Саларианец? Почему бы нет? (джен)

Пока Михась отсыпался, Рана решила расспросить своего второго спутника о саларианце.

— Лацерт, давно ли ты знаешь этого Амиттере?

— Ну, Рана, пожалуй да. Мы вместе работали на Цитадели, только я — в СБЦ, а чем занимался Амиттере — он мне никогда не докладывал.

— Неужели он такой ценный кадр, что Сарен выбрал именно его для руководства миссией?

— Вполне возможно, — и турианец оторвал взгляд от приборной панели, бросив пристальный взгляд на Таноптис, — мне было приказано вытащить его из СБЦ. При этом, — мандибулы Лацерта недовольно щёлкнули, — я лишился своей должности.

— Как это?

— Очень просто. Мне пришлось организовать ему побег, а потом улетать с Цитадели вместе с Амиттере. Он себя ещё Михасем тогда называл, выдумывал всякую чушь про своё происхождение.

— И куда вы полетели?

— На Новерию. Помнишь Матриарха Бенезию? Амиттере и её заинтересовал. Но Шепард убила советницу-азари Сарена. Они забрали Михася на Нормандию, а на меня вышел Сарен и взял своим пилотом. Дальше ты знаешь.

— Странный этот саларианец… — азари задумалалсь, а её взгляд блуждал по рубке, натыкаясь на различные индикаторы, но Рана мало что в них понимала. — Скажи, Лацерт, а ты… хочешь жить? — Таноптис надеялась, что не она одна хотела бы избежать участи быть порабощённой Властелином.

Лацерт бросил острый взгляд на застывшую азари. Пусть мимика других разумных отличалась от турианской, но он понимал, что Рана волнуется, её что-то тревожит. Но доверять той, с кем познакомился совсем недавно, турианец не мог:

— Жить все хотят.

Рана кивнула. Это исчерпывающий ответ от того, кто работает под прикрытием.

* * *

После пробуждения Михась чувствовал себя лишь немного отдохнувшим: его сон был неспокойный и не принёс долгожданного облегчения. Но это был первый раз, когда парню удалось увидеть настоящий сон. Ему снилось, как он гуляет по Цитадели, заходит в апартаменты советников и… что-то там делает при помощи своего уни-инструмента. Рядом он ощущал кого-то уверенного в себе, но расчётливого и безразличного. Что-то подобное уже было, когда Матриарх Бенезия применила на нём Стазис, но тогда Михась не обратил на свои ощущения никакого внимания. Сейчас, проснувшись, он всё прекрасно помнил. Он оглядел каюту новым взглядом. Там, за переборками, жили своей жизнью Сарен, Лацерт, Рана. А он смотрел на свои трёхпалые конечности и не мог вспомнить, почему считал раньше, что пальцев должно быть пять. Там, за переборками, светили мёртвые звёзды, а песчинка-Амиттере-Михась мечтал сжать в кулаке эти негаснущие искорки. Он сжал руку в кулак. Ожил уни-инструмент, будто желая поделиться со своим хозяином тем, что скрывал столько времени. И Михась попытался сосредоточиться на управлении этим гаджетом, но последний неожиданно погас. И всё снова стало, как прежде: человеческий юноша в оболочке инопланетного существа.

Живот Михася требовательно заурчал, напоминая хозяину о насущных потребностях. Эхом зародился зуд в одном и рогов, и Михась потянулся почесать его, чтобы нащупать пустоту. В таком положении: с поднятой вверх рукой и выражением недоумения на лице — саларианца застала азари Рана Таноптис. Она растянула губы в едва заметной улыбке и пригласила парня в рубку управления, чтобы обсудить дальнейшие их действия.

Рубка оказалась такой же маленькой и тесной, как и сам кораблик. Призывно сверкали всякие приборы, названия которых парень не знал. За приборной панелью сидел Лацерт. Он казался сосредоточенным, но профессиональным в своём деле. «Как Джокер», — подумал Михась: «Но не такой весельчак, полагаю». Саларианец с тоской подумал, что так и не исследовал «реальную» Нормандию. Да и Цитадель тоже. Попасть в игру и не изучить её самые удивительные локации — надо же так умудриться! А в добавок ко всему оказаться в ней калекой! Парень снова ощупал пенёк рога. Но его рефлексия была грубо прервана голосом Раны:

— Пока ты там отсыпался, Сарен покинул корабль и оставил всё руководство, — она воззрилась на саларианца, — на тебя.

Лацерт утвердительно покивал. Михась ждал продолжения.

— На меня? — быть признанным частью команды — то, о чём он мечтал с самого попадания в игру, сбылось. Но совсем не той команды, как мечталось. И не на том корабле.

— На тебя. Что ты переспрашиваешь. И поторопись заняться делом: мы уже на подлёте к Феросу.

Михась нервно переступил с ноги на ногу, напрягая свои геймерские мозги, чтобы вспомнить, как встретит команду Нормандии Ферос и воплотить это в жизнь. Итак…

Как только Шепард с друзьями погрузилась на Нормандию и отчиталась перед Советом, к ней на терминал поступил новый вызов от командования Альянса. В нём настоятельно рекомендовалось отправиться на планету Элетания и забрать блок данных о гетах, затерянный где-то на просторах зелёной планеты. Шепард порядком наскучили подобные приказы принеси-подай, но она скомандовала прыжок в сторону Фероса, в соседней системе с которым вращалась и Элетания. Коммандер уже была на пути в каюту, когда голос Лиары заставил её притормозить:

— А как же Кайден?

— Никак, Лиара. Смирись. Взрыв не оставил и воспоминаний от базы Сарена, а капитан Киррахе уже успел мне доложить, что Аленко исполнил свой долг до конца.

— И ты даже не расстроена его гибелью? — Лиара оказалась проницательнее, чем думала Шепард.

Она обернулась к девушке и постаралась вложить в свои слова всю силу убеждения:

— Почему ты так решила, Лиара? Все вы не просто моя команда, а моя семья. Но я не хочу показывать вам, мои друзьям, как я разбита и огорчена гибелью Кайдена. И ещё: сейчас я хочу побыть в одиночестве.

— Да, Шепард, прости. Иногда я забываю, какой сильной выдержкой ты обладаешь. Я оставлю тебя, но, если ты захочешь разделить свою утрату с кем-либо, то я всегда готова выслушать тебя.

— Спасибо, Лиара. Ты всегда поддерживаешь меня. Но сейчас мне, действительно, нужно побыть одной.

Доктор Т’Сони утвердительно кивнула, и поспешила уйти. Шепард смотрела ей вслед ещё несколько мгновений. «Неужели я и в правду так безразлично отнеслась к гибели Кайдена? За время полёта мы лишь немного узнали друг друга. Но двое людей, близких по духу и ремеслу… Возможно ли, что наша дружба смогла бы окрепнуть со временем. Да, жаль, что тела Аленко не доставили на борт. Поэтому, лучше я буду считать, что он просто пропал без вести. И придётся организовать поминальный ужин. Но это, наверное, уже на Цитадели», — с этими мыслями Шепард продолжила путь.

Лиара же решила проведать ещё одного пассажира Нормандии — Михася. И тут её ждал сюрприз: незапертые двери каюты-тюрьмы и отсутствие саларианца. Она заволновалась и хотела уже было доложить Шепард, но вспомнила слова той, что женщина хочет побыть одна. Поэтому Лиара устремилась к Гаррусу, наиболее рассудительному, после Шепард, конечно, другу. Вместе с Гаррусом они расспросили других членов экипажа, но никто ничего не заметил. Пришлось обратиться к Джокеру, пилоту, и запросить видео с камер наблюдения. Оказалось, что внутри корабль ими оборудовал не был, а наружные камеры давали мало информации. Однако удалось выяснить, что Михась покинул Нормандию через… входной шлюз. Казалось, что он просто выбросился из корабля, упал в море, а затем его след терялся под толщей воды. Также рядом с люком было найдено несколько капель крови, совсем незаметных, если не приглядываться.

— Надо доложить Шепард, — Гаррус был настроен серьёзно.

Но Лиара, по той же причине, снова решила не докладывать коммандеру, а сказала:

— Нет. Давай сначала спросим Рекса. Может, он что видел?

И Т’Сони с Вакарианом спустились в грузовой отсек в поисках Урднота. Тот нашёлся за модификацией свое брони, уже успокоившимся после вспышки гнева на Веймаре. По словам Рекса выходило, что Михасю как-то удалось выбраться из каюты («Помните, как легко он вскрыл сейф того торговца на Цитадели? Вот и тут, думаю, также.»), а сам Рекс уже стал свидетелем только того, как саларианец спешил к выходному шлюзу.

— Рекс, а ты не видел, был ли он ранен или нет? — поинтересовался Гаррус.

Кроган насторожился, но по его грубой морде этого было не понять:

— Пожалуй, да. Желая задержать его, я поспешил за саларианцем. Даже хотел схватить его, чтобы остановить, но не рассчитал сил, а в добавок он как-то неудачно извернулся, и я лишь сумел цапнуть его за рог. Уж не знаю, что он там подумал, но рванул ещё быстрее, да так, что кусочек рога остался у меня в руке.

Лиара судорожно вздохнула. Лицевые пластины Гарруса удивлённо разошлись в стороны. Оснований не верить Урдноту у них не было. Но что-то настораживало в рассказе крогана. Азари и турианец переглянулись, и последний взял на себя смелость доложить капитану об инциденте. Передёрнув плечами, Гаррус отправился на доклад к коммандеру.

Та сразу же впустила его. В каюте Шепард царил полумрак, разгоняемый лишь мерцанием экранов терминалов. Сама капитан была одета лишь в белую обтягивающую майку и короткие шорты камуфляжной расцветки. Её кожа слегка сияла после водных процедур, и Гаррус отметил про себя разительный контраст между человеческими и турианскими женщинами. «Не время разглядывать начальство», — одёрнул себя Вакариан и приступил к докладу:

— Капитан, произошло непредвиденное: саларианец Михась самовольно покинул корабль.

— Что? — не по-военному переспросила Шепард.

— По свидетельствам очевидцев, он умудрился взломать запирающий каюту замок, миновал корабль, а затем спрыгнул в море. Далее его след теряется.

— И кто же, позволь узнать, были эти очевидцы? — прошипела раздосадованная Шепард.

— Докладываю. Наружные камеры Нормандии и Урднот Рекс.

— Рекс? Ты ничего не путаешь? Зная нелюбовь его народа к саларианцам, я бы, скорее, подумала, что он сам прикончил его, а труп выбросил за борт.

— Никаких свидетельств этому обнаружено не было. А наружные камеры чётко фиксируют, что Михась в тот момент был жив, — но про себя Гаррус подумал: «Всё же, как-то всё странно выглядит. Зачем саларианцу бежать? Не понимаю».

Шепард тоже обдумывала сказанное: «Что за странный этот тип? Появляется, будто случайно, из ниоткуда. Исчезает в никуда. А потом снова тут-как-тут. Ох, чувствую, что мы с ним ещё свидимся, хотя и мало верится.» Шепард помолчала.

— Как бы то ни было, взрыв должен был достичь и места приводнения Нормандии. Вряд ли Михась выжил. — «А не выжил — и хорошо: одной проблемой меньше», — Шепард быстро вернула голосу безразличные нотки. — Знаешь, меня больше тревожит гибель Кайдена. И я чувствую себя причастной к этому. Как думаешь, Гаррус, стоит ли нам по прибытии на Цитадель собраться и помянуть его?

— Да, Шепард, конечно, мы так и сделаем. А сейчас… — в полумраке каюты Вакариан шагнул ближе к женщине. От неё исходил незнакомый цветочный запах, а кожа казалась мягкой и тонкой. — Не вини себя. Ты сделала всё возможное, чтобы спасти как можно больше жизней. И ты знаешь это. Я знаю это. Он тоже знает… знал это.

— Спасибо, Гаррус. Твои слова очень много значат для меня, — она сделала шаг вперёд, разглядывая в полутьме контуры турианца. На его лице ярко сияли светло-голубые глаза и контрастно выделялись тёмно-синие колониальные метки, особенно на мандибулах. Представители двух разных видов оказались так близко друг к другу, что первым заговорил мужчина:

— Меня… ждёт калибровка. Да, нужно откалибровать… оружие.

И наваждение разлетелось на осколки, как бокал вина, падая, соприкасается с мраморным полом. Шепард улыбнулась:

— Да, конечно, иди. Если будут новости, то немедленно доложи мне.

— Есть, капитан, — отрапортовал Гаррус, развернулся и почти бегом вылетел из каюты коммандера.

«Что это было?» — недоумевала Шепард. Но дальше продолжить мысль ей не дал сигнал терминала, напомнивший об очередном задании от командования Альянса.