Грязный поток (гет)

(не бечено)

Левое крыло встретило их внушительной двустворчатой дверью. Дверь тяжелой деревянной плитой полулежала между острыми валунами, подпирающими основную стену. Ручки были овиты массивной железной, порыжелой цепью и замком под стать.

Лили, вздохнув, вытащила из ножен палочку — ту самую, которую сделала Пандора. Палочка ощущалась… странно. Невесомая, она почти обжигала ладонь и заметно вибрировала — Лили казалось, что она держит горячую бьющуюся птицу. В иной раз Лили ни за что не стала бы ей колдовать — её не покидало ощущение, что палочка может просто взорваться в руках.

— Gordianus.

Светящаяся сфера вылетела из палочки, и Лили с трудом направила её на цепи — это заклинание, как магнит, притягивалось к охранным чарам, а вот на не волшебных предметах Лили его ещё не использовала. Несколько долгих минут она осторожно ощупывала звенья. Гордиевы чары не отнимают много сил, но требуют предельной концентрации. Лили пришлось несколько раз сдерживать нити, то и дело норовящие перерубить не правильное звено, — грохот цепи точно привлёк бы стражу.

— Представь, что это охранные чары, — шепнула Пандора в самое ухо. Лили почти огрызнулась, но, сдержавшись, кивнула, вообразив, что перед ней — сложное магическое плетение, вроде тех, которые показывал Люсьен. Секунда, другая — и цепи пали. Северус тут же подхватил их заклинанием, мягко опустив вдоль дверей, и осторожно раздвинул чарами тяжелые створки. Те не издали ни единого скрипа.

— Почему нельзя было просто наложить заглушающее? — спросила Лили у Малфоя, но ответила ей, на удивление, Олливандер.

— Большинство заглушающих чар очень энергоёмкие, как ни странно. Об этом Флитвик ещё в начале года говорил. А здесь и так тяжело колдовать. Не хватало ещё в Азкабане свалиться с магическим истощением…

Из подземного хода веяло могильной сыростью. Вниз вела крутая, выдолбленная из камня, лестница, приглашая непрошенных гостей в непроглядную темноту. Люциус Малфой призвал павлина обратно в палочку, и теперь патронус светился на её конце едва тлеющим бело-голубым огоньком.

Тут же сделалось холодней. У Лили засосало под ложечкой. Невесёлые мысли вернулись, и Лили с ужасом вглядывалась в черноту провала. Ей мерещились тени дементоров, поджидающие на спуске — стоит им сделать шаг, как они наверняка нападут.

— Мне пришлось сдержать патронус, иначе в материальной форме он может побежать к заключенным, а это их точно разбудит, — пояснил Малфой, глядя на стремительно белеющие лица ребят. — Держитесь ближе, и его силы хватит, чтобы нас защитить.

Они спустились вниз на несколько шагов, и Северус, направив палочку на вход, опустил створки двери на место. Они оказались в кромешной тьме, разбиваемой лишь тусклым светом от палочки Люциуса Малфоя.

— Люмос не используем, — предупредил тот. — Я иду первым. Не упадите.

Шли они, как шепнул Северус, не больше пары минут, но Лили спуск показался вечностью. Лестница уводила вниз неглубоко — не больше, чем на три магловских этажа. Внизу замаячил слабый свет, и через несколько шагов лестница закончилась, переходя в узкий, с низким потолком, коридор, скупо освещённый факелами, вмурованными в стены. Судя по всему, подземелье было вырублено в самой скале.

Первая камера встретила их грубой решёткой с довольно широко расставленными прутьями. Донесся слабый стон — глухой, едва различимый даже в тишине подземелья. Лили представляла камеры Азкабана совершенно пустыми, с кандалами, торчащими из стены, устланный грязной соломой пол; реальность оказалась немногим лучше. Кандалы действительно были, но столь ржавые, что, кажется, в этой камере не использовались пару веков. В углу стояли крошечный деревянный стол и стул, кадка с водой, видимо, для мытья, и ночной горшок; на каменной кровати с непередаваемо грязным матрацем, укутанный, словно в кокон, ветхим тряпьём, беспокойно спал рыжеволосый, с залысинами, пожилой мужчина.

— Это же Тарквин Мактавиш! — воскликнула Пандора — намного громче, чем следовало, но рыжий, к облегчению Лили, не проснулся. — Про него была статья в «Придире», — шепнула она виновато. — Он превратил в чайник магла-соседа.

— Я учился с ним, — пробормотал Малфой, — но сейчас явно не время для встречи выпускников.

Коридор был длинным — за пятнадцать минут они прошли мимо пяти пустых камер.

Седьмая камера оказалась запечатанной. Из-за сплошной железной, проклёпанной двери с крошечным решетчатым окном доносились завывания, похожие на звериный скулёж.

— Явно кто-то из стаи Сивого, — пробормотал Северус. Он питал особую любовь к оборотням. — Пророк писал, что недавно авроры изловили оборотня в Уэльсе, который пытался напасть на мага. К счастью, маг смог его оглушить…

— Что-то здесь подозрительно мало камер, — прошептала Пандора, и тут же осеклась — коридор распадался на четыре развилки.

— Разделяться нельзя, — поспешно сказала Лили.

— Я и не думал такое предлагать. Подземелья Азкабана, как я успел выяснить, напоминают лабиринт.

— Хочешь сказать, здесь нет следящих или сигнальных чар? — с сомнением протянул Северус.

— Ранее Азкабан был домом сильного мага. Говорят, он и создал дементоров… С которыми, надеюсь, мы сегодня не познакомимся. Здесь можно колдовать, но стены слишком быстро развеивают посторонние чары. Удивительное место.

Лили покрепче сжала пульсирующую палочку. Она уже не могла разобрать — так сильно бьется палочка, или её сердце. Если они выберутся невредимыми, Северуса явно ждёт сложный разговор.

— Что-то подозрительно легко мы проникли внутрь, — негромко сказала Пандора. Люциус Малфой смерил её ледяным взглядом.

— Легко? Я подключил все свои связи, собирая информацию по крупицам — даже на континенте. Я потратил столько денег, что мог бы перевезти какого-нибудь бедняка Уизли в небольшое поместье. Я из последних сил держу бестелесный мощный патронус, без которого вам здесь, дети, — с нажимом сказал он, цитируя Беллатрису, — не продержаться и пары минут. Хотите, чтобы я убрал его? — Лили показалось, что голос Малфоя дрогнул.

— Нет! — поспешно сказали Лили и Пандора. Северус промолчал.

— Я рискую намного больше, чем вы все. Поэтому, если кто-то считает, что наша вылазка сродни лёгкой воскресной прогулки по Хогсмиду…

— Они поняли, Малфой, — перебил его Северус. — Нам не следует задерживаться.

Лили показалось, что из глубины крайнего правого коридора донёсся приглушенный скулёж.

— Ещё один оборотень? — пробормотала Пандора.

— Вряд ли, — нахмурился Северус. — Скорее, похоже на собаку.

Лили думала всего пару мгновений. Малфой, Северус и Пандора не знали, что Блэк — анимаг, но сейчас раскрытие тайны могло спасти его.

— Это Сириус, — призналась Лили. — Нам нужно направо.

Малфой хмыкнул, сразу поняв, в чём дело, и устремился в проход, на который указала Лили. Выглядел Малфой неважно — за то время, что они провели в подземельях, он словно постарел лет на пять — щеки впали, под глазами залегли круги, а лицо стало бледным, как простыня. Теперь до Лили дошло, о что он имел ввиду, говоря, что сможет держать только одно заклинание.

С каждой секундой идти становилось всё холодней — огонёк патронуса мерцал и то и дело начинал пропадать, но неизменно загорался снова. В голову лезли мрачные мысли. Она почувствовала, как Северус, проходя мимо, незаметно для остальных погладил её по руке, и она вдруг резко отпрянула от него — перед глазами вдруг отчётливо встала картина из Омута Памяти, где Северус бьёт Пандору по голове.

Собака заскулила — совсем близко, и спустя несколько мгновений они уткнулись в решетку, за которой лежал потрёпанного вида огромный чёрный пёс, напоминающий грюнендаля. Пёс выглядел недокормленно, но всё ещё недостаточно худым, чтобы пролезть между решёток. Он беспокойно спал, дёргая лапой во сне.

— Сириус, — чуть повышая голос, позвала его Лили. Блэк не отозвался.

— Какой-то это нехороший сон, — нахмурилась Пандора и направила палочку между прутьев. — Эневерейт! Силенцио!

— Мо.. молодец, — хрипловато похвалил её Малфой. — Спросонья он бы всех перебудил своим лаем. Надо же, анимаг… Леди Блэк, если узнает, будет на седьмом небе от счастья.

Проснувшийся Сириус от растерянности, действительно, пытался лаять, но из пасти не вылетало ни звука. Лили направила на него палочку, и спустя несколько мгновений на месте чёрного пса появился Сириус Блэк.

— Кивни, если узнаёшь меня и не будешь кричать, — попросила Лили. Сириус, хоть и растерялся на мгновение, тут же собрался и кивнул. Она сняла с него чары немоты, наложенные Пандорой.

— Вы мне снитесь? Вот это у вас компания, — лающе усмехнулся он. — Сам Люциус Малфой с бандой школьников пробрались в Азкабан. Знатная шалость!

— Прекрати паясничать, — оборвал его Северус. — Нам нужно выбираться.

— Нет, я поверить не могу… Неужели я удостоюсь чести быть первым узником, сбежавшим из Азкабана за всю его историю?

— Сириус, ну пожалуйста, — взмолилась Лили. — Ты вообще понимаешь серьезность ситуации?

— Я просто пытаюсь искать положительные моменты, — пожал плечами Сириус и подмигнул. — Здесь, знаешь ли, до вас было мало поводов для веселья.

— Как ты сохранил рассудок? — удивилась Лили. — Я думала, нам придётся дольше приводить тебя в чувство.

В её ненаступившем будущем Хагрид на одном из собраний Ордена Феникса вспоминал о своём заключении в Азкабан. После пары недель в камере предварительного заключения — пока его не вытащил Дамблдор, — он почти неделю не мог говорить, выдавал только нечленораздельные звуки и почти никого не узнавал.

— Дементоры не действуют на животных, — сказал Сириус. — Я заметил это случайно. Так и пролежал собакой почти всё время. Я даже не знаю, сколько точно прошло. На днях заходил охранник, сказал, что скоро слушанье по моему делу… Даже газету принёс. Хотя и не положено.

— Лили, нужно открыть клетку, — поторопил Северус.

— Может, просто уменьшим Сириуса? — устало предложила Лили. Гордиевы чары оказались на редкость выматывающими.

— Не стоит, — покачала головой Пандора. — Патронус мистера Малфоя едва держится. Ты сейчас можешь не справиться с трансфигурацией человека, а последствия…

Лили хмуро посмотрела на цепь и простой бесхитростный замок. Но, стоило ей начать колдовать, как она поняла, что совершенно без сил. Она пробовала ещё и ещё — но желанная сфера никак не хотела срываться с палочки.

— Мы слишком долго пробыли здесь, — тревожно сказал Северус, быстро достал флакон Укрепляющего и приложил к губам Лили. — Скорее, я думаю, ещё одни чары ты сможешь выполнить. Ты справишься, — он постарался впустить в голос хоть немного тепла, но получилось плохо.

Но это придало Лили сил. На лбу выступил пот, руки, сжимающие пульсирующую палочку, обдало жаром. Сфера и нити делали своё дело — цепь бесшумно открылась и послушно повисла вдоль прутьев решетки. Но палочка не прекращала вибрировать. От неё исходил едва слышный, но нарастающий гул, и через пару мгновений палочка просто рассыпалась в мелкую пыль, которая, падая, исчезала на глазах, и до каменного пола не долетело даже крупицы. Лили полезла в кобуру, чтобы достать свою ивовую палочку, но Северус перехватил её за руку.

— Что бы ни случилось, не вздумай колдовать, — он посмотрел ей прямо в глаза. Лили поняла намёк — колдовать нельзя не только своей палочкой, невербальное колдовство точно так же оставило бы магический след. Тем более, не стоило светить такими умениями перед Люциусом Малфоем.

Резко похолодало и снова раздался гул, а затем глухой стук тела о каменный пол. Лицо Малфоя было сине-белым, он едва мог дышать. Его палочка рассыпалась точно так же, как палочка Лили.

— Нам конец, — прошептала Лили. У них осталось только две палочки — у Северуса и у Пандоры. Почему Беллатриса не пошла с ними на остров? Что попросил её сделать Малфой? Здесь она пригодилась бы больше Пандоры…

— Перекидывайся, живо, — скомандовал Северус Сириусу. Тот фыркнул, но послушался, миг — и на месте Сириуса снова возник потрёпанный чёрный пёс. Северус попытался наколдовать носилки, но после пары неудачных попыток махнул рукой. — Блэк, хватай Малфоя за шкирку и тащи на выход.

Они двигались в вязком, тяжелом воздухе. С каждым шагом становилось всё холодней. Лили слышала, как позади всхлипывала Пандора, как тяжело дышал Северус. Сириус же, напротив, нёс Люциуса Малфоя легко, словно тряпичную куклу, не переставая вилять хвостом. Малфой всё ещё оставался бледен, но хотя бы стал ровнее дышать.

Они свернули на развилке, но Сириус, поведя носом, стремительно направил компанию в противоположную сторону. И вот, наконец, главная ветка — камера с оборотнем, пять пустых, камера рыжего Мактавиша, первые ступеньки…

Дементор проявлялся, словно собирал себя из теней. Он парил над ступенями, протягивая к ним покрытые струпьями руки с неестественно длинными пальцами. Оборванные полы ветхого плаща тянулись к ним, словно щупальца. Северус даже не пытался поднять палочку — он замер в паре футов от Лили с расширенными от ужаса глазами и крупно дрожал. Северус, до этого казавшийся ей намного старше и опытнее, чем она сама, сейчас выглядел перепуганным насмерть подростком. Лили держалась чуть лучше. В прошлом Лили не сталкивалась с дементорами, и сейчас, глядя на неизбежно приближающийся плащ, она едва сдерживалась, чтобы не упасть в воспоминания о зелёной вспышке Авады. В ушах стучал плач сына. Сына, про которого она едва ли вспоминала… Гарри плакал — его утягивало из бытия, из самого существования. Каждым своим действием она стирала не только его самого, но и даже память о нём... Лили невольно дотронулась до живота — ледяного, в котором больше никогда не почувствует биения его сердца.

— Экспекто Патронум! — голос Пандоры раздался будто из-за стены. Ослепительно яркая сова вылетела из палочки, окатив Лили волной тепла, и устремилась к дементору, который торопливо втягивался обратно в тени. Волосы Пандоры развевались от взмахов полупрозрачных крыльев, на лбу выступил пот, и она, казалось, неимоверными усилиями заставила сову вернуться в палочку, оставив, как и ранее Люциус Малфой, лишь слабый огонёк на конце.

Северус и Лили отмерли. Малфой, кажется, пришёл в себя и слабо застонал. Северус помог ему встать на ноги, попросив Блэка не превращаться обратно. Сириус в ответ припал на задние лапы и потянулся. Соображал Малфой плохо, но идти, поддерживаемый Северусом, мог.

Пандора пошла впереди всех, освещая лестницу, на которой, к счастью, до самой верхней ступени не появилось больше ни одного дементора. Она, на миг отпустив Патронус, открыла распечатанный проход, и по глазам полоснуло — после подземелий Азкабана даже ночь, освещённая полумесяцем и звёздами, казалась невыносимо яркой. Глаза, впрочем, быстро привыкли к свету. Едва компания покинула негостеприимное подземелье, Пандора не без усилий тихо опустила двери, правда, оставив цепи болтаться открытыми — у неё просто не оставалось сил на заклинание, хотя, конечно, это позволило бы выиграть время для беглецов, если кто-то из охраны решит внепланово проверить узников.

— Белла ждёт у камня, — слабо пробормотал Малфой. — Она должна была обеспечить нам безопасный путь отхода…

Патронус погас, и палочка Пандоры рассыпалась. Дольше всех держалась палочка Северуса — он не использовал сильных чар. Едва они юркнули за знакомый валун, увидели взволнованную Беллатрису. При виде пса та было усмехнулась, поняв, кто именно перед ней, но тут же бросилась к обессиленному Люциусу Малфою.

— Зелья, Снейп, — она, не глядя на Северуса, протянула руку, в которую Северус, ещё не отошедший от шока при встрече с дементором, без вопросов вложил четыре маленьких колбы. — Если с ним что-то случиться, Цисси меня убьет.

— Сдаст дементорам, — слабо улыбнулся Люциус Малфой. — У нас получилось, Мерлин и Моргана. Мы просто сумасшедшие пациенты, по нам плачет отдел душевных травм в Мунго.

— Не думал, что будущий лорд Малфой способен шутить, — отмер Северус. Он наложил на всех, кроме Беллатрисы, согревающие чары, и, едва тепло коснулось Лили, как его палочка, как и её сестрички, рассыпалась в пыль.

— Мы ещё не выбрались, — пробормотала Пандора. Заклинание патронуса далось ей нелегко — она выглядела едва ли лучше Малфоя. Северус протянул и ей несколько флакончиков, на что Пандора благодарно кивнула.

— Я проследила, чтобы путь обратно был свободен, — сказала Беллатриса. — Тут ещё пару минут назад бродил охранник, к счастью, один.

— Как ты отвлекла его? — спросил Малфой с лёгким беспокойством в голосе.

— Сотворила птицу, которую заставила пошуметь. Не думаю, что, когда он обнаружит птицу, перебудит коллег. Но нам надо спешить, детишки, — сказала она.

Северус достал очередные порции жаброслей — его руки заметно тряслись, — и они поплыли обратно к Регулусу и фестралам. Люциуса Малфоя, под согревающими чарами и чарами Головного пузыря, несла Беллатриса, опасаясь, что превращение в амфибию полностью его истощит.

Едва они вынырнули из воды у плоского утёса, как Лили поняла, что что-то пошло не так.

Фестралов на утёсе не было.

Зато рядом стояла довольно большая деревянная лодка — точь-в-точь такая же, что она видела на дне. В лодке находились двое.

Регулус Блэк весь как-то сжался рядом с высокой фигурой в плаще.

— Я пока что не знаю, кто именно из вас придумал этот идиотский, самоубийственный план, но, поверьте… Скоро и Азкабан вам покажется раем.