя эффект распространялся медленно, он также распространялся с постоянной скоростью, а не замедлялся с увеличением площади или объема.

Другими словами, в то время как линейное распространение было постоянным и довольно медленным, около пары дюймов в секунду, скорость, с которой увеличивалась область, была экспоненциальной по сравнению с тем, как долго проявлялся эффект. Всё равно потребовалось бы много времени, чтобы проявить что-то большее, чем один объект или часть оборудования, но это было долго только в тактическом смысле. Потребовалось бы несколько минут, чтобы проявить здание, не совсем медленно по стандартам большинства людей, но это было не то, что можно было бы вытащить во время битвы с кейпами с высокими ставками.

По крайней мере, без дополнительной помощи. Моя способность проявлять части моей Мастерской уже была значительно лучше, чем она была бы «обычно». Центральный контроль и Священная Земля дали мне расширенную связь с моей Мастерской и большую возможность контролировать различные её аспекты. Это распространилось на Экструдер Реальности, то есть я мог просто решать, что я хочу и где я хочу это проявить, вместо того, чтобы возиться с элементами управления и настройками на стороне Мастерской.

Но оказывается, что способность проявлять части вашей личной реальности во внешнем мире считается Таинственной Силой по стандартам Мистического Ремесла. И поскольку я был источником этой силы, я мог строить фокусы, чтобы «усилить или увеличить» эффект. Конечно, прямые эффекты Указа были довольно высокого уровня, когда дело доходило до попыток изменить или усилить их с помощью Мистического Ремесла. С другой стороны, сила Мистического Ремесла масштабировалась с моими знаниями, пониманием и навыками творения, и на момент появления этой силы было девять моих копий, все из которых работали на опасном уровне разгона.

В результате у меня были предметы, которые могли бы усилить проявление частей моей Мастерской с помощью Экструдера Реальности. У меня было значительное количество предметов, которые могли бы усилить проявление частей моей Мастерской с помощью Экструдера Реальности, часто до такой степени, которая, вероятно, будет считаться чрезмерной. Иногда до такой степени, которая, безусловно, будет считаться чрезмерной. Несколько раз до такой степени, которая, вероятно, потребует внесения поправок в международные договоры о стратегических вооружениях.

Но дело было не в том, что я мог произвольно решать добавлять дополнительные континенты к планете. Ну, дело было немного в этом, и в основном в моей благодарности за то, что мне не нужно было пока объяснять появление новых массивов суши или небесных тел. У Земли всё ещё было то же количество лун, что и когда я вошел в Место Безумия, и я был готов принять это как победу.

Экструдер Реальности был не единственным дополнением к моей Мастерской во время этого приступа безумия. Второе подключение к созвездию Персональной Реальности привело к фактическому дополнению к возможностям Мастерской, а не к новой возможности. На первый взгляд, это, вероятно, было менее значительным, чем Экструдер Реальности, но это было не то заявление, которое кто-либо мог бы сделать в пределах слышимости Слежки.

Второе подключение было к кластеру Библиотеки. Он состоял из одного дополнительного экземпляра Начальной Коллекции, а также двух новых сил под названием Расширенная Коллекция и Эзотерическая Коллекция. Начальная Коллекция был силой, которая предоставила первоначальный фонд для библиотеки. Она предоставила десять тысяч предметов художественной литературы и в три раза больше научно-популярных книг. Также было несколько тысяч журналов и газет, достаточно, чтобы создать солидный раздел периодических изданий.

Этой единственной силы было достаточно, чтобы создать эквивалент небольшой, хорошо укомплектованной библиотеки, но получение дополнительного экземпляра увеличило количество работ в каждой категории в десять раз. Сто тысяч предметов художественной литературы, триста тысяч научно-популярных работ и десятки тысяч газет и журналов. Мгновенно коллекция подскочила от чего-то, что было приличным для небольшой библиотеки, до уровня городской или университетской библиотеки. На самом деле, она была значительно выше среднего по стандартам американских публичных библиотек.

Все работы были из той «справочной вселенной», той, где вообще не было присутствия кейпов. Это было интересным новшеством из первой коллекции, но с работами, расширенными до такой степени, это начало рисовать довольно полную картину того мира. Возможно, слишком полную картину.

Можно было бы подумать, что внезапное появление библиотечной коллекции было бы незначительным событием, учитывая мое состояние в то время, но оказывается, что когда вы на пике безумия Искры, и кто-то бросает перед вами огромный набор информации, это похоже на то, как если бы вы подлили бензина в пожар на кухне, в том смысле, что это берет то, что было в основном локализованной проблемой, и заставляет её взорваться в десятки новых направлений.

Это было связано с тем, что новые работы содержали новые ссылки на некоторые из моих способностей. Я понятия не имел, почему исходный материал для вселенных некоторых моих способностей присутствовал в мире без кейпов, но отсутствовал на Земле Бет. У меня было много теорий, в основном потому, что мои дубликаты генерировали теории с большой скоростью почти всё время в Месте Безумия. Прямо сейчас «почему» было менее важно, чем потенциальные идеи, которые я смог получить о природе определенных способностей.

И даже тогда это были знания из вторых рук. И я больше не ограничивался знаниями из вторых рук.

Я получил еще две силы вместе с Начальной Коллекцией: крошечная сила под названием Расширенная Коллекция и немного большая сила под названием Эзотерическая Коллекция. Эти два дополнения были разработаны, чтобы позволить библиотеке включать работы по определенным темам. Они предоставили шестьдесят тысяч книг по выбранной теме, а также связанные журналы, газеты и другие периодические издания. Кроме того, каждый месяц силы предоставляли дюжину книг по выбранной подтеме, связанной с исходной темой. Это было бы огромным дополнением по сравнению с исходной коллекцией, которую я получил, но с расширением Начальной Коллекцией до сотен тысяч работ это была скорее специализированная подкатегория.

Тема, которую моя сила выбрала для Расширенной Коллекции, была мистицизмом, что предоставило мне чрезвычайно обширную коллекцию работ, охватывающих исторические и культурные мистические практики и верования. Все основано на «реальном мире», так что никакой реальной магии, хотя широта содержания предоставила полезный контекст для некоторых из моих способностей. Контекст, на котором была построена Эзотерическая Коллекция.

Эзотерическая Коллекция была похожа на Расширенную, добавляя шестьдесят тысяч книг и дюжину в месяц по любой выбранной теме. Отличие от Расширенной и причина, по которой для захвата силы требовалось вдвое больше досягаемости, заключались в том, что Эзотерическая Коллекция не ограничивалась книгами из того «справочного мира». Вместо этого она представляла собой коллекцию работ из миров моих сил.

Это означало, что у меня было шестьдесят тысяч книг по магии из миров, откуда произошли мои силы. Ну, из любого мира, где предмет магии считался «широко известным». То, что именно соответствовало этому критерию, было немного неясно. «Гарри Поттер» явно считался, несмотря на то что магия фактически была скрыта от подавляющего большинства мира. Моя лучшая догадка была в том, что пока это не было полностью мертвым искусством или практиковалось только горсткой изолированных людей, оно могло считаться, при условии, что на самом деле были книги по этому предмету из рассматриваемой вселенной.

Это было огромное, меняющее правила игры откровение, и оно было сброшено, возможно, в самый нестабильный момент. Единственным реальным сдерживающим фактором был тот факт, что книги по магии не обязательно были магическими книгами. Многие тома были сосредоточены на обсуждении, теории или даже культурном комментарии к практике магии, а не на инструкциях по колдовству. Тем не менее, даже они были полезны для получения некоторого контекста о рассматриваемых мирах.

Включая некоторые миры, которые я не мог определить или никогда не предполагал, что магия была там чем-то важным. Книги были отсортированы по их исходному миру, но я не получил удобного руководства относительно того, какой том относится к какой исходной силе. Обычно можно было понять вещи из контекста, но со многими моими силами у меня не было больше контекста, чем было абсолютно необходимо для функционирования силы. Для других контекст, который у меня был, полностью упускал из виду магическую систему, которая, по-видимому, была достаточно распространена в той вселенной, чтобы иметь корпус поддерживающей литературы.

Но даже с этими осложнениями у меня теперь была магическая библиотека. Магическая библиотека, которая была на самом деле больше, чем вся моя предыдущая коллекция, по крайней мере до того, как вторая частица Начальной расширила её. Системы магии, над которыми я работал, чтобы различить первые принципы, внезапно обрели свои основы. Целые области заклинаний, о которых я совершенно не подозревал, внезапно открылись мне. Даже силы, которые я мог эффективно использовать, выиграли от расширенного контекста и вспомогательной информации.

Ну, до некоторой степени. Дело в том, что и Расширенная, и Эзотерическая Коллекции извлекли выгоду из узкого охвата. Тема «Магии» была невероятно широкой и охватывала много областей. Кроме того, даже при шестидесяти тысячах томов материал был распределен по десяткам вселенных, причем содержание было больше ориентировано на миры с более устоявшимися практиками магии и особенно более развитой издательской индустрией.

Также существовала проблема точности. То, что кто-то написал книгу о чем-то, не означало, что он знал, о чем говорил. В связи с этим аспектом, коллекция существенно выиграла от того, что Библиотечные службы добавили приложение к каждой работе. Во многих случаях объяснения биографии и вдохновения автора было достаточно, чтобы полностью обесценить рассматриваемую работу, но даже в этих случаях всё ещё можно было найти некоторую ценность.

И мои дубликаты нашли много ценного в этой библиотечной коллекции, не говоря уже о чувствах Слежки по поводу этого дополнения. Учитывая уровень, на котором мы уже работали, информационная база в магических искусствах не совсем перевесила чашу весов, но она открыла больше возможностей, особенно с новой механикой зелий, увеличивающей как количество дубликатов, так и их продолжительность.

Вот это и была настоящая проблема. Ну, не такая большая проблема, как могла бы быть. Ничто из этого не было такой большой проблемой, как МОГЛО бы быть, не по меркам Искры, но слова о том, что могло быть намного, намного хуже, не меняют того факта, что были части произошедшего, которые были несомненно плохи, начиная с того, в какой степени были скомпрометированы мои суждения.

Получить удар этой особой силой прямо перед тем, как узнать все подробности ситуации Тейлор, возможно, было самым неподходящим моментом. Эта «ситуация», даже со всем, что уже было сделано для её решения, просто тот факт, что её нужно было решить, что ей позволили достичь этого уровня, когда никто ничего не делал…

Я перевел дух, закрыв за собой дверь машины и двинулся через парковку. Одним из преимуществ прохождения через это было то, что я стал гораздо лучше осознавать свое настроение, или, в частности, как мое настроение может усилиться до чего-то, выходящего за рамки обычных эмоциональных диапазонов. «Безумие» не было неправильным названием, когда речь шла о такой силе. Место Безумия было очень удачно названо и очень, очень опасно.

К счастью, хотя время проявления силы было не совсем идеальным, оно, по крайней мере, выиграло от того, что произошло непосредственно перед моим приемом у доктора Кэмпбелла. По иронии судьбы, если когда-либо и была встреча, которую я хотел пропустить, то это была эта. Честно говоря, я бы предпочел погрузиться в более запутанные аспекты моих божественных способностей, чем вдаваться в подробности того, что только что произошло, но игнорирование этой ситуации не заставит её исчезнуть, и с ней не будет легче справиться в свете того, что должно было произойти в течение следующих нескольких дней. Это может быть мой единственный шанс поговорить о вещах как следует, и я должен был им воспользоваться.

Я ненадолго остановился на парковке, когда почувствовал, что моя сила упустила связь с той одной печально известной крупной способностью из созвездия Инструментария. Это была одна из немногих сил, которая возвышалась даже над основными силами, которые я получил. Я упустил связь, но лишь самую малость. Дополнения, которые я получил из созвездия Персональной Реальности, были довольно значительными, но они не были вещами, для приобретения которых требовалось много усилий. Из-за этого и недавнего упущенного соединения, я шел на сеанс терапии с большей досягаемостью, чем требовалось даже для основных сил, и наращивал её до количества, которое было бы способно обеспечить даже эти огромные способности.

Обычно я пытаюсь преуменьшить ситуацию или просто надеяться на лучшее, но стало ясно, что это просто искушение судьбы. Учитывая, что Альма пришла во время моего последнего сеанса, я действительно не хотел представлять, что будет дальше. Всё, что я мог сделать, это смириться с этим, и, надеяться на лучшее, чем то, что произошло после Сильной Искры.

Я вошел в офис и кивнул секретарю. Та же женщина, что и всегда, и снова на меня был направлен чуть более сосредоточенный взгляд. И я заметил, что на ней было немного более красивое платье и чуть больше макияжа. Хотя я был бы склонен отмахнуться от этого и настаивать, что она, очевидно, не стала бы наряжаться на весь рабочий день только из-за кого-то, у кого была встреча прямо перед закрытием офиса, моих объединенных сил было более чем достаточно, чтобы прояснить правду.

Я улыбнулся ей, когда занял место в зале ожидания. Она улыбнулась мне в ответ, прежде чем поднять трубку, чтобы сообщить доктору Кэмпбеллу, что я здесь. Все это казалось фарсом, особенно с учетом всего остального, с чем мне приходилось иметь дело, но, по-видимому, такого простого взаимодействия было достаточно для того небольшого дополнительного усилия с её стороны. Такого рода тонкие взаимодействия, незначительные толчки и притяжения социальных встреч, затронутых туманными факторами, это всегда происходило. Честно говоря, у меня была история либо упущения этой стороны вещей, либо намеренного игнорирования их, либо придания им слишком большого значения, но то, что я не хотел или не чувствовал, что могу с чем-то справиться, не означало, что это не происходило постоянно на заднем плане.

Я не собирался начинать гиперанализировать каждое микровыражение, тик, изменение кровяного давления и ноту эмоционального резонанса от всех вокруг меня, но недавние события ясно дали понять, что просто игнорировать вещи не будет вариантом в будущем. Мне нужно было, по крайней мере, знать, что происходит на заднем плане, и часть этого заключалась в том, чтобы позволить вещам иметь вес между полным игнорированием и отношением к ним как к вопросу фундаментальной важности. Могут быть незначительные события без существенных долгосрочных последствий, помимо веса социальной инерции, которой они способствовали, и это было то, о чём стоило знать.

Это не было на самом деле отношением, которое пришло естественным образом с мышлением Искры, как я хорошо знал. Сильные Искры хотели погрузиться во всё, найти все связи, узнать точно, что всё значит и как далеко это заходит. Узнать, какие рычаги связаны с какими реакциями, и открыть лучшие способы их использования. Возможно, это не самый здоровый способ управления незначительными социальными взаимодействиями по ходу дела, но Сильная Искра на самом деле не заботился о том, что считается здоровым мышлением. Или, может быть, точнее сказать, у Искры было совсем другое представление о том, что такое здоровое мышление.

Я выдохнул и откинулся на спинку сиденья. Предстоящая терапевтическая сессия с каждой секундой выглядела всё более внушительной. Честно говоря, было бы достаточно сложно просто охватить всё, что произошло со вторника вечером. Буйство Искры в последнюю минуту с восемью моими копиями, вмешавшимися, серьезно повлияло на ситуацию до такой степени, что я даже не был уверен, с чего начать.

Я поднял глаза, когда доктор Кэмпбелл вышел в зал ожидания и кивнул мне.

— Рад тебя видеть, Джо. Пожалуйста, входи.

Я встал и последовал за ним, в последний раз кивнув приемной, когда проходил мимо. Внутри я устроился на своем обычном месте в знакомой комнате, пока доктор Кэмпбелл закрывал дверь, затем достал и активировал белый шум и машину конфиденциальности, которую я для него построил.

Странно, но машина была и ужасно устаревшей, и всё ещё невозможно продвинутой. Я мог бы сделать её бесконечно лучшую версию, меньше, эффективнее, с большим количеством функций, но основной эффект, конфиденциальность и успокаивающая природа фонового шума всё ещё поддерживались Простым Научным Решением, и, таким образом, всё ещё невозможно продвинутой, даже по стандартам моей текущей технологии. Я мог бы использовать все доступные мне силы и способности, работать на самых высоких уровнях Места Безумия и использовать все возможные достижения из полного проекта Супероружия и всё равно не создать эффекта столь же всеобъемлющего, как-то, что могло бы достичь Простое Научное Решение. То есть, пока вы имеете дело с базовыми бытовыми приложениями.

Когда успокаивающие звуки заполнили кабинет, я увидел, что доктор Кэмпбелл заметно расслабился. Это было еще одно напоминание, еще один небольшой социальный сигнал, что-то, на что мне не нужно было реагировать, но что помогло нарисовать более полную картину того, что на самом деле происходило.

Неудивительно, что доктор Кэмпбелл был в стрессе. На самом деле, все в городе были в стрессе, но у вас были разные уровни и типы стресса в зависимости от того, с чем сталкивался конкретный человек. А с чем имел дело доктор Кэмпбелл, так это с Апейроном. Он, вероятно, был в значительно лучшем положении, чем кто-либо другой, кто «имел дело» с Апейроном, в той степени, в которой кто-либо действительно мог бы сказать, что имеет дело с Апейроном, но это не меняло того факта, что он фактически находился на передовой взаимодействия с самым могущественным кейпом на планете. Или, по крайней мере, с самой могущественным, из тех с которыми кто-либо мог надеяться взаимодействовать рациональным образом.

Так что никакого давления, да? Ну, скорее, было непостижимое количество давления, с которым доктор Кэмпбелл справлялся сверх всякой похвалы. Что-то, чему значительно помогли наши предыдущие отношения, но также и то, что нельзя было игнорировать. Забавно, что идея «моему терапевту нужен терапевт» была чем-то вроде шутки в сфере психического здоровья, но я действительно надеялся, что доктор Кэмпбелл получал необходимую ему поддержку.

— Похоже, ты о чём-то задумался, — сказал доктор Кэмпбелл, садясь.

Я улыбнулся ему в ответ.

— Много о чём, но я просто подумал, что такие вещи не могут быть для вас легкими. — Доктор Кэмпбелл поднял бровь. — Я имею в виду дополнительные встречи и необходимость иметь дело со всем этим.

— Я ценю твою обеспокоенность, и не могу сказать, что это не было значительным событием, но уверяю тебя, что я держу ситуацию под контролем, — объяснил он. Я скептически посмотрел на него. Я чувствовал манипуляцию, и хотя это не было явной попыткой ввести в заблуждение, это было явное преуменьшение. — Я не говорю, что полностью понимаю сложность твоей ситуации, но я уверен в твоей способности справиться даже с чем-то таким сложным, как это, и хотя парачеловеческие вопросы выходят за рамки моей обычной работы, все, что я видел, указывает на то, что ты справляешься с этим исключительно хорошо, учитывая обстоятельства, — продолжил он.

Я выдохнул, чувствуя, как истощение и энергия борются в моем разуме и теле.

— Да, обстоятельства, — сказал я, качая головой. — Это было бы, наверное, проще, если бы обстоятельства не менялись.

— Да, я понимаю, что природа твоей силы представляет некоторые… уникальные проблемы. — сказал доктор Кэмпбелл. Это был довольно мягкий способ обозначить ситуацию, особенно с учетом того, что Альма дебютировала во время нашего последнего сеанса.

Я кивнул.

— В данный момент, вероятно, излишне выделять то, что моя сила отличается от других паралюдей.

— Мягко говоря, — сказал доктор Кэмпбелл, затем быстро взял себя в руки. — Что означает лишь то, что сравнения с другими случаями могут быть не особенно уместны. Существует множество отчетов о ментальном воздействии, которое могут оказать способности парачеловека, но маловероятно, что они будут слишком применимы к твоей ситуации.

— Судя по тому, как работают силы, я сомневаюсь, что воздействия как-то особенно связаны друг с другом, за пределами общих тенденций, — сказал я, набирая скорость. — Люди на самом деле не имеют ни малейшего представления о том, насколько разнообразны применения и проявления сил. Человеческий фактор — вот это действительно общий фактор, и даже с ним не так-то просто работать, учитывая, какие люди склонны становиться паралюдьми.

Доктор Кэмпбелл улыбнулся моему энергичному ответу.

— Я уверен, что есть специалисты и исследователи, которым было бы интересно услышать твои идеи о работе сил, и хотя мне было бы интересно узнать больше, это может оказаться не лучшим использованием нашего времени.

— Нет, — сказал я с легким и довольно сдержанным смехом. — Вероятно, нет. Хотя, говоря о времени, мне следует кое-что объяснить.

— О? — сказал доктор Кэмпбелл, наклоняясь.

— Точно, — сказал я, передвигаясь на сиденье. — Дело в том, что со временем его стало гораздо больше, для меня. — Брови доктора Кэмпбелла поднялись. — Одна из вещей, которую я построил, — это нейросвязанный компьютерный интерфейс. Ну, он начинался как нейросвязанный. Сейчас он на самом деле намного сложнее, но это не суть, — сказал я, сдерживая себя от того, чтобы сойти с темы. — Суть в том, что я могу управлять компьютерной средой на более высокой скорости, поэтому я могу ощущать больше времени внутри симуляции, чем проходит снаружи.

— Понятно, — осторожно сказал Доктор Кэмпбелл. Я вопросительно посмотрел на него, и он ответил легким кивком. — Учитывая масштабы того, что произошло за последние недели, и сложность твоих способностей, весьма впечатляет, что ты смог обработать и адаптироваться так хорошо, как ты это сделал. Тот факт, что ты переживал больше времени между нашими сеансами, чем я осознавал, во многом объясняет вещи. Хотя я должен похвалить тебя за эффективное использование этого ресурса, насколько это возможно.

— Да, ну, учитывая всё, что произошло, мне помогло то, что я смог найти время и разобраться во всем. Я имею в виду, насколько это возможно, учитывая все обстоятельства, — сказал я.

— Насколько силен этот эффект? — спросил доктор Кэмпбелл. — Я имею в виду, сколько времени тебе удалось выиграть благодаря этой технологии?

— Сначала всё было довольно просто, но со временем улучшилось, — объяснил я. — Я заставил его работать только в пятницу перед первой атакой АПП, и тогда он работал всего в несколько раз быстрее обычного.

— Ага, — сказал он. — Значит, в улучшенном состоянии он быстрее более чем в «несколько» раз?

Я кивнул.

— Последнее обновление… ну, технические аспекты не важны, — сказал я, чувствуя, что они на самом деле невероятно важны. — Главное — он способен стабильно разгоняться со скоростью около четырех с половиной тысяч раз выше нормальной.

Доктор Кэмпбелл моргнул.

— Извини, четыре с половиной тысячи? — спросил он. Я кивнул. — То есть примерно год каждые два часа?

Я снова кивнул.

— Это было на таком уровне всего несколько дней назад, но, ну, несколько дней на такой скорости…

— Я понимаю, — сказал он, откидываясь на спинку стула. — Это действительно значительно меняет видение вещей.

— Да, — сказал я, слегка пожав плечами.

— И на этот раз… Я предполагаю, что это не полностью эквивалентно «времени», которое протекало бы во внешнем мире? Что существуют некоторые ограничения?

Я энергично кивнул.

— Изначально их было гораздо больше, чем сейчас. Сначала это была просто установка виртуальной реальности. Хорошо подходит для решения проблем, просмотра информации или разработки проектов. Последние версии — это Серийный Фантазм. Это немного сложная концепция, но они, вероятно, ближе к карманным вселенным, чем к компьютерным симуляциям, поскольку они «симулируют» реальность на абсолютно точном уровне.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— Я уверен, что это было очень полезно.

— Так и есть, — сказал я, затем взял паузу, чтобы обдумать всё, прежде чем продолжить. — Честно говоря, так и есть. У меня никогда не было времени просто… Я имею в виду, первое серьезное время, которое я провел там, это было своего рода командное учение, но со всей командой там и со всем, что мы могли сделать… — Я выдохнул. — Это был почти отпуск. В смысле, мы всё ещё работали над учебным упражнением, но время простоя у всех было, и тот факт, что обучение не было особенно напряжённым, огромное количество этого времени было потрачено просто на… что угодно.

Я пожал плечами, вспоминая то время в Спиритронном Ядре.

— Похоже, это был положительный опыт, — сказал доктор Кэмпбелл.

Я улыбнулся в ответ.

— Так и было. Я имею в виду, это не было тем, чего я намеревался достичь, но всем остальным нужно было время для отдыха, и я как бы втянулся в это. — Ну, это было в основном из-за состояния, в котором я находился после работы с разведкой Бойни Номер Девять со Слежкой. Полной истории этой группы было достаточно, чтобы поразить любого, включая саму Слежку. Тем не менее, мне повезло, что у меня была команда, которая могла распознать, когда что-то подобное давило на меня, и которая принимала меры, чтобы что-то с этим сделать.

Я откинулся на спинку стула.

— Это довольно забавно. — Доктор Кэмпбелл поднял бровь. — Отпуск, или почти отпуск. Я только что понял, что это было давно.

— С семейных каникул? — спросил он.

Я кивнул.

— Я имею в виду, у меня были каникулы, и времена, когда я не работал и не учился, но… — Доктор Кэмпбелл кивнул. Не работать из-за депрессии — это не то же самое, что настоящий отпуск. — Но у меня не было времени, когда я действительно… уезжал от дел? — Я покачал головой. — Честно говоря, по сравнению с семейным отпуском это было так по-другому, что я не уверен, какую метрику сравнения мне следует использовать.

— Я понимаю, — сказал доктор Кэмпбелл. — А когда был этот… отпуск?

— Вторник утром, — сказал я. Он поднял бровь. — Тогда это было чем-то новым, и у меня не было возможности вникнуть в это на прошлой сессии.

— Это не проблема, — сказал он. — И ты продолжаешь использовать эту технологию с тех пор?

Я кивнул.

— С этим были некоторые сложности, и я не уходил в большие групповые проекты с того первого раза, но я продолжал пользоваться этим. — Я коротко вздохнул. — В основном я хотел дать вам знать, чтобы дать контекст для того, о чем мне, вероятно, следует говорить.

— Спасибо, но мы не обязаны затрагивать определенные темы или обсуждать что-либо, что ты считаешь деликатным, — сказал доктор Кэмпбелл. — Ты волен использовать это время так, как считаешь наиболее полезным для себя.

Я мрачно улыбнулся.

— Спасибо, но это определенно то, о чем мне было бы полезно поговорить.

— Ты хочешь обсудить что-то серьезное? — спросил доктор Кэмпбелл, мгновенно став более сосредоточенным и внимательным.

— Да, — сказал я, делая вдох и пытаясь почувствовать баланс между Сильной Искрой, регулирующими способностями, которые помогали сбалансировать Сильную Искру, проницательностью и просветлением себя от моего Аспекта, которые помогли устранить конфликт между ними, и более широкими элементами ситуации, которые все еще были в игре. Это был небольшой беспорядок, мягко говоря, но это был управляемый беспорядок. Эквивалент того, что все разбросано по комнате в наименее аккуратном виде, но всё ещё знаешь, где что находится, и можешь прекрасно действовать, несмотря на беспорядок.

Это был я. Либо функциональный беспорядок, либо беспорядок, который только снаружи выглядит как беспорядок, потому что основан на уровне порядка, который большинство людей не надеются разобрать.

Я покачал головой и снова сосредоточился на сеансе.

— Были и другие вещи, о которых я хотел поговорить. Важные вещи, которые, вероятно, заняли бы весь сеанс, но… — Я поднял глаза. — Есть сила, которую я получил сегодня поздно вечером. Большая сила.

— А, — сказал доктор Кэмпбелл. — Как-то, что произошло во время нашего последнего сеанса? — спросил он.

Я покачал головой.

— Нет, это было намного хуже. — Я видел, как доктор Кэмпбелл напрягся на долю секунды, прежде чем он вздохнул и наклонился вперед.

— Это действительно звучит серьезно, — спокойно сказал он.

— Да, — ответил я, глубоко вздохнув. — В большинстве случаев худшее, что может произойти с моими силами, — это какие-то новые воспоминания или другая точка зрения. Иногда новое чувство или способ видения мира, которые могут изменить мое понимание его или то, как я взаимодействую с ним. Последняя сила, которую я получил, была другой.

Доктор Кэмпбелл кивнул, но я чувствовал растущее напряжение от него. А именно, беспокойство о том, что будет шагом за пределами худшего из того, с чем мне приходилось сталкиваться раньше. Я решил, что, наверное, мне просто стоит нырнуть.

— Это сделало меня сумасшедшим ученым, — сказал я прямо.

Доктор Кэмпбелл моргнул. К его чести, не было ни заикания, ни отрицаний, ни явных признаков беспокойства, просто медленное дыхание, прежде чем он ответил.

— В публичной сфере ведутся дискуссии относительно природы сил технарей и некоторых наиболее спорных и нестабильных способов их проявления, — начал он. — Я понимаю, что твои силы не работают обычным образом, но ты имеешь в виду классификацию технарей?

— К счастью, нет, — сказал я и увидел волну облегчения на лице доктора Кэмпбелла. — Это не ТАКОЙ сумасшедший ученый, но это серьезно.

— Понятно, — сказал доктор Кэмпбелл. — Итак, относительно этой силы, буду ли я прав, если предположу, что она работает на основе того, что традиционно ассоциируется с идеей «сумасшедших ученых»? — спросил он.

Я кивнул.

— Именно, — сказал я. — Объективно говоря, это действительно мощная способность. Чрезвычайно широкие научные знания и технические навыки в сочетании с некоторыми абстрактными вспомогательными способностями, которые облегчают чрезвычайно продвинутую работу, с потенциалом для значительно более мощных выражений, и вот тут-то и возникают проблемы.

— Какого рода проблемы? — спросил доктор Кэмпбелл ровным голосом.

— Эта сила не просто сделала меня умнее или дала мне новые знания или понимание, она фактически изменила способ работы моего ума. На базовом уровне всё ускоряется, становится быстрее, ярче, энергичнее. Легче учиться, легче вовлекаться в проект. Фокус, концентрация и анализ приходят почти автоматически, — объяснил я.

— И это базовый уровень? — спросил доктор Кэмпбелл. Я кивнул. — А что находится за пределами базового уровня?

— Гораздо больше силы, — объяснил я. — Потенциально достаточно, чтобы полностью нарушить законы физики, построить что-то, что было бы технически невозможно, даже со всеми навыками и способностями, предоставленными остальной частью моей силы, но это состояние проявляется только тогда, когда «подъем» от базового уровня достигает пика, и это сопровождается соответствующим отсутствием контроля. — Я посмотрел на доктора Кэмпбелла. — Это что-то, на самом деле, встроенное в силу. Фактические периоды беспамятства, когда ты достаточно эмоционален. Времена, когда ты работаешь на порядки выше своего обычного уровня, но фактически забывешься в себе, работаешь на автопилоте и надеешься, что то, что ты в итоге получишь, будет смутно связано с тем, чего ты пытался достичь изначально, и не отвлёкся на какую-то незначительную неприятность, которая в конечном итоге развернула всё в новом направлении.

Эмоции просачивались в мой голос, но не типичная мания Сильной Искры. Это было беспокойство, которое возвращало к худшим страхам моего триггерного события и потенциальной катастрофе, которая могла бы прийти. Честное беспокойство по поводу первой силы, которая пришла с таким очевидным и внутренним недостатком. В то время я был слишком захвачен волнением от того, что она представляла, чтобы сосредоточиться на том, насколько плохо это могло быть, но после погружения в Место Безумия я был очень, очень хорошо осведомлен о том, насколько плохо всё могло быть, если бы сила пришла раньше.

— Это вызывает беспокойство, — сказал доктор Кэмпбелл, всё ещё ясно осознавая последствия моих слов.

Я кивнул.

— Я имею в виду, к счастью, для меня это не так уж и плохо, — сказал я. Доктор Кэмпбелл снова немного расслабился, но продолжал концентрироваться на мне. — У меня есть другие силы, вещи, которые помогли с воздействием моих способностей. Такие вещи, как улучшенное чувство себя, или постоянная внутренняя концентрация, которая сохраняется в периоды сильных эмоций, или метафизическое понимание моей личности по отношению к фундаментальным аспектам вселенной. — Я видел, как доктор Кэмпбелл моргнул на последнем, но когда я поднял на него взгляд, он просто жестом дал мне продолжать. — Точно. В любом случае, с этими способностями я не так уж волновался. Я имею в виду, это всё ещё было серьезно, но я знал, что не потеряю себя полностью, если что-то меня выведет из себя.

— Ну, это приятно слышать, — сказал доктор Кэмпбелл, затем посмотрел на выражение моего лица. — Хотя, похоже, в этой истории есть что-то ещё.

Я кивнул.

— Что-то меня вывело из себя, — объяснил я. — Гораздо хуже, чем я себе представлял, и даже со всем, что помогало урегулировать ситуацию, всё равно было плохо. Хуже, чем я мог ожидать, и намного дальше, чем я заходил раньше.

Доктор Кэмпбелл медленно кивнул. Я чувствовал его беспокойство, но также и уровень уверенности и доверия. Было ясно, что он не ожидал какой-то ужасной истории. Если уж на то пошло, то большее беспокойство, казалось, было сосредоточено на том, как это повлияло на меня. Это доверие много значило после всего.

— Что случилось? — спросил он, устраиваясь на своём месте. Я мог сказать, что он не был так расслаблен, как пытался казаться, но усилия возымели действие.

Я думал, как объяснить вещи. К счастью, был простой способ подвести к событиям, которые не требовали никакой компрометации личности Тейлор.

— Не знаю, следили ли вы за новостями за последние пару дней… — начал я, вопросительно на него посмотрев.

— Только основные моменты, — сказал он. — Хотя я предполагаю, что это не было связано с конфликтами, которые были прерваны членами твоей команды?

Я кивнул.

— Это не событие национального уровня, или, по крайней мере, не то, о котором распространялись, — объяснил я. — В школе Уинслоу произошла драка между двумя ученицами. Видеозапись слили в сеть. — Я помолчал. — Одной из них была дочь профессора Хеберт.

Доктор Кэмпбелл посмотрел на меня.

— Ох.

Я кивнул.

— Да.

Доктор Кэмпбелл прочистил горло.

— Я понимаю, почему ты так остро реагируешь на подобные инциденты, но драка между двумя подростками вряд ли…

— Другая девушка обвинила дочь профессора Хеберт в её смерти, — сказала я почти монотонно. — Это была её бывшая лучшая подруга, которая, по-видимому, издевалась над дочерью профессора Хеберт с самого начала старшей школы. Она также сказала, что все забыли профессора Хеберт, что она не имеет значения ни для кого, кроме самой дочери. А затем она напала на дочь профессора Хеберт и расцарапала ей лицо так сильно, что потребовалась госпитализация.

— Ах, — сказал доктор Кэмпбелл, слегка поерзав на своем месте. — Да, это меняет дело. — Он посмотрел на меня. — Ты сказал, что есть видеозапись этого инцидента? — Я кивнул. — И был ли официальный ответ? Какие-то действия против нападавшей.

— К счастью, — сказал я. — Другую девушку арестовали за нападение после того, как была вызвана полиция, хотя её вызвали не работники школы. Она также была одной из моделей, запланированных для выступления Париан на благотворительном показе Гармент, но им удалось найти замену.

Доктор Кэмпбелл кивнул и откинулся на спинку сиденья.

— Ну, это хорошо, — он помолчал, снова взглянув на мое выражение лица. — Но, полагаю, это был не конец?

Я выдохнул.

— Для этого события это было так. — Я посмотрел на него. — Я не узнал обо всем этом, пока не пришла моя последняя сила. Вот тогда я как следует рассмотрел вещи. — Я опустил голову. — Они были намного хуже, чем я ожидал.

Я видел, как доктор Кэмпбелл сглотнул.

— Насколько хуже? — спросил он.

Я перевел дух.

— Дочь профессора Хеберт сталкивалась с почти постоянной кампанией ежедневной травли с тех пор, как она пошла в старшую школу, организованной её бывшей лучшей подругой. Школа не предприняла никаких действий, чтобы предотвратить травлю, несмотря на многочисленные инциденты, которые переросли в преступное поведение, — я поднял взгляд. — Безусловно, худший инцидент произошел в январе, когда дочь профессора Хеберт в начале учебного дня заперли в шкафчике, заполненном гниющими менструальными прокладками и тампонами, и не выпускали до конца первого урока. После инцидента её госпитализировали в психиатрическое отделение, и она пропустила месяц занятий. Администрация не смогла найти виновных и смогла заключить сделку, по которой они оплатили медицинские расходы и согласились вмешаться в любые дальнейшие попытки травли. Чего они не сделали.

Доктор Кэмпбелл несколько мгновений удерживал мой взгляд, затем откинулся на спинку стула и закрыл глаза, одновременно поднося руку к переносице. Он сделал глубокий вдох, затем медленно выдохнул, проводя рукой по бороде. Затем он снова сел и снова повернулся ко мне лицом.

— Понятно, — сказал он ровно. — И ты уверен в этих деталях? — спросил он.

Я кивнул.

— На самом деле, есть еще кое-что, но это основные моменты.

— Ясно, — сказал он, сделав еще один вдох. — Не то чтобы я сомневался в твоих способностях в этом вопросе, но хорошо быть уверенным. — Он серьезно посмотрел на меня. — Буду ли я прав, если предположу, что ты смог сдержать свою реакцию, узнав об этой ситуации.

— В какой-то степени, — сказал я. Это, вероятно, было очевидно по тому факту, что за последний час или около того не было никаких приказов об эвакуации. — Узнав, что произошло и кто несет ответственность за ситуацию, моя реакция была весьма выраженной.

— Кто несет ответственность? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Это то, о чем я не должен говорить, но, похоже, были причины, по которым не было предпринято никаких действий против нарушителей. Ответственность распространяется на… устоявшиеся структуры власти.

Доктор Кэмпбелл поднял бровь. Это не обязательно означало СКП, хотя они были одной из наиболее вероятных возможностей. На самом деле, любой уровень связи мог быть достаточным, чтобы подавить попытки исправить ситуацию, и был бы столь же бесящим.

Ну, почти столь же. Если бы это был вопрос юридической или политической коррупции, он бы не был связан с беспорядком, который определил начало моей карьеры как кейпа. Вместо этого действия СКП фактически доказали опасения моего пассажира по поводу работы с местными властями тысячу раз.

— Как ты отреагировал, когда узнал, что произошло? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Сначала? Не очень хорошо, — небрежно ответил я. Увидев беспокойство на лице доктора Кэмпбелла, я быстро продолжил. — Эта ситуация, всё вместе, было достаточно, чтобы ввести меня в состояние… Думаю, это можно назвать гиперпознанием. Направленная безумная наука, которая в обычных условиях была бы полным беспамятством без помощи моих других сил, удерживающих меня на земле.

— Это было настолько серьезно? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Да. Я имею в виду, что, вероятно, это не должно было быть.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

Я пожал плечами.

— Вся ситуация, она много значила для меня, но объективно она не была такой уж значимой. Это был один человек, которого система обманула. Жестоко обманула, но есть вещи и похуже. Я знаю о многих из них, но ничто из этого не задевало меня так.

— Это было важно для тебя, — сказал доктор Кэмпбелл. — Эмоциональные реакции не работают с объективными фактами, они личные и прямые. Я уверен, что в мире нет недостатка в трагедиях и зверствах, но ты не можешь ожидать, что они будут иметь такое же влияние, как-то, во что ты лично вкладываешь свои силы.

— Я знаю, и в этом проблема, — объяснил я. Доктор Кэмпбелл вопросительно посмотрел на меня. — Это была личная связь, личная инвестиция, и это меня сильно вывело из себя. Я держал все под контролем, но это было близко. Могло быть близко. — Я покачал головой. — Я не знаю, могу ли я позволить себе иметь такие связи, которые могли бы повлиять на меня таким образом, учитывая то, что может случиться, но в то же время я не хочу изолировать себя, просто потому что я могу начать слишком сильно заботиться о чем-то или о ком-то и рисковать сжечь планету из-за этих эмоциональных инвестиций.

— Ты не сжёг планету, — сказал доктор Кэмпбелл. — Я не отрицаю произошедшее и не преуменьшаю потенциальные риски, но совершенно очевидно, что планета не сожжена.

— И это считается достижением? — сухо спросил я.

— В данном случае я считаю, что да, — сказал он. — Даже учитывая серьезность этой ситуации, ты явно смог сдержать свою реакцию или направить её на что-то, что не нанесло немедленного ущерба, и это похвально.

Я посмотрел на доктора Кэмпбелла. Я на самом деле не объяснил, что произошло. Насколько он знал, я отправил роботов-убийц, чтобы убрать Эмму и всех, кто был связан с инцидентом, но он вел себя так, будто я совершил некое великое упражнение силы воли.

Он действовал так, потому что знал меня достаточно хорошо, чтобы быть уверенным, что я этого не сделаю, или, по крайней мере, уверенным, что если бы я это сделал, то был бы гораздо более расстроен. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы верить в меня, даже перед лицом моей силы и признанной нестабильности, которая мне понадобится, чтобы держать под контролем движение вперед. Я беспокоился о том, что я сделал или почти сделал или мог бы сделать, но доктор Кэмпбелл был уверен, что я не сделал ничего радикального. Видеть это, чувствовать его уверенность во мне, это значило гораздо больше, чем я мог выразить словами.

— Я ценю это, — сказал я. — Даже если вы не знаете, что я на самом деле сделал.

Доктор Кэмпбелл улыбнулся мне.

— И что ты сделал, узнав эту новость?

Я перевел дух и откинулся на спинку стула.

— Я строил вещи. — Доктор Кэмпбелл поднял бровь. — Мы все строили вещи. Не особенно хорошие вещи. И это вежливое преуменьшение. Мы построили некоторые из самых ужасных устройств, которые когда-либо существовали. — И я использовал квалификатор только потому, что там явно была инопланетная жизнь и другие вселенные, за которые я не мог полностью говорить, но даже им пришлось бы выложиться по полной, чтобы превзойти некоторые из созданных ужасов.

— Под «мы» ты подразумеваешь твою команду? — спросил доктор Кэмпбелл. Не зная, какие кошмары были созданы, это, вероятно, выглядело забавно, как групповой строительный проект, а не как мозговой штурм для новых типов военных преступлений.

Хотя это был в основном Тибальт. Увидев, что он придумал лично, я мог без сомнений сказать, что Тибальт был, несомненно, сыном своего отца.

— Моя команда и я. — Я вздохнул. — И остальная часть меня.

Выражение лица доктора Кэмпбелла на мгновение дрогнуло.

— Остальная? — спросил он.

Я кивнул.

— Да, это, наверное, что-то еще, о чём мне следовало поговорить раньше, как и про время.

— Это на том же уровне, что и «время»? — спросил доктор Кэмпбелл, явно выверяя свой ответ.

Я кивнул.

— Возможно, немного выше, — сказал я. — И что-то, что я получил примерно в то же время. — Я посмотрел на доктора Кэмпбелла. — Одна из способностей, которую я получил, это… — Я подумал, стоит ли приукрашивать это, но решил просто обойтись терминологией. — Это зелье, которое позволяет мне создавать краткосрочные копии себя.

— Сила дублирования? — спросил доктор Кэмпбелл. Честно говоря, это не было чем-то неслыханным, но и не было обычным. Можно считать, что у Они Ли она есть, и были другие примеры из Протектората и различных злодеев. «Но… зелье?»

— Это знание того, как создать химикат, который при употреблении вызывает эффект парачеловеческой силы, что, как я полагаю, имеет прецедент от паралюдей, таких как Бочонок. Я получил несколько сил, связанных с созданием парачеловеческих эффектов через потребляемую жидкую среду, которую моя сила классифицирует как зелья или эликсиры. — Я пожал плечами. — По сравнению со связями с «вымышленными» вселенными магическая терминология довольно незначительна.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— Да, я полагаю, так оно и есть, — сказал он. — Но возможность вызвать силу дублирования с помощью «зелья» звучит как исключительно мощный эффект.

Я кивнул.

— Без вопросов. Я имею в виду, что этот тип «зелья» работает только для меня, поэтому он не может создавать копии кого-либо еще, что его немного смягчает, но со всем остальным это определенно одна из моих сильнейших способностей. Что касается парачеловеческих способностей к дублированию, единственный, кого я знаю, кто мог бы приблизиться к этому, это Они Ли.

— Каким образом? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Сгенерированные копии — это полностью способные идентичные версии меня, со всем оборудованием, которое у меня было, когда я выпил зелье. Это включает расходные материалы и одноразовые предметы. На самом деле я смог исследовать некоторые бомбы Бакуды с помощью деструктивного анализа, разбирая копии, которые были созданы с моими дубликатами, — объяснил я. Часть энергии Искры, которую я сдерживал, начала снова заявлять о себе, когда я продолжил. — У дубликатов есть все мои воспоминания, знания и силы, даже те, которые были получены после употребления зелья.

— Это… звучит как весьма мощная способность, — сказал доктор Кэмпбелл, откидываясь на спинку стула.

Я кивнул.

— Именно, хотя, возможно, она сильнее, чем предполагалось. Или чем она была изначально, или независимо.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— Тот факт, что это выражается через химическое соединение, а не врожденную силу, означает, что любые способности, которые изменяют это химическое соединение, также оказывают влияние на проявление эффекта, — объяснил я. — Базовый уровень «зелья» создавал два дубликата, которые действовали несколько минут и могли быть рассеяны одним незначительным воздействием.

— Ах, — сказал доктор Кэмпбелл. — Так что, хотя она всё ещё полезена, в своей первоначальной форме сила была весьма ограничена.

— Правильно, — сказал я, жестикулируя во время разговора. — Поскольку мне удалось улучшить эффект, длительность и устойчивость дубликатов увеличились, сделав их более прочными и долговечными. Это был всё ещё ограниченный эффект, пока недавняя дополнительная сила не позволила объединить несколько зелий, что привело к восьми дубликатам, которые действуют целый день.

Доктор Кэмпбелл моргнул.

— Звучит… Это довольно большое увеличение по сравнению с его первоначальной формой. — Я кивнул. — Насколько мне известно, способности типа «дублирования» различаются по ментальным эффектам и контролю над копиями. Это для тебя проблема?

Я улыбнулся. Возможно, слишком широко.

— Контроль над дубликатами не проблема, потому что у меня его никогда и не было.

— Прошу прощения? — спросил доктор Кэмпбелл, наклонившись вперед.

— Мои дубликаты полностью независимы с момента их создания, — Я покачал головой. — Я имею в виду, что они всё ещё копии меня, вплоть до момента их создания, так что не то чтобы я в конечном итоге был в конфликте с ними. — Я сделал паузу. — Ну, обычно нет. И не считая спаррингов. Иногда какие-то споры, но ничего серьезного.

— Ты создаёшь несколько независимых копий себя со всеми своими способностями, которые ты не можешь контролировать? — спросил доктор Кэмпбелл с явным беспокойством. — С минимальными конфликтами? — Он поерзал на своем месте. — Каковы источники конфликтов?

Я опустила голову.

— В основном, забочусь ли я о себе должным образом.

— Заботишься ли ты о себе? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Достаточно ли сплю, правильно ли питаюсь, отдыхаю и справляюсь со стрессом. Что-то в этом роде, — объяснил я.

— И это вызывает серьезную обеспокоенность для твоих копий? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Я знаю, как это звучит, но на самом деле это имеет смысл. Они — копии меня, в тот самый момент, когда я принимаю зелье. Если я в плохом состоянии, то именно так они начинают своё существование. На самом деле, когда продолжительность была короче, они так и проводили всё свое существование.

Доктор Кэмпбелл поднял руку к подбородку.

— То есть они интересовались твоим физическим и… психическим состоянием? — Я кивнул. — Чтобы улучшить качество собственного существования?

— Ну, не «их» существования, — объяснил я. — Они уже были созданы. Ничто из того, что случилось со мной, не оказало бы на них никакого влияния, но они не хотели, чтобы будущие дубликаты прошли через это, поэтому особое внимание уделялось заботе обо мне, особенно на раннем этапе.

— И даже не имея прямой связи с дубликатами, которые придут после них, они все равно выражали обеспокоенность за их благополучие. И твоё, — сказал доктор Кэмпбелл, разбираясь в ситуации.

Я кивнул.

— Да. Менталитет моих дубликатов всегда был… — Я выдохнул. — С этим нелегко иметь дело. Никогда не было. Я имею в виду, я создавал людей, которые были своего рода версией меня, но и не совсем, и также полностью довольны своим ограниченным существованием, но с проблемами, выходящими за его пределы. — Я покачал головой. — Я предполагал, что должен радоваться, что все сложилось так хорошо, как сложилось. Я думаю, многим людям было бы сложнее иметь дело с собой.

Это вызвало улыбку у доктора Кэмпбелла.

— Полагаю, да. Это необычная ситуация, хотя я полагаю, что ты к этому уже привык.

— К таким вещам не привыкаешь, — сказал я. — И даже если приспособишься, всё равно будет больше «необычных ситуаций», которые ждут своего часа. Но с моими дубликатами, да, мне повезло, что дела не стали хуже, чем редкие подшучивания.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

Я улыбнулся.

— Часть решения, попытка найти способ справиться с этим, заключалась в том, чтобы дать им двадцать процентов времени. По сути, последняя пятая часть их срока была их, чтобы делать всё, что они хотели, при условии, что не было какой-то чрезвычайной ситуации. Большая часть этого была потрачена на исследовательские проекты или что-то в этом роде, но они могли построить все, что хотели. — Я улыбнулся. — Им нравилось строить безумные штуки и прятать их в моей мастерской. После того, как их срок закончился, никто не знал, что это там, пока кто-то не наткнулся на кинотеатр Imax или диско-режим для катка. — Я сделал паузу. — Или сам каток, хотя это было не совсем сюрпризом.

Доктор Кэмпбелл понимающе кивнул.

— Ты сказал, если только не было чрезвычайной ситуации. Означает ли это, что твои дубликаты помогли тебе в полевых условиях?

Я кивнул.

— В замороженном на площади Батчелдера броне робота есть выцветший дубликат. На самом деле, это дубликат брони робота. Они также помогли мне во время Безбожного Часа. Один занимался лабораторией Бакуды, а другой — штаб-квартирой АПП.

— Это, должно быть, имело существенное значение, — сказал доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Без них я бы, наверное, уже умер. Если бы не ликвидация лаборатории Бакуды, город оказался бы в гораздо худшем положении, и я бы, наверное, не пережил засаду Марш без помощи другого дубликата, — Я наклонился вперед в кресле. — Вот что делает всё таким трудным.

Доктор Кэмпбелл просто приподнял бровь и ждал, пока я продолжу.

— Мои дубликаты обладают всеми моими силами, включая все эффекты моих сил, что означает, что у них есть моя сила и менталитет безумного ученого. И они заботятся о тех же вещах, что и я, поэтому, когда я расстраиваюсь, они расстраиваются, только их восемь, и им не приходится иметь дело с последствиями своих действий.

Доктор Кэмпбелл медленно кивнул.

— Я понимаю, насколько это может быть тревожно.

Я кивнул в ответ.

— Сначала это даже не осознавалось. Все было сосредоточено на том, что мы можем сделать, как далеко мы можем зайти. Что было самым большим, самым мощным и самым сложным, что мы могли сделать. Я не думаю, что было даже какое-то серьезное рассмотрение того, как это связано с ситуацией, это было просто упражнение, как крик или выпуск пара, только мы создавали безумно продвинутое оружие, а не били подушку.

Я покачал головой и продолжил.

— После того, как мы действительно построили некоторые из… некоторые из вещей, о возможности строительства которых я, честно говоря, даже не догадывался, вот тогда это как-то утонуло. Когда мы поняли, что это слишком, слишком много для такого рода проблемы.

— Как вы думаете, был ли риск того, что кто-то мог использовать одно из этих устройств? — спросил доктор Кэмпбелл, подчеркнуто не спрашивая, что это были за устройства.

— Нет, — честно сказал я. — На самом деле, всем двигал только гнев. Если бы мой контроль был не таким хорошим, если бы у меня не было моих сил поддержки, тогда, может быть, но, честно говоря, мне не нужен был бы какой-то сверхъестественный суперпроект, чтобы установить закон в такой ситуации.

— Я не сомневаюсь в этом, — сказал доктор Кэмпбелл. — И еще раз, твоя сдержанность заслуживает похвалы.

— Не сходить с ума — это своего рода минимум, а не большое достижение, — сказал я.

— В экстремальных ситуациях это достижение, и многие люди терпят неудачу, независимо от того, кейп они или нет, — сказал доктор Кэмпбелл.

— Думаю, что так, — сказал я, выдохнув. — Дело в том, что даже если мы не пускали в ход тяжелую артиллерию, все хотели что-то сделать, — объяснил я, опускаясь в кресло. — Вот тут-то всё и стало плохо.

— Что случилось? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я закрыл глаза, обдумывая, как команда пришла к этому конкретному «решению», что-то, что на самом деле выглядело милосердным по сравнению со всем остальным, что предлагалось, особенно с Альмой в миксе. Что-то, что казалось элегантным и поэтичным, хоть такое и не то на чём стоит фокусироваться, когда дело касается правосудия.

— Отец девушки, которая напала на дочь профессора Хеберт, ее зовут Эмма Барнс, а её отец — Алан Барнс. Он адвокат по разводам. С того момента, как его дочь арестовали, он начал работать над тем, чтобы вызволить её и бороться с обвинениями. Это включало в себя призывы к одолжениям и работу за кулисами. — Я покачал головой. — После всего, что произошло, после всех неудач в разрешении ситуации, мысль о том, что что-то подобное может повториться, была не в духе.

— Я могу понять это чувство, — осторожно сказал доктор Кэмпбелл. — И что варианты реагирования на такого рода действия будут довольно ограниченными.

Я кивнул.

— Так и было бы, если бы мы действовали в официальном качестве.

— Что вы не делали, — сказал доктор Кэмпбелл, заполняя пробелы.

Я кивнул. Я собирался признаться в преступном деянии. Ну, в каком-то туманном преступном деянии, но только потому, что закон не был разработан для того, чтобы учитывать то, на что я был способен. Это был как минимум безнравственный поступок, что мы поняли слишком поздно.

— Это расстраивает, иметь столько силы и быть неспособным действовать или действовать напрямую. Это уже так, и это только усугубило ситуацию. — Я вздохнул. — Поэтому мы решили действовать тонко.

— Мы? — спросил доктор Кэмпбелл. — Идея была от тебя, твоих дубликатов или кого-то из команды?

— Я и мои дубликаты, — признался я. — Благодаря некоторым экстрасенсорным способностям мы можем устанавливать ментальную связь, когда работаем вместе. В ретроспективе, я понял, что делать это, когда мы все ТАК злы, было, вероятно, плохой идеей, но именно так мы придумали план.

— Какой план? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я снова вздохнул.

— Что бы Алан Барнс решил, в ответ на то что случилось с его дочерью. — Доктор Кэмпбелл озадаченно посмотрел на меня. — То есть, посмотреть, что бы он сделал, если бы с Эммой случилось то, что случилось с дочерью профессора Хеберт, и использовать это как основу.

— Понятно, — медленно сказал доктор Кэмпбелл. — И вы определили это по…

— Сделав копию разума Алана Барнса и поместив ее в симуляцию, где Эмма была той, над кем издевались и кого едва не убили, а затем составив список обвинений и правовых вариантов, которые он выдвинул против дочери профессора Хеберт. И мужа профессора Хеберт. И родителей профессора Хеберт, — с отвращением сказал я.

— Её родители? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Они давали дочери профессора Хеберт пособие. Алан Барнс утверждал, что такие вещи дают основания для гражданской ответственности.

— Ах, — сказал доктор Кэмпбелл. — Судя по твоей реакции, я предполагаю, что вы решили не рассматривать этот вариант?

Я мрачно кивнул.

— Честно говоря, увидев это, все как-то поняли, насколько сломанной была вся ситуация. Мы не хотели опускаться до такого уровня. Мы даже не должны были опускаться до уровня, необходимого для выяснения того, что это за уровень. — Я откинулся на спинку стула и резко выдохнул. — Это действительно казалось таким аккуратным и элегантным, как поэтическое решение, но это был просто беспорядок. Это всегда было беспорядком и всегда будет беспорядком, но, полагаю, я думал, мы думали, что если есть достаточно силы, то можно сделать такие вещи аккуратными и чистыми.

— Человеческий разум обычно классифицируется как «беспорядок». Это не то, что даёт поэтические решения, — сказал доктор Кэмпбелл.

— Я знаю, — сказал я. — Я должен был знать тогда, до всего этого.

— Из того, что ты объяснил, ты справлялся с воздействием значительной силы, работающей на экстремальном уровне влияния, — сказал доктор Кэмпбелл. — И ты всё ещё был способен сдерживать себя, прежде чем был нанесен какой-либо серьезный вред.

— Какой либо серьезный вред, кроме полного психического насилия над Аланом Барнсом, — сказал я, подняв глаза. — Это была не просто имитационная модель. Мы сделали полностью независимую копию разума человека и поместили её в виртуальный мир, работающий на ускоренной скорости, чтобы посмотреть, что он будет делать. Это не исчезло после того, как мы решили не следовать первоначальному плану.

Доктор Кэмпбелл медленно кивнул.

— Что случилось с этим скопированным разумом?

— В конце концов мы вернули его на место. — Я видел озадаченность доктора Кэмпбелла. — Хотя это из-за Альмы.

— Альмы? — спросил доктор Кэмпбелл с гораздо большей очевидной обеспокоенностью, чем та сдержанная реакция, которую он проявлял до сих пор.

Я просто кивнул.

— Ей стало лучше с тех пор, как она появилась. Я смог ей помочь, протянуть руку, предложить поддержку и все такое. — Я перевел дух. — Но это также означало, что она становилась сильнее. Более сосредоточенной. Благодаря этому она точно знала, что происходит со всей ситуацией, и была недовольна, когда остальная часть команды решила не действовать.

— Она предприняла действия самостоятельно? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Алан Барнс смог добиться освобождения своей дочери под залог. После этого он отправился в свой юридический офис, чтобы заняться её делом. — Я посмотрел на доктора Кэмпбелла. — Мы знали, что это значит. Он собирался попытаться подорвать доказательства, работать против прокуроров и очернить мужа и дочь профессора Хеберт.

— Я понимаю, почему вы хотели бы это предотвратить, — сказал доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Мы могли бы это предотвратить. Противостоять юридическим маневрам, управлять общественным мнением, парировать любые обвинения в клеветнических кампаниях. Это было бы даже несложно, но Альма была возмущена тем, что это вообще происходит, поэтому она решила действовать.

— Что случилось? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Она решила похитить Алана Барнса, — объяснил я. — У неё есть эта психическая сфера, своего рода карманная вселенная, которой она управляет. Она решила затащить его в это место и держать там, пока не закончится суд над его дочерью и не будет вынесен приговор, чтобы убедиться, что он не сможет вмешаться. — Я выдохнул. — Я не хотел, чтобы это произошло. Я не хотел, чтобы это случилось с Аланом Барнсом, но я действительно не хотел, чтобы Альма начала делать такие вещи. Чтобы она думала, что ей нужно делать такие вещи, чтобы иметь хоть какое-то чувство справедливости в мире.

— Как ты отреагировал? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Я поговорил с Аланом Барнсом. — Я увидел удивленное выражение на лице доктора Кэмпбелла. — Да, это не мой предпочитаемый выбор. Сомневаюсь, что ему это действительно понравилось, но я больше ничего не мог сделать. Не без борьбы с Альмой из-за этого, а это было бы еще хуже. — Я покачал головой. — Я говорил с ним, пока Альма тащила его в свою карманную вселенную, объяснил, что на самом деле происходит и что сделала его дочь. Дал ясно понять, что против неё есть улики и что дела продвигаются.

— Пока его тащили? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Моя сила, она позволяет мне вести дискуссию в экстремальных ситуациях, до того, как разразится конфликт. Этого было достаточно, чтобы покрыть этот разговор, после некоторой аугментации. — Доктор Кэмпбелл кивнул, когда я опустил голову. — Она позволила мне объяснить, что почти произошло, и что произошло с копией его разума.

— Ты решил поделиться этим? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я пожал плечами.

— Мне показалось неправильным вызывать его на позор за то, что он сделал, и за то, что сделала его дочь, не признавая своих собственных ошибок.

— И ты в итоге «вернул его на место»? — спросил доктор Кэмпбелл, сложив руки перед собой.

Я кивнул.

— Я объяснил ситуацию, и что я могу вернуть разум. Он… он не думал, что то, что я описывал, было точным. Что он бы так себя вел. Он попросил реинтегрировать опыт, чтобы быть уверенным.

— Он сам попросил? — сказал доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— После того, как я всё изложил и предоставил невозможную ситуацию, — сказал я. — Это был его выбор, но мой палец был на весах. — Я снова покачал головой. — Вероятно, так будет всегда, если я имею дело с кем-то открыто.

— Ты осознаёшь, какое влияние ты оказываешь. Это имеет большое значение, и это больше, чем способны сделать многие люди, — сказал доктор Кэмпбелл. — Но после того, как ты «вернул» скопированный разум, этого было достаточно?

— В основном, — сказал я. — После этого он встретил Альму, понял, что находится в её владениях. Это немного изменило тон.

— Я помню, — тихо сказал доктор Кэмпбелл, затем покачал головой. — Но вы смогли прийти к решению?

Я кивнул.

— Более или менее. Я ясно дал понять, что мы не собираемся терпеть никаких незаконных или безнравственных действий, но мы также не собираемся мешать ему защищать свою дочь. — Я покачал головой. — Учитывая весь масштаб происходящего, он, вероятно, будет искать возможность заключения сделки о признании вины или какой-то другой формы сделки».

— И тебя это устраивает? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Учитывая обвинения, вероятно, еще будет какое-то тюремное заключение, даже если оно не будет таким большим, как Алан Барнс бы спланировал если бы ситуация была обратной. Пока есть ответственность и нет коррупции, я счастлив, и я думаю, что Альма сможет с этим жить.

— Понятно. Рад это слышать, — сказал доктор Кэмпбелл.

— Не так хорошо, как могло бы быть. — ответил я. — И много плохого. Между Альмой и тем, что я уже сделал, почти сделал или планировал сделать, что я построил… — Я покачал головой, затем остановился и посмотрел на доктора Кэмпбелла. — Что? — спросил я, увидев выражение его лица.

— Я видел оценки атаки, которая в конечном итоге победила Луна, и сомневаюсь, что сейчас ты менее способен к разрушению, чем тогда, — сказал он. Я мог только пожать плечами. — Я хочу сказать, что, очевидно, в твоём распоряжении уже был значительный арсенал. Гораздо больше, чем было бы необходимо для борьбы с девочкой-подростком и её отцом. Я понимаю, что проделанная тобой работа, вероятно, была значительным усилием, но это явно не требовалось в данной ситуации.

— Не требовалось, но это всё равно хуже всего, что я строил раньше, — объяснил я.

— Включая технологию копирования разума? — спросил он.

Я кивнул.

— Это было как бы заранее упаковано из одной из вселенных, к которым я получил доступ.

— Я хочу сказать, что у тебя едва ли не было недостатка в способности действовать, когда ты приступили к этой работе. Мне показалось, что целью работы было её завершение, а не какая-либо необходимость, и, основываясь на твоём описании этой последней способности, возможно ли, что выполнение такого рода проектов помогло тебе управлять эффектами твоей силы?

— Вероятно. — Я вздохнул. Было бы сложнее, если бы я пытался удержать себя от новых проектов, находясь в таком состоянии ума. Определенно было легче сосредоточиться после того, как работа была завершена, и это был просто вопрос решения, что, если что-либо, должно быть развернуто. — Но это на самом деле только половина ситуации.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— Я должен сказать, что идея поместить копию чьего-то разума в идеальную симуляцию, это звучит как что-то из области научной фантастики, хотя… — Он замолчал.

— Да, теперь это моя жизнь. В некоторых случаях буквально, — сказал я.

Он кивнул в ответ.

— Ты понимаешь, что это было неправильное решение. Учитывая абстрактный характер подобной ситуации, могло и не быть очевидным, насколько ошибочным было решение, пока оно не было принято.

— Что не извиняет, — сказал я.

— Нет, но я доволен тем, как ты отреагировал на это, — сказал он. — В частности, тем, как ты предпринял действия и противостоял природе ситуации и причиненному ею вреду, а также твоей решимостью избегать подобных действий в будущем.

— Да, — сказал я. — Я конкретно, в чем и заключается проблема, и почему я вам всё объяснял раньше.

— А, — сказал доктор Кэмпбелл. — Дубликаты? Тебя беспокоит, что они попытаются сделать что-то подобное в будущем?

— Не что-то вроде ЭТОГО, — твердо сказал я. — После того, как мы увидели, что сделал бы Алан Барнс, все были очень против чего-либо подобного. Дело в том, что, хотя я ЗНАЮ, что они не собираются повторять то, что мы сделали здесь, им по сути не нужно иметь дело с тем, что происходит после их длительностей. Это заложено в их мышлении. Выражение этого даже менялось по мере увеличения их длительностей. — Я покачал головой. — Я знаю, что они не собираются делать ничего ужасного, но я также знаю, что если что-то расстраивает или оскорбляет, они, скорее всего, предпримут шаги, которые я обычно не сделал бы. Нарушение конфиденциальности, ментальные зонды, манипуляция вероятностью или развертывание духовных конструкций. То, что я бы сделал только в экстремальных условиях, они примут как вариант, если нет другого доступного решения. Так оно и есть, где бы я ни провел черту, они будут действовать немного дальше.

— Это звучит как тревожная ситуация, — сказал доктор Кэмпбелл.

Я покачал головой.

— Вот в чем дело. Не то чтобы это беспокоило. Скорее это удобно. Это отрицание действий, которые я бы не счел правильным предпринять сам, но которые все равно могут принести пользу. Даже если результаты не вернутся ко мне, любой из моих дубликатов вполне способен справиться с ситуацией самостоятельно, и они это сделают. Это похоже на отговорку от того, что должно быть главной моральной проблемой, но в то же время я не могу перестать использовать дубликатов. Они слишком важны, особенно если я хочу иметь дело с вещами на более высоком уровне.

Доктор Кэмпбелл медленно кивнул.

— Моральные последствия действий независимых копий себя — сложная тема, и, вероятно, она требует серьезных размышлений.

Я улыбнулся дипломатичному ответу.

— Извините, я не могу предложить вам легких задач.

Он улыбнулся в ответ.

— Я бы сказал, что это новый опыт, но, похоже, присутствие паралюдей привело к тому, что значительное количество того, что было абстрактными философскими головоломками, было преобразовано в практические проблемы, требующие прямых решений. — Он покачал головой. — В этом случае я доволен твоими усилиями по управлению тем, что, по-видимому, было крайне нестабильной ситуацией, и твоей постоянной осведомленностью о потенциальных проблемах в будущем.

— Так вот и всё? — спросил я. — Просто сохранять бдительность и стараться не слетать с катушек?

— Учитывая временные рамки между получением рассматриваемой способности и изучением очень личной и тревожной ситуации, вероятно, можно сделать скидку на период адаптации. Ты, очевидно, осознаёшь потенциальные риски и ущерб от твоих действий, которые были смягчены, по крайней мере, в некоторой степени. Маловероятно, что кто-то мог бы по-настоящему соотнестись с опытом твоих способностей, но с моей точки зрения ты проделываешь замечательную работу по управлению их влиянием на себя и на остальной мир.

Я откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул.

— Это было… вы говорите так, что ситуация кажется легкоразрешимой.

— Я не говорю, что это легко, но, возможно, это не так сложно, как ты думаешь, — сказал доктор Кэмпбелл.

— Возможно. По крайней мере, я на это надеюсь, — ответил я, садясь и качая головой. — На самом деле, всё это произошло так внезапно, что затмило всё остальное, о чем я планировал поговорить.

— Это понятно, — сказал доктор Кэмпбелл с легкой улыбкой. — Что именно ты хотел обсудить, до того, как у тебя появилась последняя способность?

Что я хотел обсудить? Что я не хотел обсуждать? Было слишком много всего, чтобы выделить что-то одно из нашей последней сессии. Хотел ли я обсудить свою команду и то, что случилось с Тетрой, с Матрикс или с прибытием Кербалов? Мои более эзотерические способности и растущие опасения и последствия различных уровней божественности? Ситуация с Аишей и Брайаном, в какой малой степени я смогу говорить об этом? Абсолютная головная боль, связанная со Сплетницей и откладыванием вопроса о Выверте и его страховках S-класса? Совершенно отдельный кошмар, связанный с Тейлор и её таинственной миссией? Шоу Гармент и всё, что произошло вокруг этого? Столкновение с Сабой и весь этот кошмар с обвинениями Париан?

И это были только мои личные опасения, не вдаваясь в «профессиональную» сторону вещей. Также был лезвие ножа, на котором балансировал город, и потенциальная возможность его активации в неподходящее время и неподходящим образом, обращение с заложниками AПП и все последствия того, что эта банда сделала с Броктон-Бей, тот факт, что я вылечил Траншею и все сложности управления лечением других Дел 53, которые искали помощи. О, и тот факт, что я планировал уничтожить Бойню Номер Девять всего через двенадцать часов.

Из всего этого, из всех проблем, которые возникли за последние два дня, какая была одна, которая давила на меня больше всего? О чем мне на самом деле нужно было поговорить?

— Моя сестра снова звонила, по поводу моей семьи, — сказал я. — В субботу я обедаю с отцом.

— Ах, — сказал доктор Кэмпбелл. — Возможно, нам следует уделить время обсуждению этого.

— Да, — сказал я, — Возможно, это хорошая идея.

* * *

Способности Jumpchain в этой главе:

Экструдер Реальности (Персональная Реальность) 100:

Это позволяет вам манифестировать всё, что прикреплено к вашей персональной реальности, в хост-реальности, но это создает физическую связь между двумя реальностями, для открытия которой не требуется ключ доступа. Это может быть дверь в задней части шкафа или запертый служебный шкаф, но если он открыт, другие смогут войти внутрь. Это не обходит никакие защиты, которые вы можете установить, но любой, кто входит по одной из этих связей, будет рассматриваться как базовый, авторизованный вашим силовым полем, если только он явно не враждебен. Всё, что проявлено, будет рассматриваться как родное для хост-реальности, даже если это явно не может быть таковым (см. фонарные столбы в Нарнии). Да, это означает, что вы можете сделать так, чтобы вход в вашу персональную реальность выглядел как телефонная будка, если у вас есть телефонная будка в Мастерской. Поставляется с бесплатной телефонной будкой. Экструдер работает только с текущей хост-реальностью, и вы не можете подключиться к предыдущим хост-реальностям через экструзию.

Начальная Коллекция (Персональная Реальность) 50:

Это обновление библиотеки заранее укомплектовано книгами, которые вы ожидаете найти в обычной городской или школьной библиотеке, с хорошим выбором книг на различные темы и на языке по вашему выбору. Это включает 10 000 отдельных титулов художественной литературы и в три раза больше научно-популярной литературы, охватывающих все обычные темы реального мира. Большинство книг будут бестселлерами или классикой (80%) и будут охватывать последние сто пятьдесят лет или около того. Остальные 20% будут более эзотерическими работами, но редко чем-то особенно непонятным или редким. В дополнение к научным работам и литературе вы также получите раздел периодических изданий, похожий на раздел городской библиотеки, содержащий несколько тысяч разнообразных журналов и газет. Его можно купить до пяти раз, каждый раз увеличивая количество книг во всех трех категориях (художественная литература, научно-популярная литература, периодические издания) в десять раз. Дополнительные покупки стоят всего 50 WP. Это единственное обновление библиотеки, которое включает художественную литературу из «реального мира».

Расширенная Коллекция — Мистицизм (Персональная реальность) 50:

Это обновление библиотеки специализируется на вашей библиотеке определенным образом, добавляя книги по определенным темам, которые вы ожидаете получить в специализированных университетских библиотеках. Каждая покупка этого включает 60 000 определенных названий на языке по вашему выбору (даже если такие работы никогда не публиковались на выбранном вами языке). Чем конкретнее вы выберете тему, тем конкретнее будут эти книги. Так, выбрав в качестве темы Биологию, вы получите книги, охватывающие всё, что касается животных, растений, анатомии, генетики, микробиологии и экологии, в то время как выбрав в качестве темы энтомологию, вы получите чрезвычайно подробные книги о различных типах насекомых, их физиологии и так далее. Выбор конкретной культуры умножает количество полученных названий на квадратный корень из количества столетий, в течение которых существовала культура. Вымершие культуры не генерируют этот бонус. Тема должна быть из реального мира, но помните, что существуют тысячи и тысячи книг по оккультизму из реального мира, поэтому вполне вероятно, что вы сможете найти то, что вам понравится. Каждое расширение также поставляется со специализированными журналами, газетами и другими периодическими изданиями по темам. Это не включает художественную литературу. Для каждой покупки этого обновления, один раз в месяц, вы можете запросить очень конкретную подтему, связанную с основной темой (например, архитектура… Лувра, история… торговли на Янцзы, шитье лоскутных одеял в 1880-х годах и т. д.). Вы получите дюжину книг по теме… предполагая, что дюжина таких книг существует в реальном мире и достаточно доступна (не является уникальной или исключительно редкой).

Эзотерическая Коллекция — Магия (Персональная реальность) 50:

Это обновление библиотеки функционально идентично Расширенной Коллекции, но оно не ограничивается реальными темами. Чтобы иметь право, тема должна быть широко известна в любом мире, из тех которые вы посетили. Это может включать художественную литературу, но только художественную литературу из вселенных, которые вы посещали.

---

Примечания:

Небольшая переходная глава, следующая скорее всего будет полностью о терапии.

Дата следующей главы оригинала: ~ 12.06.2025

На перевод обычно уходит 2-3 дня.

Если случиться задержка я поменяю дату здесь и переведу сообщение о задержке в комментариях.

---

1) [Напоминание: Указ, или fiat в оригинале, это название для эффекта когда Небесная Кузница говорит что что-то работает таким-то образом, и оно просто работает, без каких либо видимых причин. Наглядный пример — сила Трудоголик, увеличивающая количество или размер творений вот просто так. Или более подходящий пример — эффект, телепортирующий в камеры содержания любого пытающегося проникнуть в Мастерскую без разрешения.]

Вернуться к тексту