Затмение (джен)

Солнце медленно скрывалось за горами. Темнело; причудливые краски, мгновениями ранее пестреющие в небе, медленно потухали, накрытые тёмной вуалью беззвёздного мрачного неба. И только в многочисленных окнах старинного замка всё ещё горели желтоватые огоньки.

Гарри глянул в сторону, на освещаемый тусклыми маленькими люстрами широкий коридор. Уже был отбой. В Хогвартсе установилась непривычная чарующая тишина и опустение. Только и слышно было негромкий шорох от шагов самого юноши и его спутницы, Гермионы, которая тоже не спала, взявшая на себя ношу патрулирования.

— Гарри, — девушка подошла ближе к другу, глянув на его лицо, слабо очерченное лучами света, — Пока мы здесь одни, я хотела поговорить с тобой… ну… об уроках защиты.

— Гермиона, — Гарри вздохнул, — Я уже говорил тебе, что у меня невероятно мало времени. Не говоря уже о том, что эта жаба… Амбридж… носится вокруг меня, как курица-наседка.

— Но Гарри! — воскликнула Гермиона. Её голос эхом пронёсся по коридору, и она резко замолчала, с мольбой посмотрев на лучшего друга. Гарри раздражённо покачал головой. Он уже и не мог сказать, сколько раз за последнюю неделю Гермиона смотрела на него с таким выражением лица. Поттер всё никак не мог понять, почему та упрямо не хотела принимать во внимание его собственное мнение.

— Гарри, ну послушай! Хотя бы ради нас с Роном ты должен обучать нас защите! Нам нужно это… чтобы защититься от сторонников Того-Кого-Нельзя-Называть! — снова произнесла Грейджер, и лицо Гарри побагровело, исказившись от гнева. Его терпение, с которым он выслушивал подругу, наконец лопнуло.

— Снова я что-то должен! Тебе, Дамблдору, всем магам! А моё мнение вас вообще интересует?! Или я для вас инструмент, которым можно махаться, как хочешь? Нет, Гермиона, я уже говорил и повторюсь. Я никому ничего не должен! — проговорил Поттер, выделяя каждое своё слово. — И если ты хочешь знать моё мнение, эта затея с уроками защиты абсолютно провальная. Мы лишь школьники, Гермиона. Даже при желании против годами обучающихся боевой магии Пожирателей Смерти мы ничего не сумеем сделать.

Лицо Гермионы было поражённым. Округлившимися глазами она смотрела на Поттера, будто видела совсем другого человека, и то и дело приоткрывала рот, но не находилась с ответом. Гарри тяжело вздохнул. Снова поддался эмоциям.

— Прости, я не должен был так кричать, — покачал он головой. — Особенно сейчас.

— Ничего… — поджала губы Гермиона, опустив взгляд.— Я тоже виновата. Может… и вправду вся эта идея была глупостью. Я должна была подумать о тебе.

Оба замолчали, в тишине продолжая следовать по коридору. В обоих эта ситуация всё равно оставила неприятный осадок.

На утро Гермиона и Гарри пытались сделать вид, будто ничего не произошло, но даже Рон, не обладающий особой эмпатией, заметил, что между ними что-то явно случилось.

— Вы поссорились вчера? — спросил он. — С самого утра сами не свои.

— Нет, — одновременно покачали головой Гарри и Гермиона, натягивая слабые улыбки.

— Просто не выспались, — добавила Гермиона. — Вчерашнее патрулирование отняло много времени из-за того, что старосты шестого курса одновременно попали в больничное крыло.

— Это ведь из-за Фреда и Джорджа, верно? — спросил Рон, беря кусок вишнёвого пирога, стоящего неподалёку от Гарри. — Слышал, в протест Амбридж они снова учудили что-то грандиозное! Мерлин, как же зла на них была профессор Макгонагалл!

— Зла? —подняла брови Гермиона. — Она была в ярости! Из-за их проделок пострадали другие ученики! Я много раз говорила им, что это не кончится ничем хорошим!

— Вы говорите о нас? — едва Гермиона высказала своё недовольство, к столу Гриффиндора подошли близнецы Уизли, сияя как начищенные галлеоны. Ещё бы! Они доставили Амбридж, как минимум, две недели ужасного сна!

— О, не надо оваций, — произнёс Джордж, широко улыбаясь, — Мы и так знаем, что совершили поистине героический поступок! Это даже стоит снятия тех малейших баллов, что остались на счету нашего факультета.

— И мы снова поразили профессора Макгонагалл в самое сердце, — произнёс Фред. — Уверен, она была не так зла, как восхищена нашим талантом. Не ошибусь, если скажу, что втайне она и сама рада сделать что-то этой розовой жабе… Ой, Гарри, ты же не расскажешь ей, что я назвал её так?

Поттер, который был далеко от сути разговора, только молчаливо кивнул. Разговор с близнецами волновал его сейчас меньше, чем вчерашнее происшествие во время патрулирования. Тогда он вёл себя… подозрительно импульсивно.

Закончив завтракать, троица отправилась на урок зельеварения, снова, как назло, стоящий у них первым в расписании. Они спустились вниз, в мрачное длинное подземелье, и холодный ветер, проникающий из редких щелей, практически тут же подул в их лица. Гриффиндорцы съёжились.

— Почему в подземельях не может быть хоть чуточку теплее? — проворчал Рон, уткнувшись в шарф. — На уроках Снейпа и так несладко, так ещё и этот вечный холод!

— К твоему сведению, профессор всегда смотрит за температурой в кабинете. Малейший уклон от нормы — и это может подействовать на некоторые особо придирчивые зелья, — фыркнула Гермиона. Она хмуро глянула вперёд, туда, где уже собрались ученики Слизерина.

— Не говори о них, будто это зверь какой-то… хотя… укротить их правда сложнее, чем гиппогрифа, — тяжело вздохнул Уизли. Он тоже глянул вперёд и тут же скривил губы. — О нет… мне снова придётся лицезреть рожу Малфоя ещё целый час…

— Мне тоже не в радость видеть тебя, Уизли, — выделяя последнее слово, презрительно усмехнулся Драко, услышав слова гриффиндорца. — Будь моя воля, я бы и вовсе вышвырнул тебя из этого замка.

— Да ты! — Рон готов был поднять палочку, с ненавистью глянув на блондина.— Это тебе здесь не место! Уверен, покинь ты Хогвартс, многие пищали бы от радости, Малфой.

— Довольно, Рон, — закатил глаза Гарри. Он и подумать не мог, что когда-то ему настолько будет противно слышать все эти потасовки. Те давно стали походить на какую-то глупость.

— Видишь? Даже Гарри не встал на твою сторону, Уизли, — бросил Малфой с победным выражением лица. Он поднял голову выше и отвернулся. Рон едва не набросился на него от гнева, но Гермиона остановила его.

— И вправду, Рон. Сейчас не время паясничать, — произнесла устало она. Грозная фигура профессора Снейпа появилась в пределах видимости учеников. Снейп без слов заставил всех прекратить разговоры и войти в класс.

Гарри прошёл внутрь кабинета одним из первых, привычно занимая место подальше от профессорского стола, как рядом, не спрашивая даже разрешения, встал Драко.

— Драко? — удивился Поттер, в недоумении глянув на бледнокожего слизеринца. — Кажется, ты что-то перепутал. Это не твоё место.

— Вот именно, — произнёс Рон, вставая рядом с Гермионой и её котлом. — Возвращайся к своим дружкам и оставь нас в покое, Малфой.

— Здесь где-то это прописано? — ухмыльнулся Драко. — Кажется, ученики всегда были вправе сами выбирать, с кем сидеть, если профессор не создаёт конкретные пары для работы. Поттер, на твоём месте я бы не слишком горевал о смене напарника.

— Мистер Малфой… я недостаточно ясно показал вам, что начался урок? — за спинами четвёрки появился профессор, взгляд которого любого бы разорвал в клочья, существуй у магов возможность убивать одним взглядом, как василиск или горгона. — И, мистер Поттер, мистер Уизли, мистер Малфой выбрал это место сам. Не отвлекайте его и себя от занятия, если вы хотите хоть немного улучшить свои отвратительные зелья. Два очка с Гриффиндора. В следующий раз тщательно подумайте, прежде чем нарушать дисциплину на моих уроках.

Профессор отвернулся и начал урок. Но даже ему не под силу было остановить любопытство учеников, периодически глядевших в сторону Малфоя и Поттера, будто предвкушая зрелище. Увы, ничего так и не произошло, как бы яростно Уизли не прожигал слизеринца взглядом — Гарри и Драко вполне спокойно работали над своими зельями.

— Почему ты не сказал ему, чтобы он проваливал? — с возмущением посмотрел Рон на друга после завершения урока. — Это же Малфой! Драко Малфой. Его место рядом с ему подобными слизеринцами. Он уже и так достаточно пытался войти к тебе в доверие. Ты же не повёлся на его уловки, верно? Гарри?

— Рон, перестань. Если Драко, наконец, хочет перестать быть врагами, я не имею ничего против. В конце концов, он не предлагает становиться мне его самым лучшим другом. Разве тебе не надоело постоянно устраивать с ним стычки? — спросил Поттер, закатывая глаза. С самого утра его настроение было ниже плинтуса, поэтому он не особо жаждал соглашаться с каждым словом Рона.

— Ты серьёзно это говоришь? Тебя не подменили? — Рон помахал рукой над лицом Гарри. — Он слизеринец, Гарри! Не давай ему себя одурачить! Уверен, Малфой только и добивается этого от тебя. Даёт тебе ложную уверенность, что изменился, а потом сдаст тебя своему Лордишке без зазрения совести при первой же возможности. Вдруг тот поручил ему войти к тебе в доверие?

Разумеется, ведь он сам дал такое поручение Малфою, понадеявшись, что со временем тот образумится. Но всё это было исключительно в интересах Гарри, а не Тёмного Лорда.

— Да Волдеморту плевать на меня, — изрёк, наконец, Гарри, посмотрев на друзей. — Ему совершенно не станется какой-то мальчишка, если все те слухи о нём хоть на половину правдивы.

— И всё же, ты странный, — вздохнул Рон, следуя рядом с другом. — Я не то чтобы виню тебя, Гарри, но в этом году ты сам не свой. Особенно в последнее время. Может, что-то случилось? Ты же знаешь, что всегда можешь довериться нам с Гермионой.

— Ничего, — произнёс Поттер, хмурясь. Обманывать в последнее время стало так просто. Ложь текла из его уст как по маслу, и даже собственная совесть перестала его донимать. — Правда. И я знаю, Рон. Просто, может, я слишком много думаю о том, что стало с Седриком. И что Волдеморт заставил меня забыть.

— До сих пор? — Гермиона нахмурилась. — Гарри… Может тебе стоит поговорить об этом с Сириусом? Он будет рад услышать тебя.

— Может быть, — отмахнулся Гарри, вздохнув. Мысли его ушли в сторону, и Гермиона с Роном не спешили беспокоить друга. Они не говорили об этом, однако состояние Гарри и изменения в нём начинали их сильно беспокоить. Оба начали ощущать, что что-то происходит. Что-то, во что Гарри не собирается их посвящать.

* * *

Вечером Гарри вернулся в гостиную раньше Рона и Гермионы и сразу же прошёл в комнату, чтобы собраться с мыслями. Его беспокоило собственное поведение. Он либо сошёл с ума, либо стал сильно меняться из-за общения с Волдемортом. Ничем иным он не мог объяснить сегодняшнюю грубость с друзьями и своё изменившееся отношение к некоторым вещам.

На прошедшей неделе, впрочем, Тёмный Лорд ещё ни разу с ним не связался. Сквозное зеркало не подавало никаких знаков, и в голове его больше не происходило встреч с тем. Это даже беспокоило его, ведь он понятия не имел, какие планы сейчас преследует Тёмный Лорд. Вытаскивает ли он сейчас своих приспешников из Азкабана или ищет пути к быстрому захвату власти? Тот был достаточно непредсказуем, чтобы даже ожидать и того, и другого.

Взгляд Гарри упал на сумку. Ещё один подарок Сириуса. Она лежала возле сундука, не тронутая им с его приезда в Хогвартс. Кажется, он собрал туда полезные книги и вещи, найденные у Блэков. Что-то он даже пронёс втайне, чтобы Молли Уизли не отобрала это у него.

Он протянул руку к сумке и вытащил случайную книгу. С виду она была совершенно обычной. Немного запылившейся потрёпанной книгой в чёрном тканевом обороте, на котором большими буквами было написано «Защитная магия. Гаррен Уолсон».

Гарри открыл её и тотчас едва не выронил. Он был удивлён. Внутри, вместо совершенно обычных страниц, было небольшое углубление, в котором лежал медальон с вырезанной на нём буквой «S» в виде змеи. И рядом была прикреплена небольшая записка, написанная мелким каллиграфическим почерком.

«Я попросил Кричера уничтожить его… однако, думаю, что он не сможет этого сделать, поэтому я заранее оставляю эту записку тебе, Сириус. Это крестраж… Вместилище души Тёмного Лорда, ужасный артефакт, который любой ценой нужно уничтожить. Прости, что это последнее, что я могу сказать тебе, Сириус… но я сожалею. Очень сожалею, что тогда присоединился к Лорду и разрушил все наши с тобой связи. Прости меня. Я надеюсь, хоть ты останешься жить и будешь счастлив.

Р. А. Б»

Гарри захлопнул книгу и вернул её в сумку, всё ещё глядя куда-то в прострации. Он был в замешательстве. То, что он только что случайно узнал, было за пределами его понимания. Крестраж, часть души Тёмного Лорда, записка родного брата Сириуса, который, по всей видимости, исчез не просто так. Всё это, кажется, сводило его с ума.

Он не знал, что теперь будет делать с этими знаниями. Волдеморт, конечно, не обрадуется тому, что ему стало известно об этом, поэтому с рассказом о своей находке Гарри решил повременить. Как и не собирался отдавать медальон Дамблдору. Тогда все его тайны быстро раскрылись бы одна за другой, а это ему тоже было не нужно.

Гарри вздохнул, проведя пальцами у висков. От всех переживаний у него даже разболелась голова. Кажется, ситуация и вправду становилась всё опаснее и запутаннее, будто злой рок так ответил юноше за его предательство. И Гарри даже не был уверен, куда в итоге тот его заведёт…