Затмение (джен)

Гарри до последнего надеялся, что ритуал провалится, что что-то случится, и Тёмный Лорд не будет возрождён. Но он был вынужден разочароваться — из огромного котла вышел высокий и худой, как скелет, человек. Гарри окатил ледяной ужас при виде него.

— Одень меня, — изрёк тот пронзившим сердце голосом. Хвост, дрожа и всхлипывая, с трудом встал на ноги, поднял с земли чёрный плащ и накинул его на голову и плечи хозяина.

Волдеморт холодно посмотрел на него, а затем перевёл взгляд на привязанного к надгробию Гарри. Это был уже другой взгляд: залитые кровью глаза со странным любопытством и внимательностью смотрели прямо на мальчика, словно что-то проверяя.

— Я так и думал, — голос Лорда стал спокойнее, хотя от него всё также бросало в дрожь. — Хвост, развяжи его. Немедленно.

— Но… господин, разве Вы не…

— Немедленно, — раздражённо повторил приказ Волдеморт. Хвост тут же подчинился и, подойдя к Поттеру, развязал веревки, мигом покинув его от греха подальше. Гарри упал на холодную землю, ощутив неприятную боль. Шрам успокоился, правда, всё также немного покалывал в близком присутствии Тёмного Лорда, который постепенно двигался к нему всё ближе.

— Мне стоило догадаться раньше, что Лили была далеко не глупой девчонкой, — произнёс Волдеморт снова, продолжая смотреть на Гарри долгим испытующим взглядом. Наклонившись над мальчишкой, смотрящего на него ненавидящим взглядом, он притронулся к его лбу. Поттер ахнул — шрам снова обожгло невероятной болью, которая выбила его из колеи, не давая возможности даже нормально ответить Волдеморту.

Тот же взял свою палочку, быстро отданную ему Хвостом, и громко произнёс незнакомое Поттеру заклинание, направленное прямо на него:

— Ревелио! Фините Инкантатем!

Гарри закрыл глаза, но, к его удивлению, ничего особо заметного с ним не произошло. Он не почувствовал никакой боли. Волдеморт только отпустил свои длинные паучьи пальцы с его лба и поднялся. За его спиной тихо ахнул Хвост.

— Что ты сделал? — с ненавистью спросил Гарри, обращаясь к Волдеморту. Боль ушла, и он наконец-то смог выдавить из себя несколько слов.

— Вернул то, что от тебя скрывали — твою настоящую внешность, — размеренно ответил Тёмный Лорд, усмехаясь.

Глазами он прошёл по подростку, который постепенно начал изменяться. Чёрная волна блестящих волос на нем стала выглядеть послушнее и уложеннее, исчезло «Поттеровское» гнездо. Черты его лица изменились, стали тоньше и грубее, щеки стали впалыми, как и у Лорда в молодости. Очки, как и думал Волдеморт, утратили свою необходимость, открывая взор на его яркие зелёные глаза. Помимо них сохранился и рост, но и то потому, что требовалось время на изменение такой важной характеристики.

— Гарри, тебе стоит внимательно выслушать меня сейчас. Возможно, ты не поверишь мне сразу, и я пойму, но я скажу абсолютную правду.

— Мало в это верится, — сказал Гарри, стараясь не высказывать удивление от отношения Лорда к нему. Тот говорил слишком спокойно для своего обычного поведения, напоминая ему Риддла со второго курса. — Но я слушаю, всё равно в данной ситуации у меня нет много выбора, Волдеморт.

— Да, правда, — Тёмный Лорд снова взмахнул палочкой, и Гарри удивительным образом оказался сидящим на небольшом каменном сооружении, которое было теплее, чем земля. — Это небольшая, но весьма занимательная история. Видишь ли, Гарри, твоя мать скрывала больше секретов, чем думают другие. Она была удивительной колдуньей, умной и талантливой, да ещё и писаной красавицей. Поверь, среди маглорождённых такие встречаются крайне редко. Конечно, Лили Эванс являла собой некий идеал, но все мы знаем, что таких людей ровным счётом не существует. Она дружила с одним, наслаждаясь его вниманием к себе и пользуясь его помощью, а затем влюбила в себя и самого популярного хулигана школы, когда поссорилась с первым из-за сущего пустяка. Я не вникал в их историю и, пожалуй, не желаю вникать. Мы встретились с ней раньше той злополучной ночи, когда она уже была замужем за этим Поттером. Одна-единственная ночь, которая повлекла за собой удивительные последствия. Это была встреча в одном из маггловских баров, когда я ради развлечения решил изменить свою внешность. Лили Поттер пришла туда после ссоры с мужем — я узнал её и тотчас же подошёл, решив завести беседу. Милая миссис Поттер удивительным образом готова была высказать всё после бокала крепкого алкоголя — у неё, пожалуй, была сильная непереносимость этого напитка. Конечно, я узнал удивительно много нового от неё и про её мужа и про их планы, а затем мы провели чудесную ночь. На утро она смущённо пыталась оправдаться алкоголем и плакала, коря себя за совершённую ей ошибку. Обсудив с ней это, я пообещал ничего не говорить её мужу — и мы расстались ровно до того дня, как случилось то хеллоуинское происшествие. Я не думал, что одна ночь сможет кончиться для той беременностью, но так вышло. И Лили прекрасно скрыла это от всех. Вот такая удивительная история.

— Ты хочешь сказать… я… — Гарри округлил глаза и неверяще посмотрел на Тёмного Лорда. — Ложь! Это не может быть правдой! Не может! Моя мама никогда бы!.. Это все твоя наглая ЛОЖЬ!

— О мёртвых плохо не говорят, — улыбнулся Тёмный лорд, смотря в яркие зелёные глаза мальчика, в которых плескалась настоящая буря эмоций. — Конечно, никто бы не рассказал о её плохих сторонах или ошибках, тем более, что многие не видели в ней этого. Глаза людей порою могут быть слепы. И эта ситуация все же осталась тайной… Но да, я твой настоящий отец, Гарри. И ты вовсе не Поттер, а Риддл, как бы противна мне ни была эта фамилия...

— ЛОЖЬ! ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ ОБМАНУТЬ МЕНЯ! — Гарри повысил голос и с ненавистью посмотрел на Тёмного Лорда. Хвост в панике отошёл подальше, чувствуя, как невольно Поттер стал применять магию. Волдеморт же с удивительным спокойствием смотрел на подростка, который не мог принять правду о себе и своих родителях. Он трансфигурировал для него зеркало в полный рост и дал взглянуть тому.

— Заклинание, что я применил, выявляет то, что было скрыто. Твоя мать была удивительно хороша в чарах, что даже Дамблдор не заподозрил ничего, хотя, возможно, этот дурак просто верил им. Для чар изменения внешности данное заклинание тоже подходит, так что… оно открыло то, как ты выглядишь на самом деле, Гарри. Если ты и этому не веришь, то я могу вынуть из своей памяти воспоминания о том дне, — сказал Волдеморт. Гарри посмотрел на себя в зеркало и увидел почти полную копию того Тома Риддла, что был в Тайной комнате. Он постарался взять себя в руки и хмуро посмотрел на Волдеморта.

— Хорошо… если это так… если ты мой отец, то что теперь? Это меняет что-то? Ты убил мою мать! — Гарри снова повысил голос и посмотрел на Тёмного Лорда как на того, кто совершил в его глазах ещё большее преступление.

— Она сама выбрала свою смерть, — Тёмный Лорд вернул зеркалу первоначальный вид. В руках у него была своя палочка и палочка Гарри, которую он так и не отдал обратно подростку, что сразу бы бросился на него с заклинаниями. — Я давал ей три шанса спастись, но она отказалась. А я не люблю, когда кто-то встаёт у меня на пути, каким бы человеком тот для меня ни был. Тебе я даю такой же шанс, Гарри. Думаешь, если все узнают, чей ты сын, тебя будут также любить? Уважать? О нет, ты уже должен был понять непостоянность толпы. Чуть ты сдвинулся не туда — тебя обольют грязью. Ты станешь для всех Тёмным магом, чудовищем, вторым Тёмным Лордом и убийцей. Даже твои друзья будут смотреть на тебя гораздо настороженней. В тебе течёт кровь Волдеморта! Кровь Тёмного лорда! Моя кровь!

— НЕТ! — Гарри схватился за голову, стараясь справиться с вновь нахлынувшей на него головной болью. А Лорд только рассмеялся своим ужасно пугающим и холодным смехом. — Этого не случится! Никогда! Меня не бросят!

— Будь умнее, Гарри, — продолжил смеяться Лорд, наклонившись к уху мальчишки и положив руку ему на плечо,— Присоединись ко мне, где тебе не скажут и слова против… Ты получишь больше, чем только можешь себе представить… И никто, никто даже не подумает сказать, что твоя мать оказалась девушкой лёгкого поведения, а ты сам — отродье Тёмного Лорда… Подумай над этим, Гарри. Хочешь ли ты потерять своих друзей?

— Н-нет, — голос Гарри дрожал. Казалось, он не мог соображать. Слова Тёмного Лорда то и дело эхом проносились у него в голове гораздо хуже любой пытки. Он думал… что тот может оказаться прав, что все, даже его друзья, отвернутся от него, узнай они, что мальчик-который-выжил на самом деле сын того самого человека, победителем которого его считают. Будут бояться его также, как и когда узнали, что он змееуст, если не гораздо больше… И Рон… Он ведь уже держал на его обиду, не веря ему. Поверит ли в него и сейчас? — Я не хочу этого… не хочу!

— Тогда скажи это… скажи прямо сейчас, что ты готов присоединится к Пожирателям смерти. Стать юным лордом, моим наследником, — произнёс Волдеморт. Красные глаза, как глаза змеи, смотрели на Гарри, а паучьи руки придерживали юношу за дрожащие плечи, не давая ему упасть.

— Да, я готов… — как в бреду пробормотал Гарри и замолк, посмотрев на ликующее выражение лица Тёмного лорда.— Если никто… никто, даже Дамблдор, не узнает о том, что я твой сын, то я пойду на это…

— Конечно, мой дорогой, — голос Лорда изменился и стал тише. — Никто об этом и не узнает.

Тёмный Лорд снова произнёс заклинание, и к Гарри вернулась прежняя внешность. На этот раз он почувствовал, что с ним произошли какие-то изменения.

— У меня будут дела, Гарри, но мы с тобою обязательно встретимся на каникулах, — произнёс Волдеморт. Он отпустил юношу, постепенно приходящего в себя. — Можешь вернуться обратно с кубком. И захвати с собой тело этого юноши. Уверен, тебя уже ждут.

— Хорошо, — Гарри медленным шагом подошёл к Седрику и взялся за его руку, а затем и за кубок. Он тотчас исчез, и на кладбище остался только Волдеморт и Хвост, который до сих пор в ужасе смотрел на происходящее.

— Ты дашь непреложный обет, — произнёс Волдеморт. — А затем… а затем я с удовольствием буду ждать моих старых друзей.

— Д-да, м-милорд…

Гарри оказался на мягкой траве поля для квиддича. Его вынесло почти к самым трибунам, и он с трудом осознавал, что пару мгновений назад произошло на кладбище. Вокруг были слышны многочисленные голоса и беспокойные возгласы. Несколько человек только-только поняли, что рядом с юношей лежал бездыханный труп Седрика Диггори, и поспешили к нему. Среди них Поттер разглядел фигуры министра Фаджа и профессора Дамблдора.

Гарри усмехнулся и, теряя сознание, наконец окончательно понял, что на том кладбище он подписал себе бесповоротный приговор. Теперь его ждала одна дорога. Дорога, по которой когда-то последовал Хвост, и по которой теперь последует он. Предательство.

Голоса смолкли, а в глазах окончательно всё потемнело. Когда Гарри очнулся, возле него уже не было ни трибун, ни лиц, полных страха и волнения. Был только белый-белый потолок и знакомые стены больничного крыла Хогвартса. Поттер оглянулся — вокруг не было никого. Даже мадам Помфри. Он поднялся на ноги и вздохнул, собираясь тихонько уйти.

Задерживаться в больничном крыле, даже при всей заботе мадам Помфри, Гарри не собирался, ведь чувствовал он себя не так уж плохо.

— …Вы предполагаете, что это Тёмный Лорд? Увольте, Альбус, Поттер ещё ничего даже не сказал, не нужно говорить таких очевидных глупостей! — отчётливо услышал он Фаджа за дверью больничного крыла. Гарри замер, остановился недалеко от двери и внимательно прислушался к разговору двух магов.

— А как, по Вашему мнению, иначе объяснить произошедшее всем, особенно нашим иностранным гостям? — произнёс Дамблдор. Его голос звучал спокойно, хотя, будь на его месте Поттер, то уже спустя несколько секунд министр вывел бы его из себя. — Что его убили зверьки Хагрида? Соплохвост или же акромантул?

— Но ведь это не исключено, Дамблдор! Эти существа крайне опасны, они могли убить одного из участников турнира. Я с самого начала утверждал всем, что это ужасная идея, — Корнелиус стоял на своём. В другое время Гарри непременно бы поддержал не его, а Дамблдора, но теперь, после пережитого им на кладбище, несмотря на внутреннее желание тут же рассказать всё директору, он будет вынужден отрицать возрождение Тёмного Лорда до последнего. Самая лучшая линия поведения, которую мог придумать Поттер сейчас, — это сказать, что он ничего не помнит после того, как они с Седриком сражались с акромантулом.

— Корнелиус, будь это одно из этих существ, то Вы бы не увидели тело бедного мальчика в таком состоянии. К тому же наверняка на нём бы были хотя бы следы укусов, — произнёс Дамблдор. — Один раз Вы уже обвинили Хагрида безосновательно, я не позволю повториться этому дважды.

— Хорошо. Но все ответы нам может дать лишь Гарри Поттер, когда придёт в сознание Мадам Помфри говорила что-нибудь о его состоянии?

— Нет, но уверен, мальчик скоро очнётся, — проговорил Дамблдор. — Аластор передал мне её слова, что у него нет серьёзных ранений, а на потере сознания сказался стресс от пережитой ситуации…

Гарри вновь отошёл к кровати и присел на её край. Уйти сейчас не получится, поэтому оставалось только ждать возвращения медведьмы и пережить грядущие расспросы.

Мадам Помфри пришла минут через пятнадцать. Увидев сидящего на кровати подростка, она облегчённо вздохнула и легонько улыбнулась ему:

— Рада, что Вы пришли в себя, мистер Поттер. Как Вы себя чувствуете? Вы можете рассказать, что произошло с Вами и мистером Диггори в лабиринте? Это очень интересует всех, включая меня. То, как Вы явились на поле, определённо шокировало всех…

— Я в порядке, но… я не помню, что там произошло, — Гарри прервал медведьму и посмотрел на неё.— Правда не помню. Мы сражались с акромантулом, Седрик и я. А потом… потом, я помню, мы всё же схватились за кубок вместе. И на этом мои воспоминания заканчиваются. Всё как в тумане.

Мадам Помфри понимающе кивнула и что-то записала себе на пергамент магическим пером.

— Частичная потеря памяти — нередкий случай при подобных ситуациях. Полагаю, Вы ещё не скоро всё вспомните, а лезть в Вашу голову никто не станет из соображений простой безопасности, — произнесла медведьма. — Вы можете идти. В остальном Вы в порядке, поэтому я не вижу смысла задерживать Вас в больничном крыле. И передайте особо любопытным, что я запретила Вам перенапрягаться в ближайшее время. Вам нужно отдохнуть и расслабиться — только тогда Ваша память может прийти в норму.

— Спасибо, мадам Помфри, — с лёгкой улыбкой произнёс Гарри и поднялся, направляясь к выходу. Открыв двери, он обнаружил всё также стоящих за ней профессора Дамблдора и министра Фаджа. Только теперь к ним присоединился Аластор Грюм, чей вид немного отличался от того, каким парень его видел каждый день до этого.

— Мистер Поттер! Как замечательно, что с Вами всё в порядке, — министр Фадж облегчённо выдохнул, самолично убедившись в безопасности победителя турнира. — У нас есть к Вам вопросы. Надеюсь, Вы сможете любезно ответить нам на них.

— Если это касается того, что произошло — я не знаю, — Гарри тут же поспешил остановить министра. В этот раз лгать было даже проще, чем медведьме, возможно именно потому, что он не особо симпатизировал министру. — Мадам Помфри сказала, что у меня частичная потеря памяти на фоне пережитого стресса. Увы, но после нападения акромантула у меня в голове только туман.

— И этому никак нельзя помочь… в короткие сроки?

— Нет, восстановление будет долгим. Мне посоветовали только отдохнуть и расслабиться. Так что, простите меня, но я бы хотел поскорее встретиться с друзьями. Они наверняка сильно переживают.

— Конечно, Гарри, ты можешь идти, — спокойно произнёс Дамблдор, хотя Гарри на самом деле было трудно определить, что на самом деле сейчас испытывает директор. — Мы поговорим с тобою немного позже. Надеюсь, к тому времени ты достаточно отдохнёшь и будешь готов получить своё вознаграждение за победу в турнире. К счастью, ты ещё успеешь к заключительному пиру.

— Да, конечно, профессор, — Гарри попытался выдавить из себя улыбку и, вежливо кивнув всем остальным, направился в гостиную Гриффиндора, где его тотчас окружили все.

— Гарри! Как ты себя чувствуешь? Мы очень испугались, когда ты вернулся и тут же потерял сознание, — Гермиона успела обратится к нему первой, с беспокойством смотря в его глаза. Больше всего сейчас Поттер не хотел врать своим друзьям, ведь до этого у них никогда не было никаких секретов друг от друга, но у него не было иного выбора. Он повторил тоже самое, что и недавно сказал директору и министру.

— Это ужасно, Гарри. Как бы то ни было, но ты забыл очень важный отрывок времени, который теперь вызывает вопросы у всех, — произнесла Гермиона. — Но я рада, что ты в порядке. Это самое важное.

— Да, друг. А то мы очень перепугались, — произнёс Рон. — Ты уже получил своё вознаграждение за победу в турнире? Дамблдор говорил, что хотел отдать её тебе в больничном крыле, так как из-за случившегося они не уверены в том, что стоит проводить церемонию закрытия турнира.

— Дамблдор обещал встретиться со мной, когда я как следует отдохну, — произнёс Гарри. — Думаю, там мне и отдадут мой выигрыш. Правда, я считаю, что… мне стоит отдать его Диггори. Я не заслужил эту награду.

— Не говори так, Гарри, — уверенно произнесла Гермиона. — Ты более чем заслужил её после всего, что пережил. Поверь, это так.

Гарри вздохнул. Он был уверен — знай они, что на самом деле произошло на том кладбище после того, как они с Седриком схватились за кубок, то прямо сейчас ни Рон, ни Гермиона не говорили бы спокойно о том, что он заслужил эту награду…

* * *

До следующего дня его никто не беспокоил, но Гарри всё равно то и дело беспокоили кошмары, связанные с Волдемортом и смертью Седрика. Утром он был не лучше выжатого лимона, и это заметили все, сочувственно глядя на бледный до ужаса вид подростка. К счастью, завершающую церемонию всё же отменили, и причину этого понимали все. Смерть Седрика пошатнула многих, и радоваться не было сил ни у кого.

За завтраком Гарри лениво ковырял ложкой кашу и пытался хотя бы немного поесть. Гермиона с Роном и так в ужасе смотрели на его состояние, которое было не лучше, чем у инфернала, поэтому Поттер постарался хотя бы покушать, чтобы ещё больше не беспокоить их. Юноше не хотелось снова видеть сочувственные взгляды друзей, терзающие его хуже обвинительных слов.

Посреди завтрака в зал влетели совы. Кружась под потолком, они постепенно спикировали каждый к своему получателю. Гарри просто смотрел на них, не ожидая чего-то получить, как вдруг одна из них, среднего размера сизая сова, направилась к нему и кинула в его сторону небольшой конверт. К счастью, она не попала Поттеру в еду, так как он вовремя поймал письмо из лап почтовой совы.

— Кто тебе написал? — Гермиона тут же посмотрела на друга. Гарри взглянул на конверт, где не было изображено ничего, кроме герба Слизерина. Но и этого вполне было достаточно, чтобы понять, кто являлся отправителем.

— Бродяга, — отмахнулся Поттер и быстро спрятал письмо в карман мантии. Гермиона одобрительно кивнула, подумав, что тот просто не хочет распечатывать письмо от Сириуса на глазах у всех.

— Понятно. Я надеюсь, он уже в курсе последних событий, — Гермиона вздохнула. — Ах, я совсем забыла сказать, что вчера Дамблдор передал тебе, что ждёт тебя после завтрака у него в кабинете. Наверняка он хочет сказать тебе что-то важное.

— Хорошо, я подойду к нему, — пробормотал Поттер, посмотрев на Грейнджер.

Позавтракав, он отправился к директору. Правда, у самой горгульи Гарри вспомнил, что не спросил пароль. Гадать же ему совсем не хотелось, Дамблдор мог придумать самые странные и необычные пароли, которые никогда не придут в голову.

— Меня ждёшь? — за спиной раздался знакомый размеренный голос Дамблдора. — Я рад видеть тебя, Гарри, хотя, как я понимаю, твоё состояние всё ещё не очень хорошее. Бессонница?

— Да, всю ночь меня мучали кошмары. Простите, профессор, я до сих пор чувствую себя плохо из-за последних событий. Мне постоянно снится Седрик и… то и дело я думаю о том, что всё могло быть иначе.

— Здесь нет твоей вины, ты даже не можешь вспомнить, что случилось тогда. Карамельный десерт, — произнёс Дамблдор. Горгулья открыла проход в кабинет директора.— Проходи. Нам есть о чём поговорить, мальчик мой.

Гарри кивнул и прошёл внутрь кабинета, присев на стул возле директорского стола. Он был здесь в последний раз на втором курсе, но здесь всё также ничего не менялось. Дамблдор уселся по другую сторону на мягкое директорское кресло и спокойно взглянул на ученика.

— Гарри, мне сложно об этом говорить тебе, но я могу предположить, какую именно часть ты, а точнее твой разум, отказывается вспоминать, — произнёс директор Дамблдор.

— И что это, профессор? — спросил беспокойно Поттер. Он старался сдерживать нарастающую в нём панику. Дамблдор не может знать! Нет, скорее всего, если он и знает, то только малую часть. Например, то, что Тёмный Лорд вернулся… только и всего.

— Возрождение Тёмного Лорда, — произнёс Дамблдор, грустно вздохнув. — Видишь ли, Гарри, когда ты потерял сознание, в больничное крыло тебя вызвался сопроводить Аластор Грюм. Я и Снейп последовали за ним… и нам удалось узнать, что под его маской всё время скрывался Барти Крауч.

— Крауч? Но он же умер! Я отчётливо помню, что…

— Его убил его же сын. Видишь ли, у них с ним одинаковые имена, — произнёс Дамблдор, кивнув. — Бартемиус, полный безумия, под сывороткой правды поведал нам историю о том, что этот турнир был частью плана Тёмного Лорда. Он хотел заманить тебя и использовать твою кровь для собственного возрождения. И, к моему сожалению, я считаю, что ему это удалось.

— Но почему Вы так считаете? — Гарри занервничал сильнее. Профессор обратил на это внимание, но, разумеется, подумал, что Поттер просто обеспокоен возрождением Лорда.

— Мне кажется, ты не просто так забыл всё. Волдеморт мог использовать на тебе заклинание забвения. Ему выгодно, чтобы никто не знал о том, что произошло на кладбище, — произнёс Дамблдор. — Я пытался сказать об этом Фаджу, но он слепой баран, который не хочет даже слушать разумные выводы, беспокоясь о своём месте в министерском кресле.

— И что теперь…? Что вы думаете делать, профессор Дамблдор? — обеспокоенно поинтересовался Гарри, глянув на директора. — Теперь, когда Волдеморт вернулся… когда он снова может начать войну…

— Начать готовиться, — произнёс Дамблдор. — Это единственное, что я могу сделать, пока он не освободил из Азкабана своих последователей. Очень много людей готовы помочь нам на данный момент, так что мы сможем справиться. Я надеюсь на это.

Гарри кивнул и хмуро отвернулся в сторону окна, уйдя в свои размышления. Дамблдор не беспокоил его, Поттера и самого сейчас волновали многие вещи…

Письмо, которое Гарри получил от Волдеморта в Хогвартсе, он решился прочитать, только вернувшись в дом Дурслей. Здесь не было ни любопытствующих друзей, ни других факторов, которые могли бы отвлечь его. Распаковав конверт, Поттер хмуро посмотрел на содержимое листа бумаги, исписанного мелким аккуратным почерком, до которого самому Гарри было как до луны.

Гарри Поттер, или мне лучше писать Гарри Риддл? В любом случае, не важно, хотя нам непременно стоит подумать над твоим новым именем. Это точно никуда не годится. Я не буду многословен, так как всё расскажу при нашей личной встрече. Я приду за тобой в полдень, 30 июня. Постарайся в этот день быть готовым. Если ты всё ещё веришь бредням Дамблдора про защиту матери, то напомню, что я твой близкий родственник, к тому же возрождённый твоей кровью. Она изначально никогда не работала, а случай на первом курсе… скорее касается некоторых моих тайн.

Письмо защищено от посторонних читателей, но всё равно рекомендую прочесть его, когда будешь один.

С ожиданием дня нашей встречи,

Твой отец.

Последнее показалось Гарри больше издевательством, нежели искренними словами, поэтому он только больше нахмурился и практически сразу откинул письмо в самый дальний угол. Он вздохнул, немного успокоившись. Удивительно, но после какого-то времени он отнёсся к этому проще, чем мог бы отнестись, открой он это письмо тогда, в Хогвартсе. Возможно, вместе с чарами внешности что-то поменялось и в нём самом после того, как он узнал о том, кто его отец? Или он всегда был таким, только отрицал? Например, недаром Том на втором курсе говорил о том, что они похожи, а Распределяющая Шляпа настаивала на том, что ему подходит Слизерин. Возможно, это действительно так. Он не знал, как теперь ему думать об этом. В голове была такая каша, что он всё никак не мог её переварить.

Он лёг на свою кровать, закрыв глаза. Было уже поздно, по ощущениям часов одиннадцать-двенадцать ночи, но сон всё никак не приходил к нему. Пожалуй, так было с самого его возвращения с кладбища. Каждую ночь его мучали кошмары, в которых он раз за разом слышал противный холодный смех Волдеморта, а затем видел и себя. Такого, какого он увидел в том зеркале — копию молодого Тёмного Лорда, только с мерзкой усмешкой и алыми, как кровь, глазами. Он смотрел на него долго, то и дело с отдалённый эхом проговаривая:

— Предатель…

А потом Поттер становился своими друзьями, которые узнавали о том, что он сын Волдеморта, а потому отворачивались от него мгновенно, оставляя юношу одного. И только Волдеморт всё с той же холодной улыбкой продолжал повторять те слова о том, что теперь у него просто не остаётся другого выбора.

Теперь у него правда не было другого выбора. Гарри сделал шаг — тот оказался роковым. И теперь только его удача могла помочь ему выйти из ситуации, в которую сам попал…

* * *

Указанная в письме дата наступила крайне быстро для Гарри, который ждал его с замиранием сердца, как судный день. В голову постоянно приходили опасения, что это обман, затеянный Тёмным Лордом. Тщательно спланированная ловушка, чтобы выманить его из-под защиты дома номер четыре и убить. Однако такие мысли перекрывали другие, которые твердили ему, что будь это так, то его бы уже убили на кладбище. Тёмный Лорд не из тех, кто тянул бы с этим.

— Мальчишка!

Снизу послышался раздраженный голос тёти Петуньи. Хмуро бросив последний взгляд на свою комнату, в особенности на стоящий у кровати потёртый годами, ещё даже не разобранный с его приезда чемодан, он быстро вышел из помещения и подошёл к лестнице. Уже на середине Гарри заметил стоящего у порога незнакомого мужчину средних лет. Замерев на месте на мгновение, он стал напряжённо размышлять о том, был ли это Волдеморт, который замаскировал свою внешность, или же… тот послал кого-то другого? А может, это вообще был незапланированный визит кого-то от Дамблдора?

— Поттер! Не стой на месте, спускайся, — снова крикнула Петунья. Гарри выдохнул и спустился вниз, встав между незнакомцем и тётей Петуньей. — Наконец-то! Я пойду приготовлю чай. А вы поговорите. Какая радость, что тебя, мальчишка, кто-то любезно согласился принять на грядущий месяц. Мы с Верноном и Дадликинсом как раз собирались в поездку, это освободило нас от необходимости искать того, с кем тебя оставить.

— Эти магглы отвратительны, не правда ли? — усмехнулся незнакомец, когда та отошла. Точнее уже не незнакомец, потому что если внешность того и была скрыта, то этот голос Поттер узнал бы из тысячи. — Радуйся, что я избавлю тебя от их компании на этот месяц. К моему сожалению, я не могу убить их прямо сейчас.

— Невероятная радость, — с сарказмом произнёс Гарри, глянув на него. Волдеморт хмуро посмотрел на внешний вид подростка. Поттер был в старой футболке, которой явно уже давно пора было отправиться в мусор, и в маггловских поношенных джинсах.

— Ты ещё не собрался? Во что ты одет, Поттер? — спросил с презрением Волдеморт. — Этим вещам давно пора на свалку даже по меркам магглов.

— Это моя обычная одежда. Уж простите, но Дурсли не одаряют меня всем новым, — произнёс Поттер мрачно.

— Что ж, это не входило в мои планы, но мы зайдём в Косой переулок, — произнёс Волдеморт. — В таком виде ты точно не появишься в поместье Малфоев. Это было бы слишком позорно для меня.

— Поместье Малфоев? Мы договорились, что никто не будет знать, что я твой сын! — крикнул Гарри, слишком громко и неожиданно для себя. Он снова потерял самообладание, со злостью посмотрев на отца.— Ты соврал мне?!

— Оставь свою злость. Я не собираюсь нарушать свой договор, Гарри. Никто и не будет знать, что мой сын — Гарри Поттер, — произнёс Волдеморт спокойным голосом, хотя его взгляд был холоден, — Я представлю всем Эвана Риддла. Вспомни, что твоя реальная внешность отличается от этой… единственное, я поменяю тебе цвет глаз. Такой насыщенный зелёный цвет крайне редок. Это относится и к походу в Косой переулок. Мне ни к чему, чтобы тебя узнали прохожие.

Гарри сильно нахмурился, но вздохнул, признав, что он погорячился. Однако недоверие к тому было нормальным, ведь это был Тёмный Лорд. У него и не было причин верить в то, что тот исполнит своё слово.

— Иди за своими вещами. Сову можешь просто отпустить — она найдёт тебя вскоре. Она также приметна, чтобы брать её с собой.

— Хорошо, — негромко ответил Гарри. Он ушёл к себе в комнату и вернулся с чемоданом. Волдеморт с вежливой улыбкой попрощался с миссис Дурсль, при этом явно используя какое-то внушение, потому что какой бы дурой ни была Петунья, она никогда не вела себя подобным образом с незнакомцами.

Дождавшись Поттера, Волдеморт резко схватил его за свободную руку и вывел на улицу. Они дошли до безлюдного места, прежде чем Тёмный Лорд достал волшебную палочку и направил её на Гарри, снимая ранее наложенные им чары внешности. Затем он же изменил ему цвет глаз, сделав их тёмными, почти чёрными, как были когда-то у него самого. Теперь Гарри стал полностью походить на молодого Тома Риддла.

Оценив изменения, Волдеморт кивнул сам себе.

— Надеюсь, у тебя хватит ума вести себя нормально и не называть меня Волдемортом на глазах у всех. От твоего поведения зависит то, как скоро мы покинем Косой переулок, — произнёс он, обращаясь к Поттеру. — И нам нужно будет зайти в одну лавку в Лютном переулке… палочку тебе придётся заменить. По крайней мере на время, что ты будешь играть роль Эвана Риддла.

— Я не идиот… И что за дурацкое имя? — произнёс Гарри. — Мог бы придумать что-нибудь получше.

Последнее вырвалось у него настолько непроизвольно, что Поттер не сразу осознал, кому сказал это.

— Как будто «Гарри» звучит роскошно, — съязвил Тёмный Лорд, пытаясь сохранять спокойствие в общении с подростком. Волдеморт не хотел излишне возиться с сыном, который ему даже нужен не был, но он, тем не менее, старался относиться терпимее к его выходкам ради своих планов. — Я дал тебе такое имя, потому что девичья фамилия твоей матери была Эванс. Но я без труда могу придумать что-то сложнее и изысканнее.

— Не нужно… — покачал головой Гарри. Он удивился, ведь даже не думал, что Тёмный Лорд вкладывал такой смысл в придуманное для него фальшивое имя. От матери у него всегда было не так много, кроме зелёных глаз. И если новое имя носило частицу от его мамы, то он был уже не так против него.

— Тогда не испытывай моё терпение, Гарри. Ведь, я напомню, теперь твоя судьба зависит от меня как никогда, — произнёс Волдеморт. Он снова взял его за руку, но на этот раз для того, чтобы трансгрессировать в Косой переулок.

Это чувство было ново для Гарри, но он быстро пришёл в себя после трансгрессии и огляделся. Вокруг были знакомые лавки и магазины, кафе и другие здания, которые он привык видеть здесь. Тёмный Лорд повёл его именно в магазин мадам Малкин, где приобрёл ему все необходимые части гардероба, включая новые мантии на разные случаи жизни. Гарри меньше всего хотел принимать что-то от Тёмного Лорда, но в этом случае у него не было выбора.

После они направились в Лютный переулок. Единственный раз, когда Гарри был здесь — случайность на втором курсе, когда он неправильно произнёс название Косого переулка. Но тогда от страха и паники ему не удалось толком ничего разглядеть. Теперь же у него вполне хватало времени на то, чтобы оглядеться вокруг. Тем более рядом с ним шёл Тёмный Лорд, который снял с себя чары изменения внешности и надел капюшон своей чёрной мантии. В таком виде он более чем навевал на всех окружающих страх.

Это место кардинально отличалось от Косого переулка. Мрак окутывал здесь всё, и только очень тусклый свет фонарей позволял разглядеть полностью улицу, заставленную торгующими всяким ужасом лавками. Самой крупной была уже знакомая Поттеру «Горбин и Бэркес», но Волдеморт обошёл её стороной, пройдя дальше, к лавке с грязной, почти выцветшей табличкой «Палочки Ортиуса Грэма». Войдя внутрь, Гарри пришлось пару раз моргнуть, привыкая к свету внутри. Горели свечи на одном-единственном подсвечнике возле прилавка, за которым сидел неприятного вида темноволосый волшебник. Едва они вошли, как он тут же повернул на них взор и от страха, окатившего его, едва не упал со стула.

— Тёмный Лорд… — боязливо начал владелец лавки, — Что угодно Вам в моей скудной лавке?

— Скудная она только для работников министерства, — презрительно произнёс Волдеморт, холодным взглядом пробегаясь по полкам лавки Грэма. — Я знаю, что у тебя весьма обширный товар для своих постоянных клиентов, Ортиус. Итак, мне нужна палочка без слежения в министерстве для этого подростка. Надеюсь, ты можешь предложить нам подходящий вариант?

— К-конечно, милорд… — изрёк тот. Он внимательно глянул на Гарри и что-то пробормотал себе под нос, спросив, какой рукой он колдует.

Затем шла точно такая же процедура, как и у Оливандера, когда Гарри первый раз выбирал себе палочку. В конце концов и здесь ему пришлось долго искать свою, пока одна из них, наконец, не показала ответную реакцию.

— Хм… крайне редкая комбинация. Виноградная лоза и перо феникса, десять дюймов. Очень сильная палочка, над которой было на редкость трудно работать. Восемь галлеонов.

Волдеморт отсчитал Грэму монетки, и тот тут же убрал их с жадным видом. Тёмный Лорд бросил на него взгляд омерзения и повёл Гарри к выходу, чтобы трансгрессировать в поместье Малфоев.

Они оказались посреди уложенной гравием тропы, с двух сторон огороженной живой тисовой изгородью. Перед ними возвышались большие чугунные врата, открыть которые для Волдеморта не составило труда: хватило лишь взмаха палочки. Он даже не произнёс ни слова, как показалось Гарри, продолжая идти дальше по дорожке.

В самом конце длинной тропы стоял большой, красивый загородный дом с мерцающим в ромбовидных окнах первого этажа светом. Где-то за тисовой изгородью в парке журчал фонтан, а на самой изгороди величаво вышагивал белый павлин, больше всего удививший Поттера.

Стало понятно, почему Драко всегда отличался своим высокомерием. Живя в таких условиях, значительно разнившихся с «Норой» Уизли или даже домом Дурслей, несложно было возомнить себя невесть кем. Впрочем, признал Гарри, роскошь поместья поразила даже его, потому что до этого он ещё ни разу не встречал у волшебников таких больших зданий, кроме Хогвартса.

— Их поместье — самое большое среди волшебных домов Британии, — произнёс Волдеморт, словно прочитав его мысли. — После убогого домишки предателей крови чувствуется разница, не правда ли?

Гарри ничего не ответил на риторический вопрос Волдеморта, хотя ему и хотелось высказать что-то колкое на оскорбления семьи его лучшего друга. Но они уже подошли к парадным дверям, которые при их приближении тут же распахнулись будто сами собой. В просторном, тускло освещённом и прекрасно убранном вестибюле их встретил сам Люциус Малфой. Вышагивая по толстому ковру, покрывавшему каменный пол, он казался даже бледнее людей, изображённых на висевших по стенам портретах. Гарри едва узнал в нём того гордого до посинения аристократа, которого он видел на втором курсе. Возрождение Тёмного Лорда явно сильно подкосило его.

— Мой лорд, с возвращением Вас, — негромко и протяжно произнёс Малфой, смотря на пришедших гостей.

— Люциус, — голос Волдеморта был негромким, но от него сквозило таким холодом, что, казалось, вокруг температура резко упала, — Прекрасно, что ты вышел встретить нас лично. Мне не придётся беспокоить Нарциссу такой паскудной мелочью.

— Что Вам угодно, мой лорд? — на секунду Гарри увидел в лице того небольшое облегчение. От красных глаз Волдеморта это тоже не ушло, но он не стал задевать эту тему.

— Приготовь комнату для нашего юного гостя. В ближайший месяц он будет жить здесь, в этом поместье, — приказал Тёмный Лорд. Он посмотрел на Малфоя, который замер, удивившись просьбе своего господина. — Я вижу… на твоём лице сомнения, Люциус… Что в моих словах удивило тебя?

— Ничего, мой лорд.

— Ложь, Люциус. Я вижу, что ты обеспокоен моим отношением к этому молодому юноше. Спешу тебя обрадовать. Ты первый узнаешь новость, что я хочу сообщить на следующем собрании наших общих друзей… — Волдеморт посмотрел на Люциуса так, что даже Гарри стало жалко отца его школьного врага. — Позволь тебе представить Эвана, моего сына, который теперь тоже пополнил наши ряды.

— Сына? — Малфой, не сдерживая своего удивления, перевёл взгляд на красивого темноволосого юношу, которого уж никак нельзя было принять за сына стоящего возле него змееподобного, бледного, как снег, мага. Впрочем, от отца он был наслышан, что в молодости тот тоже славился красотой, хотя сейчас от неё практически ничего не осталось. — Мой лорд, для меня большая честь… принимать и Вашего сына в этом доме. Но… почему Вы раньше не говорили нам…

— О том, что у меня есть сын? — продолжил фразу Тёмный лорд, глянув уже на Гарри, который не вмешивался в их разговор. — Всё просто, Люциус. Я никогда и никому не говорю о своей личной жизни. И ты должен помнить это…

— Да, мой лорд…

— Надеюсь на это, Люциус, — произнёс Волдеморт, криво улыбнувшись. Он положил руку на плечо Поттера, что вздрогнул от неожиданного действия, а потом нахмурился. Для Гарри любые прикосновения длинных паучьих пальцев Волдеморта были омерзительны. — Эван, Люциус проводит тебя к твоей комнате и покажет остальное поместье. Я ожидаю увидеть тебя после на ужине. Обсудим… всё остальное на нём.

Гарри промолчал. Волдеморт опустил руку и предупреждающе посмотрел на него, мгновением позже покинув особняк, отправляясь по своим делам. У Поттера вновь мелькнула опасная мысль, что теперь у него нет дороги назад. Он находился на территории врага, в одном доме с Тёмным Лордом, и вынужден подчиняться ему или хотя бы минимально следовать правилам Волдеморта, чтобы сберечь свою тайну от всего мира и не умереть.

Он мог бы начать корить себя за свою эгоистичность, ведь своими поступками Гарри разрушил надежды верящих в него людей и, наверное, подверг их определённой опасности. Однако муками совести Поттер не оправдал то, как легко на сей раз он попал в сети, установленные для него Тёмным Лордом, как просто согласился на это, заботясь больше о себе и своих желаниях, а не о других.

— Полагаю, нам тоже пора идти, — вывел его из мыслей негромкий голос Люциуса, который всё ещё был в смятении от внезапной новости. Малфой не знал, как относиться к сыну Тёмного Лорда, и даже не имел понятия, каким человеком тот был и что от него можно ожидать. А Малфой не любил неизвестность — никогда не знаешь, с какой стороны тебя настигнет беда.

— Да, — произнёс Гарри, двинувшись вслед за тем. Они шли в совершенной тишине, каждый думая о своём и не спеша начинать беседу. Вскоре это весьма надоело Поттеру, и он решил попытаться разговорить мрачного аристократа.

— Ваше поместье очень красивое, — бросил он невпопад первое, что пришло ему в голову. Но это сработало — в следующую секунду Люциус повернул голову в его сторону.

— С Вашей стороны это большая похвала, мистер Эван. Но это ещё малая часть. Как только я провожу Вас в комнату, Вы увидите и другие части поместья. В нём весьма нетрудно заблудиться, поэтому постарайтесь запомнить всё, — произнёс Малфой и вновь замолчал. Однако через некоторое время снова нарушил тишину своим медленным спокойным голосом. — Мой собственный сын, Драко, — Ваш сверстник. Он до сих пор не запомнил многие части своего же дома. Я удивлён, как при этом он ориентируется в Хогвартсе, гораздо большем, чем наше поместье.

— Да, это удивительно, — согласился Гарри. Говорить о младшем Малфое ему совсем не хотелось. И он весьма надеялся, что им удастся не пересекаться. — Но я не жалуюсь на память.

— Разумеется. Мы пришли. Здесь будет Ваша комната на то время, что Вы останетесь у нас, Эван, — произнёс неторопливо Малфой, открывая высокую деревянную дверь.

Взору Гарри открылась классическая комната в серо-зелёных и золотистых тонах, соразмерная комнатам общежития в Хогвартсе. Углы комнат украшали красочные фрески прямо на стене, а вдоль стен — навесные золотистые, местами поблекшие, старинные бра и стоящие на тумбах из тёмного дуба с золотой каёмкой канделябры. Роскошной мебели в классическом стиле, как и по всему дому, здесь тоже хватало: два высоких шкафа по разные стороны, большая деревянная кровать с позолотой и различными орнаментами, над которой висел белый балдахин, два небольших столика возле неё по бокам и два мягких низких стула.

Гарри подошёл к кровати и оставил возле неё свой чемодан. Задерживаться надолго он не стал, практически тут же выйдя обратно к поджидающему его Люциусу. Взрослый маг посмотрел на юношу и повёл его дальше. Внутри поместье и вправду казалось намного больше, чем выглядело снаружи. Всего в нём было четыре этажа, и, проходя по каждому из них, Поттеру казалось, что они шагают уже вечность. Его голова уже болела от показной роскоши, окружающей каждый сантиметр поместья. Но запомнить расположение основных помещений особняка не составило ему труда, поэтому до столовой Гарри дошёл уже самостоятельно.

Приоткрыв высокие тяжёлые двери, Поттер проник в столовую. За большим столом персон на двадцать, если не больше, сидел только Тёмный Лорд. Красные глаза его смотрели вниз, где рядом, на полу, расположилась Нагайна — его змея, которую Гарри видел в последний раз на кладбище. Более близкого знакомства у них ещё не было, за что Поттер был благодарен судьбе. Хотя Нагайна была несравнимо меньше и безопаснее василиска, встречу с которым Гарри вспоминал с содроганием (если бы не феникс Дамблдора, то Поттер мог умереть ещё тогда), он всё равно не жаждал бы увидеть её в действии.

— Да, дорогая Нагайна, пришёл мой змеёныш, если тебе будет так угодно его называть… — голос Тёмного Лорда был тихим, в нём слышались оттенки шипения. Не сразу Поттер понял, что тот говорил со своей змеёй на парселтанге. Всё же из чужих уст ему приходилось слышать этот язык впервые. Он был слишком похож на обычную английскую речь. — Ты вернулся раньше, чем я предполагал. Люциус показал тебе всё поместье?

— Да, всё, — произнёс Гарри негромко, направляясь в его сторону неспешным шагом. — Ты хотел поговорить со мной ещё о чём-то? Это так важно?

— Да, в каком-то смысле это действительно важно, Эван, — изрёк Тёмный Лорд. Последнее слово, как показалось Гарри, звучало с издёвкой, будто Волдеморт снова напоминал ему, чей он сын и что сделал… — Завтра… я назначаю собрание Пожирателей Смерти.

— Да хоть прямо сейчас собирай своих грязных шавок, — холодно произнёс Гарри, обращаясь к Тёмному Лорду. Змея возле того зашипела, что-то весьма неразборчиво бормоча. — Как это связано со мной?

— Напрямую… Я собираюсь познакомить тебя с теми, с кем тебе предстоит очень часто видеться на протяжении следующих лет, — произнёс Тёмный Лорд. Алые глаза его устремились прямо на юношу. Гарри снова невольно бросило в холод от его долгого взгляда, будто проходившего сквозь него, видя все потаённые кусочки его души. — Или ты считал, Гарри, что, приняв тебя здесь, ты сможешь избежать грядущих событий? Наивно с твоей стороны так полагать.

Волдеморт погладил по голове Нагайну, заползшую на него и обернувшуюся вокруг его шеи, подобно воротнику.

— В любом случае, я не буду напоминать тебе, что с моей стороны я обещал лишь не выдавать твою личность никому. Я собирался сказать тебе, что от твоего поведения на этом собрании будет зависеть то, как тебя воспримут и как узнают: как непутёвого, влипающего в неприятности гриффиндорца Гарри Поттера, или как моего родного сына, Эвана Риддла.

— Ты предлагаешь мне прямо на собрании высказываться против магглов или сразу убить кого-то на нём? Тогда у всех точно не возникнет никаких ассоциаций с мальчиком, который выжил, — саркастично произнёс Гарри-Эван, наконец, усаживаясь за стол неподалёку от Волдеморта. Домовые эльфы уже подали для него блюда и напиток с излишним преобладанием приборов, о назначении большинства которых Гарри не имел никакого понятия.

— Тогда тебя примут лишь за сына Лестрейндж. Весьма своенравная особа, — произнёс Тёмный лорд, игнорируя сарказм в его словах. — Я произнёс это к тому, чтобы ты не устроил никаких неожиданных сюрпризов на собрании. Это, как я уже сказал, и в твоих интересах, Гарри…

— Я это понимаю, — мрачно ответил Гарри, отвернувшись в сторону еды, хотя общение с Тёмным Лордом испортило его и без того скудный аппетит. Волдеморт замолчал. Всё оставшееся время ужина они провели в молчании.

Гарри проснулся. Перед глазами вместо ожидаемого им потолка его маленькой комнаты в доме Дурслей тут же возник светлый роскошный балдахин. Парень вздохнул. Это была всё та же мрачная комната в поместье Малфоев и всё та же кровать, как бы ему сильно ни хотелось, чтобы всё вокруг него осталось позади, как ночной кошмар, приснившийся ему этой ночью. Увы, это всё существовало в реальности. И в ближайшее время не стремилось исчезнуть из его жизни.

Он приподнялся на кровати и посмотрел в сторону узкого прямоугольного окна. Солнце только едва-едва всходило над горизонтом, окрашивая его в приятные жёлто-оранжевые цвета. Не было видно ни чётких очертаний деревьев, ни кустов, лишь сплошные тёмные пятна. Было ещё довольно рано. Вряд ли в это время остальные жильцы поместья бодрствовали. Один лишь Гарри, вымученный очередным кошмаром, проснулся в такую рань.

Поттер снова вздохнул и неторопливо встал с кровати, достав из шкафа купленную Волдемортом одежду, даже не заморачиваясь над выбором, так как почти всё там было в одном и том же стиле и цвете, и направился в ванную, находившуюся прямо возле его комнаты. Процедуры заняли у него не так много времени, большую часть которого Гарри рассматривал себя в большом настенном зеркале с золотой рамой, украшенной расписными рельефами самой разной формы.

Он до сих пор не мог привыкнуть к мысли, что настоящий он почти полностью походил на молодого Тёмного Лорда. Гарри проводил рукой по изменившейся коже, мягким волосам и даже смотрел на то, насколько он вырос за последнее время, но все ещё чувствовал себя неуютно, словно снятые чары внешности отобрали у него очень важную часть его самого.

Другие бы посчитали это странным и глупым. Всё же с истинной внешностью Гарри безусловно избавился от всех наружных недостатков, которые раньше были в нём. Но Поттер не мог принять себя таким. Он слишком привык к своим лохматым непослушным волосам, которые напоминали ему об отце, Джеймсе Поттере, круглым очкам, которые купили ему Дурсли уже очень давно, худощавому лицу, не слишком складному телу и даже к раздражающему шраму в форме молнии, который Волдеморт укрыл своим заклинанием от посторонних глаз.

Всё это делало его им. Гарри Поттером, а не Эваном Риддлом.

— Занимаешься самокритикой? — позади него послышался холодный голос, который заставил Гарри вздрогнуть от неожиданности. Он повернул голову — возле приоткрытой двери стояла высокая фигура Тёмного Лорда в неизменной чёрной мантии.

— Нет, просто думаю о том, от кого мне досталась такая уродливая внешность, — саркастично изрёк юноша, мрачно посмотрев на Волдеморта. — Решил проверить, не захлебнулся ли я случаем в ванной?

— Не дерзи, мальчишка. Будь это так, я бы ничуть не горевал, — равнодушно произнёс Волдеморт. Гарри не сомневался, что в его словах нет ни грамма шутки. Тёмному Лорду было в сущности наплевать на него, сын ли он его или же нет. — Я пришёл предупредить тебя о скором собрании. И разбудить, если бы ты ещё спал, но, видимо, это не потребуется.

— Надо же, даже не отправил вместо себя домового эльфа? Это бы больше походило на поведение Тёмного Лорда, чем лично приходить ко мне, отец, — изрёк Гарри с усмешкой, смотря в красные глаза Волдеморта.

Выражение лица Лорда исказилось. Он раздражённо глянул на мальчишку. Поттер позволял себе слишком наглое поведение, поэтому беспалочковое заклинание «силенцио» вырвалось у тёмного мага само собой. Гарри замер, попытавшись открыв рот, но ничего так и не смог сказать, уставившись на Волдеморта.

— Я уже предупреждал тебя, чтобы ты не переходил границ, наглый мальчишка, но ты все ещё никак не можешь осознать своего места. Ты можешь считать милостью, что я не использовал менее щадящее заклинание на тебе, — произнёс Тёмный Лорд. — В следующий раз я не буду сдерживать себя, Эван. Ты можешь представлять для меня ценность сейчас, но не такую, чтобы стать для меня незаменимым.

Волдеморт развернулся к двери, собираясь уходить.

— Я буду ждать тебя в том же зале, что и вчера. Очень надеюсь, ты перестанешь оценивать моё терпение.

Гарри хмуро посмотрел ему вслед. Заклинание, наложенное спонтанно, рассеялось после ухода Волдеморта, и юноша смог спокойно выдохнуть.

— Мерзавец, — зло прошептал Гарри себе под нос, покидая ванную с весьма мрачным лицом. Мысли его все ещё не покидал тот момент, что он только что прошёлся по тонкой грани, которая могла бы привести к другим, более тяжким последствиям. Тёмный лорд определённо ясно напомнил ему, что пока он здесь, ему лучше не показывать свой своевольный характер…

* * *

В столовую, где проходили собрания Пожирателей смерти, Поттер явился через некоторое время. Тёмный Лорд уже сидел на своём месте, а Нагайна, сытая и явно расслабленная, лежала рядом с краем его мантии. За столом расположились и Малфои, Люциус и Нарцисса. Они сидели с подавленными лицами, говорившие лучше всего о том, насколько их не прельщала мысль находится сейчас в одном помещении с тем, кто вселял в них ужас. И если Люциус ещё старался держать себя в руках, пусть и выдавая свой страх периодическим поглядыванием на свою жену, то Нарцисса была бледна и явно не чувствовала себя спокойно.

— Не стой у двери, Эван, садись, —произнёс Волдеморт, указывая на место справа от себя. Обычно его занимал Северус, как один из его самых приближенных соратников, за которым, к тому же, он следил особо пристально из-за того, что тот постоянно находился под боком у Дамблдора. Но в этот раз Тёмный Лорд отдал его Эвану в знак своего расположения к нему. — Остальные присоединятся к нам в самое ближайшее время. Разумеется, никто из них в здравом уме не решится пропустить это событие.

Гарри-Эван, мрачно взглянув на Тёмного Лорда, послушно прошёл к своему месту. Волдеморт оказался прав. Не прошло и десяти минут, как в зал один за другим стали проходить маги в чёрных мантиях и рассаживаться по местам, на которые им указывал Тёмный Лорд. Их оказалось не так много, как думал Гарри, человек десять-двенадцать, но и этого количества оказалось достаточно, чтобы сердце Поттера начало бешено биться. Было трудно сохранять спокойствие, находясь среди стольких людей, которых он всегда считал своими врагами, но Эван не мог себе позволить показать этого на своём лице.

— Я рад вас снова видеть, Пожиратели смерти, — тихо сказал Тёмный Лорд, не вставая со своего места. — Прошло не так много времени с нашей последней встречи, но я вижу, что к нам вернулся ещё один человек. Северус, я вижу, каникулы в Хогвартсе, наконец, позволили тебе присутствовать здесь. Я очень рад, что ты присоединился к нам на нашей… дружеской встрече.

— Милорд, я был рад попасть на собрание при первой же возможности, — изрёк названный Пожиратель смерти. Гарри про себя презрительно фыркнул. Что и следовало ожидать от профессора, тот оказался мерзким предателем. В других обстоятельствах Поттер бы осудил его и даже, возможно, испытал бы к нему ещё большую ненависть, но теперь такой поступок обличил бы и его самого. Гарри стал бы лицемером, если бы обвинил Снейпа в том, что совершил и сам.

— Довольно. Как бы то ни было, вы все присутствуете здесь, за исключением тех, кто сейчас находится в Азкабане… и даже больше, сегодня наше собрание пополнилось ещё одним человеком, — произнёс Волдеморт. — Позвольте вам представить Эвана, моего сына и того, кто непременно ещё выделится среди всех вас.

Тёмный Лорд невзначай положил руку на плечо Гарри, и тот с трудом сохранил безразличие, тем более, что лица всех присутствующих магов, кроме Малфоев, обратились на него. Пожиратели смерти были сбиты с толку и весьма удивлены таким представлением юноши. Но никто из них не решался спросить об этом Тёмного Лорда, боясь столкнуться с его гневом.

— М-мой лорд… но он же ещё совсем юн для Пожирателя смерти… — изрёк всё же кто-то с самого края стола.

— Юн? — Тёмный Лорд с усмешкой глянул на мужчину, что сказал это. — Яксли… может быть, ты считаешь, что из-за его возраста моему сыну не хватает способностей, чтобы присутствовать здесь? Это ты имел в виду?

— Нет, милорд… я не считаю Вашего сына неспособным… совсем нет… — покачал головой Яксли. Его речь была скомканной и сбивчивой, так как он чувствовал опасность взгляда, каким смотрел на него Тёмный Лорд. Гарри даже стало жалко Яксли. Волдеморт не пытался выставить его в хорошем свете, как могло показаться тем, кто не особо знал Лорда. Нет, он лишь наслаждался страхом и волнением, царившим среди Пожирателей смерти. Для него это было настоящим удовольствием.

— Надеюсь на это, Яксли. Потому что раз Эван сейчас находится здесь, в этом зале, то вы должны понимать, что я признал его полезность нашему делу… И он должен непременно быть рад оказанной ему чести в столь юном возрасте присоединиться к Пожирателям смерти, — спокойно произнёс Тёмный Лорд. Он перевёл взгляд на Гарри, который, будь у него сейчас свободная воля, высказал бы все, что на самом деле думает об этой «чести». — Не так ли, Эван?

— Разумеется, отец, — изрёк Поттер, встречая его предупреждающий взгляд. — Я очень этому рад.

«Настолько, что с удовольствием бы захлебнулся сегодня в ванной, лишь бы не слушать твои самовлюблённые речи», — мысленно добавил он. И по промелькнувшему во взгляде Тёмного Лорда огоньку злости, прекрасно понял, что тот каким-то образом услышал его мысли.

— Другого я совсем не ожидал, — произнёс Тёмный Лорд. Он снова повернулся к своим подчинённым, обратившись сначала к сидевшему неподалёку от него Северусу Снейпу.

— Итак, какие новости ты принёс на этот раз, Северус?

— Мой лорд, Дамблдор вознамерился вновь собрать Орден Феникса, — произнёс Снейп.

Это известие пробудило в сидевших вокруг стола интерес почти осязаемый: одни замерли, другие заёрзали — и все не отрывали глаз от Снейпа и Волдеморта, наконец оставив своё любопытство в сторону внезапного появления сына Тёмного Лорда.

Гарри слегка нахмурился, не понимая, о чём шла речь и о каком таком Ордене говорил профессор, но лицо Волдеморта вмиг стало задумчивым, и он, поглаживая одной рукой заползшую к нему на колени змею, вновь посмотрел на невозмутимо серьёзное лицо Снейпа.

— Неужели там кто-то ещё остался, кроме этой глупой паршивой семейки предателей крови? — медленно задал он вопрос.

— Не так много, мой лорд. Министерство всё ещё не желает слушать его догадки о Вашем возрождении… Но Дамблдор собирается обратиться к своему старому другу, Аластору Грюму, нескольким аврорам, преданным ему, и ещё парочке весьма мелких людишек, от которых вряд ли можно ожидать существенного вреда.

— Занятно, — Тёмный Лорд рассмеялся, и его смех, как псы, во всем подражающие своему хозяину, подхватили другие Пожиратели смерти. — Впрочем, я бы не стал сразу сбрасывать их со счетов… Северус, я ожидаю, что ты и дальше продолжишь докладывать мне обо всех делах, связанных с Орденом.

— Как Вам будет угодно, мой лорд, — изрёк профессор.

— Люциус, — Волдеморт перевёл взгляд на старшего Малфоя, — ты, должно быть, осведомлён о делах в министерстве гораздо больше нашего друга, ведь ведёшь давнюю дружбу с нынешним министром магии. Что там думают о моём возвращении?

— С моей подачи и вмешательством Фаджа все считают Дамблдора сумасшедшим стариком, который выдумал Ваше возрождение ради того, чтобы добраться до власти. Его обвиняют даже в том, что тот пытается вмешать в свои дела Гарри Поттера, — произнёс Малфой. Он постарался произнести имя мальчика-который-выжил с осторожностью, боясь, что Волдеморт остро отреагирует на это имя. Но Тёмный Лорд выглядел так, словно последний совершенно его не волновал. И только сидящий среди магов Гарри знал, почему так было, и это совершенно его не радовало.

— Все нацелены исключительно на Дамблдора?

— Да, мой лорд, но если Вам угодно, я могу… постараться добиться клеветы и на Гарри Поттера…

— Нет нужды, Люциус, — остановил его Тёмный Лорд, — мальчишка сейчас не представляет для нас опасности, чтобы гнаться и за ним. Дамблдор для нас — первоочередная цель. И пока министерство не думает о моём возвращении, самое время воспользоваться этим, чтобы осуществить наши планы. К примеру, освободить тех, кто сейчас находится в Азкабане.

Гарри подумал, что хуже идеи и быть не может. Он помнил, в каком состоянии был Сириус после тринадцати лет заточения в тюрьме, так что же можно ожидать от изначально сумасшедших последователей Волдеморта? Будут ли они способны здраво рассуждать, или Тёмному Лорду, наоборот, нужны безумные псы, исполняющие его приказы и наводящие повсюду хаос? В любом случае их возвращение означало, что Волдеморт будет готов начать более радикальные методы прихода к власти, в которые он мог впутать и его в том числе.

—… Но на это нам нужно некоторое время, — дошли до Гарри слова Тёмного Лорда, и Поттер, увлёкшийся своими рассуждениями, вернулся к тому, что говорит Волдеморт. — Собрание окончено. В следующий раз я жду всех вас с хорошими вестями…

Тёмный Лорд холодно прошёлся взглядом по каждому Пожирателю смерти, пока все поочерёдно не встали со своих мест, чтобы покинуть зал. Даже Малфои предпочли уйти сейчас — проводить лишнее время в присутствии Волдеморта не хотелось даже им.

Когда все вышли за двери, Волдеморт повернулся к Гарри.

— Ты хорошо постарался сегодня, — изрёк он, — никто бы не сказал, что вы с Поттером могли оказаться одним человеком. Однако есть одно но, на которое некоторые могли обратить внимание… твои мысли.

— Мои мысли? — переспросил Гарри, совершенно не имея понятия, как это могло быть связано. Конечно, ему показалось, что Тёмный Лорд знал то, о чём он думает, однако разве кто-то ещё мог это сделать?

— Да… — произнёс Тёмный Лорд.— Ты много думал, и что-то могло поверхностно дойти не только до меня, но и до других талантливых в этой области магов, например, Северуса Снейпа.

— Так я думал правильно, когда мне показалось, что ты читал мои мысли? И это можешь делать не только ты? — напрягся Гарри. Для него стало открытием, что некоторые маги способны на это… и, пожалуй, волнение с новой силой проникло в его сердце. А если профессор Снейп узнал всё? О том, что он вовсе не Риддл? Расскажет ли он об этом всем вокруг? Это было бы очень похоже на него, ведь Снейп был не тем, кто мог упустить возможность создать ему проблем и поиздеваться над ним ещё больше.

— Легилименция — это не совсем чтение мыслей, Поттер, — остановил его панику Волдеморт, — Ты не можешь по собственному желанию в любой момент узнать, о чём мыслит человек, даже если ты маг. В конце концов, это бы рано или поздно свело любого с ума, какие преимущества он бы с этого ни получил. Но те, кто овладел легилименцией, при определённых условиях могут проникнуть в сознание своих жертв и правильно интерпретировать добытые сведения. Я бы сказал… это чтение сознания, которое не всегда может остаться незамеченным даже у несведущих людей. Хороший легилимент может понять, лжёшь ты или нет, понять твои истинные чувства и, даже не прилагая особых усилий, ловить поверхностные образы, которые не всегда легко интерпретировать верно.

— То есть… даже легилимент не сможет полностью узнать мои мысли. Но тогда… почему ты смог прочитать то, о чём я думаю? — спросил Поттер. Объяснение Тёмного Лорда было достаточно подробным, чтобы понять, о чём речь, даже Гарри, совершенно не любящему нудную теорию человеку. Пожалуй, из Волдеморта мог выйти хороший профессор. Получше Снейпа, по крайней мере. Тот бы явно не оставил возможности где-нибудь да указать на то, какой он идиот и тупица.

— Я не знаю. Всё, что связано с тобой, выходит за рамки обычного понимания. Возможно, в нашей связи есть что-то более серьёзное, о чём я ещё подумаю… — хмуро изрёк Лорд, поднимаясь с места. — В любом случае, то, что я не подумал о защите твоего сознания — моя ошибка. В этот раз всё могло обойтись, вряд ли даже Снейп рискнёт при мне использовать легилименцию, однако в будущем кто-то может выяснить все секреты в тебе…

— И? Как вообще можно защититься от легилименции, если это необходимо?

— Окклюменция, — произнёс Тёмный Лорд. — Сейчас у меня нет времени объяснять такие вещи тебе, поэтому я займусь этим позже. В любом случае, я думал о том, чтобы обучить тебя некоторым вещам за этот месяц, поэтому мы вернёмся к этому после…

Гарри только больше нахмурился, желая узнать про это больше, но не мог ничего поделать. Волдеморт явно не горел желанием сейчас тратить на него время, так что единственным местом, где он мог найти ответы, являлась библиотека, доступ к которой у Поттера наверняка был…

Так как Тёмный Лорд пока не требовал его присутствия, у Гарри образовалось достаточно времени, чтобы найти необходимую ему информацию в библиотеке Малфоев. Он нашёл её быстро даже в этом огромном поместье. Ей оказалось довольно просторное помещение, вдоль стен которого располагались книжные шкафы, заполненные без единого пустого места книгами самой разной толщины. Одну часть этой комнаты украшали два кожаных кресла, журнальный столик и тёмный незажжённый керамический камин, над которым висело несколько весьма больших магических портретов, которые, стоило ему войти, тут же уставились на гостя с заметным любопытством.

— Вы что-то ищете, молодой человек? — спросил его светловолосый мужчина на срединной картине. Голова его слегка наклонилась вниз, чтобы рассмотреть невысокую фигуру темноволосого мальчика, вздрогнувшего от внезапного голоса со стороны.

— Книгу, — изрёк Поттер, повернувшись в сторону картин. Он не особо хотел сейчас разговаривать с портретом человека, который, наверное, был кем-то из Малфоев.

— Разумеется, книгу, другого здесь не может и быть, — усмехнулся портрет. — Я спрашиваю, какая именно книга Вам нужна, молодой человек. Вы ведь не думаете потратить всё время здесь лишь на её поиски? Это будет весьма затруднительно среди такой обширной коллекции.

Гарри вздохнул. Он снова прошёлся по комнате и вынужден был признать, что портрет прав. Самому искать необходимую информацию здесь было проблематично и долго. У него не было столько времени. Мужчина с портрета же наверняка осведомлён больше него о том, какие книги и где находятся.

— Мне нужна книга об окклюменции, — произнёс Гарри.

— Окклюменция? — с удивлением спросил портрет, не веря, что подросток его возраста может занимать своё время такой серьёзной магией. Тот мальчик, его сверстник, что сейчас жил в этом поместье, если и заходил в это место, то брал книги по квиддичу или зельеварению школьного уровня. — Хм… Посмотрите на первой полке справа от вас.

— Спасибо.

Гарри подошёл к книжной полке, о которой сказал портрет, и внимательно прошёлся глазами по корешкам книг. Наконец взгляд его всё же зацепился за книгу, носившую весьма понятное название «Ментальная магия. Базовые знания об легилименции и окклюменции». Это было как раз то, что искал Поттер.

— Эээ… извините, мистер, а книги можно выносить за пределы этой библиотеки? — спросил Гарри у того же портрета, бережно взяв том с полки. Книга выглядела старой. Страницы уже давно пожелтели, но рукописный текст всё ещё был достаточно чётким и свежим, словно его написали не так давно.

— Лишь с разрешением живого члена семьи Малфой, — произнёс тот. — Если же такого нет, то советую Вам прочитать всё необходимое прямо здесь же. В любом случае чары библиотеки не дадут Вам покинуть её, не поставив книгу обратно на полку.

— Да, благодарю за своевременный совет, — произнёс Поттер, нахмурившись. Он бы, конечно, предпочёл уйти обратно в комнату, но если уж у него нет такой возможности, то лучше быстро прочесть всё здесь. Решив так, Гарри сел в одно из кресел у камина и, стараясь не обращать внимания на любопытные взоры людей с других картин, открыл книгу, пролистав всё то, что ему совершено не пригодилось, пока не дошёл до самого важного.

«Окклюменция — это способность преграждать путь к своему сознанию людям, искушённым в легилименции, то есть в умении считывать образы в чужой голове.

Чтобы добиться успеха в окклюменции, волшебник должен отключать все мысли и эмоции, которые он не хочет, чтобы легилименцы видели. Это умение более распространено, чем легилименция, поскольку оно приносит пользу тем, кто хочет сохранить свои мысли в тайне. Однако овладеть этим навыком по-прежнему сложно.»

Дальше были написаны основы этой самой «защиты сознания», которые Гарри при чтении старался отложить у себя в голове. Он хотел бы попробовать попрактиковаться в окклюменции в комнате перед уроками Волдеморта, чтобы защитить хотя бы свои самые потаённые секреты. Конечно, если у него это получится. Тёмный Лорд вряд ли является посредственным магом в этой области магии…

Поттер закрыл и вернул книгу на полку, и, попрощавшись с портретом предка Малфоев, поспешил покинуть библиотеку. Уйти далеко у него не вышло: стоило ему выйти за дверь, как он тут же наткнулся на младшего Малфоя, витающего в своих мыслях. Лицо его было бледно, как мел, и он явно чувствовал себя не очень хорошо. Но только он заметил Гарри, вышедшего из библиотеки, как тут же взял себя в руки и с раздражением и высокомерием, что Поттер привык видеть на его лице в Хогвартсе, посмотрел на темноволосого.

— А ты ещё кто такой? — спросил Драко холодно, — В это место запрещено ходить кому не попадя. Если мой отец узнает об этом…

— Я могу задать тот же вопрос, — остановил его Гарри, мрачно посмотрев в его лицо. — Хотя, не отвечай: платиновые волосы, серые глаза, напыщенный павлиний вид. Ты ведь сын Люциуса Малфоя, не так ли? Он упоминал о тебе, когда показывал мне поместье.

Лицо Драко исказилось в неприятной гримасе ярости, которую Гарри было приятно видеть на лице раздражающего его Малфоя. Если подумать, теперь он был для Драко не школьным врагом, с которым у них были постоянные стычки с самого первого курса, а незнакомцем, которого тот видит впервые. Если только до него не дошло, что в доме, кроме него самого, живёт лишь один его сверстник. Люциус Малфой вряд ли не упоминал его имя в беседе с семьёй.

— А, прости, мы ведь ещё не представлялись друг другу, — произнёс Гарри, спокойно смотря в глаза Драко. — Я Эван Риддл.

— Драко, — произнёс блондин так, словно делал одолжение, называя свое имя. Но от Поттера всё же не укрылось, как в его глазах на мгновение промелькнул страх. — Отец говорил… ты сын Тёмного Лорда. Это действительно так?

— Да, — изрёк с лёгкой улыбкой Поттер, с трудом сдерживая желание не скривиться от отвращения. Каждый раз признавать своё родство с этим чудовищем было не так-то просто после всех событий, что он пережил. Удивительно, что ему всё ещё хватало терпения не выдавать себя. Возможно, долгое близкое общение с Тёмным Лордом всё же влияло на него.— В это трудно поверить, не правда ли? Тёмный Лорд Волдеморт имеет сына. Любой посчитал бы это шуткой.

— Я не это имел в виду, — произнёс Драко, тут же пытаясь исправиться. — Просто вы… совершенно не похожи друг на друга.

— Ах это… Мне и самому порой трудно поверить, что раньше он был похож на человека… Моя мать явно ошиблась во времени на пару десятков лет, — произнёс Гарри. Зная, что Тёмного Лорда рядом нет, ему было гораздо спокойнее высказываться об этом. Драко всё же не настолько смел, чтобы потом рассказать об их разговоре кому-то. — Впрочем, я не имею странных предпочтений, чтобы хотеть быть похожим на Тёмного Лорда внешне.

— Впервые вижу человека, который говорит так спокойно о Тёмном Лорде, находясь не так далеко от него… — произнёс Малфой. Он не мог понять стоящего перед ним юношу. Будь он даже сыном Тёмного Лорда, говорить такое в этом доме было действительно безумством. Волдеморт обычно не щадил любого, кто позволял неосторожное слово в его адрес. — Я думал, единственным, кто на это способен, был Поттер.

— Поттер? Тот самый мальчик, который выжил? Я слышал о нём… — Гарри задумчиво посмотрел на Драко. Тот затронул его фамилию, поэтому было неплохо бы узнать, что тот на самом деле думал о нем. — Вы знакомы с ним?

— Мы учимся на одном курсе, — произнёс Драко с не особым желанием. — Гарри Поттер — всего лишь самодовольный придурок, которого пытаются выставить героем. Без своих друзей он бы вряд ли был на что-то способен.

— Вот как, интересно, — произнёс Гарри, не услышав ничего нового. Профессор Снейп говорил ему это по несколько раз в день, поэтому он уже не реагировал на это так остро, как раньше. Хотя ему и захотелось проклясть Малфоя чем-нибудь ужасным. К несчастью, сейчас у него не было возможности это сделать, не выдав себя. — Значит все слухи вокруг него — ложь?

— Да, это всего лишь слухи. Он не стоит особого внимания, — изрёк Малфой мрачно. Гарри фальшиво улыбнулся и посмотрел ему за спину, откуда, из-за угла, вышел неторопливо Тёмный Лорд в своей привычной тёмной мантии. Нечеловеческое лицо его как всегда ничего не выражало, поэтому Гарри оставалось только догадываться, слышал он их разговор или нет.

— Юный Малфой…и Эван… вижу, вы уже успели познакомится, — негромко прошипел он. Лицо Драко, услышавшего его, стало ещё более напоминать мертвеца. Страх полностью обуял его, и он замер на месте, с трудом заставив себя развернуться в сторону Волдеморта.

— М-мой лорд…

— Отец.

Оба голоса одновременно прозвучали в безмолвном коридоре, и юноши с ожиданием уставились на Тёмного Лорда — Драко с выражением страха, а Гарри с равнодушием и разочарованием от того, что он даже не успел надолго остаться один.

— К сожалению, я должен прервать вашу увлекательную беседу на этом. Мне понадобилось присутствие Эвана, — произнёс Волдеморт, повернувшись к сыну. — Идём.

— Конечно, отец, — произнёс холодно Гарри. Он посмотрел ещё раз на Драко и подошёл к Тёмному Лорду, который тут же повёл его подальше от библиотеки.

— Ты слышал наш с Малфоем разговор? — отойдя на достаточное расстояние, спросил Гарри хмуро.

— Нет, — спокойно изрёк Волдеморт, ступая по мраморному холодному полу коридора, ведущего в подземелье, — Последнее, что меня интересует — это разговоры пятнадцатилетних подростков, даже если одним из них являешься ты. Или я показался тебе человеком, которого должны волновать такие мелочи?

— Нет… — ответил Поттер.

— Тогда и не будем продолжать эту тему… Я позвал тебя не для пустого разговора, — произнёс Волдеморт. Он, наконец, остановился, когда они оказались в довольно тёмном, освещённом лишь несколькими факелами, подвале поместья Малфой. Здесь было сыро и неуютно. У Гарри сразу возникло неприятное ощущение, словно это место хранило в себе что-то зловещее, скрытое от ненужных глаз.

— Как я уже говорил, тебе нужно научится парочке вещей, раз теперь ты являешься частью Пожирателей Смерти. Окклюменция, разумеется, будет входить в этот список.

— Будешь учить меня непростительным? — без радости изрёк Гарри. — Этим же так хороши Пожиратели смерти?

— Если понадобится. Но непростительные — далеко не все заклинания в арсенале моих последователей. В этом тебе ещё придётся убедиться, — произнёс Тёмный Лорд. Он достал из кармана мантии палочку. Гарри сразу узнал ее. Тонкая, заострённая, чуть изогнутая костяная палочка, а вместо рукояти — утолщение, нечто вроде сустава и, может быть, даже с когтем. Выглядела она зловеще — похожа на костлявый палец. Тис и перо Феникса — близнец его первой и самой любимой волшебной палочки.

— Сегодня мы начнём именно с защиты разума. Полагаю, тебе ещё не приходилось сталкиваться с подобным, а может и приходилось, просто ты не осознавал этого.

Тёмный Лорд посмотрел на Гарри, который внимательно наблюдал за движениями палочки Волдеморта. Поттер был напряжён. Это было одной из главных помех в изучении окклюменции, но Тёмный Лорд ещё не нашёл способа её полностью избежать.

— Я не буду слишком мягок. Если ты хочешь оградить от меня свои тайны — максимально сосредоточься на том, что я буду говорить сейчас, — произнёс Волдеморт. — Ты должен быть спокоен. Эмоции лишь позволят твоему врагу проникнуть ещё глубже в разум. Представь, что это сражение. Трезвый ум во время битвы куда полезнее, чем импульсивные решения, которые могут дать врагу преимущество. Начнём. Легилименс!

В голове Гарри тут же возникла череда самых разных образов. Ему пять — Дадли едет перед ним на новом красном велосипедике, сердце его лопается от зависти… Ему девять, бульдог Злыдень загнал его на дерево, а Дурсли стоят внизу и смеются… Он сидит в Волшебной шляпе, и она говорит ему, что он преуспел бы в Слизерине…

Поттер с трудом вспомнил прочитанное им в книге про очищение разума. В такой ситуации успокоить себя было не так просто, однако он не желал, чтобы Тёмный Лорд проник ещё глубже. И Гарри постарался это сделать — взять свои эмоции под контроль.

— Чудно. Для первого раза — хороший результат. Но я всё ещё смог проникнуть в твой разум достаточно глубоко, — произнёс Волдеморт, остановив атаку.

— Ты видел всё? — спросил хмуро Гарри, крепко держа в руке палочку. Ближайшая перспектива выдать свои потаённые воспоминания его совсем не радовала, поэтому он надеялся, что в следующий раз справится лучше.

— Частично. Шляпа действительно предлагала тебе перспективы в Слизерине? — спросил Лорд с кривой усмешкой.

— Да. Но я отказался, потому что для меня все слизеринцы одинаково плохи, — произнёс Гарри. — И пока мне никто ещё так и не доказал обратного.

— Меришь всех под одну гребёнку? Поверь, Поттер, не только среди слизеринцев хватает лжецов и предателей. Вспомни того же Хвоста. Он ведь был гриффиндорцем, не так ли? — произнёс Волдеморт, смотря на юношу. С их первой встречи, пожалуй, Поттер стал лучше сдерживать эмоции — он не стал открыто выражать свою ненависть. — Продолжим. Твоя защита должна быть мысленной. Ты можешь как полностью очистить свой разум, чтобы он был будто бы пуст для меня, либо пойти иными путями — состроить фальшивые воспоминания или же выстроить любую преграду. Это твой разум — твоя защита будет зависеть только от тебя.

— Я попытаюсь, — вздохнул Гарри. Тёмный Лорд снова использовал легилименс, и перед ним снова возникли образы. На этот раз он остановил атаку быстрее, насколько это было возможно с напором Тёмного Лорда, но перед этим у него всё же возникли образы из его воспоминаний. Теперь это был третий курс.

— Дементоры? А ты не перестаёшь удивлять, Поттер, — неторопливо произнёс Волдеморт.— Мне интересно, что ещё может выкинуть твой разум во время этих уроков.

— В другой раз. Я не дам тебе дойти до самых сокровенных воспоминаний, — мрачно изрёк Гарри. Тёмный Лорд рассмеялся.

— Ты уверен, что сможешь справиться, мальчишка? Против меня не могут выстоять даже взрослые легилименты, — произнёс он. — Твоя хилая защита уж тем более.

Гарри вздохнул. Провокация Тёмного Лорда почти подействовала на него, но он снова повторял себе, что ему нужно было оставаться спокойным.

Так проходил их урок. Помимо окклюменции Волдеморт решил научить ему и новому заклинанию, поэтому к тому времени, когда Гарри смог вернуться в комнату, он был ужасно вымотан. Удручало ещё, что Волдеморт бегал по его разуму так легко, словно все попытки Гарри остановить его были ничем. Поттер всё больше переживал о том, что рано или поздно тот доберётся до того, что он особенно хотел бы скрыть…

Незаметно пролетела неделя. Гарри продолжал ежедневные тренировки с Тёмным Лордом, но, несмотря на свои успехи, он всё никак не мог даже на малую долю приблизится к победе над ним. Между ними была настолько большая разница в силе и опыте, что Эван признал, насколько бредовыми теперь казались слова людей, что он может быть равным Волдеморту. Единственное, что до этого помогало ему остаться в живых после их встреч — его невероятная удача. В этом профессор Снейп всегда был прав.

— Разумеется, мы не можем быть равными, — скривился Тёмный Лорд, когда Гарри мельком затронул эту тему, — Я самый сильный волшебник за последнее столетие. При всём старании тебе ещё далеко до моего уровня. Хотя твой потенциал весьма неплох, если сравнивать тебя с нынешним поколением волшебников.

— Надо же, Волдеморт признал мои успехи, — язвительно изрёк Эван, тут же уклоняясь от неожиданной безмолвной атаки Лорда.

— Нисколько, — твёрдо произнёс Тёмный Лорд, останавливая щитом очередное заклинание Гарри. В их небольшой дуэли ему не нужно было даже прикладывать особых сил, в отличие от Гарри. — За эту неделю я лишь убедился в том, насколько это пророчество ошибочно. С моей стороны было величайшей глупостью поверить в него.

— Пророчество? О чём ты? — Гарри с удивлением посмотрел на Волдеморта, который остановился, опустив палочку вниз в знак окончания их дуэли. На его лице он впервые увидел искреннее недоумение, быстро сменившееся безумным хохотом.

— Мальчика, который выжил, даже не оповестили, зачем мне нужно было явиться в дом к Поттерам! — произнёс Волдеморт, ухмыльнувшись.

Алые глаза пристально посмотрели на Гарри — шрам запульсировал. Поттера давно перестала беспокоить эта редкая боль, возникающая при их близком контакте, но теперь она почему-то решила вновь напомнить о себе. Непроизвольно он вспомнил уроки окклюменции и постарался защитить свой разум, но это снова оказалось бесполезно — Тёмный Лорд проник в его сознание, выискивая нужные сведения. Он поступал так уже не первый раз, заодно проверяя успехи Гарри. К несчастью, у того ещё ни разу не получалось противостоять этому больше двадцати секунд.

— Старик, похоже, решил скрыть от тебя всё самое главное. Это очень на него похоже. Его всё же… волновала связь, которая установилась между нами в ту ночь. И он предусмотрел все риски…

— Я совершенно ничего не понимаю, — хмуро проговорил Эван, хватаясь за шрам, боль в котором постепенно стихала на нет. Лорд усмехнулся. Он не отрывал взгляд от тёмных агатовых глаз юноши, внимательно следя за его реакцией. Наконец, он начал говорить:

— Хорошо, я расскажу тебе то, что знаю, Эван. Однако я и сам не в курсе полного содержания пророчества. Мой подчинённый успел услышать лишь малую его часть. Но и этого хватило, чтобы я, заинтересованный, отправился домой к Поттерам. Моя большая ошибка...

Тут же, едва Гарри захотел ответить Тёмному Лорду, в его голове стали возникать чёткие образы. Мрачный пустой зал, тусклый свет от горящего рядом камина и фигура стоящего на коленях ещё молодого Северуса Снейпа, чьё лицо было обращено вперёд, на него. Эван понял, что видит перед собой воспоминания Тёмного Лорда. Его чувства — превосходство и наслаждение от стоящего на коленях юноши — целиком поглотили его, словно он был им. Такое уже случалось с ним раньше, на четвёртом курсе, но это было в первый раз, когда он особенно ощутил возможности их связи.

— Северус… надеюсь, новости, с которыми ты выдернул меня так внезапно, будут достойны моего внимания, — из его рта непроизвольно вырвались эти слова. Конечно, их говорил Волдеморт, но ощущалось это совсем иначе.

— Конечно, милорд, я бы… я бы ни за что не посмел… — Северус проговорил эти слова очень быстро. Тёмный Лорд ощущал, что юноша перед ним чего-то очень сильно боялся, и это бросалось в глаза даже не искушённым в легилименции магам, что не было похоже на обычное поведение равнодушного ко всему, что касалось дел Пожирателей смерти, Северуса Снейпа. — Дело в том, что мне удалось послушать разговор Дамблдора с новой… преподавательницей прорицания. Он проводил собеседование в баре, и я оказался поблизости. Та произнесла пророчество.

— Пророчество? — Лорд усмехнулся, смотря в тёмные глаза юноши. — Меня должно заинтересовать какое-то пророчество? Я никогда не верил в подобные глупости, Северус. Тебе ли это не знать.

— Но оно о Вас… мой лорд… я не мог утаить его, — произнёс Северус. Он был удивительно жалок сейчас, но Тёмный Лорд не останавливал его. Снейп всегда нравился ему больше остальных его последователей. Всё же, несмотря на то, что тот был полукровкой, и у него не было ни связей, ни денег, ни обаяния, он напоминал его самого в юности сильным огнём, чистотой, неподдельной страстью к жизни и магии, плескающимися в его глазах, полных увлекательных противоречий. Например, юный Снейп категорически отказывался убивать магией несмотря на то, что он искренне хотел это делать. Это забавляло Волдеморта, и он не ломал его, вынуждая наставлять палочку на жертву — Тёмный Лорд придерживался иных методов. Он заказывал юному, бесконечно талантливому зельевару яды и пыточные зелья, которые тот с большим энтузиазмом изобретал.

— Говори, — снова холодно произнёс Гарри голосом Тёмного Лорда.

— Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда, рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… — пересказал Северус. Он не врал — Тёмный Лорд не чувствовал лжи от юноши, говорившего эти строки. — Это всё, что я услышал, прежде чем мне пришлось уйти.

— Хорошо, я услышал тебя, Северус, — Волдеморт усмехнулся, его заинтересовало не столь пророчество, как причина, по которой Снейп решил внезапно поведать его. Юноша всегда действовал, рассчитывая на что-то, поэтому он не мог уйти без ничего. Хотел выделиться перед ним? Навряд ли. Северус не искал его одобрения, как бы сильно он не привязался к нему, принимая его действия за доброту.

Гарри выдернуло из воспоминаний Тёмного Лорда, и он снова увидел его алые глаза перед собой. То, что Волдеморт открыл ему, настолько сильно поразило его, что Эван даже не смог скрыть, какую ненависть сейчас испытывал по отношению к профессору…

— Так значит… это пророчество… сообщил тебе профессор Снейп? — произнёс он. В глазах мальчишки Волдеморт увидел злость, ещё большую, чем ту, с которой он смотрел на него на кладбище у старого поместья Риддлов. И это было весьма увлекательно — наблюдать за тем, как она постепенно охватывала его целиком, что, окажись поблизости Северус, Эван, наверняка, первый выхватил бы палочку и без колебания произнёс непростительное заклинание. — Он рассказал о нём… из-за него мои родители… моя мама…

— Да, он непроизвольно стал виновником смерти твоей матери, однако Снейп меньше всего жаждал этого, — произнёс Тёмный Лорд. Он снова посмотрел в глаза сына, и перед Гарри появилась новая картина.

Теперь Снейп стоял перед ним на коленях с мольбой в глазах. Тёмный Лорд с презрением смотрел на юношу, пришедшего к нему, несмотря на все его возражения. Он умолял его. Умолял об одолжении, которое Тёмный Лорд при другом раскладе не стал бы даже рассматривать.

— Пожалуйста… мой лорд… не убивайте её… прошу Вас…

— Не убивать? — с презрением переспросил Лорд, смотря на то, как юноша, отбросив свою гордость, унижается перед ним ещё больше ради какой-то женщины. Хотя, сложно было назвать её «какой-то». Тёмный Лорд прекрасно знал Лили Поттер, чтобы понимать, какие запретные чувства тот испытывал к миссис Поттер. — Неужели ты жалеешь эту грязнокровку, Северус? Она так дорога тебе?

— Простите за дерзость, но да, мой лорд. Она нравится мне, — произнёс юноша. Волдеморт усмехнулся. Девчонка могла понравится ему также, как и когда-то ему. Вряд ли тот испытывал к ней «любовь», о которой постоянно говорил Дамблдор. Просто внешняя красота той очаровала его, только и всего.

— Что ж… я выполню твою просьбу. Однако впредь я не потерплю подобную дерзость, Северус. Имей это в виду.

...Гарри во второй раз вернулся в реальность. Увиденное поразило его не меньше предыдущего воспоминания. Профессор Снейп, влюблённый в его мать? Это казалось каким-то кошмаром, игрой воображения. Особенно на фоне того, что он узнал до этого.

— И после этого… ты дал маме три шанса сохранить свою жизнь… я помню её предсмертные мольбы, — произнёс Гарри, отводя взгляд в сторону. Он не мог забыть эти ужасные воспоминания, открытые ему дементорами… Хотя каждый раз ему становилось больно от того, что своими действиями сейчас он предаёт жертву своей мамы.

— Да, дал, но, как я и говорил, Лили сделала свой выбор в пользу твоей жалкой жизни, — усмехнулся Лорд.— Хотя я мог сохранить ей жизнь, несмотря на её низкое происхождение. Всё же её талант бы весьма мне пригодился.

— Мама никогда бы не стала прислуживать тебе, — произнёс Гарри. — Она ненавидела твои идеи всей душой, как и мой папа.

— Ты так думаешь? Загнанный в угол зверёк сделает всё, чтобы спастись, — ответил Волдеморт с усмешкой. — Как и ты, она не желала столкнуться с презрением близких ей людей от того, что нагуляла ребёнка на стороне. К тому же ей и вправду двигала странная привязанность к тебе.

— Мама просто очень любила меня… чего тебе не понять даже спустя много лет, — произнёс мрачно Гарри.— Эта любовь дала ей силы даже перед смертью, поэтому я остался жив.

— Силы? — рассмеялся Тёмный Лорд, смотря на юношу. — Она привела её к этой смерти… Любовь всё же делает нас слабее и заставляет совершать поистине глупые поступки… Власть и могущество — вот что даёт настоящую силу. Тебе стоит задуматься об этом, а не доверять бессмысленным рассказам Дамблдора. Хотя… верь ты в эту всепрощающую любовь, оказался бы здесь?

Тёмный Лорд замолчал. На мгновение в мрачном подвале воцарилась абсолютная тишина, так как Гарри, к своему огорчению, не мог ничего возразить в ответ.

— В любом случае мы сошли с темы… пророчество… — продолжил Волдеморт, — Если подумать, даже имея такой отрывок, теперь я уверен, что оно не имело в виду тебя. Ведь я не мог бросить сам себе вызов, а в нём говорится о двух родителях.

— Отлично… — мрачно сказал Гарри, раздумывая над тем, что ему удалось узнать. — Даже лучше, что я не имею к этому пророчеству никакого отношения. Не думаю, что когда-нибудь я смог бы одержать победу, сразись мы в настоящем бою.

— Что ж, похоже, гриффиндорское безрассудство ещё не до конца повредило твой мозг, — усмехнулся Лорд. — Закончим на этом. Я и так излишне разоткровенничался перед тобой сегодня…

Он замолчал, над чем-то размышляя, а затем добавил:

— Зайди ко мне этим вечером перед собранием Пожирателей смерти. Так как очень скоро ты вернёшься к маглам, у меня есть для тебя отдельное поручение. И у меня нет желания выслушивать твои возражения, Эван. Я и так позволил тебе слишком многое, так что и ты должен, наконец, принести мне пользу, доказав, что я не зря не убил тебя сразу на кладбище.

— Я понял, — невольно сжимая руки в кулаки, произнёс Эван. Гнев, который накапливался в нем на протяжении их беседы, закипал в нём с новой силой, поэтому ему пришлось прикладывать большие усилия, чтобы не высказать прямо в лицо Волдеморту всё, что он думает о нём, Снейпе, Дамблдоре и всей этой ситуации, в которую он ввязался от безысходности.

— Надеюсь на это, — бросил Лорд. Он посмотрел ещё раз на Эвана, прежде чем развернуться в сторону лестницы. Даже не нужно было использовать легилименцию, чтобы узнать эмоции юноши — всё было написано на его лице. Это, пожалуй, до сих пор оставалось его главным недостатком, над которым ему ещё нужно было работать.

* * *

Вернувшись в комнату, Гарри схватил в руки первый попавшийся предмет, оказавшийся стаканом с водой, что по его просьбе приносили домовые эльфы после его тренировок. У него возникло жгучее желание швырнуть его прямо в стену, что он и сделал, не жалея дорогостоящего убранства гостевой комнаты Малфоев. Ярость взяла над ним верх, как будто последняя тоненькая ниточка терпения, удерживающая его до этого, оборвалась, и всё накопившееся в нём вырвалось наружу.

— Тринки! — злым голосом выкрикнул Эван. Домовой эльф мгновенно появился перед ним, и в ужасе посмотрел на мокрое пятно на стене и мелкие стеклянные кусочки, разлетевшиеся после удара по полу и ближайшим к стене предметам. — Убери здесь всё… И, пожалуйста, принеси мне успокаивающее зелье, пока я ещё не разгромил всю комнату. Не думаю, что это понравится твоим хозяевам.

— Д-да, господин, Тринки всё сделает! — произнесла эльфийка, щёлкнув пальцами. Всё, что напоминало о разбитом стакане, мгновенно исчезло, и эльфийка тотчас поспешила покинуть комнату.

Гарри вздохнул, прыгнув спиной на большую кровать. Это было впервые за всё время его пребывания в поместье, когда он был настолько зол, что не смог удержать себя в руках, едва не начав громить всё вокруг. Возможно, его вывело из себя то, с каким совершенным спокойствием о событиях четырнадцатилетней давности говорил Тёмный Лорд, или же его настолько поразила причина того, почему умерла его мать. Эван не мог точно сказать причину своего поведения.

Он закрыл глаза и постарался успокоиться, пока его магия опять не сделала чего-то подобного событиям перед его третьим курсом, когда от злости он раздул тётю Мардж. Тут ему уже помогло принесённое через некоторое время домовым эльфом зелье, которое он быстро выпил.

К вечеру его эмоции окончательно стихли, и он смог без вреда для себя отправиться в помещение, где его ждал Тёмный Лорд. Это была не столовая, где до этого они встречались, а небольшой уютный кабинет, выглядевший даже весьма неброско по сравнению с остальными комнатами особняка. Стены кабинета украшали картины, события которых весьма подходили характеру Тёмного Лорда — на них в разных формах изображалась чья-то смерть. Посреди же него стоял деревянный стол и кресло, на котором и восседал Волдеморт…

— Ты пришёл в себя? Замечательно, — равнодушно произнёс Волдеморт. Он мрачно глянул на вошедшего в кабинет Эвана, вид которого был ужасно вымотанным. Поттер, как ни странно, уже свыкся с этим холодным устрашающим взглядом кровавых глаз, к которому не могли привыкнуть даже многие последователи Тёмного Лорда, пребывающие с ним годами. — Если будешь часто повторять такие ситуации, боюсь, Люциус будет совсем не рад погрому всей этой антикварной мебели в своём доме.

— Ты следил за мной? — спросил Эван, остановившись у двери. Конечно, как он мог думать, что в этом доме его оставили одного даже в комнате. Тёмный Лорд всё же не настолько доверяет ему.

— Нет, — отрезал Волдеморт, останавливая его размышления, — Мне нет дела до того, чем ты занимаешься, пока это не касается моих планов. Это тот домовой эльф посчитал, что успокаивающие зелья лучше просить у меня. Умно с его стороны, однако не думай, что все эльфы в этом доме могли поступить также. Тебе стоит быть сдержаннее в эмоциях рядом с другими.

— Я понял, — даже не поведя бровью, ответил юноша. Выплеск эмоций всё-таки помог ему. У него не осталось моральных сил, чтобы тратить их на сильные эмоции, особенно на гнев. Он только равнодушно слушал своего отца. — Зачем ты позвал меня? Да ещё и перед самым собранием твоих верных псов.

— У меня есть для тебя одно поручение, раз уж скоро ты снова вернёшься к Дурслям, — ответил Волдеморт. На его лице возникла противная ухмылка, от которой у Поттера всегда возникало плохое предчувствие. Он не сомневался, что Лорд затеял что-то, решив воспользоваться им. — Ты должен выполнить его именно как Гарри Поттер, а не Эван, поэтому я позвал тебя раньше собрания. Ведь мы не желаем посторонних свидетелей нашего разговора. Этот кабинет же надёжно защищён от прослушивания.

— Я понял… И что я такого должен сделать? — хмуро спросил Гарри.

— Стань моим шпионом в Ордене Феникса, Эван, — произнёс неторопливо Волдеморт, наблюдая за ним. Поттер сразу изменился в лице, стоило ему сказать это. Всё его спокойствие мгновенно слетело с него, словно маска. Он нахмурил тёмные брови ещё сильнее, в смятении прикусив нижнюю губу. Взгляд его стал ещё более неуверенным, словно только что Тёмный Лорд сказал смешную шутку.

— Почему именно я? — голос Эвана стал тише. Он сделал глубокий вдох, выдох и посмотрел на непроницаемое лицо Волдеморта, что оставил насмешливую ухмылку и снова стал серьёзным. Реакция подростка не понравилась ему. Конечно, это было предсказуемо, ведь тот лишь недавно присоединился к нему, и требовалось время, чтобы тот изменил своё мышление, однако это говорило, что за мальчишкой придётся вести пристальное наблюдение. В конце концов, пока он не узнает полное пророчество, возможно, ему не стоит забывать о нём? Волдеморт не желал получить нож в спину и очередную позорную «смерть».

— Я имею в виду… мне вряд ли будут доверять важную информацию… я ещё подросток, — добавил Эван, которого начало напрягать молчание Лорда.

— Мне и не нужно это, — произнёс Тёмный Лорд, оставив мысли о том, что ещё не случилось. В конце концов, Эван ещё не взялся за это задание. И даже… если тот будет сомневаться, он не сможет скрыть ничего. Подросток слишком открыт для него. — Я всего лишь желаю проверить верность моего последователя.

— Снейпа?! — удивился Гарри, чуть не вскрикнув. Нет, не то чтобы он считал это недоверие странным, но это же профессор Снейп! Такой, как он, мерзкий и желчный, вряд ли бы стал работать на две стороны. И тем более, стал бы доверять ему Дамблдор? — Да разве он…

— Может, — произнёс Волдеморт, вновь отвечая прежде, чем тот завершил предложение.— Северус единственный, кроме Дамблдора и меня, кто хорошо управляется с окклюменцией, Эван, ведь я лично учил его в своё время… Кроме того…я не могу доверять тому, кто столько лет находился возле Дамблдора, не предпринимая никаких попыток что-то изменить.

— Хорошо… И как я должен доказать то, что он играет на две стороны, если, приметив моё пристальное внимание, тот может догадаться обо всём? — спросил Поттер, представив эту ситуацию, скривившись. Вот уж с кем он точно не хотел иметь дело.

— А ты и не должен следить за каждым его шагом, идиот, — вздохнул Волдеморт. Он начал понимать Снейпа, который вечно называл Поттера придурком без каких-либо признаков наличия мозга. Жизнь с маглами, видимо, уничтожила всё хорошее, что могло остаться ему от него, кроме внешности. Или гены этой грязнокровки. — Веди себя, как и раньше. Всё, что от тебя требуется — сообщать мне обо всём происходящем в Ордене Феникса… Если при этом тебе удастся выведать что-то полезное — я останусь только в плюсе.

— Ладно… я понял, — мрачно отозвался Эван, надеясь, что этого никогда не произойдёт. Дамблдор тоже не был дураком. Вряд ли что-то важное будет сказано в присутствии подростка, что уже показал себя как любителя влезать в неприятности вопреки словам взрослых.

— Держи. Это сквозное зеркало, если ты ещё не видел его. Оно поможет тебе поддерживать связь со мной, однако советую остерегаться доставать его в чьём-либо присутствии, — проговорил Волдеморт, доставая из кармана чёрной мантии небольшой карманное зеркало и протягивая его Поттеру. — В особо же крайних случаях мы сможем связываться друг с другом через видения… однако это труднее и возможно лишь в теории. Я всё ещё не до конца изучил природу этой нашей связи.

Эван посмотрел на зеркало с серебряной рамкой и ручкой, что Тёмный Лорд передал ему, и убрал его в мантию. Он надеялся, что оно потеряется или разобьётся случайно, но вряд ли в таком случае его будет ждать что-то хорошее. В конце концов… это было его решение тогда на кладбище, теперь настало время его последствий.

— Время подходит к концу… Собрание Пожирателей Смерти скоро начнётся, поэтому нам придётся оставить эту беседу, — неторопливо произнёс Лорд. Он посмотрел на Эвана и хмуро последовал к выходу из кабинета. Юноша последовал за ним.

* * *

Собрание в целом ничего нового не принесло. Лорд опросил всех по данным им поручениям и, получив хорошие новости, распустил всех после небольшой беседы касаемо будущих планов. Эван успел заскучать, слушая монотонные доклады чистокровных магов, и лишь Нагайна, разлёгшаяся практически у него на коленях, скрашивала его время своими замечаниями. Эта змея стала казаться не такой устрашающей, когда приняла его как «детёныша» её хозяина.

После этого сборища Эван неторопливо вышел из-за стола, планируя поскорее вернуться в комнату. У него было о чём подумать, и Волдеморт не останавливал его.

— Змеёныш… — на парселтанге прошипела Нагайна, нехотя просыпаясь от действий юноши. Она обернулась вокруг его шеи, свисая вниз. —Ты прервал мой сон.

— Что? Я должен был, по-твоему, оставаться там? Между прочим, ты весьма тяжёлая, — голос юноши был весьма недовольным, как и змеи, которые, как он считал раньше, вообще не могут быть возмущены. Он вышел в холл, куда мгновение назад ушли остальные Пожиратели Смерти, и хмуро посмотрел на Нагайну.

— Тссс… Ты просто тёплый, змеёныш… в отличие от хозяина, — прошипела змея. — Хоть и весьма глупый…

Эван только вздохнул. Уже и змея считает его не слишком умным. Это было очень обидно. Он глянул вперёд, проигнорировав Нагайну, и заметил, что впереди него стоял с выражением ужаса на лице Драко Малфой, который, видимо, совершенно случайно оказался здесь, выйдя проверить, ушли ли остальные Пожиратели Смерти из поместья.

«Конечно… — подумал Поттер, мрачно посмотрев на него. — Парселтанг для всех них — ужасающий дар… А ещё вместе с этой змеёй другая реакция была бы удивительной…»

— Он выглядит аппетитно…— прозвучало шипение Нагайны, поднявшей голову.

— Его нельзя есть.

— Это… з-змея… Тёмного Лорда? — выговорил, едва находя от страха слова, Драко. Он так и замер на месте, когда Эван подошёл ближе к нему. Поттер невероятно наслаждался этим редким выражением на его лице: в Хогвартсе тот снова будет строить из себя высокомерного выскочку.

— Нагайна, верно… Она не тронет тебя, — размеренно произнёс юноша, проведя рукой по чешуе Нагайны, чтобы ещё больше напугать Малфоя. Той это не понравилось, но она лишь неразборчиво что-то прошипела. — Я думал, Малфой, ты боишься выходить из своей комнаты, когда сюда приходят Пожиратели Смерти.

— Я не… боюсь… — произнёс платиноволосый юноша, глянув на Эвана исподлобья. — Тёмный Лорд лоялен к нашей семье! И в будущем я тоже присоединюсь к их рядам…

— Действительно? А будешь ли ты полезен моему отцу, если даже при виде меня ты дрожишь как осиновый лист? — усмехнулся Эван. Он пробежался взглядом по Малфою, что только скривился, услышав его слова.— Что такой трус сможет сделать? Держаться вечно за спиной своего папочки?

— Я не трус, — твёрдо ответил Драко. Поттер посмотрел на него, едва сдерживая презрение, однако лишь улыбнулся.

— В таком случае… докажи мне это, — протянул Гарри, решив, что Малфой может пригодится ему. Он не хотел враждовать с ним после всего произошедшего, поэтому решил найти способ остановить их перепалки, частым инициатором которых был именно Драко. — Если ты… выполнишь моё поручение, то я приму твою правоту.

— Какое ещё поручение? — Драко хмуро глянул в лицо Эвана, что продолжал играть роль с безмятежной улыбкой. Что ж, в нём всё же погибал хороший актёр…

— Я не могу просто так попасть в Хогвартс, а мне весьма интересен такой персонаж, как Гарри Поттер. Однако ты учишься с ним на одном курсе, — произнёс неторопливо Гарри. — Я хочу, чтобы ты сблизился с ним… и выяснил о нём больше информации, чем тот сухой рассказ, что ты передал мне до этого.

— Сблизиться с Поттером? Это нереально. Мы враждуем с ним с первого курса, с тех пор, как он выбрал себе в компанию этого предателя крови и мерзкую грязнокровку, — произнёс Драко. Эван усмехнулся.

— Тогда и мне не о чем говорить с тобой, Малфой. Итак?

— Хорошо, — скривившись, согласился Малфой спустя некоторое время. — Я сделаю это, но только, чтобы доказать тебе, что я не трус.

Он неодобрительно посмотрел на Эвана и, развернувшись, ушёл. Поттер лишь задумчиво проводил его взглядом…

— Интересно, — сзади него послышался шелестящий голос Тёмного Лорда, — Твои поступки периодически удивляют меня, Эван… Что ты опять задумал?

— Ничего противозаконного. Это не коснётся твоих планов, а значит, не должно интересовать тебя, — пожал плечами Эван, процитировав недавние слова Волдеморта.

— Дерзишь. Но ты прав. Разбираться в твоих мелочных хотелках я не буду. Завтра ты возвращаешься к маглам, — равнодушно произнёс Волдеморт.— Кое-что поменялось, поэтому тебе придётся поторопиться с возвращением.

— Просто чудесно, — на этот раз без сарказма отозвался Эван.

Миссис Дурсль была в невероятно хорошем настроении с тех пор, как они вернулись в Литтл-Уингинг, ведь в их небольшом уютном доме снова установилось привычное для них спокойствие с полным отсутствием чего-то ненормального и необъяснимого. Её муж, мистер Дурсль, как обычно с раннего утра смотрел телевизор, причитая на то, что в правительстве работают одни только идиоты, а её уже значительно подросший и окрепший сын Дадли с превеликим удовольствием уплетал уже третью порцию его любимого пирога, заботливо приготовленного Петуньей. И ничего, абсолютно ничего, не предвещало, что этот день может испортить внезапный звонок в дверь.

— Дорогая, ты сегодня ждала кого-нибудь? — спросил Вернон, даже не отворачиваясь от экрана телевизора.

— Нет, никого, — ответила Петунья, слегка приподняв брови в удивлении.

— Может это утренняя почта?

Звонок повторился. Причём весьма настойчиво.

— Почту обычно кидают в ящик, а на настойчиво звонят в дверь. Может, пришла твоя подруга… как там её…

— Нет-нет. Утром она обычно занята просмотром кулинарного шоу.

Миссис Дурсль не стала больше гадать, глянув в окно на кухне. И чашка, которую она держала в своих руках, едва не выскочила из её ладоней. Улыбка, сияющая на её лице с раннего утра, внезапно померкла, удивив успевшего незаметно выхватить ещё кусочек, Дадли.

— Этот… мальчишка, Вернон! Он вернулся! — воскликнула она, с ужасом отправляясь к входной двери.

— Черт возьми. И надо же испортить нам с утра прекрасное настроение! — воскликнул Вернон Дурсль, даже сейчас не стремившись поднимать свой толстый зад с дивана. — Открой дверь! Пусть этот странный мальчишка увидит, что ему сейчас здесь совсем не рады.

Петунья вздохнула. Она открыла дверь и посмотрела на высокого темноволосого мужчину, стоящего рядом с Гарри, что выглядел гораздо опрятнее с их прошлой встречи. Именно этот мужчина и был тем, кто забирал Поттера во время их недолгого путешествия. Она понятия не имела кто он, однако какое-то чувство не давало ей и капельки повода усомниться в его благо надёжности, словно миссис Дурсль знала его много лет.

— О, мистер…

— Риддл, — подсказал мужчина спокойным приятным голосом. — Я пришёл вернуть Гарри домой. Надеюсь, вы успели хорошо отдохнуть, миссис Дурсль?

— Да. Весьма благодарю, что вы приютили у себя моего племянника на этот месяц. Я знаю, что он весьма трудный подросток, — торопливо изрекла женщина. Она не особо была рада возвращению Поттера, однако вынужденно вела себя мило с этим человеком. — Не желаете зайти на чашечку чая? Я приготовила сегодня свой фирменный пирог.

— Спасибо за предложение, но я спешу… работа, понимаете ли.

— Да… да, конечно, — пробормотал миссис Дурсль, наигранно улыбнувшись. — До свидания, мистер Риддл. Поттер, а ты иди в свою комнату. Живо!

— Да-да, тётя Петунья, — проговорил Гарри, в последний раз глянув на Тёмного лорда и крепко сжав в руке ручку чемодана. — Уже иду.

Миссис Дурсль закрыла дверь вслед за мужчиной и посмотрела на племянника, идущего к лестнице. Ей показалось, он значительно подрос за это время. И в чем-то, пусть это было не столь заметно, он все же изменился. Однако она не заострила на этом свое внимание и понадеялась, что ей просто показалось.

В комнате ничего не изменилось с отъезда юноши. Всё та жердочка с клеткой для совы, небольшая кровать и единственный шкаф. И беспорядок, что оставил Поттер после внезапного прихода Волдеморта. Единственное, что привлекло его внимание — стопка писем, лежащих на подоконнике.

Поттер оставил чемодан возле кровати и подошёл к письмам, которые, видимо, отправляли ему его друзья весь этот месяц. Гарри совершенно не видел их в поместье Малфоев, поэтому, вероятно, они не доходили до него из-за незнания совами смены его адреса. Однако все они, к его удивлению, были вскрыты.

Гарри нахмурился и, взяв самое верхнее письмо, начал читать.

Гарри, твои вопросы весьма нам понятны… но разумеется, мы ничего не пишем сам знаешь о чем… Нам не велено писать ничего важного: вдруг письмо попадет не в те руки… Мы очень заняты, но подробностей сообщить не можем… Довольно много всякого происходит, расскажем при встрече…

«Мои вопросы?» — спросил сам себя Гарри и приступил к чтению остальных писем. Все складывалось в ситуацию, словно кто-то вместо него все этого время вёл переписку с его лучшими друзьями. И у Поттера, по правде, был только один вариант, кем тот мог быть. Волдеморт.

— Да как он посмел! — яростно вскрикнул Гарри, откинув очередное письмо на свою маленькую кровать. В нем закипало сильное недовольство, что все это время он понятия не имел о том, что Рон и Гермиона писали ему письма!

Конечно, в них не было ничего стоящего, может, к лучшему в его ситуации, однако сам факт этого весьма злил его. Ведь его письма — это его письма! Хотя частично он был зол и на своих друзей. Помимо того, что они не распознали то, что с ним переписывался кто-то другой (скорее всего через Хедвиг), они все же не писали ему ничего путного, даже о том, как у них обстоят дела в плане настроения…

Поттер сел на кровать и устало прикрыл глаза, вздохнув, постаравшись не думать об этом. Его друзья, в отличие от него, навряд ли желали ему чего-то плохого. Скорее всего, была причина их молчания. К тому же в последнее время его эмоции и так скакали, как американские горки, так что лишняя злость вряд ли бы как-то ему помогла. Только бы сделала все хуже в очередной раз, как тогда, на кладбище.

«Когда в моей жизнь хоть немного наступит покой? Это проклятье такое — всегда иметь проблемы себе на голову? " — подумал он. Поттер снова бросил взгляд на письма и протянул к ним руку. Все открытые конверты, уже прочитанные им, в которых не было ничего стоящего, он тотчас выкинул в урну в углу комнаты. И лишь одно письмо, в сером невзрачном конверте с печатью министерства магии, осталось не вскрытым, закрытое горой других.

«Что это?» — подумал юноша, нахмурившись. Он открыл конверт и достал пергамент.

Уважаемый мистер Поттер,

По имеющимся у нас сведениям, сегодня в десять часов 5 минут в районе улицы Магнолий было замечено использование магии в присутствие магла, а также незаконный выпуск дементора на магловскую улицу. Подробная информация не разглашается.

Просьба оставаться начеку и не выходить на улицу в ближайшие дни. Министерство магии заботиться о вашей безопасности, а также просит не разглашать имеющую информацию магам, признанным не совсем здравомысляющими, в целях спокойствия окружающих. Надеемся на ваше содействие.

С уважением Долорес Амбридж, старший заместитель министра магии.

— Что за глупость, — мрачно изрёк Гарри, посылая это письмо к остальным одним метким броском. — Дементор на Тисовой улице… Кто-то пытался добраться до меня? Но кто? Вряд ли теперь до меня есть дело Пожирателям смерти…

Поттер повернулся к окну и, хмуро подумав о том, что в ближайшее время до него вообще не будет никому дела, отправился вниз.

— Поттер… — резкий голос Вернона раздался ещё тогда, когда он вышел на лестницу. Гарри уже повернул голову вниз, но, кажется, дядя вовсе не звал его. Просто его полностью увлек разговор с тётей, отрывки которого и доносились до него. — Это мальчишка мог многое рассказать этому… Риддлу о нас.

— Мистер Риддл совершенно, я уверена, совершенно здравомыслящий человек. Речи этого мальчишки вряд ли бы что-то изменили, Вернон, — произнесла миссис Дурсль. — Я уверена в этом. Он не относится к этим… ненормальным.

— Очень на это надеюсь. Нам весьма не хватало здесь этих, — произнёс дядя Вернон. Гарри бы хотелось расстроить их, но Лорд весьма тщательно покопался у них в разуме, чтобы изменить их представление о нем. Иначе тётя Петунья бы все равно не относилась к тому с такой лояльностью.— Этот паршивец снова будет приносить нам неприятности. Лучше бы он побольше оставался у этого… Риддла.

Гарри вздохнул. Дядя Вернон снова проговаривал то, что он уже знал о себе из его уст. В доме номер четыре это всегда оставалось неизменным, сколько бы лет не прошло. Родственники его матери никогда не примут его таким, каким он есть. Хорошо, хоть они не знают, что он не сын Джеймса. Иначе оскорблений в его адрес стало бы гораздо больше.

Поттер вернулся в свою комнату. Его живот внезапно заурчал, и Гарри подумал, что не успел даже нормально позавтракать. Позднее пробуждение и сборка вещей в спешке стали причиной этому. Спускаться же к Дурслям мало хотелось, да и вряд ли те пожалели бы ему сейчас лишние крошки еды, сказав дожидаться обеда. Домового эльфа тоже было опасно вызывать. Гарри все ещё помнил учиненный Добби скандал, после которого он оказался заперт в комнате и получил предупреждение от министерства магии. Ему не нужно было повторение чего-то подобного, даже если Тринки была гораздо спокойнее.

Вспоминая министерство магии, он снова подумал о письме. Интересно, когда это письмо прислали, и почему оно одно единственное было запечатано? Если Волдеморт проверял его почту, то, наверняка, должен был обратить на него внимание первым делом. Что ж, ответ на это мог дать лишь он, но к сожалению, Хедвиг ещё не прилетела, чтобы Поттер отправил письмо Лорду с этими вопросами… Использовать же сквозное зеркало не хотелось, ведь тогда они оба будут видеть лица друг друга, чего Поттер весьма не желал.

Гарри вздохнул. Что ж, пока у него было время до обеда, он мог написать само письмо для Лорда. Так он скоротал бы время и отвлёкся от навязчивых беспокойных мыслей.

Прошла ещё неделя, но ответа от Тёмного лорда Гарри так и не получил. Это весьма напрягало его, ведь он надеялся, что тот даст ему ответы на возникшие у него так внезапно вопросы. К сожалению, теперь ему самому приходилось размышлять над ними. Что значило письмо от некой Долорес Амбридж, кто послал дементора на Тисовую улицу, пока он был у Волдеморта, и почему этим случаем никто не заинтересовался, даже Дамблдор? Всё это весьма не нравилось Поттеру.

Гарри вздохнул. Мысли настолько заняли его голову, что он даже не соображал, куда двигается, будто его тело автоматически поворачивало то в одну сторону, то в другую без каких-то конкретных координат.

Он мрачно посмотрел на небо. Уже вечерело. Или так только казалось, потому что оранжево-красное солнце, что недавно медленно склонялось за горизонт, постепенно закрыли тёмные тучи. Стало мрачно.

Гарри повернул голову вперёд: незаметно он оказался на улице Магнолий, затем на шоссе Магнолий, а следом дошёл и до детского парка, в такое время суток казавшийся особенно мрачным и пустым. Перебравшись через запертую калитку, Поттер дошёл до качелей. Единственную, которую не сломала компашка Дадли, в последнее время промышляющая тем, что вела себя откровенно по-хулигански, ломая все в этом парке, кидая камни в проезжающие мимо машины и детей.

Гарри, впрочем, совсем не волновал его кузен. Даже без возможности использовать магию сейчас Поттер наводил на него такой страх, что тот не решался и близко подходить к нему. Это в какой-то мере весьма радовало его, потому что Дурсли, наоборот, считали должным снова всячески указать на его место. Такие прогулки были единственной его возможностью немного отдохнуть от их надоедающих визгливых криков после того, как он вернулся к Дурслям от Тёмного лорда.

«Удивительно, — внезапно подумал Поттер, глянув на верхушки унылых деревьев впереди него, — я даже скучаю по времени, проведённом в поместье Малфоев… Я определённо схожу с ума. "

И возможно он не ошибался. Вся неделя для него промелькнула несколько уныло. Никаких весточек, никаких новостей, ни-че-го. Словно весь магический мир на какое-то время забыл о его существовании. Это наводило его на самые разные мысли, и Гарри стал чувствовать себя ещё хуже, чем в самом начале этого лета, после возвращения с Хогвартса, когда его долгое время не могли оставить кошмары о произошедшем на кладбище.

Поттер вздохнул. Прошло, наверное, около получаса, прежде чем он, наконец, поднялся с качели и огляделся вокруг. Странно. Почему-то вокруг него стало темно, будто внезапно щёлкнул выключатель. Серое небо стало вдруг совершенно чёрным, исчез свет от тусклых фонарей в обоих концах переулка, и он ощутил такой знакомый холод, пронзающий его тело до мурашек. Волосы встали дыбом, и он сам стоял, как вкопанный, поворачивая голову то вверх, то влево, то вправо, словно это что-то могло изменить.

Он не верил своим ощущениям. Не могли же они, дементоры, повторно очутиться здесь, в Литтл-Уингинге?.. Если это было так, то, пожалуй, кто-то очень сильно затаил на него обиду, посылая этих тварей тогда, когда он не мог даже схватить палочку, чтобы вызвать патронуса, не получив уведомления от министерства.

«Плохо дело,» — промелькнуло в голове Гарри. Он навострил слух и почувствовал ещё больший страх. Долгие, хриплые, клокочущие вдохи и выдохи раздались в этом абсолютном мраке. Казалось, ещё мгновение, и дементор возникнет прямо возле него для его последнего поцелуя.

Он мог бы не двигаться, чтобы не привлечь внимания дементора, но сзади него холод ощущался все сильнее, и Гарри, поборов онемение, запрокинул руку в карман джинс, выискивая свою палочку. Она оказалась там, к счастью, и он крепко сжал её в своей руке, готовый произнести заклинание.

— Экспекто Патронум!

Это был вовсе не его голос. Гарри удивлённо поднял брови и среди постепенно пропадающей тьмы увидел чью-то высокую фигуру. Это был Аластор Грюм, которого он запомнил по притворяющемуся им весь год Барти Краучу.

— Профессор? Что вы здесь делаете? — недоверчиво изрёк Поттер. Он не отпустил палочку, и только хмуро посмотрел на того. Холод исчез. Оба дементора, что явились сюда, постепенно тоже исчезли, испугавшись заклинания. Гарри мог бы расслабиться, ведь только что его спасли от министерства магии и, в худшем случае, поцелуя дементора, но он не мог доверять тому, кем весь год притворялся пожиратель смерти.

— Профессор, ни профессор. Побывать мне им особо не удалось. Тебе повезло, малец. Окажись мы тут секундой, две позже, ты бы уже превратился в овощ, — грубоватым голосом изрёк Грозный глаз.

— Ты в порядке, Гарри? Держи, шоколад поможет придти в себя, — за ним он увидел вторую, более худую и изнеможденную фигуру уже знакомого ему профессора Люпина. Вид его стал только хуже с их последней встречи. Даже на его мантии добавилось ещё пару заплаток.

— Профессор Люпин? И вы здесь, — издал облегчённый вздох Поттер, посмотрев на того с тёплой уставшей улыбкой. Он взял из рук того шоколад и съел несколько небольших кусочков. Люпин лишь улыбнулся ему в ответ.

— К счастью, не случилось ничего ужасного, — произнёс третий голос. Он был женским, и принадлежал самой молодой из них волшебнице. Бледное, сужающееся книзу лицо, темные мерцающие глаза, короткие волосы торчком неистового фиолетового цвета. Она была весьма очаровательной, если бы Гарри кто-то спросил, как бы он оценил её внешность. — Здорово, Гарри! Мы пришли забрать тебя, однако… мы не думали, что произойдёт такая ситуация.

— Не будем об этом сейчас думать, — произнёс Грюм, посмотрев в лицо Поттера. Ему даже стало не по себе от того, как его второй магический глаз смотрел на него. Будто видел его насквозь, сквозь чары, наложенные Лордом. Это только усилило желание Гарри как можно меньше находится в его присутствии. — На твоём месте, Поттер, я бы лучше подумал о том, что тебе все же стоило послушать взрослых и не лезть никуда. Тогда этой ситуации вообще не возникло. Выйти из дома, зная, что тот-кого-нельзя-называть вернулся, и его шайка в любой момент может отыскать тебя! Весьма глупый поступок!

— Не стоит осуждать его, Аластор. Особенно сейчас. Гарри пережил весьма не простую ситуацию, будь к нему мягче, — произнёс неторопливо Люпин. Он положил руку на плечо подростка, как бы поддерживая его. Гарри даже стало немного стыдно перед ним, ведь он больше всех понимал, что Лорду до него нет никакого дела сейчас. Нет, потому что он больше ему не враг. — Идём. Нам надо вернуться в дом к твоим родственникам, пока сюда никто не явился. Там мы и дождёмся сигнала вместе с остальными.

— Сигнала? Какого сигнала? — не понимающе поинтересовался Гарри.

— На отправление, — произнесла девушка, идя к выходу из парка. — Мы доставим тебя в место, где уж точно будет безопасно. Нас, кстати, больше, просто некоторые караулят возле Дурслей.

— Да, Тонкс совершенно права, — кивнул Люпин. — Кстати, я вас не познакомил. Это Нимфадора.

— Не смей называть меня Нимфадорой, Римус! — воскликнула волшебница. — Просто Тонкс.

— Нимфадора Тонкс, которая любит, чтобы её называли по фамилии, — закончил Люпин в полуулыбке. — Это Аластор Грюм, но я так понимаю, вы уже частично знакомы… косвенно. С нами ещё пришёл Кингсли Бруствер, Элфиас Дож, Дедалус Дингл, Эммелина Вэнс, Стерджис Подмор и Гестия Джонс, но с ними ты познакомишься немного позже.

— Прекрасно, — хмуро изрёк Гарри, пытаясь запомнить эти имена. Он не торопился открывать карты «отцу», но если тот спросил бы его о конкретных лицах, состоящих в Ордене, он бы ответил, пусть и без особой радости. Стоит сказать, он не мог понять, соврал ли Снейп, ведь кто эти люди Гарри не имел никакого понятия. — Меня забирает целый отряд…

— Чем больше, тем лучше, — мрачно проговорил Грюм, заметив почти безрадостный тон Поттера, — Это меры безопасности. Мы твоя охрана, Поттер.

— А я в ней нуждаюсь? — пробормотал себе под нос Гарри, так, что его не услышали. Они дошли до дома номер четыре на Тисовой улице. Внутри была неожиданная тишина. Поттер огляделся вокруг и заметил, что на кухне находились ещё другие люди. Это и были все те маги, о которых сказал ему Люпин. Хорошего впечатления они и вправду не производили: вылупились на него, стоило ему войти с остальными и рассматривали, будто он был ценным экспонатом в музее или цирковой зверушкой.

— Вы нашли его, — произнёс чернокожий мужчина. Его звали Кингсли. — Как все прошло?

— На Гарри напали дементоры, — произнёс Римус. — Мы вовремя появились возле него.

— Какой ужас. Кто послал этих тварей сюда? — нахмурился Бруствер.

— Об этом не стоит говорит здесь, — произнёс Грюм, хотя, как думал Поттер, он и остальные уже подозревали в этом Тёмного лорда. Дементоров в его армии ещё не было. Он планировал предложить им сотрудничать лишь тогда, когда отправиться в Азкабан для освобождения оставшихся своих последователей. Поттер все ещё помнил, что тогда его скривило от одной мысли увидеть этих тварей вновь. К сожалению, он все равно их увидел, причём даже раньше планируемого.

— А на чем мы будет добираться до этого… штаба? — поинтересовался Гарри.

— На мётлах, — ответ дал ему Люпин, стоявший ближе всего. — Другого способа нет. Трансгрессировать тебе ещё нельзя, не дорос, летучий порох исключаются, камины под наблюдением, а самостоятельно изготовить портал будет стоит нам не только жизней.

— Говорят, ты хорошо летаешь, — произнёс Бруствер, глянув на Гарри, что только хмуро отвёл взгляд. Он рассматривал остальных волшебников, так что разговоры перестали его интересовать.

— Гарри летает просто отлично. Кстати, тебе стоит собрать вещи, пока мы ждём сигнала, — произнёс Люпин.

— Я уже готов, — произнёс Гарри и отправился на второй этаж. К счастью, за ним никто не последовал. Беспорядок, который был в его комнате тогда, он, конечно, убрал, однако здесь все ещё было много вещей, которые он не хотел показывать остальным. Некоторые книги (он взял их с разрешением Малфоев из их библиотеки) и брошюры, например.

Чемодан Гарри взял, положив сверху клетку Хедвиг, а метлу он держал в другой руке. На лестнице кто-то из магов подхватил их с помощью магии и опустил вниз. Гарри продолжал держать в своей руке только метлу, «Молнию», подаренную Сириусом на его третьем году обучения.

— Ты быстро, — произнёс Люпин, посмотрев на него. В руках он держал какое-то письмо. Кажется, он планировал оставить его для Дурслей, причину ухода которых Гарри так и не узнал. — У нас ещё около пяти минут. Думаю, уже можно выйти в сад для готовности. Гарри, я оставил письмо для Дурслей, чтобы они не беспокоились о твоём исчезновении…

— Они и не будут, — торопливо произнёс Поттер. Он посмотрел на Грюма. Аластор подозвал его к себе и наложил на него дезиллюминирующие чары. Они не скрыли его полностью, как мантия-невидимка, но нанесли ему некий камуфляж, как у хамелеонов. Это бы достаточно скрыло его присутствие.

На самом деле он не понимал смысл плана, которым воспользовались члены Ордена Феникса, чтобы доставить его в штаб-квартиру, но, возможно, ищи его Волдеморт по правде, то это бы добавило ему хотя бы немного шансов на выживания.

«В конце концов… это меньшее, что я пережил за сегодня, — подумалось Гарри, когда, сидя на метле весь продрогший, он следовал за Тонкс в неизвестном направлении.

Через некоторое время они оказались на одной из небольших площадей Лондона. Место это было, скажем так, не гостеприимное. В некоторых домах были пробиты стекла в окнах и стояли мешки с мусором, да и сами они были весьма мрачными. Площадь освещали невысокие фонари, но Грюм, достав какую-то незнакомую ему вещицу, погасил каждый из них.

Затем он повёл его дальше. Следом за ним двигались остальные.

— Держи, — вполголоса сказал Грюм. Сунув в дезиллюминированную руку Гарри листок пергамента, он осветил его зажженной волшебной палочкой. — Быстро прочти и запомни.

Гарри вгляделся в написанное. Убористый почерк показался ему знакомым. Он прочел:

Штаб-квартира Ордена Феникса находится по ад­ресу: Лондон, площадь Гриммо, 12.

Гарри стоило только мысленно произнести «Площадь Гриммо, 12», как между домами 11 и 13 возникла видавшая виды дверь, а следом за ней появились грязные стены и старые закопченные окна. Гарри только разинул рот, глядя на раздвинувшее соседние дома добавочное, 12, здание. Казалось, за свои почти пятнадцать лет, он повидал у магов все, что только было возможно, даже воскрешение из мёртвых, но этот мир не переставал его удивлять новыми необъяснимыми вещами.

— Давай же, скорее! — из ступора его вывел ворчаливый голос Грюма, толкавший его в спину.

Гарри прошёл к каменному крыльцу и стал подниматься по ступенькам, неотрывно смотря на дверь, чёрная краска на которой уже потрескалась и местами осыпалась. Дверной молоточек был выполнен в виде извивающейся змеи. Ни почтового ящика, ни замочной скважины на двери не было.

Люпин стукнул в дверь волшебной палочкой, и вскоре она, скрипя, отворилась. Поттер лишь мог шустро пройти вперёд, чтобы не задерживать идущих следом за ним магов.

В прихожей было темно. Пахло сыростью, пылью и чем-то гнилым, сладковатым. Даже в каменном мрачном подвале Малфоев, где Темный лорд проводил тренировки, он ещё не встречал ничего подобного. Словно оказался в заброшенном давно здании, находящимся на грани развала.

Оглянувшись назад, Гарри увидел входящих один за другим магов. Грюм заходил последним, заодно вернув стоящим на площади фонарям украденный гасилкой свет. Дверь после него снова затворилась.

По голове Гарри снова постучали палочкой. Грюм снял дезиллюминационные чары, а после приступил к освещению тёмного коридора. Послышалось негромко шипение — старинные рожки на стенах ожили, освещая тускло перед ними длинный коридор. Стали видны отстающие от стен обои и вытертый ковёр. Над головой тускло отсвечивала затянутая паутиной люстра, на стенах вкривь и вкось висели потемневшие от времени портреты. И люстра, и подсвечники на расшатанном столе были оформлены по-змеиному…

Не трудно было понять, что этот дом когда-то принадлежал чистокровной магической семье. Вот только уж слишком он разнился с ставшей привычной для Гарри роскошью поместья Малфоев, где каждый уголок был очищен до блеска так, что даже позолоченные старинные бра без всякого света были заметны в коридорах очень отчётливо.

Поттер глянул в конец коридора, откуда послышались чьи-то торопливые шаги. Это была миссис Уизли. Как обычно она светилась радушием, но не трудно было заметить, что она побледнела и похудела с их последней встречи.

— Гарри, дорогой, как я рада тебя видеть, — произнесла она, кинувшись обнимать его в первую очередь. У него едва не стиснулись рёбра, пока миссис Уизли, наконец, не отошла на небольшое расстояние. — Ты в порядке? Выглядишь весьма бледно, дорогой. Надеюсь, в дороге с вами ничего не случилось? Мы весьма за тебя беспокоились.

Затем миссис Уизли повернулась к остальным пришедшим магам, возбужденным шёпотом произнеся:

— Он уже там. Собрание началось.

Всё тут же обогнули Гарри и направились в сторону двери, из которой только что вышла миссис Уизли. Лица их выглядели весьма заинтересованными и взволнованными, что Гарри подумал, там должно было происходить что-то важное. То, что ему слышать уж точно не следовало, чтобы не выдать это Волдеморту. К счастью, миссис Уизли остановила его, когда он хотел уже было пройти за Люпином.

— Собрание только для членов Ордена, — произнесла она торопливо. — Рон и Гермиона наверху. Подожди с ними, когда все закончится, а после мы будет ужинать. И да, говори, пожалуйста, тише…

— Почему? — спросил Гарри, но миссис Уизли не ответила ему, а сразу повлекла его за собой. Они подошли к тёмной лестнице и стали спешно подниматься по ней. Поттер увидел на стене чьи-то сморщенные головы на декоративных пластинах. Приглядевшись, он понял, что это были головы домашних эльфов. У всех них были одинаково вытянутые носы-рыльца.

Это вызвало лишь омерзение у Поттера. Чей бы это не был дом, то тот явно страдал какими-то особыми извращениями, до которых даже Волдеморту было далековато. Чем руководствовался Дамблдор, решив устроить здесь штаб Ордена, Гарри даже не представлял.

— Мы уже дошли. Рон и Гермиона объяснят тебе все, а у меня совершенно нет времени, — произнесла миссис Уизли, когда они поднялись до третьего этажа. — Твоя дверь — справа. Я позову вас, когда все закончится.

С этими словами волшебница быстро ушла обратно вниз.

Поттер устало вздохнул. Он прошёл по небольшой старой лестничной площадки к истертой временем двери и протянул руку к дверной ручке. Однако внезапно Гарри остановился, почувствовав смятение. Его друзья были за дверью и, наверняка, очень ждали его. Но готов ли он был к тому, чтобы увидеть их лица? После того, что он сделал? После его, вероятно, самого ужасного предательства?

«Нет,» — честно признался себе юноша, сделав шаг назад и убрав руку вниз. Вина, которую все это время Поттер откладывал на второй план самыми разными мыслями, сейчас снова терзала его подобно острому кинжалу. Он чувствовал, что не может сдвинуться и прикоснуться к ручке, застыв на одном месте и долго смотря сверля её взглядом со стороны.

Вдруг дверь открылась. Из неё вышел высокий худощавый рыжеволосый юноша с лицом, полностью усыпанным веснушками. Рон. Гарри даже не успел ничего сказать ему, как тот уже крепко обнял его вместе с присоединившейся к ним Гермионой.

— Гарри! — произнесла Грейнджер облегчённо, как будто эта встреча успокоила ее. — Как я рада снова видеть тебя. Прости, что мы совсем не писали тебе. Я даже понимаю, если ты будешь злиться на нас, но Дамблдор запретил что-то рассказывать тебе. Он… Гарри? Гарри, что с тобой?

Она посмотрела в лицо лучшему другу. По его щекам потекли слезы. Герми, наконец, заметила, насколько же ужасно сейчас выглядит Гарри. Уставшие глаза, бледное измученное лицо. Создавалось впечатление, что во время их отсутствия тот пережил настоящий армагеддон. И это состояние не могло не взволновать Гермиону.

— Всё в порядке… простите… я просто… — изрёк Гарри, рукой протирая горячие слезы. Его друзья даже не поняли, за что тот мог извиняться. — Устал. Я совсем недавно пережил встречу с дементором, поэтому у меня совершенно нет сил. Но я очень рад вас видеть, правда.

— Что ты сказал? Дементоры?! — Рон посмотрела на друга шокировано, затаскивая его скорее в комнату и закрывая дверь. — Это шутка?

— Совсем нет. Перед приходом Грюма и Люпина я встретился с дементором. Ещё чуть чуть, и могло бы случится непоправимое, — произнёс, вздохнув, Гарри. Он более менее пришёл в себя. Да, пожалуй, в последнее время у него случались слишком частые перепады настроения. И это не могло не напрягать его. Волдеморт был прав. Ему стоило бы научиться держать свои эмоции при себе рядом с другими людьми. А то иной раз люди могли посчитать его сумасшедшим, если он, казалось, беспричинно, выплеснет их наружу.

— Это ужасно, Гарри, — произнесла Гермиона. Она не знала, как ещё поддержать его. Поведение Гарри было для неё несколько неожиданным. — Я рада, что они подоспели вовремя.

— Тц… вовремя… ещё секунды две, и я превратился бы в овоща, — хмуро изрёк Поттер. — Если бы… если бы я не остался на Тисовой улице… возможно, этого бы не случилось вообще.

— Но как же твоя охрана? Я ведь слышал, что некоторые члены Ордена должны были присматривать за тобой, — произнёс хмуро Уизли. Гарри приподнял бровь. Охрана? То есть, все это время кто-то находился возле его дома, а он не знал? И как долго это продолжалось? Знал ли Дамблдор о том, что его не было в доме Дурслей весь этот месяц?

— Что-то они плоховато за мной следили, — мрачно изрёк Гарри. Почему-то ему даже стало обидно, что пока он проводил время в поместье Малфоев, никто даже не спохватился об этом. Создавалось впечатление, что никому он и не был нужен в этом месте по-настоящему. Хотя, возможно, у него просто разыгралась паранойя во всей этой кутерьме событий. И ему стоило постараться оставить бесконечные вопросы в своей голове. Они только вызывали у него лишнюю головную боль, а он итак чувствовал себя ужасно.

— Уверен, Дамблдор поднимет этот вопрос, — произнесла Гермиона, постаравшись улыбнуться. — Он по-своему беспокоиться о тебе, Гарри.

— Да, конечно… беспокоиться, — с долей сарказма произнёс Поттер. Он глянул в сторону Хедвиг. Белоснежная сова сейчас вальяжно сидела в другой стороне комнаты рядом с Сычиком Рона, и, казалось, совсем не обращала внимание на вернувшегося хозяина. Она все ещё была на него в обиде за то, что он почти не навещал её, когда был у Малфоев. — Лучше скажите, почему вы так мало писали мне. Вы спрашивали Дамблдора, почему он запретил это делать?

— Да, мы подходили к нему… правда, но профессор Дамблдор все это время был ужасно занят. Он только взял с нас обещание, что мы не будет писать тебе. Сказал, сову могут перехватить… — изрёк неторопливо Рон. Его взгляд был довольно виноватым. Гарри мог только ещё раз вздохнуть. Он не винил сейчас ни Дамблдора, ни своих друзей, ведь, как оказалось, все так и было. Его письма не только перехватывали, но и кто-то вёл вместо него переписку. Так что предосторожность Дамблдора, которую когда-то Гарри мог бы посчитать обидной, стала ему понятной.

— Ладно…все в порядке. Лучше скажите, где мы сейчас? — спросил Гарри.

— Штаб-квартира Ордена Феникса, — произнёс мгновенно Рон. — Когда-то этот дом принадлежал семье Сириуса, если говорить конкретней.

— Чудно… теперь понятно откуда те жуткие головы домовых эльфов возле лестницы, — произнёс с усмешкой Гарри. О Блэках и их безумии он слышал ещё и от Тёмного лорда. Тот как-то рассказал ему о них на тренировке, когда Поттер спросил его про последователей, что сейчас сидели в Азкабане. И Блэков он упомянул, говоря о Беллатрикс Лестрейндж, что была до замужества как раз-таки Блэк.

— Тебя тоже они пугают? Но Критчер, этот старый ворчливый домовой эльф, не дал убрать их так просто, — проворчал Рон. Он был недоволен тем, что им приходилось терпеть того. Но вот Гермиона имела на этот счёт совсем другое мнение. Она не оставляла своей идеи свободы домовых эльфов, поэтому периодически возмущалась тем, как орденцы относились к тому. И сейчас она тоже сверлила Рона взглядом.

— Что? Я же прав! — изрёк Уизли, глянув на подругу.

— Что насчёт Ордена? Чем он занимается? — спросил Гарри, сменив эту тему. Сперва ему хотелось узнать об Ордене Феникса чуть больше, чем ему сказал Волдеморт, называя их сборищем жалких предателей крови.

— Ну, главная цель — борьба с тем-кого-нельзя-называть, — изрекла Гермиона. — Мы особо не знаем о его деятельности. Нас тоже не допускают к собрания Ордена… Нас считают ещё юными для этого.

— Хотя с новым изобретением Фреда и Джорджа нам удалось прознать некоторые общие моменты, ну, до тех пор, пока мама не узнала об его существовании, — произнёс Рон. — Например, мы знаем, что некоторые члены Ордена следят за выявленными Пожирателями смерти, ведут их учёт…

— А другие набирают в Орден новых членов, — сказала Гермиона.

— А третьи что-то охраняют. Там постоянно шли разговоры об охране, — произнёс Рон. Что ж, кажется, в их информации не было ничего новенького. Он постоянно присутствовал на собраниях Пожирателей Смерти, и Снейп нередко говорил о деятельности Ордена Феникса в своих докладах, которые, пока что не шибко отличались от слов Рона и Гермионы. Единственное, он говорил гораздо конкретнее.

— В Ордене, наверное, много людей, раз они выделили столько народу только на то, чтобы сопроводить меня сюда? — поинтересовался Поттер.

— Ну, мы видели человек 20, — произнёс Рон, — но я подозреваю, что их все же гораздо больше.

Друзья продолжили разговор. Вскоре к ним даже присоединились внезапно появившиеся с трансгрессией близнецы. В целом, Гарри не узнал ничего интересного, кроме того, что Перси, например, поссорился со своей семьёй и встал на сторону Министерства Магии. И ещё, что все это время в газетах между слов писали о том, что Гарри оказался жертвой безумства Дамблдора, придумавшего про возвращение Тёмного лорда. В остальном же Уизли и Грейнджер сказали, что занимались уборкой дома.

Позже к ним вернулась миссис Уизли, сказав о завершении собрания. Она пригласила их на ужин, и все тут же загорелись. От того, что готовит миссис Уизли, ещё никто не хотел отказываться.

— Гарри, ты идёшь? — спросил Рон.

— Подождите меня внизу. Я скоро приду, — произнёс Гарри. Те пожали плечами и оставили его одного, спускаясь вниз. Воспользовавшись образовавшейся тишиной, Поттер достал карманное сквозное зеркало и ожидающе коснулся стекла волшебной палочкой. Тут же перед ним возникло мрачное бледное лицо Тёмного лорда.

— Ты немного не вовремя, — изрёк тот. — Тем не менее, что ты хотел мне сказать?

— Ты сам просил меня связываться с тобой как можно чаще… Но да, у меня тоже мало времени… Но я хотел сказать, что прибыл в штаб-квартиру Ордена, — произнёс Гарри.

— Значит… теперь ты располагаешь их адресом? —спросил Волдеморт заинтересованно.

— Да, но, как и говорил Снейп, на доме находится заклятие фиделиуса. Я просто не могу сказать адрес, ведь я не хранитель тайны, — пробормотал Поттер.

— Что ж… понятно…— задумчиво проговорил Тёмный лорд. Сложно было понять, какие мысли сейчас беспокоили его, но его спокойствие выводило Гарри их себя.

— Понятно? Да у меня множество вопросов! — зло произнёс Гарри, посмотрев в зеркало. — Кажется, ты что-то не договаривал мне все это время. Про охрану, про письма…

— Как ты и сказал, сейчас нет времени обсуждать это, — произнёс Волдеморт равнодушно. — Я расскажу тебе все, как у нас выдастся возможность нормально поговорить.

— Волдеморт! — прошипел Гарри, но изображение того уже исчезло. Стиснув зубы от негодования от так и не полученных ответов, Поттер мог только оставить это на следующие беседы. Рано или поздно Гарри узнает обо всем, а пока ему ничего не оставалось, кроме, как строить догадки самому…