Тень (гет)

Тень шел по Красной площади, его шаги не нарушали тишину новогодней ночи. То чёрное, то серое пальто развевалось в ночном ветру, под ним виднелась чёрная жилетка и полосатая рубашка с идеально завязанным чёрным галстуком. Маска переливалась от белого до чёрного, создавая эффект постоянно меняющихся пятен, словно живая тень.

Огни праздничной иллюминации отражались в снегу, создавая мерцающий ковер под ногами. ГУМ был ярко украшен, часы на Спасской башне отсчитывали последние минуты уходящего года. Но Тень не смотрел на украшения. Его внимание привлек одинокий силуэт посреди площади.

Момент стоял, опираясь на Казанский собор, его руки сжимали голову, как будто пытаясь удержать что-то внутри. Но это был не тот Момент, которого Тень помнил. Его лицо выглядело старше, будто годы наложились за один миг. Глаза светились белым светом так ярко, что их черты полностью растворились в сиянии.

Тень подошел ближе, его шаги оставляли следы, которые тут же замело падающим снегом.

— Момент? — тихо спросил он, его хриплый полушепот прорезал тишину. — Что с тобой?

Мутант медленно поднял голову. Белый свет из его глаз пульсировал в такт бьющемуся сердцу.

— Тень... — его голос звучал странно, словно приходил издалека, из другого времени. — Я... кажется, я свободен...

Тень замер. Эти слова были невозможны. После того как память была стерта, Момент не должен был его помнить. Не должен был знать, кто он.

— Ты меня помнишь? — спросил Тень, его маска перелилась в темно-серый цвет.

— Я помню все, — прошептал Момент. — Кажется, я теперь вне времени и пространства. Я вижу все моменты сразу. Прошлое, настоящее, будущее... они все здесь, передо мной.

— Что произошло? — Тень активировал нейроинтерфейс, считывая показатели аномалии.

— Я... шел по улице, — Момент с трудом подбирал слова. — Вдруг произошла вспышка, такая же как... как та, которая дала нам силы. Я не почувствовал ничего. Просто... стал другим.

Тень посмотрел на часы. До Нового года оставалось 45 минут. У него было мало времени.

— Изучим позже, у меня дела, — сказал он. — Ты в порядке?

— Я помогу, — Момент попытался сделать шаг вперед, но его тело дрогнуло, как голографическая проекция. — Я могу видеть, куда ты направляешься. Я могу...

— Не в этот раз, — Тень прервал его. — Иди домой.

В его голосе звучала не приказ, а просьба. Он знал, что Момент сейчас слишком нестабилен, чтобы помочь. То, что происходило с ним, было опасно не только для него самого.

— Хорошо, — кивнул Момент. Его голос обрел прежнюю теплоту, которую Тень помнил. — Счастливого Нового года, Тень.

Тень не ответил. Он просто посмотрел на бывшего товарища, на человека, который наконец обрел свободу от времени, но потерял связь с настоящим. Потом развернулся и пошел прочь, растворяясь в снежной метели.

Момент остался стоять посреди Красной площади, его белые глаза сияли в темноте, отражаясь в окнах ГУМа. Он смотрел, как Тень уходит, зная, что этот момент — один из многих, которые он увидит в своей вечной жизни вне времени.

Где-то вдалеке начался салют. Новый год начинался, и для Момента это был просто еще один момент в бесконечном потоке времени. Но для Тени этот момент был важен. Он напомнил ему, что даже в одиночестве он не одинок. Где-то во времени и пространстве есть те, кто помнит его. Кто знает, кто он на самом деле.

Тень ускорил шаг. У него было мало времени, и много дел. Но впервые за долгое время он почувствовал, что делает не только то, что должен. Он делал то, что правильно.

Тень материализовался в центре гостиной, его фигура появилась из искрящегося воздуха без малейшего шума. То чёрное, то серое пальто развевалось в ночном ветру, под ним виднелась чёрная жилетка и полосатая рубашка с идеально завязанным чёрным галстуком. Маска переливалась от белого до чёрного, создавая эффект постоянно меняющихся пятен, словно живая тень.

Квартира встретила его тишиной. Целый этаж в Москва-Сити, пустой и холодный, как могила. Тень снял пальто, позволив костюму-техносимбиоту вернуться в пассивный режим. Маска перестала переливаться, став глубоким черным. Он бросил пальто на диван, но оно не упало — зависло в воздухе, как будто костюм все еще ожидал, что его боевой режим потребуется в любой момент.

Он прошел в кухню, собираясь приготовить себе что-нибудь. Но остановился в дверном проеме.

На столе стоял праздничный ужин. Не тот, который обычно заказывал через приложение, а настоящий, домашний. Две стеклянные бутылки с газировкой, аккуратно поставленные в ведерко со льдом. И рядом — записка: "Не думай, что я украду что-то. Просто решила остаться".

Тень замер. Пальцы сжались в кулак. Он знал, кто это. Пантера.

— Я не украду ничего, — раздался голос из темноты. — Но если ты попросишь, я могу уйти.

Из-за угла вышла Пантера. Ее зеленые глаза светились в полумраке, как два изумруда. Волосы были собраны в небрежный пучок, на ней был черный свитер, который явно был больше нужного размера — возможно, украденный у кого-то, но скорее всего, ее собственный.

— Ты знал, что я приду, — сказала она, подходя ближе. — Ты всегда знаешь.

Тень не ответил. Он смотрел на нее, как на призрак из прошлого. Пантера. Та, которая крала у него данные, та, которая переспала с ним и исчезла, оставив записку: "Ты не такой, как они думают. Я вернусь".

— Почему ты вернулась? — наконец спросил он, его голос звучал хрипло, почти как шепот.

— Потому что я сказала, что вернусь, — улыбнулась она. — И потому что я знаю, как ты встречаешь Новый год. Один. С фотографиями тех, кого уже нет.

Тень сжал кулаки. Она права. Каждый Новый год он сидел один, смотрел на фотографии Риты и Светы, вспоминал то, что было, и думал о том, что никогда не будет.

— Я не хочу твоей жалости, — прошептал он.

— Это не жалость, — Пантера подошла ближе. — Это понимание. Я тоже теряла тех, кого любила. И я знаю, что одиночество — не выход.

Она протянула руку, но не коснулась его. Просто держала в воздухе, давая ему выбор.

Тень посмотрел на нее. В ее глазах не было жалости. Только понимание. И что-то еще. Что-то, что он давно не видел в глазах других — надежда.

— Я не могу забыть их, — сказал он.

— И не должен, — ответила Пантера. — Но ты можешь позволить себе жить дальше. Не ради них. Ради себя.

Он отвернулся и подошел к шкафу в углу кухни. Пантера смотрела, как он открыл дверцу, и ее глаза расширились.

Внутри шкафа стояли десятки бутылок газировки разных марок и цветов — от прозрачной "Спрайта" до темной "Кока-Колы", от ярко-красной "Фанты" до редкой "Крем Соды". Каждая бутылка была аккуратно расставлена, некоторые даже имели этикетки с датами.

— Ты... ты пьешь газировку вместо алкоголя? — спросила она, пораженная.

— Я не пью алкоголь, — ответил Тень, доставая три бутылки. — Но от газировки я могу быть психологически пьян. Как будто я... пьяный от пузырьков. Это так глупо, что даже смешно.

Он поставил бутылки на стол, открыл их с легким шипением. Пена поднялась к горлышку, но не перелилась через край.

— Это мой "пожизненный запас", — объяснил он, показывая на шкаф. — Я берегу его... на день, когда всё изменится.

Пантера подошла ближе и взяла одну из бутылок. Осмотрела ее.

— Ты серьезно собираешь газировку как вино?

— Иногда мне нужно ощущение праздника без последствий, — сказал Тень, поднимая бутылку. — Пузырьки вместо опьянения. Сладость вместо горечи. И... это единственное, что может заставить меня почувствовать себя почти нормальным.

Она улыбнулась и подняла свою бутылку.

— Знаешь, что я думаю? — спросила Пантера. — Что Новый год — это не просто новый год. Это новый шанс. Еще одна попытка сделать все правильно.

Тень посмотрел на нее. Ее глаза светились, как две звезды в темноте. И впервые за долгое время он почувствовал, что темнота не такая уж и бесконечная.

— Может быть, — сказал он, поднимая свою бутылку. — Может быть, это новый шанс.

Часы пробили полночь. Салют взорвался над Москвой, освещая город золотыми и серебряными огнями. Пантера обняла его, и он не отстранился. Он обнял ее в ответ, чувствуя, как внутри него что-то меняется.

Не боль. Не грусть. Надежда.

— Счастливого Нового года, — прошептала Пантера.

— Счастливого Нового года, — повторил Тень, делая глоток газировки.

Пузырьки поднялись в горло, и на мгновение он почувствовал то самое знакомое ощущение — как будто время замедлилось, как будто он может дышать полной грудью.

И впервые за долгое время он почувствовал, что это правда. Что Новый год может быть счастливым. Не потому, что прошлое исчезло. Но потому, что будущее еще не написано. И у него есть шанс сделать его лучше.

Он посмотрел на фотографии на столе. Рита. Света. Он не забудет их. Но сегодня он позволил себе надежду. Позволил себе верить, что жизнь может быть больше, чем просто болью от утрат.

Пантера прижалась к нему, и он не отстранился. Вместо этого он крепче обнял ее, чувствуя, как внутри него что-то зажигается. Не огонь. Не страсть. Что-то более глубокое. Что-то, что он давно считал утерянным навсегда.

Надежда.

Салют продолжался, освещая город яркими красками. Тень смотрел на огни, на Пантеру, на фотографии на столе. И впервые за долгое время он почувствовал, что не одинок. Что даже в самой глубокой тени может быть свет.

— Спасибо, — прошептал он.

— За что? — спросила Пантера.

— За то, что ты здесь, — ответил Тень. — За то, что ты вернулась.

Она улыбнулась и поцеловала его. Не страстно. Не отчаянно. Просто как человек, который нашел того, кого искал.

— Я обещала вернуться, — сказала она. — И я всегда держу обещания.

Тень улыбнулся. Впервые за долгое время его улыбка была искренней. Не маской. Не защитой. Просто улыбкой человека, который нашел надежду в самой темной ночи.

Он посмотрел на город, на салют, на Пантеру. И понял, что Новый год может быть счастливым. Не потому, что прошлое исчезло. Но потому, что будущее еще не написано. И у него есть шанс сделать его лучше.

— Ты был прав, Сапсан. — Прошептал Тень.