За северным ветром. Часть I: Возлюбленный (гет)

Весь день после ссоры Русана пробыла в своей комнате, не выходя на обед и ужин. То успокаиваясь, то снова заливаясь слезами, она лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушки. Княжна была ужасно подавлена, никого не хотела видеть и ничто её не интересовало, кроме мыслей о расставании.

С ней рядом находился только мохнатый друг Ратмир, который чувствовал, что его новой хозяйке плохо, по-своему о ней беспокоился и пытался поддержать, положив голову к ней на кровать и жалобно поскуливая.

Русана, сначала не замечала пса, полностью погруженная в свои переживания, ну а потом, наконец услышав скуление, повернула на подушке голову и взглянула заплаканными глазами на растроганную собачью морду. При виде овчарки на княжну нахлынули воспоминания о лукоморском лесе и всех тех приключениях, которые они пережили вместе с этим милым псом и её возлюбленным Славием.

На лице девушки заиграла улыбка. Прокручивая в голове, она заново пережила все моменты: посиделки у костра, встречу с кошмарной мавкой, бегство из Ведьминой рощи, ссору друг с другом и драку с волками. Казалось, что всё это случилось так давно, а ведь прошло всего три месяца. За это время, проведённое в долгой разлуке, она поняла, что любит по-настоящему, а обыкновенная влюблённость переросла в большое чувство.

Русана внезапно вспомнила о письмах, которые присылал ей Славий из монастыря и решила перечитать их, желая убедить или разубедить себя в том, что её возлюбленный обманывал её. Достав из комода стопку заботливо сложенных конвертов, она стала поочерёдно открывать и перечитывать их, пристально вглядываясь в каждую строчку, слово и букву. Письма были ещё дружеские, без намёков на романтику, но пропитанные искренней симпатией.

— Он не мог так со мной поступить, — сказала сама себе Русана. — Человек, который писал эти строки, не может быть корыстным обманщиком. Но как же эта белокурая девушка? Их поцелуй? Кто она? Я ведь даже не поговорила с ней.

В этот момент княжна была полна противоречий: на одной чаше весов была её любовь и прежнее доверие к близкому человеку, а на другой — рассказ Юлия и то, что она сама видела на ярмарке. В задумчивости, она взяла в руки медальон, раскрыла его и при свете ночника, стала разглядывать портреты: свой и Славия. Здесь они были до сих пор неразлучны.

От внезапно нахлынувших чувств, у Русаны вновь подошел ком к горлу, и она захотела расплакаться, но потом успокоилась, глубоко вдохнула и с внезапным озарением проговорила, как бы обращаясь к портретам:

— Какая же я дура! Нас ведь умышленно поссорили. Этот рассказ про парочку у гостиницы, великий князь настоял, чтобы я пошла вместе с Юлием, который всю дорогу настраивал меня, а затем вмешался в ссору, чтобы вывести из себя Славия. И эта девушка, ведь она действительно могла специально наброситься ему на шею на моих глазах, чтобы вызвать ревность… Оказывается, я ревнивая, как отец, какая ужасная черта… А Славий? Что он подумал, когда увидел меня с Юлием? Ослеплённая ревностью, я прогнала его и сказала, что ненавижу. Спаси Светомир! Что же я натворила? Он теперь решил, что я променяла его на князя. Что делать?

Задавшись последним вопросом, княжна пока не находила на него ответ. Первой мыслью было собраться и поехать к Славию, что поговорить с ним и попросить прощения, но она боялась, что после всего он не станет с ней общаться, да и подозрения ещё не до конца рассеялись: вдруг она приедет в гостиница «Красимир» и увидит его там с той белокурой девушкой. Русана боялась вновь испытать подобную боль, поэтому решила искать другой способ, как добиться правды и примирения.

По ходу своих мыслей Русана вдруг ощутила сильный голод и вспомнила, что после лёгкого завтрака ничего не ела весь день, а на дворе стояла уже ночь. Но больше её тревожило, что Ратмир не отходил от неё ни на шаг и, очевидно, тоже был голоден. Можно было вызвать служанку и приказать ей принести чего-нибудь, но княжна не хотела никого беспокоить и не желала, чтобы её увидели в таком заплаканном виде.

— Ратмир, идём, я тебя покормлю, — сказала она, поднявшись с кровати и подзывая за собой собаку.

Пёс радостно гавкнул, заметив, что его хозяйка пришла в себя, и побежал за ней, весело виляя хвостом.

Вместе они покинули покои и вышли в главный коридор, освещённый переливающимся магическим светом зачарованных ламп. Оглядевшись по сторонам, Русана убедилась, что здесь никого нет, и медленной поступью пошла дальше, вышагивая по мягкому ворсу красного шерстяного ковра. Ратмир так же бесшумно следовал за ней по пятам.

Во дворце царила тишина. Все его обитали, хозяева и слуги, были погружены в сон. Издали доносился лишь скрип шагов караульных на улице, которые, под безмолвно падающими хлопьями снега, обходили периметр вокруг дворца и у стен высокого каменного забора.

Проскользнув мимо вестибюля парадной лестницы, Русана вместе с Ратмиром перешла в пустующий столовый зал, а оттуда на кухню, где ещё догорали печи. Княжна ожидала встретить здесь бодрствующих поваров или слуг, но, к удивлению, там никого не оказалось. Пройдя чуть дальше в кладовую комнату, где стояли зачарованные морозильные шкафы для хранения продуктов, Русана на повороте вдруг едва не столкнулась с великой княгиней Марией, которая возвращалась в столовую, держа в руках большую тарелку с солёной ирийской рыбой.

Обе дамы одновременно вскрикнули и произнесли удивлённо:

— Ваше высочество.

Эта неожиданная встреча смутила их и несколько секунд они простояли молча, виновато опустив глаза.

— Тоже проголодались, княжна? — затем спросила княгиня, добродушно улыбнувшись. Она заметила заплаканные глаза императорской дочки. — Я не видела вас на обеде и ужине. Проходите и берите все, что захотите.

— Я хотела покормить собаку… — ответила Русана, немного неловко. — Ну и сама подкрепиться тоже. А почему вы не позвали прислугу?

— Очевидно, потому же, почему и вы, ваше высочество, — не хочу, чтобы меня здесь кто-то видел.

— Про меня понятно, ведь я просто гостья, но вы же хозяйка дома. Чего вы опасайтесь?

— Мужа, — приглушенным голосом ответила княгиня Мария.

— Его высочества?! — удивлённо воскликнула княжна. — Но…

— Прошу, тише, княжна. Идите, возьмите еды, там много нетронутых блюд осталось после ужина, и приходите сюда на кухню. Сядем за одним столом, где трапезничают повара, выпьем по бокалу чая и побеседуем, как женщина с девушкой.

— Хорошо, княгиня, — вежливо поклонилась Русана и прошла дальше в кладовую.

Ратмир шел за ней, не издавая ни звука.

Открыв один из шкафов, где внутри блестела морозная магическая аура и веяло пронзительным холодом, княжна взяла оттуда одно большое мясное блюдо и быстро вернулась на кухню. Там она застала великую княгиню, которая уже сидела за обычным деревянным столом и жадно поедала рыбу ножом и вилкой.

Русана с удивлением посмотрела на хозяйку дворца, которая, казалось, была голодна ещё сильнее, чем она. Сев напротив, княжна выложила четверть блюда для себя на маленькую тарелку, а остальное отдала Ратмиру.

Если бы кто-то из поваров или слуг заглянул бы сейчас на кухню, то преисполнился бы изумлением, увидев среди кухонной утвари сидящих за простым крестьянским столом великую княгиню Склавинскую и великую княжну Борейскую, наследницу имперского престола Северной Гипербореи (разумеется, прислуга втайне уже давно знала личность именитой гостьи).

— Так почему вы боитесь, что супруг вас заметит здесь? — задала вопрос Русана, быстро доев свою порцию и начав небольшими глотками попивать горячий чай, заботливо разлитый великой княгиней.

— Он пока не должен кое-что знать, — ответила Мария, отведя в сторону задумчивый взгляд.

— Что, если не секрет, ваше высочество? — спросила княжна, заинтригованно.

— О, невинное дитя, ты действительно ничего не заметила? — с умилённой улыбкой произнесла княгиня, перейдя на «ты».

— Нет, — ответила Русана и завертела головой. Она вправду не понимала о чём речь.

— И ты не видела, как меня прошлым утром стошнило за завтраком, и я убежала со стола?

— Конечно, видела. Я решила, что вам стало плохо от испорченной еды.

— Нет, девочка, это не так. Дело в том, что я беременна.

— Беременны?! — обрадованно воскликнула княжна и заулыбалась. — Это же здорово! Я вас поздравляю!

— Тише, не нужно об этом кричать.

— Но почему вы скрываете? — спросила Русана, понизив голос. — Ваш супруг должен быть этому рад.

— Потому что Георгий постоянно занят делами, — ответила Мария огорчённым голосом. — Сейчас он здесь, пока идут праздники, а на следующей неделе возьмёт и вернётся в армию. На меня он почти не обращает внимания, потому что марширующие строем солдаты для него дороже, чем жена.

— Так ведь ребёнок… — негодовала Русана. — Сообщите ему о нём. Я не могу понять.

— Ты действительно ещё многого не понимаешь, потому что ещё слишком юна и не знаешь всей жестокой жизни. Хотя… по твоему заплаканному лицу видно, что уже начала кое-что познавать.

— Поясните?

— Когда-то я была такой же молоденькой и наивной, как и ты, младшей дочерью тиверского царя Ростислава. Да, я с тех же краёв, что и твой милый пёс. Меня хотели выдать замуж за одного из сыновей великого князя Станислава, поскольку в Лукоморье великие князья практически равны царям, а хозяину Властимирского дворца ровня только император Севера. Это была блестящая партия. Я должна была стать женой Игоря.

— Диакона? — перепросила княжна, приподняв удивлённо свои выразительные брови.

— Ну, тогда он был совсем другим и ещё не был диаконом, а ходил по пирам и гулянкам, такой же взбалмошный и дерзкий, как и твой нынешний избранник.

— Славий не взбалмошный, — заявила Русана.

— О, ты его защищаешь — значит, мысленно уже с ним померилась. Ну так вот, я должна была стать женой Игоря, прибыв в этот дворец, как официальная невеста. Тогда я почти сразу заметила, что он крутит роман с одной военной барышней — Татьяной Грудановой. Для меня, как ты понимаешь, это было неприятным открытием, и я собиралась вернуться домой, но затем случайно встретила Георгия, который был полной противоположностью своему брату. Он был добрый, обходительный и нежный. Я безумно влюбилась в него, и мы стали втайне встречаться, хотя в случае чего вряд ли кто-нибудь что-либо заподозрил — они ведь близнецы.

— И что же было потом? — спросила княжна, заинтересовавшись рассказом.

— Потом грянула война с Тартарией и свадьбу отложили. Государь Дмитрий Александрович с великими князьями и всеми их наследниками мужского пола отправился в поход, став первым правителем за многие столетия, который преодолел Кощеев перевал и вторгся в Зарипейскую Гиперборей. Вскоре после этого произошла битва в Басайском лесу, где лукоморцы, чудь и тартарийцы вперемешку убивали друг друга почти двое суток. Поговаривают, что государь с великим князем Белояром устроили там целую кровавую бойню для биармий, отчего те стали ещё больше ненавидеть людей. В том бою погибла Татьяна, а Игорь с горя ушел в диаконы, исключив себя из линии наследования и лишив себя возможности иметь семью и детей. Я стала свободна. Грешно говорить, но благодаря их несчастью мы с Георгием обрели благополучие, став мужем и женой. Тогда были наши лучшие годы, пока не умер великий князь Станислав и Георгий не получил его титул.

Мария остановилась, перевела дыхание и тяжело вздохнула.

— Он сел на трон великого князя и его словно подменили. Стал жесток, упрям, излишне горделив и деспотичен, а ко мне он охладел и начал относиться как к вещи, которая ему принадлежит. Возможно, я сама виновата в том, что всё так произошло и он меня разлюбил. Власть меняет людей, особенно мужчин. Я с ужасом жду, как он ещё хуже изменится, когда станет царём, поэтому я хочу, чтобы государь выбрал в наследники кого-нибудь другого. Именно поэтому я никому, кроме тебя, не рассказала о своей беременности, а Георгий пока не догадался, да и вряд ли догадается, пока не начнёт расти живот, ведь я ему неинтересна. Если ребёнок родится, особенно если это будет мальчик, то мой муж станет очень выгодным наследником, продолжателем династии. Я не хочу этого и мечтаю вернуть того Георгия, которого я любила. Власть его развращает.

— Но ведь, кроме вашего супруга, больше нет наследников?

— Следующий в очереди великий князь Валерий, но он не в счёт. У государя есть то, чего больше всего боится мой муж: право имперского престолонаследия — введения старого закона империи Велимиров, позволяющего монарху самому избрать себе приемника.

— И Дмитрий Александрович может выбрать кого-нибудь?

— Да, может, если примет решение и официально объявит о нём.

— И кого же, если не секрет?

— А ты догадайся, — загадочно произнесла Мария. — Подумай, кого государь дружески принимал в последние дни на аудиенции, жал руки и улыбался.

— Неужели Славия?! — воскликнула Русана, вне себя от изумления и внезапно нахлынувшей радости.

— Да, Георгий считает, что царь может выбрать твоего сироту и причина тому — ты.

— Я?! — удивилась княжна, вытаращив глаза.

— Ты дочь императора, наследница трона и твой супруг по закону станет полноправным правителем Северной Гипербореи.

— Да, так и есть, но…

— А теперь представь, что твой супруг сидит на троне Лукоморья. Один монарх у двух самых могущественных государств Гипербореи. Спустя поколение, если не меньше, оба государства могут реформироваться и слиться в одну соединённую империю.

— Так вот в чём дело! — возмутилась Русана. — Втянули нас со Славием в свои далеко идущие политические планы, а почему же нас никто не спросил?

— А разве ты об этом не мечтаешь? Стать его супругой, и совместно самой властной монаршей четой на континенте. Если, конечно, твой Славий не станет таким же холодным, как мой Георгий.

— Я мечтаю об этом, но мне не нравится, что без меня решают мою судьбу, как это делал отец, пытаясь выдать меня за принца Тиргеда и подобных ему властных самодуров.

— Рано беспокоиться по этому поводу, поскольку это пока лишь один из страхов моего мужа, который может воплотиться в реальность только по воле государя. Георгий не терпит соперников на трон, даже возможных. Я боюсь, что он и нашего ребёнка может посчитать противником, если государь решит передать трон малышу, миновав его отца. Теперь ты понимаешь, почему Георгий вас рассорил?

— Значит, я всё верно рассудила, — взволнованно произнесла княжна, — что всё это было подстроено. А кто эта белокурая девушка, что целовала Славия?

— Не знаю, очевидно, какая-нибудь распутная девка, которую нанял Юлий Немеровский, мелкопоместный князь и завсегдатай борделей.

— Славий ни в чём не виноват, а я столько наговорила ему. Обидела, как тогда в лесу, — виновато прошептала Русана и закрыла лицо ладонями. — Мне нужно попросить прощения. Мне нужно с ним встретиться.

Внезапно, как гром среди ясного неба, где-то на улице хлопнул выстрел и послышались громкие бранные крики караульных. Княгиня и княжна испуганно повставали с мест.

Почти сразу, действуя словно по зову, Ратмир сорвался с места, выбежал из кухни и, очевидно, направился через парадный вход на улицу, где продолжалась суматоха и раздался ещё один выстрел.

— Ратмир, стой! — крикнула Русана и хотела последовать за собакой, но её задержала за руку Мария.

— Не идите за ним, ваше высочество, — вновь официально проговорила великая княгиня. — Там может быть опасно. Скорее возвращайтесь в свои покои и сидите там тихо, а лучше ложитесь спать, ведь время позднее.

— Хорошо, я так и сделаю, но собака…

— Он вернётся. Тиверские овчарки всегда возвращаются к хозяевам. Идёмте.

Покинув кухню и столовый зал, княжна и княгиня расстались у одной из небольших винтовых лестниц. Русана вернулась в свои покои и стала ждать, не переставая беспокоиться о собаке, а Мария незаметно поднялась в личный будуар и легла спать, будто бы ничего не случилось.

Вскоре на парадной лестнице появился разбуженный Георгий в одном ночном халате.

— Что там такое произошло?! — крикнул он недовольно, взявшись за перила и смотря вниз.

— Кто-то пытался проникнуть на территорию дворца, ваше высочество, — сообщил начальник стражи.

— И где этот «кто-то»? — сердито спросил великий князь. — Почему вы его не поймали?

— Он скрылся, ваше высочество, — виновато проговорил военный.

— Плохо! Я вами недоволен! Как это возможно, чтобы в сердце нашей столицы, где полно гвардейской стражи, происходили такие вещи? Срочно поднимите людей, обыщите всё вокруг и найдите мерзавца живым или мёртвым. Из-под земли достаньте или я вас самих туда закопаю!

— Будет исполнено, ваше высочество, — крикнул подчиненный и побежал исполнять приказ.

Георгий, гневно хлопнув дверью, вернулся к себе в спальню. Скоро всё затихло, лишь огни солдатских факелов активнее замелькали за окнами.

Русана бодрствовала ещё около часа и с тревогой ждала возращения собаки, но так и не дождалась — её склонило в сон.

Ратмир исчез.