Тень гигантской кошки (джен)

Прошел и закончился сентябрь, неспешно потянулся октябрь, в конце которого, как и обещал профессор Флитвик, первокурсникам провели урок левитации. Детям он довольно сложно дался, но они старались, особенно Гарри. Он едва представил, как поднимает что-то в воздух на глазах сотен изумленных зрителей, да ещё и без помощи лесок и потайных тросов-невидимок, так и загорелся весь энтузиазмом. В результате самым первым и поднял лебяжье перо, к восторгу Флитвика.

Гермиона увидела, закусила губу, отбросила научные основы, включила в себе сказочную волшебницу и тоже справилась с левиосой. И глядя, как парит её перо, страшно собой возгордилась, отчего начала поучать и наставлять других, чем достала Рона, который с левиосой был знаком чуть ли не с пелёнок. Так что, слушая в очередной раз нудятину о том, как правильно говорить, рыжик вполне ожидаемо взорвался:

— Да отстань ты, дура, надоела!

Но только не на ту Гермиону он напал, не на сокурсницу-гриффиндорку, которую можно оскорблять во все корки как свою, а на боевого барсука, прочно стоявшего на своих коротких крепких когтистых лапах.

— Ты кого дурой назвал, идиот?! — озверела Гермиона, в момент превращаясь в страшную косматую выдру. — Я те… щас… покажу… дуру! — зарычала она, вылезая из ложи и закатывая рукава. Гарри и Невилл, сидевшие бок о бок с Гермионой, дружно повисли на её плечах, удерживая на месте и крича на два голоса:

— Гермиона, пощади, он тебя не стоит!

Видя эдакий неадекват, Рон в ужасе вжался в спинку скамейки, чем вызвал в душе Гарри презрение.

— Да ты шакал, Рон! — процедил он. Глянул на рвущуюся из его рук Гермиону и преисполнился гордости за подругу. — А она тигрица! А тигрица никогда не станет женой шакала! — вспомнил Гарри слышанную когда-то фразу.

Гермиона услышала и сразу перестала вырываться. Поправила сбившуюся мантию, приняла достойный вид и важно кивнула.

— Именно. Только трусливый шакал может брехать из-за забора вместо того, чтобы смело и честно вызвать на бой.

— Вот ещё. С девчонками драться, — вполголоса буркнул покрасневший Рон.

Профессор Флитвик, молча дождавшийся конца разборок, пронзительно кашлянул, привлекая внимание к уроку. Гарри это заметил и поставил в голове галочку насчет этого профессора, поняв, что в трудную минуту он, скорей всего, предпочтет самоустраниться. Наверное потому, что он полугоблин, и в дела-разборки волшебников не вмешивается. Ну раз так… Гарри выпрямился, ставя эмоциональный барьер между собой и профессором Флитвиком, чтобы не привязываться и не бежать к нему за помощью.

Уроки в честь праздника были сокращены, и уже во второй половине дня все студенты были счастливо освобождены от занятий и радостными стайками устремились на пиршество в Большой зал.

Оный был украшен в стиле Хэллоуина: огромные паутины по углам, а в них такие же громадные пауки, приглашенные Хагридом из Запретного леса; под потолком среди свеч реяли летучие мыши, выпущенные ради этого случая из клеток профессором Кеттлберном; скелетов и мумий, разгуливающих по залу, судя по всему, пригласил или создал Квиррелл, потому что держались они с ним с особой почтительностью. И, конечно же, повсюду были установлены тыквы всех размеров и степеней страшности, вечный атрибут праздника Дня Всех Святых.

Эта же тыква была подана на стол во всех всевозможных видах: кашах, пирогах, запеканках, пудингах, была она также запечена простыми, но такими вкусными ломтями. Тыквенный сок тоже наличествовал, стоял во всех графинах и кувшинах.

С восторгом озираясь и вдыхая вкусные ароматы, Гарри вместе с друзьями протолкался к своему столу, забрался на лавку и вцепился в первое подвернувшееся блюдо, на котором оказался столь потрясающий пирог, что пацан весь его умял на одном дыхании. Облизал пальцы, перевел дух и решительно потянулся к пудингу — желудку сегодня предстояла архисложная работа.

Ближе к концу пира, когда была съедена практически вся тыква, Гарри ощутил странную тяжесть в голове, она вдруг стала валиться вперед и вниз, как у перепившего алкоголика. Удивившись, Гарри клюнул носом и резко вскинулся, пытаясь проснуться. Рядом отчаянно зазевала Гермиона, громко, с подвыванием, как будто протестуя. А в следующий миг Гарри понял, что это и был протест, когда девочка, борясь со сном, проговорила, падая к нему на плечо:

— Это нечестный теракт: тыкву ели все…

«Как удобно, — успел подумать Гарри, прежде чем сползти с лавки под стол. — Воспользоваться Хэллоуином, чтобы отравить главное блюдо праздника, точно зная, что его попробуют все…»

В самый последний момент к Гарри бросилась Огарок: совершив длинный летящий прыжок, она в полете уменьшилась и, юркнув за пазуху, превратилась в игрушку. Чисто машинально Гарри прижал её к груди и потерял сознание.

Вернулось оно резко, как по щелчку выключателя. Вздрогнув, Гарри открыл глаза и моментально напрягся, поняв, что лежит не на том месте, где вырубился, а совсем в другом. Длинное помещение напоминало подземелье — огромное, высокосводное, с циклопическими колоннами, увитыми змеями, двумя глубокими бассейнами, в которых вяло волнилась потревоженная вода, отчего по стенам хаотично плясали зеленоватые блики.

— Г-гарри, г-где мы? — заикаясь, спросил Невилл, шаря в складках своей мантии. Видя это, Гарри пошарил по своей — палочки не нашлось, но зато вместо неё за пазухой обнаружилась плюшевая кошка, которую он, подумав, утрамбовал поглубже, на всякий случай спрятав её получше.

— Мы в Тайной комнате! — прошептала Гермиона, пуча глаза от значимости момента. — Я читала в «Истории магии», там как раз дается описание апартаментов всех основателей. Так вот, комната с колоннами, увитыми змеями, являлась вотчиной Салазара Слизерина!

— Неужто та самая Тайная комната, в которой заключен Ужас Слизерина?! — перепугался Найджел.

— А кто этот Ужас? — со спины к Гарри прижался Драко.

— Тебе-то с чего его бояться? Ты ж наследник слизеринский, — съязвил Рон.

Слыша рядом с собой столько голосов, Гарри наконец удосужился поправить очки и оглянуться по сторонам: с ним находился весь первый курс, все ребята с четырех факультетов в полном составе.

— Мы заложники! — первым смекнул умница-Джастин. — И тот, кто нас похитил, теперь, по идее, должен затребовать за нас какой-либо выкуп. Вопрос в том: кому будут предъявлены эти требования. Сомневаюсь, что родителям…

— А почему не им? — затупила Гермиона.

— У меня родители богатые, но в таком случае должны были похитить меня одного, — глубокомысленно пояснил Джастин.

— Не нравится мне это… — протянул Гарри, прикидывая, кто и чем будет расплачиваться за всех детей скопом. Правительство? Директор? А на каком основании, кстати?..

Осмотревшись ещё раз, Гарри решил отойти к стратегической точке, с которой будет лучше всего наблюдать за происходящим и по возможности защититься. Такой точкой, как ни странно, показалась циклопическая статуя старческой головы, с волосами и бородой, растекшимися по стене и полу.

— Давайте туда отойдем, — позвал он ребят. Рон поглазел в указанную сторону и возразил:

— А давайте лучше дверь поищем?

Гриффиндорец, похоже, рвался в бой, и Гарри отнесся к этому с должным уважением. Так скоро он сдаваться тоже не собирался. Дверь нашлась в самом конце огромного зала, была она толстой, железной и стопроцентно запертой. Причем основательно так, не на ключ, не на замок, а на семь засовов-змей, которые никто так и не придумал, как открыть… Зато размеры двери натолкнули Дина Томаса на кое-какую идею.

— Слушайте, она ж огромная, тяжелая, и наверняка медленно открывается и закрывается! — произнес он, сверкая глазами.

— Точно! — восхитился Рон. — Встанем возле двери, а когда она откроется, ка-а-ак рванем врассыпную!

— А куда? — осадил Рона с Дином Гарри. — За дверью-то что? Коридор? Ещё одна дверь? А если похититель не один, вдруг их целая шайка?

Гласу благоразумия Поттера дети вняли и, потоптавшись возле двери для порядка, отошли к статуе старика — всё равно пока вроде некуда сбегать. К слову, старик… Волнистые пряди длинных волос были так удобно расположены по стене, что ребятишки уселись на них, как на скамеечках, рядочками в несколько ярусов, чисто воробышки на веточках. Сели, ноги свесили и отдались светской скуке, когда настолько делать нечего, что даже разговаривать не хочется. Да и о чём? Всех волновали только насущные вопросы: с какой целью их похитили, зачем, спасет ли их кто-нибудь и когда? Спустя вечность прибавился ещё один: дадут ли им поесть-попить? Вопрос личной гигиены решился сам — в укромных местечках за колоннами. Правда, напрягало отсутствие туалетной бумаги, но тут уж не до жиру…

Настроение упало совсем, когда время на наручных часах некоторых детей дотикало до полуночи, а к ним никто так и не явился.

— Нас вообще кто-нибудь думает спасать? — забухтел Драко, с тоской обозревая пол. Время шло, скоро их свалит сон, а спать на полу никому не улыбалось.

* * *

Северус был напуган пробуждением на столе. Подняв чугунную, гудящую и болящую голову, он с трудом сфокусировался на происходящем в зале, который походил на иллюстрацию к сказке «Спящая красавица». Спали все: студенты и учителя, на полу, на лавках, на столах, некоторые ухитрились заснуть стоя, обняв высокие канделябры, как дворцовые стражники свои алебарды… Только столетней паутины с пылью не хватало для полного антуража. Что случилось, стало понятно через несколько секунд: взгляд Северуса уцепился за висевшую в воздухе над спящими людьми надпись. Золотые, медленно колышущиеся письмена гласили:

«Все первокурсники находятся в Тайной комнате, проход туда известен только Темному Лорду. Если хотите увидеть детей живыми, отдайте философский камень. В противном случае заключенный в комнате Ужас Слизерина будет получать в сутки по ребёнку, а вы — их косточки. Решайте, время пошло. В полночь начнется кормежка».

Что?.. Северус заторможенно потряс головой, силясь уложить прочитанное. Дети? Первокурсники? Философский камень? Дьявольщина, чем же его напоили, что башка так трещит?..

Северус был зол, раздосадован и, пожалуй, испуган: ему, мастеру зельеварения, казалось немыслимым оказаться отравленным, как все. Но вот поди ж ты, лежит на столе среди блюд, как самый обычный маггл-забулдыга! Покрасневшими глазами он обвел зал, ища вышеозначенных детей. Увы, надпись глаголила истину: первокурсников в зале не было. Это разозлило Снейпа ещё сильнее — ну какого черта, а?!

Зашевелились и застонали остальные преподаватели, просыпаясь и приходя в себя. Так же, как Северус, они трясли головами, моргали и очумело озирались, а увидев висящие в воздухе письмена — зависали. Проникнувшись же смыслом…

— Вай! — заломил ручищи Хагрид. — Детки пропали! Ой, беда, ой, горе!

— Цербера по следу пусти! — рявкнула МакГонагалл, перебивая стенания великана. Заткнувшись, тот гулко хлопнул в ладоши и, буркнув «точно!», грузно выбрался из-за стола.

— Какой гад это сделал? — налились краснотой Кеттлберн и Карамазов.

— А где Квиррелл? — бдительно осведомился Валерий Саламандер, в силу своей специфики выхватывая самое главное.

— Вот кто гад! — осенились Гвидон с Сильванусом. Переглянулись и дружно встали, чтобы отправиться на поиски злодея-супостата.

Блэк принялся нервно грызть ногти, дожидаясь, когда до остальных дойдет, что Темный Лорд жив и даже знает о проходе в Тайную комнату. Дошло. Сперва Флитвик, потом МакГонагалл, за ней Стебль, Синистра, Вектор и прочие переглянулись меж собой и сосредоточили вопросительные взгляды на Дамблдоре.

— Вы же говорили, что он исчез, — с сомнением протянула Минерва, сверля взглядом директора.

— И в то же время вы уверяли всех, что он где-то рядом! — прозвенел крошка-Флитвик.

— Так где же правда? — едко осведомилась ведунья Помона Стебль, включая в себе мамочку-барсучиху, готовую защищать и рвать.

— Дамблдор, вы же убили Темного Лорда, я в газете читал! — подлил маслица в разгорающийся костер сомнений ехида-Северус.

— А может, не он, а Поттеры?.. — подлизно вякнул Регулус, для пущего эффекта прикидываясь дурачком.

Дамблдору явно стало не по себе, и он трусливо заерзал под перекрестными взглядами коллег. Ерзая, забегал голубыми глазками по сторонам, наткнулся на кубок с тыквенным соком и озарился идеей, как спасти себя любимого.

— А кто тыкву отравил? — виртуозно выкрутился старик.

Сработало. Внимание профессоров переключилось на поваров. Блэк, Снейп и Саламандер построжели, обменялись суровыми взглядами и призвали к ответу главных хогвартских домовиков. Вызванные повара, однако, были настоль тормознуты и пьяны, что сразу стало видно, что их огрели нехилым таким Конфундусом, и все претензии к ним отпали. Невиноваты они оказались.

Снова насели на Дамблдора, на сей раз по делу, с требованием отдать террористу философский камень. Но старик заартачился, не был он готов так скоро расстаться с приманкой. Начал отбрыкиваться, уверять всех, что, наверное, это блеф, что Лорда же нет и что Квиррелл наверняка решил присвоить себе чудесный артефакт.

— А ловушки на кого устроены? — ткнули Дамблдора в логику.

— На вора, конечно! — всплеснул сухонькими ладошками старичок. — Фламель же лично просил защитить камень! Неужели вы не помните, как его в Гринготтсе пытались украсть?!

Попытались надавить на совесть, дескать, камень дороже детских жизней? Разумеется, нет, но давайте погодим до полуночи, вряд ли Квиррелл способен на хладнокровное убийство, поверьте, он скорей всего блефует, ну откуда в школе взяться Темному Лорду?!

И как ни страшно было за детей профессорам, пришлось для виду согласиться с доводами дедушки, ну а проводив старика из зала, за его спиной развернули бурную деятельность: бросили все силы на поиски похищенных студентов.

Пушок довел Хагрида по следам до туалета Плаксы Миртл, ткнулся всеми тремя носами в раковину со змейкой на кране, но на том поиски с собакой и застопорились — никто не понял, как открыть проход. Да и есть ли он там, проход-то?.. Кто-то догадался спросить Миртл о её смерти и видела ли она чего? Но кроме шипения и двух огромных кошмарных желтых глаз от неё ничего не добились. Но был один нюанс: желтые глаза убийцы смотрели на Миртл именно со стороны той самой раковины. А раз так…

— Не хотите по-хорошему, будет по-нашему, — высказавшись, профессор Карамазов взял канделябр, трансфигурировал его в здоровенный такой молот и, крякнув, со всей дури обрушил на рукомойник. Остальные, переглянувшись, повынимали палочки и всем скопом закидали остатки раковины малыми Бомбардами, пробивая проход в подземелья Салли Слизерина.

Пробили. Встали на краю открывшегося жерла трубы, уходящей куда-то в глубину, и обменялись мрачными взглядами.

— Как спускаться будем? — грозно просвистел Флитвик, настроенный по-боевому. Снейп с Блэком переглянулись и, молча воспарив над полом, медленно опустились в трубу.

— Тьфу ты, нечистая сила! — с чувством высказался Гвидон Карамазов, приманивая из коридора метлу завхоза. Оседлал и полетел следом за слизеринцами. Примеру русича последовал и Валерий, позаимствовав для полета швабру всё того же Филча. Флитвик, Хагрид, Кеттлберн и остальные, в большинстве своем волшебницы, решили остаться в туалете и подождать.

Спасательная экспедиция, увы, дошла только до круглой зачарованной двери со змеиными щеколдами. Встав перед нею, четверо спасателей на сей раз переглянулись с отчаянием — Бомбардой эту дверь не взять, слишком хорошо она защищена магией.

А где-то далеко и очень высоко над их головами часы забили полночь…

* * *

Чтобы спросонок не свалиться с каменных прядей, дети благоразумно слезли и расположились на полу у бороды статуи. Бухтение Драко о спасателях совпало по времени с полночью, и, заслышав скрежет, а затем и увидев, как открывается рот статуи, Гарри предусмотрительно вынул из-за пазухи игрушку и незаметно пристроил за ближней колонной. Так, на всякий случай, вдруг Огарку придется прийти на помощь, а для этого надо дать ей место для маневра. Интуиция не подвела Поттера — явился профессор, но не друг.

— Ой, профессор Квиррелл! — Гермиона обнадеженно кинулась к человеку, который вышел изо рта статуи. — Спасите нас! Мы здесь!

— Уйди, девчонка! — совершенно чужим голосом рыкнул профессор, не заикаясь и не дрожа. Гермиона ахнула и, едва не упав, отпрянула назад, к ребятам, сразу поняв, что пришел враг.

Квиррелл смерил взглядом кучку замерших детей и со злобным разочарованием промолвил:

— Увы, увы, то, что я потребовал, мне не преподнесли, а значит, пришло время привести в исполнение мою угрозу: кто-то из вас сейчас умрет. Выбирать, впрочем, буду не я, а то существо, что обитает в этой комнате.

Договорив, Квиррелл развернулся ко рту статуи и простер руку в приглашающем жесте. Но тот, кого он приглашал, не успел явиться…

— Вот мерзость! — возникший из ниоткуда Амитабх Баччан от души треснул профессора кулаком по чалме, отправляя того в отключку. — И не стыдно ведь?!

Дети с кротким изумлением пронаблюдали за тем, как падает Квиррелл, стукнутый стройным индусом, непонятно откуда взявшимся, и с той же кротостью воззрились на отверстие, из которого тем временем выползало что-то огромное.

Василиск. Гигантский. Жуткий. Смертельно опасный. Выполз во всю свою великолепную мощь и свернулся кольцами, поднялся высоко, изогнулся, величаво смотря на малюток, преподнесенных ему на ужин, оскалился. И…

И наткнулся взглядом на повелителя зверей. Вернее, на нунду, застывшую рядом с Гарри и свирепо глядящую на него. Баччан, стоявший позади мальчика, ехидно подзадорил змея:

— Ну что зыришь, зуб неймет? Кишка тонка поднять клык на зверьего брата, червяк ты переросток…

Смутившись, василиск опустил страшную морду к полу, преклоняясь перед магией Повелителя. Гарри глубоко вздохнул, глянул на друзей, криво улыбнулся, поймав их кроткие ожидания, и вежливо попросил василиска:

— Будьте добры, откройте нам дверь.

Когда та с лязгом отворилась, взору детей предстали четверо мужчин-спасателей, с радостными возгласами похватавших их в крепкие счастливые объятия…