Наследия. Венец жизни (гет)

Взгляни на небо перед самой смертью —

Ты видишь его в последний раз.

Чёрный рёв, грозный рёв сотрясает рушащиеся небеса.

Рухнувшая мечта наполняет его душу безжалостным криком.

Его взору теперь чужда эта тайна.

Он слышит оглушительную тишину.

Рассветный час, всё исчезло, кроме воли к жизни.

Теперь они увидят, что грядёт, увидят слепыми глазами.

— Metallica, "For Whom the Bell Tolls" / "По ком звонит колокол"

— Всё идёт гладко.

Долохов с жадностью наблюдал за происходящим и должен был признать: Годфри был весьма сведущ в этой особой области Тёмных искусств — окклюменции, «Империусе» и прочих формах ментального контроля.

Посреди церковного нефа стоял тёмный гроб из древесины мандрагоры, в котором холодное тело Тёмного Лорда Волдеморта удерживалось в стазисе с помощью заклинания. Оставить тело внутри было практичнее, чтобы остановить время в пределах гроба. В центре торса зияла огромная впадина: вся его грудная клетка провалилась внутрь после смертельного ранения. Глаза были холодными и немигающими, а на мёртвом лице застыло выражение крайнего изумления. Рот был широко раскрыт, словно в приступе больного смеха, наводя ужас даже после смерти.

Петуния Дурсль парила в нескольких футах над открытым гробом, а на её голове покоился Венец Жизни. Процесс уже начался, и омоложение было почти завершено. Это было непросто: жизненная сила, иссушаемая из сквиба, — ничто по сравнению с силой ведьмы, но связь Венца между сёстрами всё ещё была крепка. Процесс мог занять несколько часов, но в конце концов он должен был сработать.

Долохов мрачно улыбнулся. Если это сработает, все эти смерти будут не напрасны. Он взглянул на Макнейра, который напряжённо сидел на церковной скамье. Его огромный топор лежал на коленях, пальцы то и дело сжимались и разжимались, а взгляд уже давно был прикован к одной точке.

— Макнейр, возьми себя в руки. Что ты делаешь? — Антонин подошёл к нему, вглядываясь в его лицо. — Макнейр! — прошипел он, по-настоящему раздражённый странным поведением соратника в последние несколько недель.

Тот постоянно оглядывался, проверял остроту своего лезвия и носил с собой три волшебные палочки — так, «на всякий случай». Долохову надоела его паранойя. Он уже собирался снова отчитать Макнейра, когда заметил, что губы того едва заметно шевелятся, что-то тихо бормоча.

— Что ты делаешь? Молишься? — спросил Антонин. Даже если и так, это было не место для молитв. Демоническое воскрешение под бдительным взором Божьей Матери само по себе было достаточно тревожным, но молитва с огромным топором в руках — это было уже совсем неуместно. Долохов наклонился ближе и едва смог разобрать слова.

— …идёт, я чувствую…

— Говори громче! Перестань хныкать, как маленький ребёнок!

— Он идёт… Я чувствую это… Он идёт… и… и… я умру… я это чувствую… — пробормотал Макнейр, его взгляд всё ещё был сосредоточен на крошечной зазубрине на лезвии топора.

— Кто идёт?

Наконец он посмотрел на Долохова, и ужас отразился на его лице.

Долохов улыбнулся: этот некогда гордый укротитель зверей превратился в жалкого идиота.

— Это мальчишка Поттер? — он рассмеялся. — Глупец даже не знает, что с тех пор, как он осмелился покинуть Хогвартс ради тех похорон, двое наших друзей пристально за ним наблюдают. В тот момент, как он высунется из своего маленького убежища, он — покойник. Меч — это ключ, а без него он всего лишь агнец на заклание. Не бойся… стоит ему ошибиться, и они будут ждать.

Долохов улыбался, но Макнейр смотрел на него как на сумасшедшего. Медленно переведя взгляд обратно на свой топор, он начал раскачиваться взад-вперёд на скамье. Его голос снова понизился, и он забормотал себе под нос.

Улыбка Долохова исчезла, и он с резким разворотом направился прочь, изысканные полы его мантии волочились за ним.

«Этот человек нагоняет на меня жути. Охотники ведь знают, что делают, не так ли?»

* * *

Этого не может быть.

Гарри мерил шагами комнату, снова и снова нервно проводя пальцами по лбу.

«Что мне делать? Ладно. Рассказать профессору. Это хорошее начало. Чёрт! Букля всё ещё в Хогвартсе».

Он метался взад-вперёд на грани паники, его босые ноги вышагивали по полу большой гостиной. Гарри мог отчётливо представить, как поколения волшебников, должно быть, делали то же самое, что и он: тёмно-красный цвет ковра в этом месте заметно вытерся. Он огляделся, и его взгляд упал на золу в огромном камине. Ну конечно! Стукнув себя по лбу, он схватил горсть летучего пороха и бросил в камин.

Ничего не произошло.

Ах да. «Зажги огонь, идиот». Он достал коробок спичек, но руки так дрожали, что он не мог чиркнуть как следует. Сломав четвёртую спичку, он швырнул коробок на пол.

«Соберись, Поттер». Сделав глубокий вдох, он на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их снова, то пристально уставился на камин.

— Инсендио! — пробормотал он, и пламя вспыхнуло. Вот так-то лучше. Подбросив ещё дров в огонь, он опустился на колени и сунул лицо в камин.

— Кабинет директора, Хогвартс! — теперь он смотрел в логово Дамблдора, и все портреты ещё крепко спали. Все свечи были притушены, и стояла мёртвая тишина.

— Профессор? ПРОФЕССОР?! — громко позвал он в камин. Никто не ответил. Он попробовал снова, подождал несколько минут и яростно выругался. Чёрт. Почему его нет? Что мне теперь делать? Пульсация в шраме началась снова, но была ещё очень слабой, словно таилась под кожей. Гарри опять принялся расхаживать по комнате. Если это был знак, то у них всех большие неприятности. Он громко застонал и схватил густые волосы в кулак, пытаясь заставить свой мозг работать усерднее.

«Я убил его. Я убил его! Почему этот шрам снова болит?! Как он мог вернуться из мёртв-»

Он замер… Венец. Он был у них, и каким-то образом… каким-то образом они его используют…

И тут его осенило. Они хотели Гермиону, но получили только Венец, а это значит, что…

Твою мать!

Гермиона!

Гарри застыл… они её схватили? Но ведь она должна была быть под защитой ещё лучшей, чем раньше! СВЯТЫЕ УГОДНИКИ! Он сломя голову бросился к своему мотоциклу, но остановился у самой задней двери.

«Постой, Гарри… ты ведь уже проходил через это. Подумай, прежде чем действовать», — отругал он себя.

Ладно.

Во-первых, выяснить, в порядке ли Гермиона. Затем паниковать, если потребуется. Букли нет, дом Гермионы не подключён к каминной сети… как с ней связаться? Ах да! Телефон! Телефонная будка есть в парке. Он схватил несколько магловских монет и выбежал из дома.

* * *

Ик.

Гермиону подташнивало. Не стоило ей пить столько вина сегодня вечером. А теперь эта проклятая икота вызывала тошноту. Последние несколько дней были ужасными, и она просто хотела, чтобы рождественские каникулы поскорее закончились, и она могла бы — ик — вернуться в школу и высказать этому мальчишке всё, что она о нём думает. Как он смеет считать её какой-то слабой «девицей в беде», которую нужно постоянно от всего оберегать?

Ик.

А вот и нет! Для чего тогда были все эти занятия ОД? А? Разве она — ик — не сражалась бок о бок с ним в Отделе… Отделе… Отделе… чего-то там…

Может, я и вправду выпила слишком много вина. Она перевернулась в постели. Это был первый раз, когда она столько выпила, надеясь, что это облегчит боль от того, что некого было поцеловать, когда закончился отсчёт до нового года. Проклятье.

Ик.

Меня сейчас стошнит. Я в таком ужасном состоянии. Не могу поверить, что Гарри довёл меня до пьянства и жалости к себе. Интересно, что он делает прямо сей — ик — сейчас?

Именно в этот момент зазвонил телефон, заставив её чуть ли не подлететь на кровати. Кто бы это мог звонить? Уже больше трёх часов ночи! Телефон зазвонил снова, и она взяла беспроводную трубку с прикроватного столика.

* * *

Гарри Поттер ужасно замёрз, вцепившись в телефонную трубку. Один гудок. «Чёрт! Да ответьте же кто-нибудь». После второго гудка он начал всерьёз беспокоиться. «Почему никто не отвеча-»

— …Алло? — проворчал сварливый голос. Звучало ужасно, но он бы узнал её голос где угодно. Он сжал трубку ещё крепче.

— Гермиона! Ты в порядке?! Слава богу, я так беспоко-

— Кто это? — последовала короткая пауза, а затем Гарри услышал её заплетающийся голос. — Г-Гарри? Это ты? — Она что, пьяна? Хм. В любом случае, он должен был рассказать ей о…

— Да! Это я! Слушай! Я спал… — начал он лихорадочно, но она снова его перебила.

— Не кричи, пожалуйста… у меня голова болит… в первый раз… — простонала она. Внезапно девушка осознала, что именно этот человек виноват в её нынешнем состоянии. Её голос пронзительно зазвенел в трубке.

— Ты ублюдок! Ублюдок… выставил меня — так унизительно — из своего дома после Рождества, а теперь… — Гарри на секунду отдёрнул трубку от уха. Боже, ну и истерика. Он слышал её даже на расстоянии вытянутой руки.

— Гермиона! Замолчи и слушай! МЕНЯ РАЗБУДИЛ МОЙ ШРАМ, И Я…

— Твой что?..

— Мой ШРАМ… он снова болит, и я… — Внезапно из тени вылетела цепь и обвилась вокруг его руки и телефонной трубки. Ещё одна метнулась к нему и схватила другую руку. Цепи мощно дёрнули, и Гарри вместе с трубкой оторвало от земли.

«Вот чёрт!» — подумал Гарри, чувствуя, как магия собирается за его глазами, пока его тащили по ледяной траве.

Связь прервалась, и Гермиона посмотрела на трубку так, словно хотела его придушить через эти крошечные дырочки. Он не просто повесил трубку, он, должно быть, совсем с катушек съехал! О, она была в ярости, и утром Гарри определённо достанется. Пусть хоть ад разверзнется, он услышит всё, что она о нём думает, даже если ей придётся добираться до его дома на «Ночном Рыцаре». Швырнув трубку на аппарат, она взбила подушку кулаком и сердито уткнулась в неё головой.

«Звонить мне в такой чёртов час… и даже не поздравил с Новым годом, всё, что ему нужно было, — это поговорить о… нет, постой…» её глаза распахнулись… «…о своём шраме…»

Она вскочила с кровати, все следы опьянения исчезли. Его шрам! Святые угодники! Она должна предупредить профессора!

* * *

Гарри набрал полный рот листьев, скользкая трава обжигала холодом. Он боролся с путами, тянувшими его, и мельком увидел нападавших в тени. Убийцы вернулись. Стиснув зубы, он призвал свою силу… но она не поддавалась его воле. В панике он понял, что ему нужен меч. Сердце заколотилось, адреналин хлынул в кровь, когда до него дошло, что у него нет с собой и палочки, что делало его практически беззащитным. Единственное, что могло ему сейчас помочь, — это телефон в руке, что делало ситуацию ещё хуже. Теперь он видел двух охотников и смертоносные мечи, которые они держали наготове.

«Давай, Поттер! Ты сейчас умрёшь!»

Его магия наконец-то пробудилась, и он потянул на себя, сопротивляясь сильному рывку. Цепи натянулись со звоном от силы двух охотников с одной стороны, а Гарри медленно поднимался на ноги с другой. Он откинулся назад всем телом, и охотники потянули ещё сильнее.

— Ты всё ещё не сильнее нас, человек. На этот раз ты умрёшь.

Ни палочки… ни меча… ничего… постой!

В отчаянии Гарри обратился к той странной ветви магии, которой проклял его Малфой, и сосредоточился на звеньях цепей, сковывающих его руки. Появилась струйка дыма, затем звено раскалилось докрасна. Внезапно цепи лопнули… звенья в месте разрыва тлели алым. Охотники неуклюже повалились на спины, а глаза Гарри угрожающе светились в кромешной тьме небольшого парка. Они вскочили на ноги в мгновение ока, и по их лицам было видно, что всё пошло не по плану.

Он стоял лицом к лицу с двумя охотниками на волшебников, босой и безоружный. У него было несколько вариантов. Первый — бежать со всех ног. Второй — сражаться и умереть. Без меча под рукой его силы были слишком малы, а палочка осталась в доме. Но они были уязвимы к стихиям, так что ему нужно было найти способ использовать это в своих интересах.

Крепко упершись ногами в мёрзлую землю, он черпал из своего магического резерва, снова обращаясь к той ветви магии. Однако было так холодно, что призвать стихию огня оказалось нелегко. Прилагая больше усилий, он сблизил ладони, концентрируясь на создании пламени в нескольких дюймах пространства между ними.

Тепло хлынуло в его конечности, когда отчаяние направило всю его магию в Инфернус.

Вспыхнуло пламя. Гарри зарычал, вливая всё больше и больше магии в огонь. Оно быстро росло, превращаясь в шар, который начал охватывать его пальцы, а затем и все кисти. Произнеся то же заклинание, что он использовал в отеле в Италии, он атаковал, отводя руки назад и затем резко выбрасывая их вперёд, движения были очень похожи на отжимания.

— Инсендио ар рамсфитар! — стена огня устремилась к ним, но охотники лишь бросились на него и перепрыгнули через катящееся пламя, их мечи были высоко занесены над головами. Гарри застыл, словно олень в свете фар, они были чертовски быстры! Он нырнул вправо, пытаясь удержать равновесие. Они бесшумно приземлились, как два ягуара-близнеца, и в размытом пятне тени устремились к нему. Адреналин бурлил в его крови, и к тому времени, как его глаза смогли среагировать на две фигуры, исчезающие и появляющиеся, когда они пересекали тени высоких деревьев, они уже были рядом.

«Быстрее! Влево!»

Он вскинул правую руку, в которой всё ещё был обрывок цепи. Она обвила лезвие, и Гарри сильно дёрнул, разворачивая своё тело. Смертоносный выпад охотника был сбит с курса, и клинок опустился в неконтролируемом ударе. Гарри развернулся влево, и охотник по инерции полетел вперёд. Завершив парирование и контрудар, Гарри сохранил инерцию, неуклюже выбросив левую ногу в импровизированном ударе с разворота и мощно попав падающему охотнику в затылок. Гарри рухнул на землю, пронзительная боль пронзила его ногу.

Его противник отлетел в сторону, его лицо глухо ударилось о ствол огромного дерева. Один готов, но где же…

«Быстрее! Пригнись!»

Гарри перекатился по земле, наполовину кувыркаясь, наполовину скользя, и другой охотник нанёс удар прямо туда, где мгновение назад была его незащищённая спина. Гарри полностью откатился в сторону и быстро вскочил на ноги. Его противник был ошеломлён, он никогда раньше не промахивался, как человеку удалось уклониться от его атаки? Неважно.

«Удачное уклонение».

Гарри тяжело дышал, и казалось, что в его ступне сломаны все кости, но сейчас это не имело значения. Он стоял перед врагом, и боль не была фактором. Он должен был выжить. Охотник взглянул на своего павшего товарища, и его взор остановился на обрывках цепей в руках противника. Он замер на месте и слегка изменил стойку, держа катану высоко над головой. Гарри моргнул. Он не нападал? Юноша отступил на несколько шагов назад, не сводя глаз со стальных серых глаз противника. Внезапно тот исчез, растворившись в многочисленных тенях деревьев вокруг. Гарри запаниковал, он слышал движение, но не мог понять, откуда и когда будет ата...

Справа хрустнула ветка, и он инстинктивно развернулся в ту сторону, цепи со свистом рассекли воздух, как два металлических кнута, но не встретили преграды.

Раздался тихий смех, и Гарри выругался, изо всех сил пытаясь уйти с линии атаки.

Лезвие прошлось по его спине, оставив неглубокий порез. Он увернулся от смертельного удара в последнюю долю секунды. Квиддичные рефлексы определённо имели свои преимущества. Он упал на землю, спину обожгло болью. Падая, он автоматически перекатился, пытаясь максимально увеличить расстояние между собой и охотником. Он попытался встать, но боль простреливала спину спазмами, и в итоге он врезался в то же дерево, у которого лежал лицом вниз на окровавленной траве другой охотник. Гарри едва успел снова увернуться, как клинок вонзился в кору на уровне его шеи. Его охватило отчаяние. Охотник был быстрее, сильнее и вооружён своим излюбленным оружием. Прямо сейчас чары проявлялись лишь короткими всплесками силы — по сути, он был волшебником без палочки с двумя обрывками цепей, сражающимся с противником, который мог нанести удар из любой тени. Он должен был как-то уравнять шансы.

Гарри начал раскручивать цепи вокруг себя быстрыми движениями кистей, его глаза теперь светились красным. Температура вокруг него резко подскочила, и он произнёс зажигающее заклинание.

— Инсендио! — металлические звенья вспыхнули, и огненное сияние осветило тени. Теперь охотник был как на ладони, и уверенность вернулась к Гарри. Ему нужно было добраться до своего меча, потому что рано или поздно его удача закончится.

Охотник атаковал, прыгнув на него так быстро, что Гарри почти не заметил движения. Почти. Он низко присел и взмахнул кистями вверх, горящие цепи хлестнули по летящему в воздухе охотнику. Теперь, когда он вложил в них магию, он обнаружил, что его импровизированное оружие подчиняется его командам. Цепи окружили противника, огонь зашипел, когда они обвились вокруг его тела. Гарри с силой дёрнул вниз, и цепи содрали с него не только одежду.

Охотник закричал от боли, падая. Он болезненно приземлился на колени, длинные белые полосы на его торсе медленно становились красными и кровавыми. Гарри перестал размахивать пылающим оружием, с больным интересом наблюдая, как охотник пытается подняться, открытые ожоги обильно кровоточили. Охотник выл в агонии, и его неземные крики пронзали тишину ночи.

Не сводя с него глаз, Гарри наклонился и подобрал второй меч. Подойдя к павшему противнику, Гарри взял меч в обе руки, решая, использовать ли его и покончить с этим. Они заслужили это, в конце концов, они не раз пытались убить его и, что пугало, почти преуспели. Пытаясь сморгнуть жжение в глазах, он шагнул вперёд. На его совести и так было достаточно смертей, чтобы добавлять к ним ещё и хладнокровное убийство. Вспоминая свой бой с охотником Стэйтемом, он подумал, что их культура основана на верности и строгом кодексе чести. Может, он поделится информацией. Встав над ним, он приставил острие клинка к его шее.

— Ты побеждён. Я не убью тебя, если ты скажешь мне то, что я хочу знать. — Лицо охотника было искажено болью, но в глазах всё ещё горел вызов.

— Я пал в бою, рядом со своим братом. Я не чувствую стыда.

— Ты не мёртв, пока ещё нет. Где Тёмные волшебники: Лестрейндж, Макнейр и Долохов? — приказал Гарри, надавливая на меч и пуская кровь из шеи мужчины.

Охотник улыбнулся, его зубы были красными от крови.

— Ты собираешься их убить? — Гарри не ожидал этого вопроса, но он знал, к чему тот клонит. Они жили ради смерти волшебников. Он на мгновение задумался, но ответил правду.

— Да. Собираюсь. — Это звучало совсем иначе, когда он произнёс это вслух. В какого монстра он превратился?

— Они в Святом месте поклонения людей, недалеко от города под названием Кингс-Краун. — Гарри нахмурился. Кингс-Краун? Разве это не рядом с вокзалом?

— Ты знаешь, почему мой шрам снова болит?

— Последнюю из твоих родичей используют для воскрешения человека-демона.

Последнюю из моей семьи? Он имел в виду тётю Петунию? О нет… только не ещё одна невинная жертва. Он на мгновение закрыл глаза… надеясь, что есть хоть малейший шанс, что она ещё жива. После мучительного внутреннего спора он решил, что лучше услышать факты, чем наивно оптимистично надеяться.

— Она мертва? — ровным тоном спросил он. Гарри пристально смотрел в ухмыляющееся лицо, охотнику это явно доставляло удовольствие. Если он хоть…

— Скоро, через несколько часов, она будет… — охотник рассмеялся, увидев его выражение лица, и ярость Гарри взорвалась. Не раздумывая, он зажмурился и опустил клинок обеими руками, пока тот не вонзился в мягкую землю под ним.

Он оставил два тела там и, хромая, медленно побрёл обратно к своему дому. Переходя дорогу, он услышал громогласный хохот и музыку из соседнего дома. К счастью, соседи, чьи вечеринки гремели до поздней ночи, понятия не имели о том, что только что произошло. С новой решимостью он поклялся, что его тётя будет жить, если от него хоть что-то зависит. Слишком много людей погибло из-за него, и будь он проклят, если будет сидеть сложа руки и позволит Волдеморту вернуться к жизни. Он скривился, когда острая боль от пореза на спине и раненой ноги накрыла его. Сейчас ему нужно было кое к чему подготовиться.

* * *

Кенна Малфой крепко спала в своей постели. Новое поместье Малфоев всё ещё казалось практически безжизненным, так как жили там только она и её брат, но она привыкла к тишине на ферме. Ей снился Гарри, и в её сне у неё были густые каштановые волосы, и она всегда ходила с книгой в руке… её фантазии становились всё более откровенными, и вот-вот должно было начаться самое интересное, когда глубокий гул разбудил её. Рокочущий звук становился всё ближе, и ей показалось, что она его откуда-то знает.

«Это что, мотоцикл?»

Сев в постели, она открыла окно. Звук стал намного отчётливее, и она его узнала! Это был мотоцикл Гарри! Выпрыгнув из кровати, она бросилась вниз по лестнице. Что он здесь делает посреди ночи?

Гарри слез с мотоцикла перед гигантскими чёрными воротами. Его взгляд скользнул по идеально ухоженным газонам и раскинувшемуся особняку в конце величественной аллеи. Хм. А чего ещё он ожидал? Он направил свою палочку, пробормотав заклинание, и огромные металлические ворота величественно распахнулись. Он подошёл к входной двери и ударил молотком в виде змеиной головы о дерево. Гарри услышал барабанный топот чьих-то ног, сбегающих по лестнице, и мгновение спустя двойные двери распахнулись. Кенна Малфой вглядывалась в фигуру в капюшоне, стоявшую в дверном проёме, лицо которой было почти скрыто в тени. Она окинула его взглядом и сразу узнала меч.

— Гарри? — неуверенно спросила она.

— Да.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что он один. — Может, ты передумал? — предположила она, перенося вес на одну ногу и принимая заманчивую позу. Гарри не стал ей отвечать и прошёл прямо внутрь. Он откинул капюшон, и Кенна могла бы поклясться, что его лицо было словно высечено из камня.

— Малфой! — крикнул он, и Кенна с любопытством посмотрела на него.

— Что тебе нужно от Драко? — спросила она. Гарри проигнорировал её, стоя посреди роскошного холла так, словно был здесь хозяином. Минуту спустя сонный Драко Малфой спустился по лестнице, его палочка была наготове.

— Кто здесь? — спросил он, щурясь и пытаясь сфокусироваться на одинокой фигуре, стоявшей в его доме. — Поттер! Чему обязан таким удовольствием? — его голос был пропитан сарказмом.

— Они пытаются его вернуть. Собирай свои вещи, у нас есть дело.

Драко посмотрел на него с недовольством. Кем он, чёрт возьми, себя возомнил? Врываться сюда в такой час — какая наглость! И всё же Драко не мог не улыбнуться: такая перемена в поведении Поттера вполне соответствовала его собственному, гм… очаровательному стилю. Драко одарил его своей фирменной ухмылкой и сошёл по ступеням, убирая палочку обратно в карман.

— Что ж, Поттер, это сюрприз. Не обижайся, если я не поздравлю тебя с Новым годом. — Он обожал выводить его из себя.

Гарри стиснул зубы… и комната стала ещё темнее, чем была несколько секунд назад. Драко замешкался, и его самоуверенность испарилась. Улыбка исчезла, и он посмотрел прямо в глаза Гарри.

— Что тебе нужно? — спросил он серьёзным тоном. Поттер был серьёзен. Это означало неприятности.

— Они воскрешают Волдеморта. У нас нет чёртова времени обсуждать это за чаем.

— Бред. Ты и сам знаешь, что у него в груди зияет дыра…

— У меня нет на это времени, — проворчал Гарри. Он откинул волосы назад и показал вернувшийся шрам в виде молнии на лбу. — Чего тебе ещё надо, фотографию, чёрт возьми? Бери, что нужно, и пошли! — рявкнул на него Гарри.

Осознав всю серьёзность проблемы, Драко нахмурился, задумавшись. Сейчас было не время отступать или тратить драгоценные минуты на препирательства. С простым кивком он повернулся и пошёл обратно наверх.

— Я иду.

— Хорошо, — пробормотал Гарри и снова коснулся рукояти своего меча. Лоб непрерывно покалывало, и он знал, что каждый миг, проведённый здесь, был критически важен. Он услышал тихий звук за спиной и обернулся. Он совсем забыл, что Кенна была здесь.

— Гарри? — прошептала она.

— Да?

— Это имя… Волдеморт… разве он не мёртв? Разве не ты его убил?

— Да, он был мёртв… — мрачно поправил Гарри.

— И ты снова идёшь за ним?

Гарри вздохнул… эту ситуацию было трудно объяснить, но он был обязан хотя бы посвятить её в происходящее. Он усадил её на диван, а сам сел напротив в кресло.

— Слушай, и слушай внимательно. Волдеморт долгое время был самым безжалостным и могущественным тёмным волшебником. И так уж вышло, что мне было предначертано победить его, потому что мы не могли жить в одно и то же время. Я должен был рассказать тебе при нашей первой встрече, но… — он пожал плечами. — Мы с твоим братом вознамерились покончить с ним, а теперь они пытаются вернуть его, даже из мёртвых.

— Так почему Драко? Почему ты его берёшь? Он мой брат! Оставь его в покое! — возразила она.

— Ты, возможно, не знала, но твои родители были известными сторонниками Тёмного Лорда, но в свой последний час они ослушались его, и он без колебаний их убил. — Всё ещё было больно от того, что столько людей попало под перекрёстный огонь. Он на мгновение собрался с духом, но смело продолжил. Глаза Кенны сузились в ответ. — У нас с твоим братом есть определённое понимание, и когда дело доходит до такого… — он громко вздохнул, «когда-нибудь это закончится?» — …наши личные счёты не имеют значения. Нет никого другого, кого я бы хотел видеть рядом с собой. Они не знают, что мы идём, и я должен покончить с этим, пока не пострадало ещё больше людей.

Гарри взглянул наверх, он не хотел, чтобы Драко это услышал. Он сделал глубокий вдох и выдохнул.

— Я… поклялся защищать тебя по пути сюда, и это обещание всё ещё в силе. Твои родители заслуживают этого… ты заслуживаешь этого…

Кенна была готова расплакаться, услышав такое от Гарри… После всех проблем, что она ему доставила… Она встала с дивана и нежно поцеловала его в щёку. Гарри ошеломлённо посмотрел на неё, но ничего не сказал.

— Спасибо, — прошептала она, и Гарри кивнул в ответ. Сверху послышался звук закрывающейся двери, и Гарри был избавлен от этого неловкого момента между ним и Кенной. Драко спускался вниз. Его светлые волосы были собраны в хвост и перевязаны чёрной лентой. Он был одет во всё чёрное, очень похожее на боевое облачение самого Гарри. Сходство с отцом было поразительным, и Гарри почувствовал лёгкое дежавю. Хоть он и был Малфоем, по какой-то странной причине Гарри знал, что может положиться на Драко и быть уверенным, что тот прикроет ему спину. Медальон Сириуса лежал у него на груди, а плащ был накинут на плечи. Меч Стэйтема висел на поясе, а палочка была убрана в держатель на левом предплечье.

Гарри встал, и двое молодых людей посмотрели друг другу в глаза. Больше никаких слов, у них было дело. Драко уже почти вышел за дверь, когда внезапно остановился. Гарри замер. В чём задержка? Бесшумно Драко подошёл к своей младшей сестре и тепло её обнял.

— Если что-нибудь случится, найди человека по имени Аластор Грюм. Запомни это имя. Шрамоголовый, пошли.

Гарри уже сидел на своём мотоцикле. Этот нежный момент между Драко и его сестрой произвёл на него впечатление. Он подумал про себя: «Никогда бы не подумал, что Драко на такое способен».

— Я тебя жду, садись.

Драко презрительно рассмеялся.

— Забудь об этом. Позволь представить тебе моего питомца. ГРОЗОВАЯ ТУЧА! Сюда, мальчик! — он свистнул, и Гарри услышал ржание очень большой лошади. Сверху донёсся шум хлопающих крыльев, и он вытянул шею, чтобы увидеть, как силуэт коня перелетает через крышу со стороны конюшен.

Огромный чёрный единорог низко спикировал и приземлился с глухим стуком копыт прямо рядом с Драко. Глаза Гарри расширились, он никогда не видел такого великолепного животного. Его шерсть была блестящей, иссиня-чёрной, а рельеф мышц был виден даже в слабом лунном свете. Боевой наголовник был того же цвета, что и его гладкая шкура, тёмно-карие глаза смотрели на Гарри сквозь большие глазницы. Его выступающий рог был тёмно-серым; единственная часть единорога, кроме глаз, которая не была полностью чёрной. Драко ловко вскочил в седло, и теперь всадник и скакун казались единым целым. Драко схватил горсть гривы Грозовой Тучи, ударил пятками, и волшебное животное громко заржало, уносясь в небо.

— Ну же, Поттер, не могу же я позволить, чтобы в выборе транспорта кто-то вроде тебя меня затмил, — усмехнулся Драко, злорадствуя высоко в небе.

Гарри раздражённо покачал головой. С силой нажав на газ, он завёл огромный двигатель, и мотоцикл взмыл ввысь вслед за ними. Когда ветер затрепал его волосы, Гарри невольно улыбнулся. Некоторые вещи никогда не меняются…

«Как скажешь, Малфой, как скажешь…»

* * *

Гермиона только что закончила писать письмо, чтобы отправить его с совой Альбусу Дамблдору. Она отчаянно ломала руки, пока её почтовая сова спешила к адресату. Девушка могла только надеяться, что директор будет знать, что делать. Когда Гарри повесил трубку, она сначала разозлилась, но этот гнев вскоре сменился ужасом, когда до неё дошла вся серьёзность загадочного звонка Гарри.

Его шрам снова болел, а это никогда не было хорошим знаком. Она, чёрт возьми, хотела ответов, но не имела возможности мгновенно с ним связаться. И тут её осенило! У Тонкс есть телефон! Любой член Ордена Феникса сможет связаться с ним быстрее, чем долетит её сова. Набрав её номер на телефоне в спальне, она с тревогой кусала губу, пока шли гудки. Когда наконец ответил сонный женский голос, она чуть не уронила трубку, так была на взводе. По крайней мере, она с кем-то связалась. Иногда обычные магловские технологии могут быть очень полезны в такие моменты.

— Оставь, — сказал Римус Люпин на ухо своей возлюбленной. Они оба уютно устроились в тёплых объятиях. Устройство, которое звонит в такое время утра, — настоящая угроза душевному спокойствию. Зачем Нимфадоре вообще понадобился телефон?

— Римус, я не могу… это может быть важно… — хихикнула она, перелезая через него, чтобы схватить трубку.

— Алло? — тихо сказала она. Римус гладил её обнажённую кожу, и она, вытянувшись во всю длину, балансировала над ним, как на качелях, рискуя соскользнуть с кровати.

— Это я! Гермиона! У Гарри снова болит шрам!

Тонкс с грохотом свалилась с кровати, уронив телефон. Римус рассмеялся, когда она соскользнула, утащив за собой одеяло. «Ого, у неё потрясающе красивые ноги и безупречные ягодицы… такая идеальная…»

— ЧТО?! — закричала Тонкс.

Настрой Римуса мгновенно изменился. Такой тон голоса означал, что дело серьёзное.

— Что случилось? — спросил он, тут же садясь.

— Гермиона говорит, что Гарри звонил ей некоторое время назад… сказал что-то про свой шрам… а потом связь прервалась… Господи…

Римус уже был на ногах, призывая к себе одежду магией. Он оделся меньше чем за минуту, схватив свою палочку со стола. Тонкс закончила лихорадочный разговор с Гермионой и повесила трубку.

— Подожди! Я тоже иду! — сказала она, выпутываясь из простыней. Она накинула на себя первое, что попалось под руку, зажмурилась, и одежда превратилась в её аврорскую мантию.

— Пойдём, мы немедленно оповестим остальных.

* * *

— Мы разве не в эту церковь в Кингс-Крауне летим?! — крикнул Драко Гарри. Это был не самый быстрый путь. Гарри на секунду замешкался, но ему нужно было кое-что сделать в первую очередь. Открыв рот, ему тоже пришлось кричать, чтобы ответить.

— Нам нужно сделать одну остановку!

— Я думал, мы торопимся!

— Это важно! — просто объяснил он.

— Тебе решать, Поттер! — Они летели ещё пять минут, единорог легко поспевал за мотоциклом Гарри, летевшим со скоростью более двухсот миль в час. Гарри начал замедляться, когда они приблизились к Лондону, а точнее к району Челси. Драко последовал за ним, и они оба тихо приземлились у красивого двухэтажного дома. Драко окинул взглядом простой дизайн дома и шикарный автомобиль в гараже. Было очевидно, чей это дом.

— Это дом Грейнджер, — констатировал Драко.

— Да. Мне нужно с ней поговорить.

— Как скажешь. Быстрее, Поттер, — высокомерно сказал Драко и отошёл немного в сторону, поглаживая Грозовую Тучу по носу. Гарри подошёл к двери и, уже собираясь постучать, заколебался. Была ли это хорошая идея? Может, для всех было бы лучше, если бы они сделали это тихо… чтобы никто больше не знал. Без хлопот… без осложнений… Но потом он подумал: случиться может всякое, и по крайней мере он сможет увидеть её, прежде чем столкнётся с ними. Кто знает, что у них припасено?

Но с другой стороны, Гермиона будет волноваться и попытается его отговорить…

Может, ему стоит…

Дверь внезапно распахнулась, и на пороге в ночной рубашке стояла Гермиона, её густые волосы были в полном беспорядке. Гарри был застигнут врасплох, и на мгновение их взгляды встретились, полные сильных эмоций.

— Слава богу! Я так за тебя волновалась, после того как ты повесил трубку, рассказав о своём шраме, и я не могла с тобой связаться, а моя сова так долго летит до Дамблдо...

Она оборвала речь. Гарри был в плаще своего отца и мощной защитной мантии, выражение его лица было отрешённым, глаза немигающими. На его лице были синяки, и по его позе она поняла, что он бережёт правую ногу. Ментальная связь, возникавшая между ними, когда они были рядом, практически отсутствовала, и тёмная пелена окутывала его мысли. Что-то привлекло её внимание, и она впервые заметила огромного единорога и Драко Малфоя, стоящего рядом с ним. Он был одет почти так же, как Гарри, и было очевидно, что оба молодых человека очень напряжены… это не сулило ничего хорошего.

— Что происходит? Что он здесь делает? — Гермиона указала на Малфоя. — Что у тебя с лицом?

— Охотники устроили на меня засаду в парке… во время нашего телефонного разговора.

— ЧТО?! Ты в порядке? — взвизгнула она.

— Я буду в порядке. Послушай, мне нужно… я хотел тебе кое-что сказать, и ты должна пообещать, что выслушаешь меня, прежде чем что-либо скажешь.

Гермиона искала в его лице хоть какой-то намёк на то, что он собирался сказать, но лицо Гарри оставалось нейтральным, его выражение ничего не выдавало. Гарри избегал её взгляда и опустил голову.

— Прости меня. За всё: за то, как я с тобой обращался, за то, что сбежал, за всё. Я знаю, это было больно, и мне тоже было больно. Но я должен был уйти от всего… включая тебя. — Гермиона ничего не сказала, пытаясь поймать его взгляд.

— В этом году со мной случилось много всего, много плохого. Я совершал ошибки… и когда я совершаю ошибки… люди… они… как бы это сказать? Они обычно умирают.

— Гарри, нет, это не так… — прервала его Гермиона. Он просто поднял руку и покачал головой.

— Гермиона, выслушай меня. У них моя тётя, и они собираются воскресить Волдеморта. Я… я не знаю что или как, но… мой шрам вернулся, и с каждой минутой он болит всё сильнее. Мы с Драко идём спасать её и разобраться с ними раз и навсегда.

Гермиона ахнула и схватила его руки мёртвой хваткой.

— Нет! Подожди… Не надо! Ты не можешь! — Гарри взял её руки в свои и мягко сжал, пытаясь её успокоить.

— Выслушай меня. У меня мало времени, и у меня нет выбора. Я должен это сделать, она — моя семья, и я не вынесу мысли о ещё одной… я этого не допущу, — заявил он, сжимая кулаки от отчаяния. «Сохраняй спокойствие», — сказал он себе. Он сделал ещё один глубокий вдох и взял свои чувства под контроль.

— Скажи Дамблдору, что Волдеморт в церкви в Кингс-Крауне, и что мы идём им навстречу.

Он обнял её и притянул к себе.

— Есть ещё кое-что очень важное, что ты должна мне пообещать. Хорошо?

Гермиона крепко обняла его, кивнула и посмотрела в его зелёные глаза. — Что?

— Пообещай мне, и ты должна это сказать, что не пойдёшь за мной. Что бы ни случилось, ты должна остаться здесь. Пообещай мне! — настойчиво сказал он, глядя в её карие глаза.

Гермиона и не думала делать ничего подобного. — Да, я обещаю, — убедительно солгала она. Гарри улыбнулся и полез в карман за кусочком бумаги.

— Я хочу, чтобы это было у тебя. Это то, что поддерживало меня всё то время, пока меня не было… — он протянул ей бумагу, и Гермиона улыбнулась, одинокая слеза скатилась по её щеке.

Это была их фотография со стадиона квиддичной команды «Челси Блюз». Они стояли бок о бок, и по их лицам любой мог бы сказать, что эти два человека влюблены. Она отчётливо помнила этот момент: фотография была сделана как раз тогда, когда та стерва-репортёрша совала нос в личную жизнь Гарри. Когда Гарри искренним тоном сказал ей, что «Она одна из моих лучших подруг», она ярко улыбнулась ему. Фотограф идеально поймал момент, и даже на той ранней стадии их отношений было ясно, что они созданы друг для друга.

— Хорошая фотография, правда? — тихо сказал он.

— Да… очень… — благоговейно ответила Гермиона.

— Гермиона… — он запнулся. Ему всё ещё было так трудно это сделать. Он открыл рот и нашёл те три простых слова, которые были так неуловимы.

— Я люблю тебя. Что бы ни случилось, это не изменится. Помни об этом.

Он нежно поцеловал её и улыбнулся. Это была грустная улыбка, и Гермиона знала, что он тревожился из-за того, что ему предстояло сделать. Сам Гарри знал, что он сможет это сделать, он должен был. Гермиона верила в него, и это ещё больше подпитывало его решимость.

— Гарри…

— Мне нужно идти… — сказал он ей на ухо и отпустил её. Он повернулся и пошёл к своему мотоциклу. Он кивнул Малфою, тот вскочил на спину Грозовой Тучи, и оба взмыли в небо, ни разу не оглянувшись на плачущую девушку, которая смотрела им вслед, пока они не исчезли в ночи.

Гермиона бросилась обратно в свою комнату… ей нужно было переодеться и приготовиться к прибытию Дамблдора. Она ни за что не останется в стороне.

* * *

Римус и Тонкс аппарировали на площадь Гриммо, и им понадобилось совсем немного времени, чтобы расследовать произошедшее. Трубка от общественного телефона в парке отсутствовала, а рядом в деревьях лежали два неподвижных тела. Меч был вонзён в шею одного из них, вертикально торчащая рукоять поблёскивала в лунном свете.

— Боже мой, — прошептала Тонкс, опустившись на колени рядом с убийцами-близнецами.

— Было нападение, и, похоже, он уехал на мотоцикле. Пойдём, я сказал профессору, что мы встретимся с ним у Грейнджер. Зная Гарри, это будет первый человек, которого он проверит… — Она кивнула, отряхивая колени и поднимаясь. Римус использовал исчезающее заклинание, чтобы заставить трупы исчезнуть, его мысли были полны всевозможных вариантов. Гарри исчез, его шрам вернулся, а на открытом месте лежали мёртвые охотники. Забрав их оружие, они дезаппарировали из парка. Римус мог только надеяться, что Орден успеет добраться до него, прежде чем он бросится в очередную опасность.

* * *

Драко едва мог разглядеть живописную церковь на вершине пологого холма. Когда они подлетели к месту назначения, ночное небо пронзил громкий звон колокола. Он зловеще раскатился эхом, и Драко почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом. Вот оно. Он знал, с кем и с чем ему предстоит столкнуться, но сколько бы раз ему ни пришлось это делать, он сделает всё, чтобы за его родителей отомстили, и чтобы Волдеморт горел в аду вечно.

— Поттер, слышишь? Они знают, что мы здесь.

— Неважно. Этот звук станет для них погребальным звоном.

Выражение лица Драко помрачнело, когда они скользили над высокой травой полей. Он скептически посмотрел на шестнадцатилетнего парня рядом с собой.

«Чёрт, Поттер. Иногда ты пугаешь меня до усрачки».