Золотая кровь (гет)

Джафар в крайнем недоумении смотрел на доску. Почему ничья? Как? Уже много лет единственным человеком, способным его обыграть, оставалась принцесса, да и то ей не хватало опыта, поэтому Джафар иногда поддавался. А здесь — мальчишка, зелёный совсем, к тому же не показывавший особых знаний и умений строить логические цепочки. Почему?

Али и сам казался удивленным внезапной ничьей, его советник ошарашенно качал головой. Единственным спокойным человеком оставалась принцесса. Впрочем, она легко могла скрывать свои истинные чувства.

— Что ж, это было интересно, — бесстрастно произнесла Жасмин. — Думаю, шехзаде Али, в следующий раз мы с вами тоже сыграем на секрет, чтобы вы не поддавались.

Джафар мысленно потёр руки: мальчишка совершил ошибку, Жасмин не терпела снисходительного отношения к себе, а, поддавшись, Али продемонстрировал именно снисхождение.

— Жасмин султан, позвольте поговорить с вами, — Джафар с намеком показал принесенные с собой документы.

Жасмин медленно и неохотно кивнула.

— Увидимся позже, шехзаде,— она улыбнулась уголками губ и поднялась. — Прогуляемся, Джафар паша?

Учитывая, что мальчишка и его свита неделикатно остались сидеть на любимом месте принцессы, им пришлось направиться в сторону дворца.

— Просто отдай мне законы, я вечером их принесу, — сказала Жасмин, не скрывая неприязни.

Под ее глазами залегли глубокие тени — следствие бессонницы — руки беспокойно перебирали край рукава, да и вся принцесса казалась задумчивой, будто замороженной.

— Вообще-то я и правда хотел поговорить.

— О чем? — все так же безразлично спросила Жасмин, а Джафар всерьез обеспокоился ее состоянием. Всё-таки ярость лучше апатии.

— О нас.

От такой формулировки показное безразличие принцессы мгновенно сменилось кипящей яростью:

— Как забавно! Не много ли вы на себя берете, Джафар паша?

— Госпожа, я понимаю, что совершил ужасный поступок. Но я вам не враг. Я не желал вам зла. Послушайте, — он поднял руку, видя, как искривилось в горькой ненависти лицо Жасмин, — я всего лишь хотел выразить свое недовольство. Да, я выбрал неприемлемый способ, но я знал, что не причиню вам вреда. Ведь вы знаете, что не убьете и не покалечите меня, когда бросаете в меня ножи?

Принцесса вся пылала гневом, однако Джафар знал, что говорить необходимо. Только так они смогут вернуть хотя бы шаткий мир.

— Я попытаюсь искупить хотя бы часть своей вины. Вам же не нравится Эмин паша? Я готов на ближайшем Совете дивана исключить его и назначить на освободившийся пост любого из нейтрально настроенных пашей.

— И что же такого сделал Эмин паша, раз ты хочешь от него избавиться? — вопреки всему, Жасмин оставалась султаншей, и Джафар не сомневался, что она оценила столь щедрое предложение.

— Ничем он не провинился, я всего лишь хочу сделать вам подарок.

Жасмин хмыкнула, однако отказываться не спешила. Джафар же решил закрепить успех и как бы вскользь заметил:

— Я слышал, Oзан ага повесился.

Принцесса не выразила ни капли удивления, даже не сбилась с шага.

— Кто это?

— Поэт, с которым вы говорили на пиру в честь шехзаде Али, — любезно ответил Джафар. — Госпожа, вы как сирена. Заманиваете моряков своим чарующим голосом прямо на рифы.

Мимолётная улыбка скользнула по губам Жасмин.

— К счастью моряков, петь я не умею.

Этот обмен репликами так напомнил Джафару прежние времена, что в следующий момент он еле сдержал рвавшееся с языка "принцесса".

— Хочу, чтобы вы знали, Жасмин султан. Я всегда на вашей стороне.

С этими словами Джафар протянул ей записку, написанную почерком принцессы: "Нам нужно поговорить, приходи вечером в сад". И вместо подписи причудливый росчерк, напоминавший букву "Ж" в обрамлении завитков. Не доказательство, но намек на вину. Иногда достаточно и этого, чтобы испортить жизнь врагу.

Жасмин резко остановилась и взяла записку. Ее пальцы чуть дрогнули, а крылья носа затрепетали от гнева, но в остальном она держала себя в руках. Принцесса не пыталась отрицать свою причастность, лишь задумчиво рассматривала клочок пергамента.

— Это единственная. Остальные мальчишка догадался уничтожить.

Жасмин медленно кивнула, пряча записку в платье.

— Тургай Паша. И не думай, что я забыла. Документы вечером принесу, — она призывно махнула рукой, и Джафар с почтительным поклоном передал ей свитки, едва сдерживая довольную усмешку. Принцесса согласилась на его предложение, значит, не все ещё потеряно.

— Честно говоря, — поддавшись хорошему настроению, Джафар решил немного подшутить, — я удивлен, что по мою душу ещё не пришли безмолвные палачи.

— Ты колдун, — Жасмин пожала плечами и одарила его долгим взглядом, — здесь нужна гарантия.

* * *

Она сползла на пол в своих покоях, даже не пытаясь сдерживать слезы. Встреча с Джафаром, разговор с Янгой — все словно стремилось вскрыть незажившую рану. Больно. Жасмин вспомнила взгляд темных глаз, это лживо честное "я вам не враг". О, как же Жасмин мечтала поверить и забыть! Как хотела простить Джафара, "не расстраиваться из-за пустяков", но все внутри нее бунтовало от одной мысли о том, чтобы вести себя, как раньше. Как раньше уже не будет. Никогда.

Жасмин вытащила записку для Озана, ярость легла на глаза кровавой пеленой. Поэту повезло, что он уже мертв, иначе простым удушением он бы не отделался. Какая неосмотрительность — не сжечь записку! А что, если она была не единственной? Прочие письма могли содержать нечто большее, чем приглашение в сад. А если Джафар... "Я вам не враг", — такой знакомый голос. Жасмин привыкла доверять ему. "А что если Джафар и правда еще был под действием проклятья Ноэма? Он ведь не хотел причинить мне вред", — эта мысль вот уже две недели не давала покоя султанше, сводя с ума, искушая простым и изящным решением: это был не Джафар, поэтому на Джафара злиться бессмысленно. Но Жасмин слишком хорошо помнила его прикосновения и собственную беспомощность.

В попытках сбежать от мыслей султанша даже стала уделять внимание шехзаде Али. Его наивность по-прежнему казалась очаровательной, но начала несколько утомлять. Жасмин не могла не задумываться о том, что султану — а Али ведь должен был стать султаном Абабуа — подобное незнание политики, экономики и правил этикета просто непростительно. Однако сегодня шехзаде удивил умением неплохо играть в шахматы. Жаль только, ей он поддался.

Солнце клонилось к закату, а Жасмин только начала вникать в документы, переданные Джафаром. Она увлеченно исправляла его планы, добавляла свои идеи по осаде широбатских городов с учетом помощи Целедора, о которой визири еще не знали. Так уж получилось, что султанша засиделась до поздней ночи, а приказы было бы неплохо отправить уже на рассвете с гонцами. Раньше она бы, не задумываясь, пошла к Джафару, но теперь сомнения сковали ее по рукам и ногам, а горло стиснула удавка страха.

"Нельзя проявлять слабость", — твердо сказала себе Жасмин, однако, не решившись воспользоваться тайными проходами, отправилась к визирю в сопровождении охраны.

Джафар расслабленно сидел за столом с кубком вина в руке и при виде султанши как-то насмешливо поднял брови:

— Весьма неизящно с вашей стороны, госпожа. Я надеялся на что-то более грандиозное.

— О чем ты говоришь? — ярость мгновенно вспыхнула в груди Жасмин: да как он смел так себя вести?

— Яд — очень примитивно. Вы не могли не знать, что он не подействует.

— Какой яд? Ты пьян что ли? — с отвращением скривилась султанша.

Из глаз Джафара мгновенно исчезла насмешка, сменившись колючей, цепкой серьезностью.

— Хотите сказать, вы не пытались отравить меня?

— Делать мне больше нечего, — дернула плечом Жасмин. — С чего ты решил, что я виновата?

— Дьявол, — Джафар зашипел. — Исполнитель признался, что это был ваш приказ. Значит, слуги тоже не ваших рук дело? Мне присылали их головы в бочках с медом.

Жасмин напряглась сильнее. Если кто-то решил ее подставить, он должен был быть в курсе размолвки султанши и великого визиря. Скрепя сердце Жасмин заправила прядь волос за ухо и сжала сережку пальцами — условный знак, чтобы Джафар установил чары, мешающие подслушать разговор.

— Я убила одного твоего слугу, пойманного за шпионажем. Исполнитель, подливший яд, мертв? — дождавшись, пока Джафар взмахнет посохом, уточнила Жасмин.

— Я счел дело закрытым, — кивнул маг.

— Надеюсь, ты хотя бы не упоминал моего имени при допросе?

Джафар, к ее удивлению, отвел взгляд.

— Да ты не в себе! — Жасмин возмущенно покачала головой. — Как можно было? У нас теперь ни одной зацепки, — она осеклась, когда предательское "нас" сорвалось с губ.

Джафар сделал вид, что не заметил заминки:

— Простите, госпожа. Без вас я, кажется, лишился части здравого смысла.

Это была грубая лесть. Тем не менее, Жасмин глубоко вдохнула, усмиряя гнев.

— Нужно решить, что делать дальше. Возможно, они попытаются снова.

— Я приму меры, — кивнул Джафар. — Нужно избавиться от предателей. Я знаю, что вы недавно проверяли своих людей, но не лишне будет сделать это снова.

Жасмин кивнула:

— Используем дезинформацию?

— Разумеется, как обычно. Что с приказами?

Жасмин поняла, что она до сих пор держала свитки, и заставила себя разжать пальцы — руки подрагивали от очередного напряжения.

— Отправить завтра утром. Посмотри план осады, мне показалось, там не все логично.

— А, вы об этом, — Джафар нашел карту, испещренную пометками. — Смотрите, где-то здесь тайный выход из города, поэтому войска придется растянуть. Так, вот тут вы правы, — он выхватил следующий документ, — отравить колодцы — хорошая идея, если победа нам нужна быстро. Хотя жаль, восстанавливаться город будет долго.

— Мне безразлично, что будет с теми, кто пытается поработить мой народ, — холодно ответила Жасмин. — Что говорят остальные паши? Когда Совет?

— С этим сложно, госпожа. На Совет может заявиться султан, а не все паши и беи знают, что наши действия с султаном не согласованы. Было бы быстрее и легче, если бы он хотя бы не мешал.

Жасмин отвела глаза: отец был большой проблемой.

— Он не хочет меня слышать, — призналась султанша. — Наверное, нужно, чтобы войска Широбата ворвались во дворец и сломали все его игрушки, чтобы отец обратил внимание на реальный мир. Слушай, — Жасмин неуверенно поджала губы, но все же продолжила, — ты говорил, что маги-менталисты могут влиять на мысли людей. Внуши отцу, что война необходима.

Джафар удивленно поднял брови:

— Неожиданно. И, боюсь, не так просто, как вам кажется. Понимаете, Ноэм сильно пошатнул и так не самый крепкий разум султана. Заметили ли вы, что он стал глупее?

Жасмин утвердительно склонила голову: отец и правда будто окончательно впал в детство, но султанша связывала это с его возрастом.

— К тому же моя магия, как бы ни неприятно было это признавать, испытывает остаточные влияния одного ритуала, а потому нестабильна. Если бы мешало только одно, — Джафар бросил взгляд будто сквозь Жасмин, его лицо помрачнело. — Вы никогда не видели людей, сведенных магией с ума. Это не люди, оболочки, неспособные даже есть самостоятельно. А постоянно контролировать каждое движение такого человека практически невозможно.

— Я поняла, — резко ответила Жасмин, отвернувшись. — Займись планами, их нужно отправить с утра, а некоторые еще не готовы.

— Разумеется, госпожа.

Тут султанша заметила, что находится в не очень удобном положении: в кабинете было только одно кресло, занятое Джафаром, а сесть на стол, как раньше, она не могла.

Жасмин с долей растерянности оглянулась: ей совсем не хотелось стоять перед столом великого визиря, как провинившемуся паше.

Джафар уже погрузился в чтение. Султанша повела плечами: в кабинете было заметно прохладнее, чем в ее покоях. Прошлась по кабинету, остановилась напротив книжного шкафа, рассматривая заголовки: "Государство", "Илиада", "Искусство войны", "Проклятия", "Метафизика", "Яды и недуги, ими вызываемые", "Волхование всех презлейшее", "Разум и порабощение его". Жасмин протянула руку, чтобы взять последнюю книгу, но ее остановил тихий голос:

— Не стоит, госпожа, — Джафар поднял голову от бумаг и смотрел в упор. — На магических книгах мощная защита. Я бы порекомендовал «Книгу о первоэлементах» Исаака Исраэли, ее недавно доставили.

— Я ее уже читала, — ответила султанша и пояснила в ответ на удивленный взгляд. — Не только ты следишь за миром науки.

Джафар хмыкнул и погрузился в чтение. Тишина, мертвая, неестественная, давила на уши. Взгляд против воли скользил по кабинету, в памяти всплывали подробности того ужасного вечера. Вот здесь они с Джафаром спорили, вот к той стене Джафар толкнул ее, об этот стол Жасмин ударилась в попытке сбежать. Невыносимо. Невыносимо делать вид, что все в порядке.

— Не боишься держать у себя такие книги? — спросила она, чтобы только не молчать.

— Обычно люди не расхаживают по моему кабинету, а убираюсь я с помощью магии, — Джафар поморщился и потер бок, затем вдруг встал. — Извините, мне нужно сделать перевязку.

— Перевязку? — рассеяно уточнила Жасмин.

— Раны от темных проклятий долго заживают. Не надейтесь, опасности для жизни больше нет. Понимаю, что вам неинтересно, но рана выглядит как свежая и кровоточит гораздо реже. Думаю, через пару лет останется только шрам, — Джафар скрылся за дверями спальни.

Жасмин потерла лоб рукой. Значит, проклятье Ноэма все еще мучило Джафара? Султанша знала по себе, каково постоянно терпеть боль, тянущую, монотонную, отбирающую силы. Ростки понимания были задушены на корню. У поступка Джафара не могло быть оправданий. И новость о попытке его отравления взволновала султаншу только потому, что это угрожало безопасности Аграбы. А глупое доверие кануло в Лету.

Тем не менее, вернувшись в свои покои с планом того, кому и какую ложную информацию рассказывать для выявления предателей, Жасмин обнаружила среди документов записку: "Три капли успокаивающего зелья + две — настойки златоцветника. Запить стаканом молока с медом, это усилит действие. Рецепт новый. Лучше не злоупотреблять. Если вы сожжете записку и разгневаетесь еще больше, я не буду удивлен. Однако ваше здоровье вызывает мое искреннее беспокойство". Без подписи.

— Госпожа, мне передали, что вы просили молока с медом. Я принесла, — Гюль хатун с поклоном оставила стакан на столике и вышла.

"Проклятый змей, — с усталой злобой подумала Жасмин, — все продумал. А ведь он и правда не узнает, последую ли я его совету".

Записка легко загорелась от пламени свечи, а две капли настойки златоцветника упали в стакан с горячим молоком вслед за тремя каплями успокаивающего зелья.