Женщина постарше (гет)

Часам к десяти вечера Гарри начинает жалеть, что вообще затеял этот мальчишник. Несмотря на выпитое огневиски и танцовщиц-полувейл, развлекающих собравшихся на Гриммо парней, вечеринка имеет отчетливый похоронный оттенок. Рон не изменил слову, данному Гарри, когда тот явился мириться в Нору, и не пытается больше отговаривать друга от свадьбы. Он даже честно улыбается — но ничего не может поделать с выражением глаз. Джордж и Джордан Ли держатся лучше, но в какой-то момент Гарри замечает в отражении стеклянной дверцы шкафа, что Джордж смотрит ему в спину с до смерти серьезным лицом, от которого кажется старше на десяток лет. Слава Мерлину, приятели из школьной квиддичной команды, молодые министерские авроры и остальные приглашенные из числа не слишком близких друзей настолько счастливы, что оказались в доме самого Гарри Поттера, что гомонят за десятерых каждый, не замечая напряженного состояния хозяина дома. Из открытого по случаю празднования камина вываливаются все новые гости.

— По крайней мере, хоть кто-то развлекается, — думает Гарри, глядя, как компания парней, собравшаяся в большой гостиной, где когда-то проходили заседания Ордена феникса, играет с танцовщицами в плюй-камни на раздевание. Рон, подошедший сзади, хлопает его по плечу.

— Хороши. Откуда ты их взял?

— Прибыли с континента. Мы договаривались только на танцы, так что раздеваются они по собственному желанию.

Рон усмехается.

— Гермиона убила бы тебя за это. "Использование женского тела в качестве товара унижает человеческое достоинство".

— В данном случае, получеловеческое. Пошли, накатим еще?

В начале третьего вечеринка сама собой идет на убыль. Танцовщицы умудрились незаметно и очень профессионально исчезнуть, те из приглашенных, что были потрезвее, тоже расходятся. На ковре в гостиной спят гости послабее, несколько человек с пьяным восторгом терзают телевизор, исторгающий рекламу вперемешку с музыкальными клипами. В бывшей комнате Сириуса парочка загонщиков раздевает друг друга, к неудовольствию явившегося с доносом о творящемся безобразии Кричера. Гарри машет рукой и велит домовику не лезть. Ему только-только удалось добиться счастливого состояния, когда все, происходящее в его жизни, стало казаться немного забавным, очень романтичным и совсем, совсем не опасным. Он развалился на полу в библиотеке, упершись спиной в ноги Рона, сидящего на диване, и они ритмично допивают очередную бутылку виски. Джордж с Ли распрощались парой минут раньше.

— Можт, ты и выжвешь, — бормочет Рон, судя по всему, не отдавая себе отчета, что говорит вслух, — все-тки ты мальчк, кторй...

В этот момент снова возникает Кричер.

— Хозяина Гарри спрашивают в камине в гостиной. Уверяют, что это срочное дело.

— Переведи в этот камин, — вставать с пола не хочется, идти куда-то — тем более.

Через минуту камин в библиотеке вспыхивает зелеными искрами, и в пламени показывается бледное лицо Драко Малфоя. Его благопристойный вид кажется сейчас таким неуместным, что Гарри сползает ниже, чтобы похохотать в свое удовольствие лежа. Еще веселее то, что с каждым приступом смеха Малфой выглядит все более оскорбленным. Рон, отсмеявшись, машет в сторону слизеринца полупустой бутылкой.

— Тьбя рзве звали? Или ты вместо эт'го пр'дурка Блейза?

— Поттер, я вижу, ты сейчас не в состоянии разговаривать о серьезных делах, — хмуро произносит Малфой. — Уизли, я видел Грейнджер вечером. Она просила передать, что согласна на твой вариант и будет в Норе с утра. Поттер, я могу поговорить с тобой завтра?

— Гермиона тебя простила? — изумляется Гарри с пола.

— Прстила за что? — пытается протрезветь Рон. — и кгда эт ты ее вид'л?

Малфой еще секунду маячит в огне, до смешного напоминая Кричера своими поджатыми губами, потом, не прощаясь, исчезает.

— Редкй ублюд'к, — с чувством говорит Рон. — Но мы его за это и любим, ха... Что там с Герми?

Гарри вытирает с глаз слезы смеха. История с перевоплощением Малфоя в Гермиону кажется ему сейчас совершенно комичной.

— Он стырил у Герми волос...

— Вот ублюд'к... ей следвло быть острожней...

— .... явился ко мне в ее теле..

— Зачем? — напрягается Рон.

-... и пытался отговорить жениться... Мы с ней его чуть не убили потом...

Все-таки рассказ оказывается не таким уж забавным. При слове "жениться" Рон заметно дергается, прикладывает к губам бутылку и одним глотком допивает оставшееся.

— Мне, н'верно, п'ра. Ты как, приятль?

— В порядке.

— Иди спать.

— Как скажешь, мамочка. Порох на полке.

Рон бросает в пламя щепотку летучего пороха, шагает внутрь, неожиданно четко выговоривает "Нора!" и исчезает. Гарри машет палочкой, закрывая камин. Накладывает запирающие и заглушающие чары на двери, заползает на диван и засыпает, чтобы через три часа проснуться от очередного кошмара. Ночная пьянка кажется чем-то давним. За окном только начинает светать. Дом тих.

— О, Мерлин...

Гарри наощупь хватает стакан, стоящий на ночном столике, и несколькими жадными глотками выпивает морковный сок. Кошмар был таким впечатляющим, что даже после пробуждения требуется пара секунд, чтобы понять, что все происходило не на самом деле. Кое-как он находит очки и открывает окно, чтобы впустить в комнату прохладный воздух. Ветер гоняет по площади пустой полиэтиленовый пакет. Он снова разговаривал с Дамблдором в гулком пространстве загробного Кинг-Кросса.

— Мальчик мой, — говорит мертвый волшебник, мерцая голубыми глазами, — сила любви огромна, она способна спасать и исцелять. У тебя она есть, и ты не должен отрицать ее или пытаться остановить. Любовь к женщине ничем не слабее любви к славе или к родной стране. Ради подобной любви совершались великие подвиги.

Голос бывшего директора Хогвартса звучит уверенно, и во сне Гарри слушает его умиротворенно, как слушают дети вечернюю сказку. Но в тот самый момент, когда он окончательно чувствует себя счастливым от того, что некто старший и мудрый подтверждает, что он все делает правильно, лицо Дамблдора начинает неуловимо искажаться, и на нем проступают уродливые следы тления. Голубые глаза тускнеют и наполняются злобой, а старческий голос с издевательской мягкостью продолжает:

— Что действительно забавно, так это то, что эта великая сила с такой же легкостью может убить, как и спасти. Возможно, я приду за тобой вскоре, чтобы мы могли обсудить это как следует. Тут многие скучают по тебе, Гарри.

Он вглядывается, убеждается, что сквозь лицо директора проглядывают черты Вольдеморта, вскрикивает от отвращения и просыпается. Сырой воздух наполняет комнату. Сон оставил гнетущее впечатление. Голова раскалывается.

— Акцио антипохмельное зелье из ванной! — шепчет он.

В том, чтобы быть великим волшебником, есть свои мелкие бытовые плюсы. Его "акцио" действует на гораздо большем расстоянии, чем такое же заклятие рядовых магов. Он ложится животом на подоконник, невыспавшимися глазами глядит на мокрый булыжник площади... Хотел бы он знать, что пытается донести до него этими снами подсознание. Неужели он действительно начал бояться предстоящей свадьбы? Глаза машинально следят за взлетающим и опускающимся пакетом. Каролина не скажет и слова, если он решит отменить все в последний момент. Скорее всего, она попросту уедет путешествовать, чтобы скандал забылся сам собой. Она будет с ним мила. Он представляет, как в ее изменчивых глазах мелькнет быстро подавленное презрение. Каролина, самая прекрасная женщина в мире... Обнять и не отпускать никогда, чего бы это ни стоило. Рон прав, он же Мальчик-который-выжил! Наверное, именно он — тот человек, который может разорвать цепь, которая держит Каролину, чем бы эта цепь ни была. Он не должен сворачивать с выбранного пути. Начинает моросить мелкий дождь, и Гарри закрывает окно. Потом кидает в камин порох и зовет:

— Малфой!

Тишина. Конечно, еще слишком рано. Но после того, как Малфой пытался поговорить с ним в пол-третьего ночи, он имеет право в свою очередь разбудить его в пол-седьмого утра.

— Малфой!

Камин на вход у Малфоя заперт, остается только взывать в каминное чрево. Через пару минут взывания приносят плоды.

— Поттер. Что ты тут делаешь?

— Ты хотел поговорить. Заходи, у меня как раз все тихо.

Малфой трет глаза и зевает. Бормочет что-то вроде "Ты настоящий убийца" и пропадает. Через пять минут в камине снова вспыхивает зеленое пламя, и слизеринец вышагивает на ковер: умытый, причесанный, в застегнутой на все пуговицы мантии. Гарри сидит на диване, не делая ни движения навстречу. Комната освещается лишь слабым огнем камина да серым уличным светом.

— Поттер, дело в том...

Теперь видно, что бывший слизеринец волнуется.

— Я знаю, ты не слишком любишь моего отца...

Малфой замолкает, Гарри смаргивает, поймав себя на том, что задумался, упершись взглядом ему в лицо, отчего тот явно чувствует себя еще более не в своей тарелке.

— Он умирает, — говорит Малфой. — Мы с мамой позаботились о том, чтобы это никому не было известно, но он умирает от какого-то африканского проклятия. Несколько дней назад у нас был целитель...

И Малфой рассказывает ему фантастические вещи о заклятии "Иссушения жизни". Клянется, что кукла с украденным дыханием Люциуса хранится где-то в замке Забини. Гарри старается оставаться спокойным.

— Я правильно понимаю? Ты обвиняешь мою невесту в том, что она прокляла твоего отца?

Малфой нервно сжимает губы, но кивает.

— Ты в своем уме? — уточняет Гарри.

— Поттер, — говорит Малфой, подавшись вперед, — как мне тебя убедить? Отец попал под проклятие, потому что я — я, понимаешь? — попросил его помочь вытащить тебя из этой истории! Что ты хочешь за свою помощь? Чтобы я встал перед тобой на колени?

— А зачем ты полез не в свое дело? — с той же опасной мягкостью спрашивает Гарри.

— Меня попросили Грейнджер и твой Уизли!

Это так глупо звучит, что Гарри чувствует досаду.

— Я устал от твоего вранья. Они попросили, и ты любезно согласился, даже предполагая, что это опасно? Хочешь, чтобы я поверил в самоотверженную заботу обо мне семейства Малфоев? Ладно, Гермиона могла обратиться к тебе — ей иногда приходят странные мысли. Но вряд ли можно надеяться на чистоту твоих мотивов...

— Это правда, — цедит сквозь зубы блондин.

— О, ну да! Знаешь, что я думаю? Твой отец опять связался с какими-нибудь темными делами и попал под проклятие. Я могу даже поверить, что он умирает. Это объясняет, по крайней мере, почему ты с такой силой крутишься вокруг меня в последнее время! Но не надейся, что я снова стану вам помогать. Я и так не уверен, что правильно сделал, вытащив его из Азкабана.

— Постой, — говорит Малфой торопливо. — Ты ведь можешь спросить у Грейнджер. Это она предложила мне попросить тебя...

— Когда я последний раз видел Гермиону, она кричала на тебя, как баньши.

— Ну, я извинился, — кривится Малфой. — Это было легкое недоразумение. Мы все обсудили с ней вчера, пока вы с Уизли напивались до зеленых троллей.

— Ты извинился перед грязнокровкой?

Малфой пожимает плечами.

— Готов признать, что по крайней мере с кем-то из друзей тебе повезло. При ближайшем рассмотрении оказывается, что с Грейнджер можно иметь дело.

Гарри трет лоб, пытаясь вспомнить, что еще плел раньше Малфой.

— Что за дело у нее к Рону?

— Понятия не имею. Может, пойдут выбирать тебе свадебный подарок? Она просила напомнить ему о встрече, раз уж я отправлялся в логово льва, но в детали не посвящала.

— Ясно. Ты, как всегда, безумно вовремя со своими проблемами... И чего ты, собственно, от меня хочешь?

Даже в свете серого дождливого дня видно, что Малфой бледнеет и весь напрягается, выбирая слова.

— Помоги нам с Блейзом попасть в последнюю из комнат. Там, в том коридоре... ну, ты помнишь... Блейз проверял Нью-Йорк, море, горы, Индию... вряд ли кукла спрятана там... Осталась одна дверь, которая не открывается. Ты же у нас великий волшебник! Ты сможешь пройти. Отцу осталось дыхания на месяц-полтора, потом будет поздно. Если вы уедете после свадьбы в путешествие, к моменту вашего возвращения он будет мертв.

— Я не стану этого делать, — говорит Гарри просто.

Малфой кусает губы.

— Поттер, я...

— С ума сошел? — заканчивает Гарри. — За кого ты меня принимаешь? Я буду помогать вам обыскивать замок своей невесты? И за кого вы с Блейзом, оба, принимаете Каролину? Уж Блейз-то мог бы быть поумнее! Она наверняка уже знает, что вы таскались в запретные комнаты.

— Блейз не маленький и не боится, что его отшлепают. Чего он не хочет, — шипит Малфой, — так это того, чтобы его мать стала убийцей. Как тебе такой мотив?

Гарри пытается обдумать то, что услышал. Мешает вновь начавшаяся головная боль, усиливающаяся с каждой секундой.

— Уходи.

— Поттер, обещай мне хотя бы подумать! Спроси Грейнджер!

— Просто уходи.

У Малфоя дергается веко.

— Поттер. Пожалуйста. Я... я умоляю.

Это дергающееся веко оказывается последней соломинкой, ломающей спину верблюда. Гарри вдруг испытывает странное чувство стыда, словно мучает отказом не Малфоя, а какое-то безобидное и беззащитное создание. Боль в висках такая, что темнеет в глазах.

— Иди, — повторяет он. — Я спрошу Гермиону, ладно! Ради всего святого, провались уже отсюда.

Малфой стискивает руки, открывает рот, закрывает рот, и наконец молча исчезает в камине.