Теневые годы Таниса (джен)

Люди закричали ещё громче, когда Танис вскарабкался обратно на баррикаду. Полуэльф отвернулся от того, что происходило внизу:

Гигантский паук с длинными ногами, покрытыми чешуёй, и острыми челюстями превращал людей на своём пути в груду изрезанной и истекающей кровью плоти.

Человеческие отражения убитых или раненых приняли такой же окровавленный вид, как и оригиналы, и казалось, что многие из них падают в агонии. Существо убивало бесшумно, но крики жертв были оглушительными.

Бранделла с ужасным криком отвернулась от этого зрелища; многие эльфы отреагировали так же. Вскоре один лишь вид отвратительного существа заставил настоящих солдат броситься наутёк, а их двойники тут же последовали за ними. Однако те люди, что были дальше, натянули тетиву и выпустили стрелы в сторону гигантского паука.

Воздух наполнился градом беспорядочно летящих стрел, и, возможно, опасаясь, что они могут убить существо, Кишпа продолжил бормотать что-то на давно забытом языке, издавая звуки, которые, как подозревал Танис, мог знать и понимать только Рейстлин.

Кишпа, как понял Танис, из чувства справедливости использовал то же заклинание дублирования, что и его собратья-люди. По мере того как слова мага становились всё более проникновенными, крики снизу переросли в душераздирающий вопль, когда люди внезапно оказались лицом к лицу с растущей армией гигантских пауков.

Пауки избегают сражений, если только не чувствуют угрозы и не понимают, что у них нет выбора. За баррикадами у них было только одно направление, куда они могли легко уйти. И с этого направления летели болезненные стрелы и ползли тысячи людей.

Из-за того, что пауки постоянно перебирали своими чешуйчатыми лапами в толпе людей, стало практически невозможно определить, кто из пауков был оригиналом, а кто — волшебными дубликатами. Убийство подходящего паука, возможно, и положило бы конец испытаниям людей, но им пришлось сражаться со всеми ними одновременно. Стрелы, летевшие с эльфийских баррикад, сделали испытание еще более мучительным для солдат.

Армии людей, как реальные, так и нереальные, бежали как один. Они развернулись, как корабли в штормовом море, накренившись на одной волне, а затем выровнявшись, словно по ветру. Наслаждаясь человеческой кровью, настоящий паук последовал за ними, желая большего. Остальные монстры-двойники последовали за ним в жутком танце десятков тонких, длинных, с острыми краями ног, которые заскользили по открытому лугу, словно в кошмарном сне. Люди обратились в бегство.

Эльфы на баррикадах ликовали, радуясь своему освобождению. Они скандировали «Кишпа!», и их голоса эхом разносились по утреннему небу.

Маг же в изнеможении прислонился к плечу Бранделлы. Поддерживая своего возлюбленного, ткачиха бросила на Таниса взгляд, который, казалось, говорил: «Видишь? Я же говорила, что я ему нужна», и Танис коротко кивнул.

Горстка благодарных жителей деревни бросилась к своему магу и взвалила его на плечи. Бранделла последовала за ними. Остальные эльфы танцевали на баррикадах, почти забыв о своей знаменитой сдержанности.

— Мы должны устроить пир! — кричал целитель Канфо, бегая по главной площади на своих коротких ножках.

— Да, пир! — вторили ему эльфы, сбегая с крепостных стен.

— Мы должны послать за женщинами, чтобы они вернулись к нам! — кричал Канфо. — Нас спасла великая магия!

Раздались громкие возгласы, и Кишпа, на лице которого читалась усталость, тем не менее просиял от похвалы. Неудивительно, подумал Танис, что маг запомнил этот момент во всех подробностях много лет спустя.

— Давайте разожжём костры на берегу! — объявил Канфо. — Пусть каждый принесёт столько еды, сколько сможет. Мы поделимся нашими скудными запасами в честь победы.

Баррикады опустели, и эльфы деревни в радостном оцепенении понесли Кишпу прочь.

Скоуарр остался с Танисом. Стройный человек снова облачился во вчерашние лохмотья — без повязок, — несомненно, чтобы сохранить своё новое облачение.

— Почему ты не идёшь с ними? — спросил полуэльф.

— Вчера я был их героем, — пожаловался он, дуясь.

Танис улыбнулся своему слишком человечному другу.

— Эльфы не так непостоянны, как люди, Скоуарр. Они не забудут, что ты сделал. Но сейчас Кишпа заслуживает похвалы. Не ревнуй его.

— Кто сказал, что я ревную? — вызывающе спросил Узкоплечий.

Танис не ответил. Его внимание привлекло странное громкое царапанье. Казалось, оно доносилось откуда-то сзади. Он оглянулся через плечо и в ужасе отшатнулся. Длинная, тонкая, окровавленная паучья лапа свисала с баррикады!

— Я вовсе не ревную, — раздражённо продолжил Скоуарр. — Я удивлён, что ты вообще мог подумать...

Танис протянул руку, схватил Малыша за шиворот и развернул к себе.

Скоуарр побледнел, увидев ещё одну ногу.

— Это невозможно, — сказал человек, не веря своим глазам.

Ещё одна нога перебралась через стену. Затем ещё одна. Баррикада заскрипела под тяжестью, словно предчувствуя грядущий ужас, когда паук надавил на передние ноги. Внезапно в поле зрения появилось гротескное тело существа, его задние ноги качнулись вперёд, и оно закрепилось на вершине зубчатой стены.

Мгновение спустя вдоль стен баррикады начали появляться длинные, пропитанные кровью, острые как бритва паучьи ноги. Они появлялись со всех сторон, цеплялись, тянулись, карабкались. Они поднимались, пауки-двойники следовали за своим хозяином, и это видение смерти неумолимо двигалось вниз по баррикадам.

— Я чувствую себя мухой, — пробормотал Скоуарр.

— Ты и на вкус как муха, — ответил Танис.

— Теперь он шутит.

Полуэльф обнажил свой зачарованный меч, клинок которого светился красным. Скоуарр последовал его примеру и вытащил из ножен свой палаш. «

— Нет, — сказал Танис, останавливая человека, прежде чем тот успел вытащить меч из ножен. — Иди за помощью. Я слежу за настоящим пауком, и если мне удастся сдержать его, двойники не пойдут вперёд.

— Ты не справишься с ним в одиночку, — настаивал Скоуарр.

Танис был тронут, хотя и готовился к бою.

— У тебя широкие плечи, друг мой, — сказал он. — Никогда не позволяй никому говорить тебе обратное. Но ты можешь помочь мне, только если сделаешь то, о чём я прошу. Иди за Кишпой сейчас же. Паук не будет ждать, пока мы спорим.

Но Скоуарр всё ещё колебался.

— Я не знаю, стоит ли мне идти. — Танис развернулся и приставил клинок к горлу Скоуарра.

— А теперь ты знаешь? — Скоуарр моргнул.

— Э-э… да.

— Тогда иди!

Человек сделал так, как приказал Танис, и побежал со всех ног в ту сторону, куда ушли жители деревни.

Огромный паук, тронутый магией, почувствовал присутствие магии Кишпы в светящемся красном металле меча Таниса. Это было опасно. Паук потёр свои жуткие лапы, и воздух пронзил пронзительный скрежещущий звук. Танис понял, что это был сигнал его двойникам, чтобы они образовали вокруг него защитный круг. Они бросились к своему хозяину, мелькая лапами.

Танис, отчаянно пытаясь не упустить из виду единственного настоящего паука в этой армии гигантских гротескных существ, бросился на них с поднятым мечом.

Ворвавшись в эту паутину из монстров, Танис в первую очередь подумал, что совершает самоубийство. Пауки возвышались над ним, и он задавался вопросом, что хорошего может сделать даже зачарованный меч, если он может атаковать только ноги этих существ. Тем не менее он рубанул по конечности первого монстра, преградившего ему путь.

Он отрезал кусок ноги; чудовище брызнуло кровью, доказывая, что, хотя оно и было двойником, это был не мираж. Оно могло убивать и быть убитым само. И то, что случилось с одним двойником, случилось со всеми: кровь хлынула из множества отрубленных ног.

Раненые, твари пришли в неистовство. Те, кто был ближе всех к Танису, попытались ударить его своими острыми лапами. Однако у Таниса был более быстрый и острый клинок. Его светящийся палаш, словно продолжение руки, мелькал то слева, то справа, отрубая куски паучьих ног, как будто он был безумным дровосеком.

Кровь текла по улице, как вода из родника в горах. Но для Таниса эта вода не была ни прохладной, ни освежающей; его боевое снаряжение было забрызгано горячей жидкостью, из-за которой булыжники под ногами стали скользкими.

Ему нужно было подняться повыше, — думал он, пытаясь сохранить равновесие в потоках крови.

Когда он наносил удары при каждом шаге, пауки испуганно расступались перед ним, пока он не добрался до баррикад. Именно здесь ждал настоящий паук, армия его защитников была уничтожена и истекала кровью. Настоящий паук не пострадал ни от одной из ран, полученных другими.

Танис потер лицо, чтобы стереть кровь, которая почти ослепила его. Казалось бы, бесконечная атака пауков ослабла, и многие из них, прихрамывая, уползали прочь на своих кривых лапках.

Но слева от него огромный паук, массивный и невредимый, начал плести паутину.

Резким движением тонкой лапки он швырнул паутину в полуэльфа, который безуспешно пытался увернуться от липкого вещества. Клейкая паутина схватила воина, который тщетно пытался освободиться, подавляя панику, поднимавшуюся в его груди. Двумя передними лапами паук потянул паутину за собой, сбивая Таниса с ног. Полуэльф скатился с баррикады и упал на залитую кровью улицу. Его меч выскользнул из руки и запутался в паутине у его ног.

Паук подтащил тонкий белый кокон ближе. Полуэльф, оглушённый падением и потерявший ориентацию, перевернулся на спину. Чудовище, явно уверенное в своей добыче, подтянуло Таниса ещё одной лапой. Когда Танис оказался почти под ним, чудовище начало опускать своё массивное тело, и с его клыков потекла слюна.

Тёмная тень заслонила солнце. От ужасного запаха Таниса чуть не стошнило. Запах гниющего мяса вывел его из полубессознательного состояния. Танис открыл глаза и сквозь туманную белую пелену увидел истекающую слюной челюсть паука.

Он начал поднимать руку, но меча в ней не было. Он лихорадочно озирался по сторонам, пытаясь найти клинок. Но всё было напрасно. Время было не на его стороне. Без меча он не мог защититься. Запутавшись в паутине, он в безмолвном ужасе наблюдал, как паук готовится его сожрать.