Неправильно... или? (версия 2.0) (гет)

Едва зашипела пневмодверь, я метнулась внутрь и застыла, пытаясь осмыслить картину происходящего. Итак — на полу лежит один из СБшников, судя по всему — мертвый. Тот самый, за сокрытие должностных нарушений которого меня давеча отчитали. Неподалеку от меня, не обращая внимания на труп, возится с консолью Брайант. В то же самое время Эрика что-то делает с сидящим у стены Видиносом… то есть Арктусом. Блииин! Сейчас самое время завопить что-то вроде «В игре этого не было!!!», но кажется, незнание определенных событий вовсе не освобождает от участия в них. Черт, о чем я вообще думаю... Смотрю на пятна синей крови на полу, растерянно как-то перевожу взгляд с одного присутствующего лица на другое… Нет, конечно же, мы знали о том, что на станции есть предатель. Знали, подозревали кого-то, даже я строила какие-то догадки и предположения. Но почему-то, вопреки собственным доводам, всегда мысленно находила десятки и сотни тысяч причин, по которым определенные люди или турианцы просто НЕ МОГЛИ встать на сторону врага. Ведь одно дело — подозревать кого-то абстрактного, с кем не общаешься каждый день, кто не отпускает в твой адрес шутки и подколки, с кем не обсуждаете промахи и удачные боевые моменты и вот… Ну как же так?! Нет, я знаю, что предают те, на кого никогда не подумаешь, но… Но почему-то так надеялась, что со мной этого не произойдет. Интересно, могу ли я себя сейчас оправдать тем фактом, что даже Арктус-Видинос ничего не понял? Теоретически, могу, но почему-то все равно чувствую себя виноватой за то, что ничего не заподозрила. Ладно, надо решать, что именно делать с этой блядской ситуацией.

— Все понятно. Что у нас в итоге за поебота вырисовалась? — спрашиваю у своих. — Кстати, а где…

Мысль о том, что Аленко вызвался помогать мне наравне с Эрикой и Брайантом и что его почему-то здесь нет, заставила волну мурашек пробежаться по спине. Впервые у меня такая реакция. На нападение на малознакомого турианца, на отсутствие Кайдена… Странно это. И непривычно. Даже на Элизиуме не возникало чувство страха за малознакомых людей, а тем более — за себя саму, а сейчас вот, пожалуйста. С учетом того, что с Кайденом мы всегда на ножах, а этот Арктус, можно сказать, осознанно предложил мне роль скотины на убой, подобное кажется как минимум глупым.

— Кайден отказался участвовать в последний момент. Почему — меня не спрашивай: я его не знаю и говорить, что именно им двигало, не могу. Капитана мы утащить отсюда не сможем — слишком рана нехорошая. Да и… Если бросим зал управления и ничего не предпримем — то тогда нам всем точно конец, — быстро сообщила мне Сайнворк, вставая на ноги и подходя вплотную. Надо же, в кои-то веки я от нее услышала больше пяти слов за десять минут!

— Ясно-понятно. Брайант, добавить ничего не хочешь?

— Этот урод успел откатить большую часть изменений. Впрочем, доступ к снаряжению, в том числе и к твоему, мы получить успели, так что бери там, — лейтенант махнул рукой на что-то за моей спиной, — броню и пистолет. Судя по размерам судна, внутри может быть еще до нескольких сотен боевиков.

— Такой же сброд разнорасовый или что-то более серьезное?

— А вот это я уже не знаю, телепатия немного не мое, ты же знаешь, — лейтенант на секунду оторвался от консоли, после чего повернулся ко мне.

— Могу дополнительно сообщить, что на основной корпус мы можем не рассчитывать — их самих так прижали, что головы не поднять, — проинформировала меня Рикки.

— Серьезно? Сайнворк, мне кажется, ты сама мне говорила, что в реальной жизни нельзя рассчитывать ни на кого, кроме себя.

— Вообще-то, это твои слова. Так что, будем справляться в одиночку?

— Ну естественно. В конце концов, мы с тобой двое лучших курсантов «семерки». Пора показать себя миру и все такое…

— Шепард.

Хриплый и тихий голос турианца почему-то заставил меня метнуться к нему и опуститься рядом на корточки.

— Курсант, остановитесь. Это самоубийство, — турианец поморщился. — Оставьте меня и идите к остальным. Вместе вы сможете продержаться, через несколько часов кто-нибудь обязательно обеспокоится тем фактом, что станция не выходит на связь.

— За несколько часов нас всех покрошат в капусту, вы это сами прекрасно понимаете, так что не надо тут разыгрывать из себя последнего героя. Если помните, вы сами полчаса назад предложили мне замечательный вариант подохнуть ради светлого будущего и никаких угрызений совести по этому вопросу не испытывали, — зло выпалила я.

— Сейчас… ситуация другая, — турианец закашлялся, сплевывая синюю кровь.

— Простите, я… я не собиралась вас ни в чем обвинять. В конце концов, выбор это был мой, — спохватилась я. Нет, конечно же, Видинос-Арктус та еще скотина и самым светлым чувством, которое я к нему испытываю, было есть и будет терпение, но много ли чести в том, чтобы предъявлять претензии тому, кто из-за ранения даже говорить нормально не может? Тем более, выбор-то действительно мой. Другое дело, что этот тип как-то все время… Блин, вот вроде ничего он мне не сделал, а я его не люблю. Почему так? И почему пошла помогать даже учитывая эти отрицательные эмоции? Неужели это были правильные поступки? Внутренний голос сказал, что правильные. Не менее правильные, чем тот, что я собиралась сделать сейчас. — И, кстати, сейчас — тоже мой выбор. Я остаюсь и даю бой этим уродам. Если это поможет выиграть время для тех, кто там, в основном корпусе — тем лучше. В конце концов, оставаясь здесь, мы вынуждаем противников дробить силы и... И знаете, на моей родине говорят: «двум смертям не бывать, а одной — не миновать». И бегать от этой одной я не намерена. Если здесь и сегодня — значит, так тому и быть. Удачи вам, Видинос. И я надеюсь, что до встречи, — я слегка сжала ладонь турианца. Не знаю, почему это сделала и для чего. И более того — не понимаю, почему он также едва стиснул мою руку в ответ.

Я… Честно говоря, я еще на Элизиуме перестала понимать, что именно со мной творится. Конечно же, все эти поступки и решения можно было бы списать на якобы какое-то воспитание. Того воспитания было у меня не особо много — книжки из школьной библиотеки, оставшиеся с совдеповских времен, повествующие о разных героях гражданской и Великой Отечественной. Ну и рассказы об этих героях тех немногих, кто их еще помнил.

Читала, восхищалась… Чувства всегда были самые разные, если честно. Сначала было четкое: «Да я бы тоже так сделала, потому что так правильно». Потом, уже, возможно, под влиянием современников, начало проскакивать что-то вроде: «Зачем умирать молодым ради неизвестных людей, которые даже спасибо не скажут?». И вот, годы спустя, почему-то снова пришла к тому, что было с самого начала. Почему так? Неужели действительно имеет значение что-то вроде «не опозорим память предков»? Или, как у туриков, «гордость за свою расу»?

Да черта с два! Начать с того, что в столь запомнившейся Великой Отечественной мои прямые предки, насколько мне было известно, не участвовали. По крайней мере, со стороны матери точно — бабушка была совсем ребенком, а ее родители работали там, куда война не дошла. Со стороны отца — не знаю, да и некого мне было спросить. Так что ветеранов, в целом, я уважала, знала, какую жертву они принесли ради того, чтобы мы жили в свободе и мире. Пыталась даже осмыслить, что им пришлось пережить, но само собой разумеется, гражданскому человеку этого было бы никогда не понять…

Мне самой рассуждения на тему «Я бы тоже обязательно поступила бы точно также» казались смешными и глупыми. Ведь одно дело — не убежать от драки с одноклассником или вступиться за кого-то мелкого в школе, а совсем другое — оказаться под прицелом. Но вот на Элизиуме, кажется, все пошло совсем не так. Или же, наоборот — так, как следовало? Непонятно мне это.

Ну ладно, хрен с ним, с Элизиумом! Хрен с ним, с тем нападением, которое мы отбивали вместе с Азеком, Рамалом и Керсом! Почему я не бегу сейчас, хотя мне это, в принципе, даже инструкциями предписывается? Какого хрена я вообще творю?! Иду себе спокойненько, можно сказать, на корм волкам и… блин, а я ведь не парюсь по этому поводу. Ну, то есть, не боюсь абсолютно. В голове сейчас крутится все, что угодно — от обрывков любимых песен до рассуждений на тему «Почему я так делаю?», но нет ни одной панической мысли, нет желания куда-то спрятаться или убежать. Что это? Психическое расстройство, тот самый «правильный поступок» или вообще все дело в чем-то ином?

Если я в глубине души наивно верю, что до конца третьей части игры меня никто не тронет, то это может означать только одно — я полная дура. Потому что как раз-таки на Элизиуме меня очень хотели тронуть. Да и во время нападения бандитов. Я уже не говорю о том, что меня сотню раз могли убить свои же «товарищи по учебе» в одной из потасовок. И вот — вместо того, чтобы спасаться от смерти, бежать и забиваться куда-то, я вместе с Эрикой занимаю позицию неподалеку от раскуроченной двери. Мы собираем с трупов оружие, я застегиваю привычную броню… Мысль о том, что можно было бы снять с трупа что-нибудь поприличней, мне в голову приходит слишком поздно — когда в отдалении уже слышны голоса тех, кто собирается нас убивать. Как говорится — хорошая мысля приходит опосля. Ну ладно, пока так подеремся, а там видно будет!

— Курсант Шепард, — внезапно раздался в наушнике голос. Я мысленно чертыхнулась.

— Да, адмирал нах… Ахерн!

Кажется, меня сейчас будут дрючить. Возможно, без применения вазелина, но с использованием посторонних предметов. Впрочем, поскольку вздрючить меня реально он не сможет еще долгое время, пока что можно расслабиться.

— Курсант, если ты сообразишь нажать кое-какие кнопки на стенах, то получишь замечательный симулятор с отключенным боевым ограничителем. Турианские бойцы времен Войны Первого Контакта и все на твоей стороне, что скажешь?

— И почему мне раньше никто об этом не сказал, — себе под нос бормотнула я.

— Потому что раньше у кое-кого даже доступа к внутренней связи не было, но благодаря вашим с Видиносом проделкам сейчас все налаживается. Кстати, не забудь включить симулятор и на нашей стороне — кажется, тут с нами поздороваться хотят.

— Что нажимать?!

Весь фокус в том, что для включения этого симулятора требовалось очень много подтверждений и активаций с самых разных консолей, которые располагались в, мягко говоря, неожиданных местах. Решив доверить столь важное дело, в котором я нихрена не шарила, Эрике и Брайанту, я принялась отвлекать противника на себя. Где пальбой, где разлитым на полу маслом… Примерно через пятнадцать минут боя ребята сорвали оставшиеся с прошлого раза «джекпоты» в виде баллонов со сжиженным газом, спрятанных в ящиках, по которым велась стрельба. Ну, еще одной любительнице побегать без шлема досталась натянутая поперек прохода тонкая металлическая нить, вспоровшая горло… Эх, спасибо тебе, фильм «Ты следующий» и всякие ужастики-триллеры в духе «Пилы».

В общем-то, я развлекалась как могла, пока Эрика запускала симулятор. На все про все ушло около тридцати минут, а дальше пришлось еще ждать, пока Ахерн со своей стороны отключит на всем этом деле боевой ограничитель.

И вот тогда, когда голограммы, вдруг ставшие стрелять с силой настоящих, ринулись в бой на противника, я и поняла, что это значит — командный бой армия на армию. Сама я в этом бою участия не принимала — сидя за сваленными грудой ящиками, пыталась отдышаться и хоть как-то вернуть чувствительность занемевшей от частого использования биотики правой руке. Именно в этот самый момент прямо на меня вылетела компашка этих уродов. Разнорасовая, как и водится.

Меня вот еще что поражает… Так сказать, одна веселая мысль еще во время прохождения игры нарисовалась, а здесь она попросту подтвердилась. Почему всякие там бандиты, наемники и прочий сброд вполне нормально работает в самых неожиданных комбинациях? Если «Кровавая Стая» состояла из вполне уживающихся между собой кроганов и ворка, то как быть с комбинацией «азари-саларианцы-люди» в Затмении и, тем более, с гремучим коктейлем из людей, батарианцев и турианцев в составе «Синих Светил»? И ведь они не просто работали вместе — они, по сути, также, как и мы по другую сторону баррикад, сосуществовали вместе, жили на кораблях и станциях, ежедневно сталкивались в ограниченном пространстве… И почему-то никогда не демонстрировали враждебного отношения друг к другу. Ну, если только по причине личной неприязни, но никак не по расовому признаку.

Им было нечего делить. Они одинаковые — все отбросы, разыскиваемые в своих родных мирах за преступления разной степени тяжести, преследуемые всеми, кому не лень и все же… Все же почему армии не могли добиться такого же единодушия в совместном действии?! Может быть, играла злую шутку та самая «расовая гордость», «честь предков» и все такое прочее? Так хорошее же это понятие, или плохое? Почему некоторых это самое понятие «чести и гордости» заставляет быть лучше, из кожи вон лезть, чтобы оправдать их чаяния, а других — просто выпячивать грудь в попытке доказать кому-то свое превосходство уже по факту наличия нужного количества пальцев или цвета кожи?

Сражаться на открытом пространстве с группой, где есть биотики (все азари биотики, а их там было как минимум три) для меня было равносильно самоубийству. Именно по этой причине я в кои-то веки послушала внутренний голос и рванула в лабиринт ящиков, стоящих в погрузочной зоне. Фактически, мы находились рядом со входом на вражеский корабль и, судя по тому, что данный корабль пределы станции пока что покидать не собирался, до победы нам было еще очень далеко. Это мы тут вроде как расслабились, но следует учитывать, что сейчас основные силы врага двинулись в сторону главного корпуса. Во-первых — именно туда, скорей всего, уже успел передать управление Брайант. Во-вторых — тут нас только трое, считая того же Брайанта, что по сравнению с несколькими десятками находящимися в другом конце станции людей — капля в море. Ну и в-третьих — руководство-то все находится там, в главном корпусе, а значит — победу над двумя курсантами и победой-то считать нельзя, даже если их, то есть нас, победить.

Метание по углам привело к тому, что я оказалась в тупике. Проблема эта, впрочем, быстро решилась — я догадалась подтянуться с помощью биотики на ряд контейнеров и перепрыгнуть на другую их сторону. Перепрыгнуть, при этом, прямо ко входу на вражеский корабль. А они осмелели до неприличного состояния — если обычно высадка десанта проводилась исключительно через грузовой трюм, который тут же закрывался, то сейчас на корабле были открытыми, что называется, все двери. Верней сказать, все шлюзы. Ну а если быть точней, то открыт был один шлюз, так называемый «парадный». За спиной раздавались шаги преследователей, мозг заработал быстрей и результатом его бурной деятельности стало то, что я кинулась ко входу на незнакомое судно.

Собственно, когда я оказалась в пустом пространстве узенького коридорчика, возник закономерный вопрос: «А на хера я это сделала?». Другим вопросом было: «Что делать теперь?».

— Проверь корабль! — раздался приказ снаружи. Вот дерьмо! Надо запереть шлюз, пока они меня не выковыряли отсюда!

Кинувшись в кабину пилота и никого там не обнаружив, я поняла, что план «Приставить к голове пилота пистолет и потребовать закрыть шлюз» с треском провалился. А из команд, с помощью которых осуществляется управление вот этой вот панелью, я знала… ничего. Верней сказать, я знала только одну и она… О том, что команда извлечения черного ящика мне ничем не может помочь, я поняла уже после того, как руки сами нажали на нужные кнопки и извлеченный черный ящик оказался у меня в руке. Примерно в этот самый момент дверь в кабину пилота за моей спиной распахнулась и раздался предупреждающий крик: «Руки вверх!»

Ну что я могу сказать… Черный ящик — это штука невкусная, но благодаря своим размерам — легкопроглатывающаяся, что называется. А наемники либо идиоты, либо отчаянно прикидываются таковыми, поскольку парой минут спустя я сидела в грузовом трюме, прикованная наручниками к… кхм… было бы уместно сказать «к батарее», но я не уверена, что эта труба в стене действительно носит таковое название.

Ни допроса, ни требований, ничего! Либо я ничего не понимаю вовсе, либо мы имеем дело с полными идиотами. Второй вариант я отмела как слишком неправдоподобный — уж очень глупо было думать, что кто-то в атаку на одну из станций Альянса отправит каких-то идиотов. Но… Позвольте, на данный момент все указывает именно на это!

И, кажется, Арктус говорил о том, что эти… наемники или бандиты попытаются любой ценой меня убить. Так почему же не убивают?!

Эх, если бы этот чертов наемник оказался хоть немного тупей… Если бы он только на мгновение отвернулся… Я бы вытащила руки из наручников и тогда уже… Сил у меня немного, но на то, чтобы одному сломать биотикой шею, хватит.

— Спокойно, девчонка. Твоя мать приказала тебя доставить в целости и сохранности, но это не значит, что я не смогу тебе врезать от души, — кажется, пресловутый наемник уловил мое настроение и решил перестраховаться.

Эм… Мать? С учетом того, что моя мать вряд ли бы вообще обо мне парилась, даже окажись здесь каким-то волшебным образом, становилось понятно, что меня перепутали с кем-то еще.

— Жаль, что станцию открыть у тебя не получилось. Наших там валят, судя по всему — захлебывается бой.

— Не моя это проблема. Сделала, что могла, а остальное от меня не зависит, — как можно равнодушней произнесла я. Наемник кивнул и отвернулся, явно удовлетворенный моим ответом, а я осознавала, что называется, сюжетный поворот. Итак, что у нас есть? Какую-то девчонку, которая помогала своей матери с захватом станции… блять, мафия какая-то. Так вот — меня приняли за какую-то эту самую девчонку! Наемник — батарианец, а значит — не шибко-то различает людей по внешнему виду. Различать-то не различает, но цвет «шерсти» на голове, в принципе, можно распознать, а следовательно — имеет место быть светловолосая особь моих лет, которая сотрудничала с врагом. Под описание попадал только один человек. Про которого, впрочем, я ничего плохого или хорошего сказать все равно не могла.

Так что в целом все было безразлично. Кроме одного — мне срочно требовалось покинуть это место и вернуться на станцию. Срочно, потому что я знала — по кораблю наверняка откроют огонь при отходе, а значит шансы уцелеть у меня ну просто минимальны. Не говоря уже о том, что скоро заметят, что я вовсе не та, за кого себя невольно выдаю.

Мне повезло, что наемник расслабился и отвернулся. А еще — повезло, что наручники оказались мои любимые, что называется, из серии «от восемнадцати и до самой смерти». То есть — пара движений пальцами и я на свободе. Биотика — наше все! Наему достается сильный удар по затылку. Уж не знаю, убила ли я его, или нет, но проверять почему-то не стала. Почему? Хороший вопрос. Может быть, все дело в том, что я до сих пор не могу причинять вред за «просто так». Этот парень мне ничего не сделал. Да, он батар, он участвует в атаке, но… Ай, короче — я не знаю, откуда во мне вот прямо сейчас проснулась эта щепетильность, но грузовой трюм я покинула через открывшийся по первому касанию панели управления люк. Вовремя я это сделала — едва я довольно больно шмякнулась на кучу ящиков в погрузочном отсеке, как судно отстыковалось от станции. Судя по всему, наемники приняли одно лишь возможное в данной ситуации решение — бежать. А меня все-таки накрыло откатом. Впрочем — извлечь черный ящик естественным путем «два пальца в рот» и, обтерев его, засунуть в карман комбинезона к куче флешек с музыкой, играми и фильмами я все-таки успела. Ну а потом… Потом начался самый настоящий ад.

Воспринималось все довольно сумбурно, да еще и через призму боли, отдающей во все тело. Не знаю, что там было со мной и как это называлось, но блять — больно было зверски. Такое ощущение, что у меня грипп, но при этом ощущения усилены раз в десять как минимум. От любой вспышки света болят и слезятся глаза, голову сверлят насквозь, причем как минимум тремя, нет — пятью дрелями вусмерть пьяные таджикские строители. Те же самые строители пробивают дырку в каждом позвонке, в каждой кости, в каждом суставе. Мать вашуууууууу!!! Почему меня никто не предупредил, что биотика — это так больно?!

Мысли были бессвязными, путанными. Попытку осознать реальность я вскоре оставила, как заведомо ненужную. Еще немного и я... Вокруг крутились спецы из медбригады. Кажется, что-то вкололи, потом еще. Провели инструментроном над моим раздетым телом. Когда меня успели оставить в чем мать родила? Кто-то наклоняется ко мне и пытается говорить, спрашивать. Я не могу ни услышать, ни тем более ответить. Только щурю глаза и безуспешно пытаюсь отвернуться, провалиться куда-то. Что угодно, только бы не чувствовать это все.

Кажется, в конечном счете у меня это отлично получилось. Но если бы я знала, что это были только цветочки… Впрочем, возможно — не будь этого происшествия, ничего бы и вовсе не произошло. В смысле — совсем ничего. И СПЕКТРом в конечном счете стал бы кто-либо другой, и со Жнецами бы разбирался кто-то более подходящий, но все-таки… Все-таки именно я привлекла внимание Спецкорпуса и, к добру или к худу ли, но обзавелась парочкой влиятельных друзей, которые в дальнейшем часто, хоть и незаметно для остальных, помогали мне выбраться из совсем уж бедственных ситуаций.

Примечания:

Паршу парщения, что она опять маленькая, ну да какая выросла. Еще три-четыре главы "Вершины" и "Адегона" — и переходим к выселению Ринки на "Норму". Еще один вопрос — надо ли описывать ее задания за эти полгода между распределением и Иден Праймом (если что — это задания, которые поступали оригинальному Шепард во время первого Масса от Альянса: майор Кайл, захваченный биотиками корабль, поиски дронов времен далекой войны и т.д.)