Северный король (джен)

Задувал слабый ветер. Изредка с неба падали капли, создавая рябь на уже накопившихся маленьких лужах. С горизонта приближались корабли с надутыми парусами золотого оленя на чёрном поле. По настоянию Тайвина, леди Драконьего Камня вез королевский флот Джоффри. Ведь всё, что осталось от флота Станниса, принадлежало лисенийским пиратам.

«Вздор, — сказал тогда Тайвин. — Ширен Баратеон не отправится сюда на пиратском судне, будь он хоть самым лучшим кораблем на свете. Придет время, и флот лисенийцев пригодятся нам, но не сейчас».

— А не могут они плыть быстрее? — спросил жених, надув губы и топнув маленькой ногой. Никто не удостоил его ответом, а король лишь фыркнул.

Шелка вызывающих цветов то и дело блестели, отражая пробивающиеся через тучи лучи света. Встреча была скромной, собралось немного людей, лишь самые важные и близкие. Всё сильнее наступающие холода обещали лютую зиму, на пользу ли это дому Ланнистеров или нет, знали лишь боги. Некоторые, возможно, уже решили, что они проиграли в тот самый момент, когда Хайгарден присоединился к Винтерфеллу, но это не так. Их дом насчитывал тысячелетнюю историю, она не может оборваться так легко. Не может.

С уже причалившего трехсотвесельного корабля спустился лорд Алестер Флорент, под рукой с младшей леди Баратеон. Матери её, как и догадывался Киван, не было. Все вмиг нацепили улыбки, и приветствовали их как давно потерянных родичей. Пажи бросали алые лепестки роз, а трубадуры дули во всю. У прильнувшийся к своему единственному близкому человеку девочки почти половина лица была обезображена. Она, наверное, и не знает, что именно он отдал её в лапы львов, вот и прижимается. Бедная девочка.

Первым на встречу к ним выступил златогривый король. Хоть в этот раз без каких-либо сцен:

— Для меня честь встречать вас в столице, милорды! — проговорил он, взмахнув руками и отбросив за спину свой алый плащ. И все будто как по приказу захлопали.

— Мы безмерно благодарны, что ваше величество решило принять нас в столице, — улыбнулся лорд Флорент, опустившись на одно колено.

— Ну что вы, милорды, что вы, — великодушно, но притворно изогнул губы король.

Что-что, а при людях Джоффри умеет себя держать. То ли это Отец, наконец, решил одарить его разумом, то ли это последствия недавней воспитательной беседой, коей в свое время его обделили Роберт и Серсея.

По королевский гордо и прямо державшийся Тайвин ступил вперед, встав в ряд с Джоффри, и уже лично поприветствовал гостей. За ним шагнула королева, после Киван и члены Малого Совета. Прихворавший же от несвежих пирожков Тирион отсутствовал. Киван, ранее имевший хорошее мнение об интеллекте карлика, уже начал сомневаться в здравости своей оценки. Ну какой человек в своем уме будет питаться едой, купленной в трущобах? Обменявшись формальными любезностями, люди расступились, дав проход Томмену. Мальчик, по указанию Серсеи, пошел рядом с дедом. Неловко и неуверенно ставя ноги, он настиг свою наречённую.

— Я Томмен, — колеблясь, тихо сказал жених заученную фразу. Все вокруг молчали, глядя на детей.

— А я Ширен, Ширен из дома Баратеонов. — Истинная Баратеон, как сказали бы некоторые. Каких-то три месяца назад кто бы мог подумать, что дочь Станниса пойдет под венец с тем, кого он называл «мерзким плодом инцеста». Жизнь, как показало время, богата на неожиданности.

Дети, не зная, что делать дальше, молча смотрели друг на друга. Томмен, как показалось Кивану, с трудом сдерживается от того, чтобы расплакаться побежать на глазах у всех.

— Ну, что-ж, раз суженные познакомились, то не будем затягивать. У них вся жизнь впереди, чтобы познакомиться поближе, — промолвил седовласый Алестер Флорент. Умел он сглаживать неровные углы. Человеком он себя показал практичным, но не шибко верным. Сначала лагерь Ренли, потом Станниса, теперь уже Джоффри. Он учтив, амбициозен и честолюбив — после окончания войны его без промедлений стоит отправить обратно в Брайуотер, подальше от столицы. Всё же кому в таком случае присудить титул Хранителя Юга? Ведь точно не Тиреллам. Флоренты, как они всегда любили заявлять, являются потомками Гарта Зеленорукого по мужской линии, в отличии от Тиреллов. Хотя есть ещё один подходящий кандидат. Пакстер Редвин. Вот уж кто и вправду не менял стороны баррикад с одной на другую. Дом Редвином один из самых знатных и богатых домов Простора. К тому же, их армия, в частности флот, не пострадал от войны. Однако будет трудно убедить его пойти против своего шурина Мейса Тирелла. Тайвин уже отправил несколько предложений на брак: Тибольта Крейкхолла, Аддама Марбранда и Денниса Пламма — и все они были старшими сыновьями и наследниками отцовских земель. А что если предложить ему титул Хранителя Юга вкупе с этим? Это стоит хорошенько обдумать.

Знать последовала за процессией королевской семьи, что начала движение из гавани обратно в замок самым коротким путем. Сир Аддам лично позаботился охраной, поставив на весь путь уже не обычных золотых плащей, а закаленных в боях латников ланнистеров. Голод горожан может толкнуть их на поистине безумные вещи.

Разумно взвесив все за и против, они, Киван и Тайвин, решили провести свадьбу в этот же день. Церемонию они проведут для закрепления союза, а консумация, если в этом браке в будущем будет ещё какой-то смысл, наступит, когда дети войдут в подходящий возраст. Скромная церемония должна начаться в замковой септе, и после должна была продолжиться тронном зале, где подготовили небольшой пир. Остатки, чтобы умерить народ, они приказали раздать нуждающимся. Чернь, ожидая от них лишь плохое, будет рада любой щедрости с их стороны. Люди же таковы, что, видя добро со стороны тех, от кого ждали зла, особенно привязываются к благодетелям.

Прибыв в замок, они, через несколько часов уже подготовившись, направились в септу. Маленький принц ждал свою суженую без какого-либо ропота. Похихикивал лишь Джоффри, отпуская негромкие, но ядовитые шуточки, остальные стояли молча как статуи. Эх, бедные дети, вынужденные плясать под дудку взрослых. Вот бы судьба хоть единожды сжалилась, и дала родиться Томмену первым. Под наставлениями Тайвина из этого мальчика вырос бы король: настоящий, добрый и справедливый король. Когда все люди уже находились на своих местах, в септу вошла Ширен Баратеон с копной причесанных и хорошо уложенных черных волос на голове, и в платье черно-золотом цвете, чтобы подчеркнуть свое происхождение.

Как подобает обычай, жених накрыл своим плащом свою пассию, но когда наступил момент поцелуя, он замялся — его можно в этом понять. Он всего лишь одиннадцатилетний мальчик. Воздух, наблюдающей за этим Серсеи, накалялся, лишь взгляд Тайвина удерживал её от желания закатить скандал. Её тоже можно понять: она как львица, пытающаяся уберечь своего львенка от всего плохого. Тайвин невозмутимо прочистил горло, но мальчик все же не решался. Томмен всё мялся, и не нашел другого выхода из ситуаций, как чмокнуть Ширен в здоровую щеку. Выдохнув, все захлопали, крича радостные возгласы. Ну кого из них может волновать участь этих детей? Им бы лишь спокойно пережить этот очередной день.

После завершения церемониальных обрядов, рядом с ними, по пути в пирный зал, замаячил верховный септон. Ещё до времен Мейгора подобные ему обладали своей личной армией и рыцарским орденом, сейчас же власть церкви поубавились. Но теперь, когда Робб Старк во всю готовится выступить в Королевскую Гавань, с их стороны глупо было бы побрезговать услугами духовенства.

— Бракосочетание было просто великолепным, милорды! Пусть дальнейшая жизнь молодых будет столь же прекрасной! И…

— Вас ведь назначил мой сын, временно занимая моё место, так ведь? — даже не взглянув на него, оборвал верховного септона Тайвин.

— Да… лорд Тирион, несомненно, сыграл свою роль в моем… возвышений, — замялся сутулый старичок.

— И вы, конечно же, желаете и дальше оставаться голосом Семерых в этом мире. — Тайвин утверждал, а не спрашивал.

«Вот, каким должен быть истинный государь, — подумал Киван. — Он умел находить подход к людям, а с септоном, который как собака отлично лает по приказу, отношение у него соответствующие.»

— Будь на то воля богов.

— Прекрасно. Так оно и будет, если вы и дальше будете содействовать короне.

Войдя в тронный зал, герольды объявили об их прибытии громким возгласом. Они прибыли почти первыми, но остальные не заставят себя ждать: как стервятники, преследующие умирающую жертву, они примчаться, пытаясь ухватить любой лакомый кусочек в виде должностей и земель.

— Ваш предшественник в свое время объявил Станниса изменником в глазах всех богов и людей. От вас нужно то же самое, только с некоторыми дополнениями. Робб Старк, как я слышал, заключил свой брак сначала перед Старыми Богами, а потом уже в септе. Ваше мнение?

— Это неправильно. Семеро не одобряют подобные… богохульства. Такой союз не может быть благословлен Семерыми и признается недействительным, — умаслил их слух верховный септон. — И ребенок, рожденный Тирелл от его волчьего семени, признается незаконнорожденным!

Септон выполнил то, что от него негласно требовал брат: об этом говорило его чуть изогнутые губы, наподобие довольной ухмылки. Признание этого брака недействительным вряд ли как-то существенно повлияет на ситуацию. Если Старк возьмет столицу, то быстро сможет исправить эту ситуацию, а ежели нет, то кому из северян есть дело до того, что брешет старый дурак, нацепивший на себя мандат голоса богов?

— Теперь же помолитесь за здоровье молодожён и о скором окончании восстания. Ваше место вон там, — глазами указал Тайвин.

После того как верховный септон откланялся, Тайвин, понизив голос, сказал:

— Мы по возможности вставляем палки в колеса Старка, но поможет ли нам это… — Киван наблюдал усталость в изумрудных зеницах брата. В его бакенбардах не осталось не единой золотой пряди. — Киван, мы должны быть готовы к худшему ходу событий. Если мы проиграем на поле брани, то считай столица пала. Подготовьте надежные корабли к такому случаю. Пусть Серсея с детьми возьмут все что смогут, и плывут в Утёс. При наступившей зиме у Старка не получится дальше продолжать войну, и он никак не сможет перейти горы Запада. Семь Королевств тысячелетиями были именно семи королевствами до прихода Завоевателя. Никто до драконов не смог объединит Вестерос. У Старков и так по горло проблем с железнорожденными, а если зима окажется протяжнее, чем обычно, то северяне помрут в своих снегах без запасов еды.

В стеклянные окна тихо постукивали капли усилившегося дождя: некоторые даже умудрялись проникать внутрь зала.

С тех пор лишь дождь, в пустынный зал, по лорду слёзы льет...

Меньше всего Кивану сейчас хотелось уйти в мир иной не увидев Дорну, не обсудив с ней участь их сына Виллема. Что она ощутила, получив весть о кончине сына? Предупреждала она его, дурака, что близнецы слишком малы, чтобы отправиться на войну, даже в роли оруженосцев.

— Я сделаю всё нужное, — отчаянно опустив глаза, проговорил Киван.

— Ты должен будешь лично проследить и за подготовкой армий к походу. Организуй всё так, чтобы было минимум стычек между нашими людьми и рыцарями Штормовых Земель. И по поводу Росби и Стоквортов…

Громкий гул трубадуров, предзнаменовавший начало пира, не дал Тайвину закончить мысль, что, естественно, вызвало его недовольство. Те, кто ещё к этому времени стояли, начали активно рассаживаться по местам. Им невольно тоже пришлось занять свое почетное место среди членов королевской семьи. Расторопно встав с места, король собрался произнести речь:

— Милорды, милорды, прошу минуту спокойствия. — Дождавшись полной тишины и подняв кубок, он продолжил: — Сегодня мы собрались здесь, дабы отпраздновать бракосочетание моего брата и вашего принца Томмена. Сей союз ознаменовал примирение внутри нашей семьи. Да, её отец был отпетым изменником, пошедшим против законного права своего племянника. — Киван бросил короткий взгляд на бывших сторонников Станниса: все, начиная от Алестера Флорента и заканчивая Алином Эстермонтом, улыбались и не изменились в лице. Все, кроме маленькой невесты, сидевшей рядом со своим столь же мелким суженым. — Но теперь, волей богов, все они вернулись под сень Железного Трона. И в качестве дара в этот знаменательный день, я даю помилование всем бывшим сторонникам моего дяди-изменника Станниса. — Все опять как по приказу захлопали, и музыканты начали играть.

Одна часть людей осталась на своих седалищах, мирно продолжая трапезу, другая пошла обмениваться с окружающими любезностями — никому не интересная, но всё же обязательная формальность. Обычно спрашивали, как поживает жена и дети, хорош ли урожай, ну и постоянные разговоры о политике и нынешней войне: когда же волки выступят на столицу; соединит ли лорд Тирелл свои войска с армией уже своего зятя. Некоторые обмолвливались ещё о лорде Переправы, о Старом Уолдере Фрейе: как он поступит в этой ситуаций, когда Робб Старк нарушил своё слово ради более выгодной партии? Один из значительных домов Севера уже предал Старков, если ещё один дом пойдёт по его стопам, то недолго осталось до открытой вражды в рядах северян.

Златовласый король, спустившись со стенда, подошел к их столу, держа в руках свой кубок, из которого ещё не испил. Подправив свою золотую корону, по сути подаренную ему Тайвином, он начал движение пухлыми губами:

— Милорд, вы не хотите провозгласить тост? Вы герой Черноводной, и нету человека достойней на право произнести речь после короля, чем вы. О, и вам понадобится кубок. После же, пусть так оно и быть, исполнят Рейнов из Кастамере. — Осмотревшись по сторонам, он остановился на своем, полном пурпурного вина. — Ладно, берите мой. Не бойтесь, он не отравлен, сейчас я докажу это. — Джоффри начал работать горлом, сделав пару глотков. — Вот. Сегодня особый день, спустя время вы можете похвастаться, что сам Джоффри из дома Баратеонов Первый Своего Имени почил вас из своего кубка. Ну же.

Установилась короткая тишина, и, подавшись уговорам мальчишки, Тайвин встал с места и принял кубок короля. Вероятно, пожелав смочить горло перед речью, он отпил пару глотков. Джоффри же, глядя на это, кашлянул, как бы торопя Старого Льва из Утёса.

— Да, сегодня прекрасный ничем не омраченный день. — Невежественно и дерзко мальчишка опять кашлянул. — День, который в летописях запишут как начало конца войны прозванной «Войной пяти королей». Мы... — Король, не сдерживаясь, кашлял все сильнее. — Ваше величество?

— Кхе-кхе, воды… вина… сроч… — и кашель совсем одолел его. Все вокруг уже забеспокоились. Виночерпий мгновенно подал ему наполненный красным вином кубок. Джофф, пытаясь взять сосуд, выронил его и упал. Его лицо, налившись кровью, стало красным как помидор. Золотого цвета наряд стал алым. «Он подавился, — кричал кто-то из зала, — переверните вниз головой и потрясите». Бейлон Сванн, подбежав первым, начал бить его по спине. Даже невозмутимый брат изменился в лице глядя на это. Сердце Кивана беспокойно начало биться быстрее, да так, что он даже услышал звук дук-дук. Он посмотрел на брата: Тайвин, можно сказать, с ужасом глядел на происходящее. Ведь понятно: человек не может подавиться, если ничего не ел. И тут Тайвин кашлянул. Переведя взгляд на Кивана, он уронил кубок, который окрасил пол в пурпурный, а король всё ещё бился в конвульсиях, уже перекрасившись в лице в тот же пурпурный цвет.

— К мейстеру, — успел только вымолвить Киван. — Живо сюда мейстера! — уже прокричал он. Но мало кто обратил на это внимание, все либо толпились вокруг короля, создавая непроходимый барьер шума и гула, либо уносили ноги из тронного зала, толкаясь друг о друга. — Брат, — проговорил Киван уже с отчаянием и осознанием неизбежного. Киван уловил среди всего этого гомона горестный визг Серсеи, говорящий о произошедшем лучше, чем какие-либо слова.

— Послушай, Киван, — даже в такой момент Тайвин Ланнистер сохранил остатки холодного рассудка. Брат кашлянул, но продолжил, держа Кивана за плечи: — Наш дом должен выстоять. Эта война определит, возвысимся ли мы или падем. Делай всё, что от тебя потребуется. — Тайвин начал кашлять сильнее и заливаться краской также как и Джоффри. Киван с ужасом глядел на него, и понимал, что ничего не мог поделать. Страх оковывал его. — Ведь наследие человека… кхе-кхе… определяется тем, к чему приводят… — Тайвин свалился с ног, и Киван, не способный поднять его вес, упал вместе с ним. Держа на руках без остановки кашляющего брата, Киван оцепенел. Он даже забыл освободить его ворот. Казалось, будто Тайвин сейчас выплюнет свои лёгкие. Схватив себя за горло, он издал тонкий звук, и белые как мел глаза поднялись к небу. После же ещё более страшный хрип, когда вокруг них собралась ещё одна толпа с бесполезными советами.