Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

— Свидание? — спросил доктор Кэмпбелл. Казалось, он искренне просил разъяснений. Честно говоря, услышать такое от меня было, пожалуй, ещё более удивительным, чем раскрытие любого количества способностей, искажающих реальность. Это был довольно резкий поворот от предыдущей темы, но я был ему благодарен.

Я кивнул, размышляя как объяснить ситуацию. Дело в том, что мне действительно нужен был взгляд на ситуацию со стороны. Мне нужен был взгляд со стороны кого-то, кроме моих товарищей по команде, кто всё ещё видели во всей этой ситуации нечто всеобще положительное. То есть я, конечно, тоже считал ситуацию положительной, как бы она в конечном итоге ни разовьётся, но в то же время она была невероятно сложной, и именно с этим мне нужно было разобраться.

— В субботу. В университете благотворительный концерт, — объяснил я. — Меня пригласили.

— В качестве свидания? — попросил разъяснений доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Это сложная часть, — признал я, отводя взгляд. — Свидание с Кристал Пелхэм.

Доктор Кэмпбелл поднял брови.

— Лазершоу? Из Новой Волны?

Я снова кивнул.

— Я столкнулся с ней на благотворительном мероприятии Гармент, когда заканчивал подготовку, — я перевёл дух. — В то же время как я столкнулся с Сабой.

— В то же время? — спросил доктор Кэмпбелл, обеспокоенно посмотрев на меня. — Как это сработало?

Я выдохнул.

— Всё это случилось на публике, прямо посреди выставочной зоны. Мне, наверное, повезло, что мы не устроили ещё большую сцену, но Кристал пришла на мероприятие заранее, и из-за того, как всё было организовано, она оказалась в ловушке, когда мы с Сабой… разговаривали.

Доктор Кэмпбелл медленно кивнул. Это объясняло саму встречу, но не то, как всё переросло в моё первое свидание за… Ну, смотря что считать «свиданием», то это было… Знаете, в данный момент мне не очень хотеться измерять свою личную историю в подобных вопросах.

— Значит, она была свидетельницей вашей встречи? — спросил он.

— Ага, — сказал я, снова выдохнув. — И я не заметил её, пока Саба не ушла. Мы оба не заметили, и, думаю, Кристал просто пыталась не привлекать к себе внимания.

— Я понимаю почему, — сказал доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— К счастью, всё прошло не так уж плохо, — объяснил я. — В смысле, было неловко обеим сторонам, но после ухода Сабы мне удалось немного поговорить с Кристал. Объясниться отчасти. И помочь с кое-чем, связанным с мероприятием, — я поднял взгляд. — Она была там с Траншеей, и у них были пожелания по расписанию, интервью и другим деталям. Мне удалось предоставить им необходимую информацию и передать их просьбы.

— Ты познакомился с Траншеей на мероприятии? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Ага, это, — ответил я. Ещё одна тема, которая, пожалуй, заслуживает отдельного разговора, но, скорее всего, будет затронута мимоходом. — Полагаю, вы видели, что произошло сегодня днём?

— Это привлекло немало внимания СМИ, — сказал он. — Я думал, ты захочешь обсудить этот вопрос, но…

— Ага, — повторил я, откидываясь назад. — Слишком много внимания. Не то чтобы лечение Дел 53 неважно, просто из-за всего произошедшего я немного отвлекся от этого.

Насильно отвлекся из-за своей силы, к чему я уже почти привык.

— Вполне понятно, учитывая обстоятельства, — сказал он.

— Верно, — сказал я. — И, в общем-то, это решение было принято не из-за встречи с Траншеей на мероприятии, — пояснил я. — Я давно хотел помочь. Наверное, уже бы этим занимался, если бы дела с СКП не шли так плохо. Это была скорее возможность, которая представилась сама собой, а работа Траншеи в восстановительных работах служила прикрытием.

— Что ты имеешь в виду? — спросил доктор Кэмпбелл, наклоняясь вперед в своем кресле.

— Как я уже говорил, мне нужны причины для всего, — объяснил я. — Не совсем для всего, но мне нужно что-то, за что могли бы ухватиться люди, анализирующие каждый мой шаг. Траншея получила «контракт» из-за работы, которую она проделала, помогая городу после Безбожного Часа. Это идеально вписывается в модели моего поведения, поэтому никто не паникует, — я помолчал. — Ну, никто не паникует так сильно, как если бы это было какое-то совершенно случайное и неоправданное действие, — я покачал головой. — Это определённая структура, в рамках которой мне нужно работать, потому что, пожалуй, это единственное, что даёт людям достаточное чувство контроля над ситуацией, чтобы они не впали в безрассудство и начали строить стены вокруг города.

По сути, это было скорее отголоском прежних опасений, но с конкретным примером, а не общим раздражением, но доктор Кэмпбелл кивнул.

— Должно быть, это раздражает, — сказал он.

Я слабо улыбнулся ему.

— В смысле, это даже как-то знакомо, — сказал я. Доктор Кэмпбелл удивлённо поднял бровь. — Играю на представлениях, которые другие люди создали о моих намерениях и поведении, и пытаюсь удержать их от чрезмерной реакции.

— Ах, — сказал доктор Кэмпбелл, поняв к чему я отсылаюсь.

— Да. Не самая лучшая ассоциация, и определённо тут ситуация более нестабильная, чем та, что я получаю от своей семьи, — сказал я со вздохом. — По крайней мере, мне не о чем беспокоиться в долгосрочной перспективе. Завтра я смогу начать отстраняться от этих моделей, а в ближайшие несколько дней буду наращивать темп.

Учитывая масштаб того, о чём я говорю и силу, которая будет использована, тот факт, что я получил от доктора Кэмпбелла лишь ободряющий кивок без каких-либо колебаний или скрытого напряжения, значил очень многое.

— Теперь, что касается выздоровления Траншеи… — сказал он, оставив вопрос открытым.

— Да, это, — прямо ответил я. — Возможно, это переходит к личному, но не с моей стороны, — доктор Кэмпбелл непонимающе посмотрел на меня. — В её силе есть элемент категории оборотня. Именно он изначально и стал причиной проблем с её телом. Я помог всё восстановить, но оно приобрело «другое» выражение, — я прочистил горло. — У неё другая форма, без этой силы, так что она может существовать без всего этого. У неё, по сути, теперь есть гражданская личность. Я, эм, предложил помочь исправить выражение силы, но она сказала, что её не беспокоит как всё получилось.

— Это хорошо, — ровным голосом сказал доктор Кэмпбелл. — Я имею в виду, что я рад слышать, что Траншея осталась довольна результатами процедуры.

— Да, — сказал я. — Конечно, будут домыслы, предположения и обычная онлайн-дискуссия, которой я бы предпочёл избежать, но это был выбор Траншеи, и это важно.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— Это приятно слышать. И ты намерен распространить подобное предложение лечения и на других Дел 53? — спросил он.

— Насколько смогу, — подтвердил я. — Это непросто, особенно когда я не могу действовать открыто. Ситуация с СКП… — я покачал головой. — Всё НАМНОГО хуже, чем я думал. На всех уровнях. Из-за этого и множества других факторов я лично могу сделать лишь ограниченное количество действий. Некоторые из моей команды могут помочь, но не в той степени, в которой я смог вылечить Траншею. Это своего рода полная перезагрузка, работа над фундаментальными аспектами сил. Это не то, что я могу просто так взять и применить на практике, — я выдохнул. — И даже при более низком уровне лечения всё сложно. К нам едут Дела 53 со всей страны. Все из разных ситуаций, с разным опытом, потребностями и степенью тяжести состояния. Я ищу способ справиться с ситуацией, организовать разные уровни лечения и взаимодействия, но это сложно, даже с помощью моей команды.

— Я рад, что у тебя есть поддержка в этой области, и что ты относишься к этому вопросу серьёзно, — сказал доктор Кэмпбелл.

Я улыбнулся.

— Что ж, бегать и предлагать всем подряд лечение — это звучит заманчиво, но в реальной жизни всё сложнее. Траншея — хороший пример. После её лечения ситуация так и не успокоилась.

— Полагаю, что нет, — сказал доктор Кэмпбелл. — Признаюсь, я не считал, что начать лечение с неё было стратегическим решением.

Я пожал плечами.

— Она искренне помогала городу после терактов. Конечно, она приехала сюда не для этого, но это не меняет того влияния, которое она оказала. Это хорошее оправдание для такого обращения. Честно говоря, я бы хотел обойтись без такого оправдания, но, учитывая нынешнюю ситуацию, всё, что помешает людям слишком остро реагировать — это хорошо.

Конечно, лучший способ уберечь людей от чрезмерной реакции — просто ничего не делать, но я уже пробовал такой план и видел, к чему это привело. Меня раздражало, что приходится управлять реакцией других, словно я каким-то образом несу ответственность за их поведение. Раздражало, когда я имел дело с отдельными людьми, и вдвойне раздражало, когда я имел дело с крупными организациями, которые, как предполагалось, должны были быть лучше. К сожалению, я не мог игнорировать реакцию людей на мои действия, но это не означало, что я должен был позволить ей определять меня.

Доктор Кэмпбелл понимающе кивнул.

— И Траншея была на благотворительном мероприятии вместе с Лазершоу?

Я кивнул.

— Траншея работала с Мегаваттом во время восстановления. Она познакомилась с Кристал через это, и, похоже, они нашли общий язык, — сказал я, пожав плечами.

— Как это привело к этому приглашению и… свиданию? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Кристал знала, что я учился в университете. Просто из разговора с Сабой. И я дал ей знать, что меня не отчислили, — быстро добавил я. Доктор Кэмпбелл показал, что понимает, и я продолжил: — Сегодня утром она встречалась с друзьями, чтобы обсудить мероприятие, и пригласила меня.

— И ты решил прийти? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Поначалу нет, — признался я. — Учитывая всё происходящее, это казалось не очень хорошей идеей, но остальные члены моей команды меня подтолкнули. Они решили, что это будет полезно для меня, — доктор Кэмпбелл кивнул. Я помолчал, раздумывая, стоит ли мне углубляться в эту тему, прежде чем решиться на этот шаг.

— И это было важно для моей силы, — добавил я.

— Ты имеешь в виду то, как ты приобретаешь новые способности, как это происходит во время наших сеансов? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Это важный фактор, но не главный, — сказал я. — Это довольно глубоко углубляется в детали работы моих способностей, и здесь много взаимосвязанных аспектов, так что всё становится довольно сложно.

— Могу представить, — сказал доктор Кэмпбелл с юмором. Я улыбнулся ему в ответ и продолжил.

— Мои силы работают с разными видами энергии. Некоторые из них — просто физическая энергия, разные версии заряженной батареи, вроде сложных источников энергии. Другие — парачеловеческие источники энергии, которые мне приходится генерировать и контролировать, так же как Бесстрашный делает с зарядами своего оборудования, — доктор Кэмпбелл понимающе кивнул, и мой рассказ набирал обороты. — Это ограничивающий фактор во многих моих проектах, или, по крайней мере, было таковым в прошлом. Мне удалось преодолеть или обойти большинство ограничений, особенно с помощью моих дубликатов, — я посмотрел на доктора Кэмпбелла с широкой улыбкой. — Если вы можете генерировать энергии, способные усиливать предметы, то наличие ваших копий, которые также генерируют эту энергию, значительно упрощает задачу.

— Могу себе представить, — сказал он. — Но так только с некоторыми типами энергии, с которыми ты работаешь?

Я кивнул.

— Есть один, который берётся из общего запаса, то есть он не умножается на мои дубликаты и не может быть ими пополнен. Он КРАЙНЕ полезен, но, по сути, это последний ограничивающий фактор, с которым мне приходится иметь дело, — сказал я, жестикулируя вслед за своим объяснением.

— И то, как ты его пополняешь, связано с ситуацией с Кристал Пелхэм? — спросил доктор Кэмпбелл, внимательно наблюдая за моим растущим волнением.

Я вздохнул, сдерживая этот поток энергии, волнения и бодрости, которые всегда были готовы вырваться на поверхность. Не в полной мере, как в Месте Безумия, не для чего-то подобного, но достаточно, чтобы поднять уровень напряжения чуть выше. Я наклонился к звукам генератора белого шума, который я построил для доктора Кэмпбелла, используя это, чтобы успокоиться, прежде чем продолжить.

— Связано со всем, что я делаю вне своей личности кейпа, — объяснил я более спокойным тоном. — Эта… моя сила называет это «духовной энергией», но, если отбросить название, это резерв, который восстанавливается только тогда, когда я делаю что-то… восстанавливающее? Имеющее значение? Сложно объяснить, — Ну, сложно, если не вдаваться в теологические аспекты, которых я старался избегать. — Выходить в свет и общаться с людьми, получать значимый опыт, а не просто погружаться в работу и проекты — всё это помогает восстановить эту энергию.

Доктор Кэмпбелл кивнул. Я прекрасно понимал, насколько много я ему рассказываю, и это была лишь вершина айсберга, насколько сложными могут стать мои способности, но, похоже, он уже понимал ситуацию, пока я её объяснял.

— Так что уделяя время встречам с людьми за чашкой кофе или другим общественным мероприятиям, ты восстанавливаешь ресурс, который недоступен никаким другим способом, — спросил он с лёгкой ноткой веселья в голосе.

— Ага, — сказал я. — Знаю, как это звучит. Бывали времена, когда мне действительно казалось, что моя сила активно пытается подтолкнуть меня к выздоровлению и более здоровому образу жизни, — я нахмурился. — Бывают и такие моменты, когда это просто груда травматических воспоминаний, обёрнутая вокруг технических знаний или какого-то извращённого взгляда на вселенную, так что я не уверен, что здесь есть какое-то осмысленное направление, — я выдохнул. — Всё равно благодарен, что есть хоть какой-то стимул к конструктивному результату.

— Я полагаю, что наличие ощутимой выгоды помогает тебе оправдать необходимость тратить время на подобные занятия, — сказал доктор Кэмпбелл, явно понимая мою точку зрения.

— Так и есть, — сказал я. — В смысле, моя команда всё равно меня к этому подталкивала, но осознание того, что потом я смогу взяться за большее количество проектов, по крайней мере, даёт ощущение, что я не трачу время впустую и не балую себя, — я вздохнул. — Хотя это как-то меняет всю ситуацию.

— Потому что ты получаешь какую-то измеримую пользу от взаимодействия? — спросил доктор Кэмпбелл. Я кивнул.

— Так легче оправдываться, но это кажется менее искренним, как будто я делаю это не по какой-то реальной причине, — признался я. Доктор Кэмпбелл лишь развеселился.

— Джо, многие люди находят осмысленное социальное взаимодействие удовлетворяющим и вдохновляющим. Обычно это не так ощутимо, но могу тебя заверить: нет ничего искусственного в том, чтобы извлекать из взаимодействия больше, чем просто поверхностные аспекты.

Я выдохнул.

— Справедливо.

Сочетание интровертного характера и истории не слишком позитивного социального взаимодействия, возможно, немного исказило мои показатели. Дело в том, что «Духовная энергия» была скорее количественной оценкой того, что было для меня значимо и позитивно, а не способом извлечь выгоду из не связанных между собой ситуаций.

— Я полагаю, что встреча за чашкой кофе — это не то, о чём ты говорил ранее? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я покачал головой.

— Это было сегодня утром. Я встретил Кристал и её друзей в кофейне. Там, в университете, — сказал я, наблюдая за реакцией доктора Кэмпбелла.

Раньше даже простое общение с кем-то, связанным со университетом, было настоящим минным полем стресса и тревоги, с которым я ничего не мог поделать, учитывая всё, что произошло. Непринуждённо знакомиться с людьми в университете, не испытывая ни стресса от предстоящего общения, ни от напряжённых ассоциаций, было большим достижением, но я едва ли это осознавал. Как будто я преодолел серьёзное препятствие, даже не заметив его полностью. Доктор Кэмпбелл это явно заметил, но решил не комментировать. Я покачал головой, ухмыляясь, прежде чем продолжить.

— Кристал была там с парой своих друзей из Аркадии и ещё двумя студентами из других городов, — объяснил я, откидываясь на спинку стула. — Было… приятно. Просто поговорили с людьми моего возраста о вещах, не связанных с судьбами мира или безумными силами, — я снова покачал головой. — Что довольно иронично, учитывая, что это был кто-то из Новой Волны.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— Я рад, что это был положительный опыт.

Я слабо улыбнулся.

— Ну, в итоге у меня появилось много способностей и знаний, связанных с дипломатией и социальным взаимодействием, — И шпионажем, но это совсем не помогало донести мою мысль. — Это упростило задачу, но в то же время было похоже на жульничество.

Доктор Кэмпбелл улыбнулся.

— Легко представить, что социальное взаимодействие происходит само собой, но на самом деле многие люди прилагают огромные усилия для развития своих социальных навыков и способности понимать и оценивать конкретную ситуацию. Хорошая подготовка или наличие дополнительных навыков не делает взаимодействие менее искренним.

Я улыбнулся в ответ.

— Верно, ведь разговор — это искусство, — сказал я, вспоминая полученное обучение и навыки. Даже такая простая вещь, как светская беседа, может иметь цель, и осознание этой цели не обесценивает её.

— Именно так, — сказал доктор Кэмпбелл. — Если позволишь, я спрошу: эти навыки, которые ты «получил»…?

— Ну, небольшой вклад внесли многие мои способности, которые я развивал со временем. По крупицам и частям я понимал, как общаться с людьми, но основная часть в итоге пришла ко мне из Звёздного Пути.

Доктор Кэмпбелл моргнул.

— Из Звёздного Пути?

Я кивнул.

— У меня есть подготовка и опыт, необходимые для любой роли на звездолёте Федерации, включая связь и дипломатию, — И, опять так, шпионаж, но грань между дипломатией и шпионажем оказалась гораздо менее чёткой, чем можно было бы ожидать.

— Что ж, — сказал доктор Кэмпбелл. — Думаю, сейчас мне не стоит удивляться…

— Я всё ещё удивлён, — вмешался я. — Честно говоря, не думаю, что когда-нибудь полностью к этому привыкну, и тот факт, что я использую космическую дипломатию будущего, чтобы лучше вести групповую встречу за чашкой кофе… — Я покачал головой.

— Полагаю, это можно понять, — сказал доктор Кэмпбелл, слегка поерзав на стуле.

— Ага, — сказал я. — В общем, всё прошло довольно хорошо. Просто болтали о разном. Не только о благотворительном мероприятии, но и о многом другом, — Я улыбнулся. — В итоге я рассказал о настройке трансляции. Наверное, это было более технически сложно, чем они ожидали от встречи.

— Полагаю, ты, должно быть, обладал немалыми познаниями в этой области, — сказал доктор Кэмпбелл.

Я улыбнулся.

— По сути, я и был «этой областью». Каждый из моей команды занимался частью мероприятия, но вся техническая подготовка, по сути, легла на меня, — я слегка покачал головой. — Я не ожидал, что люди начнут говорить о координирующей силе Гармент, когда все просто помогали за кулисами. Наверное, стоило это предвидеть, но в тот момент всё внимание было сосредоточено на том, чтобы мероприятие прошло как можно лучше.

Доктор Кэмпбелл серьёзно кивнул.

— Учитывая, какое влияние это оказало на город, как в практическом, так и в эмоциональном плане, я понимаю, почему вы решили придать этому такое большое значение.

Я кое-что понял из слов доктора Кэмпбелла. Не то чтобы он что-то от меня скрывал или манипулировал. Скорее наоборот. Это был намёк на другой уровень конфиденциальности.

Потому что у доктора Кэмпбелла были и другие пациенты, и я полагаю, что для многих из них это было довольно напряжённое время. И благотворительное мероприятие, вероятно, всплыло в памяти, как положительный момент для всех участников. Именно этого я и добивался, именно этого эффекта я и пытался добиться — отвлечь от стресса, безнадёжности и отчаяния. Было приятно знать, что это сработало, по крайней мере, в нескольких случаях, даже если то, как я узнал об этом, граничило с нарушением конфиденциальности.

— Ага, — быстро ответил я. — Вот почему друзья Кристал хотели услышать о шоу. У меня было не так много опыта с мероприятия, которым я мог бы поделиться, — я помолчал. — В смысле, у меня было много опыта, но я не мог им поделиться.

— Понимаю, — кивнул доктор Кэмпбелл.

— Хорошо, — сказал я. Наверное, немного излишне объяснять, что у меня есть конфиденциальная информация о мероприятии, которое, по сути, организовывала моя команда. — Я просто рассказал основную информацию о волонтёрах и кое-что о студии Гармент, но они всё равно заинтересовались, — сказал я. — Было приятно поговорить.

Честно говоря, не знаю, общался ли я с кем-то после ухода с инженерного факультета. Я не думал, что буду скучать по этому, но было приятно снова иметь возможность заниматься чем-то подобным.

— В любом случае, друзьям Кристал пришлось уйти пораньше, поэтому я выпил с ней ещё чашечку кофе, и мы немного поговорили, — сказал я.

В глазах доктора Кэмпбелла мелькнул едва заметный намёк на понимание. Лишь мимолетное понимание того, что это значит, и толика гордости от того, что я смог уловить этот смысл. Конечно, если говорить о знаках, то это было довольно сложно не заметить, но я долгое время намеренно избегал даже намёка на романтический контекст в своих взаимодействиях. И снова это показалось мне большим шагом, но на самом деле это был большой шаг назад, к тому, с чего начинало большинство людей.

— Мы затронули кое-что… другое. Более личное, — сказал я, тяжело вздохнув. — С Новой Волной семья Кристал не в лучшей форме.

Доктор Кэмпбелл кивнул, не ответив. Степень моей ответственности за то, что я спровоцировал эту ситуацию, была спорной, но не было никаких сомнений в том, что катастрофа была подготовлена задолго до моего вмешательства.

Даже более подготовленный, чем я думал, судя по тому, что удалось выяснить моим дубликатам. Это будет совершенно новая запутанная ситуация.

— Мы не стали долго об этом говорить, — продолжил я. — Думаю, ей понравилась возможность отвлечься от ситуации с кейпами, к тому же, мне не о чем было спрашивать, — доктор Кэмпбелл кивнул. — Двое её друзей работают над благотворительным концертом в субботу вечером.

Который они начали планировать задолго до того, как кто-либо узнал, во что превратится мероприятие Гармент. И остались в тени, суетясь и отчаянно ища любую помощь.

— Они, на самом деле, спросили, не могу ли я помочь с организацией, но… — я пожал плечами. — В общем, Кристал спросила, не хочу ли я пойти на концерт.

Доктор Кэмпбелл поднял бровь.

— И это было приглашение на свидание? — спросил он. Вполне понятно. Это было то, что легко было бы неправильно истолковать.

— Не совсем, — сказал я. — Она предложила пойти вместе с остальными участниками ей группы друзей. Потом я спросил, не хочет ли она заказать ужин перед концертом от кейтеринговой компании, которая спонсирует мероприятие, — я помолчал, прежде чем продолжить. — В качестве свидания.

Доктор Кэмпбелл серьёзно посмотрел на меня, а затем медленно кивнул.

— Понятно, — сказал он. — Вы говорили об этом конкретно?

Я кивнул.

— Я… мои чувства восприятия теперь довольно всеобъемлющи. Это не просто социальная тренировка, способность распознавать тепловые паттерны или нейронную активность. Некоторые из них абстрактны, концептуальны, — объяснил я. — Возможно, это навязчиво, но я знал, что способен распознавать влечение. То есть, я действительно знал, о чём спрашивает Кристал. Почему она спрашивает. Идея пойти группой была прикрытием. Способом не выставлять приглашение слишком серьёзно, — я потёр затылок. — Наверное, учитывая это, это было слишком похоже на то, что я пережил раньше, — я улыбнулся. — Кристал на самом деле заметила это, когда я спросил.

Доктор Кэмпбелл снова кивнул.

— Что ж, это большая удача. В том смысле, что тебе повезло, что ты мог подойти к ситуации с такой уверенностью, — добавил он.

Я кивнул.

— Оглядываясь назад, зная то, что я знаю сейчас, это просто ужасающе, сколько всего я упустил из виду, неверно истолковал или понял, — я покачал головой. — На самом деле, быть уверенным в том что я вижу, чувствовать себя комфортно в той или иной социальной ситуации, понимать её значение и то, как она воспринимается, — я никогда не думал, что это будет для меня чем-то возможным, даже если мне кажется, что я жульничаю, чтобы добиться этого.

— Я рад, что ты смог зайти так далеко. Одно это уже значительное достижение, которое невозможно переоценить, — сказал доктор Кэмпбелл. — Что касается «жульничества», то люди нередко обладают способностью уверенно оценивать социальные ситуации. Я понимаю, какое влияние может оказать помощь силы на твоё восприятие вещей, но, по сути, нет ничего нечестного в том, чтобы понимать намерения другой стороны и принимать их во внимание.

Я кивнул. Честно говоря, даже не будучи способным распознавать намерения и мотивы через свои благословения, я, вероятно, мог бы прийти к такому же выводу, несмотря на мои навыки социального анализа. Опять же, это «казалось» нечестным, но главным образом потому, что казалось, что социальные взаимодействия должны быть совершенно естественными. Если подходить к ним с какой-то подготовкой или анализом, то это нечестность или манипуляция. Конечно, такая позиция игнорировала всю подготовку и естественный анализ, которые давал опыт.

Так что, полагаю, формулировка была примерно такой: «Хорошо уметь справляться с социальными ситуациями, если ты всегда хорошо с ними справлялся», но пытаться компенсировать свои недостатки было почему-то неправильно. Справедливости ради, никто не любил, когда им манипулируют, но учиться распознавать социальные сигналы или лучше себя преподносить было не совсем уж коварным поступком.

— Ага, — сказал я. — Хотя в данном случае это лишь половина проблемы.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— Учитывая характер твоей ситуации и обстоятельства Кристал Пелхэм…

— Знаю, — сказал я, опуская голову и глядя на свои руки. — С учётом того, кто я, что я собой представляю, моего положения, того, как я взаимодействую с миром, и всего, что грядёт, это так много. Почти слишком много, чтобы чувствовать, что я вообще подхожу для таких отношений.

— На самом деле, эти проблемы довольно распространены в сообществе кейпов, — сказал доктор Кэмпбелл тоном, словно снова ссылался на исследовательские материалы. — Конечно, не в такой степени, как твоя ситуация, но то, как силы, особенно те, которые оказывают навязчивое влияние на жизнь человека, влияют на его способность строить отношения, довольно хорошо известно.

Я слабо улыбнулся.

— Хорошо известно, но, вероятно, не так-то просто решить, — предположил я.

Доктор Кэмпбелл неохотно кивнул.

— Как правило, это требует индивидуального подхода. Конечно, это правда для большинства отношений. Хотя, признаюсь, я не ожидал, что буду обсуждать с тобой эту проблему сейчас.

Это могло бы прозвучать как оскорбление, но мы оба слишком хорошо знали друг друга. К тому же, доктор Кэмпбелл был прекрасно осведомлён о моём опыте работы с подобными темами.

— Я тоже не планировал этого, — сказал я, откидываясь назад. — И, наверное, можно романтизировать это, относиться к этому как к какой-то предопределённой встрече, но…

Ну, возможно, это была «удачная» встреча, но для меня это было совсем другое дело.

— Я хочу сказать, что знаю, что всё будет сложно. Возможно, дело не зайдет дальше этого свидания. То есть, это свидание может вообще не состояться, в зависимости от того, что произойдёт в ближайшие два дня.

Доктор Кэмпбелл тут же обеспокоенно посмотрел на меня, и я быстро покачал головой.

— Не то чтобы городу было о чём беспокоиться, просто произойдут важные события, и люди будут на них реагировать. Возможно, одна из этих реакций может привести к переносу или отмене концерта, — объяснил я.

Возможно, но маловероятно, хотя бы потому, что я практически уверен, что каждый из моих дубликатов и вся моя команда свернут горы, чтобы ничто не помешало этому событию. И, учитывая наш нынешний уровень мощи, это не было большим преувеличением.

— Похоже, ты умерил свои ожидания относительно будущего этих отношений, — сказал доктор Кэмпбелл тоном, который намекал на то, что это хорошо.

Я кивнул.

— Я пока не уверен, можно ли это считать отношениями, — признался я. — Даже с учётом степени определённости, или, скорее, отсутствия неопределённости, для меня это что-то новое. И, по сути, это просто встреча за кофе и совместный концерт. Я не хочу слишком зацикливаться на том, что может ни во что не вылиться.

— Похоже, ты не слишком-то уверен в этом, — сказал доктор Кэмпбелл наставительным тоном. — Или проявляешь осторожность в своих чувствах?

Я покачал головой.

— Не уверен, что могу позволить себе испытывать сильные чувства по какому-либо поводу, — признался я, взглянув на генератор белого шума. — Без этого, и без сознательных усилий, направленных на то, чтобы использовать свои регулирующие способности, я, вероятно… ну, не потерял бы контроль, но интенсивность определённо бы просачивалась, — я опустил голову. — Мне нравится идея нормальных отношений, или хотя бы части их. И мне нравится Кристал. Возможно, даже больше, чем я ожидал. Но я не могу притворяться, что нас ждут какие-то обычные отношения. То есть, я, наверное, мог бы сохранять видимость, притворяться, что я гражданский, но я не хочу этого делать. Не для чего-то такого.

— Ты думаешь о том, чтобы раскрыть свою личность? — спросил доктор Кэмпбелл с тщательно скрываемым беспокойством. Что было понятно. Личность Апейрона… ну, это, пожалуй, самый ценный секрет на Земле прямо сейчас. И если он будет раскрыт, каждый, даже хоть как-то связанный со мной, станет мишенью. Божественного зажима для галстука, который я сделал для доктора Кэмпбелла, вероятно, хватило бы, чтобы защитить его, но никто не захотел бы подвергать его испытанию.

— Я бы не хотел быть в отношениях с человеком, от которого что-то скрываю, — сказал я. — С Кристал не знаю. Сейчас всё слишком ново, чтобы даже думать об этом. Если всё станет серьёзным или будет казаться серьёзным, то, возможно, но не после одного свидания.

Доктор Кэмпбелл кивнул, и я почувствовал волну облегчения, которую он очень старался не показывать.

— И я не хочу вас беспокоить… — сказал я, прекрасно понимая, что это его обеспокоит. — Но что касается моей личности, то я и моя команда приняли определённые меры предосторожности. Даже в случае людей, с которыми я тесно сотрудничал, нет никаких шансов, что она будет раскрыта.

Доктор Кэмпбелл коротко вздохнул.

— Приятно это слышать, — сказал он. — Рад слышать, что вы принимаете меры предосторожности. Итак, если ты всё же решишь раскрыть свою личность Кристал Пелхэм…?

— Это было бы безопасно, — сказал я с абсолютной уверенностью. — Что, полагаю, подрывает доверие, которое подобные вещи должны символизировать.

Доктор Кэмпбелл улыбнулся.

— Хотя раскрытие своей личности в знак доверия — популярный сюжетный ход в кейп-драмах, я считаю, что в реальном мире лучше проявить осторожность.

Я кивнул.

— Многое из этого романтизируется. В реальности всё просто запутанно. Я имею в виду, я не иду на свидание с Кристал, потому что она кейп, и, думаю, она идёт на свидание со мной, по крайней мере отчасти, потому что думает, что я не кейп, — доктор Кэмпбелл приподнял бровь. — Это ситуация, когда мы оба пытаемся сбежать от… наверное, от всего, что случилось с городом.

— На благотворительный концерт, посвящённом тому, что случилось с городом? — спросил доктор Кэмпбелл с лёгким весельем в голосе.

Я пожал плечами.

— Так сложилось. И, наверное, мне хочется провести вечер, не связанный со всем остальным, что связано с моими силами, — я помолчал. Это действительно прозвучало как реплика из какой-то неудачной драмы про кейпов.

— Ты не беспокоишься о будущем этих отношений? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я покачала головой.

— Это всего лишь одно свидание. Не знаю, будут ли отношения, о которых стоит беспокоиться. Я даже не знаю, как будет выглядеть мир через три дня и какого уровня достигнут мои силы. Даже без всех этих огромных космических проблем, которые мне приходится решать, всё равно будет более чем достаточно сложностей из-за всего остального, что произошло.

— Ты имеешь в виду Новую Волну? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Это… — я вздохнул. — Это было не на моей совести. Не напрямую, не в источнике проблем, но легко обвинить того, кто на них указал, — Фактически я даже этого не сделал, но, опять же, это вряд ли имело значение. — Если я скажу ей, кто я, всё может выплеснуться на меня. Просто даст ей выплеснуть всё, что у неё накопилось, и использовать случай, чтобы меня раскритиковать.

— Ты думаешь, это вероятно? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я выдохнул.

— Не совсем. Не сейчас. Может быть, раньше, когда всё было ещё не так гладко, но… — Я покачала головой. — Но это что-то о чём мы с ней говорили, и у меня было понимание ситуации, которое я не раскрыл. Это не то же самое, что просто хранить свою личность в тайне, — И это не говоря о некоторых недопониманиях, связанных с моим греческим божественным происхождением, но сейчас у меня определённо не было времени вдаваться в подробности. — Возможно, я смогу всё уладить, если дело дойдёт до того, что я буду рассматривать возможность раскрытия, но в этом смысле я, по сути, опытный дипломат и переговорщик, а также обладаю ещё десятком вспомогательных навыков. То, что я могу справиться с негативной реакцией, не делает ситуацию менее негативной. Плохой для Кристалл и плохой в целом.

— Но, несмотря на эту перспективу, ты всё равно идёшь с ней на концерт? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я слегка улыбнулась ему.

— Это только концерт, — сказал я, зная, что на самом деле это не только концерт. — Может, всё закончится ничем, или это может привести к неприятной ситуации, о которой я потом пожалею, но есть шанс, что это приведёт к чему-то хорошему. Может, и не к чему-то значительному, а может, и не к чему-то плохому, — я пожал плечами. — Думаю, это лучше, чем ничего, чем вообще ничего не делать.

Доктор Кэмпбелл медленно кивнул.

— Учитывая всё вышесказанное, это зрелый взгляд на ситуацию. Я рад, что ты уделил этому должное внимание.

Я улыбнулся.

— В общем-то, всё, что я делаю, проходит через дюжину уровней проверки. — По крайней мере, если я не терял контроль в Месте Безумия, но это была новая проблема. — Подумал, что мне стоит быть как минимум столь же осторожным, прежде чем заводить отношения.

— Я рад это слышать, — сказал доктор Кэмпбелл.

Я кивнул и выдохнул.

— По сравнению со всем остальным, с чем мне приходится сталкиваться, это кажется мелочью, — признался я. — Если бы у меня не было моей команды и моих дубликатов, которые могли бы меня подстраховать, и особенно если бы это не было важно для восстановления духовной энергии, не думаю, что я смог бы оправдать это. Даже несмотря на это, всё равно сложно оценить ситуацию в перспективе.

— Я понимаю, что ты занимаешься решением чрезвычайно важных проблем, — сказал доктор Кэмпбелл. — Хотя я не могу судить об относительной важности, это значительный шаг для тебя. Независимо от того, как будут развиваться события, способность справиться с этой ситуацией демонстрирует значительный рост, и я рад видеть твой прогресс, — доктор Кэмпбелл замолчал, взглянув на моё лицо. — Я сказал что-то забавное? — спросил он.

— Просто фраза, — сказал я.

— Фраза? — спросил он.

— Это напомнило мне кое-что, — сказал я. — Но это теологические вопросы, на которые у нас действительно нет времени.

— Теологические, — ровным голосом сказал доктор Кэмпбелл. Он посмотрел на меня так, словно ожидал шутки. Как будто надеялся, что я шучу.

— Хм, да, — ответил я. Я мог лишь изобразить на лице лёгкую беспомощность. Эта тема всё ещё давалась мне с трудом. Мимолётный комментарий был отчасти отсылкой к реальной проблеме, к беспокойству, с которым я не был уверен терапия действительно может помочь. — Я хотел это обсудить, но… сейчас у нас нет на это времени.

— И это что-то «теологическое»? — снова проявилась явная надежда, что этот термин был шуткой или каким-то намёком, возможно, на некий неясный источник энергии. К сожалению, всё оказалось именно так, как и звучало.

— Боюсь, что да, — сказал я. — Но это может подождать, — сказал я. Доктор Кэмпбелл скептически посмотрел на меня. — Действительно может, — попытался я его успокоить, но без особого успеха.

Доктор Кэмпбелл закрыл глаза, сделал глубокий вдох, а затем открыл их и снова посмотрел на меня.

— Теология, — повторил он. — Если это так важно, как кажется, думаю, мы можем выделить время для этой темы, если твой график позволит.

— Хм, да, у меня всё в порядке с графиком, — сказал я. — Но уверяю вас, это не обязательно.

— Это не проблема, — сказал доктор Кэмпбелл, видя что я просто пытаюсь избежать темы.

Я не особо стремился затронуть эту тему, но, вероятно, это означало, что её необходимо было затронуть. К тому же, было бы несправедливо просто высказать доктору Кэмпбеллу подобные намёки и сбежать до следующего сеанса. Он будет волноваться, вне зависимости от того, объясню я это или нет. Вопрос лишь в том, сколько мне придётся объяснять.

Доктор Кэмпбелл поправил блокнот.

— Итак, теологические вопросы?

— В целом не так плохо, как кажется, — заверил я его. И это было правдой, особенно на базовом уровне. Доктор Кэмпбелл приподнял бровь. — Честно говоря. В некоторых мирах, откуда исходят мои силы, есть существа, которых называют богами, и некоторые из моих способностей связаны с ними, в той или иной степени.

Доктор Кэмпбелл медленно кивнул.

— Значит, это были бы эквиваленты паралюдей или существа иной природы?

— По-разному, — признался я. — Некоторые из них напрямую связаны с мифологией. У меня есть связи с двумя разными версиями греческих мифов, а также со скандинавскими, китайскими и, в каком-то смысле, с индуистскими.

— В каком-то смысле? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— У меня есть две версии. Одна — киборги со сверхспособностями, но они могли получать силу от молящихся им людей. Другая — просто люди со сверхспособностями, притворяющиеся богами. Это встречается чаще. Есть и египетская версия, но, похоже, в ней фигурируют инопланетяне-паразиты, — доктор Кэмпбелл посмотрел на меня, словно собираясь что-то спросить. — Не Прото-Айма, — уточнил я. — Другие инопланетяне-паразиты, и даже тогда эта сила была больше связана с культурным анализом и какой-то технологией червоточин, чем с чем-то религиозным. Только недавно я узнал более широкий контекст.

Еще одно преимущество наличия расширенной библиотеки, полностью состоящей из книг из другого измерения, о чем Слежка с радостью напоминала при каждой возможности.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— Поэтому, по сути, связь с «божественными фигурами» — это ещё одно проявление твоей силы.

— В основном, — сказал я. — Некоторые из них — довольно явные, чёткие и сухие эффекты или явные подделки, которые знают, что они подделки, но некоторые — более туманны, — я покачал головой, раздумывая, стоит ли вообще в это ввязываться, прежде чем решиться на этот шаг. — Вот тут-то всё и становится сложнее.

— Как же? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Ну, даже если кто-то притворяется богом, ему обычно нужны силы или технологии, чтобы делать это убедительно, и иногда это затрагивает довольно… запутанные темы, — сказал я. — Например… загробную жизнь.

Я видел, как поднялись брови доктора Кэмпбелла.

— Ты столкнулся с возможностью… с состояниям того, что происходит после смерти?

— Ну, каждый с этим столкнулся, — сказал я. — Или, по крайней мере, каждый кейп, — я посмотрел на доктора Кэмпбелла. — Зелённая Госпожа, или Мясник, или ещё с десяток менее известных примеров.

— Кейпы воскрешения, — сказал доктор Кэмпбелл. — Я знаю, что некоторые религиозные организации воспринимают это как подтверждение существования души и загробной жизни.

— Ну, в чём-то они правы, — сказал я, наблюдая за реакцией доктора Кэмпбелла. Дальше, вероятно, легче не станет, поэтому я решил просто углубиться в тему. — Система действия сил, механизм, лежащий в основе всего этого, который сохраняет копию разума любого, кто получает силы. Они хранятся в другом измерении и доступны после смерти. Именно так Зелённая Госпожа призывает своих призраков, именно так коллектив Мясников продолжает существовать после смерти.

— И это также для каждого парачеловека? — спросил доктор Кэмпбелл. Я кивнул. — Но копия чьего-то разума — это не совсем то же самое, что… — Он замолчал. Учитывая то, что я признался Алану Барнсу, природа разума и то, что составляет человека, уже не были чем-то отвлеченно-философским.

— Судя по тому, как моя сила судит об этом, то же самое, — сказал я. — И даже если бы вы хотели более точного определения, паралюди связаны со своим пассажиром через Корону Поллентия. По сути, часть их мозга находится «внутри» пассажира, а часть пассажира — в их мозге. Часть их живого разума сохраняется и после смерти. Так что, в зависимости от того, как на это посмотреть, они либо мертвы и их можно вернуть, либо никогда не умирают и просто заперты вдали от своего тела.

— Да. Похоже, это довольно сложная для классификации ситуация, — нейтрально ответил доктор Кэмпбелл, но это говорило о том, как тяжело ему приходится. — И ты можешь «возвращать» паралюдей, которые умерли?

Я кивнул.

— Я могу найти любого пассажира, что непросто, но сам процесс после этого не так уж и сложен. Не с теми технологиями и способностями, которые я получил благодаря своей силе.

— Технология, призванная выдавать себя за богов? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Ага, — сказал я. — Это своего рода высококонцептуальная научная фантастика, иногда в буквальном смысле, так что с ней не так-то просто разобраться.

— В буквальном смысле? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я улыбнулся, хотя выражение моего лица было несколько натянутым. Именно здесь тема из забавной превратилась в серьёзную. Связи с богами, или представление о богах, или божественные концепции в целом можно было оценивать, обсуждать и размышлять, как и любую другую силу. На первый взгляд, она ничем не отличалась от любой силы из любого другого источника, и, безусловно, изначально она так и возникла.

Стать полубогом, сыном Гефеста, было шоком, но главным образом шоком из-за того, что это подразумевало. Настоящие силы и способности могли бы исходить из любого другого источника и были бы приняты без комментариев. И если бы вся эта божественная сущность осталась на этом уровне, просто как ещё один источник сверхспособностей, то, вероятно, с этим было бы легко справиться, или даже проще. Примечательно лишь её предполагаемое происхождение.

Но этого не произошло. Божественные силы, даже фальшивые, имели дело с вещами, связанными с богами. С ролью богов. С молитвой, верой, религией и, прежде всего, с природой души. С загробной жизнью. И вот тут-то и начались настоящие проблемы.

— Одна из моих способностей происходит из мира, который, похоже, основан на научно-фантастическом романе шестидесятых годов под названием «Князь Света», — объяснил я.

— Я не знаком с этой работой, — признался доктор Кэмпбелл.

— Она немного малоизвестна, — признал я. Я помедлил, прежде чем поднять руку и смастерить копию романа.

Доктор Кэмпбелл наблюдал, как книга проявляется у меня в руке, и его глаза слегка расширились сначала от вида, а затем от размера текста. Я вспомнил, сколько исследований он уже посвятил моему случаю, помимо всей остальной работы. Я быстро открыл записи мастерской и сделал копию заметок Слежки для книги, версию, которая не была специально откалибрована с учётом склонности Аиши бегло просматривать свои отчёты.

— Вот, — я передал оба тома доктору Кэмпбеллу, который весьма умело скрыл своё облегчение, получив более сжатую версию. — В общих чертах, это история о человеческой колонии, где правящий класс использует сверхспособности и контроль над технологиями реинкарнации, чтобы выдавать себя за индуистских богов.

— Понятно, — сказал доктор Кэмпбелл, откладывая книги в сторону. — И у тебя есть доступ к этой технологии «реинкарнации»?

— У меня есть доступ ко всем их технологиям, а также к моей собственной версии особых сил, которые «боги» использовали, чтобы притворяться божественными, — Или, может быть, действительно быть божественными. Даже воплощая аспект, было неясно, насколько тесно он связан с формой божественности, или это нечто совершенно иное. — Эти силы связаны с определёнными концепциями. Смерть, война, разрушение, огонь, стрельба из лука, сила. Они неопределённо связаны с конкретными богами, и именно поэтому люди решили притворяться ими, — я покачал головой. — Это не так уж важно. Главное, что книга — наглядный пример того, как можно злоупотреблять технологией реинкарнации. Я знаю об этом, о последствиях, которые это может иметь, и о множестве других технологий, которые я могу использовать. Я пытаюсь к этому подготовиться, найти способ помочь, не перевернув всё с ног на голову, но масштаб того, что я пытаюсь сделать…

Я глубоко вздохнул и наклонился вперёд на стуле, собираясь с мыслями. Бурлящий источник энергии Искры в моём разуме боролся с тяжестью темы, что было не слишком-то полезно. Я изо всех сил старался сосредоточиться, прежде чем поднять взгляд на доктора Кэмпбелла.

— Я пытаюсь исправить смерть, — сказал я. Глаза доктора Кэмпбелла расширились в ответ. — Это конечная цель в конце всего этого. И я МОГУ это сделать, — сказал я тоном, соответствующим всей грандиозности такого заявления. — Но подобное невозможно, не изменив всё кардинально. Я пытаюсь найти баланс между ЭТИМ и важностью того, с чем я имею дело, но каждая задержка стоит огромных потерь в том добре, которое я мог бы сделать. В то же время, размер ущерба, который может быть причинён, если я неправильно справлюсь или совершу ошибку, неисчислим. И мне предстоит найти этот баланс. Понять, что я могу сделать, когда действовать безопасно, и когда цена перевешивает риск.

Доктор Кэмпбелл очень медленно кивнул, прежде чем ответить.

— Ты берёшь на себя невероятное обязательство, — сказал он.

Я слабо улыбнулся ему, борясь с желанием высказать своё негодование по этому поводу. У меня было ощущение, что «бросить вызов смерти» — довольно распространённая тема, как для монологов Искры, так и для полного погружения в безумие.

— Это скорее обязанность, которую наложили на меня мои силы, — сказал я осторожно сдержанным тоном. — В этом и заключается суть обладания непостижимой силой. Ты несёшь ответственность за её использование или за то, что не используешь её или используешь недостаточно быстро. Это приходит с тем, что силы становятся больше. Каждая дополнительная сила меняет мои возможности. То, что было бы почти невозможным, внезапно становится простым. Конечная цель, конечное состояние того, чего я пытаюсь достичь, чего я способен достичь, постоянно меняется. Возможность достичь большего лишь делает цель больше и дальше.

Я выпрямился на стуле, жестикулируя.

— Я беспокоюсь о своей семье, об этом свидании, о близких, о тех, с кем я работал в городе, о Делах 53, которые ждут от меня помощи, о возможной войне банд, которая может снова всё взорвать и вынудить меня вмешаться, о международной реакции, которую может вызвать неверный шаг, о Губителях и ещё более серьёзных угрозах, которые не ограничиваются одной Землёй или одной вселенной, — я слишком энергично покачал головой. — Но это? Всё это? Это меньше, чем такая проблема. Меньше, чем пытаться всё исправить для всех раз и навсегда. Вот на что способна моя сила, и вот к чему я должен стремиться.

Доктор Кэмпбелл долго смотрел на меня, затем вздохнул, прежде чем заговорить.

— Джо, я не верю, что кто-либо может быть по-настоящему готов к такой мощи, к такому испытанию, которое ты описываешь. Независимо от твоего опыта и знаний, к такому никто не может быть готов, — он положил блокнот на колени и наклонился вперёд. — Ты прав насчёт масштаба этой проблемы. Тот факт, что ты способен решить её на любом уровне, не говоря уже о глобальном, просто непостижим.

— Не глобально, — сказал я. — Земля Алеф и далее. Даже если я всё исправлю здесь, будет другой мир, а за ним ещё один, — я посмотрел на доктора Кэмпбелла. — Вы понятия не имеете, сколько реальностей существует. Сколько всего нужно «решить».

Доктор Кэмпбелл лишь кивнул.

— Признаюсь, я не учел этот аспект твоей ситуации, — признался он.

Я улыбнулся.

— Легко представить, что кейпы просто бегают, сражаясь со злодеями, ловя преступников и отпугивая монстров. Наверное, проще, когда ты… ограничен, — сказал я, имея в виду выбранное мной кейп-имя. — Наверное, это раздражает больше, но зато и проще.

— Как давно у тебя подобные опасения? — спросил доктор Кэмпбелл. — Такого рода возможности?

Я глубоко вздохнул, сдерживая накопившуюся энергию.

— Конкретно это? Реинкарнация или что-то подобное? — доктор Кэмпбелл кивнул. — Как раз перед Безбожным Часом. Понятно, что я не был в состоянии этим воспользоваться. И тогда всё было гораздо проще, — я коротко рассмеялся. — И до начала этого сеанса всё было гораздо проще.

На лице доктора Кэмпбелла отразилось глубокое замешательство.

— Сила Громокошек? — спросил он.

Я кивнул.

— То, что это из мультфильма, не значит, что это слабо. Это было на уровне моих сильнейших способностей. То же самое с Князем Света, — сказал я, указывая на книгу на столе рядом со стулом доктора Кэмпбелла. — Если уж на то пошло, то, что она основана на идеях научной фантастики шестидесятых, делает её сильнее, а не слабее, — я снова посмотрел на доктора Кэмпбелла. — В мультфильме «Громокошки» были призраки, духи и магические технологии. Я могу делать такие вещи, и всё это работает с тем, что я мог делать раньше.

Благодаря этой силе многие причины, по которым я не сделал что-то раньше, перестали быть актуальными. Внезапно возникла необходимость переосмыслить всё, что я мог сделать, что можно было сделать безопасно и какой ценой.

— Высокие концепции, накопившиеся за последнюю неделю, — объяснил я. — Отдельные способности с конкретным применением или несколько крупных способностей с серьёзными последствиями. Я всегда хотел помогать, иметь возможность делать больше, делать мир лучше. Просто где-то на этом пути от решения проблем голода, нищеты и всеобщих страданий всё перешло до реального изменения того, как устроена жизнь и смерть.

— Когда ты рассказывал о свидании, ты сказал, что не знаешь, как будет выглядеть мир через три дня, — сказал доктор Кэмпбелл с большим спокойствием и самообладанием, чем я ожидала от подобной темы. — Ты об этом говорил?

— В основном, — признался я. — Я не могу пока предпринять никаких действий на низком уровне из-за реакции мирового сообщества, а также не могу предпринять никаких действий на высоком уровне, потому что это могло бы спровоцировать Губителей или что-то похуже.

— Хуже? — спросил доктор Кэмпбелл, возможно, максимально сдержанным и спокойным тоном, какой только возможен применительно к затронутой теме.

Я осторожно кивнул. Эта тема, конечно, была важной, но я уже упоминал её или говорил об этом раньше. Открыто объяснить это было серьёзным шагом, но я был готов к нему.

— Источник парачеловеческих сил сложен и опасен. Мне приходится быть очень осторожным при взаимодействии с ним, а также при выполнении любых высокоуровневых действий. Если я буду ограничиваться лишь уровнем самых могущественных кейпов, то смогу обойти это, но любые более масштабные действия могут вызвать реакцию, которая окажется хуже всего того хорошего, что я мог бы сделать с помощью своих способностей.

— Это, должно быть, весьма тревожно, — сказал доктор Кэмпбелл, сильно смягчяя ситуацию.

— Я, по крайней мере, отчасти осознавал это с того момента, как прошёл через триггер. Именно к этой угрозе я и стремился. Пытался найти способ полностью её распознать и нейтрализовать без серьёзного сопутствующего ущерба, а также предусмотреть меры на случай, если я не смогу с ней справиться, — сказал я, качая головой. — Я могу многое сделать, даже оставаясь ниже этого порога, но для чего-то большего я должен быть абсолютно уверен, что это не вызовет ответной реакции, а сейчас у меня очень мало вариантов, которые можно безопасно применить.

Тем более, что у меня была Третья Земля Магитех. Эта сила имела особую склонность к работе с душами, и я знал, что мои дубликаты уже работали над этими приложениями.

— И вот с таким уровнем власти идеи о «богах» как бы начинают расплываться, — объяснил я.

— Ты имеешь в виду те подвиги и способности, на которые способны ты и твоя команда? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Частично, — сказал я. — Но в основном — в роли. В том, как используется власть и что она даёт.

— В вопросе «как будет выглядеть мир»? — сказал доктор Кэмпбелл, повторяя мои собственные слова.

Я кивнул.

— Это? Технология реинкарнации или воскрешения? Это не та сила, которую я могу просто так раздать. Я точно знаю, насколько серьёзно подобными вещами можно злоупотреблять. Как теоретически, так и через непосредственный опыт. Ну, вызванный силой опыт, но… — Доктор Кэмпбелл кивнул и жестом пригласил меня продолжить. — А если я не раздаю, то мне придётся этим управлять. Мне и моей команде. Если мы ответственны за реинкарнацию, за воскрешение людей из мёртвых и управление их душами…

— Души? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Или эквивалент. Разные части моей силы по-разному воздействуют на нефизическую часть человека, но существует непрерывность присутствия «чего-то». В лучшем случае, Князь Света рассматривает биоэлектрическую структуру человека как отдельное существо, которое можно переносить из одного тела в другое, при условии сохранения биоэлектрического паттерна. В самом абстрактном смысле, для некоторых сил это может сойти за одного из призраков Зелённой Госпожи.

— Как Альма, — тихо сказал доктор Кэмпбелл.

Я кивнул. Энергичность, которая во мне нарастала, резко контрастировала с реакцией доктора Кэмпбелла, поэтому я сделал всё возможное, чтобы смягчить ситуацию.

— Дело в том, что даже для непаралюдей есть нечто, что сохраняется после смерти. Для обычных людей это недоступно, как для паралюдей. После смерти человека есть лишь короткий промежуток времени, когда с этим можно взаимодействовать.

— После чего оно… что, рассеивается? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я покачал головой.

— Не совсем, но это недостижимо, даже для моих сил. В этом-то и сложность. Паралюдей я могу вернуть в любой момент. Все остальные, как только умрут, исчезнут, если только что-то не случится. Какое-нибудь вмешательство или искусственная загробная жизнь. Вот к чему всё идёт. Такие вещи — это и есть божественная работа. Даже если мы не претендуем на божественность, именно этим мы и занимаемся на фундаментальном уровне.

Доктор Кэмпбелл отложил блокнот и скрестил руки на коленях.

— Это ошеломляющий уровень ответственности.

— Поверьте, я знаю, — сказал я. — Просто пытаюсь понять, как это будет выглядеть, как это будет работать с моими силами, которые я смогу использовать безопасно, так и когда смогу действовать свободно, — я покачал головой. — Речь идёт о проектировании загробной жизни. Понять, как она будет выглядеть, как она будет функционировать. Что происходит с людьми, попавшими в неё, какой будет уровень надзора, проверок и предотвращения злоупотреблений, как люди смогут принимать собственные решения, как будет реализована реинкарнация и какие ограничения будут действовать.

— Ограничения. То есть, для крайних случаев, — сказал доктор Кэмпбелл, поняв, о чём я говорю. — Если вы столкнётесь с трудными личностями. Убийцами или ещё хуже, и как сделать так, чтобы они не прошли мимо.

Я кивнул.

— Это значит судить, устанавливать стандарты и определять границы. Что нужно учитывать, а что можно принять, — я опустил голову, прежде чем снова поднять взгляд. — По сути, то же самое мне придётся сделать и с лечением Дел 53.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— Ситуация Траншеи была исключительной, но я понимаю, что у некоторых Дел 53 тяжёлое прошлое.

Я кивнул в ответ.

— В некоторых случаях это были плохие ситуации, неконтролируемые способности. Иногда обстоятельства не оставляли им другого выбора, и они просто скатывались в злодейство. Но некоторые заходили дальше, чем можно было объяснить обстоятельствами, — Слежка провела комплексную оценку каждого известного Дела 53 и нескольких, выявленных ею самостоятельно. — Я не собираюсь отказывать никому в лечении, но должен быть определённый уровень приоритетности, учитывающий как тяжесть состояния, так и действия, и обстоятельства. А в крайних случаях кажется вполне разумным попросить человека принять последствия своих действий в обмен на такое обращение.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— Вот как ты представляешь себе работу этой «системы реинкарнации»?

— Может быть? — спросил я. — Тот факт, что я всерьёз работаю над чем-то такого масштаба, уже кажется безумием. Что касается того, какой оценке подвергать людей, то, наверное, проще было бы просто взвесить их сердце против перышка и на этом закончить, — сказал я полушутя.

И я действительно мог бы создать что-то подобное. Преимущества многоуровневого божественного мастерства. Наверное, лучше иметь какой-то объективный анализ и чёткие стандарты, чем полагаться на небесные инструменты предсказания. И независимо от того, как это будет выглядеть, я определённо не буду использовать тему крокодила-льва.

— В смысле, даже после смерти я бы искал в людях хоть какой-то уровень ответственности за их действия. Было бы лучше, если бы обо всём можно было позаботиться до того, как мне придётся вмешаться. Например, с реально функционирующей системой правосудия, которая, надеюсь, займётся реабилитацией до того, как наступит моя очередь, — сказал я с лёгкой долей юмора.

— Это упростило бы ситуацию, — кивнул доктор Кэмпбелл.

Я кивнул в ответ. Честно говоря, мне не хотелось судить и морализировать всех. Я не собирался никого принуждать к загробной жизни или циклу реинкарнации, но выбор между этим и неизвестным уходом души не был бы, по сути, выбором. Что касается того, что потребует реабилитации, а что может пройти, ну, на самом деле, я просто не хотел забирать людей, причинивших другим боль, и отправлять их обратно, чтобы причинить ещё больше страданий. Но это не меняло того факта, что я создавал загробную жизнь со своим собственным аналогом чистилища.

Или расширение загробной жизни, учитывая, что моя мастерская уже считается таковой.

— Честно говоря, я бы предпочёл, чтобы это была просто система сквозного доступа, где ничего из этого не нужно, но если я её настраиваю, я должен убедиться, что она работает. А если я настрою её в этом мире, то…

— Земля Алеф. А другие миры? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Бесчисленное множество. Ну, десятки и десятки нулей, что, по сути, бесчисленное множество. Даже с моей силой, если хочешь всё исправить, эта сила просто помогает понять, как много всего нужно исправить.

Доктор Кэмпбелл кивнул, и, казалось, всё встало на свои места.

— Хотя масштабы того, с чем ты столкнулся, несопоставимы, эта проблема довольно распространена среди людей, которые оказываются в ситуации, когда несут ответственность за благополучие других. От врачей и спасателей до профессиональных героев — многие сталкиваются с подобными проблемами.

— На более низком уровне, — сказал я. — То есть, я не умаляю того добра, которое могут сделать люди на этих должностях, но их пределы — это не мои пределы, и, как вы сказали, масштабы кардинально разные.

— Так и есть, — сказал доктор Кэмпбелл. — Но мотивация та же: стремиться к большему, работать дольше, в надежде что-то изменить. Это может быстро привести к выгоранию, причём в областях, которые гораздо менее важны, чем те, которые ты пытаешься решить.

— Меня беспокоит не выгорание, — сказал я. Доктор Кэмпбелл критически посмотрел на меня. — Я не говорю, что это невозможно, но у меня есть помощь, даже для чего-то такого масштаба. Мои дубликаты могут справиться со значительной частью работы, и без моей команды это, вероятно, было бы невозможно. Конечно, есть стремление внедрить как можно больше как можно быстрее и в как можно большем количестве миров, но это уже регулируется ограничениями, которые я обхожу. Надеюсь, к тому времени, как я смогу распространить это на другие измерения, система станет достаточно стабильной, чтобы не требовать такого прямого управления.

— Если не выгорание, то что тебя больше всего беспокоит? — спросил доктор Кэмпбелл.

Именно «больше всего беспокоит», потому что поводов для беспокойства было предостаточно, когда все твои способности манипулировать душой объединились, фактически вынудив тебя принять непосредственное участие в цикле жизни и смерти. Я откинулся назад в своём кресле, сжимая и разжимая кулаки, прокручивая в голове всю ситуацию.

— Вся эта концепция — нечто за гранью фантастики. Это не та проблема, о которой кто-то даже думает, мечтая о сверхспособностях. Я знал, что в конце концов освою технологии настолько, что смогу создавать чистую энергию, бороться с голодом и решать множество других проблем, но я не был к этому готов, — сказал я. — Такие вещи теперь даже кажутся простыми. Просто масштабные решения универсальных проблем. На самом деле сложностей много, но они преодолимы в рамках изначальной системы, в рамках контекста и того, как люди всегда справлялись с меняющимися условиями.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— Но те изменения, о которых ты говоришь, несопоставимы ни с чем, что происходило раньше, — с пониманием сказал он.

— Даже близко нет, — сказал я. — Такого рода изменения… Я не просто улучшаю ситуацию, я меняю сам смысл существования в этой ситуации. Меняю фундаментальные аспекты человеческого опыта. Это будет хорошее изменение, позитивное изменение. Это всё равно прогресс, но прогресс такого уровня, какого никогда не было. За всю историю вида.

Вот и всё. Именно это, по сути, и имелось в виду, когда я сказал, что не знаю, как будет выглядеть мир. Потому что это будет не просто постдефицитное общество или общество с доступом к передовым научно-фантастическим технологиям для большего удобства. Это будет нечто совершенно новое. И как бы я ни старался не разрушать существующий мир ради грядущих перемен, с такой адаптацией было нелегко справиться.

— Прогресс, — сказал доктор Кэмпбелл, повторяя мои слова. — Вот что привело нас к этой теме. Вот почему?

— Частично, — ответил я. — В более прямом смысле, ну… — я указал на книги рядом с доктором Кэмпбеллом. — «Божественные силы» из Князя Света? Те, которые могут быть основаны на таких вещах, как Огонь, Разрушение, Война или что-то ещё? У меня есть версия этого, и мой Аспект — Прогресс.

— Прогресс, — сказал доктор Кэмпбелл, и нотки веселья в его голосе уравновесили нарастающее напряжение, возникшее после недавнего обсуждения. — У тебя есть способности, основанные на прогрессе, как идее в научно-фантастическом романе шестидесятых.

— В общем-то, — сказал я, пожав плечами. — Это прямая сила, свойство, которое может временно преобразовать что-либо в «прогресс» самого себя, например, превратить машину в более совершенную модель, — доктор Кэмпбелл кивнул. — Есть также трансформация, настоящий Аспект, который усиливает мои другие способности, если они каким-то образом связаны с «Прогрессом».

Это было сильное упрощение представления о том, что представляет собой Аспект, но я уже отвлекся на тему, которую старался избегать. Мне не хотелось увлекаться идеей стать проявлением Аспекта реальности.

Вместо этого я просто улыбнулся.

— Я был немного удивлён, получив в итоге что-то вроде «Прогресс», но большинство моей команды сказали, что это очевидно.

— Возможно, это не очевидно, но, думаю, тебе это вполне подходит, — сказал он тепло, хотя эта теплота слегка померкла, когда тема вновь обрела актуальность. — Должен признаться, даже учитывая моё знакомство с твоим случаем, я не ожидал, что придётся столкнуться с чем-то таким, — сказал доктор Кэмпбелл.

— Почти то же самое с моей стороны, — признался я. — Я не был к этому готов, но я не могу обладать этими способностями и не использовать их. Учитывая их возможности. Вопрос только в том, сколько времени это займёт и насколько рискованно.

— Верно, из-за угрозы. Источника парачеловеческих способностей, — сказал доктор Кэмпбелл, постукивая пальцем по блокноту. Он перестал делать это, как только заметил, что делает, но я чувствовал, сколько веса и напряжения кроется за этим незначительным действием.

К сожалению, не было возможности поделиться этими подробностями. С реакцией различных укоренившихся сил я мог справиться. С Губителями я мог справиться. Не без определённых затрат и сопутствующих факторов, но я мог с ними справиться. И если бы меня не беспокоил масштаб используемой мной силы, я мог бы просто справиться с ними без каких-либо сопутствующих факторов.

Но эта далёкая угроза? С ней я не мог справиться просто. Наверное, я смог бы справиться, исходя из того, что я собрал, но любая операция, не проведённая идеально, могла бы обернуться потерями в триллионы. Больше триллионов. А у меня не было необходимой информации для идеальной операции. Возможно, я даже не смог бы получить её, не переступив черту, которая всё бы запустила.

Вот настоящая причина, по которой я сдерживался: несмотря на то, что у меня были силы, способные создавать ответвления вселенных, я все еще играл на уровне, сопоставимом с обычными паралюдьми, даже если метрика, которую я использовал для «обычных» паралюдей, представляла собой угрозу S-класса из одного человека.

Я не хотел выходить за рамки Спящего, несмотря на то, что я был на порядок выше этого уровня. Не хотел демонстрировать такой уровень силы публично, да ещё и без какого-либо заметного механизма.

— Я не хотел в это вдаваться, — сказал я. — Я знаю, что с такой угрозой трудно справиться, — я знал это, потому что сталкивался с ней всю свою карьеру кейпа. Доктор Кэмпбелл понимающе склонил голову, когда я продолжил. — Если бы мы не обсуждали ЭТО, я бы, наверное, не поднимал этот вопрос. По крайней мере, не так подробно.

— Понимаю, — сказал доктор Кэмпбелл. — Однако, учитывая, как сильно это тебя тяготило, была ли причина, по которой ты не хотел поднимать этот вопрос раньше?

Я пожал плечами.

— Такая «проблема», это даже не проблема. Это скорее философский вопрос. Всё остальное: моя семья, Саба, свидание, даже то, что случилось с дочерью профессора Хеберт, — всё это казалось мне вопросами, с которыми я мог бы разобраться здесь. Мы уже обсуждали подобные вопросы. Вопросы, которые действительно могли бы привести к какому-то решению, где мы могли бы добиться прогресса.

Доктор Кэмпбелл улыбнулся, услышав это слово, и у меня возникло предчувствие, что оно станет для нас чем-то вроде дежурной шутки или отсылки.

— Остальное? Слишком масштабно, — сказал я. — Я могу об этом говорить, но не думаю, что я смогу найти решение, даже если посвятить этому целый час.

Прошло уже больше часа.

— Я понимаю твои опасения, — сказал доктор Кэмпбелл. — Хотя я бы сказал, что, хотя для проблемы такого масштаба и сложности нет «простого решения», последствия для тебя — это совсем другой вопрос.

Я криво улыбнулся.

— Не могу справиться со стрессом от проблемы, но могу справиться со стрессом от необходимости её решать?

— В каком-то смысле, — сказал доктор Кэмпбелл. — По крайней мере, независимо от масштаба проблем, с которыми тебе приходится сталкиваться, я надеюсь, что ты всегда будешь чувствовать себя комфортно, обсуждая их здесь.

— Мне жаль, что вам приходится сталкиваться с подобными вещами. С таким уровнем угрозы, — честно сказал я.

Доктор Кэмпбелл улыбнулся с исключительной искренностью.

— По моему мнению, каждый на Земле и даже за её пределами рано или поздно столкнётся с угрозой такого уровня. На мой взгляд, у меня есть лишь преимущество раннего оповещения и возможность взять на себя определённую активную роль, что в данном случае я более чем рад сделать.

Я улыбнулся в ответ, чувствуя и вес его слов, и их абсолютную искренность. Он всё ещё был полон стресса, всё ещё пытался справиться с тяжестью и последствиями всего, что на него свалилось, но верил в мои силы справиться с этим и был абсолютно честен, поддерживая меня в этом процессе.

Раздался слабый звон, тихий, но каким-то образом прорезавший фон белого шума, словно раскат грома. Доктор Кэмпбелл моргнул, затем опустил взгляд на свой галстук, где висела заколка, которую я ему сделал. Заколка теперь имела немного другую форму.

— Что это было? — спросил доктор Кэмпбелл, приподнимая галстук, чтобы осмотреть заколку. На его лице отражалось явное беспокойство, вполне понятное, ведь с единственным предметом, который обеспечивал ему безопасность в роли моего терапевта, случилось «что-то».

— Еретическая адаптация, — сказал я, протягивая руку и рассматривая зажим для галстука всеми своими чувствами.

— Что? — спросил доктор Кэмпбелл с нарастающим беспокойством.

— Одна из моих способностей, — объяснил я. — Она позволяет моим вещам совершенствоваться по мере использования. Именно это только что и произошло с вашим зажимом для галстука.

— Это изменило принцип его работы? — спросил доктор Кэмпбелл, изучая его более внимательно.

— На самом деле, даже больше, — объяснил я. — Воздействие сильнее, шире и менее избирательно. Не только на вас лично, но и на всё, что связано с вашей жизнью. Этого достаточно, чтобы защитить вас даже от случайного воздействия или эффектов второго порядка.

При такой силе метеоритный дождь мог бы обрушиться на город, и дом доктора Кэмпбелла чудом остался бы невредим. Как и его офис, и, вероятно, дорога вдоль маршрута, по которому он ехал на работу, и все магазины, которые он часто посещал.

— Что ж, это удачно, — сказал доктор Кэмпбелл, поправляя галстук. — А что касается моего заявления, связано ли это с тем, что произошло?

— Возможно, — признал я. И, вероятно, так и было, как из-за решимости принять более серьёзный вызов, так и из-за потенциального влияния моих бонусов и эффекта «Энергии удачи».

А тема манипуляции удачей определённо могла бы подождать отдельной сессии. Эта тема сама по себе была источником проблем, и мне не хотелось в неё сейчас ввязываться.

Особенно когда у меня было столько других проблем, на которые можно было отвлечься, например, недавнее обновление из моей Мастерской, которое звенело у меня в голове. Я пересмотрел сообщение, которое было скорректировано с учётом разницы во времени, затем сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

— Джо? — спросил доктор Кэмпбелл. — Что-то не так?

— Не совсем, — ответил я. — Работа над проблемой загробной жизни, с которой я ничего не смог сделать? — Доктор Кэмпбелл кивнул. — Мои дубликаты только что что-то сделали.

— Ах, — сказал доктор Кэмпбелл, по понятным причинам не находя слов. — Учитывая твою обеспокоенность этим вопросом, могу ли я спросить, что именно вызвало это?

— Альма и Громокошки, — небрежно сказала я.

Доктор Кэмпбелл моргнул: непочтительность этого заявления, по-видимому, помогла ему преодолеть шок.

— Альма и Громокошки? — спросил он, повторяя мои слова.

К сожалению, я не говорил о том, чтобы просто усадить Альму за просмотр мультфильмов. Это было бы гораздо менее напряжённо, чем реальность того, что вытворяли мои дубликаты. Честно говоря, я скучал по тем дням, когда худшим, с чем мне приходилось сталкиваться, были какие-нибудь нелепые дополнения к моей мастерской.

Ах да, кстати, моя сила также прошла задержку, вызванную Третьей Землёй Магитех, неудачно попытавшись соединиться с созвездием Транспортных средств. Я отмахнулся от этой мысли и сосредоточился на объяснении текущей ситуации.

— Альма существует в псионическом мире, отдельном от реальности, — объяснил я. — Оно либо имеет общие свойства, либо сосуществует с другим псионическим миром из одной из моих других способностей, называемой Имматериумом. Это место и эта энергия — одни из немногих вещей, которые обычные парачеловеческие способности не могут обнаружить или с которыми не могут взаимодействовать. Я использовал это, чтобы совершать шаги, выходящие за рамки моих обычных возможностей, но они требовали так много духовной энергии, что мои возможности были ограничены.

Доктор Кэмпбелл понимающе кивнул, рассеянно проводя большим пальцем по своему теперь уже более-менее приличному зажиму для галстука. Честно говоря, за этот сеанс я выдал ему огромное количество откровений, пусть даже большинство из них лишь заполняли пробелы в его памяти, дополняя то, насколько ужасными были вещи, о которых он и раньше знал.

— Итак, расстановка приоритетов в деятельности, помогающая восполнить твою духовную энергию… — сказал доктор Кэмпбелл, заполняя пробелы.

Я кивнул.

— Возможно, это даже более стратегическое решение, чем я предполагал.

Потому что использование социального взаимодействия для пополнения вашего единственного нетривиального источника энергии определенно усложняло природу этих встреч, которая еще больше усложнялась тем фактом, что если вы постоянно беспокоились о том, насколько искренним было взаимодействие, то вы не могли вовлечься в него до такой степени, чтобы создать сикигами из застывшей псионической энергии, которые могли бы действовать от вашего имени без учета мыслительных способностей или предсказательных моделей.

— И на этот Имматериум каким-то образом повлияли способности, полученные тобой из Громокошек? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Это называется Третья Земля Магитех, — что звучало чуть более достойно, чем постоянное упоминание мультфильма. — И да, это про манипуляцию силами вселенной. Оно может управлять парачеловеческими способностями, а также различными формами энергии, концептуальными эффектами и даже уникальными энергетическими паттернами людей, не зависящими от их физических тел.

— Их «души», — сказал доктор Кэмпбелл, явно всё ещё пытаясь привыкнуть к этой концепции.

— Согласно терминологии некоторых моих способностей. Другие силы говорят об этом более расплывчато. Дело в том, что среда Имматериума естественным образом совместима с этим типом энергии. Я имею в виду, Альма — своего рода доказательство этого.

Доктор Кэмпбелл сдержанно кивнул. Я подозревал, что затянувшийся сеанс стал для него испытанием даже для способности воспринимать подобные откровения.

— Значит, этот Имматериум обладает эффектом, совместимым с «душами», и его можно выгодно использовать с помощью твоей последней способности? — предположил он.

Я кивнул.

— Раньше такого механизма не было, но с таким уровнем манипулирования силами стало возможным изменить эффекты Земли Бет так, чтобы души, не являющиеся паралюдьми, попадали в Имматериум после смерти, а не полностью исчезали и становились недоступными.

И всё, что потребовалось, — это строительство уровня мегапроекта с лёгким налётом искромании в псионическом измерении, созданное совместными усилиями множества дубликатов. Потому что улучшенные магические способности означали, что типы устройств, которые я мог создавать непосредственно из псионической энергии, значительно расширились. И неудивительно, что моя сильнейшая магическая способность позволяла без труда справиться с магией варпа. Кроме того, божественные предметы имели ещё больший «вес» в Имматериуме, фактически усиливая эффект моего божественного мастерства.

Ну, и тяжесть божественного мастерства моих дубликатов, поскольку я остался в стороне от этого конкретного проекта.

Я видел, как доктор Кэмпбелл разбирается в ситуации.

— Значит, вместо… вместо того, что обычно происходит, когда кто-то умирает, вместо этого его версия появится в альтернативной вселенной, похожей или такой же, как место, где обитает Альма? — спросил он. Я кивнул. — Это… опасно?

— Не здесь, — сказал я. Доктор Кэмпбелл недоумённо посмотрел на меня. — Или, скорее, нет. Риски, связанные с этим измерением, есть, но они не распространяются на его версию в Земле Бет, и работа, проделанная моими дубликатами, устранила большинство оставшихся проблем.

И снова, благодаря расширенной библиотеке, стало возможным узнать больше о родной вселенной этой конкретной силы, которая, как оказалось, была даже хуже того, что мне удалось почерпнуть из собственных ограниченных знаний. Тем не менее, даже простое знание того, как выглядела та реальность в своей изначальной вселенной, означало, что было предусмотрено чрезмерное количество мер безопасности и страховок.

— Значит, любой, кто умрёт, просто окажется в том параллельном мире? — спросил доктор Кэмпбелл. — Планируется ли оставить их там? Использовать это как временную меру или хранилище? — В его голосе слышалась тревога.

— Нет, мои дубликаты тоже с этим справились, — сказал я, просматривая остальную часть сообщения. — Потому что они создали психопомпов.

— Психопомпов? — спросил доктор Кэмпбелл. — Проводников для мёртвых?

Я кивнул.

— Двадцать пять, созданных из гибридной псионической энергии, — что, опять же, стало возможным только благодаря моей недавней способности Магитех. — Мои дубликаты управляли созданием, а Флот управляет ими.

С определённой точки зрения, Флот БЫЛ ими. Расширение его сети дронов в ряд конструкций, предназначенных для взаимодействия с душами мёртвых и их сопровождения. Я даже не ожидал этого, но каким-то образом эта роль оказалась для него естественной.

Это был гораздо более масштабный проект, и я остался в стороне от него. Флот получил поддержку от Перчатки Востока, точно такую же, как Матрикс прошлой ночью. Она усилила его духовные способности и укрепила его связи с психопомпами. Достаточно, чтобы он мог вложить свою духовную энергию в их создание и контроль. Достаточно прочной связи, чтобы он мог использовать своё Проявление через них. Или они могли использовать его Проявление. На данном этапе разделение, вероятно, было скорее абстрактным элементом.

— Значит, твои копии создали роботов из этой психической энергии, которыми управляет Флот, — сказал доктор Кэмпбелл, снова прорабатывая концепцию, которая на данный момент была достаточно точной. — А двадцать пять? Есть ли в этом какой-то смысл?

— У меня есть две способности, которые позволяют мне делать пять копий предмета за меньшие ресурсы, — объяснил я. — Итак, вместе…

Вместе они удержали энергию, которую Флот с готовностью вкладывал в строительство, на разумном уровне, в то же время позволяя ему иметь достаточно копий для завершения задачи.

— Понятно. И двадцать пять на каждого жителя планеты? — спросил доктор Кэмпбелл.

— На этой планете, — подтвердил я.

— И этого будет достаточно? — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул. Слежка уже провёл расчёты для полного подтверждения.

— Скорость, по сути, не имеет значения, как с точки зрения движения, так и расстояния, это функционирует в том пространстве по-другому. Время также гибко, и души особенно совместимы с технологией ускоренных вычислений, которую я разработал, — В конце концов, Спиритронное Исчисление фактически основывается на душах. — Каждый из них может разбить что-то на части со скоростью, в тысячи раз превышающей обычную. Предлагать варианты и помогать с любым решением, которое примет человек.

— Какие варианты возможны в данном случае? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Не такие как мне бы хотелось их видеть, — признал я. Таковы последствия того, что мои дубликаты поспешили на глобальный загробный путь. — Они могут отправиться с психопомпами, остаться там, где они есть, или вообще отказаться.

— Отказаться?

— Вернуться к тому, что обычно происходит после смерти, — сказал я.

Доктор Кэмпбелл кивнул, но выглядел обеспокоенным.

— Учитывая обстоятельства, а также то, что, как я предполагаю, вероятны травма и дезориентация, это хороший вариант? — спросил он.

— Это будет достаточно спорным, как в социальном, так и в религиозном плане. Я не собираюсь никого к этому принуждать. Мы не будем к этому принуждать, — сказал я. — Я верю, что Флот сможет ясно изложить свою позицию, учитывая любые обстоятельства.

— И Флот сможет с этим справиться? Координировать конструкции в рамках такого количества действий и диапазона ситуаций, языков, культур… — спросил доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Флот хорошо справляется с такой координацией. Это, на самом деле, его основная специализация. Язык не проблема, и у меня есть две способности, которые особенно помогают в культурном взаимопонимании, помимо дипломатических навыков. Мои двойники тоже обладают всем этим, — Я покачал головой. — Они полностью это продумали, по крайней мере, в части сбора и координации.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— А если человек, или душа, решит принять предложение? Что произойдёт потом?

Я выдохнула.

— Начало работы над загробной жизнью. К которой мы готовились, или, по крайней мере, знали, что должны готовиться. Честно говоря, следующие несколько дней будут в основном посвящены хранению, классификации и анализу. Как минимум, никто не получит предложений о реинкарнации, пока мы не сможем рассказать об этом миру.

— И вы будете готовы к этому через несколько дней? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Надеюсь, — сказал я. — План на завтра позволит нам работать шире, и это можно будет использовать для публичного присутствия, расширения связей и решения некоторых нерешённых вопросов, — Это было проще, пока вся СКП не стала «нерешённым вопросом». — Как только это будет сделано, мы сможем начать восстановление некоторых паралюдей. Поскольку такой прецедент уже есть, это должно вызвать меньше реакции.

Доктор Кэмпбелл бросил на меня взгляд.

— Ты ожидаешь, что объявление о возможности возвращения паралюдей к жизни будет незначительным событием?

Я покачал головой.

— Не мелочь, но люди, вероятно, смогут это принять. Что-то, что находится в пределах допустимого.

— В целом возможно, только в самых крайних проявлениях парачеловеческих способностей, — сказал доктор Кэмпбелл, слегка улыбнувшись. — Поэтому, полагаю, для людей не будет большим сюрпризом узнать, что Апейрон способен на нечто подобное.

Мне пришлось улыбнуться.

— На этот раз безумная репутация может оказаться преимуществом, — сказал я. — И я не притворяюсь, что это пройдёт без комментариев, но, честно говоря, всё, что я планирую сделать, вызовет огромный отклик. По крайней мере, я смогу направить этот отклик и добиться того, чтобы он был направлен на что-то всеобщее и положительное.

Доктор Кэмпбелл медленно кивнул, напомнив себе, что в дальнейшем ситуация будет становиться всё более напряженной.

— Итак, независимо от того, что могло произойти после смерти в прошлом, в этом мире этому, как минимум, будет предшествовать прибытие в экстрасенсорный мир и разговор с роботом-дроном, управляемым одним из твоих товарищей по команде, который предложит возможность потенциальной реинкарнации, ожидающей обработки, — осторожно сказал доктор Кэмпбелл.

Я кивнул.

— Не такую загробную жизнь я бы себе устроил, но как временная мера это лучше, чем потерять людей, прежде чем мы сможем действовать открыто.

Даже если это ограничивалось лишь одним из бесчисленных миров, это уже было нечто. И, несмотря на простоту, это потенциально можно было расширить. Нелегко, не учитывая все усилия, вложенные в его создание, но это было начало. Шаблон, который можно было использовать в будущем.

— Без сомнения, — сказал доктор Кэмпбелл. — Но ты, похоже, недоволен тем, как всё развивалось.

Я выдохнул, но кивнул.

— Понимаю, что мои дубликаты сразу же взялись за это дело, как только появилась возможность, но это был серьёзный шаг. Вся сессия затянулась именно из-за того, насколько серьёзным был этот шаг. Я не думал, что смогу справиться с этим, используя срочные сторонние проекты, которыми занимаются мои дубликаты. Обычно я бы взялся за что-то подобное и постарался вложить в это всё, что мог.

— Тебя беспокоит качество работы? Возможно, есть какой-то изъян или ошибка? — спросил доктор Кэмпбелл. Это беспокойство было вполне обоснованным, учитывая, с чем мы имели дело.

Я на мгновение откинулся на спинку кресла, обращаясь к своей Мастерской, а затем к тем дубликатам, которые больше не были в Мастерской. К псионически заряженной среде Имматериума, к его нынешней изолированной части, сформированной и изменённой специально для этого проекта.

Я обладал псионическими способностями, как и мои дубликаты. Я обладал псионическими способностями от природы и был улучшен благодаря Событию Синхронизации с Альмой. Силой собственного разума я мог заглянуть в эту реальность или соединиться с разумами моих дубликатов и увидеть всю полноту того, что было достигнуто.

Ландшафт был абстрактным зеркалом Земли. Движущаяся эфирная масса, только-только начинавшая резонировать с навязанной связью и присутствием душ. Души, сияющие, словно вспышки, проходя сквозь барьеры реальности, сияя, когда двадцать пять проводников мёртвых приступали к своей работе. Психопомпы Флота собирали души, консультировали их или отправляли в путь. Процесс, который происходил в технологически ускоренном темпе в мире без единого времени. Разговоры проходили слишком быстро, чтобы их можно было увидеть. Работа Флота была всего лишь размытой, постоянным импульсом, поддерживающим работу всей системы. То, что можно было бы считать неблагодарным занятием, но Флот принял это всем своим существом в самом буквальном смысле.

Души уже были направлены обратно в Мастерскую, к Спириртронному Ядру с его практически бесконечной вместимостью. Чудо, колоссальное достижение, но и логистический кошмар, который я бы никогда не смог представить без помощи Слежки. И Тетры, хотя её роль в этом сейчас была менее специфична. Скорее, признание достижения и подготовка к тому, что должно было произойти после.

Я снова обратил внимание на Имматериум. Над теневыми землями абстрактного эха мира в небе возвышались сооружения, делавшие весь этот процесс возможным. Мегаструктуры, усиленные моими новейшими магическими способностями и масштабируемые силой «Всегда Больший Робот».

В одном из них находился усовершенствованный генератор поля Геллера, невероятно большой и мощный, созданный с помощью божественного мастерства и аугментаций. Он мог стабилизировать Имматериум на фундаментальном уровне, делая такую систему достаточно надёжной для внедрения.

Существовали мантические ядра — кольца, связанные с абстрактными и непостоянными временными эффектами этого мира, которые не давали мерцающим и нестабильным душам дестабилизироваться до того, как их успевали собрать. Эти ядра были гибридизированы с проводником мантр, сифоном, способным вытягивать души из реальности после смерти.

Затем появились менее специфичные конструкции, проявления Мистического Ремесла, предназначенные для защиты, направления и управления силами этого места. Для обеспечения дополнительных мер безопасности и защиты. Предохранительные устройства, обеспечивающие уровень за уровнем безопасности и гарантий.

И наконец, самое опасное сооружение. Доказательство участия Аиши в проекте. Это был огромный клинок, вонзившийся в поверхность копии планеты Имматериума, где он возвышался монолитом. Демонстрация моих новейших технологий в сочетании с самыми опасными ресурсами, имеющимися в моём распоряжении. Именно он стал истинной причиной, по которой смерть здесь была приостановлена.

Это был Меч Предзнаменований, или принцип Меча, расширенный до планетарного масштаба, только вместо имитации Ока Грома, рукоять несла массивную линзу ирриго. Невозможный цвет резонировал с тканью Имматериума, устанавливая новые законы реальности. Создавая пространство, где смерть была приостановлена.

Титанически могущественный и невероятно опасный. Сама эта идея была полным безумием без Магитеха Третьей Земли, освещающего путь, и даже тогда только способность идеально направлять и управлять энергиями Ирриго защищала души от пагубного воздействия света, превращая его в нечто, защищающее, а не очищающее.

Это было прекрасно. Грандиозное достижение. Шедевры пространственной инженерии, содержащие суперструктуры, созданные из плотной псионической энергии, божественные конструкции, способные направлять души целой планеты, и ни одна парачеловеческая сила или пассажир не смогли бы обнаружить их присутствие или действия.

Конечно, если бы я мог использовать настоящую материю, физический материал, чтобы построить что-то в реальном мире, это бы значительно упростило проект. И это также могло бы вызвать такую реакцию, которая сделала бы необходимость именно в этой системе, причём в гораздо большем масштабе.

Нет, учитывая ограничения, в которых работала моя команда, это было более чем впечатляюще. Конечно, это не достигло тех высот, на которые я был способен, выжимая из себя все свои силы и возможности, но это и не требовалось. Даже если это не было воспето Небытию и не создано, наполовину слившись с тенями и пространственной тканью, это всё равно было ошеломляющим достижением, и, что ещё важнее, оно было реализовано сразу же, как только стало очевидным, что это возможно.

— Меня не беспокоят проблемы с качеством или потенциальные изъяны, — сказал я доктору Кэмпбеллу. — Когда я сказал, что сделал бы «всё, что мог», на данный момент это уже перебор. Обычно о таком уровне даже нет смысла думать, если только это не какой-нибудь критически важный проект для кого-то из моей команды. Сейчас я нахожусь в той точке, где базовый уровень работы невероятно силён. Я просто думал о том, что базовый уровень может быть чрезмерным для таких вещей, как противостояние с паралюдьми, а не для управления загробной жизнью целой планеты, — я покачал головой. — Это был не такой уж крупный проект, не с помощью моей последней способности, и это, возможно, самое страшное. Для этого он «достаточно хорош», но всё равно превосходит возможности сильнейших паралюдей на планете.

Доктор Кэмпбелл кивнул.

— Полагаю, академическое понимание своих возможностей принципиально отличается от понимания того объёма работы, который фактически требуется для «крупного проекта».

— В начале сессии это было бы за пределами крупного проекта, — сказал я. — Я бы с этим не справился, даже если бы приложил все усилия. Даже с Местом Безумия и Супероружием всё было бы не так гладко и просто, если бы вообще было возможно, — я вздохнул. — Я рад, что всё получилось, или получается, но есть и другая сторона медали.

— Души? — осторожно спросил доктор Кэмпбелл. — Даже с учётом твоих сроков, к тому времени, как вы сможете действовать открыто, их будут сотни тысяч.

Я кивнул.

— Возможно, придётся использовать стазис или замедление времени, чтобы всё было под контролем. Я, пожалуй, не готов принять население небольшой страны, — я помолчал. — Ну, с административной точки зрения. Учитывая виртуальные среды и реальные размеры моей мастерской, пространство и хранение не будут проблемой.

— И ты уверен, что вы справитесь с задачей такого масштаба? — спросил доктор Кэмпбелл. — Я понимаю твоё чувство ответственности, но значимость такого начинания значительно превосходит всё, что можно было бы ожидать.

Я кивнул.

— Если бы я был один, это было бы невозможно. Даже близко не на таком уровне. Есть моменты, с которыми я не справлюсь, но моя команда более чем компетентна в этих областях.

Это было преимуществом наличия в вашем распоряжении нескольких мощных ИИ. Это значительно расширяло их функции, выходя за рамки того, что происходило в пассажирском пространстве. Тем не менее, это было вполне в рамках их возможностей: и Слежка, и Флот воспользовались этой возможностью, а Матрикс оценивали новые потенциальные возможности.

Что было хорошо. На самом деле, даже более чем хорошо. Это было одно из самых значительных деяний, предпринятых в истории человечества. Даже сравнение с ошеломляющим количеством миров не умаляло этого. Возможно, где-то и существует мультивселенная смертей, но смерть была остановлена как минимум в одной реальности. Остановлена на уровне, превосходящем вмешательство любого пассажира или парачеловека. По крайней мере, её влияние на тех, кто не был паралюдьми. Связь с пассажирами и пассажирским пространством была отдельной проблемой, но её можно было решить самостоятельно.

Это было грандиозно. Невероятно грандиозно. Одна только идея была просто невероятно воодушевляющей. Если бы я был непосредственно вовлечён, то, без сомнения, чуть не кричал бы от восторга. Но вместо этого разочарования от того, что меня отстранили от работы, планирования, реализации, было достаточно, чтобы удержать меня на ногах перед лицом такого достижения, которое так и манило кричать во весь голос!

— Рад это слышать, — сказал доктор Кэмпбелл. — Это не совсем то, чего я ожидал от нашей встречи, но после прошлого раза…

— Надеюсь, в следующий раз будет не так много событий, — сказал я, имея в виду сессию, запланированную после победы над Бойней Номер Девять, прямо между обедом с отцом и свиданием с Кристал. И через два дня после того, как моя команда попыталась самостоятельно организовать свою загробную жизнь.

Да, это будет беспорядок.

— Что бы ни случилось, я буду рад помочь, чем смогу, — сказал доктор Кэмпбелл, взглянув на часы. — Я знаю, что время истекло, но если ты хочешь обсудить что-то ещё…

— Я ценю это, но нет, — сказал я. — Ничего, что не может подождать.

Затем я замолчал, услышав очередное сообщение от команды.

— Вообще-то, мне действительно нужно идти, — быстро ответил я.

— Что-то не так? — спросил доктор Кэмпбелл.

— Я ждал возможности встретиться с кое-кем, и такой шанс только что предоставился, — сказал я, поднимаясь на ноги.

— Понятно, — сказал доктор Кэмпбелл, вставая, чтобы проводить меня. — В таком случае, желаю тебе удачи с этим и с тем, что мы обсуждали.

— Спасибо, — сказал я, выходя из кабинета. Учитывая, что меня ждёт, мне понадобится вся удача.

Потому что мне наконец-то удастся поговорить с Эми Даллон. Пришло время моей второй встречи с Панацеей.

---

Примечания:

Дата следующей главы оригинала: ~ 24.07.2025, с большой вероятностью задержки на неделю или день.

На перевод обычно уходит 2-3 дня.

Если случиться задержка я поменяю дату здесь и переведу сообщение о задержке в комментариях.