Wish You Were Here (джен)

…Лио-Лай стояла на крыльце замка, а вокруг неё кружились в бешеном вихре круглые оранжевые лепестки. Из её рта текла струйка крови…

…Вертолёты кружили друг за другом вдоль стен Изумрудного города, а над ними играл первый концерт Ан-Хеля…

…Рин-Сай мчался сквозь лес. За ним по деревьям прыгали истошно вопящие ранвиши…

…Эн-Рал и майоры играли в баскетбол головой арзака. Каждый раз, когда голова попадала в корзину, арзаки менялись…

…Кау-Рук стоял на льду на коленях, колотил его сбитыми в кровь кулаками и что-то кричал. Из-подо льда невозможно было разобрать ни слова…

…На кривой скале где-то высоко в горах лежал вертолёт. Его винт был сломан в нескольких местах, а шасси торчали вверх. На обгоревшем остове кабины с трудом угадывалась единица…

Элар-Шен зажмурился и натянул одеяло на голову. Интересно, другим людям тоже постоянно снится какая-то дрянь?

В доме уже кто-то гремел. В распахнутое окно заглядывали предрассветные сумерки, на висевшей на стене картине плыли куда-то кувшинки, покачивался на ветерке подоконниковый цветок.

Плетёный овальный коврик у деревянной кровати казался в рассеянном свете таинственным порталом, и Элар машинально встал на деревянный пол, стараясь не касаться его.

Пол — это лава. Только наоборот. Детская игра, как и всё в этой стране. Кукольные домики, шляпы с бубенцами, привычка подмигивать собеседнику или жевать челюстью, яркие цвета, деревянная армия соломенного правителя, железный романтик и огромный мальчишка из металла… Булавки-переводчики, туфли-телепорты, гвоздь, убирающий помехи в эфире…

Грозный звездолёт месяц назад прибеллиорился в сказке, и в экипаже начался бардак. Комэск наверняка взбешён, но всё же надеется сохранить людей и достичь поставленной цели.

Экипажу, в общем-то, никто не мешает. Беллиорцы не вмешиваются. Даже Элли. Она привнесла хаос в жизнь рамерийцев и скрылась в тени, предпочитая наблюдать.

Хотя какая она, к ранвишам, беллиорка? Элар всё больше склонялся к тому, что, по меньшей мере, леди Анна была родом с Рамерии.

Во-первых, между собой мать и дочь общались на явном арзакском. Во-вторых, они знали, кто такие ранвиши. Ну, и в-третьих, откуда бы у них взялся рамерийский передатчик, если бы они были беллиорками?

Элар-Шен вышел из комнаты и перебрался в кухню. Несмотря на то, что снаружи дом напоминал миниатюрный дворец, внутри он был уютно-деревянным. Со слегка пятнистой бежевой штукатуркой, с развесистыми цветами в расписных глиняных горшках, с картинами, нарисованными крупными мазками.

На кухне стояли ровным строем медно-рыжие кастрюли и сковородки. На плитке, работающей непонятно на чём, шкворчала яичница. Леди Анна сидела за столом и набрасывала простым карандашом какую-то мудрёную конструкцию из бус и подвесок. Вроде Элар видел нечто подобное на снимке родителей.

— Доброе утро! — Женщина заткнула карандаш за ухо и полезла в шкаф за тарелкой.

Длинная зелёная юбка, расшитый бисером бордовый жилет, белая блузка с рукавом до локтя — местные так не одевались. Или Элар-Шен просто не всех видел.

На кухне появилась Элли. Она сегодня надела брюки и рубашку вместо привычного летящего платья.

— Чего вы в шесть утра повскакивали? — шутливо возмутилась Анна, раскладывая яичницу по тарелкам.

— Сегодня будет чудный день! — провозгласила Элли.

— Опять всякая дрянь снилась, — отчитался Элар-Шен.

Леди Анна очень серьёзно на него посмотрела, но ничего не сказала.

Минут через двадцать появился Рин-Сай, а уже через час все, кроме леди Анны, стояли на каменной площадке где-то в горах.

Они возвышались со всех сторон. Посередине расстилалась большая зелёная долина, которую наискосок, с северо-востока на юго-запад, пересекала бурная река. На соседнем уступе, среди кривых деревьев, располагалось поселение совсем уж крошечных человечков. Все местные жители, облачённые в простецкие холщовые одежды, высыпали на ближний край своей деревни и внимательно наблюдали за пришельцами.

Пока менвиты осматривались, Элли успела дважды переместиться куда-то и привести на ту же площадку Вей-Кана и Тинора. Парень по привычке держался на шаг позади отца. Рин-Сай на них почти не отреагировал — гномы были интереснее.

Пару дней назад Элли рассказала Элару об этом месте.

Долина Арахны, место, где пять тысячелетий спала чародейка, в позапрошлом году наславшая на Гудвинию Жёлтый туман.

Теперь, зная историю создания этой страны, Элар задавался десятками вопросов. Были ли все жители Гудвинии великанами? Или не все, а только чародей и Арахна? Если так, то какова на самом деле история Гудвинии-девушки? И, в конце концов, откроется ли пещера Арахны перед менвитами?

Элли очень хотела попасть туда, но на камне, что загораживал вход, было начертано: «Врата сии после смерти хозяйки заперты и отворятся лишь в тот день, когда предстанут пред ними двое мужей из высокого племени».

Подходили ли под это определение менвиты, или Элли и леди Анне придётся создавать младшего брата для Тилли-Вилли, того железного исполина?

Вей-Кан и Рин-Сай шагнули к камню, коснулись его руками, и он рассыпался в крошево, открывая тёмный зев пещеры.

Рин-Сай рефлекторно направил туда пистолет. С секундным запозданием за ним повторил Элар-Шен. Никакой явной угрозы не наблюдалось.

Элли достала из сумки мутный желтоватый шар из жёсткой шерсти. Такие в Гудвинии использовались в качестве светильников. Они бывали разного размера — от мелких, не крупнее вишни, до здоровенных, почти в полмаэ диаметром.

Девушка занесла шар над головой и вошла в пещеру. Элар и Вей-Кан последовали за ней.

Света от шара хватило на всю пещеру. Она оказалась не слишком большой — здешняя великанша была вдвое меньше хозяина замка. Обстановка в её жилище являла собой образец аскетизма: ложе из шкур, грубо обтёсанное бревно вместо стола, железный крюк с синей звёздчатой мантией, бочка протухшей воды, заменявшая чародейке стакан, — и всё. Элли увиденное не удовлетворило, и она начала колдовать.

— Бускар ун эскондрихо!

Эхо подхватило звонкий возглас и разнесло по пещере — ондрихо, дрихо, ихо! В дальнем углу слегка засветился камень. Элар и Вей-Кан отодвинули его. Элли поднесла поближе светильник и разочарованно выдохнула:

— Эх-х… Увели книгу!..

Снаружи донёсся крик Тинора:

— Он убегает!

Хоо, они совсем забыли про Рин-Сая!

Элар-Шен ринулся за ним. Менвит успел убежать далеко — по узкому выступу вдоль скалы, по камням — и в лес. Элар замешкался на площадке перед пещерой и упустил шанс схватить Рин-Сая.

Вперёд, вперёд, вперёд. Сквозь лес, по оврагам и корягам. Восемнадцатый нёсся так, словно за ним горный лев гнался, а не бывший товарищ.

Большая поляна. Прямо посередине — старый пень с какой-то скульптурой из шишек. Рин-Сай, срезая путь, перепрыгнул пень и разнёс композицию. Тут же на ветвях появились рыжие хвостатые зверьки. Они издавали странные цокающие звуки и грозили вслед менвиту крошечными кулачками.

Реальность перед Эларом как будто пару раз мигнула. Лес — яркая вспышка — снова лес, но уже какой-то туманный — вспышка…

…Рин-Сай мчался сквозь лес. За ним по деревьям прыгали истошно вопящие ранвиши…

Мир прояснился. Прямо по курсу вместо просеки возникло дерево. Всего в полушаге — столкновение было неизбежно.

* * *

Похитить человека, чтобы он помог открыть дверь. Так же абсурдно, как и всё, что произошло до этого.

Все вошли в пещеру, полукровка-лингвист отправился поболтать с гномами… Рин-Сай бы с удовольствием присоединился к сумасшедшим спелеологам — они с братом с детства любили лазить по всяким странным местам. Но он предпочёл усыпить всеобщую бдительность и сбежать.

Он пролетал пару дней назад над этим местом. Самый северный край страны. За скалой, в которой спрятана пещера, будет лес, а за ним — удобный спуск к главной местной реке. Если идти вдоль неё, а потом свернуть на юго-запад и придерживаться отходящего от неё ручья, можно за четыре-пять дней добраться до Ранавира.

Конечно, эта чокнутая Элли может достать его и там, но попробовать стоит.

Рин-Сай выбросил рацию, сломавшуюся ещё в той дыре, выждал несколько минут и побежал.

Проскользнул по узкому карнизу над пропастью, обогнул скалу и устремился в лес. Сзади донеслись крики — побег заметили, и теперь Элар-Шен спешил следом.

Курьёз был нелеп, но бегал быстро — его на тренировках только пару раз обгоняли.

Рин-Сай ускорился. Быстрее, быстрее, напрямик, через пни, по корягам, по прямой. Он иногда оглядывался. Элар-Шен догонял.

Поляна. Пень прямо на пути. Прыжок. Не упасть на шишках! Вперёд, вперёд, вперёд!

Вламываясь в очередной куст, Рин-Сай снова оглянулся. Элар-Шен почему-то решил сменить направление и бежал куда-то наискосок.

Хрясь! Он с размаху обнял дерево и упал навзничь. Рин-Сай выдохнул и побежал дальше в нормальном для себя темпе.

* * *

Элар очнулся на кровати в выделенной ему комнате. За окном горел закат. Полупрозрачные занавески колыхались от сквозняка. Голова болела. С лица, по ощущениям, содрали кожу. Нос горел огнём.

В комнате собралась внушительная компания: в кресле у окна сидел Вей-Кан, Тинор примостился на подлокотнике, Элли угнездилась на кучке мелких подушек, которые Элар ещё в первый день аккуратно переложил в угол. Леди Анна сидела на краю кровати. Из-за уха у неё торчал забытый карандаш.

— Как ты? — участливо спросила женщина. — Не вставай! — Она погрозила пальцем, когда Элар-Шен попытался поднять голову. — Белки сказали, ты с размаху в дерево вмазался, да ещё и целенаправленно.

— Я… У меня были галлюцинации. Утром приснилась какая-то дрянь, а потом я увидел её, часть её, в реальности. А после врезался в дерево.

— Понятно всё с тобой… — вздохнула Анна с таким видом, словно ей было понятно больше, чем Элар мог себе представить. — Отдыхай, дитя моё. До завтра точно не смей вставать с постели. Элли, принесёшь ему куриного бульона? Пойдёмте, не будем его беспокоить.

Вей-Кан и Тинор, видимо, оставшиеся, чтобы узнать, как он, ушли, пожелав Элару скорейшего выздоровления. Элли и Анна тоже покинули комнату.

Элар-Шен полежал немного, собираясь с мыслями, а потом осторожно приподнялся и выдвинул верхний ящик тумбочки. Оттуда он достал плотный пластиковый конверт.

Рухнув обратно на подушку и переждав приступ головокружения, Элар достал из конверта два снимка.

На первом были запечатлены его родители и он сам, только-только появившийся на свет. Отец, загорелый темноволосый красавец в форме пожарного, обнимал усталую, но улыбающуюся веснушчатую женщину с волнистыми рыжеватыми волосами и глазами необычного сиреневого цвета. Она держала на руках страшненького новорождённого сына… от которого через пару дней откажется, чтобы спасти ему жизнь.

Второй снимок был сделан на их свадьбе. Рит и Неми Шеннари в традиционных белых одеждах с жёлтыми вставками стояли, держась за руки, на фоне сверкающей бухты и зелёной горы. У матери на груди было такое же украшение, как то, которое Элар видел утром на эскизе леди Анны: пять нитей бус разных цветов висели друг под другом, и на каждой поблёскивала подвеска.

Вдруг внимание Элара привлекло кое-что другое. На снимке, кроме родителей, были ещё три человека: седовласый старик с сиреневыми глазами, молодой мужчина с рыжевато-каштановыми кудрями и очень серьёзным лицом, женщина, совершенная до нереальности, белокожая и темноволосая. На оборотной стороне снимка было написано: «11 элио 7897. Неми и Лаор Шеннари, Рит Шеннари (Анкори), Ханор и Анниа Олири».

Мать Элли зовут Анна О'Лири. Анна О' Лири — Анниа Олири. Внешность одна и та же, разве что у Анны взгляд всё время переполнен тоской, а у Анниа на снимке — радостью. А Элли похожа на Ханора, только глаза у неё не по-арзакски голубые.

Открылась дверь. Элар от неожиданности уронил снимок на пол.

— Элли в Изумрудный город вызвали, — произнесла Анна. — Но вот твой бульон. С зеленью от Урфина — она полезная.

Женщина дала Элару кружку и подняла упавший снимок. Она погладила пальцами правую его часть — как раз там находился Ханор — и предложила:

— Хочешь, расскажу тебе о твоих родителях? Заодно, может, подскажу, что с тобой сегодня приключилось.

Элар кивнул, сунув нос в бульон. Анн…иа заговорила.

Неми происходила из интересной семьи. Её представители поколениями вступали в союз с полукровками. Девушка не избежала этой судьбы.

Однажды она ездила в Бассанию невесть зачем — то ли на менвитскую моду поглазеть, то ли книжек прикупить — и каким-то образом угодила в пожар.

Из горящего здания её вынес на руках Рит Анкори, командир пожарной бригады. Потом он в перерывах между дежурствами носил ей в больницу фрукты и цветы, а в день выписки сделал предложение.

Заключать союз они поехали в Эсари — самое красивое место на планете.

Жили они в Бассании, изредка наведываясь к старым друзьям — Анниа и Ханору.

Рит и Неми были вместе до самого конца и, как пишут в романтических сказках, умерли в один день. Наверное.