Призраки и бродяги (джен)

«Бах!» — чёрный парень выстрелил и отступил прежде, чем Арья успела предпринять что-либо внятное.

Люди рассыпались, прижимаясь к стенам и целясь в пространство, откуда секунду назад появился стрелок. Только Джон остался торчать пеньком на месте засады.

— Гранату туда! — распорядился с дальнего тротуара Йорко.

Арья не могла понять, что с Джоном. Если цел, почему не кидается в укрытие? Если ранен, какого чёрта стоит в полный рост?

— Джон! — окликнула она.

— Джон! — повторили Игритт и Эйгон.

Шагавший в авангарде морской пехотинец скакнул к углу дома и подкинул гранату летнийцу вслед.

Сжимая пистолет, Арья аккуратно засеменила к кузену и посмотрела ему в лицо. Джон косил глаза на расщеплённый обрубок своей трубки. От неё осталось дюйма три у самых губ.

Охуеть! Арья разинула рот.

За поворотом резко хлопнуло, и поджидавшие момента морские пехотинцы ринулись вперёд. Противник валялся на спине, то ли убитый, то ли раненый гранатой. Йорко выстрелил в него из револьвера, а набегавший следом рядовой проткнул распростёртое тело штыком. Браавосийцы такие деловитые и надёжные, как часики. Арье импонировал их подход: лучше убить врага трижды, чем обнаружить ещё живым у себя за спиной.

— Там, ТАМ! — закричали одновременно с двух сторон на двух языках.

Несколько мужчин убегали через парк, то появляясь, то исчезая среди полураздетых деревьев. Один, второй, ещё... Арья насчитала троих.

Чирей — знакомый ветеран лесной войны — остановился, чтобы выстрелить, и поторопился дальше. Голубые фигуры браавосийцев и серые северяне распределялись вдоль каменного заборчика, выставляя стволы винтовок поверх него.

По ушам долбанул звук пишущей машинки — это пулемётная команда морской пехоты установила своего адского косильщика возле газетного киоска и открыла огонь. Оставаясь рядом с Джоном, Арья смотрела, как светлячки пуль улетают вдаль, разрезая листву и вспыхивая рикошетными искрами на препятствиях вроде скамеек и клумб. Один беглец свалился, будто срубленный, другого та же участь настигла в десятке шагов от спасительного поворота. Третий успел скрыться.

— Прекратить огонь, — распорядился сквозь стрельбу Йорко. Слева ему вторил Тормунд: — Прекратить огонь!

Неестественная тишина возвращалась. Люди переговаривались и осторожно вытягивали шеи, поглядывая на здание фабрики по ту сторону парка. Кто-то раздражённо дёргал рукоять затвора, пытаясь извлечь застрявшую гильзу.

Беззвучно отсмеявшись, Эйгон убрал руку от живота и сказал:

— Боги! Ты бы видел своё лицо сразу, как тот тип укоротил твою дымовую трубу. — Он похлопал брата по плечу. — Между прочим, я косвенно спас тебе жизнь. Не обернись ты на меня, пуля могла попасть в голову.

Наконец очнувшийся Джон выплюнул обломок трубки.

— Что за дерьмо? Какого чёрта это было?

— Действительно. — Прислонившийся к декоративной арке Йорко жестом проводил двоих подчинённых на разведку вглубь парка. — Почему те парни атаковали нас?

— Радиограмма. — Эйгон встал к соседней колонне. — Ведь Бенджен Старк оповестил твою матушку о нашем появлении... Они ей не подчиняются, что ли?

Джон наклонил голову, позволяя Игритт вытащить щепку из бакенбард.

— Вряд ли. Хотя... кто этих демонов знает.

Другие браавосийцы двинулись занимать позиции на правом фланге, по очереди перешагивая через труп первого летнийца.

Устроившись за оградкой неподалёку от Игритт, Арья спрятала пистолет и подняла глаза над парапетом. Убогий рабочий район. Сплошной бурый кирпич, хлипкие пожарные лестницы и улицы, провожающие вглубь трущоб как до расстрельной стенки. Фабрика выглядела зловеще и недружелюбно, а прогоревшие помещения за разбитыми стёклами напоминали выколотые глаза. Типичный потогонный цех, где угнетённый пролетарий может сгореть на рабочем месте в самом прямом смысле слова. Четыреста ярдов разделявшего их парка пестрели неубранной листвой.

— Ты слышишь это? — спросила Арья.

Игритт застыла, смешно поджав ноги, закатив глаза и обняв карабин.

— Не... А что слышишь ты?

На скрытой за фабрикой улице что-то звенело и порыкивало. Арья сказала бы, что это автомобиль, но с чего автомобилю звенеть? Стая ворон понеслись из парка прочь по Рикин-лейн, и вслед им закричали по-браавосийски:

— Там чудовище!

Высланные Йорко разведчики торопились обратно. Замыкающий повторил:

— Стальное чудовище, лейтенант!

Арье показалось, будто мостовая задрожала под ногами. Из-за того поворота, где недавно скрылся уцелевший летниец, стукнули барабаны, и погребально зазвенело. Сперва появились его разукрашенные товарищи, а секунды спустя — чудовище, стальная машина грязно-горчичного цвета. Она ползла, исторгая дым из выхлопных труб и перематывая гусеничные цепи вокруг похожего на вытянутый ромб корпуса.

Ого! Арья чуть пригнулась, но глаз отвести не могла.

— Такого даже я не видела, — призналась она Игритт.

Пулемёт у киоска застучал без команды, и на бортах машины вспыхнули искры от многочисленных попаданий. Но пули как будто не причиняли ей вреда.

— В укрытие, в укрытие! — заорал на своих пулемётчиков Йорко.

— Да спрячься же! — Навалившийся сзади Эйгон мягким напором заставил Арью пригнуться.

Чертовски вовремя: пулемётный ствол из левого спонсона чудовища смотрел как раз в её сторону. Ливень пуль обрушился, разрезая воздух и душу издевательским «пау-жау-жау». Брызнула на полы шляпы каменная крошка.

— Танк, — выдохнул ей в ухо Эйгон. — Я слышал про эти штуки — так легко их не возьмёшь.

Краем глаза она заметила, как продолжавший безуспешно стрелять по танку морской пехотинец дёрнулся и упал позади своего пулемёта. Двое товарищей ухватили его за лямки ранца и потащили внутрь здания, оставляя кровавый след на тротуаре. Один неосторожный егерь валялся между Игритт и Чиреем, получив смертельное на вид ранение в голову. Наклонившийся к товарищу Чирей быстро оставил попытки ему помочь. Отстрелявшись, танк двинулся вперёд мимо пивной, однако почти сразу хрипнул и встал.

— А-а-а, заглох, сукин сын, — прокомментировал это Йорко.

Летнийцы тоже остановились и залегли. Видно, не решались атаковать по открытой местности без поддержки бронемашины.

— Это досадная ошибка, — заявил Джон, когда стрельба поутихла. — Они не должны воевать против нас.

— Можешь выйти к ним с белым флагом и обсудить ошибку, — предложил Эйгон.

— У меня нет ничего белого. Но я могу послать Чирея в качестве парламентёра, если ты одолжишь свои подштанники.

— Иди в жопу, Джонни, — откликнулся Чирей.

— Надо что-то делать. В нашей столице завелось чудовище.

В «нашей»? Она не ослышалась? Какой прогресс. Эйгон привстал на колени, быстро выглянул и отпрянул обратно.

— Помнишь пушку на перекрёстке? Можно прикатить её сюда и обстрелять танк.

Джон потянул руку к фантомной трубке. А вспомнив, что той больше нет, выругался.

— Тормунд, — позвал он. Тормунд услышал и обернулся. — Мы сбегаем к перекрёстку. За пушкой. Держи левый фланг.

— Оставайтесь здесь, — Эйгон дублировал слова жестами, словно убеждал двух маленьких девочек, — и не высовывайтесь, пожалуйста.

— Ага. — Игритт поглядела на него из-под козырька кепи взглядом «свали уже». Арья заметила её скрещённые за спиной пальцы и даже кивать не стала.

— Чирей, охраняй дам до нашего возвращения, — кинул напоследок Джон.

Чирей изобразил свою фирменную кислую гримасу. Джон и Эгг живописно уползали в направлении Рикин-лейн, лавируя между уличными препятствиями. Игритт хохотнула, провожая припавшие к мостовой королевские задницы.

— У меня есть идея получше, — по-хулигански хрипло объявила она. — Чирей, дай гранаты. Мы уничтожим танк сами — не дожидаясь драконов-писькомеров.

— Ты ебанулась, — Чирей скривился ещё сильнее. Арья заметила, что шлем его украсила вторая царапина от прошедшей по касательной пули. — Джонни оторвёт мне башку, если узнает.

— Ничего он не узнает. Подберёмся зарослями к той клумбе и закидаем. Дело плёвое. Дай гранаты. — Игритт требовательно пошевелила пальцами протянутой руки.

Справа захлопали выстрелы: это браавосийцы заняли ближайшие дома и затеяли перестрелку с солдатами Королевы. Чирей раздражённо сплюнул, снял с себя гранатную сумку и кинул Игритт.

Арья посмотрела в её голубые глаза и заразилась пылавшим в них охотничьим азартом. О да. Идея была чертовски безумной, но здравого зерна не лишённой. Пока морпехи Йорко отвлекают летнийцев, никто их не заметит. Они утрут носы мальчишкам. Идеальный момент для рывка. Прямо сейчас.

* * *

Пыльные защитники Главпочтампта смотрели на неё в поисках надежды, но королева не могла дать ни крупинки.

Она могла сказать: «Спасайтесь». Или: «Расходитесь по домам». В крайнем случае: «Простите; я всего лишь искала погибшего возлюбленного, а мировая революция — побочный эффект». Всё не то. Не того от неё ждали.

И королева молча давила каблуками бумагу среди перевёрнутых картотечных ящиков, разбросанных стульев и сдвинутых вместе столов. Старый пень Рендилл Тарли уверял, будто браавосийский Эйгон — настоящий сын Рейгара. Советовал капитулировать перед ним. В такую лажу поверил.

Вернувшийся то ли с улицы, то ли из ада закопчённый повстанец хлебал воду прямо из жестяного ведра. Он прервался, чтобы задать королеве безмолвный вопрос, и она мысленно попросила: «Не смотри».

Солнечный свет стремился в фойе через высокие окна, однако у дальней стены тень оберегала покой мёртвых. Септон опустился на колени перед одним и бормотал молитву, гипнотизирующе раскачивая свой кристалл.

Тело поменьше лежало на скамье, и королева зачем-то притормозила. Это была девушка из революционного студенческого сестринства. Очевидно, трудилась в Главпочтапте медиком или связной. Юная — едва ли старше королевы в тот год, когда она умерла не по-настоящему. В отличие от остальных погибших, девушка-волонтёр выглядела совершенно целой и умиротворённой, будто прилегла отдохнуть на минутку. Ни одной видимой раны. Слово смерть не стала запускать в неё когти, а лишь коснулась легонько крылом, пролетая мимо.

Теперь ей будет вечно двадцать — как и официальной Лианне Старк. Уходя всё дальше в контуженную революционную пустоту, королева пошатнулась от приступа чёрной меланхолии.

— Мразь, выходи! — крикнул стрелок, сидевший на письменном столе возле наполовину заложенного мешками окна.

Напрасно он ждёт. Ни один правительственный солдат не показывался рядом с Главпочтамптом — только снаряды недосягаемой артиллерии регулярно прилетали Неведомый знает откуда.

— Покажись, сука! — повторил стрелок и сжал фурнитуру винтовки до побелевших костяшек.

— Отдохни, — попросила королева, минуя его позицию, — иди в буфет, выпей чаю. Они не придут.

— Трусливые твари. — Парень окинул её полубезумным в своей решимости взглядом. Поёрзал нетерпеливо и остался сидеть на самоназначенном посту.

Из телеграфного закутка кто-то вылетел плечистым ураганом королеве навстречу, ухватил за руку и развернул лицом к себе.

— Что ты здесь делаешь? — Ну да, так по-дружески бесцеремонно мог вести себя только Даарио. — Почему не на стадионе?

— Стадион? — Королева поморщилась. — Что я забыла на стадионе?

Даарио удивлённо втянул воздух.

— Тебя там ждут для разговора, вообще-то. Брат и... монах, — слово «монах» Даарио произнёс с особой интонацией.

Последние сутки королева была слишком туга на мысль, чтобы распознать намёк влёт. Монах. Монах... Да это ж...

— Да, да! — Он ободряюще встряхнул её. — Мормонт тебе не говорил разве?..

Взрыв шарахнул совсем рядом, и внутрь здания полетели человеческие ошмётки вперемешку с землёй и обломками стола. Вместо насеста упорного стрелка в стене зияла дыра.

Королева насупилась и помотала головой. От переутомления и кислого запаха взрывчатки раздвоившийся Даарио поплыл перед глазами. Она зажмурилась. Что?.. Мормонт не говорил. Ничего не говорил.

— А Джон со своими парнями идёт через Рикин-лейн.

— Какой Джон?

— Родная, не тупи, — взмолился Даарио, встряхивая её снова. — Твой сын, разумеется.

Королева ощущала себя кучей тряпок, которую облили керосином и подожгли спичкой для бодрости. Мормонт не говорил. Нихрена не говорил. Ах он жопа... Вот мудак. Откуда-то взявшейся силой она отпихнула Даарио так, что тот едва не отлетел на чан полевой кухни от неожиданности.

— Фабрика, Рикин-лейн, — крикнула королева, двигаясь к выходу спиной вперёд. — Езжай туда! Найди Балака! Останови его! Быстрее!

* * *

Странная красная ветка торчала из кучи листвы, когда они ползли от забора до клумбы, нагруженные гранатами и решимостью. Арья не сразу поняла, в чём дело, но по запаху сообразила: под листьями скрыт едва прикопанный труп, а ветка — не что иное, как кисть руки, слегка обглоданная бродячими животными.

— Парковые белочки, — шепнула Игритт.

Она ползла по-пластунски, выставив подбитые гвоздями подошвы перед Арьиным носом. Шуршала листвой и подминала пожухлую траву, как вооружённая серая змея, неумолимо приближаясь к ничего не подозревающему экипажу танка.

Никому не придёт в голову искать их в опустевшем королевстве мертвецов. Перестрелка шла слева и справа, а они с подружкой Джона извивались между деревьями и кустарниками, совсем не выделяясь над рельефом. Игритт резко взяла влево, огибая раскинувшийся на их пути пруд, и Арья узрела для разнообразия её волосы — рыжие, лишь немногим ярче осенних красок. Прямо естественная маскировка для этого военного сезона.

Мутная вода затаилась под настилом из листьев, и плавал лицом вниз очередной покойник. Судя по чёрной униформе — полисмен Королевской Гавани. Арья активнее заработала локтями и коленями, проползая нехорошее место. Несмотря на почти летнюю погоду, земля оставалась холодной и сырой, как бы напоминая — лето давно закончилось. Разинутые окна-глазницы фабрики отслеживали их поползновения, словно говорили: «Вижу вас, сучки».

— П-с-с, давай сюда, — позвала Игритт.

Она поднялась на четвереньки и прислонилась к большой каменной клумбе. Труп летнийского боевика лежал совсем близко — там, где его настигли несколько минут назад браавосийские пули. Арья только сейчас заметила, как близко они подобрались к танку. До горчичного борта и гусеницы оставалось шагов пятнадцать. К запахам гниющих листьев и тел добавились ароматы нагретой машины.

— Надо собрать несколько для большего эффекта, — прошептала Игритт, откручивая предохранительный колпачок первой гранаты. — Дай ремень.

— Я без него штаны потеряю.

— Да не, — Игритт кивнула на их мёртвого соседа, — у этого возьми.

Точно. Стараясь не слишком перепачкаться в чужой крови, Арья перегнулась через труп со спины. Ладно, этот хотя бы свежий. К парню под листьями или полисмену из пруда она бы ни за что не полезла. Игритт связала четыре гранаты вместе и обхватила деревянные рукоятки обеими ладонями, примериваясь. Прямо как взрывающийся боевой молот. Должно быть, увесистый куль получился.

— Попробуй закинуть на крышу, — посоветовала Арья.

Игритт надула щёки и сосредоточенно выдохнула, а потом дёрнула выпавшее из рукоятки кольцо, привстала и швырнула гранаты в сторону танка.

Арья не была экспертом-охотником на чудовищ, но шестое чувство подсказало: бросок не задался. Связка ударилась о гусеницу и отскочила на мостовую в нескольких футах от борта танка, совсем чуть-чуть не долетев до намеченной цели.

— Ложись!

Адски громыхнуло. Взвилось над местом подрыва серое облачко, и разнообразный мусор картечью полетел во все стороны. Арья распласталась, прикрыв голову руками. Нечто мелкое, но быстрое врезалось в шляпу — Арья пощупала и узнала пряжку ремня.

— Блядь! — Игритт поглядела на свою изодранную штанину и зашептала ещё яростнее: — Бля-я-ядь!

Её правую ногу посекло то ли осколками их собственных гранат, то ли элементами покалеченного забора. Рука тоже кровоточила, правда, не так сильно.

Со стороны фабрики закричали по-летнийски, и что-то до боли знакомое полетело, кувыркаясь, прямо в их укрытие. Вот дерьмо! Вражеская граната приземлилась рядом с мёртвым боевиком, подпрыгнула разок и замерла в предвкушении. Дерьмо-дерьмо-дерьмо! Арья судорожно упёрла подошвы ботинок покойнику в спину, переворачивая его грудью на гранату, и зажала уши.

«Хлоп!» — мёртвое тело дёрнулось и чавкнуло в её ногах, поглощая энергию взрыва.

Вдох-выдох. Арья лежала на спине, опасаясь убрать пальцы. Вдруг сердце выпрыгнет через горло и уши. Пошевелила обеими ногами для проверки, и те, как ни странно, слушались. Полезный всё-таки труп. Повезло им с ним.

— Слева! — Она едва расслышала голос Игритт через стрельбу и писк в голове.

Чёрно-белое лицо-череп торчало из травы — очевидно, собиралось проверить результаты своего броска. Скорее рефлекторно, нежели осознанно, Арья нацелила туда пистолет, но кто-то её опередил: ствол платана окропила кровь, и схлопотавший пулю летниец пропал из поля зрения. Она посмотрела в противоположную сторону, а там Чирей ободряюще выставил ладонь над забором, как бы говоря: «Помню, прикрываю».

Надо сматываться, пока ещё что-нибудь не прилетело.

— Можешь двигаться сама?

Игритт критически ощупала свою ногу под лохмотьями. Теперь обе её ладони были красными.

— А-а-арх, не думаю, — болезненно процедила она и подбодрила: — У тебя тоже кровь.

Боли Арья не ощущала, но ткань пропитывалась кровью в районе икроножной мышцы. Может, часть осколков таки прошила полезный труп насквозь.

— Я тебя не дотащу.

— Следи тогда за чёрными гренадёрами, — Игритт вытянула подбородок, явно заинтересовавшись событиями на Рикин-лейн, — кажется, нас собираются спасать.

Арья посмотрела туда же. Среди десятка толкавших пушку парней затесалась дублёнка Джона. Под неразборчивые крики артиллеристы взялись за станины и развернули своё орудие на танк. Ой-ой-ой. Они будут стрелять по цели, которая находится совсем рядом. Собрались спасать, да... Или угробить окончательно. Стало так громко, что смысла перешёптываться больше не было, и Арья крикнула в открытую:

— Скройся!

Выпущенный прямой наводкой с Рикин-лейн снаряд летел к цели не больше секунды. Нырнувшая лицом в траву Арья слышала, как выставленная «на удар» шрапнель вскрыла броню, словно консервную банку. Вспомнился недавний Эйгон из грузовика... Точь-в-точь такой же звук.

— Они сделали его! — На щеках восторженной Игритт краснели отпечатки окровавленных ладоней. — Уау!

Арья медленно приподнялась с лёжки. Сперва танк просто дымил, но затем откуда-то из крыши и бортовой дверцы вырвалось, как из преисподней, пламя. Дыхнуло так, что даже у клумбы стало жарко. Арья замерла, приглядываясь. На миг померещилось, будто пламя живое... А может, так оно и есть? Размышлять дольше не пришлось: мгновение спустя пламя отделилось от спонсона танка и с воплем понеслось на неё, прямо на неё! Игритт заорала благим матом, а визжавшая ей в унисон Арья обхватила пистолет обеими руками и разрядила по бегущему факелу весь магазин. Человек грохнулся догорать у обломков забора.

Вдох-выдох. Спокойная, как вода. Надо будет поучиться итийской технике самоконтроля у Рейгара... Если они выберутся отсюда. Перезаряжая оружие дрожащими руками, Арья подумала, что за последние три минуты постарела лет на тридцать. Идея уйти в монастырь после войны уже не казалась такой странной, как в прошлом месяце.

Стрельба резко усилилась. Не без труда совладав с магазином, Арья перевернулась на бок и увидела, как последний этаж фабрики скрылся в завораживающем облаке кирпичной пыли. Его заливали пулемётным огнём и лупили по окнам из пушки.

— О, твой белобрысый, — пробормотала Игритт.

И правда. Кого-то прикрывают. Вот по какому поводу безумие.

Арья повернула голову на другой бок. Чуть пригнувшийся Эйгон лихо мчался, огибая деревья и пруд. В одной руке он нёс автоматическую винтовку Тормунда, а в другой виднелось что-то похожее на кусок брезента. Несколько шагов, и Эгг приземлился на колени возле клумбы.

— Что такое? Изменяешь своей сабле с браавосийской красоткой? —Арья произнесла это и сама себе подивилась: надо же, не разучилась шутить после всего.

Эйгон ответил коротким сосредоточенным взглядом и резво раскатал брезент. Арья поняла задумку. Хочет отбуксировать их, как на санках.

— Забирайтесь, — скомандовал Эгг.

Игритт не заставила себя ждать и с ловкостью раненого таракана перебралась на брезент. Эйгон отстегнул саблю в ножнах и несколько раз обернул её вокруг ближнего к себе края. Получилось что-то навроде ручек. Закончив с приготовлениями, Эгг поднял с земли винтовку и протянул Арье со словами:

— Я везу. Ты стреляешь.

* * *

Пожелавшие сдаться властям всё прибывали и прибывали. С бисквитной фабрики, Систерс-авеню и окрестных кварталов. Твидовые кепки и серые пиджаки усеяли правую половину регбийного поля, как овощи на грядке, окружённые живым забором из полицейских и солдат.

Революционеры складывали оружие вдоль беговой дорожки и усаживались на газон, словно провинившиеся бойскауты, а ответственный офицер полиции записывал в свой журнал каждого человека и каждый ствол.

Сам Рейгар сидел на том самом месте, откуда венценосный отец болел за команду Хайгардена в финале последнего Кубка Короля. Впитывал сумасшедшую энергетику стадиона. Каждый квадратный дюйм бетона здесь делился воспоминаниями. Хранил эмоции миллионов. Воссоздавал картинку, чувства, былое.

Прикрыв глаза, можно было вообразить, будто последних двадцати двух лет и не было вовсе. Услышать гул увлечённых игрой зрителей в день, когда на нём был красивый гусарский мундир, а Лианна шутливо салютовала снизу вверх. Представить, что подкравшаяся Лианна сидит сзади, вся в чёрном, а на макушке синеют зимние розы. Так удивительно быть вдвоём среди ста тысяч.

Рейгар раскрыл глаза, и... увы. Там полисмен пересчитывал конфискованные револьверы.

Бенджен внимательно следил за всем, нервно сжимая и разжимая кулаки в карманах брюк. Будто ощутив на себе взгляд Рейгара, он повернулся и скорчил недовольную гримасу. Лианны нет. Не пришла. Не отозвалась... Или погибла. Он не успел.

Захотелось занять себя чем-нибудь вдали ото всех. Нагрузив ноги, разгрузить голову. Рейгар всегда делал так в горах и степях Эссоса.

Истоптавшие тысячи миль любимые сандалии вели его наверх по центральной лестнице. В коридоры спортивной славы Королевства. Вдруг они открыты? Там могли сохраниться его старые фотографии, а на одной из них — затесаться Лианна.

— ...В пекло твою Красную Королеву, — убеждал собеседника из числа пленных конвойный солдат. — Отныне наш король — Эйгон, сын Рейгара Таргариена.

Рейгар так привык слышать о себе со стороны, оставаясь не узнанным... В этом таилась какая-то неосязаемая прелесть.

Ковровые дорожки не смогли пережить революцию, так что шлепки сандалий эхом разносились в полумраке. Не разграбленные стенды сберегли частичку истории. Чёрно-белые фотокарточки с легендарными бейсбольными командами. Грубые мячи для регби. Пыльные медали резвых атлетов, умерших молодыми от перенапряжения сил. Кубок Короля печально валялся на полу отдельно от крышки — какое варварство! Рейгар наклонился, дабы поднять реликвию, но вовремя почуял запах дерьма изнутри... Какое варварство.

Решительные ноги отстукивали марш по коридору навстречу — Рейгар выпрямился и разглядел революционную красную ткань шаровар.

— Ты, — прорычал Мормонт, вскидывая свой длинный чёрный пистолет.

«Дзынь! Дзынь!» — первые две пули угодили в Кубок Короля, который Рейгар успел выставить вместо щита.

— Отстань от Лианны. — Мормонт выстрелил ещё и снова, но Рейгар успел запрыгнуть внутрь стенда. — Возвращайся в ад!

Эти новомодные полуавтоматические пистолеты. Сколько патронов у него осталось? Рейгар понятия не имел. С револьверами было попроще. Рука нащупала биту с автографом Дэнни Флауэрса. «Тот, кто наносит вред живым существам, не обретает счастья», — вспомнились слова мудреца. Прости, настоятель, но у брата Шакку не осталось иного выхода.

И тут — хрясь! Тонкая стремительная тень настигла обладателя шаровар. Хоккейная клюшка со свистом врезалась Мормонту в ухо, и он рухнул, как мешок грехов.

Арья Старк повзрослела и облачилась в чёрное, а её левый глаз скрывала повязка. Или... Силы резко покинули Рейгара. Он опустился на колени. Выронил биту Дэнни Флауэрса.

— Я слышала, ты заделался святошей... — тяжело дышавшая Лианна опустила клюшку и добавила: — Уебала за тебя, в общем.

Мелькнула объёмная белая юбка Эшары Дейн. Эшара высунулась из-за поворота — сначала винтовка, потом голова.

— О, вы справились сами. — Она осторожно перешагнула через оглушённого Мормонта, наступила ему на пальцы и забрала пистолет. — Если что — зовите, буду за углом.

Лианна. Рейгар настолько свыкся с Лианнами-из-головы, что настоящая и живая стала величайшим потрясением. Он отполз к стене и вытянул ноги, не в силах отвести взгляд. Лиа скопировала его манёвр, и они оказались друг напротив друга — уселись на пол, как школьники, соединив подошвы. Сандалии и кавалерийские ботинки.

— Я растила нашего сына и устроила мировую революцию... — Серый глаз Лианны насмешливо заглядывал Рейгару в душу. — А чем занимался ты?..

— Я, — Рейгар сглотнул, — растил яков... и собак.

* * *

Они смотрели друг на друга как воссоединившиеся члены команды. Не лучшее время для драматических пауз, но Арья не могла ничего с собой поделать. Эйгон был таким серьёзным. Таким необычным. Не смазливым мальчишкой, а мужчиной. Спутанные волосы. Разводы грязи на вспотевшей шее. Сексуальное рассечение на скуле. Ему шло.

Принимая увесистое оружие, она одобрительно эгэкнула.

— Йорко полагает, что на четвёртом этаже есть снайпер. — Вытянутая ладонь Эгга указала направление. — Но я думаю, он на третьем. Сосредоточься на тех окнах, окей?

Арья упёрла приклад в плечо и покивала:

— Давай.

Эйгон развернулся лицом вперёд, ухватываясь поудобнее за ножны.

— Два, три... Погнали!

Брезент дёрнулся под задницей, унося её прочь от раздолбанной клумбы. Охрененно. Арье так понравилась езда, что она даже забыла про снайпера с фабрики. Осознала оплошность лишь тогда, когда первая пуля с хрустом высекла щепки из дерева, мимо которого пробегал Эгг.

— Стре-е-еляй! — напомнил он, ускоряясь.

И Арья вжала спуск, даже не пытаясь стабилизировать тряску прицела на кочках. Винтовка буйно задёргалась в руках, посылая порцию пуль в примеченное окно.

— Соседнее! — подсказала в затылок Игритт.

Она подпёрла Арью собой, дабы смягчить ей отдачу при стрельбе. Эйгон пыхтел, как ломовая лошадь, перед их спинами. Арье тоже показалась, что там промелькнула фигура. Палец вжал спусковой крючок в скобу, и фонтанчики от пуль заплясали возле проёма. Рука мертвеца торчала из листвы, словно прощалась с уезжавшими из парка посетительницами.

— Ещё не-е-емного! — подбодрил Эгг.

Арья перенесла огонь на третье окно. Две борозды от её тащившихся по земле ботинок отмечали пройденный путь.

Пушка выстрелила вновь, и часть крыши обвалилась с жутким грохотом, увлекая за собой дымовую трубу. Невидимый пулемётчик ожесточённо кромсал кирпич. Боги немилостивые, сколько же смертоносного металла в воздухе. С каждым десятилетием орудия убийства становились всё совершеннее, и только человеческие тела оставались такими же хрупкими, как и на заре истории.

— А-р-р! — зарычал Эгг, втаскивая их через ворота парка на Рикин-лейн.

Забор, мостовая, северяне. Заебись. Арья лежала и дышала, намертво вцепившись в винтовку, пока подошедший Тормунд не вытащил своё оружие из её рук — отгибая палец за пальцем. Самая безумная стрельба в её жизни. Валявшийся по соседству Эйгон задрал руку, приветствуя Йорко:

— Спасибо, приятель.

Йорко церемонно поклонился в ответ, уселся на корточки возле пулемёта и прикурил от раскалённого ствола.

В небе над Арьей появилось обеспокоенное лицо Джона, но кузен, быстро поняв, что она не ранена, а просто придуривается, переключил внимание на Игритт.

— Должен признать: у тебя неплохо получается уничтожать чудовищ, — Эйгон почти отдышался. — Ты спас нашу столицу.

— А ты спас принцесс. — Джон шагнул к нему и протянул брату руку, помогая подняться. — И наверняка станешь неплохим королём.