Гарри Поттер и Пустота (джен)

— Мисс Грейнджер, если вас не затруднит? — попросила Макгонагалл, передавая книгу Джинни.

— Да, конечно, профессор, — Гермионе не терпелось послушать новую главу, поэтому итоги она постаралась подвести кратко. — Гарри посетил первое занятие с профессором Дамблдором. Профессор показал ему воспоминания о семье, — Гермиона запнулась, она так и не определилась, как называть Волан-де-морта, а на произнесение имени её смелости всё ещё не хватало. — О семье Тёмного лорда, — она с опасением посмотрела на Снейпа, ожидая, что он, как и в прошлый раз, выразит своё неудовольствие её выбором, но он был занят своими мыслями и, кажется, совсем её не слушал. — Мы узнали, о положении Мраксов, которые, по их словам, были потомками Слизерина, а также об отношениях и судьбе матери и отца Тома Реддла, — Гермиона произнесла это без предварительных раздумий, однако, этот вариант показался ей наиболее удачным. — Также кольцо, которое принадлежало Марволо Мраксу, впоследствии как-то оказалось у профессора Дамблдора и, возможно, послужило причиной ранения его руки.

— Ещё он полукровка, — негромко буркнул Рон.

— Что? — переспросила Гермиона, уже приготовившаяся слушать новую главу.

— Ты не сказала, что он полукровка, — Гермиона кивнула, но Рон продолжил. — Я думаю, это важно. Вряд ли об этом знают многие. И они бы не пошли за ним, если бы знали, верно? — в его голосе смешались отвращение и проблеск надежды. — Получается, все его лозунги о чистоте крови — туфта?

— Ох, Рон, — Гермиона вздохнула. — Я думаю, ненависть к маглам объединяет его и его сторонников, несмотря на некоторые расхождения в статусе крови. К тому же, часто люди, которые устанавливают правила, не находят нужным их выполнять.

Рон таращился на Малфоя и Снейпа, будто желал спросить, что они, как непосредственно сторонники, думают по этому поводу, но не решался. Гермиона, заметив его недобрый взгляд на слизеринцев, поняла, что ничем хорошим это не кончится, и подала знак Джинни, чтобы она скорее начинала читать.

Глава 11. Гермиона приходит на помощь,— начала она, стараясь не зевать.

Мало того что по всем предметам каждый день задавали столько, будто на завтра назначены экзамены, так ещё и сами уроки стали намного труднее, чем прежде. Гарри не понимал и половины объяснений профессора Макгонагалл, и даже Гермионе раз или два пришлось её переспрашивать. Неожиданно для всех и к огромному неудовольствию Гермионы, самым успешным предметом для Гарри стало зельеварение, и всё благодаря Принцу-полукровке.

В глазах всех учеников заплескалось удивление. Они переводили взгляд с Гарри на Снейпа и обратно, стремясь уловить их реакцию. Профессор старался сохранить невозмутимость, хотя эта информация показалась ему забавной. Гарри же был изумлён. Он иногда думал, что его успеваемость по зельеварению могла быть и получше, но ненамного.

— Не по тёмным искусствам? — недоуменно переспросил Рон. — В смысле, защите от них.

— А ты вспомни, кто их преподаёт, — почти не понизив голос, ответила Гермиона, скрывая улыбку.

Рон понял её мысль и кивнул. Снейп на шпильку не отреагировал, хотя, несомненно, всё услышал.

Гарри часто видел своих однокурсников в гриффиндорской гостиной или за столом в Большом зале посиневшими от натуги, как будто у них что-то застряло в кишках, но он знал, что на самом деле они пытаются колдовать, не произнося заклинания вслух. Немного легче было на занятиях по травологии в теплицах; они теперь изучали значительно более опасные растения, но, по крайней мере, здесь можно было громко ругаться, если Ядовитая Тентакула неожиданно вцепится в тебя сзади.

Близнецы расхохотались, Джинни тоже слабо улыбнулась, но сразу же продолжила читать дальше.

— У нас сегодня утром отборочные испытания по квиддичу! — сказал Рон. — И еще нужно отрабатывать это несчастное заклинание Акваменти для Флитвика! И вообще, о чем тут говорить? Как мы объясним Хагриду, что ненавидим его дурацкий предмет?

По мере чтения лицо Малфоя приобретало всё более ехидное выражение. «Я же говорил, что вы просто обманываете всех вокруг и себя, ведь невозможно любить это убожество», — как будто кричал весь его самодовольный вид.

— Мы его не ненавидим! — возмутилась Гермиона.

— Говори за себя. Я до сих пор не могу забыть соплохвостов, — сказал Рон мрачно.

— Каких ещё соплохвостов? — с опаской спросил Рон.

Гермиона растерянно молчала, Макгонагалл покачала головой, и даже Снейп пожал плечами, показывая, что не может ответить на этот вопрос.

— Я тебе говорю, мы ещё дёшево отделались. Послушала бы ты, как он разливается насчет своего безмозглого братца — того и гляди, заставит учить Грохха завязывать шнурки на ботинках.

— Уизли, ты совсем тупой? — Малфой хотел произнести это в своей ленивой ядовитой манере, но прозвучало неожиданно грубо, и он постарался смягчить это впечатление, сразу развернув свою мысль. — Этот… кхм… лесничий сам вам сказал, что отослал своего… братца в горы, — произнести предложение без оскорблений оказалось для Малфоя достаточно нетривиальной задачей.

Рон насупился, но достойного ответа придумать не смог.

— Ну и имечко у него, конечно, это же просто набор звуков! — Драко не желал успокаиваться, однако Джинни, не позволив ему больше ничего сказать, продолжила читать.

— Даже не знаю, с чего это квиддич стал таким популярным.

— Да ну тебя, Гарри, — с неожиданным раздражением ответила Гермиона. — Это не квиддич популярен, а ты! Никогда еще к тебе не было такого интереса, и, честно говоря, ты никогда еще не был настолько привлекательным!

Фред и Джордж почти легли на сестру, выясняя, действительно ли в книге написано то, что она прочитала. Она и сама в это как будто не верила, её глаза невидяще скользили по строчкам, а лицо покрывал густой румянец. Рон тоже по какой-то причине покраснел и уставился на Гермиону, как бы спрашивая, может ли она объяснить свои слова. Гермиона, в отличие от Джинни, голову не опустила, но старалась не встречаться ни с кем взглядом, было видно, что она несколько смущена. Гарри послал подруге возмущённый взгляд, но, увидев, что она его игнорирует, постарался переключить своё внимание на что-то постороннее. И внезапно наткнулся на Малфоя, который внимательно и даже с исследовательским интересом рассматривал Гарри, явно недоумевая, что привлекательного вообще можно найти в Поттере. Пока они переглядывались, профессор Макгонагалл мягко попросила Джинни читать дальше. Фред, заметив, что сестра ещё не оправилась от потрясения, аккуратно забрал у неё книгу.

— Теперь все знают, что ты всё это время говорил правду, так? Волшебный мир вынужден был признать, что ты оказался прав насчет Волан-де-Морта, что он действительно вернулся и что ты на самом деле дважды сразился с ним за прошедшие два года и оба раза сумел спастись. А теперь ты еще и Избранный — ну разве непонятно, почему все тобой восхищаются?

Гарри вдруг показалось, что в Большом зале стало очень жарко, хотя потолок по-прежнему оставался пасмурным и ненастным.

Фред запнулся в начале, спешно заменяя зловещее имя «Сами-знаете-кем», но в остальном его голос звучал насмешливо. Гарри не было обидно, он только очень хорошо понял, что чувствовал он сам в книге. Гермиона, уже отошедшая от смущения, пыталась вставить в формирующуюся в её голове линию событий два сражения с лордом.

Ко всему прочему тебе еще пришлось пережить травлю Министерства, когда тебя пытались выставить ненормальным вруном.

Снейп, скривившийся во время рассуждений о популярности Гарри, многозначительно хмыкнул, показывая, что не стоит воспринимать доводы Министерства как однозначно неверные. Но на него никто не обратил внимания, потому что уже следующее предложение произвело эффект разорвавшейся бомбы.

У тебя до сих пор остались отметины после того, как эта мерзкая колдунья заставляла тебя выписывать строчки собственной кровью, но ты все равно не отступился…

— Что?! — возглас прозвучал синхронно. Если бы они находились в нормальном пространстве — одном из кабинетов или коридоров Хогвартса, эхо бы ещё долго повторяло их голоса. Даже Малфой не удержался и вскрикнул, хотя и позже других, поэтому его тихий и удивлённый голос упал во внезапно возникшую тишину. Он отвернулся, чтобы не столкнуться с обращёнными к нему взглядами.

— Мистер Уизли, пожалуйста, передайте мне книгу, — попросила Макгонагалл неожиданно вкрадчивым голосом, больше характерным для Снейпа. Фред незамедлительно послушался.

Макгонагалл пробежала глазами по странице, даже повторила вслух: «отметины после того, как эта мерзкая колдунья заставляла тебя выписывать строчки собственной кровью».

— Мистер Поттер, вам что-нибудь об этом известно?

Гарри отрицательно покачал головой. Макгонагалл выдохнула резко и с заметным облегчением, однако губы, по-прежнему сжатые в тонкую полоску, выдавали её гнев.

Наконец, и до Гермионы дошло то, что профессор поняла мгновенно:

— Выписывать строчки… Это же школьное наказание! Вы думаете, — Гермиона хотела обратиться к Макгонагалл, но, кинув на неё осторожный взгляд, передумала и сделала вид, что разговаривает со своими друзьями, — что это сделал кто-то из преподавателей Хогвартса?

Кто-то поражённо ахнул. Гарри и Рон мрачно переглянулись. Не будь в книге указан пол колдуньи, они были бы уверены, что это дело рук Снейпа. Но в их взглядах всё-таки было и некоторое сомнение: может быть, даже он был не способен на подобное?

Макгонагалл, не выдержав, вскочила и принялась мерить шагами пространство рядом с сидящими. Подол её мантии то и дело пролетал в опасной близости от плеча Снейпа, а Джинни поёжилась от возникшего сквозняка. Пальцы Макгонагалл, так и не выпустившие книгу, побелели от напряжения.

Ученики торопливо перебирали профессоров Хогвартса в своих головах и, к облегчению, не находили среди них подобного человека. Рон наткнулся на мысль о Филче, но тот, опять же, не был колдуньей (хотя, по мнению Рона, в мерзкости ему было не отказать).

— В этом году мы знаем состав учителей, значит, это был кто-то на пятом курсе? — медленно произнёс Гарри, шокированный открывшимся фактом. Он уже привык, что Хогвартс не является безопасным местом, но постоянные попытки причинить ему вред Гарри считал скорее неприятным исключением, связанным с Волан-де-мортом. Сам же Хогвартс он всё равно считал домом и был готов защищать его от тёмных сил.

Гермиона кивнула.

— Я полагаю, профессор Амбридж, — она с видимым усилием сохраняла спокойствие, понимая, что её истерика сделает только хуже. — Но я не совсем понимаю, зачем министерской работнице устраиваться профессором в Хогвартс и кто позволил ей применять фактически пыточные методы? — говоря это, Гермиона с подозрением прищурилась, показывая, что у неё есть догадки по этому поводу, и они ей совсем не нравятся. Профессор Макгонагалл продолжала ходить туда-сюда, что-то возмущённо бормоча себе под нос, поэтому свой вопрос Гермиона адресовала профессору Снейпу. Тот, однако, вмешиваться в обсуждение не спешил.

— Зато ей потом досталось от кентавров, — мечтательно протянул Джордж. Оказалось, что, несмотря на постоянные шутки и отвлекающие реплики, близнецы внимательно слушали книгу и запоминали даже, казалось бы, неважные (но приятные) мелочи.

— Может быть, она приспешница Волан-де-морта? — не скрывая надежды, произнёс Гарри.

— Вполне может быть. Судя по всему, лорд возродился незадолго до начала нового учебного года, хотя, конечно, точных дат в книге не указано… — Гермиона начала рассуждать вслух, но её неожиданно перебил холодный низкий голос:

— Не может.

Все взгляды обратились к Снейпу. Он давно ничего не говорил и уж тем более не вступал в диалог с учениками. Даже Макгонагалл остановилась и после глубокого успокаивающего вздоха, опустилась на своё место.

— Она никогда не была Пожирательницей смерти.

«Вам виднее», — хотел буркнуть Гарри, но Гермиона, кинув на него предостерегающий взгляд, опередила его.

— Почему вы в этом так уверены?

— Насколько я помню, — вмешалась Макгонагалл, — Долорес Амбридж училась на Слизерине, — Гарри и Рон торжествующе переглянулись, посчитав, что профессор подтверждает их версию, — примерно в одно время с профессором Снейпом. Но я не могу сказать, чтобы она чем-то выделялась или была особенно запоминающейся.

Голос профессора Макгонагалл выдавал несвойственную ей эмоцию, больше всего похожую на презрение. Она посмотрела на Снейпа, очевидно, давая ему слово. Он тяжело вздохнул, жалея, что вообще заговорил, но ответил:

— Она и не была. Она училась на несколько курсов старше. Ни с кем не общалась. Не входила ни в Клуб Слизней, ни в нашу компанию, — Макгонагалл рвано выдохнула. Впервые при ней её ученик открыто признавал, что был Пожирателем смерти. Снейп покосился на неё, но его лицо осталось непроницаемым, и он продолжил: — И она никогда не изъявляла желания присоединиться к нам. Вряд ли за годы службы в министерстве её отношение к Тёмному лорду изменилось.

Тишина была ему ответом. Макгонагалл, раздумывая, что на это можно сказать, передала книгу обратно Джинни, надеясь, что девочка уже может продолжить читать. Близнецы Уизли ошарашено переглядывались: они никогда не интересовались личной жизнью своих профессоров, и факт, что они тоже когда-то были детьми и учились в Хогвартсе, плохо укладывался в их головах. Малфой меланхолично рассуждал, что теперь мира с гриффиндорцами можно даже не добиваться, а значит, можно не сдерживать себя ни в шуточках, ни в прямых оскорблениях. Гарри и Рон подтверждали его мысли, под их враждебными взглядами профессор уже давно должен был воспламениться. Гермиона хотела что-то сказать, но её опередила Макгонагалл.

— Мистер Поттер, я надеюсь, что если вам будет угрожать опасность от кого-либо из профессоров или студентов, или неустановленных лиц внутри школы, вы сообщите об этом мне или профессору Дамблдору. Мистер Поттер?

Гарри, минутой ранее поймавший взгляд Снейпа, поднял брови, ехидно намекая, что первый кандидат сидит прямо перед ним. «Может быть, мне стоит обратиться к профессору Макгонагалл прямо сейчас?» — как бы говорил его взгляд. Снейп криво и угрожающе усмехнулся. Гарри внутренне похолодел, но продолжил смотреть ему в глаза.

— Да, профессор Макгонагалл, конечно, — ответил он, стараясь, чтобы в его голосе не было слышно напряжения.

— Это касается всех присутствующих. Я ясно выразилась?

Макгонагалл дождалась нескольких кивков и после этого попросила Джинни продолжить читать.

Примечания:

Пожалуйста, оставляйте комментарии!