Практическая география (джен)

Конечно, Кейт снова его ждала. Но хотя бы сделала вид, что занята другим: сидела у палатки, рядом примостились дети, и все трое передвигали разноцветные камешки по клеткам, аккуратно начерченным на песке. Рон усмехнулся — эту игру он знал, хоть и слегка презирал, как положено шахматисту.

Он плюхнулся рядом.

— Рон?

— Нормально, — сказал он, — больше никаких долгов. Вот — это, типа, по поводу удачного завершения дела. Подарок.

И почти силой впихнул детям проклятые ножики, стараясь не смотреть в лицо.

Мальчик изумленно вытаращился на него, потом на подарок, поднялся на ноги и заученным движением склонил голову. Рон даже позавидовал: все-таки этикет — штука полезная.

— Далмар и Дилан из йибир благодарят тебя… — мальчик смешался на мгновение, но Кейт поняла и подсказала:

— Рональд.

— Благодарят тебя, Рональд.

Мальчик взглянул еще раз — Рон понял, что его взвесили и оценили — и закончил:

— И не сомневаются, что подарок столь же полезен, сколь и приятен на вид.

Рон не выдержал и расхохотался.

Инструктаж по обращению со складным ножом занял почти полчаса, потом как-то незаметно сыграли партию в шашки, потом еще одну, пока старуха Зум-Зум не пришла за ними.

Дети слушались ее беспрекословно, но мальчик Далмар так оглядывался, уходя, что Рон пообещал завтра прийти снова, и даже научить другой игре, получше.

«Держись, Рональд Уизли, — подумал он, рассеянно глядя им вслед. — Сейчас тебе тяжко придется…»

— Что ты ему сделал?!

«…И помни — техника поведения на допросах, глава седьмая».

— Вообще-то я могу не отвечать, — сказал он и шумно выдохнул, пытаясь успокоиться. — Презумпция невиновности и все такое.

— Рон, что у вас случилось? С Геди все в порядке? Почему он убежал?

— Куда убежал? — напрягся Рон.

Кейт уставилась на него, будто первый раз видела:

— Какая разница, куда? В палатку! Рон, пожалуйста!

Такого он не ждал.

Думал, она будет давить, как в Женеве, или попробует вытянуть что-нибудь между прочим, за разговором, но чтобы так, напрямую? Как будто ей есть до этого дело? Ну, сбежит Геди не в палатку, а насовсем…

Драный Мерлин! Да он же ее подставил! А что, если йибир теперь разорвут договор, или как оно там называется? Ей же тогда первой влетит! «Так, — подумал он, — спокойно. Еще ничего не случилось. Геди взял палочку. Взял, не бросил! И дети сидели здесь долго, а если что — Геди забрал бы их, верно? Как бы ей объяснить-то?»

— Кейт. Я. Ему. Ничего. Не сделал.

Так и есть, не поверила.

Ладно, попробуем еще.

— Он мне позавидовал. То есть не мне, — поправился Рон, — нашей магии. И придумал, что она плохая и поэтому им не подходит.

«Гермиона говорила про какие-то неспелые ягоды», — вдруг вспомнил он, постарался и выдал:

— Зелен виноград, во! Я чуть не поверил, честное слово, так все складно вышло. Но у него получилось с палочкой, и он ее взял, хотя я думал, откажется…

Кейт посмотрела недоверчиво.

— Это все?

Он помялся. «Чтобы поверили и оценили, — учил их Робардс в Академии, — информацию нужно выдавать не целиком, а частями». Ну вот и проверим.

— Потом я тоже попробовал колдовать по-ихнему — видела ножики? Трансфигурировал.

Он старательно вздохнул.

— Хорошо бы продержались подольше, грязный носовой платок — не Мерлин весть какой подарок.

— Рон!

— Ну да, и я не додумался, что Геди тоже захочет такой — он не просил, конечно, но мне показалось…

— И поэтому он сбежал?

— Вообще-то я признал, что долг уплачен, — сварливо заявил Рон. — Любой бы на его месте сбежал. Ну Кейт! Не откажутся же эти йибир из-за одного идиота — ладно, из-за двух — у нас лечиться, правда?

Она кивнула, но как-то нехотя.

— Думаешь, будут неприятности?

— Не думаю.

— А что тогда?

— Все в порядке, забудь. Просто нервы.

Больше всего ему хотелось встать и уйти в палатку: первое дежурство сегодня было у Гейба — роскошный повод лечь пораньше и выспаться, но сколько же можно? Этот дракклов Долг что-то сдвинул не то в нем самом, не то вокруг. Или не Долг, а чужое колдовство?

Фред сказал — сделай их всех!

Вот именно.

— Значит, политика здесь не при чем, Геди тоже, а кто при чем? Я, что ли?

Она промолчала.

— Я?! Но я же справляюсь! Справляюсь! — выкрикнул Рон, изо всех сил стараясь не вспоминать, что так уже было. — И бежать не собираюсь никуда! А если что-то делаю не так, ты скажи — с легилименцией у меня, понимаешь ли, плоховато!

— Лучше тебе не знать, — пробормотала Кейт.

Ох. Он почувствовал, что проваливается куда-то — и там, на темном дне, его ждут очередные Дьявольские силки. «Лучше ему этого не знать!», «Только Рону не говорите!», «Это же Рон — он расстроится, или начнет скандалить, или полезет драться».

Это ему лучше не знать? Это им лучше, чтоб он не знал!

Он зажмурился, как в детстве, когда казалось, что закроешь глаза — и все плохое исчезнет. Ага, как тот паук, в которого близнецы превратили его игрушку. Драккла лысого исчезнет, теперь-то он понимал.

— Так. Выходит, подозревать меня Мерлин знает в чем можно, а объяснений мне не положено? Типа я бубонтюбер — не тронешь, не завоняет? Знаешь что, Герми… Ох…

Он в ужасе уставился на нее, разинув рот.

— Прости, я случайно! Я не хотел!

— Мать Дахут! — выдохнула она, как тогда, в первый день. — Ну хорошо.

Рон едва ее слышал. В ушах бухало, лицо горело, перед глазами плыл багровый туман.

— Рон?

— Да, — пробормотал он, — сейчас. — И обалдело потряс головой.

Интересно, он еще может чего-то испугаться или уже нет?

— Конечно, родители должны были тебе раньше все рассказать, — начала Кейт, и он понял — может, да еще как. Его опять затрясло. — Но я их понимаю, Долг жизнине часто встречается. Ты когда-нибудь видел свое родословное древо?

Он быстро кивнул.

— Помнишь там Септимуса Уизли?

— Моего деда?

— Нет, первого. Прапрадеда. Септимус значит «седьмой», он был младшим из семерых детей.

Рон опять кивнул, почти не слушая. «С каждым может случиться, — убеждал он сам себя. — Подумаешь, оговорился по привычке, ничего страшного! Они и не похожи вовсе!»

— Его старший брат, самый старший, — говорила между тем Кейт, — по имени Эдмунд, — однажды вытащил из реки девицу, которую звали Каттель Бёрк и в отдачу за Долг жизни потребовал ее себе.

— Ну и потребовал, — сказал Рон, успокаиваясь. — Она что, не хотела за него замуж? Погоди, ты сказала Бёрк? Как тебя?

— Как меня, — ответила Кейт, глядя куда-то вбок. — А замуж за него она бы и пошла, возможно, но только он был женат.

Рон присвистнул: ничего себе отмочил предок!

— И дальше что?

— Отказаться она не могла, но прожила с ним недолго: наслала проклятье и утопилась в той же реке.

— Сильно! — оценил Рон — история оказалась даже любопытной. — И к чему ты это?

Кейт подняла голову и посмотрела печально:

— Она прокляла весь род — в смысле, всех Уизли, которые потребуют в уплату за Долг жизни слишком много. То, чего должник не способен им дать.

— Драного Мерлина я много потребовал! — вырвалось у него. — Да я вообще!..

Мысли путались. Рон схватился за голову — чтобы совсем не разбежались, наверно, — и стал считать вдохи, как учили, до ста. На пятидесяти пяти он сдался.

— Какое проклятье? Смертное?

Кейт покачала головой.

— Нет, на любовь. Каттель решила, что смерть за такое — слишком легко. «Несчастен будет предатель крови, и несчастны будут избранные им», — сказала она, явно повторяя выученное наизусть.

— Предатель крови? — переспросил Рон, ушам не веря. — Так это из-за нее нас?..

— Тогда уж из-за Эдмунда, — невесело усмехнулась Кейт. — История дальше Бёрков и Уизли не ушла, позора никто не хотел, а кличку, сам видишь, подхватили. Вроде как нет дыма без огня. Хотя кое-кто, думаю, знал — вот Блэки, например, не зря твою бабку Седреллу вышвырнули из рода.

— И ты знала? Еще в первый день? И не отказалась? Почему?

— Я сначала и не собиралась тебя принимать, — сказала она. — Захотела посмотреть: очередная Каттель Бёрк против фамильного кошмара.

— Ну и как — напугал? — хмыкнул он и вдруг спохватился: — Погоди, а как узнать, слишком я потребовал или не слишком? Жениться и посмотреть, что будет?

Она пожала плечами.

— Не знаю, Рон. Только ждать.