Тео. Теодор. Мистер Нотт (джен)

29 октября 1992, Хогвартс, Шотландия.

Всю ночь Тео ворочался. Сначала ему не удавалось уснуть из-за размышления, что он хочет узнать у Локхарта — и зачем вообще он напросился на отработку (конечно же, из-за источников магии, которые изучал Локхарт в Сорбонне по его же словам), потом — о том, как сложно устроен мир вокруг, и как чутко нужно действовать заклинателю, когда он сталкивается с необходимостью наложить чары, потом — о том, каким гением чар был отец Уизли, который, по слухам, лично зачаровал ту злополучную машину, на которой прилетели Поттер и Уизли…

В общем, выспаться ему не удалось.

Всё утро он то и дело клевал носом, за что был отправлен Спраут в больничное крыло — там Тео получил порцию бодроперцового зелья, пустил дым ушами и прокашлялся. Стало чуть легче.

После обеда он только и успел, что забежать в библиотеку, хлопнуть там Арчи, который мечтательно рисовал нюхлера в своём блокноте, вместо чтения пособий по уходу за мандрагорами (Тео тоже предпочёл бы не читать, благо, уже сделал это эссе раньше), и отправился к Локхарту.

По пути Тео прикинул, как всё же быть с настойчивым желанием Артура завести себе нюхлера. Ребята узнали в магазине в Манчестере, где побывали в августе, что школьные правила большинства школ запрещают брать нюхлеров и других «аттрактивных» питомцев с собой. В целом, поглядев на нюхлера вживую и чуть не лишившись цепочки, которую эти воришки разобрали по звеньям одним взглядом и скрыли в свои кармашки, Тео согласился с правилами. Гэмпу это всё показалось бесконечно милым и забавным (Нотт и Томас так не считали), но в итоге что-либо другое Артур покупать с грустным видом отказался, и в Хог они приехали без питомцев.

Конечно, можно было бы оставить питомца Артура дома, в Нотт-холле, где он скорее всего бы впал в спячку — или, пробравшись через возможные слабые пятна в защите особняка, сбежал бы в мир магглов. Это грозило штрафом и разбирательством для Ноттов, а лишних денег на штраф не было.

Размышляя об этом, Тео пришёл к кабинету Локхарта. Там уже стоял, переминаясь с ноги на ногу, Поттер в свитере маггловского покроя.

— Нотт? — вытаращился он. — Ты чего здесь делаешь?

Тео оглядел сокурсника критическим взглядом. В принципе ни один, ни второй не слишком интенсивно контактировали друг с другом. У Тео сложилась своя компания, круг общения на потоке, у Поттера — свой, куда входили Браун, Данбар и Малфой, с которыми старался не взаимодействовать Нотт… поэтому их общение было скорее эпизодическим. Однако, Нотт не мог не отметить, как странно смотрятся на Поттере явно вручную, с любовью связанный свитер (от кого? Родственников-магов?) вкупе с едва ли не дырявыми ботинками и протёртыми штанами. Под мантией, тоже не бедного, ручного покроя, откуда-то из Косого, в которой обычно ходил Поттер, этих особенностей одежды было не видно, но теперь они буквально бросились в глаза.

— Профессор Макгонагалл назначила мне отработку с Локхартом, — небрежно ухмыльнувшись, пояснил Тео. — Я усомнился в его компетенции, хочу задать ему ряд вопросов.

— Зря, — скривился Поттер. — В итоге он просто заставит нас подписывать от своего имени открытки. «Скоро рождество, а у меня тысячи поклонниц — и поклонников по всему земному шару, хо-хо!» — процитировал он Локхарта.

Ровно в четыре дверь открылась, впустив обоих мальчиков в кабинет Локхарта.

Тот явно занимался чем-то бесполезным. На помосте, где стоял его собственный стол, а рядом — горел камин, валялись обрывки бумаги, а сам Локхарт, будто бы не замечая, что-то бормотал себе под нос, держась руками за лоб, пока перо само скользило по бумаге.

— Нет, не то! — воскликнул он, а затем, наконец, увидел визитёров. — О, Гарри, ты уже пришёл! Как здорово, что ты соблюдаешь пунктуальность, — улыбнулся фирменной улыбкой Локхарт, доставая палочку. Пока он леветировал две высоких стопки конвертов, Поттер изобразил пантомиму тошноты.

— Профессор, а нам обязательно подписывать все эти открытки от вас? — спросил Нотт, не трогая перо.

— Я не назначал вам отработку, мистер Нотт, поэтому не могу сказать, насколько вы заслуживаете такую монотонную работу, — ровным, не придуривающимся голосом произнёс Локхарт. — Мистер Поттер поставил под сомнение статут Секретности, поэтому пятый раз занимается сизифовым трудом, — Локхарт ослепительно улыбнулся, наблюдая, как Гарри задыхается от гнева.

— Сизифов труд — это из античных мифов Греции? — подняв бровь, спросил Теодор. Локхарт кивнул. — Соответственно, вы… заставляете его каждый вечер подписывать одни и те же открытки?

— Именно так, именно так, мистер Нотт! — радостно воскликнул Локхарт. Теодор заметил, как Поттер аж продрал одну из открыток, которую уже успел подписать, пером. — Не стоит их царапать, Гарри! Такова цена минуты славы! Надеюсь, ты уяснил это для себя. О, Гарри, Гарри! Представь, как сильно тобой недовольны все твои однокурсники — ведь на уроках именно ты вновь и вновь в зените славы.

Поттер побагровел.

— Не останавливайся, Гарри. Пиши!

Нотт даже испугался этого вкрадчивого тона профессора. Поттера тоже пробрало, и он начал быстро-быстро подписывать открытки, даже не заботясь о том, что именно он царапает на них, и едва не на каждой оставляя кляксы.

— Так о чем вы со мной так настойчиво хотели поговорить, мистер Нотт? — медленно, едва ли не по слогам, произнёс профессор. Его лёгкость и весёлость как будто бы улетучились. — Уж не о моих ли похождениях? Так всё написано в книгах, а частные биографии я издавать не собираюсь. Есть официальная.

— Я хотел бы расспросить вас о вашем обучении в Сорбонне, — подавив желание встать и уйти, будто бы морок насланное Локхартом, сказал Теодор. — Вы упомянули на первом занятии, что не согласны со своим наставником, кажется, Разивидлом…

— Мастером Тодеушем Радзивиллом.

— Спасибо, прошу прощения. Что вы у него изучали связь магических тварей и источников магии. Мне интересна история, связанная с источниками, но в литературе Хогвартса практически нет современных исследований, вот я и…

— Хм, — усмехнулся Локхарт. — Нетипичный интерес. Я сам подался в изучение этой темы в сложное время. Вы знаете, здесь, в Британии, было небезопасно. Тот-Кого-Нельзя-Называть и его приспешники заручились поддержкой тёмных тварей, вампиров и дементоров, оборотней, великанов и диких троллей, обещая им права равные с магами. Я тогда выбирал себе направление в Сорбонне — у меня были блестящие рекомендации профессора Флитвика, долгих ему лет, и взял это, животрепещущее для меня тогда направление.

Локхарт явно предался воспоминаниям. Поттер старался подписывать как можно быстрее, его явно что-то пугало, Теодор, правда, не мог понять, что именно, но крупные капли пота на лбу сокурсника свидетельствовали, что мальчик очень торопится.

— Мастер Радзивилл оказался адептом восточноевропейской магической теории. Имперец до мозга костей, он не поддерживал Гриндевальда лишь потому, что тот обещал заселить его родную Польшу вейлами и вырастить там поколения магического народа — а сам Радзивилл сохранял отношения со своими маггловскими родственниками по обе стороны Барьера в России.

Увидев смущение и непонимание в глазах Нотта, Локхарт хмыкнул.

— В нашей историографии об этом не говорят, важен лишь факт, что Гриндевальд пал. Не берите в голову. Самое главное, это то, что Радзивилл придерживался теории, по которой магические твари, особенно разумные, негативно влияют на источники магии. Ведь что такое источник? Это место земли, где сосредоточилась природная магия. Место большой битвы магглов или дуэли сильных магов, ритуальный круг, где поколения волшебников приносили жертвы в древние времена. Тот же Стоунхендж, например. Или вот, Хогвартс.

Локхарт перевёл дух, налив себе воды.

— Так вот, в восточной Европе, и в Друмштранге, и в этой непроизносимой школе в России, которую закончил Радзивилл, считают, что условно тёмные твари эту магию разрушают, разрушают источник, а светлые — восстанавливают. Что, разумеется, чушь!

Профессор даже вскочил, как будто бы этот рассказ задел какие-то струны в его душе.

— Какая разница, как волшебные существа относятся к человеческим колдунам, если они все равно волшебные! Русалки, вейлы, домовые и домовики ничуть не менее волшебные, чем оборотни и вампиры. А, главное, все эти существа так или иначе создают магию. Раздивилл доминировал в Сорбонне, и его коренным доводом всегда были великаны. Вы вот знаете, господа студенты, как живут великаны?

Нотт покачал головой. Поттер, кажется, не слушал — перед ним осталось едва ли треть от изначального числа конвертов.

— Великаны кочуют по горной местности. Они племенами, сколько их там осталось, неосознанно открывают гигантские порталы от одного источника к другому. Анды, Кордильеры, Гималаи, Кавказ, Альпы, Алтай, даже африканские горные цепи — они могут перебираться с место на место каждый месяц, а могут осесть в одной точке на несколько десятков лет. Мастер Тадеуш, — это имя Локхарт буквально выплюнул, — аргументировал свои слова тем, что, якобы, великаны уходят, «выпив», «высушив» до конца источник. Но! Это! Полная! Чушь! Ведь великаны не раз возвращались в свои старые стойбища, а разные племена даже изгоняли друг друга на протяжении столетий.

Локонс перевёл дух. Поттер подписал последнюю открытку.

— Идите, Поттер. Завтра в то же время. Так вот, мистер… Нотт, верно? — сфокусировался он, смахнув выпавшую из уложенной причёски прядь волос. — Великаны никогда не «высасывали» магию. В Британии это трудно представить, тут на каждом углу маленький, хилый, но источник магии, а на крупных стоят крупнейшие магические кварталы, маггловские крепости и тот же Хогвартс. Но на свете есть места, где магии никогда не было! Совсем! Колдовать там, поверьте на слово, совершенно труднее — и маг устаёт за считанные минуты колдовства. Только величайшие волшебники, как профессор Дамблдор, могут колдовать там многие часы.

Тео бросил взгляд на часы. Уже больше часа с перерывами Локхарт рассказывал свою историю.

— Я повздорил с мастером Радзивиллом, и он направил меня, буквально отослал, в натурную экспедицию. Исследование, где мне предстояло обнаружить следы своей правоты — и его ошибок. Я посетил руины армянской магической школы, снесённой дикими драконами Кавказа, и не обнаружил там следов опустошения источников. Там же я… справился, — будто бы поправился он, — с вурдалаком. И в каждом месте странствия, что я посетил, где мне доводилось… спасать местных жителей от магических тварей, как вы понимаете, мистер Нотт, источники не свидетельствовали, что магические твари их разрушили.

— И в процессе вы справлялись с угрозами местному населению, описывая свои приключения в книгах? — спросил Теодор.

— Да. Именно так, мистер Нотт, — с прищуром сказал Локхарт. — В итоге я вернулся в Европу, мои книги имели успех, они изданы на десяти языках. Грандиозный успех, предыдущей была лишь профессор Бэгшот. Но вы же не о моих книгах, верно?

— Нет-нет, я именно об источниках. То есть, все источники, на которых вы побывали, не пострадали из-за магических существ?

— Нельзя сказать однозначно о причине и следствии, — ответил Локхарт, пристально оглядывая сидящего за столом Теодора. — Во многом — да. Но однозначно сказать нельзя. Поэтому мастер Радзивилл, пусть и согласившись с частью выводов, оказался непреклонен в главном. В Сорбонне доминирует мысль, что магглы — существа вне магии. Люди вне магии. Но как бы тогда появлялись магглорождённые — и откуда были бы сквибы в семьях магов?

— И что же?

— Там, где не было маггловских технологий: высоковольтных линий передач, заводов и фабрик, автострад, огромных полей, орошаемых с воздуха ядами, там источники не пострадали. Но прямой зависимости нет. Впрочем, — он задумался, — тот древний пень, победивший йети в Йоркшире, рассказывал, что там, куда йети вышел, упал маггловский самолёт много лет назад. Нельзя сказать однозначно…

Вдруг Локхарт побледнел и схватил себя за волосы. Теодор мысленно повторил его последние фразы…

— О, нет, мистер Нотт, — прошипел Локхарт, наставляя на него палочку. — Ради вашего же блага, и только ради блага, вам придётся об этом позабыть!

Теодор не успел ничего сделать, даже ничего не успел понять!

— Обливейт!

* * *

Выйдя от Локхарта, который так и не закончил свою мысль, сославшись на важные дела, Теодор побрёл в сторону гостиной. В голове роились мысли. Если магические твари не разрушали источники магии (как их вообще замерить? У Локхарта были рекомендации Флитвика — может ли Флитвик что-то знать?), то почему Снейп говорил что-то про источник магии, о котором Тео должен был сказать отцу? Он, конечно, ничего не сказал, потому что отец явно думал о другом, но почему Снейпу вообще было дело?

В голове всплыл образ Эдуарда Принца. Поблекший и истрепавшийся, но всё такой же маникально-бледный… В Лондоне был сильный магический источник — там и рождались многие грязнокровки. Была ли в этом связь? А почему в семьях магов рождались сквибы — магии было недостаточно?

Остановившись у приоткрытого окна, он вдохнул свежий октябрьский воздух, глядя на светящийся магией Запретный лес — и вдруг чуть не поперхнулся. По подоконнику в сторону окна ползли мелкие пауки, вылезающие из щелей.