Саларианец? Почему бы нет? (джен)

Сквозь тьму космоса мялся маленький кораблик с тремя разумными на борту: азари, турианцем и саларианцем. Каждый из них был занят делом: туриацец следил за показаниями приборов, маневрировал в метеоритных потоках, избегал сенсоров вояк Альянса; азари перечитывала на уни-инструменте данные по Властелину: его влиянию на разум — и пыталась разработать средства защиты. Саларианец тоже был занят важным делом: он придумывал название их корабля.

— Итак, как же назвать эту посудину? — бурчал он про себя, — Стремительный? Отважный? Эй, Лацерт, как называется наш корабль? — вызвал пилота Михась по внутренней связи.

— Как? Да никак. У него есть только регистрационный номер.

— Какой? — поинтересовался Михась.

— Sar-658.

«Sar? Что значит это «Sar»?» — призадумался Михась: «Уж не «Сарен» же?! Если это так, то с таким номером нам нечего делать на планетах, подконтрольных Альянсу. Значит, надо переименовать корабль».

— Лацерт, а можно дать кораблю другое имя?

— Ты капитан, ты и решай, — избавился от груза ответственности турианец.

«Я — капитан!» — восторг затопил душу Михася. Он забегал по каюте: казалось, сейчас саларианец запрыгнет на стены и будет носиться уже по ним. Его губы были растянуты в довольную, но глупую улыбку. «Это… мой корабль и моя команда!» — никогда ещё жизнь не казалась парню столь прекрасной. Одно дело управлять космическими судами на экране монитора, а другое — самому вот так разрезать скопления созвездий. «Наивный», — сверхновой взорвалась чужеродная мысль.

— Мне же надо теперь что-то делать на Феросе, как-то подготовиться к прибытию Шепард! — всполошился Михась. — Дай-ка подумать, сколько у меня есть времени? — размышлял он вслух. — Я точно помню, что Шепард после Веймара отправится на Элетанию, — Михась закрыл глаза, вспоминая своё прохождение…

Элетания встретила команду Нормандии зелёными лугами и токсичным воздухом. Шепард решила высадиться вместе с Гаррусом и Рексом: первый последнее время странно себя вёл, да и Урдноту не мешало бы развеется. Сверяясь по карте, троица быстро достигла места крушения зонда, с которого им было поручено забрать блок данных. Гаррус уже разобрал обломки на запчасти, но никакого блока данных обнаружить не удалось Шепард скривилась за стеклом шлема:

— Что, чёрная дыра всех поглоти, здесь происходит?

Рекс оглядывал окрестности в поисках опасности и ничего не ответит, зато Гаррус после ползания по земле обнаружил странные следы:

— Похоже, тут пробегало что-то наподобие обезьяны. Возможно, блок данных был ими и украден? — он вопросительно взглянул на коммандера.

— Какие ещё обезьяны! — негодовала Шепард. — Джокер, просканируй-ка планету, поищи места скопления живности.

— Будет исполнено, капитан! — с этими словами карта Шепард обновилась несколькими отметками.

Команда высадки забралась в транспортёр и двинулась к ближайшей точке. Шепард внимательно оглядывала Рекса, посадив за штурвал турианца.

— Рекс, скажи, ведь всё было так, как ты описал? — с ленцой поинтересовалась женщина.

— О чём ты, Шепард? — спросил кроган, хотя начинал догадываться, о чём речь.

— Я надеюсь, мы не встретим этого саларианца на Феросе? — коммандер внимательно посмотрела на Рекса.

— Мне-то почём знать? — удивился Урднот.

Этот малоинформативный разговор прервал Гаррус, остановив транспортёр рядом с вросшей в холм постройкой, вокруг которой скакали фиолетовые обезьяны. Команда, покинув транспорт, дружно взяла оружие на изготовку и стала гоняться за обезьянами. Лучше всех выходило у Вакариана: турианец напрыгивал на животных, тряс их, чтобы уж наверняка. Рекс больше топтал бедных обезьянок, а Шепард поставила оружие на минимальную мощность и метко выводила из строя животинок. Но все ухищрения были напрасны, и блока памяти обнаружить не удалось.

— Проверим то сооружение? — предложил Гаррус и оказался прав: первая попавшаяся обезьянка грызла блок памяти. Но стоило команде только отобрать нужную вещь, как со всех сторон повалили геты.

Михась удовлетворённо усмехнулся: он несколько раз проходил этот бой, поэтому надеялся, что и Шепард застрянет там на подольше.

Команда Нормандии оказалась запертой гетами в пещере, вероятно, рукотворной, но покинутой. Ещё тускло светили вделанные в стены лампы, но большая часть помещения оставалась неосвещённой. Обзор загораживали наставленные в беспорядке ящики и коробки: некоторые были выше Шепард, а другие — доставали ей только до пояса. Радар высветил сигнатуры синтетиков:

 — Раз, два, три, … — начала считать Шепард. — Девять, десять… пятнадцать. Их слишком много. Рекс, возьми на себя ближайших, а мы с Гаррусом будем отступать вглубь пещеры.

Урднот активировал усиление брони и начал отвлекающий манёвр. Гаррус и Шепард расположились по сторонам, за ящиками. Женщина привалилась спиной к высокому ящику, задержала на секунду дыхание, затем применила Саботаж**, приметив взглядом высунувшегося снайпера. В этот момент лазерная дорожка второго снайпера прошла совсем рядом с Гаррусом. Но Боевая Подготовка** турианца не подвела, и ближайший к нему гет-солдат беззвучно завалился прямо на пол пещеры. Рекс тоже наслаждался боем: он улажил прикладом двух оказавшихся близко гетов-солдат. Но он был так занят исстреблением противника, что не заметил появление гета-разрушителя. Если бы Шепрад не откинула этого синтетика Броском**, то Урднот лишился бы не только остатков щитов, но и жизни. Парящего разрушителя настиг выстрел снайперской винтовки Вакариана. Геты размеренно и неспешно смыкали кольцо вокруг органиков, и Шепард приказала:

 — Отходим.

Они попятились вглубь пещеры. На счастье команды, им удалось закрепиться в одном из отнорков, где тоже стояло несколько ящиков. Теперь геты немного отстали и могла нападать только по паре: проход был слишком узок для большего количества противников. Время восстановления умений подходило к концу, поэтому Шепард применила Электронику**, чтобы уничтожить щиты первого показавшегося в проходе гета. Взрыв щитов противника был так силён, что следующие за ним пара гетов тоже последовали в свой синтетический ад. С рычанием кроган активировал Деформацию**, заставившую разлететься на куски появившегося следом гета. На экране радара отображалось три красные точки. Похоже, двое гетов остались на своих позициях, до которых мощности радара не хватало.

Гаррус прицелился и метко снял головную часть сунувшегося в проход гета-солдата. Ожидая отката умений, Шепард до перегрева опустошила обойму в следующего противника.

 — Да, мы их разорвём! — ликовал Рекс.

Из-за поворота показались разрушитель и солдат. Удар первого отбросил Гарруса к противоположной стене, и в это время Рекс активировал Барьер** и понёсся вперёд, впечатав вильным ударом гетов в стены. Они заискрили, и их головы безвольно повисли.

 — Стой, Урднот! — приказала Шепард. Она бросилась к Гаррусу. Он уже пришёл в себя и был готов в бой, но в груди женщины что-то неприятно заныло. Это длилось лишь несколько секунд, поэтому Шепард решила не обращать внимание.

Дождавшись выставления умений, друзья покинули это ответвление и снова вернулись в основную пещеру. Они были наготове, поэтому с легкостью увернулись от красных лучей снайперов гетов. Работали по прежней схеме: Шепард подбрасывала гетов в поздух, а там их расстреливали Гаррус с Рексом.

Когда с синтетиками было покончено, они ещё раз обыскали пещеру, чтобы убедиться в её бесполезности и заброшенности, а потом вернулись на Нормандию, чтобы загрузить данные блока памяти и отчитаться перед Советом Цитадели.

За размышлениями парень и не заметил, как они прибыли на Ферос. В космопорте на месте остатков колонии садиться было неразумно, поэтому они приземлились сразу на территории комплекса «Экзо-Гени». Научная база располагалась на месте руин, а местность вокруг была истыкана торчащими на высоту небоскрёба опорами, оплетёнными то ли трубами, то ли металлическими лентами. Парень прошёл в рубку, чтобы руководить посадкой, а затем приказать Лацерту сменить одну букву в регистрационном номере корабля. Сквозь панорамные экраны он могли видеть приближающуюся поверхность с остатками небоскрёбов некогда великой цивилизации.

— Что это? — поинтересовался Лацерт.

— Это научная база «Экзо-Гени», — уверенно ответил Михась. И хотя он никогда не видел её с высоты птичьего полёта, а только на экране компьютера, сомнений у него не было. — Это один из крупнейших офисов этой корпорации, они изучают планеты и возможности их колонизации. На Феросе они также финансируют колонию.

— Что такого в этой колонии? — поинтересовалась незаметно подошедшая Рана Таноптис.

— Протенианские руины, — ответ Михася был краток, — которые интересуют и «Экзо-Гени».

«Не зря Сарен назначил Амиттере руководить миссией: этот саларианец достаточно хорошо осведомлён», — задумалась Рана.

— «Экзо-Гени» вызывает неопознанный корабль. Назовитесь! — вдруг раздалось по внешней связи.

— Наш регистрационный номер… — хотел ответить Лацерт, но Михась перебил его:

— …Sal-658. — разница была всего лишь в одной букве, но теперь с Сареном их никто не свяжет.

— Посадка разрешена.

Как только корабль приземлился на верхних этаж небоскрёба, где базировалась «Экзо-Гени», азари страшно закричала, схватилась за голову и повалилась на пол рубки. Из её рта вырвались стоны и хрипы, с трудом складывающиеся в осмысленную речь:

— Мы… Властелин… видим… прибываем…

Михась вздрогнул: он отчётливо вспомнил, что после того, как Шепард отобьёт атаку гетов на колонию, с планеты стартует корабль-Пожинатель. Его передёрнуло. Что же было в начале: он попал в игру или игра случилась раньше? Пока Лацерт руководил посадкой, Михась осторожно приобнял Рану, стараясь облегчить её страдания. Похоже, как бы та ни хотела избавиться от влияния разумной машины, всё старания были напрасны.

Троица покинула корабль только тогда, когда Таноптис пришла в себя. Она не помнила, что случилось, только размытые образы и головную боль. Михась сделал для себя вывод, что не хочет кончить как Сарен в игре, а хочет защитить свою команду от влияния Властелина. Поэтому он решил подбодрить азари:

— Рана, как ты себя чувствуешь?

— Мне дурно, Амиттере.

Михась уже понял, что так назвали его тело когда-то. Ему следовало привыкнуть к новому имени. Или попросить всех назвать его Михась? Лацерт же его так и называл. С другой стороны, Шепард знает его как Михася, а встречаться с ней у парня последнее время желание не возникало. Рядом с ней саларианец чувствовал себя неуверенно, скованно, ненужным, лишним. В обществе Лацерта и Раны такого не ощущалось: он словно был на своём месте, среди своих. И этот Амиттере, кем бы он ни был, точно не знаком с Шепард, а значит, не вызовет никаких подозрений при упоминании.

— Лацерт, и ты называй меня Амиттере, — попросил Михась.

Турианец непонимающе раздвинул мандибулы:

— Ты и есть Амиттере. Мы же с тобой вместе работали на Цитадели под прикрытием*.

— Да-да, конечно, — покивал ничего не помнящий Амиттере. Затем он перевёл взгляд на Рану. Вблизи нейробиолог показалась ему гораздо более привлекательной, чем при первой встрече. Уголки губ девушки были слегка опущены вниз, выдавая перенесённое напряжение, кожа липкая от пота, но глаза цвета морской волны глубокими и выразительными. «Всё же, азари — красивая раса, » — подумал Михась. В голове всплыл образ Эшли Уильямс, заставив на секунду парня заволноваться: кого же выбрала Шепард на Веймаре: Эшли или Кайдена, — чтобы умереть. В груди заныло. «Кто бы ни был…» — несвойственные Михасю мысли скользнули на границе сознания. И он вернулся к состоянию Таноптис:

— Ты же хорошо изучила методы воздействия Властелина. Разве от его влияния ничем нельзя защититься?

— Я… не знаю. Я пыталась, — голос Раны был ещё слаб.

— Нам нужно идти, — поторопил Лацерт.

— Иду-иду, — с запинкой проговорил Михась и подставил азари плечо. — Ты сможешь идти?

— Да, командир. — и Рана, тяжело опираясь на саларианца, побрела к входному шлюзу.