Синдром Отторжения (гет)

Перед Рождеством нагрянули Гарри и Луна, — сообщить приятную новость:

— Мы решили пожениться во время рождественских каникул, сразу после Нового Года, — торжественно объявил Гарри, обнимая за талию задумчивую блондинку с отстраненным взглядом.

— Я не возражаю, — ответил Северус. — Только постарайся на своей свадьбе не сильно напиваться, — дал он отеческий совет молодым.

— Поздравляю! — подпрыгнула от восторга Гермиона, поочередно заключая в объятия будущих жениха и невесту.

Когда девушки начали щебетать о платьях, кольцах и прочей ерунде, Северус снова с головой погрузился в работу над учебником, слушая их беседу в пол уха, просто, чтобы быть в курсе.

— …а где будет проходить банкет? — послышался голос Гермионы.

— Сначала хотели в Хогвартсе, но потом передумали и выбрали маггловский ресторан в Лондоне, чтобы вы с отцом могли прийти (без риска для него) — почти шепотом ответил подруге Снейп-младший.

«Теперь ты усложняешь жизнь еще и своему сыну… Надо быть мужчиной, и решить все проблемы разом! Ты ведь знаешь, куда Гермиона спрятала твою волшебную палочку?» — снова очнулся внутренний голос Снейпа. Северус знал.

До Рождества оставались считанные дни, и Гермиона собиралась на последний в этом году педсовет, который обещал плавно перейти в обсуждение темы: что кому подарить на Рождество.

Уходя, она чмокнула Северуса, с утра засевшего за книги, в щеку, подарила ему очаровательную улыбку, и, шепнув: « Не скучай тут без меня», — произнесла пароль портключа и исчезла.

— Это ты не скучай без меня… Прости меня, Гермиона. — прошептал зельевар в пустоту, вынимая из кармана свою волшебную палочку…

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Яркая вспышка ослепила Снейпа, а в следующее мгновение палочка выпала из его руки, мир перед глазами померк, а гравитация довершила начатое…

* * *

Сидя в кабинете директора школы, Гермиона с трудом заставляла себя слушать профессора МакГонагалл и своих коллег. Смысл произносимых слов, сегодня никак не желал достигать разума профессора Грейнджер. Прошлой ночью она почти не спала: ее мучали кошмары и странная необъяснимая тревога.

Северус вел себя в последнее время слишком тихо и отстраненно. Она заметила, что его что-то гложет, но расспрашивать побоялась: перенесенные им тяготы войны и лишения, связанные с болезнью, — все это могло бы загнать в депрессию кого угодно. А депрессия всегда обостряется перед праздниками — так говорят психологи. У самой Гермионы настроение было немногим выше нуля, да и то лишь потому, что завал работы не давал ей расслабиться и подумать.

В последнее время самочувствие девушки — оставляло желать лучшего…

Поначалу Гермиона списывала это на усталость и переутомление от новой работы, испарения студенческих котлов и банальную простуду.

Но неожиданно во время совместной прогулки по магазинам, Луна Лавгуд — видвинуа свою версию: «Гермиона, а ты случайно не беременна?»

"Нет. Думаю, что нет", — ответила ошарашенная таким предположением Гермиона. Но в душу к ней уже заполз предательский червячок сомнения: «А вдруг?», — поэтому, купив маггловский тест и закрывшись в ванной, Гермиона решила таки успокоить свои нервы, и убедиться, что Луна — просто выдумщица.

Убедиться не вышло. Тупо глядя на то, как на тесте проступают четкие две полоски, Гермиона никак не могла собрать мысли в кучу.

— Я беременна… — сказав это самой себе вслух, Гермиона все еще с трудом пыталась воспринять этот факт.

Теперь же, спустя два дня, мисс Грейнджер осознала всю серьезность ситуации.

Во первых, надо как-то сообщить это Снейпу; во вторых — найти себе замену на зельях…, но сначала сказать Снейпу. Благо, что Рождество — пора сюрпризов. Об одном подарке теперь можно не беспокоиться.

Но беспокойство Гермионы не проходило, причем вовсе не из-за подарков…

Когда педсовет наконец-то закончился, Гермиона с трудом сдержалась, чтобы не выскочить из кабинета со скоростью пули.

Практически вывалившись посреди своей гостиной, Гермиона вскрикнула: на полу, неподвижно лежал Северус Снейп, а рядом с ним под столом валялась его волшебная палочка.

* * *

С трудом разлепив веки, Северус сильно пожалел о том, что не умер сразу. Голова раскалывалась, все тело болело, а во рту была засуха, как после хорошей пьянки в Малфой-мэноре в дни его юности.

Первое, что увидел перед собой Снейп, открыв глаза, — разъяренное лицо Гермионы Грейнджер. Сейчас ее взгляд мог дать фору даже его фирменным взглядам «ужаса подземелий».

— Если вы, сэр, еще хоть раз попытаетесь оставить своего ребенка сиротой… — с нажимом проговорила она. — То круциатусы Волдеморта покажутся вам детской забавой, а Нагайна — мармеладным червячком! Вам ясно, сэр? — Гермиона сейчас больше всего напоминала Снейпу МакГонагалл в ярости… Она смотрела на него не отрываясь, но в глубине ее глаз Северус увидел отчаяние и страх.

— Гарри уже не ребенок… — начал было Снейп, но она его перебила.

— Я говорила не о Гарри, профессор Снейп, а о нашем с вами ребенке… — на глаза девушке навернулись слезы. — Я собиралась вам сообщить на Рождество, но вы, как я поняла, не планировали прожить со мной так долго…

— Сообщить… Что?! Гермиона, ты… — Северус с трудом, превозмогая головную боль, пытался осмыслить то, что услышал.

— Да, я беременна… — всхлипнула Гермиона. — А вы — неблагодарная свинья, мистер Снейп! Я столько сил потратила на то, чтобы вытащить вас из могилы… Чтобы вы жили, как нормальный человек… А вы… — она снова всхлипнула. — Вот как вы все это цените! — сказав это, она разрыдалась, положив голову ему на грудь.

— Я жалкий, не способный ни на что калека, Гермиона. Зачем я тебе нужен?— попытался оправдать свой поступок Северус.

— Потому что я люблю тебя, Северус Снейп! Ты отец моего будущего ребенка, и… ты не калека! — сказала гриффиндорка, глядя прямо в глаза своего бывшего профессора. — И не надо так на меня смотреть. Если бы я вас не любила, вы бы давно уже кормили червей на кладбище! Это не мое гриффиндорское благородство, — это любовь вытащила вас из объятий смерти, там, в Визжащей хижине… Считайте, что я вас к ней ревную! А моего гриффиндорского благородства хватило бы лишь на то, чтобы перенести вас в школьный лазарет и поручить заботу о вас мадам Помфри…

— Я же теперь маггл, — обреченно прошептал Северус, растроганный ее речью.

— На этой планете живет почти шесть миллиардов человек, Северус, девяносто девять процентов из них — магглы. И, поверьте мне, мистер Снейп, у всех этих магглов есть море причин, чтобы жить и быть счастливыми, причем без всякого волшебства! — сказав это, Гермиона ушла на кухню. Через пару минут она вернулась со стаканом воды, таблетками и пакетом со льдом. — Не буду тебя больше мучить… Выпей это от головы, и приложи лед — у тебя солидная шишка на затылке. — вся злость и обида Гриффиндорки мгновенно испарилась. — К тому же, — снова обратилась она к зельевару, — ваша болезнь по наследству не передается, и вообще может пройти сама собой со временем, если вы, конечно, себя не прикончите добровольно… — Гермиона с сомнением посмотрела на своего пациента, пытаясь предугадать: предпримет ли он очередную попытку себя убить или нет.

— Теперь, Гермиона, у меня есть минимум три причины, чтобы жить дальше, — с улыбкой ответил девушке Снейп. — Во-первых, я хочу увидеть лицо Гарри, когда мы сообщим ему о нашей помолвке. Во-вторых, я хочу видеть его лицо, когда он узнает, что скоро будет не единственным моим ребенком. Ну и наконец, я хочу узнать на какой факультет попадет ребенок Гриффиндорской старосты и Слизеринского декана… Ты выйдешь за меня замуж? — как бы между делом спросил Северус.

— Ты предлагаешь мне стать миссис Снейп? — с сомнением уточнила гриффиндорка.

— Да, — подтвердил Снейп.

— Я согласна, но... при одном условии, — Северус поднял брови в недоумении. — Я хочу, и это очень важно, — продолжила Гермиона, — чтобы только ты, и никто больше — присутствовал при рождении нашего ребенка.

— А как же Поппи? — спросил зельевар, явно удивленный подобной просьбой.

— Только ты! Обещай мне… — настаивала на своем Гермиона. Ее тон не терпел возражений.

— Хорошо, обещаю. — ответил Северус, сам не зная, зачем это понадобилось мисс Грейнджер. Тем более сейчас, когда до этого срока еще уйма времени, чтобы все обдумать. — «Может она еще сама передумает?...» — с надеждой подумал он.

— Тогда я согласна, — сразу же расслабилась Гермиона. У нее был план.

Когда-то от своей матери Гермиона услышала, что рождение ребенка — это испытание для любой женщины.

«…Но всегда нужно помнить об одном — чем сильнее боль вначале, тем большее счастье ожидает в конце, когда ребенок родится. И те эмоции, которые испытывает молодая мать — самые сильные положительные эмоции, на какие только способен человек в своей жизни. Жаль, что мужчинам это познать не дано…», — говорила когда то ей Джейн Грейнджер.

И, если ей, Гермионе, все равно придется через это пройти, то она использует этот шанс, чтобы вернуть магию своему любимому мужчине, пусть даже таким странным способом.

* * *

Лицо Гарри действительно стоило видеть, когда его отец, а в прошлом злобный ужас Хогвартских подземелий и шпион, сообщил ему, что они с Гермионой решили пожениться. И не просто гипотетически «когда-нибудь», — а в тот же день, в который Гарри женится на Луне Лавгуд.

Эта мысль пришла на ум зельевару, когда он понял, что скоро «интересное положение» его невесты станет еще и очевидным. Гермиона, которая не хотела бы влезать в свадебное платье с огромным животом, быстро согласилась форсировать это событие.

Вторую интересную новость решено было Гарри пока не сообщать, как и то, что его вновь обретенный отец, чуть было снова не оставил Гарри сиротой…

Северус, после этой попытки, отделался недельным недомоганием, мигренью и шишкой на затылке, полученной при столкновении с полом.

* * *

Сдвоенная свадьба обоих Снейпов была более чем скромной и немноголюдной. Сама регистрация брака была проведена весьма формально еще рано утром, дома у Гермионы, куда был приглашен один из министерских чиновников, наделенный необходимыми полномочиями. Торжественная часть проходила в одном из многочисленных ресторанов Лондона. Платье Гермионы было теплого золотистого оттенка, а платье Луны — светло бирюзовым.

Кроме них на свадьбе присутствовала крайне растроганная этим событием Минерва МакГонагалл, облаченная в строгий брючный костюм цвета слоновой кости. Ни у кого из молодоженов живых родственников не осталось, поэтому весь вечер с Минервой танцевал лишь молодой фотограф, приглашенный запечатлеть торжество на пленку.

Атмосфера была теплой и домашней. Так что по поводу такой скромной свадьбы никто не огорчался — все были по настоящему счастливы.