Империус (гет)

— Нет.

Ремус крепче сжал тело Тонкс в инстинктивном порыве защитить и постарался загородить ее собой. Он чувствовал на ладонях ее кровь, тепло которой так странно контрастировало с холодом, пробиравшим его до костей. Ее зеленые волосы касались его подбородка.

«Только не Тонкс. Я не отдам вам Тонкс».

Нужно что-то предпринять. Нужно что-то придумать. Он еще сильнее сжал ее в руках, вцепившись пальцами в складки ее мантии, и ощутил, как что-то деревянное и твердое воткнулось в ладонь…

Его палочка. У него по-прежнему есть палочка.

Потрясенный ранением Тонкс, он даже не обратил внимания на то, что его так и не обезоружили. Его неприятель, судя по всему, тоже не заметил этого.

Одно заклинание. Если ему повезет. Но одного заклинания может оказаться достаточно…

Он выпрямился и повернул голову.

— Нет, — повторил он, и в его голосе прозвучали стальные нотки; с вызовом он посмотрел через плечо на ухмыляющегося предводителя пожирателей смерти. — Хотите убить ее, придется убить и меня тоже. Правда, вы уже довольно ясно дали мне понять, что я нужен вам живым.

Ухмылка пожирателя превратилась в гримасу раздражения.

— Ох уж мне эти члены Ордена, — холодно усмехнулся он. — Всегда строите из себя героев, да? Взгляни фактам в глаза, профессор: девчонка все равно практически мертва. Положи ее на землю, и она умрет быстро от моей руки. Или же можешь продолжать свою игру, и она просто медленно истечет кровью. Меня устроит любой вариант.

Ремус заставил себя дышать размеренно и не поддаваться панике. Он грудью чувствовал, как бьется сердце Тонкс — или это было его собственное? Их кровь пульсировала в унисон.

Ничто в его жизни до сего момента не было сложнее, чем смотреть в глаза пожирателю и не отводить взгляд.

— Я пойду с вами, — прошептал он. — Только отпустите ее.

Пожиратель смерти хохотнул — холодно и безрадостно — и обвел рукой присутствующих.

— Оглядись, профессор. Ты в любом случае в моих руках.

— Я пойду тихо, — продолжил Ремус. Если его свобода была ценой за безопасность Тонкс, так тому и быть. — Никакой борьбы. Просто оставьте ей жизнь.

Пожиратель смерти медленно покачал головой, словно бы вынося им смертный приговор.

— Она знает слишком много.

Холод обжигал. Кровь капала на землю, образуя лужицу, покрывая его ботинки — слишком много крови. У него не было времени.

«Однажды она спасла меня, когда я так же истекал кровью. В этот раз я должен спасти ее».

Опустив голову, словно бы в печали, он уткнулся лицом ей в волосы и переместил руки так, чтобы незаметно для других коснуться палочкой ее грудной клетки. Собрав в кулак всю волю, он сконцентрировался на беззвучном заживляющем заклинании. Когда оно сработало, Ремус ощутил волну тепла. Он знал, что в текущих условиях его первая помощь не была качественной, однако если бы ему только удалось остановить кровотечение, если бы он мог дать ей чуть больше времени…

Поток крови на его руках вдруг практически иссяк, и он ощутил, как ресницы Тонкс затрепетали на его щеке.

Да! Да, да, да…

— Что это ты делаешь? — вдруг привлек внимание Ремуса резкий голос пожирателя смерти. Подняв голову, он заметил, как в холодных глазах незнакомца неожиданно отразилось понимание.

— Брось палочку, — приказал он. — Сейчас же.

Ремус стиснул зубы, ощутив поднимающуюся в нем волной ярость.

— То брось девчонку, то брось палочку. Ты уж определись.

Палочка пожирателя смерти задрожала в руке разгневанного хозяина.

— Ты играешь в опасные игры, Люпин.

Ремус хмуро улыбнулся.

— Ну так убей меня.

Глаза его врага прищурились.

— Такой умный, такой высокомерный, — протянул он. — Ты так много о себе думаешь, а ведь даже не можешь назвать себя человеком.

Пальцы Ремуса сжались от гнева, и он с трудом подавил это чувство. Еще не до конца пришедшая в себя Тонкс чуть дернулась в его ставшем болезненным захвате.

Подняв голову, Ремус сверкнул глазами.

— Я в куда большей степени человек, чем ваш драгоценный хозяин когда-либо будет.

Он заметил, как пожиратель стиснул челюсти.

— Брось палочку и девчонку, — повторил он; его голос теперь также дрожал от ярости. — Или же тебе придется ответить за неподчинение.

Ремус выпрямил спину и поудобнее перехватил палочку. Одно заклинание. Одно заклинание, чтобы спасти Тонкс. Одно заклинание, чтобы спасти себя… Ворота Хогвартса находились от них всего в нескольких метрах. Если бы только ему удалось отвлечь внимание врагов, чтобы успеть проскользнуть внутрь и запереть тщательно охраняемые ворота за собой…

Он заметил, что Тонкс смотрит на него. Ей явно было плохо, но она пришла в себя.

Он взял себя в руки.

— Мы уже выяснили, что вы не можете меня убить.

На лице пожирателя смерти появилась злая улыбка.

— Тебя хотят получить живым, оборотень, но вовсе не обязательно невредимым, — тихо протянул он.

Увидев сквозившую в глазах пожирателя жестокость, Ремус в последнее мгновение осознал, что тот намерен сделать. И он также знал, что это будет его единственный шанс.

И вот…

— Круцио!

Боль — яростная и мучительная — заструилась по его конечностям, обжигая; каждая клеточка тела кричала от охватившей его агонии. Пожиратель смерти с извращенным удовольствием наблюдал за результатом действия своего заклинания.

Но его радость была преждевременной.

Потому что Ремус не закричал. Ремус не упал. Ремус даже не отпустил свою подругу.

Потому что Ремус Люпин был оборотнем. И хотя боль была ужасной, хотя его тело дрожало и вибрировало от ее интенсивности, хотя его кровь, казалось, закипала, а кожа горела, эти ощущения мало чем отличались от тех, что сопутствовали его трансформациям дважды в течение одной ночи каждый месяц почти всю его жизнь.

И да, было чудовищно больно, но Ремус никогда прежде не позволял боли остановить его.

Даже если она была вызвана десятью или двадцатью секундами под воздействием самого мучительного заклинания в волшебном мире.

Он встретил взгляд пожирателя смерти и с трудом улыбнулся.

— Неверное заклинание, — прохрипел он. — Рото!

С воплем ужаса главный пожиратель смерти пошатнулся, когда его тело начало вращаться, несмотря на попытки как-то затормозить или наложить контрзаклинание, чтобы остановить кружение. Остальные пожиратели наконец-то бросились вперед, но Ремус уже двинулся в сторону с криком: «Калиго!». Темный туман снова вырвался из кончика его палочки, на этот раз окутывая его, скрывая от преследователей. Ремус почувствовал, как Тонкс ухватилась за его предплечья, стараясь устоять на ногах, а в следующее мгновение они инстинктивно пригнулись, спасаясь от попавших в стену над ними заклинаний. Струящийся туман не позволял ничего разглядеть не только его врагам, но и самому Ремусу, но все, что от него требовалось — это следовать вдоль стены. Всего несколько метров, быстрый поворот ключа в скважине…

До него донесся яростный вопль — предводитель пожирателей смерти, очевидно, сумел-таки наложить контрзаклинание. Ремус ускорился; Тонкс споткнулась и со стоном боли вцепилась ему в руку, но он уже обхватывал ее за талию и помогал вернуть равновесие. Туман начал рассеиваться, но ворота, ворота, где ворота…

Вот они! Пошарив по карманам пропитанной кровью мантии и найдя ключ, Ремус вставил его в замочную скважину и повернул.

«Да! Мы в безопасности! Мы…»

И вдруг он услышал над головой шум пролетающих метел и с тревогой узнал голоса, выкрикивающие заклинания.

— Остолбеней!

— Импедимента!

— Остолбеней!

Гарри? Рон? Джини?

Фигурки, летающие над полем для квиддича, команда Гриффиндора на тренировке. Они, должно быть, заметили отсветы битвы…

О нет, нет, нет…

От тумана почти ничего не осталось, и теперь Ремус видел вспышки заклинаний, освещающие ночь, вылетающие из палочек шести фигур в алых мантиях, которые кружили над ними: Гарри, Рон и Джини в сопровождении Демельзы Робинс, Кэти Белл и Джимми Пикса. Они все были вооружены, они все бросились в атаку, они все стремились спасти его. Двое пожирателей уже выбыли из боя, очевидно, застигнутые врасплох, но оставшиеся продолжали отбиваться от внезапной атаки с воздуха. На глазах у Ремуса предводитель пожирателей смерти прицельным заклинанием Инсендио попал в метлу Пикса, и третьекурсник, описывая круги и оставляя дымный след, скрылся за школьной стеной, после чего донесся глухой удар.

Ремус снова сжал палочку. Адреналин наполнял его кровь.

Ох Мерлин, их поубивают…

Но Тонкс… Заклинание, которое он наложил на раны Тонкс, в самом лучшем случае было очень слабым — она нуждалась в немедленном внимании врача. Но разве мог он бросить учеников на милость пожирателей смерти?

«Помогите! Кто-нибудь, поспешите сюда и помогите…»

Неожиданно на его молчаливую молитву ответили.

Со скрипом и грохотом металла ворота Хогвартса распахнулись, и огромная бородатая фигура, дышащая тяжело и с присвистом, едва не споткнулась о Ремуса. В одной из широких ладоней новоприбывшего оказалась дубина, и он огляделся по сторонам, выискивая цель.

Ремус не мог упустить этого шанса.

— Хагрид!

Маленькие темные глазки смотрителя обратились к нему, тогда как мясистая рука замерла во взмахе дубиной.

— Ремус! — воскликнул он, направляясь к нему. — Прости! Я бросился сюда, как только заметил, что что-то происходит, но…

— Нет времени! — перебил его Ремус. Бесцеремонно он сунул все еще слабую Тонкс Хагриду в руки. — Отнеси ее к мадам Помфри! Немедленно!

— Нет! — Смертельно бледная, полуживая Тонкс, тем не менее, предприняла тщетную попытку вырваться из рук Хагрида. — Нет, Ремус, я должна остаться с тобой, я могу помочь…

Ох да ради бога… Ремус даже не стал отвечать на эту глупость.

— Иди! — крикнул он Хагриду. Тот кивнул, подхватил сопротивляющуюся Тонкс на руки и исчез за воротами, не говоря больше ни слова.

Вдалеке Ремус заметил фигуры, выбегающие из замка по ступеням и спешащие навстречу Хагриду и его ноше. Свет в больничном крыле зажегся.

Она в безопасности. Пора спасать детей.

Но спустя всего мгновение и это перестало быть необходимостью, потому что ночной сумрак вдруг озарила вспышка оранжевого пламени.

Подоспел Дамблдор. В его глазах сияла едва сдерживаемая ярость.

Предводитель пожирателей смерти с расширенными от неожиданности глазами с отчаянием запустил в него заклинание Круцио, но защитные чары Дамблдора смели его в сторону, как назойливого комара. Хмуро директор поднял свою палочку, чтобы ответить.

Он не успел.

Мерцание света свидетельствовало, что запрещающие трансгрессию чары были сняты, а затем пара хлопков возвестила, что предводитель пожирателей смерти и один из его приспешников сбежали.

Казалось, на секунду ночь замерла. А затем внезапно пожиратели смерти, которые остались на месте, пошатнулись и повалились на землю.

Некоторое время Ремус просто бессмысленно таращился на развернувшуюся перед ним картину. Высокая и властная фигура Дамблдора возвышалась над четырьмя пребывающими в беспамятстве облаченными в черные мантии телами; его голубые глаза переместились с пожирателя, до сих пор пригвожденного к дереву, на того, кто врезался в стену головой, а затем на человека с остекленевшими глазами и капающей слюной, тупо смотрящего на все еще крутящегося товарища, который к этому времени на добрые тридцать сантиметров ушел под землю и теперь выл от беспомощности. Над их головами кружила пятерка в алых мантиях.

Раздавшийся хлопок разрезал тишину и словно бы вернул жизнь в окружающий мир: Кингсли Бруствер и Грозный Глаз Грюм появились перед ними, и каждый держал часть серебряных инструментов, которые Ремус видел на столе Дамблдора. Новоприбывшие замерли на месте с открытыми ртами.

— Зубы преисподней! — воскликнул Грозный Глаз, и его голос разнесся по округе. — Мы пропустили бой!

— Боюсь что так, — согласился Дамблдор, шевеля длинными пальцами. — Прошу прощения. Я должен был создать портал быстрее. — Кивнув двум мракоборцам, он поднял голову. — Гарри, будь добр, верни свою команду назад в замок. Уверен, что профессор Макгонагл уже ищет вас повсюду.

— Но…— начал протестовать Гарри, но спокойный взгляд голубых глаз не уступал по силе зеленым.

— Мы с профессором Люпином вскоре позовем тебя, Гарри. А теперь, пожалуйста, вернитесь в замок.

Гарри обменялся слегка раздраженным взглядом с Роном и Джини, но затем нехотя кивнул, и вместе с остальными гриффиндорцами они развернули метлы и исчезли за стеной.

Внезапно Ремус ощутил, насколько холодна была ночь; пот, покрывавший его лоб, остывал под легким ветерком. Он вдруг почувствовал себя очень уставшим и с тяжелым вздохом оперся о стену, лишь кивнув в ответ на понимающий взгляд Дамблдора. Директор ласково ему улыбнулся.

— Ремус, — обратился он к нему тихо. — Ты в порядке?

Только сейчас Ремус вспомнил, что его мантия пропитана кровью.

— Да, — пробормотал он. Стиснув зубы, он оттолкнулся от стены и медленно направился к остальным членам Ордена. — Это кровь Тонкс, не моя.

— Тонкс? — резко переспросил Кингсли, вскинув голову. — Что случилось с Тонкс?

Голова кружилась, мир качался перед глазами, но Ремус заставил себя сосредоточиться.

— В нее попало режущее заклятие, — ответил он и закусил губу; просто четко выговаривать слова было тяжело. — Я наскоро залатал ее и Хагрид отнес ее к мадам Помфри. Я уверен, с ней все в порядке.

Кингсли, судя по всему, не был удовлетворен этой информацией.

— Ремус, что здесь случилось?

Тупая боль все нарастающей интенсивности начала гулять по телу Ремуса, заставляя напрягаться мышцы, терзая суставы. Он потряс головой, стремясь очистить ее.

— Мы попали в засаду, — сказал он устало. — Мы с Тонкс трансгрессировали сюда от «Трех метел», и пожиратели уже ждали нас. — Он поморщился. — Я был нужен им живым.

Кингсли мрачно нахмурился.

— Институт. После смерти Каина это не может оказаться случайностью.

— Еще бы, — пробормотал Грозный Глаз Грюм, указывая на поверженных врагов. — Учитывая их количество, я бы сказал, это было для них очень важно. — Ступая деревянной ногой по гравию, бывший мракоборец оглядел поле боя своим магическим голубым глазом. — Неплохой улов, — заметил он задумчиво и, пнув одно из тел, присел, чтобы изучить маску, скрывающую лицо. — Вообще-то, почти слишком неплохой. Сами-Знаете-Кто, судя по всему, становится чертовски беспечным, если позволяет себе потерять столько приспешников разом совсем рядом с тобой, Альбус.

— Полностью с тобой согласен, — сказал Дамблдор, осторожно обходя чью-то вытянутую ногу и приближаясь к старому другу. — На самом деле, исходя из того, что мне рассказал Северус о новой тактике Волдеморта по набору последователей, я делаю вывод, что если мы изучим этих оппонентов внимательно, то обнаружим, что некоторые из них и вовсе не являются пожирателями смерти. Глядите.

Наклонившись, Дамблдор ухватил край маски длинными пальцами и снял ее. Кингсли шумно втянул воздух.

— Да это же Минти Габидон! Он работает в отделении почты в Хогсмиде!

— И правда, — с серьезным выражением на лице согласился Дамблдор. — Уверен, что большинство из этих пожирателей смерти — жители Хогсмида, и они здесь не по своей воле.

По мере снижения уровня адреналина в крови боль все больше и больше сковывала Ремуса. Двадцать секунд под воздействием заклятия Круциатус это не шутки даже для оборотня. То, что в тот момент Ремус смог вытерпеть боль, было неважно. Он выдержал ее так же, как и агонию перевоплощения, но это не означало, что, как и после полнолуния, последствия не настигнут его.

— Заклинание Империус, — предположил он, стараясь удержать голос от дрожи. «Держись на ногах, держись на ногах, не выставляй себя посмешищем», — увещевал он себя. — Четверо или пятеро настоящих пожирателей смерти и армия послушных жертв.

— Именно, — произнес Дамблдор. Он выпрямился, оглядываясь вокруг. — И, учитывая, что только двое из нападавших сумели сбежать, полагаю, мы найдем двоих или троих пожирателей среди оставшихся здесь. — Он перекатил палочку между большим и указательным пальцами. — Аластор, помоги мне, пожалуйста, обездвижить этих людей до тех пор, пока мы не сумеем отделить виноватых от невиновных. — Грюм кивнул. — Кингсли, проводи Ремуса в больничное крыло. Мне кажется, он нуждается в профессиональном внимании мадам Помфри куда сильнее, чем хочет показать.

Ремус поднял руку, словно отметая слова директора.

— Я в по…

К счастью, Кингсли обладал достаточно острыми рефлексами, чтобы успеть поддержать его под локоть, прежде чем он упал. Оказалось, что он потерял равновесие и даже не заметил.

Кингсли приподнял бровь.

— Конечно, ты в порядке, Ремус, — заметил он сухо. — Но если ты не против, давай поступим так, как велел Дамблдор. К тому же мне нужно связаться с Министерством, а больничное крыло как раз по дороге.

Ремус скривился, стараясь игнорировать нарастающий протест своего тела.

— Да все нормально.

— Ты весь взмок, тебя не держат ноги, и ты бледный как смерть, — сообщил ему Кингсли и, кивнув в сторону Дамблдора и Грозного Глаза, переместил руку Ремусу себе на плечо и повел его медленно, но верно в сторону Хогвартса. — Я бы не назвал это нормальным. Чем в тебя попали?

Ремус моргнул; думать становилось все сложнее. Каждый шаг давался с трудом и причинял боль. Огни замка и приближающиеся фигуры вдруг показались ему очень далекими.

— Они хотели убить Тонкс, а я им не дал, — рассеянно ответил он. — Это было всего лишь Круцио.

Кингсли выпучил глаза.

— Всего лишь Круцию? Черт побери, Ремус! За всю свою карьеру мракоборца я ни разу не слышал, чтобы кто-то называл это заклинание всего лишь Круцио. — Он ускорил шаг. — Ты хотя бы пытался увернуться?

Ремус одарил его мрачным взглядом.

— Они собирались убить ее, — повторил он, чеканя слова. — И боль не сильнее той, что я испытываю каждое полнолуние.

— Прости, что я не столь искушен в этих вопросах, — проговорил Кингсли, качая головой. — Они очень старались поймать тебя и избавиться от Тонкс. И если это не связано как-то с тем, что происходит в Институте бешенства, то я Корнелиус Фадж. — Он безрадостно улыбнулся. — Знаешь, Ремус, среди мракоборцев есть поговорка, которая, на мой взгляд, весьма уместна сейчас. Если кто-то хочет тебя убить, знай: ты на верном пути. И если это именно то, что сейчас и произошло, значит, вы с Тонкс что-то нащупали.