За бортом (гет)

Драко прежде не бывал в кабинете главы Аврората и надеялся, что день, когда ему придется посетить святая святых всех мракоборцев, никогда не настанет. Но Гарри открыл перед ним первую же дверь, а за ней оказалось просторное помещение с мебелью добротной, но настолько старой, что Драко задумался, в каком веке ее меняли в последний раз. Оглянувшись, он заметил, что изнутри дверь совсем не такая как снаружи, и пришел к выводу, что вход в кабинет главного аврора находится там, где пожелает главный аврор.

На данный момент Аврорат возглавляет сэр Вилмар Сильверстайн, но тот факт, что у Поттера есть доступ к кабинету в его отсутствие, говорит о многом.

— Твой план — дерьмо, — захлопнув дверь, повторил Гарри, но теперь его снисходительная улыбка испарилась, и по лицу стало отчетливо видно, насколько он зол. — Нет, если ты хочешь убить жену руками своего отца — отличный план! Но если ты рассчитывал, что она проживет хоть немного дольше трех дней после завершения активной фазы, план — дерьмо!

Гарри указал своему собеседнику на одно из кресел напротив огромного камина и отправился куда-то вглубь кабинета, через некоторое время оттуда донеслось недовольное бормотание, щелчки и запах кофе.

— Я не понимаю, о чем ты, — развалившись в кресле, выдохнул Драко. Если ему предстоял еще один идиотский разговор с Поттером, он планировал хотя бы отдохнуть в процессе.

— Расслабься, Малфой, — Гарри вновь появился в поле его зрения, держа в руках дымящуюся кружку с горячим напитком. — Мы находимся в кабинете главного параноика магической Британии. Прослушивание третьими лицами, записи разговоров и прочие возможности для утечки информации абсолютно исключены.

— И почему я должен тебе верить?

Гарри закатил глаза и громко продекламировал:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, знал о том, что Гермиона Грейнджер незаконно удерживает Драко Малфоя в своем доме и не сообщил об этом, чтобы оградить ее от ответственности.

Кофе оказался далеко не самого высокого качества, но лорд Малфой предпочел оставить мнение при себе, поскольку, пока он пил и молчал, аврор Поттер пересказывал ему план похищения Скорпиуса Малфоя из собственного поместья, который накануне Драко разработал вместе со своей женой. Гарри допускал довольно много неточностей, так что, скорее всего, он не слышал разговор дословно. Но, черт возьми, откуда он вообще узнал?!

— Если ты вспомнишь машину, на которой Астория планирует отступление, ты поймешь, что это чертова Тардис, — Драко вопросительно поднял бровь, но Гарри только отмахнулся: — О нет, не делай вид, что ты не знаешь, что это такое! Месяц перед телевизором не мог пройти бесследно. И если ты еще немного пораскинешь мозгами, поймешь, что настолько сложную работу может выполнить только один человек в этой стране…

Гермиона Грейнджер.

Драко поставил кружку на подлокотник кресла и устало потер глаза.

Машину для Астории зачаровала Гермиона Грейнджер. «Финнес и партнеры» — единственная контора по продаже магических средств передвижения в Англии. Проклятье, он должен был догадаться!

Защитный барьер, окружающий поместье, — это только половина проблемы. Для Драко не составит труда убрать его так, чтобы Люциус не заметил, а затем активировать снова. Вторая часть проблемы состоит в том, чтобы уйти, не оставив следов. Чары трансгрессии или порт-ключ можно отследить, волшебников, летящих на метле, драконе или фестрале, — сбить в полете, поэтому Астория обратилась к последним достижениям в области магической механики. И это показалось им обоим хорошей идеей…

Но все идет псу под хвост, когда в деле замешана Гермиона Грейнджер! Сотрудники фирмы «Финнес и партнеры» обязаны сохранять конфиденциальность своих клиентов, но этой женщине, судя по всему, закон не писан!

Оставив собеседнику немного времени, чтобы осознать услышанное, Гарри продолжил:

— Гермиона не знает, кто заказчик, но принимая во внимание, что машина в кратчайшие сроки должна быть оснащена чарами невидимого следа, она решила, что готовится какое-то преступление. Ей и в голову не пришло, что этот «универсальный батискаф» принадлежит кому-то из вашей семьи. Но она не знает твою жену, Малфой. А я знаю. В Англии не так много людей, которым может понадобиться подобное средство передвижения, и еще меньше тех, кто в состоянии за него заплатить.

Помолчав немного, Гарри придвинулся поближе к огню и уперся локтями в колени.

— Допустим, что Астории удастся покинуть поместье незамеченной вместе с сыном. Но куда бы она ни отправилась, Люциус найдет ее просто потому, что на нее в первую очередь падут подозрения, — он говорил медленно, в стеклах его очков отражалось пламя. — Так что подумай, нужен ли тебе совет и глава Аврората в качестве союзника?

— Ты не глава Аврората.

— Это пока.

* * *

Перистые облака тянулись в светлом небе над графством Девон и, казалось, не имели ни начала ни конца. Гермиона шла, утопая по щиколотку в сочной зеленой траве, и смотрела в небо, потому что смотреть прямо перед собой ей совсем не хотелось. Но она ходила этой дорогой десять лет, и не заблудилась бы, даже если бы закрыла глаза вовсе.

Нора совершенно не изменилась с тех пор, как Гермиона покинула ее: все те же кривые окошки и этажи, построенные словно из кубиков неумелым ребенком. Старый, покосившийся, но уютный дом.

Миссис Грейнджер никогда не вернулась бы сюда, не будь у нее действительно серьезных причин сделать это.

«Видите ли, моя дорогая, — скрестив руки на груди, говорил Генри Финнес, — по всем законам логики вы сейчас должны либо стоять перед полным составом Визенгамота, либо сидеть в Азкабане. У Малфоев есть причины посадить вас в тюрьму, у них есть возможности, у них есть косвенные доказательства вашей причастности к крушению лодки, которые, несомненно, будут благосклонно приняты судом в этой стране, но… — он улыбнулся, — к моей великой радости, вы все еще здесь!»

Не только Гермиона поняла, что Малфои не собираются ей мстить, мистер Финнес понял это тоже.

«У вас какой-то… иммунитет к Малфоям, — заметив, что она пытается возразить, Генри выставил руки вперед в протестующем жесте. — Я не знаю и не хочу знать, каким образом вы его приобрели, но вы не представляете, насколько это редкое качество на территории магической Британии».

Переехав в Англию, Генри оставил все свое политическое влияние за океаном. И хотя он был баснословно богат, он не мог повлиять на консервативные устои этой страны. В Министерстве магии существовал отдел по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов, в пыльных шкафах которого хранились десятки дел против предприимчивого американца. Волшебники, которые пытались лоббировать интересы его бизнеса в Министерстве, оказывались на улице так быстро, что Генри и глазом моргнуть не успевал. Вести дела в таких условиях невероятно трудно, и большую часть своих прибылей Финнес получал незаконно. Иронично то, что самые большие деньги ему платили богатые консерваторы, препятствующие распространению маггловских технологий на политическом уровне, но вполне приемлющие их на бытовом.

«Я слышал, что раньше вы работали в Министерстве магии. Вы хотели бы вернуться туда?»

Гермиона остановилась, чтобы перевести дыхание.

Мерлин Всемогущий, конечно она хотела вернуться туда! Даже работая в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними, она чувствовала, как ее действия каждый день меняют к лучшему жизнь сотен домашних эльфов, оборотней и прочих существ, которым нужна помощь и защита. Сектор магического законодательства, куда предлагал поступить Финнес, — это кузница законов! Дыхание перехватывало от мысли, что оттуда она сможет изменить этот мир: инициировать распространение маггловских технологий, принести в мир волшебников последние достижения науки и техники.

Но Гермиона не была восторженной идеалисткой, она понимала, что подобные изменения вызовут мощное сопротивление. Введение на рынок новых, технически более совершенных товаров поставит в крайне неудобное положение производителей старых. Когда речь идет о действительно больших деньгах, никто не может чувствовать себя в безопасности. Гермиона готова рисковать собой, но на этот раз она не одна. Хьюго и Роуз станут мишенями, как только она скажет первое слово с трибуны.

Может ли она отказаться? Конечно, может. И тогда ей придется прожить всю свою жизнь, осознавая, что у нее был шанс изменить мир, и она его упустила.

Но Гермиона не всесильна. Она не может одновременно вести борьбу в Министерстве магии и защищать своих детей. И на свете есть только один человек, который так же, как и она, готов сражаться за них до последней капли крови.

Рональд Билиус Уизли.

Гермиона поднялась по ступенькам и застыла перед дверью, хотя бояться было нечего. В конце концов, она и Рон были друзьями большую часть жизни, и то, что они испортили прекрасную дружбу крайне неудачным браком, не меняет этого факта.

Неизвестно, сколько еще она простояла бы на пороге, но вдруг дверь открылась, Гермиона подняла глаза и встретилась взглядом со своим бывшим мужем. Рон был одет в светлую рубашку и брюки, очевидно, он только что вернулся из магазина.

— Молли дома? — только и смогла выдавить она.

— Нет, — просто ответил он, пропуская ее внутрь. — Как только я получил твое письмо, я вернулся домой и шепнул Роузи, что Лоркан и Лисандер получили от отца в подарок целый выводок каких-то летающих ящериц. Через пять минут Джеймс, Альбус и Хьюго облепили Молли, как стая диких обезьян, и утащили по направлению к дому Скамандеров. Роуз чинно следовала за ними, поправляя перо на своем красном берете.

Рон изобразил серьезное лицо дочери и жест, которым она приводила головной убор в порядок, так правдоподобно, что Гермиона не смогла не улыбнуться. Они прошли на кухню и, предложив своей бывшей супруге чай, Рон вежливо поинтересовался, чем он обязан этому неожиданному визиту.

— Я возвращаюсь в Министерство, — ответила она, — Сектор магического законодательства, если быть точной.

Рон присвистнул, он хорошо знал, что туда нельзя устроиться с помощью резюме и собеседования, но не стал интересоваться личностью ее покровителя, вместо этого он поставил перед ней кружку с чаем и спросил:

— Снова пытаешься переделать мир?

— Да, — кивнула Гермиона и села за стол, за которым совсем недавно сидела, будучи частью большой семьи, а теперь только в качестве гостьи, — и это снова будет опасно. Я хочу, чтобы дети остались здесь, и я хочу навещать их так часто, как смогу.

Рон помрачнел. Несколько лет назад, когда Гермиона работала над поправками к Закону о регистрации оборотней, пытаясь добиться для них возможности скрывать свой статус при устройстве на работу, поля вокруг Норы поджигали несколько раз. Это не было так уж опасно, поскольку в доме постоянно находился кто-то из взрослых волшебников, способных поддерживать защитные чары, но все же…

Ту битву она проиграла. Зарегистрированные оборотни остались без работы, как и прежде, а незарегистрированные до сих пор вынуждены менять ее раз в месяц. И вот теперь Гермиона собирается вляпаться во что-то настолько серьезное, что с самого начала просит его позаботиться о детях. И отказать ей — означает подвергнуть их опасности, потому что, насколько он знает свою бывшую жену, она будет искать другое решение, пока не найдет.

— Разумеется, — кивнул он, — нет проблем. Но ты говоришь так, будто раньше тебе кто-то мешал навещать их.

— Ну, знаешь, Молли…

— Ты собираешься перевернуть вверх дном Министерство магии и при этом боишься мою мать? — Рон трагически вздохнул и снова посмотрел на Гермиону, в его голубых глазах светилась нежность. — Я тебя умоляю, это семидесятилетняя старушка, она даже колдует с трудом, не говоря уже о том, чтобы заломать взрослую ведьму и прилюдно отшлепать ее за плохое поведение. Все, что она может, — только непрерывно ворчать, когда ты приходишь, но мы здесь обращаем на это внимания не больше, чем на чихающий мотор в старом папином "Форде".

Он сел напротив и добавил:

— Если хочешь знать, она точно так же ворчит, когда я приглашаю свою девушку на ужин.

— У тебя есть девушка? — спросила Гермиона и тут же почувствовала себя полной идиоткой. Разумеется, у него есть девушка. Вряд ли он похищает потерявших память женщин для рабской работы по дому, но это не значит, что его жизнь стоит на месте.

— Что в этом удивительного? — пожал плечами Рон. — Ты же встречалась с тем магглом…

Гермиона набрала в грудь побольше воздуха и попыталась выглядеть как можно более непринужденной. Как бы ни было неприятно это осознавать, но после стольких лет полного равнодушия, болезненного разрыва, года раздельного существования и одной любовной истории ей все еще важно его мнение.

— Что бы ты сказал, — осторожно начала она, — если бы это был, чисто гипотетически, не маггл, а… — она кашлянула, — ну, я не знаю, Драко Малфой, например?

— Я бы сказал, что так ему и надо, — задумчиво глядя в потолок протянул Рон.

На кухне воцарилась тишина, стало слышно, как тихо капает вода, просачиваясь из крана.

— Да брось, я же не была настолько ужасна! — воскликнула Гермиона, хотя прекрасно знала, что была и именно настолько.

В окно кухни постучалась большая коричневая сова, в клюве она держала свежий выпуск «Ежедневного пророка». Мистер Уизли поднялся из-за стола, открыл окно и забрал у птицы газету.

— Конечно нет, — проговорил он, развязывая тонкий шнур, которым было перетянуто издание. — Но чего ты от меня ждешь? Чтобы я сказал: "Нет, ни в коем случае не будь счастливой"? И если тебе нравится, — он поднял правую руку и изобразил кавычки, — чисто гипотетически, Драко Малфой, не смей к нему приближаться? За кого ты меня принимаешь?

Гермиона откинулась на спинку стула и запрокинула голову вверх, наблюдая за бликами солнца на чисто выбеленном потолке. Гарри был прав, она недооценивала своего мужа. Всегда.

Что бы Рон ни говорил, она не слушала, поскольку считала, что может разобраться во всем сама; чем бы он ни увлекался, она называла это «бессмысленным и глупым». И уж тем более она никогда не считала его достаточно умным для того, чтобы обратиться за помощью в своей работе. Постепенно ей удалось убедить в этом и его самого.

Гермиона помнила, как Рон возвращался домой после матча по квиддичу, воодушевленный победой любимой команды. Он громко хлопал входной дверью, взбегал по лестнице на второй этаж, врывался в спальню, подхватывал жену на руки и кружил по комнате. Но вместо того, чтобы порадоваться вместе с ним, что заняло бы в худшем случае минут десять ее драгоценного времени, она требовала немедленно поставить ее на пол, потому что в шкафу стояла очередная книга, которая, в отличие от спортивных побед, не могла ждать.

После ссоры с Джорджем, когда мужчины не могли прийти к единому мнению о том, как дальше развивать свой маленький семейный бизнес, Рон пересказывал Гермионе суть этого противостояния, но она лишь отмахивалась, говоря, что если он хочет развиваться в этом деле, он должен найти ответы самостоятельно, и она не собирается решать за него сложные задачи до конца жизни.

Но ему не нужны были четкие инструкции по развитию бизнеса, ему нужно было немного сочувствия, а Гермиона считала это напрасной тратой времени.

И в один прекрасный день Рон сдался. Он перестал рассказывать ей о том, что его радует или огорчает. И в доме поселилась скука.

Драко Малфой, в отличие от ее бывшего мужа, обладал непоколебимой уверенностью в том, что этот мир крутится вокруг него, и если ему нужно было поговорить со своей женой, он просто не оставлял ей выбора.

— О, привет, старый змей, — протянул Рон, шурша свежей газетой, — давненько ты не выползал на свет…

Гермиона отвлеклась от мыслей о прошлом и обратила внимание на газету. На первой полосе трагически-печальный и вместе с тем глубоко обеспокоенный Люциус Малфой оглядывал собравшихся за кадром журналистов. Время от времени он поворачивался, неизменно представая перед камерой в выгодном ракурсе. «Нападение на поместье Малфоев», — гласил заголовок.

Гермиона вскочила с места, в несколько шагов преодолела расстояние, отделяющее ее от Рона, и вырвала газету у него из рук.

— Да что там у них происходит?! — прорычала она, бросив газету на стол и рывками перелистывая страницы в поисках нужной.

Люциус Малфой заявил, что пару недель назад во время приема в его поместье неизвестными была произведена диверсия с целью поразить как можно больше чистокровных волшебников неопознанной магической субстанцией. Проводится экспертиза, но Люциус подозревает, что сообщество чистокровных волшебников подверглось нападению радикальной группировки. И это именно тот случай, когда благородные дома магической Британии должны сплотиться перед лицом опасности…

Краем сознания Гермиона уловила что-то похожее на «Охренеть!» с той стороны, где стоял ее бывший муж.

— Ты что-то сказал? — не отрываясь от чтения, переспросила она.

— О-ох уж эти аристократы! — нарочито громко протянул Рон и скрестил руки на груди. Он с трудом сдерживал улыбку, но Гермиона этого не замечала. — Не могут обеспечить безопасность в собственном поместье!

— Да-да, — сворачивая газету, закивала она. — Мне нужно бежать. Большое спасибо!

— Не за что, — провожая ее долгим внимательным взглядом, проговорил Рон.

И только выскочив за дверь, она смогла остановиться и сделать глубокий вдох, чтобы побороть панику. Гермиона перечитала статью дважды, но в ней не сообщалось о жертвах или даже сколько-нибудь серьезных повреждениях. C облегчением выдохнув, она отправилась домой.