Небесная Кузница Броктона/Brockton's Celestial Forge (джен)

Чен позволил ночному воздуху окутать себя, пока он перепрыгивал с крыши на крышу. Несмотря на скорость движений, его шаги были легкими. Это было частью воздействия Ауры, того, как она действовала на его тело и остальной мир иначе, чем можно было ожидать. Большинство людей просто назвали бы это «кейповской чушью» и на этом бы остановились, но увидеть эту «чушь» изнутри было совсем другим опытом.

Всё было совсем по-другому. С той первой ночи, когда Бакуда затащила всех, кого заставила служить, на миссию мести. На самом деле, всё изменилось за несколько дней до той ночи, когда Луна захватили и он каким-то образом умудрился оставить АПП в руках кейпа, менее стабильного и более жестокого, чем он сам.

Он всегда умел распознавать признаки надвигающейся катастрофы. Этот навык он развил в юности, и именно он позволил ему добраться до Соединенных Штатов до того, как И.С.К. полностью закрыла границы. Еле-еле, но этого было достаточно.

В преддверии нападений Бакуды этого оказалось недостаточно. Броктон-Бей и в лучшие времена не был безопасным городом, но он мог быть стабильным. Или, может быть, лучше сказать, что у него были периоды стабильности и районы, более склонные к стабильности, чем другие. Доки не были постоянной зоной боевых действий, несмотря на сложившееся за последние недели общественное мнение. Там можно было, или, по крайней мере, раньше можно было, обустроить свою жизнь.

Так было. Пока Бакуда не разрушила этот фасад безопасности, начав хватать людей прямо на улицах, вживлять им в шеи бомбы и отправлять их за своими друзьями и родственниками.

Всё произошло слишком быстро, распространилось слишком стремительно. Испуганные люди были вынуждены нападать на своих соседей, в панике наводняя Доки. Он точно не знал, что происходит, но понимал, что всё плохо. Он не успел вовремя сориентироваться, чтобы спастись, но Мэй вывела Джун из города. Учитывая, как всё могло обернуться, это имело огромное значение.

После этого оставалось лишь бороться за выживание. Так было со всеми, кого похитила Бакуда, хотя, вероятно, у него было больше опыта в, казалось бы, безнадежных ситуациях. Он старался не привлекать к себе внимания и притворялся дураком, когда это было возможно. Еще одно его умение. Его было довольно легко не заметить и недооценить.

Он был готов к долгой и изнурительной борьбе, к череде ужасов, пока ситуация так или иначе не разрешится. Он никак не мог быть готов к грандиозному срыву планов Бакуды в ночь её первой операции. В одно мгновение всё изменилось: из вынужденной борьбы на стороне злодея он оказался в самом центре битвы кейпов, делая всё возможное, чтобы защитить себя и всех остальных.

Всё это потребовало от него проявить инициативу, когда ситуация наконец достигла критической точки. Опять же, это был не первый раз, когда ему приходилось применять оружие в ситуации, угрожающей жизни, но, безусловно, это происходило на более публичном месте, чем он привык. И всё же этого было достаточно. Достаточно, чтобы спасти всех присутствующих, и достаточно, чтобы заставить его поверить, что у города действительно есть шанс на спасение.

Он был не совсем неправ. Тот факт, что он легко перепрыгивал с крыши на крышу, был достаточным тому доказательством, но после той ночи можно было ошибочно подумать иначе. Вместо скоординированных действий по искоренению проблемы, когда у них появилась такая возможность, герои города отвлеклись на погоню за сенсациями, личными интересами или случайными выгодами, в то время как АПП укрепляла свои позиции и целенаправленно подбирала как можно больше людей, ускользнувших от нее.

Они специально подобрали его, как раз когда он собирался покинуть город. К счастью, они были настолько сосредоточены на нем, что им было всё равно, куда и к кому он мог бежать. Это было слабым утешением, поскольку его использовали в качестве живой приманки в ловушке, расставленной для Апейрона.

Он был готов к концу. Ну, насколько вообще можно быть готовым в такой ситуации: привязанный к стулу, начиненный заложенными бомбами, в комнате, настолько заминированной, что он даже не мог сообразить, чего именно ему следует опасаться, а лишь знал, что это будет ужасно.

Он никак не ожидал выбраться из той комнаты. Он уж точно не ожидал, что его без труда спасет версия Апейрона, которая не совсем являлась Апейроном, а затем он получит силу и ответственность изменить ситуацию, когда копия улетела спасать оригинал.

Это была тайна, которую он всё ещё хранил, даже от своей семьи. События Безбожного Часа становились гораздо понятнее, когда ты знал эту деталь. Доверие, оказанное ему, было огромным проявлением веры, но это было далеко не единственное, что ему доверили.

Он напряг ноги, чувствуя силу, которая появлялась всякий раз, когда он надевал костюм, созданный для него копией Апейрона. Сила, которая не исчезала полностью, когда он переодевался. Она сочеталась с силой его Ауры, легким золотистым мерцанием, позволявшим ему перепрыгивать через четырехполосную дорогу и ловко приземляться на вершину фонарного столба, не сбавляя шага. Броня, оружие, скрытность и более общее усиление. Это было похоже на что-то из плохих супергеройских драм, которыми Джун имела одержимость, за исключением того, что подобные способности и снаряжение обычно безрассудно даровались какой-нибудь двадцатипятилетней знаменитости, играющей пятнадцатилетнего подростка, а не управляющему домом в возрасте около сорока пяти лет.

Это было безумие, даже по меркам Броктон-Бей. Особенно по меркам за пределами Броктон-Бей. Приезд к семье в Вермонт стал невероятным облегчением, которое не смогли испортить даже «обаяние» сестры его жены, но это оставило его с чувством потерянности. К нему не предъявлялись никакие требования в обмен на полученную силу и оборудование.

В общем, ничего, кроме общего «береги себя», прежде чем его спасателю пришлось буквально улететь. Он пытался сделать всё, что мог, после случившегося, в самый важный момент, но когда его силы начали иссякать, и к нему подошел один из спутников Апейрона, представилась возможность покинуть город, и он ею воспользовался.

Это означало, что вся та сила и потенциал, которые Апейрон раздавал ему лично, пылились где-то в пригороде Берлингтона. Он понятия не имел, что ему предназначалось делать с этой силой, но у него было предчувствие, что это, вероятно, не связано с ситуацией, в которой он оказался ранее вечером.

Или же, которую он обнаружил ранее вечером. Этого можно было избежать, это можно было упустить из виду. Он привык к этому, живя в Доках. Он рассчитал, во что можно ввязываться, а когда нужно притвориться, что ничего не видел. Только теперь эти расчеты имели совершенно другие входные данные и выдавали неожиданные результаты.

Он покачал головой, чувствуя легкость шарфа на лице. Этот шарф скрывал его от враждебного внимания, как бы он ни работал. Как бы он ни работал, в том, что он работал исправно не было никаких сомнений. Не после той первой ночи после Безбожного Часа, и не после сегодняшней ночи.

По крайней мере, это позволило ему действовать тонко. Ну, настолько тонко, насколько это возможно в такой ситуации. Возможно, даже таранный шар можно считать тонким инструментом, если никто не знает, откуда он взялся и куда делся. Как бы то ни было, проблема была решена или решена настолько, насколько это возможно при таком уровне вовлечённости, и на данный момент этого было достаточно.

Крыши, с которых он прыгал, располагались всё дальше и дальше друг от друга. Район превращался из полугорода в настоящий пригород с большими участками и частными домами. И все же он приземлялся на черепичные крыши так же легко, как и на любую другую поверхность. Что хорошо, значит что он никого не разбудил по пути, что могло бы создать за собой цепочку обеспокоенных граждан, ведущую прямо к…

И вот он тут. В доме сестры его жены, Ли. Он изо всех сил старался не думать о ней плохо, особенно после того, как она их приютила. Вернее, приютила Мэй и Джун и неохотно терпела его, точно так же, как Мэй неохотно терпела свою сестру. Честно говоря, ему повезло, что к моменту его приезда они не враждовали друг с другом в каком-либо конкретном смысле.

Приближаясь к зданию, он заметил припаркованный на подъездной дорожке автомобиль. Этот универсал был довольно утилитарной машиной для этого района, но это означало, что Мэй благополучно вернулась. А это означало, что Ли все еще была с Джун на том спектакле, на который она выиграла билеты в какой-то лотерее на работе. Два билета и её племянница, приехавшая в гости, ловко обошли стороной любые разногласия между ней и Мэй. И дали им возможность провести вечер порознь, что было крайне необходимо. Джун прекрасно это понимала и Чен чувствовал себя немного неловко из-за того, что его собственная дочь выступает в роли миротворца с родственниками матери.

Чен остановился на крыше гаража через дорогу и достал таинственный мобильный телефон, который ему дала Лета. «Свиток», как она его называла. Название, пожалуй, было наименее необычным в этом предмете.

Две части пластикоподобного материала разъединились при прикосновении, в результате чего между ними появился полупрозрачный экран. В развернутом виде свиток, вероятно, можно было бы принять за несколько эксцентричный мобильный телефон, хотя тот факт, что он мог считывать уровень его ауры, как указатель уровня топлива, определенно был необычной особенностью.

К счастью, баланс оставался в норме, поэтому он каким-то образом переключился на полный набор функций сотовой связи. Он подозревал, что может совершать какое-то электронное мошенничество, получая доступ к сотовым сетям без надлежащего аккаунта, но сомневался, что это его настигнет, учитывая происхождение телефона.

Вместо этого он открыл приложение для отправки текстовых сообщений.

«Я вернулся», — отправил он сообщение. Ответ пришёл почти сразу.

«Ли всё ещё нет», — подтвердила она. «Встретимся на задней веранде».

Он улыбнулся и убрал «Свиток». На секунду, ненадолго проверив шарф, он напряг ноги и прыгнул. Его прыжок перенёс его через пригородную улицу, где он отскочил от крыши дома Ли, прежде чем приземлиться на заднее крыльцо как раз в тот момент, когда Мэй открыла дверь. Каким-то образом ей удавалось одновременно улыбаться и хмуриться, втаскивая его внутрь.

— Иногда ты бываешь полным идиотом, — сказала она, сохраняя противоречивое выражение лица.

— Хочешь сказать, что мне не стоило идти? — спросил он человека, которая передал ему костюм.

— Хочу сказать, что рада, что ты в безопасности, — сказала его жена, повернувшись так, чтобы он не видел выражения её лица, и удалилась на кухню. На слегка перегруженную декором кухню Ли, которую хозяйка дома не оценила, когда Мэй взяла полностью в своё распоряжение, даже несмотря на то, что это были результаты её попыток определить следующий шаг в их жизни.

Тот факт, что следующим шагом станет отъезд из дома сестры, безусловно, способствовал энтузиазму Мэй.

Она остановилась у стола, смахнула часть бумаг и выбросила их в кухонное мусорное ведро.

— Вот и всё на этом, — пробормотала она.

Он снял шарф и сел рядом с женой.

— Не было много надежды, что все получится в первом же месте, в котором мы попробуем.

— Я знаю, — сказала она, снова взглянув на подборку вырезок и распечаток. — Я просто не уверена, что нам делать дальше.

Он уже собирался ответить, когда из его кармана что-то зажужжало. Его Свиток. Ему звонили, и, несмотря на его веру в способности Апейрона, он не рискнул использовать его, чтобы связаться с кем-либо, кроме Мэй. Это означало, что звонить мог только один человек, и у него было предчувствие, что он знает, о чём будет разговор.

Мэй посмотрела на него, он слегка пожал плечами, затем развернул устройство и поднес его к уху.

— Привет? — попытался он ответить.

— Добрый вечер, Чен, — услышал он голос Апейрона. — Извини, что звоню так поздно, но, похоже, у тебя была насыщенная ночь.

— Да. Так и есть, — медленно ответил он.

Он не думал, что у Апейрона возникнут проблемы с тем, что он сделал, но не мог быть уверен. В Броктон-Бей всё было сложно. Всегда было сложно, а за последние несколько недель стало ещё сложнее. Можно было одобрять что-то в теории, но это не означало, что это будет особенно оценено на практике при других обстоятельствах.

— Если с этим какая-то проблема, я… — начал он, но Апейрон перебил его.

— Нет, ничего подобного, — сказал Апейрон. Мэй ничего не сказала, но Чен заметил, что она немного расслабилась. — Честно говоря, я звоню, потому что знаю, что невежливо заходить без предупреждения.

— Что? — спросил Чен. Внезапно раздался стук в дверь. Стук, который он точно слышал, эхом разнесся по телефону. Он посмотрел на жену, которая на секунду замерла, прежде чем на её лице появилось знакомое решительное выражение. Прежде чем он успел что-либо сказать, она вскочила на ноги и направилась к двери, оставив Чена позади, а телефонный разговор всё ещё продолжался.

Не задумываясь, она распахнула входную дверь, и перед ней предстал Апейрон, открыто стоящий на дорожке перед домом. Он впервые увидел новый костюм вживую; его личность скрывал лишь визор, а не маска, закрывавшая всё лицо, как в прошлый раз. Или, вернее, как у его копии.

Звонок внезапно оборвался, и Апейрон улыбнулся им.

— Извините, что заглянул вот так вот, — сказал он с юмором.

— Ничего страшного. Пожалуйста, заходите, — сказала Мэй, отступая от двери и приглашая кейпа в дом своей сестры.

— Полагаю, это связано с действиями моего мужа, которые он совершил сегодня вечером?

— Частично, — сказал он, входя внутрь. На улице никого не было, и Чен почему-то сомневался, что кто-нибудь смог бы его заметить, даже если бы смотрел прямо на него. — Есть и другие вопросы, которые я хотел обсудить, но, похоже, этим делом стоит заняться.

— Верно, — сказал Чен. Даже в костюме он чувствовал себя неуместно и неподобающе одетым рядом с Апейроном. — Я не собираюсь делать это постоянно. Просто… — он замолчал.

— Понимаю, — сказал Апейрон, снова кивнув, когда Мэй закрыла дверь и, казалось, переключилась в режим хозяйки.

— Мы можем поговорить на кухне, — сказала она, непринужденно вклиниваясь в разговор, хотя Чен точно никогда не пожалуется на такую её черту. — Джун сейчас с моей сестрой.

— И ты это знал? — догадался Чен. Он был почти уверен, что Апейрон не появился бы в таком виде, если бы Ли присутствовала.

— Слежка знала, — сказал он, имея в виду предполагаемого умника из своей команды. — Ей нравится следить за всем, и в этом она становится всё лучше. — Он сделал паузу. — Я знаю, что это может быть немного навязчиво.

Мэй улыбнулась высокому мужчине.

— Учитывая альтернативы, я вполне довольна с тем, чтобы кто-то следил за всем.

Это было сказано небрежно, но Чен знал, как сильно она за него волновалась, и не без причины. Выбраться из той передряги, вернуться к семье — это было чудо, за которое он до сих пор благодарен. Даже со всеми способностями и сокровищами, которые он принёс с собой, эти опасения не утихли полностью, и в её словах определённо чувствовалась какая-то напряженность. Опасения по поводу того, что ещё Апейрон хотел обсудить.

Войдя на кухню, Мэй поставила чайник, а Чен изо всех сил старался убрать со стола разбросанные бумаги. Возможно, это говорило об их ситуации больше, чем ему хотелось бы, но он сомневался, что тут есть что-то, о чем Апейрон не знает, а если он не знает, то, вероятно, знает Слежка. Тот факт, что они пытаются начать жизнь заново, не был секретом, даже если состояние их нынешних перспектив не было тем, что он особенно хотел бы афишировать.

— Извините, что застал вас врасплох, — сказал он, устраиваясь на стуле напротив Чена и его жены. — Я сделал вам корзину с фруктами в качестве небольшого подарка на новоселье и чтобы компенсировать неудобства.

Апейрон полез в карман куртки и вытащил большую, искусно выполненную корзину, почти комично большую, чем пространство, из которого он её достал. Как и всё, что ассоциировалось с Апейроном, она была потрясающей, шедевром плетения из бамбука, в который были вплетены замысловатые узоры с таким тонким плетением, что некоторые части почти выглядели как цельное дерево. В корзину была встроена крышка на изящной петле, а ручка, перекинутая через верх, придавала всей конструкции почти причудливый вид, несмотря на сложный дизайн.

Но в этом была и определенная тяжесть, которую Чен узнал еще по последней встрече с Апейроном, или с его версией. Одежда и оружие, созданные копией, были не просто шедеврами мастерства, они каким-то образом выходили за рамки обычных материалов, словно существовали на уровне, превосходящем всё остальное. Он видел тот же эффект и в корзине, своего рода концептуальную тяжесть, пронизывающую всю конструкцию.

Также присутствовал едва заметный оттенок цвета, что-то вроде зеленого, но не зеленого, который проступал под лаком или просвечивал между более широкими участками плетения. Цвет, который казался невероятно ярким и неуловимым. Что-то, что было, но отказывалось быть замеченным.

— Спасибо, но в этом не было необходимости, — сказала Мэй, как обычно, ни секунды не колеблясь. Она взяла корзину, но по тому, как она её взяла, и по её весу, когда она поставила её на пол, было ясно, что она невероятно лёгкая, даже для чего-то такого размера. Пустая корзина.

— Это корзина для фруктов? — спросил Чен, рассматривая плетение из бамбука. Даже в пустом виде она выглядела безупречно, но он не мог отделаться от мысли, что чего-то не хватает.

— В принципе, да, — сказал Апейрон с легкой улыбкой. — Это модифицированный рог изобилия, поэтому он должен уметь производить любые желаемые продукты. Есть также символические эффекты изобилия и питания, но они более абстрактны.

Мэй слегка приподняла бровь, затем подняла крышку корзины и засунула руку внутрь. Она вытащила совершенно потрясающую гроздь винограда, каждая ягода была размером почти с мячик для пинг-понга. Она снова засунула руку, вытащив пару мандаринов, затем связку помидоров, все еще висящих на лозе, букет цветов, а затем целый арбуз, который определенно не должен был поместиться в отверстие корзины.

— Понятно, — сказала Мэй с гораздо более серьёзным выражением лица, чем у Чена на её месте. — Это невероятно щедро с вашей стороны.

— Не стоит благодарности, — пренебрежительно заметил Апейрон. — Надеюсь, вам понравится. Только будьте осторожны, прося золотые яблоки или персики бессмертия.

Мэй улыбнулась.

— Да, было бы довольно глупо думать, что оно способно на такое.

— Эм, нет, — серьёзно ответил Апейрон. — Если бы оно не могло справляться с подобными вещами, вам не нужно было бы о них беспокоиться.

Мэй моргнула, затем посмотрела на корзину и снова повернулась к Апейрону. Осторожно она приоткрыла крышку, наклонившись, чтобы заглянуть внутрь. Как только корзина открылась, из нее полился золотистый свет. Чен наблюдал, как его жена замерла, затем осторожно закрыла крышку, взяла себя в руки и снова повернулась к Апейрону.

— Да, мы обязательно проявим всю необходимую осторожность, — чопорно ответила она. — Предполагая, что это всё?

— Для корзины, — сказал Апейрон, внезапно немного смутившись. — Гармент попросила меня кое-что доставить от её имени.

— О, — медленно кивнула Мэй. — Я и не знала, что вы с ней как-то связаны.

Апейрон улыбнулся.

— Сейчас это своего рода секрет Полишинеля, сколько бы это ни продолжалось.

Выражение его лица изменилось, когда он полез в карман куртки и снова достал невероятно большой предмет, на этот раз — сложную хозяйственную сумку. Это была такая огромная сумка, какие можно увидеть в дорогих бутиках и дизайнерских магазинах, и на ней даже было выгравировано изображение двух длинных перчаток, скрещенных друг с другом, — что Чен смутно узнал по трансляции благотворительного шоу.

— Вот, — сказал он, ставя сумку на стол между ними и слегка подталкивая её в их сторону. Казалось, он старался не смотреть на неё прямо. — Хочу уточнить, что это был проект Гармент, и я не принимал непосредственного участия ни в одном его аспекте.

— Понимаю, — сказала Мэй, взяв сумку и положив её себе на колени. — Мы очень благодарны, но есть ли какая-то конкретная причина, по которой Гармент могла проявить к нам интерес? — спросила она.

— Что ж, Гармент предпочла бы как-то повлиять на одежду, сшитую для вашего мужа, если бы обстоятельства позволяли, — объяснил Апейрон, затем откашлялся. — Но это конкретно касается… событий, которые были прерваны во время моего последнего звонка.

Чен замер, почувствовав, как покраснело его лицо. Мэй же, напротив, просто смотрела прямо на Апейрона, словно бросая ему вызов. Даже несмотря на то, что визор скрывал его глаза, Чен чувствовал, что избегает встречи с ней взглядом.

— В этом была какая-то проблема? — прямо спросила Мэй.

— Не от меня, — быстро ответил Апейрон.

— А что насчет Гармент? — уточнила Мэй.

Апейрон глубоко вздохнула.

— Она понимает необходимость творческого подхода при ограниченном выборе одежды. Однако она очень настаивает на уместности наряда в зависимости от ситуации, когда это возможно. В частности, я думаю, она хотела подчеркнуть необходимость… компромисса в любых будущих случаях.

Чен поднял брови, услышав объяснение Апейрона. Он посмотрел на довольно большую сумку.

— Ты имеешь в виду, что это…

— Вечерние наряды, — перебил его Апейрон. — Для разных этапов вечера. Возможно, немного больше для более поздних стадий.

Мэй взглянула на технаря, затем открыла сумку, чтобы заглянуть внутрь. Сквозь мерцающую ткань Чен разглядел блеск шелка и кружева, а также отчетливый красный отблеск, как у его собственного костюма.

— Это… то есть, это похоже на то, что происходит с моими собственными… — попытался он сказать.

Апейрон быстро кивнул.

— Того же качества, или настолько близкого к нему, насколько это удалось. Есть дополнительные свойства, которые, как правило, усиливают интенсивность эффекта, но это должно компенсироваться меньшим количеством… покрытия.

Он замолчал, демонстративно не глядя ни на кого из них. Тем временем Мэй с довольно напряженным выражением лица рылась в сумке. Даже несмотря на размер сумки, его жена тянулась дальше, чем должно было быть возможно. Не должно было быть возможно чтобы она смогла залезть в сумку обеими руками по плечи.

— Эм, а сколько там всего? — осторожно спросил он.

— Достаточно. Там достаточно, — сказал Апейрон и на этом остановился.

Когда Мэй распахнула сумку и начала наклоняться вперед, словно вот-вот нырнет прямо в нее, послышался шорох шелка и других тканей. Чен откашлялся и легонько толкнул её локтем. Затем откашлялся громче и менее легко толкнул, отчего она покачнулась на сиденье, но наконец снова сосредоточилась на ситуации.

— Точно, — сказала она, осторожно ставя сумку на пол рядом с собой. — Пожалуйста, передайте Гармент мою благодарность за этот чудесно щедрый подарок.

Её тон был таким же официальным, как и всегда, но на лице появилось не самое тонкое выражение, когда она взглянула на Чена краем глаза.

Свист чайника послужил столь необходимым отвлечением, и вскоре они уже расставляли чашки с чаем за кухонным столом его невестки.

— Ты сказал, что дело не в том, что произошло сегодня вечером? — спросил Чен.

— Не совсем, — ответил Апейрон, отпивая глоток чая.

— И тебя это не беспокоит? — переспросил он.

Мужчина пожал плечами.

— Никаких конкретных ограничений не было, и даже если бы они были, это было бы исключением, — объяснил он. — Меня больше интересует, как ты оказался связаным с этой бандой.

— Ты не знаешь? — спросил он.

— Я мог бы сделать вполне обоснованное предположение, — сказал он, кивнув в сторону убранных стопок бумаг. — В соседнем здании открыта вакансия управляющего.

Чен кивнул. Это означало, что Апейрон знал о его работе, по крайней мере, о его предыдущей работе. Не так уж и удивительно. Нет, удивительно было то, что Апейрон вообще стал разбираться в таких вещах. Хотя, учитывая то, что говорили о Слежке, это могло быть само собой разумеющимся.

— Мы надеялись, что это будет шанс начать всё сначала, — объяснила Мэй. — Но это предложение было не для нас.

Апейрон кивнул.

— Учитывая историю работы на этой должности и то, как долго объявление было размещено, я полагаю, это не самое привлекательное предложение, — ответил он. — Не говоря уже о районе.

Чен кивнул.

— Я этого не ожидал, — признал он. — Это было не так плохо, как в некоторых районах Доков, но все же… — Он покачал головой. — Я достаточно поработал на владельцев недвижимости в Броктон-Бей, чтобы понимать проблемы как у них самих, так и в этом районе.

— Проблемы, в решении которых ты смог принять участие, — прямо сказал Апейрон.

Чен посмотрел на жену, затем пожал плечами.

— Это тот тип вещей, от которые мне приходилось игнорировать, еще до всего этого, — Он указал на свой костюм. Костюм и все, что он символизировал. — Разве не в этом смысл— не в том, чтобы не просто выживать, пока люди страдают?

Апейрон с улыбкой посмотрел на него.

— Смысл всего этого в том, чтобы доставить тебя в целости и сохранности к твоей семье. Всё остальное — это уже бонус.

Он сделал жест, и рядом с ним в воздухе появился парящий экран. На нём отображались копии документов и фотографии людей, которых он узнал ранее вечером, теперь с синяками на лицах.

— Вдобавок ко всему, банда, похоже, не знает, что произошло, а полиция достаточно довольна разгромом нарколаборатории, чтобы не задавать слишком много вопросов.

Чен моргнул и поднял руку к белому шарфу на шее.

— Я не знал, что он может так действовать. То есть, на таком уровне.

— Не тогда, когда его создавали, — объяснил Апейрон. Чен обеспокоенно посмотрел на него. — Сила адаптации, встроенная в твоё снаряжение. Срабатывает при использовании, так что поздравляю с повышением этого уровня.

— И это просто один из элементов того, что ты создаёшь? — медленно спросил он.

— Технически, — сказал он, махнув рукой. — В большинстве случаев я заменяю или модернизирую оборудование, прежде чем этот эффект успеет проявиться, поэтому он действительно проявляется только на устаревших проектах.

Устаревших. Всё, что ему дали, было созданно неделю назад. Более двух трёхдневных циклов, о которых так любили шутить, но это не означало, что это неправда.

— Ну, это хорошо, — сказал он как можно спокойнее.

— Да, это так, и это часть того, о чём я хотел с тобой поговорить, — сказал Апейрон, наклонившись вперёд. — Хотя для начала мне, наверное, следует сказать тебе, что я взломал шифрование бомб Бакуды.

У Чена от удивления отвисла челюсть, а Мэй не смогла скрыть своего удивления.

— Ты хочешь сказать, что можешь обезвредить её бомбы? Спасти других заложников?

— Нет, я имею в виду, что я уже это сделал, — объяснил он. — Я взломал шифрование вчера, но потребовалось до сегодняшнего дня, чтобы всё подготовить к лечению.

Мэй кивнула.

— Я слышала о передаче, заложников передали под стражу Бостонской СКП.

Апейрон улыбнулся.

— К счастью, мне удалось поработать над этим вопросом с директором Армстронгом. Я занимался разоружением и лечением всех, кто был не против такого обращения.

— Значит, Бакуда побеждена? — спросил Чен.

— Не совсем, — объяснил Апейрон. — Её угроза нейтрализована, но сейчас она скрывается в карманном измерении, и ее сигнал использует сложную межпространственную механику, которая делает его отслеживание дистанционно практически невозможным. Приходится вручную прокладывать путь через все реальности, что является непростой задачей.

Это звучало как невыполнимая задача, но на самом деле не должно удивлять, что Апейрон работал на совершенно другом уровне, нежели большинство людей.

— Никаких объявлений по этому поводу не было, — сказал Чен, размышляя вслух. — Полагаю, это сделано намеренно?

Апейрон кивнул.

— Если Бакуда думает, что у неё всё ещё есть заложники, то ей следует сосредоточиться на переговорах по сделке с заложниками и на собственном лечении. Я бы предпочел, чтобы она сосредоточилась на этом, а не на попытках создать какую-нибудь финальную супербомбу из мести.

— Похоже, она бы так поступила, — согласился Чен. — Но остальные заложники…

— Им оказали необходимую помощь и обеспечили максимально комфортные условия.

На экране вместо подборки полицейских документов появилось видео, на котором, судя по всему, был показан курорт, построенный на месте военной базы. Чен видел, как агенты СКП перемещались между зданиями, сопровождая группы людей, некоторых из которых он узнал как солдат, захвативших заложников в АПП.

— Это ты построил? — спросил Чен.

— На самом деле это были Матрикс.

Экран переключился на различные другие части базы, превращенной в курорт, после чего Апейрон махнул рукой, отмахиваясь от этого.

— У них есть контракт на поставку с Бостонской СКП, — Он, казалось, был весьма горд этим, хотя Чен мог лишь моргнуть в ответ.

Чен глубоко вздохнул и обнаружил, что его дыхание оказалось более шатким, чем он ожидал. Воспоминания о времени после первого пленения, а затем и о втором, когда он был всего лишь приманкой и предостережением для остальных заложников. Заложников, которым приходилось двигаться вперед, несмотря на ужас, поглощавший каждый их шаг. Ужас, который так и не исчез полностью, даже после того, как Апейрон расколол небо и город, положив конец атакам.

И вот, всё закончилось. Всё закончилось для всех, не только для него или других редких счастливчиков, которым оказали помощь до того, как Бакуда издала указы, или которые избежали повторного задержания, попав под стражу СКП по подозрениям во влиянии властелина, или которые нашли способ спрятаться от кошмара, охватившего город, но как будто, только для них.

Он снова моргнул, почувствовав, как чья-то рука обхватила его руку. Он повернулся к Мэй, которая утешительно сжала его руку, а затем снова повернулась к Апейрону.

— Это отличная новость. Спасибо, что сообщили нам, — сказала она, осторожно отпуская руку Чена.

— Да, — сказал Чен. — Я не мог этим заняться, и я знал, что вы будете над этим работать, но всё же… — Он выдохнул. — Спасибо.

Апейрон кивнул.

— Я рад, что смог помочь, но это возвращает меня к причине моего визита. — Чен посмотрел на него с беспокойством. — Некоторые вещи стали более очевидными после того, как я занялся обращением с заложниками.

Чен кивнул.

— Не думаю, что сейчас в городе ситуация особенно стабильна.

Апейрон покачал головой.

— Текущие конфликты несколько приостановлены, в основном из-за того, что Флот, Слежка и Котаклизейн были вынуждены вмешаться в последние два раза, когда банды вступали в драку. Никто не хочет снова провоцировать подобную реакцию, но это не значит, что ситуация стабильна.

— Нет, не значит, — мрачно ответил Чен.

Апейрон кивнул.

— Ситуацию усугубляет то, что основной очаг конфликта находится на территории, ранее принадлежавшей АПП, что не совсем идеально для местных общин, — объяснил он. — Особенно учитывая уровень поддержки и инвестиций, которые они традиционно получали от городских группировок героев.

Чен медленно кивнул. Это была старая проблема, существовавшая еще до того, как Лун захватил власть в том районе. Мысль о том, что более полудюжины различных культур, насчитывающих еще больше языков, могут рассматриваться как единое целое, была настолько абсурдна, что поддерживать ее могло только эго Луна. Теперь эта видимость единства рухнула вместе с той реальной силой, которой она когда-то обладала.

Ситуацию усугубляло и то, что остальная часть города не слишком благосклонно относилась к общинам, которые пополнили ряды АПП, независимо от того, были ли они вынуждены занять эту должность или нет. Опять же, это было старое отношение в городе, и оно имело большую инерцию. В Протекторате или в Стражах не было членов, происходящих из различных азиатских общин Доков. Вообще, из Доков было очень мало людей. Это было не то место, где открывались большие перспективы или возможности для карьерного роста. То же самое можно сказать и о СКП или других городских агентствах.

Район Доков всегда представлял собой проблему для остальной части города, особенно после того, как технологический бум переместил фокус на центр города. Различные «азиатские» общины были лишь подпроблемой этой более масштабной проблемы, сложной частью и без того сложной проблемы, еще до того, как Лун основал свою мелкую империю и сделал всё возможное, чтобы укрепить существующие предрассудки.

— Нынешний баланс сил неблагоприятен для людей, которые пытаются жить в районе, — продолжил Апейрон.

Чен кивнул. Нельзя сказать, что АПП были лучше, но они, по крайней мере, были стабильны, или могли быть стабильны, в нужное время и в нужном месте.

— Кроме того, возможности моей команды ограничены. Любое моё публичное появление вызовет международные реакции, и ситуация для моей команды не намного лучше. Я не могу справиться с этим в одиночку.

Чен глубоко вздохнул. Любой мог догадаться, на что намекают. Это было лишь наполовину то, чего он ожидал после получения… всего, что у него было. Его сила, снаряжение, оружие — всё. Это было слишком много, чтобы достаться без последствий.

И часть его хотела помочь. Большая часть. Та часть, которая постоянно бушевала от несправедливости, которую ему приходилось терпеть каждый день, от страха и ужаса, которые сопровождали жизнь в том районе города, от необходимости работать вдвое усерднее ради семьи, которая, как он надеялся, будет в безопасности от окружающего их кошмара.

Но это было не то, чем он был. Не то, кем он был. Возможно, когда-то он мечтал изменить мир, но это были глупые юношеские амбиции. В каком-то смысле он все еще боролся за мир, но за мир, который становился всё меньше и меньше. Мир, состоящий из его жены, дочери и тех немногих людей, на чьи жизни он мог повлиять к лучшему.

— Я не тот человек, который нужен для этого, — тихо сказал он. — Как бы там ни обстояли дела в городе или на складе, я всего лишь управляющий, которому повезло. — Жена нахмурилась, услышав его слова, но он продолжил: — Я рад, что тебя беспокоит та часть Доков. Там нужен кто-то, кто будет об этом беспокоиться, но это не я. — Он поднял взгляд на Апейрона. — Я не знаю, кто может помочь, но это не я.

На лице Апейрона появилась легкая улыбка, после чего он ответил.

— Я надеялся, что Сюй Ичень сможет помочь.

Чен замер, услышав свое полное имя, а не сокращение, которое он использовал почти в каждой ситуации, и потому что Апейрон говорил по-китайски. Честно говоря, он говорил по-китайски лучше, чем Чен, вероятно, смог бы, особенно после более чем двадцати лет жизни в Америке, где ему приходилось жонглировать обрывками полудюжины других языков, чтобы просто функционировать на территории АПП.

Апейрон говорил так, будто это был его родной язык, фразой, которую мог бы произнести любой из одноклассников Чена по пути на ту акцию протеста, которая обернулась полным провалом. Предполагалось, что это навсегда изменит мир, и это определенно произошло, только не в лучшую сторону.

Чен с шоком посмотрел на Апейрона и тот усмехнулся.

— Все знают, что моя сила постоянно растет. Иногда с этим связаны разные вещи, — сказал он, снова перейдя на английский.

— И это включает китайский язык? — спросил Чен.

Апейрон коротко рассмеялся.

— Если ты можешь в это поверить, эта способность досталось мне вместе с навыками глобального шпионажа, а не с древней китайской алхимической силой.

Это было больше, чем Чен сейчас мог обработать. Вместо этого он откашлялся и попытался собраться с мыслями.

— Так ты знаешь… Ты знаешь обо мне?

Апейрон кивнул.

— Образование, протесты, иммиграция и твой трудовой стаж, — объяснил он. — Я знаю, что это было слишком.

Чен покачал головой. Рука Мэй снова нашла его. Одного взгляда на жену, которая сурово смотрела на Апейрона без тени сомнения или беспокойства, возможно, даже до не совсем мудрой степени, было достаточно, чтобы привести его в чувство.

— Это не совсем секрет, — объяснил он. — Люди похуже тебя знают все подробности. Многие пришли после образования И.С.К. Просто об этом не принято говорить, особенно если ты был слишком тесно вовлечен. — Он сделал вдох. — Дела шли плохо. До этого, я думаю, люди не понимали, насколько всё может ухудшиться, если в дело вовлечены кейпы. — Апейрон кивнул, пока Чен продолжал. — Мне повезло. Я выбрался. Многие мои друзья — нет. Некоторые из них выбрались и пытались продолжать сражаться. Не убегали достаточно далеко и не держались в тени. Это их настигло.

Это были старые боли, из давних лет. Когда борьба за правое дело и смерть в ореоле славы казались чем-то достойным стремления. Когда все оглядывались назад, а не смотрели вперед. И это было логично. Сзади было будущее их родной нации. Впереди же было неопределенное будущее, предполагающее начало с нуля вместе с тысячами других, спасающихся от той же самой беды.

— Но не тебя, — сказал Апейрон.

Чен улыбнулся.

— Это было десятилетия назад. Нет смысла выслеживать всех, кто хоть как-то связан с протестами, не после столь долгого времени и не так далеко. Для меня это другая жизнь. Это больше не моя борьба.

— Если не секрет, Чен? Откуда пришло сокращенное имя?

Чен пожал плечами.

— Моя первая работа после приезда в Америку была с группой эстонских иммигрантов. Было полезно иметь что-то простое, что они могли произнести. — Он улыбнулся. — Многие из тех, с кем я работал, не очень хорошо говорили по-английски. Или им просто было проще произносить это имя. Я искал нового начала, и это мне помогло.

Это был довольно очевидный способ разделить две половины его жизни, и далеко не худший вариант, который он мог получить, особенно в Броктон-Бей. По крайней мере, в конце концов, это было его решение.

— Понимаю. И я понимаю твои опасения и обязательства, и почему тебя тревожит подобное.

— Спасибо, — сказал Чен, глядя на жену. Она выглядела несколько растерянной, но от этого не менее поддерживающей.

— Я ценю твою честность, — сказал Апейрон. — Поэтому я и скажу честно, что я здесь, чтобы подкупить тебя и заставить вернуться в Броктон-Бей.

Чен посмотрел на Апейрона с ошеломленным выражением лица.

— Подкупить меня? — спросил он, получив в ответ кивок. — Как ты собираешься меня подкупить?

— Бесстыдно, — ловко ответил кейп.

— А это не считается? — спросил он, указывая на корзину с фруктами и сумку.

— Даже близко нет, — усмехнулся Апейрон. — Я готов к серьезным подкупам, чтобы довести дело до конца.

— Дело… — начал Чен. — Что именно подразумевается под «делом»? — спросил он.

— По сути, мне нужно, чтобы ты был известным фактором, — объяснил Апейрон.

— Что ты имеешь в виду? Какое-то публичное выступление? Заявление о моей позиции?

Это было… ну, это было то, о чём он мечтал, но в то же время он прекрасно осознавал риски. В начале своей карьеры он был в лучшем положении, чем многие другие кейпы, но он отнюдь не был неуязвимым. И даже если бы он был таковым, в Броктон-Бей находилась Дева-к-Беде, а также тот новый кейп Барыг. Даже неуязвимость в таких обстоятельствах не означала полной неуязвимости.

Апейрон покачал головой.

— Мне не нужно, чтобы ты участвовал в каких-либо сражениях. В идеале, сражений вообще не должно быть. Мне просто нужен кто-то, кого банды и Протекторат должны будут учитывать при оценке ситуации в Доках.

— Позерство и запугивание, — сказала Мэй, слегка кивнув. — Намек на угрозу.

— Скорее, это подразумевает наличие определенного сопротивления. Что-то, чтобы сказать, что в городе нет четверти, не имеющей внутренних факторов, которые необходимо учитывать при принятии решений, будь то действия банд, гражданская политика или инициативы СКП.

Чен медленно кивнул. Апейрон не искал того, кто бы сражался за него, а лишь того, кто нарушил бы планы, существовавшие по отношению бывшей территории АПП. Это не гарантировало, что дело не дойдет до драки, но, по крайней мере, это не было прелюдией к войне банд. Или, по крайней мере, не к еще большей войне, чем та, что уже идет в Броктон-Бей.

— Я понимаю, на что ты надеешься, но это не сработает, — сказал он. — Со мной — нет. Я знаю, как это работает. Нельзя просто бросить кого-то нового в подобную ситуацию и надеяться, что другие игроки подстроятся под него. Всегда возникает какой-то конфликт, начальное столкновение, чтобы определить, как будут развиваться события.

— Я знаю, и поэтому я иду к тебе, — сказал Апейрон. — Раз уж ты уже дебютировал в качестве кейпа.

Он сделал жест, и плавающий экран снова появился, на этот раз отображая отчет СКП, четко помеченный как «Для ограниченного круга лиц». В нем описывалась серия инцидентов, произошедших после Безбожного Часа, которые, как предполагалось, были связаны с недавно тригернувшим кейпом. В отчете упоминались показания свидетелей, вещественные доказательства, травмы обезвреженных нападавших и даже хронология и карта инцидентов.

Чен был замешан в инцидентах, в которых он использовал полученные им способности и снаряжение, чтобы попытаться изменить ситуацию в хаосе, последовавшем за поражением Луна. И, по-видимому, это привело СКП к предположению о появлении нового супергероя с силами, основанными на свете, способного к маскировке, повышенной ловкости и эффектам стрелка.

— И, конечно же, благодаря безупречной политике информационной безопасности СКП можно быть увереным, что все крупные банды в Броктон-Бей получили копию этого отчета, — пояснил Апейрон.

Чен поморщился от этих слов, но понял, что имел в виду Апейрон. Документ представлял собой оценку его действий, достижений, возможностей и даже теорий оценки угроз. Скрытник, движок, стрелок. Даже с его ограниченным пониманием мира кейпов, он знал, что никто не станет относиться к такому сочетанию легкомысленно.

— Что это за «предполагаемые инциденты»? — спросил он, указывая на раздел в конце отчета, который, очевидно, был добавлен позже.

— Случаи, которые, как предполагается, связаны с предполагаемым кейпом, — сказал Апейрон, переводя экран на серию сообщений, поступивших уже после того, как он покинул город. — Большинство из них были вызваны эффектом искривления света в условиях затемнения. Видите, что они в основном происходят на закате или рассвете? — объяснил он. — Остальные были фактически ничем, что были зарегистрированы как «находки» людьми, которым было специально поручено следить за подобной активностью. Предвзятость подтверждения в чистом виде.

Чен глубоко вздохнул.

— Так что, если я вернусь и буду действовать публично, они подумают, что я никуда и не уходил. — Апейрон кивнул. — А поскольку банды уже знают о возможности появления нового кейпа, они не будут сомневаться в моем присутствии или чувствовать необходимость немедленно бросить мне вызов.

— В нынешней ситуации противостояния или в рамках действующих наказов это невозможно, — пояснил Апейрон. — Если дело дойдет до этого, они, скорее всего, попытаются организовать конфликт с одной из других групп, настроить тебя против одного из своих соперников. Особенно если ты не сделаешь первый шаг. В любом случае, они будут более осторожны в своих действиях, чем если бы действовали беспрепятственно.

Чен кивнул, затем посмотрел на Апейрона.

— Я понимаю. Ценность этого для тебя и польза от этого будут, но здесь есть нечто большее, не так ли? — Он внимательно наблюдал за реакцией Апейрона. — События развиваются слишком стремительно. Что-то происходит, что движет всем этим, не так ли?

Апейрон медленно кивнул.

— Да, так и есть, — признал он. — Я бы предпочел не вдаваться в подробности, поскольку информационная безопасность — довольно деликатный вопрос, но другая группа направляется в Броктон-Бей. Они планируют атаковать город завтра утром, и моя команда собирается их остановить. Это действие мы сможем предпринять, не провоцируя конфликт между бандами и не привлекая к городу внешние силы. И таким образом мы сможем предпринять более масштабные действия, выходящие за рамки городских бандитских конфликтов и баланса сил.

Чен откинулся на спинку стула. Это было очень важно, во многих отношениях. Любые открытые действия со стороны Небесной Кузницы будут иметь невероятно большое значение. И эти действия еще больше усугубят и без того напряженную ситуацию в городе. Настолько напряженную, что любые усилия, направленные на стабилизацию положения, будут оправданы.

С этим он мог согласиться, но сама мысль о том, что какая-либо группа могла напасть на Броктон-Бей в его нынешнем состоянии, была безумием. Безумием было и то, что Зубы вернулись в город именно сейчас, но это было нечто за гранью разумного. Немногие группы можно было считать более невменяемыми, чем Зубы. Возможно, какие-то секты Падших или даже более опасные группировки, о которых никто не хотел и думать.

Возможно, на то были веские причины. Способности умников — это то, что, по крайней мере, вызывало беспокойство у всех. И если Апейрон был так осторожен, значит, дело было серьезным.

— Любая группа, готовая даже рассматривать Броктон-Бей в качестве цели, должна быть либо опасной, либо нестабильной. Вероятно, и тем, и другим, — осторожно заметил Чен.

Апейрон кивнул.

— Верно и то и другое. И если бы была хоть малейшая вероятность того, что всё пойдёт не так, я бы не стал рисковать и добавлять тебя к этому, но я полностью контролирую ситуацию. Моя команда позаботилась об этом. Сейчас я пытаюсь справиться с последствиями и реакцией.

Чен снова кивнул.

— Если бы я был готов вернуться…

— Если бы МЫ были готовы вернуться, — перебила Мэй. Чен повернулся к ней в шоке и беспокойстве, но она лишь равнодушно посмотрела на него. — Ты же не собираешься убегать и оставлять меня и Джун здесь разбираться с моей сестрой? — Последнее слово было особенно подчеркнуто.

— Но риск… — возразил он.

— Это будет рассмотрено, — она повернулась к Апейрону. — Вы ведь имели в виду именно это, верно? Кажется, речь шла о бесстыдной взятке? Пока не было никаких проявлений этого. — Чен одновременно с Апейроном посмотрел на большую сумку. — БЕССТЫДНАЯ взятка. В этом нет ничего, чего изначально стоит стыдиться.

Апейрон выдохнул, на его лице появилась лёгкая улыбка.

— Уверен, Гармент была бы рада познакомиться с вами, если вы решите вернуться в город. — Мэй, казалось, была вполне довольна этой идеей, хотя Чен мог только представить, к чему это может привести. — Но вернёмся к сути, вот с чего начнём.

Он достал из куртки три небольших предмета и положил их на стол. Они выглядели как маленькие талисманы или обереги на удачу, представляя собой небольшой диск с квадратным отверстием посередине, похожий на монету, но сделанный из какого-то синего кристалла. Через каждый диск была продета золотая нить, словно упрощенная версия монетного талисмана.

Упрощенная по размеру и сложности, но не по качеству исполнения. Они были искусно изготовлены, каждая петля и косичка были точно расположены, образуя сплетенную нить, которая удерживала диск на месте. Диск казался простым, но обладал тонкой гравировкой и своего рода глубиной полупрозрачного кристалла, из которого он был изготовлен.

— Это… — начал спрашивать Чен.

— Талисманы на удачу, — сказал Апейрон с улыбкой. — Или, точнее, удобный способ для вас и вашей семьи носить с собой миниатюрные мантические ядра, чего будет достаточно, чтобы решить подавляющее большинство вопросов безопасности.

Апейрон переместил амулеты в центр стола, и Чен осторожно взял один из них. Мгновенно он почувствовал ту же связь, что и с оружием, созданным специально для него. Амулет встал на место, такой же сильный, но гораздо более тонкий. Его брови взлетели вверх, и он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Мэй берет свой амулет.

— Что такое «мантические ядра» и как оно работает? — прямо спросила она. Прямо, гораздо прямее, чем большинство людей стали бы говорить на подобные темы. На удивление, Апейрону, похоже, понравилась такая прямота.

— Ядра предназначены для обеспечения энергией и поддержания крупных общественных территорий. Эффект поддержания проявляется в устранении повреждений или износа всего, к чему они подключены. Обычно это здания, дороги и тому подобное, но они могут воздействовать и на живые существа, что позволяет полностью устранить любые повреждения или травмы, — объяснил он. — Остальная часть амулета предназначена для обеспечения безопасности и улучшения качества жизни.

Мэй кивнула.

— Так что, если мой муж снова окажется в опасной ситуации…

— Все произошедшие события будут обратимы вспять благодаря ядру, а другие факторы обеспечат работоспособность ядра независимо от обстоятельств, — продолжил Апейрон. — Кроме того, оно по-прежнему полностью функционально как адаптивный источник питания, поэтому вам не нужно будет беспокоиться о зарядке мобильного телефона, заправке автомобиля или электроснабжении зданий, районов или мегаполисов, за которые вы можете нести ответственность.

— Эм, ясно, — сказал Чен, еще раз взглянув на амулет. — Для нас это, пожалуй, немного излишне.

Особенно три таких.

Апейрон пожал плечами.

— Безопасность не излишне. И кроме того, у меня есть запасы, от которых я пытаюсь избавиться.

— Правда? — спросил он.

— Правда, — подтвердил Апейрон. — Их было почти невозможно изготовить, потом мы немного переборщили, и теперь Матрикс преследует меня, требуя придумать способы справиться с накопившемися запасами. — Он покачал головой. — Вот что бывает, когда подключаешь захваченную звезду к питающей цепи и оставляешь её работать неделями подряд.

В его тоне чувствовалась лёгкость, но она нисколько не указывала на шутку. Увидев их лица, он быстро откашлялся и продолжил разговор.

— В любом случае, эти ядра — это, пожалуй, лучшая защита, которую я могу вам предложить. Всё остальное не будет иметь существенного значения. Их также можно использовать для связи со мной или моей командой, если что-то случится. — Чен удивлённо посмотрел на него. — Ну, если что-то случится, они, вероятно, узнают и, возможно, всё равно вмешаются, но ядра — это сложная вычислительная система. Встроить интуитивно понятную функцию связи было достаточно просто.

Чен пусто кивнул и жестом предложил Апейрону продолжить.

— Что касается остального амулета, то он сделан из материала, способного влиять на вероятность в вашу пользу.

— Настоящие талисманы на удачу, — сказал Чен, глядя на этот простой предмет. Апейрон кивнул.

— Примерно столько удачи, сколько я смог туда уместить, — объяснил он.

— Да, — сказала Мэй, ерзая на стуле. — Похоже, это довольно бесстыдная взятка.

— Правда? Потому что это было, по сути, первоначальное предложение, — он перевел взгляд с одного на другого. — Если хотите, можете попросить что-нибудь совершенно нелепое.

Чен покачал головой, даже не в силах догадаться, что этот человек может считать «совершенно нелепым».

— Тебе можно раздавать подобные вещи? — спросил он. — До сих пор я был максимально осторожен, но с такими вещами…

— Всё в порядке, — сказал Апейрон. — По крайней мере, в краткосрочной перспективе. Уверен, в конечном итоге мне придётся создать целую систему сдержек и противовесов, оценок достойности, героических испытаний, может быть, даже один-два лабиринта. — Он усмехнулся, и Чен изо всех сил старался ответить ему тем же, хотя и чуть менее уверенно. — Думаю, у тебя есть преимущество — ты один из первых, кто внедряет новые технологии.

— Полагаю, — сказал Чен, снова взглянув на амулет. Это была ошеломляющая сила, если она хотя бы отдаленно соответствовала тому уровню, на который намекал Апейрон. Для любого другого сомнения были бы более чем оправданы, но Чен последнюю неделю жил в мире, полном невозможных вещей. Если этот человек сказал, что крошечный синий кристалл может обратить вспять повреждения и изменить судьбу, Чен был склонен ему поверить.

Он положил кулон на стол, каким-то образом понимая, что он всё ещё с ним во всех смыслах этого слова.

— Обратно в Броктон-Бей, — сказал он, когда жена наклонилась и взяла его за руку. Он посмотрел на неё, а затем они обменялись кивками. — Мы не против этой идеи. — Судя по тому, как Мэй сжимала его руку, это было вдвойне правдой, хотя, вероятно, больше из желания избежать семейных драм, чем из объективной оценки ситуации. — Но в такие сроки и с учётом ситуации в городе будет непросто обустроиться или найти место для проживания.

— Что ж, я мог бы организовать для тебя пространственный портал и какое-нибудь скрытое царство, но я подумал, что тебе, возможно, лучше вернуться в свою квартиру, — сказал Апейрон.

Чен моргнул, затем посмотрел на Мэй, после чего снова повернулся к Апейрону.

— Наше здание попало в первую волну бомбардировок, — Поэтому вывезти Мэй и Джин из города было вдвойне благословением. — Там был какой-то кристаллический эффект, отгородивший всю территорию.

— Да, действительно, там БЫЛ эффект, который его изолировал, — сказал Апейрон с улыбкой.

Ещё один жест, и экран снова появился. На этот раз на нём был показан отчёт о восстановительных работах, проведённых командой Стражей, посланных Чикагским Протекторатом. Большая часть списка была посвящена крупным проектам, расчистке дорог или уборке завалов, но один пункт был выделен отдельно. Стражи смогли нейтрализовать последствия взрыва благодаря сочетанию своих способностей. Апейрон сделал жест, и экран снова изменился, показав, как им удалось расплавить и разбить стальные кристаллы, пробившие здание, которое Чен и его семья называли домом. В результате работы на конструкции здания остался переливающийся узор, но в остальном оно осталось совершенно неповреждённым.

— Некоторые квартиры были повреждены или отрезаны от внешнего мира из-за проникновения кристаллов, но квартиры на нижних этажах остались полностью целыми. Команда Тектона из Чикагских Стражей дала разрешение на их эксплуатацию, а дальнейшая эксплуатация зависит от удаления внутренних кристаллических частиц, — продолжил Апейрон.

— Наша квартира… — выдохнул Чен. Мэй удалось выбраться вовремя, чтобы спасти всё, что они считали важным, но не всё. Внезапно их снова ждала жизнь, которую они оставили. — Как это возможно?

Апейрон пожал плечами.

— Полагаю, это просто удача.

Чен замер, затем опустил взгляд на амулеты, которые им преподнес Апейрон. Манипуляции с вероятностью, но ни слова о том, что это подразумевает или какие у этого могут быть ограничения. Не говоря уже о том, что их им подарил человек, который назвал себя в честь концепции безграничности.

— Это действительно была удача? — осторожно спросил он.

— Со стороны моей команды никакого вмешательства не было, если ты об этом спрашиваешь. — Это, однако, оставляло возможность того, что здесь сыграла роль не только удача, но и «удача». — Хотя, если тебя интересует ремонт, у Матрикс есть свободное время, и они стремятся расширить свою деятельность в новые области.

— Я… нет, — сказал он с некоторым сожалением. Он снова взял в руки амулет. — Если это должно сработать, лучше свести к минимуму любую связь между нами. — Он опустил взгляд на свой костюм. — Уже сейчас могут возникнуть подозрения, просто из-за этого.

— Возможно, но сомневаюсь, что кто-нибудь сможет тебя как следует рассмотреть в этом шарфе, — сказал Апейрон. — Хотя я понял что ты имеешь ввиду. Мы можем отложить остальную часть бесстыдного подкупа до тех пор, когда вы сможете полностью всем воспользоваться.

Чен улыбнулся.

— Мы можем вернуться домой и изменить ситуацию к лучшему. Этого достаточно. — Он заметил, как его жена закатила глаза, но на её лице все же появилась милая улыбка.

— Я это ценю, — сказал Апейрон. — Однако, учитывая сроки, вас это устроит?

Он повернулся, чтобы посоветоваться с женой.

— Если мы выедем рано утром, всё должно быть в порядке.

До Броктон-Бей было три часа езды, если погода была хорошая. С другой стороны, если бы это стало проблемой, была неплохая вероятность, что Апейрон мог предложить какой-нибудь эффект телепортации.

Мэй притянула к себе сумку с одеждой от Гармент.

— Если мы сможем собраться до возвращения Ли и объяснить, что узнали о квартире… — Она сделала паузу и посмотрела на Апейрона.

— Ссылки на пресс-релиз уже были отправлены вам, — сказал Апейрон, и из сумочки Мэй донеслось щебетание. — Протекторат пытается связаться с людьми из домов, получивших разрешение на проживание, но немного отстает.

Мэй кивнула.

— Этого будет достаточно, чтобы всё объяснить, и я сомневаюсь, что Ли будет сожалеть о нашем отъезде.

Ну, может быть, об отъезде Джун, но, скорее всего, не Мэй, и уж точно не его. И еще оставался бы вопрос о возвращении в Броктон-Бей в целом, это было практически неизбежно, но если они уже собрали вещи, то решение было предрешено.

— Предупреждаю, завтра между восемью тридцатью и девятью, вероятно, будет довольно напряженно, поэтому лучше прийти пораньше, — предупредил Апейрон. Вероятно, это было максимально точное предупреждение о предстоящем нападении, которое он мог дать.

— Чем раньше, тем лучше, — сказала Мэй, твердо кивнув.

Джун бы это не понравилось. Она любила утро не меньше, чем любой подросток, и это без учета того как поздно она ляжет сегодня, но они могли как-то справиться, особенно когда их ждал дом.

— Может, нам повезёт с пробками, — сказал Чен, заслужив насмешливый взгляд Мэй. — Но мы справимся, без проблем.

— Рад это слышать, — ответил Апейрон. — И спасибо вам за это. В более благоприятных обстоятельствах я бы смог справиться с этой проблемой, но…

Чен улыбнулся.

— Мы все хотим лучших обстоятельств. Иногда всё, что мы можем сделать, это стараться изо всех сил в тех обстоятельствах, которые у нас есть.

Это была старая, болезненная тема для него. Слишком много плохих обстоятельств, которые, казалось, вели от одной неприятности к другой. Плохо, но не безнадежно, не с тем, что он смог построить, сохранить в безопасности и снова обеспечить.

— Конечно, — сказал Апейрон. — И если вы простите вторжение в личное, у вас есть примерно двадцать три минуты, прежде чем ваша сестра и дочь вернутся.

Экран снова изменился, на этот раз показав вид сверху на знакомый автомобиль, выезжающий с переполненной парковки. Казалось, спектакль немного затянулся.

— Тогда, пожалуй, нам следует начать собирать вещи, — сказал Чен, вставая. Дела шли несложно, но чем раньше они всё сделают, тем легче всё пойдёт.

— Да, — сказала Мэй. — И спасибо вам за это и за всё, что вы сделали.

Технарь улыбнулся.

— Я просто рад, что смог что-то изменить, — сказал он. — Спасибо и удачи.

И тут раздался тихий хлопок, и мужчина исчез. Чен посмотрел на то место, где он стоял, и глубоко вздохнул. Если бы не амулет в его руке, корзина и сумка, легко было бы поверить, что этого на самом деле не было. Точно так же, без дарованных ему сил и снаряжения, легко было бы поверить, что его последняя встреча была такой же фантастической.

— В это почти невозможно поверить, — сказал он, глядя на жену.

— Почти, — сказала она, бросив взгляд на свой амулет. — Но во многое из того, что произошло, трудно поверить. Но если бы мне пришлось выбирать, я бы рада была, что это реально.

— Мы действительно это делаем. Возвращаемся в Броктон-Бей, — медленно произнес он.

— Конечно, — сказала она, поднимая корзину и накидывая на ручку свой оберег. — В конце концов, нам дали указ.

Чен улыбнулась ей.

— Я не думаю, что в этом есть что-то совсем особенное.

— И я не думаю, что это что-то совсем обычное. — Она полезла в корзину, достала персик и откусила большой кусок от этого невероятно совершенного фрукта.

— Может быть, и нет… — Он сделал паузу, глядя на жену. — Этот персик… это был обычный персик, или ты…?

Она лишь улыбнулась ему.

— Пойдем. Наконец-то пора выбираться из этого дома, — она сделала паузу перед следующим укусом. — И тебе понадобится кейп-прозвище.

Чен моргнул.

— Вот это, — сказал он. — Я понятия не имею, что выбрать.

— Что ж, нам лучше начать этим заниматься, — сказала Мэй. — В конце концов, город нас ждет.

Чен кивнул. Город ждал гораздо большего, чем просто их, и, вероятно, не был готов ни к чему из этого. Что ж, по крайней мере, у него и города было что-то общее.