Игры разума (джен)

— Смотри, он шевельнулся... просыпается? — спросил какой-то парень.

Глубокий вдох.

— Позову мадам Помфри, — ответила ему девушка.

Раздались удаляющиеся торопливые шаги.

Гарри медленно открыл глаза. Размытое белое пятно вместо потолка и такой знакомый запах различных лечебных зелий. Перепутать с чем-то другим было невозможно: больничное крыло.

На нос нацепили очки, и картинка стала ясной.

— Как дела, приятель? — нервно улыбнулся склонившийся над ним Рон.

— Неплохо, — от сухости в горле Гарри закашлялся. — Что произошло?

Он же только сегодня вышел из больничного крыла. Или вчера...

Рон налил в кубок немного воды и помог придержать его, пока Гарри пил.

— Ох, ну это довольно длинная история, дружище...

Послышались быстрые шаги двух приближающихся людей.

Ширма у кровати отодвинулась, и к нему зашла колдомедик, а следом за ней — взволнованная Гермиона.

— Мистер Поттер, как вы себя чувствуете? — поинтересовалась Помфри, осматривая пациента. — Что-то болит?

— Нет, вроде ничего, — прислушавшись к себе, отозвался Гарри. — Так что случилось? Я ведь только недавно покинул больничное крыло и снова здесь.

— Вас доставил сюда профессор Снейп три дня назад. Вы повздорили с ним и пытались убежать, но столкнулись с рыцарскими доспехами и потеряли сознание. Вы помните что-либо из этих событий?

"Это теперь так называется? Повздорить?" — печально подумал Гарри, вспоминая, с каким отчаянием звал его зельевар, когда он убегал.

— Я помню, что пришел к профессору и мы поругались...

Гарри резко замолчал. В другой реальности он также поругался со Снейпом, когда тот хотел обличить его в попытке мазохизма или суицидальных наклонностей. Тогда Гарри тоже врезался в рыцарские доспехи.

Какая же это реальность?

— А что ещё вы помните?

Друзья позади неё опасливо переглянулись.

Гарри промолчал, не зная, какой его ответ будет правильным. Возможно, стоит найти ещё что-то, способное помочь ему ориентироваться в этом мире? Но что? Гарри перевёл взгляд с внимательной Помфри на напряжённых Рона и Гермиону.

Чёрт, ни одной подсказки. Что делать? Гарри очень не хотелось привлекать лишних людей к своей проблеме. Что в этом мире, что в другом.

Неожиданная догадка заставила его сердце бешено забиться. Медленно он вытащил из-под одеяла руку со шрамом и посмотрел на неё. Он четко помнил, что в реальном мире проклятый шрам никуда не делся и продолжал периодически беспокоить его сильным зудом.

В нужном месте шрама не оказалось.

Дьявол, он всё ещё в иллюзии?! Или его выводы были неверными?

Как он вернулся в реальность в прошлый раз? Там тоже был котёл с зельями. Неужели лишь неудача в зельях способна вернуть его назад? Но ведь потом Гарри всё равно угодил в иллюзию, ударившись о доспехи. И в этот раз он тоже в них врезался. Ещё был сон, через который он и вернулся обратно. Всё должно быть правильно.

Тогда почему в этот раз у Гарри ничего не получается? Вся теория затрещала по швам, а в душу стало закрадываться всё больше сомнений.

Отчаявшись, Гарри перевёл растерянный взгляд на друзей. Те смотрели на него с напряжённым ожиданием. Мгновения стремительно таяли и пауза затягивалась. Внезапно Гермиона чуть сощурилась, а затем быстро переглянулась с Роном, который принялся дёргать её за рукав, смотря на неё округлившимися глазами. Вновь повернувшись к Гарри, она быстро выпалила:

— Да, Гарри, ты помнишь, что было, когда возвращался с отработки мадам Амбридж?

Значит, он всё-таки сумел вернуться?

Гарри почувствовал невероятную пустоту, разраставшуюся где-то внутри.

Стоп! Но ведь шрама-то нет! А вдруг это какая-то другая реальность?

— Я встретил профессора Снейпа, и мы поругались, — ответил Гарри. — А... какое сегодня число?

— Пятнадцатое февраля! — тут же отозвался Рон.

— Я сейчас вас выгоню отсюда! — возмутилась мадам Помфри, строго взглянув на ребят.

Повернувшись к Гарри, она продолжила опрос:

— И почему же вы поругались с профессором Снейпом?

— Ему не понравилось, что я в позднее время ещё не в Гриффиндорской башне, — отозвался Гарри.

Ему показалось или Помфри вела себя слишком сурово?

— И вы действительно полагаете, что именно это ему больше всего не понравилось? — сдвинула она брови, упирая руки в бока.

— Учитывая, что я ему в принципе не нравлюсь, то, думаю, да, — его нервировал её хмурый взгляд и то, как она задавала вопросы.

— Он был крайне недоволен тем, что вы позволили сделать со своей рукой, несносный мальчишка! — воскликнула Помфри, всплеснув руками. — Почему вы немедленно не обратились к учителям и не пришли ко мне, а пошли на поводу у явной психопатки? Уму непостижимо, но и когда вы в последний раз здесь были — тоже ничего не сказали! Как вы могли поступить столь опрометчиво?!

Гарри опешил, не зная, что сказать. Что происходит? Откуда она знает про шрам? Или эта какая-то другая реальность? Но вроде всё сходится, тогда как его тайна стала достоянием общественности?

Подозрительный взгляд в сторону Рона и Гермионы.

Однако те не выглядели виноватыми. Выражение лица Гермионы было больше похоже на то, с каким она обычно произносит: "А я вас предупреждала!"

— Это не та проблема, в которую следует втягивать остальных, — сказал Гарри наконец.

Как? Как медсестра узнала про его шрам? Вот что сейчас волновало парня. Если так подумать, то вероятность того, что он по-прежнему пребывает в иллюзии, практически равна нулю, потому что тот Снейп ни за что бы не выдал его. Значит, он всё-таки вернулся. Перед тем как попасть в больничное крыло, он сильно поругался с зельеваром, который считал, что Гарри наносит себе увечья. А из-за чего он так подумал? Ах, чёрт, а ведь Снейп увидел кровь, которая капала с его руки! Тогда понятно, почему его шрам вылечили в больничном крыле. Профессор получил то, что хотел, а именно доступ к его больной руке. Сколько Гарри пролежал без сознания? Три дня? Наверное, действительно за это время можно вылечить шрам от проклятого пера Амбридж, и друзья на самом деле его не выдавали.

Минутку, а почему Снейп сказал Помфри, что увечья Гарри получил от проклятого пера? Он же с таким упорством хотел уличить Гарри в мазохизме, он мог предположить, что Гарри нанёс себе эту надпись сам.

А вдруг... в какой уже раз робкая надежда проснулась в его спящем теле. Может, Снейп думает о нём лучше, чем Гарри считает? Может, коснувшись дна, Гарри сумеет выбраться на поверхность?

Три дня... что же произошло за то время, пока он был в иллюзорном мире?

— ...вы меня слышите, мистер Поттер?! — в сознание пробился настойчивый голос мадам Помфри. Кажется, Гарри настолько глубоко погрузился в свои размышления, что пропустил мимо ушей всё, что она ему говорила.

— Нет, простите, — Гарри виновато потупился.

Фыркнув от возмущения, колдоведьма повторила:

— Ни один преподаватель не имеет права наносить ученикам увечья, тем более тёмными артефактами. Если бы мы узнали обо всём этом позже — неизвестно, что стало бы с вашей рукой или, Мерлин упаси, магией! Ваша гордость совершенно неразумна, мистер Поттер! — отчитала она и принялась за полный осмотр Гарри, то и дело сетуя на безответственных студентов, совсем не заботящихся о своём здоровье.

Осмотр длился не менее двадцати минут, сопровождаемый повелениями выпить то или иное зелье. Закончив, она ещё несколько раз повторила наставления о том, что больничное крыло в Хогвартсе не для красоты создано и совершенно незачем так глупо заниматься самолечением.

Гарри молча слушал нравоучения, не решаясь перебить разозлённую Помфри. Да, возможно, она и права, что больничное крыло для того и больничное, чтобы обращаться туда с различными жалобами, даже такими, но Гарри всё равно бы поступил так, как поступал до этого. Он бы молчал. Дело тут было не столько в гордости, а сколько в неловкости... стыдливости. Ему стыдно было бы говорить, что какая-то мерзкая Жаба позволила себе такое издевательство. Будь у него близкий взрослый человек, он бы рассказал ему всё, поделился проблемой. Однако такого человека не было, и делиться с кем-то посторонним Гарри считал постыдным и неправильным.

— Извините, — только и смог выдавить он, потом обратился к Рону и Гермионе. — Что происходило, пока я был без сознания?

— Даже не знаю с чего начать... — усмехнулся Рон, но тут же воскликнул: — О, с самой классной новости! Пока ты тут отдыхал, Амбридж сняли с поста преподавания! И вообще её сейчас в Хогвартсе нет.

Гарри изумленно уставился на друга, взглядом требуя продолжения.

— Если начать с начала, то, когда ты ушёл на отработку и всё не возвращался, мы заволновались и пошли тебя искать, — начала за того Гермиона. — Мы сходили до кабинета Амбридж, но он уже был закрыт.

— Потом обошли все места, где ты мог бы находиться, — продолжил Рон, — и уже направлялись к директору, а шли как раз мимо Больничного крыла. Дверь была приоткрыта, и мы услышали голоса... Профессор МакГонагалл и директор уже находились здесь, а с ними мадам Помфри и Снейп...

— Профессор Снейп, молодой человек! — поправила его колдомедик.

— Да, мадам, извиняюсь, — кивнул Рон, прежде чем продолжить, — в общем, мы заглянули и поняли, что ты здесь.

— Разумеется, нас расспросили про твою руку, и мы не стали ничего скрывать, — снова заговорила Гермиона.

— И вы всё рассказали? — бесцветно спросил Гарри, ещё толком не зная, как на это реагировать.

Ему хотелось задать ребятам множество вопросов, но он сдерживал себя, давая им возможность поделиться самим. К тому же, мадам Помфри всё ещё не ушла. При ней он не решался спрашивать Рона и Гермиону о более личном.

— Конечно, они всё рассказали! — воскликнула колдомедик, записывая результаты диагностики. — Вы были без сознания, с большой кровопотерей. И хорошо ещё, что у ваших друзей оказалось больше благоразумия, чтобы не утаивать что-либо, ведь так? — строгий взгляд в сторону ребят.

— Про отработки у Амбридж мы всё рассказали, мадам Помфри, — закивали те, бросая на Гарри многозначительные взгляды.

"Значит, они только про Жабу рассказали? Или не только?.."

Колдомедик нахмурилась, но всё-таки вернулась к записям, подав знак, чтобы друзья продолжили рассказ.

— После этого нас отправили в Башню. А на следующее утро в Хогвартс прибыл целый полк журналистов...

— ...вместе с Фаджем, прикинь?! — перебил Гермиону Рон, смеясь. — И он выглядел о-о-очень бледным!

Гермиона же была не столь радостна:

— В общем, теперь все знают, что Амбридж применяла на студентах для отработок давно запрещённый артефакт... и что на тебе она особенно усердствовала.

Рассказу Рона и Гермионы определённо стоило бы порадоваться. Но Гарри не мог. Что-то по-прежнему тревожило его, вернее, кто-то. Честно сказать, парню было наплевать на Жабу. Да, хотелось, чтобы она убралась из Хогвартса, желательно с громким скандалом и огромным чёрным пятном на репутации. Похоже, его желание осуществилось. Почему именно оно? Почему самые маленькие мечты сбываются, а те, что более острые — никогда?

Вот опять он позволяет себе переживать и огорчаться! Надо отвлечься, изобразить радость.

— Хорошо, что она попалась, — сказал Гарри, понимая, что от него ждут какой-то реакции. — Конечно, плохо, что я опять оказался в центре внимания. Ненавижу.

Теперь наверняка у Малфоя найдётся новый повод для шуток. Правда, и от Хорька удача отвернулась, что тоже можно отнести к положительной стороне.

— Всё могло случиться намного раньше, если бы вы были менее горды и сообщили об этом вопиющем случае сразу! — вновь отчитала Помфри.

Кажется, Гарри придётся ещё долго слушать её выговоры. Но не успел он ответить, как кто-то позвал её из-за ширмы. Быстро выглянув, колдомедик обернулась:

— Можете ещё немного поговорить. Но когда я вернусь, вы покинете помещение. Мистеру Поттеру нужно больше отдыхать.

Сказав это, она оставила ребят одних.

Гарри долго молчал, не зная, что спросить первым. Вопросов было много, очень много.

— Что ещё вы рассказали Дамблдору и Помфри? — решил обобщить он несколько вопросов.

— Да больше ничего, — развёл руками Рон. — Мы бы вообще ничего говорить не стали, если бы нам сразу вопрос в лоб не задали. Не успели зайти-поздороваться, как Снейп накинулся: "Где и кто повредил руку Поттера?" — передразнил он зельевара.

— И когда мы поняли, что ты за ширмой и что всё совсем не в порядке, то не стали ничего скрывать, — добавила Гермиона негромко.

Гарри недоумённо смотрел на друга:

— Он так и спросил? Мы с ним поругались как раз из-за того, что Снейп посчитал, что я сам себе наношу увечья...

Затих, опустив глаза. При друзьях это звучало намного хуже.

Они сочувственно переглянулись, после чего Гермиона поспешно заверила:

— Да, так и сказал. Ещё добавил, что лучше нам сказать всё как есть, если мы не хотим, чтобы наше трио распалось.

— Дамблдор-то, конечно, его осадил, хотя тоже заметил, что нам лучше не темнить, если хотим помочь тебе. Но это полная фигня! Когда мы рассказали всё, нам ещё целая тонна яда прилетела от Снейпа, мол, мы настолько хорошие друзья, что позволили тебе терять кровь из-за какой-то идиотки. И самое дурацкое, что все с ним согласились, точнее, не стали спорить.

— Так и сказал? — Гарри уже не обращал внимания на то, что начинает повторяться.

На лице медленно начала поступать улыбка.

Снейп заступается за него, ругает друзей за то, что должным образом не заботятся о его благополучии. Может, не всё ещё потеряно? Может, то, что он увидел в иллюзии, всё-таки получится претворить в жизнь?

Улыбка снова погасла.

А что, если Гарри не в реальности? Нет, события не нарушены, следуют чётко с того момента, который он помнит, и провалов в памяти вроде нет. А это значит, что есть шанс.

Он вновь заулыбался, совершенно забыв о наблюдавших за ним друзьях.

— Эй, друг, ты чего? — спросил Рон, недоумённо уставившись на него.

— А? — заметив, с каким видом на него смотрят Рон и Гермиона, Гарри смущённо заерзал. — Нет, ничего, просто...

Он запнулся. Поделиться с ними или промолчать? В конце концов, они знают его историю целиком, они — самые близкие ему люди. Кому ещё Гарри может рассказать о своих мыслях? Дамблдору, который его постоянно избегает? Ха и ещё раз ха!

Уставившись на чуть бледные ладони, парень проговорил:

— ... я просто подумал... Может, у меня всё-таки есть шанс воплотить иллюзию в реальность.

Гермиона задумчиво разглядывала Гарри, чуть прикусив нижнюю губу. Рон же упёр локти в колени, запустив в волосы пальцы:

— Мир сошёл с ума... — проговорил он, с обалдевшей полуулыбкой глядя перед собой. — Чёрт, ещё в начале этого учебного года если бы кто такое сказал, я бы очень долго смеялся...

— Я бы тоже, — невесело отозвался Гарри. — До упаду.

А не лучше бы ему было, если бы он никогда не попадал в иллюзорный мир? Туда, где у него есть семья? Тогда бы он не тешил себя сейчас надеждами, привыкший во всём полагаться лишь на себя.

— Для меня это как кролик, желающий принятия удавом, — убийственным голосом проговорил Рон.

Хмуро посмотрев на него, Гермиона обратилась к Гарри:

— Не лучше ли отказаться от этой идеи? Ведь в любом случае точно так же, как в иллюзии, не будет, потому как всё происходит здесь и сейчас, а не тогда, когда ты был ребёнком. И... там ты видел то, что хотел, а реальное положение вещей может быть совершенно иным.

— Тебе легко говорить, — хмыкнул тот в ответ, поджав ноги и обняв их руками. — Гарри, тебе надо всё забыть. Гарри, то была лишь иллюзия, так что нечего даже думать об этом. Гарри, тебе станет легче. А вот не станет мне легче! Как? Как я могу забыть то, о чём когда-то мечтал? Да, я раньше жил спокойно, потому что ничего не знал, даже не представлял толком, каково это — иметь родителей, доверять им свои проблемы... Ничего этого не было. Однако я узнал, испытал это. Ты считаешь, что достаточно лишь сказать мне "откажись"?

Подруга покачала головой, грустно глядя на него:

— Я не говорю, что это просто, Гарри... Но я совершенно не уверена в том, что всё это возможно. Одно дело — когда есть мир иллюзий, действительно живущий по твоим правилам и желаниям, но другое дело — реальный мир. Здесь ничто не подстроится под твои грёзы, если не имеет под собой основы. Ни одно действие нельзя просчитать и знать, что оно обернётся именно тем, чем хочется, со стопроцентной вероятностью, — она глубоко вздохнула. — Из-за этого случая с зельем ты пережил много тяжёлого... и неужели ты хочешь обречь себя на надежду, которая будет не менее болезненна и к тому же имеет минимальный шанс на оправдание? Правда... — но тряхнув головой, она умолкла.

— Что правда? — Гарри подозрительно покосился на подругу. — Договаривай, Гермиона.

Она явно что-то знала, и по лицу было видно, что гриффиндорка принимала решение, открыть это знание или нет.

— Не томи! — поторопил ее Гарри.

Серьёзно посмотрев Гарри в глаза спустя долгую минуту, Гермиона глубоко вздохнула и ответила:

— Я много думала над этим случаем... — и тут же умолкла, собираясь с мыслями. Странно взглянув на Рона, она вновь повернулась к Гарри и продолжила: — Если учитывать то объяснение, что мы предположили тогда в Башне, то из него может следовать, что ты не мог бы выбрать в качестве отцовской фигуры профессора Снейпа, если бы твоё подсознание не уловило какой-то подоплёки... некоего подтекста для этого...

— И что? — скоро Гарри точно потеряет терпение. — Гермиона, ну что такое? Что происходит? Почему из тебя всё нужно тянуть клещами?!

Прозвучало грубо, однако парень всё же не выдержал. Он сгорал от нетерпения узнать то, что хотела сказать подруга.

Она вздрогнула и как-то совсем не свойственно себе принялась теребить подол юбки, опустив взгляд. Выглядело это очень мило, но как-то... странно и непривычно.

Не поднимая взгляда, Гермиона продолжила:

— Если учитывать, что лунный камень в том зелье вызвал видения, основанные на подсознательных суждениях, а настойка алихоции закрепила эффект и максимально всё приблизила к реальности, то это может значить, что профессор Снейп относится к тебе совсем не так, как мы видим и знаем. Но почему-то это скрывает... — она подняла глаза на Гарри. — Например, находясь рядом с Ремусом, я не раз улавливала те же чувства, что и ты. По поводу Бродяги то же самое заметили и Джинни, и миссис Уизли. Я как-то вскользь говорила с ними на эту тему, во время одной из уборок в его доме. В эту теорию совершенно не укладывалось поведение профессора Снейпа... до этого твоего обморока. Мне показалось очень странным, что он так сильно зацепился за то, что мы ничего не рассказали раньше о том, что ты делаешь на отработках у Амбридж. А ещё... — гриффиндорка выглянула за ширму, проверяя, насколько далеко мадам Помфри и кто-либо ещё из посетителей. Затем для верности наложила заклятие тишины вокруг них и сказала:

— Вчера ночью мы хотели пробраться в Больничное крыло, чтобы посмотреть, как ты, так как днём нас к тебе не пускали...

— Точно! — воскликнул Рон, перебивая её. — Мы взяли твою мантию и пришли. Но не успели подойти к двери, как из неё вышел Снейп! — тут он опомнился и смущённо посмотрел на Гермиону:

— Извини, что перебил, продолжай, пожалуйста.

Она чуть кивнула, снова бросив на него какой-то внимательный взгляд, и продолжила:

— Вышел он весьма задумчивым и очень медленно шёл по коридору. Когда он скрылся за поворотом, мы тут же пошли и разбудили мадам Помфри, чтобы она проверила твоё состояние. Конечно, она была очень недовольна, что мы пришли так поздно, даже пригрозила, что скажет директору о том, чтобы лишить нас значков старост... Тем не менее, она показала, что ты спокойно спал, что хоть ты и не очнулся — все жизненные показатели у тебя шли на поправку. Но всё-таки мы попросили ещё проверить, есть ли на тебе следы каких-либо зелий или заклинаний. Она долго сопротивлялась, но всё же проверила и была не меньше нас удивлена, что к тебе последним было применено лёгкое сонное заклятие. В одном из медицинских справочников я читала, что, такие чары применяется магами к детям, когда им снятся кошмары...

В немом шоке Гарри уставился на подругу. То, что она говорила, никак не вязалось с тем, что происходило между ним и Снейпом все предыдущие годы. Зельевар люто ненавидел его, и Гарри нисколько не сомневался в этой ненависти. Разве это вписывается в теорию о том, что сознание парня чувствовало все волны? От Снейпа Гарри ощущал враждебность и больше ничего.

Судя по тому, как задумалась Гермиона, последнюю мысль Гарри произнёс вслух.

— И что же сказала Помфри на то, что он наложил на меня сонное заклинание?

— Она сказала, что профессор и с зельями ей помогал, чтобы излечить руку, так что в этом нет ничего зазорного. На столе она обнаружила дополнительные пузырьки — видимо, он просто принёс их ей, но, — она чуть улыбнулась, — у него было явно больше такта, раз, в отличие от нас, он не стал её будить по пустякам.

Спустя некоторое время задумчивого молчания гриффиндорка продолжила:

— Конечно, всё это может ничего не значить, ведь он преподаватель и обязан заботиться о здоровье учеников, раз его предмет так близок к медицине. К тому же есть ещё один момент, который, возможно, не сходится...

Глубоко вздохнув, Гермиона вновь опустила глаза, на этот раз на свои руки и пальцы, с которых тут же принялась пытаться стереть чернильные пятна.

— Какой? — Гарри, одолеваемый множеством противоположных мыслей, нетерпеливо заёрзал. — Только не надо снова тянуть, ладно? Пожалуйста.

Однако некоторое время Гермиона не отвечала. Наконец она подняла глаза, распрямила плечи и, коротко выдохнув, пояснила:

— В твоей иллюзии была ещё одна приближённая к реальности нестыковка. Но если и её твоё подсознание уловило верно, значит, и всё остальное подтвердится. А узнать это наверняка мы сможем только... если Рон максимально честно и открыто ответит на один вопрос. — Она перевела на того внимательный взгляд.

— Я?! — ошарашено уставился на подругу Рон.

— Да, ты.

— А я-то тут с какого бока? — он перевёл поражённый взгляд на Гарри. — Ты что-нибудь понимаешь?

Тот лишь пожал плечами. Действительно, с чего вдруг Гермиона сделала Рона крайним? Что может сказать его друг, чтобы разобраться в этом непростом вопросе. Что Рон знал или делал в иллюзорном мире, раз Гермиона полагается на него?

Внезапная догадка буквально раскатистой молнией сверкнула перед ним.

Неужели?..

— Это серьёзный вопрос Рон и очень личный, — негромко сказала Гермиона, — поэтому я спрашиваю тебя, будешь ли ты готов ответить на вопрос такого плана.

— Фигня какая-то... — нахмурился тот. — Объясни хоть, в чём суть?

— Я всё объясню подробно, но сначала требуется твой ответ.

Он долго смотрел на Гермиону, явно соображая, в чём дело, однако внезапно ещё больше нахмурился. Догадался? Опустив задумчивый взгляд, Рон с минуту о чём-то размышлял. В итоге он, бросив короткий взгляд на Гарри, снова посмотрел на подругу и решительно ответил:

— Хорошо, я готов.

— Ты уверен? — переспросила Гермиона.

— Абсолютно, — его голосом можно было резать металл.

Лёгкая улыбка промелькнула на губах Гермионы, прежде чем испариться, как будто её и не бывало. Кивнув, она медленно и глубоко вздохнула, после чего спросила:

— Правда ли, что с некоторых пор я нравлюсь тебе не только как подруга, но и как... девушка?

Лицо и уши Рона стремительно начали заливаться краской, но взгляда он не отвёл. В наступившей тишине ответ прозвучал очень громко:

— Правда.

Гарри поражённо уставился на друга. Как и Гермиона. Оба молча смотрели на смущенного Рона.

Тот же, переведя напряжённый взгляд с одной на другого и обратно, негромко проговорил:

— Если я правильно всё понял, значит, я могу и тебе задать подобный вопрос, на который тебе нужно ответить не менее честно?

На этот раз заалели щёки Гермионы.

— Да, можешь.

— И каков же будет ответ?

Гарри развернулся к подруге, ожидая её слов. От того, что скажет Гермиона, зависело не только их с Роном счастье, поэтому Гарри боялся даже вздохнуть, чтобы не пропустить ничего важного. Он сильно волновался.

Несколько мгновений она колебалась, после чего смущённая улыбка расцвела на её лице:

— Наша гипотеза вполне может быть верной.

— Это значит... что ты тоже меня... то есть... — пунцовый Рон замолчал и опустил глаза.

Неловкая пауза застыла между двумя друзьями, которые вот-вот перестанут быть просто друзьями. Гарри не обратил внимания на возникшую неловкость. Он продолжал смотреть на Гермиону, чувствуя, как светлые лучики в его душе начинают потихоньку выкарабкиваться из той черной ямы, в которую он их загнал.

Получается, Снейп не ненавидит его? Но что же тогда он чувствует? Почему скрывает, выставляя на поверхность одну лишь ненависть, и как смогло его подсознание уловить это, когда Гарри даже сейчас не признавал, что заметил что-то иное в поведении Мастера зелий?..

Все эти сомнения и вопросы он озвучил Гермионе.

— Не совсем так, Гарри... — сбрасывая смущение и вновь приобретая серьёзный вид, ответила подруга. — Нельзя сказать наверняка, что думает и чувствует профессор, что им движет. Но, возможно, есть что-то, о чём мы не знаем, что уловило твоё подсознание и так интерпретировало. Ремуса, Сириуса и нас, — она чуть запнулась, — ты знаешь лучше, потому как больше времени был рядом, и у тебя была возможность наблюдений. Именно поэтому я не хотела тебе об этом говорить, так как не хочу, чтобы ты мучил себя напрасной надеждой.

— Но если я не попробую что-то сделать, я ведь буду жалеть потом. Гадать, а изменилось бы хоть что-то, прояви я хоть какое-нибудь рвение? — он перевёл взгляд на по-прежнему молчавшего Рона. — Если бы ты не решила проверить свою теорию, сколько бы вы ещё ходили вокруг да около? Пусть таким образом, но ты попыталась что-то сделать. Так почему бы и мне не поступить также?

— Именно поэтому я не стала молчать, — чуть улыбнулась она Гарри. — И тем не менее, будь осторожен, пожалуйста, — добавила уже настойчиво. — Это только теория. Может быть, остальные элементы — лишь совпадения. Поэтому не стоит впадать в новые иллюзии уже в реальном мире.

— Мы ничего не узнаем, пока я не попытаюсь.

Гарри впервые за долгое время улыбнулся искренней улыбкой. Он ликовал: у него появился шанс!

Спустя какое-то время тишины Гарри посмотрел на друзей и усмехнулся.

— Кстати, поздравляю вас!

Он бы многое отдал, чтобы снова увидеть их ярко-красные лица.

От новой неловкости друзей спасло лишь то, что из-за ширмы появилась мадам Помфри:

— Время посещения окончено! — сказала она строго. — Мистеру Поттеру нужен здоровый сон и спокойный отдых. Вы и так тут пробыли больше необходимого, пока я разговаривала с директором Дамблдором.

— Да, мы уже уходим, — кивнула Гермиона поднимаясь.

Попрощавшись, друзья поспешили к выходу одновременно, едва ли не столкнувшись. Встретившись взглядами и вновь стремительно краснея, они однако обменялись лёгкими смущёнными улыбками, и Рон отодвинул ширму, пропуская Гермиону вперёд. Выходя следом, он обернулся и бросил убийственный взгляд на посмеивающегося Гарри, после чего скрылся.

Прокручивая в голове новую информацию, Гарри с удовольствием откинулся на подушки. У него есть шанс…

Чёрт, но почему же тогда так страшно?