Альберт и Консуэло (гет)

Консуэло увидела, как Альберт, опустившись на колени, буквально упал на траву без сил.

Судя по безвольному движению рук, её возлюбленный вновь потерял сознание.

Опершись на локоть, она полулегла рядом со своим избранником и, повинуясь внезапному тихому порыву нежности, протянула руку, чтобы, едва касаясь пальцами, провести по тонким строгим чертам лица Альберта, и уже почти коснулась побледневшей щеки, но внезапное стеснение, лёгкое волнение и даже подобие страха заставили её убрать руку. Наша героиня поняла, что это странное чувство было отголоском того, что им обоим пришлось пережить на рассвете.

Казалось, он ощутил эти движения души Консуэло.

Наконец тёмные ресницы возлюбленного нашей героини затрепетали и Альберт медленно открыл глаза. Несколько мгновений взгляд его был как бы затуманенным, тусклым, застывшим, ничего не выражающим.

Консуэло с пристальным, чуть беспокойным, но уже за столько лет ставшим привычным вниманием наблюдала за возвращением своего любимого к жизни.

Наконец, когда взор Альберта начал проясняться, но он ещё не в полной мере осознал действительность, в глазах возлюбленного нашей героини отразилась какая-то тревога. Пытаясь приподняться, Альберт стал беспокойно озираться по сторонам.

Она продолжала смотреть в его глаза, и, когда он в конце концов различил рядом с собой лицо своей избранницы — Консуэло отчётливо, выдерживая паузы между фразами, но при этом со всегдашними любовью и заботой, сдержанно улыбаясь и беря руки Альберта в свои, произнесла:

— Я здесь. Я с тобой.

Казалось, что к нему вновь возвращается так внезапно даже для самого Альберта потерянный покой, и теперь в его глазах отражалась лишь нечеловеческая усталость.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Да, да, я знаю. Просто на мгновение мне показалось, что… Очевидно, на какой-то миг я утратил ощущение реальности. Но теперь всё встало на свои места.

— Это следствие крайнего утомления, и не более, — проговорила она, гладя своего возлюбленного по вискам и чёрным волосам, обрамлявшим красивый овал лица и тонкие, строгие и вместе с тем изящные черты.

По крайней мере, ей хотелось в верить в то, что подобная степень усталости не отразится на рассудке избранника.

— Спи спокойно, любимый мой. Я позабочусь о том, чтобы нам было что поесть сегодня.

И, вновь опустившись на шаль и сложив руки под головой, Альберт, почти сразу же оказался в объятиях Морфея. Бледность его век придавала облику избранника Консуэло такой измученный, утомлённый вид, что сердце случайного путника, обладавшего впечатлительной натурой, наверное, не выдержало бы, разорвавшись от сострадания и боли.

А наша героиня, по прошествии столь долгого времени уже вновь ощущая голод, неспешно отправилась в деревню, чтобы пообедать и договориться о вечерней трапезе.

Но на сей раз Консуэло, дабы не злоупотреблять добротой и гостеприимством людей, принимавших их в своём доме уже три раза подряд, решила отправиться в дом, соседствующий с жилищем тех, кто за столько времени успели войти в число их верных друзей. Она была уверена, что знакомство с членами той семьи пройдёт без трудностей и они так же сделаются верными помощниками.

И так оно и случилось. И наш уважаемый читатель, хранящий, как и наши герои, в своей душе верность великим идеям, ещё не однажды убедится в этом, листая страницы нашей повести и следуя за ними героями в горе и в радости, болезни и здравии, переживая вместе с ними приступы безумия и близость смерти, безмерное наслаждение счастьем и проливая слёзы радости.